Его глазами (джен)

Ненавижу публичность. Я ведь говорил Джону — мне все это не нужно. Но он завел свою шарманку: давай, Шерлок, приличия нужно соблюдать. К черту приличия! Дело раскрыто, что еще нужно?? Но нет, позируй перед этими людьми, словно пугало, выслушивай бесполезные комплименты, позволяй снимать себя на камеру… Все началось с того дела о картине «Рейхенбахский водопад». Толкнули речь, всучили алмазные запонки. Зачем они мне? У меня рубашки на пуговицах. Джон громко заявил, что я «весьма признателен». Ну да. Ему, конечно, виднее.

Потом было дело пропавшего банкира. Интересное, не спорю — но зачем меня снова фотографировать? На сей раз мне досталась булавка для галстука. Не ношу я булавки для галстука! Но рядом снова стоял Джон, так что пришлось взять.

Питер Риколетти. Ну да, я его поймал. Не так уж это было и сложно. На этот раз меня потащили в Скотланд-Ярд. Лестрейд иронизировал над присущими мне «дипломатичностью и тактом». Да, Джон, я и без тебя знаю, что это был сарказм. Но этим дело не кончилось — мстительные полицейские подарили мне ту дурацкую шапку с двумя козырьками и заставили ее надеть. Увидев ухмыляющихся Андерсона и Донован, я сразу же пожалел о том, что подчинился. Взять бы эту шапку, и засунуть ее… Впрочем, неважно.

«Светило» Шерлок! Какая чушь! Вся эта публичность бесила меня до крайности. Джон, конечно, и здесь нашел повод для нравоучений. Ничего, у тебя тоже есть свое прозвище, «холостяк Джон Ватсон». И почему у этой шапки два козырька?? Она что, охотничья? Да кто будет охотиться в этом нелепом головном уборе?! Разве что кинуть ее на манер фрисби — может быть, дурацкие козырьки перережут горло зазевавшемуся оленю. Ха. Джон бухтел что-то про «шапку Шерлока Холмса» и «мировую известность». Да плевал я на известность! Мне все это даром не надо! К тому же, это все скоро пройдет. О, Джон, ты еще пытаешься выглядеть осмотрительным и предупредительным. Тебя-то это почему волнует? В любой момент пресса может стать моим врагом, да? Вынужден тебя разочаровать — это мне известно. Благодарю покорно за предупреждение.

Впрочем, даже я не ожидал, насколько быстро нам придется о нем вспомнить.

Я сидел за микроскопом, погруженный в работу. С потолка свисал Генри Фишгард. Джон, только что вышедший из ванны, пошутил, что это я его «довел». На самом деле его «довели» другие — вопреки тому, что утверждала полиция с Боу-стрит, он не покончил с собой. Мой телефон снова звякнул. Черт с ним, я занят. Джон, конечно, его взял. Да занят я, не сейчас.

— Он вернулся.

Все посторонние мысли как ветром сдуло. Я забыл про микроскоп и все-таки взял телефон.

«Приходи поиграть. Тауэр Хилл. Джим Мориарти».

И этот дурацкий символ «х», обозначающий поцелуйчик.

Экстравагантно.

Но что он задумал на этот раз?

Как оказалось, Мориарти вломился в королевскую сокровищницу Тауэра, одновременно с этим вскрыв охранные системы Английского банка и тюрьмы Пентонвилль. Перед тем как разбить с помощью алмаза стекло витрины, в которой хранились королевские регалии, он написал на ней: «Приведите Шерлока».

Вот меня и привели.

