Попаданцам вход воспрещён (джен)

Спустившись из зоны отдыха на центральном лифте, я оказался посреди иллюзорного леса вращающихся жёлтых, синих и голубых шаров. Нет, я не ударился головой пока ехал. Просторный холл второго этажа действительно был похож на лес из-за голографических инфопомощников натыканных по его периметру. Они представляли собой небольшие столбики не больше метра высотой, торчащие из пола, на верхнем конце которых смонтирован голопроектор, транслирующий объемный шар, призывно светящийся картами и брошюрами с полезной информацией.

В былые времена любой желающий мог подойти к такому шару покрутить и получить нужные сведения. Кто-то спрашивал дорогу, кто-то узнавал последние новости из-за периметра. Территорию Управления отделили от города с пол века назад, так что инфопомощники должны были пользоваться популярностью. Но их время прошло. Работники Управления и ликвидаторы вроде меня уже лет сорок как пользовались личными приводами и допреалом, а потому проходили мимо декоративного леса даже не задумываясь, зачем здесь эти странные цветные шары.

Люди спешили по своим делам и не обращали внимания на памятники ушедшей голографической эпохи. Сейчас к ним подходили разве что редкие экскурсии школьников, да голубые береты. Первым нужно было увидеть своими глазами старую голографическую технологию и написать об этом эссе или типа того, вторым — починить то и дело ломающихся динозавров. Скорее всего только для того, чтобы школьникам было о чём писать. Другого смысла в их работе я не видел. Впрочем, я не техник и не секу во всём этом.

Пройдя через мигающий лес и огромные гермоворота, я покинул холл и двинул по коридору в северное крыло. Не прошло и пяти минут, как он разделился надвое, а передо мной возникла широкая, кричащая неоном вывеска, занимающая всю стену.

«Стрельбище лиги Луксура»

Огромными, стилизованными под граффити буквами было написано на стене и ниже, уже мелким канцелярским шрифтом:

«Вход для работников по предварительной записи. Для ликвидаторов — свободный».

Вывеска пару раз вспыхнула ярко-фиолетовым неоном. Мне вдруг показалось, что я не в огромном офисном комплексе, а на улицах Центории. Гуляю под луной и выбираю, где бы просрать карму весело и по возможности не быстро.

Кто-то может заметить, что такая яркая и неоновая вывеска совсем не вписывалась в атмосферу серых стен и угловой подсветки, заливающей коридоры Управления ровным холодным светом. Другие вспомнят о вездесущей системе, всеобщей геймофикации жизни и личном приводе манны, надетом на мою руку, и будут правы.

Да-да, вывеска существовала лишь в допреале. Но на то он и допреал, чтобы дополнять эту серую, скучную жизнь!

Я шагнул ближе, и вырвиглазная надпись на стене эффектно взорвалась, открыв мне приветливо раскрывающуюся автодверь. До ушей тут же донёсся грохот выстрелов и звон падающих на стальные полы гильз. Ещё не такой громкий и вязкий, но уже будоражащий кровь. Едва переступил порог я ощутил приятный аромат жжёного пороха и оружейной смазки. Справа раздался знакомый голос:

— О, Макс!

Справа от входа стена переходила в высокое бронированное стекло с железной рамой. Оно отделяло вестибюль стрельбища от кабинета заведующего. За стеклом виднелась лысая голова моего знакомого оружейного маньяка.

— Никак надумал опробовать новые образцы? — подался тот вперёд, не вставая с кресла. — Только поступили! Отличные машинки! Экспансивы и кумулятивы в комплекте.

— Здорово, Джеймс.

Я поднял руку, отвечая на его радостный крик, и подошёл к бронированному стеклу. В вестибюле кроме меня никого не было. Можно говорить свободно.

— Как оно? Есть подвижки в таблице?

Я опёрся на узкую раму окна, отделяющую его от выдвижного ящика снизу и заглянул в кабинет управляющего. Или лучше сказать оружейное царство? Ведь там царил вечный бардак: все горизонтальные поверхности были завалены оружием, запчастями к нему и россыпями патронов. Более или менее чистыми были стойка прямо перед защитным стеклом и маленький стол, за которым управляющий сидел. На столе стояли бокал, исходящий паром, и тарелка с пирожными.

— Ты вылетел из пятёрки, — усмехнулся Джеймс, от чего складки на его подбородке слегка затряслись. — Один из операторов выбился в топы. Сразу на третье место, представляешь? Запись уже облетела половину блока. Стреляет словно ему в башку залез один из ваших… — он откусил половину пирожного и запил чем-то горячим из бокала. Помедлил секунду, смакуя угощение, и закончил шутку: — Ты б его проверил, Макс, а то вдруг это таракан?

