Синергия (джен)

Примечания:

---

Новый Асгард процветал!

Ладно, не совсем процветал, но уверенно двигался в этом направлении точно! По крайней мере афиши, плакаты и листовки, попадающиеся то тут, то там, обещали туристам путешествие в мечту.

На деле…

Вместо золота им пришлось использовать дешевую позолоту, которой едва хватало на туристический маршрут, не больше. Практически везде прежний грандиозный размах пришлось сильно ужать. В Мидгарде все было таким «ма-а-аленьким», как с досадой и снисхождением теперь любил повторять Тор после пары-другой кружек своего любимого местного пива, что асгардская широта целиком здесь не умещалась.

Вот уже несколько лет, как потерянным космическим скитальцам наконец выделили кусок тех земель, которые веками раньше они сами щедро оставили местным дикарям. И то лишь после долгих споров и прений, ограничив все прочие возможности…

Дикари изменились. И, оказывается, совершенно не ждали своих богов с распростертыми объятиями.

А асы по большей части все еще пребывали в грезах былого могущества, желая навечно вернуть все как было испокон веков, несмотря на бесповоротную гибель Асгарда. Они менялись слишком медленно для стремительного темпа Мидгарда.

Даже для излишне оптимистично настроенного и уже знакомого с местными порядками Тора поставленные условия оказались таким ледяным душем, что рвущийся с языка самый очевидный ядовитый комментарий «я же говорил» Локи все же оставил при себе. Но обратного пути на буквально развалившимся в процессе посадки «Властителе» не оставалось и деваться было уже некуда. Так что борьба молодого Всеотца с ситуацией с самого начала приобрела характер подчас абсолютно невыполнимой задачи: сохранять баланс между внутренними интересами и внешними жесткими требованиями.

К сожалению, он до сих пор чаще всего мыслил прежними категориями силы и былого авторитета, при нынешнем отсутствии аргументов…

— Нет, ты представляешь! Он мне в лицо так спокойненько, с улыбкой в твоей, Локи, манере, кстати, заявил: «Предоставьте подтверждающий ваши права документ»! Какой вам еще документ? У вас тогда, кажется, даже письменности еще не было! — Тор снова возмущенно фыркнул, стукнув кружкой о стол.

На столешнице появилась новая вмятина среди скопления других и Локи мельком подумал, что к счастью, обустраивая дом, не рискнул выбрать стекло вместо дерева. Посуда же оказалась на удивление крепкой.

Традиция периодически на вечер глядя собираться и обсуждать происходящее за выпивкой не то чтобы была новой, но теперь несколько трансформировалась то ли в секретный политический Совет, то ли передачу опыта. Раньше это происходило в тавернах, походах, охотах. И в них участвовала троица воинов. И Сиф. Теперь место действия сменилось на скромные домашние апартаменты, а часть участников заменяли Хеймдаль и Валькирия. Или, как сейчас (и это стало происходить подозрительно регулярно), Тор вовсе обходился только Локи. Возможно, в неосознаваемых попытках как-то его контролировать…

— А что, твои угрозы и вид Мьёльнира на них все так же не действуют?

— Пожалуйста, перестань припоминать мне это при каждом удобном случае! Я вспылил всего лишь раз. А ты, кажется, будешь говорить об этом до конца времен. К тому же с Мьельниром меня туда не пустили.

— О, ты слишком грандиозно тогда действовал, чтобы это можно было забыть! А припоминаю не я. Ты только почитай, что пишут об этом сами мидгардцы. И… То есть, если бы пустили… — Локи не удержался от искреннего смеха. — Слишком дорого им обойдется принимать тебя — каждый раз перестраивать здание!..

Тор сперва делано возмутился, нахмурив брови и сердито сделав глоток. Но, не выдержав, все же фыркнул в кружку и после этого сдался, с облегчением расхохотавшись.

Молот собрали, как смогли, и вид его испещренных трещинами боков навевал удручающую тоску. Да и в бою разваливающееся оружие — так себе подмога. Тем не менее, для Тора это было гораздо лучше пустоты в руках, и он тут же придумал и освоил пару приемов, не только учитывающих отсутствие глаза, но и использующих новые свойства Мьёльнира.

— Ладно, ладно! Может быть это наконец заставило бы их воспринимать нас всерьез?

— Да! Круши по одному их зданию за раз и лет через пятьсот они, безусловно, одумаются…

Тор тяжко вздохнул.

— Все стало слишком сложным.

Иногда ему не нужен был совет. Иногда он хотел просто выговориться.

Локи не стал отвечать, привычно ожидая продолжения.

Старательно и серьезно воскрешаемое Тором доверие между ними теперь имело некоторые шансы, несмотря на остававшийся налёт его прежней наивности или, скорее, легкомысленной самоуверенности и слишком глубокие для простого решения шрамы. Не говоря уже о том, что его горячее желание не только в чем-то советоваться с Локи, но и учиться у него практическим тонкостям политической и психологической игр и манипуляций льстило. Разочаровывало, что Тор иногда действовал по принципу «от обратного»: выслушай Локи и сделай наоборот (что особенно ранило — в подобных случаях чаще, чем хотелось бы, Тор оказывался прав) — честность и открытость в этом мире нередко работали лучше. Кроме того, к сожалению, предложения Локи по большей части находили мало возможностей для реализации: остаток действующего Совета, состоящий в значительном объеме из стариков гораздо старше Одина, в штыки воспринимал любое мало-мальски значимое изменение, крепко цепляясь за древние традиции. Изредка Локи удивлялся, как они вообще пережили такие грандиозные перемены, как Рагнарек и переселение.

Идти поперек Совета, полностью перехватив инициативу, Тор никак не решался — бунтовать в одиночку против отца, не будучи связанным большинством последствий, было гораздо легче. Избавиться от окостеневшего влияния, поменяв входящих в Совет членов на более гибких и осознающих нынешнюю ситуацию, надо было сразу, еще на «Властителе», как и предлагал тогда Локи. Теперь же Совет был одним из немногого, что связывало их с прошлым, и находящийся под длительным напряжением и потерявший слишком многое народ вряд ли бы оценил перелом.

— Ну почему мы не можем просто взять свое?! — Тор наконец сформулировал эмоции в слова и резко взмахнул кружкой, слегка разлив содержимое на пол. Не то чтобы он спрашивал всерьез. Скорее просто выплескивал досаду и раздражение.

Локи, едва ли замечая, легко провел пальцем по столешнице. Пивное пятно на полу исчезло, не дожидаясь завтрашнего слуги с тряпкой.

— Потому что у мидгардцев слишком короткая жизнь, чтобы помнить устные договоры так долго. К тому же здесь всем правят бумаги и печати. Смирись.

— И все же нам нужно это хранилище!

— Нужно. Пошли кого-нибудь покопаться в архивах…

Тор согласно кивнул:

— Уже поручил. Но, боюсь, если подобный документ и существует, они нас к нему не допустят.

Локи затаил дыхание и очень осторожно произнес:

— Ты же знаешь, я мог бы…

— О, нет! Нет! Нет! Даже не думай! — Тор едва не вскочил и ткнул в его сторону пальцем, заставив слегка дернуться. По мнению Локи, подобная реакция была излишне экспрессивной, но вполне понятной. Тор тут же опустил руку и отстранился, видимо придя к такому же выводу. — У меня к тебе другой вопрос. Скажи-ка, у магов вроде бы была обширная библиотека, может быть там можно найти что-то полезное?

— Исключено! Никаких дел с местными магами. Ни за что!

Тор угукнул слишком быстро, будто ожидал этот ответ, и поспешил перевести тему на проблемы с попытками Альвхейма в отсутствие контроля проявлять излишнюю независимость.

Плавно обсуждение перетекло на Ванахейм, а с него — на перспективы возрождения былого Асгарда.

Мировое древо составляли девять миров. Что-то побудило в свое время Одина, чрезвычайно искушенного в магии (как еще назвать того, кто заставил без следа забыть о прошлом весь свой народ), остановиться в завоеваниях. Потеря центрального мира при практической гибели еще двух-трех могла привести к дестабилизации системы. Что из этого выйдет и когда произойдет, не знал никто.

Отсутствие крепких рычагов влияния ухудшало положение катастрофически и ситуация уже висела на одном честном слове. Альвхейм пробовал силы, Ванахейм колебался, но пока продолжал проявлять сдержанную лояльность, оставшиеся миры робко следили за более сильными. Спасением могла бы стать Обсерватория, проект которой активно обсуждался, но на нее не хватало ресурса — а именно, банально, денег и части материалов, которых в Мидгарде еще не знали. Открывать все свои последние выигрышные карты, передавая и эти технологии и производство местным, было совершенно не с руки. И снова приходилось ждать…

* * *

Поздний, но все еще яркий осенний рассвет застал Локи уже в кабинете в самом разгаре работы с накопившимися за несколько дней документами. Как бы ни было жаль, а прежний, относительно размеренный режим дня наследников престола пришлось оставить в том же прошлом, что и всю остальную жизнь…

Никогда не жаждавший этой нудной части правления в особенности и сполна ее хлебнувший в годы подмены Одина, Локи частенько как мог манкировал обязанностями и сбрасывал их на подчиненных. К сожалению, полностью избежать этого бремени было невозможно. Договариваться, разрешать сложные конфликтные ситуации, обсуждать планы, в общем, то, что требовало личного общения, было гораздо легче.

Не имея никаких официальных должностей, хоть как-то соприкасающихся с мидгардцами, чтобы «не дразнить гусей», по меткому местному выражению, внутри иерархии Нового Асгарда Локи все еще официально являлся четв… Являлся уже вторым лицом — принцем и братом Всеотца, и, несмотря на тихое неодобрение некоторых личностей, включая все ту же часть Совета, фактически во многом был его правой рукой.

Будь он сторонним наблюдателем, он, возможно, пополнил бы число недовольных — их соображения и логику можно было понять. Но мотивы Тора… Его действия за последние годы постепенно уверенно подтачивали, уже достаточно глубоко въевшиеся в суть Локи отстраненность и отчаянность, и просто оказались подкреплены возможностями и решительностью, которые, честно говоря, стоило использовать более полезно и направить в более плодотворное русло. В общем, мотивы Тора, диктовавшие его действия, пусть они и были удивительно нерациональны, невозможно было проигнорировать.

Торги за свободу «преступника мирового уровня», стали с самого начала ухудшающим ситуацию фактором. Тор пошел на сделку с совестью, использовав свой статус и связи для личных целей по-полной, в некотором смысле продав часть оставшихся технологий и другой информации, поступившись интересами множества асов, выкупая безопасность и неприкосновенность брата (за что потом долго расплачивался уступками уже своим, ибо деспотичность отца его характер пока миновала). Цена оказалась значительной, что не повысило градус уважения к Локи, но и не обвалило его — вклад личных достижений и заслуг прошлого и статус «своего» оказался для асгардцев гораздо весомее мнения мидгардцев.

И пусть для Локи это обернулось чем-то вроде домашнего ареста, просто плюнуть и, развернувшись, уйти, бросив Тора и Асгард, обесценивая все их жертвы, он не смог. Вновь, как тогда на «Властителе».

Хотя, безусловно, с положением не смирился…

Так или иначе все, происходившее в Новом Асгарде, происходило с его ведома, хотя и не всегда с его участием.

Проект Обсерватории был не единственным не реализованным.

Множество других идей и начинаний оказались возможными, но всего лишь излишне прогрессивными с точки зрения народа, и их приостановили, чтобы заменить долгосрочными, трудоемкими проектами, малоэффективными в перспективе. Долголетие и прошлая размеренная жизнь асов играли злую шутку с их адаптацией в мире молниеносных решений. Однако Локи искренне считал, что в перспективе асы, даже уступив сейчас, в любом случае переиграют мидгардцев в силу своего долгожительства: слом достижений на смене поколений, историческая забывчивость людей, погоня за новизной — то, чем можно воспользоваться, вмешиваясь в процесс достаточно долго и упорно.

Другое дело, что больших перспектив для возрождения Асгарда в Мидгарде он никогда не видел, даже несмотря на последнюю волю Одина и не учитывая теорию о Девяти мирах.

Впрочем, чаще всего среди уже более или менее устоявшейся рутины скучать было некогда. Необходимость соблюдать все местные бумажные формальности, взятые на себя обязательства, организовать собственную «финансовую независимость среди высокой конкуренции», разрешать возникающие конфликты с местными… Нет, здешние сутки были определенно коротковаты для всего этого.

Без сожалений пропустив не только завтрак, но и обед — рыба была хороша, но не в качестве основы рациона на годы — он собирался потратить еще полчаса или около того, чтобы наконец покончить с текущими делами на несколько ближайших дней, когда ему доложили об ожидающем Корге.

Кроанец был неоспоримо хорош в качестве личного помощника тем, что был неизменно лоялен с самого Сакаара и абсолютно прямолинейно исполнителен. У Локи ушло некоторое время, чтобы привыкнуть формулировать для него задачи, исключая варианты трактовок. Зато можно было не сомневаться, что поручение будет выполнено при любом раскладе, а всю вариативность оставить себе.

Сегодня отчет не предполагался.

Корг влетел в кабинет и пересек его одним прыжком, не дожидаясь приглашения. Остановившись перед столом, он плюхнул прямо на разложенные в рабочем порядке документы и едва прикрытый ноут, огромный камень, за малым не достигавший гордого звания валуна. Стол тихонько жалобно скрипнул.

Что ж, за многие вещи приходилось чем-то платить. На этот раз ценой лояльности была пропавшая работа…

— Вот! Уже час прошел, а он не превращается!

Забытые формальности, включая приветствие и обращение, легко объяснялись паникой, из-за которой с кроанца обильно ссыпалась мелкая каменная крошка.

Подождав несколько мгновений, давая Коргу возможность объясниться полнее, Локи получил в ответ лишь нервно заламываемые ручищи, от которых в воздух поднялась густая пыль. Стараясь сохранять невозмутимость, чтобы не напугать кроанца еще больше или не запутать его, что определенно осложнит и затянет диалог, Локи осторожно спросил:

— Добрый день, Корг. Ты еще помнишь о том, в каком порядке нужно докладывать о происшествиях?

— Да, конечно! Добрый день! Вот! Уже час!..

— Корг.

— Да, простите! Конечно! Просто…

— Корг!

Корг вытянулся, бросил руки по швам и, словно выдохнув, затараторил:

— Эйнар утром убеждал меня, что он может превратиться в кроанца. Я не поверил, и он сказал, что тогда докажет делом. И превратился в этот камень, а обратно — никак…

С первых звуков имени Локи убедился в своих догадках, но терпеливо дослушал, борясь с горячим желанием закатить глаза от непроходящей наивности Корга. Это был далеко не единичный случай проделок и, стоило быть уверенным, далеко не последний. Мальчишка, взятый им на поруки на «Властителе», с каждым годом становился все менее управляемым. Последнее время Локи стал ловить себя на словах и действиях, за которые когда-то осуждал Одина.

И если бы Эйнар еще обладал собственной фантазией. Нет, он без изменений брал чужие, где-то подхваченные идеи — сказки, рассказы из прошлого, мидгардские фильмы и все в таком же духе, в основном используя в качестве неизменной жертвы Корга. Или, что было гораздо опаснее, — других детей. Кто рассказал ему об одной из детских шуток самого Локи, было не известно, но совершенно определенно кто-то накликал на себя гарантированные неприятности, если это выяснится. Потому что не все шутки были столь же невинны.

По крайней мере, ситуацию облегчало то, что Эйнар не применял в них магию… Собственно, он её вообще не использовал и избегал любого с ней столкновения, что значительно затрудняло выполнение Локи обязательства научить его контролировать свои силы.

Корг смиренно молчал.

Соблазн был большим и Локи слегка уступил ему. С сосредоточенным и серьезным видом он постучал по камню карандашом.

— И никак не превращается обратно?

— Нет!

— Даже на мгновение?

— Да!

— А ты отводил взгляд?

— Нет!

— А моргал?

— Э… Да.

— Тогда, конечно, не можешь утверждать, что он ни на мгновение не превращался обратно.

Вытянувшееся виноватое и обеспокоенное лицо Корга ясно сказало, что продолжать бессмысленно и даже в чем-то жестоко. И скучно.

— Корг, это просто камень.

— Ооо…

Скрежещущие в этом вздохе друг об друга облегчение и разочарование были настолько сильными, что почти осязались, как нечто вещественное. Укор в том, что кому бы как не кроанцу разбираться в камнях и что нельзя попадаться на одно и то же бессчетное количество раз, можно было уже не произносить. Отчего-то к детям Корг испытывал патологическую доверчивость, чем те стабильно пользовались. Впрочем, подобное случалось все реже, и, пожалуй, еще через несколько лет могло сойти на нет — просто он сам был все еще достаточно молод.

Хлопнув по грязному боку булыжника, Локи заставил его раствориться в зеленых искрах, отряхнул ладонь, мельком оценил нанесенный ущерб и встал.

— Пойдем, убедимся, что в Новом Асгарде не прибавилось ни на одного кроанца.

* * *

Не то чтобы необходимость убеждаться в подобной мелочи, тем более лично, была значительной. Конечно нет. Просто подвернулся удобный повод для перерыва — переделывать только что завершенное не было сил.

Хотелось движения.

Даже предпринятых Тором действий оказалось недостаточно для полной свободы: Локи все еще оставался персоной нон-грата практически везде, кроме Нового Асгарда, да и здесь на нем висело множество ограничений. Сперва все они казались незначительными по сравнению с альтернативными вариантами развития событий. Первые полгода или даже год и вовсе мгновенно пролетели в заботах и обустройстве. В следующие несколько месяцев стали очевидны некоторые сложности. А потом с каждым месяцем становилось все хуже, и усидеть на месте было все труднее.

Развлечением и отдушиной приходилось назначать такие мелочи, которые в прежние времена казались донельзя банальными. Например, мелкую магию в быту, потому что крупные энергетические движения сразу же засекались. Или научиться наслаждаться самыми простыми прогулками вокруг, да около.

Основной поток туристов на днях схлынул на несколько недель, до следующих длинных праздничных выходных, так что местонахождение Эйнара с товарищами легко угадывалось по, редкому теперь, оживлению и вскрикам разной степени восторженности или ярости. Мальчишки, составлявшие ватагу, были еще слишком юными, чтобы можно было основательно и без опасений пристроить их к какому-нибудь серьезному делу, поэтому свободного времени у них было с избытком, чтобы успевать доставлять остальным массу проблем. А даже если времени формально и не было, они легко умели его организовывать себе сами, игнорируя все поручения.

Как сейчас.

Половина из обнаруженной компании точно должна была сидеть на занятиях — дети явно были местные. Они частенько сбегали из Тенсберга в Новый Асгарде, поближе к таким загадочным новым друзьям и подальше от надзора взрослых. Взрослые обеих сторон их стремления редко оценивали положительно.

В этом возрасте совместные игры чаще всего заканчивались травмами. И, что было абсолютно прогнозируемо, — совсем не у детей асов, а это не увеличивало восторг людей.

А иногда, дело доходило до драк и тогда все значительно усугублялось.

Похоже, что нельзя было угадать момент точнее — потасовка уже успела начаться, чтобы участники не могли сделать вид, что ничего не происходит, но и не успела развернуться настолько, чтобы произошло что-то опасное. По крайней мере на этот раз Эйнар не был непосредственным участником, а лишь наблюдал и подначивал. Локи сознательно не подкрадывался (в особенности учитывая маячившего за плечом Корга), поэтому его заметили издалека, и, мгновенно вскрикнув на разные голоса, вся компания, включая дерущихся, испуганно ринула в разные стороны.

В данный момент они все могли бежать куда угодно — их наказание могло быть отсроченным, но оставалось неизбежным.

Все, кроме Эйнара. Так что через мгновение после «успешного» бегства он, неожиданно для себя, сперва потерял ориентацию в пространстве, а затем врезался в возникшую словно из ниоткуда скалу.

— Как считаешь, Корг, этот кроанец достаточно настоящий?

Корг серьезно и внимательно оглядел мальчишку с ног до головы.

— Да! Более, чем настоящий! Просто с ума сойти!

Эйнар оторопело осмотрел себя и, нахмурив две иллюзорных каменных брови, исподлобья с вызовом глянул на Локи:

— Это нечестно! Я не собирался быть кроанцем!

— Не честно игнорировать несколько занятий подряд. Перестанешь им быть, как только снимешь иллюзию…

— Я не хочу учиться магии! От нее одни проблемы!

— Я не спрашивал о твоих желаниях. Есть нечто большее, чем они. Например безопасность окружающих. Не научишься — проблем будет гораздо больше.

Не отвечая, Эйнар резко развернулся и снова бросился бежать. На этот раз его никто не останавливал — Локи полагал, что рано или поздно его приведет обратно необходимость, а Корг просто оказался достаточно растерян и нерешителен.

После того, как жизнь впервые столкнула Локи с этим осиротевшим ребёнком на «Властителе», тот был до ужаса прилипчивым и тревожно кротким. Однако подобного поведения хватило только на окончание пути и пару лет сверху. После все стало постепенно рушиться.

Локи уже ставил на вид семье, которая приняла Эйнара, что они что-то упускают, но ситуация продолжала ухудшаться. Подобное поведение среди таких же потерянных детей не было редкостью, но Эйнар достигал порой особых высот.

Еще в самом начале местные власти предлагали в ряду мер содействия душевных дел мастеров для решения подобных проблем. Но те едва ли могли помочь в том, в чем или не разбирались, или вовсе имели шанс навредить, а потому были очень быстро отвергнуты, и асгардцы привычно старались справиться с этим собственными силами.

Условия, в которых они все оказались, не оставляли места бестолковому следованию собственным желаниям. Казалось, что сыну посла Ванахейма это должно было быть понятно. Однако практика показывала обратное.

Приходилось ставить его перед фактом отсутствия выбора подобным сомнительным способом.

Эйнар даже не успел скрыться из виду, а Корг едва услышал пару слов указаний на день, когда по Новому Асгарду прокатилась короткая волна от магической вспышки, заставившая встать дыбом волоски на затылке.

Никто и ничто из Асгарда, Локи был в этом абсолютно уверен, породить ее не мог.

Эйнар остановился вдалеке, очевидно тоже ощутив волну, и завертел головой. Страх и любопытство явно боролись в нем и, по себе зная, чем это скорее всего обернется, Локи быстро распорядился сопроводить мальчишку домой. Это было меньшим риском, чем просто оставить его без внимания.

Однако там, где у мальчишки единственным мотивом было любопытство, Локи для оправдания мог предъявить долг. Обязанность фактически второго лица пусть и сократившегося государства и единственного оставшегося у асгардцев мастера магии обязывала проследить, что произошедшее никоим образом не опасно для подданных.

Проблема была в том, что он не имела права выходить за границу Нового Асгарда без сопровождающих и без официальных согласований. И не имел права использовать мало-мальски значимую магию. Даже в пределах границ.

Затеять официальную волокиту значило потерять невообразимое количество времени…

На то, чтобы освободить себе возможность и пространство для маневра, у Локи ушло некоторое время. Формальное соблюдение правил было привычно. Это давало окружающим, пусть и ненадежную, но иллюзию его благополучности и исправления. Он был не зря назван мастером иллюзий — они совсем не обязательно должны были иметь магическую природу.

Чтобы грамотно и без последствий нарушать правила, нужно либо не подозревать о их наличии, либо знать в совершенстве.

* * *

Холодный, неприятный осенний дождь застал его уже довольно далеко от поселения, но возвращаться в любом случае не хотелось: маршрут «от одного здания до другого и вокруг каждого из них» в течение вынужденного «домашнего ареста» надоел до оскомины и условная прогулка по новому маршруту, пусть в таком аккомпанементе, была радостным, хотя и мелким глотком свободы. Не говоря уже о иных мотивах.

Дождь, судя по затянутому небу, мелькавшему в просветах крон, и не думал прекращаться, лишь усиливаясь. Быстро справившись с волосами, он пробирался за шиворот. Мокрые опавшие листья вместе с раскисшей землей и покрытыми мхом камнями побольше и помельче, корни, торчащие то тут, то там — все это вместе несколько портило настроение и добавляло сложности к поиску, но даже через час хождения Локи все еще был полон оптимизма.

Молчаливость и мрачное спокойствие глубоко осеннего леса после резкого всполоха восстановились мгновенно, и теперь найти источник волнения стало затруднительно. Еще не все деревья потеряли листву, да и сумерки из-за низкого дождливого неба уже ощутимо сгустились, и рассмотреть что-либо издалека стало невозможно. Имея только примерное направление, пришлось какое-то время побродить вокруг, надеясь на интуицию и удачу. Зато когда они не подвели, и место действия внезапно открылось взгляду, сомнений не только в разыгравшейся драме, но и грядущих неприятностях для всего Нового Асгарда не осталось: темное море крови на плотном ковре опавшей листвы и в центре ничком ровно половина человеческого тела.

Однако!

