Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Разряд фиолетовой молнии ударил в женщину, привязанную к колонне, и тело сразу обмякло и повисло на верёвках. Сердце Луиса рванулось к ней. Но он вспомнил то выражение удовольствия, даже наслаждения, с каким его любимая выпустила струю белого пламени. Алекс, прижимавший к груди подставку, не успел даже вскрикнуть. Глядя на пепел, оставшийся от только что живого человека, на ошарашенные лица друзей, Лори смеялась и говорила гадости Белле, убив её брата. А как забыть то, что она сказала об их семье? И это после того как он, Луис, мчался сюда спасать её, а, вопреки долгу, до артефакта ему и дела не было! Он не был уверен в том, что этот энергопистолет прекратит воздействие пчелы, зато Лори хотя бы на время замолчала. Стоит ли удивляться, что ему не захотелось подойти к жене проверить, жива ли.
— Мне кажется, у Орхана выбито плечо, — сказал он, вставая, и помог другу подняться на ноги. Орхан поморщился, но, стиснув зубы, удержался от стона.
Белла, с растрепанными, взлохмаченными волосами, испачканным лицом и в порванной рубашке, сейчас больше напоминала ведьму.
— Плохо дело, — ровным голосом, лишенным всяких эмоций, ответила она, закладывая «Теслу» за пояс. — Дай-ка я осмотрю.
— Нам нельзя прикасаться друг к другу, — тихо произнёс Орхан, глядя в глаза волчице. — Это большой грех.
С тех пор как он перестал сопротивляться чувствам к иноверке и, решившись, недрогнувшей рукой снял все защитные сооружения вокруг своего сердца, казалось, прошло не несколько часов, а несколько месяцев. Любовь стремительно ворвалась внутрь, как наводнение, теплом разлившись в груди, будто воды Нила весной, принося с собой покой, радость и облегчение. Душа и тело шептали «Да!» её протянутым рукам, но упрямый разум и богобоязненность заявили твёрдое «Нет!» и вынудили хотя бы формально опротестовать откровенное нарушение религиозных запретов. Как объяснить драгоценной женщине, что, пусть рядом Луис и он может засвидетельствовать, что ничего между ними греховного не произошло, но он не приходится Белле махрамным родственником, и, значит, его слова не имеют веса в глазах общества? А люди всегда первой осудят женщину. С другой стороны, они сегодня (да и десять лет назад тоже) столько раз касались друг друга, да ещё в этом проклятом старыми богами и Аллахом месте, спасая друг другу жизни, что имеет ли это хоть какое-то значение?
Белла, конечно, всего этого не знала. Она закатила глаза и решительно шагнула к нему.
— Если бы здесь был Амон-бей, тебя осмотрел бы он. Но его нет, так что за доктора я!
Теряясь от её смелости, в состоянии душевного смятения, Орхан наблюдал, как Белла, закрыв глаза, скользнула правой ладонью под халат и рубашку и пальцами принялась ощупывать место предполагаемой травмы. Лёгкими прикосновениями, стараясь не причинять боль, она обследовала его левую ключицу — вперёд и назад. Потом так же осторожно изучила плечо. Напоследок, совсем уж изумив его вольностью, отогнула край одежды и осмотрела эти места. А потом вынесла своё заключение:
— Слава богу, это не перелом и не вывих. Сустав не смещён, обломков кости и кровоподтеков, какие бывают при закрытом переломе, нет. Должно быть, от резкого движения плечевой сустав на мгновение немного сдвинулся внутри плечевой впадины. А болит, я думаю, потому, что во время сдвига сустав задел нерв и — возможно! — мягкие ткани. Ничего опасного, но стоит сходить на приём к травматологу — он пропишет какую-нибудь обезболивающую мазь.
В этот момент злосчастная Мэллори пошевелилась и потрясла головой, приходя в себя. Она обвела взглядом присутствующих, зал и наконец озадаченно поинтересовалась:
— А почему я связана?