Вызвать меня в суд в качестве свидетеля обвинения — плохая идея. Очень плохая идея. Но вы сами напросились. Не буду скрывать: в день слушания я был напряжен. Не из-за журналистов, облепивших наш дом на Бейкер-стрит, словно надоедливые мухи, и не потому, что Джон опять завел свою шарманку про то, что быть умным и умничать — совершенно разные вещи. Мог бы за это время уже привыкнуть к тому, что я в любой ситуации остаюсь собой. Нет, тревожило меня совсем другое. Снова интуиция опережала рассудок. Я чувствовал, что сегодня вступаю на дорогу, с которой уже не смогу сойти. Тонкий лед. Нет, по-другому — глубокие воды. Только полностью в них погрузившись, я смогу достичь противоположного берега. Но какие монстры встретятся мне под водой…

В суде, чтобы хотя бы на несколько секунд остаться в одиночестве и перевести дух, я отправился в туалет, где… меня поджидала неприятной наружности молодая женщина. Шапка с двумя козырьками на голове, дурацкий значок на блузке. От ее восторженного взгляда с придыханием меня передернуло. Ее попытка прикинуться фанаткой была крайне неубедительной. На самом деле она была журналисткой и с азартом в глазах похвалила меня за то, что я «с блеском» прошел проверку. Как будто мне нужна похвала от таких, как она. Я направился к выходу, но она преградила мне путь. Встала так близко, видимо, надеясь, что сработают ее «женские чары». Господи, какое убожество. И она всерьез думает, что я буду ей доверять? Ее попытки выглядеть умной были просто смехотворны. Кого она пыталась этим обмануть? Бедная голодная неудачница. Не вызывает ничего, кроме омерзения.

Мой допрос в суде превратился в фарс. И не было моей вины в том, что представители обвинения плохо учились в школе. Да, Мориарти — злодей-консультант. Знаю, что звучит необычно, но можете мне поверить: он большой специалист. И не надо задавать наводящих вопросов! Лучше спросите, как я бы описал этого… паука. Да. Образ пришел как импровизация, но оказался весьма удачен. Он плетет паутину и контролирует буквально каждую нить. Да, это просто блестящий образ. Возьму его на заметку.

Так, еще один глупый вопрос! Неважно, как долго я его знаю. Между нами установилась особая связь, и этого вполне достаточно. Но не для судьи… Значит, вы сомневаетесь в том, что меня можно назвать экспертом? Вы это серьезно? Я усмехнулся Джону, но он снова дулся, и мне пришлось довольствоваться понимающей ухмылкой Мориарти, от которой мне стало немного не по себе. Судья продолжал надоедливо возмущаться. Что ж, может быть, вам продемонстрировать? Жюри присяжных — отличный пример. Я все вам о них расскажу — род занятий, семейное положение, вкусовые привычки. Ах, так вы не за этим меня позвали?

За дерзость и неуважение к суду меня заперли в камере. Ладно, хотя бы не нужно было больше наблюдать за этой клоунадой, и я мог подумать в одиночестве. А подумать было о чем…

Джон встретил меня привычными упреками. Сам виноват — за это время мог бы усвоить, что я не привык открываться и закрываться по команде, словно водопроводный кран.

Рассказ Джона подтвердил то, что я и так знал. Мориарти не собирался защищаться… Все было так, как мы думали. Что? Да, мое лицо в зеркале — ну и что? А, Джон опять ничего не понял. Но это же очевидно. Мориарти попал в тюрьму, потому что сам хотел там оказаться. Он вышел из тени, хотя до этого тщательно скрывался... Почему? Тоже очевидно: потому что ему больше ничего не нужно. Но об этом Джону лучше пока не знать.

В суд мне теперь путь был заказан, но я и так знал, как все будет. Мориарти отказался от проведения защиты… Судья рекомендовал присяжным признать его виновным… Но они его оправдали… Что ж, это было скверно, но необходимо. Майкрофт обо всем позаботился. Пока нам нужно было делать вид, что все идет так, как того хочет Мориарти.

Мне позвонил Джон, сообщив то, что я и так знал. Мориарти отпустили, и он идет ко мне. Хм, а Джон догадливее, чем я думал. Будем надеяться, что не настолько, чтобы разгадать наш замысел.

