Неизвестная родня 3. Дементоры Азкабана (джен)

Были времена, когда Ориону Блэку нравилось жить в особняке Блэков на Гриммо-двенадцать. Однако сегодня было не так. Несколько часов лил дождь, завывал ветер, сверкали молнии, и гремел гром, доказывая, насколько старым был особняк. Ставни громко хлопали, ударяясь о окна, и Ориону пришлось натянуть одеяло на голову. По какой-то причине он ненавидел грозы. Они всегда вызывали у него… беспокойство.

Сказать, что Орион стыдился своей нервозности, — значит, ничего не сказать. В конце концов, ему только что исполнилось тринадцать, и он столкнулся с большим, чем любой другой знакомый ему подросток-волшебник. Только в прошлом году он столкнулся с Василиском, подростковой версией Тёмного Лорда Волан-де-Морта, и при этом чуть не потерял своего отца, Сириуса Блэка.

Этот поступок вызвал перемены в семье Блэков. В то время как Орион пытался сохранить отношения с отцом, Сириус, казалось, был готов отпустить его. Чрезмерная опека никуда не делась, но Сириус уже не так открыто проявлял её, как раньше. Впервые за много лет они провели несколько недель вдали от Британии, отправившись в семейный отпуск в разные волшебные города. Было весело побывать во Франции, Болгарии, Румынии и Египте, но Орион быстро понял, что у этих поездок была и другая причина.

Это был идеальный способ обучать Ориона заклинаниям, не отвлекаясь на помощь Сириуса из Министерства магии. По крайней мере, так было до тех пор, пока Кингсли Шеклболт не выследил их в Египте и не настоял на том, что им нужно немедленно вернуться в дождливый Лондон. Сначала Орион хотел возразить, но все мысли улетучились, стоило ему взглянуть на Сириуса и Ремуса. Что бы это ни было за срочное дело, оно было плохим — очень, очень плохим.

Только когда они вернулись в Блэк-Мэнор, Ориону, наконец, рассказали, что произошло. Впервые с тех пор, как дементоры взяли на себя охрану волшебной тюрьмы Азкабан, произошло такое масштабное происшествие. Впервые произошёл побег изнутри. Подробности всё ещё были туманными, но было известно, что заклинания и чары, наложенные на две отдельные тюремные камеры, не сработали. Министерство магии пришло к выводу, что они были взломаны изнутри, но не могло понять, как первому заключённому удалось сбежать, ведь его камера была одной из самых надёжных в Азкабане.

Волшебный мир был на взводе по многим причинам. Мало того, что на свободе разгуливали два преступника, так ещё и Корнелиус Фадж, министр магии, решил, что дементоры из Азкабана должны сыграть активную роль в поимке беглецов. Орион не мог понять, чем руководствовался Фадж, принимая это решение. Любой, кто хоть немного знал о дементорах, понимал, что выпускать их в люди — плохая идея. Дементоры чувствуют положительные эмоции и питаются ими, как термиты. Они никогда не бывают, довольны и никогда не останавливаются. Любой, кто окажется рядом с ними, быстро окажется в ловушке собственных худших воспоминаний.

Именно поэтому в особняке Блэков теперь хранился самый большой запас, содержащий самый простой противодементорный препарат — шоколад. Особняк стал излюбленным местом отдыха членов команды Сириуса, где они могли как можно быстрее восстановиться перед тем, как вернуться и продолжить поиски. Люди часто появлялись там в неурочное время. Орион помогал Ремусу принимать Кингсли, Фрэнка Лонгботтома, Эвелин Смит (бывшую девушку Сириуса), Аластора Грюма и даже Джеймса Поттера.

Эвелин и мистер Поттер, конечно, вели себя наиболее неловко. Сириус разорвал отношения с Эвелин вскоре после похода в Тайную комнату. Орион не знал всех подробностей, но у него было ощущение, что это было связано с тем, что Эвелин расспрашивала Сириуса посреди миссии. Для Сириуса это было самой большой ошибкой, которую он мог совершить. Эвелин пыталась извиниться, но Сириус настаивал, что так будет лучше, и оставил Ориона и Ремуса в затруднительном положении, не зная, как себя с ней вести.

Присутствие мистера Поттера было ещё хуже. Он нечасто заходил, потому что у него была своя семья, но те несколько раз, когда он приходил, были тяжёлыми для Ориона и Ремуса. Мистер Поттер старался быть дружелюбным, правда старался, и Ремус старался отвечать ему тем же. Однако Орион имел привычку запоминать задания, которые Ремус давал ему по учебникам пятого курса, которые он читал. По правде говоря, Ориону было неловко оставлять Ремуса разбираться с мистером Поттером, но Орион просто не мог заставить себя находиться рядом с этим человеком. Годы недоверия и гнева не могли исчезнуть просто так.

* * *

Скрип открывающейся двери спальни Ориона заставила паренька осторожно выглянуть из-под одеяла. Силуэт высокого худого мужчины в мантии заслонял большую часть света из коридора. Он стоял прямо, но то, как он слегка ссутулился, намекало на боль, которую он, несомненно, испытывал.

— Ори, я знаю, что ты не спишь, — мягко сказал мужчина, входя в комнату. — Ты никогда не мог уснуть во время шторма.

Орион вздохнул и откинул одеяло. — Хотел бы я знать почему, — пробормотал он, садясь. — Это так раздражает.

Свет, наконец, упал на усталое лицо Ремуса Люпина, озарив сочувственную улыбку, когда он присел на край кровати Ориона. — Орион, в ночь, когда тебя усыновили, был шторм... Ну, в ночь, когда ты принял зелье. Когда ты проснулся полностью дезориентированным — Ну, шторм только напугал тебя еще больше. Мы перепробовали все, чтобы успокоить тебя, но, похоже, ничего не помогало, поэтому нам пришлось напоить тебя успокаивающим. Ты был так измучен, что заснул прямо на нас.

Орион в замешательстве уставился на Ремуса. — Я не помню…

— Я не удивлён, — с улыбкой сказал Ремус. — Это был травмирующий опыт для тебя. Понятно, что ты его забыл. Только когда ты проснулся на следующее утро, мы поняли, почему твоя реакция была такой сильной.

— Ты понял, что я ничего не могу вспомнить, — тихо сказал Орион. Ему уже говорили об этом. Отец и дядя никогда не скрывали от него этого. Потеря памяти не должна была произойти. Это была аномалия, которую не могли объяснить ни специалисты в Святого Мунго, ни даже профессор Снейп. Зелье было приготовлено идеально. Орион должен был проснуться как сын Сириуса биологически и магически, но помнить последние пять лет, но по какой-то причине что-то пошло не так.

Ремус протянул руку и провел пальцами по волосам Ориона, прежде чем вытащить палочку из-под мантии. — Послушай, малыш, я знаю, тебе тяжело, — сказал он сочувственно. — Мы обещали веселое лето, и ты снова большую часть времени предоставлен сам себе. —

Орион пожал плечами. — Это не твоя вина, — настаивал он. — Я знаю, что папа нужен на работе. У него больше всего знаний, а с его послужным списком по поимке Пожирателей Смерти ... Что ж, Скримджер бы разозлился, если бы не попросил папиной помощи. Я также знаю, сколько работы тебе нужно проделать, чтобы подготовить планы уроков и утвердить их с дедушкой. Сейчас ты занят, но, по крайней мере, ты будешь в Хогвартсе со мной, верно?

Ремус ухмыльнулся. — Я должен сказать, что ты единственный подросток, которого я знаю, который был бы в восторге от того, что его дядя преподает в его школе, — сказал он веселым голосом. — Ты ведь понимаешь, что я ожидаю от тебя гораздо большего, чем от остальных одноклассников, верно?

Орион закатил глаза. — Лунатик, пожалуйста, ты годами преподавал мне Защиту от Темных искусств, а также большинство других предметов в Хогвартсе, — сказал он. — Во всяком случае, ты сможешь держать меня в курсе, чтобы я мог закончить материал пятого курса быстрее, чем если бы я делал это сам.

Ремус уставился на Ориона, приподняв бровь. — Ори, не слишком торопись с курсовой работой, — предупредил он. — Что ты собираешься делать, когда закончишь материал уровня N.E.W.T.? Тебе будет безумно скучно. Сейчас не торопись. По-настоящему выучи материал. Кроме того, не забывай, что в этом году у тебя будет ещё два курса — курсы, о которых ты только начал читать.

Орион понимал, что говорит Ремус, и чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что Ремус прав. Он слышал слухи о том, что в Хогвартсе будет ужасный год перед СОВ. Избыток домашних заданий и стресс перед экзаменами СОВ могут свести с ума даже самых прилежных учеников.

Внезапное отсутствие шума от ревущего шторма быстро отвлекло Ориона от его мыслей, так что он увидел, как Ремус поднимается на ноги и засовывает палочку в карман. "Ну вот", — сказал он, подмигнув. "Так должно быть лучше. Постарайся немного поспать. Ты же знаешь, Невилл, Гайден и Роуз будут здесь с утра пораньше".

Орион застонал и рухнул на кровать. У Гайдена и Роуз Поттеров вошло в привычку приходить через каминную сеть всё раньше и раньше. Невилл Лонгботтом обычно приходил около восьми, когда его мама уходила на работу. Невилл был в такой же ситуации, как и Орион. Оба его родителя работали в отделе авроров, просто в разных подразделениях. Алиса Лонгботтом работала в архиве, а Фрэнк Лонгботтом отвечал за связь между теми, кто находился в поле, и главой отдела авроров Руфусом Скримджером.

Громкий звук, похожий на сигнализацию, заставил Ориона и Ремуса подпрыгнуть и выбежать из комнаты. По пути Орион схватил свою палочку с прикроватной тумбочки. Этот сигнал означал только одно: сеть летучего пороха была взломана. Сириус усилил защиту поместья, особенно сети летучего пороха, сразу после возвращения домой. Если бы кто-то попытался пройти через сеть до того, как защита была снята, сигнал тревоги раздался бы по всему поместью.

Довольно досадно, потому что Сириус имел привычку забывать сообщать об этом людям.

Орион последовал за Ремусом вниз по лестнице в гостиную и резко остановился, увидев представшую перед ними картину. Покрытая сажей Лили Поттер стояла перед камином и помогала своим покрытым сажей детям, одетым в пижамы, подняться на ноги. Все трое выглядели крайне потрясёнными. Казалось, что Гайдена и Роуз буквально вытащили из постели и толкнули в камин.

Несколько замысловатых взмахов волшебной палочкой — и Ремус заглушил сигнал тревоги. — Лили? — осторожно спросил он. — Что ты здесь делаешь?

Миссис Поттер судорожно вздохнула, когда комнату озарила вспышка молнии. — Защита была нарушена … она просто продолжала разрушаться … я не знала, что делать, — сказала она умоляющим голосом. — Дети хотели прийти сюда…

Ремус уже направлялся к камину с палочкой наготове. Не говоря ни слова, он прижал кончик палочки к одному из кирпичей, и весь камин на мгновение засветился, прежде чем снова стать обычным. — Вот, камин запечатан, — сказал он, повернувшись и посмотрев на Ориона. — Ори, пожалуйста, отведи Гайдена и Роуз в свою комнату. Думаю, вам троим, не помешает немного отдохнуть.

Последнее, чего сейчас хотелось Ориону, — это ложиться спать, но он чувствовал, что это нужно скорее Гайдену и Роуз, чем ему самому. Громкий раскат грома послужил дополнительным стимулом. Кивнув в знак согласия, Орион вывел Гайдена и Роуз из комнаты, не обращая внимания на тихие протесты детей Поттеров. Тот факт, что Орион смог вывести Гайдена и Роуз из комнаты, доказывал, насколько они устали.

Однако, как только они вошли в комнату Ориона и Орион закрыл дверь, усталость, казалось, исчезла из Гайдена и Роуз.

— Я не могу в это поверить, — простонал Гайден, плюхнувшись на кровать Ориона. — В прошлом году Добби прорвался сквозь чары, а теперь какой-то безумный Пожиратель смерти.

— Прекрати, Гайден, — нервно огрызнулась Роуз. — Пожалуйста, я не хочу думать о том, что он там.

Орион шагнул вперед и обнял Роуз за плечи. — Давай не будем думать об этом, — сказал он, бросив многозначительный взгляд на Гайдена. — Насколько я знаю Ремуса, он уже связался с отцом. Папа все исправит. Он всегда так делает.

Гайден сел и уставился на Ориона. — Есть ли что-то, чего не может твой отец? — с любопытством спросил он.

Орион ухмыльнулся. — Ты был бы удивлен, — признал он. — Папа не идеален, но он лучший аврор, которого я знаю. Он выполнит свою работу, чего бы это ни стоило.

Стук в дверь быстро положил конец разговору. Орион, Гайден и Роуз обменялись осторожными взглядами, прежде чем Орион подошёл к двери и медленно открыл её, чтобы увидеть мужчину, который был очень похож на Гайдена и Роуз. Подавив вздох, Орион открыл дверь и отошёл в сторону, чтобы Гайден и Роуз могли хорошо его рассмотреть.

— Папа! — закричала Роуз, бросившись вперёд и прыгнув в объятия мистера Поттера. — Папа, мы так испугались!

Мистер Поттер опустился на колени и обнял дочь. — Я знаю, Рози, — тихо сказал он. — Мне жаль, что меня не было рядом, чтобы защитить тебя, но я обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы исправить это, чтобы это никогда не повторилось. — Мистер Поттер слегка отстранился, чтобы встретиться взглядом с Розой. — Я знаю, тебе страшно, но мне нужно, чтобы ты была храброй ради своей мамы. Она пока побудет здесь, с тобой. На всякий случай здесь постоянно будет находиться кто-то из команды, хорошо?

Роуз неохотно кивнула, когда Гайден соскользнул с кровати и двинулся вперёд. — Пап, они прорвались через большинство защитных чар, как будто их вообще не было, — сказал Гайден. — Как такое возможно?

Мистер Поттер вздохнул, поднимаясь на ноги и сосредоточившись на Гайдене. — Я не знаю, сынок, — честно сказал он. — Это не должно быть, возможно. Вот почему мы с твоей матерью думаем, что тебе лучше пока остаться здесь. Никто не сможет найти это место без помощи хранителя тайны, и я не думаю, что это произойдет в ближайшее время.

Роуз в замешательстве склонила голову набок. — Почему?

— Тоби хранитель «Фиделиуса», Роуз, — ответил Орион. — Он также отказывается уходить, когда я дома.

Гайден уставился на Ориона, приподняв бровь. — У тебя домовой эльф в качестве тайного хранителя? — удивлённо спросил он.

Орион пожал плечами. — Ты можешь предложить кого-то получше? — возразил он. — Минди и Тоби здесь счастливы. Они никогда не сделали бы ничего, что подвергло бы опасности папу или меня. А твои домовые эльфы?

Гайден слегка смутился и опустил взгляд. — Прости, я не это имел в виду, — признался он. — Я просто удивлён.

— Думаю, в этом-то всё и дело, Гайден, — предположил мистер Поттер. — Поскольку все в нашем обществе смотрят на домовых эльфов свысока, кто бы заподозрил одного из них в том, что он хранитель тайны? А теперь я предлагаю вам двоим пойти поспать.

— Но папа…

— Никаких «но», Гайден, — строго сказал мистер Поттер. — Утром со всем разберемся.

Мистер Поттер шагнул вперёд, обнял Роуз, а затем повторил то же самое с Гайденом. Проходя мимо Ориона, он остановился, затем на мгновение сжал плечо Ориона и ушёл. Орион застыл на месте, не в силах пошевелиться. Почему мистер Поттер так поступил? И, что ещё важнее, почему мистер Поттер решил, что это будет воспринято с радостью? Орион никогда не проявлял к этому человеку ничего, кроме неприязни.

Если Гайден и Роуз и заметили, что Ориону некомфортно, то не стали об этом говорить. Они по очереди прибрались в ванной, прежде чем забраться в кровать Ориону, который лежал посередине. Глядя в потолок, Орион не мог перестать думать о мистере Поттере. Он впервые увидел, как мистер Поттер ведёт себя как настоящий заботливый отец. Это было странно. Гайден всегда описывал мистера Поттера как человека, который большую часть времени был отстранённым и рассеянным.

Когда мистер Поттер изменился? Почему это важно? Мистер Поттер всё ещё причиняет боль папе.

Разочарованно вздохнув, Орион перевернулся и уткнулся лицом в подушку. Он ненавидел это. Он ненавидел то, что не мог забыть о своей обиде, но был вынужден общаться с этим человеком. Он знал, что Сириусу не нравилась эта договоренность, но Скримджер настоял на своем. Поскольку мистер Поттер знал о беглецах, его участие поощрялось высокопоставленными чиновниками Министерства. В конце концов, для отца мальчика, который выжил, было хорошей рекламой вернуться в ряды авроров и помогать ловить таких опасных преступников.

Вероятно, именно это беспокоило Ориона больше всего. Назначение мистера Поттера в команду Сириуса было политическим ходом. «Чёрная команда» была хорошо известна своими опасными миссиями, в которых не должен был участвовать новичок, каким был мистер Поттер. Наличие новичка в такой продвинутой команде подвергало риску всю команду, но люди смирились с этим только потому, что Гайден был Мальчиком-который-выжил.

— Ори? — сонно спросил Гайден, перевернувшись на бок и приоткрыв глаза. — Что случилось? Это из-за папы?

Орион повернул голову и уставился на Гайдена. Что он должен был сказать? «Прости, Гайден. Я знаю, что ты один из моих ближайших друзей, но я просто терпеть не могу твоего отца»

— Ты не упоминал его в своих письмах, — наконец сказал Орион.

Гайден слегка пожал плечами, его глаза медленно закрылись. — Нечего было сказать, — признался он. — После побега, папа почти не бывал дома. До всего этого он проводил с нами больше времени, обучая нас основам дуэлей. На самом деле мама помогала мне с домашним заданием. Она очень хорошо объясняет, и я не чувствую себя тупицей. Мама и папа стараются, Ори. Я думаю, они … ну, папа больше, чем мама, устали от того, что я постоянно попадаю в неприятности и не могу себя защитить.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. — Ты мог бы решить эту проблему, не попадая в неприятности, — сухо предложил он.

Ленивая усмешка появилась на лице Гайдена. — Мама говорила то же самое. Потом она сказала, что я могу начать слушать тебя. — Глаза Гайдена открылись. — Ты действительно нравишься маме и папе, Ори. Они спрашивали, когда ты придешь в гости. Они, должно быть, думают, что ты оказываешь на меня хорошее влияние или что-то в этом роде.

Орион сдержал дрожь. В ближайшее время он не собирался посещать поместье Поттеров. Если он не мог находиться в одной комнате с родителями Поттера, то, как он должен был вести себя в их доме, откуда не было выхода? — Гайден, ты же знаешь…

— … что они тебе не нравятся, потому что они причинили боль твоему отцу? — перебил Гайден. — Да, я знаю. Ори, но это было много лет назад. Мама и папа пытаются загладить свою вину перед ним. Может, ты просто дашь им шанс?

Как на такой простой вопрос можно было так трудно ответить? Часть Ориона знала, что не может вечно злиться, но другая часть — детская — настаивала на том, что они сами начали. Они отвернулись от Сириуса, когда он больше всего в них нуждался, так почему он должен облегчать им задачу? Потому что Гайден и Роуз — мои друзья, вот почему.

Тихий храп отвлёк Ориона от его мыслей, и он увидел, что Гайден снова заснул. Теперь бы и Ориону так же.

---

Начало новой части положено.

Учитывая все изменения, которые, казалось, произошли за одну ночь, можно было бы подумать, что оглушительной тишины не будет даже в половине седьмого утра. Орион не мог объяснить, почему он проснулся так рано. Он просто знал, что все попытки снова заснуть не увенчались успехом, и ему пришлось выползти из того места, где он лежал между детьми Поттеров. Это было странно. Обычно Орион предпочитал спать в одиночестве, но что-то в Гайдене и Роуз казалось ему правильным. Это было почти так, как будто между ними существовала какая-то связь.

Спускаясь по лестнице, Орион не смог сдержать фырканья. Ему действительно нужно было хорошенько выспаться. Невилл был его лучшим другом, а Седрик Диггори — как брат. Если с кем-то он и должен был чувствовать связь, так это с ними двумя.

Проходя через гостиную, Орион заметил кубки и бокалы на столах. Это было странно не только из-за их количества, но и из-за того, что они действительно там были. Обычно Минди и Тоби настаивали на том, чтобы всё сразу убирали. Это была одна из их причуд, которую Сириус так и не смог искоренить.

Подойдя к кухне, Орион внезапно остановился, услышав приглушённые голоса из-за закрытой двери. Это было необычно, но не неслыханно, особенно в последнее время, когда команда Сириуса работала в неурочное время. Поразмыслив, Орион смог найти этому объяснение. Прошлой ночью команда пришла после обыска в поместье Поттеров, чтобы обсудить дело, пока Минди и Тоби подавали им что-нибудь выпить.

Заинтересовавшись, Орион приоткрыл дверь на кухню совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы голоса стали отчётливее.

— Я знаю, что ничто не может изменить случившееся, — голос расстроенной Лили Поттер донёсся до ушей Ориона. — Я просто хочу быть частью его жизни. Я не могу когда он не может находиться со мной в одной комнате.

— Лили, — терпеливо сказал профессор Дамблдор мягким голосом, — он тебя не знает. Единственное, что он знает, — это то, что вы с Джеймсом причинили боль его отцу. Неразумно ожидать, что ребёнок будет игнорировать то, что он знает столько, сколько себя помнит. Ты говорила с Сириусом?

— У него и так забот хватает, не стоит добавлять ему ещё, — со вздохом ответила Лили. — Пожалуйста, поверь мне, Альбус. Я не хочу всё испортить…

— Тогда, я полагаю, будет лучше, если вы позволите всему идти своим чередом, — мягко перебил профессор Дамблдор. — Попытка ускорить то, что, очевидно, требует времени и доверия, приведёт лишь к катастрофе.

Сказать, что Орион был сбит с толку, — значит, ничего не сказать. Почему миссис Поттер так сильно хотела, чтобы он был в её жизни? Она не упоминала ни о ком из других друзей Гайдена, так что же в нём было такого особенного? Что-то здесь было не так, и профессор Дамблдор — человек, которого Орион считал дедушкой, — знал об этом. «Почему я удивлён? Кажется, у всех есть секреты, о которых они не хотят, чтобы я знал»

Отступив назад, Орион решил, что у него есть три варианта. Он мог набраться гриффиндорской храбрости и войти на кухню, ждать у двери, пока его не поймают, или вернуться в постель, пока Гайден и Роуз не проснутся. Если бы там был кто-то другой, а не Поттеры, Орион без проблем вошёл бы. Он ничего не мог с собой поделать. Он просто не был готов иметь с ними дело, особенно после того, что только что услышал.

Звук открывающейся двери заставил Ориона быстро обернуться и увидеть, как его отец входит в гостиную, снимая плащ. Сириус Блэк резко остановился, увидев Ориона. Сказать, что Сириус выглядел измождённым, — значит, ничего не сказать. Казалось, что он не спал несколько дней, и, вероятно, так оно и было. Сириус всегда заботился о своей команде больше, чем о себе.

— Ори, что ты делаешь здесь так рано? — спросил Сириус, повесив свой плащ на спинку кресла. — Я думал, что вас троих придётся вытаскивать из постели этим утром.

Орион пожал плечами. — Невилл скоро будет здесь, папа, — осторожно сказал он. — У нас сегодня уроки с Ремусом.

Сириус вздохнул, прежде чем подойти к Ориону и обнять его за плечи. — Я уверен, Лунатик не возражал бы отложить твои уроки на некоторое время, малыш, — предложил он. "Я знаю, что теперь, когда Поттеры практически переехали сюда, здесь будет немного неудобно…

— Ты знаешь, кто пытался проникнуть к ним? — нетерпеливо перебил Орион.

Сириус уставился на Ориона, приподняв бровь. — Это секретная информация, и ты это знаешь, Орион, — строго сказал он. — По крайней мере, пока я не поговорю с Лили, Гайденом и Роуз. Это был их дом, так что будет только справедливо, если они узнают новости первыми .

Орион не мог не взглянуть на дверь, ведущую на кухню. Вернуться в постель казалось лучшим вариантом. — Ну, миссис Поттер на кухне с дедушкой и… ну…

— А, — понимающе сказал Сириус. — Это объясняет, почему ты здесь, а не на кухне, выпрашиваешь у Минди еду. — слегка покачав головой, Сириус подтолкнул Ориона к двери. — Послушай, малыш, я знаю, что вываливаю на тебя много всего, но мы все здесь в одной команде. Я не говорю, что ты должен забыть обо всём и стать лучшим другом Джеймсу и Лили… Мерлин знает, с моей стороны было бы лицемерием просить тебя об этом. Просто постарайся поладить с ними, пока они здесь.

Орион вздохнул и неохотно кивнул. Ему это не нравилось, но он мало что мог с этим поделать. Было приятно слышать, что он не единственный, у кого возникли проблемы с этим решением. Возможно, именно поэтому дедушка здесь сегодня утром. Он знает, что нам обоим будет тяжело.

Готовясь к худшему, Орион позволил отцу провести его на кухню, где миссис Поттер и профессор Дамблдор сразу же замолчали. Орион чувствовал себя крайне неуютно, когда сел между Сириусом и профессором Дамблдором. Напряжение было таким сильным, что его почти можно было почувствовать. Как бы трудно ни было, Орион старался не обращать на это внимания и сосредоточиться на аппетитном завтраке, который стоял перед ними.

— Доброе утро, Сириус, Орион, — любезно сказал профессор Дамблдор, прежде чем сделать глоток чая. — Надеюсь, вы не против моего неожиданного визита.

Сириус тихо фыркнул и начал наполнять свою тарелку. — Мы оба знаем, что ты пришёл бы независимо от того, возражал я или нет, — сухо сказал он.

Профессор Дамблдор на мгновение замешкался, прежде чем слегка повернуться так, чтобы его взгляд был полностью сосредоточен на Сириусе. — Сириус, я знаю, что на тебя давят со всех сторон, однако…

— … не начинай, Дамблдор, — раздражённо перебил Сириус. — Мы оба знаем, что я не могу просто сидеть здесь и позволять кому-то другому делать мою работу, особенно когда теперь мы точно знаем, чего они добиваются.

Глаза Ориона расширились, и он быстро повернулся к Сириусу. — Ты это серьёзно, пап? — тихо спросил он. — Они действительно охотятся за Гайденом и Роуз?

Сириус вздохнул, проведя рукой по волосам Ориона, прежде чем положить её ему на плечо. — Ты слишком умён для своего же блага, ты ведь это знаешь, да? — сказал он с ухмылкой, и Орион улыбнулся в ответ. — Послушай, малыш, мы не знаем подробностей, так что лучше не делать поспешных выводов…

— … и говорить то, что напугает Гайдена и Роуз? — осторожно спросил Орион. — Пап, я бы никогда так не поступил. Гайден, может, и справится, но я знаю, как Роуз сходит с ума с тех пор, как произошло проникновение.

Миссис Поттер тут же наклонилась вперёд. — Она что-нибудь тебе сказала? — с надеждой спросила она. — Я знаю, что у Рози проблемы со сном, но она не разговаривает со мной.

Орион неловко потер затылок, когда изумрудно-зеленый встретился с изумрудно-зеленым. — Ну, наверное, мне не стоит ничего говорить, но я знаю, что Роуз в ужасе от того, что что-то случится с Гайденом, — признался он. — Я имею в виду, я знаю, что последние несколько лет в Хогвартсе не были беззаботными, но это первый раз, когда на Гайдена словно охотятся. Добавьте к этому другие ее опасения — что ж, думаю, я могу понять, почему она так себя ведет.

Миссис Поттер уставилась на Ориона с мольбой в глазах. — Пожалуйста, Орион, какие еще у нее проблемы? — умоляла она. — Я… мне нужно знать.

Орион пожал плечами. — Вы знаете, обычные проблемы первокурсников, — ответил он. — Она беспокоится, в какой факультет попадет. Я знаю, что она хочет попасть в Гриффиндор, потому что мы там. Она беспокоится о том, что останется одна и не заведет друзей, но мы не позволим этому случиться. Мы пообещали друг другу не позволить Розе стать еще одной Джинни Уизли.

Рука схватила Ориона за плечо, когда он опустил взгляд и неловко поёрзал на стуле. Он не собирался так много рассказывать. По правде говоря, Орион никогда не переживал из-за «первого года». У него уже был лучший друг в лице Невилла, и у него было много людей, которые присматривали за ним, потому что он много лет посещал Хогвартс. Однако не всем так везло. Джинни Уизли слишком боялась просить братьев о помощи, и это чуть не убило её. Летом Гайден, Орион и Невилл поклялись, что не допустят, чтобы это случилось с Роуз. Ей и так было нелегко быть сестрой мальчика-который-выжил.

— Т… спасибо, Орион, — сказала миссис Поттер слегка дрожащим голосом. — Я даже не могу выразить, как я благодарна тебе за то, что ты заботишься о Роуз.

Прежде чем Орион успел что-то сказать, миссис Поттер выбежала из кухни. Орион в изумлении уставился на Сириуса, а затем в замешательстве посмотрел на профессора Дамблдора.

— Я что-то не то сказал? — нервно спросил он.

— Вовсе нет, мой мальчик, — сказал профессор Дамблдор на удивление серьёзным тоном. — Я думаю, что Лили просто потрясена. Это вполне объяснимо, учитывая всё, что произошло.

Сириус фыркнул. — Верно, — сухо сказал он. — Ори, может, тебе стоит разбудить Гайдена и Роуз, чтобы вы были готовы к приходу Невилла. У меня такое чувство, что вы все четверо захотите сегодня поучаствовать в тренировке.

Орион понял, что его выгоняют, и поспешил выйти из кухни, схватив несколько кусочков тоста. Иногда Орион искренне верил, что они с отцом понимают друг друга, но большую часть времени Орион, как и другие дети его возраста, считал, что взрослые ведут себя странно. Если миссис Поттер хотела узнать, как дела у Роуз, почему она просто не спросила Роуз, как нормальный человек?

* * *

Разбудить Гайдена и Роуз было несложно, особенно когда Орион упомянул тренировку с Ремусом. На самом деле, они были готовы за то, что можно было считать рекордным временем, и стащили Ориона вниз по лестнице, где Ремус. Сириус, профессор Дамблдор и миссис Поттер уже ждали их.

— Доброе утро, дети, — терпеливо сказал Ремус. — Невилл должен быть здесь с минуты на минуту, так что, Гайден, Роуз, если вы хотите позавтракать, предлагаю вам быстро что-нибудь схватить. Вам это, вероятно, понадобится.

Гайдену и Роуз не нужно было повторять дважды. Орион едва сдержал смех, наблюдая, как они вбегают на кухню, словно за ними гонится Пушок или даже василиск. Чем больше времени Орион проводил с детьми Поттеров, тем больше понимал, насколько они похожи. У них обоих был одинаковый темперамент, а также гриффиндорская привычка сначала действовать, а потом думать. Орион мог только представить, в какие неприятности они могли бы попасть в Хогвартсе, если бы Гайден и Роуз учились на одном факультете.

Звук разгорающегося пламени в камине быстро отвлёк Ориона от его мыслей. Подбежав к камину, Орион не смог сдержать улыбку при виде головы Невилла в языках пламени. — Привет, Невилл! Заходи. Ты знаешь пароль.

Лицо Невилла исчезло, и его место заняло разгорающееся пламя, пока Невилл, спотыкаясь, не вывалился из камина прямо в объятия Ориона. В волшебном мире было несколько гарантий, и неуклюжесть Невилла при перемещении через камин была одной из них. Ни Орион, ни Невилл не смогли сдержать улыбки, когда Невилл восстановил равновесие.

— Хорошая попытка, но посадка требует доработки, — со смехом сказал Орион.

Невилл фыркнул, стряхивая сажу с одежды. — Обычно так и бывает, — ответил он. — Итак, чем мы займёмся сегодня?

— Дуэльный бой, — ответил Ремус, когда Гайден и Роуз вернулись в комнату, неся по стопке тостов. — Все ваши родители согласны с тем, что вам четверым лучше знать, как защищаться. Поэтому мы начнём с основ, а затем вы будете тренироваться в парах. — Он сделал паузу и посмотрел на каждого ученика. — Итак, все готовы к долгому дню?

В ответ последовали энергичные кивки. Лично Орион считал, что это разумная идея. Судя по тому, что он видел, у каждого из присутствующих был свой стиль дуэли. Сириус в основном полагался на эффектные заклинания, которые могли отвлечь противника. Ремус, напротив, был практичным дуэлянтом — он использовал заклинания, которые позволяли выполнить задачу как можно быстрее. Профессор Дамблдор в основном полагался на трансфигурацию, поскольку это была его специализация. Однако миссис Поттер была своего рода загадкой. Орион мало что знал о ней, кроме того, что она преуспела в заклинаниях. Это заставило Ориона слегка занервничать. Обычно заклинания были его сильной стороной.

Как оказалось, пары были совсем не такими, как ожидал Орион. Ремус взял Роуз, чтобы показать ей больше основ, Сириус взял Гайдена, чтобы «расширить его кругозор», а миссис Поттер взяла Невилла, чтобы помочь ему с особенностями работы с волшебной палочкой, в результате чего Орион остался наедине с профессором Дамблдором. Орион мог понять логику такого распределения. Ученикам предстояло пройти испытание, и Орион знал, что ему оно предстоит. Трансфигурация была одним из предметов, над которым Ориону всегда нужно было работать.

У каждой пары был свой уголок в комнате, окружённый заглушающими заклинаниями, чтобы их не отвлекали. После короткого «урока» Орион вступил в полноценную дуэль с профессором Дамблдором. Дуэль длилась недолго, даже несмотря на то, что профессор Дамблдор сдерживался. Казалось, что Орион сражался с профессором Дамблдором часами, пока не упал от усталости. Смысл был ясен: сколько бы ты ни знал, тебе ещё многому предстоит научиться.

* * *

В течение следующих нескольких недель жизнь в Блэк-Мэноре протекала по странному расписанию. Тренировки продолжались, хотя их содержание менялось в зависимости от того, кто был свободен. Самым неловким был урок, когда мистер Поттер предложил свою помощь. Как бы странно это ни звучало, Орион не мог не чувствовать, что мистер Поттер наблюдает за ним. Конечно, миссис Поттер делала то же самое, но, по крайней мере, она не была так навязчива. Это начинало нервировать. Почему мистер и миссис Поттер так одержимы им?

Поиски беглецов из Азкабана внезапно прекратились. Казалось, что они растворились в воздухе, хотя на самом деле никто в это не верил. Многие считали, что беглецы просто ждали, когда Гайден выйдет из укрытия, что вынудило Корнелиуса Фаджа, министра магии, принять очень непопулярное решение.

Дементоры будут дежурить вокруг Хогвартса в качестве охраны, чтобы защищать мальчика, который выжил. Это решение быстро изменило ход тренировок. Почти неделю основное внимание уделялось ободряющим заклинаниям и согревающим чарам. Это не было лекарством, но этого должно было быть достаточно, поскольку все взрослые согласились, что дети ещё не готовы изучать сложное заклинание Патронуса, которое могло бы отогнать дементоров. Это было заклинание, с которым не могло справиться большинство взрослых, так какие же шансы были у трёх тринадцатилетних и почти одиннадцатилетнего подростков?

Конечно, это не помешало Ориону попытаться.

Связь с внешним миром тщательно контролировалась. Гайдену и Ориону разрешалось отправлять письма своим друзьям, но только после того, как взрослый накладывал на письма необходимые чары вместе с Хедвиг и Арчи, совой Гайдена. Гермиона и Рон были в отчаянии, когда услышали о взломе поместья Поттеров, но были благодарны за то, что «пресловутый Сириус Блэк взял семью героев под свою защиту».

Орион хотел ударить себя головой о стену, когда услышал, как Гайден зачитал это из письма Гермионы. Гайден и Роуз, напротив, сочли это забавным. Гайден даже начал шутить, что Сириус становится серьёзным конкурентом в «тусовке знаменитостей». Конечно, всё это было сказано, когда Сириуса не было в поместье Блэков, потому что Гайден знал, что Сириус устроит серьёзную взбучку, если услышит, как кто-то называет его знаменитостью.

Настроение в Блэк-Мэноре резко изменилось утром тридцать первого августа. Казалось, что заботы волшебного мира остались где-то далеко, потому что все были сосредоточены на праздновании дня рождения Роуз. В этот день не было тренировок, что позволило Ориону, Гайдену, Невиллу и Роуз развлекаться в библиотеке, пока Ремус, миссис Поттер и Эвелин (которая в этот день «дежурила») помогали Минди и Тоби готовиться к вечеринке.

— Итак, Роуз, в какой факультет, по-твоему, ты попадёшь? — с любопытством спросил Невилл, протягивая Ориону полироль из набора для обслуживания стрелы.

Роуз пожала плечами, наблюдая, как Орион полирует свой «Клиансвайп-6», а Гайден полирует свой «Нимбус-2000», чем вызвала недоумение у Ориона и Гайдена.

— Ты же знаешь, что не важно, куда ты попадёшь, — предложил Орион. — Мы всё равно будем рядом, когда понадобимся.

Роза вздохнула. — Но не так, как было бы, если я была в Гриффиндоре, — неохотно сказала она. — Послушай, я знаю, это будет тяжело, потому что мой брат — мальчик-который-выжил, но я бы предпочла быть со своей семьей, особенно сейчас. Орион, ты мне как брат ...

— А я кто? Рубленая печень? — возмущённо спросил Невилл.

Роза покраснела, игнорируя фырканье Ориона и Гайдена. — Ну, просто я знаю Ориона дольше, — нервно сказала она. — Ты мой друг, Невилл, очень хороший друг. Просто с Орионом все по-другому. С Орионом все почти так же, как с Гайденом .

Орион погладил Роуз по голове. — Не волнуйся, малышка, — игриво сказал он. — Это чувство взаимно.

Роуз сердито посмотрела на Ориона. — Я не маленькая! — выпалила она. — Кроме того, я на два года младше тебя! Я должна быть ниже ростом.

— Верно, — сухо сказал Гайден. — Продолжай убеждать себя в этом, Рози.

Прежде чем Гайден успел сказать что-либо еще, Роуз набросилась на него, заставив Ориона и Невилла схватить метлы и быстро отступить с дороги. Драка длилась недолго. Гайден быстро прижал Роуз к животу, обхватив руками ее голову, удерживая ее неподвижно. — Рози, что бы сказала мама, если бы увидела, что ты ведёшь себя как хулиган?

— Она, наверное, спросит, что ты с ней сделал, — раздался голос миссис Поттер из дверного проёма. — Гайден, что я тебе говорила о том, чтобы ты не дразнил сестру?

Гайден нахмурился, отпустил Роуз и отступил назад. — Мы просто веселились, мам, — сказал он немного неуверенно. — Честно.

Миссис Поттер перевела взгляд на Роуз, которая тут же заявила: — Гайден прав, мама. Просто немного повеселились. Ужин готов?

Миссис Поттер кивнула. — Мы просто ждем, когда все прибудут, — ответила она. — Должно быть, обсуждение завтрашнего дня затянулось.

— Разбор полётов? — удивлённо спросил Невилл. — Я думал, Ремус будет в поезде вместе с нами.

— Всё не так просто, Невилл, — сказала миссис Поттер, пододвигая стул и садясь. — Несмотря на то, что Ремус очень талантлив в области защиты, он официально не работает в Министерстве. Министр хочет, чтобы люди верили, что он делает всё возможное, чтобы поймать… их, а также защитить человека, которого многие считают важным.

— Это как-то связано с тем, что Ремус заболел несколько дней назад? — спросила Роуз.

Орион прикусил губу и избегал смотреть в глаза миссис Поттер. Ремус решил скрывать своё состояние от Гайдена и Роуз, по крайней мере, до их приезда в Хогвартс. Ремус сказал, что не хочет, чтобы они ещё о чём-то беспокоились. Орион решил, что Ремус больше беспокоился о том, что Гайден и Роуз отвернутся от него. Нелегко признаться, что ты на самом деле оборотень.

— Нет, Роуз, — твёрдо сказала миссис Поттер. — Уверяю тебя, с Ремусом всё будет в порядке. Он часто болеет, но это не опасно для жизни.

Орион и Невилл обменялись неловкими взглядами. Миссис Поттер не лгала, но она скрывала достаточно правды, чтобы Гайден и Роуз поверили, что им лгали все. Включая меня. Внезапно у Ориона появилось плохое предчувствие по поводу предстоящего года. В Хогвартсе секреты не остаются секретами. Конечно, те, кто был важен, уже знали, но те, кто не был, позволяли страху брать верх над здравым смыслом.

— Миссис Поттер, вы, правда, думаете, что на поезд нападут? — нервно спросил Невилл.

Миссис Поттер сочувственно посмотрела на Невилла. — Никто в здравом уме не стал бы нападать на Хогвартс-экспресс, Невилл, — сказала она. — К сожалению, Беллатриса Лестрейндж и Питер Петтигрю не в своем уме. Сам министр сообщил, что Петтигрю просто продолжал разговаривать сам с собой во время последней проверки. Вот в чем проблема. Мы действительно не можем предсказать, куда они нанесут следующий удар, потому что для нас это не имеет никакого рационального смысла.

— Так кто же поедет с нами в поезде? — тихо спросила Роуз.

Миссис Поттер сочувственно улыбнулась. — Ну, Ремус будет в купе с вами, — мягко сказала она. — Я знаю, что это, вероятно, последнее, что ты хочешь услышать, но Ремус обещает быть сдержанным. Команда, однако, разделится на платформе 9 ¾, станции Хогсмид и поезде. Мы узнаем о назначениях, когда они прибудут сюда.

Гайден застонал. — Надеюсь, там не будет папы, — сказал он и поморщился, увидев, как миссис Поттер на него посмотрела. — Мам, ты же знаешь папу. Что, если он… ну, ты понимаешь…

На лице миссис Поттер медленно появилась понимающая улыбка. — Гайден Поттер, ты боишься, что твой отец поставит тебя в неловкое положение перед друзьями? — спросила она, заставив Гайдена поморщиться, прежде чем он встал. — Что ж, я тебя не виню. Иногда — на самом деле, большую часть времени — твой отец ставит в неловкое положение и меня тоже. Думаю, это просто цена, которую мы должны заплатить. А теперь, я думаю, на сегодня хватит серьёзности. Это должен был быть счастливый день для Роуз. Я предлагаю всем спуститься вниз и повеселиться.

Казалось, что все стремились поскорее закончить разговор. Невилл первым поспешил выйти из комнаты, за ним последовали Гайден и Роуз. Орион не осознавал, что остался наедине с миссис Поттер, пока не повернулся, убрав свой набор для ремонта мётел. Сказать, что в комнате повисла неловкая тишина, — значит, ничего не сказать.

Миссис Поттер сделала неуверенный шаг вперёд. — Орион, я просто хотела поблагодарить тебя за всё, что ты делаешь для Гайдена и Роуз, — быстро сказала она, и Орион уставился на неё, приподняв бровь. — Я знаю, что, должно быть, тебе было тяжело, когда в твой дом внезапно вторглись и …

— Миссис Поттер, Гайден и Роуз — мои друзья, — перебил его Орион, медленно направляясь к двери. — Они бы сделали то же самое для меня.

Миссис Поттер прикусила нижнюю губу, ее нервозность росла. — Я понимаю, Орион, — умоляюще сказала она. — Я просто знаю, что… ну… я знаю, что ты не слишком любишь Джеймса или меня.

Орион заметно поморщился. Он не хотел заводить этот разговор сейчас, когда они собирались приступить к праздничному ужину в честь дня рождения Роуз. — Миссис Поттер…

— Всё в порядке, Орион, — настаивала миссис Поттер, подходя к нему. — Я ведь не произвела на тебя хорошего впечатления, да? Мы с Джеймсом пытаемся исправить то, что мы разрушили. Я знаю, что это займёт время, но я надеюсь, что, возможно, ты тоже сможешь дать нам ещё один шанс?

Орион медленно повернул голову, чтобы встретиться с умоляющим взглядом миссис Поттер. — Это зависит от моего отца, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Возможно, это трудно понять, но папа, Ремус и я — ну, мы стая, и мы следуем за альфой нашей стаи.

Миссис Поттер медленно закрыла глаза и понимающе кивнула. Это был лучший способ описать, как обстоят дела в доме Блэков. Если вы сможете заставить самого упрямого обитателя поместья Блэков простить вас, остальные члены семьи последуют его примеру.

Те, кто жил в поместье Блэков, проснулись первого сентября в атмосфере безумного хаоса. Вся команда Блэков собралась за кухонным столом, чтобы обсудить свои задания. Орион успел быстро позавтракать, подслушав основные моменты, прежде чем кто-то заметил его присутствие. Судя по всему, Эвелин и Джону Доулишу было поручено отправиться на платформу 9¾, мистеру Поттеру и Кингсли — на станцию Хогсмид, а Сириусу — в поезд с Ремусом и мистером Лонгботтомом в качестве поддержки.

Что ж, по крайней мере, Гайден будет рад. Судя по тому, что узнал Орион, мистер Поттер был талантливым аврором во время первой войны и, скорее всего, занял бы место Сириуса, если бы остался. Однако этот человек сделал свой выбор, и было очевидно, что этот выбор до сих пор влияет на суждения мистера Поттера, но разве можно его винить? Он уже потерял одного сына, а оставшийся сын будет мишенью, пока Волан-де-Морт и его сторонники представляют угрозу.

Сказать, что в воздухе витало напряжение, — значит, ничего не сказать, хотя причина этого напряжения была вполне обоснованной. Гайден и Роуз были очень тихи, и оба, казалось, разрывались между волнением и ужасом. Орион, вероятно, был взволнован больше, чем они оба вместе взятые. Он наконец-то сможет увидеть Гермиону и Седрика, а также своих однокурсников по Хаффлпаффу.

Гайден тоже с нетерпением ждал встречи с Роном, хотя Орион чувствовал, что воссоединение будет не таким радостным, как хотелось бы Гайдену. В письмах Рона были некоторые замечания, которые Гайден предпочёл проигнорировать, настаивая на том, что всё наладится, как только он выслушает объяснения. Орион не был таким доверчивым. Он знал, что у Рона были проблемы с ревностью. Несмотря на то, что в прошлом году всё было лучше, Рон всё ещё боялся потерять единственного хорошего друга, который у него был и, вероятно, будет ещё какое-то время. Это было то, с чем Рону нужно было справиться самостоятельно.

Было решено, что они будут по очереди добираться до платформы 9¾. Эвелин и Долиш должны были прибыть около половины десятого, и установить параметры, а затем Ремус и Долгопупсы должны были прибыть в десять часов, чтобы установить группу купе, которые будут зачарованы для защиты Гайдена, а также для того, чтобы помешать злоумышленнику понять, в каком купе на самом деле находится Гайден. Сириус, Орион и Седрик должны были прибыть в четверть одиннадцатого, чтобы завершить приготовления, чтобы Поттеры могли прибыть в половине одиннадцатого.

График был напряжённым, но Сириус был уверен, что всё получится, если каждый будет выполнять свою работу.

Перед отъездом Эвелин и Долиш упаковали чемоданы и поставили их у двери. К тому времени, как Ремус ушёл, чтобы встретиться с Долгопупсами, Ориону, Гайдену и Роуз стало скучно. Когда пришёл Седрик, Орион обрадовался перемене, особенно когда Седрик объявил, что его назначили старостой Хаффлпаффа. Каждый год старосты факультетов награждали одного мальчика и одну девочку значками старосты, что считалось большой честью. Быть старостой означало, что у Седрика появятся дополнительные обязанности по соблюдению школьных правил, а также возможность лишать баллов любого ученика, нарушившего эти правила.

Быть старостой — это то, чего Орион ждал с нетерпением с тех пор, как много лет назад «помогал» Биллу Уизли во время дежурства старосты.

Орион чуть не подпрыгивал от радости, когда пришло время отправляться на Кингс-Кросс. Из-за нехватки времени они были вынуждены воспользоваться сетью летучего пороха, что было неидеально, но сошло. Несмотря на раннее время, на платформе 9¾ было очень многолюдно. Длинная очередь студентов ждала посадки в поезд, а Долиш стоял впереди и проверял каждого на наличие опасных предметов.

— Ты знал, что они так поступают? — прошептал Седрик Ориону.

Орион незаметно покачал головой, прежде чем оглядеться. Не было никакого смысла в том, чтобы один аврор патрулировал всю платформу в одиночку. Он знал, что Долиш, скорее всего, искал редкую возможность, что Петтигрю спрятался в облике анимага, но у Петтигрю было много других способов попасть в поезд.

— Ладно, вы двое, — сказал Сириус, ведя их в поезд. — Найдите Ремуса, и он покажет вам купе. Седрик, ты не обязан оставаться с ними ...

— … но я пойду, сэр, — быстро сказал Седрик. — Мои друзья уже знают, где меня искать. Они будут в купе, на всякий случай. Я присоединюсь к ним, как только закончится собрание.

Сириус одобрительно кивнул, прежде чем взять Орион за плечо и развернуться, чтобы начать обыскивать поезд. Орион и Седрик поспешили в переднюю часть поезда. Им не пришлось долго искать. Ремус отгородил четыре купе рядом с купе для собраний старосты. Это могло сыграть им как на руку, так и во вред. С одной стороны, у них была бы запасная система на случай, если во время собрания случится что-то непредвиденное. С другой стороны, там было бы много людей, которые ходили бы туда-сюда, что представляло дополнительную угрозу безопасности.

Орион сел в купе, где уже сидели Невилл и Ремус, а Седрик — в купе рядом с ними. Вскоре к ним присоединились Рон и Гермиона с новым пассажиром. На руках у Гермионы был большой кот с густой и пушистой рыжей шерстью, странно вытянутой мордой и кривыми лапами. Орион и Невилл обеспокоенно переглянулись.

— Привет! — радостно поздоровалась Гермиона. — Это Косолапсус. Разве он не великолепен?

«Великолепен» — это слово Орион, конечно, не стал бы использовать, но он знал, что лучше не критиковать чей-то подарок на день рождения. Рон, напротив, был не в таком весёлом настроении. Его старший брат Перси, который учился на последнем курсе в Хогвартсе, получил значок старосты на год и, похоже, уже пытался навязать своё строгое мнение о правилах. Орион и Невилл могли лишь понимающе улыбнуться. Если бы Перси столкнулся с Сириусом, проблем бы точно не избежать.

По нарастающей болтовне и постоянным звукам закрывающихся сундуков Орион понял, что они всё ближе и ближе к отъезду. Внезапно разговоры сменились взволнованным шёпотом, и Орион, Невилл, Рон и Гермиона выглянули в окно и увидели, что прибыли Поттеры. Роуз крепко сжимала руку мистера Поттера, а Гайден стоял между родителями и выглядел очень взволнованным.

— Проходите, люди! — рявкнул Сириус, выходя из поезда и направляясь к Поттерам. — Тут не музей!

Казалось, это вывело людей из оцепенения. Студенты один за другим заходили в поезд, и разговоры возобновились. Орион мог лишь наблюдать, как Сириус тихо беседует с мистером Поттером, прежде чем отойти, чтобы Поттеры могли попрощаться. Миссис Поттер, казалось, была на грани срыва, но ей удалось взять себя в руки, когда она обнимала обоих своих детей. Мистер Поттер, похоже, разрывался между тем, чтобы выглядеть строгим главой семьи или любящим отцом.

Любящий отец взял верх над собой, когда мистер Поттер опустился на одно колено и обнял Гайдена и Роуз. Роуз ответила на его жест, но Гайден выглядел немного смущённым, но Орион чувствовал, что это не из-за его отца. Скорее всего, это было связано с тем, что люди всё ещё смотрели на них, несмотря на слова Сириуса.

Очередь из учеников остановилась, когда Гайден и Роуз оставили своих родителей и последовали за Сириусом к поезду. К счастью, Поттеры последовали совету Сириуса и уменьшили чемоданы заранее, так что им нужно было беспокоиться только о детях. Орион воспользовался возможностью и поспешил по коридору, где его на полпути встретила Роуз. Роуз обняла Ориона, и он заметил, что она дрожит. Орион обеспокоенно посмотрел на Гайдена, но тот лишь пожал плечами в ответ.

— Она была очень тихой с тех пор, как ты ушёл, — тихо сказала Гайден, пока Орион вёл их к передней части поезда. — Думаю, она переживала, что с тобой что-то случилось.

Орион обеспокоенно посмотрел на Роуз. — Роуз, я был со своим отцом. Он бы никогда не позволил, чтобы со мной что-то случилось.

Роуз неловко пожала плечами, но промолчала. Орион бросил любопытный взгляд на Гайдена, но в ответ получил лишь ещё одно пожатие плечами. Должно быть, это что-то из серии «Поттеры». Орион лишь раздражённо покачал головой. Почему Поттерам так неловко говорить о том, что у них на уме? Разве Гайден не должен знать, что беспокоит его сестру?

Как только они вошли в купе, Гермиона взяла Роуз за руку и сразу же начала быстро говорить. Орион мог только смотреть и надеяться, что Гермиона не забудет дышать. Однако Гермиона быстро разговорила Роуз. Казалось, что Роуз больше всего нужно было поговорить с другой девочкой, даже если она не очень хорошо знала Гермиону.

