Забытая дорога (джен)

Поначалу Хорсту приходилось раздвигать смыкавшиеся над тропинкой ветки, перелезать через упавшие стволы, которые поросли неприятного вида грибами, и, согнувшись в три погибели, пробираться под низко нависающими сучьями. Но вскоре тропа стала шире, чище и стала постепенно походить на уже ставшую привычной за эту ночь дорогу.

Хорст уверенно зашагал по утоптанной поверхности. Он уже не сомневался, что скоро вновь увидит перекрёсток, с которого начались его приключения. Подумал, что, наверное, нужно будет первым делом пойти к Руппи и передать ему приказ мельника Отиса. В конце концов, если это не подействует, то ещё раз убежать от седого увальня для него труда не составит.

Перекрёстка всё не было, и Хорст решил немного передохнуть возле замеченного только по тихому журчанию придорожного родничка. Странно, что по пути сюда он его не заметил. Крестьянин уселся на валун, сжевал одну из оставшихся у него рыбин — чуть солоноватую и скользкую после купания в Туманной речке.

— Надеюсь, что от этой воды я не превращусь в барашка или кого-нибудь ещё, — пробормотал Хорст, склонившись над родником.

Вода показалась ему очень холодной и необычайно вкусной. И, что самое приятное, после того как вдоволь напился, крестьянин остался самим собой. Разве что ушла усталость и прибавилось сил.

Хорст двинулся дальше, но после первого же поворота дорога преподнесла ему очередную неожиданность. На этот раз в виде невысокого частокола из старых заострённых брёвен. В частоколе обнаружился проём, который прежде перекрывали ворота. От них теперь остались лишь несколько гнилых досок, едва различимых в траве.

Перед воротами торчали два прекрасно сохранившихся светильника в виде железных корзин на столбиках, заполненных смолой и какой-то ветошью. Видно, смола уберегла их от гниения. Хорст, не раздумывая, зажёг светильники и пошёл в огороженный частоколом двор, который зарос высокой травой и кустами. Темневшая посреди него приземистая постройка, судя по всему, была небольшим деревянным домом. Дорога обрывалась там, где должен был находиться вход в это одинокое жилище.

Но кто может обитать в такой глуши? Очередное загадочное существо вроде Вильданы, Руппи или призрачного мельника? Или кто-то пострашнее?

Памятуя о сюрпризе, который преподнесла ему мельница Отиса, Хорст решил сначала осмотреть дом снаружи. Он обошёл его сзади, но обнаружил лишь навес, под которым догнивали старые бочки и сложенные в поленницу дрова. С этой стороны даже окон не было.

Осмотрев неказистое строение со всех сторон и не заметив ничего, достойного внимания, Хорст снова оказался возле входа. В отличие от мельницы, дом выглядел давно покинутым и тихо доживающим свой век в ожидании, когда лес поглотит его окончательно. Из маленьких окошек на нежданного пришельца глядела тьма, в проёме входа свисали ошмётки истлевших шкур, прежде заменявших дверь.

— Похоже, тут давно никто не живёт, — вслух сказал Хорст.

Ответом ему была тишина покинутого много лет назад жилища.

Решившись, крестьянин отодвинул остатки дверного полога и вошёл в дом. Он был готов к чему угодно — появлению очередного призрака, нежити, стаи гигантских крыс или летучих мышей. Однако его встретили лишь тишина, запустение и сырой, мертвящий запах давно покинутого жилища.

Предметы обстановки, явно самодельные и неказистые, остались на тех местах, где их застал уход хозяина. Лишь один из грубо сколоченных шкафов валялся на полу, опрокинутый мощным ударом извне, который оставил большую дыру в неровных досках стены. Хорст не заметил её снаружи потому, что её прикрывал густой кустарник.

Книги, некогда стоявшие на полках, давно превратились в труху. Опознать их было можно лишь по кусочкам обложек, попадавшихся среди мусора на полу. Хорст даже не сразу понял, что это такое. Впрочем, немудрено — он хоть и умел худо-бедно читать и писать, но настоящих книг в своей жизни видел не слишком много. Откуда их столько в лесной хижине?

Угли и зола в очаге, в котором не зажигали огонь уже много лет, постепенно превращались в землю под воздействием влаги, сочившейся через дымоход во время дождей.

