Осколки (джен)

Примечания:

"Споснсор" истории — Tempest, в которую я играю вечерами :)

Названия локаций не оттуда, поэтому фанфиком это не назвать, но отрицать откуда навеяло тему не стала бы.

Переносила из-за поджимающих сроков поздно ночью. Поэтому опечаток и прочих фелов может быть больше, чем всегда. Отметки в ПБ всегда приветствуются ?

Рэндалл Роджерс был суровым, но справедливым капитаном: наказывал за дело, а добычу делил по заслугам. Нрав у Рэндалла был крутой, но в то же время капитан легко отходил и даже мог извиниться, если вспылил почем зря. Даже перед совсем-совсем салагами. За это его и уважала команда. И как у многих уважаемых пиратских капитанов в Штормовых водах, у Рэндалла был попугай.

По первости всем хотелось поглазеть на птицу — новое веяние, таких совсем недавно начали привозить откуда-то из-за Южных морей. И посмотреть было на что: здоровенный, зелёный с роскошными пёстрым "ожерельем" на груди. А уж когда обнаружилось, что чудо-природы ещё и говорить могло — что тут началось! Каждому хотелось внести свою лепту в обучение нового члена экипажа. Птица слушала со всем вниманием, глядя не то с интересом, не то с презрением — кто ж их этих пернатых разберёт? — на распинавшихся перед ней пиратов. Первым делом попугай начал требовать налить ром. Научился он и подгонять салаг, и ругаться. За пару словечек даже пришлось получить нагоняй от капитана. Вот только сам попугай, казалось, был иного мнения на этот счёт — сквернословить выходило лучше всего. Никто не знал наверняка, понимал ли он, что говорил, но выходило смешно и каждый раз в тему.

— Крысы сухопутные! — задорно вопил зелёный, глядя с плеча хозяина на идущий ко дну корабль противника.

Рэндалл усмехался в густую рыжую бороду и ласково поглаживал попугая по пёстрой груди. Капитан относился к птице с удивительной теплотой. Балуя лучшими лакомствами, которые можно было найти в Штормовых водах, при этом не перекармливая — "чтоб не разжирел". Так сказал какой-то заумный докторишка, которого капитан нашёл в порту. Порой команде даже казалось, что пернатый питался лучше них. Оно и ясно. С ними-то что сделается? Ром всё сделает лучше. Что до зелёного, тот хоть по ругательствам уже и мог дать фору матерым пиратам — существо нежное, заморское. Но было и такое, чего все в команде в упор не понимали... Рэндалл переложил на своего любимца ответственность за нагоняй команде. И всякий раз, выслушав поток брани от зарвавшегося зелёного, ласково называл птицу — болтливый ворон. Пираты никак не могли взять в толк: то ж и не ворон вовсе. Неужто Рэндалл не знал? А ведь поумнее (на то и капитан) многих на борту. Говаривали даже, что в прошлом, ещё до пиратства, образование получил. Вот тебе и академии! И чему там только учили... Одно название. Но поправлять Рэндалла никто не спешил. Ворон так ворон. А болтливый — так он и в самом деле такой. Не поспоришь.

Так и привыкли. Тоже вороном стали называть. Уже и внимания не обращали. Пока один юнец, недавно принятый на борт, ещё даже не доросший, чтоб его салагой звали, не открыл рот при капитане.

— Это же попугай, никакой не ворон, — прозвучало в гробовой тишине.

Команда замерла, затаив дыхание: вот попали! Рэндалл смотрел на наглеца с таким видом, будто тот сморозил несусветную глупость. Сам "ворон" склонил голову набок, уничтожая наглеца гневным взглядом. Его зрачок то расширялся, то сужался, фокусируясь на юнце, который наивно хлопая глазами смотрел на капитана в ожидании ответа. Казалось, даже волны не бились о борт, и чайки (вот уж кто мог заткнуть в крикливости любого попугая за пояс!) умолкли.

Придя в себя, Рэндалл наконец ответил, едва ли пытаясь скрыть недоумение:

— Конечно попугай, — он обвёл команду растерянным взглядом, — а вы что, всё это время думали, что ворон?!

Команда молчала, уставившись себе под ноги — затёртая до блеска палуба внезапно показалась особенно интересной.

— Балбесы! — выкрикнул зелёный. В ответ где-то вдали разразились смехом чайки.

— Но... — подал голос ещё один салага.

— Ворон, — ответил Рэндалл спокойно, — Ворон — это его имя. Смешно же, разве нет?

Словно в ответ на его слова, попугай каркнул, наклонился к самой щеке своего хозяина и, прикрыв глаза, потерся о неё головой. Точно кошка, подумалось команде — только не мурлычет.

— А-а-а, — нестройным хором пронеслось по палубе, стоило им понять свою оплошность.

Ну имя, так имя. Капитан ведь образованный — ему видней. А они, глядишь, и мурлыкать Ворона научат. Вот то будет диво так диво!