Не успели они опомниться, как раздался громкий пронзительный свисток, и поезд тронулся. Ремус занял место ближе к двери, позволив Ориону, Невиллу, Гайдену и Рону сыграть в «взрывающееся карты». В воздухе витало напряжение, и все его чувствовали. Хотя Ремусу удалось заслонить их от любопытных взглядов проходивших мимо старост, до них доносились шёпоты. Удивительно, но большинство комментариев касалось присутствия Сириуса Блэка в поезде. Сириус, очевидно, прославился среди студентов, когда в прошлом году исследовал Тайную комнату.

— И не беспокойся о распределении, — настаивала Гермиона. — Я знаю, что очень нервничала, когда меня распределяли, но меня поместили туда, где я действительно должна быть. С тобой тоже так будет.

— Гермиона, пожалуйста, — взмолился Гайден. — Просто оставь её в покое. Думаешь, тебе стало бы лучше, если бы тебе было одиннадцать?

Гермиона фыркнула и скрестила руки на груди. — Да, так и есть, — упрямо ответила она. — По крайней мере, это было бы лучше, чем думать, что мы столкнёмся с… как там его… троллем?

Рон покраснел. — Это последний раз, когда я тебе что-то говорю, — пробормотал он, сосредоточившись на своих картах.

— Честное слово, Рон, — раздражённо сказала Гермиона. — Я просто пытаюсь донести свою мысль. Некоторые люди — например, твои братья — получают слишком большое удовольствие, дразня ничего не подозревающих детей. Я просто хочу сказать, что всё будет хорошо…

— Это то, что мы уже ей сказали, — терпеливо перебил Орион. — Роуз сама должна в это поверить. А теперь давайте дальше.

Гермиона раздражённо фыркнула, но сдалась. — Ладно, хорошо. Так что, есть какие-нибудь новости о походах в Хогсмид? Я знаю, что в последнем письме ты сказал, что твои родители ещё не решили, Гайден, но неужели они думают, что будут в Хогсмиде в середине дня…

— Прямо как на платформе 9¾, Гермиона? — с горечью возразил Гайден. — Мама с папой сказали, что это слишком опасно, и забрали мою мантию, чтобы я не попытался улизнуть. В этом году они не хотят рисковать.

— Неужели никто не может это проверить? — С надеждой спросил Рон. — Я имею в виду, что, если мы пойдем толпой? Петтигрю и Лестрейндж не посмеют…

— … напасть на группу студентов? — предложил Ремус терпеливым, но твёрдым голосом. — Боюсь, это только подстегнёт Беллатрису Лестрейндж, Рон. До её ареста было хорошо известно, что Беллатриса наслаждалась пытками всех, кого могла, независимо от возраста. Вот почему мы так серьёзно относимся к этой угрозе. Отец Ориона тоже не подписал заявление.

Гермиона ахнула. — Но… но почему? — растерянно спросила она. — Разве это не Гайден…

— Беллатриса — двоюродная сестра Сириуса, — перебил Ремус. — Он был в команде, которая её схватила. Если она хочет отомстить, то с превеликим удовольствием возьмётся за то, что Сириус ценил больше всего — за Ориона.

Рон и Гермиона обменялись смущёнными взглядами. — Но если бы это было действительно так опасно, разве они не отменили бы для всех выходные в Хогсмиде? — спросила Гермиона.

Ремус мгновение смотрел на Гермиону, прежде чем ответить. — Это зависит от профессора Дамблдора. Я не сомневаюсь, что он что-нибудь упомянет во время праздничного пира, однако, вероятно, было бы лучше увеличить количество учителей, которые ходят в Хогсмид, а не запрещать туда ходить всем ученикам.

Стук в дверь быстро положил конец разговору. Ремус тут же вскочил на ноги. Никто не пошевелился, когда Ремус медленно открыл дверь купе, но тут же расслабился и отошёл в сторону, позволив всем увидеть, как Седрик просунул голову внутрь и огляделся.

— Встреча закончена ... наконец-то, — сказал Седрик, переводя взгляд на Ремуса. — Извини, это просто Перси думает, что мы все полные идиоты. Я думаю, статус Старосты уже ударил ему в голову. — Рон громко фыркнул. — В любом случае, я подумал, что проверю, как идут дела, прежде чем отправлюсь в патруль. Несколько старост останутся в комнате старосты на случай неприятностей. Ходят слухи, что все ученики должны оставаться в своих купе, если в этом нет крайней необходимости.

— Спасибо, Седрик, — сказал Ремус, садясь обратно. — Пожалуйста, будь осторожен. Не могу представить, что многим приятна мысль о том, чтобы провести еще несколько часов в маленьком купе.

Седрик кивнул, помахал на прощание и закрыл дверь купе, оставив их всех в тишине на долгое мгновение, прежде чем Гермиона заговорила. — Я рада, что Седрика сделали старостой. Он определённо превзошёл всех остальных учеников, когда ты с ним, Ори.

Орион почувствовал, как его лицо вспыхнуло, когда он перевёл взгляд на окно. Он понимал, что есть люди, которые просто не могут понять, каким было его детство и к чему оно привело. В пять лет было трудно понять семью Блэков. В конце концов, как объяснить ребёнку, что у него есть семья — просто они убийцы-маньяки, которые хотят смерти тех, кто им противостоит? Этого было бы достаточно, чтобы травмировать любого ребёнка.

Почётная семья Ориона быстро разрасталась. Сначала в неё входили его дядя Ремус и дедушка Альбус, но вскоре к ним присоединились «старшие братья и сёстры», в том числе несколько братьев Уизли и Седрик. Сириус заметил, что это сочетание внешности Блэков с очаровательными зелёными глазами, которые, казалось, покоряли всех с первого взгляда. Орион в это не верил. Он был просто любознательным ребёнком, который встретил нужных людей.

* * *

Хогвартс-экспресс неуклонно двигался на север, и пейзажи за окном становились всё более дикими и мрачными, а облака над головой сгущались. Гермиона и Роуз спустились на пол и гладили Косолапсуса, пока Рон и Гайден тихо играли в волшебные шахматы рядом с ними. Орион нашёл удобное место рядом с Ремусом и позволил себе вздремнуть. Он никогда бы не признался в этом вслух, особенно в присутствии Гайдена и Роуз, но жить с Поттерами было непросто. Он был начеку каждую минуту бодрствования, просто ожидая, что что-нибудь пойдёт не так.

Конечно, этого никогда не случалось. Поттеры были идеальными гостями, хотя Орион иногда замечал, что Поттеры сдерживались и не задавали вопросов о решениях, которые принимал Сириус, особенно во время уроков дуэлей. Как будто Поттерам не нравилось, что Сириус так сильно нагружает своего сына.

Поездка прошла очень тихо, если не считать стука дождя по окнам, который сначала был едва заметным, но постепенно усиливался. Драко Малфой не пришёл, что, вероятно, было к лучшему. Драко был просто-напросто хулиганом. Ему нравилось дразнить Гайдена и Рона, потому что они всегда принимали его слова близко к сердцу.

Дождь продолжал усиливаться по мере того, как поезд мчался дальше на север. Было почти невозможно что-либо разглядеть снаружи и даже внутри поезда, и всем приходилось полагаться на фонари, висевшие вдоль коридоров и над багажными полками. Этого было достаточно, чтобы напугать даже самых храбрых студентов и заставить их думать, что поездка на поезде длится дольше, чем на самом деле.

— Мы, должно быть, почти приехали, да? — тихо спросил Рон, украдкой взглянув в окно.

— Я так не думаю, — сказал Ремус, колеблясь, когда поезд начал замедляться. Все замерли, а Ремус быстро встал и направился к двери купе. — Оставайтесь на своих местах. Я пойду, узнаю, что происходит.

Гайден собрался возразить, но Ремус уже ушел.

— Мы ещё не можем быть там, — сказала Гермиона, взглянув на часы, пока поезд продолжал замедляться. Шум отходящих вагонов затих, и ветер с дождём зазвучали громче, чем когда-либо, за окнами. — Думаешь, мы сломались?

— Ни за что, — тут же ответил Невилл. — Учитывая угрозу, Министерство проверило бы поезд на дополнительные неисправности.

— Если только мы во что-нибудь не врежемся, — предположила Гермиона.

— Невозможно, — возразил Орион. — На рельсах отталкивающие чары, которые активируются, когда поезд движется.

— Тогда почему мы останавливаемся? — спросил Рон.

Поезд резко остановился, из-за чего багаж выпал из полок, а ученики — со своих мест. Орион приземлился на Гайдена и Невилла, но Роуз приземлилась на него. Затем, без предупреждения, все лампы погасли, и они погрузились в полную темноту. Раздались крики, в том числе и Роуз. Орион как можно осторожнее поднялся и потянул Роуз за собой.

— Что происходит — Рон застонал из дальнего угла купе.

— Ой! — закричала Гермиона. — Рон, это была моя нога!

— Хватит! — прошипел Орион. — Всем встать и приготовить палочки. «Люмос". — Кончик палочки Ориона загорелся, как маяк в темноте. Орион наблюдал, как Гайден и Невилл быстро вскочили на ноги и вытащили палочки. Рон неуверенно сделал то же самое, подойдя к окну.

— Там что-то движется, — сказал Рон. — По-моему, к нам спешат люди.

Это было все, что нужно было услышать Ориону. — Ладно, у нас мало времени, — тихо сказал он. — Рон, Гермиона, вы двое оставайтесь у окна и защищайте Роуз. Гайден, Невилл, нам придется применить на практике некоторые из наших уроков дуэлей.

Когда все заняли свои места, дверь скользнула в сторону, открыв испуганное лицо Джинни. — Я искала Рона...

Рон не колебался. Он схватил Джинни за руку и потянул ее к окну. Орион быстро закрыл дверь купе и запер ее. Медленно Орион отступил назад, пока не почувствовал, как Невилл схватил его за руку. Пять палочек были направлены на дверь, пока они ждали в оглушительной тишине. Свет от палочки Ориона позволял им видеть коридор перед их купе, пока фигура в черном плаще, возвышающаяся до потолка, не загородила им обзор. Ее лицо было полностью скрыто под капюшоном. Единственной частью фигуры, которую можно было увидеть, была сероватая, покрытая струпьями и мертвая на вид рука, которая медленно двигалась к ручке раздвижной двери.

— Чт... что это такое? — дрожащим голосом спросила Гермиона. Дверь несколько раз дернулась, прежде чем послышался щелчок, и она легко открылась. Казалось, все сжались в комок, когда фигура вошла в купе, и её рука исчезла в складках чёрного плаща. Орион дрожащей рукой поднял волшебную палочку, готовый сделать… ну, хоть что-нибудь. Затем фигура сделала долгий, медленный, хриплый вдох, словно пытаясь вдохнуть что-то большее, чем просто воздух.

Всех их охватил сильный холод. Орион почувствовал, как у него перехватило дыхание, и понял, что должен действовать быстро. Холод усилился, казалось, что он проникает глубже, чем это возможно физически. Отдалённые приглушённые голоса дразнили и насмехались над Орионом, но вид Гайдена, который упал и дрожал на полу, был всем, что нужно было Ориону, чтобы начать действовать.

— Флипендо! — крикнул Орион. Вспыхнула белая вспышка, и фигура отступила на несколько шагов. Не упуская возможности, Орион снова и снова накладывал проклятие, пока фигура не вышла из купе.

— Экспекто Патронум! — крикнул знакомый голос. Коридор залил яркий серебристый свет, такой сильный, что всем пришлось отвести взгляд.

В комнату хлынул тёплый воздух, позволив Ориону прийти в себя и опуститься на колени, чтобы проверить, как там Гайден. Фонари несколько мгновений мерцали, прежде чем загореться и наполнить светом купе и коридор. Краем глаза Орион заметил, что Джинни и Роуз прижались к стене, дрожа, и держась друг за друга. Он тут же посмотрел на потрясённых Рона и Гермиону и кивнул в сторону Джинни и Роуз. Этого было достаточно, чтобы подтолкнуть Рона и Гермиону к помощи напуганным девочкам.

— Что нам делать, Орион? — спросил Невилл, опустившись на одно колено, когда поезд затрясся и снова тронулся.

Орион пожал плечами и слегка похлопал Гайдена по вспотевшему лицу. — Гайден, Гайден! Просыпайся!

Гайден пошевелился. — Ч—что? — спросонья спросил он.

— Все в порядке? — спросил Ремус, поспешно входя в комнату в сопровождении Сириуса.

Гайден открыл глаза и медленно огляделся. Ремус и Сириус воспользовались возможностью и помогли Гайдену дойти до ближайшего стула. И тогда Орион заметил, насколько плохо выглядит Гайден. Его очки были сдвинуты набок, и он был очень бледен.

— Ты в порядке, Гайден? — спросил Ремус, сунув руку в карман и вытащив огромный кусок шоколада.

— Да, — тихо сказал Гайден, глядя на дверь. — Что случилось? Где эта… эта штука? Кто смеялся?

Рон помог Джинни сесть напротив Гайдена, а Гермиона сделала то же самое с Розой. Ремус воспользовался возможностью, чтобы разломать шоколад на кусочки и начать раздавать его всем. Орион заметил, что Сириус и Ремус внезапно побледнели и занервничали, как будто они что-то знали, но не думали, что ученики смогут с этим справиться.

— Никто не смеялся, Гайден, — нервно сказал Невилл.

— Но я слышала это, — настаивала Гайден. — Это был высокий и… безумный смех.

Сириус и Ремус переглянулись, прежде чем Ремус опустился на колени перед Гайденом.- Гайден, это был дементор, один из охранников Азкабана, который искал в поезде Питера Петтигрю и Беллатрису Лестрейндж. Один из них пытался забраться в конец поезда. Там были мы с Сириусом. Нам удалось его отбить, но мы поняли, что их было больше одного. Дементоры питаются надеждой и счастьем, оставляя вам лишь худшие воспоминания. Учитывая твою историю, я полагаю, ты был лёгкой мишенью.

Гайден мгновение смотрел на Ремуса, прежде чем опустить взгляд. — Это была та ночь, не так ли? — тихо спросил он. — Это была ночь, когда Волан-де-Морт напал на нас с Гарри. Я вспомнил его.

Ремус схватил Гайдена за плечо и ободряюще сжал. — Думаю, что да, — ответил он. — Съешь шоколад, Гайден. Это поможет.

Когда все начали медленно есть шоколад, Сириус вздохнул и направился к двери. — Я поговорю с машинистом. Ремус, пожалуйста, останься с ними, — сказал он, переводя взгляд на Ориона, который попытался ободряюще улыбнуться отцу, но не был уверен, что у него получилось. Сириус выглядел совсем не счастливым, когда выходил из купе.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Гайден? — спросила Гермиона, присаживаясь рядом с ним.

Гайден покраснел, уставился в пол и кивнул. — Кто-нибудь из вас… упал… в обморок?

Все покачали головами. — Джинни и Роуз тряслись почти так же сильно, как ты, но они не потеряли сознание, — предположил Невилл. — Но, все так, как сказал Ремус. Ты прошел через такое...

Гайден вскочил на ноги, слегка покачиваясь.— Как и Орион! — возразил он. — Орион встречался с Волан-де-Мортом чаще, чем я, но он не терял сознание!

Орион бросил на Ремуса беспокойный взгляд. — Это не имеет никакого отношения к тому, сколько раз человек сталкивался с Волан-де-Мортом, Гайден, — спокойно сказал Ремус. — Это связано с прошлым опытом. Никто из нас никогда не поймет, через что прошел ты, когда Волан-де-Морт пытался убить тебя и Гарри, не только из-за самого опыта, но и из-за травмы, полученной от вашей связи.

Гайден в замешательстве уставился на Ремуса. — Какой связи?

Теперь настала очередь Ремуса удивляться. — Ты не помнишь? — спросил он и вздохнул, когда Гайден покачал головой. — Когда вы были младше, вы могли общаться практически без слов. Вы были непобедимы в прятки, и ты всегда мог сказать родителям, если Гарри плохо себя чувствовал. Гарри всегда это ненавидел, потому что хотел ходить с тобой, когда родители брали тебя.

Гайден сел, ошеломлённый. — Зачем они брали меня с собой, если Гарри болел?

— Потому что все хотели увидеть мальчика-который-выжил, — ответил Сириус, войдя в купе и напугав почти всех. — Никто не заботился о его больном брате. Мы будем в Хогвартсе через десять минут. Я предлагаю всем переодеться в мантии. Гайден, ты поедешь в замок со своим отцом. Я заменю твоего отца.

Гайден поморщился, но всё равно кивнул. Джинни вернулась в своё купе, а Сириус ушёл заканчивать обход. У них было не так много времени на разговоры, потому что все поспешно доставали из чемоданов мантии и надевали их. Гайден изо всех сил старался привести себя в порядок, но всё равно выглядел слегка нездоровым. Наконец поезд остановился на станции Хогсмид, и все поспешили выйти наружу. Сириус вышел первым и сразу же начал направлять учеников по их местам, чтобы всё шло быстрее, что было хорошо. Из-за ледяного дождя, который лил как из ведра, на платформе было холодно.

— Первокурсники, сюда! — раздался знакомый голос Хагрида. В обычных обстоятельствах Хагрида было трудно не заметить. Однако сегодня вечером можно было разглядеть только его гигантский силуэт, когда он поманил перепуганных первокурсников к традиционному переходу через озеро.

Когда они сошли с поезда, Орион и Гайден пожелали Роуз удачи на распределении и разошлись. Ремус шёл впереди, а Орион, Невилл, Гайден, Рон и Гермиона следовали за остальными учениками по платформе к невидимым каретам, где их ждал мистер Поттер. Ремус что-то прошептал мистеру Поттеру, прежде чем пригласить Гайдена и Рона сесть в следующую свободную карету, а Ремуса, Ориона, Невилла и Гермиону — в следующую за ней.

* * *

Пока карета проезжала мимо железных ворот, где по обеим сторонам стояли на страже ещё два дементора, не было сказано ни слова. Орион снова почувствовал холод и шёпот голосов, но заставил себя не обращать на это внимания. Ему нужно было сосредоточиться на настоящем и сохранять спокойствие. Ему было стыдно, что он забыл о заклинаниях, которым его учили летом, как только в купе вошёл дементор.

Что бы произошло, если бы это были Петтигрю и Лестрейндж?

Когда карета остановилась, Орион выглянул в крошечное окошко и увидел, как ученики осторожно поднимаются по лестнице к замку. Один за другим они выходили из кареты и снова попадали под ледяной дождь. Рон быстро присоединился к ним, выглядя крайне неуютно. Взглянув на Гайдена и мистера Поттера, Орион почувствовал, что знает почему. Оба Поттера выглядели бледными, с болезненными выражениями на лицах. Гайден, очевидно, рассказал мистеру Поттеру о том, что услышал.

— Поторопитесь, дети, — сказал Ремус, слегка подтолкнув их. — Чем быстрее вы выберетесь из этой непогоды, тем лучше.

Не нуждаясь в дальнейших уговорах, Орион, Невилл, Гермиона и Рон последовали за толпой, поднимавшейся по ступеням, а Гайден поспешил присоединиться к ним. Пройдя через огромные дубовые входные двери в просторный вестибюль с горящими факелами и мраморной лестницей, ведущей на верхние этажи, все вздохнули с облегчением. Они наконец-то были здесь. Когда они последовали за толпой в Большой зал, строгий голос заставил их остановиться.

— Поттер! Грейнджер! Вы нужны мне, оба! — позвала профессор МакГонагалл.

Орион мог лишь беспомощно пожать плечами, когда Гайден и Гермиона неохотно ушли вслед за профессором МакГонагалл. Он мог понять, почему профессор МакГонагалл позвала Гайдена, но Гермиону?

— Не переживайте — я просто хочу поговорить с вами в моём кабинете, — сказала профессор МакГонагалл Гайдену и Гермионе.

Орион, Невилл и Рон переглянулись в замешательстве, но всё равно вошли в Большой зал. Как можно быстрее они пробрались к столу Гриффиндора, не забыв оставить два места для Гайдена и Гермионы. Это было похоже на море остроконечных шляп, и все пытались разглядеть через толпу стол преподавателей. Стул профессора МакГонагалл был пуст, как и стулья профессора Флитвика и Хагрида. Орион не смог сдержать улыбку при виде Ремуса, сидящего за главным столом. Если кто-то и должен был там сидеть, так это Ремус.

Как только последние ученики нашли свои места, в Большом зале воцарилась напряжённая тишина, когда открылись двери. Хагрида, который должен был подойти к преподавательскому столу, не было, но людям пришлось встать, чтобы увидеть, как крошечный профессор Флитвик ведёт длинную вереницу промокших и дрожащих первокурсников к вершине зала, чтобы они выстроились лицом к остальной школе. Немного поискав, Орион сумел найти Роуз между двумя высокими мальчиками. Она выглядела очень напуганной и оглядывала зал, пока её взгляд не остановился на Орионе. Он ободряюще улыбнулся ей, что было встречено без особого энтузиазма.

Всё внимание было приковано к профессору Флитвику, который поставил перед первокурсниками трёхногий табурет и вскочил на него, чтобы надеть на него очень старую, грязную, залатанную волшебную шляпу. Орион на самом деле хотел послушать песню, но почувствовал, как Невилл толкнул его в бок.

— Что ты думаешь о том, что Ремус и твой отец сказали о Поттерах? — прошептал Невилл, как только Орион встретился с ним взглядом. — Я мало что помню о том времени, но я помню, как мама рассказывала мне о смерти Гарри, как могла. Я имею в виду, как можно объяснить смерть пятилетнему ребёнку? В любом случае, я знаю, что миссис Поттер несколько раз приходила поговорить о Гарри и всегда плакала. Кажется, это не похоже на то, что кто-то оставил того же ребёнка дома из-за болезни, не так ли?

Орион мог только пожать плечами. Спросить Блэка о непредвзятом мнении о Поттерах было всё равно, что спросить профессора Снейпа о непредвзятом мнении о гриффиндорцах. Конечно, и Орион, и Сириус старались быть вежливыми, но это не могло стереть годы боли. Это была одна из тех вещей, которые, как ты знал, нужно было исправить, но ты понятия не имел, с чего начать.

— Ты что-нибудь помнишь о Гайдене или Гарри? — наконец спросил Орион.

Теперь настала очередь Невилла пожать плечами.

— Не особо, — признался он. — Я помню, как бегал по поместью Поттеров с Гайденом, и я помню, как однажды Гарри пытался присоединиться к нам, но миссис Поттер накричала на всех нас. Я до сих пор не знаю почему, но, думаю, это не имеет значения. Гарри умер, Поттеры перестали ходить на общественные мероприятия, а твой отец усыновил тебя. Я знаю, что это звучит жестоко, но я думаю, что смерть Гарри была тем, что нужно было Поттерам, чтобы расставить приоритеты. Есть более важные вещи, чем хвастовство «мальчиком, который выжил».

Орион уставился на Невилла, приподняв бровь, и снова перевёл взгляд на преподавательский стол, когда все вокруг зааплодировали. Невилл никогда не говорил ничего плохого о ком-либо, что бы они с ним ни сделали. Возможно, он услышал это от своих родителей. — Но разве это справедливо по отношению к Гайдену и Роуз? — возразил Орион. — Ты же видел, что это сделало с Гайденом. Он всё ещё скучает по Гарри.

Гриффиндорцы вокруг них зааплодировали. Орион и Невилл присоединились к ним, приветствуя нового первокурсника. — И, вероятно, будет до самой смерти, — сказал Невилл, когда аплодисменты стихли. — Если то, что сказал Ремус, правда, то это означает, что Гайден и Гарри были связаны магически. Близнецы, которые владеют магией, — редкость, но близнецы, связанные магией, — это огромная редкость. Я думаю, что Фред и Джордж — единственные из моих знакомых, кто может быть таким же. Один близнец может жить без другого, но они никогда не будут чувствовать себя полноценными.

— Я никогда об этом не слышал, — тихо сказал Орион, когда одного из высоких мальчиков, стоявших рядом с Роуз, распределили в Когтевран.

Невилл пожал плечами. — Наверное, это скорее легенда, чем факт. Мама рассказывала мне. Полагаю, ни один из волшебных близнецов никогда не хотел говорить об этом.

— Или это полная чушь, — возразил Орион, и гриффиндорцы снова разразились аплодисментами. — Ремус — большой поклонник мифов и легенд, основанных на фактах. Он бы рассказал мне об этом, если бы были какие-то доказательства…

— Поттер, Роза.

Раздался шёпот, когда Орион обратил внимание на Роуз, которая сидела на табурете, а на её голову была надета Распределяющая шляпа. Всё её тело дрожало. Орион скрестил пальцы под столом и надеялся, что её распределят в...

— Гриффиндор!

Орион и Невилл вскочили на ноги и зааплодировали, а Роуз спрыгнула со стула, отдала Распределяющую шляпу и побежала к столу Гриффиндора. Когда она села, карие глаза встретились с зелёными, и Орион с Роуз показали друг другу большие пальцы. Орион знал, что Гайден будет сожалеть о том, что не увидел распределение Роуз, но, по крайней мере, рядом с ней был кто-то, кто её поддерживал.

— А как же Фред и Джордж? — прошептал Невилл, когда они сели, прерывая размышления Ориона. — Как ты можешь их объяснить?

Честно говоря, Орион не мог. — Послушай, я не говорю, что это невозможно, — прошептал он в ответ. — Я просто знаю, как люди выдумывают все, чтобы сделать историю занимательной. Посмотри, к примеру, на Гайдена. В волшебном мире нет ни одного ребенка, который не знал бы его "истории", но, сколько в ней правды? Возьми смерть Гарри Поттера! Сейчас его имя упоминается только для того, чтобы показать, как много Гайден пожертвовал ради всех нас. Так ли это?

— Конечно, нет! — приглушённо ответил Невилл. — В мире много плохого. Мы это знаем. Я просто не понимаю, почему ты так близко к сердцу принимаешь то, что случилось с Гарри Поттером.

Орион пожал плечами. Он действительно не хотел обсуждать это посреди Большого зала.

— Думаю, я могу просто понять, — сказал он неловко. — Я тоже доставлял неудобства своим биологическим родителям.

Невилл удивлённо уставился на Ориона. — Я думал, ты ничего не знаешь о своих биологических родителях. Я думал, ты не хочешь знать.

Снова раздались радостные возгласы, когда Ромильда Вейн присоединилась к Гриффиндору и села рядом с Роуз, которая выглядела так, будто только что выиграла джек-пот. — Я не знаю, — настаивал Орион, как только шум стих до более приемлемого уровня, — но они бы не отдали меня, если бы могли обо мне позаботиться.

Взгляд Невилла стал сочувствующим, прежде чем он переключил внимание на преподавательский стол, откуда профессор Флитвик выносил Распределяющую шляпу и табурет. Именно тогда Орион заметил, как Гайден и Гермиона бросились к ним, а профессор МакГонагалл направилась к своему пустому месту рядом с профессором Дамблдором.

— Ну и зачем вы были ей нужны? — спросил Рон, когда Гайден и Гермиона сели между ним и Ориона.

Гайден открыл рот, чтобы объяснить, но остановился, когда профессор Дамблдор встал и заговорил с широкой улыбкой на лице.

— Добро пожаловать! — сказал профессор Дамблдор; свет бесчисленных свечей, подвешенных над ними, мерцал в его бороде. — Добро пожаловать в Хогвартс на новый учебный год! Я хочу сказать вам всем несколько слов, и поскольку одно из них очень серьёзное, я думаю, лучше сказать его сейчас, пока вы не опьянели от нашего превосходного пира. Как вы все знаете после обыска в Хогвартс-экспрессе, в нашей школе в настоящее время находятся несколько дементоров из Азкабана, которые прибыли сюда по делам Министерства магии.

Повисла неловкая тишина, и несколько человек вокруг, включая Гайдена, задрожали.

— Они дежурят у каждого входа на территорию, — продолжил профессор Дамблдор, — и пока они с нами, я должен ясно дать понять, что никто не должен покидать школу без разрешения. Дементоров не обманут уловки или маскировка. Дементоры не понимают просьб или оправданий. Поэтому я предупреждаю каждого из вас, чтобы вы не давали им повода причинить вам вред. Я обращаюсь к старостам и нашим новым старостам-мальчику и девочке с просьбой следить за тем, чтобы ни один ученик не столкнулся с дементорами.

Перси, сидевший чуть дальше Ориона, выпятил грудь сильнее, чем это было возможно, и внушительно огляделся. У Ориона было ощущение, что Перси не будет таким старостой, каким был Билл. Билл серьёзно относился к своим обязанностям, но при этом позволял ученикам быть учениками. Перси же, скорее всего, будет править железной рукой. Это будет очень долгий год.

— На более радостной ноте, — весело сказал профессор Дамблдор. — Я рад приветствовать двух новых учителей в наших рядах в этом году. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. — Весь зал разразился аплодисментами. В конце концов, Ремус немало помог с безумием "Тайной комнаты" в прошлом году.

— Снейп недоволен! — крикнул Рон, перекрывая аплодисменты, и указал на профессора Снейпа, который сердито смотрел на Ремуса со своего места за преподавательским столом.

— Он никогда не ладил с Ремусом … э-э-э … я имею в виду, с профессором Люпином! — крикнул в ответ Орион.

Профессор Дамблдор поднял руки, и аплодисменты быстро стихли. — Что касается нашего второго нового назначения, — продолжил он. — Что ж, мне жаль сообщать вам, что профессор Кеттлберн, наш преподаватель по уходу за волшебными существами, ушел на пенсию в конце прошлого года, чтобы проводить больше времени со своими оставшимися конечностями. Однако я рад сообщить, что его место займет не кто иной, как Рубеус Хагрид, который согласился взять на себя эту преподавательскую работу в дополнение к своим обязанностям лесника.

Все на мгновение замерли в изумлении, а затем снова зааплодировали. Орион смог лишь улыбнуться, когда заметил ярко-красное лицо Хагрида и широкую ухмылку, почти полностью скрытую в его спутанной чёрной бороде.

— Мы должны были догадаться! — закричал Рон. — Кто ещё мог дать нам такую кусачую книгу?

Орион уставился на Рона, приподняв бровь. — Что ты имеешь в виду?— спросил он. — Нужно просто погладить корешок, это просто книга.

Гайден, Рон и Гермиона недоверчиво уставились на Ориона, а Невилл фыркнул. Что ж, возможно, это не было таким уж общеизвестным фактом. На самом деле Ремус указал на это Ориону и Невиллу после того, как они купили свои книги.

— Что ж, я думаю, это всё, что имеет значение, — сказал профессор Дамблдор под затихающие аплодисменты. — Начнём пир!

Перед ними внезапно появились золотые тарелки и кубки с едой и напитками. Все сразу же принялись за еду, забыв обо всех разговорах, кроме Гайдена, который быстро спросил Ориона о сортировке Роуз. Орион лишь улыбнулся и указал на конец стола, где Роуз ела и разговаривала с Ромильдой Вейн.

Как только Рон начал есть третью порцию, Гайден сообщил им, что Ремус сообщил о дементоре, поэтому профессор МакГонагалл и мадам Помфри просто хотели проверить его. Однако Гермиона довольно уклончиво ответила на вопрос, почему профессор МакГонагалл хотела поговорить с ней, что было странно. Гермиона всегда была первой, кто делился информацией.

Как только они закончили, Орион и Невилл направились к Хагриду, чтобы перекинуться с ним парой слов. Орион должен был признать, что был слегка удивлён этим назначением. Хагрид не был квалифицированным учителем. Он даже не окончил Хогвартс из-за того, что его исключили по ложным обвинениям. По крайней мере, имя Хагрида наконец-то было очищено в Хогвартсе и Министерстве.

— Поздравляем, Хагрид! — хором закричали Орион и Невилл, как только подошли к Главному столу.

— Всё благодаря тебе и твоему отцу, Орион, — сказал Хагрид, вытирая вспотевшее лицо салфеткой. — Не могу поверить… великий человек, Дамблдор… пришёл прямо ко мне в хижину после того, как профессор Кеттлберн сказал, что с него хватит… Это то, чего я всегда хотел…

Профессор МакГонагалл быстро отогнала их, а Хагрид уткнулся лицом в салфетку. В любой другой ситуации было бы забавно видеть, как кто-то такой большой, как Хагрид, так расстраивается, но Орион знал, что в жизни Хагрида не было ничего, кроме того, что дал ему профессор Дамблдор.

Когда они выходили из Большого зала, Орион воспользовался возможностью помахать Ремусу и получил в ответ кивок. Этот небольшой жест просто подтвердил, каким учителем будет Ремус. Он будет справедливым и не станет проявлять фаворитизм даже по отношению к собственному племяннику. Орион и не ожидал ничего другого. Таким был Ремус.

* * *

Присоединившись к остальным гриффиндорцам, поднимавшимся по мраморной лестнице, Орион не смог сдержать улыбку при виде Гайдена, который оглядывался в поисках Роуз. Очевидно, он был не единственным, кто усвоил урок. Они медленно шли по коридорам и поднимались всё выше и выше по лестницам, пока не добрались до скрытого входа в башню Гриффиндора, где большой портрет толстой дамы в розовом платье спросил их: «Пароль?»

Начались толчки и пихания. — Проходите, проходите! — кричал Перси, пробираясь вперёд. — Новый пароль — Фортуна Майджер!

Невилл вздрогнул, когда Рон закатил глаза. — Просто объяви пароль всем, кто может слышать, Перси, — проворчал он.

Единственным признаком того, что Перси услышал комментарий Рона, были покрасневшие кончики его ушей. Орион ободряюще похлопал Невилла по спине, прежде чем последовать за Гайденом через портретную дыру, но споткнулся, когда Гайден врезался в него. Глядя через плечо Гайдена, он увидел, что Роуз широко улыбается.

— Поздравляю, сестрёнка, — с ухмылкой сказал Гайден. — Я ни капли не сомневался.

Роуз попыталась оттолкнуть его, но Гайден был готов к этому и перехватил её руку. «Просто помни, что мама поверит мне больше, чем тебе», — предупредила она.

— Возможно, — возразил Гайден. — Но папа мне поверит.

— Но папа боится маму, — парировала Роуз.

Гайден на мгновение задумался, а затем пожал плечами. — С этим не поспоришь, — признал он, обходя её и направляясь к винтовой лестнице, ведущей в спальни мальчиков. — Увидимся утром, Рози.

Орион мог бы поклясться, что слышал, как Роуз зарычала, и быстро пошёл за Гайденом, а Невилл и Рон последовали за ним. Он никогда не понимал, почему Гайден злит его сестру, ведь она всегда могла дать отпор лучше, чем Гайден. Завтра будет интересно. Добравшись до их знакомой круглой спальни с шестью кроватями с балдахинами, Орион мог думать только об одном. О сне.

На следующий день Орион, Невилл и Гермиона одними из первых пришли в Большой зал на завтрак, потому что Гермиона больше не могла сдерживать своё волнение перед новыми занятиями. Лично Орион считал, что она сошла с ума, записавшись на всё подряд, но она была уверена, что справится с нагрузкой, так что кто он такой, чтобы сомневаться в ней? По крайней мере, пока она не осознает, сколько домашних заданий ей предстоит выполнять.

Наверное, было подло даже думать об этом, но Орион знал, что Гермионе нужно научиться себя ограничивать. Он видел последствия чрезмерной нагрузки. Сириус был её жертвой всё лето.

— Новые расписания занятий на третьем курсе, — сказал Джордж, протягивая им расписания, когда они сели. — О, а вот и твоя тень.

Это было единственное предупреждение, которое они получили, прежде чем Роуз опустилась на сиденье рядом с Орионом, который бросил на Джорджа сердитый взгляд. В глубине души он знал, что Джордж шутит, но также понимал, что Роуз так не воспримет. Джордж, похоже, осознал, что переступил невидимую черту, и отступил, передав Роуз её расписание.

— Где твоя подруга Роуз? — с любопытством спросил Невилл. — Кажется, вы вчера хорошо поладили.

Роуз разочарованно вздохнула. — О, мы общались, — сказала она, просматривая свое расписание. — Пока она не захотела узнать о Гайдене. "Какой любимый цвет Гайдена? Что любит есть Гайден? Правдивы ли истории о том, как Гайден спас школу в прошлом году? Что на самом деле нравится Гайдену?" Честно. Я сказал ей, что если она так сильно влюблена в Гайдена, то должна просто подойти и спросить его. И она замолчала.

— О-о-о, — вмешался Фред. — Неужели кто-то претендует на место Джин-Джин в качестве главной поклонницы?

Орион и Невилл фыркнули, отпив тыквенного сока. — Будем надеяться, что она не отправит Гайдену поющую валентинку, — пробормотал Невилл себе под нос.

— О, хорошо, сегодня мы начинаем изучать новые предметы, — радостно перебила Гермиона, и все недоверчиво посмотрели на неё. — Что? Что я пропустила?

Фред и Джордж захихикали, уткнувшись в свои тарелки, а Орион вздохнул. — Ничего, Гермиона, совсем ничего, — сухо ответил Орион. Гермиона прищурилась. — Мы говорим о том, что подруга Роуз влюблена в Гайдена.

Гермиона перевела взгляд на Роуз с сочувствием на лице. — Я знаю, что это тяжело, Роуз, но дай ей немного времени. Помни, что все выросли, слушая историю Гайдена, какой бы ложной она ни была.

— Э-э-э, Гермиона, — сказал Невилл, заглядывая ей через плечо. — Они перепутали твоё расписание. Смотри — они назначили тебе по десять предметов в день. Это невозможно, не так ли?

Гермиона быстро сунула в карман свое расписание. — Все в порядке, Невилл, — настаивала она. — Я все уладила с профессором Макгонагалл. Это напомнило мне, Орион, о небольшом конфликте с Древними Рунами. Ты должен был пойти со мной до начала Заклинаний.

Орион нахмурился, когда посмотрел на свое собственное расписание и понял, о чем говорила Гермиона. У него были Древние руны точно в то же время, что и чары. Это было невозможно, если только ...о, ни за что! Они бы никогда... Взглянув на Гермиону, Орион понял, что они это сделали. Был только один способ быть в двух местах одновременно, но позволить такому предмету попасть в руки ребенка…Орион был поражён тем, что профессор МакГонагалл вообще могла допустить, чтобы у ученика был такой предмет и чтобы он не злоупотреблял им.

— Спасибо, что разбудил нас, Орион, — проворчал Рон, садясь напротив них, и Гайден последовал его примеру.

— Мы пытались, Рон, — сказал Невилл. — Ты велел нам уйти, и мы ушли.

Рон мгновение смотрел на Невилла, прежде чем пробормотать «извини» и приняться за завтрак. Фред и Джордж дали понять, что думают о нём, зачаровав расписание Рона так, что оно взлетело и продолжало бить Рона по голове, пока Рон не смог его схватить, что показалось Ориону странным. Обычно Фред и Джордж были чуть более прямолинейны в своих шутках.

Всеобщее внимание переключилось на Хагрида, вошедшего в Большой зал в своём длинном плаще из кроличьей шкуры и держащего в огромной руке мёртвого хорька. — Все в порядке? — нетерпеливо спросил Хагрид, остановившись на пути к Главному столу. — У меня первый урок! Сразу после обеда! С пяти утра всё готовил… надеюсь, всё в порядке… я, учитель

Сказать, что все потеряли дар речи, когда Хагрид направился к Главному столу, было бы преуменьшением, по крайней мере, до тех пор, пока не заговорил Фред. — О, это никогда не бывает хорошо, — сказал он с удивительной серьезностью. — Если Хагрид так счастлив, значит, сюрприз большой и опасный.

— Полагаю, мы узнаем это позже, — сказала Гермиона, вставая. — Нам лучше пойти. Сначала у нас прорицание.

— И смотри! — добавил Рон, глядя на свое расписание. — Это на вершине Северной башни. Нам понадобится десять минут, чтобы добраться туда…

Орион сдержал улыбку, когда Рон и Гайден поспешно засунули в рот остатки еды и вскочили на ноги, а Невилл последовал их примеру. Они развернулись, чтобы уйти, но остановились и оглянулись на Ориона. — Ори, ты не идёшь? — спросил Гайден.

Орион покачал головой. — Я не записывался на гадание, — ответил он с понимающей улыбкой. — Вместо этого я записался на "Древние руны". Впрочем, удачи. Я слышал, профессор Трелони любит начинать год на ура.

Невилл, Гермиона, Гайден и Рон мгновение в замешательстве смотрели на Ориона, прежде чем прийти в себя и поспешить вон из Большого Зала. Как только они скрылись из виду, Фред и Джордж начали смеяться. — Это было жестоко, приятель, — сказал Фред между смешками. — Интересно, как долго протянет Гермиона.

— Я не знаю, дорогой брат, — возразил Джордж. — Она упрямая. Возможно, она просто потерпит, чтобы доказать свою точку зрения.

Орион лишь закатил глаза и переключил внимание на Роуз. — Что ж, сейчас у меня свободное время. Тебе нужна помощь, чтобы найти класс своего первого урока? — спросил он, но в ответ получил лишь шокированный взгляд. — Если конечно ты не против…

— Нет! — громко перебила Роуз, заставив окружающих обернуться и уставиться на них. Она покраснела от смущения и уставилась в свою тарелку. — Прости. Я просто подумала, что ты занят…

— Чем занят? — переспросил Орион, вставая. — Послушай, Роуз, я много лет бродил по коридорам Хогвартса, прежде чем стал здесь учиться. Никому больше так не везло. Многие первокурсники терялись, пытаясь найти свои классы. Это происходит каждый год.

Роза на мгновение прикусила нижнюю губу, прежде чем кивнуть и подняться на ноги. — Хорошо, — сказала она с улыбкой. — Веди меня, о бесстрашный проводник. Веди.

Орион лишь вздохнул, выходя из Большого зала. Сегодня он даст Роуз немного уверенности в себе. Завтра будет другая история.

— Роза! Подожди!

Орион оглянулся через плечо и увидел, что темноволосая девушка, которая накануне вечером разговаривала с Розой, спешит его догнать. Не желая ввязываться в неприятности, Орион продолжил идти, но чуть медленнее. Его отец всегда говорил, что ни один мужчина не способен понять женщину, и Ремус никогда не говорил ничего обратного. До сих пор Орион думал, что это просто оправдание, объясняющее, почему Сириус и даже Ремус редко с кем-то встречались.

— Что тебе нужно, Ромильда? — устало спросила Роуз, когда первокурсница догнала её. — Гайден уже ушёл на занятия.

— Роуз, прости меня, — взмолилась Ромильда. — Ты была права. Просто я выросла, слушая истории о мальчике-который-выжил, и всё, что я слышала в поезде, — ну, я правда сожалею.

Роуз раздражённо фыркнула: — Я уверена, что ты слышала о том, каким героическим был Гайден, но большинство людей не понимают, что мой брат каждый раз чуть не умирал. Никто не знает, что случилось той ночью, Ромильда. Никто не знает, почему Гайден выжил, а Гарри умер. Никому нет дела до правды, когда они заняты тем, что придумывают истории, в которых Гайден предстаёт не таким, какой он есть!

Орион боролся с желанием развернуться и прогнать Ромильду Вейн. Поскольку Роуз больше не с кем было поговорить, она поделилась с ним многими своими тревогами — тревогами, которых не должно быть у нормальной одиннадцатилетней девочки. Конечно, семья Поттеров не была «нормальной» с точки зрения большинства, но всё равно было тревожно, насколько сильно два события повлияли на всех членов семьи.

Ромильда неловко переступила с ноги на ногу. — Так ты меня прощаешь? — взмолилась она.

Роуз протяжно вздохнула. — Да, я прощаю тебя, но если ты когда-нибудь снова так заговоришь о моём брате…

Как будто такое когда-нибудь случится. С огромным усилием Орион промолчал, поднимаясь по лестнице. Гайдену пришлось бы сделать что-то значительное, чтобы волшебный мир перестал одержимо следить за ним, и даже тогда это не было бы «нормальной» жизнью. Это была одна из тех вещей, о которых никогда не говорили. Гайден был обречён до конца своих дней либо получать похвалу, либо выслушивать критику за каждую мелочь. Орион невольно поморщился при этой мысли. Именно об этом говорил его отец, когда сказал, что за славу нужно платить.

Вместе со своей новой подругой Роуз с нетерпением ждала первого урока в Хогвартсе. К счастью, это были чары, а не зельеварение или история магии. Хотя у Ориона всё ещё были некоторые сомнения по поводу искренности Ромильды, он знал, что Роуз может сама о себе позаботиться. В конце концов, за лето она выучила множество заклинаний у Сириуса на случай, если понадобится.

* * *

Коридоры быстро опустели, и последние ученики поспешили на занятия, оставив Ориона в жуткой тишине. Это было странно. Сколько Орион себя помнил, Хогвартс никогда не казался таким… пугающим. Как будто дементоры, охранявшие школу, уже опустошили то, что раньше было светлым и счастливым местом, если такое вообще возможно. Ориону почти захотелось отойти от окон, чтобы попытаться забыть о происходящем.

Поскольку делать было нечего, Орион решил ненадолго заглянуть в библиотеку в поисках книги по продвинутым заклинаниям, в том числе Патронуса. После того, что случилось вчера, лишняя тренировка точно не помешает. В конце концов, его отец и дядя не всегда будут рядом, чтобы спасти их шкуры.

Потребовалось некоторое время на поиски, но, в конце концов, Орион нашёл книгу, которую ещё не брали. Она была немного сложнее, чем то, к чему был готов Орион, но лишняя работа никогда не помешает, по крайней мере, так всегда говорил Ремус. Теперь Ориону предстояло применить уроки Ремуса на практике. Он не собирался создавать ещё больше проблем для своего дяди, который чувствовал, что ему нужно многое доказать тем, кто всё ещё верил в стереотипы о Ремусе.

* * *

Не успел Орион опомниться, как пришло время его первого в этот день урока — трансфигурации. Он постарался прийти пораньше в надежде узнать, как прошло прорицание, но в итоге все пришли прямо перед началом урока. Невилл сразу же сел рядом с ним, бледный и замкнутый. Встревоженный Орион быстро оглядел класс и увидел, что Гайден сидит в дальнем конце комнаты, обхватив голову руками, а Рон сидит рядом с ним с обеспокоенным выражением лица. Что ж, это доказывает, кем была жертва Трелони.

— Она предсказала смерть Гайдена, не так ли? — прошептал Орион Невиллу, который с тревогой посмотрел на него. — Она делает это каждый год, Невилл. По крайней мере, так мне сказали Седрик, Фред и Джордж.

Невилл открыл рот, чтобы ответить, но тут же замолчал, когда профессор МакГонагалл заговорила об анимагах. Было почти забавно, как она избегала встречаться взглядом с Орионом. Лишь немногие знали о способностях Ориона, в основном потому, что мало кто согласился бы обучать маленького ребёнка такой сложной магии. Как ни странно, стать анимагом было одной из самых простых вещей, которые Орион когда-либо делал, потому что он очень этого хотел, чтобы проводить больше времени с отцом и дядей.

Было очевидно, что Орион был единственным, кто обращал внимание на лекцию, потому что только он зааплодировал после того, как профессор МакГонагалл превратилась в полосатую кошку с отметинами вокруг глаз. — В самом деле, что на вас сегодня нашло? — спросила профессор МакГонагалл, превращаясь обратно в себя с лёгким хлопком. — Не то чтобы это имело значение, но это первый раз, когда моя трансформация не вызвала аплодисментов у всего класса.

Почти все повернулись в сторону Гайдена, но никто не произнёс ни слова. Наконец Гермиона подняла руку. — Профессор, у нас только что был первый урок прорицания, и мы гадали по чайным листьям, и…

— Ах, конечно, — сказала профессор МакГонагалл, нахмурившись. — Не нужно ничего говорить, мисс Грейнджер. Скажите мне, кто из вас умрёт в этом году?

Орион не мог не взглянуть на Невилла с выражением «я же тебе говорил» на лице.

— Я, — наконец сказал Гайден дрожащим голосом.

— Понятно, — сухо сказала профессор МакГонагалл. — Тогда вам следует знать, Поттер, что Сивилла Трелони предсказывала смерть одного ученика в год с тех пор, как приехала в эту школу. Никто из них ещё не умер. Предсказание смерти — её любимый способ поприветствовать новый класс. Если бы не тот факт, что я никогда не говорю плохо о своих коллегах… — профессор МакГонагалл на мгновение замолчала, прежде чем продолжить. — Прорицание — одна из самых неточных отраслей магии. Не буду скрывать от вас, что у меня к нему очень мало терпения. Вы выглядите совершенно здоровым, Поттер, так что вы меня простите, если я не отпущу вас сегодня без домашнего задания. Уверяю вас, если вы умрёте, вам не придётся его сдавать.

Гермиона рассмеялась, и Гайден слегка расслабился, но, похоже, не все были убеждены. — А как же чашка Невилла? — прошептала Лаванда Браун.

Орион уставился на Невилла, приподняв бровь, и увидел, как тот смущённо покраснел. Видимо, Невилл снова стал неуклюжим. Не самое лучшее предсказание. Все знали, что Невилл немного неуклюж.

Когда трансфигурация, наконец, закончилась, Орион и Невилл поспешили догнать Гайдена, Рона и Гермиону, прежде чем присоединиться к толпе, направлявшейся в Большой зал на обед. Они сели в конце стола, подальше от Лаванды и Парвати, которые всё ещё смотрели на Гайдена так, будто он вот-вот упадёт замертво. Удивительно, но Рон, похоже, разделял их мнение.

— Рон, не грусти, — сказала Гермиона, пододвигая к нему тарелку с тушёным мясом. — Ты слышал, что сказала профессор МакГонагалл.

Рон положил себе в тарелку немного тушёного мяса, но не стал есть. — Гайден, — сказал он низким серьёзным голосом. — Ты нигде не видел большую чёрную собаку, да?

Это привлекло внимание Ориона. — Что? — быстро спросил он.

Гайден вздохнул. — Профессор Трелони заявила, что увидела в моей чашке символ Близнецов и Мрака, — сказал он Ориону. — Сначала я подумал, что она имеет в виду Гарри, но…

— Гарри уже мёртв, Гайден, — тихо сказал Рон, не отрывая взгляда от своего рагу. — Ты не понимаешь. Это Гримм! Мой… мой дядя Билиус видел одного из них — и умер через двадцать четыре часа!

Гермиона закатила глаза. — Совпадение, — беззаботно сказала она, наливая себе немного тыквенного сока. — Кроме того, Гайден не видел Грима. А ты, Гайден?

Гайден покачал головой, хотя по-прежнему выглядел обеспокоенным. — Знаешь, все говорят мне, что я должен двигаться дальше и забыть Гарри, но как я могу, если мне постоянно напоминают о нём?

Никто не мог придумать ответа на этот вопрос. Орион нервно прикусил губу, размышляя, стоит ли что-то говорить. То, что Гайден увидел в своей чашке анимагическую форму Сириуса Блэка, не могло быть совпадением. Однако тот факт, что Гайден не счёл это чем-то иным, кроме настоящего Гримма, доказывал, что Джеймс Поттер не слишком распространялся о своих днях в Хогвартсе.

— По-моему, прорицание — это что-то очень туманное, — сказала Гермиона, полезла в сумку и вытащила учебник по арифмантике. — Если хотите знать моё мнение, это сплошные догадки.

— В этой чашке не было ничего странного, — горячо сказал Рон, сердито глядя на Гермиону, которая поставила чашку на стол, прислонив её к кувшину с соком.

— Ты не казался таким уверенным, когда говорил Гайдену, что это овца, — парировала Гермиона.

— Профессор Трелони сказала, что у тебя неправильная аура! Тебе просто не нравится, что ты в чём-то плоха для разнообразия!

— Ребята! — умоляюще вмешался Невилл. — Пожалуйста, не ссорьтесь. Гермиона права. Прорицание в основном основано на интерпретации. Профессор Трелони сама так сказала, и эта «аура» — это, по сути, способность верить в то, что берёшь на веру. Логика не играет роли в Прорицании. Я думаю, именно поэтому Трелони сказала, что Гермиона будет испытывать трудности.

Гермиона фыркнула и начала читать. Когда Рон сердито уставился на неё, набивая рот едой, Орион, Невилл и Гайден поняли, что лучше не поднимать эту тему. Это было расхождение во мнениях, основанное на происхождении. Гермиона была родом из мира магглов, где почти всё можно было объяснить с научной точки зрения. Рон же вырос в мире магии, где многие необъяснимые вещи были в порядке вещей, в том числе то, что годовалый ребёнок мог победить могущественного Тёмного Лорда.

Задача состояла в том, чтобы найти золотую середину. Не всё можно было объяснить логически, и не все мифы были правдивы.

Для некоторых было облегчением выйти из замка после обеда, хотя другие опасались, что дементоры могут быть где-то поблизости. В воздухе всё ещё было немного прохладно, но, по крайней мере, вчерашний дождь закончился, так что они не промокли. Идя к хижине Хагрида на краю Запретного леса, Орион, Невилл и Гайден старались держаться между Роном и Гермионой, которые теперь не разговаривали друг с другом. Для Ориона вся эта ситуация была нелепой. Почему Рон и Гермиона не могли договориться о несогласии?

* * *

Идя по наклонной лужайке, Орион сдержал стон при виде трёх слишком знакомых спин впереди. Кто в здравом уме поставил бы гриффиндорцев в пару со слизеринцами на уроке, где они имели дело с опасными существами? Это было равносильно приглашению к несчастному случаю, в основном потому, что в эту пару попал Драко Малфой. Орион мог описать Драко только как эгоистичного, незрелого придурка, который слишком сильно полагался на влияние Люциуса Малфоя.

Хагрид ждал свой класс у дверей своей хижины, одетый в пальто из кроличьей шкуры. Рядом с ним был кабан-подросток Клык. — Ну-ка, давайте, шевелитесь! — крикнул Хагрид. — Сегодня вас ждёт интереснейшая вещь! Будет отличный урок! Все здесь? Хорошо, следуйте за мной!

Все замешкались, когда показалось, что Хагрид собирается завести их в лес. Только когда Хагрид отошёл в сторону от деревьев, все расслабились и последовали за ним. Через пять минут ходьбы они оказались у чего-то вроде самодельного загона, который был пуст. Тот факт, что им нужно было что-то, что защищало бы их от существа, заставил Ориона почувствовать себя очень неуютно.

— Все, собирайтесь вокруг забора! — позвал Хагрид. — Вот так, убедитесь, что вы всё видите, и откройте свои учебники…

— Как? — протянул Драко, когда Орион достал свою книгу и открыл её, погладив корешок.

— Что? — Хагрид спросил в замешательстве.

— Как нам открыть наши книги? — повторил Драко, не замечая, что Гайден, Невилл, Гермиона и Рон следуют примеру Ориона. Его внимание было приковано к Хагриду, который достал свой экземпляр «Книги о чудовищах», перевязанный верёвкой. Другие слизеринцы достали свои книги, перевязанные похожим образом.

Хагрид огляделся и остановил взгляд на гриффиндорцах. — Орион, как ты догадался? — спросил он с улыбкой.

— Я погладил ее по корешку, профессор, — ответил Орион, улыбнувшись в ответ.

Хагрид ухмыльнулся ещё шире. — Очень хорошо, Орион, — сказал он, а затем обратил внимание на весь класс. — Итак, пока вы все открываете учебники, я пойду за волшебными существами. — Хагрид ушёл от них в лес и скрылся из виду.

— Боже, это место разваливается на глазах, — громко сказал Драко, пытаясь открыть книгу, но безуспешно. — Этот болван, который ведёт занятия, — у моего отца будет припадок, когда я ему скажу…

— Заткнись, Малфой, — перебил его Гайден. — Хагрид не виноват, что ты не смог открыть свой учебник.

— И я уверен, что ты сам во всём разобрался, Поттер, — саркастически сказал Драко. — Скажи мне, как долго ты собираешься прятаться за Блэком?

— О-о-о-о! — взвизгнула Лаванда, указывая на противоположную сторону загона.

К ним рысью приближалась дюжина крупных существ, и Орион сдержанно застонал. Только Хагрид мог подумать, что гиппогрифы в первый день — это хорошая идея. У гиппогрифов были тела, задние ноги и хвосты как у лошадей, а передние ноги, крылья и головы напоминали гигантских орлов. Гиппогрифы были довольно устрашающими существами и славились своей гордостью и обидчивостью. Их когти на передних ногах были длиной в полфута и чаще всего использовались как оружие против тех, кто был настолько глуп, что их злил.

— Но! Но! Вперед! — оглушительно кричал Хагрид, гремя цепями и направляя упряжку к изгороди, за которой стояли ученики.

Подъехав ближе, Хагрид привязал зверей к частоколу, ученики опасливо попятились.

— Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а!

— Ну как? — Хагрид потер ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе.

— Перво-наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго.

Малфой, Крэбб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались. Наверняка готовятся сорвать урок, с тревогой подумал Орион.

— Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?

Ученики еще на шаг отступили от изгороди. Даже трое друзей не горели желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, не очень нравилось сидеть на цепи.

— Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий.

Услышав шёпот, Орион оглянулся через плечо и увидел, что Драко вполголоса разговаривает со своими приятелями, Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом. Это было просто напрашиванием на неприятности. Драко не любил Хагрида, это было очевидно, однако не обращать на это внимания сейчас — значит напрашиваться на неприятности.

Все отступили на шаг назад, кроме Ориона. По сравнению с тем, что он видел в прошлом, гиппогриф был проще простого. — Я могу, — сказал он, перелезая через ограду загона.

— Молодец, Орион! — обрадовался Хагрид. — Тогда давай посмотрим, как ты поладишь с Клювокрылом. — Он отвязал одну из цепей и оттащил серого Гиппогрифа подальше от остальных. Снимая кожаный ошейник, Хагрид, казалось, не замечал, что все на другой стороне загона затаили дыхание. — Полегче, Орион. Ты должен поддерживать зрительный контакт, а теперь постарайся не моргать. Гиппогрифы не доверяют тем, кто слишком часто моргает…

Орион кивнул, переводя взгляд на Клювокрыла, и встретился с ним взглядом. Долго глядя друг другу в глаза, Орион подумал, что видит в глазах Клювокрыла что-то странное, но не придал этому значения и поклонился. Напряжение в воздухе было удушающим, все ждали, что что-то произойдёт.

А потом что-то произошло.

Воздух наполнился вздохами, когда Клювокрыл шагнул вперёд и наклонил голову, чтобы понюхать шею Ориона. Орион слышал, как Хагрид осторожно и встревоженно шагнул вперёд, но старался не двигаться. Он понимал, что происходит. Клювокрыл почувствовал зверя внутри. Клювокрыл почувствовал Тень и пытался понять, представляет ли Тень угрозу.

— А, — обеспокоенно сказал Хагрид. — Верно — Орион, отойди-ка, не торопись…

Клювокрыл громко и раздражённо закрякал, глядя на Хагрида, а затем снова перевёл взгляд на Ориона, согнул чешуйчатые передние лапы и опустился в явном поклоне. Орион смог лишь вздохнуть с облегчением. По крайней мере, теперь его секрет мог остаться секретом.

— Молодец, Орион! — с энтузиазмом сказал Хагрид. — Правильно — теперь ты можешь его потрогать! Погладь его по клюву, давай!

Орион сделал, как ему было сказано, и заметил, что Клювокрыл продолжает принюхиваться к нему, словно пытаясь запомнить его запах. Это было странно.

Когда раздались аплодисменты, Хагрид сделал ещё один шаг вперёд. — Думаю, он может позволить вам прокатиться на нём! — с энтузиазмом сказал Хагрид. Орион в тревоге уставился на Хагрида. Он не вызывался добровольцем. Езда на диком животном сильно отличалась от полёта на метле, но Хагрид не обратил на него внимания. — Забирайся туда, прямо за сочленением крыла, — продолжил Хагрид, — и смотри, не выдергивай у него перья, ему это не понравится.

Смирившись со своей судьбой, Орион поставил ногу на крыло Клювокрыла и забрался ему на спину. Клювокрыл встал и снова прокричал что-то Хагриду, что стало его единственным предупреждением перед тем, как двенадцатифутовые крылья раскрылись по обе стороны от Ориона. Он едва успел схватить Клювокрыла за шею, прежде чем они взмыли вверх. Орион инстинктивно закрыл глаза и понадеялся, что полёт будет недолгим. Он знал, что рискует, когда летает на метле, но метлу можно контролировать. Она слушается тебя. Однако Клювокрыл никого не слушал. Жизнь Ориона была в руках Клювокрыла.

Полёт был недолгим — всего один круг по загону, — но, конечно, достаточно долгим. Приземление было трудным. Ориону пришлось приложить немало усилий, чтобы не соскользнуть. Как только ноги Клювокрыла коснулись земли, Орион соскользнул с него под радостные возгласы.

— Отличная работа, Орион! — взревел Хагрид. — Ладно, кто ещё хочет попробовать?

Глаза Ориона расширились от тревоги. Это была плохая идея. Орион быстро схватил Хагрида за рукав и потянул достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание.

— Что-то не так, Орион? — спросил Хагрид, слегка наклонившись.

— Хагрид, Драко не слушал, когда ты всех предупреждал, — быстро сказал Орион. — Не спускай с него глаз.

Глаза Хагрида расширились, и он поспешил к Клювокрылу, где как раз оказались Драко, Винсент и Грегори. Орион нервно наблюдал, как Клювокрыл поклонился Драко, который затем протянул руку и погладил его по клюву. По выражению лица Драко Орион понял, что это лишь вопрос времени…

— Это очень просто, — протянул Драко достаточно громко, чтобы Орион его услышал. — Я знал, что так и будет, если Блэк смог это сделать… Держу пари, ты совсем не опасен, да, ты, огромный уродливый зверь?

— ХВАТИТ! — взревел Хагрид, оттаскивая Драко в тот момент, когда Клювокрыл встал на дыбы, чтобы нанести удар. — Я тебя предупреждал! Убирайся отсюда и не возвращайся, пока не научишься слушать! Будешь неделю отсиживаться у Филча!

Драко уставился на Хагрида со смесью ненависти и смущения на лице. — Когда мой отец…

— Твой отец знает правила! — сердито перебил Хагрид. — Возвращайся в замок! Я расскажу об этом Снейпу!

Не сказав больше ни слова, Драко развернулся и ушёл, а Винсент и Грегори, поколебавшись, последовали за ним. До конца урока никто не проронил ни слова, хотя, судя по всему, остальные слизеринцы хотели что-то сказать. Пэнси Паркинсон едва не трясло от сдерживаемого гнева. Рон же не мог скрыть почти восторженную улыбку. Учитывая семейную вражду между Малфоями и Уизли, Рону всегда нравилось, когда Драко получал по заслугам.

Когда их, наконец, отпустили, слизеринцы отделились от остальных и начали критиковать Хагрида по дороге обратно в замок. Орион знал, что они просто защищали своего однокурсника, но, честно говоря, Драко мог серьёзно пострадать — или даже погибнуть — просто потому, что не следовал указаниям Хагрида. Проблема была в том, что Драко был слишком предвзят, чтобы видеть что-то, кроме того, что он хотел видеть, потому что его отец был точно таким же.

— Ты же не думаешь, что с Хагридом может случиться что-то плохое, правда? — нервно спросила Гермиона, когда они вошли в Большой зал на ужин.

— Если нет, то не из-за недостатка попыток, — сказал Рон. — Малфои заботятся об общественном мнении, и то, что произошло… ну, скажем так, Малфой в итоге выглядел как избалованный ребёнок.

— Всё было бы по-другому, если бы наказание наложил кто-то вроде профессора МакГонагалл, — добавил Невилл. — Я думаю, Малфой ясно дал понять, что думает о Хагриде. Если он считает, что кто-то ниже его, он не станет его слушать».

— И Люциус Малфой не исключение, — сказал Орион, когда они сели. — Поверь мне, ещё не конец.

— Что ж, нельзя сказать, что первый день после лета не был интересным, — сказал Рон, но в ответ получил недоверчивые взгляды окружающих.

В течение следующих пару дней в коридорах только и было слышно, что о том, как Хагрид наказал Драко. Правду быстро превратили в откровенную ложь, в которой Хагрид представал не более чем неотесанным грубияном, злоупотребляющим своей властью. Ходили даже слухи, что Люциус Малфой собирался уволить Хагрида после того, как тот в ярости явился на следующее утро после «инцидента» и потребовал встречи с профессором Дамблдором.

Никто не знал, что было сказано, но выражение лица Люциуса Малфоя позволило всем сделать похожие выводы. У Хагрида были проблемы. К сожалению, дополнительные занятия, домашние задания и ужесточение ограничений не позволяли навестить Хагрида и убедиться, что всё в порядке.

Конечно, Драко всё только усугублял, расхаживая по Хогвартсу с высокомерной ухмылкой на лице. Орион всерьёз хотел вправить ему мозги, и он был не один. Казалось, что все гриффиндорцы только и мечтали, как бы заколдовать Драко так, чтобы его невозможно было узнать. Драко вёл себя как придурок на уроке и заслужил выговор. Если бы это была профессор МакГонагалл, Драко бы пожаловался, но все бы согласились, что Драко заслужил наказание. Сомнения были лишь потому, что многие уже сомневались в способности Хагрида обучать студентов.

Двойные зелья в четверг утром были невыносимы. Поскольку профессор Снейп благоволил своему факультету больше, чем другим, он позволил Драко «спокойно» объяснить своим однокурсникам, что ждёт Хагрида. Поскольку Гриффиндор был факультетом, который профессор Снейп ненавидел, возражать против этого означало бы только получить отработку. У Ориона было ощущение, что это была единственная причина, по которой Драко так себя вёл.

— Отец настаивает на том, что этот болван уйдёт отсюда самое позднее к Йолю, — сказал Драко с ухмылкой Пэнси Паркинсон. — Если повезёт, у нас наконец-то появится компетентный учитель, который будет заботиться о нашей безопасности, а не о том, чтобы калечить чистокровных.

Рон тихо зарычал, крепко сжимая в руке нож. Получив лёгкий толчок от Гайдена, Рон снова принялся нарезать корни ромашки для уменьшающего зелья, которое они готовили. Каждое замечание Драко, казалось, было как нож, царапающий терпение Рона.

— Не обращай на него внимания, — прошептала Гермиона, срезая свои корни. — Он своё получит.

Гайден фыркнул. — Только если кто-нибудь встанет на его защиту, — прошептал он в ответ, сдирая кожицу со стебля.

— Поттер, ты давно видел своего дружка Хагрида? — спросил Драко, оглядываясь через плечо.

Гайден сердито посмотрел на Драко, но промолчал. Орион лишь закатил глаза, прежде чем полностью сосредоточиться на том, чтобы помочь своему напарнику, которым оказался Невилл, поскольку зельеварение всегда было худшим предметом Невилла. Конечно, в основном это было связано с очаровательной личностью профессора Снейпа, но никто не собирался признаваться в этом вслух.

— Ты же знаешь, что это только на благо всем, — продолжил Драко. — Я имею в виду, что с учётом опасности снаружи, зачем добавлять ещё одну здесь?

— Знаете, — тихо перебил Симус Финниган. — Я слышал, что Лестрейндж видели. В «Ежедневном пророке» писали сегодня утром .

— Где? — Быстро спросил Гайден.

— Неподалёку отсюда, — ответил Симус, наклонившись, чтобы взять у Гайдена медные весы. — Её увидел магл, но только на мгновение. Им пришлось изменить воспоминания магла, потому что маглы не должны знать об аппарации. Сначала она подумала, что ей показалось, но всё равно позвонила на горячую линию.

— Не так уж далеко отсюда, — пробормотал Рон, многозначительно глядя на Гайдена. — Она что, сумасшедшая? Зачем ей приходить сюда? Дамблдор здесь.

— Потому что она безумна, — пробормотал в ответ Гайден. — О Петтигрю ничего не было сказано?

Симус покачал головой. — Они думают, что Петтигрю и Лестрейндж разошлись, но Министерство признаёт, что не знает, куда ещё мог пойти Петтигрю. Я имею в виду, все как бы предполагали, что Петтигрю придёт сюда.

— Планируешь поймать его сам, Уизли? — протянул Драко.

Рон с ненавистью посмотрел на Драко. — Нет, я полагал, что команда твоего дяди сделает это, — отрезал он. — Каково это, Малфой — знать, что твою тетю убьют на месте?

Орион поморщился, а ученики вокруг них ахнули. Это был, конечно, удар ниже пояса. Малфои многое сделали (в основном с помощью денег), чтобы восстановить свою репутацию после исчезновения Волан-де-Морта, в том числе отвернулись от семьи Лестрейндж, в которую входила сестра Нарциссы Малфой.

Драко сердито посмотрел на Рона. — Что ты можешь знать, Уизли? — прорычал он. — Твои дяди мертвы.

Рон двинулся, чтобы напасть на Драко, но профессор Снейп остановил его, сказав: «Вы уже должны были добавить ингредиенты. Это зелье нужно варить, прежде чем его можно будет пить, так что уберитесь, пока оно кипит, а потом мы проверим одно из них. Мистер Малфой, я надеюсь, что ваше зелье уже готово, иначе я могу поинтересоваться, почему вы помогаете Поттеру и Уизли с их зельем».

В последний раз, ухмыльнувшись Рону, Драко вернулся к своему зелью. Все старались не попадаться Рону на глаза и наблюдали, как он сердито складывает неиспользованные ингредиенты. Последнее, что им было нужно, — это чтобы Рон сделал какую-нибудь глупость в присутствии профессора Снейпа, который осматривал зелья. Наконец профессор Снейп остановился перед зельем Невилла.

— Все собрались, — сказал профессор Снейп, сверкнув чёрными глазами, и положил на стол тонкую садовую змею, — и смотрите, что будет со змеёй. Если Долгопупсу удалось приготовить уменьшающее зелье, она уменьшится до размеров детёныша. Если, в чём я не сомневаюсь, он сделал что-то не так, змея, скорее всего, будет отравлена.

Невилл почти дрожал от страха, но не из-за возможной участи змеи, а из-за того, какой может быть реакция профессора Снейпа. Слизеринцы же выглядели почти ликующими. Никто не произнёс ни слова, когда профессор Снейп взял змею в левую руку и окунул маленькую ложку в зелёное зелье Невилла. Открыв змеиную пасть, профессор Снейп вылил несколько капель в горло змеи.

Почти сразу же послышался лёгкий хлопок, и змея уменьшилась до размеров длинного червяка. Гриффиндорцы разразились аплодисментами, а слизеринцы выглядели недовольными. Профессор Снейп выглядел откровенно кислым, когда достал из кармана мантии маленькую бутылочку и вылил несколько капель на змею, которая внезапно снова выросла.

— Пять баллов Гриффиндору, — рявкнул профессор Снейп, стирая улыбки с лиц гриффиндорцев. — Блэк, если ты будешь делать за него его работу, это никому не поможет. Урок окончен.

С большим трудом Гайден и Орион вывели Рона из класса, а Гермиона и Невилл последовали за ними. Невилл выглядел совсем зелёным. Вся эта ситуация очень расстроила Ориона. Профессор Снейп выделил Невилла только потому, что знал: Невилл не станет мстить.

— Снейп — просто задира, — сердито пробормотал Гайден, когда они поднимались по ступенькам в вестибюль.

— Пять очков Гриффиндору за то, что зелье было в порядке! — возмущённо добавил Рон. — Орион всегда нам помогает! Почему сейчас это проблема?

Орион мог только пожать плечами, оглянувшись через плечо на Невилла и Гермиону, но Гермионы там не было. Орион незаметно огляделся и наконец, заметил Гермиону, спешащую вверх по лестнице; одной рукой она сжимала сумку, а другой, казалось, что-то засовывала под мантию. Ей действительно нужно быть осторожнее. Слегка замедлив шаг, Орион пропустил Гайдена, Рона и Невилла вперёд. Гермионе не потребовалось много времени, чтобы догнать меня.

— Что я пропустила? — спросила Гермиона, слегка задыхаясь.

Орион уставился на нее, приподняв бровь. — Ты чуть не упустила Рона и Гайдена, осознав, что ты исчезла, — сухо ответил он. — Гермиона, это безумие. Ты…

— О нет! — воскликнула Гермиона, когда шов её сумки разошёлся, и по меньшей мере дюжина больших и тяжёлых книг упала на пол.

Орион вздохнул и достал волшебную палочку. Несколько взмахов палочкой — и её сумка была почищена, а книги уменьшились до более удобного размера. — Гермиона…

— Не начинай, Орион, — перебила Гермиона, быстро убирая все обратно в сумку и вставая. — Ты не понимаешь. Ты вырос в этом мире. Мне нужно узнать как можно больше...

— Тогда забрось магловедение, — парировал Орион. — Ты магглорождённая! Нет необходимости тратить часы школьных занятий на то, что ты уже знаешь! — Гермиона раздраженно фыркнула и повернулась, чтобы войти в Большой зал. Орион быстро схватил ее за руку, чтобы остановить. — Я серьезно, Гермиона. Если ты будешь настаивать на том, чтобы пытаться делать все подряд, ты никогда не раскроешь свой потенциал. Найди в себе талант и сосредоточься на нем.

Гермиона повернулась и с подозрением уставилась на Ориона. — В чём твой талант? — с любопытством спросила она.

— Защита и чары, — тут же ответил Орион. — Это те предметы, которые, как я считаю, не требуют особых усилий для понимания. У Невилла — травология, у Гайдена — трансфигурация, у Роуз — зельеварение, а Рон… ну, Рон, вероятно, преуспел бы в чарах, если бы приложил усилия.

— А что насчет меня? — Нервно спросила Гермиона.

Орион пожал плечами. — Это тебе предстоит выяснить, — серьезно сказал он. — Подумай об этом. Какая область магии поет для тебя? — Под задумчивым взглядом Гермионы Орион отпустил ее руку и прошел мимо нее. — Подумай об этом, хорошо?

* * *

Сказать, что Орион с нетерпением ждал урока Защиты от Тёмных искусств с профессором Люпином, значит, ничего не сказать. Они пришли пораньше и быстро заняли места в первом ряду. Рон чуть ли не подпрыгивал на своём месте, доставая учебники, потому что Гайден, Орион и Невилл рассказали ему всё о своих уроках за лето. Они только начали тихо обсуждать, каким будет первый урок, как в класс вошёл Ремус. Орион не смог сдержать улыбку, когда Ремус подмигнул им, проходя к доске, и поставил свой новый портфель (подарок от команды Сириуса) на учительский стол.

— Добрый день, — приветствовал он учеников. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки.

С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями. Практическое занятие по защите от темных искусств было у них всего один раз, они его хорошо помнили: профессор Локанс принес клетку с шалунами пикси, выпустил их, и они перевернули все в классе вверх дном.

— Ну что, готовы? — спросил Люпин. — Пойдемте со мной.

Орион и Гайден первыми вышли из класса вслед за Ремусом. Они прошли по пустынному коридору и завернули за угол, где столкнулись лицом к лицу с Пивзом-Полтергейстом, который парил в воздухе вверх ногами и засовывал жевательную резинку в ближайшую замочную скважину. Пивз, наконец, поднял взгляд, когда Ремус оказался в двух футах от него, затем пошевелил своими кривыми ногами и запел.

Заметив Люпина, полтергейст задергал ногами в воздухе и заорал:

— Глупый Люпин, глупый Люпин, глупый Люпин...

Пивз был известный грубиян и дразнила, но учителей вообще-то побаивался. Ученики поглядели на Люпина, как он отнесется к выходке Пивза. Люпин улыбался.

— Я бы на твоем месте отлепил жвачку с замочной скважины, Пивз, — приветливо сказал он. — Мистер Филч весьма огорчится, ведь там его щетки.

Филч, школьный завхоз со скверным характером, тоже учился когда-то в школе «Хогвартс», но волшебник из него не вышел, и Филч из зависти вечно воевал со студентами, перепадало и Пивзу. Пивз, однако, пропустил слова Люпина мимо ушей, издав губами непристойный звук.

Профессор Люпин вздохнул и вынул волшебную палочку.

— На этот случай есть одно полезное заклинание, — сказал он ученикам через плечо. — Смотрите внимательно.

Он быстро вытянул руку на уровне плеч, навел палочку на Пивза и произнес:

— Ваддивази!

Жвачка пулей выскочила из замочной скважины и прямо Пивзу в левую ноздрю, Пивз перекувырнулся и, бранясь, умчался прочь.

— Здорово, сэр! — в восторге воскликнул Дин Томас.

— Спасибо, Дин. — Люпин спрятал волшебную палочку. — Ну что, идем дальше?

Люпин сразу вырос во мнении учеников, и они с уважением поглядывали на него и на поношенную одежду. Пройдя следующий коридор, Люпин, остановился перед учительской.

— Ну, вот мы и пришли. Заходите. — И он открыл дверь.

В отделанной деревянными панелями просторной учительской стояло много старых разномастных кресел. В одном из них у камина сидел профессор Снейп. Он обернулся на шум и криво улыбнулся, блеснув глазами. Профессор Люпин вошел последний, и хотел было закрыть за собой дверь, но Снейп остановил его:

— Постойте, Люпин, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных.

Снейп поднялся и широким шагом прошествовал мимо учеников, его мантия развевалась, словно черный парус на ветру. В дверях он остановился, круто развернулся и с усмешкой сказал:

— Хочу вас предупредить, Люпин, в этом классе учится Невилл Долгопупс. Так вот, советую ничего ответственного ему не поручать, он не справится, если только мисс Грейнджер не нашепчет ему на ухо, что и как делать.

Невилл покраснел. Орион исподлобья глянул на Снейпа: мало ему унижать Невилла на своих уроках, так он науськивает на него и других учителей.

Профессор Люпин удивленно поднял брови:

— А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием.

Невилл побурел, как свекла. Снейп презрительно скривился, вышел и громко хлопнул дверью.

— Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий.

Люпин подошел к гардеробу, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись.

— Там всего на всего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего.

Большинство все-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Невилл с ужасом глядел на профессора Люпина. Симус Финниган не сводил опасливого взгляда с дверцы: только бы не открылась.

— Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?

Гермиона и Орион одновременно подняли руки, но Гермиона заговорила первой — Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится.

— Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Гермиону Люпин, и та зарделась. — Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете.

Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал.

— А это значит, — продолжал профессор, не обращая на Невилла внимания, — что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Орион, какое?

Гермиона вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы ее вызвали. Это сбивало с толку, но Орион все же решился ответить:

— Ну-у... нас здесь много.

Гермиона огорченно опустила руку.

— Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем, втроем, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек Повторяйте за мной: ридикулус!

— Ридикулус! — хором воскликнули ученики.

— Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут-то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда.

Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шел, как на эшафот.

— Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?

Невилл невнятно что-то пробормотал.

— Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал. Невилл умоляюще оглянулся в сторону товарищей и шепотом произнес:

— Профессора Снейпа.

Все дружно засмеялись. Невилл виновато улыбнулся. Профессор Люпин задумался.

— Так-так… профессора Снейпа... ты ведь, Невилл, кажется, живешь с родителями у бабушки?

— Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.

— Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин. — Скажи, во что обычно одета твоя бабушка?

Невилл удивился, но ответил:

— Ну... всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное платье, зеленое... иногда лисий палантин...

— И конечно, сумочка, — подсказал профессор.

— Да, большая красная.

— А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе все, что носит бабушка. Вообразил?

— Да-а, — неуверенно ответил Невилл: что-то будет дальше?

— Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снейпа. Ты нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину одежду и громко скажешь: «Ридикулус!» Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом грифа, зеленое платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.

Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.

— Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище превратить в посмешище.

В комнате воцарилась тишина, пока Орион пытался придумать, как сделать так, чтобы смерть отца выглядела забавно. «Разве что папа притворялся… или, может быть, я его разыгрываю… или, может быть…»

Боггарт в замешательстве остановился, и Ремус крикнул: — Парвати! Давай!

Парвати шагнула вперёд с решительным выражением лица. Лестрейндж обернулся к ней лишь на мгновение, прежде чем раздался ещё один треск, и Лестрейндж превратился в окровавленную, забинтованную мумию. Её невидящее лицо повернулось к Парвати, и она начала медленно приближаться к ней, волоча ноги.

— Ридикулус! — закричала Парвати.

Бинт развязался у ног мумии, из-за чего она запуталась и упала лицом вниз.

— Симус! — Крикнул Ремус.

Симус поспешил мимо Парвати.

Треск! Мумия превратилась в женщину с длинными чёрными волосами и костлявым лицом с зелёным оттенком. Это была банши. Она открыла рот, и комнату наполнил неземной воющий крик, от которого волосы на голове Ориона встали дыбом.

— Ридикулус! — крикнул Симус, и банши издала хриплый звук, схватившись за горло. Она потеряла голос.

— Орион! — Крикнул Ремус.

Треск! Как и предсказывал Орион, банши превратилась в бледного и окровавленного Сириуса Блэка. Орион не колебался. Он быстро поднял палочку и крикнул: — Ридикулус! — Мёртвый Сириус тут же повис вниз головой, держась за лодыжку.

— Орион Блэк! — раздражённо рявкнул Сириус, но его почти полностью заглушил смех.

Треск! Сириус Блэк превратился в крысу, которая бегала по кругу за своим хвостом, а затем — треск! — крыса превратилась в гремучую змею, которая извивалась и корчилась, прежде чем — треск! — превратиться в одно кровавое глазное яблоко.

— Он в замешательстве! — крикнул Ремус. — Мы почти добрались! Дин!

Дин поспешил вперёд, и — хлоп! — глазное яблоко превратилось в отрубленную руку, которая перевернулась и поползла по полу, как краб. — Ридикулус! — закричал он, и рука попала в мышеловку.

— Отлично! — воскликнул Ремус. — Рон, ты следующий!

Рон прыгнул вперёд, и — хлоп! — появился гигантский паук ростом в два метра, покрытый шерстью, из-за которого несколько человек закричали. Паук двинулся на Рона, угрожающе щёлкая клешнями. — Ридикулус! — взревел Рон, и ноги паука исчезли, из-за чего он покатился по земле. Лаванда Браун взвизгнула и убежала с его пути, а он остановился у ног Гайдена. Гайден поднял свою палочку, но Ремус заслонил его.

— Сюда! — Крикнул Ремус.

Треск! Паук без ног исчез, и на его месте появился серебристо-белый шар, зависший в воздухе перед Ремусом. Орион сдержал возглас. Он знал, что это на самом деле. Это была полная луна. Это становилось опасным. Прошла всего неделя…

— Ридикулус! — лениво произнёс Ремус. Бах! — Невилл, добей его!

Невилл поспешил вперёд, и — хлоп! — Лестрейндж вернулась. Невилл не стал терять времени. — Ридикулус! — крикнул он, и Лестрейндж снова упала на спину. Невилл торжествующе воскликнул — Ха! — и боггарт взорвался, рассыпавшись на тысячи крошечных облачков дыма, прежде чем полностью исчезнуть.

— Отлично! — воскликнул Ремус, и класс разразился аплодисментами. — Отлично, Невилл. Что ж, все молодцы… Дайте-ка подумать… пять очков Гриффиндору за каждого, кто справился с боггартом, — десять за Невилла, потому что он сделал это дважды, и по пять за Гермиону и Гайдена.

— Но я ничего не сделал, — возразил Гайден.

— Вы с Гермионой правильно ответили на мои вопросы в начале урока, Гайден, — сказал Ремус с улыбкой. — Хорошо, все, отличный урок. Домашнее задание: пожалуйста, прочитайте главу о боггартах и кратко изложите её содержание для меня… сдать в понедельник. На этом всё.

Все вышли из учительской в приподнятом настроении. Ну, все, кроме Гайдена и Ориона, знали почему. Гайден всегда считал, что ему нужно проявить себя, и Ремус намеренно встал у него на пути. Ремус пытался защитить Гайдена, но Гайден не видел этого. Гайден думал, что Ремус считает его слишком слабым, чтобы справиться с этим.

— Ты видел, как я забрал эту банши? — крикнул Симус.

— И рука! — сказал Дин, размахивая своей рукой.

— И моя мамочка!

— Интересно, почему профессор Люпин боится хрустальных шаров, — задумчиво сказала Лаванда.

— Это был лучший урок Защиты от Тёмных искусств, который у нас когда-либо был, не так ли? — взволнованно сказал Рон, когда они возвращались в класс за своими сумками.

— Ну, мы знали, что профессор Люпин будет хорошим учителем, — сказала Гермиона, как ни в чем не бывало. — Он много лет обучал Ориона. Но я не хотела бы иметь дело с Богартом ...

— А что бы ты сделала? — хихикая, спросил Рон. — Домашнее задание, за которое ты получила только девять баллов из десяти?

Впервые за долгое время никто не жаловался на уроки Защиты от Тёмных искусств. На самом деле, многие ученики пятого и седьмого курсов обратились к Ремусу с просьбой позаниматься с ними дополнительно, чтобы подготовиться к экзаменам в конце года. Ремус был убеждённым сторонником практического обучения, благодаря чему каждое занятие превращалось в приключение. Ученики третьего курса перешли от боггартов к изучению красношапочников и каппасов. На третьем курсе Защиты основное внимание уделялось существам, но Ремус всегда старался сделать занятия увлекательными.

Если урок Защиты был настоящей радостью, то Зельеварение напротив, превратилось в настоящий кошмар. Профессор Снейп стал чрезвычайно мстительным после урока с Ремусом. У Ориона было ощущение, что профессор Дамблдор узнал об этом и поговорил с обоими профессорами, потому что теперь они полностью избегали друг друга. Профессор Снейп не из тех, кто отступает перед лицом опасности, особенно если это связано с Мародёрами.

Орион не был наивным. Он знал, что его отец был шутником в молодости. Он знал, что профессора Снейпа неоднократно разыгрывали и подставляли, потому что он был лёгкой мишенью: одиночка, которому некому было прийти на помощь. Большинство людей сказали бы, что мальчики есть мальчики, но проблема была в том, что профессор Снейп никогда не забывал о своём детстве. Он использовал это как оружие против всех, кто был хоть как-то связан с Мародёрами.

Помимо отношения профессора Снейпа, «инцидент» на «Уходе за магическими существами» не пропал. Люциус Малфой отказался подчиниться решению профессора Дамблдора и обратился в Министерство. Министерство мало что могло сделать, но ходили слухи, что работа Хагрида может оказаться под угрозой. Этого было достаточно, чтобы полностью подорвать доверие Хагрида. Теперь на уроках в классе они учились ухаживать за дождевыми червями.

Грубо говоря, это была чрезвычайно скучная задача.

С наступлением октября начались тренировки по квиддичу. Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, снова настоял на том, чтобы его «запасной ловец» присутствовал на всех тренировках. Как бы Ориону ни хотелось это признавать, квиддич был тем, без чего он предпочёл бы обойтись. Учебная нагрузка, безусловно, возросла по сравнению с предыдущими годами. Древние руны, безусловно, были сложным предметом, требующим большого внимания, и, кроме того, Орион помогал Роуз с уроками всякий раз, когда ей это было нужно…

...не то чтобы Орион возражал, и он был не один. Гермиона и Невилл предлагали Роуз свою помощь, когда могли, но у Гермионы было мало свободного времени, а Невилл не был уверен ни в одном предмете, кроме травологии. Это было немного, но, по крайней мере, Роуз знала, что она не одна.

Вернувшись поздно вечером с тренировки по квиддичу в середине октября, Орион больше всего на свете хотел рухнуть на кровать, но эта мысль резко оборвалась, как только он вошёл в гостиную Гриффиндора и увидел выражения лиц своих друзей. Все трое выглядели так, будто разрывались между волнением и нервозностью.

— Что случилось? — осторожно спросил Орион, стоя рядом с Гайденом.

— Объявили о первых выходных в Хогсмиде, — сказал Невилл, указывая на объявление, появившееся на старой потрёпанной доске объявлений. — Это на Хэллоуин.

— Отлично, — сказал Фред, проходя через портретный проход. — Мне нужно зайти в Зонко. У меня почти закончились вонючие бомбочки.

Гайден плюхнулся на стул рядом с Роном, слегка надувшись. Орион отреагировал чуть более сдержанно. Ему не нравилось, что он будет отсутствовать, но, возможно, день с Ремусом компенсирует это.

— Ты ведь знаешь, что это только для твоей защиты, Гайден? — осторожно спросила Гермиона.

Гайден вздохнул. — Я знаю, — пробормотал он. — Просто это так несправедливо.

— Знаете, нам необязательно туда идти, — предложил Невилл, вызвав удивлённые взгляды Рона и Гермионы. — Я имею в виду, что мы ещё не раз побываем в Хогсмиде.

Орион вмешался, прежде чем Гайден сказал что-то, чего не нужно: — Всё в порядке, Невилл. Вы, ребята, идите, повеселитесь и принесите нам что-нибудь. Я уверен, что мы сможем развлечься сами,… не так ли, Гайден?

Гайден перехватил взгляд Ориона и поспешно согласился. Орион открыл рот, чтобы что-то сказать, но его быстро заставил замолчать вид Косолапсуса, прыгающего на колени Гермионы с мёртвым пауком во рту. Не желая больше ничего видеть, Орион быстро попрощался, радуясь, что уже закончил уроки. Он никогда особо не любил кошек — и их повадки. Возможно, это было связано с тем, что большую часть своей жизни он провёл в окружении собак — ну, мрачный анимаг-собака и оборотень, по сути, тоже были собаками… верно?

* * *

На следующий день Гайден, очевидно, всё ещё был немного подавлен из-за Хогсмида. Он почти ни с кем не разговаривал на травологии и отставал от них по дороге на трансфигурацию. Орион всерьёз подумывал о том, чтобы вправить ему мозги и расставить приоритеты. Твоя жизнь, безусловно, важнее нескольких часов в Хогсмиде.

Все остановились у кабинета трансфигурации, увидев Лаванду Браун в слезах. Парвати обнимала её, что-то объясняя Симусу и Дину. Судя по их лицам, дело было серьёзным. У Ориона остановилось сердце. Кто умер?

— Что случилось, Лаванда? — с тревогой спросила Гермиона.

— Сегодня утром она получила письмо из дома. Это её кролик Бинки. Его убила лиса, — ответила Парвати

Орион расслабился, но, очевидно, он был единственным, кто это сделал.

— О, — тихо сказала Гермиона. — Прости, Лаванда.

— Я должна была догадаться! — воскликнула Лаванда. — Ты знаешь, какой сегодня день? Шестнадцатое октября! То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября! Помнишь? Она была права, она была права!

Орион едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Не нужно было быть гением, чтобы понять, о чём говорит Лаванда. Это было ещё одно из тех предсказаний, в которые Лаванда явно верила.

— Ты… ты боялась, что Бинки убьёт лиса? — осторожно спросила Гермиона.

Лаванда уставилась на Гермиону заплаканными глазами. — Ну, не обязательно лиса, но я, очевидно, боялась, что он умрёт, не так ли?

— О, — медленно ответила Гермиона. — Бинки был старым кроликом?

— Н-нет! — воскликнула Лаванда, и Парвати крепче обняла её за плечи. — О…он был всего лишь ребёнком!

Орион понимал, к чему это клонится, и хотел остановить Гермиону, прежде чем…

— Но тогда почему ты боишься его смерти? — спросила Гермиона.

— Она сказала что-то в этом роде.

Гермиона проигнорировала взгляд, который Парвати бросила на нее. — Ну, посмотри на это логически, — сказала Гермиона, поворачиваясь к остальной группе. — Я имею в виду, Бинки ведь даже не умер сегодня, не так ли? Лаванда только сегодня узнала новость — Лаванда начала громко всхлипывать. — И она не могла этого бояться, потому что это стало настоящим шоком...

— Гермиона! — прорычал Орион, хватая её за руку. — Сейчас не время для логических споров! Позволь Лаванде спокойно погоревать.

Гермиона взглянула на Лаванду и поморщилась, когда профессор МакГонагалл открыла дверь в класс. Один за другим они вошли в класс. Оглянувшись через плечо, Орион с удивлением увидел, что Гайден смертельно бледен. У него не было времени расспрашивать Гайдена, потому что профессор МакГонагалл сразу же начала урок. Лаванда весь урок плакала, а Гермиона была явно чем-то озабочена.

* * *

Когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока, профессор МакГонагалл обратилась к классу, собравшемуся уходить. — Одну минуту, пожалуйста! Поскольку вы все учитесь на моём факультете, вы должны передать мне разрешения на посещение Хогсмида до Хэллоуина. Без разрешения — никакого посещения деревни!

Гайден нахмурился и быстрым шагом вышел из класса. Орион, Невилл, Гермиона и Рон лишь обменялись нерешительными взглядами. Внезапно никто из них не стал с нетерпением ждать Хэллоуина.

* * *

Когда, наконец, наступило утро Хэллоуина, Орион, Гайден и Роуз присоединились к Невиллу, Рону и Гермионе за завтраком, а затем попрощались с ними в вестибюле, где остальные участники Хогсмида ждали, когда их вычеркнут из длинного списка, который Филч держал в руках. Ну, Орион и Роуз попрощались. Гайден просто помахал рукой.

Прежде чем Гайден успел возразить, Орион провёл их на третий этаж, в кабинет Ремуса. Он постучал в приоткрытую дверь и подождал, пока она полностью откроется, и увидел Ремуса, который выглядел слегка уставшим, но счастливым.

— Ори, Гайден, Роуз! — воскликнул Ремус, отступая в сторону, чтобы пропустить трёх гриффиндорцев. — Вот так сюрприз. Я ожидал только Ориона. Я так понимаю, все остальные уже ушли в Хогсмид.

Гайден издал стон и рухнул в ближайшее кресло.

— А, — понимающе сказал Ремус. — Понятно. Знаешь, Гайден, сейчас тебе, может, и трудно это понять, но твои родители хотят только твоего благополучия. Они не понаслышке знают, на что способны Пожиратели смерти.

Гайден упрямо сложил руки на груди. — Но кто бы стал нападать на Хогсмид, когда там полно людей? — возразил он.

Ремус вздохнул. — Полагаю, кто-то хотел причинить как можно больше вреда, — честно сказал он, а затем переключил внимание на Роуз. — Как насчёт того, чтобы помочь мне с Гриндилоу, которого я только что получил для следующего урока Гайдена и Ориона?

Роуз нетерпеливо кивнула и последовала за Ремусом в его кабинет, а Орион и Гайден — за ней. В углу стоял очень большой аквариум с водой, а внутри него — болезненно-зелёное существо с острыми маленькими рожками. Оно прижималось лицом к стеклу, корчило рожицы и сгибало длинные тонкие пальцы.

— Водяной черт, — пояснил Люпин, внимательно разглядывая ребят. — С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие. Давайте пока прикроем его. — Вместе Ремус и Роуз накрыли резервуар большой светлой простыней. — Кто-нибудь хочет чаю? — спросил он, подходя к своему столу. — Я как раз собирался его заварить.

Орион и Роза кивнули.

Ремус достал свой чайник и постучал по нему волшебной палочкой, отчего из носика внезапно повалил пар. Он осторожно достал четыре кружки и наполнил их дымящейся водой. — Присаживайтесь, — мягко сказал он. — У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели.

— Все об этом знают? — тихо спросил Гайден, садясь между Орионом и Роуз.

Ремус с сочувствием посмотрел на Гайдена. — Я слышал об этом от профессора Макгонагалл, — признался он, садясь за свой стол. — Она знала, что ты провел часть лета в поместье Блэков, и решила, что если ты с кем-нибудь и поговоришь, то только со мной. Мне любопытно. Какой символ расстроил тебя больше всего? Собака или Близнецы?

— Близнецы, — тут же ответила Роуз, заслужив раздражённый взгляд Гайдена. — Что? Я знаю тебя, Гайден. Ты пытаешься это скрыть, но ты уже много лет винишь себя в смерти Гарри.

— Если бы я только уделял ему больше внимания, — слабо произнёс Гайден, опустив взгляд. — Если бы я был осторожнее…

В мгновение ока Ремус вскочил со своего места и оказался рядом с Гайденом. — Гайден, ничто из того, что ты сделал, не стало причиной смерти Гарри, — уверенно сказал он. — В этом не было ничьей вины.

— Но папа винил тебя, не так ли? — тихо возразил Гайден. — Вот почему вы с Сириусом перестали приходить к нам.

Ремус внезапно почувствовал себя очень неуютно. — Я не тот, с кем тебе стоит об этом говорить…

— … но я знаю, что ты скажешь мне правду! — воскликнул Гайден, вскакивая на ноги. — Мама с папой просто скажут, что мы поговорим об этом, когда я стану старше. Мне тринадцать! Насколько старше я должен стать?!

Ремус вздохнул, прежде чем вернуться в свое кресло за письменным столом. — Я не буду рассказывать тебе всю историю, Гайден, — мягко сказал он. — Это зависит от твоих родителей. Однако я отвечу на твой вопрос, поскольку и ты, и Роза заслуживаете знать, почему мы с Сириусом внезапно исчезли из вашей жизни. Да, твои родители винили нас в том, что случилось с Гарри, просто потому, что они чувствовали, что в тот момент им нужно было кого-то обвинить. Несколько недель спустя они попытались извиниться, но ущерб уже был нанесён. Вскоре после этого ваши родители перестали появляться на публике и остались в поместье Поттеров. Думаю, можно сказать, что мы все были слишком упрямыми и гордыми — типичные гриффиндорцы. Самая большая проблема заключалась в том, что больше всего пострадали вы с Розой. Что касается меня, я могу только извиниться.

Гайден перевёл взгляд на Ориона, прежде чем снова сесть, и его плечи поникли от смирения. Орион должен был признать, что Гайден очень хорошо преподнёс это откровение, но Ремус мог бы сформулировать его и по-другому. «Мы все в этом виноваты» было гораздо легче принять, чем «твои родители причинили нам больше боли, чем ты можешь себе представить, и ты не можешь понять, почему мы не можем их простить».

— Что ж, — наконец сказал Ремус, — хватит об этом. Орион, кажется, ты говорил, что хотел кое-что обсудить, когда мы разговаривали вчера.

Орион кивнул. — Я подумал, не могли бы вы меня поучить, — с надеждой сказал он.

Ремус одарил Ориона понимающей улыбкой. — Серьёзно, я думал, что ты отлично справляешься с заданиями на уроках, хотя и немного отстаёшь с домашними заданиями. Я знаю, как ты занят, Ори. Не думаю, что сейчас подходящее время для того, чтобы взваливать на тебя ещё больше работы.

— Это всего лишь практика! — возразил Орион. — Я всё прочитал. Мне просто нужно попрактиковаться, и, может быть, помощь с заклинаниями.

Ремус перестал улыбаться. — Ты пробовал сам? — быстро спросил он. Орион покачал головой, и Ремус облегчённо вздохнул. — Хорошо. Что ж, полагаю, мы могли бы что-нибудь придумать. Я правильно понимаю, что ты не будешь приходить на эти уроки один?

Орион быстро взглянул на Гайдена и увидел в ответ его растерянный взгляд. — О чём вы двое говорите? — спросил Гайден.

— Уроки Патронуса, Гайден, — ответил Ремус. — Кажется, мы обсуждали эту тему этим летом, когда узнали, что школу охраняют дементоры.

Глаза Гайдена расширились, когда он перевёл взгляд с Ремуса на Ориона и обратно на Ремуса. — Но я думал, ты сказал, что это слишком сложно для нас.

— Так и есть, — просто ответил Ремус. — Я до сих пор так считаю, но Орион иногда бывает таким же упрямым, как его отец. Я готов наблюдать за его попытками и твоими тоже, если ты хочешь попробовать.

— Можно? — с надеждой спросила Роза.

Ремус улыбнулся, делая глоток чая. — Это заклинание очень продвинутое, даже для Ориона и Гайдена, Роуз, — мягко сказал он. — Взрослым ведьмам и волшебникам трудно справиться с этим заклинанием. Ты можешь прийти и посмотреть, если хочешь, но я не думаю, что ты еще готова попробовать вызвать Патронуса

Роуз скрестила руки на груди и нахмурилась, удивительно напоминая Гайдена всего несколько минут назад.

— Э-э-э… Ремус… я имею в виду, профессор, — смущённо сказал Гайден.

— Ты можешь называть меня Ремусом наедине, Гайден, — предложил Ремус.

— Э-э-э… верно… Ремус… я хотел спросить… помнишь тот день, когда мы сражались с боггартом? — спросил Гайден.

— Да, — медленно произнес Ремус.

— Почему ты не позволил мне сразиться с ним? — быстро спросил Гайден.

Ремус мгновение смотрел на Гайдена, прежде чем ответить. — Я думал, что это очевидно, — серьёзно сказал он. — Я предположил, что если боггарт столкнётся с тобой, то примет облик либо Лорда Волан-де-Морта, либо Гарри. Если бы это был первый вариант, я бы не хотел, чтобы Лорд Волан-де-Морт материализовался в учительской, а второй — ну, я хотел избавить тебя от этого.

Взгляд Гайдена снова опустился. — Я не думал о Волан-де-Морте, — честно признался он. — Я думал о Дементоре в поезде и о том, что оказался в обмороке, не слыша ничего, кроме пронзительного смеха.

— Понятно, — задумчиво сказал Ремус. — Значит, я правильно понял, что ты боишься страха?

Гайден на мгновение заколебался, прежде чем кивнуть. — Я должен был защитить Роуз, но это сделал Орион, — признал он. — Дементоры на него вообще не повлияли.

— Ох, ну, это не обязательно так, Гайден, — неловко сказал Ремус. — Никто не может полностью противостоять воздействию Дементора — даже с помощью чар Патронуса в качестве ответа. Орион не был таким восприимчивым, как ты, потому что он не сталкивался с теми ужасами, которые пережил ты, и из-за своего обучения окклюменции.- Заметив смущенные взгляды Гайдена и Роуз, он продолжил. — Это психологическая защита, которой мало кто может полностью овладеть. Большинство чистокровных семей проверяют своих детей в раннем возрасте. Если ребёнок проявляет способности, его обучают до того, как разовьются более сложные мыслительные процессы и гормоны.

— Значит, папа, наверное, проверял нас? — с любопытством спросила Роуз.

Ремус беспомощно пожал плечами. — Честно говоря, я не знаю. Я знаю, что Джеймс никогда не проходил обучение и никогда не питал любви к чистокровным обычаям. — Стук в дверь быстро прервал разговор. — Войдите! — крикнул Ремус.

Дверь открылась, и на пороге появился профессор Снейп. В руках он держал кубок, от которого слегка пахло дымом. Никто не произнёс ни слова, когда профессор Снейп вошёл и резко остановился при виде Ориона, Гайдена и Роуз.

— А, Северус, — сказал Ремус с улыбкой. — Большое спасибо. Не мог бы ты оставить это здесь, на столе?

Профессор Снейп медленно подошёл и поставил дымящийся кубок на стол, переводя взгляд с Ориона на Гайдена и Роуз.

— Мы просто обсуждали некоторые чистокровные обычаи, — любезно сказал Ремус. — Возможно, вы могли бы нам помочь. Почему у некоторых людей никогда не развивается талант к окклюменции?

Профессор Снейп удивленно уставился на Ремуса. — Довольно сложная тема для таких маленьких детей, Люпин, — сказал он. — Тебе следует выпить это сразу.

— Да, да, хорошо, — сказал Ремус, взявшись за кубок. — Гайден спрашивал, почему дементоры повлияли на него сильнее, чем на Ориона. Я предположил, что отчасти это связано с тем, что Орион обучался окклюменции.

Профессор Снейп колебался лишь мгновение. — Это возможно, — признал он. — Окклюменция действительно защищает разум от внешнего проникновения, которое может служить щитом от способности дементора извлекать "приятные воспоминания". Конечно, единственный способ по-настоящему узнать это — заставить Блэка встретиться лицом к лицу с Дементором и опустить его щиты ...

— … чего не произойдёт, — перебил Ремус. — Спасибо, Северус. Это была всего лишь теория.

Профессор Снейп пристально посмотрел на Ремуса, прежде чем заговорить. — Я сварил целый котёл, если вам нужно больше.

— Наверное, мне стоит снова принять их завтра, — сказал Ремус. — Ещё раз спасибо, Северус.

Профессор Снейп не ответил. Он просто развернулся и вышел из комнаты. Орион не мог скрыть отвращения на лице. Он знал, что это за зелье и какой у него ужасный вкус. Ремус никогда не скрывал от него этот факт.

Ремус улыбнулся Гайдену и поднялся. — Профессор Снейп очень любезно приготовил для меня зелье, — сказал он. — Я никогда особо не умел варить зелья, а это особенно сложное. — Он взял кубок и понюхал его. — Жаль, что сахар делает его бесполезным.

— Но почему…

— Я немного плохо себя чувствую, Гайден, — мягко сказал Ремус и сделал глоток из кубка. — Это зелье — единственное, что мне помогает. Мне очень повезло, что я работаю вместе с профессором Снейпом; не так много волшебников способны его приготовить.

Это было преуменьшением. Аконитовое зелье, вероятно, было самым сложным зельем, которое когда-либо видел Орион, и для его приготовления нужно было соблюсти все условия.

— Но как ты можешь быть уверен? — спросил Гайден, пока Ремус делал ещё один глоток. — Некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателя Защиты.

Ремус осушил кубок и содрогнулся, скорчив гримасу. — Отвратительно, — сказал он. — Гайден, тебе не о чем беспокоиться. Северус может захотеть занять моё место, но именно профессор Дамблдор назначает на должности. Что ж, мне пора возвращаться к работе, а вам троим, кажется, нужно закончить уроки, не так ли?

Орион, Гайден и Роуз встали и поставили на стол свои пустые чашки. Попрощавшись, Роуз и Гайден вышли из комнаты. Орион, однако, замешкался.

— Что-то не так, Ори? — мягко спросил Ремус.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. — Я думал, ты собираешься рассказать им правду, — тихо сказал он. — Ты сказал…

— да, я так и сделал, — перебил Ремус. — Я знаю, что им можно доверять, Ори, но … после того, о чём мы только что говорили, … ты правда считаешь, что будет разумно рассказать им о моём состоянии? У Гайдена сейчас и так забот хватает. Я расскажу им, когда придёт время.

Орион не мог с этим поспорить. — Я просто не хочу, чтобы они неправильно поняли, — признался он. — Гайден действительно доверяет тебе, Лунатик.

— Я знаю, Тень, — задумчиво сказал Ремус. — Часть меня благодарна, но другая часть более чем обеспокоена. Ему следовало бы больше доверять своим родителям.

