Бродяжка (джен)

— Нет, ты только глянь на них! Полный доспех, сверкает как при параде! Гривы у коней в косичку, попоны расшитые! У того шлем с крылышками! Видишь? Башка в нем, наверное, давно спеклась на таком солнце, а он все не снимает! — Хиирса смачно харкнула и сплюнула в сторону.

Они и еще с десяток человек сидели на берегу реки по щиколотку в мыльной воде и возюкали, казалось, бесконечными простынями по стиральным доскам. Кто возюкал, кто работал на совесть, а кто и вовсе не стеснялся отлынивать, сидя на нагретом камне и наблюдая за отрядом храмовников, задумчиво ковыряясь в зубах травинкой.

Пару дней назад в этом маленьком городишке сгорела прачечная. Это едва ли не стало крахом репутации местной «Гостиницы», да это место вполне могло похвастаться роскошной приставкой из золотых завитушек на вывеске, пусть название походило скорее на среднесортный орлейский притон. «Личико под маской» пользовалось хорошей популярностью у орлесианцев, главным образом из-за горячих источников, но владелец считал, что его детище должно соответствовать приставке золотых завитушек, поэтому Хиирса и Солас гнули спины за стиркой, топчась в мыльной грязи, потея от жары и отбиваясь от противных мошек — платили уж больно хорошо.

Собственно, по этой же причине в городишко пожаловали храмовники. Не зарабатывать на стирке, естественно, а расследовать каким таким чудом прачечная вспыхнула посреди дождя и сгорела дотла в считанные секунды — только прачки и успели повыскакивать, топча загоревшиеся подола юбок. Разумеется, владелец «Гостиницы» считал, что чудо здесь приложило обе руки, и звали его Джералд Муди. Земли Муди выкупили в прошлом году под постройку конюшен для «Гостинцы», а он, зажравшийся негодяй, решил, что этого мало! Понятное дело, история мутная, может быть без захвата территории не обошлось или недоплатили, больно владелец «Гостиницы» был жаден до денег. А еще он был крайне неспокойным человеком, всюду ему мерещились отступники, колдуны и магия, даже в собачьем дерьме, которым Муди с особой тщательностью вымазал внутреннюю часть стелек в дорогих туфлях владельца «Гостиницы» и гадко посмеивался в кулак, глядя как он подозрительно принюхивается, стоя на крыльце своего детища. Из этого простого хулиганства становится ясно, что Муди вовсе не был отступником, в противном случае он придумал что-то посерьезней. А прачечная сгорела, оттого что новенькая прачка, юная девица с круглым лицом, по рассеянности оставила лучину без присмотра. Но никому это было невдомек. Особенно храмовником. Они всегда рыли носом землю на несколько верст вокруг странных происшествий в поисках подвоха.

— Так важно вышагивает, будто в столице на площади перед Великим Собором, а не в провинциальной дыре, — проворчала Хиирса, скручивая мокрую простынь до треска. Храмовники ей никогда не нравились, она считала их высокомерными сволочами, особенно тех, кто не снимал шлемы. — О каких чистых помыслах можно говорить, если человек ходит в шлеме? Он же в нем что угодно может творить! Скорчит гримасу тебе в лицо, а ты даже не увидишь, и по морде не дашь…

— Положено им в таком виде разъезжать, — спокойно заметил Солас, не отвлекаясь от стирки. — И не такая уж и провинциальная дыра здесь. Милый город. Много жимолости, красиво цветет, — добавил он, оглядев стены домов на противоположном берегу. Бледно-розовые вперемешку с желтыми цветочками украшали зеленые покрывала на фасадах. Они, цепляясь тонкими усиками, овивали выступающие над улочкой балконы и живыми занавесками закрывали окна первого этажа.

— Кони, должно быть, умирают от жары под попонами, — протянула Хиирса, а затем вернулась к Соласу понизив голос до шепота, — не пойму, чего ты такой спокойный?.. Храмовники обычно большими отрядами не ездят. По твою шею собрались, точно! За фокус с драконом. Завесу ты вздернул знатно, даже я почувствовала!

— И чего мне переживать? Я обычный потрепанный путник, трудящийся на кусок хлеба, — флегматично отозвался Солас.

— Кусок хлеба! На четыре золотых ты две телеги булок купишь и еще останется, — буркнула рогатая.

— Я к тому, что от прочих страждущих здесь меня отличает только компания большой и крайне ворчливой рогатой персоны, — Солас выразительно взглянул на Хиирсу. Она в ответ громко фыркнула, опустилась на перевернутое ведро и принялась нервно притопывать ногой, недовольно поглядывая в сторону храмовников. — Беспокойство лишь привлечет ненужное внимание. Перестань отвлекаться и займись делом, простыни сами себя не перестирают.

Хиирса пожевала губу, поковыряла большим пальцем ноги песок, тяжко вздохнула и случайно наткнулась глазами на Оскара. Герцог Западных Холмов наслаждался утренним променадом в компании белоснежных лебедушек в живописном саду при скромной церквушке, затесавшейся меж двумя покосившимися домами. За дивной беседой, тема которой кочевала от негодований о жаркой погоде до вновь вошедших в моду атласных ленточек с пышным бантом, коими леди подчеркивали красоту шеи, процессия неумолимо уничтожала всяк съедобный и сорняк, и цветок, выкашивая сад подчистую.

— Может перерыв на обед? — задумчиво протянула Хиирса. — Здесь недалеко вкуснецкие щи подают. И картошку со шкварками. Кстати, белых сухарей бесплатно к супу целую миску дают…

— Еще даже не полдень! — возмутился Солас.

— Вот именно, самое время для обеда, разве нет? — наигранно удивилась Хиирса и заговорчески улыбнулась, — если мне память не изменяет, там еще кексы с обалденной начинкой и тонной сладкой посыпки…

— Хиирса. Хватит отлынивать, — Солас бросил ей смятый ком мокрой простыни. — Отжимай.

