Залп самодельного оружия просчитать невозможно (джен)

Мой дальный пращур, услышав мое приветствие, буквально сорвался вперед. Я даже отступил на шаг, потому что в рамке портрета остались видны только его глаза пронзительно зеленого цвета.

— Ты кто, мой потомок? — Я радостно закивал в знак согласия головой. — Как удостоверился?

— Сахешш покусал и подтвердил.

— Я тебя впервые вижу, ты мой студент?

— К сожалению. Я не ужился среди учеников факультета Слизерина.

Он резко отскочил назад, цыкнув языком.

— Как такое возможно?

— Потому что все уверены, что второй ваш из ныне жи...ааа, уже не живой, но современник моих родителей был.., да — потомок — какой-то там, я не знаю... — я совсем запутался в обяснениях, кем Том Риддл приходился Салазару Слизерину. — Короче, о нем говорят,что он вроде бы убился об мою полуторагодовалую тушку.

— И что?

— Бросив в меня Аваду.

— И ты выжил? — вытаращился нарисованный мужчина.

— Нууу, я какбы жив... все еще, хехе... — Я хихикнул, смотря на неверие моего собеседника. — И все в волшебном мире не сомневаются в этой сказке, называют меня Мальчиком-который-выжил. А слизеринцы бесятся.

— Завидуют, что ли?

— Да не завидуют они. Правда в том, что представители большинства чистокровных фамилий признали вашего, якобы потомка, своим предводителем. Называют его Лордом Волдемортом... Том Ридлл его настоящее имя, — вспомнил я этот факт с моих снов. — Он должен был быть лордом другой фамилии, Гонт... Но, то ли кольцо его не приняло, то ли из-за магловского происхождения его отца родовая магия не позволила полукровке стать главой древнего магического рода.

— Что произошло?

— Он пришел в дом моих родителей убивать, но сам убился об меня. И на зеленом факультете меня считают врагом номер один, для каждого отпрыска Пожирателей. Когда приехал в школу, каждый думал, что Шляпа меня определит на Гриффиндор, факультет, где учились оба моих родителя. Но шляпа отправила меня к зеленым, где меня ненавидят, кишки наизнанку выворачивают, лишь бы отомстить мне, негодяю.

Я потупил взгляд, не хотелось говорить никому, что мне пришлось пережить здесь, в Подземельях. Салазар вскинулся:

— Избивают, что ли? — Я медленно кивнул головой, не поднимая взгляд от стыда. — Сахешш объяснил тебе как включить охрану вокруг себя? — Увидев мой повторный кивок, Салазар удовлетворенно хмыкнул. — Ладно. Давай, коли руку и рисуй кровью руну защиты. Я тебе покажу, где рисовать и слова, которые ты должен сказать.

Закончив с этим важным для меня делом, я заявлял свое исконное право собственности над всеми помещениями зеленого факультета. Оставалось сделать ритуал посложней, чтобы вернуть в своему Роду управление всем замком Хогвартс.

Входить внутрь гостиной я не стал, не за чем было. Мой сундук все еще оставался внизу, в Тайной комнате. Моя мантия-невидимка, как и моя палочка все время были со мной. Хотя в палочке для колдовства я уже не нуждался. В Междумирье, как я уже говорил, мое ядро окрепло, магические каналы открылись и расширились, пропуская больше магической энергии. Я стал колдовать легко и на рефлексах, всякий раз, когда в чем-то нуждался, моя магия срабатывала инстинктивно.

Я пришел сюда, ко входу гостиной, чтобы попросить моего предка Салазара Слизерина переместиться в пустую раму, которая висела над гнездом Сахешша. Программой максимум для меня было убедить того остаться там до завтрашнего вечера, когда змейки захотят войти внутрь помещений, а некому будет открыть им вход. Портрет так и останется пустым.

И тогда на сцену выйду я, весь такой крутой и во всем белом. Баааа, эффект будет, как рядом с взорвавшейся бомбой. Надеюсь, мой предок достаточно зол на своих студентов, чтобы позволить мне, своему потомку, поиздеваться над зарвавшимися слизеринцами.

* * *

Для ритуала мне нужны были оба, и василиск, и Салазар, слова ведь должны быть прочитаны на парселтанге.

Я думал, что мне самому придется чертить на полу Тайной комнаты ритуальные линии мелом, но оказалось, что надавив на специальный рычаг внутри гнезда Сахешша, на мраморном полу зала, между коллонами, выступала вкрапленная еще в древности чистым золотом Пентаграмма для Высшей церемонии.

Как рассказали мне мои напарники, почти каждое столетие в замке появлялся достойный наследник, которому нужно привязать к себе магическое строение. Со временем или под управлением негодного директора, замок терял свою крепкость, защита ослабевала и так далее. Первым делом новый хозяин брался за укрепление охранных заклинаний, а там уже по списку.

