Наказал так наказал (джен)

Упорно поработав несколько часов, Джеймс добился своего. Ему наконец-то удалось заставить одного Сириуса с колдографии перепрыгнуть в альбом и сесть на мотоцикл. Теперь этот улыбающийся Сириус катался со страницы на страницу. То он ехал по шоссе, то взбирался в гору, то вдруг взлетал и нёсся среди облаков. Джеймс с улыбкой листал страницы альбома и испытывал чувство гордости от прекрасно проделанной работы. Пусть Сириус путешествует, даже лёжа в постели, смотрит на различные страны и необычные уголки природы, колдографии которых лучший друг для него собрал в одном месте. Пусть Сириус согревает себя мыслями, что однажды тоже сорвётся с места и повидает мир. Он же этого так хотел, вот пусть лежит и думает о том, что скоро поправится, а там и немного останется до совершеннолетия и исполнения его заветной мечты. Рано или поздно он купит себе мотоцикл.

— Джеймс, ты в город идёшь? — послышался внизу голос отца, и первый тут же вскочил с места.

Схватив альбом под мышку, Джеймс рванул из комнаты.

— Да, пап, подожди! — крикнул он и помчался по коридору.

— Что это? Подарок другу? — спросил у двери отец.

— Да, еле успел, — ответил Джеймс, и отец ему тепло улыбнулся.

— Молодец, только это… Сириус ведь, наверное, ещё слаб…

— И что?

— Фруктов ему надо купить, вот что я думаю.

— А-а, ну да, наверное.

Флимонт Поттер рассудил, что сперва надо зайти в магазин, поэтому на площади Гриммо они появились, когда в руке Джеймса был пакет с апельсинами. Сириусу они вряд ли были нужны — его родные, может, и вредные люди, но неужели такую ерунду они не смогли ему сами купить? — но Поттер-старший посчитал, что это по меньшей мере некрасиво: появиться возле постели больного и без гостинцев.

Дом Блэков, конечно, отличался от дома Поттеров. У последних дом больше походил на деревенский двухэтажный особняк, добротный дом, находящийся в сельской местности, а вот тёмный и высоченный дом Блэков больше напоминал крепость, говорившую каждому визитёру хорошенько подумать, прежде чем к нему приближаться. Впрочем, за годы дружбы Джеймс уже привык подшучивать над видом этого дома и спрашивать у Сириуса, не прячутся ли у них где-нибудь упыри, боггарты или призраки. Раньше Сириус тоже смеялся, говорил, что если и прячутся, то он их непременно найдёт и прогонит, но после третьего курса реагировать на эти высказывания перестал. Возможно, что-то узнал или же получил нагоняй от родных. Джеймс, на которого ни отец, ни мать никогда не поднимали руку, до сих пор не понимал, как его друг иногда спокойно говорил, что его всего лишь выпороли за ту или иную шалость.

— Мне тебя подождать или лучше вернуться через час или два? — поинтересовался Флимонт Поттер у крыльца.

Джеймс на мгновение задумался и поморщился: вряд ли Сириус сейчас способен с ним болтать часы напролёт или вместе играть хотя бы в настольную игру, а значит, несколько часов возле него пробыть не получится.

— Подожди, я недолго, — сказал он отцу и поднялся по ступенькам крыльца.

Постучав, Джеймс по привычке взъерошил волосы пятернёй, но быстро опомнился и пригладил их. Блэки ведь педантичные. Сириуса, когда он маленький был, провожали на вокзале и попрекали то за то, что он взлохмаченный, то за то, что рубашку не заправил или галстук как надо не затянул. Маленький Регулус рядом с ним по жизни сиял, отражая пример послушания и достоинства.

За дверью послышались шаги, она скрипнула, открываясь.

— Кхм, добрый день, я к Сириу… — начал было Джеймс, но оказался перебит.

— Мерзкий магглолюб может убираться туда, откуда прибыл, — презрительно сказал ему домовик.

— Эй, ушастый, ты не обнаглел?! — возмутился Джеймс. — Я сейчас скажу твоим хозяевам, как ты себя ведёшь, и тебе быстро наказание пропишут!

— Хозя-а-а-аин! Хозяин, скорее!! — вместо извинений воскликнул домовик в сторону коридора.

— Кикимер, чего ты раскричался?! Что такое при… А ты какого Мордреда тут делаешь?! — появившись у двери, сердито спросил Орион Блэк.

— Добрый день, мистер Блэк! — дружелюбно поприветствовал его Джеймс. — Я к Сириусу пришёл, а ваш домовик меня не пускает и грубит. Вы не могли бы…

— Нет, я не мог бы! — свирепо перебил его мистер Блэк. — Живо убирайся отсюда, паршивец, пока я не спустил тебя с лестницы! — пригрозил он оторопевшему подростку.

— Орион, что это такое?! — поднявшись на крыльцо, возмутился Флимонт Поттер и приблизился к Джеймсу. — С чего это вдруг ты грубишь и угрожаешь моему сыну?

— «С чего это вдруг»?! — подхватил Орион, переведя на него взгляд. — А может, с того, что из-за твоего паршивца пострадал мой сын, а?! Тебе ещё хватает наглости после того, что произошло, приходить сюда и просить увидеться с Сириусом?! — прибавил он, сурово посмотрев на Джеймса.

— Но я не виноват, я его не сталкивал с окна, — сказал изумлённый Джеймс.

— Орион, тебе что, Дамблдор ничего не написал или ты его письмо не читал?! — горячо прибавил к этому Флимонт. — Виновник падения твоего сына найден, и это, хочу заметить, не Джеймс!

— Да ты что! Какое облегчение, что это не твой паршивец! — не менее горячо подхватил Орион. — А ничего, что твой сынок мог удержать моего сына в воздухе, но не ударил и палец о палец?! Что, скажешь и в этом ты не виноват?! — требовательно спросил он у Джеймса, и последний, растерявшись, не успел ничего ответить. — А я думаю, что виноват! И если тебе так интересно знать, как Сириус, то ему очень худо! Благодаря тебе и твоим недругам мой сын теперь не встаёт с постели! А теперь убирайтесь вон, оба!

Вконец разбушевавшись, Орион Блэк хлопнул дверью так, что было слышно, как за ней что-то грохнулось и домовик уверил хозяина, что он это что-то поднимет и всё приберёт.

— Пойдём, сын, — помолчав, сказал Флимонт и положил ладонь на плечо Джеймса.

— Но… Сириус… — растерянно сказал последний, всё ещё не веря, что был так скверно принят.

— Сейчас ты ничем не можешь ему помочь, сын. Пойдём домой. Вот увидишь, к осени Сириусу наверняка станет легче, да и его родители остынут.

Джеймсу не нашлось, что ответить, и он покачал головой. Радость от того, что скоро он увидится с другом и сделает тому подарок, мигом улетучилась, оставив после себя только горечь. Мистер Блэк ударил его по самому больному, такому, в чём Джеймс не решался признаться отцу и даже Римусу с Питером. Он не успел. Растерялся и не успел помочь Сириусу. Всё произошло так быстро, что у него не сработал ни один инстинкт. Звучало это жалко, как всякое нелепое оправдание, но это было так.

— Да ладно тебе, сын, — сказал ему дома отец, видимо, прочитав всё по хмурому лицу Джеймса и желая его подбодрить. — Блэки, конечно, не подарок, но не глупые же люди. Им просто сейчас очень нелегко, с сыном приключилось несчастье, вот они и срываются на всех подряд. Вот увидишь, всё образуется.

— Ага, — только и сказал в ответ Джеймс, отправившись обратно в свою комнату.

Подарок Сириус он запаковал в яркую алую обёртку и убрал в чемодан, так и быть, перед учёбой, в поезде, подарит или же в общей спальне. В ближайшие дни Джеймс, конечно, не стал сидеть дома и ходил в гости к Римусу и к Питеру. Вот только с ними было не так весело, как с Сириусом, хоть и тоже можно было поболтать обо всём. К тому же Римус, то ли желая помочь другу, то ли хоть как-то его подбодрить, пообещал узнать у Лили, что она думает о нём, о Джеймсе. Так ли он ей сильно противен, как она это показывает, или же есть что-то в его поведении или внешности, что ей особо не нравится. Может, это рыжая отличница большая скромница и поэтому при людях себя так ведёт? Или ей больше по душе что-то неординарное, а Джеймс предлагает ей банальные походы в Хогсмид? Вот как узнать, что у неё на уме, если она с ним даже не разговаривает!

— Хорошо-хорошо! Но больше ты меня об этом спрашивать не будешь! И вообще, если бы ты не вёл себя вызывающе, возможно, она бы давно ответила согласием на твои предложения! — пытался отделаться от него раскрасневшийся Римус.

— Вот, я знал, что ты меня не подведёшь, Лунатик! — с улыбкой хвалил его Джеймс и по-дружески ерошил волосы на голове. — Дружище ты мой лохматый!

— Фу, перестань! Сам ты лохматый!

— Хорошо-хорошо, а ты мохнатый!

Но дни каникул всё равно тянулись мучительно медленно и были наполнены скукой. К началу осени Джеймс быстро собрал чемодан, сходил с отцом в Косой переулок, где купил недостающие учебники и разные приспособления, и стал с нетерпением ждать начала учёбы. Первого сентября он был в числе тех, кто прибыл на перрон пораньше, попрощался с родителями и ждал у поезда друзей. Римус тоже прибыл пораньше и виновато заметил, что как староста должен сперва посетить другой вагон, а запыхавшийся Питер, как всегда, жаловался то на одно, то на другое и пытался отделаться от матери, просившей его быть осторожнее, не грубить учителям и не нарушать правила.

— Может, пойдём купе найдём? Джеймс! Эй, Джеймс! — позвал он, и последний был вынужден оторваться от разглядывания учеников и родителей, всё пребывающих и пребывающих на перрон.

— Что?

— Я говорю, может пойдём и найдём свободное купе? — повторил Питер, и Джеймс невольно нахмурился.

Может, Сириус с братом придёт и займёт одно купе, думалось ему в это время, а что, если Сириус и впрямь на него обижен за то, что друг растерялся в самый важный момент? Что, если эти месяцы каникул ему было так плохо, что он Джеймса не простил и не станет с ним разговаривать?

— Сохатый, ты меня слышал? — озабоченно повторил Питер.

— Да, слышал, идём, — хмуро отозвался Джеймс и зашёл с ним в поезд.

Свободное купе они, конечно, нашли и разместились с удобством. Питер вроде бы о чём-то говорил, но Джеймс его не слушал и посматривал в окно. Только когда поезд тронулся с места, он отвернулся и продолжил молча сидеть, разве что посматривая в сторону двери. За её стеклом спустя время показался Римус и прошёл в купе с растерянным видом.

— А чего ты так рано припёрся? — спросил его Джеймс и заговорщицки улыбнулся. — Узнал то, что я тебя просил? Или это добрячка Эванс тебя отпустила?

— А что ты у него просил? — влез Питер, но его никто не услышал.

— Да нет, я… вот только что Регулуса видел и… зашёл сказать, — потупившись, произнёс Римус, и Джеймс перестал улыбаться раньше, чем друг закончил. — В общем, Сириус остался дома. Регулус своим дружкам так и сказал, что… Ну, что родители решили, что брату больше нечего в Хогвартсе делать.

Кажется, оба друга смотрели на него, как будто бы опасаясь вспышки его гнева или того, что он бросился разыскивать Регулуса, чтобы поговорить с тем или навалять за грубость. Джеймс же отвернул голову и уставился в мелькавший за окном пейзаж. Декан лишила его квиддича, хоть и на полгода, Блэки лишили общения с лучшим другом, а Эванс не давала ему ни шанса. Впервые учебный год начинался паршиво. Пока друзья что-то тихо говорили, Джеймс смотрел за стекло и думал только об одном. Хорошо, что Снейпа исключили. Если бы он попался ему сейчас, то он бы его из поезда выкинул. Вот кто настоящий виновник всех бед.

«Тварь, убил бы!» — хмурясь, подумал Джеймс и через какие-то минуты через силу улыбнулся: — Ладно, чего мы все скисли! Никто же не умер!

Двинувшись из купе в коридор, он направился к продавщице сладостей и невольно столкнулся с тем, кто тоже вышел из соседнего купе.

— Блин, а глаз нет, что ли?! Совсем… Ой…

К его удивлению, он столкнулся с Эванс и она не стала возмущаться.

— О… извини, я тебя не видела и не хотела подрезать. Бери ты.

— Да нет, мне не горит, — уступил ей Джеймс, из-за недоброго настроения растеряв привычку хорохориться и шутить перед ней. — Бери ты первая.

— Спасибо.

Лили набрала немного сладостей и почему-то не ушла, когда он подошёл к продавщице. Более того, она всё ещё стояла рядом, когда он развернулся.

— А-ам… жаль, что Сириусом всё так вышло. Мне Ри… Лунатик рассказал, что… он дома остался.

— Да… жаль, — с недоумением согласился Джеймс, смотря в такой близи ей в глаза, в которых отражалось что-то странное, то ли сочувствие к нему и его другу, то ли стыд и вина за Северуса, её друга, посмевшего с ними подло поступить.

— Надеюсь, он поправится.

— Да, я тоже надеюсь. Бро… Сириус так-то упрямый и крепкий, наверняка он скоро оправится и носится по дому начнёт, сведёт родных с ума и они сами его в школу выпроводят.

Лили улыбнулась, и сердце Джеймса застучало намного быстрее. Они как раз оказались возле её купе и повисло неловкое молчание.

— Ладно, увидимся, — нарушила его Лили и скрылась за дверью.

В первую минуту Джеймс хотел найти и крепко обнять Римуса за то, что тот поднял его в глазах Лили, во вторую же минуту он очнулся и замер у двери в своё купе, всё ещё не веря в то, что произошло. Лили Эванс с ним разговаривает! Не то чтобы она не делала этого раньше… но раньше это были или разговоры во время урока из разряда «Поттер, передай вон то!», или разговоры в коридоре из разряда «Поттер, отвали!», и те, и другие разговоры, как правило, сопровождались недобрым выражением лица и презрением в голосе. А этот разговор был другим… и выражение лица у Лили было другим... и её голос не звучал звонко, а скорее был наполнен нежностью… и несравненные зелёные глаза безотрывно смотрели на него одного без капли презрения.

«Видел бы нас сейчас Бродяга!» — улыбнувшись, подумал Джеймс и чуть не упал, замечтавшись и споткнувшись на ровном месте.

— Сохатый, ты в порядке? — спросил его из купе Питер.

Но Бродяга их не видел, да и не расскажешь ему об этом, когда он так далеко, вновь осознал Джеймс и вернулся на сиденье. Учебный год начинался очень странно. Не было лучшего друга, не было злейшего врага, но появилась слабая надежда на то, чего так не хватало. Возможно, стоило порадоваться хотя бы этому, а не посыпать голову пеплом.

— Да… в порядке, — запоздало ответил Джеймс и, не обратив внимание, с каким недоумением друзья переглянулись, закинул в рот пару конфеток.