Неизвестная родня 3. Дементоры Азкабана (джен)

Были времена, когда Ориону Блэку нравилось жить в особняке Блэков на Гриммо-двенадцать. Однако сегодня было не так. Несколько часов лил дождь, завывал ветер, сверкали молнии, и гремел гром, доказывая, насколько старым был особняк. Ставни громко хлопали, ударяясь о окна, и Ориону пришлось натянуть одеяло на голову. По какой-то причине он ненавидел грозы. Они всегда вызывали у него… беспокойство.

Сказать, что Орион стыдился своей нервозности, — значит, ничего не сказать. В конце концов, ему только что исполнилось тринадцать, и он столкнулся с большим, чем любой другой знакомый ему подросток-волшебник. Только в прошлом году он столкнулся с Василиском, подростковой версией Тёмного Лорда Волан-де-Морта, и при этом чуть не потерял своего отца, Сириуса Блэка.

Этот поступок вызвал перемены в семье Блэков. В то время как Орион пытался сохранить отношения с отцом, Сириус, казалось, был готов отпустить его. Чрезмерная опека никуда не делась, но Сириус уже не так открыто проявлял её, как раньше. Впервые за много лет они провели несколько недель вдали от Британии, отправившись в семейный отпуск в разные волшебные города. Было весело побывать во Франции, Болгарии, Румынии и Египте, но Орион быстро понял, что у этих поездок была и другая причина.

Это был идеальный способ обучать Ориона заклинаниям, не отвлекаясь на помощь Сириуса из Министерства магии. По крайней мере, так было до тех пор, пока Кингсли Шеклболт не выследил их в Египте и не настоял на том, что им нужно немедленно вернуться в дождливый Лондон. Сначала Орион хотел возразить, но все мысли улетучились, стоило ему взглянуть на Сириуса и Ремуса. Что бы это ни было за срочное дело, оно было плохим — очень, очень плохим.

Только когда они вернулись в Блэк-Мэнор, Ориону, наконец, рассказали, что произошло. Впервые с тех пор, как дементоры взяли на себя охрану волшебной тюрьмы Азкабан, произошло такое масштабное происшествие. Впервые произошёл побег изнутри. Подробности всё ещё были туманными, но было известно, что заклинания и чары, наложенные на две отдельные тюремные камеры, не сработали. Министерство магии пришло к выводу, что они были взломаны изнутри, но не могло понять, как первому заключённому удалось сбежать, ведь его камера была одной из самых надёжных в Азкабане.

Волшебный мир был на взводе по многим причинам. Мало того, что на свободе разгуливали два преступника, так ещё и Корнелиус Фадж, министр магии, решил, что дементоры из Азкабана должны сыграть активную роль в поимке беглецов. Орион не мог понять, чем руководствовался Фадж, принимая это решение. Любой, кто хоть немного знал о дементорах, понимал, что выпускать их в люди — плохая идея. Дементоры чувствуют положительные эмоции и питаются ими, как термиты. Они никогда не бывают, довольны и никогда не останавливаются. Любой, кто окажется рядом с ними, быстро окажется в ловушке собственных худших воспоминаний.

Именно поэтому в особняке Блэков теперь хранился самый большой запас, содержащий самый простой противодементорный препарат — шоколад. Особняк стал излюбленным местом отдыха членов команды Сириуса, где они могли как можно быстрее восстановиться перед тем, как вернуться и продолжить поиски. Люди часто появлялись там в неурочное время. Орион помогал Ремусу принимать Кингсли, Фрэнка Лонгботтома, Эвелин Смит (бывшую девушку Сириуса), Аластора Грюма и даже Джеймса Поттера.

Эвелин и мистер Поттер, конечно, вели себя наиболее неловко. Сириус разорвал отношения с Эвелин вскоре после похода в Тайную комнату. Орион не знал всех подробностей, но у него было ощущение, что это было связано с тем, что Эвелин расспрашивала Сириуса посреди миссии. Для Сириуса это было самой большой ошибкой, которую он мог совершить. Эвелин пыталась извиниться, но Сириус настаивал, что так будет лучше, и оставил Ориона и Ремуса в затруднительном положении, не зная, как себя с ней вести.

Присутствие мистера Поттера было ещё хуже. Он нечасто заходил, потому что у него была своя семья, но те несколько раз, когда он приходил, были тяжёлыми для Ориона и Ремуса. Мистер Поттер старался быть дружелюбным, правда старался, и Ремус старался отвечать ему тем же. Однако Орион имел привычку запоминать задания, которые Ремус давал ему по учебникам пятого курса, которые он читал. По правде говоря, Ориону было неловко оставлять Ремуса разбираться с мистером Поттером, но Орион просто не мог заставить себя находиться рядом с этим человеком. Годы недоверия и гнева не могли исчезнуть просто так.

* * *

Скрип открывающейся двери спальни Ориона заставила паренька осторожно выглянуть из-под одеяла. Силуэт высокого худого мужчины в мантии заслонял большую часть света из коридора. Он стоял прямо, но то, как он слегка ссутулился, намекало на боль, которую он, несомненно, испытывал.

— Ори, я знаю, что ты не спишь, — мягко сказал мужчина, входя в комнату. — Ты никогда не мог уснуть во время шторма.

Орион вздохнул и откинул одеяло. — Хотел бы я знать почему, — пробормотал он, садясь. — Это так раздражает.

Свет, наконец, упал на усталое лицо Ремуса Люпина, озарив сочувственную улыбку, когда он присел на край кровати Ориона. — Орион, в ночь, когда тебя усыновили, был шторм... Ну, в ночь, когда ты принял зелье. Когда ты проснулся полностью дезориентированным — Ну, шторм только напугал тебя еще больше. Мы перепробовали все, чтобы успокоить тебя, но, похоже, ничего не помогало, поэтому нам пришлось напоить тебя успокаивающим. Ты был так измучен, что заснул прямо на нас.

Орион в замешательстве уставился на Ремуса. — Я не помню…

— Я не удивлён, — с улыбкой сказал Ремус. — Это был травмирующий опыт для тебя. Понятно, что ты его забыл. Только когда ты проснулся на следующее утро, мы поняли, почему твоя реакция была такой сильной.

— Ты понял, что я ничего не могу вспомнить, — тихо сказал Орион. Ему уже говорили об этом. Отец и дядя никогда не скрывали от него этого. Потеря памяти не должна была произойти. Это была аномалия, которую не могли объяснить ни специалисты в Святого Мунго, ни даже профессор Снейп. Зелье было приготовлено идеально. Орион должен был проснуться как сын Сириуса биологически и магически, но помнить последние пять лет, но по какой-то причине что-то пошло не так.

Ремус протянул руку и провел пальцами по волосам Ориона, прежде чем вытащить палочку из-под мантии. — Послушай, малыш, я знаю, тебе тяжело, — сказал он сочувственно. — Мы обещали веселое лето, и ты снова большую часть времени предоставлен сам себе. —

Орион пожал плечами. — Это не твоя вина, — настаивал он. — Я знаю, что папа нужен на работе. У него больше всего знаний, а с его послужным списком по поимке Пожирателей Смерти ... Что ж, Скримджер бы разозлился, если бы не попросил папиной помощи. Я также знаю, сколько работы тебе нужно проделать, чтобы подготовить планы уроков и утвердить их с дедушкой. Сейчас ты занят, но, по крайней мере, ты будешь в Хогвартсе со мной, верно?

Ремус ухмыльнулся. — Я должен сказать, что ты единственный подросток, которого я знаю, который был бы в восторге от того, что его дядя преподает в его школе, — сказал он веселым голосом. — Ты ведь понимаешь, что я ожидаю от тебя гораздо большего, чем от остальных одноклассников, верно?

Орион закатил глаза. — Лунатик, пожалуйста, ты годами преподавал мне Защиту от Темных искусств, а также большинство других предметов в Хогвартсе, — сказал он. — Во всяком случае, ты сможешь держать меня в курсе, чтобы я мог закончить материал пятого курса быстрее, чем если бы я делал это сам.

Ремус уставился на Ориона, приподняв бровь. — Ори, не слишком торопись с курсовой работой, — предупредил он. — Что ты собираешься делать, когда закончишь материал уровня N.E.W.T.? Тебе будет безумно скучно. Сейчас не торопись. По-настоящему выучи материал. Кроме того, не забывай, что в этом году у тебя будет ещё два курса — курсы, о которых ты только начал читать.

Орион понимал, что говорит Ремус, и чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что Ремус прав. Он слышал слухи о том, что в Хогвартсе будет ужасный год перед СОВ. Избыток домашних заданий и стресс перед экзаменами СОВ могут свести с ума даже самых прилежных учеников.

Внезапное отсутствие шума от ревущего шторма быстро отвлекло Ориона от его мыслей, так что он увидел, как Ремус поднимается на ноги и засовывает палочку в карман. "Ну вот", — сказал он, подмигнув. "Так должно быть лучше. Постарайся немного поспать. Ты же знаешь, Невилл, Гайден и Роуз будут здесь с утра пораньше".

Орион застонал и рухнул на кровать. У Гайдена и Роуз Поттеров вошло в привычку приходить через каминную сеть всё раньше и раньше. Невилл Лонгботтом обычно приходил около восьми, когда его мама уходила на работу. Невилл был в такой же ситуации, как и Орион. Оба его родителя работали в отделе авроров, просто в разных подразделениях. Алиса Лонгботтом работала в архиве, а Фрэнк Лонгботтом отвечал за связь между теми, кто находился в поле, и главой отдела авроров Руфусом Скримджером.

Громкий звук, похожий на сигнализацию, заставил Ориона и Ремуса подпрыгнуть и выбежать из комнаты. По пути Орион схватил свою палочку с прикроватной тумбочки. Этот сигнал означал только одно: сеть летучего пороха была взломана. Сириус усилил защиту поместья, особенно сети летучего пороха, сразу после возвращения домой. Если бы кто-то попытался пройти через сеть до того, как защита была снята, сигнал тревоги раздался бы по всему поместью.

Довольно досадно, потому что Сириус имел привычку забывать сообщать об этом людям.

Орион последовал за Ремусом вниз по лестнице в гостиную и резко остановился, увидев представшую перед ними картину. Покрытая сажей Лили Поттер стояла перед камином и помогала своим покрытым сажей детям, одетым в пижамы, подняться на ноги. Все трое выглядели крайне потрясёнными. Казалось, что Гайдена и Роуз буквально вытащили из постели и толкнули в камин.

Несколько замысловатых взмахов волшебной палочкой — и Ремус заглушил сигнал тревоги. — Лили? — осторожно спросил он. — Что ты здесь делаешь?

Миссис Поттер судорожно вздохнула, когда комнату озарила вспышка молнии. — Защита была нарушена … она просто продолжала разрушаться … я не знала, что делать, — сказала она умоляющим голосом. — Дети хотели прийти сюда…

Ремус уже направлялся к камину с палочкой наготове. Не говоря ни слова, он прижал кончик палочки к одному из кирпичей, и весь камин на мгновение засветился, прежде чем снова стать обычным. — Вот, камин запечатан, — сказал он, повернувшись и посмотрев на Ориона. — Ори, пожалуйста, отведи Гайдена и Роуз в свою комнату. Думаю, вам троим, не помешает немного отдохнуть.

Последнее, чего сейчас хотелось Ориону, — это ложиться спать, но он чувствовал, что это нужно скорее Гайдену и Роуз, чем ему самому. Громкий раскат грома послужил дополнительным стимулом. Кивнув в знак согласия, Орион вывел Гайдена и Роуз из комнаты, не обращая внимания на тихие протесты детей Поттеров. Тот факт, что Орион смог вывести Гайдена и Роуз из комнаты, доказывал, насколько они устали.

Однако, как только они вошли в комнату Ориона и Орион закрыл дверь, усталость, казалось, исчезла из Гайдена и Роуз.

— Я не могу в это поверить, — простонал Гайден, плюхнувшись на кровать Ориона. — В прошлом году Добби прорвался сквозь чары, а теперь какой-то безумный Пожиратель смерти.

— Прекрати, Гайден, — нервно огрызнулась Роуз. — Пожалуйста, я не хочу думать о том, что он там.

Орион шагнул вперед и обнял Роуз за плечи. — Давай не будем думать об этом, — сказал он, бросив многозначительный взгляд на Гайдена. — Насколько я знаю Ремуса, он уже связался с отцом. Папа все исправит. Он всегда так делает.

Гайден сел и уставился на Ориона. — Есть ли что-то, чего не может твой отец? — с любопытством спросил он.

Орион ухмыльнулся. — Ты был бы удивлен, — признал он. — Папа не идеален, но он лучший аврор, которого я знаю. Он выполнит свою работу, чего бы это ни стоило.

Стук в дверь быстро положил конец разговору. Орион, Гайден и Роуз обменялись осторожными взглядами, прежде чем Орион подошёл к двери и медленно открыл её, чтобы увидеть мужчину, который был очень похож на Гайдена и Роуз. Подавив вздох, Орион открыл дверь и отошёл в сторону, чтобы Гайден и Роуз могли хорошо его рассмотреть.

— Папа! — закричала Роуз, бросившись вперёд и прыгнув в объятия мистера Поттера. — Папа, мы так испугались!

Мистер Поттер опустился на колени и обнял дочь. — Я знаю, Рози, — тихо сказал он. — Мне жаль, что меня не было рядом, чтобы защитить тебя, но я обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы исправить это, чтобы это никогда не повторилось. — Мистер Поттер слегка отстранился, чтобы встретиться взглядом с Розой. — Я знаю, тебе страшно, но мне нужно, чтобы ты была храброй ради своей мамы. Она пока побудет здесь, с тобой. На всякий случай здесь постоянно будет находиться кто-то из команды, хорошо?

Роуз неохотно кивнула, когда Гайден соскользнул с кровати и двинулся вперёд. — Пап, они прорвались через большинство защитных чар, как будто их вообще не было, — сказал Гайден. — Как такое возможно?

