Game on (гет)

Утро застало Джейн все в том же отгороженном белыми ширмами уголке больничного крыла, но это пробуждение оказалось намного приятнее предыдущего. Бледный рассвет мягко лился сквозь просветы в плотных шторах и подсвечивал холодную больничную белизну приятным розовым светом. Воспоминания о вчерашнем позоре как будто поблекли и хотя бы ненадолго отступили вместе с приходом нового дня. Чувствуя себя совершенно выспавшейся, Ватсон бодро стянула больничную пижаму, не намереваясь задерживаться здесь на все утро, и быстро облачилась в блузку и юбку, аккуратно висящие на спинке стула. Алый галстук в золотую полоску гриффиндорка небрежно затолкала в карман школьной мантии. Вчерашних подпалин, следов неудачных чар, при внимательном осмотре на рукавах не обнаружилось — видимо, мадам Помфри позаботилась и об этом, за что Джейн испытала к ней прилив благодарности.

Наскоро почистив зубы в больничной ванной, умывшись прохладной водой и кое-как приведя в порядок спутавшиеся локоны, Ватсон поспешила предстать перед мадам Помфри. Неодобрительно покачав головой по поводу этой спешки, школьная целительница все же не стала задерживать нетерпеливую пациентку. Проведя тщательную диагностику и убедившись, что вчерашнее отравление парами Напитка живой смерти прошло без последствий, Помфри заставила Джейн перед уходом позавтракать овсянкой, а затем отпустила:

— Если почувствуете себя нехорошо — голова закружится, или ощутите сонливость — сразу ко мне, — строго велела целительница, — И, ради Мерлина, мисс Ватсон, будьте осторожнее.

— Обязательно, мэм, — жизнерадостно пообещала девушка, сгребая с тумбочки в сумку шуршащий ворох конфет и записок от друзей, — Скоро начнется квиддич, так что до скорого.

Помфри неодобрительно хмыкнула и, покачав головой, ушла к себе, что-то бормоча под нос про беспечных подростков и травмоопасный спорт, но Ватсон ее уже не слушала. Осторожно, стараясь не шуметь, она отогнула краешек соседней ширмы и быстро глянула в образовавшийся просвет. Лейси Забини, бледная и какая-то изможденная, спала мирным глубоким сном и выглядела непривычно беззащитно и уязвимо. Пустые и полупустые флаконы поблескивали на краю тумбочки, и, судя по всему, на утренние занятия слизеринка не собиралась.

Окинув девушку напоследок сочувствующим взглядом, Ватсон выскочила за дверь больничного крыла и поспешила на урок. Время выписки пришлось как раз на окончание завтрака, близилось начало первого занятия, и сейчас школьники всех возрастов и факультетов поспешно разбредались по разным этажам и аудиториям. Почти бегом преодолев несколько коридоров и спрыгнув с удачно повернувшейся движущейся лестницы, гриффиндорка вошла в кабинет чар как раз вовремя, опередив звон колокола, и даже успела оказаться в объятиях Мэри, прежде чем вошел профессор Флитвик и принялся вещать тему урока.

— Ну как ты? — Грег дернулся было со своего места в сторону Джейн, словно тоже хотел обнять ее, но вместо этого ограничился лишь неловким похлопыванием по ее плечу.

— Я выспалась, — усмехнулась Ватсон. Ее друзья всегда переживали за нее намного больше, чем она сама — для нее же попасть в больничное крыло вряд ли было большим событием.

— Эй, Ватсон, это твой рекорд, — громким шепотом сообщила с задней парты Роуз Калвертон, — Попасть в больничку в первый же учебный день. Трэвис должен мне галеон.

— Я ставил, что это случится только через неделю, — с кислым видом протянул в ответ Виктор и осуждающе глянул на Джейн, как будто она сделала это нарочно, исключительно назло ему.

— Вы что, делаете на меня ставки? — возмутилась Ватсон, пораженная подобной бесчувственностью одногруппников.

— Тема беспроигрышная, — вполголоса хохотнул Макс Вестерхаус, — Самые легкие деньги в моей жизни. Жаль, что это последний год.

— Ну вы и козлы, — Джейн оскорбленно отвернулась и принялась демонстративно выводить буквы на пергаменте под предупреждающим взглядом Флитвика.

— Да ладно тебе, мы же любя, — примирительно протянула Эшли, когда профессор отвел взгляд и продолжил рассказывать тему, — Мы приходили тебя проведать вчера, но Помфри не пустила.

— Зато мы конфет тебе оставили, — поддержал Майк Стэмфорд.

Ватсон улыбнулась, чуть смягченная, но все же не собиралась так быстро сдаваться:

— Мало мне отработки, так еще и вы тут бесите, — все еще держась спиной к ним, но чуть повернув голову, чтобы все видеть периферийным зрением, ответила Джейн.

— О, а вот и отработка, — расхохотался Вестерхаус и, судя по грохоту, едва не свалился со стула, за что тут же лишил факультет пяти баллов за шум на уроке. Потеря, впрочем, Макса вовсе не расстроила, — Гони два галеона, — прошипел он, и Салли Доннован нехотя звякнула золотом.

— Салли, и ты туда же? — рассерженно прошипела Мэри, но та пожала плечами без доли раскаяния.

— Что? Я виновата что ли в катастрофах Ватсон? Между прочим, мы с Грегом тоже там были, на том уроке, и могли пострадать.

— Не пострадали же, — вступился Лестрейд.

Ватсон же не нашлась с ответом от возмущения. Несмотря на то, что в их группе царили в целом доброжелательные и теплые отношения, все же порой любимые одногруппнички ее просто выводили из себя. Всем своим видом выражая глубокое презрение по поводу столь бесчувственного обогащения на ее неудачах, Джейн принялась демонстративно внимательно слушать профессора, не обращая внимания на дискуссию позади нее.

Профессор Флитвик, волшебник-полугоблин, как раз взгромоздился на специальную подставку возле черной грифельной доски и демонстрировал учебный план на этот семестр. Из кончика его изогнутой волшебной палочки выпархивали меловые буквы и цифры и выстраивались в таблицу. В этом году семикурсникам предстояло сдавать выпускной экзамен ЖАБА, и потому объем материала для изучения выглядел внушительно. Радовало, по крайней мере, то, что значительная часть требуемых для экзамена заклинаний была уже пройдена, и потому одной из целей этого семестра значилось повторение и отработка пройденного. Закончив вещать об экзамене, Флитвик вскарабкался в свое высокое, обитое синим велюром кресло, и объявил тему этого урока, которой стали Веселящие чары.

Разбившись на пары, гриффиндорцы принялись отрабатывать заклинание, и к концу занятия у Джейн не осталось и следа от легкой обиды на одногруппников. Выходя из аудитории, она все еще глупо хихикала, чувствуя себя, как никогда прежде легко и беззаботно, даже несмотря на заданное на дом объемное эссе.

День обещал был легким и беззаботным. Веселящими чарами почти вся группа, включая Джейн, владела достаточно хорошо, потому Флитвик отпустил гриффиндорцев немного пораньше. После урока чар Ватсон, вместе с друзьями направилась обратно в общую гостиную факультета. По расписанию у Джейн значилось свободное утро — до следующего занятия предстояло еще много времени, так что она с чистой совестью устроилась в кресле с намерением не вставать с него до самого обеда. Тусклое солнце пасмурного дня, сменившего ясное яркое утро, робко заглядывало в башню. Мелкие капли сентябрьского дождя тихо стучали по оконному стеклу, выводя на нем мутные водяные дорожки. В гостиной Гриффиндора же было светло и шумно — в камине жарко полыхал огонь, и без устали горели многочисленные лампы и свечи. Шум же, казалось, был постоянным обитателем этой башни. Сейчас его создавали оживленная болтовня семикурсников и шестикурсников, несмотря на то, что и тот и другой курс присутствовали далеко не в полном составе. Части из них вскоре предстояло отправляться на следующий урок, другая же, к которой относилась и Джейн, могла еще немного насладиться бездельем.

Наслаждаться, впрочем, долго не пришлось. Хотя срочных учебных заданий пока что не было, Ватсон вспомнила, что ей предстояло сделать кое-что очень важное, что не стоило откладывать в долгий ящик, несмотря на все связанное с этим волнение.

Приманив к себе пустой лист ватмана из корзины возле доски объявлений, Ватсон взялась за перо и чернильницу и принялась составлять объявление об отборочных в команду по квиддичу. Это оказалось неожиданно сложно. Почему-то пустой лист бумаги вызывал трудностей куда больше, чем сама игра в квиддич. С минуту Джейн буравила взглядом шершавую белизну бумаги, пытаясь собрать в голове куда-то разбежавшиеся слова, затем вывела первое слово и тут же испарила его взмахом палочки.

Мэри, разлегшаяся на диване, глянула на страдания подруги поверх учебника рун и протянула ей булочку с вишней, которых натаскала с завтрака. В отличие от друзей, которые могли отдыхать до обеда, у Морстен по расписанию стоял урок древних рун. Обычно девушки ходили на них вместе, но в этом году Ватсон отказалась от этого предмета, решив не перегружать свое и без того сложное расписание и сосредоточиться на более важных дисциплинах. С радостью ухватившись за отвлечение в виде булочки, Джейн неторопливо ее прожевала, а затем принялась писать объявление с новыми силами. Грег, перегнувшись через подлокотник кресла с интересом наблюдал, как она чуть тщательнее, чем требовалось выводила блестящие буквы, отчего Ватсон слегка смутилась.

— Хочу в субботу с утра провести отборочные, — пояснила она.

— О, отборочные? — рядом откуда ни возьмись оказалась Салли с ее недавно вспыхнувшим интересом к квиддичу и присела на подлокотник кресла Джейн, — В субботу? Хорошо, что взрыв случился не перед выходными, иначе пришлось бы переносить, — протянула она и принялась с оживлением рассказывать о своих впечатлениях об инциденте, — Ладно хоть, обошлось все, а то так бахнуло, вспышка такая яркая, я испугалась, хотя даже ничего понять не успела. Кошмар полный.

Грег неодобрительно посмотрел на девушку. Джейн чуть съежилась в своем кресле и промолчала, ощутив очередной укол вины и стыда. Эффект веселящих чар стремительно выветривался, яркое настроение утра вместе с предвкушением чудного дня померкло теперь, когда Джейн все вспомнила вновь.

— Да уж, — она небрежно махнула рукой и выдавила улыбку, стараясь, чтобы этот случай как можно скорее перешел в категорию забавных, но не выдающихся воспоминаний прошлого, — Простите, пожалуйста, — извинение адресовалось и Салли, и Грегу.

— Не страшно, — поспешил ободрить ее Лестрейд, — На зельях часто котлы взрываются.

— Весело же у вас там, даже жаль, что я бросила курс, — зевнула Морстен.

— Ну так не надо было выбирать магловедение, — поддразнила ее Джейн. Из всех возможных предметов, которые можно было изучать в Хогвартсе, Мэри выбрала именно тот, который Джейн даже не могла воспринимать всерьез, и который вряд ли мог принести какую-то пользу в дальнейшем.

— Шутишь? Да где еще я столько узнаю об эклектричестве? — а вот сама Морстен к своему выбору относилась более, чем серьезно.

— Электричестве, — поправила ее Джейн.

— Главное, чтоб ничего не замкнуло, — хмыкнула Салли. Будучи полукровкой, как и Джейн, об изобретениях маглов она знала достаточно много, хотя и не так много, как о мире волшебников, — Чтобы обошлось без инцидентов, да, Джейн?

Ватсон едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Конечно, одногруппники уже вскоре забудут этот случай, это лишь сейчас он казался ярким и свежим после проведенного вдали от Хогвартса лета. Но она никак не могла взять в толк, почему Салли так зацепилась за эту тему без всякой видимой на то причины.

— Да ничего страшного же не произошло, — чуть повысил голос, начав сердиться Грег, — По крайней мере, обошлось без волдырей и ожогов, как тогда у тебя, помнишь, Салли? Когда мы варили Дурманящую настойку?

— Это было на втором курсе, — резко напрягшись, ответила Доннован.

— Вообще-то на пятом, — парировала Мэри.

— Кстати, спасибо, за конфеты, — перебила Джейн. Этот разговор становился все более и более неприятным для нее, и, почему-то, заступничество Грега делало все только хуже, заставляя ее испытывать еще большую неловкость и замешательство. Поэтому Ватсон поспешила перевести тему, — О, а представляете, кто еще заходил вчера меня проведать? Ни за что не поверите! Профессор Мориарти!

— Да ладно? — от неожиданности Мэри даже уронила учебник себе на лицо, — Ты серьезно?

— Сама в шоке была, — довольная произведенным эффектом и успешно достигнутой целью отвлечь внимание, улыбнулась Джейн. От воспоминания о вчерашнем разговоре с профессором на душе слегка потеплело.

— Он заходил узнать, как я себя чувствую, и еще сказал, что у меня есть потенциал. Ты была права, Мэри, он классный, — теперь Джейн тоже прониклась тем очарованием, которое вызвал новый преподаватель у ее подруги, как и у многих девчонок, в первый же вечер в замке.

— С ума сойти, — завистливо протянула Салли, — Интересно, если я загремлю в больничное крыло, он меня навестит?

— А, по-моему, это ничего не значит, — нахмурился Грег, проигнорировав реплику Салли, — Просто его совесть замучила из-за того, что он тебя довел на уроке. Или же испугался, что ты обо всем расскажешь Долгопупсу или даже МакГонагалл. И вообще-то, стоило бы. По-моему, его методы просто неприемлемы.

— Да брось, — махнула рукой Ватсон, — Я тоже вчера на него злилась сначала, но вообще-то он во всем прав. Нужно уметь преодолевать себя и выходить за пределы своих возможностей. Только так можно достичь чего-то значимого. Не разозли он меня, я бы в жизни не сумела и искры разжечь из той свечки. А так, теперь я знаю, на что способна, и буду учиться овладевать силами и контролировать их.

— Но ты могла серьезно пострадать, — не отступал Грег, все больше и больше хмурясь.

— Но не пострадала же, — резонно возразила Джейн теми же словами, что ранее использовал в ее защиту сам Грег.

— И вообще Мориарти же из Министерства пришел, — поддержала подругу Мэри, — Если его допустили до преподавания, значит, и методы его одобряют как Министерство, так и МакГонагалл. Я-то знаю, моя тетя Роуз в Отделе магического образования работает — у них там все строго.

Грег не выглядел убежденным, но Ватсон спорить с ним не хотела. Профессор Мориарти переживал за нее и пришел навестить, а это было главным аргументом в его пользу и, как она подозревала, основной причиной недовольства Грега. Но потакать ему в этом Джейн вовсе не собиралась.

Мэри же, в которой дух противоречия и жажда споров никогда не угасали, хотела добавить что-то еще, но тут ее отвлек отдаленный звон колокола.

— Мерлин, урок! — вскочила она с места и быстрым шагом двинулась к выходу, бросив на прощание, — Увидимся на травологии.

Запоздало помахав подруге вслед, Ватсон целиком погрузилась в мысли о вчерашнем визите профессора, бесцельно наблюдая за пляской огня в камине и совершенно не слушая Грега и что-то щебечущую ему Салли. К следующему уроку защиты от темных сил, который предстоял на следующей неделе, она намеревалась подготовиться как следует, чтобы на этот раз проявить себя как можно лучше в глазах профессора Мориарти. Но до этого еще предстояло пережить выходные, и сначала нужно было сделать еще одно крайне важное дело.

Взгляд Джейн снова упал на лежащий перед ней лист бумаги, покрытый лишь чернильными кляксами. Решительно взявшись за перо, девушка вновь застыла, собираясь с мыслями. Казалось бы, составить объявление о проведении отборочных не требовало особой изощренности ума, однако это было первое объявление Джейн в качестве капитана команды. Потому даже подбор самых простых слов заставлял сердце заходиться в восторге и тревоге. Наконец, текст из нескольких предложений, включающих дату и время отборочных, был составлен, и Ватсон с особым воодушевлением подписала в конце свое имя и должность капитана. Еще раз прочитав свое объявление, она взмахнула палочкой и заклинанием заставила буквы переливаться, прежде чем подойти к доске объявлений. Доска эта представляла собой небольшой квадрат, выделенный на одной из стен специально под всякого рода анонсы и важную информацию. Сейчас она практически пустовала в связи с началом учебного года: приколотые фигурными булавками в виде львиной головы здесь красовались всего два листка — один информировал о расписании консультаций декана факультета, профессора Долгопупса, а второй оповещал о собрании клуба любителей игры в плюй-камни.

Помедлив пару мгновений, охваченная внезапной нерешительностью, Ватсон разозлилась на себя. Каким же образом она собиралась привести свою команду к победе, если не могла победить собственные сомнения. «Я капитан. Меня выбрали», — напомнила она себе и решительно приколола свое объявление в самую середину доски.

В этом году в гриффиндорской команде освободилось сразу два места — охотника и загонщика взамен выпустившихся в прошлом году членов команды. Часть запасных игроков также покинула стены школы, поэтому отбор предстояло провести и на эти позиции. К счастью, квиддичных талантов на Гриффиндоре хватало всегда, как и желающих играть, что было, в общем-то, неудивительным, — являясь едва ли не единственной спортивной игрой в мире волшебников, квиддич, вполне логично, пользовался огромной популярностью среди магов всех возрастов.

Даже Джейн, впервые очутившись в этом мире в одиннадцать лет без малейших знаний о нем, быстро заразилась интересом к квиддичу от более осведомленных друзей и знакомых, в частности от Мэри. Вступив в команду на третьем курсе, поддавшись уговорам лучшей подруги, с тех самых пор Ватсон бессменно играла в позиции охотника, чем, в общем, была вполне довольна и не стремилась к какому-либо продвижению в командной иерархии. Если уж на то пошло, то, по мнению Ватсон, именно Мэри заслуживала должности капитана куда больше, однако, очевидно, школьная администрация рассудила иначе. В любом случае, несмотря на эту непрошенную ответственность, хотя бы за отборочные Джейн могла не волноваться. Желающих попасть в команду обычно набиралось больше, чем требовалось, и Ватсон за эти годы успела достаточно присмотреться к своим одногруппникам, чтобы примерно представлять, кто на что способен. Так что можно было спокойно дождаться субботы, до которой оставалось всего два дня.

Повесив объявление, Ватсон, чрезвычайно гордая собой, вернулась в кресло у камина и тут же заметила упавшую на пол книгу. Подняв ее и аккуратно разогнув заломленные при падении страницы, Джейн глянула на шершавую бежевую обложку и признала учебник по рунам, видимо, позабытый в спешке Мэри. Занятие уже началось, так что вряд ли и без того опоздавшая Морстен собиралась за ним вернуться. Читать Мэри, вообще-то, любила, но особой бережностью к книгам не отличалась и постоянно забывала их где попало, так что Джейн уже привыкла подбирать за ней и возвращать пропажу рассеянной хозяйке. Сделав себе мысленную отметку вернуть учебник при первой же возможности, Джейн принялась задумчиво перелистывать тонкие пожелтевшие страницы. Дисциплину древних рун новшества и изменения, свойственные другим магическим и магловским наукам, не затрагивали. Какие-либо открытия и достижения в этой области случались не часто, потому обучение производилось по одним и тем же пособиям на протяжении уже не одного столетия. Учебник Мэри был старым, он принадлежал, кажется, еще ее матери. Покупать учебник для себя Джейн в этом году не стала, поскольку не собиралась продолжать изучение этого предмета. Однако ненужное теперь пособие за прошлый курс того же автора из той же серии все же зачем-то привезла с собой, забросив куда-то на самое дно чемодана.

Являясь основной магической составляющей артефакторики — прикладной дисциплины создания магически заряженных предметов и артефактов, руны также были одним из сложнейших предметов для изучения, и одним из интереснейших. Одно время

Ватсон изучала его с удовольствием и даже мечтала создать что-то свое, однако так и не продвинулась дальше идей и расчетов. В этом году, судя по лениво пролистанным страницам, предполагалось изучение усложненных формул и связок на основе уже изученных.

Предмет Ватсон бросила в этом году для того, чтобы сосредоточиться на более важных предметах, необходимых для того, чтобы стать целителем. Однако сейчас гриффиндорка вдруг осознала, что урок в самом разгаре, а она по-прежнему бесцельно сидит здесь, не делая ровным счетом ничего. Невольно чувствуя себя прогульщицей, Ватсон ощутила стыд за ничего не делание. Возможно, стоило распорядиться свободным временем с большей пользой, например, можно было подумать над проектом по защите от темных сил.

Идей, впрочем, не было. Когда-то давно, впервые оказавшись в мире, полном волшебства, Джейн верила, что с его помощью можно решить проблему. Как в детстве, когда читаешь сказки и мечтаешь о волшебной палочке. Как быстро выяснилось, в реальности все было совсем не так просто. И миллионов взмахов палочки не было достаточно, чтобы сделать мир лучшим местом. Нет, в реальности волшебство нужно было постигать, как науку, с ее формулами и системами правил, ограничениями и побочными эффектами.

В реальности все было совсем не сказочно и даже немножко скучно, и намного сложнее, чем мечталось. Так что Джейн вскоре позабыла глупые детские мечты о том, чтобы, например, одним зельем или заклинанием избавить мир от рака или от других смертельных магловских болезней. Но тем больше выросла ее решимость изучить все аспекты волшебной медицины и однажды стать целителем. Была лишь одна идея, которая не покидала мысли Джейн все эти годы — если бы можно было исцелить ее отца от его зависимости, быть может, этого оказалось бы достаточно, чтобы исцелить и склеить всю их разбитую и отравленную этим ядом семью. Этому были посвящены долгие часы над книгами и котлом, и все свои наработки Джейн тщательно записывала в толстую тетрадку, купленную когда-то в обычном магловском магазине. С тетрадкой, изрядно помявшейся и распухшей от многих вклеенных дополнительных листов, гриффиндорка практически не расставалась, потому и сейчас извлекла ее из сумки и принялась задумчиво листать.

За годы исследований Ватсон нашла несколько вариантов зелий, которые могли бы помочь, однако их эффект был лишь временным, а побочные эффекты только делали ситуацию хуже, поэтому она давно отказалась от этой идеи и пыталась найти иной путь. Вот только вряд ли данная тема была достойной курсового проекта. Все это было слишком личным, чтобы выставлять на всеобщее обозрение, поэтому Ватсон решительно перелистнула страницы, посвященные зельям, и задержала взгляд на одних из последних, прошлогодних заметок. Заметок было достаточно много, и чем ближе к концу, тем торопливее и неаккуратнее становился почерк, однако обошлось без подтеков и клякс, поскольку подобные личные записи, не предназначенные для взгляда преподавателей, Ватсон предпочитала вести шариковой ручкой, а не пером.

Одна из последних идей, которые Джейн начинала исследовать в том году, была как раз по использованию рун в магической медицине. Как упоминала профессор Дромгул, при правильных расчетах руны можно применять для ускорения исцеления, однако малейшая ошибка может привести к фатальным последствиям, потому их применение не находит широкого распространения. Это было под самый конец учебного года, и за лето гриффиндорка успела про все это позабыть. Однако сейчас, чем больше она думала над этим, тем сильнее ей нравилась идея взять для проекта именно эту тему и развить ее настолько, чтобы суметь успешно применить теорию на практике. Тема как раз вписывалась в избранный ею профиль и была достаточно неизученной в отличие от других областей магического знания, вроде зельеварения или чар. К тому же, Джейн почему-то снова вспомнился тот взрыв котла, в какой-либо опасной ситуации, например, в бою, было бы полезно суметь быстро исцелиться. Не говоря уже о том, что таким образом Джейн могла бы попытаться вылечить отца.

И, кто знает, быть может, даже если ее проект окажется не самым лучшим среди выпускников, она все же сумеет произвести впечатление на кого-нибудь из комиссии и привлечь к себе внимание в выгодном свете. Но пока это были только мечты. Не позволив себе увлечься ими, Ватсон захлопнула учебник и вскочила с кресла. Глянув на часы, она осознала, что за размышлениями урок почти подошел к концу. До начала следующего у нее как раз было время, чтобы поймать профессора Дромгул и попросить совета.

— Ты куда? — окликнул ее Грег, оторвавшись от разглядывания новых моделей метел в журнале, не замечая раздражения на лице устроившейся рядом и как раз что-то рассказывающей ему Салли.

— Встретимся в теплицах, — махнула ему Ватсон, не став вдаваться в подробности. Погруженная в размышления, она быстро преодолела пустующие коридоры, по пути сделав петлю, чтобы не попасть под удар жонглирующего чернильницами полтергейста Пивза, и оказалась у двери аудитории как раз к звону колокола.

Отступив на несколько шагов, чтобы не попасть в поток выходящих студентов, Ватсон тут же похвалила себя за дальновидность, потому что первым, кто покинул аудиторию, был Шерлок Холмс.

Он ее не заметил — в своей манере стремительно и быстро, Холмс направился в сторону противоположную той, откуда пришла Ватсон, не останавливаясь, чтобы оглядеться по сторонам. Так что сама Джейн только и успела заметить его острый профиль и художественный беспорядок черных кудрей, прежде чем он исчез из виду, но все равно инстинктивно отпрыгнула в сторону, за распахнутую дверь, не желая с ним пересекаться. Воспоминания о провальном урок зельеварения, слегка померкшие со временем, вновь ожили, и вновь проснулись утихшие было стыд и раздражение. Может, то было несправедливо, но теперь Ватсон чувствовала, что еще долго не сможет видеть Холмса, не испытывая при этом негативных эмоций.

Аудитория, тем временем, опустела. В потоке покидающих класс учеников мелькнула коротко стриженная светлая макушка Мэри, но Джейн не стала ее догонять или окликать. Вместо этого она робко постучалась в открытую дверь и шагнула за ее порог:

— Добрый день, профессор, можно?

Профессор Дромгул, заслышав голос, обернулась от грифельной доски, с которой стирала внушительно выглядящие формулы, и широко улыбнулась:

— Мисс Ватсон, добрый день, — профессор дружелюбно махнула рукой, указывая на стул, так, что зазвенели многочисленные золотые браслеты на ее запястье, — А я как раз думала, куда вы подевались?

— Если честно, я хотела в этом году отказаться от вашего предмета, — Ватсон слегка смутилась своему объяснению и последовала приглашению присесть, — Но все же решила продолжить и, если разрешите, я бы хотела ходить на занятия.

— Конечно, милая. Я всегда вам рада. Будете чай? — обрадованно воскликнула профессор, откидывая назад копну густых медно-рыжих волос и ставя на огонь небольшой серебряный чайник с изогнутой ручкой — один из многих привезенных ею из путешествий предметов. Практически ни одни каникулы не обходились у профессора без поездок в какой-нибудь очередной уголок мира, и всякий раз она привозила с собой горы безделушек как с магических рынков, так и с магловских. Потому ее кабинет, неширокий и непримечательный сам по себе с бежевыми панельными стенами и простой мебелью, имел достаточно экзотический вид за счет длинных звенящих занавесок из цепочек и бусин на окнах, расставленных по фэншую статуэток, плетеных ловцов снов и талисманов и увешивающих стены причудливых инсталляций из ракушек и монеток. Судя по прибавившимся на столе статуэткам в форме слона и трех черепах, это лето не стало исключением.

— Нет, спасибо, профессор, мне надо идти на травологию, — без особого сожаления отказалась Джейн. Общаться с профессором Дромгул ей нравилось, однако в чай та всегда заваривала различные не слишком приятно пахнущие травы по рецептам магловских эзотериков, так что наличие официального повода отказаться от чаепития было только на руку, — Я только надеюсь, что я не пропустила много важного сегодня.

— Нет-нет, — успокоила ее профессор, — Присоединяйтесь в следующий раз. Если не купили учебник, то я вам одолжу хоть на весь год. Если, конечно, для вас это не будет слишком большая нагрузка. Вы ведь, вроде, хотите стать целителем?

— Благодарю, мэм, да. Собственно, я потому и решила продолжить изучение рун. Меня заинтересовала одна тема, вы затрагивали ее в прошлом году — исцеление при помощи рун. Возможно ли изучить ее поподробнее?

— О, припоминаю, — профессор покрутила в унизанных кольцами пальцах браслет со стеклянно-рубиновыми бусинами, — Вообще-то я не планировала продолжать эту тему в рамках курса — все-таки мы изучаем более общие темы, а не столь узко специализированные. Но мы можем обсудить это отдельно. Приходите в часы консультаций или после занятий, когда есть время, постараюсь вам помочь. Тема не очень изученная, но есть ряд книг, в который она затрагивается.

Профессор порылась в ящиках стола и извлекла длинное фазанье перо, заточенное для письма, и клочок пергамента, и витиеватым почерком принялась что-то быстро выводить:

— Я вам набросаю список из тех, что помню, — не отрываясь от письма, пояснила она, — Они должны быть в библиотеке в открытом доступе. В частности, «Рунические алгоритмы как ключ к источникам силы» — очень редкая, но, к счастью, один экземпляр у нас есть. Посмотрите, изучите, но не торопитесь переходить к практике. Потом обсудим — расписание консультаций будет висеть на двери, как обычно.

В этот момент гулко зазвенел колокол, оповещая о начале занятия. Джейн поспешно схватила протянутый пергамент и подула на чернила, чтобы те поскорее высохли.

— Спасибо, профессор, я обязательно приду в следующий раз, — она поспешно попрощалась и помчалась на травологию. Шел только второй день учебного года, а она уже заимела привычку постоянно опаздывать. Но, по крайней мере, оправдывала она себя, в этот раз причина была достойная. На ходу проверив чернила, Ватсон закинула листок в сумку и благополучно забыла о нем и вспомнила только на следующий вечер.

Следующий день ознаменовал пятницу, а с ней окончание первой учебной недели этого года. Настроение в связи с этим царило праздничное. В общей гостиной собрался, казалось, весь факультет. Все диванчики и кресла были оккупированы, и многие сидели прямо на полу, устроившись прямо на мягком красно-золотом ковре или же на подушках. Кто-то пытался делать домашнюю работу, но в основном гриффиндорцы предавались досугу — кто-то играл в настольные игры или взрывающиеся карты, кто-то листал журналы, кто-то перебрасывался привезенными из дома мини-фейерверками. Смотрелось красиво, но лишь до тех пор, пока разноцветные искры мерцали на безопасном расстоянии от свитков пергамента и книг за столом. Разговоры со всех сторон сливались в неразборчивый гул, прерываемый периодическими взрывами смеха. Было шумно, но шум этот после долгого лета вновь стал привычным и совсем не навязчивым и совсем не мешал.

Джейн была в числе тех немногих, кто решил потратить вечер пятницы на домашние задания. Не то, чтобы ей того хотелось, однако выходные она планировала целиком посвятить квиддичу и потому хотела расправиться с письменной работой сейчас. Удобно устроившись в широком мягком кресле у огня, Джейн лениво просматривала книгу по чарам в поисках того, что еще можно было бы добавить в почти законченное эссе, то и дело посматривая в свой свиток, с обеих сторон практически полностью исписанный ее небрежным почерком. Мэри, преисполненная еще меньшего энтузиазма, но имевшая тот же мотив, устроилась напротив и откровенно позевывала. Ее книга, отложенная на край стола, лежала не тронутая уже битый час, а не законченный и наполовину свиток грозил отпечататься своим содержанием у Мэри на лице.

Грег же решил не заниматься самообманом и дописать свою работу потом, так что он уже убрал свои книги и письменные принадлежности и сейчас активно обсуждал с Майком и Виктором предстоящий проект по защите от темных сил.

— Я просто найду какое-нибудь заклинание посложнее и выучу, — поделился своим планом на будущее Трэвис, — Что-нибудь на уровне патронуса, только круче. Все равно стажировку мне не выиграть, да и на кой она мне? Меня мама с легкостью устроит к себе в департамент транспорта. Хотя бы в помощники, а дальше я уж как-нибудь пробьюсь.

— Везет, — вздохнул Стэмфорд, — А мне бы пригодилась эта стажировка, вот бы выиграть, хотя куда уж мне. Я даже придумать ничего не могу.

— Может, что-нибудь, связанное с зельями? — предложил Грег, — У тебя ведь неплохо получалось?

— Кстати, Майк, — поинтересовалась Джейн, откладывая перо и пробегая взглядом написанное, — А ты чего в прошлый раз на зелья не ходил? Ты же, вроде, тоже хотел стать целителем. Передумал что ли?

— Нет, я просто сомневался, что справлюсь, — Майк смущенно опустил взгляд на подушку, обитый бахромой уголок которой теребил в руках, — Все-таки продвинутый уровень. Я, конечно, хорошо сдал экзамен в прошлом году, но не был уверен, что потяну в этом году.

— У тебя же хорошо получается, — ободрила его Джейн, — Просто нужно чуть больше верить в себя.

— Думаешь? — скромно улыбнулся Майк, — Вот и профессор Долгопупс то же самое сказал. Ну и я понял, что все-таки хочу стать целителем, и решил не сдаваться. Так что в следующий раз я приду.

— Класс, — обрадовалась Джейн, — Это правильно. А еще теперь мы сможем работать в паре. А то представляешь, мне в прошлый раз пришлось варить зелье в паре с Шерлоком Холмсом!

— Шерлок Холмс, который со Слизерина? — переспросил Стэмфорд, — Такой высокий, темноволосый, кудрявый?

— Ага, — Ватсон скорчила рожицу, — Жутко высокомерный.

— Разве? — удивился Майк, — Он немного отстраненный, да, но вообще-то он довольно дружелюбный.

— Да ладно? — от неожиданности Джейн толкнула локтем чернильницу, и та плюхнулась на ковер. Чертыхнувшись, девушка достала палочку и принялась заклинанием выводить быстро впитывающиеся в ворс чернила. — Дружелюбный? Ты ни с кем его не путаешь?

— Мы иногда разговариваем в библиотеке, — пожал плечами Стэмфорд, — Он мне помогал пару раз с домашним заданием.

Зная Майка и его добрый мягкий характер, Джейн легко представила, как он первым заводит разговор и, не получив в ответ откровенной грубости, действительно принял это за ответное дружелюбие. Майк стремился видеть хорошее во всех и в каждом, потому что сам был хорошим, но не слишком проницательным человеком, так что он вполне мог обмануться в характере Шерлока Холмса. Но Джейн не могла не удивиться самому факту того, что Холмс с ним общался. Из тех немногих разговоров с ним, у Ватсон сложилось впечатление, что этот слизеринец умеет общаться только на языке высокомерия и сарказма. И это был не тот вид общения, которого Джейн стала бы искать добровольно.

— И Шерлок хорошо разбирается в зельях, — продолжал Майк, — Лучше меня уж точно. Так что, если хочешь остаться с ним в паре и дальше, то я…

— Ни за что! — воскликнула Ватсон, чем заставила почти уснувшую Мэри рассмеяться, — Только попробуй меня бросить в следующий раз!

— Ладно-ладно, — улыбнулся Майк, — Договорились. Ну а ты уже определилась с проектом по защите?

— Еще думаю, — неопределенно пожала плечами Джейн.

— Я тоже еще нет, — вставил Грег, — Мне вот вообще ничего в голову не лезет.

— Ой не напоминайте, — сокрушенно простонал Джеффри Паттерсон, плюхаясь на диван рядом с Грегом, — Чушь какая-то с этим проектом, как будто больше заняться нечем.

— Да брось, милый, — проворковала Роуз, ожидаемо, тенью явившаяся за Джеффом и устроившаяся у него на коленях, — Столько всего можно придумать! Я тебе помогу выбрать тему!

— А на работу ты потом тоже будешь за него ходить? — саркастично протянула Мэри, не поднимая головы со стола.

Роуз смерила ее сердитым взглядом:

— Я всего лишь помогаю своему парню. Это, чтоб ты знала, — основа длительных и крепких отношений, — высокомерно парировала она, — Но где уж тебе понять, Морстен.

Возможности подколоть ближнего Мэри никогда не упускала. Доставалось от нее периодически всем, но при всей остроте языка Морстен была беззлобной, потому никто не обижался на ее подколки. Вот только у Калвертон чувство иронии отсутствовало напрочь, потому, если реплики на свой счет она пропускала мимо ушей, то любые ремарки в адрес своего возлюбленного воспринимала болезненно-серьезно. Потому Мэри доставляло особое удовольствие ее поддразнивать, и потому эти двое постоянно сцеплялись языками, вот как сейчас. Не желая слушать очередную перебранку, Джейн сгребла свои вещи в сумку, подхватила книги по чарам, по которым писала работу, и поднялась с места, разминая затекшую шею. Законченным эссе Джейн осталась вполне довольна, так что эти книги больше не были ей нужны, поэтому она решила воспользоваться оставшимся до отбоя временем, чтобы сходить в библиотеку и сдать их. Заодно можно было найти ту книгу по рунам, которую посоветовала профессор Дромгул.

Обходя центр комнаты, где четверо пятикурсников, не на шутку разошедшись, устроили настоящее огненное шоу с фейерверками, Ватсон заметила сидящих в уголке первокурсниц. Пристроившись на ковре возле стены с фотографиями, девочки оживленно водили ленточкой с прицепленным на конце пером перед худым черным котенком, ловко прыгавшим в попытке перехватить то и дело выскальзывающую из-под его носа добычу. В девочках, настолько же дружных, насколько и не похожих друг на друга, Джейн, приглядевшись, признала новых подружек ее знакомой из поезда, Энни. Только сейчас хозяйки котенка рядом не наблюдалось. Девочек было две — Нэнси, курносая и худощавая, сидела на коленях на краешке ковра и дразнила Салема ленточкой, а ее подруга, пухлая и невысокая Карен что-то ей говорила, и пыталась погладить игривого котенка.

Почему-то Джейн не могла не ощущать некую ответственность за Энни, и та платила ей восторженной привязанностью. То ли все дело было в том случае в поезде, когда Джейн заступилась за нее, то ли потому что обе были маглорожденными, и когда-то Ватсон уже прошла тот же путь, каким шла сейчас Фрост. Но Джейн приглядывала за девочкой, и ей хотелось убедиться, что адаптация для малышки Энни пройдет успешно, что она найдет себе верных друзей и не влипнет в неприятности. Потому сейчас она слегка запереживала, не увидев Энни в компании других девочек. Надеясь, что подруги не поссорились, Ватсон окликнула их. Восторг и робость в глазах девчонок, когда старшекурсница обратилась к ним, тут же сменились тенью тревоги. На вопрос Джейн Нэнси ответила, что Аннабет куда-то ушла час назад и еще не возвращалась. До отбоя оставалось не так много времени, поэтому, чтобы умерить возникшую тревогу, Ватсон решила поискать девочку по дороге в библиотеку.

Впрочем, долго искать не пришлось. Энни обнаружилась, не успел портрет закрыть проем в гостиную за стеной Джейн. Сцепив пальцы на коленях, Аннабет сидела на подоконнике прямо возле входа в башню, и грустным взглядом покрасневших глаз сверлила ногти больших пальцев. Присутствие Джейн она заметила не сразу и обернулась, лишь когда Джейн осторожно коснулась ее плеча:

— Ты чего тут? Что-то случилось?

— Да нет, — попыталась улыбнуться Энни, но улыбка не получилась, и слова тут же полились из ее рта сбивчивым потоком, — Я просто хотела с Питером поговорить. Помнишь его, он со мной в поезде был? Мы раньше дружили, а теперь он на Слизерине, и мы не общались с тех пор…

— Так сходи и поговори с ним, — воскликнула Джейн, — Дружба между факультетами не запрещена!

— Я хотела, — протянула Энни сквозь слезы, — Только не решилась. Дошла до подземелий, чуть не заблудилась по дороге, а потом там призрак весь в крови выскочил прямо на меня, и там темно и сыро, и я… в общем испугалась.

Остаток фразы она довершила тихим голосом, словно стыдясь собственного признания, опустив лицо в ладони, и волосы огненным шатром завесили ее пылающее лицо.

— Какая это дружба, если я струсила? Да и какая из меня гриффиндорка?

— Так, знаешь что, а ну вытри слезы! — решительно воскликнула Джейн, — Завтра же мы с тобой вместе сходим к нему, и вы поговорите.

— Правда? Сходишь со мной? — обрадовалась было девочка, но тут же скисла, — А вдруг он не захочет меня видеть. Он ведь тоже мог бы прийти.

— Может он тоже струсил, — подбодрила ее Джейн, — Вы же даже не поссорились. Это всего лишь недопонимание. Вот поговорите, и все выясните. Все будет хорошо, не переживай. Знаешь, вот говорят раньше слизеринцев все ненавидели, но сейчас-то все не так.

— Это было до войны? — тихо спросила Фрост.

— Да, — кивнула Ватсон. Как и Энни, в свое время оказавшись здесь чужеземкой из другого мира, ей тоже пришлось собирать информацию о волшебном мире по рассказам, что еще больше подчеркивало ее отличие от тех детей, которые выросли в этом мире и знали его истории с детства. Рассказы эти о войнах, о темных магах, о Волдеморте и о Гарри Поттере даже до сих пор оставались для нее чем-то далеким, вроде сказки, слушая которую можно было прикоснуться к истории, радуясь, что ее ужасы тебя не затронули. — Но после битвы 1998 года, когда Хогвартс отстроили заново, все изменилось.

Приверженцев темной магии давно уже нет. Да, слизеринцы, конечно, те еще высокомерные засранцы, но кто сказал что с ними нельзя дружить?

— А, может, пойдем сейчас? — Энни, слегка ободренная, спрыгнула с подоконника и потянула Джейн за руку.

— Так, милая, — Ватсон глянула на механические часы на запястье, — Скоро отбой, не успеем. А влипать в проблемы на первой же неделе не стоит, это я тебе по опыту говорю. Иди-ка ты к подружкам, они беспокоятся. А к твоему Питеру завтра сходим. Завтра как раз выходной.

— Спасибо, — Энни порывисто обняла ее и послушно пошла в гостиную, — Только не забудь.

— Ни за что, — пообещала Джейн, — Спокойной ночи.

Проследив взглядом, как портрет Полной дамы закрывается за девочкой, Ватсон пошла своей дорогой, надеясь самой последовать своему же совету и не влипнуть в неприятности. Тревога еще не рассеялась полностью, но в благоразумии девочки Джейн не стала сомневаться. Темнота сгущалась по уголкам замка, осенняя ночь уже вступала в свои права, и в совокупности с плохой осведомленностью замка и предыдущей неудачной попыткой, можно было не переживать, что Энни отважится сегодня на вторую.

На самом деле Джейн немного слукавила в попытке утешить первокурсницу — сама она с трудом представляла себе дружбу с представителями факультета змей. Ей, как она считала, очень повезло — все ее друзья числились на Гриффиндоре, еще она хорошо общалась с некоторыми пуффендуйцами и когтевранцами. На Слизерине же не было никого, с кем бы ей могло захотеть общаться, поэтому она с удовольствием держала от них дистанцию. Однако Энни и Питер были новичками здесь, их еще не коснулись устоявшиеся паттерны межфакультетского общения, да и дружба их зародилась задолго до Хогвартс-экспресса и Распределяющей шляпы. У них все может и должно сложиться иначе, чего Джейн искренне желала.

Мысли ее вернулись почему-то к Лейси Забини, бледной и хрупкой в белизне больничной палаты, а потом почему-то к Шерлоку Холмсу. Нет, дружить со слизеринцами она бы не стала, а с последним она и вовсе не намеревалась никогда более контактировать. Теперь это становилось вполне возможным, ведь если Майк Стэмфорд тоже будет ходить на зелья, то можно не переживать за повторение ситуации с Напитком живой смерти. Конечно, пересекаться со Слизерином теперь предстояло еще на древних рунах, но и там можно было держать дистанцию и избегать какого-либо общения. А вот Энни и Питеру она обязательно поможет восстановить пошатнувшуюся из-за недопонимания дружбу.

Все еще преисполненная этой решимости, она добралась до библиотеки и отдала ненужные ей учебники мадам Пинс. И, пока библиотекарша придирчиво рассматривала фолианты на предмет свежих повреждений, Ватсон сверилась с блокнотом, уточняя название нужных ей книг. «Рунические алгоритмы как ключ к источникам силы» за авторством Батшеды Бабблинг значилась в самом начале, подчеркнутая двойной чертой заботливой профессором Дромгул. Получив добро от мадам Пинс, Ватсон направилась в секцию библиотеки, посвященную древним рунам и артефакторике. Кажется, из посетителей этой книжной обители в такой час она, что неудивительно, была одна. Первая учебная неделя, начавшаяся в этом году с середины, подошла к концу, и пока желающих зубрить не было, особенно вечером перед отбоем.

Пройдясь вдоль заставленных до самого потолка стеллажей, Ватсон потратила добрых десять минут, щурясь на форзацы книг в полумраке, прежде, чем заметила нужное название в окружении печатных позолоченных рун. Обрадовавшись, она поспешно схватила книгу, но, вопреки ожиданиям, твердый переплет не поддался. Острые уголки оцарапали подушечки ее пальцев, когда заветная добыча выскользнула из них, падая в руки кому-то по ту сторону стеллажа. Неожиданного соперника Ватсон узнала в миг, чувствуя, как с оглушительным грохотом рушатся планы никогда больше не пересекаться с Шерлоком Холмсом.

Стремительно закипая от гнева, Джейн обошла стеллаж, вопреки предыдущим намерениям. За эти несколько дней она успела столкнуться с Холмсом столько раз, что с лихвой перекрывало все их взаимодействия за шесть лет, и каждый раз это оборачивалось для нее выбитой из-под ног землей. Но в этот раз она не собиралась позволить ему испортить ей день.

— Ты, что, преследуешь меня, Холмс? — воскликнула она в гневе. Где-то краем мысли она осознавала, что, наверное, стоило говорить потише, но позабытые было смущение и злость вспыхнули с новой силой, — А ну отдай мне книгу, сейчас же!

— Прости, не знал, что она твоя, — причина ее эмоционального раздрая, казалось, опешил от такого напора. На бледном лице с острыми скулами промелькнуло замешательство и еще какое-то странное чувство, которое Джейн не разобрала, и на секунду ее царапнула вина. В глубине души она признавала, что не имеет права возлагать всю ответственность на него, но стыд за тот провал с зельем еще был свеж в ее памяти и обжигал напоминанием, поэтому Ватсон с легкостью позволила взять верх ненависти.

Тонкие пальцы Холмса, сжимающие фолиант, как бы невзначай покрутили его в воздухе, словно поддразнивая, и Джейн поняла, что слизеринец снова над ней насмехается.

— Я ее первая нашла, — процедила Ватсон. Ей до боли хотелось стереть эту насмешку с его высокомерного лица. Слишком зла, чтобы подумать над своими действиями, она бросилась вперед и резким движением попробовала отобрать книгу, но ее пальцы зачерпнули только воздух. Дотянуться бы не получилось, разница в росте была велика — макушкой Джейн едва доходила Холмсу до плеча. Вдобавок, он тут же вскинул руку с книгой вверх, за пределы ее досягаемости, и Ватсон ощутила, как горят ее щеки от унижения, словно она вновь первоклассница в магловской школе, у которой задиры-подростки отобрали шапку. Сознавая полнейший идиотизм ситуации и своего поведения, Джейн попыталась взять себя в руки и говорить спокойно, — Какого черта, Холмс?

— В чем твоя проблема? — слизеринец закатил глаза, выражение замешательства сменилось ответным раздражением и холодом, теперь отчетливо звучащем в его баритоне, — Мы взяли книгу одновременно, но теперь она в моих руках, так что она моя.

— Черт тебя побери, Холмс, — прошипела Ватсон, в бессильном гневе сжимая кулаки и впиваясь ногтями в собственную кожу. Не доверяя себе, она молча сверлила Холмса взглядом, не зная сама, что сделает дальше — бросится на него или разрыдается. Противное чувство обиды и бессилия начало овладевать ею, и уголки глаз защипало.

Это было нечестно.

Почему из всей библиотеки ему понадобилась именно эта книга, та единственная, которая ей нужна? Почему он не мог просто отдать ее и уйти, ведь в конце концов он был ей должен за тот проклятый урок зельеварения. Но слизеринцам не было знакомо понятие справедливости, а Шерлоку Холмсу всегда нужно было оставить за собой последнее слово.

Видя ее метания как на ладони, Холмс не двигался с места. Книга не дрожала в его руке, все еще поднятой вверх, как если бы он ожидал, что гриффиндорка прыгнет за ней, как собачонка.

— Уверена, что она тебе так нужна? — вкрадчиво поинтересовался Холмс, смерив девушку ледяным высокомерным взглядом. Уголок его тонких губ изогнулся в презрительной насмешке, — Может, поищешь что-нибудь другое, например, в отделе зелий? Скажем, в разделе противоядий от интоксикации веществами?

Кровь ударила Джейн в лицо, так, словно ее окатило кипятком. Ватсон отступила на шаг, сама того не осознавая, словно потеряла контроль над собственным телом. Сквозь застившую глаза мутную обжигающую пелену Ватсон увидела, как стремительно меняется выражение на его смазанном лице, обнажая нечто похожее на раскаяние, но ей было плевать. Не в силах более здесь находиться, она развернулась и бросилась бежать, не слыша несущиеся вслед возмущенные возгласы мадам Пинс.

Это. было. Нечестно.

В очередной раз Шерлок Холмс задел ее за живое, словно прочел все ее слабые места и точно знал, куда бить. И в очередной раз она убегает от него, словно раненная лисица. Мысли ее метались в панике. Откуда он мог узнать про ее эксперименты с лекарством для отца? Неужели этому высокомерному слизеринцу действительно было известно все обо всех? Никогда раньше они не пересекались в библиотеке и никак не взаимодействовали, но, должно быть, он видел ее и замечал, какие книги она брала и какие исследования проводила, и сделал свои выводы.

Джейн так долго искала лекарство, которое бы излечило ее отца от его вечного алкоголизма, обращаясь и к чарам и к зельям, и, ей казалось, она сумела скрыть ото всех все эти бессчетные бесплодные исследования. Она так стыдилась этого и боялась осуждения, что долго скрывала это даже от Мэри. Конечно, потом, одной сентябрьской ночью, опустошенная и вымотанная очередным летом в кругу семьи, Джейн не выдержала и выложила лучшей подруге всю историю, вперемешку с рыданиями, и поняла, что зря боялась. И все же стыд всегда жил с ней, и она хранила эту тайну. И Ватсон никогда в голову не приходило, что это всплывет так неожиданно и будет использовано против нее вот так жестоко.

Она выбежала из библиотеки практически вслепую, унизительные слезы катились по щекам и застилали зрение. Судя по приглушенным факелам и пустующим коридорам, отбой уже настал, что радовало, ведь никто не мог увидеть ее в таком состоянии. Злость и ненависть жгли ее изнутри и снаружи, разъедая как кислота. Теперь Джейн отчаянно жалела, что не прокляла его на месте, ведь Шерлок Холмс был бездушной машиной, для которого всякие эмоции были чужды, кроме удовольствия, которое он определенно находил в насмешках над другими людьми.

Бросив пароль недовольной Полной даме, что-то проворчавшей про нарушителей режима, Ватсон проскользнула в гостиную. Гриффиндорцы частенько засиживались допоздна, так что в такой час здесь еще было людно. Кто-то окликнул ее по имени, кажется, это был Грег, но Ватсон, не останавливаясь, буквально взлетела по ступенькам. Оказавшись в своей комнате, она бросилась на кровать. Наколдовать оглушающие чары было единственным, на что ей хватило сил, прежде чем рухнуть лицом в подушку и отчаянно, совсем по-детски, разрыдаться.

Это было несправедливо.

Каждый раз, возвращаясь в Хогвартс, Ватсон ощущала себя оголенным нервом, особенно остро переживая безнадегу прошедшего лета, разлуку с отцом и сестрой, связь с которыми была вновь потеряна, и вечную тайную надежду уж в этом году точно найти способ исправить все магией. И теперь Джейн не могла отделаться от ощущения, что все это личное и сокровенное оказалось выставлено на посмешище чертовым Шерлоком Холмсом. Еще никогда раньше Джейн не ненавидела кого-то столь сильно, всей душой, как в этот миг.

Ненависть была первым чувством, что она вспомнила с утра на следующий день.

Какое-то время Джейн просто лежала в постели, зарывшись под одеяло, отчаянно не желая вставать и возвращаться в реальность, зная, что в этой реальности существует Шерлок Холмс.

Воздуха под одеялом не хватало, а глаза противно жгло после вчерашних слез. Ватсон не помнила, как уснула, но, ей казалось, что даже во сне она продолжала плакать. Оставалось надеяться, что вчера никто не заметил ее состояния. Должно быть, Мэри легла спать раньше, иначе бы она непременно подошла с расспросами. Это радовало — вчера Джейн вряд ли была в состоянии с кем-либо разговаривать. Конечно, она обязательно все расскажет друзьям, только позже. Может быть, сегодня после отборочных они втроем смогут прогуляться вдоль Черного озера, и тогда Джейн всласть расскажет о своей ненависти к Шерлоку Холмсу и, несомненно, получит безусловную в этом поддержку. При этой мысли Джейн слабо улыбнулась в подушку, живо представив, какими нелестными выражениями Мэри наградит Холмса.

Мысль эта порадовала, и тут же Ватсон вдруг разозлилась на себя. Какого, собственно, черта она позволяет какому-то жалкому слизеринцу влиять на нее вот так? Кто он такой, чтобы она рыдала из-за него и чувствовала себя столь несчастной? Нет, он совершенно точно того не стоит. Пусть думает о ней и о ее семье, что хочет. Пусть думает, что знает ее. Она не даст ему победить. Только не сегодня.

Злость придала сил, и Ватсон решительно откинула одеяло и поднялась на ноги. Подъем получился немного слишком резким — голова чуть закружилась, а перед глазами потемнело. Придя в себя через пару секунд, она направилась в ванную и долго умывалась ледяной водой, охлаждая горящие глаза и щеки. Затем быстро облачилась в старую, но все еще хорошо сидящую алую квиддичную форму, и стянула волосы в высокий хвост. Утренняя рутина сборов подействовала успокаивающе. Чувствуя, как понемногу предвкушение и возбуждение заполняет каждую клеточку ее тела, затмевая все остальные чувства, Ватсон достала из сумки сияющий значок капитана команды и осторожно прикрепила его на грудь. Подергав его, проверяя крепление на прочность, Джейн посмотрела на себя в зеркало и сделала глубокий вдохи, призывая всю уверенность в себе, на которую только была способна.

«Я капитан, — напомнила она себе. И сегодня было ее первое испытание в этой роли. «И будь я проклята, если позволю кому-либо все мне испортить, — решила она, — Даже самой себе».

Она расстегнула чехол для метлы и извлекла свою «Вспышку», верно служащую еще со второго курса. Джейн с нежностью погладила полированное древко и расправила потрепанные прутья. Метла была далеко не новой модели, но надежной и быстрой, на ней Ватсон выиграла не один матч. Джейн никогда не гналась за новшествами, ведь главное в квиддиче — это навыки, а в своих она была уверена. Перекинув метлу в левую руку, Ватсон, наконец, бросила последний взгляд в зеркало и осторожно разбудила Мэри.

Морстен проснулась не сразу. Отмахнувшись и пробормотав что-то нечленораздельное, она попыталась укрыться от назойливого вмешательства в ее сон под одеялом, но непреклонная Джейн безжалостно растолкала подругу. Когда они, наконец, спустились вниз, Мэри все еще сонно зевала, но Ватсон знала, что утренний воздух и полет окончательно ее разбудят.

Еще стояло раннее утро, тусклые лучи только занимающегося рассвета робко заглядывали в окна общей гостиной. Несмотря на ранний час, девушки не были сегодня единственными жаворонками. Грег, как всегда, спустился минутой раньше и уже нетерпеливо поджидал подруг. Его никогда не приходилось будить, когда речь заходила о тренировках. Тоже облаченный в спортивную форму, Лестрейд выглядел значительно возмужавшим по сравнению с прошлым годом. Хотя в росте он значительно не прибавил, но заметно раздался в мускулатуре, так что алый форменный свитер, обтягивающий мышцы, казался тесноватым в плечах. В руках Лестрейд держал свою «Молнию», купленную в прошлом году взамен треснувшей после неудачного столкновения с землей в одном из особо напряженных матчей со Слизерином. Из их троицы новейшей моделью обладала Мэри — ее «Нимбус» буквально сиял новизной. Мэри покупала новую метлу едва ли не каждый год, хотя новые модели вряд ли намного превосходили предыдущие по техническим характеристикам.

Втроем гриффиндорцы вышли из башни, оживленно переговариваясь в предвкушении. Времени до заявленного в объявлении часа хватало с запасом, чтобы немного полетать до прихода остальной команды и опробовать поле и небо.

Стоило оказаться за порогом замка, как сентябрьское утро ударило в лицо свежестью росы и остывшей за ночь земли. Уже веяло по-настоящему осенней прохладой, ветер разносил запах увядающей травы и пряность отцветающих цветов. Светало. Темные верхушки деревьев четко выделялись на фоне светлеющего неба. Громко кричали птицы.

Поле для квиддича представляло собой огромный овал газона и песка, окруженный рядом трибун и огороженный башенками. По оба края стадиона располагались высокие шесты с кольцами, похожие на огромные воткнутые в землю кольца для выдувания мыльных пузырей. Поле, как и трибуны еще пустовали. Не доходя до стадиона, Джейн, не в силах сопротивляться охватившему мышцы зову, оседлала метлу, оттолкнулась ногой от земли и стремительно взмыла вверх.

Она не летала, как следует, целое долгое лето. Лишь ночами она иногда украдкой выбиралась из дома в близлежащую рощу, где осторожно парила среди деревьев на небольшой высоте, отчаянно переживая, что ее заметит какой-нибудь неспящий магл. Но сейчас, оторвавшись от земли, она поняла, что скорее бы могла разучиться дышать, чем летать. Все отступило подобно отливу — все тревоги, неуверенность в себе, долгое душное лето, расколотая семья и вчерашние слезы. Осталась только она сама и бескрайнее чистое небо.

Теперь все ощущалось правильным, все было так, как и должно было быть. Окрыленная и счастливая, Ватсон сделала несколько кругов вокруг поля, окончательно рассеивая туман в голове и обретая уверенность в себе. К ней присоединилась Мэри, закладывая виражи, уже окончательно проснувшаяся, и поднявшийся ветер трепал короткий ежик ее волос.

Тяжело ступая, Грег притащил из кладовки массивный сундук с мячами и с глухим стуком плюхнул его на песок, а затем присоединился к полету. Какое-то время друзья со смехом гонялись наперегонки, закладывая виражи и выделывая сумасшедшие петли. Когда Джейн, наконец, слезла с метлы и вновь ощутила твердую землю под ногами, она чувствовала себя совсем другой, обновленной и уверенной.

— Итак, я знаю, что вы тренировались летом, и вы лучшие игроки из всех, кого я знаю, — обратилась Ватсон к друзьям, — Но предупреждаю, судить я буду строго. И если вдруг кто-то сегодня проявит себя лучше, то, пожалуйста, не обижайтесь.

— Так точно капитан, — шутливо отсалютовала ей Мэри, но тут же посерьезнела, — Все нормально, Джейн. Мы не будем рассчитывать остаться в команде исключительно по дружбе.

— Мы тебя не подведем, — поддержал Грег, — И не волнуйся, ты справишься.

— А вот и народ, — протянула Мэри, глядя куда-то за спину Джейн.

Ватсон оглянулась. Первыми до стадиона добрались Джеффри и Роуз, как всегда, переплетя пальцы. Джеффри неловко махнул друзьям, на лице горел смущенный румянец, но взгляд горел решительностью. Роуз, с виду абсолютно спокойная, кажется, вовсе не переживала за парня и не сомневалась в его успехе. Она страстно поцеловала Джеффри на удачу, прежде чем пойти на трибуны и занять место зрителя.

— Куда же ты, Роуз? — невинно протянула ей вслед Мэри, — Разве ты не будешь сегодня летать за Джеффа?

Калвертон, не оборачиваясь, показала одногруппнице средний палец и, простучав каблуками сапог по металлической лестнице, она забралась повыше в зону для зрителей и раскрыла огромный переливающийся плакат в поддержку Джеффри, отчего тот еще больше смутился. Руки его подрагивали, он совершенно не выглядел сегодня в состоянии держать мяч. Джейн окинула парня критическим взглядом, но не сказала ничего на этот счет, лишь предложила пока присесть. Он послушно занял одно из мест в первом ряду, традиционно предназначавшихся для кандидатов в команду. В этом году Паттерсон претендовал на позицию третьего охотника, освободившуюся в связи с выпуском Криса Уэствуда, бывшего также капитаном команды.

Также в команду требовалось набрать загонщика, таким образом свободными были всего две позиции. Остальные были укомплектованы, однако отборочные все равно требовалось проводить ежегодно. Квиддич пользовался огромной популярностью среди волшебников, потому желающих играть за факультет всегда хватало с избытком. И среди них периодически встречались настоящие таланты, поэтому было бы несправедливо не дать им шанса проявить себя. Также предстояло набрать членов запаса, так как многие выпустились в прошлом году, а кто-то претендовал в основной состав.

На поле начала подтягиваться команда и зрители, не стремившиеся играть, а просто любившие зрелища. Неспешно пришагал Уолтер Каннинг, пожал руку Грегу и, позевывая, плюхнулся на траву. Он играл за загонщика, и был в этой роли одним из лучших игроков, что Джейн видела в своей жизни. Несмотря на то, что в команде он был младше всех — в этом году перешел всего лишь на третий курс, и играл всего год, но он имел подходящую крепкую комплекцию и недюжинную силу и уже успел проявить себя. За него Ватсон была спокойна, но второй загонщик и его напарник выпустился в прошлом году, а для загонщиков было крайне важно партнерство и доверие. Поэтому перед Джейн стояла крайне непростая задача подобрать кого-то, с кем у Уолтера сложится такая же связь и взаимопонимание.

Последним из действующих членов команды подошел пятикурсник Айзек Стоунхарт, игравший за ловца. Как будто еще сильнее похудевший и побледневший за лето, выглядел он так, словно вот-вот растает в воздухе. Особого воодушевления на его лице и в его позе не читалось. Квиддич был для Айзека просто хобби, причем не самым любимым. К тому же этот гриффиндорец постоянно загонялся учебой намного сильнее, чем его сокурсники, и еще в прошлом году жаловался, что не сможет совмещать квиддич с подготовкой к предстоящим СОВ. Тем не менее, сегодня Стоунхарт появился, но стоило рассмотреть вероятность, что его, скорее всего, придется заменить.

Как предполагала Джейн, наибольшая трудность сегодня будет заключаться в подборе охотника. В запасных игроках сейчас оставалось трое — шестикурсницы Элисон Картер и Мелани Кинг, и однокурсник Джейн Макс Вестерхаус. Если с Элисон и Мелани проблем не было — обе были сильными игроками и хотели в команду, но вполне удовольствовались ролью запасных, то с Максом все было совсем не просто. Сегодня он пришел одним из последних, и, не утруждаясь приветствием, уселся прямо на ступеньки. Длинная челка, обычно свободно болтающаяся, сегодня была убрана назад, открывая еще более заострившиеся черты. В руках Макс сжимал метлу «Нимбус» новейшей модели, темного полированного дерева с угольно-черными прутьями. На тонком лице Макса читалась убежденность, что место уже было у него в кармане. Если честно, Джейн была бы и рада, если бы он прошел отборочные, хотя бы ради того, чтобы не провоцировать очередной конфликт, но и просто так уступить место ему не могла. Вестерхаус всегда играл неслаженно, агрессивнее, чем следовало, и, к тому же, не часто посещал основные тренировки, что приводило к сложностям в редкие моменты, когда замена действительно требовалась. Одно время, на втором курсе учебы, он состоял охотником в основном составе, пока через год Джейн, поддавшись уговорам Мэри, не решила попробоваться и не обошла его. За это Макс до сих пор держал зуб на обеих девушек, и каждый год упорно пытался сместить их и отвоевать обратно свое заслуженное, как он считал место, но каждый раз терпел неудачу. Не то, что бы Макс был увлеченным игроком и действительно любил квиддич, скорее, он просто стремился закрыть гештальт, и этот год был его последним шансом.

— Удачи, — шепнул Грег, Мэри быстро сжала ее ладонь, и оба покинули поле и присоединились к ожидающим начала кандидатам. Ватсон осталась одна.

Она сверилась с часами и оглядела пришедших — кажется, все желающие уже собрались, и пора была начинать. Под многочисленными взглядами Джейн вдруг ощутила себя неловко. В горле неожиданно пересохло. Сколько раз она сидела по другую сторону, подшучивала над Крисом и его вечными мудреными схемами, и вот теперь она оказалась на его месте. До чего же проще все было раньше. Джейн откашлялась:

— Итак, приветствую всех, и спасибо, что пришли, — за время ожидания солнце успело взойти и теперь било ей прямо в глаза так, что приходилось щуриться, — Для тех, кто не в курсе, я Джейн Ватсон, капитан команды, — на этих словах ей послышалось, как кто-то еле слышно фыркнул, и она могла поклясться, что это был Макс. — Итак, в этом году в основной состав команды нам требуются охотник и загонщик. Думаю, для начала мы устроим испытания для текущего состава, а затем желающие смогут попробовать себя на вакантные места и попробовать оспорить текущие. Вопросы?