— Как ты можешь верить тому, кто тебе не доверяет? — возразил Орион.

У Ремуса не нашлось, что на это ответить.

* * *

— Вот, держи, — сказал Рон, высыпая несколько ярких конфет на колени Гайдену. — Мы взяли столько, сколько смогли унести.

Солнце только начало садиться, когда Невилл, Гермиона и Рон вернулись — раскрасневшиеся от холодного ветра, но выглядевшие так, будто отлично провели время.

— Спасибо, — сказал Гайден, взяв пакетик с маленькими имбирными пряниками. — Как там в Хогсмиде? Куда ты ходил?

Невилл, Гермиона и Рон заговорили все разом, и было трудно понять, что они говорят. Насколько Орион мог судить, они попали в «Дервиша и Банджаса», «Зонко», «Три метлы», на почту и в «Сладкое королевство».

— Чем вы занимались? — наконец спросила Гермиона. — Вы выполнили какую-нибудь работу?

Гайден вздохнул. — Да, Гермиона, — сказал он скучающим тоном. — Мы закончили трансфигурацию и зелья. О, и еще мы сегодня утром пили чай с Ремусом.

Гермиона нетерпеливо подалась вперёд. — Правда? Что он сказал? — спросила она.

Гайден беспечно пожал плечами. — Просто так, — сказал он, — но потом Снейп вошёл с кубком, наполненным какой-то странной жидкостью, и Ремус действительно её выпил! Без лишних вопросов!

— Люпин выпил это? — ахнул Рон. — Он что, сумасшедший?

— Нет, это не так, — быстро ответил Орион. — Он плохо себя чувствует и нуждается в зелье. Просто оставь его в покое.

Между ними повисла неловкая тишина, пока Гермиона не заговорила: «Нам лучше спуститься, знаешь ли, пир начнётся через пять минут».

Они поспешили через портретную дыру в толпу, Орион и Невилл немного отстали.

— Снейп ещё что-нибудь говорил? — прошептал Невилл.

Орион покачал головой. — Я мог сказать, что он хотел этого, особенно когда увидел Роуз, — прошептал он в ответ. — Он никогда не скрывал своей неприязни к Гайдену, но Роуз ... ну, Роуз настаивает, что он не так уж плох.

— Не так уж плохо? — в шоке спросил Невилл. — Снейп ненавидит всех гриффиндорцев!

Орион беспомощно пожал плечами. — Я сам этого не понимаю, — признался он. — В любом случае, я знаю, что профессор Снейп не одобряет пребывание Ремуса здесь с его состоянием, но это было дедушкино решение. Профессор Снейп слишком уважает дедушку, чтобы открыто бросать ему вызов.

— Значит, секрет Ремуса в безопасности, да? — с надеждой спросил Невилл.

— Но Гайден, — заговорила Гермиона, понизив голос и нервно оглядываясь по сторонам, — если бы он пытался отравить профессора Люпина, он бы не стал делать это на глазах у тебя, Ориона и Роуз.

— Может быть, — проворчал Гайден, когда они дошли до вестибюля и вошли в Большой зал. — Я просто ему не доверяю.

* * *

Большой зал был украшен сотнями тыкв, наполненных свечами, облаком порхающих живых летучих мышей и горящими оранжевыми лентами, которые лениво плыли по грозовому потолку, словно сверкающие водяные змеи. Еда была восхитительной. Казалось, все наслаждались пиром, даже Ремус, несмотря на приближающееся полнолуние.

Пир закончился развлечением, которое устроили призраки Хогвартса, выпрыгивающие из стен и столов, чтобы полетать строем. Почти Безголовый Ник даже воспроизвёл своё неудачное обезглавливание, но вскоре пришло время, ложиться спать. Ученики разошлись по своим башням, Орион и Невилл последовали за Гайденом, Роном, Гермионой и остальными гриффиндорцами по обычному пути в башню Гриффиндора.

Орион больше всего на свете хотел отправиться спать, но у портрета Толстухи, похоже, собралась толпа. Он попытался заглянуть поверх голов, но не смог понять, в чём дело.

— Почему никто не идёт? — спросил Рон, тоже пытаясь разглядеть портрет.

— Пропустите меня, пожалуйста, — объявил Перси, проталкиваясь сквозь толпу. — Что здесь происходит? Вы же не могли все забыть пароль — извините, я староста… — Последовала короткая пауза, а затем: — Кто-нибудь, позовите профессора Дамблдора. Быстро!

— Что происходит? — спросила Джинни, подойдя к Невиллу.

— Гайден? — спросила Роуз, присоединившись к ним. — Что происходит?

Гайден быстро повернулся и схватил Роуз за руку. — Я не знаю, — тихо сказал он. — Оставайся здесь, хорошо?

Роуз нервно кивнула и осталась рядом с Гайденом как раз в тот момент, когда профессор Дамблдор подошёл к портрету. Все расступились, чтобы пропустить его, а Орион осторожно подошёл ближе, чтобы посмотреть, в чём дело. Ему не нужно было далеко ходить. Толстуха исчезла со своего портрета, который был жестоко изуродован. Полоски холста валялись на полу, а некоторые части были полностью оторваны.

Профессор Дамблдор обернулся, и их взгляды встретились. Орион узнал этот взгляд и мгновенно побледнел. Нет. Этого не может быть — это невозможно.

— Нам нужно найти её, — наконец сказал профессор Дамблдор. — Профессор МакГонагалл, пожалуйста, немедленно идите к мистеру Филчу и скажите ему, чтобы он обыскал все картины в замке в поисках Толстой Леди.

Оглянувшись через плечо, Орион заметил, что профессора МакГонагалл и Снейп прибыли вместе с Ремусом.

— Вам повезёт! — с хихиканьем сказал Пивз, объявляя о своём присутствии. Он парил над толпой, явно радуясь хаосу, царившему внизу.

— Что ты имеешь в виду, Пивз? — спокойно спросил профессор Дамблдор.

Ухмылка Пивза слегка поблекла. — Стыдно, ваше превосходительство, сэр, — сказал он елейным голосом. — Не хочет, чтобы ее видели. Она в ужасном состоянии. Видел, как она бежала по ландшафту на четвертом этаже, сэр, лавируя между деревьями. Кричала что-то ужасное. Бедняжка — В его голосе не было никакого сочувствия.

— Она сказала, кто это сделал? — тихо спросил профессор Дамблдор.

— О да, профессор, — с готовностью согласился Пивз. — Видите ли, она очень разозлилась, когда ее не впустили. — Пивз перевернулся и ухмыльнулся Дамблдору. — Скверный у нее характер, у этой Беллатрисы Блэк.

— Нет! — в ужасе прошептал Орион, отступая назад. — Нет, это не она, её не может здесь быть!

Руки обняли его, напоминая, что он не один. Ориону не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто это. Ремус был единственным человеком в Хогвартсе, который знал, что на самом деле Орион думает о своей «семье». В конце концов, Сириус никогда не лгал Ориону… в том числе о том, какой стервой на самом деле была кузина Сириуса. Мысль о том, что Беллатриса Лестрейндж могла сделать в стенах Хогвартса, имея в своём распоряжении столько детей…

— Директор, — заговорил Ремус, — с вашего разрешения я бы хотел отвести Ориона, Гайдена, Роуз и Невилла в безопасное место. Мне также следует связаться с Сириусом…

— Конечно, — сказал профессор Дамблдор, прежде чем перевести взгляд на остальных. — Ученики, пожалуйста, возвращайтесь в Большой зал. Замок нужно обыскать. Мы позаботимся о том, чтобы вы были в полной безопасности, пока это происходит. А теперь идите.

Ремус повернулся, чтобы увести Ориона, Невилла, Гайдена и Роуз, но его остановили Рон и Гермиона.

— Пожалуйста, сэр, — быстро попросила Гермиона. — Позвольте нам пойти с вами. Мы не будем доставлять вам хлопот, обещаю.

Ремус на мгновение оглянулся через плечо на профессора Дамблдора, прежде чем снова обратить внимание на Гермиону. — Хорошо, но ты должна следовать моим указаниям, независимо от того, согласна ты с ними или нет, понимаешь?

Рон, Гермиона и Джинни кивнули. Пока они шли в покои Ремуса, никто не проронил ни слова. В коридорах было слышно, как переговариваются ученики, но они никого не видели. Как только они вошли, Ремус быстро оглядел все комнаты, прежде чем подойти к камину и взять с полки маленькое зеркало.

— Сириус Блэк, — сказал Ремус зеркалу.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем знакомый голос ответил: — Ремус, сейчас не время…

— Сириус, произошла утечка, — перебил Ремус. — Лестрейндж заметили — в Хогвартсе.

Сириус выругался, и Гермиона ахнула. — Ори…

— Всё в порядке, — быстро сказал Ремус. — Он здесь с Невиллом, Гайденом и Роуз. Я открою камин на несколько минут, чтобы ваша команда могла пройти.

— Мы будем здесь через две минуты, — сказал Сириус. — Заприте всё.

Ремус закатил глаза, прежде чем поставить зеркало обратно на каминную полку. Затем он сосредоточился на семи гриффиндорцах. — У всех есть волшебные палочки? — спросил он и посмотрел, как они все достают свои палочки. — Хорошо. Держите их наготове. Никто не сможет войти без пароля. Я расширю свободные комнаты, чтобы вы все поместились.

Орион прикусил нижнюю губу, когда Ремус вышел из гостиной. Он чуть не подпрыгнул, когда маленькая рука схватила его за руку. Повернув голову, Орион улыбнулся Роуз и ободряюще сжал её руку. Он знал, что он сильнее, но это было тяжело. Истории о «кузине Белле» на самом деле вызывали у Ориона кошмары, когда он был младше. Но я больше не маленький мальчик. Я могу защитить себя.

Камин ожил как раз в тот момент, когда Ремус вернулся. Гриффиндорцы быстро попятились, а Ремус бросился вперёд. Это было единственное предупреждение, которое получили гриффиндорцы, прежде чем несколько фигур шагнули в камин и бросились к Ориону, Невиллу, Гайдену и Роуз. Ощущение знакомых рук, обнимающих его и крепко держащих, казалось, смыло все тревоги и страхи, которые испытывал Орион. Теперь он был в безопасности. Сириус был здесь.

— Остальные ученики находятся в Большом зале, — быстро сказал Ремус. — Я сказал Дамблдору, что свяжусь с вами. Я подумал, что вы захотите проконтролировать поиски.

В ответ Сириус опустился на одно колено перед Орионом. — Мне нужно, чтобы ты был сильным, малыш, — серьезно сказал он, встретившись взглядом с Орионом. — Больше не бойся ее. Помни, что я тебе говорил. Она ожидает, что ты будешь ничем иным, как обычным ребенком. Мы оба знали, что это неправда, верно?

Орион глубоко вздохнул и кивнул. Сириус был прав. В данный момент у него было преимущество перед Беллатриссой Лестрейндж, и ему нужно было сосредоточиться на этом. Оглядевшись, Орион заметил, как много людей прибыло. Там была вся команда Сириуса, а также миссис Лонгботтом и миссис Поттер.

— Я расширил свободную комнату, чтобы дети могли оставаться там, на ночь, — продолжил Ремус. — Я могу остаться с ними…

— … нам нужно, чтобы ты был с нами, Ремус, — прервал Сириус, вставая. — Ты знаешь замок лучше, чем кто-либо другой. Нам придется разделиться на команды. Джеймс и Фрэнк могут начать с башни Гриффиндора и спуститься вниз, Ремус и Кингсли могут обыскать территорию, а мы с Эвелин начнем с первого этажа и поднимемся наверх. — Сириус заколебался, когда его взгляд остановился на миссис Поттер и миссис Лонгботтом. — Вы останетесь...

— Не беспокойся об этом, Сириус, — заговорила миссис Лонгботтом. — Мы о них позаботимся.

Сириус ободряюще сжал плечо Ориона, прежде чем выйти из комнаты. Ремус повторил его жест, проходя мимо. Никто не проронил ни слова, пока команда Сириуса покидала комнату, а миссис Лонгботтом запирала вход, а миссис Поттер — камин.

Взмахом волшебной палочки миссис Лонгботтом превратила их одежду в пижамы. — Я думаю, вам семерым следует лечь спать, — сказала она, пряча палочку в карман мантии. — Мы будем стоять на страже.

— Но, мам, — запротестовал Невилл.

— Ложись спать, Невилл, — настаивала миссис Лонгботтом. — Сейчас же!

Орион и Невилл первыми забежали в свободную спальню, где увидели три двухъярусные кровати и односпальную кровать напротив них, придвинутую к стене, чтобы оставалось достаточно места для прохода. Роуз и Джинни подошли к дальним двухъярусным кроватям, Гайден и Рон выбрали среднюю пару, а Гермиона рухнула на односпальную кровать, оставив Ориону и Невиллу кровати, ближайшие к двери.

— Как думаешь, она всё ещё в замке? — с тревогой прошептала Гермиона, забираясь под одеяло.

— Дамблдор, очевидно, думает, что она тут, — ответил Рон, забираясь на верхнюю койку. — Хотя я не слишком уверен насчет мистера Блэка. Зачем ему поручать профессору Люпину, проверять территорию?

Орион вздохнул, скользнув под свои одеяла на нижней койке, в то время как Невилл забрался на верхнюю койку. — На случай, если она уже сбежала, — сказал он. — Ремус и Кингсли — лучшие следопыты в команде. Если она сбежала, они смогут выяснить, куда.

— Знаешь, ей очень повезло, что она выбрала именно эту ночь, — добавила Гермиона. — Ту единственную ночь, когда мы не были в башне…

— Если только она не хотела спрятаться до нашего возвращения и схватить… э-э… кого-нибудь, — возразил Невилл. — Лестрейндж может быть сумасшедшей, но она не дура. Должна быть причина, по которой она выбрала именно эту ночь.

— Но как она могла попытаться попасть в башню Гриффиндора? — спросил Гайден. — Как она вообще могла подумать, что сможет войти без пароля?

— Как она вообще попала в замок? — тихо спросила Роуз с нижней койки.

— Наверное, один из потайных ходов, — предположил Орион. — Может, одна из защитных чар не сработала.

— Но разве профессор Дамблдор не узнал бы, если бы это произошло? — Быстро спросила Гермиона. — Что-то здесь не так. Почему она пришла сюда из всех мест? Из того, что я читала, она была одной из приверженцев Сами-Знаете-Кого, самой опасной и самой преданной. Разве она не отправилась бы его искать?

Повисла неловкая тишина, пока Орион не заговорил. — Если только она не считала, что кто-то из присутствующих знает, где он. Мы с Гайденом были последними, кто видел Волан-де-Морта в каком-либо обличье.

Больше никто ничего не сказал, хотя было очевидно, что никому не хочется ложиться спать. Орион попытался прислушаться к тихому разговору миссис Лонгботтом и миссис Поттер, но они, похоже, предусмотрели такую возможность и понизили голоса до такой степени, что ни один человек не смог бы их услышать. Жаль, что Тень не может появиться.

Прежде чем Орион успел что-то сообразить, звук открывающейся двери заставил его проснуться. Не было слышно ни звука, хотя Орион знал, что проснулся не только он. Звук нервного дыхания был безошибочно узнаваем.

— Есть новости, Джеймс? — тихо спросила миссис Поттер.

— Ничего, — устало ответил мистер Поттер. — Мы обыскали все возможные проходы и кратчайшие пути. От неё нет никаких вестей. Ремус взял её след в лесу. Дамблдор заявляет, что она сбежала.

— Но вы в это не верите? — заключила миссис Лонгботтом.

Послышался вздох, прежде чем мистер Поттер ответил. — В этом просто нет смысла, — признал он. — Зачем ей приходить сюда именно этой ночью? Почему в Гриффиндорскую башню? Каждый, кто когда-либо посещал Хогвартс, знает, как трудно проникнуть в общежитие без пароля.

— Трудно, но не невозможно, — заключила миссис Лонгботтом. — Нашли ли Толстую Леди?

— Пряталась на карте Аргайлшира на втором этаже, — процедил мистер Поттер. — Сириус нашёл её. Ей потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, но когда она… Я никогда не видел Сириуса таким разъярённым.

— Почему? — тут же спросила миссис Поттер. — Что она сказала?

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем звук шевелящейся ткани достиг их ушей. Очевидно, мистер Поттер только что сел. — Толстая леди сказала, что Беллатриса была в бешенстве, — тихо сказал он. — Она продолжала повторять "он будет моим" снова и снова. Сириус думает… ну… он верит, что целью был Орион .

— Что? — в ужасе ахнула миссис Поттер. — Но Ори…

— Беллатриса всегда хотела сына, чтобы подарить его Волан-де-Морту, — прорычал мистер Поттер. — Учитывая состояние, в котором сейчас находится Волан-де-Морт, нет никаких сомнений в том, что для того, чтобы сделать его… ну… снова человеком, потребуется какая-то тёмная магия.

— и темная магия обычно требует жертвоприношений, — заключила миссис Лонгботтом. — У вас есть какие-нибудь доказательства или это просто Сириус выдвигает теории?

Послышалось фырканье. — Если бы у нас были какие-либо реальные доказательства, Ориона бы уже забрали из Хогвартса, — сказал мистер Поттер, как ни в чем не бывало. — Сириус сейчас в Министерстве, отчитывается. Я думаю, он может попросить, чтобы один из нас постоянно оставался в Хогвартсе.

— Что говорит Дамблдор? — спросила миссис Поттер.

Еще одно фырканье. — Дамблдор не собирается ничего говорить против Сириуса, — сухо сказал мистер Поттер. — Я думаю, он предпочел бы, чтобы здесь была команда авроров, а не дементоры, и я согласен. Школа, полная подростков, — последнее место, куда можно поместить дементоров. Я удивлен, что они так долго держались в стороне.

— Джеймс…

— Поверь мне, Лили, — перебил мистер Поттер. — Ничего хорошего не выйдет, если дементоры будут в Хогвартсе.

Раздался стук, прежде чем портретный вход открылся и снова закрылся. — Я думал, ты уже здесь, Джеймс, — тихо сказал Ремус, когда послышались шаги, приближающиеся к свободной спальне. — Какие-то проблемы с детьми?

— Я думаю, что Гайден и Рон заснули последними чуть больше часа назад, — ответила миссис Поттер. — Орион уже спал, когда я их проверила.

— Что ж, у него была насыщенная ночь, — признал Ремус. — Клянусь, в следующий раз, когда я его увижу, я его прокляну. Я знал, что истории, которые он рассказывал Ориону в детстве, вернутся и ударят по нам.

— Ты не можешь винить его, Ремус, — сочувственно сказала миссис Лонгботтом. — Орион не понимал семью Блэков. Сириус просто был честен с ним.

— В шесть лет? — возразил Рем. — Есть более подходящие способы сказать ребёнку, что его родственники — маньяки-убийцы.

— Правда? — парировала миссис Лонгботтом. — Тогда поделись ими.

Тишина наполнила комнату, прежде чем раздался громкий вздох. — Полагаю, ты права, — признал Ремус. — Мне просто было невыносимо видеть Ориона в таком состоянии.

Орион крепко вцепился в одеяло, заставляя себя не двигаться. Как он должен был реагировать, особенно в свете того, что только что рассказал мистер Поттер? Помните, он ждёт нормального ребёнка. «Я не нормальный. Папа и Лунатик усердно трудились, чтобы я мог защитить себя — и я буду это делать, несмотря ни на что!»

— С остальными учениками всё в порядке? — спросила миссис Поттер после минутного молчания.

— Сегодня они останутся в Большом зале, — со вздохом сказал Ремус. — Вот почему я опоздал. Я пошёл проверить их и столкнулся с Седриком. Клянусь, я думал, что у этого парня случится паническая атака. Очевидно, назревало восстание, потому что никто не хотел говорить, где Орион.

— Хаффлпаффцы? — в замешательстве спросила миссис Поттер.

— Надеюсь, тебе удалось положить этому конец, Ремус, — сказала миссис Лонгботтом с ноткой веселья в голосе. — Я не понаслышке знаю, как далеко этот мальчик готов зайти, чтобы защитить своего «младшего брата».

— Алиса, это случилось, когда Седрику было одиннадцать, — раздражённо сказал Ремус. — Ты не можешь его винить…

— Я не знаю, — быстро сказала миссис Лонгботтом. — Я подумала, что это мило. Вы знаете, сколько шума поднял этот мальчик, чтобы Дамблдор связался со мной посреди ночи? Седрик всегда присматривал за Орионом. Я бы подумала, что в этом году вы цените это больше всего на свете.

— О, я знаю, — серьёзно сказал Ремус. — Ему помогает то, что за ним присматривает староста. Я просто надеюсь, что Седрик не будет слишком сильно опекать его после случившегося.

— Полагаю, это зависит от того, что решат Фадж и Скримджер, — предположил мистер Поттер. — Я почти решился сам отправиться в Министерство. Если она однажды попадёт сюда...

— А что, если я останусь здесь? — предложила миссис Поттер. — Я могла бы быть помощницей Филиуса, Минервы или даже Ремуса.

— Лили…

— Я могла бы быть здесь более полезной, Джеймс, — настаивала миссис Поттер. — Мы сделали всё возможное, чтобы узнать о Питере и Беллатрисе. К тому же, если я буду рядом с детьми…

— Лили, ни один подросток не хочет, чтобы над ним нависал родитель, и ты должна быть абсолютно беспристрастной, — перебил Ремус. — Ты не представляешь, как мне трудно не выделять Ориона, Гайдена, Невилла и Роуз в классе.

Долгое время в комнате царила тишина, но никто не двигался. Орион знал, что все в комнате прислушиваются к разговору, и удивился, что Ремус этого не заметил. Если только он не заметил и позволяет нам слышать. Орион не мог этого представить. Обычно Ремус не стеснялся говорить с Орионом открыто, но был более сдержанным, когда дело касалось чужих детей. Это была одна из причин, по которой он не решался слишком много рассказывать Гайдену и Роуз о прошлом.

Орион вздохнул и перевернулся на другой бок, уткнувшись лицом в подушку. Он ненавидел то, что всё было так сложно. В глубине души Орион знал, что обеим семьям нужно сесть и просто всё обсудить, чтобы больше не было никаких секретов, но в глубине души он боялся того, что может открыться. Не то чтобы он думал, что отец ему лгал. Просто было так много того, о чём никогда не говорили.

Почему ничего не может быть просто нормальным?

* * *

В течение следующих нескольких дней о проникновении Беллатрисы Лестрейндж говорили все в школе. Орион мгновенно стал знаменитостью, когда стало известно, что Пивз назвал её Блэк. Все хотели знать, что Орион знает о своей родственнице, хотя она была в тюрьме ещё до того, как его усыновили. В конце концов, Орион так разозлился, что рявкнул на группу второкурсников Рейвенкло, что они могут спросить у племянника Беллатрисы, Драко Малфоя.

Вдобавок ко всему профессор Дамблдор утвердил назначение Лили Поттер на должность ассистента профессора Флитвика и присутствие авроров, патрулирующих Хогвартс. Там постоянно будут находиться три аврора, а их командиром станет член команды Сириуса. Насколько понял Орион, этот факт вызвал немало проблем в Министерстве. Никто не сомневался в Сириусе. В конце концов, он был одним из самых заслуженных авроров на действительной службе. Однако некоторые члены команды Сириуса не вызывали такого восхищения, как Джеймс Поттер и Эвелин Смит.

Честно говоря, Орион ожидал этого раньше. Эвелин была довольно молода, и тот факт, что она раньше встречалась с Сириусом, был серьёзным ударом по её репутации. Те, кто знал Сириуса, понимали, что он никому не отдавал предпочтения, когда дело касалось его работы, однако многие этого не знали. Позиция Джеймса Поттера, которую поддерживали несколько месяцев назад, теперь подвергалась сомнению, потому что многие считали, что Джеймс Поттер не имел права командовать настоящими аврорами.

Излишне говорить, что это был ещё один стресс, в котором Сириус сейчас не нуждался.

Разорванный холст «Толстушки» сняли со стены и заменили портретом сэра Кадогана и его толстого серого пони с седьмого этажа. Это было не самое желанное изменение, но выбора особо не было, пока не восстановили портрет «Толстушки». Хуже всего было то, что сэр Кадоган менял пароль, по меньшей мере, дважды в день.

— Он полный псих, — сердито пожаловался Симус, Перси. — Неужели мы не можем найти кого-нибудь другого?

— Ни одна из других картин не хчет, — сказал Перси со смиренным вздохом. — Они все напуганы тем, что случилось с Толстой леди. Сэр Кадоган был единственным, у кого хватило смелости пойти добровольцем.

— Или достаточно сумасшедший, — пробормотал Невилл, чем вызвал неловкий смех у всех, кто его слышал.

Помимо ситуации с сэром Кадоганом, Орион внезапно обнаружил, что у него появилось множество учеников, которые взяли на себя обязанность, ходить за ним по пятам, куда бы он ни пошёл, — особенно Седрик. Казалось, что гриффиндорцы и хаффлпаффцы составили расписание, чтобы Орион всегда был под защитой. Ходили даже разговоры о том, что Орион, возможно, на время переедет в общежитие третьего курса хаффлпаффцев. Это может защитить Ориона, но как насчёт остальных?

Как будто всего этого было недостаточно, чтобы у кого-то закружилась голова, Ориону ещё нужно было беспокоиться о том, чтобы помочь Гайдену подготовиться к предстоящему матчу по квиддичу в субботу — под руководством мадам Хуч. Гайден пытался убедить Оливера, что присутствие Ориону не нужно, но Оливер был непреклонен.

— Если ты сможешь победить Ориона, то сможешь победить любого ловца, которого тебе бросит любая команда, — сказал Оливер, Гайдену.

Погода становилась всё хуже и хуже, и Орион начал сомневаться, есть ли смысл в тренировках. В конце концов, они всё равно ничего не видели.

На последней тренировке перед матчем Оливер пришёл в раздевалку с опозданием и выглядел так, будто у него только что умер лучший друг. — Мы не играем со Слизерином! — сердито сказал он. — Флинт только что сообщил. Вместо этого мы играем с Хаффлпаффом.

— Что? — первым спросил Гайден. — Почему?

Оливер вздохнул, запустив пальцы в волосы. — Очевидно, их ловца не будет в Хогвартсе, — сказал он, яростно скрипя зубами. — Он будет в Министерстве давать показания по поводу "нападения гиппогрифа".

Орион фыркнул. — Это смешно, — сказал он. — Показания могут быть перенесены в течение двадцати четырех часов. Они просто не хотят играть в такую погоду.

— Я согласен, — сказал Оливер, сел и посмотрел на Ориона. — Есть ещё кое-что. Мы должны сыграть против Диггори, Орион. Он новый ловец и капитан Хаффлпаффа.

Орион в шоке уставился на Оливера. Седрик никогда не упоминал... — Когда это случилось? — осторожно спросил он.

Оливер взглянул на остальных членов команды Гриффиндора. — Хэллоуин, — неловко сказал он. — Диггори собирался вам рассказать, но потом случился взлом и…

Орион больше не слушал. Развернувшись, он выбежал из раздевалки и помчался к замку так быстро, как только мог, несмотря на сильный ветер и проливной дождь. Он не обращал внимания на крики товарищей по команде, которые пытались его остановить, и сосредоточился на своей цели. В глубине души Ориону было всё равно, что они играют с Хаффлпаффом. Его не расстраивало, что они будут играть против Седрика. Его расстроил тот факт, что Седрик не сказал ему ничего важного, потому что беспокоился об Орионе. Разве так поступают братья… верно?

К тому времени, как Орион добрался до школы, он был замёрзшим, мокрым и уставшим, но был полон решимости найти Седрика. Он понятия не имел, где Седрик, но решил, что лучше всего начать с того места, где он мог найти кого-то, кто, скорее всего, знал, где Седрик, поэтому он поспешил к входу в общежитие Хаффлпаффа со стороны кухни. Его бег замедлился до изнурительной трусцы, но всё равно был достаточно быстрым, чтобы он врезался в кого-то, когда завернул за последний угол.

— Ух ты! — воскликнул низкий голос, когда Орион упал на пол. — Орион! Где огонь?

Подняв глаза, Орион понял, что столкнулся с Гербертом Флитом, вратарём команды Хаффлпаффа по квиддичу. — Седрик, — выдохнул Орион. — Где Седрик?

Герберт мгновение смотрел на Ориона, а затем его глаза расширились от осознания. — О! Э-э… он в общей комнате, — нервно сказал он. — Я… я сейчас его приведу. Подожди.

Орион медленно встал и огляделся. К счастью, в коридоре никого не было, так что никто не видел, что только что произошло, но до комендантского часа было ещё далеко, так что шансы на то, что коридор останется пустым, были ничтожно малы. Мне нужно успокоиться. Мне нужно начать думать, прежде чем…

— Ори? — голос Седрика прервал мысли Ориона. — Ори, что случилось? Где Вуд? Он сказал, что тренировка продлится ещё как минимум час!

— Почему ты мне не сказал? — огрызнулся Орион. — Почему я должен был узнавать об этом от Оливера?

Выражение беспокойства на лице Седрика сменилось чувством вины. — О, значит, ты узнал, — тихо сказал он, медленно приближаясь. — Ну, я хотел сказать тебе, Ори, но у тебя и так было много забот. Я решил, что расскажу тебе после игры, но потом мы узнали об изменениях сегодня днём и… ну… прости, Ори.

Орион долго смотрел на Седрика, прежде чем его взгляд опустился в пол. — Я просто… достаточно того, что тебе приходится присматривать за мной, — сказал он покорным голосом. — Теперь ты даже не можешь сказать мне, когда произойдет то, чего ты ждал четыре года.

Седрик вздохнул и обнял Ориона за плечи. — Я должен был сказать тебе, Ори, — признался он. — Прости. Я просто знаю, что мы шутили по этому поводу до того, как тебя распределили. Мы говорили о том, что будем играть друг против друга или даже в одной команде. Все получилось не совсем так, как мы планировали, не так ли, братишка?

Орион был вынужден согласиться. До сих пор его годы в Хогвартсе складывались не так, как он ожидал. Надежды на веселье и учёбу сменились смертельно опасными приключениями, которые действительно были вопросом жизни и смерти.

— Пойдём, — тихо сказал Седрик, направляя Ориона к лестнице. — Давай вернёмся в башню Гриффиндора, чтобы ты мог снять мокрую одежду. Ты всё ещё собирался навестить профессора Люпина до отбоя?

Орион кивнул, глядя на бушующую за окном бурю. Сегодня вечером не будет возможности наблюдать за первой стадией полнолуния. Конечно, это не избавит Ремуса от боли. Ориону никогда не позволяли наблюдать за превращением, но ему говорили, что боль была мучительной. Может, Ремус позволит мне остаться…

Подойдя к портрету сэра Кадогана, Орион открыл рот, чтобы произнести последний безумный пароль, когда по всему залу разнёсся строгий голос. «Орион Блэк!» — воскликнула профессор МакГонагалл, спеша к ним. «Меня только что посетила вся команда Гриффиндора по квиддичу! О чём ты только думал, уходя…»

— Это моя вина, профессор, — сказал Седрик. — Произошло недоразумение…

— Мистер Диггори! — отругала его профессор МакГонагалл. — Мистер Блэк знает правила! Седрик покраснел от смущения, а профессор МакГонагалл полностью сосредоточилась на Орионе. — Профессор Люпин попросил меня передать, что вы должны оставаться в башне Гриффиндора до конца вечера…

—но…

— … независимо от каких-либо глупых мыслей о том, чтобы попытаться навестить его, — сурово закончила профессор МакГонагалл.

Орион смог только покорно вздохнуть. Они просто хотят обеспечить твою безопасность, и я должен помнить об этом. У Лунатика и Тени будет еще много полнолуний ... и, возможно, Бродяги тоже, когда Беллатриса будет поймана. — Извините, профессор, — наконец сказал Орион. — Я не хотел доставлять столько хлопот.

Лицо профессора Макгонагалл слегка смягчилось. — Я знаю, что новые ограничения могут быть немного ... удушающими, мистер Блэк, — сочувственно сказала она. — Просто дайте этому время. — И с этими словами профессор Макгонагалл повернулась и ушла.

Орион понуро опустил плечи и повернулся к Седрику. — Мне, правда, жаль, Седрик, — тихо сказал он. — Я не знаю, что со мной не так.

Седрик фыркнул. — Ори, добро пожаловать в жизнь подростка, — сухо сказал он. — Послушай, впервые в жизни ты беспомощен, и это сводит тебя с ума. По правде говоря, Ори, ты ведёшь себя как любое животное в клетке.

Теперь настала очередь Ориона фыркнуть. Если бы только Седрик знал. — Спасибо за аналогию, — с ухмылкой сказал Орион. — В будущем я постараюсь контролировать свои желания.

Седрик улыбнулся в ответ и похлопал Ориона по плечу. — Увидимся утром, хорошо?

Орион кивнул и попрощался, прежде чем назвать пароль сэру Кадогану. В последний раз, махнув рукой, Орион исчез в башне Гриффиндора, зная, что, по крайней мере, кто-то понимает его и его причуды… ну… отчасти.

* * *

За день до матча гриффиндорцы и хаффлпаффцы с ужасом думали о предстоящем матче. Ветер громко завывал, а дождь барабанил по окнам. Даже при свете дополнительных факелов и фонарей ученикам приходилось использовать заклинание «Люмос», чтобы хоть что-то разглядеть в коридорах. Команда Слизерина, конечно, выглядела самодовольной из-за своего «невезения», что привело Ориона в ярость. Он не мог поверить, что профессор Дамблдор позволяет этому происходить. Пуффендуйцы не заслуживали того, чтобы их так унижали.

— Ну, посмотри на это с другой стороны, — предложила Гермиона, когда они вошли в кабинет Защиты от Тёмных искусств. — В такую погоду Лестрейндж ни за что не попытается снова проникнуть в замок. Она, должно быть, где-то прячется.

— Мама! — Гайден вскрикнул в шоке.

И действительно, перед учительским столом стояла миссис Поттер.

— Гайден, — мягко предупредила миссис Поттер. — На уроке ты должен называть меня «профессор Поттер».

Гайден просто уставился на него. — Э-э-э… да, но… я думал, ты помогаешь профессору Флитвику, — растерянно сказал он.

Миссис Поттер улыбнулась. — Что ж, профессор Люпин сегодня неважно себя чувствует, поэтому я сказала ему, что проведу его занятия, — сказала она, переведя взгляд на Ориона.

Нервно сглотнув, Орион избегал её взгляда и поспешил на своё обычное место, а Невилл последовал за ним. Орион чувствовал на себе нервный взгляд Невилла и знал, о чём думает его лучший друг. Конечно, с родителями Поттера всё было лучше, но работа над этим всё ещё продолжалась. Всё происходило слишком быстро. Ориону приходилось бороться с «инстинктом бегства», который сейчас рос внутри него. Он не убежит от неё.

Урок, казалось, длился целую вечность. Иногда Орион был уверен, что время идёт вспять, но никогда не показывал этого. Для всех — ну, может быть, кроме Невилла — Орион был обычным учеником, который делал заметки, пока миссис Поттер читала лекцию о хинкипанках. В целом, миссис Поттер была хорошей учительницей. Она старалась поддерживать интерес и вовлеченность класса в лекцию.

Но она не была Ремусом

Когда прозвенел звонок, Орион первым начал собирать вещи, но миссис Поттер остановила его. И что теперь? Как только класс опустел, Орион приготовился к неизбежному.

— Орион, — сказала миссис Поттер с ободряющей улыбкой. — Я хотела узнать, как у тебя дела. Я понимаю, что у тебя была тяжёлая неделя.

Орион недоверчиво уставился на миссис Поттер. Она что, серьёзно? Неужели она действительно ожидала, что он будет разговаривать с ней из всех людей? — Профессор, вы хотите спросить меня о чём-то, связанном с уроком? — напряжённо спросил он.

Миссис Поттер удивлённо посмотрела на Ориона, а затем слегка опустила плечи, и на её лице появилось разочарованное выражение. — Нет, Орион, — мягко сказала она. — Я просто подумала, что если тебе нужно с кем-то поговорить… ну… я здесь, чтобы помочь, Орион.

Орион подавил желание сказать что-нибудь, о чем, как он знал, позже пожалеет. «Успокойся, Тень. Нет необходимости нападать.» — Я в порядке, профессор Поттер, — сказал он так спокойно, как только мог. — Теперь я могу идти? Я уверен, что люди ждут меня.

Миссис Поттер вздохнула и отпустила его. Орион поспешил выйти из комнаты, ничуть не удивившись, увидев, что его ждут Седрик и Невилл. Орион почувствовал облегчение. И Седрик, и Невилл знали, что не стоит расспрашивать о том, что только что произошло, а нужно отвлечь Ориона от размышлений об этом. В тот момент Орион поблагодарил Мерлина за Седрика и Невилла. Он бы ни за что на свете не променял их.

* * *

Когда наступил следующий день, никто не удивился, что погода не улучшилась. Разочарованы, да, но не удивлены. За столами Гриффиндора и Хаффлпаффа царила атмосфера смирения, пока все завтракали. Орион и Гермиона воспользовались возможностью зачаровать очки Гайдена, чтобы они отталкивали воду, хотя Гайден настаивал, что это не поможет. Что ж, надежда умирает последней, верно?

Команда Гриффиндора ушла первой, за ней последовали Хаффлпаффцы. Единственное, чему Орион был рад, так это отсутствию язвительных комментариев Драко, который уже уехал в Министерство. Спасибо Мерлину за маленькие радости. Взглянув на преподавательский стол, Орион уставился на профессора Дамблдора, который выглядел расстроенным и уставшим. Орион мог только представить, через что проходит профессор Дамблдор. Сначала Хагрид, а теперь ещё и взлом. У Люциуса Малфоя, должно быть, выдался выходной.

В самый последний момент Орион, Невилл, Рон и Гермиона, не обращая внимания на погоду, поспешили на поле для квиддича, одевшись настолько тепло, насколько это было возможно. Орион так плотно обмотал шарфом шею и большую часть головы, что ничего не было слышно. Когда они заняли своё обычное место на трибунах, обе команды вышли на поле. Прищурившись, Орион разглядел, как Седрик в лимонно-жёлтой мантии Хаффлпаффа встречается с Оливером в центре стадиона, чтобы пожать друг другу руки, прежде чем они все сядут на метлы и взлетят.

Это было похоже на то, как если бы он смотрел игру с затычками в ушах и в очень грязных солнцезащитных очках. Иногда Орион мог разглядеть пролетающего мимо игрока, но не мог найти Седрика или Гайдена, пока Гайдена чуть не задел бладжер. Как только это произошло, Орион сосредоточился на Гайдене и только на Гайдене, отчаянно надеясь, что Гайден скоро заметит снитч.

Пока обе команды боролись, небо каким-то образом стало ещё темнее, чем было. Внезапно вспыхнул свет, заставив многих закричать, а затем раздался свисток мадам Хуч. Вся толпа наблюдала, как обе команды приземлились, а затем раздались крики.

— Какой счёт?! — закричал Невилл.

— Гриффиндор на пятьдесят очков впереди! — крикнул в ответ Рон.

— Это нелепо! — закричала Гермиона. — Почему они просто не могут перенести игру на другое время!

Логично было бы перенести игру на другое время, но в квиддиче так не принято. Игры проводятся в любую погоду, независимо от возможных травм. Если только вы не Драко Малфой, конечно.

Раздался ещё один свисток, и команды снова поднялись в воздух. Гайден летел прямо над Седриком, который внезапно полетел в противоположном направлении. Раздался раскат грома, за которым сразу же последовала разветвлённая молния, осветившая весь стадион. Орион воспользовался возможностью поискать снитч и обнаружил его, когда тот пытался обогнать Седрика. Гайден заметил его одновременно с ним и полетел за Седриком. У Гайдена была лучшая метла, но между ними было слишком большое расстояние. Гайден набирал скорость, но Седрик приближался. Седрик собирался его догнать...

Внезапно на стадионе воцарилась зловещая тишина. Стало очень холодно, и все задрожали. Орион медленно перевёл взгляд на поле внизу… и увидел это. Под игроками стояло по меньшей мере сотня дементоров. Глаза Ориона расширились от ужаса, он тут же протиснулся сквозь толпу и достал волшебную палочку. Этого не могло быть! Не могло! Только не тогда, когда Гайден был в воздухе!

Орион оглянулся на Гайдена и увидел, что тот сгорбился на метле. Времени не было. Орион направил палочку на Гайдена, который соскользнул с метлы. — Аресто Моментум! — взревел он.

Гайден медленно снижался, но этого было недостаточно. Он всё равно разобьётся! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне! Орион пытался вложить в свою палочку всё больше и больше силы, надеясь вопреки всему, что этого будет достаточно.

Холод внезапно усилился, и Орион обнаружил, что его зрение застилает темнота. Подняв взгляд, Орион мог лишь в ужасе смотреть на дементора в капюшоне, чувствуя, как холод проникает в него, замораживая изнутри. Холодная, разлагающаяся рука обвилась вокруг шеи Ориона, и он внезапно почувствовал себя невесомым. Дышать было невозможно. Орион слышал крики — мужской голос… два голоса, которые казались такими знакомыми.

— Что ты с ним сделал?!

— Это не то, чем кажется!

— Как это может быть не так? Мой сын мёртв! Ты убил его!

Их голоса внезапно заглушил пронзительный смех. Сверкнуло серебро, и Орион больше ничего не помнил.

— Я не могу в это поверить. Зачем им преследовать Ориона?

— Хотел бы я знать, Лили. Всё, что я могу сказать, — это то, что, по крайней мере, Северус заметил, что происходит, и Седрик смог его поймать. Мы были так сосредоточены на защите Гайдена, что почти не успели помочь Ориону.

— Ты что-нибудь слышал о Сириусе?

— Ах, да. Полагаю, министр теперь полностью понимает, что нельзя угрожать отродью Гримма. Он, конечно, отказывается убрать дементоров, но согласен с тем, что ещё одно нарушение — и они будут убраны.

Орион попытался открыть глаза, но они не слушались. Отчасти он был этому рад. Всё его тело болело, в горле пульсировала боль, и он чувствовал себя таким слабым. Любое движение казалось непосильной работой, но почему? Как это произошло?

— Я вижу, что Гайден освобождён, — непринуждённо сказал профессор Дамблдор.

— Он бы всё ещё был здесь, если бы Поппи не потребовала, чтобы он ушёл, — сухо сказала миссис Поттер. — Клянусь, я думала, что начнётся ещё одно восстание с Гайденом, Невиллом и Седриком во главе.

Профессор Дамблдор усмехнулся. — Что ж, Орион, похоже, действительно внушает преданность окружающим, — сказал он. — Я не виню их за беспокойство или за их действия по его защите. Обычно Орион присматривает за всеми остальными. Он не раз рисковал собственной жизнью, чтобы обезопасить Гайдена.

Миссис Поттер вздохнула. — Не нужно напоминать мне, — устало сказала она. — Я знаю, что мы обязаны Ориону и Сириусу больше, чем когда-либо сможем вернуть.

Послышался звук движения, за которым последовало перемещение кровати, что, казалось, вызвало цепную реакцию. Орион почувствовал, как его тело сдвинулось, и он ощутил каждую боль, из-за чего тихо застонал. Все разговоры мгновенно прекратились, что могло означать только одно. Они хотят, чтобы я рассказал о том, что произошло… о том, что я слышал.

Проблема была в том, что Орион не понял, что услышал.

— Орион? — мягко спросил профессор Дамблдор. — Ори, пожалуйста, открой глаза.

Орион издал слабый протестующий звук, прежде чем почувствовал, как что-то прохладное прижалось к его губам. Орион осторожно приоткрыл рот и постарался не поморщиться, когда ему в рот медленно влили жидкость с горьким вкусом. Как только Орион проглотил зелье, он почувствовал, что боль ослабевает. Собравшись с силами, Орион с трудом открыл глаза и увидел мерцающие голубые глаза профессора Дамблдора, обеспокоенные изумрудно-зелёные глаза миссис Поттер и шоколадно-коричневые глаза мадам Помфри, полные облегчения.

— Как ты себя чувствуешь, мой мальчик? — мягко спросил профессор Дамблдор.

Орион мог лишь устало смотреть на профессора Дамблдора, безмолвно умоляя: пожалуйста, дайте мне снова уснуть.

— Я знаю, ты устал, Орион, — продолжил профессор Дамблдор. — Уже очень поздно. Позволь мне "заполнить пробелы", если хочешь, а потом мы дадим тебе отдохнуть. Дементоры вели себя крайне беспокойно. Я считаю, что частично виноват в этом я, поскольку отказался впустить их в школу после взлома. Поскольку им нечем было питаться, большая толпа вокруг квиддичного поля была слишком соблазнительной, чтобы они могли отказаться. Гайден упал с метлы, но благодаря вам и некоторым сотрудникам школы он не получил серьёзных травм. Однако его метла была полностью уничтожена.

Орион мог только вздохнуть. Он был рад, что с Гайденом всё в порядке, но также понимал, что потеря такого ценного предмета, как «Нимбус-2000», вероятно, далась ему нелегко.

— По неизвестным причинам дементоры тогда сосредоточились на тебе, — сказал профессор Дамблдор, нежно сжимая руку Ориона. — К счастью, профессор Снейп и Седрик начали действовать, пока не стало слишком поздно. Боль, которую ты чувствуешь, я полагаю, вызвана заклинанием, наложенным для защиты Гайдена. Довольно сложное заклинание для человека твоего возраста, но, конечно, тебе всегда удавалось работать на опережение. — Профессор Дамблдор улыбнулся Ориону с огоньком в глазах. — Мадам Помфри настаивает на том, что твое горло придёт в норму через несколько дней, так что, боюсь, тебе придётся немного потерпеть. Ты хочешь узнать что-то ещё?

Орион смог лишь издать хриплый писк, которого, казалось, было достаточно. Профессор Дамблдор нежно сжал плечо Ориона, прежде чем пожелать ему спокойной ночи. Мадам Помфри заставила Ориона выпить ещё несколько зелий, прежде чем удалиться в свой кабинет. Миссис Поттер, напротив, не ушла. Орион мог лишь устало наблюдать, как она аккуратно укрывает его одеялом. Его глаза закрылись, когда он почувствовал, как её тёплая рука гладит его лицо. Тьма медленно окутала его, когда что-то мягкое прижалось к его лбу. Это напомнило ему о том, как в детстве отец целовал его на ночь, но это было невозможно. Зачем миссис Поттер это делать?

Снова тихие голоса вернули Ориона в мир сознания, но это были совсем другие голоса. Вместо профессора Дамблдора и миссис Поттер Сириус, Седрик и Невилл тихо обсуждали что-то очень важное,… что бы это ни было. Медленно открыв глаза, чтобы не ослепнуть от яркого солнечного света, Орион сразу заметил, каким уставшим выглядел Сириус. Папа, наверное, не спал всю ночь.

Конечно, Седрик и Невилл выглядели не намного лучше. Разве профессор Дамблдор никому не говорил, что с ним все в порядке? Что ж ... возможно, это говорит слишком о многом. Орион точно не чувствовал себя "в порядке", но он определенно чувствовал себя лучше, чем прошлой ночью. Боль уменьшилась до более терпимого уровня, хотя в горле все еще чувствовалось, будто что-то постоянно царапало его изнутри. Если бы это было только прошлой ночью. Как долго он спал?

— Папа? — Прохрипел Орион.

Мгновенно Сириус, Седрик и Невилл подскочили и обратили свое внимание на Ориона. Сириус пошевелился первым. Он быстро присел на край кровати Ориона и схватил его за руку, когда на его лице появилась улыбка облегчения. Орион знал этот взгляд. Сириус напустил на себя такой вид, чтобы скрыть, что он на самом деле чувствует.

Орион прикусил губу, почувствовав, как защипало глаза. Почему это должно было случиться именно сейчас? Разве и без того было недостаточно событий?

— Папа, прости…

— А вот этого не надо, малыш, — твёрдо сказал Сириус, взял со столика у кровати стакан воды и помог Ориону сделать глоток. — Это не твоя вина. Мы не знаем, почему дементоры целенаправленно напали на тебя, но мы сделаем всё, чтобы это не повторилось. Ремус начнёт с тобой и Гайденом уроки Патронуса, как только сможет, и у него будет занятие с дементорами каждый год, как только у него будет материал. Также будет ещё одна пара авроров, в обязанности, которых входит наблюдение за территорией, особенно когда ученики находятся за пределами школы.

Орион медленно моргнул. Меньше всего ему хотелось стать ещё большим пленником, чем он уже был. — Почему бы им просто не избавиться от дементоров, чтобы вы могли сосредоточиться на поисках Лестрейндж и Петтигрю? — тихо спросил Орион.

Сириус устало вздохнул. — Поверь мне, малыш, я согласен с тобой, но Фадж настаивает на том, что они необходимы, — сказал он в отчаянии. — Мерлин, помоги мне. Этот человек слишком озабочен общественным мнением, вместо того чтобы действительно что-то сделать, чтобы решить проблему.

Орион решил, что лучше не поднимать эту тему. По своему опыту он знал, что не стоит давить на Сириуса, когда тот в таком настроении. Как и Орион, Сириус получал удар за ударом без какого-либо намёка на прогресс. Орион мог только представить, через что сейчас проходит команда. — А что насчёт игры? — спросил он, наконец.

Невилл и Седрик обменялись неловкими взглядами. — Ну, пойми, Ори, — нервно начал Седрик. — Я не знал, что происходит, пока не поймал Снитч. Я оглянулся и увидел, как Гайден падает. Тогда все пошло наперекосяк. Профессора пытались спасти Гайдена и оттолкнуть дементоров патронусами. Один оторвался и направился к тебе — мне никогда не было так страшно. Я думал, он, правда, поцеловал тебя, Ори.

— Мы все это видели, — добавил Невилл. — Он опустил капюшон, прежде чем в него попало что-то серебристое. Он отпустил тебя, и ты упал, но Седрик поймал тебя, прежде чем ты ударился о землю.

— Жаль, что я не заметил этого раньше, — сердито пробормотал Седрик. — После того, как мы отнесли тебя в больничное крыло, я пытался убедить мадам Хуч провести матч-реванш, но она объявила матч завершённым.

— Гайден переживает это лучше, чем я ожидал, — добавил Невилл. — Я думаю, он больше беспокоился о тебе, чем о проигрыше матча. Он не единственный. Профессор Дамблдор в ярости. Я никогда не видел его таким злым. Он часто заходил проведать тебя.

— Ладно, ребята, — наконец заговорил Сириус. — Думаю, на сегодня хватит. По-моему, пора обедать, так что, может, вы пойдёте и расскажете всем, что с Орионом всё в порядке?

Седрик и Невилл немного помедлили, прежде чем неохотно попрощаться и покинуть больничное крыло. Как только дверь закрылась, Орион почувствовал, как его крепко обнимают. Его глаза горели, когда он почувствовал, что Сириус начинает дрожать. Этого было достаточно, чтобы беспокойство Ориона исчезло. Внезапно стало неважно, сколько свобод у них отняли или как за ними постоянно присматривали. Он бы смирился со всем этим, и даже с большим, если бы это означало, что его отец перестанет о нём беспокоиться.

— Что мы будем делать, папа? — спросил Орион, уткнувшись в грудь Сириуса.

Сириус вздохнул и медленно опустил Ориона на кровать. На его лице появилась решительная улыбка. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы пройти через это, Ори, — серьезно сказал он. — Меня не волнует, даже если мне придется взять отпуск и быть рядом с тобой в качестве Бродяги. Я четко изложил свои взгляды Скримджеру и Фаджу. Они знают, что ты на первом месте — твоя безопасность на первом месте, а Дамблдор сейчас этого не обеспечивает.

— Папа…

— Нет, Ори, — настаивал Сириус. — Послушай, я знаю, что у твоего дедушки целая школа детей, о которых он должен заботиться, но он должен присматривать за тобой. Он должен защищать тебя.

Орион уставился на Сириуса, приподняв бровь. — Без обид, папа, но я частично виноват в этом, — признался он. — Я не совсем избежал опасности, как должен был.

Сириус фыркнул. — Я думаю, ты перенял это от меня, — добродушно сказал он. — Кажется, мы оба сталкиваемся со всем с головой. Однако в будущем, я считаю, нам обоим нужно подумать, прежде чем бросаться в опасность. Как насчет того, чтобы заключить сделку?

Орион мог только улыбнуться. — Папа, ты всегда говорил, что сделки заключаются для того, чтобы их нарушать.

— Это когда они заключаются с политиками, — мгновенно возразил Сириус. — Политикам нельзя доверять делать что-либо, если это не приносит им какой-либо выгоды. В любом случае, эта сделка между нами. Как насчет того, чтобы мы оба пообещали быть более осторожными и поговорить с кем—нибудь, когда почувствуем необходимость сделать что-то — ну, опрометчивое? Лунатик здесь, чтобы с тобой поговорить, и я знаю, что Кингсли вбил бы в меня немного здравого смысла, если бы мне это было нужно.

Орион мгновение смотрел на Сириуса, прежде чем заговорить. — Сколько раз он уже это делал?

— Простите? — недоверчиво переспросил Сириус. — Я полностью контролирую ситуацию. Всё идёт… ну… ладно, Кингсли несколько раз помогал, но всего несколько раз! Моя команда полностью мне доверяет.

Орион ухмыльнулся. Сириус иногда вёл себя странно, особенно когда признавал свои ошибки. Однако ухмылка исчезла, когда Орион вспомнил голоса, которые слышал перед тем, как потерял сознание. — Пап? — осторожно спросил он и подождал, пока Сириус кивнёт, чтобы он продолжил. — Тебя… тебя когда-нибудь… обвиняли в убийстве ребёнка?

Последняя фраза была произнесена так тихо и быстро, что Сириусу пришлось напрячься, чтобы расслышать. Однако было очевидно, что он услышал, судя по тому, как внезапно побледнел. — Ори, кто…

— Никто! — настаивал Орион. — Просто, когда дементор схватил меня, я кое-что услышал. Я слышал, как ты с кем-то ругался. Они сказали, что ты убил их сына,… потом я услышал смех.

Сириус вздохнул, прежде чем спрятать лицо в ладонях. После долгого молчания Сириус, наконец, поднял глаза и встретился взглядом с Орионом. — Я всегда был честен с тобой, Ори, даже когда никто другой не соглашался со мной, — сказал он дрожащим голосом. — Я не хочу лгать тебе, поэтому, пожалуйста, просто доверься мне. Я расскажу тебе об этом, когда сочту, что ты будешь готов, хорошо?

Орион не мог найти в себе сил, протестовать. Как он мог? — Конечно, папа, — сказал он с ободряющей улыбкой. — Забудь об этом.

На лице Сириуса появилась улыбка облегчения. — Спасибо, Тень, — искренне сказал он. — Я пойду, проверю Эвелин. Я оставил её за главную на последнюю смену, которая почти закончилась. — Сириус встал и взъерошил волосы Ориона. — Отдохни, хорошо? Наверняка Поппи планирует держать тебя до конца выходных.

Предсказание Сириуса оказалось верным. Мадам Помфри настояла на том, чтобы оставить Ориона в больнице до конца выходных, и использовала все возможные заклинания, чтобы убедиться, что ему становится лучше. Было очень неловко, когда приходили посетители, но, похоже, Орион был единственным, кто так считал. Все были больше заинтересованы в том, чтобы узнать, как обстоят дела со здоровьем Ориона. Самыми частыми посетителями были, конечно, Невилл, Седрик, Гайден, Гермиона и Рон, хотя команда Сириуса всегда успевала заглянуть, когда была в замке

* * *

Когда, наконец, наступил понедельник, Орион не знал, хорошо ли, что его выписали из больничного крыла. Конечно, ему было скучно и тоскливо, но, по крайней мере, у него появилось немного свободного времени. Казалось, что все в школе хотели убедиться, что Орион на самом деле не был поцелован дементором…

...как будто того, что он довольно свободно разговаривает с людьми, недостаточно в качестве доказательства.

Единственным человеком, который не испытывал ни капли сочувствия к тому, что случилось с Орионом, был Драко Малфой. Казалось, для него имело значение только то, что Гриффиндор наконец-то проиграл матч, дав его команде хороший шанс на Кубок по квиддичу. Гайдену доставалось больше всего насмешек, но, как ни странно, он ничего не предпринимал. Гайден сосредоточился на том, чтобы узнать всё, что можно, о заклинании Патронуса.

— Если Министерство не собирается избавляться от дементоров, то я лучше знаю, как от них защищаться, — сказал Гайден, когда взял у Ориона книгу по продвинутым заклинаниям.

* * *

Ремус вернулся к преподаванию, выглядя очень уставшим, с тёмными кругами под глазами, но он был рад вернуться. Как только все расселись, Ремус, не теряя времени, начал урок, и Орион знал почему. Лучше было отвлечь любопытство, прежде чем секреты могли быть случайно раскрыты. На протяжении всей лекции Ремус вёл себя так, будто никогда не болел. Он завладел вниманием всех до самого звонка. Как и все остальные, Орион начал собирать свои вещи, но обнаружил, что они с Гайденом остались.

Когда все остальные ушли, Ремус накрыл коробку с Игрушечным панком тряпкой, прежде чем медленно сесть за свой стол. — Я слышал, что произошло, — мягко сказал он. — Сириус, Джеймс и Лили были довольно непреклонны в том, что я делаю все, что в моих силах, чтобы вы позанимались со мной.

Орион в замешательстве нахмурился. — Я разговаривал с папой…

— Да, но твой отец считает, что ты не договорил, и он знает, что ты обычно воздерживаешься от некоторых тем, которые, по твоему мнению, могут его обеспокоить, — перебил Ремус. — Я с ним согласен. Если тебе от этого станет легче, мы можем начать занятия, как только ко мне вернутся силы.

Орион вздохнул с облегчением. Это было не так уж много, но в тот момент лучше было что-то делать, чем ничего не делать. Научиться защищаться от этих тварей — определённо шаг в правильном направлении.

— Можно я присоединюсь к тебе? — с надеждой спросил Гайден. — Я… я просто не могу допустить, чтобы это снова случилось.

Ремус понимающе улыбнулся. — Тебе всегда рады, Гайден, — сказал он успокаивающе. — Я сожалею о твоей метле. Твой отец сказал, что она был полностью разрушена, когда врезалась в Гремучую Иву.

Гайден угрюмо кивнул. — Папа сказал, что подумает над этим, но я знаю, что серия «Нимбус» стоит дорого, — тихо сказал он.

— Может, это и так, но это не твоя вина, Гайден, — возразил Ремус. — На тебя напали, а не ты сам устроил глупый розыгрыш, как кто-то другой, кого я знаю.

Орион покраснел от смущения. — Мне было девять, и я извинился! — возразил он.

Ремус улыбнулся. — После того, как ты чуть не довел своего отца и меня до сердечного приступа, — добродушно сказал он. — Я просто дразнюсь, Ори. Если бы я мог кого-то винить, это, вероятно, был бы Чарли. Он был тем, кто научил тебя большинству этих трюков. Ремус перевел взгляд на Гайдена, его улыбка слегка поблекла. — Я уверяю тебя, Гайден, все наладится, и постарайся не беспокоиться о дементорах. Они не осмелятся приблизиться к школе, если их не позовут.

Гайден вздохнул. — Я просто хочу, чтобы они не влияли на меня так сильно. Я ненавижу слышать голос Волан-де-Морта — то смеющийся, то кричащий. Как будто я снова там… Я чувствую это. Я чувствую Гарри…

Орион и Ремус обменялись неловкими взглядами. — Гайден…

— Нет! — настаивал Гайден. — Ты не понимаешь! Я не знаю, откуда я это знаю, но я знаю! Я был нужен Гарри! Он хотел, чтобы я его защитил!

Ремус поставил локти на стол и переплел пальцы, не отрывая взгляда от Гайдена. — Ну, Гарри всегда так зависел от тебя, — сказал он наконец. — Я думаю, ты всегда знал это в каком-то аспекте. Ты всегда защищал его, даже когда Гарри делал что-то не так. Поверь мне, Гайден. Я "понимаю". Я понимаю, потому что видел доказательства каждый день в течение пяти лет.

Гайден мгновение смотрел на Ремуса, прежде чем заговорить. — Д… думаешь, Гарри меня простит? — спросил он дрожащим голосом.

Ремус не колебался. — Тебя нечего прощать, Гайден, — настаивал он, медленно вставая и обходя свой стол. — Послушай меня. В том, что случилось с Гарри, нет твоей вины. У тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Ты сделал все, что мог, для своего брата.

Гайден вздохнул и кивнул, хотя было очевидно, что он не до конца убеждён. Это было жестоко, но Орион действительно считал, что всей семье Поттеров нужна профессиональная помощь. У них было больше проблем, чем в «Ежедневном пророке», и никто из них не хотел об этом говорить.

* * *

Хотя казалось, что этот семестр достиг своего апогея, для Ориона и Гайдена всё наладилось. Уроки Патронуса проводились каждое субботнее утро, и боггарт использовался для проецирования самого большого страха Гайдена — дементора. Орион быстро понял, что никакие занятия не помогут ему в применении сложной магии. Ремус сказал, что всё, что нужно, — это мощная позитивная память и сила воли, но, должно быть, дело не только в этом. Орион просто знал, что ему чего-то не хватает, потому что ни одно из воспоминаний, которые он использовал, не создавало никакой защиты.

* * *

Настроение Гайдена заметно улучшилось в конце ноября, когда Когтевран разгромил Хаффлпафф в матче по квиддичу, дав Гриффиндору шанс на Кубок по квиддичу. Оливер снова был одержим идеей сделать всё возможное, чтобы Гриффиндор воспользовался ситуацией, а Орион старался не чувствовать себя предателем своего факультета, поддерживая Седрика. Большинство гриффиндорцев просто не понимали. Впервые у Хаффлпаффа появился реальный шанс попасть на Кубок по квиддичу. Это был их шанс проявить себя, а не остаться незамеченными.

* * *

Снег наконец-то выпал за две недели до конца семестра, и все с нетерпением ждали предстоящих каникул. Орион был одним из многих, кто не мог дождаться перерыва в учёбе в Хогвартсе… по нескольким причинам. Жизнь в Хогвартсе стала слишком сложной. Давно пора было немного отдохнуть и расслабиться.

Последний в этом семестре поход в Хогсмид неделю спустя оказался благословением, посланным свыше,… по крайней мере, для Ориона. Пока все были в Хогсмиде, Орион провёл день в кабинете Ремуса, работая над своим Патронусом, а Гайден и Роуз сидели в стороне, листая экземпляр журнала по квиддичу Оливера в поисках возможной замены уничтоженному «Нимбусу-2000» Гайдена, и перешёптывались. В глубине души Орион знал, что что-то не так. Гайден и Роуз опоздали и выглядели немного напряжёнными. Орион понятия не имел почему, хотя и собирался загнать Гайдена в угол, чтобы выяснить...

...пока Невилл, Гермиона и Рон не вернулись из Хогсмида и не потребовали немедленно поговорить с Орионом и Гайденом.

— Что происходит? — спросил Гайден, когда они вошли в спальню мальчиков-второкурсников в башне Гриффиндора.

Рон и Гермиона обменялись неуверенными взглядами, прежде чем Гермиона заговорила. — Министр магии сегодня был в Хогсмиде. Мы подслушали его разговор с профессором МакГонагалл, профессором Флитвиком и Хагридом. — Гайден в замешательстве уставился на Гермиону, вынуждая её продолжить. — Они говорили о тебе и твоей семье, Гайден.

Смятение Гайдена переросло в нервозность. — И что насчёт моей семьи? — спросил он.

Гермиона взглянула на Рона, а затем на Невилла, ожидая помощи, но не получила её. — Ну, они говорили о том, что случилось с Петтигрю, — осторожно сказала она, — а потом о том, что случилось с отцом Ориона.

Гайден и Орион понимающе переглянулись. — А кому, какое дело? — спросил Орион.

Невилл фыркнул. — Ты знаешь почему, Ори, — сказал он скучающим тоном. — Фадж сделает все, что угодно, лишь бы выглядеть хорошо. Твой отец создавал много проблем в Министерстве. Выставляя твоего отца в плохом свете, он, вероятно, надеется, что люди не будут так уж поддерживать крестовый поход твоего отца в нашу защиту.

— Я знаю, Невилл, — сухо сказал Орион. — Мой вопрос в том, почему профессор МакГонагалл, профессор Флитвик и Хагрид участвовали в разговоре?

— Они не участвовали! — быстро воскликнула Гермиона. — Они продолжали защищать твоего отца. Министр отказался их слушать. Он продолжал обвинять твоего отца в том, что Поттеры перестали приходить на мероприятия Министерства.

Гайден фыркнул. — Мои родители перестали заставлять меня ходить на эти мероприятия, потому что Гарри умер, — сказал он сердито. — Мама всегда говорила, что, когда они потеряли Гарри, они поняли, что действительно важно — наша безопасность и счастье. Невилл прав. Он потерял контроль над всем расследованием и хочет вернуть власть .

— Гайден! — возмутилась Гермиона. — Это ужасно! Он же министр магии…

— и больше беспокоится о своём положении, чем о своём народе, — перебил Орион. — Коррупция повсюду, Гермиона. Как, по-твоему, многим последователям Волан-де-Морта удалось избежать пожизненного заключения в Азкабане?

Гермиона отвернулась с хмурым выражением лица. Орион понимал, что она чувствует. Волшебный мир порой казался ходячим противоречием. Многие говорили о прогрессе и движении вперёд, но всё ещё верили в древние убеждения, что те, у кого есть деньги, не должны подчиняться тем же правилам, что и все остальные. Те, кто поддерживал Волан-де-Морта во время первой войны, как правило, пользовались этой лазейкой, что усложняло работу Сириуса.

Как кто-то мог обеспечить соблюдение закона, когда его начальство отменило его решение?

— Я поговорю с отцом, — наконец сказал Гайден. — Может, у него и нет былого влияния, но его достаточно, чтобы заставить Фаджа нервничать. Прошлое моей семьи — не его дело, оно не ничьё дело!

— Мы знаем это, Гайден, — быстро сказал Рон. — Мы просто подумали, что ты должен знать, что говорят.

— Ты знаешь, что тебе нужно сделать, — тихо сказал Невилл. — Тебе нужно заставить своих родителей подать жалобу на Фаджа. Мои родители сделали это после того, как на них напали, и Фадж сказал, что мой отец не сможет вернуться на работу. С тех пор Фадж больше ничего не предпринимал.

Ориону пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от комментария, который Гермиона не оценила бы. Мало кто знал, как трудно было Лонгботтомам оправиться после нападения Лестрейнджей и Барти Крауча-младшего. Фрэнк Лонгботтом сделал всё, что было в его силах, чтобы защитить жену и сына, и из-за этого страдал годами. Из-за повреждённых нервов он почти не мог работать на поле, что стоило ему нескольких повышений… повышений, которые в итоге достались Сириусу.

— Это действительно разумно? — с любопытством спросила Гермиона. — Разве не лучше, если министр магии будет другом, а не врагом?

— Я не хочу дружить с человеком, который говорит о тебе за твоей спиной, — твёрдо сказал Гайден. — Поверь мне, Гермиона. Самое разумное, что сделали мои родители, — это отдалились от Фаджа.

Лично Орион был вынужден согласиться. С мальчиком, который жил у него в «друзьях», Фадж был бы совершенно невыносим.

Через два дня Орион не смог сдержать ухмылку, которая расплылась на его лице, когда он проснулся в своей постели в поместье Блэков. Это было сложное решение на время каникул, но Сириус и Ремус согласились, что Ориону нужно немного отдохнуть от Хогвартса. Ремус всё ещё был в Хогвартсе, готовясь к предстоящему полнолунию, а Сириус со своей командой следил за последним подозреваемым, оставив Ориону дом на ближайший час, пока он не должен был отправиться к Седрику. Мистер и миссис Диггори на самом деле были очень рады, что их «второй сын» придет к ним в гости, особенно когда Сириус рассказал им всю историю.

Орион просился вернутся домой ночью. Сириус и Диггори беспокоились о том, что Орион будет один ночью, но Орион настаивал, что Минди и Тоби не позволят чему-либо случиться. Он хотел спать в своей кровати, подальше от всех этих забот. Кроме того, ночью в поместье Блэков обычно был кто-то из команды Сириуса. Он не был бы один.

Помня о своём обещании, данном отцу, Орион рассказал Сириусу о том, что Невилл, Гермиона и Рон подслушали в Хогсмиде. Сказать, что Сириус и мистер Поттер были расстроены, — значит ничего не сказать. Оба (по словам Эвелин, которая прошлой ночью сменила миссис Лонгботтом на посту опеки Ориона) ясно дали понять мадам Боунс и мистеру Скримджеру своё мнение о комментариях министра, пока не были приняты меры.

Корнелиус Фадж сделал официальное предупреждение о клевете, которое, вероятно, было сделано только потому, что речь шла о Сириусе и мистере Поттере. Оскорблять семью величайших знаменитостей после Альбуса Дамблдора было явной ошибкой со стороны министра. Излишне говорить, что Фадж внезапно стал чрезвычайно сговорчивым, в том числе прекратил расследование преподавательских способностей Хагрида.

Орион хотел бы увидеть лицо Драко, когда тот это узнает.

* * *

Дни, проведённые у Диггори, определённо стали для Ориона незабываемыми. Не было никаких тренировок, кроме школьных заданий, которые нужно было выполнять. Миссис Диггори настаивала на том, что Орион должен отдыхать на каникулах, и постоянно следила за этим. В глубине души Орион хотел согласиться, но отдыхать можно по-разному. Приказ вздремнуть каждый день был слишком строгим.

К счастью, комната Седрика была вне зоны досягаемости миссис Диггори, так что Орион и Седрик могли спокойно практиковаться в заклинаниях. Седрик учил Ориона некоторым заклинаниям пятого курса, а Орион учил Седрика основам дуэлей и заклинанию Патронуса. Орион постепенно приближался к созданию собственного Патронуса. С каждым разом из его палочки выходило всё больше и больше серебристого тумана, но это всё равно раздражало.

* * *

Рождественское утро стало долгожданной переменой для Ориона. Вместо того, чтобы проснуться самостоятельно, Орион проснулся от того, что мокрый и шершавый язык Бродяги лизнул его в ухо. Орион не смог сдержаться. Он расхохотался, пытаясь схватить мрачного пса. Это было бесполезное занятие, но было весело пытаться. Простая борьба с Бродягой напомнила Ориону о временах до Хогвартса, когда всё было просто.

Было странно праздновать Рождество без Ремуса, но Сириус настоял на том, что они отметят второе Рождество, когда Ремус станет чуть менее волосатым. Орион не мог не улыбнуться. Выражение лица Сириуса обещало, что второе Рождество пройдёт в шуточной войне, и Орион с нетерпением ждал возможности опробовать несколько заклинаний, которым его научил Седрик.

Тоби и Минди явно постарались на славу, накрыв на стол горы еды. Сначала Орион подумал, что они ждут гостей, но потом вспомнил, что это был первый раз, когда они смогли приготовить что-то для семьи Блэков с тех пор, как Орион уехал в сентябре. Очевидно, они скучали по Ориону больше, чем он думал.

Когда пришло время открывать подарки, Орион заметил, что Сириус, кажется, нервничает, и это было впервые. Обычно Сириус был так рад видеть реакцию Ориона на всё, что он открывал. Младший Блэк внезапно насторожился. — Папа, что случилось? — осторожно спросил Орион.

Сириус вздохнул, прежде чем порыться в подарках Ориона и достать длинный тонкий свёрток. — Я знаю, что ты не просила об этом, но я подумал, что тебе нужно что-то получше, — сказал он, протягивая подарок и снова садясь на диван.

Орион с любопытством посмотрел на отца, прежде чем разорвать обёртку, и ахнул, увидев великолепную, сверкающую метлу. Этого не может быть! Его отец ни за что не потратил бы столько денег на метлу!

— «Молния»? — недоверчиво спросил Орион. — Пап, я даже не являюсь официальным членом команды. Это… это слишком.

— Ори, не надо, — сказал Сириус, присоединяясь к Ориону на полу. — Тебе действительно нужна новая метла, особенно учитывая некоторые из тех смертельных трюков, которые ты любишь проделывать. — Орион мог только смущенно отвести взгляд. — Кроме того, я подумал, что это было бы справедливо. Я помог Джеймсу оплатить новую метлу Гайдена, чтобы компенсировать последние несколько лет отсутствия рядом в качестве его крестного отца.

Взгляд Ориона стал сочувствующим. Он знал, что это до сих пор беспокоит Сириуса — то, что он не может быть рядом со своим крестником.

— Пап, может, тебе стоит поговорить с Гайденом, — предложил он. — Я уверен, он поймёт…

— Я знаю, что он бы так и сделал, малыш, — со вздохом сказал Сириус. — В этом-то и проблема. Ори, ты не представляешь, что бы со мной было, если бы я вдруг потерял твоё доверие. Джеймс и Лили сейчас в такой же ситуации. Ремус и я — мы слишком много говорили…

— Ты был честен! — настаивал Орион. — Пап, ты не виноват в том, что Поттеры столько скрывали от Гайдена и Роуз. Неужели они всерьёз думают, что Гайден и Роуз не будут задавать вопросы о прошлом? О своём брате?

Сириус съежился. — Ори, это не нам решать, — устало сказал он. — Мы оба знаем, что у меня другие методы воспитания детей, чем у Поттеров...

— Спасибо Мерлину за это, — пробормотал Орион, и Сириус улыбнулся.

— Однако, — продолжил Сириус, — мы оба знаем, что многие не согласны с тем, что я был так откровенен с тобой — Фрэнк и Элис входят в эту группу.

Орион фыркнул. — Если бы тетя Элис добилась своего, я был бы информирован, намного меньше чем Гайден, — сухо сказал он. — Она слишком много нянчится со мной.

Сириус уставился на Ориона, приподняв бровь. — Орион, будь милым, — предупредил он. — Элис и Елена — самые близкие тебе люди для матери.

Орион поморщился. Сириус упомянул о материнских наклонностях миссис Диггори. Она часто вела себя хуже, чем миссис Лонгботтом, — в основном потому, что Орион был слишком вежлив, чтобы послать её куда подальше.

— И они это знают, — проворчал Орион. — Пап, в чём дело на самом деле? Ты никогда раньше так не сомневался в себе.

Сириус устало вздохнул. — Поскольку Джеймс был частью команды, мы кое о чем поговорили, — признался он. — Он спрашивал у меня — у меня из всех людей — совета по воспитанию детей! Он продолжает говорить, что хочет того, что у нас есть.

Орион фыркнул, сложив руки на груди. — Это называется «честность», — сухо сказал он. — Лорду Поттеру стоит поискать это слово в словаре.

— Ори», — предупредил Сириус. — Будь добрым

Орион прищурился. — Почему? — прямо спросил он. — Как ты можешь просто игнорировать всё, через что он заставил тебя пройти? Я могу понять, что тебе жаль Гайдена и Роуз. Они ничего не сделали, чтобы заслужить такое, но лорд и леди Поттер? Папа…

— Я никогда не забуду, что случилось, Ори, — перебил Сириус. — Я знаю, что мы никогда больше не будем Мародёрами, но это не значит, что всё должно оставаться как есть. Я совершил много ошибок, когда был моложе, — причинял боль людям, которые на самом деле не заслуживали этого, но… большинство из них смогли меня простить. Было бы лицемерием с моей стороны не сделать то же самое.

Орион разочарованно вздохнул. — Почему ты ведёшь себя как взрослый? — проворчал он.

Сириус ухмыльнулся. — Что ж, это должно было когда-нибудь случиться, не так ли?

Конечно, Сириус повзрослел только до тех пор, пока не началась война розыгрышей, в результате которой почти каждая комната в особняке Блэков превратилась в руины, а оба соперника стали неузнаваемыми. Сириусу и Ориону не потребовалось много времени, чтобы договориться никогда больше не вспоминать о последствиях войны розыгрышей. Это было слишком неловко — особенно учитывая, что Ориону удалось превратить своего отца в розового пуделя.

Неудивительно, что Гайден приехал сразу после захода солнца. Орион бросил один взгляд на взволнованное лицо Поттера, прежде чем извиниться и оставить отца и друга наедине. Это было то, что им было нужно. Гайден не был похож на Ориона. У него не было бесчисленного количества взрослых, с которыми он мог бы поговорить. Орион не мог представить, на что это должно было быть похоже. У него были крёстные родители — Долгопупсы, Ремус, Диггори и даже преподаватели Хогвартса.

Иногда Орион задавался вопросом, что же он такого сделал, чтобы ему так повезло.

* * *

Седрик был не в восторге от новости о том, что у гриффиндорской команды по квиддичу две «Молнии». Орион решил, что будет лучше сообщить эту новость до возвращения в Хогвартс. Это было разумное решение, но из-за него Седрик несколько дней подряд расспрашивал о метле. Орион заверил Седрика, что ему разрешат пробный полёт, но, похоже, терпение и понимание Седрика исчезали, когда дело касалось квиддича.

Лично Орион этого не понимал. Да, он любил этот вид спорта. Ничего подобного не было, но летать без ограничений, которые накладывала игра, было намного лучше. Его отец часто шутил, что если бы он мог выбрать форму анимага, то это была бы какая-нибудь птица, и Орион был с ним согласен. Конечно, в «Тени» не было ничего плохого. Быть «Тенью» было весело, особенно когда Орион мог застать Сириуса врасплох.

* * *

Несколько дней спустя было трудно навестить Ремуса. Они устроили рождественский ужин в покоях Ремуса в Хогвартсе, в основном потому, что Люпин всё ещё восстанавливался. Превращение было трудным из-за того, что, по мнению Ремуса, стая «Лунатика» была так далеко. Ремус неохотно признал, что «Лунатик» привык к тому, что его детёныш так долго был рядом. Это простое откровение заставило Ориона задуматься о том, каково было Ремусу, когда он впервые уехал в Хогвартс.

Не успел Орион опомниться, как пришло время возвращаться в Хогвартс. Команде Сириуса снова поручили охранять поезд, что показалось Ориону немного нелепым. Он не сомневался в способностях своего отца защищать поезд. Просто команда Сириуса была главной в поисках Лестрейндж и Петтигрю. Было много других авроров, которые могли бы провести весь день в поезде. Конечно, Орион знал истинную причину, по которой поручили именно команде Сириуса. Публика любила Сириуса Блэка и была уверена, что их дети в надёжных руках.

Политика.

* * *

Орион, Невилл и Седрик прибыли на вокзал Кингс-Кросс раньше большинства членов команды Сириуса, что позволило им выбрать идеальное купе, но это также означало, что им придётся долго ждать остальных. Седрик выбрал своё обычное купе напротив Ориона и Невилла, прежде чем присоединиться к ним. В середине второй игры прибыли Гайден и Роуз, за ними Гермиона и, наконец, Рон, который сразу же захотел посмотреть на «Молнию» Гайдена.

— Рон! — отругала его Гермиона. — Есть вещи поважнее метлы!

Рон недоверчиво уставился на Гермиону. — Это «Молния»! — воскликнул он, как будто это все объясняло. — Ты что, не понимаешь? Это лучшая метла на чемпионате мира! Профессионалы одобряют ее!

— Рон прав, Гермиона, — добавил Седрик. — Если верить слухам, «Молния» — идеальная метла для любого игрока в квиддич. Представьте, что вы сравниваете первое издание «Истории Хогвартса» с сокращённой версией. Их просто невозможно сравнивать.

Гермиона раздражённо фыркнула. — Это всё равно просто метла, — пробормотала она.

— Даже не пытайся, Гермиона, — заметила Роуз. — Мама тоже никогда не понимала этой одержимости. Она всегда говорила, что мужчины чувствуют необходимость доказывать свою состоятельность, переживая клиническую смерть, вместо того, чтобы использовать свой мозг и понять, что для этого достаточно небольшого романа.

— Эй! — возмутилась мужская часть купе.

— Что? — невинно спросила Роуз. — Я просто повторяю то, что говорит моя мама.

— Мама сходит с ума, когда дело касается квиддича, Роуз, — проворчал Гайден. — Ты же знаешь.

Роуз недоверчиво фыркнула. — Конечно, мама сходит с ума, желая, чтобы ты выжил в игре, — сухо сказала она. "- Давай посмотрим правде в глаза, Гайден. У тебя точно не самый лучший послужной список, когда дело доходит до выхода из игр целым и невредимым.

Гайден раздраженно вскинул руки в воздух. — Я сдаюсь, — объявил он. — Мама настроила тебя против меня!

Роуз скрестила руки на груди. — Не слишком ли много ты взял на себя, а? — спросила она с ухмылкой. — Я всегда знала, что ты толстокожий, мой дорогой брат. Просто я не думала, что настолько.

— Роза, — предупредил Орион, заметив сжатые кулаки Гайдена. — Мы все понимаем, о чем речь. Некоторые люди не понимают, как квиддич может быть навязчивой идеей — твоя мама была одной из них. — Лично он был согласен, но не собирался признавать это сейчас. — У всех нас разные хобби и интересы. Будет лучше, если мы примем различия друг друга, а не будем разрывать их на части.

Все ошеломлённо уставились на Ориона, прежде чем Седрик шмыгнул носом и смахнул воображаемую слезу. — Мой младший брат уже совсем взрослый, — сказал он сдавленным голосом и поднялся на ноги. — Я лучше пойду в своё купе. Ведите себя хорошо, слышите меня?

Орион фыркнул, прощаясь с Седриком. — Глупый старший брат, — пробормотал он. — Не могу жить с ними и не могу обвинять их во всем без них.

Роуз рассмеялась. — Разве это не правда? — сказала она с ухмылкой. — Я когда-нибудь рассказывала тебе, как мне удалось подставить Гайдена за то, что он вломился в кабинет отца?

— Роуз! — сердито возразил Гайден, и Роуз с Орионом рассмеялись.

Остальная часть поездки в поезде прошла в суматохе игр и шуток. Было несколько посетителей, которые каким-то образом узнали о рождественском подарке Гайдена, и Оливер был одним из них. Гайдену пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Оливера не смотреть на метлу до первой тренировки по квиддичу. Честно говоря, подумал Орион. Не то чтобы Оливер уже не знал о метле всё.

Когда поезд наконец прибыл на станцию Хогсмид, Орион, как и все остальные, с нетерпением ждал возможности сойти с поезда. Дул сильный ветер, и холодная зимняя ночь казалась ещё холоднее. Казалось, что выход из поезда и посадка в безлошадные экипажи заняли целую вечность. Ориону пришлось применить несколько согревающих заклинаний, чтобы убедиться, что он всё ещё чувствует пальцы на руках и ногах. К тому времени, как они наконец добрались до Хогвартса, все дрожали в своих плащах.

* * *

На ужине все четыре факультета обсуждали замену метлы Гайдена. Игроки из команд Хаффлпаффа и Когтеврана даже спросили, можно ли им прийти на следующую тренировку Гриффиндора, чтобы посмотреть. Гайден покраснел от смущения, а Орион обрадовался, что никто, кроме Седрика и Невилла, не знает о его обновлении. В тот момент ему совсем не нужны были слухи и обвинения.

* * *

На следующий день занятия возобновились, и было много отвлекающих факторов. Хагрид был полон энергии и на протяжении всего урока сообщал всем, что ему разрешили преподавать так, как он хочет. Это заставляло всех сильно нервничать, пока Хагрид не привёл их к костру, полному саламандр, чтобы они могли согреться холодным январским утром. Их задачей было собирать сухие ветки и листья, чтобы поддерживать огонь, пока Хагрид читал лекцию.

На следующем свободном уроке Орион смог приступить к дополнительному заданию Ремуса по материалу пятого курса, пока все остальные были на Прорицаниях. Орион был благодарен за то, что не записался на этот предмет, но выражение лица Гайдена, когда они встретились на Защите от Тёмных искусств, было, пожалуй, самым значительным. Орион не думал, что сможет смириться с учителем, который находит удовольствие в предсказании смерти.

После урока Ремус задержал Ориона и Гайдена и сказал, что сможет проводить с ними занятия по вызову «Патронуса» два раза в неделю. Гайдена это обрадовало, так как он пока не добился особых успехов. Орион мог думать только о жалких серебристых нитях, которые он создавал в прошлом. Почему это было так сложно? Почему в первый раз, когда ему нужно было освоить что-то, он не смог?

Однако, когда они встретились с Невиллом, Роном и Гермионой в Большом зале на ужине, разговор был не из тех, которые Орион хотел бы услышать.

— Он всё ещё выглядит больным, не так ли? — спросил Рон, когда Орион и Гайден сели. — Как думаешь, что с ним не так?

Орион и Невилл обменялись неловкими взглядами, чего не могла не заметить Гермиона. — Ты ведь знаешь, да? — прошептала она уголком рта.

Орион бросил быстрый взгляд на Рона и Гайдена, прежде чем слегка кивнуть. — Он мой дядя, Гермиона, — прошептал он в ответ. — Просто ничего не говори. Не все принимают их за тех людей, которыми они являются на самом деле.

Взгляд Гермионы стал сочувствующим, и она кивнула. Орион знал, что вопросы последуют позже, и он также знал, что Ремусу нужно будет поговорить с Гайденом и Роуз в ближайшее время. Их доверие и так было хрупким. Последнее, что им было нужно, — это чтобы кто-то, кому они доверяли, его подорвал.

Занятия в четверг вечером прошли так же, как и предыдущие, с одной лишь разницей. Гайден, казалось, старался усерднее, чем раньше. Орион изо всех сил сосредоточился на своей работе, но, похоже, не продвигался ни на шаг. Его решимость постепенно перерастала в разочарование, особенно когда серебристый туман Гайдена начал увеличиваться в размерах. Что же он делал не так? Он так усердно работал, провёл все исследования и даже потратил несколько часов своего свободного времени на тренировки.

— Ладно, мальчики, — позвал Ремус. — Думаю, на сегодня хватит. Мне нужно отвести вас двоих в башню Гриффиндора до отбоя.

Орион удручённо опустил палочку и последовал за Ремусом и Гайденом в башню Гриффиндора. Ещё один урок безрезультатно. Может, мне стоит просто сдаться на время? Может, я просто не готов к этому, но как такое может быть? Гайден добивается успехов. Почему я не могу?

Они быстро добрались до портрета Толстой Леди — слишком быстро. Орион изобразил на лице улыбку, чтобы пожелать Рему спокойной ночи, но почувствовал, как его плечо сжимает чья-то рука.

— Спокойной ночи, — сказалл Гайдену Ремус. — Мне нужно поговорить с Орионом.

Гайден неуверенно перевёл взгляд с Ремуса на Ориона, затем пожал плечами, назвал пароль Толстой Леди и исчез в башне Гриффиндора. Орион воспользовался возможностью и осторожно взглянул на Ремуса. Он что-то сделал не так? Было ли какое-то послание от Сириуса?

— Ори, я не мог не заметить, какие трудности возникли у тебя сегодня вечером, — мягко сказал Ремус. — Есть что-то, о чем ты хотел бы поговорить?

Орион не смог сдержать гримасу отвращения. Он надеялся, что Ремус был слишком занят, тренируя Гайдена, чтобы заметить это.

— Ничего страшного, — настаивал он. — Просто мне трудно не схватывать что-то сразу, как обычно.

Ремус понимающе улыбнулся. — Ори, ты когда-нибудь задумывался, почему у тебя ничего не получается? — он предложил. — Уверенность в себе — один из самых важных факторов при произнесении заклинаний. Сколько раз ты говорил Невиллу одно и то же?

Орион упрямо покачал головой. Это было что-то другое. Так и должно было быть. — Не волнуйся об этом, — тихо сказал он Ремусу. — Я разберусь.

Ремус вздохнул и взъерошил волосы Ориона. — Я знаю, что так и будет, малыш, — сказал он с улыбкой. — Ты всегда так делаешь.

Орион пожал плечами, когда ему в голову пришла другая мысль. — Тебе не кажется, что тебе следует рассказать Гайдену и Роуз...

— ...когда придет время, Ори, — прервал его Ремус. — Они не знают меня так долго, как ты. Твой отец тоже не говорил им постоянно, что я не более чем безобидный щенок.

Орион ухмыльнулся. Он помнил это слишком отчетливо. После того, как он впервые увидел Лунатика, Сириус успокоил его, сказав, что Лунатик совсем не страшный. К сожалению, это было в конце периода полнолуния, поэтому Орион выпросил месяц, чтобы повидаться с большим щенком Лунатиком. Ремус был, мягко говоря, недоволен Сириусом.

— Они не отвернутся от тебя, Лунатик, — уверенно сказал Орион. — Пожалуйста, пожалуйста, серьезно подумай об этом. Было бы лучше, если бы они услышали это от тебя.

Ремус устало вздохнул. — Хорошо, я подумаю об этом, — сказал он, прежде чем мягко подтолкнуть Ориона к портрету Толстой леди. — Иди, пока Гайден не вышел проведать тебя.

Ориону пришлось улыбнуться, когда он пожелал Ремусу спокойной ночи. Он мог только представить, что произошло бы, если бы Гайден подслушал их разговор. Что ж, это, безусловно, все прояснило бы. Если бы только это было так просто.

* * *

Всего несколько дней спустя Слизерин с трудом одолел Когтевранцев в первом матче по квиддичу в новом семестре. Хорошие новости для Гриффиндора, пока Оливер не объявил, что увеличивает количество тренировок до пяти в неделю. Именно тогда Орион, наконец, решился. Из-за уроков с Патронусом, огромного количества домашней работы и дополнительных заданий от Ремуса Орион не мог оправдать свои занятия квиддичем, хотя он даже не был полноправным членом команды. У него были свои приоритеты, от чего Оливер был не в восторге.

Конечно, если кто и должен был расставлять приоритеты, так это Гермиона. Каждый вечер она сидела в углу общей комнаты за несколькими столами, заваленными книгами, таблицами по арифмантике, словарями рун, схемами, на которых магглы поднимали тяжелые предметы, и множеством обширных заметок. Орион пытался помочь, когда мог, но Гермиона была такой вспыльчивой, что даже самое простое предложение воспринималось как критика. Это не было большим сюрпризом. Орион чувствовал напряжение Гермионы, когда она использовала Механизм поворота времени для заклинаний и древних рун. Он не мог себе представить, что чувствовала Гермиона.

— Привет, Гайден, — пробормотал Рон однажды вечером, все еще сосредоточенный на своем эссе о неразличимых ядах, когда Гайден вернулся с тренировки по квиддичу. — Как все прошло?

Гайден плюхнулся на ближайший стул, явно обессиленный. — Вуд вышел из-под контроля, — простонал он. — Он хочет перестроить все вокруг наших "Молний".

Орион удивленно взглянул на Гайдена. — О чем ты говоришь? — он спросил. — Я замена — твоя замена. Мы бы не будем одновременно на поле.

Гайден выглядел немного смущенным. — Да, насчет этого, — неловко сказал он. — Вуд собирается поговорить с тобой о том, чтобы ты чаще менял позиции — он считает, что это может быть преимуществом

— Ни за что! — Напряженно сказал Орион. — Я не собираюсь занимать ничье место. Кроме того, я уже пообещал Седрику, что он сможет им воспользоваться. — Рон в ужасе уставился на Ориона. — Н-но он же участник матчей! — возразил он.

Орион сердито посмотрел на Рона. — Он мой брат! — выпалил он. — После всего, что Седрик сделал для меня в этом году, одолжить ему мою метлу — не такая уж большая проблема.

Рон нахмурился и отвернулся. На какое-то время воцарилась тишина, прежде чем Рон снова заговорил. — Ну и как она это делает? — спросил он, кивнув в сторону Гермионы.

Орион, Невилл и Гайден взглянули на Гермиону, едва заметную за высокой стопкой книг. Затем Невилл перевёл свой смущённый взгляд на Ориона. Этого было достаточно, чтобы Орион понял, что Невилл догадался. Это не стало большим сюрпризом. Поскольку оба его родителя работали в Министерстве, Невилл знал о нём достаточно, чтобы понимать, какие способности есть у некоторых отделов, например, у Отдела тайн.

— Что делает? — в замешательстве спросил Гайден. — Как ей удаётся сохранять рассудок, выполняя всю эту школьную работу?

Рон фыркнул. — Ну, это ещё вопрос, — пробормотал он себе под нос, прежде чем заговорить. — Я имею в виду, что она ходит на все занятия, Гайден. Она никогда не пропускала ни одного занятия и… ну, это просто невозможно! Арифмантика, уход за магическими существами и маггловедение одновременно с прорицанием!

Гайден устало пожал плечами. — Какая разница, Рон? — спросил он, медленно поднимаясь. — Мне нужно начать писать это эссе. Насколько всё плохо?

Рон открыл рот, но Невилл опередил его. — Это не так уж плохо, — сказал он с улыбкой, схватив старую книгу в черной обложке и показывая ее Гайдену. — Помогает то, что у Ориона было это. Это книга о ядах.

— Что-о-о, ты не говорил, что у тебя есть книга о ядах! — возмущённо воскликнул Рон.

Орион ухмыльнулся. — Ты не спрашивал, — просто сказал он. — Я предложил помощь, а ты ответил, что сам справишься.

Рон мог лишь тихо ворчать себе под нос, возвращаясь к своему эссе. По крайней мере, любопытство Рона было удовлетворено — пока что.

* * *

Не успел никто опомниться, как наступил февраль, а холода так и не отступили. Матч с Когтевраном приближался, вынуждая Ориона посещать больше тренировок, чтобы бросить вызов Гайдену. Оливер был не в восторге от того, что Орион одолжил свою метлу Седрику, но понимал почему — из личных соображений. Большинство старшеклассников знали, что Седрик и Орион были ближе, чем большинство кровных братьев. Однако это не мешало Оливеру бормотать что-то о «барьерах между соперниками» — что бы это ни значило.

Несмотря на то, что Орион не решался поверить в то, что Ремус предложил использовать чары Патронуса, он решил, что стоит попробовать. В конце концов, до сих пор ничего из того, что он делал, не работало. Гайден тоже, казалось, остановился в развитии, сумев создать лишь размытую серебристую тень. Было легко понять, почему многие сдались, пытаясь овладеть этим заклинанием. Отсутствие какого-либо прогресса было так разочаровывающе.

— Вы оба слишком многого ожидаете, — мягко сказал Ремус. — Для тринадцатилетних волшебников даже размытый Патронус — это огромное достижение, да, даже для тебя, Ори. Ты лучше других знаешь, что некоторые области и заклинания в этих областях даются одним легче, чем другим.

— Но чары — моя сильная сторона, — возразил Орион. — Должно быть, я что-то делаю не так. Должно быть какое-то логическое…

Ремус расхохотался. — О, Ори, — сказал он, как только успокоился. — Иногда ты говоришь так похоже на меня. С твоим отцом случился бы припадок, если бы он услышал слово "логичный" из твоих уст.

Орион не смог сдержать улыбку. — Ну же, — добродушно сказал он. — Папа с годами стал лучше. Ему пришлось это сделать.

Ремус фыркнул. — Верно, — сухо сказал он, доставая три бутылки из своего портфеля. — Это только потому, что "дядя Эл" пригрозил проклясть его до неузнаваемости, если он не будет действовать профессионально. — Он раздал бутылки. — Вот, вы двое заслужили выпить — что-нибудь из "Трех метел". Я не уверен, пробовал ли ты это раньше, Гайден.

Гайден открыл бутылку и осторожно сделал глоток. — О! «Сливочное пиво»! — сказал он с энтузиазмом. — Мама и папа разрешают мне пить его каждое Рождество — ну, по крайней мере мама. Папа дает мне немного выпить, когда мама не смотрит.

Ремус ухмыльнулся. — Похоже на твоего отца, — признал он. — Ему всегда удавалось найти способ обойти правила. Ты с ними давно разговаривал?

Гайден выглядел немного смущённым. — Не совсем, — признался он. — Папа вечно занят, а мама… я не знаю, как это объяснить.

Взгляд Ремуса стал сочувственным. — Гайден, тебе действительно следует воспользоваться тем, что твоя мать здесь, — мягко сказал он. — Орион находится в такой же ситуации, но ему удается поговорить со мной, когда он может.

— Это другое, — слабо возразил Гайден. — Я… я просто не могу говорить с мамой о том, что у меня на уме.

Ремус и Орион обменялись настороженными взглядами. — Ну, — осторожно сказал Ремус. — Я могу вам чем-то помочь?

Гайден нервно прикусил нижнюю губу, прежде чем взглянуть на Ориона. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Гайден думал о чём-то личном или смущающем.

— Э-э, я мог бы выйти на минутку — предложил Орион, осторожно делая шаг к двери.

— Нет! — Гайден быстро запротестовал. — Возможно, на меня не будут кричать, если ты останешься. — Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. — Послушай, перед Рождеством Фред и Джордж подарили мне кое-что, чтобы взбодрить меня. Сначала это было похоже на какой-то старый пергамент, но на самом деле это была действительно странная карта, на которой можно было увидеть каждого в Хогвартсе.

Глаза Ремуса расширились. «Карта Мародёров!» — выдохнул он. — Она у тебя?

Гайден в шоке уставился на Ремуса. — Т-ты знаешь об этом?

Ремус рассмеялся. — Знаю об этом? Я помогал её создавать, — сказал он. — Я — Лунатик.

Глаза Гайдена расширились от удивления. — Лунатик? — спросил он шепотом. — Значит, ты знаешь остальных?

— Конечно, — понимающе сказал Ремус и нахмурился. — Хотя я удивлён, что ты не знаешь об одном из них. Твой отец рассказывал тебе что-нибудь о своём пребывании здесь, в Хогвартсе?

Гайден пожал плечами. — Немного. Он всегда говорил, что не хочет, чтобы я чувствовал себя так, будто должен что-то доказывать.

Ремус фыркнул. — Полагаю, это не моё дело…

— О, только не это! — раздражённо перебил Гайден. — Пожалуйста, просто скажи мне!

Ремус провёл рукой по волосам. — Что ж, полагаю, это не повредит. Ты знаешь, что мы с Сириусом дружили с твоим отцом в школе, а ещё с Питером Петтигрю. Мы немало набедокурили за время учёбы. Полагаю, нас можно сравнить с близнецами Уизли. Отец Ориона — «Бродяга», твой отец — «Сохатый», а Питер Петтигрю — «Хвост».

Глаза Гайдена расширились. — Значит, папа был шутником, — тихо сказал он. — Но, мама, как они сошлись!

Ремус рассмеялся. — Именно про это же мы с Сириусом подумали, когда она, наконец, согласилась встречаться с твоим отцом, — признался он. — Поговори со своими родителями, Гайден. Начни задавать им вопросы. У меня такое чувство, что они так беспокоятся о настоящем, что даже не понимают, что ничего не рассказали тебе о прошлом.

Орион мог лишь сочувственно смотреть на Гайдена. Он должен был признать, что чем больше он узнавал о Гайдене, тем больше радовался тому, что у него есть Сириус Блэк в качестве отца. Он не мог представить, что живёт в доме, где секреты — обычное дело. Конечно, Сириус не рассказывал Ориону абсолютно всё о прошлом, но по сравнению с Поттерами он был как открытая книга.

Разве они не знали, что своим молчанием причиняют детям больше вреда, чем если бы слишком много рассказывали?

---

С Новым 2025 Годом и Рождеством

К большому разочарованию Гайдена, Ремус настоял на том, чтобы Карту Мародёров отдали ему. Орион должен был признать, что понимает обе стороны. Карта Мародёров была бы огромным преимуществом для команды Сириуса, но Гайден только что узнал, что у него есть кое-что, принадлежавшее его отцу, — связь с прошлым его отца. Орион слышал так много историй о карте и всегда хотел её изучить — конечно, просто из любопытства. Заклинание, стоящее за этим, должно быть, было чрезвычайно сложным.

... по крайней мере, это было то, что он сказал Ремусу.

Поскольку матч с Когтевраном был не за горами, Орион и Гайден были вынуждены уделять квиддичу каждую свободную минуту. Орион знал, что у Гайдена будет много дел. Ловцом Когтеврана была Чжоу Чанг, четвёртый курс, которая была относительно новичком в игре и испытывала некоторые проблемы с травмами, но, по словам Седрика, обладала большим талантом. Ориону приходилось скрывать улыбку каждый раз, когда Седрик говорил о ней. Было очевидно, что Седрик восхищался ею не только за её способности к квиддичу.

Главным преимуществом для Гайдена было то, что Чжоу летала на «Комете-260», которая была ничем по сравнению с «Молнией». Это была главная причина, по которой присутствие Ориона на тренировках стало обязательным. Если бы Гайден смог победить Ориона, у него не возникло бы проблем с Чжоу.

Конечно, Гайдену пришлось сначала догнать Ориона. По мере того, как Гайден продолжал совершенствоваться, Орион начал выполнять всё более сложные манёвры, что невероятно раздражало Гайдена. Это было не совсем честно, но определённо весело. Орион должен был признать, что «Молния» была идеальной метлой по сравнению со всем, на чём он когда-либо летал. Она поворачивала от лёгкого прикосновения, казалось, повинуясь его мыслям, а не хватке. Скорость тоже была захватывающей. Стадион превратился в размытое зелёно-серое пятно, и это было ещё до того, как Орион попытался разогнать метлу до предела.

В общем, выходки Ориона помогли Гайдену подготовиться к непредсказуемому, и к финальной тренировке вся команда чувствовала себя довольно уверенно. Так было, конечно, до тех пор, пока Оливер не указал на один небольшой факт.

— Ничего нам завтра не помешает, — если только, Гайден, ты не решил проблему с дементорами, верно? — осторожно спросил Оливер.

Орион и Гайден обменялись нервными взглядами. — Мы пока тренируемся, — честно сказал Орион, — но мы продвигаемся вперёд. Если что-то случится, мы справимся, чтобы Гайден мог безопасно приземлиться.

Что ж, это было возможно. В конце концов, Гайден больше не терял сознание от боггарта-дементора.

— Дементоры больше не появятся, Оливер, — уверенно сказал Фред. — Дамблдор выйдет из себя, а профессора Люпин и Поттер будут там. Они не позволят, чтобы с Гайденом что-то случилось.

Оливер был вынужден с этим согласиться. Миссис Поттер не допустила бы, чтобы с её сыном что-то случилось, а Ремус уже пообещал, что его палочка будет наготове на протяжении всей игры. Вероятно, это была единственная причина, по которой Гайден был хоть сколько-нибудь уверен в себе в субботу.

* * *

Команда всё ещё пребывала в приподнятом настроении, когда они направились в раздевалку. Фред и Джордж внимательно следили за Оливером, настаивая на том, что у них есть «запасной план» на случай непредвиденных обстоятельств. Ориону пришлось подавить гримасу, когда он это услышал. Когда Фред и Джордж были вовлечены в дело, это никогда не шло на пользу соперникам,… это было довольно жестоко.

— Будем надеяться, что в субботу не будет выступления на бис, — пробормотал Орион, обращаясь к Гайдену. — Не думаю, что мы хотим использовать «запасной план».

Гайден нервно взглянул на Фреда и Джорджа. — Они никогда не сделают ничего опасного, — с надеждой сказал он. — Они просто создадут отвлекающий маневр...

— … пока кто-нибудь не попадёт под перекрёстный огонь, — перебил Орион. — Поверь мне, Гайден. Последнее, что нам нужно, — это ещё больший хаос.

Из ниоткуда появился Джордж и встал рядом с Орионом. — Орион! — возмутился он. — Ты нас ранил! Как ты мог в нас усомниться?

— Мы так усердно работали над всеми нашими розыгрышами, — добавил Фред. — Ты должен…

— … знать это лучше, чем кто-либо другой, — закончил Джордж с ухмылкой. — Но для тебя...

— Мы постараемся смягчить это, ваша честь, — заключил Фред, отдав честь.

Орион фыркнул. Он сомневался, что слова «шутник» и «честь» могут использоваться в одном предложении всерьёз. Сириус всегда говорил, что у шутников нет чести — всё дозволено. По крайней мере, он так говорил, пока Ремус не взял верх, и тогда Ремус оказался виноват в том, что сражался нечестно. Орион должен был признать, что, несмотря на то, что его отец значительно повзрослел за эти годы, в том, что касалось розыгрышей, он всё ещё оставался ребёнком.

* * *

Утро перед матчем по квиддичу было полной противоположностью их первой игры. Это был ясный, прохладный день с очень лёгким ветерком. Сегодня у Гайдена не должно было возникнуть проблем с «Молнией», что позволило бы Ориону полностью сосредоточиться на наблюдении за нежелательными гостями. Завтрак, казалось, был сплошным представлением, на котором демонстрировали «Молнию» Гайдена. Ориону оставалось только покачать головой, когда Оливер пытался вывести из себя команду Рейвенкло, довольно громко рассказывая о преимуществах «Молнии» всем, кто спрашивал.

На самом деле это было бесстыдно, но Оливер всегда говорил, что всё дозволено ради любви к квиддичу.

Без четверти одиннадцать команда Гриффиндора отправилась в раздевалку, а Орион, Невилл, Гермиона и Рон поспешили найти хорошие места. Орион уже держал в руке волшебную палочку — на всякий случай. Вскоре стадион заполнился взволнованными студентами. Казалось, всем не терпелось увидеть «Молнию» в действии. Оглядевшись, Орион не смог сдержать облегчённой улыбки, когда увидел Ремуса и миссис Поттер, сидящих рядом с профессором Дамблдором на учительской трибуне. Здесь было много людей, которые искали Гайдена.

Когда обе команды вышли на поле, раздались аплодисменты. Команда Рейвенкло была одета в синее, в отличие от Гриффиндора в алых мантиях. Ориону пришлось сдержаться, чтобы не фыркнуть при мысли о том, что огонь и лёд сражаются друг с другом. Хотя на самом деле это было похоже на правду. Рейвенкло на самом деле пытался заморозить надежду Гриффиндора на победу в Кубке по квиддичу.

Выделить Чжоу Чанг было несложно, так как она была единственной девушкой в команде Когтеврана. Она была немного миниатюрной для четвёртого курса, но это было преимуществом для той позиции, на которой она играла. Орион не мог не заметить, что она довольно симпатичная, но у него было ощущение, что многие другие мальчики думали о том же.

Все с нетерпением наблюдали, как капитаны пожимают друг другу руки перед тем, как обе команды запрыгнут на свои метлы. Как только мадам Хуч свистнула в свисток, радостные возгласы заглушили все остальные звуки. Гайден взлетел выше и быстрее всех остальных на поле. Как только Орион увидел, что Гайден сосредоточен на поиске снитча, он сосредоточился на том, чтобы быть начеку и не пропустить возможную угрозу.

— Команды стартовали. Главное событие этого матча — «Молния», на которой летает ловец гриффиндорцев Гайден Поттер. Как пишет «Волшебная метла», в этом сезоне на мировом чемпионате по квиддичу все команды отдадут предпочтение именно этой модели...

— Вы не могли бы, Джордан, комментировать то, что происходит на поле, — прервал его голос профессора МакГонагалл.

— Вы правы, профессор, — просто даю немного справочной информации. Кстати, у «Молнии» есть встроенный автостоп, который Гайден Поттер полностью протестировал во время тренировок с запасным ловцом Гриффиндора Орионом Блэком, у которого тоже «Молния».

— Джордан!

— Сейчас, сейчас... Гриффиндорцы ведут игру, Кэти Белл рвется к кольцам Когтеврана...

Орион лишь обречённо закатил глаза. Отлично. Как раз то, что ему нужно. Мало того, что Гайден привлёк к себе столько внимания своей метлой. Последнее, что ему было нужно, — это чтобы люди задавали ему те же вопросы. По крайней мере, Седрик опередил их всех.

Увидев, как Гайден проносится мимо, а Чжоу следует за ним по пятам, Орион на мгновение отвлёкся. Они летели слишком быстро, чтобы заметить что-то конкретное, но Орион заметил, что Гайден не был таким напористым, как обычно, — как тогда, когда Орион летел против него. «Пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься вести себя как джентльмен, Гайден. Оливер убьёт тебя, если ты это сделаешь.»

Гайден продолжал лидировать, когда они обогнули ворота Рейвенкло. Наконец-то он, казалось, начал догонять. Когда Кэти удалось забить первый гол в матче, гриффиндорская толпа взревела. Но это длилось лишь мгновение, и Гайден снова устремился в другую сторону. Когда Гайден нырнул, аплодисменты усилились. Тогда Орион заметил это. Вспышка золота, которая была, не так уж далеко, — неужели матч закончится так быстро?

Очевидно, что нет. Один из ловцов Рейвенкло попал бладжером прямо в Гайдена, вынудив его отклониться от курса. Этого было достаточно, чтобы снитч взмыл вверх и исчез из виду. Гайден резко взмыл вверх, оказавшись намного выше остальных, и снова начал искать снитч. Орион воспользовался возможностью осмотреть поле и трибуны. Пока что ничего необычного не происходило. Ни дементоров, ни беглецов из Азкабана, ни проделок Фреда и Джорджа.

Давайте просто надеяться, что так оно и останется.

— Гриффиндор ведет со счетом восемьдесят — ноль, — вещал комментатор. — Посмотрите, что вытворяет на «Молнии» Гайден Поттер! Он демонстрирует все ее возможности! Особенно видна сейчас точно выверенная балансировка...

— ДЖОРДАН! ВАС ЧТО, НАНЯЛИ РЕКЛАМИРОВАТЬ «МОЛНИИ»? КОММЕНТИРУЙТЕ МАТЧ!

Ориону пришлось сдержать смех. Ли лучше следить за собой, иначе он потеряет место комментатора, а это было бы досадно. Это было гораздо интереснее, чем когда слизеринец комментирует матч гриффиндорцев. Конечно, слизеринцы, вероятно, чувствовали то же самое, когда Ли комментировал их матчи.

Когтеврану удалось забить три гола подряд, прежде чем Снитч снова был замечен на стороне Когтеврана. И Гайден, и Чжоу взлетели, но на этот раз Чжоу была ближе. Если бы она поймала Снитч, Когтевран выиграл бы, и у Гриффиндора не было бы шансов на кубок. Гайден снизился, едва не задев когтевранского ловца, когда пролетал мимо. Он догонял её, пытаясь увернуться от её блокировок. Гайден резко нырнул вниз всего на мгновение, прежде чем выровняться и продолжить свой первоначальный курс.

Гайден вырвался вперёд и остановился, готовый схватить снитч, как вдруг Чжоу вскрикнула и указала куда-то. Орион быстро посмотрел туда, куда она показывала, и увидел их — трёх высоких, чёрных дементоров в капюшонах, которые смотрели на Гайдена. Не задумываясь о том, чего там не было, Орион направил палочку на дементоров и сосредоточился на единственном, что делало его по-настоящему счастливым. На своей семье — Сириусе, Ремусе, дедушке, Седрике, Невилле…

— Экспекто Патронум! — взревел Орион и внезапно был ослеплён серебряным светом, который обрушился на дементоров, словно большое животное, атакующее свою добычу. И тогда Орион заметил, что серебряный свет исходит из нескольких мест: от Гайдена и от Ремуса, миссис Поттер и профессора Дамблдора. Ориону потребовалась всего секунда, чтобы понять, что происходит на самом деле. Столкновение с серебром заставило дементоров издать громкие испуганные вопли, прежде чем они рухнули на землю... чего дементорам делать не следовало.

Раздался свисток мадам Хуч, и Орион оглянулся, чтобы увидеть, как Гайден держит в руках сопротивляющийся снитч. Матч закончился, Гриффиндор победил, и это не было повторным выступлением дементоров. Орион должен был понять, что что-то не так, как только перестал чувствовать сильный холод.

Драко, Винсент Крэбб, Грегори Гойл и Маркус Флинт, лежавшие на земле бесформенной кучей, пытались выбраться из длинных чёрных мантий с капюшонами. Это была всего лишь жестокая шутка, которая стоила Гриффиндору поражения в матче. И это в тот момент, когда вы думали, что Драко уже не может пасть ниже. Орион мог только смотреть, как профессор МакГонагалл, Ремус, миссис Поттер, профессор Дамблдор и профессор Снейп подошли к ним. По выражению лиц профессоров МакГонагалл и Снейпа Орион понял, что у слизеринцев большие проблемы.

Когда профессор МакГонагалл начала кричать, Орион поспешил с трибун, чтобы встретиться с Ремусом. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти его. Ориону нужно было только найти Гайдена. К сожалению, миссис Поттер стояла рядом с ним — впрочем, Орион и не ожидал ничего другого. Только что произошёл ещё один инцидент, пусть и из-за группы слизеринцев, которые вели себя тупо.

— Я очень горжусь тобой, Гайден, — с улыбкой сказал Ремус. — Немногие смогли бы даже попытаться сделать то, что ты сделал в воздухе.

Гайден ухмыльнулся. — У меня не было возможности посмотреть, — нетерпеливо сказал он. — У патронуса была форма?

— Нет, Гайден, — мягко сказал Ремус. — Это было огромным улучшением по сравнению с тем, что ты создавал на уроках, но чёткой формы ещё не было. — Ремус оглянулся через плечо с ухмылкой на лице. — У тебя тоже получилось лучше, Орион. На мгновение мне показалось, что я увидел пару ног…

Ориону оставалось только улыбнуться в ответ, когда он встал рядом с Ремусом. Он должен был знать, что Тень будет его Патронусом. — Я не очень удивлен, — признал он. — Похоже, это закономерность.

Ремус подмигнул. — Я рад, что тебе удалось преодолеть то, что тебя сдерживало, — сказал он, положив руку на плечо Ориона и ободряюще сжав его. — А теперь, я полагаю, в гостиной Гриффиндора вот-вот начнётся одна из печально известных вечеринок после матча. Мне бы не хотелось, чтобы вы двое пропустили всё веселье.

Орион и Гайден обменялись улыбками. «Волнение», скорее всего, будет сосредоточено на Фреде и Джордже. Похоже, что у Фреда и Джорджа наконец-то появится шанс продемонстрировать свои «отвлекающие факторы». Быстро попрощавшись, оба мальчика поспешили со стадиона на поиски своих друзей. Когда Фред и Джордж были вовлечены в дело, лучше держаться большой группой.

Казалось, что вечеринка никогда не закончится. Она продолжалась до конца дня и далеко за полночь. Фред и Джордж на удивление не шалили и даже умудрились улизнуть и вернуться через несколько часов с охапками бутылок сливочного пива, тыквенного лимонада и несколькими пакетами сладостей из «Сладкого королевства». Орион и Гайден не могли не обменяться понимающими взглядами, пока все спрашивали, как Фреду и Джорджу это удалось. Небольшая помощь со стороны мародеров, очевидно, могла бы иметь большое значение.

Единственным человеком, которому не понравилось на вечеринке, была Гермиона. Орион пытался убедить её отдохнуть от горы домашних заданий, но она настаивала, что уже сильно отстала по учёбе. Ориону пришлось приложить немало усилий, чтобы не сказать: «Я же тебе говорил». Гермиона явно слишком сильно себя нагружала, но отказывалась это признавать.

Праздник закончился в час ночи; пришла профессор МакГонагалл, одетая в домашний халат из шотландки и с сеточкой на волосах, и велела всем идти спать. Орион был только рад подчиниться. До этого было слишком шумно, чтобы пытаться уснуть в спальне. Орион одним из первых вошёл в комнату и быстро наложил заглушающие чары на свою кровать с балдахином, прежде чем забраться в неё. Гайден и Рон всё ещё обсуждали матч и, судя по голосу, не спали. Орион мог думать только о сне. Сон был хорош.

Это было странно. Чувствовался ветерок, но откуда ему было взяться? Что-то ласкало его волосы и лицо… слишком мягко, чтобы это заметить. С его губ сорвался стон, когда он перевернулся и уткнулся лицом в подушку. И тогда он почувствовал это. Что-то нахлынуло на него — что-то похожее на заклинание. Он хотел схватить свою волшебную палочку, но его тело было таким тяжёлым… слишком тяжёлым. Это плохо, но кто бы мог подумать…

Тонкая рука толкнула его на спину, а затем просунулась под его плечи и неуверенно приподняла его голову над кроватью. В нос ему ударило зловоние, которое Орион не мог определить. Он хотел отодвинуться, но его тело не слушалось. Это сводило с ума — знать, что что-то не так, но не иметь возможности что-либо предпринять.

— Ты так похож на него, — прошептал скрипучий женский голос. — Он и его отец — мой дядя. Если бы только... если бы только ты был моим ... Тебя бы воспитали должным образом — защищал нашего Господина, а не избалованных детей. — Холодный и влажный палец провел по его лицу. — Но время еще есть — о да. Наш Лорд примет тебя — я знаю, что примет.

Паника даже не коснулась хаоса, охватившего Ориона. Как Беллатриса Лестрейндж проникла в башню Гриффиндора? Как это вообще возможно? Думай, Орион! Должен быть какой-то способ — но как — чёрт возьми!

Прежде чем Орион почувствовал, как с него стягивают одеяло, он ощутил ещё одну волну магии, и его подняли с кровати. Это нехорошо! Совсем нехорошо! Костлявая рука легла ему под колени, а другая — под плечи. Пижама Ориону быстро намокла с правой стороны. Его окружила вонь, и он почувствовал, как Беллатриса направилась к двери. Он был в ловушке этого беспомощного состояния — не мог ничего сделать, кроме как надеяться, что кто-нибудь патрулирует коридоры.

Беллатриса не дрогнула, когда вышла из комнаты в общежитии и спустилась по лестнице. С каждым шагом Орион мог только представлять, что она с ним сделает. Изменит ли она его воспоминания, забрав единственную семью, которую он когда-либо знал? Будет ли она пытать его, пока он не выполнит её требования? Постойте-ка, это же Беллатриса Лестрейндж — одна из самых жестоких Пожирателей Смерти Волан-де-Морта. Конечно, будет.

Однако, как только Беллатриса толкнула портретный вход, надежды Ориона возросли, когда проснулся портрет сэра Кадогана.

— Ч-что? — сонно спросил он. — Кто идет туда — Беллатриса поспешила к выходу и продолжила путь по коридору, не останавливаясь. — Мадам! Отпустите ребенка, или я буду вынуждена вызвать вас на дуэль! Мадам!

Беллатриса ускорила шаг, и, судя по звукам, сэр Кэлдоган пытался последовать за ней к портретам. Орион попытался заставить себя двигаться, чтобы хоть немного усложнить задачу Беллатрисы, но его тело не слушалось. Казалось, что к нему привязали невидимые гири, которые тянули его вниз. Если она выберется из замка… Не думай об этом! Сражайся сейчас! Думай потом!

— Сэр Кадоган, что это значит? — раздался строгий голос профессора МакГонагалл.

— Профессор! — крикнул сэр Кадоган. — Здесь нечисто! Идите за мной!

— Что за… Мерлин! — воскликнула профессор МакГонагалл. — Беллатриса Лестрейндж!

Орион почувствовал, как его развернули и быстро перехватили так, чтобы нести на одной руке. Облегчение, охватившее его, быстро сменилось ужасом, когда он понял, что у Беллатрисы есть палочка и она намерена использовать самые тёмные заклинания, которые только знает, чтобы сбежать.

— Ты не остановишь меня! — прошипела Беллатриса. — Он мой!

Внезапно по всему коридору разнёсся голос профессора МакГонагалл. — ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ВЫЙТИ В КОРИДОР СНАРУЖИ…

— Круцио! — Крикнула Беллатриса.

Орион затаил дыхание, услышав движение, прежде чем голос профессора МакГонагалл продолжил:

— НЕМЕДЛЕННО В БАШНЮ ГРИФФИНДОРА! ЛЕЙСТРЕНДЖ ЗАХВАТИЛА ЗАЛОЖНИКА!

— Круцио! — снова закричала Беллатриса.

Снова движение, но без крика, что было единственным признаком для Ориона, что профессор МакГонагалл не была поражена непростительным проклятием. Коридор озарила вспышка света. Судя по тому, что Орион мог разглядеть сквозь закрытые глаза, профессор МакГонагалл, по крайней мере, пыталась сопротивляться.

Беллатриса насмешливо рассмеялась. — Чтобы вернуть его, МакГонагалл, потребуется нечто большее, чем оглушающее заклинание! — Снова сверкнула вспышка, и вскоре Орион почувствовал, как что-то вырывает его из рук Беллатрисы. — Призывающее заклинание? Это всё, на что ты способна? Я думала, что это что-то значит для тебя!

Вдалеке послышались торопливые шаги, но Орион больше беспокоился о том, где он сейчас находится. Беллатриса играла с профессором МакГонагалл в надежде, что та совершит ошибку, которая позволит Беллатрисе одержать лёгкую победу.

— Отдай ребёнка, Лестрейндж! — приказала профессор МакГонагалл. — Ты же не хочешь, чтобы он был у тебя на руках, когда приедут его отец и дядя!

Беллатриса снова рассмеялась. — «Предатель крови» и оборотень? Они не осмелились бы напасть на меня когда ребенок у меня на руках. Я не могла бы выбрать лучшего! Мой троюродный брат станет идеальным сыном для Тёмного Лорда!

Профессор МакГонагалл ахнула. — Вы с ума сошли! Орион никогда бы…

—Круцио! — Беллатриса прервала профессора.

На этот раз заклинание попало в цель. Крики профессора МакГонагалл наполнили коридор. Орион мог только слушать, зная, что эти крики будут преследовать его в кошмарах.

— Экспеллиармус! — раздался голос Ремуса.

Орион почувствовал, как тело Беллатрисы содрогнулось, когда палочка выпала из её рук.

— НЕТ! — закричала Беллатриса, отступая назад.

— Ни шагу дальше, Беллатриса, — твёрдо произнёс голос профессора Дамблдора. Такого тона Орион никогда не слышал от своего дедушки. Внезапно Орион понял, что спасён. — Опусти Ориона. Тебе не сбежать. Ты на седьмом этаже. Выпрыгнуть из окна не получится.

— О, мне не нужно прыгать, Дамблдор, — сказала Беллатриса странно уверенным голосом. — Если он не достанется мне, то и никому из вас тоже.

Громкий вздох нарушил тишину. — Пожалуйста! — взмолился голос миссис Поттер. — Он всего лишь мальчик!

— Что тебе даст убийство Ориона, Беллатриса? — спросил профессор Дамблдор. — Если ты выбросишь его в окно, это не отвлечёт нас всех.

— Держись подальше, Дамблдор! — завизжала Беллатриса. — Ты же знаешь, что я это сделаю! Я слышала о нём слухи! Я знаю, что мой «дорогой» кузен готовит его к тому, на что неспособен драгоценный мальчик-который-выжил! Если он не будет служить Тёмному Лорду, то умрёт!

— Это твой последний шанс, Беллатриса, — предупредил профессор Дамблдор.

Казалось, что прошла целая вечность, но, скорее всего, это был всего лишь короткий миг, прежде чем начался хаос. Беллатриса двигалась, выкрикивала заклинания, коридор освещался разноцветными огнями, и было слышно знакомое рычание. Что-то большое врезалось в Беллатрису, и она выронила Ориона, отлетев назад и врезавшись в стену. Голова Ориона сильно ударилась об пол, и в ушах зазвенело. Его обхватили чьи-то руки и осторожно подняли с пола. Воздух наполнился голосами, но их было слишком много, чтобы разобрать. Пальцы нежно погладили его лицо, прежде чем кто-то незнакомый притянул его к себе и зарылся лицом в его волосы.

Звон усилился. Началась пульсация. Бессознательное состояние было желанным

Это было похоже на пчелиный рой, который не исчезал, сколько бы спрея от насекомых ты ни использовал. Ориону хотелось крикнуть, чтобы голоса стихли, но его тело не позволяло ему. Возвращение полубессознательного состояния принесло несколько быстрых осознаний, во-первых, Орион был спасен от своего похитителя и переведен в Больничное крыло. Во-вторых, он все еще не мог двигаться, значит, таинственное заклинание, наложенное Беллатриссой, все еще не было снято. И в-третьих, вокруг его кровати собралась целая толпа, и никто из них не затыкался!

— Разве он не должен был уже проснуться? — обеспокоенно спросил голос Гермионы. "Прошло несколько часов!"

— Мама сказала, что на него, возможно, наложено заклятие — как и на нас, — тихо произнёс голос Гайдена. — Они пытаются найти противодействие.

— Надеюсь, они скоро его найдут, — с тревогой сказал Невилл. — Подумать только, она была там, она могла сделать с нами и Орионом что угодно…

— Не начинай, Невилл, — перебил Гайден. — Попробуй представить, что это происходит во сне, и не можешь проснуться. Как будто я действительно был там,… как будто это происходило со мной.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. — Ты спрашивал мадам Помфри, Гайден? — мягко спросила Гермиона. — Я имею в виду, это ведь ненормально, да?

Послышался вздох. — С каких это пор я стал нормальным? — возразил Гайден. — Никому из вас это не снилось?

— Нет, приятель, — нервно ответил Рон, — но ты же знаешь, как я сплю. Я даже не знал, что что-то случилось, пока твоя мама не разбудила меня сегодня утром.

— Я тоже, — добавил Невилл. — Ремус сказал, что так и должно быть. Мы бы спали, пока не сняли бы заклинание. Может, тебе стоит поговорить с Ремусом. Ты же знаешь, он никогда не осудит тебя, если что-то покажется слишком странным. Он помогал воспитывать Ориона. Он привык к странностям.

— Что ты имеешь в виду? — быстро спросила Гермиона. — Насколько я знаю, Орион никогда не был странным.

Послышалось фырканье. — Ты что, слепая, Гермиона? — сухо спросил Невилл. — Орион никогда не был нормальным. После того, как его усыновили, Сириусу пришлось обстучать с ним столько порогов «Святого Мунго», потому что у него было много проблем со случайной магией. Что-то пошло не так с зельем. Он ничего не помнил до того, как его усыновили. Попробуйте побыть пятилетним ребёнком и ничего не знать о том, где вы находитесь, кто вы и кто ваши окружающие. Я помню, как целыми днями гостил у бабушки с дедушкой вместо того, чтобы быть в поместье Блэков, потому что Сириус и Ремус были с ним в больнице Святого Мунго, чтобы успокоить его во время обследования.

Орион всерьёз хотел наложить на Невилла заклинание «Заглохни». Он, правда, не хотел, чтобы все знали о его странном детстве. В конце концов, сейчас это его не касалось. Почему то, что случилось, когда ему было пять, должно иметь значение сейчас?

— Что случилось? — спросила Гермиона приглушённым голосом.

— Я не думаю, что они еще не узнали, — ответил Невилл. — Сириус и Ремус начали учить Ориона заклинаниям, и случаи случайной магии уменьшились. Они пытались научить меня, но я был не так силен, как Ори. Он просто впитывал все. На самом деле было довольно забавно, когда он овладел Заглушающим заклинанием. Сириус дразнил его, и Орион разозлился, поэтому применил заклинание со слишком большой силой. Ремус не мог перестать смеяться почти десять минут. После этого Орион уже не мог остановиться. Он мог произнести любое заклинание, которому Ремус его научил, — каким бы сложным оно ни было.

— Поэтому Орион так расстроен из-за уроков Ремуса? — спросил Гайден.

— Да, — пробормотал Невилл. — Он впервые столкнулся с таким сложным заклинанием. Наверное, он меня убьёт за то, что я тебе всё это рассказал. Ори всегда ненавидел, когда люди говорили о нём.

«Тогда перестань говорить обо мне!»

Звук открывающейся двери положил конец разговору, пока не заговорил Гайден. — Привет, мам. Они уже нашли контрзаклинание?

— Профессор Дамблдор и профессор Люпин считают, что да, — терпеливо сказала миссис Поттер. — Они еще несколько раз тестируют заклинания, прежде чем опробовать их на Орионе. Разве вы все не должны заниматься?

— Но, мама! — возразила Роуз. — Мы беспокоимся об Орионе! Мы хотим быть здесь, когда он проснётся!

— Роуз, — предупредила миссис Поттер. — Не думаю, что Орион будет готов к гостям раньше завтрашнего дня. Возможно, лучше оставить его в покое.

— Но…

— Я знаю, Гайден, — мягко сказала миссис Поттер. — Пожалуйста, дай Ориону и его отцу немного времени, прежде чем засыпать его вопросами.

Звук открывающейся двери снова отвлёк всех. Орион знал, что если бы это было возможно, он бы заметно заёрзал. Что Беллатриса Лестрейндж сделала с ним? Какую тёмную магию она использовала, чтобы профессор Дамблдор был вынужден искать противодействие? Орион знал, что многие члены семьи Блэков славились своими познаниями в чёрной магии, но он никогда не думал, что она когда-нибудь будет использована против него, что было с его стороны наивно.

— Амос! — удивлённо воскликнула миссис Поттер. — Что привело тебя сюда?

—Седрик и Амелия, — ответил мистер Диггори. — На время я был переведён в Департамент магического правопорядка. Амелия назначила меня связующим звеном между Министерством и командой Хогвартса. Седрик весь последний час пытался убедить меня, что будет лучше, если Орион переведётся в Хаффлпафф, пока Петтигрю не найдут. Конечно, это при условии, что Сириус позволит Ориону остаться в Хогвартсе.

— Но Орион же гриффиндорец! — воскликнул Рон.

— Я считаю, что безопасность Ориона немного важнее, чем преданность факультету, — твёрдо сказал мистер Диггори. — Никого из вас здесь быть не должно. Разве ученики не должны находиться в своих гостиных, пока не будут введены новые меры безопасности?

— Они как раз уходили, — мягко сказала миссис Поттер. — Идите сюда, дети. Я провожу вас обратно.

— Но…

— Гайден, — предупредила миссис Поттер. — Орион сам найдёт тебя, когда будет готов поговорить.

В ушах Ориона зазвучали голоса и шаги. Он слышал, как Гайден и Рон тихо ворчат, и закатил бы глаза, если бы кто-нибудь мог это увидеть. Неужели они не понимают? Беллатриса Лестрейндж была в их спальне прошлой ночью! Она могла убить их или сделать что-то похуже! Почему они этого не понимают?

Кто-то взял Ориона за правую руку и мягко сжал. — Ты ведь меня слышишь, Ори, — серьезно сказал мистер Диггори. — Я знаю, должно быть, неприятно сидеть взаперти, но это ненадолго. Я должен сообщить тебе, что твой отец рассматривает предложение Седрика, но окончательное решение остается за Дамблдором. Лестрейндж был схвачен и находится в Министерстве. Она отказывается говорить нам что-либо важное, но мы смогли выяснить, что именно Петтигрю впустил её в башню Гриффиндора. Должно быть, он пробрался туда во время вечеринки и дождался, пока все лягут спать.

«Конечно. Кто бы стал обращать внимание, когда идёт вечеринка?»

— Я не буду вдаваться в подробности, — продолжил мистер Диггори. — Я оставлю это для твоего отца. Я просто хочу, чтобы ты знал, что тебе не нужно беспокоиться о Лестрейндж, Ори. Она у нас, и она находится под постоянным наблюдением, пока не будет вынесен приговор. — Звук открывающейся двери заставил мистера Диггори на мгновение замолчать. — Я надеюсь, тестирование завершено?

— Насколько это возможно, — устало произнёс голос Ремуса. — Сириус не хотел рисковать, и я вынужден с ним согласиться. Амос, не мог бы ты…

— О! Конечно, Ремус.

Прежде чем Орион почувствовал это, он услышал шорох. Волна магии прокатилась по нему, и всё его тело словно пронзили тысячи иголок. Нахмурившись в замешательстве, Орион попытался пошевелить конечностями, но они были слишком тяжёлыми. Что, во имя Мерлина, происходит?

— Амос, помассируй левую руку Ориона, — приказал Ремус. — Я поработаю над его правой рукой. Нам нужно восстановить кровообращение.

Руки начали растирать его плечи и спустились к пальцам. Постепенно Орион почувствовал, как покалывание в руках ослабевает. Его руки подрагивали от нетерпения и возбуждения. Теперь, когда он знал, что может двигаться, ему хотелось только этого.

— Я знаю, что ты нетерпеливый малыш, — мягко сказал Ремус. — Пожалуйста, потерпи ещё немного. Постарайся медленно шевелить пальцами, пока мы работаем над твоими ногами.

Рот Ориона слегка приоткрылся, и он издал тихий стон в знак согласия. Он сосредоточился на своей задаче, пока онемение медленно исчезало. К тому времени, как он смог без особых усилий сжать руку в кулак, тяжесть ушла. Орион хотел вскочить с кровати и побегать, но по какой-то странной причине ему казалось, что для этого потребуется больше энергии, чем у него было.

— Орион? — тихо спросил Ремус. — Ты можешь открыть глаза?

Нахмурившись от напряжения, Орион попытался открыть глаза. Они двигались очень медленно. Сначала Орион видел лишь проблески света, но, закрыв веки, он увидел чуть больше, когда попытался снова. Так продолжалось до тех пор, пока Орион не смог разглядеть два обеспокоенных лица, уставившихся на него. Ремус выглядел измождённым. Под его глазами залегли тёмные круги, а волосы были в беспорядке. Орион почувствовал, что Ремус не спал с тех пор, как схватили Беллатрису.

— Ори? — осторожно спросил мистер Диггори. — Как ты себя чувствуешь?

Ориону не пришлось долго думать, чтобы ответить. — Устал, — сонно пробормотал он. — Почему я устал?

Ремус облегченно вздохнул. — Твое тело не могло по-настоящему отдохнуть с тех пор, как было наложено заклинание, малыш, — сказал он, проводя пальцами по волосам Ориона. — Твой папа и мадам Помфри скоро будут здесь. Как только твой осмотр закончится, мы переведем тебя в мою каюту до конца дня.

Орион медленно кивнул в знак согласия. Он должен был признать, что не ждёт с нетерпением того, что, скорее всего, ждёт его в башне Гриффиндора. И Хаффлпаффа тоже. Орион уже представлял это. Седрик, Джастин, Эрни, Сьюзен и Ханна, вероятно, сходили с ума от беспокойства и какое-то время не выпускали его из виду. Им придётся встать в очередь после папы… и Ремуса… и дедушки тоже.

Ремус был прав. Сириус прибыл довольно быстро — вместе с большинством преподавательского состава. Орион едва мог держать глаза открытыми, пока обсуждались решения, и мадам Помфри осмотрела его, прежде чем согласиться, что его можно перенести в комнату Ремуса, что было единственным подтверждением, которое требовалось Сириусу. Орион тихо застонал в знак протеста, прежде чем уткнуться лицом в грудь Сириуса. В тот момент Ориону было всё равно, что принесёт завтрашний день. Сириус и Ремус будут оберегать его ... Как и всегда.

* * *

В течение следующих нескольких дней Орион был заперт в комнате Ремуса, которая превратилась в убежище для команды Сириуса. Вся команда была в Хогвартсе, чтобы снова исследовать замок и окрестности. Поначалу Орион был рад уединению, но ему быстро стало скучно, ведь его единственными собеседниками были уставшие взрослые. Невиллу, Седрику, Гайдену, Гермионе, Рону и Роуз, конечно, разрешили навестить его, но сначала их проверили, чтобы убедиться, что на них ничего не наложили и ничего не подложили в их школьные сумки.

В общем, Орион подумал, что Сириус немного перегибает палку с безопасностью. Застрять в комнате Ремуса было бы неразумно со стороны Петтигрю.

Занимаясь уроками, Орион смог узнать, что происходило за пределами комнаты Ремуса. Толстушка вернулась ко входу в башню Гриффиндора, всем портретам было велено следить за всем подозрительным, а команда авроров помогла команде Сириуса заделать все щели в стенах, от крошечных трещин до мышиных нор, а также наложить несколько заклинаний, которые должны были сработать, если что-то потревожат. Команду Сириуса обычно можно было увидеть патрулирующей коридоры с волшебными палочками в руках. Этот маленький факт полностью изменил атмосферу в Хогвартсе. Казалось, все были на взводе.

— Думаю, в основном это из-за того, что тебя ещё не видели, Ори, — как ни в чём не бывало, сказала Гермиона. — Никто не успокоится, пока ты не выздоровеешь.

Орион фыркнул. — Не думаю, что это случится скоро, — признал он. — Папа действительно напуган. В прошлом мы были на волосок от смерти, но ничего подобного. Я думаю, это потому, что мы ожидали, что целью будет Гайден, а не я.

— Твой папа не единственный, — добавил Седрик. — Мой папа сказал мне, что весь отдел в бешенстве. Все они требуют, чтобы Лестрейндж получил поцелуй. Они не хотят, чтобы у нее был еще один шанс добраться до тебя. Ты не представляешь, сколько людей в Департаменте магического правопорядка хотят защитить тебя.

Орион уставился на Седрика, приподняв бровь. — Серьёзно? — ошарашенно спросил он. — Кроме дяди Фрэнка, тёти Элис, папиной команды, дяди Эла и, может быть, мистера Лайона…

— Кого? — в замешательстве спросил Седрик.

— Скримджер, папин начальник, — с улыбкой ответил Орион. — Мне было шесть, когда я с ним познакомился, и я не умел держать язык за зубами. Папа представил меня ему, и я прямо сказал, что он похож на льва, поэтому я буду называть его мистером Львом, потому что не могу выговорить его настоящее имя. Папа был в ужасе, но Скримджеру это показалось забавным. Он сказал мне, что это будет наш секрет.

Гайден в шоке уставился на Ориона. — Скримджер? — спросил он. — Я не думал, что он умеет шутить.

Орион пожал плечами. — Думаю, он просто пытался помочь папе. Все в отделе знали мою историю и понимали, что папе было нелегко.

— Так ты думаешь, Лестрейндж получит Поцелуй дементора? — тихо спросила Роуз.

Орион пожал плечами. — Я думаю, все зависит от того, сколько денег Люциус Малфой готов отдать, — сказал он прямо. — Она его невестка.

Невилл, наконец, заговорил. — Это не так просто, Орион, — тихо сказал он. — Она напала на наследника семьи Блэков. По закону чистокровных, она должна быть исключена из Рода. Это ставит Малфоев в затруднительное положение. Если они поддержат сестру миссис Малфой, миссис Малфой и Драко рискуют также быть отвергнутыми, что сведет на нет любое наследование по линии семьи Блэков. Если они не поддержат её, Лестрейндж, скорее всего, получит Поцелуй. Всё зависит от того, насколько строго Сириус хочет следовать традициям чистокровных.

— Ты забыл о Сами-Знаете-Ком, Невилл, — добавил Рон. — Лестрейндж ясно дала понять, что она по-прежнему следует за ним, а Малфои пытались дистанцироваться от этого с тех пор, как Сами-Знаете-Кто исчез. Поддерживать Лестрейндж — всё равно, что носить метку Сами-Знаете-Кого на лбу.

Орион должен был признать, что был удивлён тем, что Рон догадался, что на самом деле влияло на Малфоев. У них было достаточно денег из рода Малфоев, чтобы беспокоиться о каком-либо наследстве из рода Блэков. Восстановление репутации после падения Волан-де-Морта заняло много времени и денег. Отказаться от всего этого, когда не было никаких гарантий, что Волан-де-Морт вернётся в ближайшее время…

— Как там Драко? — тихо спросил Орион.

Гайден и Рон переглянулись. — Мы особо не интересовались, — признался Гайден, — но он не насмехался над нами, как всегда. Я даже не помню, чтобы видел его в последние несколько дней.

Орион задумчиво нахмурился. — Это означает, что он знает о ситуации, но не о решении, — тихо сказал он. — Я рад, что мы с папой — изгои в нашей семье. Я бы не хотел быть как Малфои.

Раздался тихий стук, и дверь открылась, явив мистера Поттера. — О! — удивлённо воскликнул он. — Привет, ребята. Что вы все здесь делаете? Уже почти комендантский час.

— Папа, домашнее задание, — ответил Гайден. — Я говорил тебе об этом раньше, когда ты остановил меня в коридоре.

Лорд Поттер на мгновение заколебался, прежде чем кивнуть. — Хорошо, — рассеянно сказал он. — Прости, сынок. Наверное, я немного устал. Послушайте, моя смена заканчивается, так что как насчет того, чтобы я проводил вас всех до ваших гостиных?

Орион не смог сдержать улыбку, когда все начали ворчать, собирая свои вещи. Он знал, что им нравится проводить время в комнате Ремуса — подальше от любопытных глаз. Кроме того, члены команды Сириуса, как правило, помогали им, когда были рядом. Было трудно удержаться от смеха, когда Кингсли попытался помочь им с заданием по зельеварению. Кингсли, вероятно, был самым устрашающим на вид членом команды Сириуса, но он был ярким примером того, что внешность обманчива. Его терпение могло соперничать с терпением Ремуса, а чувство юмора — с чувством юмора Сириуса.

Когда его друзья медленно выходили из комнаты, Орион вынужден был признать, что всё могло быть намного хуже. Да, он был изолирован от школы и почти не общался с друзьями, но, по крайней мере, он всё ещё был в Хогвартсе. Сириус не пытался запереть его в поместье Блэков… пока что.

Орион последовал за толпой к выходу и попрощался с ними, когда они один за другим стали расходиться. Седрик потрепал Ориону волосы, Невилл слегка ударил его по плечу, а Роуз на мгновение схватила Ориона за руку, прежде чем отпустить. Ориону пришлось сдержаться, чтобы не нахмуриться. Из всех его друзей Роуз, похоже, была одной из самых расстроенных. Гайден и Роуз, запинаясь, объяснили, что по какой-то странной причине Роуз считала Ориона ещё одним братом, который до сих пор был неприкосновенным. Осознание того, что Орион был так же уязвим, как и Гайден, вызвало новый уровень страха, который в той или иной степени ощущали все.

Никто в Хогвартсе не был в безопасности.

Это, наверное, стало самым большим откровением. Все действительно считали, что целью был Гайден. Были приняты меры для защиты Гайдена. Что, если Петтигрю вместо этого охотился за кем-то из них? Маловероятно? Возможно, но никто больше не знал наверняка. Этого незнания было достаточно, чтобы все были на взводе.

Мистер Поттер последним подошёл к входу, замешкался и бросил осторожный взгляд на Ориона. Это, пожалуй, был единственный аспект уединения Ориона, который вызывал у него крайнее неудобство: постоянное присутствие мистера и миссис Поттер. Всё было бы не так плохо, если бы они не имели привычки так часто появляться. Из-за этого всё становилось таким неловким.

— Ты не против подождать несколько минут, Орион? — мягко спросил мистер Поттер.

Орион недоверчиво уставился на мистера Поттера. — Я справлюсь, — сказал он, защищаясь. — Папа и Ремус уже установили защиту, если я когда-нибудь окажусь здесь один.

Мистер Поттер слегка вздрогнул, прежде чем кивнуть и уйти. От выражения лица мистера Поттера Ориону захотелось закричать. Почему сейчас лорд Поттер так старается? Он просто чувствует себя плохо из-за случившегося или происходит что-то ещё? Орион был вынужден признать, что Поттеры были одними из самых странных людей, которых он когда-либо встречал. Казалось, они настолько привыкли к своим секретам, что никогда не чувствовали необходимости объяснять свои непонятные поступки. Только Поттеры чувствовали необходимость проверять его после каждой смены. Только Поттеры, казалось, сомневались в решениях Сириуса. Только Поттеры пытались настоять на том, чтобы Орион рассказал о случившемся.

Только Поттеры выглядят так, будто их рассудок на грани. Именно из-за этого Ориону было особенно не по себе, ведь у них не было причин так себя чувствовать. Это не было похоже на нападение на Гайдена или Роуз. Почему Поттеры чувствовали необходимость игнорировать границы, которые установил Сириус, когда мистер Поттер присоединился к команде?

— Орион? — спросил мягкий голос.

Подпрыгнув от неожиданности, Орион быстро обернулся и увидел, что миссис Поттер с беспокойством смотрит на него. Отлично. Если это не одно, то другое.

— Всё в порядке? — мягко спросила леди Поттер. — Я уже несколько минут пытаюсь привлечь твоё внимание.

— Да, миссис Поттер, — сказал Орион с натянутой улыбкой. — Я просто задумался. — Он осторожно шагнул в сторону своей комнаты. — Если вы меня извините, я немного устал. — Заходя в свою комнату, Орион заставил себя не обращать внимания на обиженное выражение лица миссис Поттер. Это становилось нелепым. При следующей возможности я поговорю об этом с отцом.

* * *

«Следующего шанса», к сожалению, пришлось ждать до следующих выходных. Орион наконец-то вышел из комнаты Ремуса несколько дней назад, но не мог не заметить, что кто-то из команды Сириуса всегда был неподалёку. Конечно, в этом не было необходимости, поскольку друзья старались не оставлять его одного. Ужин проходил за столом Хаффлпаффа, а библиотека стала единственным достаточно большим помещением для совместных занятий гриффиндорцев и хаффлпаффцев.

Из-за взлома посещение Хогсмида было временно отменено по соображениям безопасности. Никому это не понравилось, поэтому Ремус организовал несколько практических занятий в Большом зале для всех желающих. Сириус и Кингсли заняли посты наблюдателей, что дало Ориону прекрасную возможность ускользнуть с демонстрации Ремуса. Как только Орион подошёл к отцу, на лице Сириуса появилась усталая улыбка.

— Привет, Тень, — тихо сказал Сириус, притянув Ориона к себе и обняв его. — Как дела?

Орион уставился на Сириуса с улыбкой на лице. — Я в порядке, — сказал он, пожав плечами. — Это немного душит, но я знаю, что все просто волнуются. Ты что-нибудь слышал от дяди Эймоса?

Сириус протяжно вздохнул. — Нет, но у меня такое чувство, что он пытается избавить меня от плохих новостей, а не от того, что их вообще нет, — признался он. — К настоящему времени должно было быть принято решение.

Орион сочувственно нахмурился. — Ты, правда, хочешь знать? — спросил он. — Я знаю, что она сумасшедшая и пыталась меня похитить, но она всё равно семья…

— Нет, Орион, — твердо сказал Сириус. — Она не часть нашей семьи. Семья — это не только кровь. Ты это знаешь. Ремус — это семья, Лонгботтомы — это семья, Диггори — это семья ... Даже команда для нас больше семья, чем Белла и Цисса когда-либо будут. Я хочу знать ради Энди. Для нее, должно быть, это тоже тяжело.

— Ты разговаривал с Энди или Дорой? — с любопытством спросил Орион. Сириус нечасто говорил об Андромеде Тонкс, единственной кузине, с которой он был в хороших отношениях. Она была лишена наследства за то, что вышла замуж за Теда Тонкса, волшебника-полукровку. Их дочь Нимфадора Тонкс в настоящее время проходила обучение на аврора, что удивило всех. Дора никогда не была самой изящной из ведьм.

Сириус коротко покачал головой, когда его взгляд переместился на толпу студентов, наблюдающих за Ремусом. — Я написал, и они ответили, — тихо сказал он. — Они не винят меня — я это точно знаю. Я думаю, Энди давным-давно оставила надежду, что ее сестры когда-нибудь отвернутся от Волан-де-Морта.

Орион нахмурился. Он знал, что в этой истории было что-то ещё, но также знал, что отец не собирается ничего ему рассказывать. Это была одна из тех вещей, которые «только для взрослых». Тогда перейдём к следующей теме…

— Пап, ты… ты давно разговаривал с Поттерами? — осторожно спросил Орион.

Сириус тут же перевёл взгляд на Ориона. — Почему ты спрашиваешь? — быстро спросил он. — Они что-то сделали — что-то сказали?

Орион нервно прикусил нижнюю губу. — Они ничего не сделали... пока, — сказал он неловко. — Просто — они всегда рядом, всегда задают вопросы и пытаются заставить меня поговорить с ними. Наверное, я не знал, изменилось ли что-то и ты снова с ними дружишь.- Орион помолчал мгновение, прежде чем добавить: — Ты мне не сказал.

Сириус застонал. — Клянусь, они просто не понимают намеков, — пробормотал он. — Ничего не изменилось, Ори. Они несколько раз подходили ко мне и спрашивали, не рассказывали ли вы кому-нибудь о случившемся. Я сказал им оставить это в покое. Очевидно, они не послушали.

— Я не понимаю, — растерянно признался Орион. — Почему они думают, что я когда-нибудь с ними заговорю? Ты здесь… Ремус здесь… Дедушка здесь. Если бы я действительно хотел, я мог бы поговорить с Седриком или Невиллом. Они знают меня лучше всех. Если бы я хотел поговорить об этом, я бы поговорил с семьёй, а не с незнакомцами!

— Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спросил Сириус.

Орион раздражённо фыркнул. — Нет! — воскликнул он приглушённым голосом. — Я не хочу об этом говорить! Я не хочу рассказывать, каково это — быть таким беспомощным перед сумасшедшей вроде Беллатрисы Лестрейндж! Я не хочу говорить о том, как тяжело спать в своей постели даже после всех наложенных тобой заклинаний! Я не хочу говорить о том, как сильно я это ненавижу! Я ненавижу быть беспомощным!

Сириус крепко обнял Ориона, заставив его уткнуться лицом в его грудь. В этом-то и была причина. Орион ненавидел себя за то, что чувствовал себя Гайденом или любым другим ребёнком, которому нужен был кто-то, кто его спасёт. Сириус и Ремус тренировали его не для этого. Он должен был уметь защищаться!

— Сириус? Все в порядке?

Орион съёжился, услышав голос профессора Дамблдора. Он очень не хотел, чтобы его дедушка это видел.

— Не сейчас, Альбус, — мягко сказал Сириус. — Орион пытается справиться с некоторыми аспектами чуть раньше, чем остальные.

— Ах да, — задумчиво произнёс профессор Дамблдор. — Кажется, я припоминаю, что во время обучения на аврора тебе было трудно привыкнуть к тому, что ты стал добычей, а не хищником, Сириус. — Нежная рука легла на плечо Ориона. — С беспомощностью сталкивается каждый, Орион. Всё, что мы можем сделать, — это стараться изо всех сил. Всегда найдётся рыба покрупнее, если позволите так выразиться. Каждый хищник — добыча для кого-то покрупнее. Сосредоточься на своих сильных сторонах, мой мальчик. Это всё, что каждый из нас может сделать.

Это имело смысл, если задуматься. Инстинкт Ориона был охотничьим. До Беллатрисы Лестрейндж на него никто не охотился, и он решил, что так будет всегда. Думать так было высокомерно. Если — нет, когда — Волан-де-Морт вернётся, Орион станет тем, на кого будут охотиться. Он происходил из могущественной семьи, которая открыто, поддерживала мальчика, который выжил. Он бы ходил с мишенью на спине... они все так ходили.

Тогда мне лучше начать усердно работать, чтобы быть уверенным, что я смогу дать ему чертовски хороший бой.

В понедельник утром, было принято окончательное решение по поводу Лестрейндж. Люциус Малфой попросил для своей невестки только одного: провести обследование, чтобы доказать, что Азкабан повредил её психику и в результате она не может нести ответственность за свои поступки. Эта новость не обрадовала ни Сириуса, ни Невилла. Для Сириуса это стало дополнительным давлением, ведь он как Лорд Блэк должен был принять решение относительно действий Беллатрисы. Для Невилла мысль о том, что Беллатриса может выйти сухой из воды из-за формальности, была невыносима. В конце концов, именно из-за неё Фрэнк Долгопупс всё ещё находился на реабилитации после повреждения нервов.

Орион сделал единственное, что пришло ему в голову, несмотря на то, что Невилл был в отчаянии. Он подошёл к ситуации рационально. В конце концов, даже если бы Беллатриса оказалась психически неуравновешенной (Орион уже знал, что это так), всё равно оставалась проблема общественной безопасности. Беллатриса никогда не скрывала своей преданности Волан-де-Морту. Это делало её опасной для всех, кто выступал против него, — и для их детей. Не было места, где она не представляла бы опасности для кого-либо, кроме Азкабана.

Конечно, Драко не помогал делу совсем. Он без проблем демонстрировал, насколько одобряет действия своего отца на уроке «Уход за магическими существами». После нескольких проклятий и пощёчины от Гермионы, Драко начал держать язык за зубами в присутствии третьекурсников-гриффиндорцев. Все были шокированы тем, что Гермиона прибегла к физическому насилию, — все, кроме Ориона. Он видел, что она была на грани. Посещение такого количества занятий действительно сказалось на ней.

* * *

Когда они поспешили на «Чары», Орион огляделся в поисках Гермионы и обнаружил, что её нет. Это было плохо. Неужели она забыла, что ему тоже нужно на «Древние руны»? Быстро соображая, Орион нашёл оправдание для профессора Флитвика, чтобы проверить Гермиону, а затем побежал в класс «Древних рун», но обнаружил, что Гермиона уже сидит на своём месте. Разочарованный, Орион прокрался в класс и сердито посмотрел на Гермиону, которая выглядела испуганной. Она пробормотала извинения, прежде чем сделать приняться за конспект.

Добраться до «Чар» было непросто. Орион и Гермиона должны были идеально рассчитать время, чтобы Орион не столкнулся со своим прошлым «я». Им удалось пропустить всего несколько минут «Чар», и это было хорошо. Они экспериментировали с ободряющими заклинаниями — в них оба отчаянно нуждались. К концу урока Орион был в чуть лучшем настроении, но никакие извинения не могли помочь ему почувствовать себя лучше, когда дело касалось Гермионы. Ей действительно нужно было расставить приоритеты. Какой смысл посещать все занятия, если из-за этого ты не можешь показать себя с лучшей стороны ни на одном из них?

Орион наблюдал, как его однокурсники-гриффиндорцы уходят на прорицание, радуясь, что у него есть свободное время, чтобы справиться со своим волнением. Он провёл время в комнате Ремуса, практикуясь в заклинании Патронуса, и к концу занятия Орион понял, что он расстроен не из-за того, что Гермиона забыла о нём, а из-за того, что он предупреждал её об этом, а она всё равно отказалась его слушать.

Очевидно, день Гермионы на Прорицаниях стал ещё хуже. Орион несколько раз слышал эту историю, и она никогда не была такой же. В конце концов, когда Гермиона достаточно успокоилась, он смог услышать её версию. Профессор Трелони снова выбрала Гайдена своей жертвой, и Гермиона сорвалась. Она поговорила с профессором Трелони, прежде чем выйти из класса. Орион должен был признать, что почувствовал облегчение. Одним уроком меньше, о котором ей нужно беспокоиться.

* * *

Пасхальные каникулы для третьекурсников вовсе не были каникулами. У них было, по крайней мере, по одному заданию на каждом уроке. Седрик не мог помочь, так как его СОВ были уже не за горами, а Ремус был занят подготовкой материалов, которые понадобятся для подготовки его учеников к экзаменам. Поэтому Орион делал всё, что мог, чтобы помочь Невиллу, Гайдену, Рону и даже Роуз. Гермиона была слишком напряжена, чтобы даже попросить о помощи, поэтому они просто предоставили её самой себе.

Орион внезапно почувствовал благодарность к тому, что он почти на два года опередил их в своем магическом образовании.

Гайдену, наверное, пришлось тяжелее всех, потому что ему ещё нужно было успевать на тренировки по квиддичу. Матч между Гриффиндором и Слизерином был запланирован на следующую субботу, так что времени было не так много. Слизерин лидировал в турнире с отрывом ровно в двести очков, что оказывало на Гайдена ещё большее давление. Им нужно было выиграть матч с отрывом более чем в двести очков, так что ему нужно было не только поймать снитч, но и поймать его, когда Гриффиндор будет лидировать с отрывом более чем в пятьдесят очков.

В тот момент Орион был рад, что он всего лишь запасной ловец. Ему не нужно было присутствовать на каждой тренировке, и на его плечах не было груза, который Оливер взвалил на Гайдена. По мнению Ориона, игра в квиддич не стоила того, когда нужно было беспокоиться о гораздо более важных вещах.

Было трудно не обращать внимания на напряжённую атмосферу, которая царила в Хогвартсе в течение недели перед матчем. Между Гриффиндором и Слизерином было столько напряжения, что его можно было бы разрубить мечом, и несколько раз так и было. Произошло несколько драк, которые привели к многочисленным отработкам и визитам в больничное крыло. Слизеринцы придерживались тактики «разделяй и властвуй». Они пытались застать Гайдена и Ориона врасплох, чтобы вывести из игры обоих ловцов.

Именно Седрик указал на очевидное. В то время как они боялись Гайдена на метле, слухи о способностях Ориона к полётам заставляли их бояться Ориона ещё больше. В результате гриффиндорцы прилипли к Гайдену, как клещи, а хаффлпаффцы — к Ориону. Орион считал это немного нелепым, но не собирался жаловаться. Дежурство по школе было единственным временем, когда он мог увидеть Седрика или его друзей из Хаффлпаффа.

* * *

К утру перед матчем Орион мог только мечтать о том, чтобы всё это поскорее закончилось. Он был одним из первых, кто встал и вошёл в Большой зал. Он почувствовал облегчение от того, что у него наконец-то появилось немного времени для себя. Это было грустно. Ориону было всего тринадцать, и он уже с нетерпением ждал тишины и покоя. Когда он вдруг стал таким старым?

Ученики постоянно группами входили в Большой зал, и вскоре одиночество Ориона было нарушено Седриком, Джастином и Сьюзен. Джастин был в полном восторге и отпускал шутки о возможных недомоганиях команды Слизерина, когда они увидели, как команда Гриффиндора входит в Большой зал. Орион был вынужден признать, что все они выглядели бледными и уставшими.

Когда пришло время, идти на стадион, Орион с удивлением обнаружил, что Седрик, Джастин и Сьюзен не отходят от него. Они прошли с ним на трибуны Гриффиндора и остались рядом с ним вместе с Невиллом и Роном. Это был идеальный день для квиддича. Не было ветра, хотя солнце могло стать проблемой для Гайдена.

Весь стадион разразился аплодисментами, когда гриффиндорцы вышли на поле. Слизеринцев встретили не так радушно. Даже Ли Джордан, обычный комментатор, ничего не скрывал. Орион не сводил глаз с поля и наблюдал, как обе команды разбежались по свистку мадам Хуч, когда были выпущены мячи. Орион и Седрик сразу же начали искать снитч.

Гриффиндор забил первым, а Слизерин получил первый штрафной. Конечно, Фред решил отомстить, так что обе команды получили по штрафному удару. Благодаря точному броску Алисии и хорошему сейву Оливера, Гриффиндор оторвался на двадцать очков. Орион воспользовался возможностью вернуться к слежке за снитчем. Он мог только надеяться, что Гайдену удастся заметить его раньше Драко, хотя это было весьма вероятно. Похоже, Драко следил за Гайденом, а не за снитчем. Это было плохо. Это означало, что Драко, скорее всего, начнёт играть грязно, как только Гайден заметит крылатый мячик.

— И ещё одно наказание, — пробормотал Седрик. — Это будет не очень приятно.

— Добро пожаловать в мир соперничества Гриффиндора и Слизерина, — парировал Орион. — Это никогда не бывает приятно.

Кэти нанесла следующий штрафной удар и попала в цель. Тридцать очков в пользу Гриффиндора. Именно тогда Гайден побежал к слизеринской стороне поля, а Драко следовал за ним по пятам. Орион отчаянно искал снитч, но не видел и намёка на золото. Гайден приближался, пока один из бладжеров не пролетел мимо его правого уха, а за ним и второй, задев локоть Гайдена. Где были Фред и Джордж? Они должны были обеспечить безопасность Гайдена!

Слизеринские загонщики приблизились к Гайдену, но в последнюю секунду он нырнул, и загонщики столкнулись. Орион облегчённо вздохнул и услышал, как Седрик сделал то же самое. — Я рад, что учусь в Хаффлпаффе, — признался Седрик. — Со Слизерином нам никогда не было так трудно.

Толпа гриффиндорцев кричала и аплодировала так громко, что Орион был уверен, что у него ещё несколько часов будет звенеть в ушах. Слизеринцы наконец-то протащили квоффл мимо Оливера, сократив отрыв до двадцати очков, что стало стимулом для Слизерина сделать всё возможное, чтобы заполучить квоффл. Игра быстро превратилась в самую грязную игру в квиддич, которую Орион когда-либо видел, а это о многом говорит. Слизеринцы что-то вытворяли первыми, вынуждая Фреда или Джорджа отвечать. На самом деле только благодаря впечатляющим спасениям Оливера Гриффиндор продолжал лидировать.

Слизеринцы, похоже, тоже это поняли и сменили тактику, чтобы атаковать Оливера. Мадам Хуч была крайне недовольна. Был назначен ещё один штрафной, который дал Гриффиндору преимущество в пятьдесят очков. Через несколько мгновений Алисия забросила квоффл в ворота Слизерина, обеспечив Гриффиндору необходимое преимущество. Орион сразу же сосредоточил всё своё внимание на поисках снитча, молясь, чтобы Гайдену было лучше видно с такой высоты. Драко был не так уж далеко, преследуя Гайдена вместо снитча. Пальцы Ориона потянулись за палочкой. Он никогда так сильно не хотел проклясть Драко, как сейчас.

Внезапно Гайден взмыл вверх, и Орион заметил его. Снитч сверкал в двадцати футах над ним. Он был почти там, но Драко схватил Гайдена за хвост метлы. Орион выругался. Теперь ему действительно хотелось выругаться в адрес Драко. Гайден, очевидно, заметил, что его метла замедляется, и сделал то, что мог бы сделать только Орион. Он выровнялся и прыгнул, пытаясь дотянуться до Снитча.

Тишина наполнила стадион, когда пальцы Гайдена сомкнулись вокруг снитча, а затем раздались аплодисменты — все, кроме Ориона. Орион мог только в ужасе смотреть, как Гайден начал падать, ища свою метлу, но не находя её там, где она должна была быть. Драко вытащил её из-под него.

Палочка Ориона оказалась в его руке в мгновение ока. — Седрик! — закричал он, указывая палочкой на Гайдена. — Вингардиум Левиоса!

Седрик повторил заклинание, и они оба увидели, как Гайден остановился в воздухе. Мадам Хуч тут же свистнула, и Фред с Джорджем быстро подлетели к Гайдену с метлой, которую они выхватили у Драко. Орион даже не подумал снять заклинание, пока Гайден не оказался в безопасности на метле. Как только Гайден гордо поднял снитч, Орион опустил палочку и расслабился.

— Ты в порядке, Орион? — громко спросил Седрик, повторяя движения Ориона. Было трудно что-либо расслышать из-за криков «МЫ ВЫИГРАЛИ КУБОК».

Орион кивнул и почувствовал, как Седрик выводит его с трибун. Это было нелепо. И ради чего всё это? Ради права хвастаться? В этом не было смысла. — Не могу поверить, что Драко… — наконец сказал Орион.

Седрик ободряюще сжал плечо Ориона. — О, не думаю, что тебе придётся беспокоиться о нём, — сказал он весёлым тоном. — Взгляни-ка.

Они только вышли на поле и увидели, что Драко загнали в угол профессор МакГонагалл, профессор Снейп, мадам Хуч и профессор Дамблдор. У профессора Снейпа был «Нимбус-2001» Драко, и Орион задумался, насколько суровым будет наказание за то, что он намеренно подверг жизнь Гайдена опасности. Переведя взгляд, Орион заметил, что миссис Поттер крепко обнимает Гайдена, а Гайден смущённо пытается её оттолкнуть. Снова переведя взгляд, Орион заметил неподалёку Ремуса с обеспокоенным выражением лица.

Это привлекло внимание Ориона. С чего бы Ремусу волноваться?

— Орион!

Обернувшись, Орион застыл при виде приближающегося Сириуса с выражением покорности на лице. Орион не колебался. Он бросился к отцу, едва замечая, что Седрик и Невилл следуют за ним. Такое выражение лица Сириус обычно носил, когда что-то шло не так в его работе. Вопрос был в том, кто это был? Беллатриса или Петтигрю?

— Папа, что случилось? — нервно спросил Орион.

Сириус огляделся вокруг, прежде чем положить руку Ориону на плечо. — Пойдем со мной, Ори, подальше от толпы, — серьезно сказал он. — Седрик, Невилл, вы тоже можете пойти. Ори все равно, вам расскажет.

Орион позволил Сириусу увести его в лес. Он не мог не обменяться нервными взглядами с Седриком, а затем с Невиллом. Седрик выглядел решительно, и Орион знал, что его старший брат готов взять на себя роль, которую он так часто играл в этом учебном году. Невилл разделял нервозность Ориона, и Орион понял, что они с Невиллом пришли к одному и тому же выводу.

Сириус резко остановился на опушке леса, опустился на одно колено и посмотрел в глаза Ориону, а затем Невиллу. Прикусив губу, он протянул руку и схватил Невилла за плечо. — Я только что получил сообщение из Министерства, — тихо сказал он. — Беллатриса признана психически вменяемой. Она точно знала, что делает и ради кого. Её логика была не совсем понятной, но было решено, что она представляет слишком большую опасность, учитывая её очевидную полную преданность Волан-де-Морту.

Орион почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Это было то, на что они надеялись. — К…какой ей вынесен приговор? — прошептал Орион.

Сириус колебался всего мгновение, прежде чем заговорить. — Поцелуй дементора, Ори. Её перевели в Азкабан под постоянную охрану до исполнения приговора.

Невилл упал на колени и закрыл лицо руками. Сириус тут же подошёл и обнял Невилла. Орион присоединился к объятиям и почувствовал успокаивающую руку на своей спине. Орион не знал, что чувствовать. Он был рад, что Беллатриса больше никогда не будет охотиться за ним, но ему казалось неправильным радоваться тому, что кому-то предстоит участь хуже смерти. Возможно, именно поэтому Сириус пришёл сообщить им об этом лично. Он знал, что, несмотря на то, что это были хорошие новости, их всё равно было трудно принять.

Внезапно Орион понял, что Кубок по квиддичу его совсем не волнует.

Известие о приговоре Беллатрисы Лестрейндж стало последней каплей, которая сломала Драко. Уверенный в себе, гордый мальчик превратился в подавленную тень, которая избегала всех. Помимо приговора Беллатрисы и отработок у Филча до конца семестра, Драко ещё и отчитал его отец за закрытыми дверями. Никто не знал, что именно было сказано, но было ясно, что разговор был неприятным.

У Ориона действительно не было времени, чтобы сесть и обдумать всё, что произошло. После финального матча по квиддичу в этом сезоне пришло время сосредоточиться на выпускных экзаменах. Орион был рад, что его экзамены не будут похожи на СОВ, к которым готовились Седрик, Фред и Джордж, или даже на ЖАБА, которые пытался сдать Перси. Конечно, это не помешало Ориону сделать несколько заметок о том, что, по его мнению, они изучали.

Орион быстро стал наставником для третьекурсников Гриффиндора — кроме Гермионы. Она предпочитала уединение и не беспокоилась о том, как будет справляться с учёбой. Из-за этого Ориону приходилось придумывать отговорки, когда она оставляла расписание экзаменов на виду у Гайдена и Рона, чтобы они видели, что у неё несколько экзаменов одновременно. В общем, Орион молча поклялся поговорить с Гермионой после экзаменов, потому что в следующем году он этим не займётся.

Удивительно, но экзамены прошли быстро и оказались не такими сложными, как опасался Орион. Трансфигурация была в основном теоретической, Чары давались легко, Древние руны давались с трудом, его Сбивающее с толку зелье получилось почти идеальным на Зельях, Астрономия была проще простого, но это было нормально, так как Сириус всегда был одержим звёздами, История магии была скучной, но терпимой, а Гербология давалась легко, так как Невилл постоянно с ней помогал. Последним экзаменом, Орион сдавал Защиту от Тёмных искусств, и это было даже приятно. Ремус создал для экзамена полосу препятствий, в которой было немало существ, о которых они узнали в этом году.

Ориону, Невиллу и Гайдену удалось успешно пройти курс. У Рона все шло прекрасно, пока он не добрался до фонарника, который умудрился-таки заманить его в трясину, куда Рон и провалился по пояс. Гермиона все делала безупречно до самого дупла с боггартом. Побыв там минуту, она с визгом вылетела наружу.

— Гермиона! — поднял брови Люпин. — Что случилось?

— Там п-п-профессор МакГонагалл, — едва дыша, вымолвила та, указывая на дупло. — Она сказала, что я завалила все экзамены!

Успокоилась Гермиона не сразу. Едва она пришла в себя, друзья зашагали обратно в замок. Рона так и подмывало поострить в адрес боггарта Гермионы, но на парадной лестнице их ожидало зрелище, от которого все шутки одним махом выскочили из головы.

Орион не мог не почувствовать лёгкого самодовольства, наблюдая, как Гайден, Рон и Невилл уходят на экзамен по прорицанию, а Гермиона — на маггловедение. Он закончил и мог расслабиться. Что может быть лучше? Оставив свои вещи в башне Гриффиндора, Орион вышел на улицу. Не слишком далеко, но достаточно, чтобы насладиться солнцем.

* * *

Этот год в Хогвартсе был, безусловно, таким, что Ориону не терпелось оставить его позади. Как будто Беллатрисы Лестрейндж и Питера Петтигрю было недостаточно, так ещё и последствия их побега. Сириус был на пределе из-за Министерства, своей команды и Поттеров. Министерство не стало большим сюрпризом. Они всегда ненавидели, когда не контролировали ситуацию. Проблем с командой Сириуса следовало ожидать, поскольку они работали без остановки с момента побега.

С Поттерами, с другой стороны, возникла проблема, которой не должно было быть. Лорд и Леди Поттер знали, что Сириуса и так разрывало на части. Почему они решили усугубить ситуацию, пытаясь втереться в доверие к семье Блэков? Почему именно сейчас?

Орион застонал и откинулся на зелёную траву. Он должен был признать, что в последнее время Поттеры оставили его в покое, но кто знает, как долго это продлится. Мистер и миссис Поттер были слишком назойливыми. Почему они прицепились именно к нему? Они не были такими с другими друзьями Гайдена. Зачем я вообще об этом думаю? В Поттерах нет ничего разумного.

Вскоре к нему присоединился Невилл, за ним Рон, а затем Гермиона. По лицам Невилла и Рона Орион понял, что экзамен прошел, не очень хорошо, но Гермиона выглядела так, будто была на седьмом небе от счастья, но, честно говоря, этого и следовало ожидать. Гермиона была магглорожденной. Как она могла плохо сдать маггловедение?

— Ну и каково это — быть взрослым? — с ухмылкой спросил Орион, как только Гермиона села рядом с Невиллом.

— Это сюрреалистично, — со вздохом призналась Гермиона. — Я признаю это, Ори. Ты был прав. Не думаю, что смогу сделать это снова. Не думаю, что вспомню половину того, что изучала.

Рон недоверчиво уставился на Гермиону. — Э-э-э… это нормально, Гермиона, — медленно произнёс он.

Гермиона фыркнула. — Для тебя, может, и так, но я бы хотела запомнить то, что узнала, — парировала она. — Честно, Рон. Как ты можешь рассчитывать на какие-то успехи, когда нам нужно сдавать СОВ?

Орион и Невилл застонали. — Гермиона, пожалуйста! — запротестовал Орион. — У нас только что закончились экзамены. Дай нам немного отдохнуть, прежде чем ты начнёшь составлять для нас расписание занятий.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но её заставил замолчать мой Гайден, бегущий к ним с паническим выражением на лице.

— Гайден…

— Профессор Трелони, — задыхаясь, сказал Гайден, опускаясь на колени, — только что рассказала мне кое-что о Волан-де-Морте.

Орион быстро сел. — А что?

Гайден поднял руку и ждал, пока его дыхание не замедлится до приемлемого уровня. — На экзамене по прорицанию Трелони вела себя очень странно и начала говорить странным громким голосом. Она сказала, что слуга Волан-де-Морта сегодня ночью освободится и найдёт его, и Волан-де-Морт снова возродится — более могущественным и ужасным, чем прежде.

Орион поспешил к Гайдену. — Она назвала сроки? — спросил он.

— Орион, — осторожно возразила Гермиона. — Трелони — мошенница. Ты же не можешь всерьёз верить…

— Я не собираюсь судить, — резко оборвал её Орион. — Если есть вероятность, что Беллатриса Лестрейндж может сбежать, я должен сообщить об этом отцу.

— До полуночи, — нервно ответил Гайден. — Орион…

Орион не стал слушать. Он вскочил на ноги и побежал вверх по лестнице в замок. Ему нужно было найти Ремуса. Ремус мог бы узнать, где Сириус, даже если его не было в Хогвартсе. Путь до кабинета Ремуса был настоящим препятствием. Орион чуть не сбил с ног нескольких первокурсников и чуть не столкнулся с несколькими старшекурсниками. Никто из них, похоже, не понимал, что Орион спешит по жизненно важному делу.

Ориону удалось добраться до кабинета Ремуса как раз в тот момент, когда дверь открылась. Он резко остановился, чуть не врезавшись в удивлённого Ремуса.

— Орион! — воскликнул Ремус, отпрыгивая в сторону. — Что за чёрт…

— Нет времени! — перебил Орион, задыхаясь. — Где папа?

Ремус в замешательстве нахмурился. — Он только что ушел, — осторожно сказал он. — Он собирался немного поспать в Блэк Мэноре перед началом своей следующей смены. Я полагаю, Кингсли и Эвелин сейчас в патруле. Что случилось?

Орион как можно быстрее пересказал сбивчивую историю Гайдена, но вскоре Ремус уже пытался связаться с Сириусом, пообещав Ориону, что обо всём позаботится. Очевидно, Ремус верил в то же, во что и Орион. Угроза есть угроза, каким бы ненадёжным ни был её источник,… а профессор Трелони была ненадёжнее некуда.

С меньшим грузом на плечах Орион встретился со своими друзьями в Большом зале. Он должен был признать, что ему больше нравилось, когда учителем был дядя — особенно когда этим дядей был Ремус. Ремус всегда мог определить, когда кто-то лжёт, а когда говорит правду. В прошлом это давало Ремусу преимущество, когда Сириус пытался его обмануть во время войны розыгрышей.

Конечно, Сириус никогда не чувствовал того же. Он всегда утверждал, что Ремус ему изменяет.

— Э-э-э… Орион? — нервно спросил Гайден, отвлекая Ориона от его мыслей. — Всё в порядке?

Ориону потребовалось мгновение, чтобы понять, о чём говорит Гайден. — О! Прости, — быстро сказал он. — Я разговаривал с Ремусом. Он связывался с папой, когда я уходил. Они позаботятся о том, чтобы Беллатрису хорошо охраняли сегодня вечером, чтобы ничего не случилось.

Гайден нахмурился, посмотрел на Рона, затем на Гермиону и снова перевёл взгляд на Ориона. — Ты, правда, думаешь, что Трелони действительно сделала пророчество? — тихо спросил он.

Орион пожал плечами. — Ты спрашиваешь не того человека, — признал он.- Я никогда не верил в предсказания судьбы. Ремус рассказал мне о комнате в Отделе Тайн, которая наполнена пророчествами, которые не сбылись. Если разделить пророчества, которые сбываются, на сделанные пророчества ... Что ж, шансы не в нашу пользу .

— Тогда почему ты убежал? — спросил Рон с набитым едой ртом, и Орион поморщился.

— Честное слово, Рон! — отругала его Гермиона. — Неужели ты не можешь вести себя как-то по-человечески?

— Слишком поздно, — одновременно сказали Орион и Невилл и отодвинули свои тарелки. Рон проглотил еду и виновато улыбнулся. Орион только закатил глаза. — Как я уже говорил, мы не можем рисковать, когда дело касается Волан-де-Морта.

Рон поморщился.

Орион взглянул на преподавательский стол и увидел, что Ремус тихо занимает своё место. Их взгляды на мгновение встретились, прежде чем Ремус незаметно кивнул. Орион облегчённо улыбнулся. Если кто-то и мог позаботиться о том, чтобы Беллатриса не сбежала сегодня вечером, так это команда Сириуса Блэка.

— Как думаешь, мне стоит рассказать маме? — тихо спросил Гайден. — Я знаю, что она будет волноваться, но если это касается Волан-де-Морта, может, ей стоит знать.

Орион задумчиво нахмурился. — Я не знаю, — признался он. — Я имею в виду, твой отец все еще работает с моим, верно?

Гайден задумчиво почесал голову. — Последнее, что я слышал, но, думаю, он, скорее запасной вариант, раз Лестрейндж была приговорена. Теперь им осталось только найти Петтигрю.

Орион приподнял бровь, услышав, как Гайден выплюнул «Петтигрю», словно проклятие, и заставил себя вспомнить, что конфликт Гайдена с Питером Петтигрю был совсем не таким, как у Ориона с Беллатриссой. Для Гайдена и остальных Поттеров это было местью. Предательство Питера Петтигрю стало началом того, что нанесло непоправимый ущерб семье Поттеров, и больше всего пострадали Гайден и Роуз.

Кстати, о младших Поттерах…

— Э-э-э… Гайден? — спросил Орион, оглядывая гриффиндорский стол. — Где Роуз?

Настала очередь Гайдена оглядывать стол.

— Я не знаю, — удивленно сказал он. — Это странно. Я был уверен, что она хотела бы знать все об экзамене Ремуса. Может быть, мне стоит пойти поискать ее.

— Я пойду с тобой, — сказал Орион, поднимаясь на ноги, и Невилл последовал его примеру. Поиски Роуз определённо были лучше, чем наблюдение за тем, как Рон ест.

— Подожди меня, — сказала Гермиона, когда они повернулись, чтобы уйти. — Я тоже иду.

Они поспешили выйти из Большого зала, но, как только двери закрылись, наступила тишина. Когда они спешили к движущимся лестницам, им казалось, что за ними кто-то следит. Портреты подозрительно смотрели на них, но никто не пытался их остановить. Ориону хотелось взять в руки волшебную палочку. Ему это не нравилось — совсем не нравилось.

— Притормози! — крикнул я.

Все обернулись и увидели, что Рон пытается поймать их, продолжая набивать рот едой. Гермиона первой сказала то, о чём они все думали. — Ты когда-нибудь перестанешь есть? — недоверчиво спросила она.

— Что? — спросил Рон с набитым едой ртом. — Я растущий организм.

Гайден раздраженно вздохнул. — Давай, — настаивал он. — Мне надо найти Роуз.

Больше они ничего не говорили, торопясь в башню Гриффиндора. Толстуха тоже подозрительно посмотрела на них, прежде чем впустить. Что, чёрт возьми, не так с портретами сегодня вечером? Неужели они всерьёз думали, что небольшая группа третьекурсников создаст проблемы во время ужина?

Ориону потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что многие портреты уже висели там много лет, когда Сириус Блэк и Джеймс Поттер поступили в Хогвартс. Вероятно, они просто ждали, когда Орион и Гайден станут похожи на своих отцов. Глупые портреты совсем его не знают.

Общая комната была совершенно пуста, что неудивительно, но Орион видел, что Гайден начинает по-настоящему беспокоиться.

— Я проверю её комнату, — предложила Гермиона и поспешила вверх по лестнице.

Пока они ждали, казалось, что каждая секунда тянется бесконечно. В такие моменты Орион ненавидел чары на лестнице, не позволявшие мальчикам подниматься в девичьи спальни. По правде говоря, это было немного несправедливо. Девочкам разрешалось заходить в спальни мальчиков в любое время.

— Её нет ни в её комнате, ни в других! — крикнула Гермиона, спеша вниз по лестнице.

Не теряя времени, Орион взбежал по лестнице и проверил все комнаты в общежитии, но резко остановился, войдя в свою. Это было похоже на полный разгром. Кровати были смяты, занавески натянуты под странными углами, вещи разбросаны по всей комнате, а по окну рядом с кроватью Ориона стекала красная жидкость. С волшебной палочкой в руке Орион осторожно приблизился, но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что жидкость была густой, как кровь.

— Орион? Что за—эй! Что здесь произошло?!

Орион протянул руку и осторожно коснулся красной жидкости. Она была похожа на кровь. Он поднёс пальцы к носу и вдохнул. Запаха не было. В замешательстве нахмурившись, Орион направил палочку на окно. — Фините Инкантатем!

Красная жидкость на мгновение стала прозрачной, а затем и вовсе исчезла. Кто-то хотел их напугать. Миссия выполнена. Орион почувствовал тошноту, когда обернулся. Невилл, Гайден и Рон осматривали свои участки, а Гермиона в шоке смотрела на всё происходящее.

— Нам нужно сказать профессору Дамблдору, — дрожащим голосом произнесла Гермиона. — Нам нужно сказать…

— Никому, — хриплым голосом перебил Гайден, держа в руках клочок пергамента. — Мы никому не можем рассказать. — Он перевёл взгляд на Ориона. Выражение лица Гайдена не оставляло места для сомнений. Это был взгляд, полный страха и ужаса. — Она у него, — прошептал Гайден и передал пергамент Ориону.

Один взгляд на пергамент сказал все.

«Твоя сестра у меня. Она жива, но только Пока. Подходи с Блэком к Плакучей Иве одни.

НИКАКИХ ВЗРОСЛЫХ!

Если я хоть раз увижу кого-нибудь с тобой, я убью её. Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы кому-нибудь рассказать, я убью её. За тобой следят.

Помни об этом.

Хвост.»

Орион медленно поднял глаза, встретился взглядом с Гайденом и сразу понял, что у них нет выбора. Хвост уже отнял у Гайдена одного из братьев. Гайден ни за что не пожертвует другим. Хвост был умен. Он нанес удар незаметно. Никто не защищал Роуз. Никто не подозревал, что Роуз может стать мишенью.

— Мы вернём её, Гайден, — тихо сказал Орион. — Я обещаю.

— Орион, ты не можешь этого сделать! — воскликнула Гермиона, спускаясь вслед за друзьями по лестнице. — Ты не можешь в одиночку противостоять Петтигрю!

— Гермиона, ты же видела записку! — в отчаянии выпалил Орион, спустившись по лестнице и направляясь в гостиную вместе с Гайденом. — У нас нет выбора! Роуз убьют, если мы не пойдём!

Каждый из них прочитал записку Петтигрю. Каждый из них знал, что поставлено на карту. Рон и Невилл были недовольны тем, что их оставили, но они не стали оспаривать решение Ориона и Гайдена. Гермиона была единственной, кто пытался мыслить рационально. Она просто не понимала, что в этой ситуации рациональность не поможет.

— Значит, твой единственный вариант — пойти и быть убитым до того, как убьют Роуз? — возразила Гермиона.

Гайден развернулся и сердито посмотрел на Гермиону. — Ты не понимаешь! — рявкнул он. — Мне плевать на риск! Я УЖЕ ПОТЕРЯЛ ОДНОГО БРАТА ИЗ-ЗА НЕГО!!! Я не потеряю единственного, кто у меня остался!

Орион успокаивающе положил руку на плечо Гайдена, прежде чем встать между ним и Гермионой. Ему нужно было, чтобы она поняла. Ему нужно было, чтобы она осознала, что это нечто большее, чем то, что она видит. Ему нужно было, чтобы она поняла то, что он не мог сказать вслух.

— Гермиона, мы должны это сделать, — сказал Орион, приложив руку к уху, а затем поднял палец и покрутил им в воздухе. Глаза Гермионы тревожно расширились. — У нас нет времени, — продолжил он, подняв руку, словно призывая её подождать. — Любая задержка может подвергнуть Роуз опасности. — Орион дважды постучал себя по запястью, а затем поднял три пальца и сложил их в ноль. «Мы не можем рассказать никому. Вы меня слышите? Даже когда мы выйдем, никто из вас не сможет рассказать никому».

Гермиона быстро кивнула. — Хорошо, Орион, — неохотно сказала она. — Мне это не нравится, но я обещаю — никому ни слова.

Орион кивнул и повернулся к Гайдену. — Пойдём, — тихо сказал он и вышел из башни Гриффиндора. У них было мало времени. Скоро закончится ужин, а значит, в коридорах будет полно учеников и свидетелей. Это было слишком рискованно, поэтому им нужно было действовать быстро, чтобы не столкнуться со студентами, но незаметно, чтобы не вызвать подозрений у портретов, Кингсли и Эвелин, — без помощи плаща-невидимки Гайдена.

Сказать, что это будет трудно, было бы преуменьшением.

Они не произнесли ни слова, пока спускались по движущимся лестницам и пробирались мимо Большого зала в вестибюль. Бросив быстрый взгляд по сторонам, Орион оттащил Гайдена в тень, поднял палочку над головой Гайдена и отчаянно надеялся, что это сработает. Он никогда раньше не пытался применить заклинание «Опустошение», но других вариантов у него не было. Постучав палочкой по голове Гайдена, он прошептал заклинание.

— Эй! — приглушённо возразил Гайден, ещё больше растворяясь в тени.

— Тихо! — процедил Орион сквозь зубы, прежде чем постучать палочкой по своей голове и пробормотать заклинание. Он тут же почувствовал, как будто ему на голову разбилось большое ледяное яйцо и теперь стекает по телу. Опустив взгляд, Орион увидел, что тоже растворяется в окружающей обстановке. — Ладно, давай за мной.

Было очень трудно вести Гайдена из замка к зелёным домикам, не зная наверняка, что Гайден идёт за ним, а Гайден не знал, где именно находится Орион. Несколько раз Гайден натыкался на Ориона, пока тот не схватил Гайдена за рубашку и не потащил за собой. Орион слышал, как Гайден тихо жаловался, что они идут слишком медленно, но другого выбора не было. Солнце только-только начало садиться за горизонт. Просто бежать к Хлопающей Иве было слишком рискованно.

Звук бесчисленных голосов заставил Ориона резко остановиться и толкнул Гайдена на землю. Ужин наконец-то закончился. Ожидание, пока все разойдутся по домам, было испытанием их терпения. С каждой минутой, которую они тратили впустую, увеличивались их шансы быть обнаруженными, а время уже поджимало.

— Чего мы ждём? — нетерпеливо спросил Гайден.

— Нас всё ещё могут заметить, Гайден, — приглушённым голосом сказал Орион. — Если солнечный свет упадёт на нас не так, всё будет напрасно. Как только все скроются из виду, нам придётся бежать. Наша первая остановка — у Хагрида. Оттуда нам нужно будет бежать параллельно лесу, пока мы не доберёмся до Плакучей Ивы.

— Ори

— Мы вернём её, Гайден, — настаивал Орион. Ползая по оранжерее, Орион посмотрел в сторону замка и заметил, что количество голов, мелькающих в окнах, уменьшилось. Это было хорошо и плохо. Хорошо, потому что большинство учеников теперь их не заметят. Плохо, потому что это означало, что учителя скоро проверят коридоры. Как он мог забыть о более серьёзной угрозе? — Нам нужно уходить. Мы не можем рисковать и допустить, чтобы профессор Дамблдор нас заметил. У нас есть всего несколько минут, так что вам придётся бежать так быстро, как только сможете.

Пригнувшись, Орион в последний раз взглянул на замок, отчаянно надеясь, что этот безумный план сработает. — Готов… на старт… марш! — прошипел он и побежал так быстро, как только мог. Это была гонка наперегонки со временем. Орион бежал всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не остановился у хижины Хагрида, и Гайден чуть не врезался в него.

— Извини, — выдохнул Гайден.

— Не беспокойся, — пробормотал Орион, бросив быстрый взгляд на замок, и увидел ещё одну вещь, о которой он забыл. — Хагрид идёт, пойдём! — И снова Орион пошёл впереди. Они быстро добрались до леса и смогли слиться с тенями деревьев, что значительно облегчило оставшуюся часть пути. Постучав палочкой по голове, Орион снял чары и сразу же почувствовал, как тёплое яйцо разбилось у него на голове и потекло по телу. Он посмотрел вниз и увидел, как его тело слегка выплывает из тени. По крайней мере, теперь Гайден — и Петтигрю — могли его видеть.

Как только ива оказалась перед ребятами, Орион остановился и услышал, как Гайден делает то же самое. Он осторожно протянул руку и нащупал почти невидимую руку Гайдена, прежде чем снять с него чары невидимости. Гайден вышел из тени и лихорадочно огляделся.

— Что теперь? — Нетерпеливо спросил Гайден.

Орион мгновение смотрел на Гайдена, прежде чем перевести взгляд на качающуюся иву. — Теперь мы ждём, когда крыса покажется, — тихо сказал он. — Гайден, я знаю, что ты напуган и зол, но мне нужно, чтобы ты следовал моим указаниям. Мы должны работать вместе, если хотим вытащить Роуз из плена предателя.

Гайден в отчаянии провёл рукой по лицу. — Орион, ты не понимаешь…

— Петтигрю — главная причина, по которой ты потерял своего близнеца, свою вторую половинку, я понимаю, — перебил Орион. — Но ты не понимаешь, что Петтигрю провёл почти двенадцать лет в Азкабане. Мы не знаем, в каком он состоянии. Есть большая вероятность, что его требования будут совершенно безумными.

Гайден сделал судорожный вдох и кивнул. Между ними воцарилась тишина, пока они ждали, что произойдёт. Казалось, что минуты тянутся очень медленно, но вдруг у основания ствола Гремучей Ивы что-то зашевелилось. Прищурившись, Орион заметил, как что-то очень маленькое и пушистое подошло к узлу на стволе и поставило на него передние лапы. Ива внезапно перестала раскачиваться и застыла — ни один лист не шелохнулся.

— Это сигнал, — сказал Орион, осторожно делая шаг вперёд. — Держись позади меня.

Орион быстро добрался до сундука и увидел, что пушистое существо — это тощая серая крыса. Это был Петтигрю в форме анимага. Орион очень хотел оглушить Петтигрю, но ему нужно было думать о Роуз. По заклинаниям в общежитии и гостиной Орион понял, что Петтигрю раздобыл волшебную палочку. Мерлин знает, какие ещё заклинания он использовал с тех пор, как похитил Роуз.

Петтигрю быстро исчез в проёме между корнями. Орион неохотно опустился на колени, пополз вперёд головой вперёд и скатился по земляному склону на дно очень низкого туннеля. Щурясь в темноте, Орион поспешно поднялся на ноги как раз в тот момент, когда Гайден скатился вниз рядом с ним. Он держал палочку наготове и осторожно пошёл по туннелю.

— Где мы? — прошептал Гайден, поспешно поднимаясь на ноги.

Орион глубоко вздохнул. Это будет непросто. — Этот туннель ведёт к «Визжащей хижине», — прошептал он в ответ, пригибаясь, чтобы не столкнуться с большим пауком. «Мародёры часто пользовались этим туннелем, когда учились в Хогвартсе. Держи палочку наготове».

Гайден ахнул. — Б,… но почему? Наверняка есть более безопасные способы добраться до Хогсмида.

— В Хогсмид, да, — отстранённо сказал Орион. — Но не в Визжащую хижину.

Гайден, очевидно, всё ещё пребывал в замешательстве. — Но зачем им туда идти? Я слышал, там обитают призраки.

Орион покачал головой. — Нет, здесь никогда не было привидений — просто место, куда попадал тот, кто был невольно проклят и страдал так, что ты и не поверишь, — признался он.

Они шли так быстро, как только могли, то и дело пригибаясь. Этот путь явно не был рассчитан на тех, кто ходит на двух ногах. Наконец, когда туннель начал подниматься, Гайден заговорил. — Это из-за Ремуса, да? — тихо спросил Гайден.

Орион на мгновение замер, прежде чем продолжить. — Да, — признался он.

Туннель повернул, и впереди Орион увидел тусклый свет, пробивающийся сквозь небольшое отверстие. Орион остановился и молча жестом, показал Гайдену, чтобы тот сделал то же самое. Петтигрю ожидал, что они будут вести себя как гриффиндорцы — бросаться навстречу опасности с готовыми к бою палочками. Им нужно было действовать разумно, а не безрассудно храбро. Как можно быстрее Орион жестом показал Гайдену, чтобы тот шёл вперёд. Это была опасная тактика, но самая разумная. Гайдену нужно было отвлечь Петтигрю, чтобы Орион смог его обезоружить.

Гайден, похоже, разгадал план Ориона и осторожно проскользнул мимо него с поднятой палочкой. Орион наблюдал, как он выбирается из ямы, и мог только слушать.

— Её здесь нет, Орион, — прошептал Гайден.

Орион выбрался из дыры и огляделся. В комнате царил беспорядок, и было пыльно. Со стен отслаивалась бумага, а на полу были пятна. Все окна были заколочены, а мебель сломана. Орион заставил себя не думать о том, каково было Ремусу причинить такой ущерб.

Внезапно сверху послышался скрип. Орион поднял взгляд, затем посмотрел на Гайдена и жестом показал, чтобы тот шёл первым по осыпающейся лестнице. Гайден неуверенно кивнул и прокрался в коридор. Орион последовал за ним на расстоянии нескольких шагов, стараясь ступать туда же, куда и Гайден. Повсюду лежал толстый слой пыли, кроме пола, на котором виднелись следы крыс и людей.

Гайден добрался до тёмной лестничной площадки и, бросив последний нервный взгляд на Ориона, пошёл вперёд. Открыта была только одна дверь. Орион остался на лестничной площадке и наблюдал, как Гайден широко распахнул дверь. Как бы трудно ни было, Орион мог только слушать.

— Роза! — Гайден вскрикнул с облегчением.

— Экспеллиармус! — хрипло произнёс скрипучий голос. — Где Блэк? Он был с тобой, я его видел!

Это был сигнал для Ориона. Торопливо шагнув вперёд, Орион ворвался в комнату и сразу же направил палочку на худого лысеющего мужчину с восковой кожей, натянутой на кости лица, и пожелтевшими зубами, одетого в азкабанскую робу.

— Экспеллиармус! — крикнул он. Палочки разлетелись в разные стороны, и Гайден бросился их ловить. Орион не двигался, продолжая направлять палочку на Петтигрю.

В комнате было так же беспорядочно и пыльно, как и во всей «Визжащей хижине». Там стояла великолепная кровать с балдахином, покрытая пыльными драпировками, а в центре кровати лежала связанная Роуз с кляпом во рту, и по её лицу текли слёзы.

— Питер Петтигрю, — сказал Орион без каких-либо эмоций на лице. — Так вот где ты прятался.

Петтигрю неуверенно отступил на шаг. — Сын Сириуса, — пробормотал он, — но это невозможно. Эти глаза… Я знаю эти глаза… видел… столько раз…

Орион недоверчиво уставился на Петтигрю. Полагаю, это ответ на вопрос о его душевном состоянии. Он сумасшедший. — Гайден, помоги Роуз, — сказал он, не сводя глаз с Петтигрю. — Инкарцеро! — Тонкие, похожие на змей шнуры вырвались из конца палочки Ориона и обвились вокруг рта, запястий и лодыжек Петтигрю. Орион наблюдал, как крыс потерял равновесие и упал на пол, не в силах пошевелиться. — Это удержит тебя, пока не прибудет помощь.

Петтигрю начал отчаянно извиваться. Орион вовремя понял, что собирается сделать Петтигрю. Он быстро закрыл дверь, и Петтигрю с хлопком исчез, а на его месте появилась та же худая крыса, что и раньше. Орион разрывался между тем, чтобы броситься к Поттерам или остаться у двери. Это решение было принято слишком поздно. Петтигрю добрался до Гайдена и — с очередным хлопком — снова стал человеком, обняв Гайдена за шею и держа в свободной руке две волшебные палочки.

— Отойди от двери! — приказал Петтигрю, направив палочки на висок Гайдена.

С большим нежеланием Орион сделал то, что ему сказали. К счастью, у него оставался ещё один вариант, но он даже не думал о том, чтобы воспользоваться им, пока не прибудет помощь. Ему нужно было потянуть время. Ему нужно было заставить Петтигрю взять его.

— Чего ты хочешь? — огрызнулся Орион.

Петтигрю неуверенно отодвинулся от Роуз, чтобы держать Ориона и Роуз в поле зрения.

— Я… это не правда, — нервно сказал он. — Темный Лорд… Он сказал, что хотел только близнецов...он пообещал…Джеймс и Лили никогда не узнают, что это я ... Они никогда...

Орион не мог поверить своим ушам. Может, Поттеры ему и не нравились, но он знал, что они никогда бы не поступили так, как ожидал Петтигрю.

— Ты с ума сошёл, — ошеломлённо сказал Орион. — Ты ожидал, что Поттеры просто проигнорируют смерть Гайдена и Гарри? Они бы выследили Волан-де-Морта, если бы у них хватило сил.

Петтигрю вздрогнул, а затем сердито зарычал и направил палочки на Ориона.

— Т…ты ничего не знаешь! — выдохнул он.

— Но я знаю! — закричал Гайден, вырываясь из хватки Петтигрю. — Мама и папа ненавидят тебя! Они ненавидят тебя за то, что ты разрушил нашу семью! Из-за тебя Гарри умер!!! Мама и папа с тех пор не такие, как раньше!

Петтигрю крепче сжал Гайдена и прижал кончики двух палочек к виску Гайдена.

— Потому что ты должен был сделать то, что ты сделал! — прошипел он сквозь зубы. — Все развалилось из-за тебя!

— Прекрати! — громко закричала Роуз, отодвигаясь к краю кровати. — Пожалуйста! Просто оставь его в покое! Никто не знает, что случилось!

Петтигрю с ненавистью посмотрел на Роуз. — Ты лжёшь! — прорычал он.

Орион быстро подошёл к Роуз. — Нет, она говорит правду, — настаивал он, хватая Роуз за руку и отводя её в сторону. — Даже профессор Дамблдор не знает, что произошло той ночью. Все, что им известно, — это то, что Гайден был здоров, а Гарри — нет.

— И почему же? — спросил Петтигрю.

Орион попытался сдержать своё разочарование. Это было безнадёжно. — Мы не знаем! — воскликнул он. — Вы спрашиваете не у тех! Гайден не помнит, а это было до того, как мы с Роуз появились!

Петтигрю убрал палочки от виска Гайдена и ударил его по голове тыльной стороной ладони. Трудно было понять, действительно ли Петтигрю понял, что сказал Орион. Если бы он понял, то не стал бы спрашивать у группы детей то, на что не смогли бы ответить взрослые.

Орион воспользовался возможностью и посмотрел прямо на Гайдена, прежде чем слегка приподнять ногу и опустить её обратно. Гайден понимающе кивнул, прежде чем поднять правую ногу и наступить на ногу Петтигрю. Петтигрю вскрикнул от боли, когда Орион бросился за своей палочкой, а Гайден побежал к Роуз. Как только палочка оказалась у него в руках, Орион перевернулся на спину и направил палочку на Петтигрю.

— Остолбеней! — крикнул Орион.

Красный свет залил комнату, когда Петтигрю с громким стуком рухнул на пол. Поднявшись на ноги, Орион выхватил палочки из рук Петтигрю и проверил, жив ли он. Петтигрю не двигался. Орион осторожно присел на корточки и проверил пульс Петтигрю. Пульс был, так что, по крайней мере, он его не убил.

— Орион? — Нервно спросила Роза.

— Отойди, — приказал Орион, выпрямившись и отступив назад. — Он без сознания. Возможно, я приложил слишком много сил при заклинании.

Гайден шагнул вперёд и забрал свою палочку. — Недостаточно сильно, если он всё ещё дышит, — с ненавистью пробормотал он.

Звук приглушённых торопливых шагов, эхом разносящийся по полу, заставил их всех быстро повернуться к закрытой двери. Гарри протянул запасную палочку Роуз, а затем потянул её за собой, чтобы она встала позади него и Гайдена.

— Дети? — голос Ремуса стал для них всех волной облегчения.

— Мы здесь! — крикнул в ответ Гайден и поспешил к двери, чтобы открыть её. — Мы здесь… он здесь!

Скорость и громкость шагов увеличивались по мере того, как они грохотали по лестнице. Орион всё это время не сводил глаз с неподвижной фигуры Петтигрю. Он не собирался больше совершать ошибок сегодня вечером.

Казалось, что прошло всего мгновение, как в комнату ворвался бледный Ремус, за которым следовали мистер Поттер и Кингсли. Мистер Поттер сразу же подошёл к Гайдену и Роуз, Ремус — к Ориону, а Кингсли — к Петтигрю. Орион быстро прижался к Ремусу и только тогда позволил себе расслабиться.

— О чём ты думал, Ори? — тихо спросил Ремус. — Тебя могли убить.

Орион медленно поднял взгляд и встретился с обеспокоенным взглядом Ремуса. — Он сказал, что собирается убить Роуз. Что ещё я мог сделать?

Ремус глубоко вздохнул и кивнул. — Я знаю, — признал он. — Я просто ненавижу это. Твой отец убиет меня.

Орион мог только улыбнуться. — После того, как он меня убьёт, — предложил он.

Это заставило Ремуса улыбнуться. — Верно. По крайней мере, я буду знать, чего ожидать.

— Петтигрю готов к транспортировке, — объявил Кингсли. Петтигрю связали запястья и лодыжки и подняли в воздух.

— Подожди, Кингсли, — дрожащим голосом сказал мистер Поттер. — Возможно, это мой единственный шанс… Я хочу поговорить с ним — лицом к лицу.

— Джеймс, — тихо возразил Ремус. — Давай вернём детей в замок.

Лорд Поттер упрямо покачал головой. — Мне это нужно, — настаивал он. — Пожалуйста, Ремус.

Ремус тяжело вздохнул. — Я с этим не согласен, но это твоё решение, Джеймс, — сказал он и подвёл Ориона к двери. — Гайден, Роуз, подойдите сюда, пожалуйста.

Гайден и Роуз неохотно отошли от отца и встали позади Ремуса. Было ясно, что Кингсли тоже не согласен с Джеймсом, но он держал своё мнение при себе. Орион крепче сжал свою палочку. Он просто знал, что это добром не кончится. Почему мистер Поттер не видит, что это действительно плохая идея?

— Какие заклинания на него наложены, Кингсли? — быстро спросил Ремус.

Кингсли кивнул. — Он не может трансформироваться, Ремус. Ты уверен, что дети…

— … всё будет хорошо, — перебил Ремус. — Кроме того, их присутствие может держать некоторых людей в узде.

Кингсли глубоко вздохнул. — Ну что ж, — сказал он и повернулся к Петтигрю. Из его палочки вырвался красный луч и ударил Петтигрю в грудь.

Никто не пошевелился, когда Петтигрю издал слабый стон, а затем медленно открыл глаза и посмотрел на происходящее перед ним. Орион заметил, что взгляд Петтигрю постоянно устремлялся на мистера Поттера.

— Ну привет, Питер, — процедил мистер Поттер. — Тебе придётся многое объяснить.

Орион не мог не заметить, что палочка мистера Поттера заметно дрожала, а дыхание было не таким ровным, как должно быть. Мистер Поттер был близок к тому, чтобы потерять контроль. Краем глаза Орион увидел, что Гайден находится в таком же состоянии, и незаметно толкнул Ремуса, прежде чем кивнуть Гайдену. Ремус понял намёк и положил руку на плечо Гайдена.

— Дж…дж…джеймс, — нервно сказал Петтигрю. — П…пожалуйста, ты должен п..пов…верить мне…

— Я однажды поверил тебе, Питер, — выплюнул мистер Поттер. — Я буду расплачиваться за эту ошибку всю оставшуюся жизнь. Как ты мог? Как ты мог так поступить со мной? С Лили?

— Т...ты н…не п…понимаешь! — взмолился Петтигрю, по его лицу текли слёзы. — Тёмный Лорд — он бы меня убил! У него есть оружие, которое ты и представить себе не можешь! Я был напуган! О…он хотел только мальчиков! Он п…пообещал оставить тебя в покое, если получит мальчиков!

Челюсть мистера Поттера задрожала. — Ты был готов убить моих сыновей и ради чего? — прошептал он. — Ты действительно верил, что Волдеморт остановился бы после этого? Ты действительно думаешь, что я позволил бы чему-то подобному произойти? Ты знал, что Гайден и Гарри были моей жизнью! Я БЫ УМЕР ЗА НИХ!

— Джеймс, — мягко сказал Ремус. — Прекрати, пожалуйста. Это ничего не решит. Питер никогда не понимал, что в мире есть некоторые вещи, которые важнее твоей собственной жизни. — Петтигрю вздрогнул. — Кингсли, уведи его отсюда. Мы встретимся с тобой возле Гремучей ивы.

Кингсли кивнул и взмахом палочки выдворил Петтигрю из комнаты. Этого, казалось, было достаточно, чтобы Джеймс упал на колени. Ориону пришлось отвернуться, когда Гайден и Роуз подбежали к нему и обняли. Было неправильно наблюдать за таким низким падением в жизни мистера Поттера. Орион тихо схватил Ремуса за мантию и вывел из комнаты. Поттеры могли бы наверстать упущенное, когда у них была такая возможность.

Ремус спустился по лестнице и вернулся в туннель. Когда они дошли до конца склона, Орион услышал позади себя шаги и обернулся. Он увидел, что Гайден ведёт Поттеров по туннелю. Мистер Поттер крепко держал Роуз за руку, и Орион почувствовал, что она была более потрясена, чем показывала остальным, — не то чтобы Орион мог её винить. Он действительно мог её понять. Петтигрю похитил её так же, как Беллатриса похитила его. Единственная разница заключалась в том, что Петтигрю действительно вывез её из замка.

Теперь, когда Орион подумал об этом, Розе действительно повезло.

Когда они добрались до конца туннеля, Ремус остановился и потянулся, чтобы развязать узел, прежде чем выбраться из туннеля, а затем повернулся и помог остальным. Когда Орион выбрался из-под Плакучей Ивы, он заметил, что уже почти стемнело. На горизонте виднелся лишь отблеск солнечного света, который исчезнет через несколько минут. Неужели прошло так много времени?

Кингсли и Эвелин охраняли Петтигрю, который тихо хныкал, прося о пощаде. Этот человек на самом деле умолял не тех, к кому нужно было обращаться. Кингсли и Эвелин, вероятно, были самыми строгими «блюстителями правил» в команде Сириуса. Джеймс вышел последним, и Орион не мог не заметить, как рука Ремуса сжала плечо Джеймса, прежде чем мистер Поттер подошёл к Гайдену и Роуз. Возможно, это было началом того, что поможет всем забыть о прошлом, которое так долго их преследовало.

Эвелин и Кингсли шли по территории, а Петтигрю всё ещё левитировал в воздухе, пока тьма не поглотила остатки света. Ремус шёл сразу за Кингсли, его палочка тоже была направлена на Петтигрю. Орион должен был признать, что сегодня он по-настоящему гордился своим дядей. Ремус держал всё под контролем и вмешался, когда мистер Поттер замешкался. Если бы он не был таким хорошим учителем, Орион предложил бы Ремусу присоединиться к команде Сириуса на постоянной основе.

Огни замка были словно маяк, зовущий их домой. Орион уже предвкушал тёплую постель и хороший ночной сон… чтобы утром встретиться лицом к лицу с Сириусом. Они прошли почти половину пути, когда Ремус вдруг споткнулся. Орион быстро схватил Ремуса за руку, когда понял, что случилось. Облака разошлись, и показалась луна — полная луна.

— Ремус, — нервно сказал Орион. — Пожалуйста, скажи мне, что ты принял зелье.

Ремус быстро оттолкнул Ориона, когда тот снова споткнулся, — и тот упал на Кингсли, который, в свою очередь, упал на Эвелин. Никто не пошевелился, когда Ремус застыл, а его конечности начали дрожать. Это было плохо. Без зелья Ремус мог убить всех без сожаления, а завтра утром проснуться и ненавидеть себя до конца жизни.

— Что происходит? — с тревогой спросила Роуз. — Что случилось с Ремусом?

— Эвелин, Кингсли, уберите Петтигрю отсюда! — крикнул Орион, но было слишком поздно.

Из пасти Ремуса вырвался ужасный рычащий звук, когда его голова и тело вытянулись. Его плечи ссутулились, а на лице и руках, превратившихся в когтистые лапы, выросли волосы. Ремуса сменил Лунатик, и Лунатик был зол.

Орион почувствовал, как чьи-то руки схватили его за плечи и оттащили назад, а Лунатик зарычал на Кингсли, который выронил палочку и быстро попятился. Петтигрю упал на землю и тут же начал сопротивляться. Эвелин бросилась к Петтигрю, но Лунатик зарычал на неё, заставив остановиться. Лунатик, казалось, собирался напасть, но потом заколебался. Он принюхался, а затем повернулся лицом к мистеру Поттеру, который пытался защитить Ориона, Гайдена и Роуз. Луна издал яростное рычание и сделал шаг в сторону мистера Поттера.

— Дети, когда я скажу «пошли», я хочу, чтобы вы все побежали в замок, — тихо сказал мистер Поттер.

Орион сопротивлялся руке мистера Поттера. «Нет, отпустите меня!» — настаивал он. «Он хочет меня!»

Оборотень издал рычание и приготовился к атаке. Сейчас или никогда. Проскользнув под рукой мистера Поттера, Орион убрал палочку в кобуру и быстро заставил себя сосредоточиться на Тени — позволить Тени взять верх.

— Орион!

— Орион, нет!

Ориону хватило двух шагов, чтобы прыгнуть на Лунатика, и внезапно — с хлопком — на его месте оказался Тень, столкнувшийся с Лунатиком. Они катались по траве, пока Лунатик не прижал Тень к земле и не обнюхал его шею. Тень терпеливо ждал, и ему стало легче, когда Лунатик отошёл и подтолкнул Тень в сторону леса, а затем убежал сам. Тень медленно поднялся на ноги и оглянулся на группу людей, которые в шоке смотрели на него. Никто из них не ожидал такого. Никто из них не знал… они могли только наблюдать, как за оборотнем в лес последовал чёрный волк-подросток со странной меткой на лбу.

Тень быстро нашёл Лунатика. У Лунатика был особый запах, по которому было легко идти. Тень было тяжело уходить, но для Лунатика это был единственный выход. Лунатик узнал своего детёныша и напал бы на любого, кто осмелился бы встать между ним и его детёнышем. Тень никогда раньше не видел Лунатика таким, и теперь он знал почему.

Лунатик был немного пугающим в таком состоянии.

Лунатик ждал Тень на небольшой полянке, которая пахла так, будто её недавно покинули, купив что-то маленькое и не такое угрожающее, как оборотень. Тень осторожно ступил на поляну и полностью доверился своим инстинктам. Так было проще. Ему понадобятся все его инстинкты, чтобы не отставать от Лунатика.

Лунатик мгновение смотрел на Тень, а затем присел на передние лапы, виляя хвостом. Тень повторил его движение и увидел, как Лунатик прыгнул вперёд и выбежал с поляны. Лунатик явно был настроен на пробежку, что неудивительно. Лунатик слишком долго просидел взаперти в кабинете Ремуса.

Тень побежал за Лунатик, не обращая внимания ни на что, кроме запаха. Он бежал, пока не добрался до другой поляны, а затем остановился, когда понял, что запах Лунатик идёт в нескольких направлениях. Как такое возможно? Тень тихо заскулил от страха. Неужели он уже потерял Лунатик? Неужели Лунатик бежит обратно к Поттерам, Кингсли и Эвелин?

Паника заглушила всё. Тень развернулся и побежал так, как никогда раньше не бегал, не обращая внимания ни на что вокруг — даже на то, что температура внезапно упала. Он шёл по собственному следу до самой опушки леса, но что-то врезалось в него, и он полетел в сторону. Тень громко вскрикнул от боли, ударившись обо что-то твёрдое, и упал на землю. Его правый бок пульсировал от боли. Тень попытался встать, но конечности не слушались его. Это было плохо.

Оглядевшись, Тень увидел, что Лунатик смотрит на него сверху вниз со странным выражением на лице. Лунатик опустился так, чтобы лежать, и мягко подтолкнул Тень локтем в голову. Тень снова взвыл от боли, когда он посмотрел на территорию и не мог поверить в то, что видел. Дементоры были повсюду. Тень инстинктивно вздрогнул, затем заставил себя подняться в сидячее положение. То, как вели себя Дементоры — это было нехорошо.

Глубоко вдохнув, Тень издал долгий и громкий вой — удивленный тем, что Лунатик быстро присоединился к нему. Это был крик отчаяния. Жуткая тишина повторила крик Тени и Лунатика. Тень осторожно взглянул на Лунатика и увидел нечто удивительное — понимание. Лунатик тихонько заскулил, прежде чем подтолкнуть Тень вперед. Тень быстро уткнулся носом в бок Лунатика, а затем выбежал из леса — так быстро, как ему позволял его поврежденный бок.

Дементоры, казалось, были более сконцентрированы на краю озера, так что, должно быть, Тень направлялся именно туда. Температура продолжала падать по мере приближения Тени. Казалось, что была середина зимы, а не начало лета. Сколько там было дементоров?

Тень добрался до берега озера и в ужасе уставился на то, что предстало перед ним. Мистер Поттер и Роуз были без сознания, а Гайден отчаянно пытался сражаться с дементорами с помощью угасающего Патронуса. Где были Эвелин и Кингсли? Где был Петтигрю? Где были учителя и остальные члены команды Сириуса?

Времени на раздумья не было. Тень быстро сосредоточилась на том, чтобы позволить Ориону снова взять всё под контроль, и — с хлопком — сильный холод только усилился. Вытащив палочку, Орион направил её на Поттеров и сосредоточился на том, что делало его самым счастливым человеком на свете.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — взревел Орион.

Серебряный свет озарил всю территорию, когда из палочки Ориона вылетела серебристая Тень. Орион быстро подбежал к Гайдену и заставил себя сосредоточиться на своей семье. Ему нужно было сохранить силу своего Патронуса. Дементоры отступили, но не ушли. Они просто ждали подходящего момента, чтобы снова напасть.

Ещё один громкий вой разнёсся по округе, и Орион понял, что Луна наблюдает за происходящим и ждёт возвращения Тень. Орион видел, как Гайден пытается сохранить сознание, и понимал, что он один. Должно быть, их окружало около сотни дементоров. Какие у него были шансы против такого количества врагов?

Тень начала мерцать, и дементоры подошли ближе. Орион взглянул на бессознательные лица мистера Поттера, Роуз и теперь Гайдена. «Он не подведёт их. Он не может. Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!»

Словно в ответ на его молитву, землю снова озарил свет, и ещё больше серебристых животных поспешили на помощь Тени. Первым прибыл Бродяга, за ним последовали кошка, лань и феникс. Пять животных образовали круг и быстро отбросили дементоров назад. Большинство из них быстро скрылись из виду, но несколько душителей остались. Должно быть, они были очень голодны, раз решились сражаться с несколькими Патронусами.

Орион почувствовал облегчение, когда Сириус, профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл, профессор Снейп и миссис Поттер появились в поле зрения и увидели, как новые Патронусы, похоже, атаковали оставшихся дементоров. Когда последний дементор убежал, Орион сразу почувствовал, как вокруг него становится теплее, и опустил палочку, заставив Тень исчезнуть. Он чувствовал себя совершенно измотанным, а пульсирующая боль в правом боку стала ещё сильнее. Орион даже не заметил, как Сириус опустился рядом с ним и крепко обнял его, пока боль не охватила его.

— Папа! — слабо запротестовал Орион. — Не надо! — Сириус быстро отстранился, и Орион тут же схватился за его раненый бок. — Я в порядке, — настаивал Орион. — Мне нужно вернуться к Лунатику. Он ждёт в лесу.

Все взрослые замерли, когда из леса донёсся громкий вой. Сириус первым обрёл дар речи. — Орион, когда ты говоришь «Лунатик»...

— Ремус забыл сегодня вечером своё зелье, — быстро объяснил Орион. — Лунатик взял всё в свои руки. Он чуть не напал на нас, но я, кажется, его успокоил. Я не могу это объяснить, пап, но Лунатик нуждается во мне. Я могу удержать его в лесу сегодня вечером.

Сириус в отчаянии ущипнул себя за переносицу. — Тебе было мало бегать за Питером? — тихо спросил он. — Теперь тебе нужно бегать за Лунатиком — без помощи его зелья? Орион, ты пытаешься сделать меня таким же серым, как Ремус? Не отвечай. Послушай, Фадж будет здесь с минуты на минуту. Мне нужно с ним поговорить, но как только он уйдёт, я тебя сменю. Вы не проведёте всю ночь в лесу. Мне всё равно, придётся ли мне усыпить Лунатика транквилизаторами, но вы отправитесь в больничное крыло как можно скорее.

Орион поморщился, но знал, что это лучшее, на что он мог надеяться. Быстро попрощавшись, Орион убрал палочку в кобуру и побежал обратно в лес, позволив Теневому образу вернуться к нему на бегу, поморщившись от того, что трансформация отдалась болью в его раненом боку. Удивительно, но Лунатик был там, где Тень его оставил. Лунатик сразу же подбежал к Тени и принюхался. Тень замер. Он, несомненно, был пропитан запахом Сириуса. Это было плохо. Если волк считал, что кто-то из стаи находится поблизости, все могли быть в опасности.

Бродяга направился к краю леса, и Тень понял почему. Бродяга искал Живоглота. Тень быстро развернулся и схватил Бродягу за шерсть. Бродяга инстинктивно повернулся, чтобы укусить Тень, но Тень уже отпустил его и побежал вглубь леса. Топот анимага пса отдавался в ушах Тени. Отлично. Пес преследовал его. И что теперь?

Игра в догонялки быстро превратилась в то, что можно было назвать только «волчьей охотой». Как только Лунатик поймал Тень, настала очередь Тени ловить Лунатика. Тень потребовалось гораздо больше времени, чтобы поймать Лунатика, и Тень чувствовал, что это произошло так быстро только потому, что Лунатик позволил этому случиться. Лунатик сдерживался.

Спустя, казалось, несколько часов, Тень пришлось сделать перерыв. Его конечности дрожали при каждом шаге, и ему становилось всё труднее дышать. На первой же поляне, которую он нашёл, Тень позволил себе упасть. До сегодняшнего вечера Тень искренне считал, что находится в хорошей форме, но это было не так. Неудивительно, что Ремус был так измотан после полнолуния. Лунатик был похож на Сириуса, когда тот съедал слишком много сахара, — его было не остановить.

Тень слышал, как что-то медленно приближается, но не мог собраться с силами, чтобы пошевелиться. Он втянул носом воздух и уловил знакомый запах. Его охватило облегчение. Как давно он ждал этого облегчения? Слегка улыбнувшись, Тень увидел, как из тени вышел огромный угольно-чёрный пёс с бледными глазами. Косолапсус наконец-то пришёл.

Живоглот долго смотрел на Тень, прежде чем опуститься на землю и медленно подползти к нему. Тень позволил себе закрыть глаза, когда Косолапсус мягко толкнул его головой, тихо поскуливая. Тень слабо ответил ему тем же. Он чувствовал, как тьма пытается поглотить его, и больше всего на свете хотел подчиниться, что он и сделал.

Сквозь шорох ветвей и щебетание птиц послышался болезненный стон. — Спасибо, Сириус, — прохрипел Ремус. — Я бы не хотел, чтобы он проснулся от этого… почему он здесь?

— Тень был единственным, кто прошлой ночью смог удержать Лунатика в узде, — ответил Сириус сонным голосом. — Я никогда не видел ничего подобного. Ты был не тем Лунатик, каким был в наши дни здесь. В тебе не было кровожадного зверя. Ты просто хотел позаботиться о нём. Как будто ты был… ну, ты был собой на инстинктивном уровне.

Дрожащей рукой Тень провел по шерсти. — Мне так жаль, Сириус, — устало сказал Ремус. — Я должен был помнить — Я должен был послать Северуса вместо себя, но он был единственным, кто мог держать Лили под контролем. Ты должен быть благодарен, что тебя не было там, когда Гермиона, Невилл и Рон передали нам письмо Питера. Я думал, нам придется дать ей успокоительное.

— Ты её винишь? — возразил Сириус. — Её дочь похитил безумный Пожиратель смерти, а её сын отправился на встречу с ним, и единственным, кто его прикрывал, был Орион. Я был в ярости, когда, наконец, добрался сюда, и уже знал, что детей спасли. Это был не самый лучший план, который придумал Ори, но я мог понять его доводы. Я бы поступил так же, и в этом проблема. Он слишком похож на меня.

Ремус тихо усмехнулся. — Обычно ты гордишься этим фактом, — сказал он и вздохнул. — Так что же случилось после того, как волк стал главным?

Настала очередь Сириуса вздохнуть. — Ну, до этого прошлой ночью Беллатрисса получила Поцелуй, — тихо признался он. — Фадж думал, что она представляет слишком большой риск из-за дополнительной угрозы, о которой нас предупреждал Орион. Как оказалось, нам нужно было беспокоиться не о Беллатрисе.

— Питер сбежал?

— Благодаря сочетанию удачи и идиотизма Фаджа, — с горечью сказал Сириус. — Я сообщил о том, что здесь происходит, Скримджеру, и он проинформировал Фаджа. Именно Фадж послал сюда Долиш и приказал дементорам напасть на Питера, не подумав, что Иви, Кингсли, Джеймс или дети всё ещё будут на территории. Джеймс послал Иви и Кингсли за Питером и попытался увести детей внутрь, но это не очень-то помогло. Ты же знаешь, как Джеймс относится к дементорам.

— Ах да, — смущённо сказал Ремус. — Лили упоминала, что у него были какие-то проблемы с его демонами.

— Верно, — пробормотал Сириус. — Ну, вот тут-то всё и пошло наперекосяк. Дементоры разделились на две группы. Первая преследовала Питера, Иви и Кингсли, а вторая — Джеймса, Гайдена и Роуз. Гайден продержался дольше всех, но их всех бы поцеловали, если бы Орион не вышел из леса и не задержал дементоров, пока я не прибыл с Лили, Снейпом, Минервой и Альбусом.

— Подожди-ка, — возразил Ремус. — Я думал, что Орион был со мной.

— Так и было, — самодовольно сказал Сириус. — Ты отпустил его и ждал здесь… серьёзно. Так что Орион вернулся к тебе, и мы отвели всех в больничное крыло — как раз вовремя, чтобы прибыл Фадж.

— Сириус, — предупредил Ремус. — Ты ведь не наделал глупостей, правда?

— Кто? Я? — Невинно спросил Сириус.

Ремус застонал. — Сириус, и так всё достаточно плохо. Тебе обязательно нужно было всё усложнять?

— Наверное, нет, но Фадж, конечно, дважды подумает, прежде чем снова сделать что-то настолько глупое, — гордо сказал Сириус. — Думаю, он чуть не обмочился. Первым делом он решил избавиться от дементоров. Думаю, все согласились, что от них больше вреда, чем пользы.

— Однако это не отменяет того факта, что Питер всё ещё где-то там, — отстранённо сказал Ремус. — Как там Гайден и Роуз?

— Они ненадолго очнулись, прежде чем я ушёл, чтобы присоединиться к вам, двум тусовщикам, — осторожно сказал Сириус. — Я… думаю, они просто были в шоке от всего. Им нужно было многое обдумать, и дело было не только в том, что ты оборотень. Гайден годами ждал ответов, и они оказались не такими, как он ожидал. Я думаю, он действительно хотел подтверждения, что Питер был таким же садистом, как Беллатриса, чтобы оправдать месть.

— Да, я это заметил, — сказал Ремус, отодвигаясь и застонав от боли. — Спасибо за мантию, Сириус. Могу только представить, что бы говорили, если бы я вошёл в замок, в чём мать родила.

— В обычный день я бы сказал: «Ха», но не думаю, что это было бы разумно с такой раскраской, как у тебя, — предложил Сириус. — Хотя ты выглядишь не так плохо, как раньше, так что это плюс».

Ремус фыркнул. — Может, я и не выгляжу так уж плохо, но я точно чувствую это в своих руках и ногах. Неужели я бегал всю ночь?

— Ну, я не совсем уверен, но, кажется, Орион сдался около трёх часов ночи, — сказал Сириус. — Именно тогда я нашёл его здесь полусонным. Ты появился примерно через полчаса и просто присоединился к пижамной вечеринке.

— Хм, это объясняет, почему Орион всё ещё спит, хотя уже почти половина одиннадцатого, — задумчиво сказал Ремус и слегка встряхнул Тень. — Пора вставать, малыш. У нас обоих встреча с Поппи.

Тень протестующе застонал, вызвав смешки у Сириуса и Ремуса. Медленно открыв глаза, Тень перевернулся на бок и вытянул конечности, но тут же поморщился от боли в правом боку. По крайней мере, было не так плохо, как прошлой ночью. Закрыв глаза, Тень сосредоточился на том, чтобы снова стать Орионом, и быстро сжал челюсти, чтобы сдержать крик боли, который рвался наружу. Это закончилось через секунду, но всё равно было больно!

Рука нежно погладила Ориона по спине. — Ты в порядке, малыш? — обеспокоенно спросил Ремус.

Орион застонал и медленно сел. — Должно быть, это была самая долгая ночь в моей жизни, — сказал он, морщась и проверяя, все ли конечности на месте. — Не могу поверить, что всё это было напрасно.

Сириус ухмыльнулся. — Значит, ты не спал, — понимающе сказал он. — Это было не зря, малыш. Ты спас Роуз, и я думаю, что Гайден и Джеймс смогли немного успокоиться — просто это было не то спокойствие, которого они ожидали. — Сириус на секунду замолчал, подозрительно глядя на Ориона. — Как ты себя чувствуешь?

Орион слегка повернул верхнюю часть тела и поморщился. — Не так плохо, как прошлой ночью, но я не думаю, что Тень появится в ближайшее время, — признал он. — Больно перекидываться взад-вперед.

Сириус и Ремус нахмурились, но по разным причинам. — Ты, должно быть, повредил несколько мышц, — задумчиво сказал Сириус. — Это легко исправить. Просто будь благодарен, что не сломал кость. Это было бы действительно больно ".

— Когда ты поранился? — в замешательстве спросил Ремус. — Лунатик…

— Это ничего не значит, — быстро сказал Орион, переведя взгляд на Сириуса.

— Лунатик вчера вечером пытался защитить Тень, — сказал Сириус, заработав сердитый взгляд Ориона. — Лунатик просто не понял, что Тень не такой сильный, как Бродяга.

— Папа! — запротестовал Орион, медленно поднимаясь. — Я не слабак!

Сириус усмехнулся, но Ремус выглядел испуганным. — Насколько всё плохо? — тихо спросил Ремус.

— Просто несколько синяков, — сказал Сириус без тени юмора. — Не беспокойся об этом, Ремус. Несколько зелий, и Орион будет как новенький.

Ремус закрыл глаза и кивнул, но на его лице было выражение, которое Ориону очень не понравилось. Вместе Орион и Сириус помогли Ремусу подняться на ноги и вывели его из леса. На улице было на удивление тепло. Идеальный день, чтобы расслабиться на свежем воздухе, но Орион хотел только узнать, что происходит в Хогвартсе. Он мог только предположить, что Поттеры не слишком хорошо восприняли побег Петтигрю.

В тишине было легко мысленно прокрутить в голове всё, что произошло прошлой ночью. Трудно было представить, что экзамены закончились только вчера. Столько всего случилось. Орион должен был признать, что Петтигрю на самом деле не был похож ни на одного из Пожирателей смерти, о которых он слышал. Петтигрю был всего лишь напуганным человеком, который сделал неправильный выбор. Он выбрал лёгкий путь и из-за этого сошёл с ума за годы, проведённые в Азкабане. Однако он кое-что сказал…

Они довольно быстро добрались до больничного крыла, где их встретила разъярённая мадам Помфри. Она, не теряя времени, отправила всех троих на назначенные койки и быстро осмотрела каждого из них. Сириуса признали здоровым и разрешили уйти. Мадам Помфри была явно удивлена состоянием Ремуса. Всё, что ему было нужно, — это несколько зелий и несколько дней отдыха для восстановления. Это было большим улучшением по сравнению с большинством превращений.

— Тогда я приду в себя в своей комнате, — сказал Ремус, вздыхая с облегчением. — Если можно, я воспользуюсь камином в вашем кабинете…

— Подождите! — быстро заговорил Орион. — Э-э… мадам Помфри, можно вас на минутку?

Мадам Помфри на мгновение взглянула на Сириуса, прежде чем уйти. Сириус и Ремус тут же подошли ближе, на их лицах читалось беспокойство. — Что случилось, Ори? — тихо спросил Сириус.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. Любопытство брало верх. Что-то внутри него просто хотело знать.

— Я думал о прошлой ночи, — осторожно сказал он. — Петтигрю что-то сказал — что-то о моих глазах, и я подумал, не знал ли он моих биологических родителей… Я имею в виду… это единственная часть, которая не от тебя, верно?

Сириус и Ремус долго смотрели на Ориона, прежде чем перевести взгляд друг на друга и уставиться друг на друга, как будто целую вечность. В этом взгляде было что-то такое, от чего Ориону стало не по себе.

— Сириус, — тихо сказал Ремус со знающим видом.

Сириус вздохнул, прежде чем закрыть глаза и склонить голову. — Не надо, Ремус, — сказал он усталым голосом. — Поговорим с тобой в твоей комнате, как только закончится обследование Ориона.

Ремус кивнул и вошёл в кабинет мадам Помфри, что послужило сигналом для мадам Помфри выйти и осмотреть Ориона. Орион не обращал на неё внимания. Его взгляд не отрывался от Сириуса. Почему ему казалось, что его жизнь вот-вот станет намного сложнее?

— Я вижу, ты освободила Гайдена и Роуз, — сказал Сириус мадам Помфри. — Как они?

Мадам Помфри протянула Ориону два зелья.

— Любопытно, — сказала она с улыбкой. — Джеймс и Лили проводят с ними день. Они хотели обсудить всё, что произошло прошлой ночью, наедине, хотя, я думаю, есть один маленький вопрос, с которым можете разобраться только вы вдвоём. Выражение её лица было явно неодобрительным. — Анимаг! Сириус! Ты что, с ума сошёл? Хочу ли я вообще знать, насколько маленьким он был...

— Нет, не доверяешь, — перебил Сириус. — Послушай, Поппи, я доверяю Ремусу как самому себе. Правда, доверяю, но я знаю, что все иногда ошибаются. Можешь ли ты винить меня за то, что я делаю всё возможное, чтобы защитить своего сына?

Мадам Помфри смотрела на Сириуса всего секунду, прежде чем кивнуть. — Нет, я не могу винить тебя за это, — призналась она. — Ты можешь идти, Орион, но, пожалуйста, постарайся ограничить свои движения. Обезболивающее притупило боль, но это не значит, что ты должен убегать и показывать свою форму всем своим друзьям.

Орион недоверчиво уставился на мадам Помфри. — Зачем мне это делать? — спросил он. — Тень нужен только в экстренных случаях — как прошлой ночью.

— И так и должно быть, — твёрдо сказала мадам Помфри, прежде чем развернуться и уйти в свой кабинет.

Орион в замешательстве посмотрел на Сириуса.

— Насколько всё плохо? — спросил он.

Сириус фыркнул, помогая Ориону встать с кровати.

— Ну, это зависит от того, что ты подразумеваешь под неприятностями, — сказал он, выводя Ориону из больничного крыла. — Те, кому действительно нужно было знать, уже знали, так что у нас не будет проблем с законом. Нам нужно какое-то время избегать тех, кому не нужно было знать, но они считали, что должны были знать, — Поппи одна из них.

Орион долго смотрел на Сириуса. Должно быть, я устал сильнее, чем думал.

— Что ты сказал? — спросил он.

Сириус издал лающий смешок.

— Альбус знал, что всё будет хорошо, — пояснил он.

— О, — тупо сказал Орион. — Тогда ладно.

По крайней мере, они не попадут ни в какую передрягу, но Орион уже представлял, какие вопросы ждут его от Гайдена, Роуз, Гермионы и Рона. Невилл не знал точно, кто такой Тень, но он точно знал, кто такие Сириус и Ремус, так что Орион, присоединившийся к Мародёрам, не стал бы для них неожиданностью. Орион мог только надеяться, что ущерб можно будет контролировать и секрет действительно останется секретом. Ему совсем не нужно, чтобы вся школа расспрашивала о Тени.

* * *

Войдя в комнату Ремуса, Орион огляделся, но не увидел Ремуса.

— Ремус? — позвал он, но ответом ему была тишина.

Камин внезапно ожил, заставив Ориона отпрыгнуть назад и уставиться на Ремуса, который, спотыкаясь, вышел из него и быстро восстановил равновесие.

— О, ты уже здесь, — сказал Ремус, стряхивая сажу со своей мантии, которая явно отличалась от той, в которой он вошёл в замок. — Что ж, полагаю, нам всем стоит сесть. Это может занять некоторое время.

Орион взглянул на Сириуса, прежде чем снова перевести взгляд на Ремуса.

— Где ты был? — с любопытством спросил он.

Ремус выдохнул и медленно сел.

— Я только что перекинулся парой слов с профессором Дамблдором, — сказал он с мягкой улыбкой. — Я подал заявление об уходе.

— Ч…что? — выдохнул Орион, падая в ближайшее кресло. — Ты увольняешься? Почему?

Лицо Ремуса стало серьёзным. — Орион, прошлой ночью я действительно мог кого-нибудь ранить. Я ранил тебя.

— Но это был несчастный случай! — возразил Орион. — Не делай этого! Ты отличный учитель, Ремус! Пожалуйста, мы просто проследим, чтобы ты больше не пропускал приём зелья.

Ремус не поколебался в своей решимости.

— Я знаю, это трудно понять, малыш, но это действительно к лучшему, — сказал он. — Подумай об этом с такой точки зрения, теперь тебе не придется беспокоиться о том, что я постоянно заглядываю тебе через плечо.

Орион нахмурился. — Но мне нравилось, что ты здесь, — признался он.

Сириус фыркнул, садясь в кресло рядом с Ремусом. — Ты так говоришь сейчас, но подожди год или два, — сказал он, поведя бровями и взглянув на Ремуса. — Ты уверен в этом?

— Да, в обоих случаях, — со вздохом сказал Ремус.

Сириус провел рукой по своему лицу, прежде чем переместил ее на затылок.

— Думаю, я всегда знал, что этот день настанет, — сказал он покорным тоном. — Я просто всегда надеялся, что в этом никогда не будет необходимости.

— Но это так, Сириус, — мягко сказал Ремус. — Если Питер смог провести параллель, то и кто-то другой сможет.

Сириус кивнул, прежде чем, наконец, встретиться взглядом с растерянным Орионом.

— Ты был прав, Ори, — сказал он, и его поза заставила Ориона почувствовать, что он выглядит старше, чем когда-либо видел его Сириус. — Питер знал твоих биологических родителей. Когда ты был маленьким, он тебе не нравился. Нам всегда казалось забавным, что ты мог поладить со всеми, с кем общался, — кроме Питера. Мы никогда не понимали, почему… пока не стало слишком поздно.

Орион уже потерялся.

— Когда я был маленьким? — спросил он. — Папа, что ты имеешь в виду?

Лицо Сириуса исказилось. Казалось, он физически пытался выдавить из себя эти слова.

— Сынок, я знаю тебя с самого рождения, — сказал он слегка дрожащим голосом. — Мне выпала честь быть твоим крёстным отцом — честь, к которой я отнёсся очень серьёзно. Ты родился близнецом — однояйцевым близнецом, между вами было только одно существенное различие — твои глаза… У тебя глаза матери, а у твоего близнеца — отца.

Орион почувствовал, что его мозг отключился. Вывод был очевиден, он чувствовал это, но просто не мог соединить точки.

— Брат-близнец? — пискнул он. — У меня… у меня был брат?

Сириус медленно закрыл глаза и сделал глубокий успокаивающий вдох, прежде чем снова встретиться взглядом с Орионом.

— У тебя есть брат, — тихо сказал он, — и сестра. Ты уже знаешь их… и своих биологических родителей. Они весь год пытались вернуться в твою жизнь.

Орион чувствовал, что Сириус складывает пазл, но он просто не мог понять, что это должно быть. — Я… я не понимаю.

Сириус сделал последний вдох, прежде чем произнести слова, которые навсегда изменят жизнь Ориона. — Орион, при рождении тебя назвали — Гарри Джеймс Поттер.

---

Та-та-дам!!! Вот это поворот!

Орион почувствовал, как у него отвисла челюсть, когда он в ужасе уставился на Сириуса. Этого не могло быть. Этого не могло быть. Этого не могло быть! Гарри Поттер умер. Он умер много лет назад… когда ему было пять лет… пять лет… Нет. Нет! Этого не могло быть. Старшие Поттеры говорили, что Гарри умер. Они бы не стали так лгать Гайдену и Роуз — только не тогда, когда видел, как сильно на это реагирует Гайден. Они бы не позволили Гайдену винить себя в том, чего на самом деле не было!

— Знаешь, папа, это не очень смешно, — сказал Орион, прищурившись.

— Это не шутка, малыш, — терпеливо сказал Ремус. — Твои биологические родители — Джеймс и Лили Поттер.

— Но в этом смысла никакого нет! — воскликнул Орион.

Сириус поднял руку, призывая Ориона к молчанию. — Просто выслушай меня, малыш, — сказал он дрожащим голосом. — Все, что мы рассказали тебе о Гарри, было отчасти правдой. Да, Гарри так и не оправился по-настоящему от того, что случилось с Волан-де-Мортом. Он... ну... ты часто уставал и регулярно болел. Тебя оставляли либо с Ремусом и мной, либо с Фрэнком и Алисой всякий раз, когда твои родители и брат были на публике, потому что ты просто не мог подолгу там быть. Джеймс и Лили поначалу пытались избегать их, но вскоре оказались в центре всеобщего внимания. Гайден был очень востребован, и Джеймс этим воспользовался. Ему нравилось внимание... какое-то время.

Орион мог только смотреть на Сириуса. В глубине души он всё ещё надеялся, что Сириус шутит. Он вырос, считая, что его биологические родители не могут о нём позаботиться — не то чтобы они не хотели. — Н…но...

— Просто дослушай, — настаивал Сириус. — Я знаю, это может быть тяжело, слышать, но это единственный способ понять, почему все так произошло. Было довольно много людей, которые не соглашались с тем, что тебя брали с собой. Мы с Элис несколько раз загоняли Лили в угол. Она согласилась, что это не идеально для тебя, но настаивала на том, что договоренность была лишь временной. В конце концов, безумие уляжется, и они смогут больше сосредоточиться на тебе.

— Последний раз мы обсуждали это, когда тебе было пять, — вмешался Ремус. — Было ещё одно мероприятие, и тебя отдали нам на сутки.

— Через час меня вызвали на работу, поэтому Ремус отвёл тебя в Хогвартс на экскурсию, — продолжил Сириус. — Тебе всегда нравились все эти портреты и призраки, так что это был простой способ развлечь тебя.

— Ты куда-то ушёл и напугал меня до смерти, — сказал Ремус с улыбкой. — Когда я, наконец, нашёл тебя, ты был так измотан, что у меня не хватило духу даже отругать тебя. Я просто отвёл тебя обратно в поместье Блэков и уложил в постель... Я никогда не подозревал... мне и в голову не приходило, что что-то не так.

— Ты проспал всю ночь, и это должно было стать первым признаком того, что что-то не так, — сказал Сириус глухим голосом, и на его лице отразилась боль. — Тебе всегда снились ужасные кошмары, от которых ты просыпался с криком. Обычно нам требовалось много времени, чтобы тебя успокоить. Я... я просто подумала, что ты наконец-то перерос это, а потом Джеймс пришёл рано утром, чтобы забрать тебя домой, и увидел, что ты... выглядишь в точности как я.

У Ориона отвисла челюсть. Он никогда не думал... Сириус всегда говорил, что усыновить Ориона было лучшим, что он когда-либо делал, но, похоже, у Сириуса никогда не было выбора... а значит, у Поттеров тоже не было выбора. Это не могло быть правдой, верно?

— Ты помнишь воспоминание, которое у тебя было, когда дементоры напали на матч по квиддичу? — спросил Сириус.

Орион медленно кивнул.

— Это было, когда Джеймс нашёл тебя, — сказал Сириус, проведя рукой по волосам. — Он явно был не в восторге и сказал несколько обидных слов — особенно когда ты очнулся и ничего не помнил. Мы отвезли тебя в больницу Святого Мунго и провели все возможные анализы. Никто не мог понять, почему у тебя не было воспоминаний, но анализы показали, что усыновление излечило то, что медленно убивало Гарри.

Глаза Ориона расширились. — Убивало? — выдохнул он. — Но я не умер. Не…

— Разве Джеймс и Лили не сказали это, чтобы скрыть то, что произошло на самом деле? — перебил Сириус. — В каком-то смысле это была правда. В ту ночь с тобой случилось что-то, что медленно убивало тебя. Лили просто не хотела в этом признаваться. Джеймс знал, что с тобой что-то происходит, и тайно нанял специалистов, которые искали способ найти лекарство. Они просто не думали — и это понятно, — что тебе на самом деле нужно было кровное родство.

Орион нахмурился. Это всё равно не имело смысла, учитывая всё, что Сириус рассказывал ему на протяжении многих лет. Неужели всё это было ложью?

— Значит, тебя заставили взять меня? — нервно спросил он.

— Нет! — закричал Сириус. — Нет, всё было не так. Я уже столько раз предлагал взять тебя ко мне и Фрэнк с Элис тоже. Когда мы разговаривали с Лили, мы обычно умоляли её позволить нам усыновить тебя, чтобы ты мог получить заслуженное внимание.

— Тебя любили, Орион, — добавил Ремус. — Я знаю, что это может показаться не так, но ты всегда был центром мира Лили, когда она была дома. Ты был её сыном. Она всегда шутила, что из всех её детей, только в тебе есть что-то от неё. Они просто отвлеклись на статус знаменитости Гайдена и Роуз, которая переживала ужасные два и три года. Мы видели, как это происходило. Это была главная причина, по которой мы так упорно боролись за тебя и даже не помышляли о том, чтобы взять тебя к себе. Я знаю, что это может показаться не так, но у меня такое чувство, что Джеймс и Лили пожалели о своих поступках в тот же миг, как совершили их. Они были слишком горды, чтобы попытаться всё исправить, а нам было слишком больно, чтобы позволить им это сделать.

Но это не отменяет того факта, что они игнорировали то, что Гарри Поттер, технически, все эти годы был жив.

— Они солгали, — тихо сказал Орион.

— Не совсем, — возразил Ремус. — Гарри погиб. Ты не помнишь, что был им, и — если не считать глаз и шрама на лбу — ты совсем на него не похож. Они выбрали лёгкий путь и теперь сожалеют об этом решении, когда узнали тебя. Гарри всё ещё здесь. Ты по-прежнему обладаешь состраданием и инстинктом защищать Гайдена — даже когда Гайдена нужно было хорошенько отругать.

Орион упрямо покачал головой, чувствуя, как щиплет глаза.

— Мне всё равно! — крикнул он дрожащим голосом. — ОНИ БРОСИЛИ МЕНЯ! Они… они… — Орион почувствовал, как по щекам текут слёзы, и отвернулся. — Ты лгал мне… обо всём.

Сириус быстро опустился на колени рядом с Орионом. — Я никогда не хотел этого, — сказал он, протягивая руку к Ориону, но тот отстранился от него, — но есть вещи, которые ни один ребёнок не должен слышать. Мы многого не знаем и, вероятно, никогда не узнаем, но это не имеет значения. Теперь ты мой сын, и ничто не может этого изменить. Если бы всё зависело от меня, тебе бы никогда не пришлось об этом узнать, но мы не можем рисковать тем, что наши враги используют эту информацию против нас — против тебя.

Орион снова покачал головой. Это было слишком. Он не знал, что чувствовать. Казалось, что всё обрушилось на него разом. Он злился на Поттеров за то, что они бросили его, а теперь снова хотят, чтобы он был в их жизни. Ремус сказал, что они увидели в нём Гарри. Были бы они так заинтересованы, если бы он не был похож на Гарри? Он был в ярости на Сириуса и Ремуса. Они не только скрыли всё это от него, но и позволили Поттерам попытаться наладить с ним какие-то отношения — чего он никогда бы не захотел. До сих пор он прекрасно обходился без Поттеров. Зачем ему теперь с ними связываться?

Но распространялось ли это на всех Поттеров? А как же Гайден и Роуз? Подумать только… у него на самом деле были старший брат и младшая сестра. Он мог бы проводить с ними годы, но этого не случилось из-за их родителей. Но сейчас это зачем? Неужели он должен был внезапно вновь стать Гарри для Гайдена? Орион не думал, что сможет это сделать. Он не мог быть братом, которого хотел Гайден. Он не мог быть Гарри Поттером.

— Орион, — взмолился Сириус. — Пожалуйста, не молчи.

Орион просто покачал головой и выскользнул из кресла, подальше от Сириуса. Сейчас он бы не справился. Он был слишком зол. Он знал, что, скорее всего, сделает что-то, о чём пожалеет позже… возможно, намного позже, но он не собирался совершать эту ошибку. Он не собирался быть таким, как Поттеры.

— Мне… мне нужно подумать, — наконец сказал Орион, отступая к двери. — Я… я сейчас не могу.

Не дожидаясь, пока Сириус или Ремус остановят его, Орион выбежал из комнаты Ремуса. Он не знал, куда идёт, но просто не мог больше оставаться на месте. Это был кошмар, должно быть, это был кошмар! Другого объяснения быть не могло. Если бы только он мог проснуться. Почему он не мог проснуться?

* * *

Орион замедлил бег и пошёл по пустым коридорам. Ему хотелось кричать, вопить так долго, как позволят его лёгкие, а может, и дольше, но голос застрял у него в горле. Это было неправильно. Вот и всё. Он бы принял почти любую семью в качестве своей родной, кроме Поттеров. Чтобы они бросили своих друзей из-за…

Орион споткнулся, осознав это. Поттеры рассорились с Сириусом и Ремусом из-за него — из-за того, что он сделал. В напряжённости между семьями был виноват он. Он всё испортил. Как Сириус нашёл в себе силы оставить его после того, как он так дорого ему обошёлся?

Прислонившись к ближайшей стене, Орион почувствовал, как сползает вниз, и подтянул колени к груди. Это откровение вытеснило все мысли о гневе. Он — Гарри — сделал это с Поттерами, Сириусом и Ремусом. Он распустил Мародёров и чуть не уничтожил семью Поттеров. Зачем Гарри это сделал? Зачем ему это было нужно?

— Орион? Орион, ты в порядке?

Подняв полные слёз глаза, Орион смог лишь мельком взглянуть на Невилла и Гермиону, прежде чем отвернуться. Он не мог смотреть на своих друзей. Он не мог ни на кого смотреть. Что он должен был сказать? Он не мог им рассказать. Он никому не мог рассказать. Что они подумают? Что подумает Гайден?

— Орион, что случилось? — Гермиона упала на колени. — Что-то случилось с профессором Люпином? Мы только что услышали, что он уволился. Это ведь не из—за ... ты знаешь чего, не так ли?

— Гермиона, не надо, — предупредил Невилл, опускаясь на колени и не сводя глаз с Ориона. — Мы объясним тебе в гостиной, хорошо?

— Но…

— Гермиона, пожалуйста, — тихо взмолился Невилл. — Просто доверься мне.

Гермионе явно не нравилось отсутствие информации, но она все равно слушала. Невилл смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, затем подождал, пока не стихнут ее шаги, прежде чем заговорить снова. — Орион, давай, приятель, поговори со мной. Что случилось? Это имеет какое-то отношение к прошлой ночи? Гайден и Роуз почти ничего нам не рассказали.

Орион покачал головой и крепче сжал ноги. Если бы он что-то сказал, это означало бы, что он подтверждает правду, а это было последнее, чего хотел Орион. Гораздо проще было притворяться, что ничего не изменилось, но дело в том, что ничто уже не могло быть прежним — по крайней мере, для Ориона. Как ему теперь вести себя с Гайденом и Роуз?

Невилл беспомощно пожал плечами и сел на пол рядом с Орионом, прислонившись к стене. Орион почувствовал, что немного расслабился, пока Невилл не нарушил тишину. — Они тебе рассказали, да? — тихо спросил он.

Орион в ужасе уставился на Невилла. — Ты знал? — выдохнул он.

Невилл понимающе улыбнулся. — Ты должен отдать мне должное, — сказал он, прежде чем убрать улыбку. — Я не знаю, кто они, но я знаю, что мама и папа их не слишком любят. Я слышал, как они разговаривали на протяжении многих лет — ну, мама больше, чем папа. Я знаю своих родителей. Им нужно очень многое, чтобы кто-то им не понравился, и твои биологические родители, должно быть, сделали что-то ужасное, раз моя мама их так сильно невзлюбила.

Орион покачал головой. — Это…— прошептал он. — Это не они...это был я. Отец сказал мне, что я принял зелье принятия никого не предупредив. Я все испортил!

Невилл нахмурился. — Я в это не верю», — прямо сказал он. — Хочешь знать, что мои родители много лет назад рассказали мне о твоём усыновлении? — Орион медленно перевёл взгляд на Невилла. — Конечно, мне было пять, поэтому им пришлось упростить для меня, но они сказали мне, что твой отец так сильно тебя любил, что решил сделать тебя своим сыном. Я спросил, что случилось с твоими настоящими мамой и папой, и мама сказала мне, что они решили оставить тебя с твоим новым отцом. Ты понимаешь, что я говорю, Ори? Они бросили тебя. Сириус хотел, чтобы они остались в твоей жизни, но они тебя бросили.

— Но только потому, что я все испортил, — настаивал Орион.

— Ты был ребенком, а дети совершают глупости, — поправил Невилл. — Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе обо всем, что я сделал? Я думаю, мама действительно вела список. — Улыбка едва не расплылась на лице Ориона, когда Невилл продолжил. — Как ты достал зелье?

Орион уставился в пол и пожал плечами.

— Ну, ты, очевидно, сделал это не сам, — заключил Невилл, — …так что ты, должно быть, получил это от кого-то. Что бы ни случилось, это не только твоя вина. Ты должен помнить это. Тебе было пять! Во всяком случае, кто-то мог бы дать тебе зелье и сказать, что это «тыквенный сок», и ты бы поверил им, пока не попробовал его.

Ориону пришлось признать, что Невилл был прав. Он вспомнил, каким доверчивым был после усыновления. Сириус и Ремус часто спорили, потому что Сириус пытался шутить, отвечая на бесконечные вопросы Ориону. Сириус даже убедил Ориону, что брокколи — это уменьшенная версия больших деревьев снаружи. Орион несколько недель отказывался даже думать о том, чтобы съесть брокколи, из-за страха, что она вырастет у него в животе, даже несмотря на то, что Сириус и Ремус заставляли себя есть этот овощ бесчисленное количество раз, чтобы показать, насколько он безвреден.

— Так что же мне делать? — нервно спросил Орион.

Невилл пожал плечами. — Делай то, что считаешь правильным, — серьезно сказал он. — Если бы это был я, я бы остался с Сириусом и забыл о них.

Орион съежился. Если бы только это было так просто. — Проблема на самом деле не в моих биологических родителях, — уклончиво сказал он. — Это их дети.

Глаза Невилла расширились. — О, — сказал он, осознав. — У них есть другие дети, которые не знают о тебе?

Орион фыркнул. — Что-то вроде того, — признал он.

Невилл мгновение смотрел на Ориона, прежде чем отвернуться и уставиться в никуда. — Я понимаю, почему ты так расстроен, — сказал он, наконец. — Мне действительно жаль, Ори. Я знаю, ты всегда хотел настоящих братьев и сестер. Так в чем план?

Орион вздохнул, и его плечи поникли. — Я действительно не знаю, — признался он. — Боюсь, они бы меня возненавидят.

Невилл уставился на Ориона, приподняв бровь. — Наверное, не так сильно, как ты ненавидишь себя прямо сейчас, — пробормотал он и ухмыльнулся, когда Орион уставился на него широко раскрытыми глазами. — Я знаю тебя, наверное, лучше, чем кто-либо другой, Орион. Мы были лучшими друзьями с того самого дня, как познакомились. Ты всегда должен был иметь ответ на всё. Проблема в том, что ответа нет, потому что ты не знаешь самую важную часть истории. Тот, кто дал тебе это зелье, сам виноват, помни это.

Орион долго смотрел на Невилла с ошеломлённым выражением на лице. — Кто ты и что ты сделал с Невиллом?

Невилл ухмыльнулся. — Я ведь давно знаю тебя и Ремуса, не так ли? — сказал он. — А теперь расскажи, что случилось прошлой ночью, о чём Гайден и Роуз отказались нам рассказывать?

Орион поморщился и наконец, рассказал своему лучшему другу свой самый большой секрет. Как он и думал, Невилл не удивился, но у него было много вопросов о том, каково это было. Орион ответил на столько вопросов, на сколько смог, и был в гораздо лучшем настроении, когда они наконец отправились на поиски Гермионы. Она с нетерпением ждала их в гостиной Гриффиндора вместе с Роном и быстро поняла, что Орион не хотел, чтобы все знали о случившемся. Орион был благодарен ей за то, что она не упомянула о его срыве, но он знал, что рано или поздно она его достанет.

Это был тот самый разговор, которого он на самом деле не хотел. Одно дело — говорить с Невиллом, используя расплывчатые формулировки. Невилл не стал бы развивать эту тему. Он понимал, когда нужно просто оставить всё как есть. Гермиона была другой. Она настаивала, пока не узнала всё, прежде чем прийти к выводу, который включал в себя знание о том, кто были биологические родители Ориона. Это было несправедливо по отношению к Гайдену и Роуз. Они первыми узнают об этом, и их родители должны будут сообщить им.

По сути, ничего не было решено, но Орион смог мыслить яснее, и понял, что это знание ничего не меняет. Он не хотел иметь ничего общего с мистером и миссис Поттер, и он никак не мог быть «идеальным Гарри Поттером», которого мысленно создали Гайден и Роуз. Орион не мог с этим соперничать и не хотел. Он будет их другом — присматривать и оберегать их издалека. Так будет лучше для всех.

* * *

К тому времени, как подали ужин, вся школа только и говорила, что об отставке Ремуса. Гайден и Роуз наконец-то вернулись после дня, проведённого с Поттерами, и выглядели подавленными, но не говорили, почему. Гайден лишь сказал, что они многое узнали о времени, проведённом их родителями в Хогвартсе. Орион оставил это без внимания. По крайней мере, Поттеры наконец-то что-то рассказали своим детям.

Только когда все легли спать, Гайден, наконец, загнал Ориона в угол, просунув голову в занавески. Сдерживая гримасу, Орион схватил свою палочку и наложил заглушающие чары на свою кровать, чтобы никто, особенно Симус и Дин, не услышал их разговор. Он мог это сделать. В конце концов, ничего не изменилось, верно?

— Итак… — прошептал Гайден, сидя со скрещенными ногами в ногах кровати Ориона. — Папа рассказал мне, что ты стал анимагом, чтобы помочь Ремусу. Ты поэтому это сделал?

Орион покачал головой. — Нет, это было больше для того, чтобы защитить от него меня, — прошептал он в ответ. — Как ты видел, Лунатик не самый дружелюбный, когда забывает принять зелье. Нам повезло, что его потребность защищать меня взяла верх над желанием убить.

Гайден кивнул, уставившись на покрывало Ориона. — Папа рассказал мне, как плохо это может закончиться, — сказал он. — Он рассказал мне, что случилось со Снейпом, когда они были детьми. Я не могу поверить, что Сириус мог сделать что-то подобное.

— Папа был молод и глуп, — прямо сказал Орион. — Он очень старался забыть об этом и загладить свою вину перед профессором Снейпом. Помнишь, что они были как Фред и Джордж. Для них всё было шуткой, но не все так считали. Не всё было плохо. Они создали Карту Мародёров.

Гайден пожал плечами. — Я знаю, но мне всё равно трудно думать в таком ключе о папе. Он уже сказал мне, что не поможет стать анимагом. Он сказал, что и так есть о чём беспокоиться.

Орион с любопытством посмотрел на Гайдена. — Ты, правда, этого хочешь? — спросил он. — Если бы прошлой ночью ничего не случилось, ты бы вообще об этом подумал?

Гайден снова пожал плечами. — Наверное, нет, — признал он. — Не думаю, что смог бы вынести больше учебы. Мама и папа обещали помочь мне летом с моим Патронусом, и они даже хотят начать учить Роуз. Папа не хочет, чтобы то, что случилось прошлой ночью, повторилось. Я думаю, они с мамой знают, что нам повезло, что ты вовремя появился.

Орион неловко поёрзал. Он не хотел, чтобы Поттеры чувствовали себя обязанными ему. Из-за такого рода обязательств ему было бы ещё сложнее отдалиться от них. — Э-э… не беспокойтесь об этом, — наконец сказал Орион. — Я уверен, что вы сделали бы то же самое для меня.

Гайден внезапно отвел взгляд. — Не в этом дело, — тихо сказал он. — Я не думаю, что смогу это сделать, Ори. Я не думаю, что смогу быть мальчиком-который-выжил. Я даже не могу защитить свою собственную семью. Как я должен защищать волшебный мир?

Орион нахмурился. Ему очень не нравилось, к чему клонится этот разговор.

— Э-э… не думаю, что кто-то ожидает, что ты будешь сражаться в одиночку, Гайден, — осторожно сказал Орион. — Кроме того, ты всего лишь ребёнок…

— И ты тоже! — возразил Гайден. — Посмотри на нас! Мы одного возраста! Я должен был пройти ту же подготовку, что и ты!

Орион провёл рукой по своему усталому лицу. — У меня действительно не было выбора, Гайден. Моя магия выходила из-под контроля. Меня нужно было обучить, иначе я бы, наверное, разрушил всё в поместье. У меня не было нормального детства, так что не сравнивай себя со мной. Вопрос в том, что ты делаешь сейчас, и, похоже, ты делаешь то, что нужно. Ты не сидишь без дела всё лето, как обычные дети нашего возраста. Ты пытаешься узнать как можно больше нового.

— Наверное, — неохотно признал Гайден, прежде чем соскользнуть с кровати. — Тебе нужно немного поспать. Ты, наверное, устал после прошлой ночи. — Он послал Ориону благодарную улыбку. — Спасибо, Ори, за все.

Орион наблюдал, как занавеска на его кровати закрылась, скрыв Гайдена из виду. Только тогда он закрыл лицо руками. Это оказалось сложнее, чем он думал. Сможет ли он на самом деле это сделать? Сможет ли он находиться рядом с Гайденом и вести себя так, будто ничего не изменилось, когда всё изменилось? Выбора не было. Семья Поттеров была единым целым. Орион не мог выбирать, кого из членов семьи он хотел видеть в своей жизни. Для его душевного спокойствия единственным вариантом было держаться на расстоянии.

* * *

К следующему утру комната Ремуса была пуста, и Ориону осталась только записка. Прочитав письмо, Орион чуть не разрыдался. В нём Сириус и Ремус писали, что знают, что Ориону нужно время, чтобы всё обдумать, и они дадут ему это время. Они будут ждать его на вокзале Кингс-Кросс, если не услышат обратного. Внезапно Орион почувствовал себя таким одиноким, хотя до встречи оставалось меньше недели.

Как только шок от ухода Ремуса прошёл, начались слухи. Самый распространённый из них гласил, что Ремус уволился, чтобы попытаться оправиться от болезни, которая мучила его весь год. Орион старался не прислушиваться ни к чему из этого, но ему было трудно, когда он слышал некоторые из самых нелепых слухов. Это должно было случиться, учитывая, как быстро Ремус ушёл, но всё равно было неприятно. Неужели они совсем не знали Ремуса?

Рассказать Рону и Гермионе всю историю о ночи полнолуния было довольно забавно. Гермиона сразу же начала задавать вопросы о процессе превращения в анимага и о том, каково это — быть оборотнем. Рон, с другой стороны, вёл себя довольно нормально для чистокровного ребёнка. Он запаниковал, когда услышал, что Ремус — оборотень, но быстро взял себя в руки, когда Гермиона отругала его за ограниченность. Ремус ожидал такой реакции, но Орион всё равно почувствовал разочарование. Почему все всегда фокусировались на существе, которое появлялось только в полнолуние, а не на человеке, которым они были в остальное время?

Орион провёл оставшиеся дни в Хогвартсе в каком-то оцепенении. Он пытался отдалиться от Гайдена и Роуз, но Роуз бросила ему вызов. Она была более настойчива, чем Гайден, в вопросах состояния Ремуса и существования Теневого. Невилл несколько раз пытался отвлечь её, но она была так же решительна, как Гермиона, что не всегда было хорошо. В конце концов Ориону пришлось сказать Роуз, что они не должны обсуждать это в Хогвартсе и что ей следует поговорить об этом с отцом.

Результаты экзаменов были объявлены в последний день семестра, и почти все вздохнули с облегчением. Орион получил высшие баллы по всем предметам, кроме травологии, где отличился Невилл. Гайден и Рон сдали все предметы, и Гермиона с облегчением увидела, что её страхи провалить все экзамены не оправдались. Её радость продлилась всего несколько минут, после чего она исчезла почти на час, а когда вернулась, выглядела более расслабленной, чем когда-либо видел Орион.

Орион узнал, почему, позже, когда Гермиона загнала его в угол и рассказала, что бросила маггловедение и сдала «Преобразователь времени», настаивая на том, что профессор МакГонагалл пообещала, что в следующем году проблем с расписанием не будет. Сказать, что Орион разделял её облегчение, — значит, ничего не сказать. Добавлять часы к своему дню было сложнее, чем оно того стоило.

* * *

Третий год подряд Гриффиндор выигрывал чемпионат факультетов, хотя в основном это было связано с победой в Кубке по квиддичу. Оливер был в восторге, утверждая, что это лучший способ завершить последний год в Хогвартсе. Орион не хотел думать о том, что это значит для следующего года. Оливер был немного одержим квиддичем, но он был отличным капитаном. В следующем году Гриффиндору придётся потрудиться.

Тревога вытеснила всё остальное, когда Хогвартс-экспресс наконец-то отошёл от станции Хогсмид. Ориону не терпелось наконец-то увидеть Сириуса и Ремуса. Дни молчания с их стороны были почти мучительными. В тот момент ему больше всего хотелось подбежать к ним и извиниться. Невилл был прав. Пока он не знал всей истории, было неправильно возлагать вину на кого-то — особенно на Сириуса и Ремуса. С другой стороны, Поттеров он не простил. Он был бы совершенно счастлив, если бы никогда больше с ними не разговаривал.

Рон первым отвлёк Ориона от его мыслей. — Так, этим летом будет чемпионат мира по квиддичу! — взволнованно сказал он. — Мы все должны пойти! Папа может достать билеты на работе.

Гайден нахмурился. — Я не уверен, что мои родители разрешат мне, — неохотно сказал он. — Они могут подумать, что это слишком рискованно.

— Тогда пусть твой папа пойдёт с нами, — настаивал Рон. — Это же чемпионат мира, Гайден! Такое здесь нечасто случается! — Рон перевёл взгляд на Ориона и Невилла. — А ты что скажешь?

— Папа, наверное, будет обеспечивать безопасность, — пожав плечами, ответил Орион. — Может, я смогу убедить его отпустить нас. Я уже давно не видел международных матчей по квиддичу.

Рон просиял. — Отлично, — сказал он, прежде чем повернуться к Гайдену. — Поговори со своими родителями, хорошо?

Гайден кивнул, хотя и не выглядел слишком оптимистичным. Время покажет. Все отвлеклись, когда пришла ведьма с тележкой для чая, чтобы угостить их обедом, а затем они сыграли в «хлопушку». Это казалось странно нормальным — группа друзей, играющих в глупую игру без каких-либо сложностей. Этот простой поступок дал Ориону надежду. Он мог это сделать. Ему просто нужно было перестать думать о сложностях.

* * *

Когда они подъехали к вокзалу Кингс-Кросс, Орион нетерпеливо выглядывал из окна в поисках Сириуса и Ремуса. Проблема была в том, что там было слишком много людей, чтобы кого-то разглядеть. Орион почувствовал разочарование, когда вслед за друзьями вышел из купе и из поезда. Гермиона первой заметила своих родителей, быстро обняла каждого из них и убежала с Живоглотом на руках. Рон был следующим, хотя Фред и Джордж почти утащили его. Он успел только помахать рукой и пообещать, что напишет, прежде чем исчезнуть из виду.

Орион уже собирался войти в толпу, когда услышал это — громкий, низкий лай, который мог принадлежать только одному животному. Он не колебался. Орион быстро попрощался с Гайденом и Роуз и бросился в толпу. Он отчаянно проталкивался мимо людей и семей, которые уже воссоединились, и не останавливался, пока не увидел лохматую шерсть Бродяги. Бродяга снова залаял, и — с хлопком — его место занял Сириус. Орион вдруг занервничал и увидел, что Сириус чувствует то же самое. Они были слишком похожи друг на друга.

— Папа, — дрожащим голосом сказал Орион. — Прости меня.

Нервозность Сириуса быстро сменилась сожалением. — Нет, малыш, мне жаль, — сказал он, положив руки на плечи Ориона. — Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я просто хотел защитить тебя, но обещаю — больше никаких секретов.

Орион облегчённо улыбнулся. — Хорошо, потому что у меня так много вопросов.

Сириус понимающе кивнул. — Я отвечу, на что смогу, — сказал он и огляделся. — Где Невилл и Седрик?

— Мы тут! — крикнул Невилл, проталкиваясь вперёд. — Мерлин, Орион. Я не ищейка!

— Ты мне это говоришь, — с ухмылкой сказал Седрик. — Он водил нас кругами.

— Ну, не у всех же есть отличное чувство направления, — с улыбкой добавил Орион.

— Ну, ну, мальчики, — терпеливо вмешался Ремус. — Невилл не виноват. — Невилл гордо кивнул. — У его родителей тоже ужасные внутренние компасы.

— Эй! Это удар ниже пояса! — возмутился Невилл, вызвав смех у Ориона и Седрика.

Сириус держал Ориона за плечи, пока они спускались с платформы и шли по вокзалу. Эта поддержка была в каком-то смысле успокаивающей, как будто подтверждала, что, чего бы это ни стоило, Сириус будет рядом на протяжении всего путешествия. Глядя на Сириуса, Орион вынужден был признать, что, что бы ни случилось в прошлом, что привело его сюда, он ни на что бы это не променял. Он был рад, что у него есть семья и друзья, которые поддерживали его во всём.

Он был рад, что он Орион Блэк.