Я засмотрелся на рисунок на полу. Кроме золотых линий, на каждой из пяти вершин фигуры имелось по круглому диску. На четырех из них были начерчены разными драгоценными камнями геометические символы одной из четырех стихий — Воздуха, Огня, Воды и Земли, а пятый диск нес на себе символ Духа (колесо с восемью спицами).

Диски были окрашены разным цветом. Диск Воздуха был синим, а символ на нем — бронзовым. Диск Огня был окрашен красным цветом, а его символ — золотым. Диск Воды был зеленый, а символ серебряным. Диск Земли был черный цветом, а символ земли — желтый. Диск на пятой вершине пентаграммы, где стоял символ Духа, был белым. Для контура круга и символа внутри использовался черный цвет.

В перечне рекомендаций, которые разъяснил мне Салазар, в ритуал следовало включить четыре Орудия Элементов, которые разработали все четыре Основателей школы Колдовства и Чародейства. По одному к каждой из стихий, соответствующих каждому из факультетов Хогвартса. То есть Диадема для Рейвенкло, Меч для Гриффиндора, медальон-пентакль для Слизерина и Чаша для Хаффлпафф.

Я должен был ступить в круг Духа и взять в правую руку ритуальный атам из обсидиана, названный Крест Розы, который нашелся внутри головы статуи, в небольшом тайнике. Рукоять кинжала была черной, из метеоритного железа. Лезвием этого кинжала во время ритуала, когда я, вместе с обоими напарниками, буду произносить заклинания на парселтанге, я буду направлять поток энергии. Впервые, и, надеюсь, не в последний раз, я держал в руках атам. Согласно некоторым магическим традициям, атам считался единственным орудием, по-настоящему нужным ведьме или магу, чтобы творить колдовство и направлять энергию.

Мне предстояло в самом начале провести им по ладони левой руки, чтобы моя кровь окропила все диски пентаграммы, пока символы на них не засветятся.

Вдруг, из приснившихся мне в Междумирье моих возможных жизней я вспомнил о каких таких Орудиях Элементов говорил мне Салазар!

— Салазар, вы о тех же реликвиях Четырех факультетов Хогвартса говорите?

— О них. Других, подходящих для привязки замка к тебе, нету.

Я вспомнил где они на сегодняшний момент находятся, это в самом начале 1992 года, а главное — в каком состоянии они.

Два из них — меч Годрика и диадема Ровены, здесь, в Хогвартсе. Первый — у директора школы, куда мне пока допуска нет. Вторая — в Выручай комнате, на складе потерянных вещей, но в ней Том Риддл поместил один из своих хоркруксов. Медальон Слизерина хранил Кричер в доме моего крестного на Гриммуальд Плейс, а чаша Хельги — в хранилище Беллатриссы Блэк в Гринготтсе, оба с хоркруксами.

— Можем ли призвать орудия сюда, Салазар? — спросил я портрета.

Нарисованный волшебник даже не подозревал, что произошло с реликвиями Основателей в последние двадцать лет.

— Почему это, просто иди и забери их, в любое время дня и ночи. Входные двери факультетских гостиных для тебя не препятствие, — ответил мне порядочно озадаченный портрет.

— Нууу, как тебе сказать, тут такое в последнее время случилось, что...

И я скупыми словами объяснил ему о противостоянии Света и Тьмы, организованное нашим шебутным директором на территории замка в отдельности и всего волшебного мира Британии в целости.

— Дааа, нехило Альбус оторвался, кажись, — почесал голову рукой мой дальний предок. — А я и не знал насколько все плохо. Тогда, внучок, надо призывать и чистить предметы от мерзости на месте. Лишь потом займемся ритуалом. Дело терпит, спешить не надо.

— Завтра ученики возвращаются из каникул...

— Все равно, нас это не касается, время на все есть. Слушай что надо сделать для призыва...

* * *

После ритуала, проведенного под четким контролем Салазара и Сахешша, я в изнемождении сидел на холодном мраморе пола, а передо мной в ряд стояли реликвии Основателей. Сквозь меня хлестали яркие эмоции замка и я, закрыв глаза, пытался разобраться со всеми теми связями, которые делали его частью меня. Хогвартс, словно давно ждал моего возникновения поверх своего магического конструкта, сразу признал меня своим хозяином и немедленно начал показывать мне свои неполадки.

