Сестра Сохатого: Faded Life (гет)

Я сидела у костра, в разбитых чувствах глядя на огонь. Ещё с самого детства у меня была странная защитная реакция — пугаться после времени. Попав в руки к лесной твари, мне было так страшно, но понимание всей опасности пришло позже, когда мы с Римусом трансгрессировали к его лагерю. Все это время он мягко держал меня за локоть, помогая на негнущихся ногам идти по заваленной тропке. Скованное шоком, тело меня не слушалось, поэтому мне ничего больше не оставалось, как идти подле Люпина со скоростью улитки и злобно глядеть себе под ноги.

— Ч-что это была за тварь? — зубы все ещё стучали, может, скорее механически, потому что холодно мне не было.

Римус, все это время занимающийся костром, подарил мне тёплую, ободряющую улыбку. Мерлин Всемогущий, за долгое время одиночества я уже успела отвыкнуть от… такого обращения. Было что-то непривычное в том, чтобы дружески разговаривать с кем-либо, улыбаться, что в ответ я лишь скорчила неуверенную гримасу и тут же на себя разозлилась.

— Вендиго, — ярко-оранжевые языки плясали на щербатом лице Люпина, когда он помешивал угли. Я следила за тем, как толстая палка в его руках ворошит золу и раскалённые докрасна поленья. Вокруг существовал только оранжевый круг, освещённый костром и длинные тени, отбрасываемые магловской палаткой и скромными пожитками Римуса. Все, что находилось за его пределами было чужим, словно чёрная стенка, оберегающая наш потрёпанный лагерь.

— Я думала, они только в Америке и водятся, — я нахмурилась, наконец оторвавшись от созерцания красных угольков, и посмотрела на своего друга.

Я не знала, имею ли право на то, чтобы до сих пор его так называть. Передо мной стоял не вчерашний школьник в потрепанной мантии, а кто-то чужой. У этого человека мантия ещё более ободрана, а лицо, исполосованное тремя лиловыми шрамами, заросло чёрной, запутанной бородой. Если бы не эти шрамы, я бы и вовсе не узнала вечно аккуратного одноклассника. Мне нравился Римус. Как и все полукровки, он был простым, открытым парнем, впрочем, не без своих секретов. Я знала, что он добрый и вечно крутится возле моего брата, а значит и возле меня. Этого было достаточно для того, чтобы мы стали по крайней мере товарищами.

— Они водятся везде, где голодно и холодно, а Волан-де-Морт в своё время призвал на войну достаточно нечисти. Конкретно этот спустился с гор и терроризировал окрестности несколько лет, — спокойный, хрипловатый голос Люпина вернул меня в реальность. — Мне понадобилось несколько недель, чтобы найти его логово. Пришлось торопиться, пока эта тварь не начала заманивать маглов из Инвернесса.

— Дамблдор сказал мне, что ты ушёл в глушь, потому что боишься Министерства, — я задумчиво вертела в руках откуда-то взявшийся листик, — а ты, выходит, все это время помогал простецам?

— Одно другому не мешает, — Римус выдавил из себя скромную улыбку.

Я только хмыкнула, вытирая ладони от ярко-зелёного сока. Листик уже давно превратился в кашу. Повисла напряженная тишина. Вопросы уже давно вертелись у меня на языке, но одновременно и не хотелось поднимать эту тяжелую, ненавистную тему.

— Почему… — голос предательски меня подвёл, но я решила начать сначала. — Почему тебя не было… на похоронах?

Было видно, что он ждал этого вопроса какое-то время, и сейчас тяжело вздохнул, пряча взгляд за отросшей чёлкой.

Тогда, три года назад, я злилась на них всех. На Джеймса за то, что бросил меня, на ебанного Блэка, мерзкую, двуличную тварь, на жалкую попытку Хвоста его схватить и на его тупую смерть. Мне было так плохо, что я ненавидела всех. Спустя год болезненного, воспалённого транса, я поняла, что это бесполезно, и мне стало так наплевать на все, — на своё будущее, работу и вообще все.

— Я н-не смог. Я понимаю, оправдание не из лучших, но… — он вдруг посмотрел мне в глаза, и пусть я увидела только два блестящих огонька, этого хватило, чтобы покрыться мурашками. — Я был так зол, разбит… Сначала Лили и Джеймса, а потом новость о Сириусе…

Я так резко подскочила на ноги, что чуть пошатнулась.

— Не. Зови. Его. Сириусом, — прошипела я сквозь сжатые губы. — Эта… тварь этого не достойна!

— Прости, — Люпин тоже поднялся на ноги. Я глянула на него свирепо, ожидая, что сейчас он ринется меня утешать, но принялся рыться в походной сумке. — Для тебя, наверное, это все чертовски тяжело, учитывая, что вы…

Я фыркнула.

— Между мной и Блэком ничего не было!

Римус даже не стал прятать саркастичную ухмылку. Под «ничего» я подразумевала, что бегала за ним на протяжении двух лет, словно собачка, мотала нервы Джеймсу, жалела себя в этой больной, односторонней любви. Но эта болезнь, не получив никакого подкрепления, быстро угасла. К тому же, у него с МакКиннон была какая-то сложная и тяжелая история. Пожалуй, ещё тяжелее, чем у Лили и Снейпа. Я не смела даже носа совать в эту историю и предпочитала вздыхать где-то издалека. Впрочем, сейчас это не важно. Марлин МакКиннон вот уже четыре года гниет в сырой земле, вместе с моим братом, а Сириус Блэк гниет с тюрьме.

— Знаешь, а ты очень сильно изменилась, — видимо, решив не бередить старые раны, Люпин решил зарыть топор войны и протянул мне какую-то флягу. Надеюсь, там огневиски. После обсуждения этой темы мне хотелось глотнуть чего-то горячительного и расслабиться.

— Сказал человек с густой бородищей, — хмыкнула я перед тем, как сделать глоток из старой, поношенной фляги. К сожалению, в ней был всего лишь согревающий бальзам. — У меня есть квартирка в Кардиффе. Она небольшая, но я хорошо ее защищаю. Министерство ни за что до тебя не доберётся…

— А по полнолуниям мы будем вместе прогуливаться по ночному парку? — он хмыкнул, застегивая рюкзак.

— Достанем для тебя зелье. У меня денег до жопы. С меня не убудет.

— Кира… не нужно.

Он никогда не принимал подачек, чертов гордец. Раздраженно отмахнувшись, я решительно прошлась по поляне.

— Этот не просто широкий жест, взамен я бы хотела попросить твоей помощи в одном щекотливом деле… — я задумчиво остановилась в самом центре лагеря.

* * *

Чтобы уговорить Римуса, мне понадобилось немного природного дара убеждения и немного сгустить краски. Он был в долгу перед Джеймсом и его семьей, а я — часть этой семьи. Поэтому спустя три часа мы уже стояли в кабинете Альбуса Дамблдора и ждали дальнейших инструкций.