Я заварил чай, взял скрипку и принялся играть Баха. Нужна была максимальная сосредоточенность: я не мог позволить себе ни одного лишнего движения. Мориарти зашел без стука — этого следовало ожидать. И сел он… в мое кресло. Ладно, на сей раз прощаю. Присказка про Баха — отличное вступление к финальной игре. Незаконченная мелодия. Незаконченное дело.

Был ли я рад тому, что его отпустили? Возможно. Самую малость. Только на злодея из сказки он мало походил. Скорее на шута, чьих острот никто не понимает. Никто, кроме меня. Что я слышу — неужели это упрек? И он туда же. Нет уж, я лучше побуду на стороне ангелов, чем на его стороне. Умирать я пока не собираюсь.

Я смотрел в его мертвые глаза и думал. Когда-то он собирался выжечь мне сердце и, похоже, не отказался от этой идеи. Последняя проблема. Понял ли я, в чем она состоит? Он принялся стучать пальцами левой руки по колену. Я вспомнил брата. Что бы он сказал в этой ситуации? Будь осторожен, Шерлок. Осторожен и внимателен. Лучше сказать, «Я не знаю», чем себя выдать. Одно небрежное движение, и всему придет конец. А этого я не могу допустить.

Хорошо, эту карту я разыграю. Мориарти больше ничего не нужно, потому что у него уже все есть. Компьютерный код, который может взломать любую систему. Да, это страшно льстит его самолюбию. Теперь весь мир знает, на что он способен, и все преступники на свете выстроятся у его двери с протянутой рукой. Но ведь ему больше ничего не нужно. Я понял это еще во время нашей первой встречи. Он готов был умереть, и только звонок Той Женщины его остановил. И вышел он из тени только потому, что собрался уходить. Так зачем же ему это все?..

О, вот оно что. Он снова говорит о «нашей» проблеме. Падение, что сродни полету… Сердце замедлило свой ритм, и кровь застыла у меня в жилах. Вот оно что. Ты не просто хочешь уйти, ты жаждешь забрать меня с собой. Хочешь, чтобы я упал. Амбициозно. Многие этого хотят. Но получится ли это у тебя?

Что ж, ему надо было подыгрывать, и я признал, что никогда не любил загадки. На миг что-то мелькнуло на периферии моего сознания. Загадка. Была какая-то загадка, которая… Смутное воспоминание ушло так же мгновенно, как пришло. Мориарти с его мертвым взглядом медленно поднялся и сказал, что должен мне падение. Он мой должник.

Когда он ушел, я увидел, что то же самое он вырезал на оставленном им яблоке.

Майкрофт был прав.

Из этой игры я не выйду.

* * *

Спустя два месяца на Бейкер-стрит заявились Лестрейд и Донован. Похищены дети британского посла в США, Макс и Клодетт Брюль. Посол лично просил, чтобы я этим занялся. «Рейхенбахский герой», презрительно бросила Донован. Ненавижу это прозвище.

Вместе с инспектором и Джоном я поехал в пансион, где жили дети. Сначала нужно было выяснить, как преступник вошел в здание. Для этого пришлось встряхнуть экономку, миссис Маккензи. У нее случилась истерика, но это ускорило процесс — очевидно, что взлома не было. Я пошел в спальни детей. На полу перед кроватью девочки лежала клюшка для Лакросса. Может, она пыталась ею защититься?.. В сундучке с ее вещами обнаружилась книга сказок братьев Гримм, которая почему-то лежала в конверте с красной печатью.

«Не бывает сказки без старого-доброго злодея!..»

Я встряхнулся, отгоняя наваждение. Нужно было осмотреть спальню мальчика.

Ага, в двери было окошко… Значит, он понял, что в коридоре кто-то посторонний. Что бы я сделал на его месте? И что бы сделал он?.. Книги про шпионов, отлично! И… Чем это тут пахнет? Льняное масло! А мальчишка-то соображает.

