Ошибки прошлого (гет)

Примечания:

Если вдруг вам кажется, что Снейп порой вдет себя, как неадекватная и нелогичная сволочь, то вам не кажется, потому что он в какой-то мере таковым и является.

25 декабря 2012 года.

Наряженный как внутри, так и снаружи дом сиял в темноте своей красотой. Свет гирлянд отражался от снега, придавая еще более волшебную атмосферу. На входной двери висел еловый венок, украшенный колокольчиками, которые тихо звенели от легкого ветерка или при входе в дом. Слепленный утром детьми снеговик радостно приветствовал всех прохожих.

Внутри пахло пряной индейкой и парой сожженных бенгальских огней. Искусственная елка, украшенная в красно-золотых цветах, стояла в гостиной, пряча под своими нижними ветками подарки. Дети весело носились под ногами матери, пока та накрывала на стол. Уставшая за целый день готовки Амелия, хоть вечер уже наступил и пора было уже садиться ужинать, ждала гостей.

Первой пришла МакГонагалл. Она сняла засыпанную снегом неизменную шляпу. Ей не удалось толком поприветствовать Амелию, как Оскар и Чарли радостно прибежали обнимать "тетю Минерву". Столько детской радости от встречи с ней МакГонагалл не получала никогда в своей жизни. Эти дети стали ее семьей. Минерва даже была согласна, чтобы они звали ее бабушкой, но сгоравшая от неловкости Поттер не поддержала эту затею, хоть и была согласна, что это вполне логично. Преподавательница принимала не последнюю роль в воспитании двойняшек, часто появляясь в доме своей бывшей ученицы, которую за время ее учебы полюбила, как дочь.

Зацелованные в обе щеки дети вручили МакГонагалл сделанные своими руками открытки. Конечно, кривоватых рисунков, поделок и открыток этих сорванцов у профессора накопилось очень много, но каждый из них был для нее на вес золота. Несколько даже стояли в рамке в личном кабинете в Хогвартсе.

— Спасибо, мои хорошие! — сказала она и в ответ вручила им свои подарки.

— Мам, можно мы сейчас откроем? Можно? Можно? Можно? — по-щенячьи смотря на Поттер тараторили они.

— А что нужно вначале сказать?

— Спасибо, тетя Минерва! — в один голос сказали Оскар и Чарли, уносясь в гостиную.

— Иногда мне кажется, я их избаловала, — качая головой, сказала Амелия.

МакГонагалл, сняв верхнюю одежду, подошла к ней и, обнимая, сказала:

— Они очаровашки. И ты мать замечательная. Лучше напои меня чаем! Я страшно замерзла!

Они прошли на кухню. Поттер налила в чашку заварки и, магией вскипятив чайник, долила кипятка. МакГонагалл попивала чай, пока Амелия отмывала кастрюли после готовки.

— Кого еще позвала?

— Ремуса с Тедди.

— И все? — удивленно спросила Минерва.

— Да. А кого мне еще звать? Все семейство Уизли не поместится в моем доме, — хохотнула она, — А ехать к ним, как в прошлом году, мне не очень хочется. От моих проказников шуму много, а от целой оравы — просто ужас! Боюсь, второй год подряд не переживу.

— Мисс Грейнджер? Она ведь вновь со своей фамилией?

— Официально пока нет. У них суды-то только недели через три-две. Будут решать с кем останется ребенок, как поделят имущество и все такое. Ну, на деле они это уже давно решили, осталось только перенести на бумагу, — Мэлл тяжело вздохнула, на несколько секунд прекратив мыть посуду. — Хотела, конечно, позвать их, но... Для Розы ведь это последнее Рождество... в таком составе. Не стала им мешать.

— А ты?

— Что я? — Поттер убрала последнюю тарелку и повернулась к МакГонагалл.

— Когда развод?

