Будни фэнтези-героев (джен)

Лохматый лес гостей не ждёт,

с чего бы?

Но путники в талантах хороши.

Минули миль немало днём погожим,

стоянку разложили во глуши.

Попрятал маг — отвары, зелья, яды,

в карманах расписного балахона,

Пытливо голубым сиял он взглядом,

из недр колдовского капюшона.

Хранит охапку стрел умелый лучник,

за хрупкою, девичею спиной.

Разит своей улыбкой вор-разлучник,

он сердце похищает и покой…

Шипит огонь, вскипел духмяный

чайник,

и разговор душевный у костра,

завёл по тропам судеб их случайно,

к былине, что травою поросла:

«В лесу тенистом есть одна опушка:

деревья закрывают небосвод,

не ринет прочь олень, молчит кукушка,

а тишина заветная поёт.

Да там, в тиши светло, как в полнолуние,

поляну освещает артефакт.

Он сердце леса, красть его — безумье!

Безумцы всех богаче, это факт…»

Часы бежали прочь, неслась дорога,

ведущая товарищей туда,

где, протаранив горы чёрным рогом,

скользила каменистая гряда.

Стоит домишко ветхий там, качаясь.

Оскалился беззубый частокол.

Его давно в горах друзья искали,

и путь их необдуманный привёл.

А в доме-старике живёт учёный,

затворник, по характеру — чудак.

Мир в тайнах перед ним разоблачённый,

он знает, где укрылся артефакт.

Вошли друзья без спроса и без стука,

столпились, расшумелись у двери.

Невежливо, во взгляде только скука:

— Куда идти, а ну-ка говори?!

Вздохнул старик, размял сухие пальцы,

да в книгу пожелтевшую нырнул.

Всё подгоняли прыть его скитальцы,

либо, мудрец над книгою уснул?

Черпнув с сухих страниц, путей ответы,

обиды на лице не показал.

Да путникам, пришедшим без привета,

кратчайшую дорогу указал.

Отправились, как-будто бы в погоню,

и словом добрым не благодарив!

Их старичок уж мысленно хоронит,

но хитро, сам с собою говорит:

— Пущай, вам молодым в науку станет —

как мудрость стариною попрекать.

За грубость, непочёт со стариками

своей головою отвечать!

Который час, бежала змей-дорога,

извилист и ухабист этот путь.

В ущелье, между стоп скалистых бога,

решили компаньоны отдохнуть.

Лишь потемнело небо, маг заметил —

далёкий, из оконца огонёк.

И путь их в деревеньку заприметил —

а ночевать в горах, какой же прок?

Но пустотой приветило селение,

окошки всё заманчиво горят.

Тут, разразилась твердь землетрясением,

лишь скалы неподвижные стоят.

А из-за них немыслимой вершиной,

выходит разъярённый великан!

И машет целым дубом, как дубиной —

что не оставит шрамов или ран…

Едва сбежали прочь от верной смерти,

ей не накрыли троекратный стол.

С ничем вернулись к одинокой дверке,

где покосился старый частокол.

Усталые, без денег и без цели —

усвоили, что преподал им дед.

Уж, вежливо стучали к нему в двери,

и благодарно кланялись в ответ…

Старик-мудрец гостей не ждал, с чего бы?

Но путники достойные теперь.

Минули миль немало днём погожим,

да распахнул ворчун пред ними дверь.

Попрятал маг — отвары, зелья, яды,

в карманах расписного балахона,

пытливо голубым сиял он взглядом,

из недр колдовского капюшона.

Хранил охапку стрел умелый лучник,

за хрупкою, девичью спиной.

Разил своей улыбкой вор-разлучник,

он сердце похищает и покой.

Шипит огонь, вскипел духмяный

чайник,

ведь, разговор душевный их привёл,

туда, где совершенно неслучайно,

оскалился беззубый частокол…