Честно говоря, мне стало жалко это тысячелетнее волшебное строение. Вот уже сколько лет им пользуются в качестве места обучения магической молодежи, а некоторых из них, вроде близнецов Уизли, никак кроме буйнопомешанных и не назвать. В результате строение рушилось. Там и сям делался ремонт, но чаще всего на их игрища руководство школы закрывало глаза. Просто запирали дверь совсем уж негодного для пользования помещения. Тем все и заканчивалось. За тот период времени, пока в Хогвартсе не было наследника Основателей, не одна и не две группы затейников малоумных училось здесь. О тех же Мародерах не хочется упоминать. Результат был налицо. Из всех классных комнат, которых в таком огромном замке насчитывалось не менее сотни, работали лишь пару-десятков из них. И приходилось ученикам трусцой бежать между этажами... А что уж говорить о системе движущихся лестниц, на которых управы не было. Директора вносили изменения в настройки, каждому что нибудь вздумается. В этом направлении особо отличился нынешный директор школы, Албус-ПВБ-Дамблдор.

Я, как только наладится охранный купол замка, сразу займусь движущимися лестницами. Да и не только они нуждались в ремонте. Общее отопление замка давно перегорело и вышло из эксплуатации, повсюду перешли на каминное отопление. Камины топились, однако, только в четырех гостиных факультетов и в комнатах преподавателей. Дети проводили занятия в холодных классах. Надо было одеваться тепло, накладывать на себя чары согрева, которые держались у первогодок плохо и на короткое время. Очистку коридоров, классов, лабораторий, вменили школьным домовикам. Им также велели следить за гигиеной белья и одежды живших на территории замка детей и учителей. Работала кухня, работало примитивное освещение факелами, это по причине, как я понял, потому что значительная часть магической мощи замка шла на подпитку индивидуального могущества директора Дамблдора. Водоподача в помещениях четырех факультетов была урезана до общих ванных, а не к каждой спальне, как было задумано изначально. Личные ванные комнаты были только у префектов и старост.

Но, из всех четырнадцати башень, только шесть работали, включая Астрономическую башню и совятню. Все остальные оставались недоступными. Тренировочные залы так и стояли под замком. Чары в них полностью выдохлись. К помещениям для индивидуальных и колективных занятий у учеников тоже не было доступа, из-за чего в школьной программе отсуствовал спорт как предмет. Отсутствовали занятия по танцам, дуэлингу, плаванию и прочая, и прочая. Все по той же самой причине — нечем было питать их чары. Без музыкального оформления танцы, ведь, невозможны!

От состояния охранной системы замка мне хотелось выть белугой — одни отшметки остались. И самое главное, я снова заметил канал связи магического источника Хогвартса не к защитному периметру школы, а напрямую к директорским помещениям. Понятно, чтобы обеспечивать нашему благостному директору немерянную мощь.

Этот канал я немедленно перенаправил на востановление охранной системы. А то, защитные заклинания до такой степени выдохлись, что вот-вот и маглы смогут увидеть древнее строение. Возьмем даже тот факт, что защита пропустила на территорию школы спокойно-преспокойно жить и здравствовать профессора, на левое предплечье у которого красуется художественная татуировка — темная метка-клеймо. Волдеморт, он же Том Риддл, ставя ее на своих рабов, не мелочился. В действие шла самая черная из всех черных магий. Связанная с убийством детей. Особенность, недопустимая в заведении, где учатся такие же дети. Допускать носителя такой метки к неокрепшим физически и нравственно молодым волшебникам нельзя.

Окрепнет защита и тому профессору с меткой будут обеспечены неожиданные и крайне неприятные на территории замка переживания.

Так, так, так! Что я еще чувствую? Второго меченного в школе, в анимагической форме. Как я мог забыть про Коросту, находящегося в данный момент высоко-высоко, в гостиной факультета Годрика Гриффиндора! Питер Педигрю, предатель моей семьи. Питера надо словить прежде чем защита сработает, иначе вынесет крысюка Запретным лесом, ищи его свищи.

Не забываем и про одержимого духом Володи профессора Квиринуса Квирелла. С ним тоже надо что-то придумывать. Я посмотрел на призрака Тома Риддла, который маячил рядом с одной из колонн Тайной комнаты и скорбно смотрел на нас, ничето не говоря. А как ему говорить, если как только из трех из реликвий Основателей вылетели осколки его души и слились воедино, я лишил получившегося недодуха голоса. Пусть пока повисит здесь, рядом с Сахешшом, пусть тот вынесет ему мозги, каждодневно шипя ему, каким дураком он был. А я тут подумаю организовать ли дальнему сородичу одно большое посмертное приключение или помочь тому вернуть себе физическое обличье.

Хотя, зачем мне ступать на те же грабли. Соберу все его части, позову мою покровительницу Смерть, пусть заберет его с собой и сама устроит ему незабываемые переживания.

Когда я более-менее восстановился после ритуала, Салазар указал мне свои выходы из Тайной комнаты. Не подобает хозяину замка пользоваться тем, что я нашел сам в туалете Плаксы Миртл. Открывались двери парселтангом. На сегодняшний день на нем мог говорить только я. Так что по секретным коридорам я мог двигаться в полном одиночестве. Класс! Не люблю толкотню в гостиных, заполненых шумной детворой или бесцеремонно пробегающих мимо хамов.