Мистер Поттер вздохнул, поднимаясь на ноги и сосредоточившись на Гайдене. — Я не знаю, сынок, — честно сказал он. — Это не должно быть, возможно. Вот почему мы с твоей матерью думаем, что тебе лучше пока остаться здесь. Никто не сможет найти это место без помощи хранителя тайны, и я не думаю, что это произойдет в ближайшее время.

Роуз в замешательстве склонила голову набок. — Почему?

— Тоби хранитель «Фиделиуса», Роуз, — ответил Орион. — Он также отказывается уходить, когда я дома.

Гайден уставился на Ориона, приподняв бровь. — У тебя домовой эльф в качестве тайного хранителя? — удивлённо спросил он.

Орион пожал плечами. — Ты можешь предложить кого-то получше? — возразил он. — Минди и Тоби здесь счастливы. Они никогда не сделали бы ничего, что подвергло бы опасности папу или меня. А твои домовые эльфы?

Гайден слегка смутился и опустил взгляд. — Прости, я не это имел в виду, — признался он. — Я просто удивлён.

— Думаю, в этом-то всё и дело, Гайден, — предположил мистер Поттер. — Поскольку все в нашем обществе смотрят на домовых эльфов свысока, кто бы заподозрил одного из них в том, что он хранитель тайны? А теперь я предлагаю вам двоим пойти поспать.

— Но папа…

— Никаких «но», Гайден, — строго сказал мистер Поттер. — Утром со всем разберемся.

Мистер Поттер шагнул вперёд, обнял Роуз, а затем повторил то же самое с Гайденом. Проходя мимо Ориона, он остановился, затем на мгновение сжал плечо Ориона и ушёл. Орион застыл на месте, не в силах пошевелиться. Почему мистер Поттер так поступил? И, что ещё важнее, почему мистер Поттер решил, что это будет воспринято с радостью? Орион никогда не проявлял к этому человеку ничего, кроме неприязни.

Если Гайден и Роуз и заметили, что Ориону некомфортно, то не стали об этом говорить. Они по очереди прибрались в ванной, прежде чем забраться в кровать Ориону, который лежал посередине. Глядя в потолок, Орион не мог перестать думать о мистере Поттере. Он впервые увидел, как мистер Поттер ведёт себя как настоящий заботливый отец. Это было странно. Гайден всегда описывал мистера Поттера как человека, который большую часть времени был отстранённым и рассеянным.

Когда мистер Поттер изменился? Почему это важно? Мистер Поттер всё ещё причиняет боль папе.

Разочарованно вздохнув, Орион перевернулся и уткнулся лицом в подушку. Он ненавидел это. Он ненавидел то, что не мог забыть о своей обиде, но был вынужден общаться с этим человеком. Он знал, что Сириусу не нравилась эта договоренность, но Скримджер настоял на своем. Поскольку мистер Поттер знал о беглецах, его участие поощрялось высокопоставленными чиновниками Министерства. В конце концов, для отца мальчика, который выжил, было хорошей рекламой вернуться в ряды авроров и помогать ловить таких опасных преступников.

Вероятно, именно это беспокоило Ориона больше всего. Назначение мистера Поттера в команду Сириуса было политическим ходом. «Чёрная команда» была хорошо известна своими опасными миссиями, в которых не должен был участвовать новичок, каким был мистер Поттер. Наличие новичка в такой продвинутой команде подвергало риску всю команду, но люди смирились с этим только потому, что Гайден был Мальчиком-который-выжил.

— Ори? — сонно спросил Гайден, перевернувшись на бок и приоткрыв глаза. — Что случилось? Это из-за папы?

Орион повернул голову и уставился на Гайдена. Что он должен был сказать? «Прости, Гайден. Я знаю, что ты один из моих ближайших друзей, но я просто терпеть не могу твоего отца»

— Ты не упоминал его в своих письмах, — наконец сказал Орион.

Гайден слегка пожал плечами, его глаза медленно закрылись. — Нечего было сказать, — признался он. — После побега, папа почти не бывал дома. До всего этого он проводил с нами больше времени, обучая нас основам дуэлей. На самом деле мама помогала мне с домашним заданием. Она очень хорошо объясняет, и я не чувствую себя тупицей. Мама и папа стараются, Ори. Я думаю, они … ну, папа больше, чем мама, устали от того, что я постоянно попадаю в неприятности и не могу себя защитить.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. — Ты мог бы решить эту проблему, не попадая в неприятности, — сухо предложил он.

Ленивая усмешка появилась на лице Гайдена. — Мама говорила то же самое. Потом она сказала, что я могу начать слушать тебя. — Глаза Гайдена открылись. — Ты действительно нравишься маме и папе, Ори. Они спрашивали, когда ты придешь в гости. Они, должно быть, думают, что ты оказываешь на меня хорошее влияние или что-то в этом роде.

Орион сдержал дрожь. В ближайшее время он не собирался посещать поместье Поттеров. Если он не мог находиться в одной комнате с родителями Поттера, то, как он должен был вести себя в их доме, откуда не было выхода? — Гайден, ты же знаешь…

— … что они тебе не нравятся, потому что они причинили боль твоему отцу? — перебил Гайден. — Да, я знаю. Ори, но это было много лет назад. Мама и папа пытаются загладить свою вину перед ним. Может, ты просто дашь им шанс?

Как на такой простой вопрос можно было так трудно ответить? Часть Ориона знала, что не может вечно злиться, но другая часть — детская — настаивала на том, что они сами начали. Они отвернулись от Сириуса, когда он больше всего в них нуждался, так почему он должен облегчать им задачу? Потому что Гайден и Роуз — мои друзья, вот почему.

Тихий храп отвлёк Ориона от его мыслей, и он увидел, что Гайден снова заснул. Теперь бы и Ориону так же.

---

Начало новой части положено.

Учитывая все изменения, которые, казалось, произошли за одну ночь, можно было бы подумать, что оглушительной тишины не будет даже в половине седьмого утра. Орион не мог объяснить, почему он проснулся так рано. Он просто знал, что все попытки снова заснуть не увенчались успехом, и ему пришлось выползти из того места, где он лежал между детьми Поттеров. Это было странно. Обычно Орион предпочитал спать в одиночестве, но что-то в Гайдене и Роуз казалось ему правильным. Это было почти так, как будто между ними существовала какая-то связь.

Спускаясь по лестнице, Орион не смог сдержать фырканья. Ему действительно нужно было хорошенько выспаться. Невилл был его лучшим другом, а Седрик Диггори — как брат. Если с кем-то он и должен был чувствовать связь, так это с ними двумя.

Проходя через гостиную, Орион заметил кубки и бокалы на столах. Это было странно не только из-за их количества, но и из-за того, что они действительно там были. Обычно Минди и Тоби настаивали на том, чтобы всё сразу убирали. Это была одна из их причуд, которую Сириус так и не смог искоренить.

Подойдя к кухне, Орион внезапно остановился, услышав приглушённые голоса из-за закрытой двери. Это было необычно, но не неслыханно, особенно в последнее время, когда команда Сириуса работала в неурочное время. Поразмыслив, Орион смог найти этому объяснение. Прошлой ночью команда пришла после обыска в поместье Поттеров, чтобы обсудить дело, пока Минди и Тоби подавали им что-нибудь выпить.

Заинтересовавшись, Орион приоткрыл дверь на кухню совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы голоса стали отчётливее.

— Я знаю, что ничто не может изменить случившееся, — голос расстроенной Лили Поттер донёсся до ушей Ориона. — Я просто хочу быть частью его жизни. Я не могу когда он не может находиться со мной в одной комнате.

— Лили, — терпеливо сказал профессор Дамблдор мягким голосом, — он тебя не знает. Единственное, что он знает, — это то, что вы с Джеймсом причинили боль его отцу. Неразумно ожидать, что ребёнок будет игнорировать то, что он знает столько, сколько себя помнит. Ты говорила с Сириусом?

— У него и так забот хватает, не стоит добавлять ему ещё, — со вздохом ответила Лили. — Пожалуйста, поверь мне, Альбус. Я не хочу всё испортить…

— Тогда, я полагаю, будет лучше, если вы позволите всему идти своим чередом, — мягко перебил профессор Дамблдор. — Попытка ускорить то, что, очевидно, требует времени и доверия, приведёт лишь к катастрофе.

Сказать, что Орион был сбит с толку, — значит, ничего не сказать. Почему миссис Поттер так сильно хотела, чтобы он был в её жизни? Она не упоминала ни о ком из других друзей Гайдена, так что же в нём было такого особенного? Что-то здесь было не так, и профессор Дамблдор — человек, которого Орион считал дедушкой, — знал об этом. «Почему я удивлён? Кажется, у всех есть секреты, о которых они не хотят, чтобы я знал»

Отступив назад, Орион решил, что у него есть три варианта. Он мог набраться гриффиндорской храбрости и войти на кухню, ждать у двери, пока его не поймают, или вернуться в постель, пока Гайден и Роуз не проснутся. Если бы там был кто-то другой, а не Поттеры, Орион без проблем вошёл бы. Он ничего не мог с собой поделать. Он просто не был готов иметь с ними дело, особенно после того, что только что услышал.

Звук открывающейся двери заставил Ориона быстро обернуться и увидеть, как его отец входит в гостиную, снимая плащ. Сириус Блэк резко остановился, увидев Ориона. Сказать, что Сириус выглядел измождённым, — значит, ничего не сказать. Казалось, что он не спал несколько дней, и, вероятно, так оно и было. Сириус всегда заботился о своей команде больше, чем о себе.

— Ори, что ты делаешь здесь так рано? — спросил Сириус, повесив свой плащ на спинку кресла. — Я думал, что вас троих придётся вытаскивать из постели этим утром.

Орион пожал плечами. — Невилл скоро будет здесь, папа, — осторожно сказал он. — У нас сегодня уроки с Ремусом.

Сириус вздохнул, прежде чем подойти к Ориону и обнять его за плечи. — Я уверен, Лунатик не возражал бы отложить твои уроки на некоторое время, малыш, — предложил он. "Я знаю, что теперь, когда Поттеры практически переехали сюда, здесь будет немного неудобно…

— Ты знаешь, кто пытался проникнуть к ним? — нетерпеливо перебил Орион.

Сириус уставился на Ориона, приподняв бровь. — Это секретная информация, и ты это знаешь, Орион, — строго сказал он. — По крайней мере, пока я не поговорю с Лили, Гайденом и Роуз. Это был их дом, так что будет только справедливо, если они узнают новости первыми .

Орион не мог не взглянуть на дверь, ведущую на кухню. Вернуться в постель казалось лучшим вариантом. — Ну, миссис Поттер на кухне с дедушкой и… ну…

— А, — понимающе сказал Сириус. — Это объясняет, почему ты здесь, а не на кухне, выпрашиваешь у Минди еду. — слегка покачав головой, Сириус подтолкнул Ориона к двери. — Послушай, малыш, я знаю, что вываливаю на тебя много всего, но мы все здесь в одной команде. Я не говорю, что ты должен забыть обо всём и стать лучшим другом Джеймсу и Лили… Мерлин знает, с моей стороны было бы лицемерием просить тебя об этом. Просто постарайся поладить с ними, пока они здесь.

Орион вздохнул и неохотно кивнул. Ему это не нравилось, но он мало что мог с этим поделать. Было приятно слышать, что он не единственный, у кого возникли проблемы с этим решением. Возможно, именно поэтому дедушка здесь сегодня утром. Он знает, что нам обоим будет тяжело.

Готовясь к худшему, Орион позволил отцу провести его на кухню, где миссис Поттер и профессор Дамблдор сразу же замолчали. Орион чувствовал себя крайне неуютно, когда сел между Сириусом и профессором Дамблдором. Напряжение было таким сильным, что его почти можно было почувствовать. Как бы трудно ни было, Орион старался не обращать на это внимания и сосредоточиться на аппетитном завтраке, который стоял перед ними.

— Доброе утро, Сириус, Орион, — любезно сказал профессор Дамблдор, прежде чем сделать глоток чая. — Надеюсь, вы не против моего неожиданного визита.

Сириус тихо фыркнул и начал наполнять свою тарелку. — Мы оба знаем, что ты пришёл бы независимо от того, возражал я или нет, — сухо сказал он.

Профессор Дамблдор на мгновение замешкался, прежде чем слегка повернуться так, чтобы его взгляд был полностью сосредоточен на Сириусе. — Сириус, я знаю, что на тебя давят со всех сторон, однако…

— … не начинай, Дамблдор, — раздражённо перебил Сириус. — Мы оба знаем, что я не могу просто сидеть здесь и позволять кому-то другому делать мою работу, особенно когда теперь мы точно знаем, чего они добиваются.

Глаза Ориона расширились, и он быстро повернулся к Сириусу. — Ты это серьёзно, пап? — тихо спросил он. — Они действительно охотятся за Гайденом и Роуз?

Сириус вздохнул, проведя рукой по волосам Ориона, прежде чем положить её ему на плечо. — Ты слишком умён для своего же блага, ты ведь это знаешь, да? — сказал он с ухмылкой, и Орион улыбнулся в ответ. — Послушай, малыш, мы не знаем подробностей, так что лучше не делать поспешных выводов…

— … и говорить то, что напугает Гайдена и Роуз? — осторожно спросил Орион. — Пап, я бы никогда так не поступил. Гайден, может, и справится, но я знаю, как Роуз сходит с ума с тех пор, как произошло проникновение.

Миссис Поттер тут же наклонилась вперёд. — Она что-нибудь тебе сказала? — с надеждой спросила она. — Я знаю, что у Рози проблемы со сном, но она не разговаривает со мной.

Орион неловко потер затылок, когда изумрудно-зеленый встретился с изумрудно-зеленым. — Ну, наверное, мне не стоит ничего говорить, но я знаю, что Роуз в ужасе от того, что что-то случится с Гайденом, — признался он. — Я имею в виду, я знаю, что последние несколько лет в Хогвартсе не были беззаботными, но это первый раз, когда на Гайдена словно охотятся. Добавьте к этому другие ее опасения — что ж, думаю, я могу понять, почему она так себя ведет.