Мысли и идеи мелькали с космической скоростью. Представшее во мгле зрелище было горько знакомым, хотя уже не столь шокирующим, как когда-то, и почти не оставляло сомнений, но все же, надежда на лучшее заставила затаить дыхание на несколько шагов. На днях ведь проходил мидгардский праздник, тесно переплетенный с подобным антуражем. Поверить, что какой-то шутник расположился так далеко от возможных зрителей, было откровенно затруднительно, да и магический фон… Но…

Здесь полчеловека, вне всякого сомнения еще мгновение назад бывшего мертвым, едва отличимо от шума все еще льющего дождя прошептал «ктоздесь».

Каким-то безумным чудом живой! Но такие повреждения смертельны не то что для людей, но и для для большинства известных Локи рас.

— Ктоздесь! — не громче, чем в первый раз, но гораздо более требовательно.

— Не шевелитесь! Я помогу, — собственный голос показался криком по сравнению с шепотом пришельца.

— Запись! Стренджу… Предай Верхвнм мгу… — одновременно несколько раз дернулась рука, слабо хлопая по груди. Последние слова уже скорее считывались с губ, чем были слышны. На них человек, очевидно, потратил последний вздох. Оказывать помощь снова стало некому.

Замешательство, возникшее в момент, когда «труп» ожил, сменилось острым разочарованием.

Что ж, любопытство кошку сгубило в очередной раз, и разбирательств и обвинений, видимо, не миновать… Но удача состояла в том, что теперь у Локи имелась фора и инициатива. Обнаружь все это кто-то другой, и преимущество владения информацией, а, соответственно, и действий, было бы утеряно.

Одновременно оттесняя на задний план брезгливость и размышляя, как бы все же замести «под коврик» следы собственного присутствия здесь, Локи наклонился рассмотреть повреждения: сейчас важно было подтвердить предположение о том, чем они нанесены. В разбросе вариантов от зубов весьма крупных из известных ему хищников до настолько грубой работы магии не был привлекательным ни один, но характер повреждений все же склонял к мысли о колдовстве. Ни второй половины тела, ни следов борьбы заметно не было. Будто тело просто выложили здесь, перед тем, как оно лишилось всей крови.

Сложить два и два, конечно, было несложно.

Тем не менее, вопросы «кто это был?» и «что здесь делал?» все еще требовали более точных ответов и скорее всего имели их. Чтобы перевернуть труп вверх лицом, пришлось взяться за лоскут одежды (что-то знакомое, но в густых сумерках было сложно понять), выглядевший более или менее надежным… Во внутреннем кармане, к которому тянулся человек, обнаружился телефон. На удивление, сухой. Рассматривать его под дождем не было смысла, потому он быстро растворился в воздухе и попал в самое надежное место хранения, которое было у Локи. Оставалось надеяться, что эту манипуляцию не засечет ближайший магический радар.

На пальцах правой руки трупа выделялось странное украшение — то ли причудливое кольцо, то ли оружие с гравировкой. Пожалуй, стоило его приложить к телефону.

Тем временем стемнело уже настолько, что рассмотреть что-либо еще без дополнительного света стало затруднительно. Продолжающийся ливень не помогал. Заявлять о своем местонахождении кому попало желания не было, основные детали вроде бы понятны, потому решение осмотреть все после рассвета пришло без сопротивления.

Запоздало сообразив, что вовсе не подумал о местонахождении победителя схватки, Локи обругал себя. Но поскольку нападения до сих пор не случилось, то скорее всего, и не планировалось, так что можно было уже не беспокоиться.

По дороге обратно стоило хорошенько продумать, как успеть представить Тору всю картину до того, как он начнет делать скоропалительные выводы и на их основании действовать — несмотря на успехи последних лет, в некоторых случаях он все еще был неостановим.

* * *

Путь обратно занял едва ли не больше времени из-за наступившей темноты, но зато появилась возможность поразмышлять. Локи считал, что за прошедшие годы и в том числе из-за местного «домашнего ареста», он стал склонен вместо активных действий еще больше, чем в юности, обдумывать и взвешивать. Вот и теперь, планы его претерпевали изменение за изменением по мере отдаления от первоисточника проблем. Начать стоило с того, что возвращаться на место обнаружения страшной находки самостоятельно вряд ли было необходимо, если не сказать — опасно. Да, там могло найтись еще что-то весьма важное. Но риски при этом были слишком высокими. Высоким они были и сейчас — мидгардцы теперь обладали тысячами возможностей узнавать то, что нужно было скрыть, и, наверное, лучше было бы вовсе не появляться там, но изменять прошлое, увы, Локи способов не знал… Да и особых сожалений не испытывал — информация никогда не бывает лишней и всегда дает шанс для выигрыша в дальнейшем, нужно только верно угадать с точкой ее приложения.

Ответ на вопрос о том, что это было: внутренние разборки среди магов, по чистой случайности выпавшие на эту местность; уже не первая провокация, направленная на Новый Асгард в целом, или направленная лично на него, — был важен, но на данный момент недосягаем.

В любом случае, теперь нужно было как-то свести возможный ущерб к минимуму.

Но сперва обзавестись союзниками, среди которых не обойтись без столь весомой фигуры, как Всеотец.

Пересекая границу леса и Нового Асгарда, Локи с облегчением магией уничтожил на себе все следы недавней борьбы с природой. И замедлился, раздумывая, где искать брата. Возможно, стоило начать с банального.

Увы, но дом был пуст… Значит, нужно было отправляться к следующему пункту.

Увидев издалека, что в окнах нового рабочего кабинета Всеотца все еще горит свет, что автоматически означало его очередной затянувшийся рабочий день, Локи выдохнул с облегчением — иногда Тора было непредсказуемо сложно найти. Ответственный пост несколько мешал, но Громоврежец, все еще один из Мстителей, с новообретенными способностями все равно периодически сбегал «размяться». Этим он одновременно «отдавал долг» товарищам по команде, сыгравшим достаточно значительную, пусть и не слишком ими желанную роль в более теплом приеме космических беженцев и в сохранении свободы Локи, и отдыхал от накопившегося рабочего напряжения. Ах, да! И, конечно, усиливал авторитет асов среди людей.

Подобная свобода действий невольно сильно раздражала Локи в его нынешнем положении.

Тем не менее, сегодня Тор был на своем рабочем месте.

В новом здании, почти ничем не напоминавшем прежний дворец, что являлось подтверждением, что в их жизни, видимо, ничего по-старому уже не будет, эрзац тронного зала сделали насколько возможно просторным и насколько возможно воссоздававшим прошлое. Более достойных прорех, которые стоило бы залатать имеющимися в бюджете деньгами, было много, но работать в домашней гостиной стало уже не только тесно, но и не по статусу. Однако, это была все равно более или менее убогая копия. Всеотец Тор предпочитал использовать его как можно более редко, исключая обязательный церемониал, а гораздо более часто засиживался в смежном с залом кабинете, который в старые добрые времена постеснялись бы определить под чулан.

Перед массивными дворцовыми дверями все еще грустил мокрый и продрогший почетный караул из двух едва-едва вышедших из детства мальчишек, ненамного старше Эйнара, которых, видимо, снова забыли отпустить. Проигнорировав формальное приветствие, Локи милостиво освободил стражников от караула и высушил вместе с собой, даже не замедлив хода. На мгновение его посетило любопытство — насколько им этого хватит, прежде чем дождь снова отвоюет позиции. Но услышав из глубины здания приглушенные возгласы, выбросил эту мысль из головы.

На пороге кабинета голоса звучали уже значительно громче — чтобы преодолеть толстый деревянный массив им нужно было быть действительно сильными. Несколько забавным оказалось то, что одним из них оказался детский писк. Локи едва успел удивиться — Тор не имел привычки принимать обычных посетителей в кабинете по вечерам и, тем более, скандалить с детьми — когда чуть было не столкнулся с вылетевшей в открывающуюся дверь, словно пробка из бутылки с игристым, женщиной. Она вихрем промчалась к выходу на улицу, так что узнавать ее пришлось со спины. Впрочем, столь мощный голос и два ребенка на руках не оставляли сомнений в том, кто это.

Через открытую дверь виднелся Тор, который, нависая над столом грозовой тучей, нервно перекладывал бумаги из стопки в стопку. И Локи готов был об заклад побиться, что дело было в желании отвлечься от разговора, а не в необходимости срочно разобрать документы.

Помещение еще сохраняло истончившийся запах свежей древесины (использовать мидградские «новые улучшенные искусственные материалы» старались минимально и только там, где без них было не обойтись), который действовал несколько успокаивающе. Локи, закрыв дверь, поднял несколько листов, прилетевших к его ногам со стола. Что-то снова из рекламных проспектов мидградцев и запечатанное письмо.

Тор забрал протянутую пачку, сходу вытащив, смяв и бросив в корзину пару листовок и письмо. Еще один проспект отложил в сторону, в ответ на поднятые брови и невысказанный вопрос пояснив:

— Страхование, банковские услуги, какая-то очередная эпидемия и карантин в Тенсберге (кажется, прав был отец, они бесконечно чем-то болеют!), реклама магазина… Ты очень вовремя, я хотел тебя увидеть до конца дня.

Локи понимающе, но несколько отстраненно кивнул, вольготно располагаясь в кресле для посетителей. Не желая сразу топить Тора в новой проблеме, тем более в такой, к которой сам теперь имел отношение, он с удовольствием поддержал отвлеченный разговор.

— Что хотела Вигдис? Зачем я тебе нужен именно сейчас?

— Тебе подробно или в сухом остатке? — Тор тоже сел и устало потер глаз. — Если кратко: чтобы ее все же отпустили к отцу ее детей. Ты же знаешь, Совет не переубедить и максимум, на что они пошли — принять мидгардца здесь. Но ее это, как ты слышал, не устроило… Странно, она раньше была значительно спокойнее.

— Что-то я не припомню, чтобы на Одина кто-то когда-то смел кричать в его собственном кабинете…

На этот едкий выпад Тор только поморщился.

— Мне показалось, что она расстроена еще из-за того, что один из ее близнецов заболел, а наши не знают, чем. Для Совета это очередной аргумент против подобных союзов. «Люди ослабляют нас. Так не принято, Всеотец Тор. Вот ваш отец.!» — дребезжащий старческий голос, подкрепляемый нарочито строгим покачиванием указательным пальцем, вышел у него настолько похоже и убедительно, что Локи не удержался от смешка.

— О, знаешь! Пожалуй, только ради этого стоило уступить тебе трон. Сколько раз я слышал это! Но тогда они, конечно, имели в виду Бора…

— Не люблю, когда ты об этом вспоминаешь, — перебил Тор, внезапно потеряв едва наметившееся хорошее настроение, — Ты хотел поговорить о чем-то более весомом, чем сплетни? Или можно переходить к делу?

Осознав свой крупный промах, Локи мысленно обругал себя. Забылся… Теперь исправить эту ошибку и быстро вернуть нужное настроение брату не получится.

«Да, ты знаешь, я наткнулся на чей-то труп в лесу, за пределами Асграда, куда мне, в теории, нельзя», «У нас под боком кто-то применил магию со смертельным исходом и это точно не я» и тому подобное… Ни один из вариантов, молниеносно промелькнувших в воображении, теперь не подходил к ситуации.

Что ж…

— Что ты решил по поводу новых требований медицинских исследований?

— То же, что и в прошлый — послать их подальше. Хватит, мы и так излишне открылись, это становится уже на грани разумного. И причина, между прочим, сидит сейчас передо мной.

Тор теперь явно пребывал в не лучшем расположении духа. Куда девалось его вчерашнее благодушие?..

— Надеюсь, что выражения ты подберешь хоть немного более… — Замечание по поводу своей вины Локи великодушно решил проигнорировать. Тем более, что это была хоть и неприятная, но правда.

— Не-а, — хитро прищурился Тор, — Ты подберешь. Заодно хочу подкинуть тебе парочку других витиеватых запросов. Их тоже в отказ.

Локи вроде бы и хотелось возмутиться, но ссориться из-за такой мелочи абсолютно не стоило. Тем более сейчас. Потому он только вяло пошутил:

— Может быть ты все же заведешь себе, как это тут называется… Секретаря?.. Мне подобное несколько не по статусу.

— Может быть, может быть. Как только у нас вырастут специалисты по местной культуре лучше, чем ты. Да и стоит ответить им их же языком, так заковыристо, что голову сломаешь. В этом тебе равных нет.

Локи фыркнул, но все же капельку польщенно.

— Браво! Льстишь уже почти незаметно. Пожалуй, еще через пару десятков лет можно будет смело пускать тебя на переговоры. Так и быть, давай письма.

— А еще секретарю нужно будет платить, а ты сделаешь по доброй воле из чувств великой благодарности и долга, — Тор, выкопав несколько писем из разных стопок и протягивая их через стол, не удержался от излишней колкости, очевидно мелко мстя за разбуженные темные воспоминания.

Оставалось только картинно вздохнуть и молча принять пачку.

— И еще кое-что вдогонку, — мгновение подождав продолжил Тор. — То, зачем я тебя хотел видеть. Помнишь очередную драку Эйнара с местными детьми на прошлой неделе? Сегодня пришла официальная жалоба. Напишешь ответ и на нее. Разговор с ним тоже на тебе.

Едва подавив желание закатить глаза повыше, Локи попытался спокойно возразить:

— Но я не обязывался его воспитывать, только подучить магии…

— Может быть ты и не брался, но мальчишка воспринимает только тебя. Слова всех остальных он либо едва слышит, либо реализует в точности наоборот. Боюсь, у меня выйдет хуже, чем у тебя, а остальные для него, после всего произошедшего, не авторитет.

На подобное заявление оставалось только вздохнуть.

— Может все же отпустишь меня на день-другой, когда я с этим закончу? Я уже не попадусь, — Стоило попытать удачу еще раз, поднимая старый разговор. Но, увы, не в этот раз… На этот вопрос Тор просто-таки пришел в ярость, едва не хватив кулаком по столу:

— Ответ однозначно «нет»! Если ты попадешься еще хоть раз, я тебя уже не прикрою! Мои ресурсы в этом вопросе закончились!

— Что-нибудь придумаю. Не первый…

— Не в первый, но в последний! Я слишком много заплатил за прошлое.

— Кто ты и куда дел моего брата? Это я всегда призывал тебя к осторожности…

Вялая попытка перевести все в шутку с треском провалилась:

— Ты сам прекрасно знаешь все обстоятельства! Не испытывай. Мое. Терпение!

— Знаю, но я уже и так сижу здесь безвылазно много месяцев! Ты сам прекрасно знаешь, что это…

— Знаю! Потому очень прошу тебя подождать еще… — Тон Тора снова резко сменился, на этот раз в грубой заискивающей попытке. Если все так и будет продолжаться, он действительно сильно поднатореет в мастерстве манипуляций. Но не сейчас…

Сегодняшний день явно не тянул на особо удачный. Два промаха из двух попыток.

Зато Локи стало вдруг азартно и интересно. Теперь точно придется найти решение самому и, если возникнет необходимость, торжественно преподнести его Тору на блюде.

«Кажется, я снова влезаю в неприятности», — мельком подумалось ему.

Поскольку решение уже окончательно оформилось, Локи встал и одной рукой мягко подвинул кресло на место.

— Что планируешь вечером? — Ни к чему не обязывающий вопрос вполне доброжелательным тоном, меняющий тему и показывающий, что предыдущая исчерпана. Топорно, но сойдет.

Несколько мгновений Тор помолчал, видимо остывая, и только потом несколько натянуто ответил.

— Сидеть еще над бумагами, будь они неладны!

— А. Славный воин, где же твои великие битвы?.. — Локи подкинул Тору его же постоянную жалобу, добавив едва заметную издевку.

Это вечное привычное братское поочередное подначивание, наверное, так и останется неискоренимым.

Молчаливый взгляд единственного глаза, полный укора, был ему ответом.

— Ладно! Не буду… мешать.

Он уже почти вышел, когда его догнал оклик:

— Локи.

— Что?

— Никуда не девайся. Найди, пожалуйста, в себе силы оставаться на месте еще какое-то время. Я подумаю, что можно сделать с твоей просьбой.

Несмотря на благодарность, Локи оставалось только молча, не оборачиваясь, махнуть рукой. Все уже было решено. Тор действительно во многом вырос, но…

Неизвестно почему, но рядом с Храмом открывалось слишком много путей. Может быть из-за злоупотребления порталами здешними магами, но ткань пространства была словно изрешечена. И если до этого момента Локи опасался, что найти это место будет трудно, то теперь он был уверен, что сложнее было бы его обойти.

Уходящие в даль стены и башни скрывались в глубокой ночной темноте.

Довольно самонадеянное решение открыто и без приглашения явиться сюда оформилось довольно быстро. Однако, чтобы набраться достаточного количества наглости… О, нет, конечно, решимости; а ещё подобрать весомые аргументы о том, что находка действительно была случайностью и теперь за ней последовал акт доброй воли, а не умышленная угроза — вот на это потребовалось некоторое время.

Да и улучить тот благоприятный момент, когда можно было бы без последствий отлучиться из Нового Асгарда, тем более сейчас, когда к его персоне приковано особое внимание, оказалось сложнее, чем можно было надеяться.

Местные маги представляли довольно серьезную силу, когда объединялись. Ванахеймским или альвхеймским скорее всего уступили бы, но тягаться с ними в одиночку без веской причины было бы несколько безумно. Оставалось поговорить на одном языке, учитывая обстоятельства и весомые аргументы. Наладить отношения, осмотреться…

Информация за информацию.

Ворота открылись еще до стука, едва Локи подошел, будто его здесь с нетерпением ждали, что, видимо, было не слишком далеко от истины — уж точно отслеживали. Именно поэтому, добровольное появление, должно было показать благие намерения и важность ситуации. Однако, прием оказался холодным, и дальше холла главного здания его не пустили: «Верховный маг занят, извините, можете передать информацию через нас». Ни один из опробованных Локи вариантов вызвать иную реакцию не возымел действия, а предпринимать нечто более решительное было бы слегка опрометчиво.

Повсюду царили суета и некоторый хаос, среди которых гостя только того, что не цепляли плечами.

Да, пожалуй, это было несколько обидно — его персона оказалась настолько неважна, что его просто игнорировали. Но за последние годы Локи слишком привык к некоролевским приемам и его главным приоритетом стали цели, а не окружающие формальные условности.

Стрендж явился в холл через полчаса ожидания, обойдясь без попыток впечатлить или напугать, как в первые их встречи. Все это уже давно не имело смысла. Да и, похоже, что-то занимало мысли Верховного мага Мидгарда гораздо сильнее, чем поблекшая за годы готовность к опасности от непредсказуемого пришельца: во взгляде все еще сквозили характерная решительность, цепкость и холод, а в движениях — отточенная уверенность, надменность и собранность. Но самые мелкие жесты и едва заметная отстраненность выдавали его. Впрочем, возможно, у Локи сейчас в пространственном кармане лежал ответ на все его вопросы, и это было явным преимуществом.

— Я думал, что контроль спецслужб сразу нескольких стран тебе обойти будет немного сложнее, — Стрендж начал с нетривиального приветствия.

— Сложнее, но интереснее, — заметив что чужое внимание невольно снова начинает уплывать, Локи не стал затевать долгую словесную игру, заявив напрямик: — У меня есть некоторая информация, которая, думаю, тебе будет полезна… — он едва успел договорить и потянуться за находками, как был категорично перебит.

— Я сожалею, но у меня сейчас нет времени и возможности отвлекаться на посторонние темы. Как только буду свободен, мы поговорим.

Остаток фразы скорее показался свистом ветра в ушах, чем реально произнесенными словами. Локи стоял посреди единственной площади Нового Асгарда, пронизываемый ледяным северным ветром, с извлеченными телефоном и кольцом в руке.

Нет, Стрендж даже не потрудился дослушать!

Да, к отсутствию соответствующих его статусу почестей он привык. Но не значит — смирился. А подобная выходка просто переходила любые рамки!

В ярости Локи едва не раскрошил многострадальный телефон в кулаке, но все же вовремя остановился. На мгновение что-то иррациональное остановило этот опрометчивый шаг, а потом включился холодный и отстраненный расчет.

Плевать на Стренджа! Тем лучше. Подобное его поведение открывает возможности свободного перемещения без оглядки на любые предыдущие договоренности.

Было что-то сильно не так во всей этой суете и напряженности местных магов, кроме понятного для внутренних стычек волнения, но Локи привычно успешно подавил сомнения. Есть его личные цели и благополучие Асгарда. Проблемы местных его волновать не должны.

Зашвырнув телефон вместе с кольцом обратно в подпространство — на всякий случай: никогда нельзя сказать, что и когда пригодится, — он медленно выдохнул, успокаиваясь, и шагнул в темноту.

* * *

Опасения, что что-то пойдет невпопад, пока не сбывались — маги все еще суетились во всех помещениях, будто готовя Храм к осаде, и их ажиотаж усиливался с каждой минутой, потому казалось, что упади по центру основной террасы космический корабль, они бы и его не заметили. Тем более не обращали внимание на рыбу в рыбном косяке — мага среди магов. Нечто поглощало их внимание практически полностью. Что ж, подобное не могло не радовать. Однако, главным слабым местом стихийного замысла Локи оказалось полное незнание расположения комнат. Где здесь хранилище артефактов? Где библиотека? Быстро, но осторожно осмотрев череду разных помещений, где не было ни намёка на искомое, он приостановился в нерешительности на одном из многих балконов башенок над террасами.

Именно в этот момент раздался громогласный, подобный звону гигантского колокола, оглушающий и дезориентирующий звук, заставивший схватиться за перила в поисках опоры…

Ворота растворились.

За ними оказалась едва выделяющаяся из темноты жалкая кучка людей, державшихся, на удивление, крайне уверенно. Если вся суета была из-за них, то кто это, ради Норн, такие?!

Стрендж, в неизменном плаще, спустился откуда-то из-за крыш, а от вторженцев отделился один человек. Начало их разговора слышно было только отдельными словами, не значащими ничего особенного, но затем над всей храмовой территорией зазвучал холодный спокойный голос гостя:

— Маги Земли, вы паразиты на теле планеты. На меня, Карла Мордо, выпала честь избавить мир от болезни. Вам предоставляется выбор — откажитесь от своих порочных сил, примите смирение или примите смерть.

— Мордо, ты сошел с ума! — Стрендж тоже добавил силы голосу, но, в отличие от своего противника, допустил, возможно, слишком много удивления. — Решил следовать примеру Кецилия? Оглянись вокруг, ты знаешь, что силы не равны…

— Выбор прост, Стрендж. Или жизнь обычного человека, или смерть мага. Каждый достоин выбора. Впрочем, очевидно, в тебе корень зла слишком глубок. Я сожалею.

По скорости они были равны, а вот сила явно была на стороне Мордо. Если каждый из его последователей был хоть немного близок к нему, то орден ждал весьма неприятный сюрприз.

Спустя несколько атак Стрендж уже только защищался, не успевая ни на мгновение перейти в нападение. По рядам его подчиненных пошла короткая волна и Мордо оттеснили совместной атакой, дав Стренджу возможность отступить. Но это развязало руки застывшим до этого спутникам Мордо.

Во дворе воцарился хаос. Во всех смыслах… В Храме тоже. Пространство наполнилось шумом и движением со всех сторон за один миг. А еще — магией, будто накрыло огромной волной, забившей дыхание. Десятки, а от встающих волосков на затылке казалось, что сотни заклинаний пронизали воздух. Такой насыщенности Локи не ощущал очень давно. Пожалуй, столетия назад и всего пару раз за всю жизнь. Оставалось оглядываться и стараться не попасть под удар, огонь или проклятие, пока он продолжал стремительно обыскивать помещения. Или не провалиться в портал.

Дожидаться окончания схватки не было причин. Во внутренние разборки магов влезать было себе дороже. Смена власти в ордене, конечно, была бы очень кстати. И, хотя описанная повстанцем перспектива рисовалась весьма сомнительной, если не сказать мрачной, кто Локи такой, чтобы лезть под руку великим со своей скромной помощью? Зато теперь можно было снова удачно воспользоваться всеобщей неразберихой и борьбой и заняться собственными делами.

Довести план до конца он, к своему огромному разочарованию, снова не успел, едва обыскав еще один этаж. Все вокруг внезапно грубо встряхнулось и затихло. Летавшее рухнуло, сияющее потухло, зияющие порталы закрылись.

Выглянув из-за перил такого же балкона, но этажом выше, Локи заметил, что магов резко убавилось. Оставшиеся либо падали, где стояли, либо и так уже лежали. На первый взгляд повстанцев среди них не было, но победа выглядела весьма маловероятной. Башенка напротив оказалась наполовину срезана, как и часть стены, окружающей весь Храм, и казалось чудом, что та же участь не постигла все остальное. Промелькнула мысль, что, возможно, его план имел некоторые изъяны, но стоило ли теперь сожалеть об этом?..

Обнаружившийся где-то на самом нижнем уровне двора Стрендж тоже было склонился, но на ногах удержался. Только пару первых шагов его шатало, как в стельку пьяного, но и это быстро прошло.

— Кто жив и относительно цел? — голос все же еще дрожал.

Послышалась пара голосов, по звучанию которых нельзя было сказать, что их обладатели особо целы.

Что заставило Локи в это мгновение принять сторону Стренджа, несмотря на все разногласия и такие заманчивые возможности, он сказать бы не смог. Вероятно, это было все же нечто слишком неправильное в смертельно опасном, фанатичном лидере повстанцев.

Лучшим решением было скрыться сейчас также тихо и незаметно, как он и пришёл…

— Кажется, что среди всех здесь присутствующих мне посчастливилось оказаться самым целым! — В первую очередь ради экономии времени, но и не без бравады, он перемахнул перила и съехал на террасу по крыше первого этажа. — Чем помочь?

— Не сомневался в том, что ты воспользуешься шансом, — раздраженно, но довольно тихо пробурчал Стрендж, глянув наверх. — Но в голову не пришло, что тебя потянет сюда. Что ж, наверное, это к лучшему…

Поникший и потускневший плащ поднял его с нижнего двора на верхнюю террасу, аккуратно поставив рядом с Локи. Быстро оценив разрушения вокруг, он снова обратился ко всем:

— Все, кто может самостоятельно ходить…

* * *

Поиск пострадавших, сортировка, оказание им помощи заняли очень много времени. К концу начал выдыхаться даже Локи. Поскольку он оказался среди весьма малочисленной группы уцелевших, куда входила еще пара бесполезных подростков-учеников, затерявшихся в самом начале схватки, на его долю пришлась приличная часть физической работы, пусть он и старательно облегчал ее магией. Стренджу не пришлось ему что-то долго объяснять, так как схожие методы в подобной ситуации имелись и в Асгарде, а с мидгардскими Локи ознакомился еще на «Властителе» благодаря действиям Беннера. И хотя в тонкости он не вникал, общего понимания вполне хватило, чтобы его помощь оказалась действительно существенной.

Тем не менее, когда все было приведено в некое подобие порядка и магам пришло время подводить итоги, Локи посчитал, что теперь обойдутся без него. Пора было вернуться в Новый Асгард — прошло слишком много времени и его могли уже хватиться. Ухудшать свое и так не сильно благополучное положение не стоило, потому он пытался тихо ускользнуть, когда в очередном невнятном темном коридоре был пойман внезапно возникшим, словно из воздуха, плащом. Едва подавив автоматический порыв спалить артефакт в ответ, Локи услышал позади себя торопливые и сбивчивые шаги.

— Прости, опасался, что мою просьбу поговорить ты проигнорируешь.

Еще не успев развернуться к преследователю лицом, Локи сердито произнес:

— Судишь по себе? — Этот мелкий укол, уже не актуальный после совместной работы, не имел особой цели и скорее вырвался под влиянием момента. К счастью, казавшийся серым то ли из-за полумрака помещения, то ли от усталости Стрендж проигнорировал его.

— Боюсь, что твоя попытка вернуться в Новый Асгард, — Локи было удивленно поднял брови, но тут же подумал, что этот вывод очевиден, — на некоторое время, обречена на провал.

Молчание затянулось на несколько секунд и когда стало понятно, что каждый из них ждет реакции собеседника, Стрендж нашел в себе силы кратко пояснить:

— Я временно перенес весь Храм в изолированное измерение. Времени нам должно хватить на восстановление сил и разработку плана. Мы неожиданно столкнулись с превосходящими силами.

— Минуточку!.. — Весь список грядущих из-за невозможности вернуться проблем засиял в воображении Локи крайне тревожным светом. Стрендж не дал ему продолжить:

— На этот раз я обещаю, что смогу объяснить твое отсутствие и Тору, и… Всем остальным, кому это понадобится.

— Я не нашкодивший ребенок, чтобы меня нужно было выгораживать! — Да, предложение звучало вполне разумно, но было слишком… Слишком снисходительным. До тошноты. — Тор и прочие — моя забота.

— Возм… Хорошо. Если передумаешь, предложение останется в силе. Если будет кому его исполнять. Повторюсь, хотя, поверь, это очень нелегко, мы… Я ошибся и слишком недооценил Мордо. Его сила раньше не была столь значительна. И, я бы сказал, что вообще еще не встречал такого никогда, — кратким взмахом руки он остановил готовые вырваться вопросы Локи. — Теперь к основной цели нашего разговора и после этого все обсудим. Если твоя помощь сегодня была искренней… — На этих словах Стрендж заметно запнулся, с явным трудом подбирая слова, — Сейчас мы нуждаемся в таком союзнике, как ты. Было бы весьма неплохо, если бы ты посчитал возможным наше сотрудничество и дальше.

Ощущение слепящего триумфа почти затмило все текущие мысли Локи. Настолько сильно, что это даже отразилось на выражении его лица. Стрендж кратко поморщился, однако быстро совладав с собой.

Скорее всего на случай отказа у Стренджа был припасен неприятный сюрприз. Который, возможно, при явном истощении мага, не составит труда отразить. Но… Прикинув варианты развития событий, Локи решил, что данная ситуация просто невероятным образом играет на его собственный план. Не боясь никого и ничего, совершенно законно можно пользоваться всеми достижениями и открытиями магов. Возможно, даже с их любезными пояснениями.

Поколебавшись для вида мгновение, оглядев потолок, заложив руки за спину, качнувшись с каблуков на носки, он снисходительно объявил:

— В обмен на взаимную услугу.

* * *

За время, которое Локи был заперт в Новом Асгарде, у местных магов начало происходить странное: члены ордена вдруг постепенно начали пропадать. Началось все с отошедших от активной храмовой жизни или отшельников, которых хватились далеко не сразу. Потом больше, но все еще не так часто и не так много, чтобы стоило сразу поднимать панику. Однако это поселило определенное беспокойство.

Точечные и редкие поначалу нападения со временем набрали силу горной лавины, унося жизни всё большего числа магов по всему миру. В ответ Орден бросил все силы на расследование, но до времени оно не приносило своих плодов. Именно тот ополовиненный несчастный смог выяснить, что некогда почетный адепт храма Карл Мордо продвигает кошмарные идеи по истреблению всех магов Мидгарда и собирает под свое крыло сторонников для полномасштабной атаки.

Увы, предупреждение опоздало.

— Это не поможет. Храм очень легко найти и беспроблемно уйти из него.

— Почему легко?

— К нему отовсюду ведут Тропы.

— Какие тропы? Храм отлично защищен!

— А вы их разве не чувствуете?

Взаимное удивление в очередной раз за весьма долгое и эмоциональное обсуждение заставило всех переглянуться. Оказалось, что хотя законы магии были, очевидно, одни на всю Вселенную, взаимодействие с ней у магов Мидгарда несколько отличалось от такового остальных рас Иггдрасиля. Они не чувствовали магию и им практически всегда нужны были схемы, инструменты и прочее подспорье. Однако, отдавая должное, при этом искусственном, но методичном подходе они добились местами столь значительных результатов, о которых и не задумывались ни асы, ни ваны, ни альвы.

Изоляция длилась уже несколько дней, и за это время генеральный план действий несколько раз претерпевал изменения, но все еще был далек от реализации. К числу погибших в первой битве магов каждый день прибавлялись новые, а количество членов ордена, способных вести борьбу, таяло. Как Локи понял из чужих оговорок и контекста — значительная часть смертей, произошедших после битвы, пришлась не на собственно ранения, а на проклятия и на полное лишение магических сил — до такой степени, что даже жизненный ресурс оставался не у каждого человека.

Это было что-то абсолютно для него новое.

В любом случае, никаких принципиальных идей для гарантированной и чистой победы не было ни у кого. Наконец просмотренное видео с переданного телефона теперь было явно просрочено и не давало никаких глобальных ответов, кроме судьбы конкретного мага. Стрендж мрачнел все сильнее. Со вчерашнего вечера с ним стало практически невозможно разговаривать, потому что любые слова воспринимались в штыки. Все предыдущие дни он неотрывно что-то читал, экспериментировал с заклинаниями даже несколько раз снизойдя до консультации с Локи, или работал в лазарете.

Если Локи все верно понимал, никто из ближайшего окружения Верховного мага так и не смог найти для него достаточно весомых аргументов, заставивших бы отдохнуть, что, конечно, сказывалось на его продуктивности. Кроме того, поиск, возможно, не существующего решения или, по крайней мере, удовлетворяющего его идеалистические представления, загонял того в угол.

Идти на еще большие жертвы, чем уже были принесены, Стрендж безапелляционно отказывался, что, как считал Локи, было ошибочно в существующей ситуации. Впрочем, выбор был не за ним, деваться было некуда, ибо каждая Тропа, которую он ощущал, растворялась в пустоте на разных расстояниях от Храма, но все они вели в некое ничто, соваться в которое без острой необходимости совершенно не хотелось. Оставалось только ждать.

Или искать ответы в свитках и книгах. Терять время зря, впустую шатаясь туда-сюда, было не в его характере, и Локи провел эти дни за поглощением всей информации, до которой успевал дотянуться, если только не отвлекался на Стренджа и его план. Уговаривать чужака отдыхать никто и не думал, потому время прошло с максимальной пользой. Разве что в один из моментов его подвели собственное любопытство вкупе с самоуверенностью.

Подвернувшийся слабый мелкий артефакт в его руках вместо ожидаемой реакции на, казалось, едва ощутимую толику магического касания, мгновенно стрельнул острейшими осколками во все стороны. Происшествие вообще не стоило внимания и забылось бы через пару часов, если бы не находившийся тут же Стрендж, невнятно сквозь зубы пробормотавший что-то про козла и огород. Пара осколков слегка зацепила и его, но лишь по-касательной, тогда как большая часть пришлась на Локи и окружающее пространство.

Чтобы убедить Стренджа, что помощь не требуется, пришлось продемонстрировать, как от показавшихся ему серьезными повреждений, через полчаса не осталось ни следа. Это его явно озадачило. Настолько, что он задал несколько дополнительных вопросов, выясняя границы и природу удивительной для него регенеративной способности. Но не настолько, чтобы полностью отвлечься от текущих проблем. Так что, как только первое любопытство было удовлетворено, Стрендж снова предоставил Локи самому себе.

Итак, к четвертому дню боеспособные остатки магического ордена Мидгарда снова и снова бились над планами, обсуждая возможные действия Мордо, указывая то на один раскрытый фолиант, то на другой кусок свитка и расчерчивая воздух линиями и узорами, а Локи вставлял некоторые комментарии и замечания, исходя из своих точки зрения и знаний. Казалось, что наметился некий просвет.

Однако, они просто не успели…

* * *

Мордо поступил довольно неизящно, всего навсего пробив себе путь к изолированному измерению, невзирая на сопутствующие разрушения. Сколько это потребовало энергии и откуда она взялась, Локи не хотелось даже задумываться. А если судить по шокированным лицам магов, подобное вовсе не считалось возможным и любой их план всегда начинался с пункта «вернуть Храм в основное измерение».

В любом случае, Мордо опережал их на много корпусов, и теперь приходилось действовать по ситуации, используя все найденные средства.

Участие в исключительно магической битве, как потом решил для себя Локи, его потрясло в лучшем смысле этого слова. Одно дело — осуждаемые бравыми и честными воинами мелкие вкрапления магии в обычной физической схватке, или магическая, хоть и значительная, поддержка воинов с пусть и не рядовыми, но всего лишь мечами и копьями. И абсолютно другое дело — совершенство в виде перекраивания самой реальности. Испытывая чистый восторг и головокружение от ощущения неожиданной свободы действий, он короткое время наслаждался этим боем.

Пока не оказалось, что до сих пор удавалось невредимым уходить от атак, успешно их отбивать и эффективно нападать в ответ, пожалуй, только ему одному. Закаленным и опытным тысячелетним воином, клинком, выкованным для убийств, здесь он был единственным. Маги же, к его удивлению, один за одним выбывали из строя, несмотря на его помощь. Из последователей Мордо тоже уже, вроде бы, не осталось никого, способного вести бой — они все же не смогли похвастаться сравнимой с ним силой, а времени найти более или менее удачные приемы борьбы против них было предостаточно.

Лишь Мордо все еще представлял достаточную угрозу, и главным его оружием, кроме гиперболизации любого использованного заклинания до поистине космической мощи, оказалась способность практически мгновенно вытягивать силу противника. Приближаться к нему было опасно, а издалека он был словно неуязвим.

Ситуация становилась патовой, и, видимо, потеряв терпение, Мордо сразу атаковал всех оставшихся магов во главе со Стренджем материализовавшейся над ними гигантской магической ловчей сетью, не дав и шанса ни избежать ее, ни разбить. По счастью, отделившийся во время боя и не успевший присоединиться к группе Локи, выпал из внимания Мордо. Стоя слишком далеко за его спиной, помочь магам избежать сети он уже не мог и в одиночку сцепиться с Мордо без надежды на поддержку не жаждал. Но…

Мордо высасывал энергию одного обездвиженного мага за другим.

…можно было отшвырнуть всю сеть целиком…

Стренджу удалось немного высвободиться и отвлечь внимания Мордо на себя.

Беда была в том, что рассчитать силы в тот момент оказалось сложно, и отброшенный магией из хватки успевшего отскочить Мордо, Стрендж вместе с остальными попал прямиком в зияющий незакрытый портал вдалеке. Портал схлопнулся, оставив Мордо угрожающе сжимать кулаки и скрипеть зубами. Зло оглядевшись вокруг, мгновенно скрывшегося с глаз виновника своей неудачи он не выявил, впрочем, наверняка зная, кто это мог быть.

Воздух вокруг угрожающе загудел, повышая тон с каждым мгновением…

— Ничего, время праведной победы придёт уже скоро, отсрочка ничего не меняет, — тихая, но уверенная угроза была брошена Мордо в пустоту, перед тем, как он сам ушел через огненный портал.

Лишь когда после его исчезновения прошло несколько секунд, Локи позволил себе выдохнуть и проявиться. Впрочем, расслабляться было некогда, гул вокруг становился уже неприятно высоким и громким, предвещая скорое наступление неизвестно чего, но явно ничего хорошего. Оглядевшись вокруг, увидев несколько тел, не подающих признаков жизни, и понимая, что даже если здесь были живые, найти их среди мёртвых за оставшиеся мгновения ему никак не успеть, Локи сделал единственное, что было самым верным — найдя первую попавшуюся Тропу, ведущую хоть куда-то, спасся сам за миг до того, как все помещения Храма и дворы поглотил ярчайший свет.

Тропа, открывшаяся после проделанной Мордо дыры в изолированное измерение, поплутав и высосав кучу энергии для выхода, все же вывела Локи на неизвестный пустырь, похожий на тысячи других пустырей Мидгарда и потому совершенно неопределимый географически. Возвращаться в Новый Асгард было опасно сразу по нескольким причинам, главными из которых были риск привести врага к порогу и при этом потерять преимущество и свободу действий, попав уже под настоящий арест вместо домашнего. Чтобы спутать след всем заинтересованным, Локи за пару часов сменил с привычными предосторожностями еще несколько точек и, в конце концов решив, что этого должно хватить, отправился в единственное на тот момент казавшееся подходящим место.

Его личный оплот воли.

Дополнительная степень свободы, психологический отдых, возможность экспериментировать с магией… Если отлучки не по непосредственным делам Асгарда были возможны для Тора, то почему бы они были принципиально невозможны для Локи? Нужно было только соблюдать аккуратность и осторожность.

В первое время, еще не изучив досконально виртуальные оковы и решетки, окружившие и ограничивающие его магической и технической сетью, он пару раз глупо попался. Конечно, это обернулось крупными неприятностями, из которых Тору пришлось его вытаскивать, снова выбирая, чем жертвовать. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы любые ограничения превратились в весьма неприятную, но вполне относительную формальность.

Теперь стоило возблагодарить себя, свою пусть и переменчивую, но удачу и в некотором смысле благосклонных к нему норн, — находящийся уже несколько лет в аренде по подложным документам дом в достаточно глухой деревне где-то в предгорьях Альп, все еще оставался не раскрыт. Риск в прошлом пока оборачивался выигрышем в настоящем.

Крайне удачное расположение дома позволяло чувствовать Локи себя гораздо вольготнее, так как магия здесь экранировалась и оставалась незасеченной при практически любом объеме выброса. Конечно нужно было иметь в виду окружающих соседей, но если не выходить на площадь и не размахивать руками в попытках привлечь всеобщее внимание, то никому здесь ничего и в голову не приходило.

В несколько щеголеватом, спокойном, вежливом и улыбчивом молодом человеке никто до сих пор не только не узнал, а даже не подозревал периодически вспоминаемого журналистами изверга и врага. Удивительно, но стоило слегка сменить манеру движений, стиль и предстать перед людьми в реальности, как необходимость и толики магии, чтобы оставаться неузнанным, отпадала.

Знаменитости любых градаций были где-то там на экранах, но не в окружающей жизни простых людей…

Невероятное стечение обстоятельств, позволившее Локи не только повстречать владелицу такого уникального имущества, но и практически ничего не делать специально (лишь немного подтолкнуть в решении), чтобы получить предложение об аренде, сперва не оставляло его без тяжелых сомнений. Такая удача обычно сопровождалась обязательным ударом другого конца жизненных ситуаций. Но время шло, а ничем плохим это все еще не оборачивалось.

И, используя любую возможность, Локи сбегал сюда каждый раз, когда его терпение оказывалось на опасной грани. Или теперь — в момент опасности. Были и другие варианты, но этот сейчас казался самым надежным.

Да, решение продолжать скрываться от Нового Асгарда несло риск ухудшить уже имеющиеся проблемы. Но риск отложенный. На данный момент существовала более острая задача — найти остатки магов и убедиться в том, что они по крайне мере живы. Отчего-то возможное устранение одного из контролеров не казалось удачей. Ситуация и собственная в ней роль изрядно портили Локи настроение. Когда и почему так случилось, что его появление хоть где-то стало приносить окружающим гибель?

В идеальном случае нужно было начинать поиск незамедлительно. Но неизвестный прощальный подарок, оставленный Стренджем в качестве защиты Храма, на данный момент не дал бы найти ни одной нити, за которую можно было бы потянуть, чтобы определить место выхода портала, в который упали маги. Не считая того, что это было и без помех достаточно нетривиальной задачей. Лишь однажды в жизни ему требовалось совершить нечто подобное, да и то условия тогда были несколько иными.

Оставалось затаиться на несколько часов, воспользовавшись возможностью перевести дух.

К дому — скромному старому по местным меркам двухэтажному строению слегка на отшибе от основной деревни — Локи прибыл ближе к вечеру из-за привычки подходить к нему пешком издалека, будто от ближайшей железнодорожной станции, чтобы у всегда бдящих местных не вызывать подозрения внезапными появлениями при отсутствующем автомобиле. Еще только завернув на свою улицу он заметил, что в доме горит свет, выдавая визит хозяйки. Почти сразу ему вспомнилось, что да, она собиралась приехать и даже предупреждала задолго до того. Даже настоящим бумажным письмом, чем, кажется, кроме старомодных фирм, да различных государственных контор здесь, в Мидгарде, уже почти никто не увлекался. Просто то, что дата, назначенная ею, пришлась на сегодняшний день, несколько выпало из внимания Локи, достаточно занятого всем произошедшим за последнее время.

Улицу от двора кроме забора отделяли пять каменных ступеней — дом построили на склоне, так что своей задней стеной он почти полностью смотрел на отвесный грунтовый скат. Скромный дворик перед окнами был когда-то засажен розовыми кустами, постепенно выродившимися в шиповник и теперь, глубокой осенью представлявшими собой хмурые колючие шары. Проходя по вымощенной плоским камнем дорожке, Локи, незаметно вытащил из пространственного кармана позаимствованную когда-то на каком-то из дипломатических приемов (это не гарантировало, но обещало неплохое качество) бутылку вина. Он не таясь открыл дверь ключом, громко поздоровался, а зайдя в прихожую, стянул пальто, аккуратно повесив его на крючок, выровнял ботинки, прикидывая, не оставалось ли на виду что-то такое, о чем он мог забыть — порядок здесь ценили очень высоко и он с готовностью его соблюдал. Это было не просто выгодно, но и по-своему приятно. Выглянувшая из кухни домовладелица — несколько суетливая, но пытающаяся держать надменный вид, немолодая — Локи все еще откровенно путался в определении возраста мидгардцев на их лад — женщина благодушно поздоровалась и формально извинилась за вторжение, однако с радостью приняв подарок. Лишь только когда она, поблагодарив и с интересом изучив этикетку, отставила бутылку в дальний угол кухонного стола, Локи запоздало с разочарованием вспомнил здешнюю привычку принимать алкоголь за сувенир. Вытаскивать вторую бутылку в данной ситуации ему показалось излишним, а выпить после всего случившегося хотелось. Впрочем едва ли это тянуло на проблему, стоящую внимания.

Вопреки своей другой привычке хозяйка горячо настояла на совместном ужине. Локи почувствовал одуряюще аппетитный аромат, стоя на пороге дома и еще даже не открыв входную дверь. Здесь, на кухне было его средоточие. Что бы там ни было, оно наверняка обязано оказаться потрясающе вкусным. Вспомнить, когда ему удалось съесть что-то более или менее приемлемое в последний раз, не удалось. Казалось, что это было где-то в прошлой жизни. Еще до находки в лесу… Так что, Локи с удовольствием уступил.

Австрийская кухня не была самой изысканной, а хозяйка — самым умелым поваром, но голод сделал его гораздо менее взыскательным. Ужин расслабил, и Локи стало мягко тянуть в сон.

Причина радушного поведения хозяйки раскрылась немногим ранее: как ответственному арендатору, надежному и хорошему человеку (здесь Локи мысленно хмыкнул) она предлагала ему поменять договор и выкупить дом быстро и с достаточной скидкой.

Предложение было крайне заманчивым и очень хотелось сразу и без раздумий согласиться. Но как всегда существовали подводные камни. Отсутствующие свободные деньги в таком объеме, фальшивые документы, которые могли раскрыться, ограничения и дополнительные сложности, возникающие при таком обременительном имуществе. В нынешних условиях он не мог позволить себе что-то стационарное, постоянное. Не сейчас. Не в его положении. Решить все быстро тоже вряд ли получится.

Стоило все хорошенько обдумать, но его мысли были заняты текущими проблемами. Максимально обтекаемо и многообещающе отсрочив ответ, Локи извинился, что сегодня он с дороги устал, и поднялся к себе. Крутая и высокая деревянная лестница вела на второй этаж, который, собственно, и был жилым. Внизу были только хозяйственные помещения вроде кухни и ей подобного. Изначально в аренду вообще входила лишь одна комната, та, что была первой направо. Тогда хозяйка сама жила еще здесь. Спустя полтора года она съехала, оставив часть вещей и закрытых помещений, но разрешив пользоваться почти всем домом на свое усмотрение. С тех пор прошло еще два года. Заслуживающий доверие…

Нет, никаких размышлений, нужно было успеть хоть немного выспаться, пока выпала возможность, а потом можно строить планы и действовать дальше.

* * *

Ночь закончилась слишком быстро, но оказалось, что Локи проспал гораздо дольше, чем планировал. Сон, так и не ставший глубоким, был полон мелькающих вариаций прошлых дней, где нужно было бежать, драться, догонять и спасать. Вместо столь ожидаемого восстановления подобный “отдых” только усилил усталость. Учитывая то, что в Храме Локи за несколько дней так и не прикорнул, даже имея в виду нормальный асгардский, а не мидгардский суточный цикл, лечь и досыпать дальше было бы наилучшим выбором, но такового в сложившийся ситуации не было.

Хозяйка видимо уже давно проснулась и пила второй чай, когда Локи заглянул на кухню.

Необходимость сейчас ограничивать свои возможности, притворяясь обычным человеком, несколько раздражала. Но приходилось терпеть.

Чинно поздоровавшись друг с другом, они ненадолго замолчали. Решив, что не имеет достаточно ни чувства голода, ни времени на любой завтрак, кроме просто обязательной сейчас чашки очень-очень крепкого чая, Локи, делая довольно торопливые глотки, сосредоточился на дальнейших планах, когда его отвлекло внезапное и неуверенное замечание:

— Герр Вольф, простите меня за бестактность, но… Вы себя хорошо чувствуете?

Удивление невольно заставило его задержать кружку в воздухе и высоко поднять брови: этого вопроса еще и в таком тоне он не то что не ожидал, не слышал уже очень давно. Даже слишком давно. Даже от людей гораздо более близких.

— Вполне, спасибо. А что, собст…

— Дело в том, что сейчас везде сезон гриппа. А вы постоянно в разъездах и выглядите все еще сильно уставшим.

Локи чуть не фыркнул, но успел сдержаться.

— Не волнуйтесь, никакие инфекции ко мне не цепляются с самого детства. Не помню и дня, чтобы я чем-то болел. А что касается усталости… Слишком много работы и мало сна, — и ведь ни в одном слове он не отступил от истины. И где здесь обман? Чтобы окончательно перевести все в шутку, он добавил, — Но, сами виноваты, ловлю вас на слове и теперь обращусь к вам за помощью, если вдруг действительно заболею! Напомните, пожалуйста, когда вы планируете уехать?

— Обращайтесь, конечно. Но лучше обойдитесь без такой необходимости. Послезавтра. Я очень надеюсь, что к тому времени вы дадите мне ответ на предложение.

— Конечно дам, даже не сомневайтесь! — Локи искренне желал испытывать в этом ту же уверенность, которую демонстрировал.

Наскоро допив чай, он с легкой досадой нарочито тщательно сполоснул чашку и аккуратно поставил ее на место, вместо того, чтобы не задумываясь очистить магией и забыть на столе, и извинившись за срочные и неотложные дела, выскочил в прихожую. Порывисто снимая пальто с вешалки он чуть не упустил его, но успел поймать. Хозяйка только головой покачала, пожелав вдогонку хорошего дня и быть осторожным.

Эта внезапная забота несколько сбила его с толку. Насколько искренней она была? Попытка расположить к себе, повлияв на решение? Весьма на то похоже.

Выкинув это из головы до послезавтра, Локи осознал, что никаких конкретных планов он так и не построил, куда идти сейчас, так и не решил. При отсутствии плана любой план хорош, а потому, наверное, стоило взяться и завершить начатое с поиском оставшихся магов. Или только Стренджа...

Что ж, как пойдёт.

* * *

До сих пор весь Храм и большая часть дворовой территории были покрыты белым маревом, лезть в которое не возникало ни малейшего желания. Свободный клочок оставался только у самых ворот, но любой магический след отсюда уже едва ощущался. Надежда найти путь портала, да еще и пройти по нему на другой конец, определенно не имела смысла. Возможно в центре зала, где произошёл бой, след был бы интенсивнее, что хоть и немного, но повышало шансы. Но здесь... Интерес задача представляла только в теории. На практике решение если и имелось, то в слишком отдаленном будущем, в котором помощь нуждающимся уже опоздает.

Других зацепок тоже не наблюдалось.

Оставшийся в памяти кусок пейзажа, что мелькнул в портале, едва ли мог помочь, предлагая слишком много вариантов... Такой поиск грозил слишком затянуться, пока смысл в нем и вовсе потеряется.

Не…

Какое-то лёгкое дуновение успело насторожить Локи, прежде чем из него почти вышибло дух и все вокруг беспорядочно замелькало. Спера от непрекращающихся магических и физических атак спасали только рефлексы и удача, а потом одно за другим удалось восстановить все ощущения.

Мордо. Яростный, целеустремленный.

Достигнутая дистанция не дала никакого преимущества. Нужно было отступить.

Кружение и постоянное движение мешали сосредоточиться, чтобы нащупать истончение пространства… Трудно. И все же… Вот оно! Шаг назад и наконец спасительная смена пейзажа.

И мгновенно Мордо рядом.

Снова кружить, искать, шагнуть....

Рядом.

Наброшенный магический аркан не позволял затеряться, а значит оставалось только два варианта: победить или разрушить связку.

Поиск привязки невольно отвлекал от защиты, так что часть ударов противника уверенно достигала цели. А после каждой найденной и оборванной нити магического пучка приходилось проверять оставшиеся очередным перемещением. И это все затягивало и затягивало бой…

Локи давно перестал отслеживать мелькающее окружение, просто пользуясь любым подвернувшимся преимуществом, — Мордо сам активно создавал свои искрящиеся порталы в ответ на его перемещения, и те конфликтовали между собой, открываясь в совершенно неожиданные места. Но обоим было наплевать.

Как со всем этим быстрее покончить? Нити казались нескончаемыми, а вот собственные силы — нет. Так что едва вычленив жилу аркана целиком Локи, совершенно потеряв терпение, рискнул и наугад рубанул по всем оставшимся нитям разом, вложив в удар всего себя и полностью игнорируя очередную атаку.

Мощный взрыв от разрушенного аркана отшвырнул обоих, хорошенько впечатав Локи во что-то, отозвавшееся металлическим гулом. Разобрать что-либо еще сквозь оглушающий надрывный стрекот и дым сперва было невозможно, а потом из клубящейся пелены снова стремительно вынырнул Мордо. Едва не охнув разочарованно, Локи подскочил настолько проворно, насколько позволяла накопившаяся усталость, и уходя от удара, почувствовал, что шагнул в пустоту. Шокировано схватив воздух перед собой, он провалился спиной вниз.

Несколько секунд падения еще позволили в деталях рассмотреть и удаляющееся перекошенное лицо Мордо, быстро вяжущего очередное заклинание, и черный дым над стонущим вертолетом, в котором они оказались, пока следующий взрыв не ослепил его.

Удар при приземлении выбил дыхание начисто, и, если бы не благословенная во многом физиология, дальнейшее внезапное погружение в, словно даже прохладную после палящего жара мутную воду, было бы наверняка фатальным. Но, к счастью, от взрыва он оказался достаточно далеко, обломками его не зацепило, и, успешно поборов первый позыв вдохнуть на глубине, Локи вполне благополучно добрался до пустынного берега.

Слежавшийся песок, едва покрытый одиночными жухлыми кустиками, показался крайне долгожданным, мирным, устойчивым и надежным… Таким, на котором вполне можно сделать короткую передышку.

Если не считать сильной измотанности и несколько очередных царапин, ушибов разной степени глубины и, кажется, пары трещин, Локи как будто снова вышел сухим из воды… Ну, фигурально выражаясь, конечно. Бывало и гораздо хуже. А вот его противник, несмотря на всю свою мощь, вряд ли был настолько силен, чтобы выжить в эпицентре взрыва. Навязчиво билась мысль о том, откуда у человеческого мага мог взяться такой неисчерпаемый запас энергии.

Окажись под этой направленной и подготовленной атакой в бою один на один кто-то менее прочный, менее опытный, менее сильный, все бы закончилась, едва начавшись.

И тем не менее, Локи честно признался себе, что даже ему скорее просто повезло. Продлись этот бой еще какое-то время, и исход мог оказаться очень печальным. Впрочем, всем остальным повезло еще меньше…

Пользуясь возможностью расслабиться и восстановиться, он просто лежал, высыхая под высоко стоящим жарким солнцем. Сколько вообще прошло времени с его посещения Храма? Ощущения были смешанными и противоречивыми — словно или минуты, или дни, — скачки по разным территориям и измерениям вовсе не помогали определиться. И сколько теперь пройдет времени, прежде чем сюда прибудут за его головой?..

Звук натужного с редкими подсвистываниями механического урчания появился на границе слышимости довольно скоро и быстро набирал громкость. Стоило давать деру отсюда немедленно, но силы чтобы хотя бы сесть, Локи нашел в себе лишь тогда, когда через звук мотора стали прорываться и голоса. Язык был на слух незнаком, но смысл отдельных слов складывался в “упал где-то близко отсюда”.

Вокруг не наблюдалось ни одного мало-мальски убедительного укрытия. Снова нырять отчаянно не хотелось. Чтобы искать Тропы требовалось время, которого уже не было… Оставалось положиться на старый добрый, относительно ненадёжный, отвод глаз.

К берегу чуть поодаль подкатил дребезжащий и битый жизнью джип, полный возбужденных вооруженных темнокожих мужчин, с наполовину закрытыми лицами и в разномастной одежде. Никого похожего ни в одной из спецслужб, с которыми Локи имел несчастье ознакомиться за прошедшие годы, не наблюдалось. Гораздо больше они напоминали сброд с Сакаара. А значит, эти люди вряд ли оказались здесь из-за него. В конце-концов, упавший вертолет тоже кому-то должен был принадлежать. Громкие реплики ничего особо информативного собой тоже не представляли. Поочередно тыча в сторону водной глади то руками, то автоматами, они активно переругивались, пока один из них, яростно отбросив оружие на брызнувший песок, демонстративно не полез в воду. Ушел он относительно недалеко, погрузившись только по пояс, — зеркальная гладь с мелкой рябью рядом с ним резко вскипела, и из нее на мгновение вырвалась огромная темно-болотная зубастая пасть, повалившая жертву и утащившая ее на глубину. Локи вздрогнул от неожиданности, а воздух наполнился криками и автоматными очередями. Те, кто остался на берегу, суетились, но вытаскивать товарища не спешили, выглядывая его издалека. Подобная очередная демонстрация истинного человеческого товарищеского духа и готовности к самопожертвованию, бесконечно декларируемых отовсюду, вызвала у Локи лишь злую усмешку. С каждым подобным примером он все больше убеждался, что мидгардцы не стоили того уважения, которого к себе требовали…

Мысли незаметно перетекли на вопрос о том, почему его недавнее везение оказалось гораздо больше, чем он оценил вначале, и ненадолго отвлекли его внимание от происходящего. Оставшиеся люди, еще немного впустую побродив вдоль кромки воды и выпустив туда несколько финальных выстрелов, прокричали тихой воде с угрозой “вернемся” и “выпотрошим”, один за другим запрыгнули в джип, и тот увез их, старательно подскакивая на барханах.

Локи все еще очень не хотелось даже просто шевелиться, но не воспользоваться шансом было нельзя. К тому же солнце уже стало не просто жарким, а мерзко палящим.

Приведя себя внешне в порядок, но на всякий случай не снимая отвода глаз (неизвестно, кто и когда мог за ним наблюдать), он успел пройти довольно далеко, прежде чем наконец смог нащупать истончение пространства, и, шагнув в него, ощутил приятную свежесть.

* * *

До Храма пришлось добираться необычно долго. Нужное направление все время ускользало и количество переходов вышло гораздо больше разумного, хотя недавний опыт показывал, что должно было быть ровно наоборот.

От открывшегося вида все еще залитого молочным туманом Камар-Таджа, Локи пробрал неприятный холодок. Несмотря на прошедшее время, мгла, вопреки ожиданиям, не только не рассеялась, но и неестественно растекалась все дальше и дальше, уже основательно выйдя за пределы ворот. Даже просто нахождение рядом с этой обманчиво тихой дымкой навевало весьма нехорошие предчувствия. Оставалось только радоваться, что главные ворота Храма смотрели в сторону от жилых кварталов, а все побочные двери оказались закрыты. Впрочем, импровизированную плотину в человеческий рост, сразу же сооруженную Локи из наскоро сброшенных камней и обломков, марево преодолеть не смогло и за несколько часов наблюдения, колеблясь не выше, чем на уровне нижней трети. Это внушало некоторый оптимизм, но что делать с ним дальше, было откровенной загадкой без особых шансов на ответ. Проболтавшись по округе столько, сколько хватило сил и терпения, и окончательно потеряв надежду в сложившихся условиях найти Стренджа, Локи решил для себя, что с него на этот очень и очень длинный день хватит.

Не то чтобы в этот момент его выбор конечной точки сознательно пал на тайный дом, но, по-видимому, слишком устав, он непроизвольно искал путь к спокойствию, а Новый Асгард после столь долгой отлучки обещал лишить его отдыха напрочь надолго. Поэтому сойдя с Тропы он хотя и несколько удивился знакомому угрюмому пейзажу, но менять ничего не стал. Здесь, в отличие от территории Храма, пока стояли только сумерки. В мыслях тоже сгущался полумрак, однако голова неожиданно казалась чрезвычайно лёгкой и пустой. Мельком подумалось, что выйти стоило бы гораздо ближе к намеченному и теперь придется прилично пройти пешком… Напрямик через лесок на склоне было гораздо быстрее. Местные леса даже сравнивать нельзя было с асгардским и тем более ванахеймскими, тем не менее желание тратить на них остаток сил, особенно в темноте, отсутствовало напрочь. Путь по шоссе выходил гораздо длиннее, ибо оно затейливо плутало, то спускаясь, то снова взбираясь в гору, и все же этот вариант казался чище, надежнее и легче.

Через полчаса или даже час пути — он в очередной раз сбился со счета — Локи передумал. Дорога на самом деле оказалась откровенно дрянной, но поворачивать назад стало поздно. Мелкая морось, которую он сперва даже не заметил, очень быстро превратилась в холодный проливной дождь, так что очень скоро мокрым насквозь было не только добротное мидгардское пальто, но и все, что под ним. Ждать чего-то более ласкового от поздней осени, конечно, не стоило и можно было вытерпеть в конце концов и это. Но через какое-то время дождь стал замерзать, покрывая все вокруг ледяной коркой.

Теперь было не только мерзко и холодно, но ещё и скользко, несмотря на вроде бы предназначенные для подобной погоды ботинки. Ситуация доводила до белого каления, но сделать с ней Локи ничего не мог. Даже просто согреться. Ни на одном заклинании, на на поиске Троп — ни на каком из таких привычных и уже рефлекторных действий сконцентрироваться не получалось. Будто он никогда этого и не умел или не использовал так давно, что просто забыл как.

Являлось ли это следствием перерасхода сил, магического перенапряжения в недавнем бою и после или общей банальной усталости, накопившейся за все предыдущие дни, не имело никакого значения. Важен был лишь результат: до дома было еще слишком далеко и все это расстояние придется пройти пешком. Или ночевать под открытым небом.

Спустя еще какое-то неопределенное время, когда дорога стала казаться отчаянно бесконечной, сзади его высветили два ярких луча. Благодарно им вздохнув, Локи зашагал немного увереннее — света оказалось достаточно, чтобы перестать ставить ноги на ощупь.

А потом внезапно взвыл автомобильный гудок, заставивший замереть от неожиданности. Рядом затормозил медленно подкравшийся автомобиль. С усилием связав воедино свет, сигнал и машину, Локи отстраненно подумал, что совершенно забыл о здешних правилах, бредя посередине дороги. Будь встреченный водитель посмелее и менее внимателен…

Полноватый пожилой водитель свесился на ремне через пассажирское сиденье и открыл скрипнувшую дверь.

— Герр Вольф! Как вас в такую погоду угораздило! Садитесь!

Видимо на лице Локи ясно читалось замешательство, потому что человек, неверно поняв причину, поспешно добавил:

— Я Пауль! Кауфманн. Это же вы арендовали дом у Анны Эдер? Я как-то к вам заходил, помните? Да, не важно. Садитесь же, я вас подкину.

Ничего подобного Локи не помнил и даже не собирался вспоминать. Сейчас чтобы принять предложение ему было вполне достаточно просто наличия сухого сидения в теплой машине с крышей над головой. Слегка заторможенно отряхнув с себя ледяную корку, он неловко забрался в машину, едва уместившись в слишком мелком для его роста пространстве.

В уютной темноте кабины и под убаюкивающий монолог ни о чем, в который из привычной вежливости он успел вставить пару поддакиваний, Локи начал согреваться и, казалось, просто моргнул…

* * *

Когда тряска и оклики стали просто невыносимыми, он открыл глаза только от раздражения. Лишь бы все это прекратилось. Выйти? Пожалуйста! Только оставьте его наконец в покое!

Он почти, как ему показалось, стремительно выскочил из автомобиля, едва не сорвав со злости дверь с петель. После комфортного тепла охвативший его острый холод улицы показался омерзительным. Но несколько отрезвляющим. Оглядевшись сквозь муть спадающего сна, среди густой темноты он наконец узнал светящиеся окна арендованного дома. И забор почти перед самым своим носом. Держа приоткрытую калитку одной рукой и крепко вцепившись в зонт другой, на него сверху вниз удивленно смотрела хозяйка.

Он почти не осознал, как преодолел пять скользких ступеней между тротуаром и двором, десять шагов до входной двери, узкую прихожую и бесконечную лестницу на второй этаж, по которой ему не удалось подняться, не споткнувшись и едва не упав. Где-то, словно вдалеке, были слышны возмущенные голоса. Все было не важно. Впереди его ждала единственная имеющая сейчас значение цель — постель. Ему смертельно необходимо было просто отдохнуть и выспаться. Все остальное потом.

Он ничком рухнул на кровать.

Ветер резким порывом поднял и бросил придорожную пыль в глаза.

Стефан зажмурился, отвернулся, потер веки, пытаясь отогнать жгучую резь. Проморгался. Сквозь выступившие слезы сперва едва можно было разглядеть окружение, но постепенно картинка стала отчетливей. Однако это ни на миг не прояснило происходящее и усугубило ощущение полной дезориентации. Вдобавок от резких движений закружилась голова, что едва не заставило его упасть и вынудило неловко взмахнуть руками. Накатило и прошло, как и не было. Зато осталась головная боль, тихая, вполне терпимая, но заполнявшая все свободные уголки сознания.

Бой с Мордо! Немедленно вернуться!

Отточенный навык открытия портала, доведенный до совершенства… Не сработал. Двойного кольца, будто все еще давящего привычной тяжестью на пальцы, не оказалось. Зато дрожали руки, словно все долгие годы восстановления и обучения растворились вмести с ним.

Щит? Осечка.

Заклинание поиска? Провал.

Выход астрального тела? Ничего…

В груди что-то дернулось и резко ухнуло вниз, заставив судорожно и быстро хватать ртом воздух. Внезапно он словно упал в сердце пустоты без единой точки опоры…

Нет! Паниковать нельзя. Возможно, это все просто из-за временной спутанности. Стоит только успокоиться, привести дыхание, сознание и мысли в порядок… И для начала — оглядеться снова, более внимательно.

Широкая автомобильная трасса уходила за горизонт в обе стороны, а вокруг, сколько хватало взгляда, лежала пустыня, с редкими темными пучками растений. Где-то на границе видимости, приподнимались горы, но они могли быть и иллюзией — уже вечерело.

А еще стремительно холодало. Только сейчас Стрендж осознал отсутствие Плаща Левитации.

Чудесно.

Ока Агамото тоже не было. Великолепно!

Обыскав все карманы и на всякий случай складки, чтобы понимать состояние своего имущества, он обнаружил немногое.

Телефон? Разбит.

Водительские права? Откуда и зачем? Когда он их брал?

И… Больше ничего.

Где вообще он оказался и как это случилось?

Калейдоскоп мимолетных мгновений недавнего прошлого был слишком перемешан. А после начала атаки Мордо и вовсе пришло ничто.

Головная боль, дезориентация, амнезия — нехороший набор. Проверять остальные симптомы не было времени, желания, да и, особого смысла тоже. Ни один из вариантов дальнейших действий никак не предполагал возможность постельного режима. Оставалось надеяться на собственный организм и удачу.

Не известно, когда и куда исчезло кольцо. Его можно было искать вечность. Но даже темноте и посреди нигде его нужно было отыскать. Нужно сделать хоть что-то в этой абсолютно дикой, идиотской ситуации, когда Верховный маг Земли оказался неизвестно где, без магии, без возможности продолжать борьбу, без возможности выбраться, без возможности хотя бы согреться.

Чем закончился бой с Мордо? Кто победил и кто остался при этом в живых?

Искать, искать хотя бы чертово кольцо!

В поисках и ожидании Стрендж успел несколько раз отчаяться и столько же раз воспламениться надеждой, пока шоссе оставалось пустынным. В конце концов вдалеке все же мелькнул свет, через какое-то время оказавшийся светом фар, а еще немного позже стало очевидно, что это крупный внедорожник с проблесковыми маячками на крыше. Поравнявшись со Стефаном, автомобиль затормозил и с переднего пассажирского места вышел мужчина в форме.

— Доброй ночи, сэр. Вам нужна помощь? Ваши документы?

Удача, хотя и несколько странная, видимо пока не оставила Стренджа в беде — он достал водительские права. Офицер некоторое время изучал карточку, повертев ее туда-сюда под светом ручного фонаря.

— Что вы здесь делаете?

— К сожалению, не знаю. Не помню, — пришлось быстро поправиться, вызывать подозрения было опасно, учитывая обстоятельства, но и достоверная легенда по понятным причинам отсутствовала. — А где я, собственно, нахожусь?

— Вы в четырнадцати милях от Эль-Пасо, Техас.

Возглас удивления вырвался сам собой. Вот уж где он не ожидал оказаться.

— Мистер Стрендж, пройдемте со мной, — четкий указующий жест в сторону машины отражал полную уверенность и невозможность отказа.

Почти всю дорогу молчали. Офицеры коротко переговаривались между собой, но это были лишь ситуативные фразы, не несущие глубокого смысла.

Через неопределенное время, показавшееся борющемуся с дремотой и сочинявшему более или менее достоверную историю Стефану одновременно и парой десятков минут, и парой часов, внедорожник притормозил около забора длинного двухэтажного здания, терявшего края в темноте несмотря на свет фонарей.

Сопроводить его вышел снова тот же офицер, что и в первый раз, а безучастный водитель даже не шелохнулся.

Передав своего пассажира с короткой справкой и комментарием о каких-то койотах, офицер развернулся и вышел в ночь. А Стренджа, проигнорировав все его вопросы, проводили в маленькую комнату со столом, где пришлось прождать еще какое-то время в одиночестве и тишине. Потом была долгая беседа с делано доброжелательным сотрудником, больше похожая на допрос и показавшаяся кошмаром наяву: одни и те же вопросы в разных формулировках бесконечно повторяемые по кругу… И без того мешающая головная боль превратилась в мучительную.

На вопросы о личности Стефан сперва раз за разом повторял свои данные и упоминал изъятые права. Потом его озарило, и он начал ссылаться на «Щ.И.Т.», который еще во времена врачебной карьеры вынуждал с ними сотрудничать. К немалому разочарованию, эта довольно серьезная аббревиатура не произвела на собеседника ни малейшего впечатления или и вовсе не была ему знакома.

Биться лбом о бетонную стену невозмутимости и монотонности офицера было мучительно. Через вечность повтора одного и того же диалога, словно куска сценария «Дня сурка», офицер молча сложил бумаги и вышел.

Стренджа сопроводили в нечто, изображавшее медпункт.

Осмотр длился, кажется, несколько секунд, за время которых фельдшер едва глянул в сторону прибывшего. Возмущенная просьба обратить внимание на возможное сотрясение была также проигнорирована. Попытки апеллировать к собственному профессионализму и что-то требовать полностью провалились.

Складывалось ощущение, что на всех здешних должностях сидели роботы.

Оставалось смириться и ждать.

В конце концов после нескольких часов ожидания, бумажной волокиты и звонков, когда в голову уже начали приходить мысли о побеге, Стренджа отправили вместе с еще несколькими задержанными частным самолетом в Нью-Йорк. Нужно было признать, что иных вариантов у него сейчас имелось откровенно мало, если не сказать больше. Чем больше времени утекало, тем стремительнее таяли шансы на благополучный исход конфликта с Мордо. Мысль о том, что, скорее всего, все уже кончено, Стефан старательно отгонял.

По прилете в Нью-Йорк его уже ждали. Пришлось еще раз общаться с полицией, но на этот раз разговор оказался значительно приятнее и легче. Нужно было подтвердить прибытие, дать показания и тому подобное.

Наконец, спустя почти сутки после того, как он осознал себя на пустынном шоссе, Стрендж стоял на Бликер стрит 177а перед дверями Святилища.

Они были наглухо закрыты.

И что бы он ни предпринимал, равнодушно продолжали оставаться таковыми. Именно в этот момент он до конца осознал один страшный факт, от которого старательно прятался: в нем не осталось ни капли магии. Мордо победил.

А Стрендж снова оказался там, где начал, несмотря на все усилия, усердную работу, прошедшие годы! Из-за него разбит весь Орден! Погибли люди… Его самоуверенность и гордыня… Раздавленный бездомный инвалид.

От Храма он почти убегал, словно за ним гнались. Но, к сожалению, нельзя было спрятаться от себя самого. Пробродив в сумеречном помрачении несколько часов, шарахаясь от возникающих на краях зрения призраков погубленных им людей, чудом снова не попав под бдительное око хранителей правопорядка, он понял, что по старой привычке его вынесло к дому, пожалуй, единственного человека, игравшего в его прошлом неоценимую роль. К дому Кристины.

Единственной непоколебимой константе в его жизни.

Одновременно страшась и не в силах остановиться, он нажал на звонок.

Он представления не имел, что скажет ей, когда… Если она откроет дверь.

* * *

Она открыла.

И даже не задала ни одного вопроса, пока молча устраивала его поудобней на диване в гостиной и, хотя и наскоро, но внимательно осматривала. Да, вид он имел удручающий, было отчего беспокоиться. Однако его смертельная рана была не на теле.

Молчание несколько затягивалось, но это никого не беспокоило. Стефан все еще был значительно погружен в цепкие мысли о произошедшем. Кристина, расположившись в кресле напротив, ждала его объяснений, но разговор принципиально сама не начинала.

Прошло еще какое-то время, часть из которого Стрендж потратил, автоматически обкатывая варианты той фразы, которая могла бы наиболее емко выразить все. Несколько раз почти произнеся первые звуки, он снова нерешительно замолкал.

— Кристина, ты была права во всем.

— Возможно.

— Я идиот.

— Очевидно.

— Мне никогда не стоило… — Будто что-то сдавило горло, перехватив дыхание. Извинения никогда не были его сильной стороной.

Не выдержав паузу, она нервно продолжила:

— Никогда не стоило что? Сперва принимать мою помощь, а потом снова и снова исчезать в пустоте?

Ответить на это ему было абсолютно нечего.

Более того, он понял, что пришел совершенно зря и лучшим вариантом было уйти, хотя бы сейчас. Это он и попытался немедленно сделать, но ему не дали даже приподняться.

— Я не сказала, что не готова помочь. Но в следующий раз меня просто может не оказаться там, где ты будешь искать.

С каждой фразой ее тон смягчался. И, кажется, в конце она хотела добавить что-то еще, но передумала. На немой вопрос махнула рукой:

— Ничего, о чем нельзя было бы поговорить позже. Что с тобой случилось?

* * *

Возможно, на него благоприятно подействовала уверенность Кристины в том, что тот гордый, целеустремленный и умный человек, которого она всегда видела в Стрендже, не может не справиться с любой ситуацией. Она знала его всяким. И даже глубоко отчаявшимся. Каждый раз он упрямо находил выход. Не любой, а именно такой, который ему был нужен. И добивался в этом невероятных высот. Он просто не мог не быть лучшим.

А может быть, свою роль сыграла и сама атмосфера спокойствия, царившая в ее доме. Правда, нельзя было исключить некоторое незначительное влияние таких факторов, как душ, еда и сон.

Услышав всю историю (без ненужных ей подробностей), включая обстоятельства его появления на пустынном шоссе, Кристина, задав несколько вопросов и недоуменно ругаясь на его внезапный непрофессионализм по отношению к самому себе, практически силой заставила его спуститься, сесть с ней в машину и отвезла в госпиталь.

К счастью, обследование не показало ничего серьезного. К сожалению, проблему потери магии здесь было не решить.

В любом случае, на утро, беспробудно проспав несколько часов лежа в постели, а не дремля, сидя на стуле или в кресле самолета, и наконец впервые за несколько дней прилично позавтракав, посвежевший Стрендж смотрел на ситуацию чуть более оптимистично. Его все равно грызла изнутри чернота горечи и мрака, но по крайней мере стали появляться идеи для дальнейших действий.

Кристина еще до рассвета уехала на дежурство, в надежде на его сознательность оставляя одного. Но отдыхать он уже не собирался. Пожалуй, первое, что нужно было сделать не откладывая — восстановить паспорт.

Телефон, за который он взялся следующим пунктом, ни при каких стараниях восстановлению не подлежал. Вытащенную сим-карту пришлось вставить в старый телефон Кристины, на всякий случай оставленный ею на самом виду. Там же она положила и несколько крупных банкнот. Последнее, наверное, в прошлом могло показаться ему оскорбительным, но сейчас, увы, было весьма кстати. Кристина всегда была дальновидной перестраховшицей.

Экран мигнул заставкой и загрузился. На обоях показалась их совсем старая совместная фотография, о которой Стрендж уже давно забыл.

Предаваться воспоминаниям было некогда и Стефан погрузился в процесс восстановления всех своих контактов и поиска выживших.

Из всего списка ответили лишь трое младших Мастеров и Вонг — когда в трубке зазвучал его голос, у Стренджа словно упала гора с плеч. Остальные находились вне зоны доступа…

Наткнувшись на неожиданный контакт — «Локи» — и так и не вспомнив, откуда он у него, Стрендж наудачу нажал на вызов. Вне зоны… Ожидаемо. Сбежал? Поменял сторону? Затаился? Обнаружен и арестован? Ну или номер просто неверен. Искать его в этой неразберихе было все равно не с руки.

Вонга и остальных выкинуло в разных местах, но они уже связались друг с другом и медленно, но уверенно объединялись, двигаясь в сторону Храма. Вонг был ранен, но не серьезно. Остальные отделались скорее испугом. Но физические травмы были не самым худшим. Их также лишили магии.

Но все же надежда стала подавать робкие признаки жизни.

Выполнив еще пару пунктов из намеченного плана, Стефан, намешав себе кружку кофе из первой попавшейся банки (Кристина все еще увлекалась коллекционированием сортов), пробежался глазами по заголовкам новостей, в надежде уловить какую-нибудь полезную информацию.

И почти сразу же ее нашел. Ее оказалось даже слишком много, так что он едва не подавился кофе. Во-первых, нужно было срочно отправляться в Камар-Тадж, что и так было ясно. А во-вторых, придется на удачу рискнуть и сделать остановку в Австрии.

* * *

Анна не спала до глубокой ночи, вытаскивая свои последние вещи из кладовки. Несмотря на то, что почти весь дом она давно уже отдала под аренду, договорившись пока еще оставить за собой свою спальню с возможностью сюда изредка возвращаться, этот маленький потайной уголок тоже оставался под замком. Арендатору, занимавшему удивительно мало пространства, это было не интересно и не важно, так что замок продолжал висеть там сперва недели, потом месяцы, потом годы. Анна никак не решалась туда заглянуть. Вся ее прошлая счастливая жизнь уместилась в нескольких коробках.

Теперь, наверное, настало время проститься со всем этим навсегда. После всех потерь Софи едва вытащила ее из глубокой ямы депрессии и постепенно переманила к себе в Вену, сперва немного погостить, а потом и вовсе переехать. Изначально подкинув идею о сдаче опустевшего дома в аренду, теперь она просто настырно добивалась его продажи. Картинки, живописуемые ею на словах, были весьма неплохи — совместная тихая старость, досуг, взаимопомощь, экономия…

Возможно, в этом всем имелось рациональное зерно. Однако сразу бросить дом, в котором прошла вся жизнь, Анне оказалось очень тяжело.

Нужно было время.

Теперь ей казалось, что она готова.

Забрать пару альбомов, с которыми она не могла расстаться, а остальное… Остальное выбросить. Кроме неё самой не осталось ни одной живой души, кто ценил их.

И все же просто не разбирая кучей вывалить это в пакет у нее не хватило духу. А начав разбирать пачку за пачкой, коробку за коробкой, она увязла совсем надолго.

Услышав автомобильный гудок, а затем еще один она не сразу отреагировала, хотя это ей и показалось странным — кто, помилуй бог, среди ночи может так нагло шуметь?! Все же, не совладав с любопытством и подойдя к кухонному окну, она выглянула на улицу. Конечно, за частым забором и в темноте ничего не было видно, кроме ярких лучей света от фар, на что она надеялась? Тут же раздался раскатистый дверной звонок, заставивший сердце запрыгать зайцем. Если бы не знакомый голос за дверью, она бы затаилась, но Пауль всегда был добряком, сколько она его знала, от него можно было не ждать подвоха.

— Ани, — милое детское прозвище и спустя десятки лет будило в ней смешанные чувства. Пауль свято считал, что так ее имя звучит на французский манер и никакие аргументы его не убеждали. Даже когда она давным-давно запретила ее так называть, это его все равно не остановило.

На улице шёл ливень, а земля подозрительно поблескивала. Анна втащила Пауля в коридор несмотря на то, что тот немного сопротивлялся — он явно возвращался со своих пастбищ так как ботинки все еще были облеплены комьями грязи. Он хорошо знал ее ревностное отношение к чистоте и неловко переступил с ноги на ногу.

— Ани, у меня там… Твой арендатор в машине. Не знаю, что случилось, что он по трассе брел, но я его подобрал. Он мокрый насквозь был, думаю, замерз. Проспал почти всю дорогу, ничем разбудить его не могу. Извини, что беспокою, но может у тебя что-то получится? Мне ехать скорее надо. Я ж тут застряну по этой погоде, — Перед Анной Пауль робел всегда и из громогласного уверенного в себе фермера, превращался в тихоню и растяпу. С самого детства и до самой старости. Не была она такой строгой, какой ему казалась, — Ты пока оденься, я еще попробую… Только иди аккуратно, там лед.

Когда Анна доскользила до калитки, ее помощь уже не понадобилась — всегда раньше такой спокойный, милый и доброжелательный герр Вольф, сейчас уже выбравшийся из машины и мутным злым взглядом обводящий окружающее его пространство, выглядел под причудливым скудным светом… Несколько жутко. Не задержав на ней надолго внимание, он нетвердо и несколько неуверенно, словно пьяный, преодолел весь путь до двери. Оторопев, она переглянулась с подошедшим Паулем. Держась друг за друга они довольно быстро снова пересекли двор и вошли в дом, успев увидеть, как Вольф, едва не пересчитав носом ступеньки, — Анна непроизвольно вскрикнула — все же выпрямился, преодолел остаток лестницы и скрылся в своей комнате.

Просто не зная, что сейчас стоило делать и как реагировать, Анна громко и бесполезно возмутилась, что пальто и ботинки нужно снимать здесь, в коридоре, а никак не тащить всю грязь в дом. Но почувствовав на плече руку Пауля, остановилась.

— Ани, ты зря. Дай ему время, я тоже спросонок неадекватный. Пусть отдохнет. Потом поговорите. Я это… Поехал все же, а то застряну.

Закрыв дверь, Анна подумала, что Пауль, возможно, прав и нужно подождать утра. Арендодатель и делец из нее всегда был так себе… Может быть наконец продав дом, она обретет спокойствие?..

* * *

Однако, спустя полчаса тишины она не выдержала. Заново растопив остывающую печь — чтобы на втором этаже стало теплее, она на всякий случай поднялась наверх, свято убеждая себя, что это ради ее собственной безопасности. Прислушалась. Не раздавалось ни звука. Можно было решить, что она все еще одна в абсолютно пустом доме.

Если Вольф действительно по такой погоде шел достаточно долго, да еще и будет спать в мокром… То просто замерзнуть и устать будет для него, прямо сказать, лучшим вариантом. В памяти всплыли темные долгие бессонные ночи рядом со слегшим в похожих обстоятельствах, с тяжелой пневмонией, сыном.

Она просто убедится, что все в порядке.

Мысленно тысячу раз принеся извинения, Анна, не сходя с лестницы, заглянула через все еще открытую дверь в комнату… Ну конечно, как она и думала!

Поколебавшись, вспомнив злой взгляд, заходить и будить она не решилась и, медленно спустившись обратно, пошла за старым шерстяным одеялом.

И только когда, принеся безмолвно еще одну тысячу извинений плюс одно сверху, она накрыла так и не сдвинувшегося ни на миллиметр Вольфа одеялом и убедилась, что, по крайней мере он свободно и спокойно дышит, ее совесть немного утихла.

* * *

Совесть утихла ненадолго — всего на несколько часов, за которые Анна успела привычно мало и беспокойно поспать. Как бы поздно она ни засыпала, а засыпала она с каждым годом все тяжелее, каждое утро ее словно нечистая сила поднимала на ноги в пять утра. Пить снотворное ей казалось ниже своего достоинства — как уж природа распорядилась, так пусть и будет, в ранних подъемах были свои плюсы.

Снова заглянув аккуратно в комнату, она увидела, что хотя Вольф все еще спал, положение он сменил, теперь лежа на боку, подтянув колени и съежившись. К сожалению, большая часть одеяла тоже сместилась, почти съехав на пол. Пришлось зайти, чтобы поправить. И, вдруг забывшись и словно оказавшись в этой комнате не сейчас, а много-много лет назад, она зачем-то автоматически протянула руку проверить температуру…

Это оказалось фатально, потому что от прикосновения Вольф дернулся и, спустив одну ногу на пол, резко сел, напугав Анну. Окинув ее холодным отрешенным взглядом и снова закрыв глаза, он немного хрипло, но достаточно властно произнес:

— Входить в комнату наследного принца Асгарда без его разрешения строго запрещено. Вас накажут.

Все это можно было бы принять за шутку или бред, что Анна сперва без раздумий и сделала. Но затем Вольф опять открыл глаза, цепко поймав ее взгляд, хотя все еще явно не узнавая, спросил:

— Что вы хотели?

— Я хотела бы, чтобы вы сняли наконец мокрое пальто, иначе так вы точно заболеете, — заводить разговор о промокшей от одежды постели, она посчитала преждевременным.

Удивленно осмотрев себя, начавший мелко подрагивать Вольф задумчиво щелкнул пальцами и, наверное, Анна сошла с ума, но пальто испарилось.

В этот момент все незначительные факты и детали, вопросы, которые она не хотела себе задавать — все, что накопилось за эти годы, вдруг сошлось в единой картине…

Не дожидаясь, пока… Пока, она еще не была уверена, как его следует теперь называть, снова обратит на нее внимание, она, пятясь, вышла из комнаты и, спеша, почти скатилась с лестницы вниз.

Первой ее мыслью было бежать куда подальше, в чем была. Но открыв дверь она увидела толстую корку гладкого льда от порога и вдаль, насколько хватало глаз, а в доме все еще стояла тишина и, кажется, физически ее пока никто не преследовал.

Второй мыслью было позвонить Паулю. Но во-первых, он скорее всего все равно уже не смог бы доехать к ней по такой погоде, а во-вторых, телефон категорически не ловил сеть. Звонить через экстренный вызов в службу спасения она иррационально побоялась, решив, что ее примут за сумасшедшую.

Немного пометавшись в смятении по первому этажу и снова попробовав все же выйти на улицу, Анна бросила эту затею, едва попытавшись спуститься по залитым словно стеклом ступеням. Если она где-то по дороге сломает шейку бедра, то обездвиженную на морозе ее точно никто не спасёт, а даже если спасёт, то подобная травма в её возрасте вполне могла в итоге оказаться не только смертельной, но и мучительной сама по себе. А дома вроде было по-прежнему тихо.

Обзывая саму себя безумной старухой, Анна сперва поднялась на пару ступенек, прислушиваясь. Тихо. Еще на пару-тройку… Все так же ни звука. В конце концов достигнув уже привычного наблюдательного пункта, немного не доходя конца лестницы, она убедилась, что ее арендатор, кем бы он ни был, все еще спит, теперь лежа навзничь и так и свесив одну ногу.

Выдохнув, она наконец выгнала слепую панику из головы, здраво рассудив, что за прошлые годы аренды с ней еще не случилось ничего плохого. Да и случись что — кому до этого будет какое-то дело?.. В чем таком теперь состояла ценность ее уже почти прожитой жизни?..

Заняв оборонительную позицию на кухне, из которой все же имелся, хотя и сомнительный, выход через окно, Анна приготовилась ждать.

* * *

Проснувшись совершенно разбитым, с головной болью и дикой жаждой, первые мгновения Локи не мог сообразить, где находится. Образ Асграда, все еще стоявший перед глазами, был настолько ярок, что рассеился с трудом даже после того, как пришли воспоминания о его гибели и всем, что было после. Величественные залы, массивные двери, гулкие отголоски в коридорах казались слишком реальными, чтобы быть простым сном. Но, увы, потолок над кроватью хотя и был подсвечен мягкими предзакатными тонами, выглядел печально прозаически. Мидгард.

Следующим кратким заблуждением Локи было то, что он сейчас пребывает в Новом Асгарде, отходя от вчерашней крупной попойки. Но и этот вариант отпал сам собой, стоило только чуть оглядеться. Надежда, что все предыдущие дни ему тоже приснились, рухнула под давлением действительности.

Удивление от собственного состояния маячило где-то на фоне вяло копошащихся хаотичных мыслей. В последний раз в чем-то схоже он себя чувствовал после битвы в Нью-Йорке и столкновения с Халком или немного позже в Свартальвхейме. Или еще позже — после жесткого приземления на Сакаар. Время, проведенное в промежутке между падением с Бифреста и открытием портала в хранилище Щ.И.Т.а, он не учитывал, потому что слабо помнил, и к тому же тогда все было слишком… Иначе… Что тогда было реальностью, а что — игрой воображения и искаженной памятью, теперь он сказать уже не взялся бы.

В любом случае, каждый раз для подобного состояния была конкретная причина. И даже если все сперва было значительно хуже (особенно в Свартальвхейме, когда он сам думал, что умер), пусть не сразу, но ожидаемо быстро оно приходило в норму. Сейчас же ни причин, ни сдвигов в лучшую сторону не замечалось. Какое проклятье он мог незаметно для себя поймать от Мордо?

С трудом поднявшись (внутри черепа словно качнулся и куда-то скатился тяжёлый раскаленный шар) и некоторое время апатично просидев на краю кровати, пока собирался с силами, Локи с досадой обратил внимание на то, что вчера (вчера ли) он лег не только не раздевшись и не сняв шарф, но забыв даже разуться. Чужое одеяло, которое он тут же заметил, дало понять, что теперь нельзя будет избежать раздражающе неприятной воспитательной беседы от хозяйки. Он машинально поморщился. Впрочем, если отвлечь намеком, что предложение о выкупе дома принято… А может быть проще вовсе ее проигнорировать?.. Играть добропорядочного, послушного и доверчивого мальчика ему ужасно надоело. Особенно тяжело это ощущалось сейчас.

Встряхнувшись и взяв себя в руки, он наконец встал. Все его проблемы всегда некому было решать, кроме него самого, а потому ему нужно просто двигаться вперед, несмотря ни на что. Что ж, действительно проще некуда…

Приводя себя в приличный вид, Локи, с промелькнувшим по позвоночнику и оставшимся где-то в глубине неприятным холодком, выяснил, что его магия работает все еще с перебоями и не в полном объеме, хотя и уже значительно лучше вчерашнего. Могло ли то высасывающее заклинание оказаться незамеченным?..

Наконец медленно спускаясь на первый этаж, он демонстративно аккуратно нес злополучные ботинки в руках, как бы показывая смирение и готовность исправлять ошибки. Уже почти совсем стемнело, но ни один светильник все еще не был включен и это сильно удивляло. На подходе к дверному проему услышав шорохи, Локи натянул доброжелательную улыбку поверх виноватого вида и заглянул на кухню.

Там, среди сгущающегося стылого полумрака сидела хозяйка дома. Увидев его она крупно вздрогнула, напряженно поджав губы. Списав это на внезапность своего появления и случайность, Локи, для проформы спросив разрешения и даже не слушая ответ, щелкнул выключателем. Но свет так и не зажегся.

— Линию оборвало, ледяной дождь, — как-то излишне сосредоточенно и серьезно произнесла хозяйка.

— Вы поэтому не смогли уехать? — Вышло неожиданно сипло.

— Нет… Да.

Ее поведение было по меньшей мере необычным, но причин этому могло быть множество, включая абсолютно банальные. Гадать не имело смысла и не было желания. Водворив наконец злополучные ботинки на их законное место в коридоре, Локи вернулся на кухню, намереваясь налить себе воды. Но едва он шагнул в сторону стола, хозяйка немедленно встала и боком, не выпуская его из вида, отошла к окну.

Все мгновенно стало кристально ясно, но Локи все же уцепился за тонкую соломинку:

— Фрау Эдер, простите, я чем-то вчера вас напугал? К сожалению, почти ничего не помню…

— Я знаю, кто вы. Я не умею притворяться. Поэтому прошу вас, если из-за этого сейчас вы решите, что я должна навсегда замолчать, убейте меня милосердно быстро, — неожиданно высокопарный слог прерывался довольно приземленным судорожным дыханием, что придавало словам дополнительную патетику.

Локи понял, что ему нужно срочно присесть. Иногда его поражал тот масштаб, с которым его часто представляли в местных новостях. Можно было подумать, что он жил исключительно кровавыми жертвами. Наверное, следуя этой же логике, сейчас он должен был взъяриться и либо тут же на месте устроить резню, либо столь же яростно доказывать свое миролюбие… Но эмоций во все еще гудящей голове практически не было.

— Ну, что ж, в таком случае я позволю себе это.

Наступившая темнота уже не позволяла разглядеть что-либо, кроме более густого, чем окружающая чернота силуэта, поэтому махнув кистью, Локи выпустил под потолок слабо и мягко светящуюся сферу, успешно заменившую нерабочий светильник. Испытав ненормальное облегчение от того, что это сработало легко и что необходимость притворяться исчезла, он, прежде чем снова нарушить напряженное молчание, все же налил себе очень давно желанной воды и залпом выпил ее. К легкой досаде, царапающее ощущение сухости в горле не исчезло. Не торопясь наполнив кружку еще раз, он выдвинул стул напротив хозяйского, и спокойно сел за стол. Сделал еще пару глотков, доводя повисшую паузу до абсурда. И только после этого, сопровождая слова как можно более миролюбивым жестом, произнес:

— Присядьте. Давайте сперва просто поговорим.

Хозяйка… Имело ли теперь смысл Локи продолжать считать ее таковой?.. Фрау Анна Эдер — согласно записи в договоре — недолго колебалась, но к столу подошла и села. Дышала она все еще неровно и смотреть на Локи избегала.

— Итак, можете быть совершенно спокойны, убивать вас я не буду и не планировал. И не имел бы права ни по вашим законам, ни по своим. Очень благодарен за ваше гостеприимство в течение всех этих лет. Сегодня же сможете забыть обо мне… — Царапающее ощущение усилилось до удушающего, а вода в кружке уже закончилась, так что пришлось договорить только прокашлявшись, — навсегда. Просто дайте мне немного времени.

Локи понятия не имел, как будет решать сложившуюся ситуацию. Злость на себя из-за такого грандиозного прокола уже начинала поднимать голову, но ей можно будет предаваться позже. Было очень жаль: слишком удобное и уютное место здесь было.

Может не стоило спешить? Заморочить голову, надавить… Однако жгуче хотелось, пусть трусливо и слабовольно, но сбежать отсюда как можно быстрее, просто чтобы забыть о провале.

Не дожидаясь ответа и не считая нужным теперь обращать внимание на мелочи, вроде оставшейся сиротливо стоять кружки, он встал и направился в свою комнату. Там у него имелось кое-что, что стоило забрать. Одеться теплее перед выходом в холод ночи тоже не мешало бы — Локи слишком замерз накануне.

Он успел собрать все, что хотел, спустился снова и уже стоял напротив вешалки, упершись ладонью в стену, переводя дух и риторически задаваясь вопросом, почему, где и в какой момент оставил вчера пальто, так и не сняв при этом шарф, когда фрау Эдер наконец решилась выйти из кухни и остановилась в начале коридора, будто как всегда провожая своего арендатора.

— Вы его… — услышав за спиной тихий усталый голос, Локи обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как женщина щелкнула пальцами, — испарили.

Ах, вот оно в чем дело…

— Благодарю. Прощайте!

Не желая задерживаться больше ни на секунду, он порывисто открыл дверь и шагнул в темноту за порогом раньше, чем повторил жест. В этот момент произошло сразу несколько вещей: магия не сработала; отвлекшийся на это Локи совершенно неожиданно для себя чихнул, резко дернувшись всем телом, из-за чего голова у него закружилась, а ноги поехали на ледяной корке. Не сумев поймать равновесие, он очень неизящно распростерся прямо на крыльце, едва не задев головой дверной косяк. Весь драматизм столь эффектного прощания был бесповоротно испорчен. Пожалуй, наблюдай Локи за подобным со стороны, он точно не удержался бы от хохота и издевок.

А так, из него вырвался только хриплый стон разочарования. Может быть, если бы каждый его сустав не болел при любом движении, словно его выкручивают, он смог бы сохранить и баланс, и чувство достоинства.

Обратив внимание, что его робко и безрезультатно тянут за воротник пиджака, он запрокинул голову. Фрау, продолжая пытаться подтягивать его к себе, пояснила:

— Простите, но вы на несколько секунд отключились. Я не знала, что еще можно сделать.

Час от часу не легче… Разве?..

— Можете не стараться, я для вас слишком тяжелый.

Воротник отпустили.

— Знаете, вы вполне можете сделать так, чтобы я вас забыла навсегда, не сейчас, а завтрашним утром. Еще несколько лишних часов я, пожалуй, переживу.

Теперь не рискуя вставать на ноги на льду, Локи подтянулся к порогу и сел уже за ним на весьма надежный и сухой пол прихожей. Голова все еще немного шумела и кружилась. Он плечом прислонился к дверному косяку. Предложение звучало крайне заманчиво, если не сказать больше…

— Еще раз простите, но… Нет, наверное я лезу не в свое дело… — фрау Эдер нерешительно затихла, оборвав саму себя.

— Договаривайте, — перемена в ее настроении и поведении была столь же внезапной и странной, как и в тот момент, когда она начала от него шарахаться. Но анализировать это у Локи не было сил. Он лег прямо на пол.

— Если бы я все еще считала вас обычным человеком, я бы сказала, что у вас температура и вы больны. Вы очень горячий.

Локи фыркнул.

— Это невозможно. Я никогда не болею, — как мог он быть горячим, если вокруг было так холодно?..

— Как скажете. Но давайте вы встанете и мы все же закроем дверь.

Локи снова тихо застонал.

* * *

К следующему утру он даже не смог подняться с постели, не то что куда-то идти. Абсолютно новое для него состояние вселяло ужас и заставляло его паниковать, перебирая все возможные варианты проклятий и чего-то подобного, что он только знал или, казалось, вечность назад почерпнул у здешних магов. А если не знал, то сознание услужливо подбрасывало ему такие причудливые варианты, что можно было только присвистывать от восхищения…

В любом случае, никакой из них не был похож на то, что с ним творилось.

В голове крутились навязчивые тревожные мысли о том, что его ждет в Новом Асгарде по возвращении. Ведь его точно уже давно ищут. Тор наверняка рвет и мечет. А он все оттягивает и оттягивает свое возвращение, делая ситуацию катастрофической. Было так странно, что до него до сих не дотянулся Хеймдалль или кто-то еще, хотя Локи напрочь забыл про скрытность…

Несколько раз он находил в себе мужество и достаточно воли, чтобы встать, одеться, собраться и даже выйти из дома. Пару раз при этом он успевал добраться довольно далеко, почти к Асгарду. Чтобы открыть глаза и обнаружить, что так и не сдвинулся с места.

Фрау Эдер отважилась робко постучаться в его дверь уже, наверное, ближе к обеду, но утверждать это Локи не решился бы, потому что понятие времени для него сейчас отсутствовало. Просто это случилось гораздо позже рассвета. Сперва он категорически не хотел ее пускать, но потом подумал, что нужно объяснить, почему он сейчас никаким образом не может выполнить свое обещание.

Кажется, в этом он просчитался…

Похоже, увидев его абсолютно разбитым и больным, фрау Эдер окончательно потеряла страх перед тем маньяком, каковым, она, очевидно, его себе ранее представляла. И теперь периодически развивала бурную деятельность, иногда забываясь и называя его фальшивым именем. Настоящее она не упомянула ни разу. Локи это отмечал, несмотря на то, что сильная головная боль путала и без того беспорядочные мысли. Возможно она бессознательно решила для себя, что давно знакомый ей герр Вольф будет гораздо безопаснее непредсказуемого асгардского принца.

Фрау Эдер то практически заставляла его, несмотря на вялое сопротивление, пить воду или, кажется, травяной чай, чего с дерушей болью в горле ему делать не хотелось, то когда он начинал наконец проваливаться куда-то сквозь холод в тишину и спокойствие, начинала его тормошить, с волнением называть числа из конца четвертого десятка и обтирать отвратительно холодным и мокрым полотенцем. В некоторые моменты ему хотелось яростно зарычать и снова припугнуть ее, чтобы наконец отстала, но раньше, чем он успевал это реализовать, его накрывало то апатией, то глубоким сном.

К вечеру его немного отпустило. Настолько, что он даже смог, пошатываясь и придерживаясь за стенку, спуститься на первый этаж. Смертельно устать, спустившись с лестницы — позорнее этого в его жизни, пожалуй, ещё ничего не было…

К этому моменту уже восстановили электричество, так что спустя сутки после выяснения отношений, они вполне мирно пили чай на кухне. Словно все еще были просто арендатором и арендодателем и ничего большего никогда и не происходило.

Изначально предполагалось, что это будет ужин, но еда для Локи все еще не выглядела вдохновляюще ни на каплю… Фрау Эдер пыталась убедить его, что все это обычный здешний грипп, который не мог не приклеиться к нему после ночной прогулки под ледяным дождем и сна в сырости. Он не верил в подобную ер… вероятность, но из вежливости и от бессилия не спорил, молча с усилием глотая горячий, приторно сладкий чай и щурясь от яркого света.

Ночь была более, чем муторная и беспокойная, но по крайней мере ему перестали причинять излишнюю заботу и утром он почувствовал себя намного лучше. Не считая все еще убийственной слабости.

Собственно, Локи спал бы и дальше, но проснулся от того, что различил в тихом на пределе слышимости разговоре на первом этаже смутно знакомый мужской голос.

Из-за того, что хозяйка теперь постоянно к нему заскакивала то с одним, то с другим — сейчас проще было махнуть на это рукой, чем бороться, хотя подобная чужая хлопотливость была для него несколько мучительна и казалась не только неуместной, но и унизительной — спал он не раздеваясь. Из-за этого домашние рубашка и брюки теперь имели вид еще более потрепанный и жалкий, чем он сам. Но ничего с ними сделать у него не получалось — магия его таяла, как восковая свеча от огня.

Выйдя из комнаты на разведку и собираясь спуститься по лестнице, он застыл на верхней ступеньке, пораженный тем, что увидел внизу.

— Стрендж! — голос предательски захрипел. Пришлось откашляться.

Стрендж, стоявший на пороге дома и выглядевший не лучше, чем Локи — мятый, небрежно застегнутый, недобритый и разве что более одетый, отвлекся от разговора с фрау Эдер и пристально на него посмотрел.

— О боже, Локи!

— Я очень рад твоему поклонению, продолжай в том же духе, — Локи прислонился к стене плечом в поисках дополнительной опоры, и поэтому ему пришлось сыграть непринужденно снисходительный вид, скрестив руки на груди и поставив одну ногу на носок. Он не мог решить, из-за чего злится в первую очередь. Из-за того, что это не он прибыл к постели больного, играя спасителя, из-за того, что почувствовал огромное облегчение, узнав, что Стрендж жив, или из-за чего-то другого…

Стрендж не обратил внимание на его подколку:

— Хреново выглядишь.

— Кто бы говорил!

Оставшаяся за спиной у шагнувшего вперед Стренджа фрау Эдер, оглядев обоих, со вздохом закрыла входную дверь.

Кристина успела вернуться с дежурства до того, как Стрендж собрался уйти, и это его очень обрадовало — оставалась возможность спокойно поговорить до отъезда и нормально попрощаться. Он в двух словах описал ей свои планы, уверив, что как только сможет, непременно вернется. Но она только покачала головой.

— Поздно, Стефан. Я всегда буду рада тебя видеть и помочь тебе всем, чем смогу, но через месяц я выхожу замуж. Не знаю, какими обстоятельствами могу оказаться связана после этого.

— Кто он?

— Вы не знакомы. «Правило Стренджа» все еще в действии.

Хотя он боялся, что Кристина неправильно поймет его молчание, но так и не выбрал, что здесь нужно сказать. Поздравления не шли на язык.

Она, не дожидаясь просьб, сама предложила довезти его до аэропорта и, хотя они почти всю дорогу напряженно молчали, очень тепло проводила, пожелав удачи.

Путешествие могло бы принести удовольствие, если бы не окружающие его обстоятельства. Кроме того, уже привыкнув к легкости перемещений с помощью порталов, Стефан остро почувствовал раздражение от медлительности обычного транспорта.

Но, все же, это дало ему возможность немного отвлечься — что уже было значительным результатом.

Проблемы начались, когда Стрендж добрался до Вены. К нужной деревеньке вели только железнодорожные пути, но из-за недавней сильной непогоды все поезда в том направлении временно встали. Пришлось снова ждать, теперь пока очистят пути, восстановят электросеть и тому подобное… Но, в конце концов, Стефан все же добрался туда, куда планировал.

Двор дома, в отличие от очищенной улицы, все еще покрывал лед, подрастерявший свою опасность из-за наступившей внезапно оттепели. Калитка почему-то оказалась не заперта и Стрендж рискнул подойти к самому дому.

К его удивлению, дверь открылась раньше, чем он успел нажать на дверной звонок.

Выглянувшая в проем пожилая невысокая суховатая женщина недовольно пронзила его взглядом уже по-старчески блекловатых, но все еще ясных глаз.

— Кто вы и что хотите?

— Здравствуйте! — Стрендж постарался принять наиболее благообразный и располагающий вид. Его немецкий был давно забыт без практики и вспоминался с большим скрипом. Может быть проще было сразу перейти на английский? — Я доктор Стрендж. Ищу своего друга. Насколько я понял, исходя из адреса, который он мне оставил, он снимает у вас комнату.

Женщина очень недоверчиво окинула его взглядом с ног до головы. Видимо, в ее представлении «доктор» и «друг» должен был выглядеть более… Как минимум, опрятно. Он так и выглядел еще совсем недавно. Пока был здоров, пока мог компенсировать свои недостатки магией. Сейчас же многие даже самые простые вещи ему были неподвластны. Особого удобства и комфорта в дороге тоже не представилось.

— Здравствуйте. Нет, не знаю, о чем вы. Я не сдаю комнат.

— Простите, с кем имею честь?

— Анна Эдер.

— Фрау Эдер, ошибки быть не может. Я точно получил этот адрес от друга. Знаете, такой высокий, черные волосы…

— Нет, простите, не знаю.

Судя по немного бегающему взгляду Стрендж мог бы поклясться, что женщина как минимум лукавит. А вообще — просто напрямую врет. Не известно по какой причине. Возможно, все же его вид внушал ей серьезные опасения. Эти естественные эмоции достаточно убеждали Стренджа в том, что женщина вполне настоящая и магическим пугалом, стоящим на защите дома в отсутствие хозяина, не является. К ее явным огорчению и нарастающему раздражению, он продолжал настаивать, потому что знал все совершенно точно уже довольно давно. Ему просто нужно было выяснить, здесь ли Локи прямо сейчас или крюк оказался абсолютно зря.

Какое-то недолгое время они еще препирались, перебирая разные варианты реплик, пока Стрендж краем глаза не заметил движение в глубине дома.

И ощутил огромное облегчение, вкупе с замешательством: да, он нашел того, кто ему был нужен, но выглядел тот весьма нехорошо…

* * *

Они не договариваясь расположились на кухне. Просто сперва, захлопнув входную дверь и не слушая их взаимную пикировку, туда молча ушла фрау Эдер и загремела посудой. Потом туда же, спустившись с лестницы, зашел Локи, и Стренджу не оставалось ничего иного, кроме как, оставив дорожную сумку вместе с верхней одеждой на вешалке, последовать за ними.

Локи устроился за столом с картинно высокомерным и расслабленным видом, тем не менее, со Стренджа он глаз не спускал и как только тот сел на свободный стул, перешел к наступлению:

— Откуда ты узнал этот адрес?

Зависимое положение просителя весьма унижало, но исход беседы был невероятно важен. Пришлось забыть поднявшую было голову привычную гордость.

— Я знал про него давно. Почти сразу, как ты здесь расположился. Но пока твои действия не внушали опасений, не обращал внимание, предоставив свободу.

В выражении лица Локи мелькнуло удивление, тут же сменившееся раздражением, и, спеша погасить вероятную вспышку, Стрендж добавил:

— Нет, я не шпионил, просто имел в виду, что ты периодически сюда возвращаешься. Как видишь, это оказалось для тебя не слишком обременительно, а для меня не бесполезно. Мне важно знать, чем окончилась битва с Мордо.

— И ты ради этого сюда явился?

— Нет, это только во-первых. Во-вторых, я вынужден снова просить тебя о помощи.

Его отвлекли. Стрендж не отдавал себе отчета, что после ужина и легкого завтрака у Кристины почти сутки назад он снова забыл съесть хоть что-то. До тех пор, пока перед ним без спроса не поставили дымящуюся тарелку. Пришлось отвлечься, поблагодарить, извиниться и узнать, где здесь можно вымыть руки.

Яичница была самая простая, слегка сыроватая и даже немного пересоленая. Но зато она была сделана быстро, была обжигающе горячей и была неоспоримо свежей. Ароматный травяной чай вместо кофе тоже оказался очень к месту.

Перед Локи оказался тот же набор, но он его проигнорировал, довольно красочно описывая Стренджу пропущенные события, пока тот быстро проглатывал завтрак. И чем больше Локи рассказывал, тем более разнородные эмоции испытывал Стефан. Гибель Мордо в битве с Локи, о которой он сообщил с понятной и законной гордостью и периодически свойственным ему самолюбованием, хотя и была печальна как любая другая смерть, но не могла не принести колоссальное облегчение. Пугало другое: неизвестный туман в Камар-Тадже. Удивление Локи от признания Стренджа, что это не его рук дело и что он понятия не имеет, что это, было весьма ярким. Стрендж уже знал из новостей, что там творится что-то весьма нехорошее, но новые подробности раскрывали картину с довольно жуткой стороны.

Искренне и от всего сердца поблагодарив Локи за действительно неоценимую помощь, Стефан снова напрямую спросил, готов ли он еще раз оказать магам вообще и Стренджу в частности поддержку. Ситуация в Камар-Тадже неотвратимо требовала решения, а сейчас, нет, конечно не по счастливой случайности, а исключительно закономерно, тот оставался единственным, у кого сохранилась магия. Стрендж сомневался, что подобный грубый подход сработает. Он и не сработал, хотя на мгновение ему показалось, что Локи колеблется. На очень краткое мгновение.

— Нет, Стрендж, мы больше ничем друг другу не обязаны. Думаю, моя помощь и так оказалась весьма значительной. Если хочешь, могу пожелать вам всем удачи.

Попытки зайти с разных сторон, в том числе затронув его естественное любопытство, тоже не увенчались успехом. Оставалось только мысленно развести руками. Рычагов давления на Локи, пусть даже весьма потрепанного битвой с Мордо, Стефан, полностью лишенный сил и союзников поблизости, теперь не имел, а угрожать ему без единого по-настоящему крупного козыря на руках было бы просто глупо.

Еще раз поблагодарив за все, он с сожалением собрался и вышел на улицу.

* * *

Его просто преследовали неудачи!

Подходя к станции Стефан проводил удаляющийся красно-бордовый хвост обратного поезда взглядом. Следующий должен был теперь быть только через почти двенадцать часов. Вздохнув, Стрендж устроился ждать, как мог удобно. Позвонив Вонгу, он узнал, что тот тоже все еще далеко от Храма, но нашел еще одного выжившего — мастера Хамира. Подобные новости казались теплым солнечным лучом среди полного мрака. Однако мастер Хамир, оказавшись без магии — как и все другие выжившие, — в силу весьма преклонных лет уже не мог активно им помогать. В предстоящем его ждала, разве что, роль консультанта.

Просидев пару часов в ожидании, Стрендж с огорчением стал осознавать, что и он сам уже начал выходить из возраста, когда подобные многодневные приключения без регулярного отдыха даются без труда и не оставляют следов. Со все нарастающим раздражением, он сперва сердился, что Локи выбрал такой далекий медвежий угол, что даже добраться сюда и выбраться отсюда человеческим способом оказалось затеей нетривиальной. Нет, это было, конечно, разумно со стороны Локи, но для Стренджа теперь составляло проблему. Потом сердился на себя за то, что зря потерял здесь время и вообще потерял ему счет. Потом просто сердился на себя за все.

Ставшая привычной медитация помогала, но не сказать, чтобы значительно.

Помещение отапливалось слабо, видимо потому, что посетителей в нем чаще всего было немного. Поэтому еще через пару часов Стефан уже прилично замерз, а, пытаясь найти перчатки в карманах, а потом — и в сумке, понял, что оставил их в прихожей, спеша уйти… Здесь он не выдержал и ругнулся уже вслух. К счастью, кроме него самого, рядом не было никого, кто мог бы поставить это ему на вид.

Скромная порция яичницы давно перегорела в тепло, и есть захотелось с новой силой. Схваченная в попыхах еще при сборах в Нью-Йорке пачка печенья тоже быстро закончилась, не подарив особой сытости.

А еще через полчаса выяснилось, что как минимум ближайшие сутки поездов не будет вообще. Сочувствующий работник станции возник словно из ниоткуда и вежливо, с тревогой сообщил, что движение поездов перекрыто в обоих направлениях из-за крупной аварии. Да, работают спасатели и спецтехника. Нет, он сожалеет, но когда движение будет восстановлено, не знает.

Выйдя со станции и со злостью пнув попавшийся мелкий камень носком, Стрендж всерьез задумался, не нарушить ли закон, попытавшись добраться автостопом хотя бы до того населенного пункта, в котором ходили бы рейсовые автобусы. Но в итоге решил, что это может обернуться гораздо большей потерей времени, чем его выигрышем. Может быть удастся договориться поехать с кем-то из местных жителей?..

* * *

Второй раз за день подходя к двери дома, ставшего убежищем Локи, Стрендж испытывал недюжее смущение, перебирая варианты, с которыми можно было бы начать разговор: «Здравствуйте! Я забыл у вас перчатки», «Добрый вечер, я так и не смог с вами расстаться», «Радуйтесь, я оказал вам честь!»… При последней мысли он сам себе поморщился. Стоит ли продолжать готовить речь или лучше рассчитывать на импровизацию в разговоре с мастером импровизаций?..

Или лучше плюнуть и стучаться в любую другую дверь?.. Это было бы гораздо менее болезненно для его и так уже находящейся в предсмертной агонии гордости.

В этот раз он успел позвонить в звонок и даже подождать, пока ему открыли. За дверью снова стояла фрау Эдер, строгая и серьезная.

— Добрый вечер! Прошу прощения, но я вынужден снова обратиться к вашему гостеприимству. Железнодорожное сообщение прекращено на неопределенный срок и...

Фрау Эдер посторонилась, приглашая Стренджа внутрь.

— Моим гостеприимством можете злоупотреблять сколько вам угодно. Но, как вы понимаете, решение этого вопроса сейчас не только за мной. Договор есть договор, с кем бы он ни был заключен.

Она едва успела замолчать, когда со второго этажа до Стефана донеслось раздраженное:

— Стрендж, что ты снова здесь забыл? — Конечно, не отреагировать на вторжение Локи не мог и теперь свесился через перила, выглядывая в коридор.

— Как ни смешно, перчатки. Ты не против потерпеть мое общество сегодняшние вечер и ночь? Утром я уйду.

Он не понял, почему Локи громко рассмеялся, а фрау Эдер стала выглядеть несколько испугано.

— Стрендж, я боюсь, что утром ты никуда уйти отсюда не сможешь.

Проговорив это, он хлопнул дверью в свою комнату, не дожидаясь закономерного вопроса «почему».

* * *

Однако он оказался чертовски прав.

Ранним утром их накрыло таким снежным штормом, что не получалось заглянуть за белую пелену дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Конечно, Стренджу пришлось остаться.

На этот раз завтракали они втроем и практически в полном молчании. У Стренджа даже не спрашивали мнения, просто снова пригласили за общий стол. Оставалось только поблагодарить и обещать возместить убытки позже.

Потом и Локи, и фрау Эдер ушли каждый к себе, а Стрендж остался. Заняться ему было абсолютно нечем, кроме медитаций и размышлений, и он посвятил себя именно этому, балансируя на границе между ощущениями беспомощности, отчаяния и злости и стараясь перевести их хотя бы в смирение.

Через несколько часов к нему подошла выглядящая смущенно и нерешительно фрау Эдер и, извинившись, поинтересовалась, «такой» ли он доктор. Получив утвердительный ответ, она ненадолго задумчиво замолкла, и в конце концов спросила явно совсем не то, что собиралась, уточнив какую-то мелочь, которую и сама прекрасно знала.

Это как-то одно за другим натолкнуло Стефана на мысли о том, почему она, явно отдавая себе отчет, с кем именно имеет дело, все равно продолжала оставаться лояльной своему арендатору. А почему сам Стрендж, соблюдая строгий вид, по существу совершал ровно то же самое все последние годы?

Почему наконец Локи, на самом деле имея гораздо большую свободу, чем все ему пытались дать, пользовался ей для чего-то столь незначительного и давно (пожалуй, даже никогда после прибытия асгардцев) не переходил черту.

Его размышления прервал сам Локи, внезапно материализовавшийся перед отрешенным взглядом Стренджа. Стефан до последнего момента не слышал, как он подошел. То ли его навыки были намного лучше, чем можно было себе представить, то ли Стрендж углубился в себя и потерял бдительность гораздо больше, чем стоило.

— Надо поговорить.

— Я слушаю.

— Похоже, что нечто сталкивает нас вместе, заставляя сотрудничать. И я не смогу отмахнуться от твоей просьбы о помощи, даже если захочу, — он выглядел излишне оживленно и бодро. Гораздо бодрее, чем утром и сильно суетливее.

— Доказательства? — Стрендж, уже произнося это, мысленно давал себе затрещину: зачем доказательства, лови его на слове! Кроме того… «Даже если»?! То есть, на самом деле…

— Зачем тебе доказательства? — Локи будто прочитал его мысли. Он нервно начал вышагивать туда-сюда, заложив руки за спину и иногда расцепляя их, чтобы подкрепить слова жестом. — Ну, если хочешь, пожалуйста: каждое наше решение или действие, которое уводит нас от сотрудничества, приводит к ухудшению ситуации.

— Я бы не сказал, что заметил подобную закономерность. Пока все только стабильно ухудшается. Твоя теория, на мой взгляд, выглядит несколько сомнительно.

— Ну… Если ты считаешь собственное выживание и гибель своего врага ухудшением, тогда возможно. Но, например, на что ты мог рассчитывать, если бы я не явился самовольно в ваш Храм, после того, как ты меня оттуда молча выставил? А как только я решил, что тебя уже не стоит искать живым, я застрял здесь намертво, пока ты не явился сам. И теперь мы оба все еще сидим здесь, потому что я отказал тебе в помощи, а ты безропотно согласился и пытался уехать.

— Во-первых, не так уж безропотно, но ты твердо стоял на своем. А потом, я все еще мог бы успеть до шторма уйти на шоссе и поймать попутку…

— И не известно, во что бы это вылилось в итоге. Да и… Ты мог, но вместо этого вернулся сюда, — Локи приостановился, прикрыв на несколько мгновений глаза, и затем пристально посмотрев на Стренджа, — Так что, мои аргументы выглядят достаточно веско?

По мнению Стефана все это выглядело несколько натянуто. Случайные совпадения, невольно сложившиеся в тот узор, с которым они и имели теперь дело. Весь энтузиазм, суета и азартный блеск в глазах Локи тоже не производили здоровое впечатление.

— Допустим. Если твоя теория верна, то что ты предлагаешь?

— У нас нет иного выхода, кроме как решить ту проблему, ради которой нас объединяют. У нас подобные силы зовут Норнами. У вас… Не знаю. Провидение?

— И какая же это проблема?

Локи одновременно состроил недоуменную гримасу, пожал плечами и развел руки.

— Понятия не имею. Начнем с твоего Храма, а там уже сориентируемся по ситуации?

— И ты сможешь напрямик провести туда нас обоих? Или мне все же нужно будет добираться своим ходом?

— Здесь есть некоторая проблема… — Взгляд Локи заметался, будто он осознал, что сам себя загнал в угол и теперь никак не находил из него выхода.

— Какого рода?

— Ну… Похоже, что бой с Мордо оставил более глубокий след, чем мне хотелось бы.

— Что ты имеешь в виду?

Локи, уставившись куда-то в сторону, замолчал достаточно надолго, чтобы Стрендж успел перебрать разные варианты, один хуже другого. Наконец, тяжко и страдальчески вздохнув, он признался:

— Моя магия работает с перебоями. Думаю, раз мы все сейчас выяснили и приняли совместное решение, это вскорости наладится. Но все равно займет некоторое время.

Теперь он наконец перестал бегать из угла в угол и снова остановился перед Стефаном, выжидательно глядя на него сверху вниз. Пожалуй, дышал Локи тоже слегка чаще обычного…

— Не буду подвергать твои рассуждения сомнению. Возможно, так и есть. Но позволю себе поинтересоваться: ты уверен, что весь ущерб от Мордо и всего прочего ограничивается лишь твоей магией? Судя по тому, что я вижу…

Локи, видимо, исчерпав доброжелательность и терпение, внезапно отреагировал непропорционально ярко, резко и зло:

— Стрендж, я тебе ответил на подобный вопрос вчера, и сегодня ответ будет ровно тот же: мое состояние никаким боком тебя не касается и к делу отношения не имеет. Не лезь! То, что тебе стоит знать, ты теперь знаешь. На этом все!

— На самом деле, касается напрямую, гораздо больше, чем ты думаешь. Начать стоит с того, что твое состояние может отразиться на исходе нашего плана. Что если дело совсем не в норнах или провидении?..

— Я. Сказал. Нет!

* * *

На обед Локи не явился и на ужин тоже не вышел, возможно, надеясь, что это примут за демонстрацию оскорбленности. Но Стефан уже знал настоящий ответ на эту загадку, сложив вместе все, что увидел и услышал за ближайшие неполные два дня. Дело было совсем не в эмоциях и не в воле высших сил. Оставалось точно идентифицировать первопричину, но для этого мало было гадать на чаинках. Нужен был осмотр.

Можно было ни капли не сомневаться, что сейчас Локи ни за что не подпустит Стренджа к себе мало-мальски близко. А хитрить значило рисковать и так практически напрочь отсутствующим доверием. Сила принесла бы тот же отрицательный результат, да и откуда бы ей взяться.

Сыграть как-то на его гордости и азарте, предложив нечто вроде пари?..

Ждать, когда Локи сам решит, что ему требуется помощь? Зная его, Стефан готов был поклясться, что к тому моменту может оказаться поздно.

Метель за окном так и не утихла, превратив происходящее в новое стихийное бедствие. В глубине холла второго этажа Стрендж нашел скромный книжный шкаф глубиной в один ряд и с разрешения фрау Эдер занялся его содержимым, чтобы попробовать отключиться от происходящего и подумать…

Судя по тому, что многие книги склеились обложками, их уже очень давно никто не трогал. Несколько детективов, от классических, до совсем низкопробных. Пара неопределенных романов, название и содержание которых ни о чем не говорили. Несколько сборников сказок в совсем детском оформлении. Собрание классической литературы, включая Шиллера, Шекспира, Мольера, Сервантеса… Тома почему-то были расположены не по порядку и среди классиков вклинились две совсем потрепанных книжки — с кулинарными рецептами и абсолютно выбивающийся из ряда краткий справочник педиатра с закладками из старых инструкций то тут, то там. Последнему Стрендж приятно удивился, решив на нем попрактиковаться в немецком.

* * *

Должно быть в тихой обстановке он задремал над книгой, потому что не сразу сообразил, кто так настойчиво его зовет. Он протер глаза от набежавшего сна.

— Ладно, Стрендж. Допустим!.. Допустим, ты прав, — осиплость голоса, которая еще днем почти пропала, теперь вернулась к Локи с новой силой. Вместе с другими симптомами, — Что ты предлагаешь? Что вообще ты теперь можешь?!

Последний выпад можно было смело игнорировать, потому что это была просто последняя линия обороны чувства собственного достоинства, попытка найти способ снова законно отступить. Его начисто перекрывал тот факт, что Локи пришел к нему добровольно. Выжидательная тактика все же принесла результат. Жаль, что другие проблемы нельзя было решить так же.

— Может быть у меня нет магии и здоровья, но моя голова вместе со всеми знаниями все еще со мной.

— И что это даст, если для снятия действия магии нужна магия?! — И снова. Локи явно пребывал на стадия торга.

— Скажем так: судя по тому, что вижу, я сильно сомневаюсь, что ты сейчас страдаешь от чего-то магического.

Локи возмущенно закатил глаза, от чего у него явно закружилась голова, потому что он немного качнулся, но сделал вид, что так и надо, переведя движение в отрицающий жест, и все же продолжил:

— О, нет! Только не повторяй за фрау Эдер, что у меня какой-то там ваш грипп или что еще!

— Не знаю, что говорила фрау Эдер. Может быть грипп, может быть что-то другое. Не могу сказать наверняка без осмотра. Я не гадалка, я врач.

— Но это же смешно и невозможно! У меня совсем другая биология!

— Согласен. Мое согласие изменило твое состояние?

Локи угрюмо молчал, возможно перебирая все еще не использованные аргументы, но исходя из затянувшейся паузы, они подошли к концу. Не найдя, что возразить, он снова, уже вполне спокойно спросил:

— Хорошо, Стрендж, что ты предлагаешь?

— Твое полное доверие мне и осмотр.

* * *

Спустя полчаса и пару попыток Локи все же сбежать под более или менее благовидным предлогом, у Стренджа появился вполне четкий ответ на беспокоящий обоих вопрос. Но он совершенно не нравился Стефану. Да и Локи понравится вряд ли…

— Итак, могу тебя немного обрадовать тем, что это не грипп. Но значительно огорчить тем, что, возможно, все несколько хуже.

— Куда хуже? — стадия торга постепенно сменялась стадией депрессии, и сейчас Локи сидел, в бессилии уперевшись лбом в край столешницы, сгорбившись и поставив локти на колени. Его вопрос прозвучал скорбно риторически и тихо.

— Если отбросить тот факт, что ты неземного происхождения, то все указывает на то, что у тебя корь.

— Но это нельзя отбрасывать! — Локи несколько оживился, ощутив почву для опровержения.

— Нельзя, но скажи, пожалуйста, есть ли у вас в Асгарде какая-то болезнь со схожими с твоими симптомами?

— У нас вообще практически нет никаких болезней! Мы всех их победили давным давно. У вас еще и цивилизации в помине не было. Мы почти не болеем! А я — еще реже всех остальных.

— Тогда, как говорится: «отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался». Ты можешь читать по-немецки? — Никогда ни с одним своим пациентом Стрендж не торговался. Он, если только был согласен взяться за случай, просто называл диагноз и свой вариант лечения. И пациент либо соглашался, либо уходил. До этого момента он никого никогда не убеждал и не уговаривал. Но случай выпал уникальный. Дождавшись неопределенного жеста рукой, Стефан подвинул к Локи так удачно подвернувшийся справочник, открыв его на нужной странице. — Вот, сторонний источник, если твоего доверия мне все еще не хватает.

Пробежав глазами не больше нескольких строчек, Локи отодвинул книгу, прежде глянув на ее название.

— Детская?!

— Не обольщайся. В разряд детских она перешла совсем не потому, что легкая или несерьезная. Этот вирус скашивал вполне взрослое население, впервые с ним столкнувшихся людей. Именно потому, что до этого они несколько десятков или сотен поколений жили изолированно. Да и сейчас является значительной проблемой во многих странах.

— Но мы здесь уже несколько лет!

— Чтобы преодолеть видовой барьер, вирусам часто требуется много времени и чаще всего у них ничего не выходит. Но если они это делают, то последствия могут быть весьма разрушительными. Именно поэтому я и сказал, что все может быть гораздо хуже. Я откровенно говорю, что не знаю, как он поведет себя в твоем организме. Пока все укладывается в классическую картину. Можно надеяться, что так будет и дальше, однако нет никаких гарантий. В ближайшие часы и на несколько ближайших дней твое состояние однозначно будет ухудшаться. Мне нужно знать, с кем ты общался последние десять дней.

Локи не ответил, резко выпрямившись, будто что-то осознал. Тут же вскочил, едва не уронив стул, и выбежал за дверь.

От всего происходящего веяло совершенным абсурдом. Будто кто-то незаметно убрал границу между сном и реальностью.

Как только Локи показалось, что ситуация прошла свою худшую точку, а его самочувствие начало постепенно, но уверенно улучшаться, явился Стрендж, смешавший все карты. Локи действительно горел желанием сразу ответить согласием на просьбу о помощи: ему понравилось ощущать себя ценным и важным, понравилось, что с его мнением считаются без подозрений и попыток поймать на чем-то. Подобное просто льстило. Дарило ощущение настоящей свободы. Кроме того, его самого тревожило и интриговало то, что происходило в Храме.

Мешали лишь два, если можно было так выразиться, незначительных факта: все еще нестабильная магия, без которой, как он искренне считал, в Храме делать было нечего, даже не учитывая невозможность попасть туда; и ощущение грядущих грандиозных проблем в Новом Асгарде. С последним нужно было разбираться очень срочно, но мешал первый пункт.

Потому Локи, приняв как можно более холодный и безразличный вид, хотя и жутко про себя сожалея, отослал Стренджа решать проблемы самостоятельно. Впрочем, оставалась надежда, что маги не успеют натворить чего-то необратимого, а удача вдруг сверкнет лучом и, убивая двух зайцев сразу, можно будет явиться к ним к моменту их отчаяния. Сам же Локи не рассчитывал отсюда выбраться еще день или два, несмотря на всю срочность. Не только из-за своего состояния, но и потому, что по всем признакам погода вскорости обещала нечто грандиозное. Снова застрять неизвестно где и то ли мокнуть, то ли мерзнуть, то ли все сразу ему совсем не хотелось.

Но Стрендж вернулся… Почти повторив в своей сути сцену, разыгравшуюся ровно на этом же месте парой дней ранее. В этот момент стало ясно, что все происходящее гораздо больше, чем просто совпадение. Узор событий связывался слишком гладко… И Локи знал только одни силы, способные на подобное.

Еще до конца не веря в эту теорию, он терпел до последнего, проверяя и перепроверяя все детали, о которых знал, прежде чем пришел к Стренджу. Почувствовав, что ему становится тем хуже, чем дольше он тянет, он спешил договориться, уповая на то, что это поможет уберечься от того наказания, которое следует за теми, кто противится прямой воле Норн.

Но Стрендж перевернул все с ног на голову, так и не произнеся свое согласие вслух и уведя разговор в совершенно неподходящую сторону. Уязвлять себя своими же слабостями Локи, несмотря ни на что, позволить не мог.

Упрямо не признавать, что Стрендж также в значительной мере прав, было глупо.

Прометавшись диким зверем в противоречивых чувствах у себя комнате до самой ночи, Локи наконец решился на вторую попытку. Никакой другой вариант выхода из ситуации за все это время так и не пришел ему в голову, уже порядком затуманенную усталостью. А просто отпускать ситуацию было опасно.

Почти смирившись с неизбежным, Локи действительно попытался довериться, однако в итоге попал в новый тупик. То, о чем говорил Стрендж, было… Было также вздорно, как и предположение фрау Эдер. Но его практически полная уверенность, приведенные аргументы, готовность доказывать… Все это значительно подтачивало непреложность прежних убеждений.

Когда Локи понял, что подразумевает последний вопрос, его словно окатило ледяной водой: и десять дней, и неделю назад он еще был в Новом Асгарде! Забыв, что только что готов был умереть и от стыда, и от нарастающей слабости, он взлетел по лестнице, устремившись за таким, как оказалось, удобным и потому ставшим привычным за последние годы для асгардцев телефоном.

До костей пробирал мороз от одного единственного вопроса: почему его никто не искал все это время? Почему?!

Несколько пустых вызовов. Пауза. Еще несколько безуспешных попыток.

От напряженного, тревожного ожидания Локи трясло.

Ни на один звонок не было ответа. Да, этот телефон был его тайной. Да, номер никто из асгардцев не знал. Но… Хоть кто-нибудь просто обязан был ответить! Хотя бы сбросить! Или обругать неизвестного нахала за поздний звонок. Тем более, что звонить им могли немногие. Локи прекратил бесполезно тратить время.

Едва не скатившись кубарем с лестницы, он выскочил на улицу, как был, почти с порога оказавшись среди глубокого снега, и, не обращая внимания на риск быть услышанным кем-то посторонним, заорал, зовя Хеймдалля. И еще раз. И еще.

Но ответа не было.

* * *

Стефана весьма озадачила столь внезапная реакция на вполне простой вопрос, но он решил, что лучше дать Локи время принять ситуацию. Среди ночи все равно невозможно было оповестить местные органы о риске эпидемической вспышки, да и стоило хорошенько обдумать, как это сделать наименее болезненным для всех способом.

Он сознательно завысил срок для возможных контактов, не зная новой специфики вируса и пытаясь охватить как можно больший интервал. Стоило еще выяснить наверняка, откуда вирус вообще появился, но предположить это было довольно легко.

В собственном иммунитете у него сомнений не было: будучи врачом, он обязан был строго соблюдать календарь прививок, и актуальный срок, к счастью, все еще не истек. Хотя, конечно, всегда оставался шанс для прокола. Опасения вызывала фрау Эдер, но будить ее сейчас было незачем — этот вопрос тоже вполне терпел до утра. Еще нужно было предупредить Вонга и остальных.

Автоматически приводя в порядок стол, моя руки и перебирая в уме возможные варианты развития ситуации, Стрендж мрачнел, но не переставал надеяться, что все сложится лучше, чем ему рисуется. Иначе все было бы слишком…

Услышав, как Локи вылетел на улицу, он поспешил за ним, безрезультатно окликая.

Крик, который прозвучал, скорее походил на рев отчаяния, чем на зов.

— Они не отвечают! — Локи растерянно и даже испугано обернулся к подошедшему Стефану. Его голос приобрел заметную нестабильность, обещая скоро исчезнуть, а взгляд остекленел. — Никто не отвечает!

— Кто не отвечает? — Быстро сориентировавшись в ситуации, Стрендж старался говорить как можно спокойнее и медленнее. Ответ ему был очевиден, но нужно было срочно поддержать разговор, выводя Локи из паники. Вопрос был так себе. К сожалению, кризисная психология была далеко не сильной его стороной.

— Никто! Из них не отвечает! — не то, чтобы Локи собирался помочь…

— Ну, сейчас ночь, предполагаю, что они просто спят. Дождемся утра и все выясним.

Вместо ответа Локи развернулся в сторону калитки и медленно побрел сквозь высокий снег.

Здесь Стрендж сам совершил еще одну значительную ошибку, забыв, с кем имеет дело. Он догнал Локи и, побоявшись, что тот просто исчезнет, не став ничего слушать, попытался остановить его, схватив за плечо. За что мгновенно был поднят за воротник над землей. Бороться против железной хватки оказалось бессмысленно — Локи все еще значительно превосходил большинство людей в силе даже будучи ослабленным.

Стефан хотел бы внять голосу разума, но смог выдавить только полузадушенное:

— Куда ты…

— Я должен попасть в Асгард сейчас… Не мешай.

Локи не отбрасывал Стренджа специально, но отпустил так внезапно, что он просто не удержался на ногах. Еще не слежавшийся снег мгновенно забился в рот, нос, уши, за шиворот, в рукава, но Стефан, все еще барахтаясь и пытаясь подняться, упрямо продолжил ему вслед:

— Этим ты сделаешь им всем хуже! Сейчас ты опасен.

Это подействовало. Однако совсем не так, как хотелось Стренджу. Локи, остановился, развернулся и подошел к нему, но теперь паника уступила место гневу. Его голос приобрел такой тембр, что казался потусторонним, придавая еще более зловещий оттенок произнесенным словам:

— Куда бы я ни пришел, чего бы ни касался, за мной всегда следует смерть!

Он навис над Стренджем, обманчиво расслабленно держа руки в карманах брюк. Несмотря на его все еще растрепанный и домашний вид, загоревшаяся в глазах ярость мгновенно давала понять, кем он на самом деле является. Стефан отчетливо вспомнил, отчего Локи считался огромной угрозой для Земли.

— Постарайся проникнуться своим счастьем потери магии! От нее всегда были одни проблемы.

Он снова выпрямился, и, едва Стрендж успел вскочить, вытащил одну руку из кармана, легко махнул кистью и слегка поднял ее вверх. Весь снег со двора, вместе с мусором верхнего слоя земли, поднялся в воздух, зависнув над ними.

— Зачем мне это, если я на самом деле никогда никого не мог спасти?! С ее помощью я только убиваю и разрушаю.

Снег будто медленно сгорал в изумрудном огне, сразу превращаясь в пар. На лице Локи одновременно играли зеленые блики магии и луч желтого электрического света из-за незакрытой двери дома, это делало его выражение абсолютно диким. Что придет ему в голову в следующую секунду, Стрендж не взялся бы предугадать. Локи медленно наступал, Стрендж невольно пятился.

— Зачем все это вообще, если я останусь один?! — Он снова зарычал, почти прокричав последние слова, и вдруг резко осекся и осадил назад, глядя за спину Стефану. Проверять, что там, было как-то глупо. — Я… — Локи все еще продолжал говорить, но у него будто просто плавно выключили звук. Он снова попытался, так же безрезультатно.

Зеленый огонь резко погас и оставшийся слой снега вместо того, чтобы без следа испариться, растаял и хлынул на них ледяным потоком. Видимо, все это вместе, наконец смогло потушить пламя гнева и теперь снова осталась только растерянность.

Сейчас либо Стефан, пользуясь шансом, любыми силами сможет перехватить инициативу, либо ситуация окончательно станет абсолютно неуправляемой…

Он едва успевал до конца осознавать проносящиеся в мыслях варианты действий и версии фраз. Все, что сейчас переживал Локи, Стрендж пережил — частично уже второй и третий раз в жизни — всего несколько дней назад. И разрывающее на части чувство вины. И удушающее отчаяние. И весь спектр других разрушительных эмоций. Но для него нашелся тот спасательный круг, благодаря которому он смог выплыть на поверхность, чтобы увидеть лучшую перспективу.

Был ли сейчас такой спасательный круг у Локи? Очевидным ответом было «нет», он только что его потерял.

Подъем стоило начать с малого.

— Не беспокойся, голос пропал временно. Это оттого, что ты его перенапряг, и из-за действия вируса. Если некоторое время сможешь помолчать, то голос вернется в целости. У людей подобное занимает несколько дней. У тебя — возможно, часов. Так что просто запасись терпением.

По крайней мере он завладел пристальным вниманием. Очень хорошо.

Стоять промокшим на морозе было, мягко говоря, неприятно и потихоньку Стрендж начинал дрожать. Локи же будто и не замечал холода, то ли из-за своей естественной устойчивости, то ли его сознание было слишком сильно поглощено ситуацией, чтобы обращать внимание на что-то подобное, но возможно жарко ему было по иной причине. И последнее было хоть и ожидаемо, достаточно паршиво, потому что означало, что обещанных Стефаном часов у них нет.

— Я не успел описать тебе ближайшую перспективу. Так вот, если ты сейчас продолжишь упрямо пытаться уйти, то просто не успеешь добраться до своих, прежде чем тебя свалит с ног, — да, он сгущал краски, но не слишком. — Даже если успеешь, то ничем им в своем состоянии не поможешь, с магией или без. Возможно только прибавишь долю к вероятности заражения тех, кто еще держится. Гарантирую, ты не первый заболевший, не вини себя. Припомни, не было ли около двух-трех недель, может месяца назад у вас экскурсий, где кто-нибудь выглядел бы больным? — На это Локи слегка покачал головой. — Понимаю, вам не сильно интересно приглядываться к людям. Но наверняка ваши дети так или иначе играют с местными детьми. Вам не приходило оповещение о карантине или чем-то подобном?.. — Судя по тому, как расширились глаза у Локи, Стрендж попал в точку. — Тогда послушай, я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы как можно быстрее разузнать, что с ними. Если ты обещаешь дать мне помочь себе. И пожалуйста, ради бога! Давай зайдем в дом! — Едва закончив фразу, стараясь не слишком стучать зубами, он протянул трясущуюся гораздо сильнее обычного руку.

И Локи принял ее.

* * *

Нет, как оказалось, краски Стефан не сгустил. Он невольно преуменьшил.

Уже протянутая в ответ рука, показавшаяся замерзшему Стренджу горячей как кипяток, подтверждала его опасения. Несмотря на едва минувший и очевидно полностью истощающий эмоциональный всплеск Локи стойко делал вид, что все в порядке, пока перед ним не выросла лестница на второй этаж, на которую он посмотрел, словно на кровного врага. Но, едва слышно вздохнув, абсолютно твёрдо и с презрением отверг любую поддержку, уверенно преодолев препятствие.

Проснувшаяся из-за шума и криков фрау Эдер, которая наблюдала почти всю разыгравшуюся сцену из коридора, видимо, и была одной из причин, по которым Локи потерял запал и остановился. Она отступила, пропуская их обоих, и с явным беспокойством неотрывно последовала за ними. Воспользовавшись этим, Стефан дал ей короткое задание собрать все препараты, которые еще были в доме, и отнести на кухню. С этим он разберется потом.

Локи же, видимо, стремился доказать, что он сильнее обстоятельств, а Стрендж его недооценивает. Воли ему действительно было не занимать, но подкачало незнание собственных границ в новых условиях. Его хватило до порога комнаты, что было достаточно по-человечески — расслабиться, почувствовав привычную безопасность.

Не то чтобы он не продолжал сопротивляться помощи, все еще пытаясь проявить независимость. Но теперь в силе выигрывал Стрендж.

Стефан едва успел успел уложить Локи, прежде чем тот полностью потерял связь с реальностью. Градусник показал непривычные сорок с небольшим, и пришлось снова, как и часом ранее, переводить в удобные фаренгейты — за сто четыре… Почти рекордно быстро. Стрендж был прав, когда предположил, что Локи вряд ли успеет добраться к своим. Чувства победного удовлетворения от собственной правоты не наступило.

Разрываться между сразу несколькими неотложными делами было тяжело, но как-то привычно. Невольно эпизодами всплывали в памяти годы начала его врачебной карьеры. Сейчас, выигрывая время на сочетании действий, Стрендж как мог адекватно организовал уход. Выкроив пару минут, он пересмотрел весь набор препаратов, что собрала фрау Эдер. Вышло весьма скудно — одна маленькая потрепанная неполная коробочка: по несколько таблеток разных вариаций противовоспалительных, гипотензивные, успокоительное, витамины, набор лейкопластырей, глазные капли… И у большей части из них давным-давно истек срок годности. Свежим был только аспирин, и того осталась всего лишь одна таблетка.

В активе были еще компактный тонометр фрау Эдер, который она вынужденно возила с собой, и уже используемый градусник, оставшийся наверху.

Глубокая ночь за окном.

Занесенные снегом дороги и трассы.

Вполне разумным вариантом было схватиться за голову.

* * *

Через пару часов в темной прохладной комнате сидя на табурете перед кроватью с что-то кому-то неслышно шепчущим Локи, Стрендж снова ощущал себя бессильным зеленым студентом или учеником. Он обладал обширными знаниями, но применить на практике теперь почти ничего из них не мог. По крайней мере то, что он использовал, работало не очень хорошо или недолго. Тонкости чужой биологии ему были не известны, инфекционистом он не был.

Может быть не стоило останавливать Локи? Среди своих ему бы помогли больше…

Или наоборот, так оказалось лучше, чем если бы он сейчас оказался вовсе неизвестно где…

Стефан в очередной раз взвешивал свои скудные возможности и вероятные риски, раздумывая всерьез, не стоит ли уже вызывать местную санавиацию, наплевав на последующий за этим политический скандал, когда в дверь тихо стукнули.

Не отвечая, он вышел в холл, прикрыв дверь за собой. Там стояла фрау Эдер с дымящейся кружкой в руках. Она протянула ее Стренджу, кивая на дверь.

— Что это? — на всякий случай он понизил голос, хотя сомневался, что на данный момент это имело большое значение.

— Травяной чай.

— Это сейчас бесполезно. Тем более горячее.

— Три дня назад он вполне помогал.

Пришлось задуматься: сомнительное действие или полное бездействие.

— Что там?

— Ромашка, зверобой, мята, липа, пажитник, мускатный орех. Травы староваты, конечно, я их собиралась выбрасывать при выезде, но другого все равно нет. Да и проверку они уже прошли.

Ничего из перечисленного, насколько знал Стрендж и из официальной медицины, и из сведений, почерпнутых при обучении в Камар-Тадже, ни значительно снижать температуру, ни бороться против действия вируса не должно было. В особенности мускат…

— Почему вы решили, что это поможет, — не то чтобы Стрендж хотел уязвить, просто он уже устал и больше концентрировался на смысле, чем на форме.

Фрау Эдер слегка поджала губы, но все же ответила довольно терпеливо, хотя и капельку раздраженно:

— Потому что это уже помогало, — она замялась, — ему, три дня назад! Все остальные лекарства действительно не работали.

— А откуда вы взяли рецепт?

— От своей собственной бабушки. Вы берете?

Звучало это откровенно странно и смешно, но Стрендж уже встретил в своей жизни слишком много подобного, чтобы как раньше презрительно отмести предложение.

— Как минимум, его желательно охладить. Я с вами. На два слова.

Когда он кратко описал проблему, стараясь не слишком пугать, фрау Эдер отреагировала совершенно спокойно:

— Думаю, со мной все будет в порядке. Я переболела в детстве. У меня устойчивый иммунитет.

— Вы уверены, что это была именно корь? Не ветрянка, не краснуха?

— О, поверьте мне, я уверена. Несмотря на возраст, потерей памяти пока не страдаю.

— Это не… — Стефан не успел договорить.

— У меня был сын. И у меня был внук, — очевидно, не желая развивать тему, фрау Эдер убийственно спокойно произнесла: — Знаете, может быть пришло время вам позаботиться и о себе, герр доктор? Я вряд ли смогу справиться сразу с двумя лежачими.

Стрендж не сразу понял, о чем она. Заметив это, она пояснила:

— Вы все еще не переоделись после того, как промокли.

Ах, да…

Искренне поблагодарив за заботу, он все же еще задержался ненадолго, попытавшись выяснить, не знает ли уважаемая фрау Эдер, контактировал ли в ближайшие дни с заболевшим кто-то еще.

Судя из того, чему она лично была свидетелем, выходило, что в контакте был только один человек. Если сравнивать с кратким, но довольно последовательным рассказом самого Локи, со времени их изоляции в храме он не успел столкнуться ни с кем, кроме четырех человек: Мордо, некий подвезший его мужчина, фрау Эдер и сам Стрендж.

Уточнить, так ли это на самом деле, сейчас было невозможно. Но вселяло надежду.

Попросив фрау Эдер связаться с тем водителем, раз он ей хорошо знаком, Стефан наконец обратил внимание на себя.

Разбирая дорожную сумку полностью до дна впервые с тех пор, как собрал ее еще в Нью-Йорке, Стефан обнаружил там сверток, который явно туда не клал. Развернув его, он со смешанным чувством благодарности и едкого сожаления понял, зачем Кристина, провожая, так настойчиво пыталась его отослать по незначительным поводам, оставаясь рядом с сумкой.

Там были всего навсего скромный комплект базовых безрецептурных препаратов, очень простенький стетоскоп, немного перевязки и тому подобного — ничего такого, что не пропустили бы в любом аэропорту. Но сейчас один их вид придавал дополнительную бодрость.

Он обязан еще не один раз поблагодарить Кристину. За все.

* * *

Стефан, из недоверия к непрофессиональному мнению фрау Эдер, сначала опробовал не одну вариацию и дозировку привычных ему препаратов. На удивление, «чай» действительно помогал значительно лучше всего остального. Хотя до действительно хороших результатов и этому средству было далеко, тем не менее, это было уже что-то.

На заданный невзначай вопрос, откуда в данном более или менее понятном наборе вдруг возник мускатный орех, ему неопределенно и лаконично ответили, что был повод, и больше на эту тему разговаривать отказались.

Очень ранним утром, в это время года не отличимым от ночи, фрау Эдер тихо выдворила его из комнаты, попросив хотя бы недолго поспать и пообещав проследить и обо всем позаботиться. Её не терпящий возражения тон и манера напомнили ему старшую медсестру, с которой он столкнулся еще в далекой резидентуре.

Учитывая, что совсем недавно она как-то справлялась сама, а острота ситуации немного спала, Стефан, дав несколько дополнительных указаний, на удивление послушно вышел.

Но отправился совсем не спать. Нашлось время заняться звонками…

Вонг не переставал удивлять Стефана каждый раз. Едва сообразив, о чем речь, он тут же заявил, что имеет полный комплект прививок и немного сверх того — никогда не знаешь, куда занесет тебя магическое провидение, даже если ты всего лишь библиотекарь. Пообещав предупредить и организовать остальных магов, он выслушал следующую просьбу. С этим было немного сложнее, но все так же возможно: попытаться выяснить ситуацию в Новом Асгарде. Звонить, как только будут новости.

На второй звонок решиться оказалось куда тяжелее, но долг обязывал предупредить местные структуры о возможной вспышке. Однако существовало несколько но.

Даже при наличии идеальных подложных документов, вывод о том, что пациент имеет к человеческому виду весьма опосредованное отношение, будет сделан очень быстро. И даже имея в виду разрастающееся в последнее десятилетие, кажется, в геометрической прогрессии количество различных мутантов, нелюдей и прочих, подобное обстоятельно не сможет не привлечь ненужное внимание. Значит будет расследование. И, как неминуемый итог — политический скандал, арест и прочее…

Выдача за нулевого пациента другого человека так же мало поможет, если этот условный пациент не проявит признаков заболевания при проверке.

Бросить ситуацию как есть, не шевельнув механизм санитарной службы, заставляя ее проявить бдительность, тоже было не по-человечески.

Стрендж довольно долго неловко вертел в руках телефон, раздумывая, как поступить, и пришел к решению, что придется все же пойти на подлог, но иным способом. И в этом ему снова понадобится помощь фрау Эдер.

Оставалось объяснить ей все и претворить план в действие.

Оставив наконец телефон в покое, он решительно поднялся и направился на второй этаж исполнять задуманное.

* * *

Рассчитывая всего лишь передремать около часа или полутора, Стефан провалился в сон, полный кошмаров, аж на три с лишком часа, и проснулся от настойчиво гудящего телефона.

Вонг.

Новости были скудные и невеселые: да, в Новом Асгарде что-то случилось, границы закрыты, журналисты строят предположения одно невероятнее другого, но подтверждений не получают. Больше никаких подробностей нет. Официальных объявлений тоже. Пробиться сквозь завесу не хватает связей.

Связей не хватило бы и самому Стренджу. Но он уже пообещал сделать все, что сможет. Был еще только один шанс. И, несмотря на то, что вероятность успеха стремилась к нулю, Стефан должен был его использовать.

Пролистывая список контактов, он, не замечая, молился, чтобы нужный оказался на месте. Наконец найдя его и нажав вызов, следующее, что он просил у мироздания, чтобы номер оказался актуальным.

Разговор предстоял тяжелый. С, казалось, лучшим другом он рассорился еще в студенчестве. Потом они как-то сталкивались по работе несколько раз, но дальше делового общения не ушли. Извиняться и просить об одолжении Стрендж всегда терпеть не мог и всеми силами всю жизнь успешно избегал. Последнее время только это ему и приходилось делать.

— Да, слушаю.

* * *

День оказался достаточно насыщенным, начавшись с того, что утром Локи еще пытался бодриться. Заходя к нему, Стрендж обнаружил, что тот уже одет и, несмотря на очевидную обессиленность, собирается выйти из комнаты. Они едва не столкнулись в дверном проеме.

На мгновенно и требовательно, хотя и едва слышно заданный прямой вопрос о ситуации в Новом Асгарде Стефану пришлось развести руками, потому что пока никаких новых сведений он не получил. Рассказывать, что все, что он знает, неопределенно и непонятно, он тоже не стал.

Судя по некоторой нехарактерной неаккуратности в одежде и отсутствию другого ожидаемого вопроса, в зеркало Локи еще не смотрел, очень спеша найти Стренджа только ради ответа, который его явно разочаровал.

Зато Стрендж, отвлекая его от принятия опасных решений, получил возможность уточнить, верно ли вычислил всех контактных. Получив хотя и замедленный, но утвердительный ответ, он немного расслабился.

Несомненным достижением во всей сложившейся ситуации Стрендж считал то, что пусть и без особого воодушевления, но его указания исполнялись все же достаточно четко. По крайней мере — дисциплинированной фрау Эдер. Локи поначалу все время пытался все оспорить, несмотря на то, что ни силы, ни полная ясность мысли, ни голос к нему все еще не вернулись. Но после угрозы, что в таком случае голос может пропасть навсегда, стал просто слишком выразительно возмущенно смотреть или саботировать. Пациент из него оказался совсем так себе. Стефану нужно было признать, что в свое время, в этом положении, он был почти столь же несносен.

Оставалось достаточно зло радоваться, что сейчас Локи магия была недоступна практически полностью. Сложно было предположить, что было бы, владей он ей хотя бы вполовину от привычного объема… Впрочем, это тоже сказывалось на его отвратительном настроении.

Пришлось посмотреть на ситуацию с чужой точки зрения и, прочитав пару-тройку микро-лекций, попытаться объяснить все, что любому обычному человеку было совершенно очевидно с раннего детства. В конце-концов, потеряв всякое терпение, Стрендж не выдержал и снова вручил Локи справочник, посоветовав постараться развлечься так, потому что все остальное ему противопоказано.

Где-то после полудня нездоровый энтузиазм Локи потух совсем и необходимость что-то все время доказывать сошла на нет. Стефан с фрау Эдер, несмотря на некоторые угрызения совести, наконец немного выдохнули.

До самого позднего вечера все шло по уже устоявшемуся режиму. И теперь уже Стрендж настоял, чтобы фрау Эдер ушла отдохнуть, а сам ненадолго замешкался внизу. Дороги все еще были занесены и их, словно, никто не собирался чистить. Это было несколько удивительно для всегда столь аккуратных австрийцев. Впрочем, может быть в этом он их путал с немцами. Или здесь и вправду было настолько глухое место, что за него решили взяться в последнюю очередь.

В любом случае, запасы в доме подходили к концу. Если продукты были еще не столь принципиальны, то вот ингредиенты для «чая», если к завтра ничего так и не изменится, брать было неоткуда.

У Стефана уже были некоторые мысли по механизму работы этого состава. Но экспериментировать он не брался. Не в этой ситуации.

Где-то на фоне, но все же весьма неотступно, его царапала досада, что он все время оказывался практически бесполезен. И сейчас не мог ничего предпринять действительно эффективного. Только наладить общий режим, следить за исполнением мелочей по уходу и контролировать состояние.

Против вируса не было средств. Можно было только бороться с симптомами, но и тут имеющийся арсенал был крайне ограничен. Оставалось уповать на то, что обойдется без осложнений.

* * *

Ночь прошла так же, как и предыдущая, кроме того, что в какой-то момент действие «чая» сократилось или даже сошло на нет. Быть может к нему выработалось привыкание, или процесс иммунного ответа становился неуправляемым. И, зная об усиленной регенерации асов и их устойчивости к инфекциям, Стрендж боялся, что это был второй вариант.

К его огромному облегчению, все продлилось недолго и к утру снова пошло на убыль.

Ровно в то же время, что и вчера, его сменила фрау Эдер. На этот раз Стрендж поставил для себя будильник.

Он успел проснуться, привести себя в порядок и спуститься выпить крепкого кофе. И уже сделал первый глоток, когда его телефон завибрировал.

Довольно прохладно поздоровавшись, друг сообщил, что Стефан ему теперь очень сильно должен. Что в Новом Асгарде дела не очень, но пока еще не катастрофа. Да, много госпитализировано. Часть тяжелых. Два летальных. Но какая-то часть все еще вполне на ногах и признаков заболевания не проявляют. Есть сложности с подбором препаратов. Подробностей нет и не будет. Кто? Тор? Нет, вроде бы пока еще вполне в работоспособном состоянии. У Стефана не спрашивают, зачем ему это, но если вся эта информация всплывет хоть где-то, то он будет последней сволочью.

Оставалось поблагодарить и пообещать всегда помнить о долге. Ещё мгновение он колебался, но все же попросил ещё об одном одолжении: как можно меньше, а то и вовсе его не упоминая, передать следующий список трав с особым вниманием к мускату. Нет, Стрендж узнал о нем совершенно случайно в ходе своих любительских научных поисков. Еще раз спасибо.

Тем временем кофе остыл и, немного поколебавшись между невкусным и потерей времени, Стрендж все же решил сделать новый. Он едва успел поднести кружку к губам, когда на улице раздался приближающийся долгий автомобильный гудок.

Вскорости стал слышен тяжелый низкий гул тяжелой техники. И еще один длинный нетерпеливый сигнал, явно ближе, чем раньше.

Выглянув в окно, чтобы удостовериться, что снег действительно расчищают, Стрендж увидел, как из брошенного прямо за медленно ползущим снегоуборщиком видавшего виды легкового автомобиля выскочил пожилой, но весьма энергичный мужчина и, несмотря на явно избыточный вес, довольно проворно перемахнул через снежный отвал на обочине и бодро устремился через нетронутый снег на тротуаре прямиком к дому. Судя по потрепанной рабочей одежде, это скорее всего был местный фермер. За несколько секунд он успел, чуть задыхаясь, преодолеть подъем во двор, по-свойски отщелкнул калитку и, оглядываясь вокруг, явно слегка опешил от вида абсолютно чистой от снега территории. В этот момент он заметил Стренджа в окне и их взгляды на мгновение пересеклись.

Недовольно снова отставив кружку, Стефан поспешил к двери — ни лишний звонок, ни вообще лишний гость здесь сейчас были совершенно ни к чему.

Он успел открыть дверь до звонка. Но не успел произнести ни звука, прежде чем в его сторону полетел увесистый кулак.

До того, как Стрендж успел подумать, тело отреагировало автоматически — годы тренировок в Камар-Тадже не прошли даром и даже с вновь вернувшимися ограничениями он все еще кое-что мог, а перед ним сейчас был не маг, не ас, а вполне обычный человек, пусть и массивный. Он ушел от удара. И от следующего. И еще одного.

А потом, улучив момент, перешел в наступление, как можно более аккуратно уронив и попытавшись обездвижить сопротивляющегося незваного визитера. Тот отчаянно отбивался, громко ругался и требовал выдать ему какую-то Ани.

— Пауль! Нет, стой! Что ты делаешь? Герр доктор, прекратите! Отпустите его! — фрау Эдер практически врезалась в них, пытаясь разнять. Стефан отпустил и поднялся.

С лестницы раздались короткие размеренные хлопки. Быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть сидящего на верхних ступенях Локи. Он расслабленно и непринужденно прислонялся плечом к перилам.

— Стрендж, браво! Ты просто мастер дипломатии! Приводишь сногсшибательные аргументы, — его голос еще не набрал обычную твердость и силу, но совершенно определенно вернулся. — Герр Кауфман, а вы, оказывается, достойный противник. Могу я уточнить, что вас заставило так рьяно броситься в бой?

— Ох! Я… Мне… — поднявшийся мужчина и до того не отличавшийся бледностью, покраснел еще сильнее. Он попеременно оглядывал их всех и неловко переминался, не находя нужных слов. — Ани, ты не отвечала! У нас тут, говорят, чертовщина какая-то. А я подумал, вдруг как у Шварцев на днях — грабят… — Стрендж невольно поморщился — грабителем его еще не представляли. Тем временем Кауфман продолжил: — Представляете! Сколько лет такого не было! Не сколько украли, сколько все попортили! И скрылись до метели — следов не сыщешь!.. — он притормозил, резко перескочив с темы на тему. — Герр Вольф, а вы что-то совсем плохо выглядите. Как это вы ухитрились?..

— Да, спасибо, мне вроде бы что-то такое сообщали. Дело просто исключительной удачи. Кстати, я, кажется, забыл поблагодарить вас за помощь на днях…

— Да ну. Не стоит. По мне, так это было само собой.

— Пауль, я же просила тебя, не приезжай! Не отвечала — я занята! Это не грабитель, это доктор.

Судя по совершенно скептическому взгляду, снова окинувшему Стренджа во весь рост, на грабителя он был похож гораздо больше. Стефан вздохнул.

— Доктор Стефан Стрендж. Вообще приехал к другу ненадолго, но, как видите, вынужден был остаться, — он протянул руку и постарался как можно более доброжелательно улыбнуться.

— Пауль Кауфман. Фермер я, — руку приняли и решительно и крепко ее пожали. — Вы простите меня, герр доктор, я, наверное, совсем со своими коровами одичал. — Он уже вполне освоился и стал выглядеть хоть и виновато, но вполне уверенно.

— Я вынужден поинтересоваться: болели…

— Да, я понял. Анна мне все еще по телефону сказала. Болел. И ей напомнил — мы вместе тогда всей ватагой болели. Только у меня до больницы дело дошло. С тех пор пока не берет — ни от племянников, ни от кого другого.

— Хорошо. Падение…

— Ой, нет! Я в порядке. От телят частенько и не так получаю.

Стрендж почти ждал едкого комментария с лестницы по такому замечательному поводу, но его не было. А Кауфман спохватился:

— Ани, я там привез кое-что. Вы ж тут уже долго безвылазно. Сыра там немного и прочего. Сейчас.

Он поспешно вышел и направился к машине.

* * *

Желание воспользоваться подарком судьбы, и восполнить запасы, было естественным. Кауфман с готовностью взялся за помощь. Разве что уточнил, что придется сделать крюк по его собственным делам. Но прежде чем договорившийся с фрау Эдер и уже одетый Стефан вышел, его окликнули:

— Стрендж! Обещание!

— Сразу, как вернусь. А у тебя все еще постельный режим!

Ответ он уже не услышал, захлопнув дверь.

Машина Кауфмана хоть и выглядела ветераном, но вела себя даже на плохой дороге просто отлично. Да и водитель оказался мастером. Единственным его минусом была обильная разговорчивость — он не терпел тишины.

Дорога была однообразной и длинной, так что Стрендж невольно узнал тонкости содержания коров, преимущества пород, особенности отела и прочие тонкости фермерского дела, что его в жизни его не интересовали. Вставив пару мыслей по поводу перемежающихся с медициной вопросов ветеринарии, просто чтобы не молчать все время, он видимо, невольно завоевал наконец доверие, подтвердив, что действительно врач, а не грабитель. И темы постепенно сместились в более личные.

В конце концов Кауфман задумчиво проговорил:

— А знаете, по уму и по закону, конечно, я должен был полицию вызвать.

Стефан сперва не понял, о чем он.

— Просто я что-то струхнул: пока им объяснишь, пока доедут по этим дорогам, пока разберутся… А я напрямик. Ну и что-то погорячился. Душа у меня за Ани всегда болела. Только ей всегда было не до меня. А сейчас вот понял — время уходит совсем. Вы молодой еще, наверное не поймете. А я к дому ее подходил и осознал, что если что случилось, то все — пока я сомневался, ей уступал и ждал, вся жизнь зря прошла. И ее, и моя.

В ответ не нашлось ни слова. Кауфман продолжал, словно ответы ему и не были нужны. Просто внутри него кипело, и нужно было срочно сбросить давление:

— Я сперва думал — ну замуж вышла, куда мне уже. Она ж всегда для меня как королева фей из детских сказок была. Потом у нее сын появился, потом женился. Внук родился — души в нем не чаяла, нахвалиться не могла. Я радовался, считал же, что раз счастлива она — и мне хорошо. Да и у меня племянники пошли. Отвлекся. А потом они разбились все, ее семья — и муж, и сын с невесткой и внуком. Ани с ними же была, но только пару царапин получила. Муж еще чуть больше года лежал, она никого не подпустила, сама всему научилась. Вот, в следующем году десять лет исполниться должно будет. А я вот, дурак, до сих пор в стороне держусь!

Стрендж шокировано молчал. Обычно люди не выбирали его в качестве слушателя для подобных откровений. Во многом он сам не давал им такого повода, отталкивая и высмеивая их нелепые ошибки.

Но он сам в очередной раз столкнулся с собственным кривым отражением. Кауфман выдохнул и, с сожалением ударив по рулю обеими руками, резковато протараторил:

— Вы меня извините еще раз! Я лишнее всегда болтаю, потом думать начинаю. Не нужны вам чужие переживания. Я к вам, получается, сперва с кулаками, а теперь вот ушат тины на вас вылил…

— Нет-нет. Все в порядке, — Стефан задержал дыхание, — я вас понимаю очень хорошо, — он еще раз пропустил вдох, — я тоже, восстанавливаясь после аварии, оттолкнул единственного человека, который искренне и безвозмездно всегда мне помогал и до сих пор это делает... Через месяц она выходит замуж, а я даже не знаю, за кого.

Машина вильнула.

* * *

По возвращении Стрендж узнал, что все это время Локи прождал на кухне, упрямо и слепо проигнорировав и все его указания, и уговоры фрау Эдер (та лишь беспомощно развела руками). Подобное наплевательское отношение к его усилиям не должно было, но отчего-то сильно задело, несмотря на многолетнюю профессиональную привычку к подобному и внутренний тихий голос, утверждавший, что эта настойчивость вполне объяснима.

Стоило Стефану только показаться на пороге кухни, как Локи мгновенно отвлекся от задумчивого вращения на столешнице разобранного телефона и словно пригвоздил вошедшего пристальным взглядом.

— Стрендж, обещание! — в голосе звучали откровенное нетерпение вместе с раздражением.

— Во-первых, не вижу строгого соблюдения договоренности с твоей стороны. Ни вчера, ни тем более сегодня… — он спокойно подошел к столу и, выдвинув один из стульев, поставил на него пакет с покупками.

— Ты все еще не можешь мне указывать! Мы договорились о совершенно другом: информация об Асгарде в обмен на то, что я останусь. Я здесь. И я знаю, что ты ее уже получил!

— Получил, — «остынь, Стефан, не заводись», — Но это совершенно не значит, что я не имею права решать, когда ее передать…

— Стрендж, не заставляй вырывать ее силой! — Локи перебил его и угрожающе медленно поднялся.

«Остановись! Вы оба устали. Вспомни о медицинской этике!»

— Достаточно того, что я скажу: ситуация в Новом Асгарде уже под контролем, — а что еще можно было сказать, чтобы Локи не попытался сорваться с места к ним.

— Это все?!

— А чего ты ждал?

— Скажи мне, ты всегда был столь же абсолютно бесполезен? Или только с того момента, как стал магом? В таком случае, я сам…

К чертовой матери медицинскую этику! Теперь уже Стрендж не дал Локи договорить:

— Сам? О чем ты? Сам справишься со всем этим столь же успешно, как с тем, что в итоге привело тебя сюда?

Локи рванул к нему с рыком. Стрендж был готов, понимая, что к этому его слова и приведут, но просто не смог сдержаться.

Силы, возможно, были бы сейчас примерно равны, будь Стефан, при имеющейся подготовке, все еще здоров, как до аварии. И все же ему удалось успешно использовать несколько приемов, пусть и с потерями для мебели. К его разочарованию, они оказались практически неэффективны, и он лишь ненадолго отсрочил неизбежное. Шумно дышащий сквозь зубы Локи, больше не обращая внимания на приемы Стренджа, словно ставшие вдруг пустым дрыганьем, одной рукой снова поймал его за воротник, а другой потянулся к его виску. В глазах горела такая дьявольская решимость, что Стефан, отчаявшись, вложил в панический последний удар все силы, что имел.

А потом он словно прожил свою жизнь беспорядочными кусками заново…

* * *

Должно быть, прежде чем Стефан осознал, что смотрит на кухонный потолок, прошло совсем мало времени, потому что, оглядевшись, он увидел с расстановкой поднимающегося с развалин обеденного стола Локи. Выглядел он озадаченно, если не сказать потеряно.

Между ними внезапно опустили гулко лязгнувшее ведро, полное воды, плеснувшей на пол. Фрау Эдер молча развернулась и вышла, однако тут же вернувшись с явно тяжеленным деревянным ящиком с высокой ручкой, полным инструментов. Будто он ждал ее за углом.

— Не мне вас останавливать. Так что будьте добры, когда закончите драку, приведите все в порядок! Раз уж все равно не собираетесь учитывать ничьи вклад и усилия, кроме собственных!

Леденящие возмущение и укор этой в сущности уже довольно малосильной женщины, решившейся вмешаться в подобный конфликт, были настолько густыми, что в них впору было задохнуться. Не дожидаясь ответа, она вышла, теперь уже совсем.

Внезапно стало по-детски стыдно за несдержанность, потерянный контроль и откровенную провокацию… Снова глянув на Локи, Стрендж успел заметить те же эмоции на его лице, пока он не спрятал их, бросив встречный взгляд.

Ожидая то ли продолжения драки, то ли хотя бы словесной перепалки, Стефан был безумно удивлен услышанным:

— И снова та же ошибка!.. — это было сказано с чувством, но довольно тихо, так что, безусловно, было сказано Локи самому себе, но вот то, что за этим последовало… — Стрендж, думаю, я должен извиниться.

Он подошел ко все еще сидящему в растерянности Стефану и протянул ему руку. Стрендж руку принял и поднялся.

— Мммм… — он не сразу решил, что лучше всего ответить. Что это вообще за резкая перемена в настроении? Попытка манипуляции там, где провалился силовой метод? В любом случае, это было лучше драки. Как там: «худой мир»?..

В голове поселилась тяжесть, где-то на грани чувствительности, но вполне уверенно.

А потом он осознал…

— А что, магия к тебе уже вернулась?

Локи, сосредоточено глядя на обломки стола, с усилием поднял сжатую в кулак руку, но не добился ничего, кроме едва различимых зеленых искр. Он с сожалением вздохнул.

— Очевидно, на тебя ушло все то, что прибыло. Я… Несколько переборщил. Так что скорее всего к вечеру у тебя будет очень болеть голова.

— Ну, хорошо, когда есть чему болеть. Хуже, когда болит то, чего нет. Пожалуй, я тоже был несколько неправ…

— Стрендж, имей в виду, будь я в полной силе, ты бы даже не понял, когда успел проиграть.

«Как ты сам при нашей первой встрече несколько лет назад?» — хотелось спросить, но Стефан оставил комментарий при себе и только нейтрально хмыкнул.

А Локи тем временем поднял единственный уцелевший из гарнитура стул. По счастливой случайности, это оказался тот самый, на котором стоял пакет, обнаружившийся тут же в полной сохранности. Стол человеческому восстановлению не подлежал, так что пришлось его просто сложить в угол, до дальнейших распоряжений владелицы.

Выполнив эти нехитрые действия, Локи, не скрывая усталости, присел на низкий для его роста подоконник, спиной к окну.

— Стрендж, сколько все это еще будет длиться?

Пожалуй, это было самое близкое к откровенному признанию вслух им собственной слабости перед Стефаном.

— Сложно сказать наверняка, но исходя из общей динамики, я бы предположил, что худшее позади.

— Поверю тебе на слово. Как вы вообще выжили, имея под боком подобные угрозы?

— Ну, мы выжили как вид. К сожалению, это потребовало и до сих пор требует очень многих жертв. Но нам уже долгое время помогают такие вещи, как сочувствие, взаимовыручка…

— Давай без воспитательных лекций.

— Скажу так: на нашей планете есть и гораздо более серьезные инфекции. Но против большинства самых серьезных у нас есть более или менее эффективное оружие.

— Куда серьезнее?

— О, ты не поверишь. Бешенство, Эбола, тиф…

Локи поморщился и тут же перебил:

— Хватит! Что ты имеешь в виду под оружием?

— Профилактику. Целую систему мер. И только после этого — методы лечения.

— Ладно, оставим это. Что в Асгарде? Только, пожалуйста, подробно.

— А разве ты?..

— Нет. Шквалом трудно управлять.

Что ж, Стефан рассказал все те крупицы, которые удалось узнать ему. Конечно, умолчав о смертях, и постаравшись пояснить, какие выводы из имеющейся информации можно сделать.

А потом их ждали самые тяжелые сутки из всех предыдущих, будто наказывающие обоих за несдержанность: обещанная Стренджу «очень сильная головная боль» на деле очень быстро обернулась дичайшей мигренью, не снимаемой ни одним из имеющихся обезболивающих; а выплеснувшего весь свой резерв, как подозревал Стефан, шедший на самоизлечение, Локи накрыло лихорадкой, максимально близкой к критической.

Тем не менее эти сутки прошли. И после них действительно наступило обещанное улучшение.

А еще через два дня позвонил Вонг.