Похититель оставил отличные ровные следы. Андерсон, конечно, заявил, что это ничего не дает. Такому, как ты, безусловно. Я присел на корточки, собирая улики. Рядом присел Джон со своей неизбежной моралью. Нельзя улыбаться, потому что дети похищены? Извините, доктор, слез лить не могу — нельзя допустить, чтобы они испортили улики.

Мне снова нужен был полный химический анализ, поэтому мы отправились в Бартс. По дороге Джон завел разговор на банальную тему «Как похититель проник в школу?» Разве это не очевидно? Нет, важнее другое. Мориарти снова завел свою игру — но в чем его цель?.. В чем… цель…

Когда мы пришли в лабораторию, Молли как раз собиралась на обед. Ничего, со мной перекусит. Это ведь ее бывший бойфренд распоясался, так что пусть тоже поможет делу. И наконец-то бросит свои неуклюжие попытки завести с кем-то отношения. От этого одни беды.

Я склонился к микроскопу. Ну посмотрим, что скажут нам подошвы обуви похитителя… Так, мел… асфальт… кирпичная пыль… растительность. А это что? Молекула глицерина? Хм…

Кажется, я опять бормотал вслух. Молли меня услышала. Осторожность, Шерлок, осторожность. Ей-то уж точно не следует об этом знать.

О нет, она завела со мной разговор. Этого только не хватало. Ее умерший отец, очень интересно. Так, надо это прекращать. И вовсе я не грустный, я…

Оторвавшись от микроскопа, я посмотрел на нее. Она все поняла. Никакой дедукции не требовалось — глаза ее выдавали. Она все поняла, но как?.. Глупый вопрос: она наблюдала. Не просто смотрела, а именно наблюдала. Я не знал, что на это сказать. Она считает, что она не в счет, и вместе с этим предлагает помощь. Маленькая наивная Молли — что мне может от тебя понадобиться? Да, ты права, поблагодарить все равно стоило. И раз уж ты идешь в буфет — может быть, ты…

Ушла. Конечно. Рано или поздно они все уходят. Поэтому Майкрофт меня и предупреждал: не впутывайся, Шерлок, добром это не кончится.

Стоило его послушать.

Когда Молли ушла, Джон обратил мое внимание на новую улику. Оказывается, на Бейкер-стрит подбросили конверт с красной печатью, наполненный хлебными крошками. Хлебные крошки… Как и в прошлый раз, злодей-консультант дал нам подсказку. Братья Гримм — это ведь они написали про Гензеля и Гретель? Злой отец завел детей в лесную чащу, где стоял домик старухи… сделанный из шоколада! Вот оно — недостающий компонент, это шоколад!

Мы помчались в Скотланд-Ярд. Им уже прислали факс: «Быстрее, они умирают!» Поторапливаешь, старый-добрый злодей? Я отмахнулся от сантиментов. Нужно было искать место, где соединялись пять обнаруженных мною компонентов. Подключив к поиску сеть бездомных, я через минуту нашел нужную локацию. Эддлстон, большая заброшенная фабрика между рекой и парком!

Туда мы доехали в рекордные сроки. Джон обнаружил следы масла, которые привели нас к куче бумажных фантиков, пропитанных ртутью. Чем больше едят, тем голоднее становятся. Казнь на расстоянии. Дьявольский план, с этим не поспоришь. Что ни говори, а свою работу злодей-консультант знал.

К счастью, дети не успели съесть слишком много, и мы вовремя их нашли. Мальчика пришлось отправить в реанимацию, с девочкой поговорили Лестрейд и Донован. Несмотря на то, что дело было раскрыто, мое напряжение лишь усилилось, перейдя в тревогу. Что ты задумал, Мориарти? Что ты задумал?..

Мне все-таки позволили поговорить с девочкой, хоть Лестрейд и не обошелся без ерничанья. Но как только она меня увидела, она так пронзительно закричала, что меня тут же вывели вон.

