Обитель блаженных (гет)

Как только Изуми засунула карту-ключ в холдер, комната тут же осветилась приятным светом. Мадаре зашедшему в ванную комнату справить нужду, показалось, что где-то завизжали. Изуми сняв обувь прошла в просторную гостиную, панорамные окна были плотно задёрнуты тёмно-коричневыми шторами, одёрнув их, перед ней предстал шумный город с видом на залив. Она охнула. Затем присев на диван, обшитый нежно-голубым атласом, провела рукой по ткани, восхищаясь причудливыми узорами; пересела в кресло, закинув ногу на ногу, представила, что в руках у неё чашка кофе и она её отпивает, держа осанку. После включила с размером окно телевизор, пролистала каналы, потрогала фарфоровые вазочки на журнальном столике и тумбочке, прошла в спальню и упала на мягкую, огромных размеров, кровать. Достав телефон, позвонила Итачи, который сию же минуту принял видео звонок.

— Привет, — счастливо улыбнулась она, отчего Итачи стало тепло и радостно.

— Как долетела? Не укачало.

— Нет. Хорошо долетела. Я проснулась, когда уже сели. При взлёте немного разнервничалась. У тебя как? Всё хорошо? Вижу, что на работе. Можешь показать моих волнистиков и какадушечек, я так по ним соскучилась, — сказала она, перевернувшись на живот.

— Да ничего у меня нового. Покормил птиц, сделал пару заметок. Сейчас к ним подойду, уверяю они по тебе тоже, — Итачи прошёл в вольер и навёл камеру на попугаев, — видишь?

— Да, — радостно сказала Изуми, подперев щёки, — они такие милые, — разноцветные птички весело зачирикали, перелетая с ветки на ветки.

— Когда приедешь, устроем себе здесь вечерний ужин.

— А разве можно?

— Я договорюсь. Как отель?

— Ой, он такой…я не знаю как сказать…шикарный, — мечтательно произнесла она, посмотрев на изящные плафоны люстры. —Ты видишь эту кровать, — встав девушка, направила камеру на спальню, — подожди, я сейчас покажу, какой тут вид из окна, — Изуми выбежала в зал, — видишь, там залив. А ванная! Ты бы видел! Там джакузи и золотая раковина и живые орхидеи, — быстро затопав в другую комнату, продолжила: — и чего тут только нет, — начав перебирать бутылёчки, — и шампуни, и лосьоны и даже пена для ванны есть.

Итачи тихо засмеялся, она с таким восторгом и непосредственностью говорила обо всём, что он начал винить себя за дурость, что отказался от всех благ семьи. Ведь мог возить её по разным странам, останавливаться в дорогих отелях, жить в роскошной квартире. А не снимать небольшую комнатушку и полгода копить на поездку в Коста-Рику, экономя на еде. Может унаследовать бизнес отца, подумывал он, бросить орнитологию ради неё, ради её счастливого будущего. Она же смогла всё бросить и, ради него терпит этого самодура. Так почему только она должна что-то доказывать, может, и ему стоит доказать, как он её любит.

— Я и правда идиотка, как и сказал Мадара, — печально прошептала Изуми, сев на закрытый туалет. — Как же глупо в его глазах выглядела.

— Он назвал тебя идиоткой! — тут же прервал её Итачи.

— Я сама виновата, такая дура, представляешь, взяла шампунь и зубную пасту.

— Изуми, послушай, — спокойно начал Итачи, — не позволяй себя унижать. Если он оскорбляет тебя, оскорбляй в ответ. Не терпи, поняла, — она удручённо кивнула, — и, пожалуйста, будь осторожна. Манила не самый безопасный город. Когда ты прилетишь, мы поговорим…

— О чём?

— О нашем будущем, — улыбнулся он, — береги себя и я…люблю тебя, малыш, — он редко говорил о любви, но за сегодня он так соскучился, а от невозможности увидеть её в ближайшие пару дней щемило сердце.

— Я тоже тебя люблю, — немного смутившись его признанием, прошептала, — побалуй моих волнистиков арбузом, я так часто делала. Пока.