— Неупокоенных людей я сегодня уже видел, а это какой-то дом-нежить, — вслух проговорил Хорст. Звук его голоса погас в пыли тёмных углов мёртвого дома. Но страха это заброшенное жилище у него не вызывало. Только грусть.

Кроме шкафов и очага в хижине обнаружилась давно прогнившая койка из натянутой на деревянную раму парусины и алхимический стол, тоже явно самодельный. Когда Хорст приблизился к нему, под его ногой хрустнули осколки стекла. Наверно, это были те пузатые бутылочки, которыми пользуются маги и алхимики. Крестьянин не знал, как они правильно называются.

Хорст поднял факел повыше, рискуя подпалить грубо обструганные потолочные балки, и бросил взгляд в самый дальний угол, до сих пор не затронутый его вниманием. Там стоял сундук. Крепкий, окованный тронутыми ржавчиной железными полосами и явно не открывавшийся уже много лет. Это подтверждал и массивный замок, запиравший крышку.

Хорст вспомнил о найденных на болоте возле скелета ключах и полез в сумку, чтобы достать их. Шансов, что один из них окажется от этого сундука, немного, но почему бы не попробовать? Он положил факел в очаг, чтобы освободить руки, и направился к сундуку.

Первый из ключей даже не влез в замочную скважину — похоже, он предназначался для какой-то двери. Зато второй подошёл, но никак не хотел проворачиваться. Хорст нажал сильнее, поржавевший замок жалобно заскрипел, затем натужно щёлкнул и открылся.

— Ага! Кажется, я кое-что нашёл, — обрадовался наш герой, откинув тяжёлую крышку.

Правда, содержимое сундука его поначалу разочаровало. Ну скажите на милость, зачем ему эти истлевшие мешочки с остатками каких-то трав и непонятных порошков? Хорст сдвинул часть этого хлама в сторону и вдруг пальцы его наткнулись на что-то твёрдое. Он потянул находку на себя и стал обладателем потемневшего от времени серебряного кубка.

— Не самая полезная вещь в нынешних обстоятельствах. Но если выберусь из этого проклятого леса, то пригодится, — решил Хорст.

Он уже хотел закрыть сундук, но взгляд его упал на уголок какого-то прямоугольного предмета, торчащий из-под мешочков с травяной трухой.

— А это что ещё такое?

Хорст извлёк очередную добычу на свет факела и понял, что это книга. Открыв её наугад примерно посередине, он подумал было, что она пуста — на пожелтевших страницах не было ни строчки. Однако после того, как крестьянин перевернул несколько страниц, он увидел ровные ряды рун, выведенных уверенной рукой.

Поднеся книгу поближе к свету факела, Хорст открыл её с первой страницы и стал разбирать текст. Дело было не слишком привычным, а потому читал он медленно. Но вскоре выяснил, что это дневник некоего алхимика, который жил в этом лесу и проводил какие-то опыты. Длинные описания свойств растений, минералов и частей тел разных животных Хорста не заинтересовали. Он перевернул ещё несколько страниц, и взгляд его зацепился за очередную запись:

«Сегодня ко мне пришёл посыльный от управляющего железным рудником. Почтенный господин Годрик просит, чтобы я посетил вверенную ему королём шахту. Рудокопы часто болеют от сырости и рудной пыли, им нужны целебные зелья. Да и самого Годрика мучает подагра. Управляющий обещает щедро заплатить за работу.

Не хотелось бы прерывать свои опыты из-за работы, с которой справился бы любой деревенский алхимик. Однако доброе отношение такого важного человека может оказаться полезным. Да и золото не помешает — для исследований мне нужно заказать кое-какие книги и инструменты. Так что придётся идти на рудник».

Из последующих записей Хорст понял, что алхимик успешно справился с этой задачей. Управляющий попросил его время от времени посещать рудник и следить за здоровьем рудокопов, стражников и самого Годрика. Для работы ему даже обустроили коморку в одном из выработанных штреков, отгородив её надёжной дверью.

Хорст так увлёкся чтением дневника, что забыл о времени и о том, где находится. Из задумчивости его вывела скрипнувшая половица. Крестьянин испуганно вскинул голову, но никого не увидел. Наверное, просто выпрямилась придавленная его весом старая доска. Однако этот звук вселил в его сердце тревогу и напомнил о том, что нужно спешить. Ведь Ламми он до сих пор так и не отыскал.

Но и последние записи в дневнике, наверняка сделанные накануне событий, которые сделали этот лес таким, каким он сейчас является, могли оказаться очень полезными...

Хорст вернулся к чтению. Торопливо перелистал несколько записей с описаниями хворей, которыми страдали рудокопы, и способов их лечения. А вот и сведения о том, что в лесу начались странные события, всё вокруг начало меняться. Из обычного леса эта местность за одну ночь превратилась в нечто загадочное и пугающее.

Как следовало из дневника, писавший его алхимик в ночь, когда на лес пало проклятье, на руднике не был. Он вернулся в свою хижину ещё накануне. С утра он занимался перегонкой выжимки из лугового горца и ещё какими-то непонятными для непосвящённых делами. А когда выбрался из дома, был потрясён происшедшими вокруг изменениями.

Больше всего Хорста заинтересовали две последние записи.

«Сегодня решил пробраться на рудник или хотя бы на ближайшую стоянку охотников. Нужно узнать, что с другими людьми, не нужна ли кому-то из них помощь. Однако далеко уйти не смог — хищные звери стали выходить на дорогу средь бела дня. Но это бы ещё ничего, я отпугнул их особым зельем, которое приготовил как раз для таких случаев. Но в лесу появилась нежить! Путь мне преградил оживший скелет мракориса, лишь по милости богов я смог спастись и вернулся в свою хижину», — писал неизвестный алхимик.

Самая последняя запись в его дневнике гласила следующее:

«Хорошенько поразмыслив, я решил направиться в таверну. Место, на котором она стоит, особое. Прежде там располагались остатки каменного круга, где древние племена возносили хвалу Аданосу. Его сила должна ослабить влияние проклятья.

В таверну стекаются люди и известия со всего леса. Уверен, что там я найду ответы на многие вопросы.

Правда, по дороге мне туда не добраться. Но, к счастью, я знаю путь по старой гати, а дальше — через всё болото прямо до противоположного берега. Тот, кому неизвестны все извивы этой затопленной водой тропы, наверняка попадёт в торфяную яму и потонет. Но я за долгие годы, что прожил здесь, исходил болото вдоль и поперёк. Решено! Дождусь утра и отправлюсь в путь. В темноте лезть в болото — верная смерть».

На этом дневник обрывался. То, что его владелец не смог перебраться через болото, Хорсту уже было известно. Найденный им скелет не мог принадлежать никому иному.

Засунув дневник алхимика в сумку, крестьянин вышел из заброшенного дома и задумался. Как ему выбраться из этого места? И стоит ли здесь оставлять всё как есть?

Оглянувшись на дом, который грустно нахохлился в темноте, Хорст подумал, что это место, наверное, самое безопасное во всём лесу. Здесь совсем не ощущается последствий тёмного колдовства или что там стало причиной проклятья.

Очень не хочется уходить отсюда и снова углубляться в зачарованные дебри. Однако делать нечего. Хорст теперь уже не просто ищет потерявшуюся овечку. Он отыскивает и обратный путь в обычный мир живых людей для себя самого.

Отбросив сомнения, крестьянин вышел за ворота и направился в лес. Он сразу поглотил его, окутав запахами прелых листьев, грибов, голосами ночных птиц, шорохами и какими-то вкрадчивыми шепотками. Хотелось развернуться и бежать обратно, под защиту трухлявых стен хижины давно погибшего алхимика. Наверное, единственного здесь, кто умер, но не стал нежитью. Однако Хорст сдержался и решительно зашагал сквозь чащу.

На знакомую тропу он наткнулся даже раньше, чем мог ожидать. И как он не нашёл её в прошлый раз? Вскоре тропа расширилась и превратилась в знакомую до слёз и проклятий дорогу, которая водит крестьянина по лесу вот уже целую вечность.

Какое-то время спустя усталые ноги принесли Хорста всё на тот же проклятый перекрёсток. И снова ему предстоял выбор — какой путь избрать?