Амелия потупила взгляд, водя пальцем по столешнице. Если бы она сама только знала... Возможно, она не хотела нагружать его алиментами на детей. Возможно, она просто не хотела его беспокоить такой мелочью. Возможно, даже спустя шесть лет она подсознательно надеялась на возвращение Северуса в семью, и потому так боялась подавать запрос. Признаваться в этом самой себе было страшно. Отсутствие нормальной семьи в детстве не слишком положительно сказалось на ней, ведь теперь всеми силами Мэлл пыталась дать своим детям то, чего у нее никогда не было. Жаль, что Снейп не хотел того же. Она регулярно писала ему на протяжении этих лет. Не известно было, читали письма по итогу или просто избавлялись, но сова всегда возвращалась с пустыми лапами.

Минерва не в первые и не первая спросила об этом, поэтому у Поттер на этот случай имелась хорошая отговорка:

— А смысл? Если бы Северус хотел развода, давно бы уже его организовал. Но ни мне, ни, видимо, ему это не надо. А штамп в паспорте мне не мешает. Я все так же свободна.

Преподавательница смерила девушку недоверчивым взглядом и тихо вздохнула. Казалось, что она хотела сказать что-то еще, но в дверь кто-то позвонил.

— Минерва, открой пожалуйста. Я сниму фартук и приду.

МакГонагалл вышла из кухи. Идя по коридору, на всякий случай она проверила детей. Те играли в гостиной с новыми солдатиками, весело хохоча.

Вот она, маленькая семейная идиллия, которой так сильно хотела Амелия и в которую, по мнению Минервы, никак не вписывался Снейп. Нет, она не осуждала выбор Поттер, но была крайне с ним не согласна. Преподавательница прекрасно знала Северуса, собственными глазами наблюдала за ним с одиннадцатилетнего возраста. Безусловно, у этого человека имелось множество достоинств, но для спокойной семейной жизни, столь нужной его избраннице, он никак не подходил.

Оскар догонял Чарли, в процессе чуть не снося рождественскую елку, на что Минерва уже собралась сделать замечание, но настойчивый звонок в дверь напомнил ей, зачем она вообще шла. Не заглядывая в глазок, будучи уверенной, что там Ремус, МакГонагалл открыла:

— Здравствуйте, — спокойно, без всякого намека на удивление успел сказать засыпанный снегом Снейп, прежде чем ему прилетела звонкая пощечина. Ярко красный отпечаток женской ладони остался на его щеке.

— Здравствуй, Северус, — строго сказала МакГонагалл, сложив руки на груди и сверля того взглядом.

— Папа! Я знал, что ты придешь! — маленький мальчик ростом ему по пояс выбежал из гостиной и обнял Снейпа.

На радостные возгласы Оскара из дверного проема заинтересовано выглянула его сестра, а из кухни вышла Амелия, шокировано уставившись на мужа.

— Мама! Мама! Вот видишь! Санта прочитал мое письмо! У папы стало меньше работы и он пришел!

Растерянный Северус, не знавший куда деть свои руки и что делать с прицепившимся ребенком, выглядел забавно. Быть может, Мэлл и посмеялась бы, если б не было так грустно. Она взглянула на раскрасневшуюся щеку, а затем на напряженную Минерву. Наверно, стоило сказать своей бывшей преподавательнице, что она слегка перегнула, но язык почему-то не поворачивался сделать это. Если быть предельно честной, не будь тут детей, Поттер сама всыпала бы ему по первое число. Странная горечь и давно забытая злость на Снейпа вновь поселились в сердце. Еще минуту назад Амелии хотелось, чтобы он пришел, но теперь невыносимо хотелось лишь прогнать. Верно говорят, ненавидеть кого-то, не видя его, тяжелее, чем сталкиваясь с ним лицом к лицу.

— Оскар, — Минерва подняла мальчика на руки, — пойдем-ка к Чарли, родителям нужно поговорить, — и ушла.

Мэлл приблизилась к нему. За эти шесть лет накопилось столько заготовленных слов, которые она хотела сказать, но теперь ни одно из них не могло описать то, что испытывала она.

— Не думала, что его величество решит нас сегодня посетить.

— Я принес тебе цветы, — виновато произнес он и достал из-за спины букет белых пионов.