Миссис Поттер уставилась на Ориона с мольбой в глазах. — Пожалуйста, Орион, какие еще у нее проблемы? — умоляла она. — Я… мне нужно знать.

Орион пожал плечами. — Вы знаете, обычные проблемы первокурсников, — ответил он. — Она беспокоится, в какой факультет попадет. Я знаю, что она хочет попасть в Гриффиндор, потому что мы там. Она беспокоится о том, что останется одна и не заведет друзей, но мы не позволим этому случиться. Мы пообещали друг другу не позволить Розе стать еще одной Джинни Уизли.

Рука схватила Ориона за плечо, когда он опустил взгляд и неловко поёрзал на стуле. Он не собирался так много рассказывать. По правде говоря, Орион никогда не переживал из-за «первого года». У него уже был лучший друг в лице Невилла, и у него было много людей, которые присматривали за ним, потому что он много лет посещал Хогвартс. Однако не всем так везло. Джинни Уизли слишком боялась просить братьев о помощи, и это чуть не убило её. Летом Гайден, Орион и Невилл поклялись, что не допустят, чтобы это случилось с Роуз. Ей и так было нелегко быть сестрой мальчика-который-выжил.

— Т… спасибо, Орион, — сказала миссис Поттер слегка дрожащим голосом. — Я даже не могу выразить, как я благодарна тебе за то, что ты заботишься о Роуз.

Прежде чем Орион успел что-то сказать, миссис Поттер выбежала из кухни. Орион в изумлении уставился на Сириуса, а затем в замешательстве посмотрел на профессора Дамблдора.

— Я что-то не то сказал? — нервно спросил он.

— Вовсе нет, мой мальчик, — сказал профессор Дамблдор на удивление серьёзным тоном. — Я думаю, что Лили просто потрясена. Это вполне объяснимо, учитывая всё, что произошло.

Сириус фыркнул. — Верно, — сухо сказал он. — Ори, может, тебе стоит разбудить Гайдена и Роуз, чтобы вы были готовы к приходу Невилла. У меня такое чувство, что вы все четверо захотите сегодня поучаствовать в тренировке.

Орион понял, что его выгоняют, и поспешил выйти из кухни, схватив несколько кусочков тоста. Иногда Орион искренне верил, что они с отцом понимают друг друга, но большую часть времени Орион, как и другие дети его возраста, считал, что взрослые ведут себя странно. Если миссис Поттер хотела узнать, как дела у Роуз, почему она просто не спросила Роуз, как нормальный человек?

* * *

Разбудить Гайдена и Роуз было несложно, особенно когда Орион упомянул тренировку с Ремусом. На самом деле, они были готовы за то, что можно было считать рекордным временем, и стащили Ориона вниз по лестнице, где Ремус. Сириус, профессор Дамблдор и миссис Поттер уже ждали их.

— Доброе утро, дети, — терпеливо сказал Ремус. — Невилл должен быть здесь с минуты на минуту, так что, Гайден, Роуз, если вы хотите позавтракать, предлагаю вам быстро что-нибудь схватить. Вам это, вероятно, понадобится.

Гайдену и Роуз не нужно было повторять дважды. Орион едва сдержал смех, наблюдая, как они вбегают на кухню, словно за ними гонится Пушок или даже василиск. Чем больше времени Орион проводил с детьми Поттеров, тем больше понимал, насколько они похожи. У них обоих был одинаковый темперамент, а также гриффиндорская привычка сначала действовать, а потом думать. Орион мог только представить, в какие неприятности они могли бы попасть в Хогвартсе, если бы Гайден и Роуз учились на одном факультете.

Звук разгорающегося пламени в камине быстро отвлёк Ориона от его мыслей. Подбежав к камину, Орион не смог сдержать улыбку при виде головы Невилла в языках пламени. — Привет, Невилл! Заходи. Ты знаешь пароль.

Лицо Невилла исчезло, и его место заняло разгорающееся пламя, пока Невилл, спотыкаясь, не вывалился из камина прямо в объятия Ориона. В волшебном мире было несколько гарантий, и неуклюжесть Невилла при перемещении через камин была одной из них. Ни Орион, ни Невилл не смогли сдержать улыбки, когда Невилл восстановил равновесие.

— Хорошая попытка, но посадка требует доработки, — со смехом сказал Орион.

Невилл фыркнул, стряхивая сажу с одежды. — Обычно так и бывает, — ответил он. — Итак, чем мы займёмся сегодня?

— Дуэльный бой, — ответил Ремус, когда Гайден и Роуз вернулись в комнату, неся по стопке тостов. — Все ваши родители согласны с тем, что вам четверым лучше знать, как защищаться. Поэтому мы начнём с основ, а затем вы будете тренироваться в парах. — Он сделал паузу и посмотрел на каждого ученика. — Итак, все готовы к долгому дню?

В ответ последовали энергичные кивки. Лично Орион считал, что это разумная идея. Судя по тому, что он видел, у каждого из присутствующих был свой стиль дуэли. Сириус в основном полагался на эффектные заклинания, которые могли отвлечь противника. Ремус, напротив, был практичным дуэлянтом — он использовал заклинания, которые позволяли выполнить задачу как можно быстрее. Профессор Дамблдор в основном полагался на трансфигурацию, поскольку это была его специализация. Однако миссис Поттер была своего рода загадкой. Орион мало что знал о ней, кроме того, что она преуспела в заклинаниях. Это заставило Ориона слегка занервничать. Обычно заклинания были его сильной стороной.

Как оказалось, пары были совсем не такими, как ожидал Орион. Ремус взял Роуз, чтобы показать ей больше основ, Сириус взял Гайдена, чтобы «расширить его кругозор», а миссис Поттер взяла Невилла, чтобы помочь ему с особенностями работы с волшебной палочкой, в результате чего Орион остался наедине с профессором Дамблдором. Орион мог понять логику такого распределения. Ученикам предстояло пройти испытание, и Орион знал, что ему оно предстоит. Трансфигурация была одним из предметов, над которым Ориону всегда нужно было работать.

У каждой пары был свой уголок в комнате, окружённый заглушающими заклинаниями, чтобы их не отвлекали. После короткого «урока» Орион вступил в полноценную дуэль с профессором Дамблдором. Дуэль длилась недолго, даже несмотря на то, что профессор Дамблдор сдерживался. Казалось, что Орион сражался с профессором Дамблдором часами, пока не упал от усталости. Смысл был ясен: сколько бы ты ни знал, тебе ещё многому предстоит научиться.

* * *

В течение следующих нескольких недель жизнь в Блэк-Мэноре протекала по странному расписанию. Тренировки продолжались, хотя их содержание менялось в зависимости от того, кто был свободен. Самым неловким был урок, когда мистер Поттер предложил свою помощь. Как бы странно это ни звучало, Орион не мог не чувствовать, что мистер Поттер наблюдает за ним. Конечно, миссис Поттер делала то же самое, но, по крайней мере, она не была так навязчива. Это начинало нервировать. Почему мистер и миссис Поттер так одержимы им?

Поиски беглецов из Азкабана внезапно прекратились. Казалось, что они растворились в воздухе, хотя на самом деле никто в это не верил. Многие считали, что беглецы просто ждали, когда Гайден выйдет из укрытия, что вынудило Корнелиуса Фаджа, министра магии, принять очень непопулярное решение.

Дементоры будут дежурить вокруг Хогвартса в качестве охраны, чтобы защищать мальчика, который выжил. Это решение быстро изменило ход тренировок. Почти неделю основное внимание уделялось ободряющим заклинаниям и согревающим чарам. Это не было лекарством, но этого должно было быть достаточно, поскольку все взрослые согласились, что дети ещё не готовы изучать сложное заклинание Патронуса, которое могло бы отогнать дементоров. Это было заклинание, с которым не могло справиться большинство взрослых, так какие же шансы были у трёх тринадцатилетних и почти одиннадцатилетнего подростков?

Конечно, это не помешало Ориону попытаться.

Связь с внешним миром тщательно контролировалась. Гайдену и Ориону разрешалось отправлять письма своим друзьям, но только после того, как взрослый накладывал на письма необходимые чары вместе с Хедвиг и Арчи, совой Гайдена. Гермиона и Рон были в отчаянии, когда услышали о взломе поместья Поттеров, но были благодарны за то, что «пресловутый Сириус Блэк взял семью героев под свою защиту».

Орион хотел ударить себя головой о стену, когда услышал, как Гайден зачитал это из письма Гермионы. Гайден и Роуз, напротив, сочли это забавным. Гайден даже начал шутить, что Сириус становится серьёзным конкурентом в «тусовке знаменитостей». Конечно, всё это было сказано, когда Сириуса не было в поместье Блэков, потому что Гайден знал, что Сириус устроит серьёзную взбучку, если услышит, как кто-то называет его знаменитостью.

Настроение в Блэк-Мэноре резко изменилось утром тридцать первого августа. Казалось, что заботы волшебного мира остались где-то далеко, потому что все были сосредоточены на праздновании дня рождения Роуз. В этот день не было тренировок, что позволило Ориону, Гайдену, Невиллу и Роуз развлекаться в библиотеке, пока Ремус, миссис Поттер и Эвелин (которая в этот день «дежурила») помогали Минди и Тоби готовиться к вечеринке.

— Итак, Роуз, в какой факультет, по-твоему, ты попадёшь? — с любопытством спросил Невилл, протягивая Ориону полироль из набора для обслуживания стрелы.

Роуз пожала плечами, наблюдая, как Орион полирует свой «Клиансвайп-6», а Гайден полирует свой «Нимбус-2000», чем вызвала недоумение у Ориона и Гайдена.

— Ты же знаешь, что не важно, куда ты попадёшь, — предложил Орион. — Мы всё равно будем рядом, когда понадобимся.

Роза вздохнула. — Но не так, как было бы, если я была в Гриффиндоре, — неохотно сказала она. — Послушай, я знаю, это будет тяжело, потому что мой брат — мальчик-который-выжил, но я бы предпочла быть со своей семьей, особенно сейчас. Орион, ты мне как брат ...

— А я кто? Рубленая печень? — возмущённо спросил Невилл.

Роза покраснела, игнорируя фырканье Ориона и Гайдена. — Ну, просто я знаю Ориона дольше, — нервно сказала она. — Ты мой друг, Невилл, очень хороший друг. Просто с Орионом все по-другому. С Орионом все почти так же, как с Гайденом .

Орион погладил Роуз по голове. — Не волнуйся, малышка, — игриво сказал он. — Это чувство взаимно.

Роуз сердито посмотрела на Ориона. — Я не маленькая! — выпалила она. — Кроме того, я на два года младше тебя! Я должна быть ниже ростом.

— Верно, — сухо сказал Гайден. — Продолжай убеждать себя в этом, Рози.

Прежде чем Гайден успел сказать что-либо еще, Роуз набросилась на него, заставив Ориона и Невилла схватить метлы и быстро отступить с дороги. Драка длилась недолго. Гайден быстро прижал Роуз к животу, обхватив руками ее голову, удерживая ее неподвижно. — Рози, что бы сказала мама, если бы увидела, что ты ведёшь себя как хулиган?

— Она, наверное, спросит, что ты с ней сделал, — раздался голос миссис Поттер из дверного проёма. — Гайден, что я тебе говорила о том, чтобы ты не дразнил сестру?

Гайден нахмурился, отпустил Роуз и отступил назад. — Мы просто веселились, мам, — сказал он немного неуверенно. — Честно.

Миссис Поттер перевела взгляд на Роуз, которая тут же заявила: — Гайден прав, мама. Просто немного повеселились. Ужин готов?

Миссис Поттер кивнула. — Мы просто ждем, когда все прибудут, — ответила она. — Должно быть, обсуждение завтрашнего дня затянулось.

— Разбор полётов? — удивлённо спросил Невилл. — Я думал, Ремус будет в поезде вместе с нами.

— Всё не так просто, Невилл, — сказала миссис Поттер, пододвигая стул и садясь. — Несмотря на то, что Ремус очень талантлив в области защиты, он официально не работает в Министерстве. Министр хочет, чтобы люди верили, что он делает всё возможное, чтобы поймать… их, а также защитить человека, которого многие считают важным.

— Это как-то связано с тем, что Ремус заболел несколько дней назад? — спросила Роуз.

Орион прикусил губу и избегал смотреть в глаза миссис Поттер. Ремус решил скрывать своё состояние от Гайдена и Роуз, по крайней мере, до их приезда в Хогвартс. Ремус сказал, что не хочет, чтобы они ещё о чём-то беспокоились. Орион решил, что Ремус больше беспокоился о том, что Гайден и Роуз отвернутся от него. Нелегко признаться, что ты на самом деле оборотень.

— Нет, Роуз, — твёрдо сказала миссис Поттер. — Уверяю тебя, с Ремусом всё будет в порядке. Он часто болеет, но это не опасно для жизни.

Орион и Невилл обменялись неловкими взглядами. Миссис Поттер не лгала, но она скрывала достаточно правды, чтобы Гайден и Роуз поверили, что им лгали все. Включая меня. Внезапно у Ориона появилось плохое предчувствие по поводу предстоящего года. В Хогвартсе секреты не остаются секретами. Конечно, те, кто был важен, уже знали, но те, кто не был, позволяли страху брать верх над здравым смыслом.

— Миссис Поттер, вы, правда, думаете, что на поезд нападут? — нервно спросил Невилл.

Миссис Поттер сочувственно посмотрела на Невилла. — Никто в здравом уме не стал бы нападать на Хогвартс-экспресс, Невилл, — сказала она. — К сожалению, Беллатриса Лестрейндж и Питер Петтигрю не в своем уме. Сам министр сообщил, что Петтигрю просто продолжал разговаривать сам с собой во время последней проверки. Вот в чем проблема. Мы действительно не можем предсказать, куда они нанесут следующий удар, потому что для нас это не имеет никакого рационального смысла.

— Так кто же поедет с нами в поезде? — тихо спросила Роуз.

Миссис Поттер сочувственно улыбнулась. — Ну, Ремус будет в купе с вами, — мягко сказала она. — Я знаю, что это, вероятно, последнее, что ты хочешь услышать, но Ремус обещает быть сдержанным. Команда, однако, разделится на платформе 9 ¾, станции Хогсмид и поезде. Мы узнаем о назначениях, когда они прибудут сюда.

Гайден застонал. — Надеюсь, там не будет папы, — сказал он и поморщился, увидев, как миссис Поттер на него посмотрела. — Мам, ты же знаешь папу. Что, если он… ну, ты понимаешь…

На лице миссис Поттер медленно появилась понимающая улыбка. — Гайден Поттер, ты боишься, что твой отец поставит тебя в неловкое положение перед друзьями? — спросила она, заставив Гайдена поморщиться, прежде чем он встал. — Что ж, я тебя не виню. Иногда — на самом деле, большую часть времени — твой отец ставит в неловкое положение и меня тоже. Думаю, это просто цена, которую мы должны заплатить. А теперь, я думаю, на сегодня хватит серьёзности. Это должен был быть счастливый день для Роуз. Я предлагаю всем спуститься вниз и повеселиться.

Казалось, что все стремились поскорее закончить разговор. Невилл первым поспешил выйти из комнаты, за ним последовали Гайден и Роуз. Орион не осознавал, что остался наедине с миссис Поттер, пока не повернулся, убрав свой набор для ремонта мётел. Сказать, что в комнате повисла неловкая тишина, — значит, ничего не сказать.

Миссис Поттер сделала неуверенный шаг вперёд. — Орион, я просто хотела поблагодарить тебя за всё, что ты делаешь для Гайдена и Роуз, — быстро сказала она, и Орион уставился на неё, приподняв бровь. — Я знаю, что, должно быть, тебе было тяжело, когда в твой дом внезапно вторглись и …

— Миссис Поттер, Гайден и Роуз — мои друзья, — перебил его Орион, медленно направляясь к двери. — Они бы сделали то же самое для меня.

Миссис Поттер прикусила нижнюю губу, ее нервозность росла. — Я понимаю, Орион, — умоляюще сказала она. — Я просто знаю, что… ну… я знаю, что ты не слишком любишь Джеймса или меня.

Орион заметно поморщился. Он не хотел заводить этот разговор сейчас, когда они собирались приступить к праздничному ужину в честь дня рождения Роуз. — Миссис Поттер…

— Всё в порядке, Орион, — настаивала миссис Поттер, подходя к нему. — Я ведь не произвела на тебя хорошего впечатления, да? Мы с Джеймсом пытаемся исправить то, что мы разрушили. Я знаю, что это займёт время, но я надеюсь, что, возможно, ты тоже сможешь дать нам ещё один шанс?

Орион медленно повернул голову, чтобы встретиться с умоляющим взглядом миссис Поттер. — Это зависит от моего отца, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Возможно, это трудно понять, но папа, Ремус и я — ну, мы стая, и мы следуем за альфой нашей стаи.

Миссис Поттер медленно закрыла глаза и понимающе кивнула. Это был лучший способ описать, как обстоят дела в доме Блэков. Если вы сможете заставить самого упрямого обитателя поместья Блэков простить вас, остальные члены семьи последуют его примеру.

Те, кто жил в поместье Блэков, проснулись первого сентября в атмосфере безумного хаоса. Вся команда Блэков собралась за кухонным столом, чтобы обсудить свои задания. Орион успел быстро позавтракать, подслушав основные моменты, прежде чем кто-то заметил его присутствие. Судя по всему, Эвелин и Джону Доулишу было поручено отправиться на платформу 9¾, мистеру Поттеру и Кингсли — на станцию Хогсмид, а Сириусу — в поезд с Ремусом и мистером Лонгботтомом в качестве поддержки.

Что ж, по крайней мере, Гайден будет рад. Судя по тому, что узнал Орион, мистер Поттер был талантливым аврором во время первой войны и, скорее всего, занял бы место Сириуса, если бы остался. Однако этот человек сделал свой выбор, и было очевидно, что этот выбор до сих пор влияет на суждения мистера Поттера, но разве можно его винить? Он уже потерял одного сына, а оставшийся сын будет мишенью, пока Волан-де-Морт и его сторонники представляют угрозу.

Сказать, что в воздухе витало напряжение, — значит, ничего не сказать, хотя причина этого напряжения была вполне обоснованной. Гайден и Роуз были очень тихи, и оба, казалось, разрывались между волнением и ужасом. Орион, вероятно, был взволнован больше, чем они оба вместе взятые. Он наконец-то сможет увидеть Гермиону и Седрика, а также своих однокурсников по Хаффлпаффу.

Гайден тоже с нетерпением ждал встречи с Роном, хотя Орион чувствовал, что воссоединение будет не таким радостным, как хотелось бы Гайдену. В письмах Рона были некоторые замечания, которые Гайден предпочёл проигнорировать, настаивая на том, что всё наладится, как только он выслушает объяснения. Орион не был таким доверчивым. Он знал, что у Рона были проблемы с ревностью. Несмотря на то, что в прошлом году всё было лучше, Рон всё ещё боялся потерять единственного хорошего друга, который у него был и, вероятно, будет ещё какое-то время. Это было то, с чем Рону нужно было справиться самостоятельно.

Было решено, что они будут по очереди добираться до платформы 9¾. Эвелин и Долиш должны были прибыть около половины десятого, и установить параметры, а затем Ремус и Долгопупсы должны были прибыть в десять часов, чтобы установить группу купе, которые будут зачарованы для защиты Гайдена, а также для того, чтобы помешать злоумышленнику понять, в каком купе на самом деле находится Гайден. Сириус, Орион и Седрик должны были прибыть в четверть одиннадцатого, чтобы завершить приготовления, чтобы Поттеры могли прибыть в половине одиннадцатого.

График был напряжённым, но Сириус был уверен, что всё получится, если каждый будет выполнять свою работу.

Перед отъездом Эвелин и Долиш упаковали чемоданы и поставили их у двери. К тому времени, как Ремус ушёл, чтобы встретиться с Долгопупсами, Ориону, Гайдену и Роуз стало скучно. Когда пришёл Седрик, Орион обрадовался перемене, особенно когда Седрик объявил, что его назначили старостой Хаффлпаффа. Каждый год старосты факультетов награждали одного мальчика и одну девочку значками старосты, что считалось большой честью. Быть старостой означало, что у Седрика появятся дополнительные обязанности по соблюдению школьных правил, а также возможность лишать баллов любого ученика, нарушившего эти правила.

Быть старостой — это то, чего Орион ждал с нетерпением с тех пор, как много лет назад «помогал» Биллу Уизли во время дежурства старосты.

Орион чуть не подпрыгивал от радости, когда пришло время отправляться на Кингс-Кросс. Из-за нехватки времени они были вынуждены воспользоваться сетью летучего пороха, что было неидеально, но сошло. Несмотря на раннее время, на платформе 9¾ было очень многолюдно. Длинная очередь студентов ждала посадки в поезд, а Долиш стоял впереди и проверял каждого на наличие опасных предметов.

— Ты знал, что они так поступают? — прошептал Седрик Ориону.

Орион незаметно покачал головой, прежде чем оглядеться. Не было никакого смысла в том, чтобы один аврор патрулировал всю платформу в одиночку. Он знал, что Долиш, скорее всего, искал редкую возможность, что Петтигрю спрятался в облике анимага, но у Петтигрю было много других способов попасть в поезд.

— Ладно, вы двое, — сказал Сириус, ведя их в поезд. — Найдите Ремуса, и он покажет вам купе. Седрик, ты не обязан оставаться с ними ...

— … но я пойду, сэр, — быстро сказал Седрик. — Мои друзья уже знают, где меня искать. Они будут в купе, на всякий случай. Я присоединюсь к ним, как только закончится собрание.

Сириус одобрительно кивнул, прежде чем взять Орион за плечо и развернуться, чтобы начать обыскивать поезд. Орион и Седрик поспешили в переднюю часть поезда. Им не пришлось долго искать. Ремус отгородил четыре купе рядом с купе для собраний старосты. Это могло сыграть им как на руку, так и во вред. С одной стороны, у них была бы запасная система на случай, если во время собрания случится что-то непредвиденное. С другой стороны, там было бы много людей, которые ходили бы туда-сюда, что представляло дополнительную угрозу безопасности.

Орион сел в купе, где уже сидели Невилл и Ремус, а Седрик — в купе рядом с ними. Вскоре к ним присоединились Рон и Гермиона с новым пассажиром. На руках у Гермионы был большой кот с густой и пушистой рыжей шерстью, странно вытянутой мордой и кривыми лапами. Орион и Невилл обеспокоенно переглянулись.

— Привет! — радостно поздоровалась Гермиона. — Это Косолапсус. Разве он не великолепен?

«Великолепен» — это слово Орион, конечно, не стал бы использовать, но он знал, что лучше не критиковать чей-то подарок на день рождения. Рон, напротив, был не в таком весёлом настроении. Его старший брат Перси, который учился на последнем курсе в Хогвартсе, получил значок старосты на год и, похоже, уже пытался навязать своё строгое мнение о правилах. Орион и Невилл могли лишь понимающе улыбнуться. Если бы Перси столкнулся с Сириусом, проблем бы точно не избежать.

По нарастающей болтовне и постоянным звукам закрывающихся сундуков Орион понял, что они всё ближе и ближе к отъезду. Внезапно разговоры сменились взволнованным шёпотом, и Орион, Невилл, Рон и Гермиона выглянули в окно и увидели, что прибыли Поттеры. Роуз крепко сжимала руку мистера Поттера, а Гайден стоял между родителями и выглядел очень взволнованным.

— Проходите, люди! — рявкнул Сириус, выходя из поезда и направляясь к Поттерам. — Тут не музей!

Казалось, это вывело людей из оцепенения. Студенты один за другим заходили в поезд, и разговоры возобновились. Орион мог лишь наблюдать, как Сириус тихо беседует с мистером Поттером, прежде чем отойти, чтобы Поттеры могли попрощаться. Миссис Поттер, казалось, была на грани срыва, но ей удалось взять себя в руки, когда она обнимала обоих своих детей. Мистер Поттер, похоже, разрывался между тем, чтобы выглядеть строгим главой семьи или любящим отцом.

Любящий отец взял верх над собой, когда мистер Поттер опустился на одно колено и обнял Гайдена и Роуз. Роуз ответила на его жест, но Гайден выглядел немного смущённым, но Орион чувствовал, что это не из-за его отца. Скорее всего, это было связано с тем, что люди всё ещё смотрели на них, несмотря на слова Сириуса.

Очередь из учеников остановилась, когда Гайден и Роуз оставили своих родителей и последовали за Сириусом к поезду. К счастью, Поттеры последовали совету Сириуса и уменьшили чемоданы заранее, так что им нужно было беспокоиться только о детях. Орион воспользовался возможностью и поспешил по коридору, где его на полпути встретила Роуз. Роуз обняла Ориона, и он заметил, что она дрожит. Орион обеспокоенно посмотрел на Гайдена, но тот лишь пожал плечами в ответ.

— Она была очень тихой с тех пор, как ты ушёл, — тихо сказала Гайден, пока Орион вёл их к передней части поезда. — Думаю, она переживала, что с тобой что-то случилось.

Орион обеспокоенно посмотрел на Роуз. «Роуз, я был со своим отцом. Он бы никогда не позволил, чтобы со мной что-то случилось».

Роуз неловко пожала плечами, но промолчала. Орион бросил любопытный взгляд на Гайдена, но в ответ получил лишь ещё одно пожатие плечами. Должно быть, это что-то из серии «Поттеры». Орион лишь раздражённо покачал головой. Почему Поттерам так неловко говорить о том, что у них на уме? Разве Гайден не должен знать, что беспокоит его сестру?

Как только они вошли в купе, Гермиона взяла Роуз за руку и сразу же начала быстро говорить. Орион мог только смотреть и надеяться, что Гермиона не забудет дышать. Однако Гермиона быстро разговорила Роуз. Казалось, что Роуз больше всего нужно было поговорить с другой девочкой, даже если она не очень хорошо знала Гермиону.

Не успели они опомниться, как раздался громкий пронзительный свисток, и поезд тронулся. Ремус занял место ближе к двери, позволив Ориону, Невиллу, Гайдену и Рону сыграть в «взрывающееся карты». В воздухе витало напряжение, и все его чувствовали. Хотя Ремусу удалось заслонить их от любопытных взглядов проходивших мимо старост, до них доносились шёпоты. Удивительно, но большинство комментариев касалось присутствия Сириуса Блэка в поезде. Сириус, очевидно, прославился среди студентов, когда в прошлом году исследовал Тайную комнату.

— И не беспокойся о распределении, — настаивала Гермиона. — Я знаю, что очень нервничала, когда меня распределяли, но меня поместили туда, где я действительно должна быть. С тобой тоже так будет.

— Гермиона, пожалуйста, — взмолился Гайден. — Просто оставь её в покое. Думаешь, тебе стало бы лучше, если бы тебе было одиннадцать?

Гермиона фыркнула и скрестила руки на груди. — Да, так и есть, — упрямо ответила она. — По крайней мере, это было бы лучше, чем думать, что мы столкнёмся с… как там его… троллем?

Рон покраснел. — Это последний раз, когда я тебе что-то говорю, — пробормотал он, сосредоточившись на своих картах.

— Честное слово, Рон, — раздражённо сказала Гермиона. — Я просто пытаюсь донести свою мысль. Некоторые люди — например, твои братья — получают слишком большое удовольствие, дразня ничего не подозревающих детей. Я просто хочу сказать, что всё будет хорошо…

— Это то, что мы уже ей сказали, — терпеливо перебил Орион. — Роуз сама должна в это поверить. А теперь давайте дальше.