Инцидент, не нуждавшийся в комментариях.

«Что-то в Шерлоке напомнило ей похитителя». Я до рези в глазах всматривался в противоположное здание. Теперь план начинал обретать четкие очертания. На окнах возникли знакомые буквы. «Я должен тебе падение». Вот оно. Он готовил мое падение.

Нужно сообщить Майкрофту. Пусть готовится к крайним мерам.

В такси я поехал один — нужно было все обдумать. Значит, Мориарти использует слитую Майкрофтом информацию для моей дискредитации и параллельно с этим меня подставляет. Ничего, это я переживу. Моя главная цель — его империя. Если я добуду код, с помощью которой можно взломать любую систему, нам удастся ликвидировать ее одним точным ударом. Но если нет…

Телевизор в такси включился, рекламируя какую-то дребедень. Этого мне еще не хватало! Я попросил его выключить, но таксист будто оглох. И вдруг видео поменялось. На мониторе возник Мориарти — старый-добрый злодей решил рассказать старую недобрую сказку… Значит, сэр Хвастун — это я? А ты тогда кто? Сэр Идиотская Рожа? Отвратительная дикция, планировать преступления у тебя лучше получается. Дурацкое видео лишь усилило мою тревогу. Мы оба знали следующий шаг — «один из рыцарей» идет к «королю», и у того закрадываются сомнения…

Но это была не последняя проблема.

Да, ты прав — последнюю проблему я решу, когда всем твоим подельникам придет конец!

Я выскочил из такси. К моему ужасу, водителем оказался Мориарти. Какое у него все-таки мерзкое лицо! Он уехал, я замешкался, и меня чуть не сбила машина. К счастью, на выручку пришел сосед с Бейкер-стрит. Но не успел я его поблагодарить, как беднягу изрешетили пулями.

Этого еще не хватало.

Значит, Мориарти нанял убийц, чтобы они за мной следили? Но зачем?

Хорошо, что я привык ориентироваться на отсутствие пыли — оно помогло и здесь. Камеру я нашел без особого труда. Отлично. Мало того, что пресса торчала у нас на крыльце — теперь можно вести трансляцию прямо из гостиной, к глубочайшему ужасу дражайшей миссис Хадсон.

Тем временем прибыл инспектор Лестрейд. Все так, как я и предполагал. Не поеду я в участок. Нет, какая изощренная хитрость — посеять сомнение. Поколебать веру, услужливо заменив ее заранее заготовленной ложью. Тут и волевой не устоит, а волевых в наше время днем с огнем не сыщешь. Вот и Лестрейд не устоял. И Джон. Он считает, что надо было поехать. Конечно, он всегда идет у событий на поводу. И как задумчиво он смотрит в окно. Опять его беспокоит то, что думают люди. «Глуп или неправ» — кто так думает, тот сам полный идиот.

О, доктор, и вы туда же? Да, о чем это я — ведь если они правы, значит, вас тоже водили за нос, а вы этого не перенесете. Да разве ты не видишь, что происходит?! Я со злостью ударил ладонью по столу, даже не почувствовав боли. «Терпение, Шерлок, терпение» — он разрушает мою репутацию, как я должен это терпеть?! И даже тот, кто считает меня своим другом, готов купиться на эту чушь!

А, нет, он мне все еще верит. Пока. Потому что «никто не может прикидываться таким занудой круглосуточно». Спасибо и на этом.

В этот раз полицейские проявили несвойственную им расторопность. Лестрейд предупредил Джона уже спустя полчаса после того, как уехал. Ордер на арест предъявлен, и теперь они наперегонки готовят мне наручники. Вот уж точно омерзительно. В гостиную снова вошла миссис Хадсон. Оказывается, оставили еще одну посылку. Пряничный человечек… Скорее высушенный. Так ты меня и высушишь, да, злодей-консультант? Высушишь, а потом сожжешь мое сердце? Не выйдет!

