Вернуться к себе (джен)

Вечер того же дня, Тирион

Тьелперинквар не сразу понял, почему немного кружится голова, и он ощущает сильную усталость. Решив, что отвык работать, вышел в сад, прогулялся вокруг дома — лучше не стало, но в голове настойчиво звучал голос отца, который уговаривал его что-то сделать.

«Поесть! Конечно, я забыл об этом и не понял, что голоден», — наконец осознал Тьелпэ, что ему пытались внушить.

Дома продуктов не было — пришлось заставить себя сходить к соседям. Келебримбор некоторое время помялся на пороге, но потом, отбросив сомнения, постучал.

— Добрый вечер, мне право неловко вас беспокоить по…

Договорить ему не дали.

— Заходи, присаживайся, не возражай, пожалуйста, сейчас накормлю и с собой дам, — четко и не терпящим возражения тоном сказал сосед-нолдо.

Через пару минут кухню заполнил аромат тушеного мяса и трав. Тьелпэ ел молча, не отвлекаясь на разговоры и не глядя на хозяина. Лишь допив квенилас, он посмотрел в глаза и тихо произнес:

— Спасибо вам большое, чем я смогу отблагодарить?

— Успеешь еще, мы же теперь соседи, — тепло улыбнулся нолдо. — Я Ханделон, лорд Тьелперинквар.

Поймав удивленный взгляд, пояснил:

— Я отлично тебя помню, и до Исхода, и немного после, — он замолчал ненадолго, — видишь ли, я ненадолго задержался в Эндорэ. Как и мой сын. Но я раньше покинул Чертоги, поэтому очень хорошо знаю, какие проблемы поджидают.

Он положил на стол головку сыра, муку, несколько лепешек, масло, принес овощей, кусок мяса. Убрал продукты в сумку и вручил Тьелпэ.

— Заходи, когда захочешь, посидим, поговорим или помогу чем тебе.

Ханделон пресек попытку отказаться от собранной еды и уже с порога крикнул:

— Уже поздно, не забудь лечь спать.

* * *

Один за другим проходили дни, чем-то похожие с точки зрения Лехтэ на бусинки в ожерелье — вроде бы похожие на первый взгляд, однако, если присмотреться внимательнее, то можно без труда заметить, что они отличаются то размером, то формой, то едва заметным рисунком, сотканным самой природой из прожилочек камня. Дни, наполненные работой и творчеством, разными повседневными хлопотами, заботами, разговорами друг с другом и с соседями, поездками в гости к родне и друзьям. Дни, заполненные любовью и счастьем.

Лехтэ вынула из очага пироги с мясом и повидлом и поставила на стол, а место его заняло будущее жаркое. Воду под квенилас она вскипятит чуть позже. По городу расплавленным золотом растекался вечер. Скоро, вероятно, вернется из мастерской Атаринкэ, где он уже который день подряд работал над палантирами, пытаясь сделать их меньше и легче.

А вот сама Лехтэ свой заказ выполнила еще вчера и теперь размышляла, чем ей заняться. Может, стоит сделать что-нибудь для себя? Какой-нибудь столик для дома или шкафчик для инструментов?

Тут в распахнутое окно залетела крупная, пестрая бабочка, покружилась немного и уселась на раму. Лехтэ подошла и принялась ее рассматривать. Узор на крылышках ей подсказал идею, каким следует сделать тот самый шкаф, о котором она только что думала.

Звонко пели птицы, теплый ветер колыхал легчайшие занавески, по кухне плыл аромат пирогов. Лехтэ невольно сглотнула слюну, размышляя, не пора ли побеспокоить в мастерской мужа, как в дверь постучали. Сняв фартук, она пошла открывать.

На пороге стоял незнакомый эльда.

— Добрый вечер, леди Тэльмиэль, — поприветствовал ее гость.

— Добрый вечер, — откликнулась Лехтэ.

— Я хотел бы сделать заказ.

— Проходите, — ответила она и отошла в сторонку, сделав приглашающий жест.

Они уселись за столом в гостиной, и гость принялся объяснять, чего бы он хотел. Оказалось, ему была нужна новая входная дверь.

— Ручка на двери предполагается в виде лани, — объяснял гость. — Мастер, что занимается ею, занесет мне ее завтра.

— Отлично. Я тогда зайду и заберу ее, а заодно посмотрю место, где будет стоять дверь, и сниму мерки.

— Буду ждать вас.

— Как вас зовут? — поинтересовалась Лехтэ.

— Ханделон.

Он объяснил, как найти его дом, и, попрощавшись, ушел. Лехтэ довольно потерла руки — кажется, у нее снова появилась работа.

А пока, может быть, в самом деле стоит зайти в мастерскую к мужу?

* * *

— Есть! — радостно воскликнул Атаринкэ. Только что ему удалось добиться необходимых для создания палантира свойств у кристалла очень небольшого размера и веса. Он выращивал его достаточно долго, стараясь соблюсти все расчетные условия и учесть предыдущие ошибки. Минералы, полученные ранее, были или слишком хрупки, или очень большой плотности (а кому нужен маленький, но очень тяжелый камень), или не обладали требуемой структурой.

Сейчас же перед Искусником лежало шесть небольших кристаллов. Отобрав два, он занялся изготовлением собственно самого изделия. Когда осталось совсем немного доработать, и перед ним была бы пара очень небольших палантиров, открылась дверь в мастерскую.

— Подождите, — не отвлекаясь от своего занятия, произнес Курво. — Стул справа от входа.

Примерно через полчаса довольный Атаринкэ повернулся к посетителю, приветствуя:

— Доброг… мелиссэ!

Он быстро подошел к жене, тут же вставшей со стула, и поцеловал.

— Прости, что заставил ждать. Мы куда-то идем, да? Или я забыл про гостей, что должны прийти с минуты на минуту? А, может, ты просто соскучилась по мужу? — он лукаво улыбнулся любимой и прижал к себе Лехтэ.

— Подожди секунду, давай проверим, — с этими словами Искусник вручил жене один из новых камней. Вызывай меня, прямо здесь.

Глаза Лехтэ азартно сверкнули, и она охотно взяла палантир.

Вызов состоялся, без малейших помех. Курво вышел из мастерской в сад — отлично. Попросил Тэльмэ подождать минут двадцать, а сам быстро удалялся от дома. Через строго оговоренное время его палантир засветился, и он без каких-либо преград увидел ужин с пирогами и мясом, заботливо приготовленный Лехтэ, а также возможное многообещающее продолжение — настроение у супруги было отличное и игривое.

Пообещав скоро быть, Курво поторопился домой.

Второй камень, что прошел испытание, он оставил жене, попросив носить с собой, остальные же сложил в сумку — завтра отвезет братьям и они проверят их на более дальних расстояниях.

Палантиры на местах, в мастерской порядок, в столовой ждет ужин. Атаринкэ довольно потянулся и сел за стол.

— Как твои заказы? Все уже готово? — спросил он, положив еще кусочек мяса Лехтэ и себе.

* * *

Жизнь Тьелперинквара наладилась. Он уже давно не забывал ни поесть, ни поспать, обустроил дом, построил мастерскую. Келебримбор отлично общался с соседями, обзавелся новыми знакомыми, но близких друзей у него не было. Внимание юных дев он обращал в шутку, сам же ни за кем не ухаживал. В разговорах о семье почти не упоминал, а если и приходилось, то говорил всегда в прошедшем времени.

Вечерами ему иногда хотелось найти родителей (то, что они помирились и живут вместе, он уже знал), поговорить с ними, обнять мать, поработать или съездить на охоту с отцом… Но не хотел Тьелпэ им мешать — не встретили, не искали. Не известно, считают ли вообще своим сыном после всех его слов.

Смыслом новой жизни для Тьелперинквара стала работа — он очень охотно брался за заказы любой сложности и выполнял их так, что к нему обращались снова и снова. Вот и сейчас он заканчивал необычную дверную ручку в виде косули — Ханделон решил сменить входную дверь. Завтра мастер по дереву придет произвести замеры и обсудить с хозяином, каким тот желает ее видеть, а готовая ручка лучше поможет им понять друг друга. Оставалось немного — он точно успеет.

* * *

— Да, заказы готовы, — ответила Лехтэ, примериваясь к кусочку. — А сегодня получила новый — дверь. Ручка интересная, в форме лани, но она пока не готова. Завтра схожу сделать замер, а заодно заберу ручку. Дверь напрашивается с растительным орнаментом, хотя завтра можно будет сказать точнее.

Покончив с мясом, Лехтэ налила в чашки квенилас и, отрезав по солидному куску пирога, один из них пододвинула мужу.

— А у тебя дела как? Палантиры ты, я так понимаю, закончил? Чем теперь заняться планируешь?

* * *

— Уйду в Хэлкараксэ, — ответил Курво, прожевав кусочек пирога. Перехватив изумленный взгляд жены, Искусник пояснил: — Хочу провести несколько опытов там, среди низких температур. Но ты не расстраивайся, я ж не завтра уезжаю. Ты хочешь, чтобы я помог тебе с дверью — хорошо. Завтра буду занят — просили починить светильник и сделать флюгер. Так что приноси ручку и промеры и вместе сообразим.