Мой дальний пра-пра-...и так далее, предок, короче, осведомил меня, что в башне над Подземельями зеленого факультета, которая нынче недоступна всем, кроме меня, есть апартаменты. Там жил сам Салазар со своей семьей. А потом, те из новоявленных хозяев, которые были его потомками или выходцами зеленого факультета.

— Сейчас они твои. Ты должен жить там, ты мой потомок, — сказал он мне. — Не подобает тебе ютиться в общих спальнях для мальчиков-первокурсников. Я советую тебе немедля призвать главу хогвартских домовиков и поговорить с ним. Если надо, приструни тех мелких магических паразитов, чтобы организовали тебе комфортные условия жизни. Замок, учитывая твои прожитые параллельные жизни, должен признать тебя уже выпустившимся из школы. То есть, если ты того захочешь, можешь не посещать занятия.

— Разве? — удивился я сперва, но потом задумался. Толкотню и беготню вокруг себя я не приветствую, но совсем жить в одиночестве? Неее. — Знаешь, пока я не буду выпендриваться. Занятия мне все равно интересны, я прогуливал некоторые из них из-за неполадок на своем факультете. А вообще, начну присматриваться к другим домам. Возможно, найду себе некоторых приятелей.

— Вот, это правильно, — обрадовался мой предок. — Детство должно быть веселой порой, а не беспрерывной беготней от хулиганов.

— Мстить им я все равно буду долго и жестко, — вырвалось у меня.

Глаз у Салазара не моргнул.

— Месть, потомок мой, это вещь божественная. Но, как ты сам решишь. Гидру контрреволюции надо давить в корне! — Он хмыкнул, а на его лице промелкнуло воспоминание неких прошлых расправ с врагами. — Теперь, мы пришли на место. Давай надави на камень, который чуть светлее остальных!

Я не промедлил и надавил в указанном месте. Передо мной открылась тайная дверь, а за ней — лестница наверх.

— Эта лестница, Гарнет, отведет тебя напрямую в мои старые апартаменты. Возьми эту рамку, чтобы я мог свободно перемещаться к тебе и дальше тебя учить.

— Но ты останешься со мной до завтрашнего вечера, да? Не лишай меня развлечения.

— А я разве отказался? Пусть будет у тебя твоя маленькая месть. Я посижу невидимым и посмотрю на твои забавы.

Сахешш тихо прошипел за моей спиной:

— А с этим маятником надо что-то делать. Ссссссс, не нравится он мне такой молчаливый.

Я посмотрел назад, на моего призрачного сородича у коллоны. Он продолжал таращиться на нас троих. Открывал и закрывал беззвучно свой рот, не понимая почему никто ему не отвечает. Портрет Салазара Слизерина он наверно вспомнил, василиска — тоже. Но, кто такой я и какая у меня роль в судьбе его хоркруксов, не понимал. И пытался узнать. Я читал в его взгляде ярость и обиду вперемешку с возмущением, что я такой мелкий и неважный — не то, что он, лорд Судеб — а общался и где-то даже повелевал такими могущественными особами, как сам Салазар Слизерин. Не считая тысячелетнего василиска, короля змеей, Сахешша.

— Ладно, пусть говорит, — махнул я рукой призраку и пока тот собирал смелость сказать что-то, я спросил моего ползучего друга: — Сахешш, как часто мне посещать тебя? Ежедневно?

— Будь спокоен, детеныш. Я прикорну здесь на некоторое время, пока ты обустроишься, пока организуешь свое проживание... — Голова василиска резко повернулась в мою сторону и наши глаза встретились взглядами. — Ты не забыл о моем досуге?

— Нет, что ты! — возразил я. — В Запретном лесу живет огромная колония акромантулов. Все они только тем и занимаются, что ждут, когда ты к ним в гости пожалуешь.

— Пауки это вкусно, уже предвкушаю, ссссс... Иди теперь, меня так клонит ко сну... А этот, — он стрельнул языком к колыхающуеся субстанции призрачного Волдеморта, — пусть поплавает на привязке. Плохого с ним уже ничего не случится.

Апартаменты Салазара стоили того, чтобы карабкаться по узкой, пыльной, занавешанной паутинами, темной лестнице до четвертого по счету этажа замка. Я светил себе Люмосом с кончика палочки, так проще мне было. Беспалочковая мне понадобится завтра, когда начнется разбор полетов в кабинете директора Дамблдора.

То, что будет адская ссора, я не сомневался ни на минуту.

Прошипел „Я наследник Салазара Слизерина”, окропил капелькой крови латунную ручку двери и она сама передо мной открылась, впустив меня в настоящие хоромы.