Аресту я не сопротивлялся. Брата я уже предупредил, так что он сможет надавить на нужные рычаги, если придется пойти на крайние меры. Сейчас нужно было все делать так, как мы договорились. Не мешать Мориарти в его игре. Позволить ему меня уничтожить.

А все-таки мне было не так уж и безразлично, что подумают другие, да?

Зря я рассердился на Джона. Его вера была тверже, чем мне тогда показалось. Он врезал по лицу шефу полиции, и его арестовали со мной за компанию. Отлично, вдвоем веселее. Весьма кстати подвернулась возможность побега… Хорошо, так не придется зря тормошить Майкрофта.

Заполучив пистолет, я не упустил возможности поиздеваться над этими имбецилами. На колени, глупцы! Вот, так-то лучше. А теперь мы с Джоном дадим деру!

Бежать, будучи скованными наручниками, было не так-то просто. Джон был прав — надо было действовать слаженно. Хорошо, что я изучил все лондонские подворотни, как собственные пять пальцев. Полиция быстро потеряла след — на то она и полиция. Нет, все-таки Мориарти гений — решил сыграть на их комплексах, зная, что они предпочтут удобную сказку правде! Джон предложил обратиться за помощью к Майкрофту. Да, это я сделаю, только не сейчас. Образ вечно враждующих братьев — отличное прикрытие, которым можно обмануть и врага, и друга… Сейчас важнее пообщаться с новым соседом с Бейкер-стрит, который очень кстати за нами увязался.

Адреналин бушевал в моей крови, и я бросился наперерез автобусу, не думая о том, что ставлю на кон обе наши жизни. Профессиональный убийца не подвел. Спас нас обоих, а я тем временем его обезоружил. Так, отвечай, зачем вы за мной следили? Мориарти спрятал в моей квартире компьютерный код? Я так и знал! Боевика устранили, но мы узнали все, что было нужно. Значит, Мориарти решил меня подставить, чтобы все думали, что я преступник. Надо вернуться домой, но как?.. Пока я лихорадочно соображал, Джону на глаза попалась та газетка с интервью Китти Райли. Да, Мориарти скармливал ей истории про меня — это понять было нетрудно. Но вдруг он не удержался и сказал нечто большее?..

Вломиться в ее квартиру не составило особого труда — как я и сказал, жизнь ее была убога. Чтобы она ничего не заподозрила с улицы, пришлось сидеть без света. Наш визит ее не слишком шокировал, и ее равнодушная мина подействовала мне на нервы. Ну же, давай, раскрой нам свой источник!

И тут произошло то, чего, признаюсь, я не ожидал. Я не предполагал, что Мориарти настолько далеко зайдет в своей игре. Когда он зашел в квартиру, говоря что-то про кофе в зернах, а потом выронил свои пакеты и начал панически вопить, я остолбенел. В этом обличие его было не узнать — растянутая майка, всклокоченные волосы… Ричард Брук — актер, которого Шерлок Холмс нанял на роль Мориарти? Все это было сродни дурному сну, которые мучили меня в детстве, после того как… Мысль беспомощно оборвалась. А они хорошо подготовились. Портфолио, фото, награда за какие-то актерские достижения. Рассказывает детям сказки. Хотя бы в этом он не соврал. Значит, злодей-консультант придумал аферу века. Я не только был автором всех преступлений, которые раскрыл, я еще и породил Мориарти, которого на самом деле никогда не существовало. Как сказал Джон, грандиозный завершающий аккорд. Мориарти — актер.

Нет, этот фарс мне надоел!!

Конечно, нам не удалось его поймать. Мориарти ускользнул, а Райли напоследок выплюнула мне в лицо свое «Вы мне омерзительны!» Ничего, смеется тот, кто смеется последним.

Мы выбежали на улицу. Холодный воздух помог привести голову в порядок. Безупречная схема — большой обман завернут в правду, и так в него легко поверить. Игра почти закончена, осталось лишь…

Я замер.