Неохотно она приняла его. Принюхавшись к свежим цветам, Мэлл учуяла терпкий запах коньяка явно исходивший от того, кто принес букет.

— Ты пьян? — гетерохромные глаза впились недовольным взглядом в собеседника.

Снейпу нечего было ответить. Да, очень. На трезвую голову ему и не хватило бы смелости сюда заявиться. Он совершил ужаснейшую ошибку в своей жизни и собирался ее исправить. Не известно почему, но Северус был уверен, что, насколько сильно не была бы зла на него Амелия, она точно его пустит. Оставалось лишь быть паинькой и наладить общение с детьми, и тогда, быть может, ему позволят даже остаться.

— Ну проходи, коль пришел, — тяжело вздыхая, сказала она, ставя подаренные цветы в ближайшую свободную вазу в коридоре. Северус снял черное пальто и, отряхнув с головы снег, последовал за ней.

С момента его ухода дом почти не изменился. Только добавились детские рисунки и фотографии на стенах. Жилище не то из-за рождественских украшений, не то из-за отсутствия Снейпа стало светлее и ярче. Женская рука все же приложилась к расстановке разного мелкого декора и цветов, от которых всеми силами и способами отнекивался Северус во время совместной жизни с Амелией. Поменялись шторы в гостиной с бледно-белых на ярко-желтые. Однотонные наволочки подушек дивана исчезли, уступая место узорчатым и разноцветным. Фотографию с их свадьбы, которая раньше стояла на камине, куда-то убрали.

Северус замер в проходе. Минерва тут же увела Мэлл "на пару слов", они закрылись в столовой. Он не знал, что делать с двумя парами детских глаз, заинтересованно разглядывавших его. Оскар, кажется, единственный, кто был рад приходу отца, заворожено смотрел на Снейпа, как на Рождественское чудо. Его чуть ли не распирало от счастья. А вот Чарли то ли не понимала, кто пришел, то ли действительно была недовольна его появлению. Ее голубые глаза, будто у разозленной кошки, враждебно, настороженно его сверлили, в ожидании подвоха.

— Привет, — тихо поздоровался он с ней, осторожно подходя ближе, и присел на корточки. — Я твой...

— Вы мне не папа, — злобно сказала девочка, надув маленькие губки, и отвернулась от него, продолжая играть с окружавшими ее куклами.

Северус совсем не знал, как на это реагировать. Обида кольнула в груди. Сейчас присутствие Амелии не помешало бы, но, видимо, они с Минервой там на долго.

— Я принес вам подарки, — Снейп достал из кармана две уменьшенных магией коробки и вручил одну Оскару, а вторую — Чарли, которая даже не отреагировала на подарок отца.

— Мама много про тебя говорила, — мальчик взял его за руку и усадил на диван, положив подарок рядом. — Она сказала, что ты много работаешь и поэтому не приходишь, — неугомонный Оскар залез ногами на диван и начал тихонько прыгать. — Ты варишь зелья, да? Как те, которые мне мама дает для сердца?

Уточнение "для сердца" слегка насторожили Северуса, но расспрашивать ребенка он об этом не стал, предположив, что шестилетка едва-ли в курсе какой у него диагноз.

— Да.

— Ух ты! А меня научишь? — черные, как у самого Снейпа, глаза смотрели на него с неподдельным восхищением.

Он хотел ответить своему сыну, но не успел, так как кто-то постучал. Северус повернулся в сторону двери, за которой были Амелия и МакГонагалл. Видимо, выходить прямо сейчас они не собирались. Снейп встал с дивана и, подойдя к входной двери, глянул в глазок. На улице стоял Люпин со своим четырнадцатилетним отпрыском. Не раздумывая, он открыл. Радостный Ремус, судя по всему, ожидавший увидеть Амелию, уже раскрыл руки для объятий, но, быстро сообразив кто перед ним, опустил их. В миг его лицо исказилось злобой. Ни секунды не медля, пацифист Люпин со всего маху заехал Снейпу в нос.