Джейн ожидала, что ее сейчас закидают возражениями и мысленно съежилась, однако никто и не собирался с ней спорить. И испытания начались.

Одного за другим Джейн приглашала игроков на поле. Снова оказавшись в воздухе, она вновь почувствовала себя совсем свободно. Как она и предполагала, нынешние игроки успешно подтвердили свою квалификацию. Первым прошел Грег — почти не напрягаясь, он успешно отбил все брошенные в кольца мячи, а затем принялся помогать Джейн. Затем последовала очередь остальных членов команды, а потом началась борьба за вакантные позиции.

Проще всего оказалось с загонщиками — четверокурсник Дэниел Болдер, до этого состоящий запасным, успешно прошел в основной состав. На пару с Уолтером они играли так слаженно, словно были напарниками всю жизнь, ловко отшибая бладжеры да так, что ни разу не прилетело в трибуны, как часто бывало для загонщиков, чей приоритет был защитить сокомандников а не всех остальных. Не прошедшие отбор расходились, либо оставались посмотреть. Всем было интересно посмотреть, чем закончится, поэтому трибуны и не думали пустеть. Второкурсница Венди Темплтон неожиданно для всех показала себя превосходным ловцом, словив снитч за рекордное время. Впрочем, Айзек вовсе не расстроился. Пожав плечами и облегченно выдохнув, он спокойно уступил свое место и покинул поле.

А вот за место охотника разразилась настоящая битва. И тут новоявленному капитану пришлось проявить все свои лидерские качества. Очень скоро Джейн охрипла — так часто ей приходилось повышать голос, вмешиваясь в поминутно возникающие споры, и беспрестанно свистела в висящий на шее на шнурке свисток. Проведя несколько кругов отбора среди более чем десятка претендентов практически со всех курсов, наконец, она отсеяла лишних. Остались самые сильные игроки, и вот тогда началась настоящая война.

Макс будто нарочно со всей силы бросал мячи в Джейн. Подача, надо сказать, у него была что надо, — бросал он сильно и ловко, и Джейн приходилось демонстрировать чудеса мастерства, чтобы не уронить ни одного мяча. Мэри едва не сверзилась с метлы, ловя один из особо коварных крученых квоффлов и, упустив его, вконец разозлилась, на что Макс лишь злорадно ухмыльнулся. Под одобрительные и возмущенные крики зрителей, к которым теперь присоединялись и представители других факультетов, Джейн оглушительно свистнула.

— Макс, хорошо подаешь, но не забывай, что ты не пенальти бьешь. Нужно играть в команде, — обратилась она, подлетая к нему на метле, — Твоя цель — передать мяч напарнику, а не сшибить его с метлы.

— Так противникам сложнее перехватить мяч, — возразил Вестерхаус, — Я разве виноват, что вы так плохо ловите?

— Да ты офигел, — разъярившись, Мэри с силой швырнула в одногруппника квоффл и чуть не сбила его, — Давай я тоже буду в тебя кидать, я тоже так умею.

— А ну хватит, — прикрикнула Джейн, — Вы двое, живо на землю. Элисон, Мелани, Салли, — давайте вы.

Недовольные, Мэри и Макс принялись препираться уже на твердой земле, а Джейн продолжила испытания, стараясь не выходить из себя.

Элисон и Мелани просто наслаждались игрой, а вот Салли старалась изо всех сил, и, к удивлению Ватсон, играла действительно хорошо. Сегодня Доннован казалась сосредоточенной, как никогда прежде. Обычно свободно лежащие мелкие кудри сегодня были собраны в тугой пучок, чтобы не мешались в полете, сидящая в обтяжку квиддичная форма удивительно шла Салли. Бросала девушка уверенно и сильно, и неплохо ловила, летала быстро, хотя и немного тормозила на поворотах. И хотя лично Джейн хотела взять в основной состав Элисон, все же она не могла не признать, что сегодня Салли проявила себя лучше всех.

В заключительный тур прошли Салли и Макс, и здесь Джейн колебаться в выборе не пришлось. Как бы ей ни хотелось снизить градус напряжения между ними, агрессивность Вестерхауса не принесла бы пользу команде, и потому Ватсон решила оставить его в запасе. Услышав вердикт, Макс нецензурно выругался и в крутом пике устремился к земле, спрыгнул с высоты почти целого фута и удалился с поля, напоследок так сильно пнув сундук с мячами, что бладжеры вырвались из своих цепей. Пришлось потратить еще немного времени чтобы их поймать, но в конце концов отборочные были окончены.

Поздравив всех, Ватсон объявила о завтрашней утренней тренировке и, наконец, отпустила всех. Только теперь она смогла выдохнуть, чувствуя невероятное облегчение внутри и какое-то опустошение.

— Отличная работа, капитан, — Мэри и Грег тут же оказались рядом и заключили ее в стремительные объятия.

— Правда? Я не слишком строгой была? — нервно затараторила Ватсон, — И не слишком мягкой? Я произвела впечатление?

— Ты была потрясающей, — рассмеялась Мэри, Я же говорила — ты справишься.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Джейн. Ей хотелось выразить друзьям так многое, но слов не хватало, но они все поняли. Только теперь гриффиндорка заметила по-настоящему, какой настал чудесный день. Солнце стояло в зените, было почти по-летнему жарко. Прохладный ветерок гнал по ослепительно-синему небу редкие перистые облака и налетал на коснувшиеся дыханием осени деревья, заставляя их осыпаться шуршащим золотом на увядающую траву.

— Жаль только, что с Максом так вышло, — помрачнела Ватсон, подхватывая сундук с мячами за одну ручку и помогая Грегу отнести инвентарь в кладовку.

— Да пошел он, — фыркнула Мэри, — Надо уметь проигрывать. Поучился бы у Джеффа.

Вотсон рассмеялась. Джеффри действительно принял поражение стоически.

Споткнувшись и упав с метлы еще на моменте первого взлета, он потрясающим образом упустил все брошенные ему мячи и несколько раз выронил квоффл из рук при попытке броска. Однако он не слишком расстроился, спокойно принял отказ и ушел с поля прямиком в утешающие объятия Роуз, которая, вопреки ожиданиям, даже не стала спорить и возмущаться. Любовь, может, и застилала ей глаза, но они у нее все же были.

Все-таки огорчившись из-за неизбежного очередного витка напряженности с Максом, Джейн решила позже поговорить с ним. В конце концов квиддич — суровый спорт, и Мэри права: надо уметь проигрывать. Если Макс не может этого принять, то… — решила Ватсон, — в общем-то, ей плевать. Она поступила, как капитан, коим она и является. В любом случае, уже через какой-то год ее дороги с Вестерхаусом разойдутся, и вряд ли она когда-нибудь еще его увидит.

Оставив мячи и свои метлы в кладовке и запечатав ее заклинанием на замок, друзья неспешно направились обратно в замок, наслаждаясь погодой. Стадион, тем временем, уже заняли послушно дожидавшиеся своей очереди когтевранцы. Джейн приветственно помахала своим приятельницам, Диане Келлер и Кортни Френч, тоже играющим в квиддич. В воздухе она заметила резвой кометой летающую Эстер Паттерсон, младшую сестру Джеффри, которая, в отличие от брата, была неплохим игроком. Джефф, впрочем, не завидовал, отношения у них были теплые. Вместе с Роуз он остался сидеть на трибуне, чтобы поддержать девочку. Джейн тоже можно было бы остаться и посмотреть отборочные противников, изучить их технику и новых игроков, — все-таки первый матч сезон, традиционно, предстоял именно с воронами, однако Ватсон не собиралась шпионить. К тому же Диана была капитаном уже третий год подряд, и ее стратегия из года в год не менялась. А о новых игроках она все равно узнает позже, возможно даже от самой Ди — в секрете это не продержится долго. Соперницами девушки становились только на стадионе, а в обычной жизни поддерживали хорошие отношения.

Когда Джейн, уставшая, но довольная, зашла в гостиную, ее тут же окликнули. Рыжеволосая Энни подпрыгнула на месте со своего дивана и принялась активно махать ей руками. Джейн подошла к компашке первокурсников, собравшейся возле камина, и с удивлением обнаружила затесавшегося среди них гостя. Темноволосый мальчишка в великоватой мантии и зеленом галстуке смущенно сидел в уголке и, не зная, куда деть глаза и чем занять руки, с преувеличенным интересом гладил черного котенка. Подруги Энни, Нэнси, Карен и несколько других девчонок, чьих имен Ватсон не знала, сидели рядом, держа небольшую дистанцию, но смотрели заинтересованно и не враждебно.

— Спасибо тебе за совет, — Энни со счастливой улыбкой на сияющем веснушчатом лице обняла Джейн, — Мы с Питером поговорили и все уладили.

— Так, дружба восстановлена? — улыбнулась в ответ Джейн. Энни закивала и уселась рядом с другом, — Я рада.

— Ты ведь Джейн Ватсон, да? — смущаясь, вдруг подал голос слизеринец, и, когда она удивленно кивнула, мальчик осторожно вытащил из сумки какой-то предмет и протянул ей, — Тебе просили передать.

Потрясенная, Ватсон осторожно, словно тикающую бомбу, взяла предмет. Ей даже не требовалось спрашивать, от кого он. В ее руках в испещренном золотыми рунами сером фолианте лежала та самая книга.