Посмеялись. Ну а что? Весело же.

— Джеймс, ты же знаешь, что здесь столько сканеров, что ни один таракан и на милю не подойдёт?

Я скептически глянул на знакомого сквозь стекло. Тот как ни в чём не бывало сделал ещё один глоток и отставил бокал.

— Ты чего такой серьёзный, а? — удивлённо пожал плечами на мой спич толстяк. — Это же шутка.

— Ясное дело, шутка, но запись скинь.

Я ткнул в стекло пальцем и посмотрел на знакомого исподлобья, парадируя древний, как говно мамонта мем. Тот прикол оценил и, на миг уйдя в допреал, перебросил мне ссылку на ролик.

Краем глаза пробежавшись по всплывшему окошку, я отметил про себя, что выложен ролик на личном канале Джеймса, а не на общем для блока.

— А я смотрю ты времени зря не теряешь, — протянул я с уважением и покачал головой. — Решил за чужой счёт подписчиков срубить?

— Да ладно тебе, — всплеснул руками Джеймс, откидываясь на спинку кресла. — Какие там подписчики? Так… мелочь одна.

Он скривил лицо, словно откусил жопку лимона, но я был уверен, что на самом деле он рад, и просто придуривается. Потому продолжил давить на него мемным взглядом актёра-качка:

— И сколько?

— Ну-у… тысяч десять, пятна-а-адцать, — протянул в ответ Джеймс и его глаза предательски заблестели. Радуется, деляга. — Я же не для себя, Макс! — вдруг начал оправдываться он, словно услышал мои мысли, чем нехило сбил меня с толку и заставил убрать мем с лица.

— Как видос выложил, количество клиентов на пятнадцать процентов скакнуло, прикинь! А в первые десять часов так вообще: под тридцать! Такое последний раз после финала турнира было. А тут считай на ровном месте, Макс!

Блеск его глаз переродился праведным огнём оружейного фанатика. В считанные секунды Джеймс из заплывшего жиром и складками толстяка средних лет с лысиной, и отдышкой превратился в пышущего азартом юнца, каким был наверно лет двадцать назад.

— Четверть месячного боеприпаса за сорок восемь часов! Раз и нет! — грохнул он кулаком по столу, от чего тарелка с остатками пирожного подпрыгнула громко звякнув, а бокал чуть не опрокинулся. Спохватившись Джеймс поправил стол и от греха подальше отодвинул приборы в дальний угол.

— Дела-а… — поразился я, масштабам случившегося. — Ну ты и жук.

— В смысле?! — подскочил на кресле Джеймс, дико уставившись на меня. Его брови медленно сошлись в хмуром выражении лица.

— Ну, в смысле, ловко ты всё это придумал. Ничего такого, — поспешил я успокоить знакомого, вскинувшегося после случайного упоминания насекомых.

Местный сленг и тараканы, немного изменили отношение людей к таким словам. Так что его реакция понятна, а вот я — дурак. Додумался про жуков вспомнить и откуда только взялось?

— Ага, — как-то не слишком уверенно кивнул Джеймс и поудобнее уселся на кресле, после чего бросил короткий взгляд на недоеденное пирожное и совсем другим тоном добавил: — Проехали! Ты же не просто так ко мне зашёл, Макс? Давай, из чего сегодня стрелять будешь?

Он взмахнул рукой отправляя запрос на частичную синхронизацию допреала. Я на автомате принял его, и тут же увидел широкий ассортимент огнестрельного оружия. Пистолеты, винтовки, дробовики, пистолеты-пулемёты и даже несколько автоматов. Названия, марки и страны производители смешались в фоновый шум, пока на передний план выходили злобные изгибы и углы монстров из металла и пластика.

— Слушай, — перевёл я взгляд с оружия на лысую голову за стеклом. — А про что ты там в самом начале говорил? Новенькое что-то привезли?

На это Джеймс сверкнул зубами и вторым движением руки вывел новое окно. На меня посмотрели парные пистолет-пулемёты оригинальной конструкции. Их ствольные коробки были соединены с низом рукояток угловатой рамой, напоминающей самый обычный кастет. При этом боепитание осуществлялось от магазинов емкостью двадцать пять — тридцать патронов, полностью скрывающихся внутри той самой рамы-кастета. В итоге оружие выглядело немного грузно, но на самом деле было вполне компактным. Складывающийся приклад в собранном состоянии позволял вести огонь от бедра, а в разложенном с упора. В общем машинка мне понравилась, но первое впечатление бывает обманчиво, к тому же кастеты немного напрягали.

— Свободные есть? — поинтересовался я у внимательно наблюдающего за моей реакцией управляющего стрельбищем.

— Проходи во вторую секцию, там посвободней, и жди меня.

— Будешь лично презентовать? — Теперь уже я внимательно изучал знакомого.

— А то! Давно такой хорошей машинки не поступало. Жди!

С этими словами он быстро для своей комплекции поднялся с кресла, не забыв схватить и отправить в рот остатки пирожного, и скрылся за мутной частью бронированного стекла, гремя какими-то железяками. Ну а я направился в указанную секцию. По пути встретил ещё пару знакомых ликвидаторов. Коротко перебросился с ними ничего не значащими фразами и был таков.

Когда я вошёл во вторую секцию, там было всего двое стрелков. Один их них — высокий и худой ликвидатор с тёмным ёжиком на голове. Кажется, Марк или Морк, точно не помню. Он был ниже середины лиги, к тому же всё ещё новичок, так что пофиг на него. Второй оказалась…

— Стрекоза-а-а… — через силу улыбнулся я, делая первый шаг назад.

Глаза выглянувшей из-за перегородки девчонки мгновенно вспыхнули адским пламенем.

— Строгий!

Умудрившись прошипеть мой ник, несмотря на отсутствие в нём нужных букв, она выскочила в проход. Уже знакомый мне пистолет-пулемёт угрожающе блеснул в её руках, но тут стрельбище накрыл резкий вой тревоги, от которого мы оба, да и высокий новичок присели.

— Веро́ника Мэбет опустите оружие и переведите предохранитель в режим блокировки! Вероника Мэбет опустите оружие и…

Стрекоза закрутила головой, озираясь под синтетическим гласом системы, словно нашкодивший котёнок. Ствол пистолета-пулемёта уткнулся в железный пол и девушка быстро перещёлкнула предохранитель пальцем. Оглушительный вой оборвался на полуслове. Стрельбище погрузилось в необычайную для этого места тишину, в которой отчётливо прозвучал шёпот нахмурившей лобик Стрекозы:

— Штраф? Какой ещё штраф? — После чего её глаза расширились, и она заорала во всё горло, уставившись в пустоту перед собой: — Пять сотен кармы?! Да вы там совсем…

Противный скрип и звон ударившейся о стену двери подсобки не дал мне расслышать конец ругательства. В проходе позади мелкой ликвидаторши возник удивлённый Джеймс. В руках он держал два навороченных оружейных кейса.

Строго посмотрев сначала на Стрекозу, тут же нахохлившуюся и замолчавшую, а затем и на меня, заведующий поставил кейсы на пол и спросил, неприятно растягивая слова:

— Что, позвольте узнать, вы тут устроили? А?!

— У него спроси! — огрызнулась девчонка, ткнув в меня пальцем. Совсем манер не знает, мелкая нахалка!

— Из-за него мне прилетел штраф! Чего уставился, Строгий? Ты мне теперь должен! Понял?

— Нет, — качнул я головой.

— Что?!

Стрекоза снова начала закипать, но в этот раз она благоразумно бросила ствол на оружейный стол, скрытый от меня перегородкой между стрелковыми позициями, прежде чем сделала шаг в проход. Темноволосый Марк-морк предпочёл на этом моменте отчалить и, выскользнув из своей ячейки, быстрым шагом пронесся мимо меня с огромным пистолетом в руках. Проводив его поражённым взглядом (он что реально из этой дуры стрелял?) я развернулся к Стрекозе и сказал, как отрезал:

— Ты сама виновата.

Я постарался вложить в голос весь свой авторитет и брутальность, но эффекта не последовало. Девчонка начала краснеть от ярости и разоралась пуще прежнего:

— Я? Виновата?!

Она быстро подступала ко мне мелкими шажками. Что вызывало во мне две абсолютно противоположные эмоции. Страх и глупое веселье.

С одной стороны, Вероника Мэбет, француженка по происхождению, и испанка, или того хуже русская по темпераменту, в гневе была страшна, как стая диких голодных шарпеев в тёмной подворотне. Если не закусает, то залижет до смерти.

С другой стороны, маленький рост, в комплекте с прыгающей при каждом шаге грудью третьего размера, и двумя косичками, словно у какой-нибудь школьницы, явно отсылали к творчеству японских студий-извращенцев, вполне успешно доживших до наших дней. Этот контраст создавал ощущение, что я сплю или брезжу. Ну не может в реальности быть такой жуткой лоляхи с третьим размером груди.