Хорст решил идти прямо. Если верить дневнику алхимика и собственным предчувствиям, таверна — это то место, где ему могли помочь. Надо лишь миновать Руппи.

Крепкую белоголовую фигуру Седого он заметил даже раньше, чем ожидал. Руппи всё так же стоял посреди дороги, едва видимый в свете факела.

— Зачем ты меня убил? — довольно миролюбиво поинтересовался он, как только Хорст приблизился. Видать, узнал старого знакомого.

Но как только крестьянин сделал ещё шаг вперёд, Руппи нахмурил седые брови и потянулся за дубиной. Хорст выронил факел и выхватил из-за спины топор. А затем, сгорбившись, остановился напротив неупокоенного помощника мельника. Разве он шёл сюда ради ещё одной бессмысленной драки? Или драка на этот раз может оказаться не такой уж бессмысленной?

— Зачем ты меня убил? — снова задал свой неизменный вопрос Руппи, и на этот раз в голосе его прозвучала угроза.

— Да не убивал я тебя, — устало ответил Хорст. — Тебя Отис ищет. Помнишь его?

Руппи вздрогнул, растерянно заморгал своими мутными глазами и убрал ладонь от дубинки.

— Отис? — неуверенно переспросил он.

— Ну да, Отис, хозяин мельницы, — подтвердил Хорст. — Ты ведь у него работаешь? Это же тебя зовут Руппи?

— Руппи... Работаю... — не слишком уверенно согласился тот. — Отис мне плату должен за месяц! — внезапно припомнил он.

— Ну вот и пойди к нему, спроси, когда заплатит, — посоветовал наш герой и убрал топор.

— Схожу, — согласился Седой.

— Кстати, ты мешок с крупой отнёс в таверну? — зачем-то спросил Хорст.

— Мешок? Отнёс... Назад шёл. Сзади, по голове... Потом душить... — потерев затылок, с натугой припомнил Руппи. — Это был не ты?

— Не я. Меня тогда в этих краях не было.

— А кто был?

— Не знаю, тебе видней.

— Надо искать, кто меня убил, — решил Руппи.

«Опять за своё!» — мысленно простонал Хорст.

— Обязательно надо искать. Но сначала сходи к Отису. Скажи, что отнёс мешок в таверну и потребуй плату, — терпеливо, словно говорил с маленьким ребёнком, посоветовал он.

— Да, сначала схожу, — утвердился в своём решении Руппи.

Он двинулся вперёд, прямо на Хорста, так что тот вынужден был отскочить в сторону. Седой размеренным шагом прошёл мимо и направился в сторону перекрёстка. Но, прежде чем тьма зачарованного леса поглотила Руппи, Хорст окликнул его:

— Эй, подожди!

Седой остановился и медленно обернулся.

— Хотел у тебя спросить... Тут овечка не пробегала? — запнувшись под взглядом мутных глаз Руппи, закончил фразу Хорст.

— Овечка? Такая маленькая и кучерявая?

— Да...

— Пробегала, — ответил Седой. Лицо его при этом расплылось в улыбке — широкой, но неживой, будто он забыл, как надо улыбаться. — За ней волки гнались.

— Волки?! — вздрогнул крестьянин.

— Ну да, волки. Я их в овраг побросал. Вон там, — указал Руппи куда-то в сторону тёмной стены деревьев.

— А овца где?

— Не знаю. Пока волков ловил, она дальше по дороге побежала, — ответил Седой, и в голосе его явственно прозвучало огорчение.

— Н-ну ладно, спасибо. Ты иди, тебя Отис уже заждался, — проговорил Хорст.

Руппи сделал пару ещё шагов, но вдруг замер и обернулся.

— А тебе овечка зачем? Ты хочешь её убить? — с подозрением спросил он.

— Нет, ты что! Она же одна в лесу, голодная! Её спасать надо, — замахал руками Хорст.

— Спасать? Тогда я тоже пойду спасать.

К такому крестьянина не смогли подготовить даже все события нынешней бесконечной ночи. Он представил прогулку по ночному лесу в компании Руппи и внутренне содрогнулся. Этот убитый кем-то невесть когда придурковатый мужик — не загадочная и немного пугающая Вильдана и даже не говорящий мясной жук. Такой компании Хорсту не надо.