Неизвестная родня 3. Дементоры Азкабана (джен)

Впервые за долгое время никто не жаловался на уроки Защиты от Тёмных искусств. На самом деле, многие ученики пятого и седьмого курсов обратились к Ремусу с просьбой позаниматься с ними дополнительно, чтобы подготовиться к экзаменам в конце года. Ремус был убеждённым сторонником практического обучения, благодаря чему каждое занятие превращалось в приключение. Ученики третьего курса перешли от боггартов к изучению красношапочников и каппасов. На третьем курсе Защиты основное внимание уделялось существам, но Ремус всегда старался сделать занятия увлекательными.

Если урок Защиты был настоящей радостью, то Зельеварение напротив, превратилось в настоящий кошмар. Профессор Снейп стал чрезвычайно мстительным после урока с Ремусом. У Ориона было ощущение, что профессор Дамблдор узнал об этом и поговорил с обоими профессорами, потому что теперь они полностью избегали друг друга. Профессор Снейп не из тех, кто отступает перед лицом опасности, особенно если это связано с Мародёрами.

Орион не был наивным. Он знал, что его отец был шутником в молодости. Он знал, что профессора Снейпа неоднократно разыгрывали и подставляли, потому что он был лёгкой мишенью: одиночка, которому некому было прийти на помощь. Большинство людей сказали бы, что мальчики есть мальчики, но проблема была в том, что профессор Снейп никогда не забывал о своём детстве. Он использовал это как оружие против всех, кто был хоть как-то связан с Мародёрами.

Помимо отношения профессора Снейпа, «инцидент» на «Уходе за магическими существами» не пропал. Люциус Малфой отказался подчиниться решению профессора Дамблдора и обратился в Министерство. Министерство мало что могло сделать, но ходили слухи, что работа Хагрида может оказаться под угрозой. Этого было достаточно, чтобы полностью подорвать доверие Хагрида. Теперь на уроках в классе они учились ухаживать за дождевыми червями.

Грубо говоря, это была чрезвычайно скучная задача.

С наступлением октября начались тренировки по квиддичу. Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, снова настоял на том, чтобы его «запасной ловец» присутствовал на всех тренировках. Как бы Ориону ни хотелось это признавать, квиддич был тем, без чего он предпочёл бы обойтись. Учебная нагрузка, безусловно, возросла по сравнению с предыдущими годами. Древние руны, безусловно, были сложным предметом, требующим большого внимания, и, кроме того, Орион помогал Роуз с уроками всякий раз, когда ей это было нужно…

...не то чтобы Орион возражал, и он был не один. Гермиона и Невилл предлагали Роуз свою помощь, когда могли, но у Гермионы было мало свободного времени, а Невилл не был уверен ни в одном предмете, кроме травологии. Это было немного, но, по крайней мере, Роуз знала, что она не одна.

Вернувшись поздно вечером с тренировки по квиддичу в середине октября, Орион больше всего на свете хотел рухнуть на кровать, но эта мысль резко оборвалась, как только он вошёл в гостиную Гриффиндора и увидел выражения лиц своих друзей. Все трое выглядели так, будто разрывались между волнением и нервозностью.

— Что случилось? — осторожно спросил Орион, стоя рядом с Гайденом.

— Объявили о первых выходных в Хогсмиде, — сказал Невилл, указывая на объявление, появившееся на старой потрёпанной доске объявлений. — Это на Хэллоуин.

— Отлично, — сказал Фред, проходя через портретный проход. — Мне нужно зайти в Зонко. У меня почти закончились вонючие бомбочки.

Гайден плюхнулся на стул рядом с Роном, слегка надувшись. Орион отреагировал чуть более сдержанно. Ему не нравилось, что он будет отсутствовать, но, возможно, день с Ремусом компенсирует это.

— Ты ведь знаешь, что это только для твоей защиты, Гайден? — осторожно спросила Гермиона.

Гайден вздохнул. — Я знаю, — пробормотал он. — Просто это так несправедливо.

— Знаете, нам необязательно туда идти, — предложил Невилл, вызвав удивлённые взгляды Рона и Гермионы. — Я имею в виду, что мы ещё не раз побываем в Хогсмиде.

Орион вмешался, прежде чем Гайден сказал что-то, чего не нужно: — Всё в порядке, Невилл. Вы, ребята, идите, повеселитесь и принесите нам что-нибудь. Я уверен, что мы сможем развлечься сами,… не так ли, Гайден?

Гайден перехватил взгляд Ориона и поспешно согласился. Орион открыл рот, чтобы что-то сказать, но его быстро заставил замолчать вид Косолапсуса, прыгающего на колени Гермионы с мёртвым пауком во рту. Не желая больше ничего видеть, Орион быстро попрощался, радуясь, что уже закончил уроки. Он никогда особо не любил кошек — и их повадки. Возможно, это было связано с тем, что большую часть своей жизни он провёл в окружении собак — ну, мрачный анимаг-собака и оборотень, по сути, тоже были собаками… верно?

* * *

На следующий день Гайден, очевидно, всё ещё был немного подавлен из-за Хогсмида. Он почти ни с кем не разговаривал на травологии и отставал от них по дороге на трансфигурацию. Орион всерьёз подумывал о том, чтобы вправить ему мозги и расставить приоритеты. Твоя жизнь, безусловно, важнее нескольких часов в Хогсмиде.

Все остановились у кабинета трансфигурации, увидев Лаванду Браун в слезах. Парвати обнимала её, что-то объясняя Симусу и Дину. Судя по их лицам, дело было серьёзным. У Ориона остановилось сердце. Кто умер?

— Что случилось, Лаванда? — с тревогой спросила Гермиона.

— Сегодня утром она получила письмо из дома. Это её кролик Бинки. Его убила лиса, — ответила Парвати

Орион расслабился, но, очевидно, он был единственным, кто это сделал.

— О, — тихо сказала Гермиона. — Прости, Лаванда.

— Я должна была догадаться! — воскликнула Лаванда. — Ты знаешь, какой сегодня день? Шестнадцатое октября! То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября! Помнишь? Она была права, она была права!

Орион едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Не нужно было быть гением, чтобы понять, о чём говорит Лаванда. Это было ещё одно из тех предсказаний, в которые Лаванда явно верила.

— Ты… ты боялась, что Бинки убьёт лиса? — осторожно спросила Гермиона.

Лаванда уставилась на Гермиону заплаканными глазами. — Ну, не обязательно лиса, но я, очевидно, боялась, что он умрёт, не так ли?

— О, — медленно ответила Гермиона. — Бинки был старым кроликом?

— Н-нет! — воскликнула Лаванда, и Парвати крепче обняла её за плечи. — О…он был всего лишь ребёнком!

Орион понимал, к чему это клонится, и хотел остановить Гермиону, прежде чем…

— Но тогда почему ты боишься его смерти? — спросила Гермиона.

— Она сказала что-то в этом роде.

Гермиона проигнорировала взгляд, который Парвати бросила на нее. — Ну, посмотри на это логически, — сказала Гермиона, поворачиваясь к остальной группе. — Я имею в виду, Бинки ведь даже не умер сегодня, не так ли? Лаванда только сегодня узнала новость — Лаванда начала громко всхлипывать. — И она не могла этого бояться, потому что это стало настоящим шоком...

— Гермиона! — прорычал Орион, хватая её за руку. — Сейчас не время для логических споров! Позволь Лаванде спокойно погоревать.

Гермиона взглянула на Лаванду и поморщилась, когда профессор МакГонагалл открыла дверь в класс. Один за другим они вошли в класс. Оглянувшись через плечо, Орион с удивлением увидел, что Гайден смертельно бледен. У него не было времени расспрашивать Гайдена, потому что профессор МакГонагалл сразу же начала урок. Лаванда весь урок плакала, а Гермиона была явно чем-то озабочена.

* * *

Когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока, профессор МакГонагалл обратилась к классу, собравшемуся уходить. — Одну минуту, пожалуйста! Поскольку вы все учитесь на моём факультете, вы должны передать мне разрешения на посещение Хогсмида до Хэллоуина. Без разрешения — никакого посещения деревни!

Гайден нахмурился и быстрым шагом вышел из класса. Орион, Невилл, Гермиона и Рон лишь обменялись нерешительными взглядами. Внезапно никто из них не стал с нетерпением ждать Хэллоуина.

* * *

Когда, наконец, наступило утро Хэллоуина, Орион, Гайден и Роуз присоединились к Невиллу, Рону и Гермионе за завтраком, а затем попрощались с ними в вестибюле, где остальные участники Хогсмида ждали, когда их вычеркнут из длинного списка, который Филч держал в руках. Ну, Орион и Роуз попрощались. Гайден просто помахал рукой.

Прежде чем Гайден успел возразить, Орион провёл их на третий этаж, в кабинет Ремуса. Он постучал в приоткрытую дверь и подождал, пока она полностью откроется, и увидел Ремуса, который выглядел слегка уставшим, но счастливым.

— Ори, Гайден, Роуз! — воскликнул Ремус, отступая в сторону, чтобы пропустить трёх гриффиндорцев. — Вот так сюрприз. Я ожидал только Ориона. Я так понимаю, все остальные уже ушли в Хогсмид.

Гайден издал стон и рухнул в ближайшее кресло.

— А, — понимающе сказал Ремус. — Понятно. Знаешь, Гайден, сейчас тебе, может, и трудно это понять, но твои родители хотят только твоего благополучия. Они не понаслышке знают, на что способны Пожиратели смерти.

Гайден упрямо сложил руки на груди. — Но кто бы стал нападать на Хогсмид, когда там полно людей? — возразил он.

Ремус вздохнул. — Полагаю, кто-то хотел причинить как можно больше вреда, — честно сказал он, а затем переключил внимание на Роуз. — Как насчёт того, чтобы помочь мне с Гриндилоу, которого я только что получил для следующего урока Гайдена и Ориона?

Роуз нетерпеливо кивнула и последовала за Ремусом в его кабинет, а Орион и Гайден — за ней. В углу стоял очень большой аквариум с водой, а внутри него — болезненно-зелёное существо с острыми маленькими рожками. Оно прижималось лицом к стеклу, корчило рожицы и сгибало длинные тонкие пальцы.

— Водяной черт, — пояснил Люпин, внимательно его разглядывая. — С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие. Давайте пока прикроем его. — Вместе Ремус и Роуз накрыли резервуар большой светлой простыней. — Кто-нибудь хочет чаю? — спросил он, подходя к своему столу. — Я как раз собирался его заварить.

Орион и Роза кивнули.

Ремус достал свой чайник и постучал по нему волшебной палочкой, отчего из носика внезапно повалил пар. Он осторожно достал четыре кружки и наполнил их дымящейся водой. — Присаживайтесь, — мягко сказал он. — У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели.

— Все об этом знают? — тихо спросил Гайден, садясь между Орионом и Роуз.

Ремус с сочувствием посмотрел на Гайдена. — Я слышал об этом от профессора Макгонагалл, — признался он, садясь за свой стол. — Она знала, что ты провел часть лета в поместье Блэков, и решила, что если ты с кем-нибудь и поговоришь, то только со мной. Мне любопытно. Какой символ расстроил тебя больше всего? Собака или Близнецы?

— Близнецы, — тут же ответила Роуз, заслужив раздражённый взгляд Гайдена. — Что? Я знаю тебя, Гайден. Ты пытаешься это скрыть, но ты уже много лет винишь себя в смерти Гарри.

— Если бы я только уделял ему больше внимания, — слабо произнёс Гайден, опустив взгляд. — Если бы я был осторожнее…

В мгновение ока Ремус вскочил со своего места и оказался рядом с Гайденом. — Гайден, ничто из того, что ты сделал, не стало причиной смерти Гарри, — уверенно сказал он. — В этом не было ничьей вины.

— Но папа винил тебя, не так ли? — тихо возразил Гайден. — Вот почему вы с Сириусом перестали приходить к нам.

Ремус внезапно почувствовал себя очень неуютно. — Я не тот, с кем тебе стоит об этом говорить…

— … но я знаю, что ты скажешь мне правду! — воскликнул Гайден, вскакивая на ноги. — Мама с папой просто скажут, что мы поговорим об этом, когда я стану старше. Мне тринадцать! Насколько старше я должен стать?!

Ремус вздохнул, прежде чем вернуться в свое кресло за письменным столом. — Я не буду рассказывать тебе всю историю, Гайден, — мягко сказал он. — Это зависит от твоих родителей. Однако я отвечу на твой вопрос, поскольку и ты, и Роза заслуживаете знать, почему мы с Сириусом внезапно исчезли из вашей жизни. Да, твои родители винили нас в том, что случилось с Гарри, просто потому, что они чувствовали, что в тот момент им нужно было кого-то обвинить. Несколько недель спустя они попытались извиниться, но ущерб уже был нанесён. Вскоре после этого ваши родители перестали появляться на публике и остались в поместье Поттеров. Думаю, можно сказать, что мы все были слишком упрямыми и гордыми — типичные гриффиндорцы. Самая большая проблема заключалась в том, что больше всего пострадали вы с Розой. Что касается меня, я могу только извиниться.

Гайден перевёл взгляд на Ориона, прежде чем снова сесть, и его плечи поникли от смирения. Орион должен был признать, что Гайден очень хорошо преподнёс это откровение, но Ремус мог бы сформулировать его и по-другому. «Мы все в этом виноваты» было гораздо легче принять, чем «твои родители причинили нам больше боли, чем ты можешь себе представить, и ты не можешь понять, почему мы не можем их простить».

— Что ж, — наконец сказал Ремус, — хватит об этом. Орион, кажется, ты говорил, что хотел кое-что обсудить, когда мы разговаривали вчера.

Орион кивнул. — Я подумал, не могли бы вы меня поучить, — с надеждой сказал он.

Ремус одарил Ориона понимающей улыбкой. — Серьёзно, я думал, что ты отлично справляешься с заданиями на уроках, хотя и немного отстаёшь с домашними заданиями. Я знаю, как ты занят, Ори. Не думаю, что сейчас подходящее время для того, чтобы взваливать на тебя ещё больше работы.

— Это всего лишь практика! — возразил Орион. — Я всё прочитал. Мне просто нужно попрактиковаться, и, может быть, помощь с заклинаниями.

Ремус перестал улыбаться. — Ты пробовал сам? — быстро спросил он. Орион покачал головой, и Ремус облегчённо вздохнул. — Хорошо. Что ж, полагаю, мы могли бы что-нибудь придумать. Я правильно понимаю, что ты не будешь приходить на эти уроки один?

Орион быстро взглянул на Гайдена и увидел в ответ его растерянный взгляд. — О чём вы двое говорите? — спросил Гайден.

— Уроки Патронуса, Гайден, — ответил Ремус. — Кажется, мы обсуждали эту тему этим летом, когда узнали, что школу охраняют дементоры.

Глаза Гайдена расширились, когда он перевёл взгляд с Ремуса на Ориона и обратно на Ремуса. — Но я думал, ты сказал, что это слишком сложно для нас.

— Так и есть, — просто ответил Ремус. — Я до сих пор так считаю, но Орион иногда бывает таким же упрямым, как его отец. Я готов наблюдать за его попытками и твоими тоже, если ты хочешь попробовать.

— Можно? — с надеждой спросила Роза.

Ремус улыбнулся, делая глоток чая. — Это заклинание очень продвинутое, даже для Ориона и Гайдена, Роуз, — мягко сказал он. — Взрослым ведьмам и волшебникам трудно справиться с этим заклинанием. Ты можешь прийти и посмотреть, если хочешь, но я не думаю, что ты еще готова попробовать вызвать Патронуса

Роуз скрестила руки на груди и нахмурилась, удивительно напоминая Гайден всего несколько минут назад.

— Э-э-э… Ремус… я имею в виду, профессор, — смущённо сказал Гайден.

— Ты можешь называть меня Ремусом наедине, Гайден, — предложил Ремус.

— Э-э-э… верно… Ремус… я хотел спросить… помнишь тот день, когда мы сражались с боггартом? — спросил Гайден.

— Да, — медленно произнес Ремус.

— Почему ты не позволил мне сразиться с ним? — быстро спросил Гайден.

Ремус мгновение смотрел на Гайдена, прежде чем ответить. — Я думал, что это очевидно, — серьёзно сказал он. — Я предположил, что если боггарт столкнётся с тобой, то примет облик либо Лорда Волан-де-Морта, либо Гарри. Если бы это был первый вариант, я бы не хотел, чтобы Лорд Волан-де-Морт материализовался в учительской, а второй — ну, я хотел избавить тебя от этого.

Взгляд Гайдена снова опустился. — Я не думал о Волан-де-Морте, — честно признался он. — Я думал о Дементоре в поезде и о том, что оказался в обмороке, не слыша ничего, кроме пронзительного смеха.

— Понятно, — задумчиво сказал Ремус. — Значит, я правильно понял, что ты боишься страха?

Гайден на мгновение заколебался, прежде чем кивнуть. — Я должен был защитить Роуз, но это сделал Орион, — признал он. — Дементоры на него вообще не повлияли.

— Ох, ну, это не обязательно так, Гайден, — неловко сказал Ремус. — Никто не может полностью противостоять воздействию Дементора — даже с помощью чар Патронуса в качестве ответа. Орион не был таким восприимчивым, как ты, потому что он не сталкивался с теми ужасами, которые пережил ты, и из-за своего обучения окклюменции.- Заметив смущенные взгляды Гайден и Роуз, он продолжил. — Это психологическая защита, которой мало кто может полностью овладеть. Большинство чистокровных семей проверяют своих детей в раннем возрасте. Если ребёнок проявляет способности, его обучают до того, как разовьются более сложные мыслительные процессы и гормоны.

— Значит, папа, наверное, проверял нас? — с любопытством спросила Роуз.

Ремус беспомощно пожал плечами. — Честно говоря, я не знаю. Я знаю, что Джеймс никогда не проходил обучение и никогда не питал любви к чистокровным обычаям. — Стук в дверь быстро прервал разговор. — Войдите! — крикнул Ремус.

Дверь открылась, и на пороге появился профессор Снейп. В руках он держал кубок, от которого слегка пахло дымом. Никто не произнёс ни слова, когда профессор Снейп вошёл и резко остановился при виде Ориона, Гайдена и Роуз.

— А, Северус, — сказал Ремус с улыбкой. — Большое спасибо. Не мог бы ты оставить это здесь, на столе?

Профессор Снейп медленно подошёл и поставил дымящийся кубок на стол, переводя взгляд с Ориона на Гайдена и Роуз.

— Мы просто обсуждали некоторые чистокровные обычаи, — любезно сказал Ремус. — Возможно, вы могли бы нам помочь. Почему у некоторых людей никогда не развивается талант к окклюменции?

Профессор Снейп удивленно уставился на Ремуса. — Довольно сложная тема для таких маленьких детей, Люпин, — сказал он. — Тебе следует выпить это сразу.

— Да, да, хорошо, — сказал Ремус, взявшись за кубок. — Гайден спрашивал, почему дементоры повлияли на него сильнее, чем на Ориона. Я предположил, что отчасти это связано с тем, что Орион обучался окклюменции.

Профессор Снейп колебался лишь мгновение. — Это возможно, — признал он. — Окклюменция действительно защищает разум от внешнего проникновения, которое может служить щитом от способности дементора извлекать "приятные воспоминания". Конечно, единственный способ по-настоящему узнать это — заставить Блэка встретиться лицом к лицу с Дементором и опустить его щиты ...

— … чего не произойдёт, — перебил Ремус. — Спасибо, Северус. Это была всего лишь теория.

Профессор Снейп пристально посмотрел на Ремуса, прежде чем заговорить. — Я сварил целый котёл, если вам нужно больше.

— Наверное, мне стоит снова принять их завтра, — сказал Ремус. — Ещё раз спасибо, Северус.

Профессор Снейп не ответил. Он просто развернулся и вышел из комнаты. Орион не мог скрыть отвращения на лице. Он знал, что это за зелье и какой у него ужасный вкус. Ремус никогда не скрывал от него этот факт.

Ремус улыбнулся Гайдену и поднялся. — Профессор Снейп очень любезно приготовил для меня зелье, — сказал он. — Я никогда особо не умел варить зелья, а это особенно сложное. — Он взял кубок и понюхал его. — Жаль, что сахар делает его бесполезным.

— Но почему…

— Я немного плохо себя чувствую, Гайден, — мягко сказал Ремус и сделал глоток из кубка. — Это зелье — единственное, что мне помогает. Мне очень повезло, что я работаю вместе с профессором Снейпом; не так много волшебников способны его приготовить.

Это было преуменьшением. Аконитовое зелье, вероятно, было самым сложным зельем, которое когда-либо видел Орион, и для его приготовления нужно было соблюсти все условия.

— Но как ты можешь быть уверен? — спросил Гайден, пока Ремус делал ещё один глоток. — Некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателя Защиты.

Ремус осушил кубок и содрогнулся, скорчив гримасу. — Отвратительно, — сказал он. — Гайден, тебе не о чем беспокоиться. Северус может захотеть занять моё место, но именно профессор Дамблдор назначает на должности. Что ж, мне пора возвращаться к работе, а вам троим, кажется, нужно закончить уроки, не так ли?

Орион, Гайден и Роуз встали и поставили на стол свои пустые чашки. Попрощавшись, Роуз и Гайден вышли из комнаты. Орион, однако, замешкался.

— Что-то не так, Ори? — мягко спросил Ремус.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. — Я думал, ты собираешься рассказать им правду, — тихо сказал он. — Ты сказал…

— да, я так и сделал, — перебил Ремус. — Я знаю, что им можно доверять, Ори, но … после того, о чём мы только что говорили, … ты правда считаешь, что будет разумно рассказать им о моём состоянии? У Гайдена сейчас и так забот хватает. Я расскажу им, когда придёт время.

Орион не мог с этим поспорить. — Я просто не хочу, чтобы они неправильно поняли, — признался он. — Гайден действительно доверяет тебе, Лунатик.

— Я знаю, Тень, — задумчиво сказал Ремус. — Часть меня благодарна, но другая часть более чем обеспокоена. Ему следовало бы больше доверять своим родителям.

— Как ты можешь верить тому, кто тебе не доверяет? — возразил Орион.

У Ремуса не нашлось, что на это ответить.

* * *

— Вот, держи, — сказал Рон, высыпая несколько ярких конфет на колени Гайдену. — Мы взяли столько, сколько смогли унести.

Солнце только начало садиться, когда Невилл, Гермиона и Рон вернулись — раскрасневшиеся от холодного ветра, но выглядевшие так, будто отлично провели время.

— Спасибо, — сказал Гайден, взяв пакетик с маленькими имбирными пряниками. — Как там в Хогсмиде? Куда ты ходил?

Невилл, Гермиона и Рон заговорили все разом, и было трудно понять, что они говорят. Насколько Орион мог судить, они попали в «Дервиша и Банджаса», «Зонко», «Три метлы», на почту и в «Сладкое королевство».

— Чем вы занимались? — наконец спросила Гермиона. — Вы выполнили какую-нибудь работу?

Гайден вздохнул. — Да, Гермиона, — сказал он скучающим тоном. — Мы закончили трансфигурацию и зелья. О, и еще мы сегодня утром пили чай с Ремусом.

Гермиона нетерпеливо подалась вперёд. — Правда? Что он сказал? — спросила она.

Гайден беспечно пожал плечами. — Просто так, — сказал он, — но потом Снейп вошёл с кубком, наполненным какой-то странной жидкостью, и Ремус действительно её выпил! Без лишних вопросов!

— Люпин выпил это? — ахнул Рон. — Он что, сумасшедший?

— Нет, это не так, — быстро ответил Орион. — Он плохо себя чувствует и нуждается в зелье. Просто оставь его в покое.

Между ними повисла неловкая тишина, пока Гермиона не заговорила: «Нам лучше спуститься, знаешь ли, пир начнётся через пять минут».

Они поспешили через портретную дыру в толпу, Орион и Невилл немного отстали. — Снейп ещё что-нибудь говорил? — прошептал Невилл.

Орион покачал головой. — Я мог сказать, что он хотел этого, особенно когда увидел Роуз, — прошептал он в ответ. — Он никогда не скрывал своей неприязни к Гайдену, но Роуз ... ну, Роуз настаивает, что он не так уж плох.

— Не так уж плохо? — в шоке спросил Невилл. — Снейп ненавидит всех гриффиндорцев!

Орион беспомощно пожал плечами. — Я сам этого не понимаю, — признался он. — В любом случае, я знаю, что профессор Снейп не одобряет пребывание Ремуса здесь с его состоянием, но это было дедушкино решение. Профессор Снейп слишком уважает дедушку, чтобы открыто бросать ему вызов.

— Значит, секрет Ремуса в безопасности, да? — с надеждой спросил Невилл.

— Но Гайден, — заговорила Гермиона, понизив голос и нервно оглядываясь по сторонам, — если бы он пытался отравить профессора Люпина, он бы не стал делать это на глазах у тебя, Ориона и Роуз.

— Может быть, — проворчал Гайден, когда они дошли до вестибюля и вошли в Большой зал. — Я просто ему не доверяю.

* * *

Большой зал был украшен сотнями тыкв, наполненных свечами, облаком порхающих живых летучих мышей и горящими оранжевыми лентами, которые лениво плыли по грозовому потолку, словно сверкающие водяные змеи. Еда была восхитительной. Казалось, все наслаждались пиром, даже Ремус, несмотря на приближающееся полнолуние.

Пир закончился развлечением, которое устроили призраки Хогвартса, выпрыгивающие из стен и столов, чтобы полетать строем. Почти Безголовый Ник даже воспроизвёл своё неудачное обезглавливание, но вскоре пришло время, ложиться спать. Ученики разошлись по своим башням, Орион и Невилл последовали за Гайденом, Роном, Гермионой и остальными гриффиндорцами по обычному пути в башню Гриффиндора.

Орион больше всего на свете хотел отправиться спать, но у портрета Толстухи, похоже, собралась толпа. Он попытался заглянуть поверх голов, но не смог понять, в чём дело.

— Почему никто не идёт? — спросил Рон, тоже пытаясь разглядеть портрет.

— Пропустите меня, пожалуйста, — объявил Перси, проталкиваясь сквозь толпу. — Что здесь происходит? Вы же не могли все забыть пароль — извините, я староста… — Последовала короткая пауза, а затем: — Кто-нибудь, позовите профессора Дамблдора. Быстро!

— Что происходит? — спросила Джинни, подойдя к Невиллу.

— Гайден? — спросила Роуз, присоединившись к ним. — Что происходит?

Гайден быстро повернулся и схватил Роуз за руку. — Я не знаю, — тихо сказал он. — Оставайся здесь, хорошо?

Роуз нервно кивнула и осталась рядом с Гайденом как раз в тот момент, когда профессор Дамблдор подошёл к портрету. Все расступились, чтобы пропустить его, а Орион осторожно подошёл ближе, чтобы посмотреть, в чём дело. Ему не нужно было далеко ходить. Толстуха исчезла со своего портрета, который был жестоко изуродован. Полоски холста валялись на полу, а некоторые части были полностью оторваны.

Профессор Дамблдор обернулся, и их взгляды встретились. Орион узнал этот взгляд и мгновенно побледнел. Нет. Этого не может быть — это невозможно.

— Нам нужно найти её, — наконец сказал профессор Дамблдор. — Профессор МакГонагалл, пожалуйста, немедленно идите к мистеру Филчу и скажите ему, чтобы он обыскал все картины в замке в поисках Толстой Леди.

Оглянувшись через плечо, Орион заметил, что профессора МакГонагалл и Снейп прибыли вместе с Ремусом.

— Вам повезёт! — с хихиканьем сказал Пивз, объявляя о своём присутствии. Он парил над толпой, явно радуясь хаосу, царившему внизу.

— Что ты имеешь в виду, Пивз? — спокойно спросил профессор Дамблдор.

Ухмылка Пивза слегка поблекла. — Стыдно, ваше превосходительство, сэр, — сказал он елейным голосом. — Не хочет, чтобы ее видели. Она в ужасном состоянии. Видел, как она бежала по ландшафту на четвертом этаже, сэр, лавируя между деревьями. Кричала что-то ужасное. Бедняжка — В его голосе не было никакого сочувствия.

— Она сказала, кто это сделал? — тихо спросил профессор Дамблдор.

— О да, профессор, — с готовностью согласился Пивз. — Видите ли, она очень разозлилась, когда ее не впустили. — Пивз перевернулся и ухмыльнулся Дамблдору. — Скверный у нее характер, у этой Беллатрисы Блэк.