Тонкий шрам на груди (гет)

Злая учёная использовала мгновенную поступь, чтобы как можно быстрее оказаться около казарм одиннадцатого отряда. У неё уже руки чесались без хорошего боя. А солнце уже стремилось к горизонту. Синигами даже не заметила за работой, как пролетели эти часы.

— Ты пришла, — констатировал факт Зараки, улыбаясь с предвкушением, как только заметил девушку.

— Снимать шляпу перед боем это проявление вежливости? — поинтересовался Кенпачи, заметив, что Амая сняла головной убор и прислонила его к стене.

— Если считать это актом вежливости, получается, что я вежлива только с достойными противниками, — не без иронии ответила она, вставая в боевую стойку. — Раз уж кое-кто слабее вас сумел её сбить с моей головы, ни к чему лишний раз трепать и без того ветхий предмет.

— Тогда, нападай! — дал он своё дозволение и продемонстрировал мощную мускулистую грудь. — Первый удар за тобой. Посмотрю, на что ты годишься. Не переживай, я не сломаюсь.

— Айсу, Хино! Мой дом горит, снег с небес опускается на крышу, приходит равновесие! — произнесла Етсу фразу, активирующую шикай и, сделав шаг вперед, с полной боеготовностью и без лишних слов пошла в наступление. Она совершила зигзагообразный разбег, после которого врагам, как правило, сложно определить с какой стороны, и какой прилетит удар. Быстрый и обжигающий из правой руки или сильный и леденящий из левой.

Капитану было сложно уследить за её скоростными движениями, но казалось, он к этому и не стремился. Мужчина нарочно пропустил этот удар, чтобы на собственной шкуре прочувствовать силу соперницы. И она ударила ледяным мечом, чтобы у него не возникало сомнений, в том, что перед ним отнюдь не ничтожество.

— Интересно, как ты решаешь какой именно удар нанести? — так беззаботно спросил Зараки, как будто он сейчас вовсе не в бою, а на мирной прогулке в парке. И от полученной раны даже не поморщился. Его только обрадовало, что Амая сумела его ранить, пусть и не слишком серьёзно.

— Как уж упадут кости, — заученно произнесла девушка-загадка свой дежурный ответ на данный вопрос. Но на самом деле в тот момент выбор был очевиден. Огненному клинку необходимо время на разогрев, чтобы стать по-настоящему эффективным, а другой готов сразу. Но с поистине сильным противником вроде Кенпачи, в любом случае стоит выбирать то, что мощнее.

— Вот как, — очевидно не до конца поверил капитан. Только пока не приобрёл уверенность в причине своих сомнений в её словах.

А она отступила и снова пошла в наступление. Хино всё ещё не подготовились, поэтому опять пришлось использовать Айсу. Но на этот раз противник успел отреагировать в последнюю секунду и заблокировать этот удар. Ледяной клинок заскользил по искорёженному лезвию меча Кенпачи. А как только девушка отступила, мужчина сам пошёл в атаку. Теперь они начали куда активнее обмениваться ударами. Более за их движениями никто не мог уследить. Искры, что отлетали при столкновении клинков, лишь помогали быстрее распалить Хинохако. Она всегда так медленно заводится, что это порой раздражает. Но радость битвы затмила все прочие эмоции. Осталась лишь страсть дикого танца смерти.

Когда огненный клинок воспылал, Амая не хотела прерывать уже начатой пляски. Но оппонент её ранил и так появился лишний повод ретироваться. Однако даже при таком раскладе, она сделала это только чтобы снова ударить с разбега, теперь уже мечом со стихией огня.

Стоило ей повторить огненную атаку, а после неё опять ударить с разбега льдом, Зараки собрал в голове картину того, как работает эта система. Он выяснил, что на результат влияет вовсе не случайность, а расстояние до противника и с какой ноги начинается разбег. Это никак не ограничивает действия девушки, но, когда нет времени заранее решать, как ударить, она использует тот меч, который эффективнее ударит в конкретной ситуации. Таким образом, он предугадал следующую атаку Етсу.

— Видишь, в чём проблема, — обратился Зараки к лежащей на земле девушке. А она предпринимала попытки подняться, несмотря на свою глубокую кровоточащую рану. Мужчина явно заскучал. И потому ударил чуть серьёзнее, чтобы к тому же призвать и Амаю, на случай если ей ещё есть что показать.

— Хоть тебе и удалось снова меня ранить, — продолжил он, ощутив боль в рассечённом плече, но, не особо отреагировав на это. — У тебя всё шло по заранее отработанной схеме и, стоило только её разгадать, это сделало тебя слишком предсказуемой. Вот главная причина, по которой я прорвался сквозь твою волнообразную атаку. Так что, если это всё на что ты способна, лучше сдайся сейчас. И мы сойдёмся в новом поединке, когда ты станешь сильнее.

— С этим не поспоришь. Это всё что я могу в шикае, — ответила Амая с тяжёлым дыханием, всё-таки сумев подняться на ноги. — Но у меня есть решение, — продолжила она, восстановив дыхание.

Кенпачи заинтересовался словами Етсу и посмотрел на неё в ожидании действий. Девушка победила Мадараме с помощью шикая. Но та победа далась бы ей куда легче, стань она серьёзной сразу. И потому он думал, что это её предел и ей больше нечего показать. Да и кто мог бы предположить наличие банкая у низкорангового офицера?

— Айсуюки, Хинохако, играйте в горячо-холодно! — теперь прозвучала команда активации банкая и занпакто более не претерпели внешних изменений. Лишь стихийные эффекты усилились. Пылающий меч воспылал куда сильнее, а ледяной покрылся более прочным слоем льда и начал источать больше холодного пара. Руки по локоть также покрылись соответствующими стихиями. На левой руке появилось нечто напоминающее часть некоего замысловатого доспеха изо льда, а развевающееся пламя на правой руке напоминало скорее что-то тканевое.

— Становится интереснее, — подметил капитан и тут же кое-чего с нетерпением потребовал:

— Давай, обрушь на меня всю мощь банкая!

Её атаки вновь приобрели непредсказуемость в связи с тем, что теперь при каждом взмахе мечами с клинков срывались то осколки льда, то огненные ленты. Пусть для капитана не составило труда понять, что траектория снарядов напрямую зависит от угла взмаха, но уйти от всего этого не представлялось реальным. В конце концов, девушка постоянно атаковала под разными углами. Поэтому Зараки лишний раз продемонстрировал, что такие вещи не наносят ему серьёзного урона. Он спокойно прорвался сквозь этот бешеный шквал атак и занёс над ней меч для удара. Но Амая вовремя заметила, что противник несмотря ни на что несётся на неё как скоростной поезд, так что успела заблокировать этот удар.

— Сдавайся, если больше нечего показать, — снова поступило оскорбительное, по мнению Етсу предложение. Всё-таки это ещё не всё. И в форме банкая своих клинков девушка в состоянии совершать выбор единственного меча, которым будет действовать. Это она и решила сделать, видя бесполезность прежних атак.

— Но это ещё не всё! — с лёгким налётом обиды призналась ему учёная. А себе мысленно призналась в том, что действительно придётся показать все возможности и даже поделиться одной своей проблемой:

— Используя два меча одновременно, я не могу ни один из них использовать в полную силу. Поэтому… Остынь, Хинохако, — прозвучала команда, которая заставила названый меч потухнуть, что позволило убрать его в ножны. Духовная сила девушки заметно возросла, на теле появился полный доспех изо льда, дополнительно повышающий защиту, и она взяла оставшийся меч, ставший даже острее алмаза, в обе руки. — Сейчас ты почувствуешь поистине самое большее, на что я пока способна!

— Тогда, вот мой акт вежливости перед достойным противником! — предупредил Кенпачи, когда понял, что только сейчас она стала по-настоящему серьёзной и сорвал свою глазную повязку. Его духовная сила также возросла в несколько раз, и он приготовился ответить ударом на удар, чтобы, наконец, выяснить истинный предел Амаи и понять кто же на самом деле сильнее.

Судя по пламени решимости в глазах, они оба успели понять, что настал миг истины. Одновременно сорвались с места, занося мечи для своего сильнейшего удара. Взмах, удар, кровь и боль. Ему едва хватает сил, чтобы устоять на ногах, но он стоит, а девушка лежит.

— Выживи, стань сильнее и приходи за реваншем! — ни то просьба, ни то требование сорвалось с уст Зараки, пока глаза учёной ещё не закрылись. После чего мужчина развернулся и ушёл. А Етсу вскоре забрали в лазарет.