Потомки Солнца и Реки (гет)

Из беседки было видно аллею и стены дворца, богато украшенные яркими полотнищами и гирляндами накануне праздника. Обыкновенно подобное убранство можно было увидеть лишь на Новый год да на день основания Ордена, но глава Вэнь распорядился достойно отметить уничтожение Черепахи-Губительницы ― кошмара минувших столетий. А уж праздновать с размахом в Цишане любили и умели.

Вот уже дней пять младший брат (после того, как его отпустили из целительского поместья) ходил прямо-таки с сияющим видом и делился подробностями своих приключений с каждым, кто попадался во дворце. Сам Вэнь Сюй выслушал о событиях на горе Муси раза три, если не больше, и количество использованных печатей и талисманов увеличивалось с каждым разом.

Брата можно было понять. Никчемыш, заморыш, бездарь, трус… В отличие от робкого и безответного А-Нина, над которым смеялись в лицо, обидчивому Вэнь Чао такое говорить прямо побаивались ― особенно после того, как отец приставил к нему Вэнь Чжулю. Но оттого лишь ядовитей были шепотки за спиной. О том, что в старшей семье в их поколении лишь двое достойных заклинателей, да и из них одна ― дева, не сплетничал только ленивый да немой. Слыша «сочувствующие» намеки на бездарность младших братьев, Вэнь Сюй всякий раз разрывался между желаниями отправить собеседника в Огненный дворец и попросить отца ввести в Ордене особым указом парочку гусуланьских правил ― из тех, что запрещали обсуждать людей в их отсутствие. Разумеется, Вэнь Чао знал о таком отношении и немало стыдился, что уступает в самосовершенствовании не только своим родным, но и многим рядовым заклинателям. От того, что свои чувства он скрывал за показной наглостью и спесью, лучше не становилось.

Вэнь Сюю сложно было представить, каково пришлось брату в пещере Черепахи, но так или иначе, младший сумел одолеть легендарное чудовище. То, что он сражался не в одиночку, ничуть не преуменьшало его заслуг: столетия тому назад всеми силами ордена Цишань Вэнь монстра удалось лишь прогнать. Нынешняя же победа четверых юных заклинателей была и вовсе чем-то невероятным, так что осуждать Вэнь Чао за похвальбу ни у кого язык не поворачивался.

Впрочем, Вэй Усянь, шатавшийся целыми днями по столице в компании наследника Цзян, занимался примерно тем же ― и в его рассказах уже фигурировала не только Черепаха, но еще и то ли древний меч, то ли обломок некоего артефакта, полные темной энергии (версии событий разнились от одного дня к другому). В последнем рассказе, переданном Вэнь Сюю одним из воинов его отряда, были уже и меч, и некое темное железо одновременно.

От размышлений наследника отвлекли шаги снаружи беседки. Легкие, еле слышные ― и отголосок незнакомой ци. Женской. Излишне любопытной служанке пришло в голову пробраться в часть сада, где обыкновенно отдыхали члены правящей семьи?

Но лиловые одежды девушки, оказавшейся перед ним, были слишком богато украшены для служанки. Она лишь ахнула ― видимо, не ожидала его появления и чуть подалась назад. Впрочем, тут же овладела собой и вежливо поклонилась:

― Эта неосторожная дева приносит свои извинения господину Вэнь за потревоженный отдых.

― Этот Вэнь должен сам извиниться: молодой госпоже… ― Наверно, гостья просто ошиблась дорожкой? ― …Цзян, должно быть, неожиданна встреча с ним. Если молодая госпожа позволит, он будет счастлив проводить ее к гостевому павильону.

― О, эта дева не заблудилась. ― А улыбалась она красиво: весь ее облик, довольно заурядный, как-то преображался и словно озарялся изнутри, хотя потоки ци не менялись совершенно. ― Она лишь разыскивала своих младших братьев, чтобы позвать их к ужину. И господину Вэнь незачем беспокоиться о ней, оставляя свои заботы.

― Первый ученик и наследник ордена Юньмэн Цзян, еще, должно быть, не вернулись из города, ― усмехнулся Вэнь Сюй. Встреча становилась интересной. ― Юноши в их возрасте часто увлекаются и бывают забывчивы.

― И особенно часто любят забывать о том, что им не по нраву, ― заметила она.

Странной и легкой оказалась их беседа ― даром, что прежде они были незнакомы. Слово за слово, и вот уже Цзян Яньли со смехом вспоминала шалости и проказы младших братьев, а Вэнь Сюй рассказывал о каких-то мелочах из жизни своей семьи. Он показал рисунок, начатый недавно: родной город в горной долине, вечер и зажигающиеся огни, ― дева Цзян заметила о необычных красках заката над вулканом. Они беседовали обо всем и ни о чем одновременно, и алые краски вечера успели заняться на небе и погаснуть. Стемнело, и Вэнь Сюй зажег пламя прямо на ладони, разгоняя темноту.

― И вас не обжигает? ― изумилась Цзян Яньли. ― Хотя да, о чем это я…

― Старшая семья управляет пламенем, ― ответил он. ― И если пожелать, огонь не обожжет. Хотите проверить?

Любая бы на ее месте побоялась. Должна была испугаться. Отказаться прямо или сделать вид, что стесняется. В конце концов, в нынешней грозной славе ордена Вэнь немалой была и его заслуга.

Но Цзян Яньли, глядя наследнику в глаза, спокойно вложила свою ладонь в его, объятую огнем. Вэнь Сюй едва успел сменить технику ― чтобы пламя и впрямь не обожгло девушку. И сжал узкую ладошку.

И она не попыталась вырваться. Смотрела только ― смело и испытующе.

Время словно замерло. Вокруг было необычно тихо ― как будто кто-то использовал заглушающий талисман.

«Храбрая девочка, как и многие наши. И все же не похожа на наших женщин совершенно».

Вэньские женщины горды; в иных землях их считали слишком дерзкими. Смелые и сильные ― иным не подчинится пламя!

Такие, как троюродная сестра.

Или как супруга Вэнь Сюя. Храбрая и умелая заклинательница, не пропускавшая ни одной ночной охоты в окрестностях Цишаня даже тогда, когда под сердцем у нее уже шевелилось дитя. Смеялась: «Что такого в моем положении? Обычные женщины в моем положении целый день в поле или по дому трудятся, не разгибаясь, а я ― заклинательница!». Он гордился и восхищался женой ― ровно до того дня, пока ее не принесли в Знойный дворец, растерзанную тварью на очередной охоте. Она умерла почти мгновенно ― хотя бы в этом повезло… Позже, разжигая Свечи в темноте, позволяющие обратиться к тому, кто ушел из мира живущих, Вэнь Сюй ловил себя на страшном желании шагнуть вслед за ней.

Эта дева была иной. Мягкая и скромная, милая и смиренная… но за этой мягкостью ощущался стальной стержень. Вэнь Сюй потратил немало часов, изучая доклады разведчиков о семьях глав других Великих Орденов. Во всех отчетах, посвященных Цзянам, дочь главы ордена описывали, как безвольную дурочку, не способную ни к самосовершенствованию, ни к политике.

«Гуя с два она безвольная», ― размышлял Вэнь Сюй, вглядываясь в девушку, прислушиваясь к биению ци под ее кожей. ― «Разогнать надо к демонам едва ли всю юньмэнскую агентуру! Да она при необходимости и братьев, и Орден в руки возьмет ― и так, что никто не поймет, что происходит. Даром, что не сильна, как заклинательница. Цзяны ведь ― вода, ожившая вода. Обманчивая в своей податливости, прокладывающая нужный путь через любую запруду. Нельзя об этом забывать».

Вспомнилась недавняя беседа с отцом: они обсуждали, что Юньмэн не выйдет подчинить силой, как Гусу и мелкие кланы: «Сама земля их скроет ― заводи и болота. Как когда-то на заре нашей истории первых Вэней скрывали ущелья и пещеры. Или выжечь ― полностью, дотла, истребить до последнего человека. Или… договориться? Заключить союз?».

И окончательное решение тогда так и не было принято.

Мир словно замер вокруг, чтобы спустя… мгновение ли? час ли?.. взорваться чьими-то шагами снаружи и громким возгласом:

― Шицзе! Вот ты где! А мы с Цзян Чэном тебя обыскались…

Который оборвался, стоило Вэй Усяню переступить порог беседки.

― Шицзе? Э-э-э… Господин Вэнь?! ― Сложно сказать, что пришло в бедовую голову юньмэнцу, но о правилах вежливости он вспомнил явно с трудом. Поклонился кое-как и застыл на пороге. Похоже, не мог решить: то ли сестру хватать в охапку и уволакивать в безопасное место, то ли наследника Вэнь на поединок вызывать… ― Что происходит?!

― Со мной все в порядке, А-Сянь, ― вмешалась дева Цзян, и Вэнь Сюй не мог не отметить, насколько… привычно она это сделала. Словно не впервые ей было утихомиривать брата. ― Господин Вэнь просто беседовал со мной о живописи.

― Сестру дядя Цзян и госпожа Юй ищут. Уже полночь скоро, а ты пропала.

Дева Цзян только ахнула, и, наскоро проговорив подобающие извинения и прощания, быстро покинула беседку вместе с братом. Вэнь Сюй вышел вслед. Несколько мгновений он молча смотрел на быстро удаляющихся юньмэнцев:

«Истребление? Союз? Решать надо сейчас, пока глава Цзян с женой и детьми в Безночном».

Он умел при необходимости мгновенно принимать решения ― как в бою.

― Дева Цзян! ― окликнул он. И когда они оглянулись, продолжил: ― Я буду просить отца прислать сватов в Юньмэн.

Вэй Усянь дернулся, явно желая что-то сказать, сестра ухватила его за рукав. Не дожидаясь их ответа, Вэнь Сюй бросил меч на воздух и стремительно взлетел в ночное небо.

Осталось самое интересное: объяснить свое решение отцу. В конце концов, хотя планы на Юньмэн у главы Вэнь были другие, но… почему бы и нет?

* * *

Мало-помалу серое марево отступало. Когда оно немного расеялось, Вэнь Сюй увидел над собой беззвездное ночное небо, затянутое хмарью. В воздухе висела холодная, зябкая сырость. Странно, вроде вчера погода была неплохой… или не вчера?

При попытке пошевелиться тело пронзило болью сразу в нескольких местах. Тот удар Не Минцзюэ его достал ― и кажется, не один. Или кто-то решил добить раненого, да остановился на полпути?

― О, господин наследник пришел в себя, ― раздался рядом чей-то веселый голос. Он показался знакомым: Вэнь Сюй точно хорошо знал его обладателя, но сейчас, как ни силился, вспомнить имя не мог. Попытка же повернуть голову отозвалась страшной болью в плече.

Человек приблизился так, что в поле зрения раненого оказался черно-серый подол одежд, но лица его Вэнь Сюю разглядеть не удавалось: черты его смазывались и плыли перед глазами.

Заметно усилился и холод, пронизывающий тело.

― Хорошо, что господин наследник Вэнь передумал отправляться на перерождение, ― по-прежнему весело заявил его спаситель. ― А то я, зря что ли, несский отряд прогонял? Моей шицзе рано еще становиться вдовой! Да и племяннику нечего безотцовщиной расти. Так что вы потерпите, пока к своим доставлю…

Шицзе… так к его жене обращался только один человек.

― Вэй… Усянь, ― боль в груди мешала говорить. ― Как…

«Как ты здесь оказался?».

«Как тебе удалось отбить меня от бойцов Не?».

Но тот, видимо, угадал не заданные вопросы:

― Я же говорил вам всем, что еще вернусь. И заклинателем снова стану. Вот и сдержал слово. ― Короткий смешок. ― Правда, путь самосовершенствования теперь у меня… не столько путь, сколько кривая дорожка, да… Так что вряд ли мне теперь обрадуются… хоть в Юньмэне, хоть в Цишане. Госпожа Юй вон точно даже на порог не пустит, чтоб дурной пример ученикам не подавал…

Примечания:

Квэнта покойной жены Вэнь Сюя ― это отсылка к роману, в котором была героиня с очень похожей судьбой. В свое время он весьма впечатлил этого автора, поэтому отгадавшему ― море сердец ;)