Гермиона раздражённо фыркнула, но сдалась. — Ладно, хорошо. Так что, есть какие-нибудь новости о походах в Хогсмид? Я знаю, что в последнем письме ты сказал, что твои родители ещё не решили, Гайден, но неужели они думают, что будут в Хогсмиде в середине дня…

— Прямо как на платформе 9¾, Гермиона? — с горечью возразил Гайден. — Мама с папой сказали, что это слишком опасно, и забрали мою мантию, чтобы я не попытался улизнуть. В этом году они не хотят рисковать.

— Неужели никто не может это проверить? — С надеждой спросил Рон. — Я имею в виду, что, если мы пойдем толпой? Петтигрю и Лестрейндж не посмеют…

— … напасть на группу студентов? — предложил Ремус терпеливым, но твёрдым голосом. — Боюсь, это только подстегнёт Беллатрису Лестрейндж, Рон. До её ареста было хорошо известно, что Беллатриса наслаждалась пытками всех, кого могла, независимо от возраста. Вот почему мы так серьёзно относимся к этой угрозе. Отец Ориона тоже не подписал заявление.

Гермиона ахнула. — Но… но почему? — растерянно спросила она. — Разве это не Гайден…

— Беллатриса — двоюродная сестра Сириуса, — перебил Ремус. — Он был в команде, которая её схватила. Если она хочет отомстить, то с превеликим удовольствием возьмётся за то, что Сириус ценил больше всего — за Ориона.

Рон и Гермиона обменялись смущёнными взглядами. — Но если бы это было действительно так опасно, разве они не отменили бы для всех выходные в Хогсмиде? — спросила Гермиона.

Ремус мгновение смотрел на Гермиону, прежде чем ответить. — Это зависит от профессора Дамблдора. Я не сомневаюсь, что он что-нибудь упомянет во время праздничного пира, однако, вероятно, было бы лучше увеличить количество учителей, которые ходят в Хогсмид, а не запрещать туда ходить всем ученикам.

Стук в дверь быстро положил конец разговору. Ремус тут же вскочил на ноги. Никто не пошевелился, когда Ремус медленно открыл дверь купе, но тут же расслабился и отошёл в сторону, позволив всем увидеть, как Седрик просунул голову внутрь и огляделся.

— Встреча закончена ... наконец-то, — сказал Седрик, переводя взгляд на Ремуса. — Извини, это просто Перси думает, что мы все полные идиоты. Я думаю, статус Старосты уже ударил ему в голову. — Рон громко фыркнул. — В любом случае, я подумал, что проверю, как идут дела, прежде чем отправлюсь в патруль. Несколько старост останутся в комнате старосты на случай неприятностей. Ходят слухи, что все ученики должны оставаться в своих купе, если в этом нет крайней необходимости.

— Спасибо, Седрик, — сказал Ремус, садясь обратно. — Пожалуйста, будь осторожен. Не могу представить, что многим приятна мысль о том, чтобы провести еще несколько часов в маленьком купе.

Седрик кивнул, помахал на прощание и закрыл дверь купе, оставив их всех в тишине на долгое мгновение, прежде чем Гермиона заговорила. — Я рада, что Седрика сделали старостой. Он определённо превзошёл всех остальных учеников, когда ты с ним, Ори.

Орион почувствовал, как его лицо вспыхнуло, когда он перевёл взгляд на окно. Он понимал, что есть люди, которые просто не могут понять, каким было его детство и к чему оно привело. В пять лет было трудно понять семью Блэков. В конце концов, как объяснить ребёнку, что у него есть семья — просто они убийцы-маньяки, которые хотят смерти тех, кто им противостоит? Этого было бы достаточно, чтобы травмировать любого ребёнка.

Почётная семья Ориона быстро разрасталась. Сначала в неё входили его дядя Ремус и дедушка Альбус, но вскоре к ним присоединились «старшие братья и сёстры», в том числе несколько братьев Уизли и Седрик. Сириус заметил, что это сочетание внешности Блэков с очаровательными зелёными глазами, которые, казалось, покоряли всех с первого взгляда. Орион в это не верил. Он был просто любознательным ребёнком, который встретил нужных людей.

* * *

Хогвартс-экспресс неуклонно двигался на север, и пейзажи за окном становились всё более дикими и мрачными, а облака над головой сгущались. Гермиона и Роуз спустились на пол и гладили Косолапсуса, пока Рон и Гайден тихо играли в волшебные шахматы рядом с ними. Орион нашёл удобное место рядом с Ремусом и позволил себе вздремнуть. Он никогда бы не признался в этом вслух, особенно в присутствии Гайдена и Роуз, но жить с Поттерами было непросто. Он был начеку каждую минуту бодрствования, просто ожидая, что что-нибудь пойдёт не так.

Конечно, этого никогда не случалось. Поттеры были идеальными гостями, хотя Орион иногда замечал, что Поттеры сдерживались и не задавали вопросов о решениях, которые принимал Сириус, особенно во время уроков дуэлей. Как будто Поттерам не нравилось, что Сириус так сильно нагружает своего сына.

Поездка прошла очень тихо, если не считать стука дождя по окнам, который сначала был едва заметным, но постепенно усиливался. Драко Малфой не пришёл, что, вероятно, было к лучшему. Драко был просто-напросто хулиганом. Ему нравилось дразнить Гайдена и Рона, потому что они всегда принимали его слова близко к сердцу.

Дождь продолжал усиливаться по мере того, как поезд мчался дальше на север. Было почти невозможно что-либо разглядеть снаружи и даже внутри поезда, и всем приходилось полагаться на фонари, висевшие вдоль коридоров и над багажными полками. Этого было достаточно, чтобы напугать даже самых храбрых студентов и заставить их думать, что поездка на поезде длится дольше, чем на самом деле.

— Мы, должно быть, почти приехали, да? — тихо спросил Рон, украдкой взглянув в окно.

— Я так не думаю, — сказал Ремус, колеблясь, когда поезд начал замедляться. Все замерли, а Ремус быстро встал и направился к двери купе. — Оставайтесь на своих местах. Я пойду, узнаю, что происходит.

Гайден собрался возразить, но Ремус уже ушел.

— Мы ещё не можем быть там, — сказала Гермиона, взглянув на часы, пока поезд продолжал замедляться. Шум отходящих вагонов затих, и ветер с дождём зазвучали громче, чем когда-либо, за окнами. — Думаешь, мы сломались?

— Ни за что, — тут же ответил Невилл. — Учитывая угрозу, Министерство проверило бы поезд на дополнительные неисправности.

— Если только мы во что-нибудь не врежемся, — предположила Гермиона.

— Невозможно, — возразил Орион. — На рельсах отталкивающие чары, которые активируются, когда поезд движется.

— Тогда почему мы останавливаемся? — спросил Рон.

Поезд резко остановился, из-за чего багаж выпал из полок, а ученики — со своих мест. Орион приземлился на Гайдена и Невилла, но Роуз приземлилась на него. Затем, без предупреждения, все лампы погасли, и они погрузились в полную темноту. Раздались крики, в том числе и Роуз. Орион как можно осторожнее поднялся и потянул Роуз за собой.

— Что происходит — Рон застонал из дальнего угла купе.

— Ой! — закричала Гермиона. — Рон, это была моя нога!

— Хватит! — прошипел Орион. — Всем встать и приготовить палочки. «Люмос". — Кончик палочки Ориона загорелся, как маяк в темноте. Орион наблюдал, как Гайден и Невилл быстро вскочили на ноги и вытащили палочки. Рон неуверенно сделал то же самое, подойдя к окну.

— Там что-то движется, — сказал Рон. — По-моему, к нам спешат люди.

Это было все, что нужно было услышать Ориону. — Ладно, у нас мало времени, — тихо сказал он. — Рон, Гермиона, вы двое оставайтесь у окна и защищайте Роуз. Гайден, Невилл, нам придется применить на практике некоторые из наших уроков дуэлей.

Когда все заняли свои места, дверь скользнула в сторону, открыв испуганное лицо Джинни. — Я искала Рона...

Рон не колебался. Он схватил Джинни за руку и потянул ее к окну. Орион быстро закрыл дверь купе и запер ее. Медленно Орион отступил назад, пока не почувствовал, как Невилл схватил его за руку. Пять палочек были направлены на дверь, пока они ждали в оглушительной тишине. Свет от палочки Ориона позволял им видеть коридор перед их купе, пока фигура в черном плаще, возвышающаяся до потолка, не загородила им обзор. Ее лицо было полностью скрыто под капюшоном. Единственной частью фигуры, которую можно было увидеть, была сероватая, покрытая струпьями и мертвая на вид рука, которая медленно двигалась к ручке раздвижной двери.

— Чт... что это такое? — дрожащим голосом спросила Гермиона. Дверь несколько раз дернулась, прежде чем послышался щелчок, и она легко открылась. Казалось, все сжались в комок, когда фигура вошла в купе, и её рука исчезла в складках чёрного плаща. Орион дрожащей рукой поднял волшебную палочку, готовый сделать… ну, хоть что-нибудь. Затем фигура сделала долгий, медленный, хриплый вдох, словно пытаясь вдохнуть что-то большее, чем просто воздух.

Всех их охватил сильный холод. Орион почувствовал, как у него перехватило дыхание, и понял, что должен действовать быстро. Холод усилился, казалось, что он проникает глубже, чем это возможно физически. Отдалённые приглушённые голоса дразнили и насмехались над Орионом, но вид Гайдена, который упал и дрожал на полу, был всем, что нужно было Ориону, чтобы начать действовать.

— Флипендо! — крикнул Орион. Вспыхнула белая вспышка, и фигура отступила на несколько шагов. Не упуская возможности, Орион снова и снова накладывал проклятие, пока фигура не вышла из купе.

— Экспекто Патронум! — крикнул знакомый голос. Коридор залил яркий серебристый свет, такой сильный, что всем пришлось отвести взгляд.

В комнату хлынул тёплый воздух, позволив Ориону прийти в себя и опуститься на колени, чтобы проверить, как там Гайден. Фонари несколько мгновений мерцали, прежде чем загореться и наполнить светом купе и коридор. Краем глаза Орион заметил, что Джинни и Роуз прижались к стене, дрожа, и держась друг за друга. Он тут же посмотрел на потрясённых Рона и Гермиону и кивнул в сторону Джинни и Роуз. Этого было достаточно, чтобы подтолкнуть Рона и Гермиону к помощи напуганным девочкам.

— Что нам делать, Орион? — спросил Невилл, опустившись на одно колено, когда поезд затрясся и снова тронулся.

Орион пожал плечами и слегка похлопал Гайдена по вспотевшему лицу. — Гайден, Гайден! Просыпайся!

Гайден пошевелился. — Ч—что? — спросонья спросил он.

— Все в порядке? — спросил Ремус, поспешно входя в комнату в сопровождении Сириуса.

Гайден открыл глаза и медленно огляделся. Ремус и Сириус воспользовались возможностью и помогли Гайдену дойти до ближайшего стула. И тогда Орион заметил, насколько плохо выглядит Гайден. Его очки были сдвинуты набок, и он был очень бледен.

— Ты в порядке, Гайден? — спросил Ремус, сунув руку в карман и вытащив огромный кусок шоколада.

— Да, — тихо сказал Гайден, глядя на дверь. — Что случилось? Где эта… эта штука? Кто смеялся?

Рон помог Джинни сесть напротив Гайдена, а Гермиона сделала то же самое с Розой. Ремус воспользовался возможностью, чтобы разломать шоколад на кусочки и начать раздавать его всем. Орион заметил, что Сириус и Ремус внезапно побледнели и занервничали, как будто они что-то знали, но не думали, что ученики смогут с этим справиться.

— Никто не смеялся, Гайден, — нервно сказал Невилл.

— Но я слышала это, — настаивала Гайден. — Это был высокий и… безумный смех.

Сириус и Ремус переглянулись, прежде чем Ремус опустился на колени перед Гайденом.- Гайден, это был дементор, один из охранников Азкабана, который искал в поезде Питера Петтигрю и Беллатрису Лестрейндж. Один из них пытался забраться в конец поезда. Там были мы с Сириусом. Нам удалось его отбить, но мы поняли, что их было больше одного. Дементоры питаются надеждой и счастьем, оставляя вам лишь худшие воспоминания. Учитывая твою историю, я полагаю, ты был лёгкой мишенью.

Гайден мгновение смотрел на Ремуса, прежде чем опустить взгляд. — Это была та ночь, не так ли? — тихо спросил он. — Это была ночь, когда Волан-де-Морт напал на нас с Гарри. Я вспомнил его.

Ремус схватил Гайдена за плечо и ободряюще сжал. — Думаю, что да, — ответил он. — Съешь шоколад, Гайден. Это поможет.

Когда все начали медленно есть шоколад, Сириус вздохнул и направился к двери. — Я поговорю с машинистом. Ремус, пожалуйста, останься с ними, — сказал он, переводя взгляд на Ориона, который попытался ободряюще улыбнуться отцу, но не был уверен, что у него получилось. Сириус выглядел совсем не счастливым, когда выходил из купе.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Гайден? — спросила Гермиона, присаживаясь рядом с ним.

Гайден покраснел, уставился в пол и кивнул. — Кто-нибудь из вас… упал… в обморок?

Все покачали головами. — Джинни и Роуз тряслись почти так же сильно, как ты, но они не потеряли сознание, — предположил Невилл. — Но, все так, как сказал Ремус. Ты прошел через такое...

Гайден вскочил на ноги, слегка покачиваясь.— Как и Орион! — возразил он. — Орион встречался с Волан-де-Мортом чаще, чем я, но он не терял сознание!

Орион бросил на Ремуса беспокойный взгляд. — Это не имеет никакого отношения к тому, сколько раз человек сталкивался с Волан-де-Мортом, Гайден, — спокойно сказал Ремус. — Это связано с прошлым опытом. Никто из нас никогда не поймет, через что прошел ты, когда Волан-де-Морт пытался убить тебя и Гарри, не только из-за самого опыта, но и из-за травмы, полученной от вашей связи.

Гайден в замешательстве уставился на Ремуса. — Какой связи?

Теперь настала очередь Ремуса удивляться. — Ты не помнишь? — спросил он и вздохнул, когда Гайден покачал головой. — Когда вы были младше, вы могли общаться практически без слов. Вы были непобедимы в прятки, и ты всегда мог сказать родителям, если Гарри плохо себя чувствовал. Гарри всегда это ненавидел, потому что хотел ходить с тобой, когда родители брали тебя.

Гайден сел, ошеломлённый. — Зачем они брали меня с собой, если Гарри болел?

— Потому что все хотели увидеть мальчика-который-выжил, — ответил Сириус, войдя в купе и напугав почти всех. — Никто не заботился о его больном брате. Мы будем в Хогвартсе через десять минут. Я предлагаю всем переодеться в мантии. Гайден, ты поедешь в замок со своим отцом. Я заменю твоего отца.

Гайден поморщился, но всё равно кивнул. Джинни вернулась в своё купе, а Сириус ушёл заканчивать обход. У них было не так много времени на разговоры, потому что все поспешно доставали из чемоданов мантии и надевали их. Гайден изо всех сил старался привести себя в порядок, но всё равно выглядел слегка нездоровым. Наконец поезд остановился на станции Хогсмид, и все поспешили выйти наружу. Сириус вышел первым и сразу же начал направлять учеников по их местам, чтобы всё шло быстрее, что было хорошо. Из-за ледяного дождя, который лил как из ведра, на платформе было холодно.

— Первокурсники, сюда! — раздался знакомый голос Хагрида. В обычных обстоятельствах Хагрида было трудно не заметить. Однако сегодня вечером можно было разглядеть только его гигантский силуэт, когда он поманил перепуганных первокурсников к традиционному переходу через озеро.

Когда они сошли с поезда, Орион и Гайден пожелали Роуз удачи на распределении и разошлись. Ремус шёл впереди, а Орион, Невилл, Гайден, Рон и Гермиона следовали за остальными учениками по платформе к невидимым каретам, где их ждал мистер Поттер. Ремус что-то прошептал мистеру Поттеру, прежде чем пригласить Гайдена и Рона сесть в следующую свободную карету, а Ремуса, Ориона, Невилла и Гермиону — в следующую за ней.

* * *

Пока карета проезжала мимо железных ворот, где по обеим сторонам стояли на страже ещё два дементора, не было сказано ни слова. Орион снова почувствовал холод и шёпот голосов, но заставил себя не обращать на это внимания. Ему нужно было сосредоточиться на настоящем и сохранять спокойствие. Ему было стыдно, что он забыл о заклинаниях, которым его учили летом, как только в купе вошёл дементор.

Что бы произошло, если бы это были Петтигрю и Лестрейндж?

Когда карета остановилась, Орион выглянул в крошечное окошко и увидел, как ученики осторожно поднимаются по лестнице к замку. Один за другим они выходили из кареты и снова попадали под ледяной дождь. Рон быстро присоединился к ним, выглядя крайне неуютно. Взглянув на Гайдена и мистера Поттера, Орион почувствовал, что знает почему. Оба Поттера выглядели бледными, с болезненными выражениями на лицах. Гайден, очевидно, рассказал мистеру Поттеру о том, что услышал.

— Поторопитесь, дети, — сказал Ремус, слегка подтолкнув их. — Чем быстрее вы выберетесь из этой непогоды, тем лучше.

Не нуждаясь в дальнейших уговорах, Орион, Невилл, Гермиона и Рон последовали за толпой, поднимавшейся по ступеням, а Гайден поспешил присоединиться к ним. Пройдя через огромные дубовые входные двери в просторный вестибюль с горящими факелами и мраморной лестницей, ведущей на верхние этажи, все вздохнули с облегчением. Они наконец-то были здесь. Когда они последовали за толпой в Большой зал, строгий голос заставил их остановиться.

— Поттер! Грейнджер! Вы нужны мне, оба! — позвала профессор МакГонагалл.

Орион мог лишь беспомощно пожать плечами, когда Гайден и Гермиона неохотно ушли вслед за профессором МакГонагалл. Он мог понять, почему профессор МакГонагалл позвала Гайдена, но Гермиону?

— Не переживайте — я просто хочу поговорить с вами в моём кабинете, — сказала профессор МакГонагалл Гайдену и Гермионе.

Орион, Невилл и Рон переглянулись в замешательстве, но всё равно вошли в Большой зал. Как можно быстрее они пробрались к столу Гриффиндора, не забыв оставить два места для Гайдена и Гермионы. Это было похоже на море остроконечных шляп, и все пытались разглядеть через толпу стол преподавателей. Стул профессора МакГонагалл был пуст, как и стулья профессора Флитвика и Хагрида. Орион не смог сдержать улыбку при виде Ремуса, сидящего за главным столом. Если кто-то и должен был там сидеть, так это Ремус.

Как только последние ученики нашли свои места, в Большом зале воцарилась напряжённая тишина, когда открылись двери. Хагрида, который должен был подойти к преподавательскому столу, не было, но людям пришлось встать, чтобы увидеть, как крошечный профессор Флитвик ведёт длинную вереницу промокших и дрожащих первокурсников к вершине зала, чтобы они выстроились лицом к остальной школе. Немного поискав, Орион сумел найти Роуз между двумя высокими мальчиками. Она выглядела очень напуганной и оглядывала зал, пока её взгляд не остановился на Орионе. Он ободряюще улыбнулся ей, что было встречено без особого энтузиазма.

Всё внимание было приковано к профессору Флитвику, который поставил перед первокурсниками трёхногий табурет и вскочил на него, чтобы надеть на него очень старую, грязную, залатанную волшебную шляпу. Орион на самом деле хотел послушать песню, но почувствовал, как Невилл толкнул его в бок.

— Что ты думаешь о том, что Ремус и твой отец сказали о Поттерах? — прошептал Невилл, как только Орион встретился с ним взглядом. — Я мало что помню о том времени, но я помню, как мама рассказывала мне о смерти Гарри, как могла. Я имею в виду, как можно объяснить смерть пятилетнему ребёнку? В любом случае, я знаю, что миссис Поттер несколько раз приходила поговорить о Гарри и всегда плакала. Кажется, это не похоже на то, что кто-то оставил того же ребёнка дома из-за болезни, не так ли?

Орион мог только пожать плечами. Спросить Блэка о непредвзятом мнении о Поттерах было всё равно, что спросить профессора Снейпа о непредвзятом мнении о гриффиндорцах. Конечно, и Орион, и Сириус старались быть вежливыми, но это не могло стереть годы боли. Это была одна из тех вещей, которые, как ты знал, нужно было исправить, но ты понятия не имел, с чего начать.

— Ты что-нибудь помнишь о Гайдене или Гарри? — наконец спросил Орион.

Теперь настала очередь Невилла пожать плечами.

— Не особо, — признался он. — Я помню, как бегал по поместью Поттеров с Гайденом, и я помню, как однажды Гарри пытался присоединиться к нам, но миссис Поттер накричала на всех нас. Я до сих пор не знаю почему, но, думаю, это не имеет значения. Гарри умер, Поттеры перестали ходить на общественные мероприятия, а твой отец усыновил тебя. Я знаю, что это звучит жестоко, но я думаю, что смерть Гарри была тем, что нужно было Поттерам, чтобы расставить приоритеты. Есть более важные вещи, чем хвастовство «мальчиком, который выжил».

Орион уставился на Невилла, приподняв бровь, и снова перевёл взгляд на преподавательский стол, когда все вокруг зааплодировали. Невилл никогда не говорил ничего плохого о ком-либо, что бы они с ним ни сделали. Возможно, он услышал это от своих родителей. — Но разве это справедливо по отношению к Гайдену и Роуз? — возразил Орион. — Ты же видел, что это сделало с Гайденом. Он всё ещё скучает по Гарри.

Гриффиндорцы вокруг них зааплодировали. Орион и Невилл присоединились к ним, приветствуя нового первокурсника. — И, вероятно, будет до самой смерти, — сказал Невилл, когда аплодисменты стихли. — Если то, что сказал Ремус, правда, то это означает, что Гайден и Гарри были связаны магически. Близнецы, которые владеют магией, — редкость, но близнецы, связанные магией, — это огромная редкость. Я думаю, что Фред и Джордж — единственные из моих знакомых, кто может быть таким же. Один близнец может жить без другого, но они никогда не будут чувствовать себя полноценными.

— Я никогда об этом не слышал, — тихо сказал Орион, когда одного из высоких мальчиков, стоявших рядом с Роуз, распределили в Когтевран.

Невилл пожал плечами. — Наверное, это скорее легенда, чем факт. Мама рассказывала мне. Полагаю, ни один из волшебных близнецов никогда не хотел говорить об этом.

— Или это полная чушь, — возразил Орион, и гриффиндорцы снова разразились аплодисментами. — Ремус — большой поклонник мифов и легенд, основанных на фактах. Он бы рассказал мне об этом, если бы были какие-то доказательства…

— Поттер, Роза.

Раздался шёпот, когда Орион обратил внимание на Роуз, которая сидела на табурете, а на её голову была надета Распределяющая шляпа. Всё её тело дрожало. Орион скрестил пальцы под столом и надеялся, что её распределят в...

— Гриффиндор!

Орион и Невилл вскочили на ноги и зааплодировали, а Роуз спрыгнула со стула, отдала Распределяющую шляпу и побежала к столу Гриффиндора. Когда она села, карие глаза встретились с зелёными, и Орион с Роуз показали друг другу большие пальцы. Орион знал, что Гайден будет сожалеть о том, что не увидел распределение Роуз, но, по крайней мере, рядом с ней был кто-то, кто её поддерживал.

— А как же Фред и Джордж? — прошептал Невилл, когда они сели, прерывая размышления Ориона. — Как ты можешь их объяснить?

Честно говоря, Орион не мог. — Послушай, я не говорю, что это невозможно, — прошептал он в ответ. — Я просто знаю, как люди выдумывают все, чтобы сделать историю занимательной. Посмотри, к примеру, на Гайдена. В волшебном мире нет ни одного ребенка, который не знал бы его "истории", но, сколько в ней правды? Возьми смерть Гарри Поттера! Сейчас его имя упоминается только для того, чтобы показать, как много Гайден пожертвовал ради всех нас. Так ли это?

— Конечно, нет! — приглушённо ответил Невилл. — В мире много плохого. Мы это знаем. Я просто не понимаю, почему ты так близко к сердцу принимаешь то, что случилось с Гарри Поттером.

Орион пожал плечами. Он действительно не хотел обсуждать это посреди Большого зала.

— Думаю, я могу просто понять, — сказал он неловко. — Я тоже доставлял неудобства своим биологическим родителям.

Невилл удивлённо уставился на Ориона. — Я думал, ты ничего не знаешь о своих биологических родителях. Я думал, ты не хочешь знать.

Снова раздались радостные возгласы, когда Ромильда Вейн присоединилась к Гриффиндору и села рядом с Роуз, которая выглядела так, будто только что выиграла джек-пот. — Я не знаю, — настаивал Орион, как только шум стих до более приемлемого уровня, — но они бы не отдали меня, если бы могли обо мне позаботиться.

Взгляд Невилла стал сочувствующим, прежде чем он переключил внимание на преподавательский стол, откуда профессор Флитвик выносил Распределяющую шляпу и табурет. Именно тогда Орион заметил, как Гайден и Гермиона бросились к ним, а профессор МакГонагалл направилась к своему пустому месту рядом с профессором Дамблдором.

— Ну и зачем вы были ей нужны? — спросил Рон, когда Гайден и Гермиона сели между ним и Ориона.

Гайден открыл рот, чтобы объяснить, но остановился, когда профессор Дамблдор встал и заговорил с широкой улыбкой на лице.

— Добро пожаловать! — сказал профессор Дамблдор; свет бесчисленных свечей, подвешенных над ними, мерцал в его бороде. — Добро пожаловать в Хогвартс на новый учебный год! Я хочу сказать вам всем несколько слов, и поскольку одно из них очень серьёзное, я думаю, лучше сказать его сейчас, пока вы не опьянели от нашего превосходного пира. Как вы все знаете после обыска в Хогвартс-экспрессе, в нашей школе в настоящее время находятся несколько дементоров из Азкабана, которые прибыли сюда по делам Министерства магии.

Повисла неловкая тишина, и несколько человек вокруг, включая Гайдена, задрожали.

— Они дежурят у каждого входа на территорию, — продолжил профессор Дамблдор, — и пока они с нами, я должен ясно дать понять, что никто не должен покидать школу без разрешения. Дементоров не обманут уловки или маскировка. Дементоры не понимают просьб или оправданий. Поэтому я предупреждаю каждого из вас, чтобы вы не давали им повода причинить вам вред. Я обращаюсь к старостам и нашим новым старостам-мальчику и девочке с просьбой следить за тем, чтобы ни один ученик не столкнулся с дементорами.

Перси, сидевший чуть дальше Ориона, выпятил грудь сильнее, чем это было возможно, и внушительно огляделся. У Ориона было ощущение, что Перси не будет таким старостой, каким был Билл. Билл серьёзно относился к своим обязанностям, но при этом позволял ученикам быть учениками. Перси же, скорее всего, будет править железной рукой. Это будет очень долгий год.

— На более радостной ноте, — весело сказал профессор Дамблдор. — Я рад приветствовать двух новых учителей в наших рядах в этом году. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. — Весь зал разразился аплодисментами. В конце концов, Ремус немало помог с безумием "Тайной комнаты" в прошлом году.

— Снейп недоволен! — крикнул Рон, перекрывая аплодисменты, и указал на профессора Снейпа, который сердито смотрел на Ремуса со своего места за преподавательским столом.

— Он никогда не ладил с Ремусом … э-э-э … я имею в виду, с профессором Люпином! — крикнул в ответ Орион.

Профессор Дамблдор поднял руки, и аплодисменты быстро стихли. — Что касается нашего второго нового назначения, — продолжил он. — Что ж, мне жаль сообщать вам, что профессор Кеттлберн, наш преподаватель по уходу за волшебными существами, ушел на пенсию в конце прошлого года, чтобы проводить больше времени со своими оставшимися конечностями. Однако я рад сообщить, что его место займет не кто иной, как Рубеус Хагрид, который согласился взять на себя эту преподавательскую работу в дополнение к своим обязанностям лесника.

Все на мгновение замерли в изумлении, а затем снова зааплодировали. Орион смог лишь улыбнуться, когда заметил ярко-красное лицо Хагрида и широкую ухмылку, почти полностью скрытую в его спутанной чёрной бороде.

— Мы должны были догадаться! — закричал Рон. — Кто ещё мог дать нам такую кусачую книгу?

Орион уставился на Рона, приподняв бровь. — Что ты имеешь в виду?— спросил он. — Нужно просто погладить корешок, это просто книга.

Гайден, Рон и Гермиона недоверчиво уставились на Ориона, а Невилл фыркнул. Что ж, возможно, это не было таким уж общеизвестным фактом. На самом деле Ремус указал на это Ориону и Невиллу после того, как они купили свои книги.

— Что ж, я думаю, это всё, что имеет значение, — сказал профессор Дамблдор под затихающие аплодисменты. — Начнём пир!

Перед ними внезапно появились золотые тарелки и кубки с едой и напитками. Все сразу же принялись за еду, забыв обо всех разговорах, кроме Гайдена, который быстро спросил Ориона о сортировке Роуз. Орион лишь улыбнулся и указал на конец стола, где Роуз ела и разговаривала с Ромильдой Вейн.

Как только Рон начал есть третью порцию, Гайден сообщил им, что Ремус сообщил о дементоре, поэтому профессор МакГонагалл и мадам Помфри просто хотели проверить его. Однако Гермиона довольно уклончиво ответила на вопрос, почему профессор МакГонагалл хотела поговорить с ней, что было странно. Гермиона всегда была первой, кто делился информацией.

Как только они закончили, Орион и Невилл направились к Хагриду, чтобы перекинуться с ним парой слов. Орион должен был признать, что был слегка удивлён этим назначением. Хагрид не был квалифицированным учителем. Он даже не окончил Хогвартс из-за того, что его исключили по ложным обвинениям. По крайней мере, имя Хагрида наконец-то было очищено в Хогвартсе и Министерстве.

— Поздравляем, Хагрид! — хором закричали Орион и Невилл, как только подошли к Главному столу.

— Всё благодаря тебе и твоему отцу, Орион, — сказал Хагрид, вытирая вспотевшее лицо салфеткой. — Не могу поверить… великий человек, Дамблдор… пришёл прямо ко мне в хижину после того, как профессор Кеттлберн сказал, что с него хватит… Это то, чего я всегда хотел…

Профессор МакГонагалл быстро отогнала их, а Хагрид уткнулся лицом в салфетку. В любой другой ситуации было бы забавно видеть, как кто-то такой большой, как Хагрид, так расстраивается, но Орион знал, что в жизни Хагрида не было ничего, кроме того, что дал ему профессор Дамблдор.

Когда они выходили из Большого зала, Орион воспользовался возможностью помахать Ремусу и получил в ответ кивок. Этот небольшой жест просто подтвердил, каким учителем будет Ремус. Он будет справедливым и не станет проявлять фаворитизм даже по отношению к собственному племяннику. Орион и не ожидал ничего другого. Таким был Ремус.

* * *

Присоединившись к остальным гриффиндорцам, поднимавшимся по мраморной лестнице, Орион не смог сдержать улыбку при виде Гайдена, который оглядывался в поисках Роуз. Очевидно, он был не единственным, кто усвоил урок. Они медленно шли по коридорам и поднимались всё выше и выше по лестницам, пока не добрались до скрытого входа в башню Гриффиндора, где большой портрет толстой дамы в розовом платье спросил их: «Пароль?»

Начались толчки и пихания. — Проходите, проходите! — кричал Перси, пробираясь вперёд. — Новый пароль — Фортуна Майджер!

Невилл вздрогнул, когда Рон закатил глаза. — Просто объяви пароль всем, кто может слышать, Перси, — проворчал он.

Единственным признаком того, что Перси услышал комментарий Рона, были покрасневшие кончики его ушей. Орион ободряюще похлопал Невилла по спине, прежде чем последовать за Гайденом через портретную дыру, но споткнулся, когда Гайден врезался в него. Глядя через плечо Гайдена, он увидел, что Роуз широко улыбается.

— Поздравляю, сестрёнка, — с ухмылкой сказал Гайден. — Я ни капли не сомневался.

Роуз попыталась оттолкнуть его, но Гайден был готов к этому и перехватил её руку. «Просто помни, что мама поверит мне больше, чем тебе», — предупредила она.

— Возможно, — возразил Гайден. — Но папа мне поверит.

— Но папа боится маму, — парировала Роуз.

Гайден на мгновение задумался, а затем пожал плечами. — С этим не поспоришь, — признал он, обходя её и направляясь к винтовой лестнице, ведущей в спальни мальчиков. — Увидимся утром, Рози.

Орион мог бы поклясться, что слышал, как Роуз зарычала, и быстро пошёл за Гайденом, а Невилл и Рон последовали за ним. Он никогда не понимал, почему Гайден злит его сестру, ведь она всегда могла дать отпор лучше, чем Гайден. Завтра будет интересно. Добравшись до их знакомой круглой спальни с шестью кроватями с балдахинами, Орион мог думать только об одном. О сне.

На следующий день Орион, Невилл и Гермиона одними из первых пришли в Большой зал на завтрак, потому что Гермиона больше не могла сдерживать своё волнение перед новыми занятиями. Лично Орион считал, что она сошла с ума, записавшись на всё подряд, но она была уверена, что справится с нагрузкой, так что кто он такой, чтобы сомневаться в ней? По крайней мере, пока она не осознает, сколько домашних заданий ей предстоит выполнять.

Наверное, было подло даже думать об этом, но Орион знал, что Гермионе нужно научиться себя ограничивать. Он видел последствия чрезмерной нагрузки. Сириус был её жертвой всё лето.

— Новые расписания занятий на третьем курсе, — сказал Джордж, протягивая им расписания, когда они сели. — О, а вот и твоя тень.

Это было единственное предупреждение, которое они получили, прежде чем Роуз опустилась на сиденье рядом с Орионом, который бросил на Джорджа сердитый взгляд. В глубине души он знал, что Джордж шутит, но также понимал, что Роуз так не воспримет. Джордж, похоже, осознал, что переступил невидимую черту, и отступил, передав Роуз её расписание.

— Где твоя подруга Роуз? — с любопытством спросил Невилл. — Кажется, вы вчера хорошо поладили.

Роуз разочарованно вздохнула. — О, мы общались, — сказала она, просматривая свое расписание. — Пока она не захотела узнать о Гайдене. "Какой любимый цвет Гайдена? Что любит есть Гайден? Правдивы ли истории о том, как Гайден спас школу в прошлом году? Что на самом деле нравится Гайдену?" Честно. Я сказал ей, что если она так сильно влюблена в Гайдена, то должна просто подойти и спросить его. И она замолчала.

— О-о-о, — вмешался Фред. — Неужели кто-то претендует на место Джин-Джин в качестве главной поклонницы?

Орион и Невилл фыркнули, отпив тыквенного сока. — Будем надеяться, что она не отправит Гайдену поющую валентинку, — пробормотал Невилл себе под нос.

— О, хорошо, сегодня мы начинаем изучать новые предметы, — радостно перебила Гермиона, и все недоверчиво посмотрели на неё. — Что? Что я пропустила?

Фред и Джордж захихикали, уткнувшись в свои тарелки, а Орион вздохнул. — Ничего, Гермиона, совсем ничего, — сухо ответил Орион. Гермиона прищурилась. — Мы говорим о том, что подруга Роуз влюблена в Гайдена.

Гермиона перевела взгляд на Роуз с сочувствием на лице. — Я знаю, что это тяжело, Роуз, но дай ей немного времени. Помни, что все выросли, слушая историю Гайдена, какой бы ложной она ни была.

— Э-э-э, Гермиона, — сказал Невилл, заглядывая ей через плечо. — Они перепутали твоё расписание. Смотри — они назначили тебе по десять предметов в день. Это невозможно, не так ли?

Гермиона быстро сунула в карман свое расписание. — Все в порядке, Невилл, — настаивала она. — Я все уладила с профессором Макгонагалл. Это напомнило мне, Орион, о небольшом конфликте с Древними Рунами. Ты должен был пойти со мной до начала Заклинаний.

Орион нахмурился, когда посмотрел на свое собственное расписание и понял, о чем говорила Гермиона. У него были Древние руны точно в то же время, что и чары. Это было невозможно, если только ...о, ни за что! Они бы никогда... Взглянув на Гермиону, Орион понял, что они это сделали. Был только один способ быть в двух местах одновременно, но позволить такому предмету попасть в руки ребенка…Орион был поражён тем, что профессор МакГонагалл вообще могла допустить, чтобы у ученика был такой предмет и чтобы он не злоупотреблял им.

— Спасибо, что разбудил нас, Орион, — проворчал Рон, садясь напротив них, и Гайден последовал его примеру.

— Мы пытались, Рон, — сказал Невилл. — Ты велел нам уйти, и мы ушли.

Рон мгновение смотрел на Невилла, прежде чем пробормотать «извини» и приняться за завтрак. Фред и Джордж дали понять, что думают о нём, зачаровав расписание Рона так, что оно взлетело и продолжало бить Рона по голове, пока Рон не смог его схватить, что показалось Ориону странным. Обычно Фред и Джордж были чуть более прямолинейны в своих шутках.

Всеобщее внимание переключилось на Хагрида, вошедшего в Большой зал в своём длинном плаще из кроличьей шкуры и держащего в огромной руке мёртвого хорька. — Все в порядке? — нетерпеливо спросил Хагрид, остановившись на пути к Главному столу. — У меня первый урок! Сразу после обеда! С пяти утра всё готовил… надеюсь, всё в порядке… я, учитель

Сказать, что все потеряли дар речи, когда Хагрид направился к Главному столу, было бы преуменьшением, по крайней мере, до тех пор, пока не заговорил Фред. — О, это никогда не бывает хорошо, — сказал он с удивительной серьезностью. — Если Хагрид так счастлив, значит, сюрприз большой и опасный.

— Полагаю, мы узнаем это позже, — сказала Гермиона, вставая. — Нам лучше пойти. Сначала у нас прорицание.

— И смотри! — добавил Рон, глядя на свое расписание. — Это на вершине Северной башни. Нам понадобится десять минут, чтобы добраться туда…

Орион сдержал улыбку, когда Рон и Гайден поспешно засунули в рот остатки еды и вскочили на ноги, а Невилл последовал их примеру. Они развернулись, чтобы уйти, но остановились и оглянулись на Ориона. — Ори, ты не идёшь? — спросил Гайден.

Орион покачал головой. — Я не записывался на гадание, — ответил он с понимающей улыбкой. — Вместо этого я записался на "Древние руны". Впрочем, удачи. Я слышал, профессор Трелони любит начинать год на ура.

Невилл, Гермиона, Гайден и Рон мгновение в замешательстве смотрели на Ориона, прежде чем прийти в себя и поспешить вон из Большого Зала. Как только они скрылись из виду, Фред и Джордж начали смеяться. — Это было жестоко, приятель, — сказал Фред между смешками. — Интересно, как долго протянет Гермиона.

— Я не знаю, дорогой брат, — возразил Джордж. — Она упрямая. Возможно, она просто потерпит, чтобы доказать свою точку зрения.

Орион лишь закатил глаза и переключил внимание на Роуз. — Что ж, сейчас у меня свободное время. Тебе нужна помощь, чтобы найти класс своего первого урока? — спросил он, но в ответ получил лишь шокированный взгляд. — Если конечно ты не против…

— Нет! — громко перебила Роуз, заставив окружающих обернуться и уставиться на них. Она покраснела от смущения и уставилась в свою тарелку. — Прости. Я просто подумала, что ты занят…

— Чем занят? — переспросил Орион, вставая. — Послушай, Роуз, я много лет бродил по коридорам Хогвартса, прежде чем стал здесь учиться. Никому больше так не везло. Многие первокурсники терялись, пытаясь найти свои классы. Это происходит каждый год.

Роза на мгновение прикусила нижнюю губу, прежде чем кивнуть и подняться на ноги. — Хорошо, — сказала она с улыбкой. — Веди меня, о бесстрашный проводник. Веди.

Орион лишь вздохнул, выходя из Большого зала. Сегодня он даст Роуз немного уверенности в себе. Завтра будет другая история.

— Роза! Подожди!

Орион оглянулся через плечо и увидел, что темноволосая девушка, которая накануне вечером разговаривала с Розой, спешит его догнать. Не желая ввязываться в неприятности, Орион продолжил идти, но чуть медленнее. Его отец всегда говорил, что ни один мужчина не способен понять женщину, и Ремус никогда не говорил ничего обратного. До сих пор Орион думал, что это просто оправдание, объясняющее, почему Сириус и даже Ремус редко с кем-то встречались.

— Что тебе нужно, Ромильда? — устало спросила Роуз, когда первокурсница догнала её. — Гайден уже ушёл на занятия.

— Роуз, прости меня, — взмолилась Ромильда. — Ты была права. Просто я выросла, слушая истории о мальчике-который-выжил, и всё, что я слышала в поезде, — ну, я правда сожалею.

