Клятва на крови (гет)

* * *

Естественно подобный выбор сделать для Кавалье было не просто сложно, а очень сложно. Дело в том, что он очень привязывался к людям и эта привязанность была патологической. Запросто отказаться от близкого человека — это было не про него. Если он дружил, то всем сердцем, если любил, то по уши погружался в эти отношения. Вот и сейчас Дэнис был полностью растворён и в Густаве, и в Натали. Кавалье безумно страдал от того, что ему придётся делать выбор или ещё хуже — потерять их обоих. Они по истине за это время стали для него очень родными и близкими людьми, и он не представлял своей жизни без них. Пока не представлял.

Праздничные торжества отгремели, начались школьные будни. Дэнис продолжал жить в вечных терзаниях, стал молчалив, ушёл в себя и никто из друзей не мог растормошить его. И в это время Кавалье с горечью наблюдал, как его возлюбленная всё больше сближается с Густавом, как они замечательно проводят время вместе, слушают музыку, поют, декламируют стихи. В эти моменты он был рядом с ними, ну и одновременно так далек от них. Казалось бы, самое время Дэнису взять всё в свои руки, начать проявлять себя, выйти из тени, перетянуть одеяло внимания возлюбленной на себя. Но нет — это было не в его характере. Как только назревала проблема, он словно моллюск прятался в свой панцирь, пока мучительно долго решал свою проблему. И на это могло уйти ни один месяц. Ну не любил Кавалье взвалить свои беды на других, а многие проблемы ещё не научился решать самостоятельно. Естественно Натали и Густав были обеспокоены состоянием друга. Они то и дело пытались вывести его на разговор, но всё без толку. Вылазить из своего панциря он, пока, не собирался, мучился и терзал себя, видя как друзьям хорошо вместе.

И вот спустя пару месяцев таких мучений Оливи не выдержал и подобрав момент, когда они с другом останутся в комнате одни, решил вывести его на разговор.

— Дружище, давай с тобой откровенно поговорим, — выйдя из ванны и переодевшись в домашнюю одежду, проговорил Густав.

Дэнис в это время лежал на своей кровати и читал книгу. Желания разговаривать о чём-либо у него не было, он попытался сделать вид что очень занят.

— Ты не слышал, что я тебе сказал? — настаивал Оливи и, подойдя к нему ближе, с силой выдернул у него книгу из рук и положил её на прикроватную тумбочку.

— Ладно, о чём ты хотел со мной поговорить? — спокойно произнёс Дэнис, скрестив руки на груди, словно пытался таким образом защитить своё личное пространство. Он сейчас меньше всего хотел чтобы лезли в его душу. Где-то Кавалье был очень активным, мог добиться желаемого упорным трудом, а вот с душевными муками никак справится не мог, здесь его активность словно парализовало.

— Рассказывай что тебя так тревожит? Я тебя в последнее время просто не узнаю. Я так любил болтать с тобой по вечерам. А после занятий мы всегда часами могли гулять и обсуждать всё на свете. А сейчас я из тебя и слово не могу вытянуть, — Оливи озвучил свою озабоченность поведением друга.

— Да нет, тебе просто показалось. Всё нормально. Мы с тобой общаемся как и раньше. Просто сейчас меня заботит учеба. Ведь последний год, как ни как. А я её совсем запустил. Того и глади завалю все предметы, — стал оправдываться Дэнис, придумывая отговорки прямо на ходу.

— Это ты можешь говорить кому угодно, и вероятно они поверят тебе. Но только не я. Меня ты не обманешь. Что-то тревожит тебя я же вижу. Чувствую что ты страдаешь, а помочь тебе не могу. Скажи, что с тобой происходит? Я очень волнуюсь за тебя, — немного сбавив тон, произнёс Густав и сел на кровать Дэниса, показывая тем самым что он от него так просто не отстанет, — Это не только я заметил, Натали тоже очень переживает. Мы ведь друзья, а друзья должны делить не только радости, но и горести. А так же помогать друг другу, поддерживать. Не закрывайся от нас, поделись что тебя так тревожит. Ты страдаешь и я страдаю вместе с тобой. Ты же помнишь, что наша с тобой чувствительность работает в унисон. Тебе больно и я чувствую ту же боль. Позволь мне помочь тебе.

Дэнис немного опешил от той настойчивости что сейчас проявлял его друг. Хотя, это было ожидаемо. Оливи и так долго терпел, всё ждал что Дэнис со временем сам оживёт и старался не трогать его лишний раз расспросами. Он знал насколько Кавалье трепетно относился к своему внутреннему миру, оберегая его от других, но его терпению пришёл конец. Раз он начал, то уже ни за что не отстанет.

Дэнис терзался в сомнениях: рассказать или не рассказать? Как же это сложно, но всё держать в себе для него уже стало невыносимо. Пришло время раскрыть карты.

Ладно, раз ты так настаиваешь я скажу. Только сразу говорю, что вся правда будет очень болезненной для нас обоих.

Оливи напрягся, но отступать даже не собирался, он был настроен решительно прояснить всё здесь и сейчас:

— Говори я внимательно слушаю тебя, — Густав не сводил взгляда со своего друга, пытаясь предугадать что же он скажет в следующий момент.

Кавалье неожиданно заговорил, всё так же обхватив себя обеими руками.

— Ты сам этого хотел. Так что слушай. Только не перебивай, — предупредил он, — Со мной и правда в последнее время творится неладное, слишком многое свалилось на меня. Я это просто не вывожу. Дело в том, что я наконец открыл в себе чувство, очень большое и сильное, оно захватило меня полностью и до недавнего времени я был просто окрылён, — Дэнис говорил без остановки, изредка бросая взгляд на друга. И сделал небольшую паузу перед тем как сказать главные слова, — Это чувство любовь!

— Так вот оно в чём дело! Ты влюбился? — тут же просиял Густав, но встретив серьезный взгляд друга, немедленно замолчал.

— Я же просил не перебивай меня. А иначе я не смогу закончить, — ещё раз предупредил Дэнис, ему всё сложнее было делиться этим.

— Ладно-ладно. Прости. Всё. Я молчу, — и Оливи действительно замолчал.

— Густав, я люблю Натали, — произнеся это, Дэнис с тяжёлым сердцем посмотрел на друга. На то, как он изменился в лице, на ту боль, которая постепенно заполняло его изнутри, каждую клеточку всего без остатка. Нет, Кавалье не поделился своей болью, у него её не стало меньше. Зато теперь лучший друг страдал так же, как и он.

Оливи отвёл взгляд в сторону, пытаясь переварить всю ту информацию, что он сейчас получил, одновременно решая как ему себя вести и что сказать в ответ. Дэнис в это время продолжал:

— С одной стороны, что может быть плохого в любви? Напротив, это очень чистое и возвышенное чувство. По идеи, мой друг, услышав о таком, должен только порадоваться за меня. А ты на меня сейчас даже не смотришь. И знаю почему, — Кавалье решил всё выложить как есть, — Потому что ты тоже в неё влюблён. Не отрицай, ведь мы выросли вместе и скрыть такое от меня у тебя не получится.

— С чего это ты взял? Нет никакой любви, — Оливи почему-то всё стал отрицать, это была его защитная реакция. Он всегда так делал, с самого детства.

— Не надо лгать, дружище. Заранее прошу прощения за то, что я рылся в твоих вещах. Просто ты никогда от меня ничего не скрывал, — сразу решил высказаться в свою защиту Дэнис, — Я видел твои последние стихи, рисунки. Там всё про Натали, там в каждой строчке слова любви. Бессмысленно отрицать.

Густав сидел на краю кровати и держался руками за её край, он так крепко сжал покрывало, которым была покрыта постель. Костяшки его пальцев в миг побелели. Затем он резко подскочил на ноги и хотел удалиться, но голос Дэниса его остановил.

— Постой, не убегай от проблемы. Теперь ты знаешь всё, не оставляй меня с этим один на один. Прошу тебя! — буквально взмолился Дэнис и тоже встал на ноги, выпрямившись.

В комнате резко воцарилась тишина, такая звенящая и пугающая. За окном ещё светило ласковое солнышко, даря свои последние осенние лучики. Оно настойчиво заглядывало в комнату, своими нежными ладошками трогало занавески и подоконник, словно заигрывая. Но ребятам сейчас было совсем не до этого. Проблема довольно серьезная неожиданно нависла над друзьями. Неужели они не справятся с этим? Неужели их дружбе конец? Как же сложно бывает, когда между друзьями встаёт девушка. Как найти выход, чтобы никто не пострадал? К сожалению, на это до сих пор не найден ответ. Эта извечная проблема дружбы и любви. И каждый решает её по-своему.

Оливи остановился, послушался друга. И правда, зачем убегать от проблем, когда всё можно решить здесь и сейчас? Как бы не было сложно, но не нужно прятаться. Гораздо мудрее будет взглянуть всем трудностям прямо в глаза, чтобы показать что они готовы принимать решения.

Густав и правда совсем не ожидал такого поворота дел, он мог подумать всё что угодно, но только не это. А эта новость стала для него как гром среди ясного неба. Ещё его задело то, что Дэнис, сам того не желая, влез в его личностное пространство и обо всём узнал. На самом деле между друзьями никогда не было никаких секретов, и каждый из них имел свободный доступ к вещам друг друга. Будь то лишнее перо, пергамент или, к примеру, чистые носки. Да-да бывало друзья делились и такими вещами. Поэтому винить во всём Дэниса тут было глупо, изначально личное пространство между ними было не ограничено, что уже сейчас об этом сокрушаться. Гораздо серьезнее было то, что два друга влюбились в одну и ту же девушку и эту проблему нужно было как-то решить.

— Пожалуйста, не молчи. Скажи хоть что-нибудь! — умоляюще произнёс Дэнис. — Я на самом деле тоже на распутье. И совершенно не знаю как поступить. Натали мне очень дорога. Я такого ещё не испытывал ни к кому. Для меня это было как взрыв мозга. А ты... Ты для меня значишь ни чуть не меньше. Ты мой самый лучший друг! Если бы мне предложили сделать выбор между вами. Я бы не смог...

Густав всё это время молчал, пытаясь осмыслить

происходящее здесь и неожиданно для Дэниса вдруг произнёс: