Одиночество леди Малфой (гет)

Почувствовав боль в пальцах, Джинни непроизвольно встряхнула кистью. Только что она шла к беседке, где её ждали Драко и, почему-то, профессор Дамблдор, как вдруг очнулась в своей комнате. Лицо её было влажным... Удивительно, несмотря на жаркую погоду сидела она прямо у пышущего жаром камина. Часы за спиной пробили шесть.

— Мерлин, сколько времени?! Но что... что со мной было?

Голова раскалывалась, а пальцы правой руки нещадно жгло, кожа покраснела и вздулась. У самого очага лежала колдография, уголки которой безжалостно пожирал огонь. Недолго думая девушка взмахом палочки сбила пламя. Со снимка ей нахально улыбался дедушка Драко — Абраксас Малфой, — и раздраженно качал головой её самый близкий, надёжный друг. От одного его вида на губах расцвела улыбка. Он никогда не говорил, что был знаком с лордом Малфоем. Том вообще не распрастранялся, как попал в этот дом, как был связан с родом Малфоев. Снедаемая любопытством девушка осторожно подняла фото. Том выглядел точно так же, как сейчас. Любовно проведя по идеальном лицу, Джинни перевернула колдографию.

— Другу и сподвижнику Абраксасу Малфою от... — в горле появился сухой ком, а глаза округлились. Снимок затрепетал в дрожащих похолодевших пальцах, — …от лорда Волдеморта.

Словно надеясь найти на снимке ещё кого-нибудь, Джинни перевернула карточку. Она смотрела на оборот несколько долгих мгновений, надеясь, что сейчас на снимке появится страшный призрак прошлого. Но никого не было. На снимке было всего два мага, и оба они были представлены на обороте...

О прошедшей войне, о тирании её главного идеолога Джинни знала от родителей. Каждый год тридцать первого октября родители приводили её и братьев на могилы дядюшек Гидеона и Фабиана. Однажды близнецы возмутились, что вместо традиционного для всех Хеллоуина они отмечают день окончания войны. В тот день отец отвёл их на руины дома Поттеров в Годриковой лощине. Неравнодушные маги организовали там музей, где были представлены материальные и документальные доказательства жестокости лорда Волдеморта и его прихвостней... больше никто из детей Уизли не заводил эту тему. Цветы и открытки на могилы Гидеона и Фабиана Пруэттов они готовили без напоминания каждый год. До сих пор.

— Малышка...

Том стоял перед ней. Смотрел взволнованно, неуверенно... так непривычно. Он явно не желал, чтобы ей стало известно его второе имя. А в голове девушки путались мысли. Неужели... неужели её Том, её добрый, понимающий Том был тем чудовищем, что предлагал резать магглов и магглорожденных магов, словно скот, что безжалостно и жестоко расправлялся в с членами Ордена Феникса, что отчаянно желал прийти к власти во всём мире...

— Когда ты хотел сказать мне?

Парень молчал. А Джинни вдруг осознала. Зачем ягненку знать, кто и когда поведёт его на закланье? Зачем ему говорить с ней, дочерью жалких предателей чистой крови, глупой женщиной, пригодной только для увеличения популяции магов, не самой выдающейся волшебницей? Единственное, чем она могла быть полезной — своим телом, своей жизнью, своей магией.

— Когда моими руками осуществишь свои тёмные планы?

Том молчал, а по щекам девушки скользили слёзы. Сколько грязных дел он хотел провернуть её руками? Овладеть разумом, как сегодня...

— Милая, — Том покачал головой, протягивая к ней руки, — я только хотел, чтобы твоя любовь воскресила меня.

Голова шла кругом. Так вот что с ней происходило! Тошнота, слабость, головокружение, магическое истощение, выявленное семейным колдомедиком Малфоев. Сама себе она это объясняла усталостью от безразличия мужа, банальной человеческой депрессией. Никакая любовь не способна воскресить человека. Он пил её силы, как вампир пьёт человеческую кровь. Джинни должна была умереть, высочайшей ценой дать вторую жизнь самому тёмному магу столетия.

— Малышка, я не дал бы тебе умереть, верь мне.

Он сделал пару шагов настречу, но Джинни попятилась, выставив руки вперёд. Мерлин, она даже не знала, как ему противостоять. Что она может поделать против него? Он же дух, призрак прошлого.

— Джинни, выслушай меня.

Бежать... бежать и спасаться. Только она дернулась в сторону двери, Том щёлкнул пальцами. Как марионетка, которой перерезать нитки, девушка осела на пол. Сознание ускользало, а тело объял мертвенный холод.

— Мне жаль, что всё закончится так... — голос Тома, обманчиво мягкий, раздался на головой. Джинни безумно хотела послать его к черту, но язык не слушался, а перед глазами расползалась тьма.

* * *

За ужином Драко тяжёлым взглядом пилил пустующий стул жены. После разговора с директором, он не мог прийти в себя до самого вечера. Если Дамблдор прав, где-то в поместье жена обнаружила темный артефакт. Его создатель так боялся смерти, что заключил фрагмент души в какой-то предмет. Надёжно спрятанный, он ждал своего часа, ничем себя не выдавая, пока его не нашла уставшая от одиночества Джинни. Теперь, пожирая душу жены, этот призрак пытался возродиться.

— Моргана подери, — прошипел Драко, с досадой хлопнув по столу ладонью.

Пока директор в школе искал способы избавления от этой напасти, мужчине оставалось только ждать. Дамблдор настрого запретил ему выяснять у жены, где этот артефакт или обыскивать её комнату. Боялся, что призрак заляжет на дно.

— С другой стороны, просто поговорить с Джиневрой мне никто не запрещал.

А поговорить было о чем. Драко не был дураком, он понимал, что утром в беседке была не его жена, а послушная марионетка призрака. Но в ночь приёма с ним разговаривала именно Джинни! Она открылась ему с другой стороны, беседовать с ней было легко и приятно, а от её спокойного мягкого голоса по спине и рукам пробегали мурашки, и на душе воцарялся покой. Потерять её он не хотел.

— Добби! — Слева от него появился эльф. — Где твоя хозяйка?

— Добби не знает, хозяин...

— Найди её, живо!

Драко чувствовал, как отчаянно громко стучало сердце в груди. Ноги подрагивали, а руки взмокли. Имея дело с финансами, он никогда не верил в предчувствия, апилируя только фактами, но сейчас тревога начала перерастать в панику. Тихий голос заставил его подпрыгнуть на своём стуле.

— Х-х-хозяин... — эльф смотрел на него огромными преданным глазами, которые блестели от слез. А нормально говорить ему мешали рыданья. — Хозяин... Добби... Хозяйка...

— Где она?! — вцепившись пальцами в плечи слуги, прорычал мужчина.

— У себя...

Драко вылетел из столовой со скоростью бланджера. Даже в детстве он так не бегал по поместью. Хорошо, что запирать двери на магические замки в их доме было не принято. Простейшим отпирающим заклинанием он открыл дверь и замер на пороге.

В камине тлели угли, расцвечивая белую кожу Джинни в розовый. Она, раскинув руки, как подбитая охотником птица, лежала прямо на паркете у самого очага. Драко даже не понял, как оказался перед женой на коленях. Кожа её была ледяной, как будто она...

— Акцио!

В руки ему влетело складное зеркальце. Он поднёс его к самому носу. Пару мгновений казалось, что она не дышит...

— Ну, же... ну же...

Словно в ответ на его мольбы, зеркальце слабо запотело.

— Слава Мерлину!

Стоящий на пороге эльф звучно высморкался, вытерев дрожжащей ладошкой слезы.

Такого облегчения Драко не испытывал никогда. Он уложил голову девушки на колени и коснулся губами ледяной щеки. Кажется, время исследований кончилось.

— Добби! Иди за профессором Дамблдором, быстро!