— Мама! Мама! — обеспокоенный сын вбежал в комнату, хватая Амелию за руку и ведя в коридор, — Там дядя Ремус папу ударил. У него кровь идет!

Поттер, а за ней и Минерва, следуя за Оскаром, вбежали в прихожую. Тяжело дышавший то ли от удара, то ли от колотившей его злости Люпин, за чьей спиной шокировано прятался его сын, стоял в дверном проеме, сжимая кулаки:

— Здравствуй, Мэлл, — кивнул он в знак приветствия, — Ты прости меня за это, не удержался. И ты, Снейп, прости, — прозвучало не слишком искренне, — но на свадьбе тебя предупреждали.

На полу, зажав нос, на четвереньках стоял Северус и тихо чертыхался. Кровь текла по его руке, а на полу уже образовывалась лужа.

— Ничего, Ремус, — в н-ный раз за этот вечер тяжело вздохнула Поттер, — раздевайтесь и идите в гостиную, там уже накрыто.

МакГонагалл увела испуганного Оскара к сестре. До слуха Амелии, поднимавшей Северуса, донесся его вопрос: "Зачем дядя Ремус ударил папу?". Как она потом будет им это объяснять? Как ей правильно сказать, что дядя Ремус врезал папе за то, что тот их бросил? Как Амелия должна им это преподнести, не нанося им еще большей травмы из-за отсутствия отца в их жизни? Ответа на эти вопросы не находилось. Возможно, ей действительно лучше без Снейпа, но детям же нужен отец. Или уже поздно и все это зря?

Мэлл достала из морозилки замороженную бутылку, хранившуюся там на случай, если Оскар или Чарли где-то ударятся. На удивление, пока она стирала с лица мужа кровь и пыталась ее остановить, после вправления носа, он молчал. Не шипел, не ругался на проклятущего Люпина, не орал, что ему не нужна помощь. Просто смиренно сидел, позволяя делать все необходимое. Может, он изменился?

Она ласково на него посмотрела:

— Сильно больно?

— Нет, Поттер, как комарик укусил! — прошипел он, морщась от боли.

— Да, прости, глупый вопрос, — тихо сказала она, меняя пропитавшиеся кровью ватки в носу, — Как так вышло?

— У собаки своей бешеной собаки спроси, почему в знак приветствия мне заехали в нос!

Мэлл ласково смотрела на своего мужа, на его черные, уже тронутые сединой волосы, на морщины, которых стало больше. Нет, он ни капли не изменился.

— Ты наверняка его натравила, да? — темные глаза с ненавистью смотрели на нее.

— Что, прости? — она непонимающе нахмурилась, убирая руку с салфеткой от его лица.

— А, ну да! Он сам решил меня ударить! — гнусаво, но очень раздраженно говорил Северус, — Не прикидывайся дурой, Поттер! Сама его науськивала, какой я плохой муж...

Третий удар за сегодня прилетел Снейпу по лицу — еще одна пощечина. В гетерохромных глазах блестели слезы. Слышать это от него было вдвойне обидно, так как она всегда защищала его перед своими знакомыми. Все, кому не лень высказывались о том, что Амелии стоило бы найти кого-то получше, и, видимо, были правы в этом.

— Вали из моего дома, — еле сдерживая себя от того, чтобы пульнуть в него какое-нибудь мерзкое проклятие, сказала она. — Вали, мерзкий ублюдок. И чтоб глаза мои не видели тебя на пороге этого дома!

— Да пожалуйста! Лучше провести всю жизнь с Вол-де-Мортом, чем с тобой!

В Снейпа полетела первая попавшаяся под руку тарелка, звонко разбившаяся об стену позади.

— Неуравновешенная сука! — крикнул Северус, направляясь на выход.

— А ты-то кто тогда у нас?! — взревела красная от гнева Поттер. — Не уж-то агнец божий, вшивая козлина!

Громко хлопнув входной дверью Северус исчез из жизни своей жены на долгих десять лет, коря самого себя за это...

Примечания:

Не слишком нравиться концовка, но да ладно.