Большой переполох в фандомах (джен)

— Вы держите у себя опасного психа, — заявил Мику инспектор Гэтисс.

— О чем вы? — искренне удивился Мик.

— Вот об этом типе, — инспектор сунул под нос Мика фото с картиной «Молодой мужчина в парке».

— Ничего не знаю, — открестился Мик, — я его нарисовал, заплатил... и он ушел.

* * *

Происходило все это через неделю, как Мик нашел Шерлока. Неделя выдалась суматошной и насыщенной множеством событий, некоторые из них остались для Шерлока тайнами, а другие он вообще не видел.

На следующий день после замены окна, в дом Мика заявился высокий мужчина с длинными волнистыми волосами, одетый в куртку, майку и потрепанные джинсы. Он принялся кружить около неподвижно сидящего Шерлока с множеством приборчиков. Мик ходил следом и с жаром ему что-то втолковывал.

— … чтобы у всех вставало, понимаешь?

— Значит, тебе нужно красотку?

— Ага. Но лицо трогать особо не надо. Видишь, какое у него обаятельное лицо, только штрихи, подчеркивающие его харизму и сексуальность.

— Плечи широковатые…

— Спишем на спорт.

— Ладно. Привезу тебе через день. Только загар нанеси на него, а то заметно будет.

— Как скажешь, Ролли, как скажешь.

Через двадцать четыре часа Ролли принес нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся женской грудью.

— Это зачем? — спросил Шерлок, указывая на искусственные груди.

— Тебя прятать будем, — туманно пояснил Мик, схватил его в охапку и уволок в ближайшую оптику, где приобрел для Шерлока светло-карие цветные линзы.

Чуть позже был визит в салон, где беднягу подвергли депиляции.

Апофеозом стало приобретение женского парика светло-медового цвета.

Ёще через день пришёл черноволосый мужчина с гладко выбритым лицом в цивильном костюме среднего достатка. Мик имел с ним крайне продолжительную беседу.

Ближе к концу недели начались непонятные звонки по телефону, а потом пришел ОН.

Инспектор Гэтисс.

* * *

— Дорогуша, не вертись, пожалуйста, а вы, инспектор, мне мешаете.

— А что это вы делаете? — инспектор, лысоватый мужчина в мятом и несвежем костюме, с лицом запойного пьяницы, который протрезвел только потому, что кончились деньги, посмотрел Мику через плечо, а потом перевел взгляд на натурщицу.

Около окна на низком пуфике, застеленном белой бархатистой тканью, возлежала крупная женщина. Бедра её были покрыты белой струящейся тканью, которая контрастировала с загорелой кожей. До пояса она была обнажена. Её груди, похожие на два небольших ананаса, задорно торчали в разные стороны.

Красивая головка, увенчанная копной медовых волнистых волос, гордо сидела на изящной шее.

Одной рукой натурщица опиралась на пурпурную подушку, второй сжимала золотую чашу.

— Милая! больше страсти! Ты же приглашаешь меня разделить с тобой ложе и выпить вина! вот так, вот и отлично! — Мик выписывал всю её фигурку, купающуюся в лучах солнечного света.

— А потом ты её будешь трахать? — Инспектор похабно ухмыльнулся.

— Фу, как грубо, — скривился Мик, — все по взаимному согласию.

— Я бы вдул, — у инспектора уже был основательный стояк.

— Дрочить будете за дверью, — ледяным голосом промолвил Мик, — или дождитесь, когда картина уйдет на торги. Купите и что хотите делайте.

— Да ладно, — инспектор ухмыльнулся, — ты — педрило?

— Я — мужчина, но в этом случае я, в первую очередь, художник… и вообще вы меня отвлекаете…

— А твоя модель не крупновата для девушки?

— Спортсменка. Гандбол, кажется. Американка. Шерлин Мосс.

— Понятно. — Но никуда не ушел, а остался стоять, наблюдая, как картина приобретает законченный вид.

— Шерли, дорогуша! можешь расслабиться.

— А чего ты лицо нарисовал?

— Клиентка захотела.

— Ты закончил?

— Да.

— Тогда я поговорю с твоей натурщицей, — и инспектор пошел к девушке. Натурщица села на пуфике и принялась заматываться в ткань.

Инспектор подошел к ней и для начала ущипнул её за сосок.

— Перепихнемся, крошка?

Пощечина чуть не сбила инспектора с ног.

— Эй! — грозный окрик остановил инспектора, который уже сжал кулак и собирался засветить девушке в глаз. — Моих натурщиц не трогать!!!