На неё, не отвечая, смотрели три человека, и, пытаясь прочесть в их лицах ответ, она разглядывала поочередно то одного, то другого, то третьего, потом снова первого… В какой-то момент, похоже, к Мэллори вернулось воспоминание о недавних событиях.
— Боже мой! — она смотрела на друзей, пораженная страшной догадкой. Она искала в их глазах, в выражении их лиц хоть что-нибудь, что бы подсказало, всё происшедшее здесь — всего лишь шутка, розыгрыш для легковерной дурочки. — Боже мой!
Но друзья молчали. Орхан, держась за левое плечо, видимо, размышлял, чего ещё можно от неё ждать. Луис посмотрел на жену нехотя и отвел взгляд. А Белла… Провалиться бы под землю, только бы не видеть холодной ненависти и полного отсутствия жалости к недавней подруге!
Лори, открывая и закрывая рот, не в силах найти сколько-нибудь подходящих слов, повернула голову. Там, в дальнем конце зала, лежала куча золы. Это всё, что осталось от человека, которого она когда-то любила.
— Боже мой! — завизжала она. — Это сделала я?!
Луис, пошатываясь от усталости и упадка душевных сил, подошёл к колонне и дернул за верёвку, отвязывая её, и, освободившись, Лори кинулась к тому месту, где лежал прах Алекса. Она упала на колени и погрузила руки в ещё тёплый пепел, и наконец спасительные слёзы хлынули из глаз. Но рыдания, никак не желавшие удерживаться внутри, сковали дыхательное горло судорогой, почти перекрывшей кислород. И едва слышные слова «Прости меня…» переросли в крик дикого отчаяния.
Белла вышла, затем вернулась с небольшим сосудом из светло-желтого оникса, украшенным золотом, и принялась собирать ладонями прах брата. Лори хотела помочь, но оборотница с омерзением отшатнулась.
Лори обернулась в поисках хоть малейшей поддержки. Орхан качал головой, расстроенный и озадаченный глубиной развернувшейся трагедии. Во взгляде Луиса было уже немного больше сочувствия. Во всяком случае, он подошёл и помог ей подняться, по-прежнему избегая встречаться глазами.
— Луис, я…
— Поговорим дома, — достаточно мягко, но непреклонно оборвал её муж и обратился к остальным: — Надо уходить. Я чувствую, что это затишье ненадолго.
— Да, — согласился сотник. — Кругом мёртвые стражи. Сюда они не смеют войти, но есть создания и пострашней.
Белла с неожиданно громко прозвучавшим в тишине хлопком закрыла сосуд крышкой и поднялась на ноги.
— А где МакФерсон? — вспомнил вдруг Кинтана.
— Валяется где-то там, — Белла махнула рукой в другой конец городской площади. — Я оглушила его и забрала все артефакты, какие были при нём. Так что он или ещё в отключке, или уже сбежал. Ключа от врат я не нашла.
— Но как же…
— Плевать на МакФерсона! Пошли отсюда! — рассердилась волчица. — Я ненавижу это проклятое место и хочу наверх. В пустыне и то лучше!
Когда они вышли на балкон, то поняли, что затишье только что закончилось. В полном молчании дворцовую площадь наводнили мертвецы. Все были вооружены. И ждали.
— Вам не уйти, — тяжело произнёс некто, видимо, ставший новым предводителем, выходя из первой шеренги вперёд. — Вы умрете — так или иначе. И лучше для вас, чтобы было так.
— А он не потерял чувство юмора! — покачал головой Кинтана, не зная, смеяться или уже предаться отчаянию.
— А иначе — что? — с вызовом спросила Лори.
— Иначе… — мертвец ухмыльнулся тем, что осталось от его рта. — Нам спешить некуда, и вам тоже. Пытки здесь, — широкий жест, похоже, обвел не только это конкретное место, но и весь Запечатанный город, — могут длиться вечно.
— Зря я спросила… — осипшим от страха голосом прошептала Лори.
— Мы подумаем! — за всех ответил Луис.
— Думайте. Торопиться некуда, — снова усмехнулся предводитель.
Друзья отошли от перил балкона вглубь зала и, не сговариваясь, кинулись искать другой выход наружу. По идее, в фараонских подвалах должны были прорыть выходы… куда-нибудь. Каждый успел подумать о том милом подземном ходе, которым они воспользовались в прошлый раз. Но он начинался в противоположном конце площади, и нечего было и думать, чтобы добраться туда. Они носились по великолепным залам, отыскивая внутреннюю лестницу вниз. Белла мельком опять пожалела, что не может рассмотреть как следует, настенные красочные фрески и резные фигурки, великолепные, нисколько не утратившие цвета колонны, пол, на котором тоже выбиты какие-то древнеегипетские иероглифы…
Они наконец выбежали на внутреннюю крытую галерею, с которой открывался вид на высохший много веков назад сад на первом этаже. Потом нашлась лестница, и они доскакали по ней до второго этажа, но на том она и кончалась. Пришлось побегать и по второму этажу.
В какой-то момент, пробегая очередную залу, Луис, Лори и Белла с размаху запнулись обо что-то большое и повалились на пол. Орхан, следовавший за ними, успел затормозить. Это был большой ковёр, свернутый в трубку. И вызвал он в товарищах отнюдь не радужные надежды, потому что в ответ на пинки упавших в этом ковре что-то негромко ойкнуло.
— Джинн! — испугалась Белла.
— Клеопатра! — в священном ужасе перекрестился Луис.
— Моль! — заорала Лори и со всей силы лягнула гигантский свёрток.
Орхан отпрыгнул в сторону и распластался по стене, когда ковёр прокатился мимо него, расправляясь по полу. Он ничего не сказал. Может, он был бы и непрочь поглядеть на одну из величайших цариц своей страны, но такое дело спешки не терпит, а теперь для этого явно не время.
Тем не менее, в ковре всё-таки оказалась женщина, и красивая. В тёмных, шитых золотом шелковых одеждах, с похожими на безлунную ночь глазами под изогнутыми стрелами бровей и веером ресниц, с блестящими чёрными волосами, эта красавица будто сошла со страниц «Тысячи и одной ночи».
— Ну надо же, как не везёт! — с горькой иронией высказалась Белла с полу. — Ещё джинна тут не хватало!
— О Аллах Всемогущий, помоги нам! — прошептал Орхан. Он разглядывал незнакомку внимательнее и сумел заметить то, что укрылось от глаз остальных.
— Так это же здорово! — Лори вскочила на ноги и радостно заулыбалась. — Она исполнит наши желания. Так ведь поступают джинны?
— Как прикажешь, повелительница, — поклонилась девушка с улыбкой, которая всем, кроме воодушевленной неожиданной удачей Лори, почему-то очень не понравилась.
Друзья собрались в кружок на совещание.
— Вы слышали, она назвала меня повелительницей! — блестя глазами от гордости, спросила Мэллори. — Значит, начну я, а потом передам её вам! Что бы такого пожелать?
— Эта джинири — ифрит, она служит шайтану, — выдал Орхан малопонятную информацию.
— Ифрит? Что это за тварь? — насторожился Луис.
— В её глазах горит пламя ада, — ответил сотник. — Ифриты — джинны, управляющие огнём. Они злые, жестокие и коварные сущности и могут испепелить просто ради забавы.
— Кого-то она мне напоминает… — пробормотала Лори.
— Ну, где же ваши желания, смертные? — недобро усмехаясь, спросила Джинири. — Мне становится скучно.
— Сейчас, сейчас! — торопливо заверила её Лори.
— Нам ничего не нужно, спасибо, — твёрдо ответила Белла.
— Ты с ума сошла! — зашипела Мэллори, вцепившись оборотнице в руку. — А кто оживит Алекса? И мертвецы? Как мы выберемся отсюда?
— Ой ли! — рассмеялась красавица из ковра над словами Беллы. — Люди всегда чего-нибудь хотят. И всегда одного и того же! Богатство власть, любовь, бессмертие — выбирайте! — последнее слово прозвучало как приказ.
— Дай нам пару минут на обсуждение! — отозвалась Белла и повернулась к боевым товарищам. — Её нельзя злить. Но и загадывать ничего нельзя!
— Но почему? — Лори даже ногой топнула, как обиженный ребёнок.
— Да потому, глупая, что джинны исполняют желания, конечно, только всегда с подвохом! И подвох заложен не в их мстительной капризной натуре, а в самой сути людских чаяний. Чтобы подстраховаться ото всех возможных ловушек, желание должно быть сформулировано идеально, а у нас нет на это времени. Вели ей убраться обратно в ковёр, раз уж ты её повелительница! — на последнем слове Белла не сумела сдержать яда.
— Нет, не велю! Я хочу вернуть твоего брата, а то ты меня живьём сожрешь.
— Но этим ты его не вернешь! Алекс мёртв. Его душа давно отделилась от тела. Тело можно воскресить, но вернуть в него душу не подвластно никакому джинну.
— А если вернуться во времени — перед тем как я…
— И тогда ты не убьешь его? — рассердилась Белла. — А убьешь кого-нибудь другого из нас?
— А если…
— Если сестра станет тёткой, а мать выйдет за дядю, то ты сама себе будешь бабкой! — отрезала оборотница. — Хватит.
— Но как же… Ну, там — мир во всем мире? А? — совсем уж беспомощно трепыхнулась Мэллори. — Конец коррупции, проституции, рассизму… А?
— Повторяю ещё раз: пусть она вернётся в свой ковёр.
— Лори, делай, как говорит Белла, — сказал Луис.
— Ладно. Потом не жалуйтесь! — заявила Лори и повернулась к Джинири: — Прости, нам пока нечего пожелать. Вернись в ковёр, пожалуйста.
Та рассмеялась, и теперь уж все увидели всполохи буйного пламени в её глазах.
— Вы были настолько глупы, чтобы потревожить мой сон попусту, а теперь хотите снова упрятать меня в мою темницу? Не выйдет!
Красотка, сама того не ведая, просчиталась. Пустыми угрозами Мэллори, выросшую в трущобах Чикаго, было не запугать. За всю свою жизнь она видела столько и такого, что давно разучилась бояться.
— Я тебя раскатала, я тебя и закатаю обратно! — заявила «стихийница».
— Ты грозишь? Мне? — удивилась Джинири, а потом без предупреждения выдохнула струю огня, как будто была на самом деле драконицей.
Белла, Луис и Орхан увернулись и спрятались за расписные ребристые колонны. Лори осталась на месте. Огонь не причинил ей никакого вреда.
— Это, милая, я и сама могу! — Лори коротко вдохнула, а потом…
Белое пламя было таким мощным, будто бросили спичку в ракетное топливо. Оно охватило Джинири, не причиняя ей боли и не опаляя, но женщина посмотрела на противницу с удивлением и даже с толикой уважения.
— А ещё я могу так! — Мэллори вдоль ладони послала с губ, словно воздушный поцелуй, поток голубых искр, тоненько звенящих в воздухе от соприкосновения друг с другом. Вуалью они покрыли тело демоницы, превратив её в искусно вырезанную гениальным скульптором ледяную статую. Лори обошла кругом, обдувая её вновь и усиливая чары. А потом женщину осторожно уложили и снова завернули в ковёр, как было.
— Я же сказала! — похвасталась Лори, можно сказать, в лицо противнице, скрытое в глубине кокона. — А теперь давайте домой!
Белла, глубоко задумавшись, стояла совсем неподвижно, и друзьям, которые уже успели пробежать некоторое расстояние, пришлось вернуться и подхватить её под руки, заставляя шевелиться.
Дворец и в самом деле был зачарован. Казалось, все пути ведут на каменную лестницу, выходящую на площадь. Один только раз соратники сумели открыть ставни на окне первого этажа, выходившем во внешний садик, и тут же захлопнули их, потому что и там всюду была расставлена стража. Все остальные окна были наглухо забиты, а двери в нижние помещения, если и существовали, были тщательно замаскированы. Золото, золото, золото… и ничего по-настоящему полезного.
И снова заговорил главный страж, и его голос прозвучал в каждом уголке царского дома: «Вы можете сидеть во дворце всю жизнь — сколько протянете. Но как только выйдете за порог, то попадете в наши руки. И тогда не ждите милости!».
— А как будто в ином случае они бы нас пощадили! — скривилась Мэллори, когда отгремел его голос.
Белла, всё ещё пребывавшая в раздумьях, наконец проговорила:
— Нам нужен этот люк и этот ход. Надо пробираться туда, это лучшее решение. Ведь там до ворот уже и рукой подать.
— Нам до него не добраться. Ты же слышала, они убьют нас, как только выйдем, — заметил Луис.
— А здесь нас рано или поздно поймает эта чокнутая! — добавила Лори. — Я не смогу сдерживать её вечно.
Белла стащила с плеча Кинтаны рюкзак МакФерсона, опустилась на пол и принялась рыться в нем, сунув руки едва не по локоть.
— Есть одна штука… Шансы — один из десяти, что сработает, ведь всё-таки они уже не люди. Вы готовы рискнуть? — она обвела взглядом лица товарищей.
Один за другим молча кивнули. В самом деле, а что, есть выбор? Все понимали, что в случае провала их ждёт нелёгкая и нескорая смерть. Но от одной перспективы остаться тут на веки вечные накатывала смертная тоска.
— Так вот! — Белла выудила из рюкзака Джеймса какую-то длинную трубку и коробок спичек. — Это фейерверк «Ледяной цветок». Да, тот самый, что украл МакФерсон из Хранилища. Когда я зажгу его, у нас будет десять минут на то, чтобы добраться до подземного хода и сбежать за это время как можно дальше. И предупреждаю сразу: на фейерверк не смотреть!!! Совсем!!! Просто бежать!
— Мы уже идём! — Лори, перегнувшись через парапет балкона, помахала рукой начальнику стражи и кокетливо тряхнула белокурыми локонами, а за её спиной Белла вставила в принесенную Луисом бесценную вазу трубку с зарядом и чиркнула спичкой.
В воздух что-то взлетело, и зомби, как по команде, подняли взоры к тому, что тут сходило за небо. Четверо человек бросились вниз по лестнице и дальше, через дворцовую площадь, мимо золотого обелиска, к потайному месту, обещавшему им спасение. Мертвецы зачарованно следили за дивным сгустком энергии, узоры которого вспыхивали всеми цветами радуги и блокировали зрительный нерв, приковывая к себе неослабное внимание и стирая самую память о фейерверке. Люди успели нырнуть в вожделенное пространство подземного хода и закрыть за собой крышку и теперь бежали в темноте навстречу свободе, теперь уже казавшейся не уже такой невозможной.
Им, выскочившим из особняка, к которому этот ход вел, встретилось всего трое охранников, и после всего пережитого с ними справились поразительно быстро.
Врата, призывно багровеющие в отсветах жёлобного огня, оказались никем не тронуты и через мгновение захлопнулись за их спинами. Лязгнул, поворачиваясь, ключ, громыхнули, укладываясь в проушины, балки. Соратники, не сговариваясь и не тратя даже секунды на отдых, друг за другом полезли по металлической лесенке.
Последнее усилие — и они вырвались на волю. Над Сахарой ночь простерла бархатный синий плащ, вспыхивавший мириадами неведомых миров, а чистый воздух кружил головы и дарил ощущение покоя и счастья.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |