Маски (гет)

— Идём спать?

Гарри потянулся и, сняв очки, потёр уставшие глаза. Из угла донёсся сдавленный смех. Гермиона покосилась на Лаванду и Парвати. Палец несколько раз ударил по корешку книги на коленях.

— Если тебя это волнует, — Гарри проследил за её взглядом, — то они с Роном почти не общаются. Он и сейчас прячется в спальне.

— Меня это совершенно не волнует, — ответила Гермиона, утыкаясь в книгу.

В душе что-то отозвалось, тихо и небрежно, словно затихая. Неожиданно для самой себя Гермиона поняла, что её слова были правдой. Отчасти. Отношения Рона как-то незаметно для неё самой перестали быть чем-то важным.

— Как скажешь. Так что, ты идёшь?

Друг поднялся на ноги и закрыл учебник по зельеварению.

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Я ещё немного посижу. Почитаю.

Она улыбнулась. Стыд подкатил к щекам — хорошо, что они сидели так близко к огню. Румянец можно было принять за красные отблески пламени.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Гарри беспечно махнул рукой и, развернувшись, пошёл к лестнице в спальни мальчиков.

— Спокойной, — прошептала Гермиона, кусая губу.

Дождавшись, пока наверху со скрипом закрылась дверь, она убедилась, что однокурсницы не обращают на неё никакого внимания, и вытащила из заднего кармана джинсов тонкую тетрадь. Отгородившись от мира книгой, Гермиона перевернула листок.

На первой странице размашистым почерком были выведены инициалы: «Д. М.». От них в стороны расходились подписанные стрелки: «попытка суицида», ниже подпись «причина?»; «должен кому-то навредить», ниже сразу несколько вопросов: «убить?», «кого?», «кто дёргает за ниточки?». Следующая стрелка — «Непреложный обет».

Гермиона провела пальцем по чернилам, нахмурилась. Может, не надо было рассказывать об этом Гарри, а следовало сначала разобраться во всём самой? С другой стороны, выбора у неё не было. После приёма у Слагхорна Гарри вцепился в неё и не успокоился, пока она несколько раз не пересказала подслушанный разговор.

Она мотнула головой и снова посмотрела в тетрадь. Около стрелки «попросил помощи» было написано больше всего вопросов: «почему?», «хочет научиться нападать?», «защищаться?», «что-то другое?», «опасен?». Последняя подпись стрелки была жирно обведена чернилами — «Пожиратель Смерти?».

Это был главный вопрос. И она найдёт на него ответ.

В гостиной стало тихо. Гермиона оглянулась на угол, где сидели её соседки по комнате. Пусто. Взгляд метнулся к часам на каминной полке. Часовая остановилась на одиннадцати, минутная подползла к двум.

Гермиона закрыла книгу и, положив её на подлокотник дивана, встала и засунула тетрадь в карман. Подумав секунду, подхватила школьную мантию и вышла сквозь портретный проём в пустой коридор.

Тихое эхо шагов разлеталось в стороны. Время от времени Гермиона останавливалась и прислушивалась. Иногда она слышала голоса патрулирующих школу — и тогда резко поворачивала в соседний коридор, не дожидаясь, пока к ней приблизятся.

Сердце гулко стучало о рёбра, как и во все предыдущие разы. В голове держалась только одна мысль: она делает это, чтобы защитить их всех.

Гермиона поднялась на восьмой этаж. Сквозь окна врывался холодный лунный свет, расплывчатыми прямоугольниками расчерчивая пол. В коридоре было неестественно тихо. На секунду ей показалось, что впереди мелькнула чья-то тень — пятно света на полу задрожало.

Она остановилась, прислушиваясь. Ничего.

Гермиона двинулась дальше. Внезапно кто-то схватил её за руку и, потянув на себя, прижал к стене. Тёплое дыхание коснулось мочки уха.

— Гуляешь после отбоя, Грейнджер?

Хватка, с которой она сжимала в кармане палочку, ослабла. Гермиона тихо выдохнула, чувствуя, как расслабляются плечи. И тут же вслед за облегчением накатила волна раздражения.

— Ты нормальный, Кормак? — она попыталась отпихнуть его от себя. — Так пугаешь.

— Неужели я такой страшный?

Парень лишь придвинулся ближе. Его лицо осветилось лунным светом. Слишком близко к ней. Голубые глаза, устремлённые прямо на неё, казались серыми. Гермиона выставила руку перед собой, уперев ему в грудь.

— Что ты здесь делаешь после отбоя? Мне придётся снять баллы с Гриффиндора.

— А ты, Грейнджер? Тоже правила нарушаешь?

— Вовсе нет. Я староста, — уверенно ответила она, — на обходе.

— Да? Тогда накажи меня, Грейнджер.

Он провёл кончиком носа по её щеке. Гермиона отвернулась, почувствовав, как волосы упали на её лицо, и сильнее сжала палочку в кармане. Пальцы Кормака, крепко державшие её талию, вдруг расслабились. Она мельком взглянула на него и сразу полностью развернулась: взгляд парня перестал что-либо выражать. Он продолжал смотреть перед собой, но словно не видел её. Застывшая на лице ухмылка совершенно не вязалась с этим растерянным выражением.

— Ну и что ты встала, понравилось?

Из-за спины Кормака вышел Малфой. Белые волосы отливали синим в лунном свете. В руках у него была палочка.

— Ты что творишь?

Гермиона сбросила с себя руку Макклагена и, обойдя его, остановилась рядом с Малфоем.

— Экономлю своё время, — ровным голосом ответил он. — У меня его не настолько много, чтобы ждать, пока ты разберёшься со своими поклонниками.

— Никакой он мне не поклонник, — поморщилась Гермиона, скрещивая руки на груди.

— Поэтому ходила с ним к Слагхорну?

— Тебя это не касается.

— Да, я помню, — кивнув, сказал он.

На плечо легла тёплая рука. Инстинктивно Гермиона напряглась, дёрнула плечом, чтобы её сбросить.

— Макклаген, — вдруг чётко произнёс Малфой, смотря девушке за спину, — ты собирался вернуться в гостиную и… — он запнулся, посмотрел на Гермиону, потом снова на Кормака, — и лечь спать.

Холодный ветер прошелестел в складках мантии. Тяжёлые шаги Кормака гулким эхом отражались от стен. Гермиона стояла рядом с Малфоем, посматривая на его безучастное выражение лица, и не шевелилась, пока снова не стало тихо.

— Идём?

Они вместе дошли до конца коридора, повернули налево и остановились в тупике. Гермиона прошла несколько раз перед голой стеной, пока в ней не проступили очертания двери.

Тот же зал с деревянными фигурами, те же светильники по периметру и тени в углах. Малфой небрежным движением снял мантию и перебросил её через деревянную руку манекена. Он прошёл в центр комнаты и раскинул руки в стороны.

— Что предлагаешь тренировать сегодня?

— Реакцию, — ответила Гермиона, аккуратно сворачивая свою мантию. Прежде чем положить её на ступеньку, она достала из кармана красную атласную ленту. — Вот, возьми.

— Зачем мне это? — Малфой вопросительно изогнул бровь.

— Завяжешь глаза.

— Ты серьёзно рассчитываешь, что я сделаю это? — выражение его лица не изменилось. — Да ни за что.

— Я буду пытаться только обезоружить. Ничего, кроме этого. Мы уже отрабатывали много раз.

— Нет.

— Просто немного усложним задачу, — не сдавалась Гермиона, протягивая ленту. — Противник не всегда будет в поле твоего зрения.

«Противник». Что, если он всё-таки Пожиратель, и сейчас она учит его бороться с собой, с теми, с кем она будет сражаться на одной стороне?

Она подняла на Малфоя взгляд. Синяки под глазами не исчезли, но стали меньше. Странное выражение, которое она заметила у него сразу после каникул, пропало. Осталась только настороженность.

— Я не буду нападать. Обещаю.

Малфой, прищурившись, склонил голову к плечу.

Неожиданно Гермиона вспомнила, каким он был, когда она вытащила его из озера. Напуганным. Растерянным. Обозлённым. Эти эмоции, сменяя друг друга, мелькали на его лице.

Парень перед ней, казалось, вообще не испытывал ничего. Кроме опасений.

— Нам будет трудно работать вместе, если ты не будешь мне доверять. Я не желаю тебе плохого. Мне казалось, это понятно.

Малфой поднял голову к потолку, вздыхая, и протянул ей ладонь. Гермиона вложила в неё ленту.

— Если попытаешься напасть… — сквозь зубы прошипел он, не заканчивая фразу.

Нет, он не безнадёжен.

— Не буду, — улыбнулась она, мысленно празднуя маленькую победу.

Он завязал глаза и, расставив ноги, встал в стойку. Костяшки пальцев, державших палочку, побелели от напряжения.

Стараясь двигаться тихо, Гермиона отошла к краю освещённой территории и стала обходить Малфоя по кругу. Он чутко реагировал на каждый шаг. Поворачивал голову, целился вслепую палочкой.

— Экспеллиармус!

Малфой дёрнулся в сторону — заклинание пролетело над правым плечом, — выставил перед собой щит.

Гнетущая атмосфера тревожного ожидания разбилась.

— Видишь? Ничего страшного.

— Не вижу, — Малфой повернулся на звук её голоса, над красной полосой вертикальной чёрточкой залегла морщинка. Отбросил со лба светлые пряди, — но говори за себя. Мне и не было страшно.

— Ну конечно.

Неприкрытый сарказм Малфой демонстративно проигнорировал. Он выпрямил спину, встав напротив Гермионы так, словно мог видеть её.

— Продолжим.

На носочках она сделала несколько шагов влево, затем, развернувшись, прошла в обратную сторону так, чтобы кеды прошуршали по полу. Малфой насторожился, замер, прислушиваясь. Воспользовавшись этим, Гермиона зашла ему за спину и крикнула:

— Экспеллиармус!

Малфой обернулся, но поздно. Заклинание попало точно в цель, с тихим щелчком выбивая палочку из рук.

— Я был не готов, — он сорвал ленту с глаз и нахмурился, прожигая Гермиону взглядом.

— Твой противник и не будет этого дожидаться, — она подняла укатившуюся к стене палочку и, приблизившись, протянула парню. — Если ты не слышишь шагов, то должен научиться рефлекторно реагировать на магию.

— Давай ещё раз, — Малфой вырвал из её рук свою палочку и снова завязал глаза.

Они повторяли всё снова и снова до тех пор, пока ему три раза подряд не удалось заблокировать заклинание. Гермиона внимательно наблюдала за ним. Плечи Малфоя оставались напряжёнными, даже когда он отбивал «Экспеллиармус». Он словно ожидал, что на этом она не остановится. Со лба на ленту скатилась капля пота.

— Думаю, на сегодня достаточно, — заключила Гермиона. — Потренируй концентрацию, и на сегодня закончим.

— Левикорпус? — тяжело дыша, Малфой снял повязку с глаз и бросил себе под ноги.

— Да.

— Надоели манекены, давай на тебе.

Гермиона, уже шагнувшая к ступеням, остановилась и повернулась к нему лицом.

— Нет. Это плохая идея.

— Что, Грейнджер, испугалась? — он насмешливо скривил губы.

— Я боюсь высоты.

Ответ был честный. Усмешка пропала.

— Я тебя не уроню, — другим голосом сказал Малфой. — Это вопрос доверия. Я показал, что доверяю, — он кивнул на красную ленту на полу, — а ты мне?

Гермиона прикрыла глаза. Он был прав. Их хрупкое перемирие держалось только на маленьких взаимных уступках. Редких и оттого ещё более важных. Если она сейчас откажет, то всё, что было до этого, перестанет иметь смысл.

— Хорошо, давай, — Гермиона решительно шагнула вперёд.

— Узнаю хвалёную гриффиндорскую смелость, — он вскинул палочку и без предупреждения произнёс: — Левикорпус!

Мощная сила подхватила девушку, вознося к потолку. Передние пряди волос лезли в глаза. Гермиона развела руки в стороны, пытаясь поймать баланс.

— Я хотел тебя спросить, — неожиданно сказал Малфой.

Гермиона смотрела прямо перед собой на камни, поглощённые тенями.

— Ты выбрал самое неудачное время для это, — звенящим от напряжения голосом ответила она.

— Да? А по-моему — очень подходящее. Так вот, мой вопрос: много ты знаешь об Исчезательных шкафах?

— Не очень, — вопрос сбивал с толку. Неуместный, странный. — Что, подумываешь купить один, чтобы спрятаться где-то подальше от Пожирателей?

Сила, поддерживающая её в воздухе, вдруг пропала. Сердце, бешено заколотившись, подскочило к горлу. Она полетела вниз.

— Малфой! — взвизгнула Гермиона.

Он вскинул голову и, порывисто шагнув вперёд, вытянул руки перед собой. Девушка упала в них, инстинктивно вцепившись в его плечи пальцами.

— Я же сказал, что не уроню.

Его голос раздался слишком близко. Дыхание коснулось шеи.

— Ты потерял концентрацию, — Гермиона пихнула его в грудь и спрыгнула на пол, приземлившись на носки чёрных туфель, нервно прижав ладонь к горлу. — А если бы я упала?

— Но не упала же, — безмятежно отозвался он, поморщившись.

— Могла. Тебе надо тренироваться и тренироваться, и больше, — Гермиона подняла вверх указательный палец, — не на мне. Манекены к твоим услугам. На сегодня — всё.

Подхватив свою мантию, она вышла в коридор. В висках всё ещё стучала кровь. Холодный воздух действовал успокаивающе.

За спиной закрылась дверь.

— Что насчёт шкафов? Сможешь помочь? Найти больше информации?

— Я подумаю.

Не оборачиваясь, Гермиона поспешила прочь по коридору. Без приключений спустилась на несколько этажей вниз, избегая освещённых участков, добралась до башни Гриффиндора. Разбуженная её шагами Полная Дама с укором приподняла брови.

— Слишком часто ты гуляешь по ночам, девочка.

— Лабардан.

Проём открылся. В гостиной никого не было. В камине тлели красные угольки, слабо светившиеся в темноте. На подлокотнике кресла нетронутой лежала её энциклопедия. Часы на каминной полке показывали половину первого ночи.

Гермиона поднялась по лестнице в спальню девочек, бесшумно открыла дверь и забралась в постель, задёрнув полог. Защищённая со всех сторон, она только сейчас позволила себе расслабиться. Несколько секунд в тишине спальни слышалось только её тяжёлое дыхание.

Затем, высунув руку, она взяла с прикроватного столика перо и чернильницу, устроив их около согнутой в колене ноги. На другую ногу положила открытую тетрадь.

— Люмос, — шепнула Гермиона.

Голубоватый свет выхватил её угловатый почерк. Подумав, она начертила новую стрелку, подписав: «Исчезательный шкаф. Хочет сбежать? Ищет пути отхода?». Ниже добавила: «боится?».

Прикрыв глаза, Гермиона вздохнула. Ещё раз прогнала в памяти сегодняшний вечер: красную ленту, светлые пряди, падающие на лоб, серые глаза, что были так близко от её лица.

Она окунула перо в чернила и нарисовала ещё одну стрелку. Рядом с ней написала всего три слова: «я ему доверяю?».