Новый Гробовщик (джен)

Надеждам Сергея об отдыхе было не суждено сбыться — утром нему пришло письмо от графа Фантомхайва. Просьба о похоронах Мэри Джейн. Нормальный, даже хороший гроб, надгробная плита с её именем и полноценное место на кладбище — это всё мальчик желал видеть к завтрашнему вечеру, без всяких задержек.

Гробовщик без особых проблем подыскал женщине гроб и самолично(!) закопал его в землю на городском кладбище. Надгробие он поставил мраморное, где золотыми буквами было выбито: «Мэри Джейн Келли».

Ровняя лопатой свежую могилу, Сергей услышал тихие шаги сзади. А где демон? Ни ауры его, ни шагов — ничего.

— Гробовщик, — окликнули его со спины. — Вы закончили?

— Да, г... — он запнулся, наткнувшись на насмешку в алых глазах. — Себастьян, я провёл прекрасную церемонию. А где ваш господин?

«Почему он один? Почему со скрытой аурой? Где, тётю его, лже-Сиэль?» — промелькнуло в голове Гробовщика. Нельзя сказать, что он его сильно боялся — учитывая то, что чтобы убить Грелля, демон намеревался использовать Косу, Сахаренко был практически уверен, что его не убьют своими силами. Тем более что он без Косы.

— Он скоро будет здесь. Я пошёл вперёд, чтобы удостовериться, что всё в порядке.

— Вы пошли вперёд? — вскинул брови Гробовщик, что осталось незамеченным под челкой, и вонзил лопату, прежде лежавшую на плече, в землю. — И оставили господина без присмотра?

— Нет, конечно. Я всегда рядом с графом. Но к чему пустые вопросы? Кстати, вы кое-что потеряли вчера.

Демон протянул пригоршню, в которой ровной горкой лежали металлические шарики. Какие-то — помятые и сплющенные, какие-то — сохранившие свои формы. В голове жнеца заметались мысли. Почему он сказал «пустые вопросы»? Он знает, что Сергей знает, что он демон? Зачем он принёс использованную картечь? И его вообще не смущает, что это КАРТЕЧЬ?! Он понял, что Гробовщик — жнец? Или, как минимум, что-то подозревает. Но так как он идеальный, следовательно, он знает?

— Спасибо, но сыгравшему свою роль лучше лежать в земле. — Лопата сдвинулась, создавая ямку в земле, куда с ладони Себастьяна посыпалось железо. Без промедления, без уточнения, мгновенно и точно. Идеально.

Сергей внимательно смотрел на стальной дождь, оросивший искусственный водоем. Ни одна дождинка не прошла мимо. Ну, насколько было видно с его зрением.

Сахаренко поднял голову. Глаза демона алыми пятнами выделялись на бледном лице. Директор Бюро Похоронных Дел только сейчас заметил, что зрачки у дворецкого вытянуты, как у кошки при ярком свете.

«Красиво. Интересно, это всегда или зависит от настроения? А может, это часть его истинного обличия? И почему он всё-таки скрыл ауру? Ведь с ней он гораздо приятнее», — протекли мысли, гораздо более спокойные. Из-за подобного рода неожиданной ленности — иначе это не объяснить — Гробовщик не услышал приближения мальчика.

— Красиво, — раздался голос, чуть не заставивший жнеца вздрогнуть. К счастью, на разговор с графом он и рассчитывал, а не на тет-а-тет — с демоном.

— Да. Последняя жертва Джека Потрошителя. Бюро не нашло её родственников и вообще тех, кто хотел бы её похоронить. — Гробовщик резко переместился за спину мальчика и потыкал его щёку. — Поэтому добренький граф позаботился о загробной жизни неизвестной проститутки, хи-хи-хи.

— И вовсе я не «добренький»... — дёрнулся лжеСиэль. — Просто...

