Осколки (джен)

Примечания:

Бета — Paul_Stoppable

Влад устало потёр переносицу и, прежде чем снова слепо уставиться на монитор компьютера, на несколько секунд зажмурился: время было настолько позднее, что рассвет должен был вот-вот забрезжить. Все цифры кода сливались в одну бессмысленную массу, а работа едва двигалась. Проект отнимал все силы, и даже литры вливаемого кофе уже не помогали. Тяжело вздохнув, Влад ещё раз посмотрел на мерцавшую полоску в начале строки, ничего так и не добавил и просто закрыл программу. Никакого толка всё равно сейчас уже не выйдет — только ошибок понаделает.

Пролистав страницы старомодного отрывного календаря висевшего у самого стола (с таким время казалось реальней), Влад убедился, что дней до даты, старательно обведенной красным кружочком, было предостаточно. Оторвав сегодняшний лист, он отошел от затихшего компьютера.

Не раздеваясь, Влад рухнул на кровать. Крохотная комнатка, в которой для него сосредоточились и работа, и дом, — вот и весь его мирок в окружении выцветших обоев, а за окном одни и те же крыши. Несмотря на ужасную усталость, сон никак не шёл, и Влад продолжал таращиться на узоры обоев. В детстве он находил это занимательным — видел лица и зверей. Теперь Влад ни черта не видел, кроме набивших оскомину загогулин.

Тень, засевшая в углу невесомой дымкой, украдкой посматривала на него, прикрываясь занавеской.

Влад не помнил, как провалился в сон, а очнулся далеко за полдень — солнце неторопливо ползло к крышам соседних домов. Плотнее задернув шторы, Влад добрался до кухни и, разбрызгивая воду, на автопилоте приготовил себе кофе — такой же безвкусный и не бодрящий, как и все последние разы. Подавив зевок, он сел за работу, а дальше всё повторилось. Календарь говорил, что время в запасе было — после чего ещё один день был оторван.

Тень в углу становилась плотнее и чуточку смелей.

— Чего тебе? — буркнул Влад, заворачиваясь в кокон из одеяла.

Выбравшись из него после пробуждения, он не стал бабочкой. Солнце всё так же лениво стремилось к крышам, кофе не помогал, цифры, словно издеваясь, казались бессмысленными.

Только тень больше не пряталась.

Задев локтем пустой бокал, Влад дежурно выругался, когда услышал звон бьющегося стекла, — на самом деле было как-то всё равно. Пролистав календарь вперёд, он выдохнул — ещё только завтра.

Солнце сидело на самых крышах, а тень опустилась на стену возле компьютера. Битый час Влад смотрел на уже откровенно потешавшиеся над ним цифры. Привычно пролистав дни, он не нашёл заветной даты. Хмурясь, Влад суетливо перебрал стопку оборванных листов. Нужная дата наконец выглянула красным кружочком из-под вороха других, затеяв с ним игру в гляделки. Сдавшись, Влад смахнул ненужные листы на пол к осколкам — их бы давно выкинуть.

Обречённо вздохнув, он откинулся на спинку стула и запустил пальцы в спутанные волосы:

— Чтоб тебя... — Хрипло рассмеявшись, Влад обратился к тени, безмолвно зависшей совсем рядом. — Приятель, похоже, мои дни уходят дважды...

Тень наклонила уже совсем плотную голову, внимательно слушая.

Люди давно — сантиметр за сантиметром — отобрали земли у леса, вытеснив на самую окраину. И теперь в местах, где некогда шумели кронами деревья, высились конструкции из бетона и стекла. Голоса птиц тонули в грохоте дорог, а редкие цветы совсем не источали аромата за пеленой смога.

Лес всё помнил.

Лес умел ждать.

А разбросанные семена рано или поздно давали всходы...

Жизнь Хизер не отличалась от жизни сотен других людей. Ничем не примечательная журналистка в пригородной газетёнке. Как и все, она вставала утром на работу. Как и все, часами простаивала в пробках, по дороге за очередной свежей новостью, которую забудут уже к обеду. А позже, как и все, коротала вечер, уставившись в мерцающий экран. Украдкой Хизер годами наблюдала, как город жил своей жизнью, заполняя прогрессом и удобством каждый незанятый сантиметр, вытесняя первобытность. В легких становилось всё меньше воздуха, всё больше яда; а люди, как муравьи, сновали по своему бетонному чудищу, которое становилось громадней и ненасытней день ото дня.

Когда по всем СМИ молнией пронеслась новость о загадочных смертях, Хизер ничуть не удивилась. Растения убивали людей, пускали корни в их тела, оплетали внутренности и пробивались на свет. Отправленная за подробностями, сенсацией, Хизер увидела неподдельную эстетику отвратительного: последние секунды агонии, явившие торжество природы. Жизнь и смерть всегда шли рука об руку, а на крови расцветали прекрасные цветы, и от этой картины её губ коснулась тень улыбки.

Лес умел ждать, а Хизер научилась быть, как все. Скрываясь на виду у людей, копируя их поведение, она всегда помнила, что в груди у неё сердце вереска, а по жилам уже сотни лет бежала зелёная кровь. Дети леса даровали ей и другим избранным новую жизнь, сделав своими защитниками. Они долго ждали, и, наконец, время пришло... Разбросанные семена пробудились ото сна, а чудище будет повержено: муравейник не сможет жить без своих муравьев, пустой — он станет совсем беспомощным, падет под грузом собственной конструкции. А на обломках бетона и стекла возродится лес. На это уйдут годы. Пусть. Лес умел ждать.

Примечания:

Хизер — распространённое английское женское имя. Происходит от названия растения вереск