Нет, и ещё раз нет! И вообще, на этот выбравшийся со страниц хентая образ уже положил глаз Серёга. Тут моя мысль скользнула совсем уж не в то русло, и я с сомнением выдал озадачивший меня вопрос:

— А как?

Услышав его лоляха замерла, уставившись мне в лицо свирепым, жаждущим крови взглядом.

— Что как? — переспросила она таким тоном, словно я ей действительно должен.

— Э-э-э…

Тут я сломался окончательно. Отвечать на вопрос, мне было категорически запрещено. Встряхнув головой, я попытался выкинуть из неё образ огромного богатыря, сжимающего микроскопическую француженку в жарких объятиях.

Хоть и со скрипом, но мне это удалось. Переключив внимание и мысли на окружающую действительность, я заметил Джеймса. Лысый толстяк стоял на том же месте, где оставил кейсы, и уперев руки в бока недоумевающе следил за нами.

— У него спроси! — мастерски перевёл я стрелки.

Стрекоза медленно обернулась и посмотрела на управляющего. Тот вздрогнул и хотел было тоже обернуться в поисках следующего виновника, но удивил меня.

Подавив испуг, от вида взбешённой лоляхи, Джеймс сделал самое серьёзное лицо, на которое только был способен, и приказным тоном управленца и хозяина стрельбища выдал:

— Ну-ка, прекратить! Оба! Устроили, понимаешь. Ты! — он ткнул коротким пальцем в Стрекозу. — Если закончила практиковаться, сдавай оружие и на выход! А ты, — палец сместился на меня, — живо на позицию и хватит балаганить! Двадцать лет, а всё туда же!

— А я что? — пожал я плечами, как самый настоящий мимо-крокодил. — Я ничего.

— Мне вообще-то уже девятнадцать! — неожиданно вставила Стрекоза.

Мы с Джеймсом синхронно повернули к ней головы. Взгляд девчонки начал метаться между нами, но вместо того чтобы смутиться, она наоборот гордо выпятила грудь.

— Мне тоже поздно… бала…ганить. — Слово далось ей с большим трудом, что вместе с образом хентайной дивы разрядило обстановку.

— Ну да, — хмыкнул Джеймс, сменяя натужный гнев на привычную милость толстяка. — Что уж, оставайся.

— Да не, я закончила, — улыбнулась ему Вероника, а повернувшись ко мне: — Гони карму, Макс! Быстро!

— Ага, как только покажу твои танцы Серёге.

— Нет у тебя никакой записи. Я проверяла. У меня стоит галочка на анонимные поединки.

— Скажи это моему ЭГО и его личностному модулю.

— Но ведь…

— Вот тебе и ведь. Бывай, малявка.

Я сделал ей ручкой и пошёл к стрелковой позиции, на которую мне указал Джеймс.

— Оглядывайся на турнире, Макс. О-гля-ды-вай-ся…

Она провела ноготком по шее и стрельнула в меня убийственным взглядом маньяка.

Свят, свят, свят.

Такое на ночь увидишь, кошмары будут сниться. Я поспешил скрыться за перегородкой, чтобы больше не пересекаться с ней взглядами. Не успел зайти, как следом шагнул Джеймс с двумя кейсами в руках.

— Что у вас произошло?

— Да так, мелкая думает, что на ней свет клином сошёлся.

— Что сошлось? — не понял он.

— Русская поговорка, забей. — отмахнулся я от дальнейших расспросов.

— А-а-а… Понял. — кивнул управляющий и, подняв один из кейсов, положил его на оружейный стол. — Открывай.

Посмотрев на отполированный почти до зеркального блеска кейс я даже дыхание задержал. Моя душа тут же улетела в далёкие дали, где я мелкий и с молочными зубами сидел под искусственной ёлкой в ожидание рождественского подарка. Уютный и какой-то тёплый что ли блеск гирлянд на окне, превращал самый обычный вечер в таинственный и сказочный. Запах салатов, доносящийся из кухни, разжигал аппетит, обещая ещё один семейный ужин. Не так много их у меня было.

Тихая ругань из родительской спальни, разрушила момент. Доброе детское воспоминание резко скукожилось, нарывами злости и обиды. На мать, на отца, на непонятное Управление и тараканов, ну и конечно же на себя. Дети не умеют отделять себя от мира, не умел и я. Злился на то, что такой бесполезный и никому не нужный.

Зачем мама плачет? Отец никогда не обращал внимания на её слёзы, говорил что-то о долге и заработке. Собирал вещи и уходил. Однажды он не вернулся. Погиб, как герой, исполняя долг перед объединённым человечеством. Через две недели нам даже вручили медаль. Мать выбросила её тем же вечером и снова плакала.

