Хранители Омоину: Незаконченный путь (джен)

Редакция 15.10.24

На празднике во дворце Златоверхом наступило какое-то затишье. Хаймон задумчиво смотрел на плечи красавицы с серой кожей, устланные потоками серебра волос.

— Массаж? Конечно, умею, — задумчиво сказал он ей. Он созерцал её и недоумевал, с чего это мудрая и гордая неземная госпожа уже называет его милым. — Ты хочешь, чтобы я сделал тебе массаж?

Такое пожелание с одной стороны было неожиданным, с другой забавляло его.

Вдруг в зале зазвучал мягко-звонкий голос Анаис:

— Коли у нас впереди ещё сказочные танцы, не выйти ли нам под звёздное небо? Оно так искристо тёмными южными ночами.

— Я с радостью, — поддержала её Лейта.

— Да, в самом деле, — произнес Ирмин. — И для танцев там места больше, и прекрасные звёзды с луной, так вдохновляющие деятелей искусства…

— Только стол я хочу взять с собой, — заявила Нарвен.

— Конечно, — ответил Ирмин. Он поднял руку, и еда с блюд на трёх столах переместилась на один, и принялась красиво укладываться в блюдах.

Хаймон наклонился вперёд в поисках устремлённого в стол взгляда Куэ:

— Давай продолжим там.

На три четверти опустевшие блюда и вазы оказались снова заполненными. Вэйн собрал откуда-то шар висящей в воздухе и колышущейся воды — Куэ уставилась на это странное зрелище — и пустые кубки да тарелки полетели, погружаясь в него, после чего они выходили чистыми и сухими. Легким движением руки Ирмин составил их на край стола, используя дар.

Всем хотелось посмотреть необычный танец.

— Идем? — Хаймон пробежал пальцами по спине Куэ и стал подталкивать её за талию. Жест такой домашней фамильярности, какой-то тёплый, детский что-ли, задел глубокие нити в душе жрицы из пещер, и она бодро поднялась с дивана, беспечно оставляя Хаймона у себя в тылу.

Все цепочкой вышли в небольшую дверь в стене и оказались в благоухающем ночными цветами саду. Стрекотали цикады. Из волшебной раковины в руках Фэймона тихо тренькала спокойная мелодия. Ирмин при помощи дара нёс стол так осторожно, что даже вино в бокалах не плескалось. Хаймон с Куэ вышли последними.

Ясное тёмное небо было всё усыпано звёздами. Куэ запрокинула голову и увидела их. Глаза плавно повысили чувствительность, расширились…

— Ох, богиня!.. — тихо вырвалось у неё.

Мириады. Мерцающие. Разноцветные. Группками. Ни одного места без этих точечек света на самом высоком своде во всех мирах. И каждая, должно быть — мир?

Леди альв встала как вкопанная, забыв дышать. Хаймон, шедший сзади в раздумьи, едва не наткнулся на неё.

— Ка-ка-я кра-со-та, — выдохнула она полушёпотом. — Да это же Ночь Наверху!..

— Ты раньше не видела звезд? — с удивлением спросил Хаймон.

Она некоторое время не отвечала, задрав голову.

— Слышала легенды… — прошептала наконец, продолжая смотреть. — Видела картины и своды, изображающие их…

Все остановились, ожидая её. Даже стол повис неподвижно. Но Куэ было не до этого. Лишь уловив тишину, она повела ушами, понимая, что её ждут. Но сакральный момент…

"Всё когда-то случается впервые..."

Плавно шагнула, не сводя с неба глаз. Чтоб не споткнуться, потянулась к земле своим "чувством твёрдого". Медленно пошла, глядя вверх. Хотелось лечь и смотреть, смотреть. Они пульсировали, поодиночке и скоплениями, некоторые были такими маленькими, что едва заметишь, а некоторые…

— Ой, а одна летит… — рассеянно сказала альв. Мягкие руки Хаймона обхватили её талию и аккуратно направили. Лишь теперь Куэ'ятрин спохватилась, куда её ведут.

Курчавые живые изгороди из роз, подсвеченные белые плитки дорожек меж них, безупречно ровно уложенные даром земли. Впереди прогалина, край, за ним — поблёскивает водная гладь. Бассейн в узорчатых берегах. Над ним уютная зелёная тень крон деревьев в жёлтых цветочках. Сладковатое, лёгкое благоухание. У Куэ дыхание захватило от этого всего. Гости плавно вышли в новое место времяпрепровождения. Вокруг бассейна тут были шезлонги из тисовых планочек с плетёными подстилками. На свободное место “на берегу” бассейна приплыл стол. Нарвен тотчас налила себе и предложила выпить за дивный тёплый край.

Лейта что-то увлечённо рассказывала Эйле и Литте, и те с загадочным блеском в глазах слушали её. У стола эту речь ловила слухом Анаис. До острого в обоих смыслах альвьего уха долетело, что это описание каких-то искусных изделий.

На предложение Нарвен все обернулись. Хрустальные фужеры сами взлетели со стола, отдаваясь в руки. Хаймон, всё находившийся позади Куэ, взял за двоих, и подал ей. Она опомнилась и “отчалила” из его рук.

— Итак, за дивный край, приютивший эту замечательную тёплую страну и жителей её! — звучно объявила старшая женщина. Звякание хрусталя было дружным, и Куэ не отстала, протянула руку, все ближайшие легонько стукнули бокалом о её бокал.

Дождавшись окончания церемониала, альв усмотрела себе шезлонг и уселась туда, ногу на ногу. Выпила вино.

— Куэ, — позвал Хаймон, — смотри: здесь достаточно места для твоего танца?

Он указал от бассейна дальше, где открывалась широкая площадка, покрытая сверкающим белым камнем вкраплениями алого в форме лепестков роз. Окаймляли её всё те же цветущие деревья. Размер был ненамного меньше зала, где они все недавно танцевали.

— Да, — ответила Куэ, — вполне. Ох, но сейчас я слишком сыта. Ты скажи мне, милый Хаймон. Те мальчики в таверне, которые обнаружили меня, называли меня каким-то Хельминским пришельцем и явно очень пугались…

— Они слишком любят страшные истории, — сказала Эйла, повернувшись от компании вокруг Лейты.

— …Что за невидаль?

— В моей земле есть легенда о человеке, питающемся кровью, — пояснил Хаймон. — На основе этой легенды было придумано еще множество историй. Хочешь её услышать?

— А как же, — кокетливо кивнула Куэ и “подняла” уши.

— Тогда слушай. Давным давно, близ города Хельмин жила девушка Нельма, — начал он тихим вкрадчивым голосом, — и любила она Кинта, сына хозяина виноградника на склоне черной горы... — Хаймон начал рассказывать ей легенду о пришельце, питающемся человеческой кровью. Эйла тоже слышала эту историю от него впервые. Речь шла про необычного, властного человека, у которого были все дары кроме Жизни, и который вместо пищи пил человеческую кровь, полученную по согласию. И для того шёл он на разные обманы и принуждения, держа в плену местных жителей, в том числе Кинта. И далее — о победившей его самоотверженной девушке, которая сделала так, что он обманул сам себя, выдав ей рецепт своей смерти.

Дослушав, Куэ тихо засмеялась:

— Они думали, что я выпью их кровь? М-ха-ха-ха... А что, такие существа известны у вас?

— Нет, — отвечал Хаймон, — больше существ, подобных Хельминскому пришельцу, здесь не появлялось. И вообще, самые частые гости здесь — обычные люди.

— Стало быть, и такие, как я, тут тоже редкость. Мне говорили про особое место за Трещиной... Что там за озеро да владычица?

— Это к ним, — Эйла кивнула на Вэйна с Лейтой, обсуждающих что-то со смехом. — Были, видели.

Куэ продолжительно смотрела на них. Но вставать ей не хотелось. Она легла и стала задумчиво рассматривать звёзды в просвете между деревьями. Но отточенный за десятилетия инстинкт выживания твердил ей, что не стоит откладывать сбор информации. Тогда она применила этот дар Бога Пути, мысленную речь:

— Хранитель Вэйн…

Светловолосый мужчина обернулся, беседа, в которой он участвовал, смолкла. Черноглазая Лейта тоже смотрела на альва.

— Ветер в ночи нашептал мне, что есть где-то некое озеро, которое позволяет вспоминать разные вещи, например, моё имя.

— Какой ветер? — усмехнулась вдруг Эйла, поглядев на Литту. — Сероглазый?

Куэ чуть повернула голову и хитро улыбнулась; Литта улыбнулась смущённо, пряча глаза.

— Да. То озеро восстанавливает память у тех, кто его коснется, — начал хранитель Вэйн. — Кто войдет в его воды, увидит всё, что с ним было. Оно находится в земле альвов. Когда из Бездны выходили те гусеницы, альвы нам очень помогли.

— Да, — подхватила Лейта своим негромким чётким говором, — отряды альвов в белых узорных доспехах с разящими посохами устремились к нашей стене. Существа таяли, как тени при восходе. Альвы тогда спасли множество людских жизней и дали нам возможность подавить мятеж и навести порядок.

Куэ озадаченно покивала:

— А как они выглядят?

Лейта поймала её глазами в глаза, и Куэ увидела…

Белые фигуры, такие светлые, что кажутся игрой света на лугу. Такие чистые, что искрятся. Такие стройные и красивые, что… таких не бывает. Струящиеся волосы и одежды естественных тонов, спокойствие и непоколебимость. Ровный чистый женский голос, изрекающий приветствие. Светящиеся воды, подёрнутые лёгким туманом, и знакомую уже фигуру — высокую мужскую — входящую в них. Видение рассеялось.

“Так… — подумала Куэ, — если они считают меня альвом, то это мне на руку… Но, кажется, взаправду я не альв…”

Конечно, эти мысли были скрыты. Куэ озадаченно опустила глаза и осталась неподвижно сидеть в такой позе в глубоких размышлениях.

“Мало… Я должна знать больше. А вообще… Похожи на них. На тех, кто поверг моих предков навечно под землю”.

Вдруг к ней подсел Хаймон:

— Ты интересовалась, умею ли я делать массаж, а, Куэ? Хочешь ли услышать ответ?

— М-мдаа? — встрепенулась от раздумий серая женщина.

— Тогда поворачивайся спиной кверху.

Предложение было выполнено томно и лениво. Хаймон не стал расстёгивать застёжки лифа из тёмного блестящего материала, нагретого серым телом, а осторожно положил руки на её шею и плечи и принялся осторожно их гладить, чуть надавливая в нужных местах. Неожиданно бархатистая наощупь кожа казалась прохладнее человеческой…

Разминая альвьи сухожилия, Хаймон думал:

"Похоже, она совсем нас не боится. Или не знает, что в кожу можно втереть сильнодействующие вещества, от которых можно заснуть и долго не проснуться, а воздействуя на некоторые зоны, сделать так, что человек умрет... А всё же кожа у неё приятная...