— Она меня ударила!!! — возмущенно завопил инспектор.

— А вы её за грудь ущипнули, и давайте валите отсюда. Ордера у вас нет. И того, кого вы ищете, у меня тоже нет.

— Вы не смеете!!! — прошипел инспектор, потирая горевшую щёку.

— Смею, — Мик вытеснил инспектора за дверь, — идите восвояси. — Потом подошел к натурщице, — ты как?

— Нормально. А я правильно сделал?

— Замечательно. Со всей страстью, прямо валькирия.

— А инспектор не ушел, — сообщил Шерлок, а это он и был, — стоит в кустах и наблюдает…

— Естественно, ждет, когда я тебя завалю прямо на пуфике, — ухмыльнулся Мик, — придется ему подыграть.

— Ты собираешься меня изнасиловать? — с ужасом в голосе, округляя глаза от страха, пролепетал Шерлок, — но ты же…

— Вот глупенький, — Мик снял с губ Шерлока силиконовые накладки и нежно поцеловал свое солнышко в губы.

— О-ох, — выдохнул Шерлок и обвил шею Мика руками.

* * *

Инспектор стоял за кустом, наблюдал за страстно целующимся и дрочил. А вот когда стало понятно, что дело идет к кульминации, с карниза рухнули стальные рольставни и закрыли весь обзор.

— Блядь! — выругался инспектор, застегнул ширинку и отправился прочь.

* * *

— Иди мойся, — Мик легонько отстранил от себя Шерлока, — и сними с себя эти накладные груди.

— Ох, — Шерлок встал с пуфика и пошел в ванную комнату; на пороге коридора, ведущего в ванную, он остановился и посмотрел на Мика.

— Что случилось, солнышко?

— Ты классно целуешься, — Шерлок улыбнулся и облизал губы, а потом добавил игриво, — а не повторить нам как-нибудь ещё?

— Иди уж, — фыркнул Мик, нажатием кнопки отправляя рольставни обратно.

* * *

Вечером после ужина, они кемарили в гостиной.

Мик отпивал вино из стакана, закусывал коктейльными креветками и, периодически наклоняясь вперед к журнальному столику, рисовал либо женские головки, либо пейзажи всем, что попадалось под руку.

Шерлок лежал рядом с Миком на диване и смотрел на то, как Мик расслабляется.

— Мик?

— Ммм…

— Мик, а ты бы мог иметь меня?

— В смысле?

— Ну, переспать…

— А зачем?

— Не знаю, но вдруг…

— Хм. — Мик оторвался от маленького пейзажа, который нарисовал несколькими штрихами, и посмотрел на Шерлока, — знаешь что, дорогуша, я тебе попытаюсь объяснить ситуацию. Все думают, что художники — прямо все развратники и ебут все, что движется и не движется. Но на самом деле, каждый дует в свою дуду.

Творчество — это секс, в прямом смысле. То есть, когда ты ваяешь, пишешь, рисуешь, ты становишься един с тем персонажем, которого ты себе выдумал или которого ты перед собой видишь.

Писатель должен проникнуться жизнью своего персонажа, а если их много, то жизнью всех. Он должен есть с ними, спать с ними, знать их привычки, скелеты в шкафу… От и до. Только тогда его произведение будет хватать за душу и сердце.

Когда ты рисуешь человека, ты должен влезть в его шкуру. Вот ты… милый, интересный и очень обаятельный парень. Да ты своей харизмой можешь уложить всех баб, да и не баб тоже. И вроде у тебя сейчас все хорошо. Ты и сыт, и одет, и мускулатуру наращивать начал, а в глазах… недоумение, боль… Или я вот девочку-лисичку рисовал. Такая вся — борьба, а в глазах… боль, обида и жгучее желание просто быть любимой, иметь теплый дом… Я не знаю, что там с ней случилось. Но когда ты вкладываешь душу в любое дело, оно становится более одухотворенным. И я считаю, что это правильно.

— Но я твое вдохновение? — робко пробормотал Шерлок.

— И ты думаешь, я трахаю всех своих муз?

— Нет…

— Милый мой, я тебя люблю, — Мик отставил стакан, наклонился к Шерлоку и уткнулся ему в шевелюру, — солнышко мое сероглазое. Мне нравиться нюхать тебя, обнимать и поверь… мне этого хватает. Пошли спать, дорогуша.

— А я могу опять сегодня с тобой? — еле слышно пробормотал Шерлок.

— Естественно. Спи. А то будешь опять орать от кошмаров, — Мик поцеловал Шерлока в макушку.