Второй шанс - часть вторая "Диалог"-а (гет)

Он шагал по Косому переулку, чувствуя себя королем-завоевателем. Сегодня он вдоволь насладился сливками славы, приведя Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил, впервые после того ужасного Хэллоуина в мире волшебников, и все посетители в Дырявом котле завидовали ему, простому хранителю ключей, за оказанное доверие. Профессор Дамблдор, пусть еще век проживет на белом свете, этот великий человек, поручил ему еще и забрать из Гринготтса особую посылку. Из маленького, никчемного на вид пакетика в его кармане, приходили волны волшебных эманаций, которые грели простую душу полувеликана и обливали его великолепными ощущениями.

Что было спрятано в сложенном пергаменте, ему не было известно, но, хотя его палочку давным-давно сломали, магическим ядром его не лишили и струящееся из пакетика волшебство, Хагрид ощущал. Предмет в пакетике увлек его магию в дикий восторженный хоровод и высокий лохматый мужчина чуть ли не подпрыгивал, несясь по улице в направлении намеченной цели.

Его целью была укромная маленькая улочка между зданиями Косого переулка, куда и шмыгнул мужчина, оглядываясь сначала, не заметил ли его кто-нибудь. Его не заметить было невозможно, но Рубеус в своей почти ребячьей непосредственности думал, что раз он никого не видит, то и он остается незримым для окружающих.

Святая простота!

Еле поместившись в узком туннеле, образованном глухими стенами домов, Рубеус двигался вперед, напевая какой-то навязчивый ритм из трех тонов, который сегодня ему полюбился. Розовый зонтик, дерево ручки которого внезапно хорошо совпало с обломками его сломанной палочки, спрятанной внутри, источал веселые золотые искорки, освещающие его путь.

Наконец, туннель закончился на небольшой площади, плотно окруженной строениями нежилого характера. Были здесь мануфактуры для изготовления волшебных товаров, были швейные, винные погреба, магазинчики к маленьким мастерским. С балкончика над потемневшей от времени и наглухо закрытой деревянной дверью висел неугасающий ни днем, ни ночью красный фонарь.

Туда Рубеус и направлялся.

Это был бордель, который посещали озабоченные одиночеством волшебники, любители экстремального секса или просто желающие поразвлечься. Работали в этом заведении самки всех видов и мастей, включая и молодую великаншу. Когда-то давно, ещё в молодости, здесь тоже подрабатывала и мать Хагрида, где ее встретил и затем на ней женился его отец. Для Рубеуса этот бордель был родным домом, и он иногда, не настолько часто как ему хотелось, наведывался сюда, чтобы встретиться с кое-кем из девушек.

Пока не появилась она. Звали ее Янке.

Увидев ее, мужчина перестал думать о ком-нибудь еще из тружениц борделя. Она была великолепной — высокая, статная, русоволосая и с самого первого взгляда на ней, завоевала сердце простоватого Рубеуса. Ее двухметровый с лишним рост делал ее достойной партнершей огромного полувеликана. Свои длинные русые волосы девушка сплетала в толстую, ниже ее зада, косу и ей во время любовных утех привязывала своих клиентов к себе — его тоже и этим сводила его с ума, пока они не падали в обморок от истощения.

Мужчины брали ее нарасхват и ее услуги оплачивались звенящими галеонами, а не серебряными сиклями, но от Хагрида она плату не принимала. Он был ее «пушистым диким зверьем» и ради него жрица любви выгоняла любого другого клиента, сразу по его появлению, несмотря на крики мужчин, их угрозы и отказ от оплаты услуг.

Предвкушающий спектр волнующих ощущений полувеликан с трудом втиснулся сквозь несоразмерную с его габаритами дверь и стал оглядываться в поиск места, где присесть, чтобы заказать жгучую девку Янке на несколько следующих часов. В сумраке слабоосвещенного помещения к нему подошла владелица борделя — дурманяще пахнущая толстуха. Янке, возможно, и не брала оплату своих услуг от Хагрида, но это было ее личным выбором. Собственница заведения такое попустительство не могла допустить — ее бизнес — руководить борделем, а не Хогвартской библиотекой, ведь так? Там можно было забрать и попользоваться книгами, не заплатив и продырявленный кнат, но тут дело затратное, а и радость хорошей прибыли никто не отменял!

Отсчитав обвешанной амулетами Мадам заведения должную сумму горстью сиклей, бережно собранных им, Хагрид уселся и стал ждать появления желанной девушки. Заказав себе кружку пива, он начал присматриваться к притаившимся в затененных углах посетителям.

Одинокий мужчина, одетый в темную мантию с поднятым капюшоном и плохо различимыми чертами лица смело приблизился к рассевшемуся вширь леснику и заговорил неожиданно молодым и звучным голосом:

— Занятная у тебя вещица в кармане, приятель. Фонит. Что это такое?