Придется идти на самые крайние меры.

Оставив Джона, я взял такси и поехал в Бартс. Мориарти заготовил мне падение. Не фигуральное, буквальное. По его замыслу, я должен был умереть вместе с ним. И тогда никто не смог бы добраться до его криминальной империи. Но я умирать вовсе не собирался. Значит, если я не добуду код, и если что-то пойдет не так, мне необходимо подготовиться к инсценировке собственной смерти.

А для этого мне нужна была помощь патологоанатома.

Молли стала частью нашего плана, так что перед ней я мог не таиться. Она была не права — я считался с ней, только умело это скрывал. Я вообще многое умело скрываю. Как, например, то, что скоро умру. Возможно. Очень бы не хотелось. Чтобы этого избежать, я к ней и обратился. Мое появление ее напугало, но в ее глазах я увидел решимость. Я так и знал, что на нее можно положиться.

Когда в Бартс пришел Джон, я сидел на полу, играя с мячиком для сквоша. Компьютерный код Мориарти не давал мне покоя. Если бы я его взломал, мы бы покончили с фарсом «Ричарда Брука» одним ударом. Значит, нужно обязательно его найти! Только где на Бейкер-стрит он его оставил? В прихожей? Да нет, слишком банально. Подложил в чайный сервиз? Ерунда. Джон постучал пальцами по столу, и до меня дошло. Точно. Мориарти ведь выстукивал ритм. Двоичный код, сохранившийся в моей памяти.

Наконец-то.

Я отправил ему сообщение. «Приходи поиграть. Крыша больницы Св. Варфоломея. ШХ». По некотором размышлении добавил постскриптум: «У меня есть кое-что твое. Может, захочешь вернуть».

Не удержался.

Джона он вывел из игры анонимным звонком. Якобы что-то случилось с миссис Хадсон. Миссис Хадсон. Человек из прошлой жизни, к которой возврата не будет. Я сказал, что не поеду, и Джон взбеленился. Обозвал меня машиной и ушел, напоследок бросив, что «людей берегут друзья».

Хотел бы я в это поверить, Джон, но в данный момент нас всех бережет только мое одиночество.

А Мориарти уже ждал.

Когда я поднялся на крышу, он сидел на краю и слушал песенку из телефона. «Как остаться живыым!..» Я знал, что его заботило нечто диаметрально противоположное. Только одно могло развеять его скуку. Он стал опять жаловаться на жизнь. Я был лучшим драйвом, а он меня сокрушил. Хуже того — я оказался зауряден.

Впрочем, в чем-то он был прав. Актер он хороший — когда я увидел его в квартире Китти Райли… Хотя игру слов я уловил. Ричард Брук — Рейхенбах. Дело, которое меня прославило, меня же погубит. Ну, точнее, погубило бы, если бы я не взломал его код. Теперь я легко изменю все записи и сокрушу его, как он пытался сокрушить меня.

Мориарти смотрел на меня бесстрастным взглядом, а потом его лицо скривилось. Никакого кода нет! Что? Да не может этого быть! Он что, издевается? Рядовой грабеж средь бела дня? Я растерялся. Видимо, он был прав — моя слабость в том, что я везде ищу работу ума.

Значит, я должен был спрыгнуть с этой чертовой крыши? Да как бы не так! Поддавшись злости, я схватил его за пальто! Сумасшедший психопат! Если я не прыгну, умрут мои друзья? А какие друзья? Давай поконкретнее! Джон, хорошо. И миссис Хадсон, отлично. И Лестрейд. Все-все мои друзья. Здорово. Я так и знал.

Он не назвал Молли.

И, разумеется, он не назвал Майкрофта.

Все, как я говорил. Братская вражда — отличное прикрытие.

Глубокий вдох. Хорошо. Сделаем вид, что я ему поверил. Мне все равно нужно было потянуть время до приезда Джона. Если код не существует… Что ж, значит, я выхожу из игры.