После разговора с Итачи на душе стало так легко и хорошо, что Изуми ещё пару минут мечтательно посидела на унитазе, рассматривая белый потолок, а затем открыв кран, начала заполнять джакузи и вылив пару капель, прошлась рукой, взбалтывая пену. Раздевшись, она нырнула туда, включив массажёры, и расслабленно закрыла глаза.

— Всё-таки в этой работе есть свои преимущества, — сказала она наслаждаясь.

Удивлению Мадары не было предела, он даже моргнул пару раз, что бы убедиться, из того ли номера вышла девушка. У этой девчушки фигурка была ладная: тонкая талия, красивые ключицы, длинная шея, небольшая грудь в этом платье смотрелась довольно выгодно и сексуально. И задница у неё небольшая, но аппетитная, за широкими брюками было трудно разглядеть. Ноги, скорее всего, длинные и стройные, предположил он, сощурившись. Ему нравились, когда у женщин худые, длинные ноги. Платье выглядело дорого из-за благородного изумрудного цвета и было ей к лицу, но не хватало парочки деталей, для завершения образа и Мадара решил исправить.

— Заскочим кое-куда? — сказал он.

— Куда, — мягко поинтересовалась Изуми, поправив уложенные на бок волосы, красивые и сияющие.

— В ювелирку.

Женщины порой бывали полезны, самую малость. Ужиная с новыми партнёрами, он частенько тащил с собой даму, она разбавляла обстановку за столом, вносила легкость, и люди сразу проникались симпатией, но говорить в лоб о делах не могли в присутствии посторонних. Это подогревало интерес. Первая встреча, считал Мадара, не должна отяжелять, в ней должна присутствовать загадочность, игривость. Партнёры, как и женщины любили игру и флирт, а он любил из любой игры выходить победителем. Поэтому, если его сопровождала женщина, то она всегда была: красива, дорого одета, образованна, с хорошими манерами. Это подчёркивало его статус, он никогда не скупился на дорогие подарки. И пусть на данный момент, Изуми не являлась его спутницей, однако кроме них двоих, никто об этом не знал, поэтому решил, что побудет немного его женщиной, и начал выбирать самое дорогое изумрудное колье и серёжки.

— Я думаю, это подойдёт, — сказал он ей. Девушка его не слышала, находилась где-то далеко, рассматривая кольца, — хочешь кольцо? — низким голосом прошептал он на ухо, подойдя к ней.

— А, нет, — испугано отскочила она от неожиданности.

— Я куплю, какое нравится? — настаивал Мадара, обычно никто из женщин не сопротивлялся такому заманчивому предложению, хватались за возможность обогатиться.

— Я не…я просто смотрела.

— Ну что-то же тебе понравилось! — начал раздражаться мужчина. Он не привык к отказам и если предложил, то само собой рассчитывал, что предложение примут.

— Что вы на меня кричите, — возмутилась Изуми, скрестив руки. «Что он к ней пристал», — понравилось, не понравилось, какое вам дело?

— Мы берём все кольца, — поставил в известность продавца.

— Вы больной? — округлила глаза Изуми, продавец посмотрел на девушку улыбаясь, явно радуясь сегодняшней выручки.

— Если не говоришь, какое нравится, значит, понравились все. И это ты больная, раз не можешь определиться.

— Вот это с птичкой, — насупившись от раздражения, ткнула пальцем в стекло.

— Вот это! С птичкой? — с презрением сказал Мадара, рассматривая недорогое золотое кольцо с ласточкой по центру, — у тебя совсем нет вкуса. Это дешёвка!

— Вы спросили, я ответила, — кусая губы проговорила Изуми, проглотив обиду, — я не нуждалась в критике. Для вас дешёвка, для меня имеет смысл. И мы сюда не за кольцом приехали, а за колье. Кажется, вы нашли подходящее? — быстро сменив тему, сказала она, подходя к другому стеллажу.

— Да, как тебе вот это?

Коллар состоящий из ряда изумрудов и бриллиантов — сверкающий, холодный и дорогой, смотрел на неё из-за стекла надменно и величественно.

— Красивое, — сглотнув, сказала она, даже не представляя, что сейчас его наденет.

— И вот эти серьги, — продавец достал крупные квадратные серьги с зелёными камушками обрамлённые мелкими бриллиантами по бокам, — Я помогу, — сказал Мадара подходя к ней со спины и застегнул ожерелье на её шее.

От прикосновения его пальцев к коже, Изуми поёжилась, и повела плечами, он немного отошёл, рассматривая её через зеркало. Нежное миловидное лицо, красивые раскосые глаза, припухлые губы, покрытые бледно-розовой помадой, и притягательная, тонкая линия ключиц, которая так и манила к поцелуям. Сейчас он подумал, что совсем не против провести с ней ночь в номере, после ужина. Он представил, как снимает с неё платье, медленно, соблазнительно, наслаждается властью над ней, покрывает невесомо поцелуями, срывает стон, затем мольбу двигаться в ней быстрей, сильнее и жёстче.

— Тяжёлое, — проговорила девушка, неотрывно рассматривая себя, и находясь в шоке от того, сколько миллионов сейчас на ней и сама мысль, что ей придётся ходить в нём весь вечер немного пугала. «Если я случайно его потеряю, или оно порвётся или камушек слетит, как я расплачусь за него?»

Мадара не понимал реакции девушки, чьё имя он не запомнил, но именно сейчас хотел произнести. По её лицу не было понятно, нравится оно ей или нет, обычно женщины визжали и кидались на шею, а эта стоит как вкопанная без единой эмоции. Оно ей шло — очень, и стоило почти как неплохой автомобиль среднего класса. Если оно окупится сегодня ею в его постели, то цена совсем неплохая. Он провёл карточкой по терминалу и продавец, улыбнувшись, протянул чек, на что Мадара отмахнулся и пошёл к выходу, затягивая туже чёрный галстук. Изуми схватила драгоценную бумажку и посмотрев на нули, прошептала: «мать моя женщина» и сунула в карман маленькой сумочки, глубоко, чтобы не потерялась.

Вечер прошёл прекрасно, правда, она почти не ела и ковыряла салат, боясь не справиться со столовыми приборами, и опозориться. Мадара, к её удивлению был любезен и галантен, отодвигал и задвигал за ней стул, спрашивал, что она будет, и называл её «милая», чем шокировал её каждый раз произнося это слово. И он улыбался, не злобным оскалом, а вполне нормальным человеческим и даже смотрел на неё как-то по-доброму. «Вот каким может быть Учиха Мадара, когда ему нужен контракт». Мадара же разговаривая с партнёрами и изредка касаясь её руки, подмечал странные взгляды с её стороны, милую обворожительную и кокетливую улыбку. «Все женщины падки на деньги и любезности». После они распрощались с приятными деловыми партнёрами и открыв перед ней дверь такси, он пропустил вперёд.

— Ну так что, продолжим в номере? — с хрипотцой спросил он, томно на неё смотря.

— Да, конечно, — просто, отозвалась Изуми, оторвавшись от созерцания ночного города и немного расстроилась, что не пойдёт спать, а будет писать дурацкие заметки.

Мадара довольно улыбнулся, предвкушая приятную ночь. «Рыбка заглотила удочку».

— Только у меня условие.

— Какое? — удивилась Изуми, не понимая какие могут быть условия во время работы.

— Ты уйдёшь сразу же, как закончим. Согласна?

— Ну, да, — немного приподняла она бровь. «Само собой. Кажется он сегодня перепил яблочного сока».

Как только они поднялись на свой этаж, он с удивлением посмотрел на неё, когда она прошла к своей двери.

— То есть ты передумала? — спросил Мадара, поднося ключ. «Хочешь ещё немного поиграть, или решила набить себе цену?»

— Нет. Но, нужно же…

— Хорошо, не затягивай, — перебил он её, открыв дверь, — буду ждать.

Изуми быстро забежав в спальню, открыла шкаф, где разложила свои немногочисленные вещи, взяла футболку с джинсами и впопыхах, скинув платье, переоделась. Затем забежала в зал и достав ноутбук из сумки, выбежала из номера, надеясь, что недолго заставила ждать, как только она подошла к его двери, которая, к её удивлению, была приоткрыта, поняла, что не сняла украшения и быстро вернулась в свой номер.

Мадара снял пиджак, стянул галстук и бросил на кресло. Ослабив ворот на три пуговицы, он с довольной ухмылкой посмотрел на себя в зеркало, приподняв бровь. Сейчас его так заводила мысль, что на пике удовольствия заставит её забрать слова про кризис среднего возраста и падающий член, отшлёпает как непослушную девку, намотает её длинные волосы на свою кисть, заставит прогнуться и будет её дразнить, пока она не признает его самым лучшим. Пока он представлял и возбуждался, Изуми прошмыгнула в комнату и закашляла, чтобы привлечь его внимание.

— У нас номера оказывается похожи, я думала, что есть различия, — сказала она, оглядывая зал и усаживаясь в кресло.

Мадара медленно повернулся и, увидев её в футболке, джинсах и с ноутбуком, нахмурился, бросив раздражённый взгляд. «Какого хрена! Что ты хочешь этим сказать? Хочешь, чтобы я открытым текстом сказал, что хочу трахаться? Что бы я признал, что нуждаюсь в тебе? Да пошла ты. Сниму лучше девку, любая будет лучше тебя». Он подошёл к мини-бару и, достав виски, налил в бокал.

— Я думала, вы следите за своим здоровьем, — прокомментировала Изуми, тут же словив яростный взгляд. «Да, что с ним произошло? Несколько часов назад был нормальным, а сейчас смотрит на меня как зверь. Когда я успела накосячить? Может, нужно было постучать?»

«Ещё и издевается! — вспыхнул Мадара, — раз так, будешь до утра у меня работать».

— Сделай анализ филиппинского рынка и подготовь презентацию.

— Хорошо.

— Свободна.

— Уже? — удивилась она, захлопав глазами. «Мог бы и в машине сказать. Как же он любит всё усложнять».

«Что значит: «уже». Ты действительно думала, что я буду играть по твоим правилам. Даже не мечтай. Поезд ушёл, теперь кусай локти».

— Разочарована? — оскалился он.

— Нет. Просто не ожидала.

«Не ожидала, за кого ты меня принимаешь?»

— Доброй ночи, — растеряно прошептала девушка, и взяв ноутбук, быстро направилась к выходу.

— Всё-таки он странный, — сказала она себе поднос, усаживаясь на кровать, — скорее всего, у него какое-то расстройство психики.

Спалось на новой кровати прекрасно. Мягкие подушки, тёплое и лёгкое одеяло, как облачко, окутывало её тело. Утром принесли завтрак в постель, с безумно вкусным круассаном, глазуньей и свежевыжатым соком гуавы. Она чувствовала себя принцессой, ровно до того момента, как постучался Мадара, и вошёл в номер в прискорбном настроении. Кажется, в отличие от неё, он плохо спал и явно злился, что она спала хорошо. Начальник долго пялился в экран ноутбука, листал презентацию туда-сюда, скрипел зубами, изучал, а затем сказал, что её всю нужно переделать и что у неё совсем нет вкуса, раз поставила такой непримечательный шрифт и налепила множество графиков. Изуми, безумно стало обидно за Обито, который всю ночь угрохал на это и получил в ответ лишь критику, она стиснула кулаки и продолжила выслушивать замечания. А затем он встал, поправив ворот голубой рубашки, и сказал, что в эти два дня она ему не понадобится, но нужно будет подготовить контракт с юристами, и покинул номер, как ей показалось в ещё худшем расположении духа.

Изуми обрадовалась, что весь день будет предоставлена сама себе, написав Обито о претензиях директора и о составлении контракта, закусила губу. Ей было стыдно, и она чувствовала неловкость каждый раз, поручая бедному бывшему личному секретарю задания. Она собственно ничего не делала, наслаждалась отдыхом, когда кто-то работал за неё, поэтому долго не думав, решила, что отдаст большую часть зарплаты ему, он это заслуживал. Написав Итачи большое письмо и не став беспокоить звонком, так как сегодня у него ожидалась встреча с профессором, она оделась и поехала в ювелирный. Вежливый и доброжелательный персонал без каких-либо претензий принял изделия и посоветовал взять деньги наличкой, так как возврат по карте мог затянуться на неделю и больше. Приняв огромную пачку денег, девушка поехала в банк и обменяв на доллары, так как йен не было, вернулась в отель. В лобби она заметила Мадару, тот сидел на мягком диванчике рядом с красивой и эффектной иностранкой в изящном кремовом платье, и разговаривал. Подумав, что это юрист или деловой партнёр, она решила не вмешиваться и прошла поодаль, сделав вид, что не заметила. К полудню Обито прислал все документы, просмотрев их, ничего не понимая, она поблагодарила его в ответном сообщении и, посидев часок в номере, решила прогуляться по городу, так как в отеле было ужасно скучно.

За пределами гостиничного комплекса, город приобрёл немного удручённые краски, на улице было много бездомных, некоторые спали на лестницах у торговых комплексов, обшарпанные дома располагались напротив шикарных высоток. Бедность и богатство находились рядом и контрастировали, подчёркивая социальное неравенство в стране. Тут была старинная церковь в стиле борроко, хранившая многовековую историю, шумный чайна-таун и многолюдный зелёный парк. Под вечер уставшая и насытившееся впечатлениями Изуми, вернулась в отель и, взяв деньги, постучалась к Мадаре, тот был на месте и резко открыл дверь.

— Добрый вечер.

— Что-то случилось? — спросил он, думая, что она пришла исправлять свою ошибку. Он заметил её в холле и она явно тоже, потому что крадучись прошла мимо. «Наверное, сожаление взяло вверх и теперь она осознала, отчего отказалась и хочет исправить».

— А, нет. Я, — она протянула деньги, — обменяла на доллары.

— Что это? — непонимающе поинтересовался он, вытаскивая из конверта пачку банкнот.

— Я вернула украшения и решила взять наличкой. А то там неделю займёт возврат по карте. Можете всё пересчитать, тут вся сумма — доллар в доллар. И контракт готов с презентацией. Отправить вам на почту или зайдёте ко мне?

Мадара стоял, немного наклонив голову набок. Никто и никогда не возвращал его подарки, а вернуть деньгами, так вообще было для него оскорблением, сравни с плевком в лицо. «То есть ты хочешь сказать — стоишь дороже этих денег? Зайти к тебе? Размечталась. Ты себя переоцениваешь».

— Можешь забрать, они мне не нужны.

— Но мне тоже.

Он недовольно цокнул и прежде чем закрыть дверь, рявкнул:

— Пришли на почту.

Весь последующий день Мадара не попадался ей на глаза, только присылал сообщения, что нужно исправить в контракте. Поднимаясь вечером с ресторана, в лифте, она столкнулась с ним на двадцатом этаже. Он был с той самой девушкой, которую она видела в лобби. У неё были удивительные голубые глаза, загорелая кожа и чёрные пышные мелкие кудряшки до плеч. Он прижимал её за широкую талию, а она хихикала, заходя в лифт. Изуми смутилась, и зажалась в угол, сделав вид, что не знает его. Мадара, впрочем, тоже сделал вид, что не знаком и повернувшись к ней спиной, похабно шлёпнул по пышным ягодицам незнакомку, отчего она громко вскрикнула и засмеялась. Женщина была пьяна. Изуми стало не комфортно, видеть личную жизнь начальника было противно, тем более вёл он себя как-то по-хамски и неприлично, ей хотелось быстрее выскочить из лифта. Дверь распахнулась и, подтолкнув девушку, он повернулся к Изуми, окинув её странным надменным взглядом, сказал:

— Купи мне презервативы?

Не успела она прийти в себя от шока, как дверь лифта закрылась и она поехала вниз. Ей было не по себе и как-то мерзко, обидно. Она же личный секретарь, а не девочка на побегушках. И просить её покупать презервативы, было за гранью привычных норм. Её даже Итачи не просил покупать их. Аптека находилась в отеле, поэтому долго искать не пришлось и стыдливо пройдя к консультанту, полушёпотом спросила:

— У вас есть презервативы?

— Да, какие у вас интересуют? Женские или мужские, — мягко улыбнулась девушка.

— Мужские.

— Тут вот классические, ультратонкие, ребристые, с пупырышками, двойной смазкой, — заговорила консультант и подвела её к стеллажу с разноцветными коробочками, — так же для орального у нас появились с новыми вкусовыми добавками, — Изуми стала вся пунцовая, и начала стыдливо оглядываться по сторонам, — вам латексные или без? Какой размер?

— Мне…я, — растерявшись промямлила она, понятия не имея, что нужно Мадаре, — подождите, пожалуйста. Я сейчас, — и выскочив наружу тут же набрала начальника и, спрятавшись в углу, подальше от посторонних глаз, закрывая трубку рукой, прошептала: — А какие вам?