Прежде чем ответить собеседнику, лохматый лесничий поерзал на сиденье стула, радуясь ощущению чужого к себе интереса. Отпив от кружки, он медленно вытер рукавом капли в усах и бороде, вздохнул, проникся важностью момента и тихо ответил присевшему к себе клиенту заведения:

— Аа, эт`? — хлопнул он по карману. — Из Гринготтса забрал сегодня, по поручению профессора Альбуса Дамблдора, великий он человек, великий. И как сильно мне доверяет, раз поручил такое! Важная эта вещица, важная, но что эт` я не знаю, приятель.

Вкрадчивый голос присевшего к Хагриду посетителя прозвучал снова:

— Вижу, кружки тебе нужны размером с ведра, позволишь угостить тебя парочкой, поговорим — потолкуем, пока ждем дам?

— Можно, почему нет, — обрадовался Хагрид, не замечая, что в одну из кружек принесенного пива его инкогнито-друг подсыпает какой-то порошок и лишь тогда помещает его перед расчувствовавшимся таким уважительным к себе отношением недалеким умом полувеликаном.

* * *

Колбрух весь скукожился за своим огромным в сравнении с собственными размерами столом под пылающими гневом взглядами посетителей.

— Я приношу свои извинения, господа. Пост главного клерка Гринготтса я занял два года назад, когда мой предок внезапно скончался в расцвете лет. Никто не обращался ко мне с просьбами — ни со стороны мистера Поттера, — кивнул он в направлении мальчика, все так же сидевшего вплотную к девочке со сплетенными пальцами рук, — ни с вашей стороны, мистер Грейнджер-Дагворт. Причины неведения о волшебных корней вашей прекрасной дочери, с обеих сторон, понятны и разбираемы. В вашей неосведомленности нет ничего криминального, она бы рассеялась после первого посещения нашего банка магического ребенка, но с мистером Поттером существует уголовный казус. Как видите, все документы, как и завещания родителей и дедушки мистера Поттера, находящиеся в Волшебном мире, закрыты Главным Колдуном Визенгамота Альбусом Дамблдором. Советую вам обратиться к маггловским властям, там должны быть копии всех существующих архивов Волшебного мира. Но остается открытым вопрос несколько деликатный и я не представляю, как его можно решить.

— Какой вопрос, уважаемый Колбрух? — не понимает Ричард и его брови в удивлении поднимаются вверх. — О чем идет речь?

Гоблин начинает нервно перекладывать бумаги по поверхности стола, не решаясь озвучивать ответ, но ему приходится взять себя в руки и дать ответ на этот щекотливый вопрос.

— В качестве кого вы выступите от имени мистера Поттера? Вы ему не отец, не родственник, не опекун, на вас никто из маггловских властей не обратит внимание, мистер Грейнджер-Дагворт. Только если...

Родители Гермионы переглянулись и оба в один голос выкрикнули:

— Мы готовы усыновить...

— Нее-ее-т! Только не это! — прервала их кудрявая девочка и вскочила на ноги. — Никогда не позволю такому случиться. Я не за тем, чтобы Гарри стал мне приемным братом, стараюсь, а чтобы... Я не хочу никаких препятствий нашему... Маамаааа!

— Что, милочка, — очень мягким голосом проворковала Эмма, — скажи мамочке, ты надеешься однажды поже... а! Понимаю. Мистер Колбрух, какое решение предлагаете вы?

— Помолвку, миссис Грейнджер-Дагворт, магическую помолвку.

Гермиона сокрушенно падает на стул и пытливым взглядом смотрит на зеленоглазого мальчишку, чтобы уловить каждую мелькнувшую на его лице или в глазах эмоцию.

Гарри был молчаливым, но рассудительным ребенком — иначе как бы выжил столько лет в том доме, среди Дурслей и прекрасно понимал, что у него есть только два выбора — отказаться и вернуться к старой жизни в чулане под лестницей на Прайвет Драйв или рискнуть и принять предложение гоблина. Положительный ответ сулил немало неизвестностей на будущее, но оно — это будущее, существовало. Немного навязанное, с этими незнакомыми людьми, с этой странно заинтересованной в улаживании его жизни девочкой, с помолвкой... Странно, думая о возможной совместной с Грейнджерами и Гермионой жизни, его, обычно громко кричащая интуиция, молчала и он не испытывал ни грамма настороженности, а только светлые надежды. Наличие взрослых, беспокоящихся об его судьбе, несказанно радовало истерзанное сердце мальчика, а девочка, свалившаяся как бы с небес, походила больше всего на ангела, которого он звал одинокими морозными ночами в темноте чулана.

Он собрался внутренне, поднял умоляющий взгляд на почти что не заплаканную Гермиону и, не переставая смотреть в ее карие глаза, спросил:

— Что мне нужно сделать, уважаемый Колбрух?