Синергия (джен)

От всего происходящего веяло совершенным абсурдом. Будто кто-то незаметно убрал границу между сном и реальностью.

Как только Локи показалось, что ситуация прошла свою худшую точку, а его самочувствие начало постепенно, но уверенно улучшаться, явился Стрендж, смешавший все карты. Локи действительно горел желанием сразу ответить согласием на просьбу о помощи: ему понравилось ощущать себя ценным и важным, понравилось, что с его мнением считаются без подозрений и попыток поймать на чем-то. Подобное просто льстило. Дарило ощущение настоящей свободы. Кроме того, его самого тревожило и интриговало то, что происходило в Храме.

Мешали лишь два, если можно было так выразиться, незначительных факта: все еще нестабильная магия, без которой, как он искренне считал, в Храме делать было нечего, даже не учитывая невозможность попасть туда; и ощущение грядущих грандиозных проблем в Новом Асгарде. С последним нужно было разбираться очень срочно, но мешал первый пункт.

Потому Локи, приняв как можно более холодный и безразличный вид, хотя и жутко про себя сожалея, отослал Стренджа решать проблемы самостоятельно. Впрочем, оставалась надежда, что маги не успеют натворить чего-то необратимого, а удача вдруг сверкнет лучом и, убивая двух зайцев сразу, можно будет явиться к ним к моменту их отчаяния. Сам же Локи не рассчитывал отсюда выбраться еще день или два, несмотря на всю срочность. Не только из-за своего состояния, но и потому, что по всем признакам погода вскорости обещала нечто грандиозное. Снова застрять неизвестно где и то ли мокнуть, то ли мерзнуть, то ли все сразу ему совсем не хотелось.

Но Стрендж вернулся… Почти повторив в своей сути сцену, разыгравшуюся ровно на этом же месте парой дней ранее. В этот момент стало ясно, что все происходящее гораздо больше, чем просто совпадение. Узор событий связывался слишком гладко… И Локи знал только одни силы, способные на подобное.

Еще до конца не веря в эту теорию, он терпел до последнего, проверяя и перепроверяя все детали, о которых знал, прежде чем пришел к Стренджу. Почувствовав, что ему становится тем хуже, чем дольше он тянет, он спешил договориться, уповая на то, что это поможет уберечься от того наказания, которое следует за теми, кто противится прямой воле Норн.

Но Стрендж перевернул все с ног на голову, так и не произнеся свое согласие вслух и уведя разговор в совершенно неподходящую сторону. Уязвлять себя своими же слабостями Локи, несмотря ни на что, позволить не мог.

Упрямо не признавать, что Стрендж также в значительной мере прав, было глупо.

Прометавшись диким зверем в противоречивых чувствах у себя комнате до самой ночи, Локи наконец решился на вторую попытку. Никакой другой вариант выхода из ситуации за все это время так и не пришел ему в голову, уже порядком затуманенную усталостью. А просто отпускать ситуацию было опасно.

Почти смирившись с неизбежным, Локи действительно попытался довериться, однако в итоге попал в новый тупик. То, о чем говорил Стрендж, было… Было также вздорно, как и предположение фрау Эдер. Но его практически полная уверенность, приведенные аргументы, готовность доказывать… Все это значительно подтачивало непреложность прежних убеждений.

Когда Локи понял, что подразумевает последний вопрос, его словно окатило ледяной водой: и десять дней, и неделю назад он еще был в Новом Асгарде! Забыв, что только что готов был умереть и от стыда, и от нарастающей слабости, он взлетел по лестнице, устремившись за таким, как оказалось, удобным и потому ставшим привычным за последние годы для асгардцев телефоном.

До костей пробирал мороз от одного единственного вопроса: почему его никто не искал все это время? Почему?!

Несколько пустых вызовов. Пауза. Еще несколько безуспешных попыток.

От напряженного, тревожного ожидания Локи трясло.

Ни на один звонок не было ответа. Да, этот телефон был его тайной. Да, номер никто из асгардцев не знал. Но… Хоть кто-нибудь просто обязан был ответить! Хотя бы сбросить! Или обругать неизвестного нахала за поздний звонок. Тем более, что звонить им могли немногие. Локи прекратил бесполезно тратить время.

Едва не скатившись кубарем с лестницы, он выскочил на улицу, как был, почти с порога оказавшись среди глубокого снега, и, не обращая внимания на риск быть услышанным кем-то посторонним, заорал, зовя Хеймдалля. И еще раз. И еще.

Но ответа не было.

* * *

Стефана весьма озадачила столь внезапная реакция на вполне простой вопрос, но он решил, что лучше дать Локи время принять ситуацию. Среди ночи все равно невозможно было оповестить местные органы о риске эпидемической вспышки, да и стоило хорошенько обдумать, как это сделать наименее болезненным для всех способом.

Он сознательно завысил срок для возможных контактов, не зная новой специфики вируса и пытаясь охватить как можно больший интервал. Стоило еще выяснить наверняка, откуда вирус вообще появился, но предположить это было довольно легко.

В собственном иммунитете у него сомнений не было: будучи врачом, он обязан был строго соблюдать календарь прививок, и актуальный срок, к счастью, все еще не истек. Хотя, конечно, всегда оставался шанс для прокола. Опасения вызывала фрау Эдер, но будить ее сейчас было незачем — этот вопрос тоже вполне терпел до утра. Еще нужно было предупредить Вонга и остальных.

Автоматически приводя в порядок стол, моя руки и перебирая в уме возможные варианты развития ситуации, Стрендж мрачнел, но не переставал надеяться, что все сложится лучше, чем ему рисуется. Иначе все было бы слишком…

Услышав, как Локи вылетел на улицу, он поспешил за ним, безрезультатно окликая.

Крик, который прозвучал, скорее походил на рев отчаяния, чем на зов.

— Они не отвечают! — Локи растерянно и даже испугано обернулся к подошедшему Стефану. Его голос приобрел заметную нестабильность, обещая скоро исчезнуть, а взгляд остекленел. — Никто не отвечает!

— Кто не отвечает? — Быстро сориентировавшись в ситуации, Стрендж старался говорить как можно спокойнее и медленнее. Ответ ему был очевиден, но нужно было срочно поддержать разговор, выводя Локи из паники. Вопрос был так себе. К сожалению, кризисная психология была далеко не сильной его стороной.

— Никто! Из них не отвечает! — не то, чтобы Локи собирался помочь…

— Ну, сейчас ночь, предполагаю, что они просто спят. Дождемся утра и все выясним.

Вместо ответа Локи развернулся в сторону калитки и медленно побрел сквозь высокий снег.

Здесь Стрендж сам совершил еще одну значительную ошибку, забыв, с кем имеет дело. Он догнал Локи и, побоявшись, что тот просто исчезнет, не став ничего слушать, попытался остановить его, схватив за плечо. За что мгновенно был поднят за воротник над землей. Бороться против железной хватки оказалось бессмысленно — Локи все еще значительно превосходил большинство людей в силе даже будучи ослабленным.

Стефан хотел бы внять голосу разума, но смог выдавить только полузадушенное:

— Куда ты…

— Я должен попасть в Асгард сейчас… Не мешай.

Локи не отбрасывал Стренджа специально, но отпустил так внезапно, что он просто не удержался на ногах. Еще не слежавшийся снег мгновенно забился в рот, нос, уши, за шиворот, в рукава, но Стефан, все еще барахтаясь и пытаясь подняться, упрямо продолжил ему вслед:

— Этим ты сделаешь им всем хуже! Сейчас ты опасен.

Это подействовало. Однако совсем не так, как хотелось Стренджу. Локи, остановился, развернулся и подошел к нему, но теперь паника уступила место гневу. Его голос приобрел такой тембр, что казался потусторонним, придавая еще более зловещий оттенок произнесенным словам:

— Куда бы я ни пришел, чего бы ни касался, за мной всегда следует смерть!

Он навис над Стренджем, обманчиво расслабленно держа руки в карманах брюк. Несмотря на его все еще растрепанный и домашний вид, загоревшаяся в глазах ярость мгновенно давала понять, кем он на самом деле является. Стефан отчетливо вспомнил, отчего Локи считался огромной угрозой для Земли.

— Постарайся проникнуться своим счастьем потери магии! От нее всегда были одни проблемы.

Он снова выпрямился, и, едва Стрендж успел вскочить, вытащил одну руку из кармана, легко махнул кистью и слегка поднял ее вверх. Весь снег со двора, вместе с мусором верхнего слоя земли, поднялся в воздух, зависнув над ними.

— Зачем мне это, если я на самом деле никогда никого не мог спасти?! С ее помощью я только убиваю и разрушаю.

Снег будто медленно сгорал в изумрудном огне, сразу превращаясь в пар. На лице Локи одновременно играли зеленые блики магии и луч желтого электрического света из-за незакрытой двери дома, это делало его выражение абсолютно диким. Что придет ему в голову в следующую секунду, Стрендж не взялся бы предугадать. Локи медленно наступал, Стрендж невольно пятился.

— Зачем все это вообще, если я останусь один?! — Он снова зарычал, почти прокричав последние слова, и вдруг резко осекся и осадил назад, глядя за спину Стефану. Проверять, что там, было как-то глупо. — Я… — Локи все еще продолжал говорить, но у него будто просто плавно выключили звук. Он снова попытался, так же безрезультатно.

Зеленый огонь резко погас и оставшийся слой снега вместо того, чтобы без следа испариться, растаял и хлынул на них ледяным потоком. Видимо, все это вместе, наконец смогло потушить пламя гнева и теперь снова осталась только растерянность.

Сейчас либо Стефан, пользуясь шансом, любыми силами сможет перехватить инициативу, либо ситуация окончательно станет абсолютно неуправляемой…

Он едва успевал до конца осознавать проносящиеся в мыслях варианты действий и версии фраз. Все, что сейчас переживал Локи, Стрендж пережил — частично уже второй и третий раз в жизни — всего несколько дней назад. И разрывающее на части чувство вины. И удушающее отчаяние. И весь спектр других разрушительных эмоций. Но для него нашелся тот спасательный круг, благодаря которому он смог выплыть на поверхность, чтобы увидеть лучшую перспективу.

Был ли сейчас такой спасательный круг у Локи? Очевидным ответом было «нет», он только что его потерял.

Подъем стоило начать с малого.

— Не беспокойся, голос пропал временно. Это оттого, что ты его перенапряг, и из-за действия вируса. Если некоторое время сможешь помолчать, то голос вернется в целости. У людей подобное занимает несколько дней. У тебя — возможно, часов. Так что просто запасись терпением.

По крайней мере он завладел пристальным вниманием. Очень хорошо.

Стоять промокшим на морозе было, мягко говоря, неприятно и потихоньку Стрендж начинал дрожать. Локи же будто и не замечал холода, то ли из-за своей естественной устойчивости, то ли его сознание было слишком сильно поглощено ситуацией, чтобы обращать внимание на что-то подобное, но возможно жарко ему было по иной причине. И последнее было хоть и ожидаемо, достаточно паршиво, потому что означало, что обещанных Стефаном часов у них нет.

— Я не успел описать тебе ближайшую перспективу. Так вот, если ты сейчас продолжишь упрямо пытаться уйти, то просто не успеешь добраться до своих, прежде чем тебя свалит с ног, — да, он сгущал краски, но не слишком. — Даже если успеешь, то ничем им в своем состоянии не поможешь, с магией или без. Возможно только прибавишь долю к вероятности заражения тех, кто еще держится. Гарантирую, ты не первый заболевший, не вини себя. Припомни, не было ли около двух-трех недель, может месяца назад у вас экскурсий, где кто-нибудь выглядел бы больным? — На это Локи слегка покачал головой. — Понимаю, вам не сильно интересно приглядываться к людям. Но наверняка ваши дети так или иначе играют с местными детьми. Вам не приходило оповещение о карантине или чем-то подобном?.. — Судя по тому, как расширились глаза у Локи, Стрендж попал в точку. — Тогда послушай, я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы как можно быстрее разузнать, что с ними. Если ты обещаешь дать мне помочь себе. И пожалуйста, ради бога! Давай зайдем в дом! — Едва закончив фразу, стараясь не слишком стучать зубами, он протянул трясущуюся гораздо сильнее обычного руку.

И Локи принял ее.

* * *

Нет, как оказалось, краски Стефан не сгустил. Он невольно преуменьшил.

Уже протянутая в ответ рука, показавшаяся замерзшему Стренджу горячей как кипяток, подтверждала его опасения. Несмотря на едва минувший и очевидно полностью истощающий эмоциональный всплеск Локи стойко делал вид, что все в порядке, пока перед ним не выросла лестница на второй этаж, на которую он посмотрел, словно на кровного врага. Но, едва слышно вздохнув, абсолютно твёрдо и с презрением отверг любую поддержку, уверенно преодолев препятствие.

Проснувшаяся из-за шума и криков фрау Эдер, которая наблюдала почти всю разыгравшуюся сцену из коридора, видимо, и была одной из причин, по которым Локи потерял запал и остановился. Она отступила, пропуская их обоих, и с явным беспокойством неотрывно последовала за ними. Воспользовавшись этим, Стефан дал ей короткое задание собрать все препараты, которые еще были в доме, и отнести на кухню. С этим он разберется потом.

Локи же, видимо, стремился доказать, что он сильнее обстоятельств, а Стрендж его недооценивает. Воли ему действительно было не занимать, но подкачало незнание собственных границ в новых условиях. Его хватило до порога комнаты, что было достаточно по-человечески — расслабиться, почувствовав привычную безопасность.

Не то чтобы он не продолжал сопротивляться помощи, все еще пытаясь проявить независимость. Но теперь в силе выигрывал Стрендж.

Стефан едва успел успел уложить Локи, прежде чем тот полностью потерял связь с реальностью. Градусник показал непривычные сорок с небольшим, и пришлось снова, как и часом ранее, переводить в удобные фаренгейты — за сто четыре… Почти рекордно быстро. Стрендж был прав, когда предположил, что Локи вряд ли успеет добраться к своим. Чувства победного удовлетворения от собственной правоты не наступило.

Разрываться между сразу несколькими неотложными делами было тяжело, но как-то привычно. Невольно эпизодами всплывали в памяти годы начала его врачебной карьеры. Сейчас, выигрывая время на сочетании действий, Стрендж как мог адекватно организовал уход. Выкроив пару минут, он пересмотрел весь набор препаратов, что собрала фрау Эдер. Вышло весьма скудно — одна маленькая потрепанная неполная коробочка: по несколько таблеток разных вариаций противовоспалительных, гипотензивные, успокоительное, витамины, набор лейкопластырей, глазные капли… И у большей части из них давным-давно истек срок годности. Свежим был только аспирин, и того осталась всего лишь одна таблетка.

В активе были еще компактный тонометр фрау Эдер, который она вынужденно возила с собой, и уже используемый градусник, оставшийся наверху.

Глубокая ночь за окном.

Занесенные снегом дороги и трассы.

Вполне разумным вариантом было схватиться за голову.

* * *

Через пару часов в темной прохладной комнате сидя на табурете перед кроватью с что-то кому-то неслышно шепчущим Локи, Стрендж снова ощущал себя бессильным зеленым студентом или учеником. Он обладал обширными знаниями, но применить на практике теперь почти ничего из них не мог. По крайней мере то, что он использовал, работало не очень хорошо или недолго. Тонкости чужой биологии ему были не известны, инфекционистом он не был.

Может быть не стоило останавливать Локи? Среди своих ему бы помогли больше…

Или наоборот, так оказалось лучше, чем если бы он сейчас оказался вовсе неизвестно где…

Стефан в очередной раз взвешивал свои скудные возможности и вероятные риски, раздумывая всерьез, не стоит ли уже вызывать местную санавиацию, наплевав на последующий за этим политический скандал, когда в дверь тихо стукнули.

Не отвечая, он вышел в холл, прикрыв дверь за собой. Там стояла фрау Эдер с дымящейся кружкой в руках. Она протянула ее Стренджу, кивая на дверь.

— Что это? — на всякий случай он понизил голос, хотя сомневался, что на данный момент это имело большое значение.

— Травяной чай.

— Это сейчас бесполезно. Тем более горячее.

— Три дня назад он вполне помогал.

Пришлось задуматься: сомнительное действие или полное бездействие.

— Что там?

— Ромашка, зверобой, мята, липа, пажитник, мускатный орех. Травы староваты, конечно, я их собиралась выбрасывать при выезде, но другого все равно нет. Да и проверку они уже прошли.

Ничего из перечисленного, насколько знал Стрендж и из официальной медицины, и из сведений, почерпнутых при обучении в Камар-Тадже, ни значительно снижать температуру, ни бороться против действия вируса не должно было. В особенности мускат…

— Почему вы решили, что это поможет, — не то чтобы Стрендж хотел уязвить, просто он уже устал и больше концентрировался на смысле, чем на форме.

Фрау Эдер слегка поджала губы, но все же ответила довольно терпеливо, хотя и капельку раздраженно:

— Потому что это уже помогало, — она замялась, — ему, три дня назад! Все остальные лекарства действительно не работали.

— А откуда вы взяли рецепт?

— От своей собственной бабушки. Вы берете?

Звучало это откровенно странно и смешно, но Стрендж уже встретил в своей жизни слишком много подобного, чтобы как раньше презрительно отмести предложение.

— Как минимум, его желательно охладить. Я с вами. На два слова.

Когда он кратко описал проблему, стараясь не слишком пугать, фрау Эдер отреагировала совершенно спокойно:

— Думаю, со мной все будет в порядке. Я переболела в детстве. У меня устойчивый иммунитет.

— Вы уверены, что это была именно корь? Не ветрянка, не краснуха?

— О, поверьте мне, я уверена. Несмотря на возраст, потерей памяти пока не страдаю.

— Это не… — Стефан не успел договорить.

— У меня был сын. И у меня был внук, — очевидно, не желая развивать тему, фрау Эдер убийственно спокойно произнесла: — Знаете, может быть пришло время вам позаботиться и о себе, герр доктор? Я вряд ли смогу справиться сразу с двумя лежачими.

Стрендж не сразу понял, о чем она. Заметив это, она пояснила:

— Вы все еще не переоделись после того, как промокли.

Ах, да…

Искренне поблагодарив за заботу, он все же еще задержался ненадолго, попытавшись выяснить, не знает ли уважаемая фрау Эдер, контактировал ли в ближайшие дни с заболевшим кто-то еще.

Судя из того, чему она лично была свидетелем, выходило, что в контакте был только один человек. Если сравнивать с кратким, но довольно последовательным рассказом самого Локи, со времени их изоляции в храме он не успел столкнуться ни с кем, кроме четырех человек: Мордо, некий подвезший его мужчина, фрау Эдер и сам Стрендж.

Уточнить, так ли это на самом деле, сейчас было невозможно. Но вселяло надежду.

Попросив фрау Эдер связаться с тем водителем, раз он ей хорошо знаком, Стефан наконец обратил внимание на себя.

Разбирая дорожную сумку полностью до дна впервые с тех пор, как собрал ее еще в Нью-Йорке, Стефан обнаружил там сверток, который явно туда не клал. Развернув его, он со смешанным чувством благодарности и едкого сожаления понял, зачем Кристина, провожая, так настойчиво пыталась его отослать по незначительным поводам, оставаясь рядом с сумкой.

Там были всего навсего скромный комплект базовых безрецептурных препаратов, очень простенький стетоскоп, немного перевязки и тому подобного — ничего такого, что не пропустили бы в любом аэропорту. Но сейчас один их вид придавал дополнительную бодрость.

Он обязан еще не один раз поблагодарить Кристину. За все.

* * *

Стефан, из недоверия к непрофессиональному мнению фрау Эдер, сначала опробовал не одну вариацию и дозировку привычных ему препаратов. На удивление, «чай» действительно помогал значительно лучше всего остального. Хотя до действительно хороших результатов и этому средству было далеко, тем не менее, это было уже что-то.

На заданный невзначай вопрос, откуда в данном более или менее понятном наборе вдруг возник мускатный орех, ему неопределенно и лаконично ответили, что был повод, и больше на эту тему разговаривать отказались.

Очень ранним утром, в это время года не отличимым от ночи, фрау Эдер тихо выдворила его из комнаты, попросив хотя бы недолго поспать и пообещав проследить и обо всем позаботиться. Её не терпящий возражения тон и манера напомнили ему старшую медсестру, с которой он столкнулся еще в далекой резидентуре.

Учитывая, что совсем недавно она как-то справлялась сама, а острота ситуации немного спала, Стефан, дав несколько дополнительных указаний, на удивление послушно вышел.

Но отправился совсем не спать. Нашлось время заняться звонками…

Вонг не переставал удивлять Стефана каждый раз. Едва сообразив, о чем речь, он тут же заявил, что имеет полный комплект прививок и немного сверх того — никогда не знаешь, куда занесет тебя магическое провидение, даже если ты всего лишь библиотекарь. Пообещав предупредить и организовать остальных магов, он выслушал следующую просьбу. С этим было немного сложнее, но все так же возможно: попытаться выяснить ситуацию в Новом Асгарде. Звонить, как только будут новости.

На второй звонок решиться оказалось куда тяжелее, но долг обязывал предупредить местные структуры о возможной вспышке. Однако существовало несколько но.

Даже при наличии идеальных подложных документов, вывод о том, что пациент имеет к человеческому виду весьма опосредованное отношение, будет сделан очень быстро. И даже имея в виду разрастающееся в последнее десятилетие, кажется, в геометрической прогрессии количество различных мутантов, нелюдей и прочих, подобное обстоятельно не сможет не привлечь ненужное внимание. Значит будет расследование. И, как неминуемый итог — политический скандал, арест и прочее…

Выдача за нулевого пациента другого человека так же мало поможет, если этот условный пациент не проявит признаков заболевания при проверке.

Бросить ситуацию как есть, не шевельнув механизм санитарной службы, заставляя ее проявить бдительность, тоже было не по-человечески.

Стрендж довольно долго неловко вертел в руках телефон, раздумывая, как поступить, и пришел к решению, что придется все же пойти на подлог, но иным способом. И в этом ему снова понадобится помощь фрау Эдер.

Оставалось объяснить ей все и претворить план в действие.

Оставив наконец телефон в покое, он решительно поднялся и направился на второй этаж исполнять задуманное.

* * *

Рассчитывая всего лишь передремать около часа или полутора, Стефан провалился в сон, полный кошмаров, аж на три с лишком часа, и проснулся от настойчиво гудящего телефона.

Вонг.

Новости были скудные и невеселые: да, в Новом Асгарде что-то случилось, границы закрыты, журналисты строят предположения одно невероятнее другого, но подтверждений не получают. Больше никаких подробностей нет. Официальных объявлений тоже. Пробиться сквозь завесу не хватает связей.

Связей не хватило бы и самому Стренджу. Но он уже пообещал сделать все, что сможет. Был еще только один шанс. И, несмотря на то, что вероятность успеха стремилась к нулю, Стефан должен был его использовать.

Пролистывая список контактов, он, не замечая, молился, чтобы нужный оказался на месте. Наконец найдя его и нажав вызов, следующее, что он просил у мироздания, чтобы номер оказался актуальным.

Разговор предстоял тяжелый. С, казалось, лучшим другом он рассорился еще в студенчестве. Потом они как-то сталкивались по работе несколько раз, но дальше делового общения не ушли. Извиняться и просить об одолжении Стрендж всегда терпеть не мог и всеми силами всю жизнь успешно избегал. Последнее время только это ему и приходилось делать.

— Да, слушаю.

* * *

День оказался достаточно насыщенным, начавшись с того, что утром Локи еще пытался бодриться. Заходя к нему, Стрендж обнаружил, что тот уже одет и, несмотря на очевидную обессиленность, собирается выйти из комнаты. Они едва не столкнулись в дверном проеме.

На мгновенно и требовательно, хотя и едва слышно заданный прямой вопрос о ситуации в Новом Асгарде Стефану пришлось развести руками, потому что пока никаких новых сведений он не получил. Рассказывать, что все, что он знает, неопределенно и непонятно, он тоже не стал.

Судя по некоторой нехарактерной неаккуратности в одежде и отсутствию другого ожидаемого вопроса, в зеркало Локи еще не смотрел, очень спеша найти Стренджа только ради ответа, который его явно разочаровал.

Зато Стрендж, отвлекая его от принятия опасных решений, получил возможность уточнить, верно ли вычислил всех контактных. Получив хотя и замедленный, но утвердительный ответ, он немного расслабился.

Несомненным достижением во всей сложившейся ситуации Стрендж считал то, что пусть и без особого воодушевления, но его указания исполнялись все же достаточно четко. По крайней мере — дисциплинированной фрау Эдер. Локи поначалу все время пытался все оспорить, несмотря на то, что ни силы, ни полная ясность мысли, ни голос к нему все еще не вернулись. Но после угрозы, что в таком случае голос может пропасть навсегда, стал просто слишком выразительно возмущенно смотреть или саботировать. Пациент из него оказался совсем так себе. Стефану нужно было признать, что в свое время, в этом положении, он был почти столь же несносен.

Оставалось достаточно зло радоваться, что сейчас Локи магия была недоступна практически полностью. Сложно было предположить, что было бы, владей он ей хотя бы вполовину от привычного объема… Впрочем, это тоже сказывалось на его отвратительном настроении.

Пришлось посмотреть на ситуацию с чужой точки зрения и, прочитав пару-тройку микро-лекций, попытаться объяснить все, что любому обычному человеку было совершенно очевидно с раннего детства. В конце-концов, потеряв всякое терпение, Стрендж не выдержал и снова вручил Локи справочник, посоветовав постараться развлечься так, потому что все остальное ему противопоказано.

Где-то после полудня нездоровый энтузиазм Локи потух совсем и необходимость что-то все время доказывать сошла на нет. Стефан с фрау Эдер, несмотря на некоторые угрызения совести, наконец немного выдохнули.

До самого позднего вечера все шло по уже устоявшемуся режиму. И теперь уже Стрендж настоял, чтобы фрау Эдер ушла отдохнуть, а сам ненадолго замешкался внизу. Дороги все еще были занесены и их, словно, никто не собирался чистить. Это было несколько удивительно для всегда столь аккуратных австрийцев. Впрочем, может быть в этом он их путал с немцами. Или здесь и вправду было настолько глухое место, что за него решили взяться в последнюю очередь.

В любом случае, запасы в доме подходили к концу. Если продукты были еще не столь принципиальны, то вот ингредиенты для «чая», если к завтра ничего так и не изменится, брать было неоткуда.

У Стефана уже были некоторые мысли по механизму работы этого состава. Но экспериментировать он не брался. Не в этой ситуации.

Где-то на фоне, но все же весьма неотступно, его царапала досада, что он все время оказывался практически бесполезен. И сейчас не мог ничего предпринять действительно эффективного. Только наладить общий режим, следить за исполнением мелочей по уходу и контролировать состояние.

Против вируса не было средств. Можно было только бороться с симптомами, но и тут имеющийся арсенал был крайне ограничен. Оставалось уповать на то, что обойдется без осложнений.

* * *

Ночь прошла так же, как и предыдущая, кроме того, что в какой-то момент действие «чая» сократилось или даже сошло на нет. Быть может к нему выработалось привыкание, или процесс иммунного ответа становился неуправляемым. И, зная об усиленной регенерации асов и их устойчивости к инфекциям, Стрендж боялся, что это был второй вариант.

К его огромному облегчению, все продлилось недолго и к утру снова пошло на убыль.

Ровно в то же время, что и вчера, его сменила фрау Эдер. На этот раз Стрендж поставил для себя будильник.

Он успел проснуться, привести себя в порядок и спуститься выпить крепкого кофе. И уже сделал первый глоток, когда его телефон завибрировал.

Довольно прохладно поздоровавшись, друг сообщил, что Стефан ему теперь очень сильно должен. Что в Новом Асгарде дела не очень, но пока еще не катастрофа. Да, много госпитализировано. Часть тяжелых. Два летальных. Но какая-то часть все еще вполне на ногах и признаков заболевания не проявляют. Есть сложности с подбором препаратов. Подробностей нет и не будет. Кто? Тор? Нет, вроде бы пока еще вполне в работоспособном состоянии. У Стефана не спрашивают, зачем ему это, но если вся эта информация всплывет хоть где-то, то он будет последней сволочью.

Оставалось поблагодарить и пообещать всегда помнить о долге. Ещё мгновение он колебался, но все же попросил ещё об одном одолжении: как можно меньше, а то и вовсе его не упоминая, передать следующий список трав с особым вниманием к мускату. Нет, Стрендж узнал о нем совершенно случайно в ходе своих любительских научных поисков. Еще раз спасибо.

Тем временем кофе остыл и, немного поколебавшись между невкусным и потерей времени, Стрендж все же решил сделать новый. Он едва успел поднести кружку к губам, когда на улице раздался приближающийся долгий автомобильный гудок.

Вскорости стал слышен тяжелый низкий гул тяжелой техники. И еще один длинный нетерпеливый сигнал, явно ближе, чем раньше.

Выглянув в окно, чтобы удостовериться, что снег действительно расчищают, Стрендж увидел, как из брошенного прямо за медленно ползущим снегоуборщиком видавшего виды легкового автомобиля выскочил пожилой, но весьма энергичный мужчина и, несмотря на явно избыточный вес, довольно проворно перемахнул через снежный отвал на обочине и бодро устремился через нетронутый снег на тротуаре прямиком к дому. Судя по потрепанной рабочей одежде, это скорее всего был местный фермер. За несколько секунд он успел, чуть задыхаясь, преодолеть подъем во двор, по-свойски отщелкнул калитку и, оглядываясь вокруг, явно слегка опешил от вида абсолютно чистой от снега территории. В этот момент он заметил Стренджа в окне и их взгляды на мгновение пересеклись.

Недовольно снова отставив кружку, Стефан поспешил к двери — ни лишний звонок, ни вообще лишний гость здесь сейчас были совершенно ни к чему.

Он успел открыть дверь до звонка. Но не успел произнести ни звука, прежде чем в его сторону полетел увесистый кулак.

До того, как Стрендж успел подумать, тело отреагировало автоматически — годы тренировок в Камар-Тадже не прошли даром и даже с вновь вернувшимися ограничениями он все еще кое-что мог, а перед ним сейчас был не маг, не ас, а вполне обычный человек, пусть и массивный. Он ушел от удара. И от следующего. И еще одного.

А потом, улучив момент, перешел в наступление, как можно более аккуратно уронив и попытавшись обездвижить сопротивляющегося незваного визитера. Тот отчаянно отбивался, громко ругался и требовал выдать ему какую-то Ани.

— Пауль! Нет, стой! Что ты делаешь? Герр доктор, прекратите! Отпустите его! — фрау Эдер практически врезалась в них, пытаясь разнять. Стефан отпустил и поднялся.

С лестницы раздались короткие размеренные хлопки. Быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть сидящего на верхних ступенях Локи. Он расслабленно и непринужденно прислонялся плечом к перилам.

— Стрендж, браво! Ты просто мастер дипломатии! Приводишь сногсшибательные аргументы, — его голос еще не набрал обычную твердость и силу, но совершенно определенно вернулся. — Герр Кауфман, а вы, оказывается, достойный противник. Могу я уточнить, что вас заставило так рьяно броситься в бой?

— Ох! Я… Мне… — поднявшийся мужчина и до того не отличавшийся бледностью, покраснел еще сильнее. Он попеременно оглядывал их всех и неловко переминался, не находя нужных слов. — Ани, ты не отвечала! У нас тут, говорят, чертовщина какая-то. А я подумал, вдруг как у Шварцев на днях — грабят… — Стрендж невольно поморщился — грабителем его еще не представляли. Тем временем Кауфман продолжил: — Представляете! Сколько лет такого не было! Не сколько украли, сколько все попортили! И скрылись до метели — следов не сыщешь!.. — он притормозил, резко перескочив с темы на тему. — Герр Вольф, а вы что-то совсем плохо выглядите. Как это вы ухитрились?..

— Да, спасибо, мне вроде бы что-то такое сообщали. Дело просто исключительной удачи. Кстати, я, кажется, забыл поблагодарить вас за помощь на днях…

— Да ну. Не стоит. По мне, так это было само собой.

— Пауль, я же просила тебя, не приезжай! Не отвечала — я занята! Это не грабитель, это доктор.

Судя по совершенно скептическому взгляду, снова окинувшему Стренджа во весь рост, на грабителя он был похож гораздо больше. Стефан вздохнул.

— Доктор Стефан Стрендж. Вообще приехал к другу ненадолго, но, как видите, вынужден был остаться, — он протянул руку и постарался как можно более доброжелательно улыбнуться.

— Пауль Кауфман. Фермер я, — руку приняли и решительно и крепко ее пожали. — Вы простите меня, герр доктор, я, наверное, совсем со своими коровами одичал. — Он уже вполне освоился и стал выглядеть хоть и виновато, но вполне уверенно.

— Я вынужден поинтересоваться: болели…

— Да, я понял. Анна мне все еще по телефону сказала. Болел. И ей напомнил — мы вместе тогда всей ватагой болели. Только у меня до больницы дело дошло. С тех пор пока не берет — ни от племянников, ни от кого другого.

— Хорошо. Падение…

— Ой, нет! Я в порядке. От телят частенько и не так получаю.

Стрендж почти ждал едкого комментария с лестницы по такому замечательному поводу, но его не было. А Кауфман спохватился:

— Ани, я там привез кое-что. Вы ж тут уже долго безвылазно. Сыра там немного и прочего. Сейчас.

Он поспешно вышел и направился к машине.

* * *

Желание воспользоваться подарком судьбы, и восполнить запасы, было естественным. Кауфман с готовностью взялся за помощь. Разве что уточнил, что придется сделать крюк по его собственным делам. Но прежде чем договорившийся с фрау Эдер и уже одетый Стефан вышел, его окликнули:

— Стрендж! Обещание!

— Сразу, как вернусь. А у тебя все еще постельный режим!

Ответ он уже не услышал, захлопнув дверь.

Машина Кауфмана хоть и выглядела ветераном, но вела себя даже на плохой дороге просто отлично. Да и водитель оказался мастером. Единственным его минусом была обильная разговорчивость — он не терпел тишины.

Дорога была однообразной и длинной, так что Стрендж невольно узнал тонкости содержания коров, преимущества пород, особенности отела и прочие тонкости фермерского дела, что его в жизни его не интересовали. Вставив пару мыслей по поводу перемежающихся с медициной вопросов ветеринарии, просто чтобы не молчать все время, он видимо, невольно завоевал наконец доверие, подтвердив, что действительно врач, а не грабитель. И темы постепенно сместились в более личные.

В конце концов Кауфман задумчиво проговорил:

— А знаете, по уму и по закону, конечно, я должен был полицию вызвать.

Стефан сперва не понял, о чем он.

— Просто я что-то струхнул: пока им объяснишь, пока доедут по этим дорогам, пока разберутся… А я напрямик. Ну и что-то погорячился. Душа у меня за Ани всегда болела. Только ей всегда было не до меня. А сейчас вот понял — время уходит совсем. Вы молодой еще, наверное не поймете. А я к дому ее подходил и осознал, что если что случилось, то все — пока я сомневался, ей уступал и ждал, вся жизнь зря прошла. И ее, и моя.

В ответ не нашлось ни слова. Кауфман продолжал, словно ответы ему и не были нужны. Просто внутри него кипело, и нужно было срочно сбросить давление:

— Я сперва думал — ну замуж вышла, куда мне уже. Она ж всегда для меня как королева фей из детских сказок была. Потом у нее сын появился, потом женился. Внук родился — души в нем не чаяла, нахвалиться не могла. Я радовался, считал же, что раз счастлива она — и мне хорошо. Да и у меня племянники пошли. Отвлекся. А потом они разбились все, ее семья — и муж, и сын с невесткой и внуком. Ани с ними же была, но только пару царапин получила. Муж еще чуть больше года лежал, она никого не подпустила, сама всему научилась. Вот, в следующем году десять лет исполниться должно будет. А я вот, дурак, до сих пор в стороне держусь!

Стрендж шокировано молчал. Обычно люди не выбирали его в качестве слушателя для подобных откровений. Во многом он сам не давал им такого повода, отталкивая и высмеивая их нелепые ошибки.

Но он сам в очередной раз столкнулся с собственным кривым отражением. Кауфман выдохнул и, с сожалением ударив по рулю обеими руками, резковато протараторил:

— Вы меня извините еще раз! Я лишнее всегда болтаю, потом думать начинаю. Не нужны вам чужие переживания. Я к вам, получается, сперва с кулаками, а теперь вот ушат тины на вас вылил…

— Нет-нет. Все в порядке, — Стефан задержал дыхание, — я вас понимаю очень хорошо, — он еще раз пропустил вдох, — я тоже, восстанавливаясь после аварии, оттолкнул единственного человека, который искренне и безвозмездно всегда мне помогал и до сих пор это делает... Через месяц она выходит замуж, а я даже не знаю, за кого.

Машина вильнула.

* * *

По возвращении Стрендж узнал, что все это время Локи прождал на кухне, упрямо и слепо проигнорировав и все его указания, и уговоры фрау Эдер (та лишь беспомощно развела руками). Подобное наплевательское отношение к его усилиям не должно было, но отчего-то сильно задело, несмотря на многолетнюю профессиональную привычку к подобному и внутренний тихий голос, утверждавший, что эта настойчивость вполне объяснима.

Стоило Стефану только показаться на пороге кухни, как Локи мгновенно отвлекся от задумчивого вращения на столешнице разобранного телефона и словно пригвоздил вошедшего пристальным взглядом.

— Стрендж, обещание! — в голосе звучали откровенное нетерпение вместе с раздражением.

— Во-первых, не вижу строгого соблюдения договоренности с твоей стороны. Ни вчера, ни тем более сегодня… — он спокойно подошел к столу и, выдвинув один из стульев, поставил на него пакет с покупками.

— Ты все еще не можешь мне указывать! Мы договорились о совершенно другом: информация об Асгарде в обмен на то, что я останусь. Я здесь. И я знаю, что ты ее уже получил!

— Получил, — «остынь, Стефан, не заводись», — Но это совершенно не значит, что я не имею права решать, когда ее передать…

— Стрендж, не заставляй вырывать ее силой! — Локи перебил его и угрожающе медленно поднялся.

«Остановись! Вы оба устали. Вспомни о медицинской этике!»

— Достаточно того, что я скажу: ситуация в Новом Асгарде уже под контролем, — а что еще можно было сказать, чтобы Локи не попытался сорваться с места к ним.

— Это все?!

— А чего ты ждал?

— Скажи мне, ты всегда был столь же абсолютно бесполезен? Или только с того момента, как стал магом? В таком случае, я сам…

К чертовой матери медицинскую этику! Теперь уже Стрендж не дал Локи договорить:

— Сам? О чем ты? Сам справишься со всем этим столь же успешно, как с тем, что в итоге привело тебя сюда?

Локи рванул к нему с рыком. Стрендж был готов, понимая, что к этому его слова и приведут, но просто не смог сдержаться.

Силы, возможно, были бы сейчас примерно равны, будь Стефан, при имеющейся подготовке, все еще здоров, как до аварии. И все же ему удалось успешно использовать несколько приемов, пусть и с потерями для мебели. К его разочарованию, они оказались практически неэффективны, и он лишь ненадолго отсрочил неизбежное. Шумно дышащий сквозь зубы Локи, больше не обращая внимания на приемы Стренджа, словно ставшие вдруг пустым дрыганьем, одной рукой снова поймал его за воротник, а другой потянулся к его виску. В глазах горела такая дьявольская решимость, что Стефан, отчаявшись, вложил в панический последний удар все силы, что имел.

А потом он словно прожил свою жизнь беспорядочными кусками заново…

* * *

Должно быть, прежде чем Стефан осознал, что смотрит на кухонный потолок, прошло совсем мало времени, потому что, оглядевшись, он увидел с расстановкой поднимающегося с развалин обеденного стола Локи. Выглядел он озадаченно, если не сказать потеряно.

Между ними внезапно опустили гулко лязгнувшее ведро, полное воды, плеснувшей на пол. Фрау Эдер молча развернулась и вышла, однако тут же вернувшись с явно тяжеленным деревянным ящиком с высокой ручкой, полным инструментов. Будто он ждал ее за углом.

— Не мне вас останавливать. Так что будьте добры, когда закончите драку, приведите все в порядок! Раз уж все равно не собираетесь учитывать ничьи вклад и усилия, кроме собственных!

Леденящие возмущение и укор этой в сущности уже довольно малосильной женщины, решившейся вмешаться в подобный конфликт, были настолько густыми, что в них впору было задохнуться. Не дожидаясь ответа, она вышла, теперь уже совсем.

Внезапно стало по-детски стыдно за несдержанность, потерянный контроль и откровенную провокацию… Снова глянув на Локи, Стрендж успел заметить те же эмоции на его лице, пока он не спрятал их, бросив встречный взгляд.

Ожидая то ли продолжения драки, то ли хотя бы словесной перепалки, Стефан был безумно удивлен услышанным:

— И снова та же ошибка!.. — это было сказано с чувством, но довольно тихо, так что, безусловно, было сказано Локи самому себе, но вот то, что за этим последовало… — Стрендж, думаю, я должен извиниться.

Он подошел ко все еще сидящему в растерянности Стефану и протянул ему руку. Стрендж руку принял и поднялся.

— Мммм… — он не сразу решил, что лучше всего ответить. Что это вообще за резкая перемена в настроении? Попытка манипуляции там, где провалился силовой метод? В любом случае, это было лучше драки. Как там: «худой мир»?..

В голове поселилась тяжесть, где-то на грани чувствительности, но вполне уверенно.

А потом он осознал…

— А что, магия к тебе уже вернулась?

Локи, сосредоточено глядя на обломки стола, с усилием поднял сжатую в кулак руку, но не добился ничего, кроме едва различимых зеленых искр. Он с сожалением вздохнул.

— Очевидно, на тебя ушло все то, что прибыло. Я… Несколько переборщил. Так что скорее всего к вечеру у тебя будет очень болеть голова.

— Ну, хорошо, когда есть чему болеть. Хуже, когда болит то, чего нет. Пожалуй, я тоже был несколько неправ…

— Стрендж, имей в виду, будь я в полной силе, ты бы даже не понял, когда успел проиграть.

«Как ты сам при нашей первой встрече несколько лет назад?» — хотелось спросить, но Стефан оставил комментарий при себе и только нейтрально хмыкнул.

А Локи тем временем поднял единственный уцелевший из гарнитура стул. По счастливой случайности, это оказался тот самый, на котором стоял пакет, обнаружившийся тут же в полной сохранности. Стол человеческому восстановлению не подлежал, так что пришлось его просто сложить в угол, до дальнейших распоряжений владелицы.

Выполнив эти нехитрые действия, Локи, не скрывая усталости, присел на низкий для его роста подоконник, спиной к окну.

— Стрендж, сколько все это еще будет длиться?

Пожалуй, это было самое близкое к откровенному признанию вслух им собственной слабости перед Стефаном.

— Сложно сказать наверняка, но исходя из общей динамики, я бы предположил, что худшее позади.

— Поверю тебе на слово. Как вы вообще выжили, имея под боком подобные угрозы?

— Ну, мы выжили как вид. К сожалению, это потребовало и до сих пор требует очень многих жертв. Но нам уже долгое время помогают такие вещи, как сочувствие, взаимовыручка…

— Давай без воспитательных лекций.

— Скажу так: на нашей планете есть и гораздо более серьезные инфекции. Но против большинства самых серьезных у нас есть более или менее эффективное оружие.

— Куда серьезнее?

— О, ты не поверишь. Бешенство, Эбола, тиф…

Локи поморщился и тут же перебил:

— Хватит! Что ты имеешь в виду под оружием?

— Профилактику. Целую систему мер. И только после этого — методы лечения.

— Ладно, оставим это. Что в Асгарде? Только, пожалуйста, подробно.

— А разве ты?..

— Нет. Шквалом трудно управлять.

Что ж, Стефан рассказал все те крупицы, которые удалось узнать ему. Конечно, умолчав о смертях, и постаравшись пояснить, какие выводы из имеющейся информации можно сделать.

А потом их ждали самые тяжелые сутки из всех предыдущих, будто наказывающие обоих за несдержанность: обещанная Стренджу «очень сильная головная боль» на деле очень быстро обернулась дичайшей мигренью, не снимаемой ни одним из имеющихся обезболивающих; а выплеснувшего весь свой резерв, как подозревал Стефан, шедший на самоизлечение, Локи накрыло лихорадкой, максимально близкой к критической.

Тем не менее эти сутки прошли. И после них действительно наступило обещанное улучшение.

А еще через два дня позвонил Вонг.