И вдруг в его голове всплыло нежданно-негаданно, тихо, бархатно:

" А теперь представь, о хозяин Наземья, что кожа эта сохнет в могиле. Сморщивается… Нравится? Станешь ли ты так делать? А что скажет твой бог?.. Хах, и просто пальцами не убить илитиири."

Хаймон понял, что, похоже, он расслабился, раз она заглянула через его защиту.

"Откуда ты знаешь, что я буду делать, а что нет? — подумал он в ответ. — Ты видишь меня впервые. И, кстати, я хозяин Долины, а не всего Наземья."

Недолго молчали её мысли. И Хаймон не смог проникнуть в бархатную тьму в её голове, в самодостаточно-идеальное ничто.

"Я вижу, что ты мне делаешь массаж, и тебе это нравится, — мягкий женский голос хитро хихикнул. — А ещё есть танец и много чего другого. Я чувствую, тебе любопытно, не так ли? Кроме того, мы в воле богов."

Он призадумался, остановив движения массажа. Эта “торговля” всё же носила защитную роль…

— Ох ты, что тут у вас происходит, — вдруг ворвался хитро-протяжный голос Нарвен, возникшей рядом. — Ну, коли так, я следующая.

Это привлекло всеобщее внимание к лежаку.

— Так, — воскликнула Эйла от стола, — Хаймон, после Нарвен я, и мне не только плечи.

Пошли какие-то новые разговоры, усмешки, Лейта упомянула танец, которого все ждут. Куэ лежала, беспечно игнорируя всё и вся.

— И всё же, ты не знаешь, чего от меня ждать, — повторил Хаймон ей вслух.

Серокожая вдруг плавно ускользнула из его рук, уклонилась, отстранилась, села, обернулась. Внимательный взгляд: две крошечных бездны зрачков — кристально чистая тьма среди кругов огня — ждут ответа на вопрос:

— А с чего ты взял, что я от тебя чего-то жду?

Хаймон усмехнулся. Эта игра казалась забавной: загадки и отгадки он любил.

"По крайней мере, массажа ты от меня ждешь," — улыбался он молча.

— Жду? — чуть выпрямилась, показывая кокетливо-притворное удивление. Взглянула на него новым взглядом, серьезная такая. Чуть дернула головой, стряхивая прядь, отбившуюся от хвоста. — Не ждала до того момента, как ты его начал. И вот чего ты ждёшь от меня, я, кажется, знаю…

Воздела подбородок, поправила хвост, сущее самодовольство. Наигранное, конечно.

— И чего же? — с улыбкой спросил Хаймон.

Она глянула вверх между вишневых ветвей:

— Для этого ты обещал мне пламя. Сделай пламя, о котором я думаю.

Куэ вытянула руку, целясь в небо.

— Пламя? О, да какое угодно…

Из поднятой вверх ладони Куэ полилось яркое пламя. В её глазах засияли блики, а зрачки мигом сузились в точки. Улыбка растянула её губы. Она чуть поводила ладонью и пламя заплясало, извиваясь в воздухе. Гости вечеринки обернулись на пляску света, разговоры притихли.

Куэ очарованно взглянула на Хаймона:

— Пошли! — и энергично спрыгнула с лежака. Поймала его руку, взяла мягко, как для танца, повела на площадку за деревьями. Окинула глазами пространство. Затем обернулась:

— Танец мой, а пламя твоё.

Увидев пламя в руках Куэ, Нарвен “громко подумала”, что массаж можно отложить и на потом. Но Куэ уже уводила Хаймона куда-то туда, на открытое место за ограду из роз.

— Глядите-ка... — обратилась Нарвен к окружающим, — куда это они намылились?..

Эйла тоже видела пламя. И откуда оно — догадалась.

— Трём дарам не бывать, — прошептала с хитрой улыбкой, — даже у альва.

Лейта — тоже какая-то таинственно радостная, смотрела туда же.

Нарвен посмотрела озадаченно на Эйлу:

— Там твой муж, вообще-то. С этой серой пришелицей… А вы точно уверены, что она не пьёт кровь?

Эйла с полуулыбкой сомнения глянула в ответ на эту шутку. Сквозь ветви кустов пыхнули сполохи огня, на фоне которых можно было различить две фигуры. Которая повыше двигалась. Сполохи вылетали возле неё, выхватывая очертания из сумрака. Вторая, пониже, была чуть сбоку в тени.

— Похоже, мы что-то пропускаем... — сказал Фэймон.

— Она готовится, — сказала Лейта.

— Идём, посмотрим, — кивнула Эйла. — Коль я должна освоить альвье искусство...

Скепсис звучал в её голосе.

— Ты танцуешь, как заведённая, — сказала рыжеволосая Нарвен. — У тебя получится.

Гости тихо вышли на край площадки. Тёмная фигура проделывала полуобороты, движения танца. Её чёткая грация отлично смотрелась в контрастах среди огня. Хаймон наблюдал за ней. Из выкинутых рук то и дело вылетали вспышки, чувствовалось тепло. Во время оборота пламя размазалось в воздухе и обернуло её, точно плащ.

— Ух ты, — не утерпела Литта, — она что, начала уже?

— Надеюсь, только разогревается, — ответил Фэймон.

— Неплохой способ, — одобрил Ферн.

Вэйн тем временем держал в руках блокнот и карандаш. Эйла глянула через его плечо. Пока что набор каких-то линий...

Тёмная танцовщица быстро закружилась, рассевая вокруг пламя. Хаймон чуть отступил. Эйла порадовалась точности контроля дара у её мужа, более высокой, чем у неё; она же предпочитала силу — всё сносящий ураган огня. Таким не промахнёшься.

Куэ была довольна. Она почти поверила в пламя, которое творит будто бы сама. Это было иным, чем свет, лиловые узоры, которые создавала раньше. Тепло овевало её, тело вспоминало те самые движения, тяжесть от съеденного не так уж замедляла... Она понимала, что необязательно так уж стараться — эти наземники будут довольны и тем, что получится. Остановилась по струнке, послала Хаймону мысль убрать пламя и зажечь кольцо вокруг неё на мраморе под ногами. Взглянула на собравшихся на фоне ограды из роз. На звёзды над головой. Снова на них.

Она чувствовала, что Хаймон младше неё как физически, так и ментально. Поняла, что ему пришлось "быстро повзрослеть", и это продолжается. Это напомнило ей частые истории представителей её вида. Её собственная юность была более затяжной благодаря тому, что она была первой дочерью своего дома. Теперь она играла с ним вот в эти огни и "красивую альвку" и сама блаженствовала.

"Нет, это не принц демонов, — хихикала она затаённо в мыслях. — Разница очевидна: он искренний во всём и не хочет страха от других. И потому я не боюсь его. А значит — вознагражу намного щедрее за приём, оказанный мне... Коли не дано мне вернуться, я смогу поселиться здесь. Возможно, у нас получится союз, весьма выгодный мне… Нам всем".

Постояла недолго в позе "по струнке", отвела глаза от искр небосвода, одарив янтарным вниманием людей. Фэймон держал в руках раковину музыки. Кивнула ему одним взглядом, шагнула вбок из круга огня, вытянув назад руку пальцами вниз. Из центра круга стало расти нечто мраморное. Округлое тело гриба в мраморных узорах вытягивалось, достигло высоты до пояса и затвердело, превратившись в подставку, которая формой напоминала Огненный Скипетр, увенчанный вместо пламени рюмкой. Затем рюмка расплющилась площадочкой. Ещё кивок Фэймону. Он должен положить раковину туда.

Хаймон довольно улыбался, глядя на приготовления. Куэ застыла, как статуя, неподвижно следя одними зрачками, как Фэймон выходит и ставит раковину на подставку. Хаймону эта неподвижность напомнила ящериц — нормальных, не из Трещины. Эйла, глядя на неё, тоже подумала, что не смогла бы так неподвижно замереть. “С

“И всё же она странноватая. Впрочем, зачем это мне?..

Куэ “ожила”, посмотрела на людей пристально и тихо пошла по кругу. Разнесла руки в стороны. Из них гулко вылетели две вспышки огня. Несколько раз еще взмахнула руками, проявляя свой шагающий силуэт в серии коротких сполохов. Затем обрисовала рукой вокруг себя — и в стороне от подставки с раковиной загорелся пламенем очерченный круг. Остановилась в центре его.

— Недейрра, — её голос звучал ниже, немного звенел, — это танцевальное соревнование моей тёмной родины, на котором определяется самая ловкая, точная и угодная богине. Ежегодно соревнуются десятки участниц. Ставки — престиж Домов. Жизнь участницы — лишь средство добычи славы. Звучит музыка. Участницы импровизируют. Музыка ускоряется. Кто собьётся — ту выделяют светом магии внимательные жюри и удаляют с площадки. В Недейрре — участвует от двух участниц.

Неспешная речь разносилась в тишине, альв вытянула прямые руки в стороны и зажгла на них по факелу.

— Но для того, чтобы тебя допустили, нужно показать себя: дать представление. Подготовить музыку, выйти на площадь города и танцевать, пока можешь. Если твой танец соберет толпу, достаточную, чтобы об этом гуляли слухи, то можешь рассчитывать на одобрение своей заявки на участие, — пыхнула своими двумя факелами. — Когда я возвращалась в недейрру после перерыва лет на двадцать... пять, я сумела это с третьей попытки. Именно своё представление я сейчас вам собираюсь показать.

Безупречная уверенность театральной актрисы, задумчиво-степенная грация.

Тёмная леди подошла к раковине, тихо села на одно колено возле неё. Что-то прошептала на непонятном языке. Пламя светилось в опущенных на землю руках, оттеняя её силуэт. Склонила голову. Словно снег, пряди волос залили ей плечи.

Из ракушки зазвучали прохладные звенящие звуки, словно пластиночки лёгкого металла. В ритм. К ним добавились чуть другие. Второй ритм.

Следующие. Появилось несколько духовых звуков. Ударный ритм. Всё это подровнялось и сплелось в единую сеть симфонии. Куэ неподвижно ждала. Нарастала громкость. Взлетел звук, похожий на звонкий, гулкий женский голос.

Звучало это приблизительно так: Nightwish — Nightquest

И с ним Куэ взлетела на ноги со взрывными вспышками огня в обеих руках, и закружилась внутри круга, чертя разлетающийся огненный вихрь. Из ракушки грянули мощные ноты. Струи огня по периметру круга за танцовщицей ударили из земли выше её роста.