Пирог исчез на удивление быстро.

— Положи еще кусочек… умм, ошень вкушно, — ответил Атаринкэ, взявшись за добавку.

* * *

Услышав про опыты, Лехтэ выдохнула, а затем фыркнула:

— А я уж было представила, как ты там себе ледяное жилище ставишь и живешь отшельником, питаясь одной рыбой. Хотя нет, сначала я представила, как ты с котомкой через Льды пешком шлепаешь.

Потом все-таки не выдержала и рассмеялась в голос:

— Ох уж это мое воображение.

Просьба насчет пирога однозначно порадовала. А ведь можно еще модифицировать процесс. Лехтэ, отрезав еще кусок, с заговорщическим видом пересела к мужу на колени и поднесла пирог, предлагая откусить.

* * *

— Кажется, это будет самая вкусная часть, — с самым серьезным видом сказал Атаринкэ, откусив совсем немного. Он обнял жену, удобнее устраивая ее на коленях.

— Теперь твоя очередь, — Курво перехватил руку Лехтэ вместе с пирогом и предложил ей.

Кусок закончился на удивление быстро, вставать за новым не хотелось совершенно. Перед глазами Искусника вновь возникли картинки, что Тэльмэ показала ему во время испытания палантира. Пора было и осуществить задуманное.

— О, добавка, — весело воскликнул Курво, заметив каплю повидла на губе у супруги. Не дав ей что-либо сказать, он слизал ее, сообщив, как же было сладко, и вовлек любимую в поцелуй, оглаживая ей спину и крепко прижимая к себе.

«Кажется, на этот раз мы будем в спальне», — подумал Атаринкэ, оглядев между поцелуями кухню. Не приметив ничего подходящего моменту, подхватил Лехтэ на руки и, шепча ей на ушко разное, отнес в их комнату.

Любимая волновала его, манила и притягивала, порой вызывая желание накинуться на нее прямо с порога. Впрочем, а почему бы и нет — он поймет, если ей не нравится.

В следующий момент Тэльмэ обнаружила себя лежащей на кровати и удерживаемой весом мужа, который вновь целовал ее, чуть покусывая губы. Почти сразу затрещала шнуровка платья, или даже оно само, оказавшееся секундой позже где-то на полу, где уже расположилась туника Искусника. Огладив любимую взглядом, Курво сменил тактику, начиная медленно и неспешно покрывать поцелуями тело жены. Ее робкий протест на такое изменение вызвал лишь лукавую усмешку и повлек за собой еще более неспешные, но не менее жаркие ласки.

* * *

Глубоко вздохнув, Лехтэ расслабилась и прикрыла глаза, впитывая ласки всей кожей, каждой частичкой фэа, которая с каждым мгновением сияла все ярче и пылала все жарче. Дыхание Лехтэ становилось тяжелым и рваным. Было уже почти невозможно и дальше сохранять видимое спокойствие, ничего не предпринимая, и Тэльмэ не выдержала. Распахнув глаза, она впилась взглядом в мужа, встретив ответный пристальный взгляд его серых глаз. Одних этих глаз ей обычно было достаточно, чтобы потерять голову окончательно и бесповоротно, а уж если к ним прилагалась лукавая усмешка, как сейчас…

Лехтэ всем телом подалась вперед и, отодвинув волосы, поцеловала любимого в шею, слегка прикусив при этом. Решительно расстегнула пряжку брюк, крепко обняла Атаринкэ, прижавшись всем телом, и решила, что самым правильным будет сейчас не сдерживать стремлений фэа, а наоборот, позволить роа выразить все то, что она чувствует сейчас. А там посмотрим, чья возьмет и будут ли побежденные. Или только победители.

* * *

Снова танец фэар, неистовый огненный, сжигающий и возрождающий вновь. Бешеный напор, пламя гудит, течет по жилам, бьется пульсом в висках, чтобы потом взорваться сотнями искр. Вновь взрастить огонь, медленно, тягуче разливать его, заполняя фэар светом, что способен и выжечь дотла, и вернуть к жизни.

Атаринкэ рухнул на кровать рядом с Лехтэ, которая пока еще окончательно не пришла в себя. Выровняв дыхание, он прижал любимую к себе и уже сквозь сон ощутил, как она вцепилась в его руку, обнимая ее, словно не желая отпустить.

— Я с тобой и никуда не уйду, родная, — прошептал он ей, — спи мелиссэ.