Старый детектив на новый лад (гет)

Лезть не в свои дела — это плохо, и, тем не менее, я лезла. Следила за Ягами Лайтом и замечала за ним всё больше странностей, которые объяснить была не в силах. Эти яблоки, огрызки, тетрадка… Всё это было как-то вроде обычно, но, с другой стороны, очень даже странно.

Я боялась его. Все стремились к нему, девушки просто в обмороки падали от одного его взгляда, я же боялась. А он смотрел в мою сторону. Его взгляд не внушал доверия. Я не верила, что нужна, что симпатична ему. Я только чувствовала холод то справа, то слева от него. Он казался каким-то нелюдимым иногда, может, даже одиноким.

Хотя нет-нет, одиноким он не казался. Вокруг него всегда были люди. Но его вот с ними не было. Он словно присутствовал где-то в своём измерении. Как девушки и парни к нему приближённые могли говорить, что он их друг? Я читала в его взгляде готовность продать любого. Но вот за что продать? Он был слишком сдержан, слишком воспитан, слишком хитёр, чтобы я могла раскусить его истинную сущность. Одно я понимала точно — он у нас борец за справедливость. Только вот за какую?

В его жестах виделась агрессия, в его голосе зачастую слышалась ярость. Деспотизм в его глазах так и сиял. Мы иногда пересекались в библиотеке, не более того.

Я была занята изучением биографий погибших от руки Киры. Все были преступниками. Все, кроме Лэнса. Все эти преступники либо были объявлены в розыск, либо пойманы и показаны по телевизору. Выходит, без телевизора Кира не имеет доступа к преступникам. Он отрезан от криминального мира. Скорее всего, не имеет доступа к полицейским архивам, раз пользуется тем, что услышал в новостях.

Как он убивает? Возможности каждому ввести яд или убить лично у него не было. Город большой, а преступники умирают один за другим. Сообщники? Секта? Хм, всё возможно.

Весь мой уголок в комнате был увешан вырезками из газет, забит книгами, детективами. Но нигде ничего подобного я не вычитала.

Тот день не предвещал ничего особого, но когда у меня дёрнули сумку с деньгами и телефоном, я разозлилась не на шутку. Кто-то крикнул его имя.

Да, это был бывший студент университета, ныне мелкий воришка, работающий на мафию, скорее всего. Я не расслышала имени. Мне было всё равно. Но в погоню я пустилась. Мои деньги и телефон всё ещё были нужны мне. Нужнее, чем этому воришке. Кто-то позади всё ещё кликал вора по имени.

Мы пробежали немного, как вор вдруг ничком повалился на землю, моя сумка отлетела вперёд. Я подбежала к вору. Молодой человек лет двадцати пяти, с глазами, в которых застыл ужас. Такой ужас был и у Лэнса в глазах.

— Он мёртв, — констатировала я факт, когда ко мне подбежала приличная такая по количеству толпа людей.

— Господи! — к нам подбежала пожилая женщина и в слезах кинулась к трупу. — Ему просто не на что было кормить маленького сына, понимаешь?

Я подобрала сумку, руки мои тряслись. Вскоре приехала полиция, труп увезли.

— Здравствуй.

Я обернулась. Это тот самый полицейский, который был на месте преступления у бара.

— О, здравствуйте.

— Я Ягами Соитиро, помнишь?

— А, да-да…

— Ты так и не приехала.

— Были другие дела, извините. А позже и адрес потеряла…

— Снова ты тут. В разгаре событий.

— А как же, события меня не спрашивают… Кира был где-то поблизости, я думаю.

Соитиро Ягами поглядел на меня глазами, полными удивления.

— Вы не замечали, что его жертвы сплошь с телеэкрана? А этот парниша не успел попасть на экран. Значит, Кира был тут. Где-то тут.

Соитиро жестами указал напарникам прочесать местность.

— Ягами, — вдруг я опомнилась, — а…

— Лайт мой сын, да.

— Тогда понятно, — я мило улыбнулась.

— Нам нужны такие, как ты. Приезжай, я прошу, — он снова протянул мне бумажку.

— Обязательно! — я взяла бумажку, твёрдо решив, что завтра же я приеду по адресу.

— У тебя свежие мысли, новые взгляды, нестандартные…

Мы неспешно прошлись с Соитиро до корпуса общежития. Он рассказал мне о ходе расследования, объяснил некоторые нюансы дела без излишек, ведь я ещё была гражданской.