Стало видно её чёрный силуэт словно бы без одежды, отпечатывающийся в огне в разных позах, взлетающий в фееричных прыжках на половину её роста и больше, клубы пламени взрывались вокруг, попадая в музыку. Трубно-духовые звуки и подобие женского голоса выводили сложную летящую мелодию, играя тональностями, и тёмная леди вовремя меняла движения, и это было вдвое быстрее, чем те танцы парами недавно в зале. К голосу из ракушки добавлялся второй — голос танцовщицы?

Ярко пыхнуло, прозвучало, как гром, и музыка ещё ускорилась. Из движения получалось движение, следы огня не успевали погаснуть, сплетая узор, как тёмная фигура это делает — было не разобрать.

Ещё гром, вспышка.

Ещё быстрее. Двадцать пять силуэтов в секунду менялось в поле огня, серым облаком клубились вокруг головы волосы.

Танцовщица меняла высоту, направления, характер движений с переменами музыки.

Громкий звон, литавры ударили по головам.

И совсем быстро, фигура женщины будто бы запуталась в огне, слилась сама с собой, начертила себе клеть из вспышек... и её медленно обволокло огнём, и вырос столб-веретено выше роста вдвое. Внезапно периметр пыхнул сплошной стеной, заслонив танцовщицу.

Когда глаза немного привыкли к темноте, зрители смогли увидеть, что темная фигура всё ещё кружится на одной ноге, словно юла, по инерции, постепенно замедляясь. Потом она села на мрамор, вся поникла, словно бы в земном поклоне, и музыка остановилась.

Первые несколько секунд вокруг было тихо. Хранители пытались понять, что это было. Подобного никто из них прежде не видел и не слышал. Потом послышались дружные аплодисменты и появились вспышки огня — так здесь приветствовали удачные выступления. В небе промелькнула светящаяся полоска, потом еще одна. Казалось сами звезды восхищались танцем жительницы подземного мира.

Куэ сидела, преклонив оба колена, с опущенной головой. Разлетевшиеся волосы завесили ей лицо. Она чуть дрожала и дышала часто-часто, её жгло и разрывало изнутри от слишком резкой остановки. Вспышки огня просветили сквозь волосы, достигнув прикрытых глаз.

— Это было самое красивое, что мне случалось видеть, — прозвучал мягкий, чуть звенящий голос малознакомой, но симпатичной женщины — Анаис. Сквозь шум в ушах Куэ услыхала тихие шаги, затем прохлада шёлка и чьи-то мягкие руки обняли её, неспособную надышаться, за плечи.

— Да, и я тоже в восхищении, — прибавила Лейта, также будучи рядом. От избытка пульса и резкой остановки сердце танцовщицы лупило в кончиках пальцев и пятках, кружилась голова. В темноте едва ли видно, но жилы вспухли на её шее и руках. Она старалась сдержать это инстинктивное дыхание. Но голова кружилась всё сильнее.

Анаис осторожно положила руку на оба её плеча и применила дар Жизни. И её внутреннему взору предстал хрустальный храм альвьей души, в лиловых колоннах необозримой высоты, словно гигантский органный зал. Души людей-то обычно похожи на облако… Воздействие дара жизни сменяло лиловый цвет металлически-голубым. Куэ читала её мысли и тоже видела всё это.

Открыв глаза, она увидела перед собой самую квэссан — “принцессу”, эту таинственную госпожу Пушистика, её светлую кожу и мило улыбающиеся черные глаза. Одной рукой убрала с глаз волосы, второй, чуть дрожащей, опёрлась и встала.

Теперь Лейта обняла Куэ, доставая ей макушкой разве что до подбородка. В глазах было темно, зрение не восстановилось после огня. Решила просто перетерпеть, не подавая виду: не пристало гордой ятрин илитиири дрожать как загнанная мышь, вызывая у наземников слабость жалости. Но эти эмоции в их разумах были слаще вина…

От действия дара Анаис, напоминающего дуновение свежего ветра, головокружение стихало. Сердце незаметно само собой утихомирилось. Прикосновение этой необычной женщины вызвало у танцовщицы воспоминание. Участниц недейрры высоких ступеней после схода с площадки приходилось лечить и исцелять. И охранять: в этот же момент их было легче всего убить. Затем Куэ взглянула на сосредоточенное лицо Анаис и вспомнила довольно благодарившую девушку — уже здесь, ту, кого учила танцевать. И впервые в жизни сказала это слово, которого нет в её языке, и которое говорят наземники, когда кем-то довольны:

— Спасибо.

Волосы Куэ рассыпались: проволочки, державшей хвост, не было и в помине. Встряхнув головой, она повернулась к прочим зрителям и немного хриплым голосом сказала:

— Считается, что всё это выточено моим народом в тысячелетиях борьбы внутри себя, с самими собой. Но я скажу, что есть и другие источники, питающие эту традицию, кроме возведённого в абсолют желания доказать превосходство…

И оставила эту речь незаконченной.

— Мы вам очень благодарны за это невероятно красивое зрелище, — произнес Ирмин, приложив руку к груди, и Ферн повторил этот жест.

— Хорошо-ох... — с наслаждением протянула Нарвен.

— Надеюсь, это не последний раз, — сказал Хаймон. — Всё, что от меня зависит для поддержания твоего искусства, Куэ, считай, что уже есть у тебя.

— Да-а, это вообще не-ечто, — медленно и веско оценила Эйла. — Я действительно хочу попробовать. Правда.

Покивала для убедительности. Куэ кивнула в ответ.

— Попробуем вместе, — сказал Хаймон, прижимая жену к себе.

А Вэйн всё что-то рисовал в небольшом блокноте. Когда Эйла заглянула туда опять, то увидела тёмную леди, танцующую среди звезд.

Куэ’ятрин посмотрела на Хаймона с Эйлой:

— Хотите попробовать? Хотя бы до второй ступени. Сейчас. А?.. А я буду жюри, — улыбнулась и принялась оглядываться в поисках росяной накидки, которую деликатно протянул ей Ирмин.

— Хотим, — в глазах Хаймона заплясали смелые огоньки. Он покрепче притянул к себе Эйлу.

Уголки губ Куэ из ухмылки сделали улыбку:

— Те движения, которые вы знаете, если сплести их в одну цепочку, подойдут. Можете импровизировать. У каждой танцовщицы... или танцора — прямой взгляд на Хаймона, — своя вязь.

— Попробуем, — кивнул Хаймон, отстранившись от Эйлы и взглянув на неё.

— Ага, — улыбнулась та.

Куэ'ятрин улыбнулась хитро и торжественно, отошла к подставке с ракушкой, взглянула на них, одной рукой держа свои распушённые волосы, которые норовили упасть в лицо.

— Итак, а теперь часть соревновательная. Участвующих двое. Как интересно, кто из них выйдет победителем? Или победит время — до начала третьей ступени?

Что вы делаете — неважно. Главное — попадайте в ритм. И будьте готовы к маленьким неожиданностям. Ритм может не только ускориться, но и замедлиться.

Всё началось опять же с перезвона и добавления ритмов. И взлетело, взвилось.

Хаймон и Эйла исполняли тот же танец, что и накануне в зале, только двигаться приходилось быстрее. Они кружились, не забывая украшать себя струями огня.

Хаймон создавал потоки огня, воздушные потоки Эйлы их подхватывали, и создавали вокруг вихри.

Темп первой ступени несильно быстрее обычных танцев. И вдруг, удвоив ритм ударных, ускорился.

Самое похожее: Nightwish — Moondance

— Главное — движения! — сказала им Куэ. Когда ритм ускорился ещё, они оба сдались и, обнявшись, вышли со сцены.

— Ну, а теперь я попробую, — вдруг сказала Нарвен.

Ведущая с ухмылкой проводила их взглядом, заподозрив сговор между собой. Затем улыбнулась, глядя на Нарвен. Скомандовала:

— Ну, музыка... Играй!

Примерно такая: Nightwish — Planet Hell

Зазвучало немножко медленнее. Нарвен отступила на край круга, подняла руки, с ее пальцев полились потоки огня, которые принимали образы оленя, медведя, совы и обнаженной девушки. Они заполнили собой круг и начали двигаться в такт.

— Ух ты... — раскрыла рот Куэ, инстинктивно шагая назад и глядя на ослепительных огненных животных, пляшущих вместо танцоров. С сосредоточенной улыбкой Нарвен водила за ними взглядом да кончиками пальцев, её подсвеченая фигура была хорошо видна, блики сверкали в глазах.

Трудно было отследить сразу несколько незнакомых фигур, но вроде все кражитись гармонично. Огонь пыхал, плясал, сыпал искрами, заставляя жюри щуриться. Она была даже чуть раздосадована:

"И зачем мы сами кружимся, если можно кружиться вот так "чужими руками"?

И включила вторую ступень немного раньше. Заметив какую-то путаницу фигур, крикнула:

— Олень ошибся!

В ту же секунду олень исчез.

"Чуть легче. Но медведь этот толстый и неповоротливый, не пойму, как он ноги-то переставляет. А это вообще что за огненное пятно?"

И вдруг замедлила ритм до первой.

Вспышка в небо:

— Ха-ха, медведь на выход.

Восемь восьмитактов и снова вторая ступень. Огненная девушка — её фигуру различать было легче — двигалась замечательно, будто юная илитиири. Но пятно совы "мозолило" глаза. Надо избавиться.

Куэ дала третью ступень. Сова смазалась и исчезла, Нарвен оставила одну лишь девушку.

Девушка так же ловко плела иероглифы из своего тела, из огня, как серокожая танцовщица до этого.

Та, щурясь, за ней следила и поджидала возможности дать четвертую ступень. Глаза заволокло какой-то плёночкой, побуждая их протереть.

Громкая высокая нота, и всё понеслось, как в апогее первого представления, когда две ноты принимаешь за одну. Огненная фигура замелькала так быстро, что трудно было выделить отдельные движения.

Куэ напряжённо наблюдала за ней, уже желая поймать-таки ошибку... но нет, и нет, и Куэ не хотела лгать себе. Странно было наблюдать, как безупречно танцует недейрру пышущий огненный фантом. В глазах уже рябит от огня и музыка подходит к следующему переходу. Желание протереть глаза стало почти нестерпимым.

“Ну, хватит”...

И громкий удар в литавры объявил финиш.

Настала оглушённая тишина. Куэ протерла глаза и объявила:

— Огненная wenress* прошла в пятую ступень! Великолепно. И как же я не догадалась, что можно не танцевать самой?

Усмехнулась зрителям, ожидая их реакции. Все аплодировали Нарвен, та улыбалась. Фантом *девы исчез.

А хранитель Вэйн задумался о том, что огненная девушка очень напоминает Миен. Кто это, Куэ не знала, знала лишь, что она была дочерью Нарвен и… её больше нет.

— Браво, госпожа Нарвен, я бы дала вам пятую, да опасаюсь, не лопнула бы эта ракушка — она нагрелась! — произнесла Куэ. Потрогала ракушку.

Нарвен с довольным видом направилась к столику и снова наполнила бокал вином.

— Я бы не прочь искупаться, — заявила Эйла, подойдя к бортику бассейна. Скинула две полусферы, прикрывающие ее грудь. Штаны тоже пали на бортик, а Эйла прыгнула в прозрачную подсвеченную золотым светом воду. Хаймон присоединился к ней.

Куэ устала. Завернувшись в росяную накидку, она устроилась на лежаке возле края бассейна, откуда хорошо наблюдать за остальными.

Тут к ней подошли Анаис с Лейтой.

— Как вы себя чувствуете, госпожа альв? — учтиво поинтересовалась Лейта.

— Вполне, — улыбнулась Куэ.

— Вы не обижайтесь на моих братьев, — попросила Лейта. — Эйла очень полагается на свою интуицию, но нам нужно быть уверенными, что вам можно доверять.

Куэ глянула на неё с изумлением:

— Так они проверяли меня? — и рассмеялась заливисто, от души. — Ох,нет, нисколечко я на них не обижаюсь. Они сделали мой день ещё интереснее! Как занятно, а почему они выбрали именно такой способ проверки?

Прикрыла рот своими вытянутыми пальцами, пытаясь сдержать хихиканье, и с любопытством ждала ответа.

— Это понятный нам способ проверки. Вы, к вашей чести, не проявили никакой заинтересованности.

Куэ продолжила хихикать, с интересом поглядывая на Лейту. И не сказала:

“Но этот способ легко обмануть!..”

Затем мгновенно стихла, взглянула на Лейту серьезными, тёмными глазами, и тихим полушёпотом объявила:

— Но знаете, у меня есть впечатление, что ваши братья сказали мне часть правды. И их что-то беспокоит.

Лейта кивнула:

— Беспокоит. Мы все беспокоимся за леди Эйлу. Она совершенно не знакома с придворными интригами и, став единственной женой Хаймона, может вызвать недовольство многих знатных семей. Мы опасаемся, что её попытаются устранить.

Куэ чуть выждала, обдумывая ответ.

— Вызвать недовольство — это плохо…

Затем села на лежаке, жестом предложив Лейте сесть рядом.

Та села:

— Я думаю, леди Анаис тоже стоит присутствовать при нашем разговоре.

Куэ подвинулась.

"Как интересно, — думала она, — эти женщины так схожи. Пониже меня ростом и такие аккуратненькие. От них приятный аромат. Наземники симпатичны. Врут наши слухи. Потанцевала бы с ними. Конечно, я предпочитаю мужчин, но когда танцуешь с женщиной... учишься быть женщиной. И понимать мужчин. Понимать народ”.

Тряхнув головой, стряхнула со лба распущенные волнистые пряди. Установила с Лейтой зрительный контакт. Установила с Анаис.

Взглянула на звёзды.

— Семьдесят лет, наверное, я правила домом. И всегда мой дом или меня хотели устранить. Из-за власти или пространства... Придворные интриги знатных родов... Какая ностальгия, — её речь текла тихой речкой в искусственном русле с четкими поворотами. — Теперь я попала в другой, дивный для меня мир. Где нет тех врагов. И признаться, я хочу отдохнуть. Пожить, его изучая, без гонки за жизнь. Но вчера в таверне я присягнула на службу юной джалил Эйле. И ничуть не жалею. Эйла мне нравится, как и многое тут. Она ясная и понятная.

Снова зрительный контакт, блики фонарей в глазах:

— И если ей что-либо угрожает, и я могу быть полезной — я сделаю это хотя бы как дань собственной безопасности.

— Семьдесят лет, о-ох, — оценила Анаис. — Вы интригах намного опытнее всех нас.

— А сколько вам лет? — поинтересовалась Лейта.

Куэ призадумалась.

— Не так много. Около ста я вернула себе дом… Тридцать- храм Академии… И перед этим где-то двадцать. И еще некоторый промежуток после шестидесяти. Сто и шесть десятков есть.

— О-о, — Анаис усмехнулась. — Но для альва это, конечно, едва ли много.

Лейта сказала мягко и серьёзно:

— Мы очень вам благодарны за вашу верность обещаниям. И просим сообщить нам, если произойдет что-то, что заставит нас сомневаться в безопасности Хаймона и Эйлы. Если нас не будет рядом, нужно просто отправить письмо владельцу ювелирной лавки "Малахитовый цветок" — это здесь, в городе Златоверхом, и заказать что-нибудь. В письме, прилагающемся к заказу, среди описания особенностей изделия, изложите все, что хотите нам передать.

Лейта протянула ей небольшую брошюру, украшенную золотым узором.

— Это каталог лавки.

— Внешняя защита, — негромко, неторопливо сказала Куэ, будто женщина-философ, — это не много. Главная роль принадлежит защите внутренней. Собственными взаимоотношениями правителя со знатью. Хаймон очевидно юн, и попытки на него давить — ожидаемы. Кроме вышесказанного, я изучу ваше общество. И предложу варианты самим Эйле и Хаймону. Именно им — не вам и не мне — выстраивать отношения с вельможами. Правитель Солнечной долины должен соответствовать своему статусу в их глазах, чтобы ни одна мышь не смела подтачивать его основы.

При последних словах тёмная альв чуть приподняла голову, и могло показаться, будто вся она выточена из твёрдого обсидиана.

— Верно говорите, — покивала Лейта. — Всем этим должны заниматься они. Но нас вы тоже держите в курсе. Прежнего Хозяина уничтожили, и мы ничего не успели сделать. На этот раз не хотелось бы быть в стороне.

Куэ была также спокойна:

— Я так понимаю, вы имеете некоторое влияние на них обоих. А значит, уже не в стороне. Беда с прежним Хозяином тревожит меня. Мне об этом рассказывали, как о чём-то чудовищном, но пока мало для выводов. Думаю, стоит поговорить об этих вещах всем вместе в подходящей обстановке. И разумеется, сохранить мою роль в тайне от посторонних.

Наслаждаясь ароматами ночного сада и духов собеседниц, Куэ нашла, что сама после недейрры отнюдь не арома-масла источает.

— Пойду и я освежиться после всей этой свистопляски…

Обе ее собеседницы кивнули.

— Я тоже с радостью, — улыбнулась Анаис, — не могу привыкнуть к местному климату: здесь так тепло.

На дне бассейна светились золотые кристаллы, отчего он казался словно бы наполненным золотым вином. Хаймон и Эйла плавали рядом, о чем-то переговариваясь. Нарвен в одном темно-зеленом белье, демонстрируя весьма подтянутое для ее возраста тело, изогнувшись “рыбкой”, вошла в искристую толщу. Феймон учил плавать Литту.

Вэйн с братьями Лейты о чем-то беседовали, сидя на лежаках напротив друг друга и потягивая из бокалов.

Куэ одарила их загадочным долгим взглядом и встала. Сбросила накидку, целеустремлённо пошла вдоль бортика по самому краю. Нарвен, плавая то брассом, то на спине, брызнула в нее водой, усмехнулась с намёком. Недолёт. Дойдя до Вэйна и братьев Лейты, Куэ наполнила один из пустых кубков тем, что они пили.

— М-м, сладенько.

— Сорт “Алый жемчуг”, — взглянул на неё Ирмин.

Допила. Встав спиной к мужчинам, изящными движениями начала расстёгивать ремешки босоножек, оплетающие каждую ногу до колена. Знала — три пары глаз следят за ней.

Костюм танцовщицы недейрры был выполнен из особо прочных и качественных материалов, а потому стоил, как три роскошных платья средней верховной Матери. И застёжки тут были особые, и конструкция. Для гарантии, что ничего не разболтается во время самых стремительных движений. Куэ помнила, как сменила несколько костюмов с ростом мастерства и благосостояния.

Лейта и Анаис на соседнем лежаке сняли платья, оставшись в светлых тонов панталонах выше колена и мягком коротком корсаже на шнуровке. Вместе пошли к лестнице в воду, попробовали пальцами ног, спустились.

Куэ'ятрин медленно пошла по самой кромке дальше, безупречно удерживая равновесие на рёбрышке. Она наслаждалась этим винно-золотистым полусумраком и своими странными чувствами, которые не знала, как охарактеризовать. Подкруживалась голова. Присела, попробовала воду пальцем. Задумчиво оценила свои желания, словно кружащие вокруг неё в воздухе, будто феи.

— Попробуй, какая тёплая, — прозвучал голос Хаймона. — Мы с Эйлой подогрели.

Бросила улыбающийся взгляд в ответ. Затем, поймав момент, когда сидящие сзади возобновили беседу, плавно нагнулась и тихо нырнула, вытянувшись под водой тёмным силуэтом. Глаза зажмурены, чувства точно подсказали ей, где дно. Несколько раз изогнувшись своей длинноногой фигурой, она проплыла под водой, прогнув спину свернула к бортику и без плеска вынырнула у края. Фыркнула, прогоняя воду из носа. Платьице для недейрры прилипло к серому телу. Освежающе, приятно. Тепло заиграло под точкой соединения ребер. Куэ облокотилась на борт, запрокинула голову, подставив небу подбородок. Волосы намокли и больше не мешались в поле зрения. Так она и отдыхала, по грудь в воде, и иронизировала насчёт своих недавних опасений.

“Обман — я знаю, что это такое. Знаю, как оно ощущается. Это искусственное будущее, которого не будет. Оно либо имеет шероховатости, либо чересчур уж гладко. Видела такое, научилась… Но здесь этого не чую. Наземники непосредственны, даже этот, который твердил, чтобы я была верна себе. Они не знают будущего и не пытаются его предполагать. Просто следуют по пути судьбы. Да… Лишь только особо одаренный лжец умеет плести ложные сети из нитей правды. Знала одного такого. В моём темном мире он носил наземничью, кстати, шляпу. Здесь таких не чувствую. Или я обманываюсь?”

Хаймон тем временем нагнал Эйлу и обнял её. Та, не оборачиваясь, запрокинула голову ему на плечо. Хаймон осторожно погладил ее мокрые золотые волосы и подумал, как бы ни были прекрасны альвы, а лучшая из женщин, тёплая и сияющая, подобно Огненному Скипетру, все же досталась ему.

Где-то в ночной тишине сада закричала птица. Потом вторая, поодаль. Со стороны тёмных гор в воздух взмыли два ярких красных огня.