No one knows (джен)

Разговор с Элизабет Свон у Эдварда на уроке биологии все никак не клеился: она отвечала на все задаваемые вопросы коротко и не задавала своих, хотя Каллен был уверен, что их у неё много, ведь большая часть их одноклассников, да и вообще ученики школы, желали задать им массу вопросов… но явно не она, которая порой вместо ответа так на него смотрела, что он, вампир, проживший почти сотню лет, чувствовал себя глупцом. Поняв, что разговорить Свон ему не удастся, Эдвард вышел из класса, стоило уроку окончиться. К нему уже из своих классов поспешили братья и сестра, и если Элис с Джаспером молчали, то Розали стала читать ему нотации, ругая не только вслух, но и мысленно…

— Чем ты думал?! Нам же ясно было сказано, со смертными дружбу не заводить.

— Я просто хотел разгадать…

— Она не ребус, чтобы её разгадывать. Отцепись от девчонки, не можешь её «читать», ну и не надо. Не навлекай проблем на головы, как на наши, так и на её.

— Розали права, Эдвард, — тихо ответил Джаспер, встав на сторону «близняшки», которая уже что-то печатала в телефоне. Что именно Эдвард понять не мог, так как она за годы жизни вместе с ним уже давно научилась управлять своими мыслями.

— Карлайл написал, что всё обсудим дома. А пока сиди молча и не отсвечивай — в прямом и переносном смысле.

Ничего не отвечая, Эдвард направился к другому классу. Ещё один урок, немного нотаций от «родителей», и он сможет пойти прогуляться в лес… весь последующий урок он прислушивался к разговору Свон с друзьями, которые строили догадки, почему он к ней подсел.

— И чем же тебе так не нравится Эдвард, что ты его весь урок игнорировала? — перевёл тему разговора Кроули в чуть другое русло.

— Просто не нравится, — пожав плечами, Элизабет обернулась к нему и посмотрела отчего-то жалостливым взглядом. — Тощий, смазливый и вечно в депрессии… внимание от такого любому будет неприятно.

— У-у-у-у, понятно всё. Так какие тебе нравятся? Есть кто-то из Калленов, кто тебе по вкусу?

— Я видела только пятерых. С остальными не имела чести быть знакома… да и не имею, — поведя плечами, она чуть тряхнула головой.

— Почему? — Стенли, сидящая спереди, обернулась, оставив попытку хоть что-то записать за преподавателем биологии — тот говорил слишком научным языком.

— Они… странные, — с непонятной интонацией сказала брюнетка, однако в той интонации даже близко не было намёка на восхищение, с которым о них говорили другие. — Мутные какие-то… имея всё, они переехали в наш богом забытый городок. Зачем? Что же такого они натворили на прошлом месте жительства?

— Вот она — дочь копов, — хохотнув, Кроули легонько дёрнул её за прядь волос, и Эдвард, оставив мысли о том, «почему не может прочитать её мысли», стал думать о том, как бы им стать «своими» среди чужих, не заводя при этом дружбу с ними, ведь если такой мысли о них девчонка, то что думают другие?

— А ведь правда… почему в Форкс-то? — не оборачиваясь, спросила Вебер и продолжила упорно записывать сказанный материал, который после непременно спишут многие её друзья.

— А кто, к примеру, будет искать их здесь? Я Форкс, конечно, люблю… но мало ли, кто о нём вообще что-то да знает.

— Но давайте обсудим это позже? На нас в открытую пялится Каллен.

Сразу после этих слов на него все обернулись и ему не оставалось ничего, кроме как отвести первым взгляд и наконец что-то да записать в абсолютно нетронутый листок. Не стал он даже на их мысли отвлекаться, пытаясь отвлечься от смертных сам.

* * *

По окончанию уроков нас на улице ожидали мистер Стенли и миссис Ньютон. Последняя, дабы забрать сына на работу, где он помогает родителям, а первый — забрать нас и развести по домам. Обычно я ехала прямиком к семье Стенли, но сегодня приезжают мои родители, а значит домой и только домой.

Уже сидя в машине я, слушая разговор Джессики с её отцом, решила подвести итоги дня — который, однако, отличался от предыдущих тем, что Эдвард-мать-его-Каллен отчего-то стал проявлять ко мне интерес… к чёрту его и его семейку, я к ним не присоединюсь и родню с друзьями к ним не подпущу. Некрофилов в моём окружении нет, а тягу Беллы к мертвецам и волкам-переросткам я как-то да вырублю под самый корень. Вон, пусть среди остальных бессмертных свою судьбу ищет. Я-то инцест презираю, а тут некрофилия и зоофилия.

Н-да, а ведь скоро будет окончательно разбито сердце Лии и изуродована Эмили. Всех, конечно, не спасти, но попробовать-то стоит. С учётом того, что сегодня у нас званый ужин с семьёй Блэков и Клируотеров, шанс на спасение невинных душ всё же есть.

Однако все мысли и идеи покинули мою голову, когда я, попрощавшись с подругами и мистером Стенли, ступила на порог дома дяди… дверь мне открыла мама, ставшая с нашей последней встречи ещё красивее и светящаяся каким-то внутренним светом.

— Моя малышка пришла! — тихо, чуть не плача сказала мама, крепко прижимая меня к себе. — Как же ты изменилась.

— Мам, ну что ты? Не плачь.

— Не обращай внимания, милая, твоя мама в последнее время такая чувствительная.

— Папа!

Стоило мне освободиться от объятий мамы, как я оказалась в объятьях отца — крепких, в которых я всегда чувствовала себя маленькой принцессой, что находилась под защитой дракона. Когда к нашим объятьям присоединились мама и дядя, я чуть слышно рассмеялась. Нет ничего важнее и дороже любящей тебя семьи… никакое бессмертие, красота и богатства не заменят мне мою семью, возможность чувствовать их тепло и слышать, как бьются их сердца.

Спустя три часа мы поехали в резервацию Ла Пуш, при этом захватив с собой огромный судочек с маринованным мясом, двумя бутылками вина и различной выпечкой, которую мы приготовили вместе с мамой. Когда мы подъезжали, стало уже темнеть и становилось лишь уютней, даже несмотря на то, что мы находимся на территории существ, которых я, если не презираю, то уж точно боюсь. На породе дома Блэков нас ожидала Бонни с Джейком. Несмотря на их вторую сущность, они были красивы, куда красивее вампиров, отчего мне пришла идея, которую я была вынуждена отложить куда подальше, ведь пришли Клируотеры и пришлось начать готовку — костёр с мясом был поручен мужчинам, в то время как мы нарезали салаты и накрывали стол, который Джейкоб с Сетом быстро вынесли на улицу.

Кто же знал, что спустя два часа я буду лежать в гуще леса и, истекая кровью, смотреть в глаза огромному, черному и высокому как лошадь — волку?