Оказывается, многие из их команды стали подозреваемыми, так как полиция — самый выгодный пункт нахождения преступников. С моими же мыслями получалось, что Кира не обязательно должен быть полицейским. Также за многими из полиции идёт слежка, но мне оставалось лишь догадываться, за кем именно и какая слежка.

Я огляделась. А за мной не следят ли, часом? Мой отец ведь тоже работал в полиции.

— Твой отец… — он назвал имя моего родителя.

— Да, именно.

— Я знавал его. Работали пару раз вместе. Как он?

— Инвалидность.

— Прискорбно, зная, на что он был способен… Понятно, в кого ты, — Соитиро поглядел на меня несколько оценивающе, как это делал его сын.

В глазах отца не было холода. В его глазах была доброта.

— Скорее всего, — пожала плечами я.

— Он бы мог помочь нам, если желает.

— Думаю, мама будет против.

— А, да… Ну, если вдруг что, то…

— Ждёте — знаю.

— Мне нравится твоя манера общаться! Итак, ждём тебя.

— Да, спасибо. Я обязательно приеду.

Соитиро пожал мне руку и ушёл. Я ещё долго смотрела ему вслед, сравнивая отца и сына.

Совершенно разные люди, очень. Противоположности, да и только. Хотя внешне у них много общего. Разрез и цвет глаз, цвет волос, осанка, походка. Но впечатления совершенно другие.

— Боже, с тобой всё в порядке?

— Наоми?

— Как ты? Он у тебя сумку спёр?

— Да, я вернула её… Ценой его жизни.

— Ну, не ты убила его.

— Я видела, как он умирал. Просто упал. Знаешь, и всё. Ничего не осознав, не успев сказать главного. И знаешь, что самое паршивое?

— Что?

— Опять смерть невинного человека при мне.

— Он виновен.

— В чём? В том, что был беден?

Наоми замолчала.

— Я не жалею телефона и денег, но ребёнка, который остался без отца, даже такого, который был способен на безумный поступок, такого ребёнка нельзя не пожалеть.

Наоми всё также молчала.

— Кира даже не разбирает, кого убивает! Один кивок в сторону человека с криками «Преступник!», и Кира уже действует. Какое же он правосудие? Разве оно должно быть таким, объясни мне? А как же здравый смысл? Как же гуманность? А, ну да, к чему гуманность над животными и низшими тварями! Не спорю, есть и такие преступники, которым грош цена жизнь. Но… ведь Кира точно такой же, выходит, он самый низший?

— Ты повзрослела…

Теперь замолчала я.

— Рея подключили к этому делу. Если у тебя будут надумки, звони мне.

— Хорошо.

— И ещё… Не звони отцу. Не стоит.

— Отчего?

— Пожалей его. В этой войне не стоит рисковать теми, кто этого не заслуживает.

Я опустила глаза.

— Да, ты права.

— Успокойся, ладно? Приведи себя в порядок, у тебя ещё одно занятие.

— Глаза, пустые глаза — знаешь, это страшно.

— Пустые при смерти — это очевидно. А вот когда пустые при жизни — это страшно.

— Послушай, я странная? — вдруг спросила я.

— Ты необыкновенная. Это очень отличается от странной.

— Мне кажется иногда… Будто…

— Что?

— Э, ничего. Просто брежу. Мне надо отдохнуть, — я поплелась в комнату.

Наоми проводила меня взглядом, полным отчаяния. Кто бы мог подумать, что она будет так переживать за меня.

В комнате, казалось, никогда и никого не будет. Кира убьёт и первую соседку. И вторую вслед за первой. Первая, как я заметила, ворует косметику у второй. А вторая мстит за это, уводя у первой парней. Ну не преступления ли? Преступления. Убить!

А потом вслед за ними пойду и я. Просто упаду. И всё. Меня не будет. За что? Я не ворую, я…

Заснула. После того, как смерть стала ходить за мной по пятам, я чувствовала жуткое одиночество. Когда Лэнс умер, все вдруг отпрянули от меня. Кроме Наоми и родителей. Кумико почему-то дулась. Но ведь не я же убила Лэнса!

Я не Кира… Или?.. Или я не соображаю, что делаю? Кто я? Кто-нибудь, спасите меня от этого одиночества!!!

Кричала во сне. Отчего? Я не помню уже. Но мне было плохо. Я чувствовала где-то поблизости этот холод, этот странный холодок.

Когда-то моей маме было сказано, что у неё будет чудо с грузом. Неужели, груз — это я? Или я чудо, а на мне груз? Отчего мне так не по себе, отчего так одиноко…

Проснулась я глубокой ночью от истошного вопля.