Окончив завтракать, гусь и лебеди перешли к водным процедурам, облюбовав прудик. Оскар влез на голову склонившейся в молитве статуе Андрасте в центре пруда, дабы поблагодарить своих верных подданных за гостеприимство и произнести прощальную речь по случаю его, герцога, отъезда.

Тут-то и начался переполох. Сестра церкви заметила его из окна, побагровела от злости, увидев во что превратился ее сад, и выскочила на улицу громко крича и потрясая старой метелкой. Уроженка Антивы, судя по цветастому диалекту и разнообразию моряцких ругательств, не так давно обменяла лихую пиратскую жизнь на покой в церковной рясе. На угрозы выдрать шею и порубить в рагу быстро сбежались все послушницы и послушники, любопытствуя кому же достанется, а под конец выскочила преподобная мать с испуганными глазами и в наспех нахлобученном высоком головном уборе, надеясь, что до рукоприкладства дело еще не дошло. Разобравшись, что дело всего-навсего в стае птиц, преподобная махнула рукой, но завидев храмовников, засуетилась и взбалмошную сестру быстро затащили в церквушку и закрыли двери.

На речке воцарилась тишина, глазеющие зеваки вновь вернулись к стирке. А храмовникам изначально не было никакого дела до шума, они планомерно переходили от одного человека к другому, задавали одни и те же вопросы и шли дальше.

— Нехило метелкой отхватил, — усмехнулась Хиирса, когда гусь перебрался через реку. Оскар не удостоил ее взгляда и в крайней степени негодования взялся приводить перья в порядок.

В этот момент широкая фигура перегородила солнце и гнусавый голос из-под шлема спросил:

— Мы разыскиваем скрывающегося отступника, предположительно мужчину, эльфа, среднего или низкого роста, средних лет, ходит с посохом, в тряпье, капюшон не снимает. Рисунков на лице нет. Очевидцы сообщали цвет глаз голубой либо зеленый, но точно не темный. Вам в последнее время встречался кто-нибудь подходящий под эти описания? — зашуршала бумага и в лицо Хиирсы ткнули листовку с кривоватым портретом «отступника».

— Предположительно, — Хиирса с презрением покатала слово на языке, — ни тебе «здрасте», ни «доброго дня», ни «гражданочка, позвольте отвлечь вас на пару вопросов», куда только мир катиться…

— Воспрепятствование производству предварительного расследования и сокрытие информации об обстоятельствах преступления, а также укрывательство отступника преследуется по закону! — сурово заявил командир в шлеме с опущенным забралом.

— От зубов аж отскакивает, прелесть какая! — осклабилась Хиирса и, демонстративно разминая шею, выпрямилась во весь свой рост. Храмовники обеспокоенно подались назад, растерянно переглядывались, кто-то потянулся за оружием. — Спокуха, солдатики! Бумажонку с портретиком мне дайте, поразглядываю…

Солас напрягся. Судя по тону, Хиирса решила поразвлечься.

— Мазня, конечно, мое почтение! Ничего толком не разобрать, — со знанием возмутилась Хиирса, будто бы сама держала художественную студию и написала с три дюжины портретов.

— По словесному описанию… — заикнулись в хвосте отряда, но Хиирса широко всплеснула руками:

— Да ваше словесное описание настолько размытое, что любого эльфа подтащить можно! Да даже моего приятеля! — тяжелая рука упала на плечо Соласа, заставив пошатнуться. Смесь возмущения и холодного пота прошибла его насквозь, когда невидимые глаза за забралом уставились в упор. Солас зашипел про себя ругательства. Ему очень захотелось поинтересоваться какого, собственно, демона, Хиирса вытворяет? Нет бы сказать как есть — «никого похожего не видели» и отправить храмовников дальше!

— У подозреваемого точно были темные волосы! — возразил курносый малый, высунувшись из-за спины командира слева.

— И борода! — добавил конопатый, выглянув справа.

— Борода? — Хиирса ахнула от изумления и переглянулась с Соласом, который от такого заявления даже злиться перестал и глупо захлопал глазами.

— Да! Куцая такая, — кивнул командир-забрало и жестом изобразило пучок на подбородке.

— Тогда ваш отступник эльфом быть не может. У эльфов отродясь бороды не росли, скажи ж, бродяжка!

Солас неуверенно кивнул, все еще пребывая в шоке с такой, казалось бы, простой истины.

— Старуха у колодца клялась, что уши острые, — шепеляво настаивал кривозубый молодец. — Значит, бородка накладная, чтобы личность скрыть!

— В таком случае, этот ваш отступник полнейший идиот. Если, конечно, он эльф и, если он решил наклеить бороду, — Хиирса пихнула листовку обратно. — Или бабка наплела с три короба…

— Коробов при ней не было, я ж сказал у колодца… — зачем-то добавил кривозубый, но ему тут же прилетел подзатыльник от соседа.

— Ясно. Запиши, предположительно эльф, предположительно маскировался накладной бородой…

— Ты как хочешь, бродяжка, а я пойду предположить себе обед, — буркнула Хиирса, потрепав эльфа по плечу, — цирк забыл захватить клоунов и без сценария у них представления так себе.

— Публичное оскорбление члена ордена при ис-с-с-с… — Хиирса нависла над командиром-забрало широко расправив плечи и недвусмысленно хмуря брови. — С-с-спасибо за содействие в расследовании, хорошего дня!

— Вот видишь, не сложно же, — довольно усмехнулась она.