Только на своих условиях, мистер Мориарти.

Смеясь, я спрыгнул с возвышения. Убийц может что-то остановить. Такой, как Мориарти, обязательно бы продумал этот момент. А, он похваляется тем, что обвел вокруг пальца моего брата. Только я не мой брат, дорогой Джим, и тебе прекрасно это известно. Я второй ты. В каком-то смысле. Хочешь пожать мне руку в аду, я тебя не разочарую — спущусь, не обжегшись. И поднимусь обратно, чего бы мне это ни стоило. По виду я, может, и ангел. Но уж точно не по существу.

В безумных глазах мелькнуло понимание. Знать бы, о чем думал этот психопат в те последние секунды. Вслух он признал, что я незауряден. Признал наше сходство. И поблагодарил.

Я не был до конца уверен, за что.

Он пожал мне руку и выдал свой секрет. Пока он жив, будут живы и мои друзья. А значит, ему пора было уходить со сцены.

Ему пригодилось то, что он был левшой. Когда он вышиб себе мозги, и его холодная ладонь выскользнула из моей руки, я чуть не вскрикнул. Я знал, что к этому все идет, но чтобы так… Значит, моя жизнь, какой я ее знаю, через несколько минут закончится. Не так я хотел завершить эту партию. Но выбора не было.

Я отправил сообщение брату и встал на край крыши. Финальный акт начинался. Такси привезло Джона, и он, как обычно, ринулся вперед, так что пришлось попросить его, чтобы он вернулся на исходную позицию. Хорошо, что мы разговаривали по телефону. Лицом к лицу я бы этот спектакль ни за что не разыграл. Я не столь хороший актер, каким был Мориарти.

Джон, прости меня за эту ложь, но ты должен ей поверить. Я прохвост, и это все обыкновенный трюк. Я сотворил… Мориарти в личных целях. Это теперь официальная версия.

Но Джон упрямо отказывался в это верить. Вспомнил, как я все рассказал про его сестру… Сестра. Когда-то я это уже слышал, верно? Но никто не может быть таким умным, Джон. Что, я могу? Я рассмеялся сквозь слезы. Откуда они только взялись, эти слезы?.. Сантименты… Нет, Джон, я просто тебя изучал, чтобы произвести впечатление. Я ведь говорил: все это — обыкновенный фокус.

С такого расстояния я не видел его лица. Он снова попытался куда-то пойти, и я почти с отчаянием попросил его оставаться на месте. Все было готово. Этот разговор нужно было заканчивать. Хотя, не разговор, нет. Это была моя записка. Так ведь поступают люди, о которых ты все время печешься. Оставляют записки.

Я отбросил телефон и посмотрел прямо перед собой. Джона я больше не видел. Он остался где-то в другом измерении, в прошлой жизни, к которой я сам закрыл себе путь. Мысленно я еще раз попросил у него прощения.

И прыгнул.

* * *

И все-таки я не мог так это оставить. Я знал, что нужно было соблюдать осторожность, но не мог удержаться. Мне нужно было еще раз его увидеть. Перед тем, как отправиться в путь.

На моей фальшивой могиле Джон еще раз повторил то, что сказал мне тогда по телефону. Что никто не убедит его в том, что я ему врал. Я был тронут. Хотя на самом деле я никогда не заслуживал такого отношения. И этого чуда я тебе подарить не могу. Пока не могу. Меня ждет очень много работы, выполнить которую я могу только в одиночестве. Потому что только это и убережет вас всех.

По-солдатски подавив слезы, Джон развернулся и ушел с кладбища. Подождав немного, я последовал за ним.

Падение обернулось полетом, но его конечная цель была еще очень далеко.

Прости меня, Джон, но пока я должен оставаться мертвым.

Фанфик приблизился к экватору, и я снова делаю перерыв приблизительно на месяц. Но потом, я надеюсь, смогу опубликовать оставшиеся главы без больших пауз.