В этот момент произошло нечто странное, не оставшееся незамеченным жнецом. Да как такое вообще можно пропустить!? Мальчик как будто вытянулся, черты лица приобрели взрослую завершённость, а душа... Вспыхнула так сильно, что если бы не тёмная паутина контракта, сдержавшая большую часть силы, то сюда на призыв слетелась бы половина жителей Преисподней, не исключая Люцифера, если он есть в этой вселенной. Одновременно с этим раскрылась аура демона, отвечая хозяину и накрывая собой все кладбище и соседние районы города, скрывая под собой сверхновую души.

Двойная вспышка (от господина и слуги) пронизала Сергея с ног до головы таким удовольствием, что последующие слова графа он пропустил мимо ушей, приходя в себя.

— Я обрёк её на гибель, — закончил брат Сиэля. А Гробовщик никак не мог отдышаться для продолжения диалога.

— Сожалеете?.. Об... Этом? — хватая ртом сырой воздух кладбища, выдавил Сахаренко, следуя сценарию. Как тяжело было произнести эту реплику! Перед глазами всё не то чтобы поплыло, он просто не мог сконцентрироваться на том, что видит. Как будто мозг сосредоточился на сохранении эйфории в каждой клеточке тела и перестал обрабатывать сигналы органов чувств.

— Нисколько. Джека-Потрошителя больше нет. Королева будет спокойна. — Душа графа стучала в такт его словам, продлевая сладкую агонию жнеца.

«ЧЁРТ! Надо найти способ ограничить свою чувствительность ещё больше, желательно до уровня человека», — подумал Сергей, сжимая лопату. А пока снизим напряжение.

— Виктория? Не люблю её, — немного отошёл от мальчика жнец. Говорить сразу стало легче. — Она на всех смотрит свысока. А грязные дела складывает на графа.

— Это долг моей семьи, который перешёл с кольцом Фантомхайв, — холодно защитил старуху её цепной пёс.

— Это кольцо — ошейник на вашей шее, — большое усилие сделал над собой Гробовщик, чтобы в голосе не проскользнуло сожаление к ребёнку.

Кажется, граф всё же заметил и резко повернулся:

— Я сам его надел!

Буйство его души поутихло, и Сахаренко смог полноценно вдохнуть.

— Тогда я желаю, чтобы вас не подвесили за него. Иначе кто будет развеивать мою скуку?

Перехватив лопату двумя руками и надеясь, что осколки древка не упали на землю, Сергей пошёл прочь и, обернувшись, подметил:

— Если что, я всегда в лавке и готов помочь молодому графу и его, хе-хе, слуге.

Отряхнув руки от щепок, в которые превратилось древко лопаты за время эйфории, и кинув лопату в сарайчик при кладбище, жнец пошёл домой. Необходимо было разработать какой-то эффективный способ подавлять свою чувствительность. Конечно, это помогает ориентироваться в пространстве и хорошо работать с душами, но иногда слишком сбивает с толку.

* * *

— Ваша светлость, вы так добры, — усмехнулся демон, посмотрев на букет цветов на могиле.

— Дворецкий семьи Фантомхайв не способен понять своего господина с первого раза? Я не добрый, — лжеСиэль отвернулся от нагробия. — Ты провёл свой эксперимент? Ты обещал мне интересную информацию, если он получится.

— Да, милорд. Гробовщик — не человек, — торжественно заявил Себастьян.

Но, в отличие от ожиданий, вместо удивления последовала резкая реплика, наотмашь ударившая слугу:

— И это всё? Ты узнал это только сейчас? Обещал быть идеальным, но теперь показываешь неспособность сделать простейшие выводы из предоставленной информации. Я разочарован в тебе.

— Но, милорд, — демон идеально подстроил голос под ситуацию. Капелька раскаяния, чуточку растерянности, тонна почтительности.

— Что, Себастьян? Как я это понял? Лучше скажи, как ты сделал такой вывод. Наконец. — А в этом голосе совсем другие тона: презрение, ехидство, затаённое торжество и легчайший налёт любопытства.

— Я приоткрыл ему вид на вашу душу, милорд. По его реакции стало понятно, что он её увидел. — Почтительность и ещё раз почтительность. Демон допустил промах, поэтому надо ждать, пока граф не успокоится. И надеяться, что мальчик не сочтёт за труд подумать о каком-нибудь унижении для слуги. Потому что, если он захочет, он придумает.

— То есть, когда Гробовщику сделалось плохо?.. — Микаэль пошёл к повозке, ждущей их у ворот кладбища.

— Напротив. Хорошо, очень хорошо. Да, это была его реакция. — Себастьян последовал за ним.

— Ясно. А я уже подумал, что у старика сердце прихватило.

Они сели в экипаж.

— Старика? — удивился дворецкий.

Граф посмотрел в окно.

— Гробовщик дружил с моим отцом. Хоронил мою бабушку. По документам на собственность ему сейчас сорок шесть лет. Очевидно, что он не выглядит на такой возраст. Следовательно, либо поддельные документы, непонятно зачем, либо он — не человек. Я понятно объяснил?

— Да, милорд, — чувствуя недовольство господина, демон согнал все эмоции с лица, сделал голос максимально почтительным и надеялся, что этого хватит для того, чтобы гроза прошла мимо. Не хватило.

— Ещё кое-что, — мальчик посмотрел на слугу, всем своим видом изображающего предельное внимание. — Доведи дело до конца. Гробовщик — не человек. Но какой именно? Жнец, демон, ещё что-то? Узнай его силу, опасность, отношение ко мне, к королеве.

— Милорд! — воскликнул Себастьян.

— Сделай это до завтрашнего полудня, — оборвал все возражения граф, отворачиваясь от дворецкого, словно не желая его больше слушать.

— Слушаюсь, милорд. Разрешите приступить?

— Нет, конечно. Дворецкий не должен покидать своего господина, пока он тому может понадобиться.

Микаэль Фантомхайв сегодня был на редкость язвителен и пребывал в отвратительном настроении. «Обиделся», — понял демон. Мало того, что граф не слишком хорошо себя чувствовал после бессонной ночи, проведённой под проливным дождем, так ещё и Себастьян повёл себя неосторожно со своими подколками.

Впрочем, демон не сожалел. Конечно, ему предстоит ночь, наполненная попытками узнать от существа неизвестной силы его цели, но для Себастьяна, с его-то мощью... В общем, не слишком сложно, хотя и муторно. Но все неудобства стоили того момента, когда ведомая эмоциями душа господина вспыхивала и опадала. Как закаляется клинок — от самого горячего состояния до полного остывания. И с клинка под ударами молотка спадают примеси.

Сталь становится лучше, красивее, гибче, крепче. Он, демон, и есть тот кузнец, из-под рук которого медленно выходит шедевр. Один из сильнейших демонов вовремя (и, всё равно, ему пришлось сражаться с другими за призыв) увидел в неказистом куске руды лучший в мире клинок. Он подобрал эту руду и к моменту получения имени смог переплавить его в слиток достаточно чистого железа.

На этом теперь уже Себастьян не закончил. За два года своими словами и действиями, своим демонстрируемым отношением он выковал ещё не клинок, нет. Прут из стали. Но уже этот прут был лучше любого оружия, которое когда-либо видел адский кузнец.

Демон не соврал господину. Сегодня на кладбище он действительно снял иллюзии, скрывающие всю красоту души Микаэля. Но не это стало причиной такой реакции. Дело в другом — этот момент совпал с очередным ударом по заготовке. Смерть проститутки, нет, убийство проститутки, допущенное амбициями графа. Осознание своих амбиций и способности пойти на жертвы ради них. Удар высек искры, которые так ослепили Гробовщика.

Конечно, удар рассчитывался другим — смерть мадам Рэд, тёти и последнего родного человека мальчика. Но какая разница, как, если результат остался тем же? Тем более, тётю ребёнка можно приберечь для другого удара.

Сотни, тысячи подобных ударов требуются этой заготовке, сидящей на сиденье перед ним, чтобы стать мечом, подобного которому ещё не видел свет. И, как минимум, несколько лет — но что для мастера время, когда он занят любимым делом?

А когда время придёт, и душа достигнет своего пика, демон её... Нет, не съест. Это всё равно что кинуть шедевр кузнечного искусства в кладовку, один раз взглянув на него. О нет, меч должен висеть на поясе, показывая каждому встречному умение кузнеца. Зачем есть душу ради удовольствия на непродолжительное время, если можно бесконечно наслаждаться, потребляя небольшими порциями эмоции, исторгаемые душой?

А пока надо подумать, чем бы нагрузить графа, чтобы тот от усталости лёг спать пораньше. Ибо, насколько Себастьян знает своего господина, он специально не будет спать допоздна, чтобы у демона было как можно меньше времени выполнить его задание.

А так как поднимается он тоже рано, то дворецкий рискует получить в своё распоряжение всего лишь несколько часов. И из этих несколько часов как минимум один потребуется потратить на управление особняком. И ещё полчаса — на простейшие действия, требуемые для выполнения задания контрактёра — притворства человеком.

Поэтому необходимо составить расписание. Фехтование подойдёт лучше всего. А, точно — ещё плотный ужин, побольше природных снотворных. И полное послушание, лучше не напоминать Фантомхайву о его дворецком.

* * *

Насколько Сергей смог разобраться — из-за ужасного зрения прежний Гробовщик стал развивать совсем другие чувства. Даже не слух или обоняние — что-то похожее на ощущение душ.

И всё шло хорошо — в толпе ориентировался, людей находил по свету души, да и нелюдей тоже... Был один недостаток — когда пришло время маскироваться под человека, этому чувству пришёл конец.

Оставшиеся крохи сил позволяли почувствовать душу при прикосновении к человеку или к его одежде. Ну, хоть ощущения нелюдей осталось в полном объёме — из-за того, что их невозможно не почувствовать, если они не прячутся. Да их даже обычные люди чувствуют! Пусть и на уровне, называемом «интуиция», но чувствуют!

И тут в тело Гробовщика пришёл Сергей. Некоторое время не происходило никаких изменений, всё оставалось на одном уровне, но в какой-то момент чувствительность резко возросла. Было ли это из-за занятий с Сиэлем или ещё из-за чего-то, но сегодня на кладбище Сахаренко видел душу мальчика. Неясно, едва ощутимо — даже не чувствовал её, так сказать, приятность.

Пока она не вспыхнула. Как будто на некоторое время граф стал сверхъестественным существом. Причем аура этого существа не распространилась на километры вокруг, а собралась на одном пятачке, где и стоял жнец.

А тут ещё и Себастьян со своей резко выпущенной аурой. Причём пришёл он со скрытой. Он знал, что это произойдёт? Похоже на то. По крайней мере, никакого удивления Гробовщик не заметил. Как будто в этот момент он вообще мог что-то заметить! Да и состояние жнеца демон мог увидеть. Да не просто увидеть, а сопоставить вспышку графа и состояние Гробовщика. Впрочем, всегда можно закосить под чувствительного человека.

Зато он заметил одну деталь — когда душа графа снова вернула себе прежний, нормальный вид, это была уже другая душа. Точнее, не так — это была та же самая душа, только лучше. Как будто произошла эволюция, настолько резкая, что завершилась в какие-то две минуты.

В записях жнеца нет ничего подобного. Зато Сергей примерно понимал, что произошло. Он уже видел подобные вещи — на пленке воспоминаний. Однажды он в который раз смотрел жизнь Сиэля, записывая портрет его души. То есть, те моменты, которые, как говорится, делаются по велению души — они действительно показывают, какой была душа. Сахаренко записывал эти моменты и затем выяснял причину, эмоцию. Когда вся жизнь будет просмотрена, он увидит её облик и сможет воссоздать. По крайней мере, он надеется.

Так вот, в какой-то момент Сиэль совершил поступок, который вообще не соответствовал его уже нарисованной характеристике. Поэтому после этого поступка Сергей заново рисовал душу, откинув многое из того, что было до этого.

Впрочем, Гробовщик опять отвлёкся от задачи. Надо придумать, как ограничить его чувствительность.

По идее, можно было сделать что-то подобное контракту лжеСиэля. Его контракт ограничил вспышку несколькими метрами, Сахаренко был уверен, что сможет сделать что-нибудь подобное.

Но в случае опасности... Сможет ли он скинуть с себя подобную сеть, им же сплетённую? Вряд ли. Тем более, что он не рвётся проверять.

Можно было пойти с другой стороны. Если жнец так реагирует на то, что чувствует, почему бы не сосредоточиться на одном, игнорируя остальное? Например, навесить на шею чью-то душу в медальоне. Тем более, и медальон, и душа у него есть.

Сергей даже догадывается, чья это душа.

Но это ненадёжный способ, тем более что жнец не может предугадать, как скажется на душе соседство с его силой. Именно поэтому душа в украшении так и лежит в подвале в коробке, которая как-то ограничивает его сияние...

Точно! Переделать такую же защиту под него — и дело в шляпе! Проблема только в том, что защита сделана как клетка — из частичек душ, которые неким нагаром, копотью, остаются в телах. А тела привозят ему в Бюро. И проблема даже не в том, чтобы набрать материала, а в том, что эта коробка со всех сторон закрывает медальон.

А Гробовщика со всех сторон не окружить. Может, его одежда и закрывает значительную часть тела, но руки и лицо всё равно остаются открытыми. Короче, проблемы.

Казалось бы, в чём проблема скрыться ещё сильнее? В том, что даже если Сергей сможет упаковать душу в тело плотнее того, как она сейчас сидит, то он не сможет двигаться — тело перестанет быть подконтрольно душе.

Сергей устало вздохнул. Час размышлений ни к чему не привёл. Робин вот уже давно спит в соседней комнате. Как он понял, что кот спит? Да, он просто чувствует его душу. Пять метров. На кладбище было так же.

Ладно, канон закончился уже точно. Пора бы спать. Утро вечера мудренее, так вроде люди говорят?

Там с утра Гробовщик и разберётся со своими силами.

Поднявшись с кресла, жнец замер, когда его взгляд наткнулся на чайник. Его силы возросли с момента чаепития вместе с Уильямом. Может, под тремя аурами и произошёл такой скачок чувствительности?

Конечно, Спирс скрывал свою, но его навыки были не слишком хороши, чтобы обмануть Гробовщика.

Резонанс? Или... Сергей спустился в подвал. Схватив Косу смерти, без всяких задержек задрал штанину и резанул по ноге. Ну-ка, ну-ка. Снова жуткая и такая привычная боль. Так, вот он хватает чайник... и две чашки!!! Две!!!

Он хотел тогда пить чай с другим жнецом? Нет. Сахаренко вообще редко когда делился своим чаем. Тогда, когда к нему пришли, он отдал им чай, поскольку так было в манге, не более того. А потом он ещё и долил последнюю жидкость Спирсу. Да и ещё вылетел навстречу неизвестному фактору из Бюро Похоронных Дел. Конечно, это не настолько большой поступок, чтобы его сильно отмечать, но картина ясна.

Как будто его душа тоже изменилась.

А почему?.. Гробовщик лёг в спальный гроб. Потому что он теперь Гробовщик, и как бы это было ни неприятно, судя по всему, вчера произошло последнее обновление. В смысле, душа Сергея слилась с тем самым «нагаром» души Гробовщика.

Что делать с этим открытием? Спать, конечно же. Утро вечера мудренее.

Примечания:

Мда. О, кстати. Раз у нас уже сорок страниц, вот вам интересный факт:

★Эта, предыдущая и предпредыщая глава по плану должны были быть одной главой.

Делаем предположения, что скажет Гробовщик Себастьяну и как будет проходить их диалог. Принципиально не буду выкладывать, пока не появится комментарий. Хотя бы один.