Лучше бы она плакала всегда, а не пила.

Я щёлкнул задвижками и откинул крышку кейса. На мягкой матовой подкладке лежал пистолет-пулемёт. В живую он выглядел даже лучше, чем в допреале. Скошенный угол рамы-кастета угрожающе сверкнул в свете потолочной панели.

— «GR-2220m». Немецкое качество и надёжность! — с чувством похлопал по ствольной коробке Джеймс. Давай уже, возьми в его руки.

Я не стал заставлять себя упрашивать и аккуратно вынул оружие из повторяющего его форму крепления. Прорезиненная рукоять, как влитая, легла в ладонь правой, палец сам собой оказался на спусковом крючке.

Весила машинка немного, от силы килограмма два с половиной, скорее меньше. Была небольшой и хорошо сбалансированной. Хотя меня немного смущал яркий акцент на раме-кастете и смещённый из-за этого центр тяжести.

— Такое чувство, что инженеры хотели, чтобы я им гвозди заколачивал, — улыбнулся я, пару раз шуточно махнув пистолетом-пулемётом вверх-вниз.

— Как утверждает обзорная статья, разрабатывался для сверхблизкой и короткой дистанции боестолкновения. Защитная рама выполнена в эргономичной форме и рассчитана на, так сказать, полный контакт с противником.

Как на духу выдал справку Джеймс ни разу не сбившись и не переведя дыхание. Ему бы петь, или реп читать.

— Ага, короче черепушки можно не только дырявить, но и ломать. — Покивал я, разглядывая оружие в руке. — Интересно. Хотя, как по мне глупо. Если ты подпустил врага впритык, то ты безрукий дебил и скорее всего промахнёшься и кастетом, а может и вовсе сломаешь пушку о шлем или броник врага.

— Не драматизируй, Макс. В узких пространствах должен работать на ура.

— На ура он бы работал, если бы вот здесь, — поднял я оружие на уровень наших с Джеймсом голов и ткнул пальцем в раму, — была тактическая ручка. А вместо неё — кастет для дебилов и сверхближних дистанций.

— Хм-м… — скривил рожу Джеймс. — А если разложить приклад?

Я нажал на спусковой рычаг и сложенный вдоль ствольной коробки приклад отъехал назад. Пистолет-пулемёт стал напоминать уродливого ребёнка автоматической винтовки трахнутой булавой и кастетом одновременно. Развернувшись в сторону дорожки с мишенями, я взял упор в плечо и прицелился.

— Сколько патронов? — я оглянулся к управляющему. Тот как раз открыл второй кейс и доставал снаряжённые магазины, выкладывая на стол.

— Два экспансивных, два кумулятивных и три бронебойных. Комплект.

Я глянул на ровные брикеты магазинов с полосками трёх цветов. В душу закралось сомнение.

— А какой здесь калибр? Какие-то они маленькие.

— Шесть с половиной на двадцать пять. Не делай такое лицо, Макс. Да, не девять девятнадцать и не магнум. — С этими словами он протянул мне магазин с жёлтой лентой. — Начни с бронебойки.

Я взял магазин и вставил в джи эр двадцать-два двадцать эм. Раздался приятный щелчок, и я развернулся к мишеням. Сняв с предохранителя, переключил на одиночные и прицелился.

— Что же, посмотрим кто ты такой, Джи Эр.

Палец плавно потянул за спуск. Громыхнуло и приклад заметно дёрнул плечо, а я ошарашено уставился на стальной лист мишени.

— Какого?

— Пуля весит меньше, но начальная скорость за гранью добра и зла, Макс. У первых образцов её даже срезало в стволе, потом засунули в пластик и стало полегче.

— Да насрать во что её засунули! — Я не отрываясь смотрел на огромную дыру в мишени. — Это что?! Сколько в ней миллиметров?

— Сантиметр.

— Твою-то, душу, мать…

Странный немецкий монстр «GR-2220m» обошёлся мне в четырнадцать тысяч кармы. Заказ я оформил, не выходя со стрельбища, под ехидный смех и шутки Джеймса о «дебилах». Машинка должна была приехать не раньше, чем через семьдесят два часа. При этом стандартный полуавтоматический пистолет «Z-Si 31», способный стрелять по два патрона без потери точности и входящий в рекомендованный комплект для начинающих ликвидаторов стоил на всех площадках жалкие четыре тысячи. Это я не говорю о боеприпасах, магазинах и минимальной подгонке под себя.

Вот и думайте.