Солас проводил взглядом спину подруги, вздохнул и, опустившись на перевернутое ведро, с грустью призадумался о компетентности членов ордена. Естественно, он не питал призрачных надежд, как какой-нибудь наивный мальчишка-простачок с восторгом и трепетом в груди разглядывающий сияющие доспехи и крылатые шлемы, в то время как мамочка в воспитательных целях плела ему что только достойнейшие из достойнейших носят эти доспехи и защищают людей от демонов и магии. Просто, ему хотелось чтобы эти наивные бредни были хотя бы наполовину правдивы. Впрочем, где-нибудь поближе к столице, скорее всего, так и есть, а в провинцию ссылают кривозубых дурачков искать «предположительно отступников» дабы под ногами не путались, делом были заняты, и чтобы простой люд видел — вот храмовников церковь прислала разбираться с проблемой, значит все будет хорошо.

Солас вздохнул еще раз, отгоняя мысли о том, сколько же «предположительно отступников» уволокли такие умельцы в Круг… а кому-то повезло меньше и их закололи на месте.

Проказливый ветерок принес с другого берега еле ощутимый запах свежего хлеба и живот Соласа не стесняясь громко поинтересовался, а когда, собственно, хозяин планирует отобедать? Н-да, глупо было полагать что можно с лихвой проработать полдня на двух тощих бутербродах с сыром. Стоило согласиться на предложение Хиирсы, но Солас пожадничал, и сейчас хмуро рылся в недрах своего мешка в поисках вчерашней лепешки.

Пока он пытался нащупать тканевый сверток в который обычно заворачивал бутерброды, из криво залатанной прорехи на боковине мешка выпала сфера. Она медленно покатилась вниз, оставляя позади себя неглубокую борозду в мокром песке. Солас поздно заметил разошедшийся шов и заозирался в поисках пропажи. Сфера закатилась в мелкую лужу и блестела мокрыми боками, отливая зеленоватым на солнце. Быстро подбежав, Солас подхватил ее, старательно обтер от грязи о край рубахи и осекся когда тяжелые сапоги хлюпнули рядом. Он совсем забыл про храмовников!

— Что там у тебя? — рука в латной рукавице грубо вздернула вверх.

— Просто… мой красивый камень, — бросил Солас первое что пришло в голову, выкрутился, отступил назад и уперся в латный нагрудник. Когда его успели окружить?

— Камень? За дурака меня держишь? Скрутить! — вспыхнул командир-забрало. Солас и пикнуть не успел, как его схватили за плечи, пнули под колени и отобрали сферу. Он упал в лужу, брызги мыльной воды ударили ему в лицо. Отплевываясь от песка и горечи, Солас мрачно уставился на командира храмовников, пока тот вертел сферу в руках, подозрительно разглядывая зеленые переливы на солнце. И пусть внутри Соласа все сжалось от тревоги и ярости, умом он понимал что спящая сфера не излучает даже мельчайшей крупицы магии, так что храмовникам не за что уцепиться.

— Хм, действительно просто камень, — разочарованно протянул командир-забрало. — Занятная штуковина. Где стащил?

— Стащил?.. — Солас захлебнулся от возмущения и не сразу нашелся что ответить. — По вашему если эльф, то сразу вор?!

— А откуда тогда у задранного бродяги может появится такая вещица? Во всю рожу написано — форточник! — усмехнулся конопатый ему в лицо.

— В наследство досталась…

— Ха! В наследство?! Насмешил! — кривозубый противно расхохотался и его гогот подхватили остальные.

— Довольно, отпустите, — командир-забрало жестом приказал храмовникам отойти. Солас выпрямился, утер грязь с лица локтем и протянул руку за сферой, но его ладонь грубо отбили латной перчаткой:

— Куда тянешь? Это мы конфискуем для дальнейшей экспертизы в Круге. Резьба старая, похожая на эльфийскую, она предположительно может оказаться опасным магическим артефактом…

— Предположительно может оказаться магическим артефактом?.. — возмущение захлестнуло Соласа с головой, а скребущая тревога за то что у него отберу его сферу лишь подбавила жару, — это камень, ничего более! Ты бы почувствовал как колеблется Завеса, или ты не храмовник?!

— Умолкни! — рявкнул курносый и грубо оттолкнул Соласа. От внезапности он потерял равновесие и рухнул на спину. — Вот так, остроухие должны знать свое место!

— Командир, а вам не показалось что он какой-то мутный, может запаковать его, пока подружка не обернулась?..

В момент, когда руки наглеца потянулись чтобы схватить обескураженного эльфа, белоснежные крылья распростерлись на полнеба, заслонив Соласа ото всех бед и опасностей. Лучась праведным гневом, Оскар пришел на выручку своему слуге, с яростным гоготом налетев на храмовников. Пусть Оскар и верил всем своим большим герцогским сердцем в то что Солас сможет преодолеть это испытание и вырасти над собой, он не выдержал. Не смог более смотреть на то как его нерадивый и абсолютно беспомощный подопечный ломается под натиском суровой реальность и мудаков ее населяющих. «Блестящие доспехи — это не показатель добродетели и уж точно не воплощение лица порядка» — так всегда говаривал его старый друг-шевалье, когда кто-то упрекал его за неприглядный вид. Друг Оскара всегда носил старую отцовскую кирасу с затершимся от времени фамильным гербом, вмятинами от попаданий арбалетных болтов и не согласился бы ее променять ни на какие богатства мира.

А эти «петухи» — одним словом! Нарядились в сверкающие железяки и возомнили что они — острие правосудия! Пора положить конец этим недоразумениям и хорошенько проучить их!

Работяги за стиркой от нечего делать наблюдали за развитием конфликта между храмовниками и эльфом, а когда ситуация достигла апогея и в разборки ворвался бешеный гусь, они побросали свои дела и побежали поглазеть вблизи, чуть не затоптав ошарашенного Соласа, который едва успел отползти подальше от вакханалии. Подбадривающие выкрики и хохот раззадорили Оскара пуще прежнего, он разгулялся, молотя крыльями, кусаясь и раздирая лапами. Пощады не будет!

Строй храмовников распался, они пытались убежать к лошадям, как напуганные детишки покрикивая на птицу и отмахиваясь руками. Кривозубый запутался в собственных ногах, повалился наземь, потерял сапог и внезапно вспомнил что у него есть при себе меч. Лезвие ярко сверкнуло на солнце, храмовник воодушевленно завопил: «Кончайте гада!» и замахнувшись, погнался за птицей. Мечом размахивал он ужасающе! Один удар чуть было не стесал головы двум зевакам из числа работяг — они с криками бросились прочь, второй отскочил от таза с мыльной водой и стиральной доской, третий по касательной соскользнул по спине товарища, оставив кривую царапину на доспехе.

— Сиськи Андрасте… — испуганно отшатнулся он, а затем прикрикнул со злобой, — смотри куда бьешь, болван!

— Сам болван, не хрен под ноги лезть! — огрызнулся в ответ кривозубый.

Оскара внезапный раж врага ничуть не смутил, напротив, он обрадовался такому удачливому повороту событий. Он пораскинул что с оружием будет всяко сподручней, но ему, как гусю, пришлось бы долго возиться вытаскивая меч из ножен. А теперь, всего-навсего осталось отобрать его у деревенского болванчика и преподать пару уроков фехтования!

Солас же был крайне противоположного мнения. Глазами, полными ужаса, он заметил, как за первым храмовником обнажили мечи остальные, и проклиная взбесившегося Оскара всеми известными ему ругательствами, метнулся в гущу драки. Птица хоть и бойцовская, но мечи-то железные! Схватив гуся поперек туловища, Солас зажал его под мышкой и бросился наутек. Крики вдогонку, лязг доспехов и топот быстро остались позади. Видимо, гусь храмовников нехило вымотал. Да и Солас умел быстро бегать, пусть вырывающийся и клокочущий от негодования Оскар всячески мешал и жаждал вернуться в бой.

∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘

Хиирса непринужденно хрустела белыми сухарями, увлеченно корябала на столешне маленький писюн медяком со сдачи, и ждала пока похлебка немного остынет. Ей было немного досадно, что Солас не согласился составить компанию, потрещать с ним всегда интересно, но он оказался слишком скрягой чтобы упустить возможность подзаработать. Поэтому Хиирса в пол уха слушала болтовню за соседним столом. Разговаривали две тетушки, судя по слогу и по одежде, родом они были из Орлея, не из богатеев, но и не из бедных, раз приехали погреть кости на горячих источниках на краю соседней страны. Обсуждали, как и все в общем-то в этом маленьком городке, сгоревшую прачечную:

— … Первая пожар я заметила, спускалась по лестнице от горячих источников, служанка моя впереди зонт несла, да все под ноги смотрела — лодыжку повредила накануне на этих треклятых ступеньках, едва хромать не начала…

— Мой супруг чуть было не поскользнулся, что не ступень — то прогнившая деревяшка! В Империи бы давно прикрыли заведеньице с таким дурным отношением к гостям!

— Да что там, дорогая, люди бы просто не позволили себе так экономить! Значит… любуюсь я на город подернутый дождем… я раньше терпеть не могла такую погоду: мокро, слякотно, еще задует, но лекарь прописал мне больше прогулок на свежем воздухе, особенно во время дождя или незадолго после. Воздух омытый водой чище, дышится легче и на моих приступах кашля благотворно сказывается…

— Мою покойную матушку кашель тоже не отпускал, так она последние годы не вылезала из своего сада, все сидела в беседке и читала… Но я вас перебила, прошу, продолжайте.

— Я заметила вспышки в окне прачечной. Вот знаете, как огнивом, когда для камина искру высекают — только больше и ярче. Закралось у меня подозрение что-то неладное твориться, я послала служанку вперед, предупредить людей, а когда сама спустилась полыхало вовсю! И огонь, я скажу тебе, проклятый был, выл и гудел и кидался на все — на железо и на стекло!

— А вы после пожара были? — встряла Хиирса, обернувшись через плечо, и, чтобы тетушки не успели возмутиться нахальному поведению, добавила, — там даже фундамент сгорел!

— Да вы что?!

— Да, все к демонам прогорело, включая подвал! — важно добавила Хиирса. Она понятия не имела был ли у прачечной подвал, ей просто наскучило молча слушать и захотелось поучаствовать в болтовне.

— Ужас какой! Я из окошка наблюдала, вой стоял лютый, за душу брал! А мой супруг, представьте себе, спал безмятежно и ничегошеньки не слышал!

— Создатель сон ему охранял, от такого зрелища и здоровое сердце может замереть, а у господина преклонных лет, — Хиирса покачала головой многозначительно цокая.

— Вот-вот неспокойное это дело… У меня левая нога была сломана, но тому уже года как три назад. Племянник моего сына оказался магом, мы прощались перед тем как его забрали в Круг, а он, бедняжка, так расплакался, так завыл, трое храмовников еле удержали! В доме книжки с полок повылетали, портреты со стен посрывало, окна распахнулись, ну и мне по ноге серебряным блюдом прилетело. Я на мальчика не в обиде, никому такой судьбы не пожелаешь, но зато моя нога всегда ноет когда рядом что-то колдовское твориться. С пожара не унимается, от этого мне так тревожно, сна ни в одном глазу!..

— Ромашковый чай попробуйте, он хорошо успокаивает. Я сама его пью чуть ли не литрами, работа, знаете ли нервная, а душевное здоровье все-таки штука важная, — посоветовала Хиирса, прихлебывая похлебку. — А на счет колдовства — вы еще не видели храмовников? Там, — она махнула рукой в сторону реки, — целый отряд, человек пятнадцать-двадцать, точно, — навскидку ляпнула Хиирса.

— Так много? — лица тетушек вытянулись в удивлении.

— Угу, представляете? Значит в прачечной поколдовали знатно, ну оно и понятно, коль фундамент выгорел. Но это пустяки, скоро выловят негодяя, у храмовников есть прекрасный словесный портрет, одна бабка у колодца видела поджигателя.

— Ужас-то какой! Храмовники ведь чуют колдовство, неужели он до сих пор в городе?! — ахнула одна из тетушек, а вторая наклонилась поближе, нервно теребя самую крупную бусину в своем ожерелье, и пытливым шепотом спросила:

— Кто он? Как он выглядит?

— Невысокий, средних лет, в поношенной одежде, — пока Хиирса неспешно перечисляла и морщила нос, делая вид что ей с трудом вспоминается, тетушки отвлеклись на балаган в конце улицы. Некто, поразительно совпавший с описанием, своровал добротного гуся и что есть мочи удирал от преследователей. В их сторону…

— Кажется, мне сказали, что он был эльфом…

В этот момент запыхавшийся Солас остановился у столика, грузно шлепнулся на скамью и жалобно взвыл. Тетушки завизжали, перебойно показывая на него пальцами и задыхаясь в панике:

— Вот он! Вот он!

— У вас за спиной!

— Хм? Бродяжка? И Оскар с тобой? Что с вами приключилось? — изумилась Хиирса, обернувшись.

Наконец-то выбравшись из хватки, гусь возмущенно тюкнул Соласа в лобешник и, взобравшись на столешницу, принялся заедать стресс сухарями. Сам Солас лишь бессвязно пролепетал что-то в ответ, увидел на столе кружку, дрожащими руками ее обхватил и жадно выпил за несколько глотков.

— Ла-а-адно, — протянула Хиирса, с тревогой его оглядев. — Отдышись сначала, потом расскажешь…

— Поджигатель! Кто-нибудь позовите хра…

— Тише-тише. Он мой добрый друг и ни в коем разе не поджигатель, он вообще с огнем не ладит и едва-едва с разведением костра справляется, — осекла их Хиирса.

— Но вы же сказали — эльф, невысокого роста, оборванец… — в недоумении пролепетала тетушка, в страхе прижимаясь ближе к своей соседке.

— Так подозреваемый-то с бородой был, маленькой, козлиной, — объяснила Хиирса.

Недоумение в глазах тетушек перешагнуло все возможные границы, они неуверенно переглянулись, а потом одна из них спросила:

— Разве… так бывает? Чтобы у эльфа и.. борода?..

— Конечно! — горячо заявила Хиирса, — а вы не знали? Не такая уж и редкая штука, по крайней мере здесь, у нас, в Ферелдене. Просто эльфы чаще бреются, чем те же люди, или гномы, да и, по правде сказать, борода им не очень идет…

— Хи-и-ирса… они забрали ее… — слабым голосом позвал Солас и так отчаянно вцепился в ее предплечье, что на серой коже проступили следы. Не смотря на недавнюю пробежку он был белым от страха, а в глаза метался ужас, какой обычно бывает у людей, заставших поднимающегося из могилы мертвеца.

— Эй-эй, — Хиирса накрыла его руки своей крупной ладонью и попыталась поймать его взгляд. Еще ни разу она не видела Соласа в такой панике, от этого невольно плечи сковало напряжением и волосы зашевелились на затылке. — Не забывай дышать. Вдох-выдох, давай, бродяжка. Вдох, и выдох…

Пока Солас судорожно дышал на размеренное: «вдох-выдох», Хиирса облизала большой палец и стерла брызги грязи с его щек. Обычно он ворчал и отбивался от ее дурашливой заботы, потому что за невидимой пылинкой на плече следовали подколки и дружеские насмешки, вроде классической для Хиирсы — «должен будешь». Но сейчас Солас не отстранился, казалось, он настолько был выбит из седла, что не замечал ничего.

Хиирса жестом попросила хозяйку харчевни подать еще эля, и только когда его принесли, она спросила негромко:

— Солдатня? Что забрали?

— Мою… сферу, — Солас опустил плечи и, наткнувшись взглядом на кружку перед собой, за раз осушил ее почти до половины.

— Сферу? — Хиирса нахмурилась, стараясь вспомнить. — А-а-а, твой камень для колки орехов что ли?

— Для… колки орехов? — Солас в замешательстве уставился на Хиирсу, на секунду перестав переживать.

— Разве не для этого? — изумилась Хиирса. — Странно! Борозды на нем в самый раз чтобы раскалывать мелкие орешки… В любом случае, зачем они его забрали? Как он им на глаза попался, из мешка выкатился что ли?

— Да… да, выкатился… я лепешку искал, — Солас выбросил орехи из головы, в конце концов, сейчас это было совсем не важно. — Сказали, что заберут сферу в Круг, потому что предположительно, — подражая тону командира-забрало, Солас возмущенно закатил глаза, — она может оказаться опасным магическим артефактом!

— Которым, она, конечно, не является? — многозначительно протянула Хиирса.

— Нет… — соврал Солас, чувствуя, что она его ложь насквозь видит. Вздохнув, он нехотя добавил, — это же само собой разумеется. Откуда у такого бродяжки, как я, древний магический артефакт в дорожном мешке?

— Точно, — важно и с пониманием закивала Хиирса. — Ладно, не боись, вернем твою сферу, — она утешающе потрепала его по плечу, а затем принялась обшаривать свои карманы. Из одного вытащила крохотный кусочек пергамента, сложенный в несколько раз, из другого — грифель. Накарябав пару строк, Хиирса поднялась с места, — только сперва заскочим на почту, отправлю сообщение связному вало-кас. Пускай пришлет пару человек на подмогу из тех что поближе. А мы пока проследим куда солдатики уехали…

— Ты планируешь напасть на отряд?.. — ужаснулся Солас, перейдя на шепот. Бредовая и абсолютно глупая затея! У них стальные мечи! Да и такие выходки мимо глаз закона не проходят, их рожи точно намалюют на плакатах “разыскивается за вознаграждение”! Ему почему-то думалось, что Хиирса предложит подкрасться поближе тихонечко и стащить сферу, но похоже он крупно ошибся. А ведь должен был заметить, как рогатая с утра зуб на них точит, да она просто искала повода подраться!

— Напасть? Нет, мы просто поговорим, — отмахнулась Хиирса. — Видишь ли, бродяжка, с такими… кгм, джентльменами, беседа складывается только если у тебя за плечами стоит пара-тройка здоровеньких братюнь, скалится да мускулами поигрывает. По-другому — без толку.

Что ж, Соласу хотелось ей верить, да вот только он уже порядком знал Хиирсу и понимал, что простым разговором не обойдется и морально готовился к худшему. Но делать было нечего — отговорить рогатую от идеи, которая уже огнем полыхает в ее глазах, было сродни невозможному. Оставалось только положиться на напарницу и надеется что все сложится как надо…

∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘

— Эй, жестянки! Мы знаем, что вы внутри! Сдавайтесь и выходите по хорошему, или мы зайдем по-плохому! — прокричала Хиирса, сложив ладони рупором. Ее голос эхом разлетелся по округе. Оскар угрожающе гоготнул, а Солас вздрогнул и крепче стиснул древко посоха.

Солнце косыми лучами пронизывало молочный туман, который стелился по зеленым лугам с редкими перелесками орешника по обе стороны от тракта. Дышалось легко, ночью прошел дождь, оставив после себя лужи на дороге. Старая корчма на распутье с заросшей дерновой крышей безмолвно косилась на незваных гостей грязными и темными окнами.

Гостей, по меркам захолустья Ферелдена, было много! Солас, конечно, предполагал, что «пара человек на подмогу» по меркам Хиирсы — это точно не пара, ну, может быть, группа из шести-восьми крепких парней. Но он точно не думал, что в глушь съедется маленькое войско! По примерным прикидкам толпа собралась примерно в две сотни и новые продолжали пребывать: кто пешком, кто верхом, а кто в повозке. Дремотную тишь раннего утра затопил гомон разговоров, лошадиное ржание и фырканье, поскрипывание осей телег и цоканье боков фляжек друг о друга. Наемники пили за встречу, обсуждали новости, не без любопытства косились на Соласа и даже подходили пожать руку и поздороваться. Ему каждый раз было неловко, даже чуточку страшно, потому что сброд был разношерстный и порядком устрашающий. Коренастые гномы, поджарые эльфы, суровые люди, чей хищный взгляд не сулил ничего хорошего. У кого-то лица рассекали уродливые шрамы, кто-то носил повязку на глазу, у кого-то был ломаный нос, а у кого-то поплывшие от времени наколки с лица переходили на бритый череп с рытвинами от попадания арбалетных болтов и прятались за оттопыренным шиворотом сюртука. Один ехидно растягивал гнилозубую улыбку, другой сверкал полным ртом золотых коронок, а третий демонстративно мизинцем выковыривал застрявший бекон меж кривых зубов, раздраженно цыкал и поглядывал на темные окна корчмы.

Тем не менее, несмотря на грозный вид, «дипломаты» — жаргонное словечко от Хиирсы, оказались вполне себе приветливыми и пожимая очередную ладонь, Солас слышал что-то вроде:

— Так ты тот самый друг Хиирсы! Рад познакомиться!

— Сестренка много о тебе рассказывала! Ты такой хиленький, смотри как бы не втрескалась, а то в кровати раздавит!

— Обалдеть, у тебя взаправду есть гусь! Сиськи Андрасте, ну и злющий у него взгляд! Теперь понятно как ты в одиночку путешествуешь не боясь, у мамки моей были гуси — те еще твари, я тебе скажу!

Среди наемников были знакомые лица — несколько ребят из вало-кас, во главе с Шокракар, которая приехала одна из первых. Она, Таарлок и Хиирса стояли под самыми окнами и выступали в роли «переговорщиков». Като сидела рядом с Соласом на полуразрушенной каменной изгороди, разбалтывала новости и наспех завтракала бутербродами.

Здоровяк Сато-кас вежливо общался с перепуганной хозяйкой корчмы — полной гномкой в годах с жидкими седыми волосами, собранными в крохотную гульку на затылке. За пару часов до рассвета, когда наемники начали съезжаться к перекрестку, она выскочила на крыльцо накинув поверх сорочки одну лишь шаль и отказывалась пускать их внутрь, твердо заявляя что у нее мест нет, заняты все койки, а в погребе кончился эль, поэтому им, к сожалению, нужно уехать. Сато-кас пытался уверить ее, что они не собираются останавливаться, а только хотели переговорить со своими друзьями, но пожилая гномка стояла на своем, пусть и голосок ее дрожал и глаза испуганно бегали по кривым-косым лицам «дипломатов». Остальные постояльцы с опаской и долей любопытства наблюдали за всем из своих окон. Только в комнатах храмовников была тишина и темнота, окна наглухо закрывали ставни изнутри.

— А может там никого нет? — задумчиво протянула Хиирса.

— Есть, просто зассали вылезать, — усмехнулась Шокракар, разминая плечи, — лошади с цветастыми попонами в конюшнях, значит и эти здесь. Заходить будем, или еще по маринуешь?

Вместо ответа Хиирса прокричала:

— Вообще-то не вежливо заставлять даму ждать! Вас что ли хорошим манерам не учили?!

Тишина…

— Похоже что нет! — подвела итог Хиирса. — Ладно, всласть нагорланилась, пойдем стучать.

— Ну что? Уговорил старушку? — Шокракар вопросительно взглянула на подошедшего Сато-кас, — оприходовать по голове не хотелось бы, мало ли когда-нибудь остановиться здесь придется.

— Уговорил, — здоровяк мрачно потряс опустевшим кошельком. — Хиирса, должна будешь.

— Думаю, наши неприветливые и абсолютно невоспитанные «друзья» возместят тебе ущерб сполна, — заулыбалась Хиирса, потирая ладони.

∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘

Тем временем, среди храмовников царил настоящий хаос. Одни судорожно обдумывали план побега через чердак, другие пытались сдвинуть прибитые к полу кровати и устроить баррикаду, а командир-забрало метался из одного угла в другой, разбрасывался ругательствами, то и дело поминал Создателя и честил своих подчиненных по полной:

— Жопа Андрасте, ну ты и тупоголовый идиот! Зачем ты вообще лапы свои к треклятому камню потянул?! Лежал бы он в луже, и никого не трогал, а теперь этот остроухий хер своих друзей притащил! — командир-забрало остановился у окна, с опаской заглядывая в щель между реек ставней. — Откуда только у одного эльфа столько знакомых…

— Вот именно, болван, нафиг ты камень взял?! — поддакнул курносый и от души влепил подзатыльник кривозубому.

— Сам болван, следи за руками! Я тут вообще не причем, это он ее подобрал!..

— Чего?! Вот так сразу на меня стрелки переводишь?! А ну-ка поди сюда и скажи мне это в лицо!

Один схватил другого за грудки, вздернул, в ответ ему съездили кулаком по роже и понеслась.

— Умолкли, живо! Приказано замолчать! Тишину поймали! — прикрикнул командир на подопечных и в комнате повисло напряженное молчание. Дерущихся разняли и оттащили в разные стороны. Было слышно только возмущенно сопение и шмыганье сопливого носа. — Чья идея была? Забрать камень в Круг? Ну-ка сознались, быстро! Или это кто-то из соседней комнаты?

Командир-забрало сверкал разъяренными глазами, а храмовники мялись, переглядывались и жевали губами. Конопатый набрался храбрости и неловко промямлил так, чтобы казалось что сказал его сосед:

— Так ведь, это вы сами…

— Я?! — командир-забрало рассвирепел. — Сиськи Андрасте, на кой мне он сдался?! Он ведь даже не магический, дубина! Это все твои подозрения! — вперился он взглядом в курносого, а тот лишь растерянно заморгал. — Не могут все встречные тебе ушастые быть малефикарами! Ты уяснил?! Отвечай!

В этот момент в дверь постучали. Вежливо, хотя по стуку было понятно что это сделала очень большая рука. Храмовники замельтишили, кто-то спрятался за кроватью, кто-то схватился за меч, кто-то подбежал к двери и навалился на нее спиной.

— Открывайте, есть разговор, — кратко потребовал мужской бас.

— Не откроем! — удерживая дверь, рявкнул кривозубый.

— Правильно, уматывайте отсюда! — прикрикнул конопатый, прячась за спинкой кровати.

— Нападение на храмовника при исполнении карается штрафом в сумме пяти тысяч соверенов, тюремным заключением на срок до десяти лет и общественными работами! — вклинился командир-забрало.

— Ого, а там кто-то с мозгами сидит? — поинтересовался хриплый женский голос.

— Не, просто прикидывается хорошо, даже до командира дослужился, представляешь? — ответил знакомый женский голос. Именно эта рогатая особа разбудила их криками сегодня спозаранку, и именно с ней они разговаривали в городке на источниках тремя днями ранее. Командир от злости сжал челюсть так, что зубы заскрипели и ему позарез захотелось упечь строптивую за решетку.

— Открывать будете? Не удобно вот так под дверью стоять, — флегматично пробасил мужчина.

— Настырные какие! Сказано же уматывайте! За решетку захотелось?!

— Время теряем, нам к вечеру до Редклифа надо добраться, выноси Сато-кас, — заявил хриплый женский голос.

— Эй, там, назад сдайте, мы заходим! — раздался один большой стук, с пронзительным скрипом сорвались петли с кусками древесины косяка. Трое добрых молодцев, доблестно удерживающих оборону, не успели ни пискнуть, ни убраться с дороги — их придавило дверью, а следом и тяжелой ногой Сато-кас. Здоровяк протиснулся в комнату и в ней сразу же стало ощутимо тесней. Следом за ним зашла ухмыляющаяся Хиирса, и под конец Шокракар, демонстративно похрустывая кулаками. Храмовники попятились к окну, боязливо втягивая головы и переглядываясь. Командир-забрало дал трещину первый, видимо какая-то жилка разума произрастала в его мозге, забитым кодексами и протоколами:

— Забирайте камень и уходите! Вы же из-за него пришли? Вот он, вот! — он метнулся к своей сумке, вытащил сферу и впихнул ее в ладони Хиирсы. Она изумленно приподняла брови, повертела сферу в руках и натянуто улыбнувшись, взглянула в прорезь забрала:

— Понимаешь, солдатик, тут такое дело, ты моего бродяжку обидел. Обижать маленьких эльфов не хорошо, но тебе-то откуда знать? Ведь, как мы выяснили, манерам вас в ордене не учат, только руки распускать, да параграфы зубрить, — Хиирса улыбнулась самой доброжелательной улыбкой, от которой командир-забрало шумно сглотнул и чуть не обмочил штаны со страха. — Так во-от, мы с братюнями покумекали, и решили вам помочь по доброте душевной, провести один бесплатный интенсив, так сказать!

Сато-кас, широко ухмыльнулся, разминая плечи, Шокракар осклабилась, а Оскар, забравшись Хиирсе на плечо грозно зашипел командиру прямо в лицо.

Корчма содрогнулась от грохота, в соседних комнатах с потолка посыпался мелкий сор. Боязливый, но любопытный дорожный купчишка подслушивал, приложив к стене стакан и прижавшись ухом, а когда рядом с ним раздался треск и стену проломило безвольное тело, мужичок взвизгнул и в панике свалился со стула. Послышался звон стекла, «дипломаты» обернулись на звуки и увидели как из окна вылетел храмовник, а следом за ним рванул взбешенный гусь. Парень шмякнулся посреди луж на подворье, разбрызгивая грязь, простонал, корчась от боли, но завидев гуся, в панике попытался сбежать, то и дело поскальзываясь и падая вновь.

Хозяйка корчмы неодобрительно качала головой, цокала и высказывала возмущение Като:

— Ну, естественно, до этого не могло не дойти! А восстанавливать мне кто будет? Кто за ремонт заплатит?

— Не волнуйтесь вы так, у нас в повозке пару досок и новые окна, — успокаивала ее Като. — Учиненный ущерб устраняем на месте. В конечном счете, вы здесь совершенно не причем, и нам очень жаль, что мы доставили вам неудобства!

— Надо же! — удивилась хозяйка, — а тот мужлан все хитростью своей меня уламывал запустить, сразу бы тебя отправили договариваться, милочка!

Като довольно заулыбалась, дожевывая бутерброд.

— Мне-то все равно какие у вас там дела с храмовниками, — продолжила хозяйка, — главное чтобы корчма цела была. Это мой единственный хлеб и крыша над головой, от мужа досталась, после того как его обвинили в магии крови и казнили. Так что церковь у меня в печенках сидит!

— Мои соболезнования, — учтиво произнес Солас.

— Да, не стоит, — гномка отмахнулась, — старый ушастый пень никудышным был и мужем, и колдуном. По молодости, дура, в него влюбилась! Я твердила ему что рано или поздно все аукнется, но что может знать гномка о магии? Пф! Милочка, ну что ты все в сухомятку жуешь, проходите, я тебе чего-нибудь в кружку плесну! Кто-нибудь еще хочет эля? — криком поинтересовалась она у толпы.

«Дипломаты» откликнулись одобрительным гомоном и совсем скоро на первом этаже таверны было не продохнуть. Все столики были заняты, кто-то сидел на лестнице, кто-то просто на полу, но большая часть все же осталась на улице. Эля у хозяйки взаправду оставалось не много — три бочонка, еще бочонок пива, несколько ящиков с вином, чан домашнего кваса и пол кастрюли компота, вчерашнего. Като с удовольствием согласилась на компот, а Солас попросил чего-нибудь покрепче. К этому моменту нервы его совсем сдали и он смиренно плыл по течению, ввязавшись в обсуждение приближающегося празднования сбора урожая с двумя «дипломатами». Один был эльфом с проколотыми ушами, ноздрями, нижней губой и надбровными дугами, а второй — гномом с выпуклым, затянутым бельмом глазом без век и кривым шрамом, рассекающим лицо поперек.

— Посоветую тебе заехать в Винтивер, это в Южных Холмах, — гном махнул рукой, указывая направление и, закусив курительную трубку, затянулся, — там виноградники, работы завались на уборке урожая, если деньги нужны. И празднуют роскошно, похлеще чем в Денериме!

— Ну не скажи, — поморщился эльф, — Денерим — столица как никак.

— Ты хоть раз на деревенских праздниках бывал? Не чета они этим столичным «собраниям», куча правил, куча стражи, ни вздохнуть ни перднуть!

— Бродяжка! — тяжелая рука Хиирсы плюхнулась Соласу на плечо. — Вот твой камень!

Сфера приятной тяжестью легла в ладони. Сердце пропустило удар, и наконец-то за три с лишним дня погони, напряжение на плечах Соласа ослабло. Она вернулась. Солас погладил резные бороздки с улыбкой и, опомнившись, поспешил спрятать сферу от любопытных глаз.

— Спасибо, — он с благодарностью взглянул на подругу и в ужасе замер, выпучив глаза, — Хиирса! У тебя нос кровью хлещет! Fenedis… ты вся в синяках, хозяйка, — окликнул он гномку за стойкой, — достать что-нибудь холодное из погреба!

— Не мельтеши ты так, — хохотнула Хиирса. Она влезла на стул рядом с эльфов, тыльной стороной ладони утерла кровь и на пробу покачала зуб. — Зацени лучше какой фингал мне поставили! Башка у командира-забрало пустовата, но рука зато какая крепкая! До сих пор в голове звенит! Хороша была драка!

— Да что же тут хорошего, — вымученно вздохнул Солас.

— Много чего на самом деле, — довольная Шокракар с новеньким кошельком в руках опустилась на стул по другую сторону от Соласа. — Бабло, например! Многовато для обычного отряда храмовников, похоже наши господа занимались угрозами и вымогательством.

— Ну теперь они трижды подумают: «А стоит ли?», — усмехнулась Хиирса и хлопнула по подставленной ладошке Като.

— Так, давайте по кружечке и поскакали, — скомандовала Шокракар, залпом осушила кружку Соласа и хлопнула его по спине, — должок в следующий раз вернешь, остроушка, свидимся! — и направилась на выход.

— Фишку мою бессовестно тырят и не краснеют, — фыркнула Хиирса ей в спину.

— С нами поедешь? — поинтересовалась Като. — Ашад там хорошую работу нашел по нашей части, у Торговой гильдии несколько караванов пропало на тракте между Лотерингом и Редклифом.

— Звучит интересно. Может быть, позже догоню, — Хиирса кивком поблагодарила хозяйку за платок, свернула его несколько раз и заткнула кровоточащую ноздрю. — А ты бродяжка? Куда теперь направляешься?

— Найду какие-нибудь руины в дебрях леса и посплю неделю или две, — вздохнул Солас.

— Это ты дело говоришь, на дно придется залечь на какое-то время, а то мало ли маменьке сыночки нажалуются, — протянула Хиирса, с прищуром наблюдая как по лестнице друг за другом спускаются разукрашенные в драке храмовники.