— А какие есть? — явно издеваясь над ней, спрашивал он.

— Есть всё, — пробурчала она, закатив глаза.

— С двойной смазкой и с анестетиком.

— Какой размер? — тут Мадара замолчал, и понял, что просчитался, ему придётся раскрыть размер своего достоинства, — вы меня слышите? Какой размер?

— М, — и положил трубку.

«Кто бы мог подумать, — рассмеялась про себя Изуми, — что у Мадары Учиха — среднестатистический член».

Передав все пожелания продавцу-консультанту и взяв коробки побольше, чтобы не пришлось посреди ночи бегать, она поднялась на этаж и постучала. Дверь открыл полуобнажённый Мадара, стоя перед ней в одних чёрных брюках, опёрся о косяк двери. Изуми протянула ему пакет, пытаясь смотреть в сторону.

— Разбудишь за три часа до вылета.

Спать было невозможно, их номера были рядом, и даже за толстыми стенами были слышны стоны, скрип кровати, там постоянно что-то падало, разбивалось, грохалось, затихало и начиналось по новой. Без принятия виагры тут явно не обошлось, ну не мог мужчина так долго заниматься сексом, и так быстро восстанавливаться. Изуми закрывала уши подушкой, накрывалась с головой одеялом, но звуки просачивались, раздражали. От бессилия она собрала чемодан, повесила вещи на завтра, на стул, и взяв одеяло с подушкой, закрыла спальню и разместилась на диване в зале. Когда утром что-то грохнулась в коридоре, Изуми поняла, что проспала, оставив телефон в другой комнате. Пулей выбежав из номера, начала барабанить соседнюю дверь. Не открывали, поэтому стала бить ногой, дёргать ручку и кричать имя начальника.

— Что разоралась? — помятый, сонный, со взлохмаченными волосами и абсолютно голый, предстал перед ней Мадара.

Изуми взвизгнула, подпрыгнула, увидев его достоинство болтающееся между ног, и запаниковала.

— Я проспала, — успела она выкрикнуть, отвернувшись.

— Ты что? — прокашлялся он, а затем посмотрел на часы, — блядь, — схватил её за руку и потащил в свой номер, — помоги собраться.

— Оденьтесь! — находясь от всего в шоке, кричала Изуми на мелькающую то тут, то там голую задницу Мадары.

— Пытаюсь! — кричал он в ответ, стараясь в полном хаосе найти свои вещи. Одеяла, подушки, использованные презервативы, бутылки вина, побитые разбитые бокалы были повсюду. — Ты видишь трусы?

— Что? — вся пунцовая спросила Изуми, добравшись до чемодана. — Вот, — кинула в него трусы-боксёры и стала впихивать в чемодан все попавшие под руку вещи.

Через семь минут, они пробегали уже мимо ресепшионистов, и Мадара закинул им тот злосчастный конверт с деньгами за причинённый им ущерб. В горле у него было сухо от выпитого спиртного, голова болела и мышцы ныли.

— Есть вода? — сказал он, когда они запрыгнули в такси, Изуми отрицательно покачала головой, — Ты что в пижаме? — только сейчас заметив атласный розовый костюмчик на ней.

— Да, у меня не было времени переодеться, я собирала ваши вещи!

— Переодевайся давай, — расхохотался он, пижама и ботинки, такого он ещё не видел.

— Здесь?

— У нас не будет времени, до окончания регистрации осталось пятьдесят минут. Или ты хочешь вот так лететь!

— Пятьдесят минут, — округлила она глаза, — за сорок пять закрывается, мы не успеем.

— Мы бизнесом летим, я договорюсь. Переодевайся быстрее!

— Снимите пиджак!

— Ты переодеваешься, а не раздеваешь меня, — ухмыльнулся он.

— Он прикроет меня, тут водитель. Держите вот так и не смотрите!

Пыхтя, выворачиваясь, она сменяла одежду и когда закончила, надеялась, что сквозь льняную ткань её серой рубашки не будут видны соски, так как бюстгальтер находился в чемодане.

— Я…— в ужасе прошептала она, — забыла телефон в отеле.

— Я куплю новый, мы не вернёмся, — прошипел Мадара.

— Но там же… там целая жизнь и…я должна позвонить Итачи. Боже, я обещала перед вылетом позвонить ему. Он будет волноваться теперь.

— Он будет волноваться, если ты не прилетишь, — рявкнул Мадара на дёргающуюся из стороны в сторону девушку, — и кто такой Итачи?

— Мой жених, — сказала она, посмотрев на него, как на идиота.

Таксист резко остановился, подъехав к аэропорту. Они выскочив из машины взяли багаж и побежали сломя голову, расталкивая медлительных пассажиров.

— К сожалению, регистрация закончилась, — улыбаясь, сказала девушка. Мадара протянул несколько банкнот, — я не смогу ничем помочь, посадка уже завершилась, и он должен вылететь вовремя, надвигается циклон.

— Ну хорошо, ближайшие рейсы до Токио, когда?

— Через три дня.

— В каком смысле? — возмутился мужчина.

— Надвигается циклон, слишком сильный ветер. Взлёт в ближайшие три дня невозможен. Извините, я сожалею.

— К чёрту ваши сожаления, — зло ударив по стойке регистрации, сказал он и, отойдя в сторону, запустил пальцы в волосы, пытаясь что-то придумать. Изуми осторожно поплелась за ним.

— Вы хотеть лететь? — спросил у него с акцентом на ломаном английском, невысокий, коренастый азиат, с загорелой морщинистой кожей.

— Да, — раздражённо бросил Мадара, желание трепаться со стариком не было.

— Я помочь.

— Как?

— Мой друг, частный компания, — пытаясь вспомнить английские слова, с трудом говорил мужчина, — лететь в Малайзия, там нет циклон, — замахал он руками, и покачал головой, — от Малайзия лететь, куда хотеть, — и указал двумя пальцами вдаль, — недорого, тысяча.

— За двоих? — спросил Мадара, указывая на Изуми.

— Тогда две.

— Хорошо, где твой друг?

— Я отвезу, он частный. Сразу полететь.

И они двинулись к стоянке. Сев в пыльный пропахший кислыми фруктами внедорожник, они поехали на частный аэродром, если верить старику. Мадара решил рискнуть, не видя другого выхода. Изуми смотрела на него с подозрением и сомневалась, что её везут на аэродром, Итачи говорил, что в Маниле полно мошенников.

— Можно ваш телефон, я позвоню Итачи.

— Жить не можешь без своего Итачи, — с иронией сказал он, достав из кармана мобильный.

— Чёрт, у вас батарейка села. Вы не зарядили телефон?

— Другим занят был. Не переживай, через пару часиков увидишь своего Итачи.

— Вы уверены, что нас везут туда, куда надо?

— А куда по-твоему нас везут?

— Не знаю, странно всё это. Вдруг в рабство продадут.

— Ты смешная, — во всё горло захохотал Мадара, — нас везут к самолёту это точно, только я не думаю, что мы полетим бизнес-классом.

Старик не врал, появилась полоса и пару небольших самолётов. Люди с сумками поднимались по низкому трапу. Старик остановил машину, и помахав какому-то парню в чёрной робе, подозвал. Парень подошёл, выслушав старика, сказал идти быстрее за ним. Салон был тесный, сиденья впритык и рослому, крупному Мадаре было трудно уместиться, он вытянул одну ногу вперёд, чтобы хоть как-то облегчить своё положение, видя это, парень предложил пересесть на аварийный, там был небольшой, но всё же простор.

— Можно…можно с ним, — пропищала Изуми, боясь оставаться одна. Её внезапно охватил жуткий страх. Парень кивнул.

— Боишься? — спросил Мадара, пропуская её вперёд.

— Боюсь.

Люди потихоньку заполняли салон, впихивая рюкзаки, сумки, кто под сиденья, кто на багажные полки. Пахло топливом, дешёвым антисептиком и потом. Вскоре люк закрыли, лопасти закрутились со всей скорости, салон задребезжал и Изуми, схватив за руку Мадару, начала шептать.

— Одна овечка, две овечки, три…

— Ты что считаешь? — она кивнула.

— Я думал ты молишься?

Самолёт взмыл в небо, навстречу облакам.

Примечания:

Давно хотела дописать до этого момента, и наконец дошла)