Роуз раздражённо фыркнула: «Я уверена, что ты слышала о том, каким героическим был Гайден, но большинство людей не понимают, что мой брат каждый раз чуть не умирал. Никто не знает, что случилось той ночью, Ромильда. Никто не знает, почему Гайден выжил, а Гарри умер. Никому нет дела до правды, когда они заняты тем, что придумывают истории, в которых Гайден предстаёт не таким, какой он есть!»

Орион боролся с желанием развернуться и прогнать Ромильду Вейн. Поскольку Роуз больше не с кем было поговорить, она поделилась с ним многими своими тревогами — тревогами, которых не должно быть у нормальной одиннадцатилетней девочки. Конечно, семья Поттеров не была «нормальной» с точки зрения большинства, но всё равно было тревожно, насколько сильно два события повлияли на всех членов семьи.

Ромильда неловко переступила с ноги на ногу. — Так ты меня прощаешь? — взмолилась она.

Роуз протяжно вздохнула. — Да, я прощаю тебя, но если ты когда-нибудь снова так заговоришь о моём брате…

Как будто такое когда-нибудь случится. С огромным усилием Орион промолчал, поднимаясь по лестнице. Гайдену пришлось бы сделать что-то значительное, чтобы волшебный мир перестал одержимо следить за ним, и даже тогда это не было бы «нормальной» жизнью. Это была одна из тех вещей, о которых никогда не говорили. Гайден был обречён до конца своих дней либо получать похвалу, либо выслушивать критику за каждую мелочь. Орион невольно поморщился при этой мысли. Именно об этом говорил его отец, когда сказал, что за славу нужно платить.

Вместе со своей новой подругой Роуз с нетерпением ждала первого урока в Хогвартсе. К счастью, это были чары, а не зельеварение или история магии. Хотя у Ориона всё ещё были некоторые сомнения по поводу искренности Ромильды, он знал, что Роуз может сама о себе позаботиться. В конце концов, за лето она выучила множество заклинаний у Сириуса на случай, если понадобится.

* * *

Коридоры быстро опустели, и последние ученики поспешили на занятия, оставив Ориона в жуткой тишине. Это было странно. Сколько Орион себя помнил, Хогвартс никогда не казался таким… пугающим. Как будто дементоры, охранявшие школу, уже опустошили то, что раньше было светлым и счастливым местом, если такое вообще возможно. Ориону почти захотелось отойти от окон, чтобы попытаться забыть о происходящем.

Поскольку делать было нечего, Орион решил ненадолго заглянуть в библиотеку в поисках книги по продвинутым заклинаниям, в том числе Патронуса. После того, что случилось вчера, лишняя тренировка точно не помешает. В конце концов, его отец и дядя не всегда будут рядом, чтобы спасти их шкуры.

Потребовалось некоторое время на поиски, но, в конце концов, Орион нашёл книгу, которую ещё не брали. Она была немного сложнее, чем то, к чему был готов Орион, но лишняя работа никогда не помешает, по крайней мере, так всегда говорил Ремус. Теперь Ориону предстояло применить уроки Ремуса на практике. Он не собирался создавать ещё больше проблем для своего дяди, который чувствовал, что ему нужно многое доказать тем, кто всё ещё верил в стереотипы о Ремусе.

* * *

Не успел Орион опомниться, как пришло время его первого в этот день урока — трансфигурации. Он постарался прийти пораньше в надежде узнать, как прошло прорицание, но в итоге все пришли прямо перед началом урока. Невилл сразу же сел рядом с ним, бледный и замкнутый. Встревоженный Орион быстро оглядел класс и увидел, что Гайден сидит в дальнем конце комнаты, обхватив голову руками, а Рон сидит рядом с ним с обеспокоенным выражением лица. Что ж, это доказывает, кем была жертва Трелони.

— Она предсказала смерть Гайдена, не так ли? — прошептал Орион Невиллу, который с тревогой посмотрел на него. — Она делает это каждый год, Невилл. По крайней мере, так мне сказали Седрик, Фред и Джордж.

Невилл открыл рот, чтобы ответить, но тут же замолчал, когда профессор МакГонагалл заговорила об анимагах. Было почти забавно, как она избегала встречаться взглядом с Орионом. Лишь немногие знали о способностях Ориона, в основном потому, что мало кто согласился бы обучать маленького ребёнка такой сложной магии. Как ни странно, стать анимагом было одной из самых простых вещей, которые Орион когда-либо делал, потому что он очень этого хотел, чтобы проводить больше времени с отцом и дядей.

Было очевидно, что Орион был единственным, кто обращал внимание на лекцию, потому что только он зааплодировал после того, как профессор МакГонагалл превратилась в полосатую кошку с отметинами вокруг глаз. — В самом деле, что на вас сегодня нашло? — спросила профессор МакГонагалл, превращаясь обратно в себя с лёгким хлопком. — Не то чтобы это имело значение, но это первый раз, когда моя трансформация не вызвала аплодисментов у всего класса.

Почти все повернулись в сторону Гайдена, но никто не произнёс ни слова. Наконец Гермиона подняла руку. — Профессор, у нас только что был первый урок прорицания, и мы гадали по чайным листьям, и…

— Ах, конечно, — сказала профессор МакГонагалл, нахмурившись. — Не нужно ничего говорить, мисс Грейнджер. Скажите мне, кто из вас умрёт в этом году?

Орион не мог не взглянуть на Невилла с выражением «я же тебе говорил» на лице.

— Я, — наконец сказал Гайден дрожащим голосом.

— Понятно, — сухо сказала профессор МакГонагалл. — Тогда вам следует знать, Поттер, что Сивилла Трелони предсказывала смерть одного ученика в год с тех пор, как приехала в эту школу. Никто из них ещё не умер. Предсказание смерти — её любимый способ поприветствовать новый класс. Если бы не тот факт, что я никогда не говорю плохо о своих коллегах… — профессор МакГонагалл на мгновение замолчала, прежде чем продолжить. — Прорицание — одна из самых неточных отраслей магии. Не буду скрывать от вас, что у меня к нему очень мало терпения. Вы выглядите совершенно здоровым, Поттер, так что вы меня простите, если я не отпущу вас сегодня без домашнего задания. Уверяю вас, если вы умрёте, вам не придётся его сдавать.

Гермиона рассмеялась, и Гайден слегка расслабился, но, похоже, не все были убеждены. — А как же чашка Невилла? — прошептала Лаванда Браун.

Орион уставился на Невилла, приподняв бровь, и увидел, как тот смущённо покраснел. Видимо, Невилл снова стал неуклюжим. Не самое лучшее предсказание. Все знали, что Невилл немного неуклюж.

Когда трансфигурация, наконец, закончилась, Орион и Невилл поспешили догнать Гайдена, Рона и Гермиону, прежде чем присоединиться к толпе, направлявшейся в Большой зал на обед. Они сели в конце стола, подальше от Лаванды и Парвати, которые всё ещё смотрели на Гайдена так, будто он вот-вот упадёт замертво. Удивительно, но Рон, похоже, разделял их мнение.

— Рон, не грусти, — сказала Гермиона, пододвигая к нему тарелку с тушёным мясом. — Ты слышал, что сказала профессор МакГонагалл.

Рон положил себе в тарелку немного тушёного мяса, но не стал есть. — Гайден, — сказал он низким серьёзным голосом. — Ты нигде не видел большую чёрную собаку, да?

Это привлекло внимание Ориона. — Что? — быстро спросил он.

Гайден вздохнул. — Профессор Трелони заявила, что увидела в моей чашке символ Близнецов и Мрака, — сказал он Ориону. — Сначала я подумал, что она имеет в виду Гарри, но…

— Гарри уже мёртв, Гайден, — тихо сказал Рон, не отрывая взгляда от своего рагу. — Ты не понимаешь. Это Гримм! Мой… мой дядя Билиус видел одного из них — и умер через двадцать четыре часа!

Гермиона закатила глаза. — Совпадение, — беззаботно сказала она, наливая себе немного тыквенного сока. — Кроме того, Гайден не видел Грима. А ты, Гайден?

Гайден покачал головой, хотя по-прежнему выглядел обеспокоенным. — Знаешь, все говорят мне, что я должен двигаться дальше и забыть Гарри, но как я могу, если мне постоянно напоминают о нём?

Никто не мог придумать ответа на этот вопрос. Орион нервно прикусил губу, размышляя, стоит ли что-то говорить. То, что Гайден увидел в своей чашке анимагическую форму Сириуса Блэка, не могло быть совпадением. Однако тот факт, что Гайден не счёл это чем-то иным, кроме настоящего Гримма, доказывал, что Джеймс Поттер не слишком распространялся о своих днях в Хогвартсе.

— По-моему, прорицание — это что-то очень туманное, — сказала Гермиона, полезла в сумку и вытащила учебник по арифмантике. — Если хотите знать моё мнение, это сплошные догадки.

— В этой чашке не было ничего странного, — горячо сказал Рон, сердито глядя на Гермиону, которая поставила чашку на стол, прислонив её к кувшину с соком.

— Ты не казался таким уверенным, когда говорил Гайдену, что это овца, — парировала Гермиона.

— Профессор Трелони сказала, что у тебя неправильная аура! Тебе просто не нравится, что ты в чём-то плоха для разнообразия!

— Ребята! — умоляюще вмешался Невилл. — Пожалуйста, не ссорьтесь. Гермиона права. Прорицание в основном основано на интерпретации. Профессор Трелони сама так сказала, и эта «аура» — это, по сути, способность верить в то, что берёшь на веру. Логика не играет роли в Прорицании. Я думаю, именно поэтому Трелони сказала, что Гермиона будет испытывать трудности.

Гермиона фыркнула и начала читать. Когда Рон сердито уставился на неё, набивая рот едой, Орион, Невилл и Гайден поняли, что лучше не поднимать эту тему. Это было расхождение во мнениях, основанное на происхождении. Гермиона была родом из мира магглов, где почти всё можно было объяснить с научной точки зрения. Рон же вырос в мире магии, где многие необъяснимые вещи были в порядке вещей, в том числе то, что годовалый ребёнок мог победить могущественного Тёмного Лорда.

Задача состояла в том, чтобы найти золотую середину. Не всё можно было объяснить логически, и не все мифы были правдивы.

Для некоторых было облегчением выйти из замка после обеда, хотя другие опасались, что дементоры могут быть где-то поблизости. В воздухе всё ещё было немного прохладно, но, по крайней мере, вчерашний дождь закончился, так что они не промокли. Идя к хижине Хагрида на краю Запретного леса, Орион, Невилл и Гайден старались держаться между Роном и Гермионой, которые теперь не разговаривали друг с другом. Для Ориона вся эта ситуация была нелепой. Почему Рон и Гермиона не могли договориться о несогласии?

* * *

Идя по наклонной лужайке, Орион сдержал стон при виде трёх слишком знакомых спин впереди. Кто в здравом уме поставил бы гриффиндорцев в пару со слизеринцами на уроке, где они имели дело с опасными существами? Это было равносильно приглашению к несчастному случаю, в основном потому, что в эту пару попал Драко Малфой. Орион мог описать Драко только как эгоистичного, незрелого придурка, который слишком сильно полагался на влияние Люциуса Малфоя.

Хагрид ждал свой класс у дверей своей хижины, одетый в пальто из кроличьей шкуры. Рядом с ним был кабан-подросток Клык. «Ну-ка, давайте, шевелитесь!» — крикнул Хагрид. «Сегодня вас ждёт настоящее угощение! Будет отличный урок! Все здесь? Хорошо, следуйте за мной!»

Все замешкались, когда показалось, что Хагрид собирается завести их в лес. Только когда Хагрид отошёл в сторону от деревьев, все расслабились и последовали за ним. Через пять минут ходьбы они оказались у чего-то вроде самодельного загона, который был пуст. Тот факт, что им нужно было что-то, что защищало бы их от существа, заставил Ориона почувствовать себя очень неуютно.

— Все, собирайтесь вокруг забора! — позвал Хагрид. — Вот так, убедитесь, что вы всё видите, и откройте свои учебники…

— Как? — протянул Драко, когда Орион достал свою книгу и открыл её, погладив корешок.

— Что? — Хагрид спросил в замешательстве.

— Как нам открыть наши книги? — повторил Драко, не замечая, что Гайден, Невилл, Гермиона и Рон следуют примеру Ориона. Его внимание было приковано к Хагриду, который достал свой экземпляр «Книги о чудовищах», перевязанный верёвкой. Другие слизеринцы достали свои книги, перевязанные похожим образом.

Хагрид огляделся и остановил взгляд на гриффиндорцах. — Орион, как ты догадался? — спросил он с улыбкой.

— Я погладил ее по корешку, профессор, — ответил Орион, улыбнувшись в ответ.

Хагрид ухмыльнулся ещё шире. — Очень хорошо, Орион, — сказал он, а затем обратил внимание на весь класс. — Итак, пока вы все открываете учебники, я пойду за волшебными существами. — Хагрид ушёл от них в лес и скрылся из виду.

— Боже, это место разваливается на глазах, — громко сказал Драко, пытаясь открыть книгу, но безуспешно. — Этот болван, который ведёт занятия, — у моего отца будет припадок, когда я ему скажу…

— Заткнись, Малфой, — перебил его Гайден. — Хагрид не виноват, что ты не смог открыть свою книгу.

— И я уверен, что ты сам во всём разобрался, Поттер, — саркастически сказал Драко. — Скажи мне, как долго ты собираешься прятаться за Блэком?

— О-о-о-о! — взвизгнула Лаванда, указывая на противоположную сторону загона.

К ним рысью приближалась дюжина крупных существ, и Орион сдержанно застонал. Только Хагрид мог подумать, что гиппогрифы в первый день — это хорошая идея. У гиппогрифов были тела, задние ноги и хвосты как у лошадей, а передние ноги, крылья и головы напоминали гигантских орлов. Гиппогрифы были довольно устрашающими существами и славились своей гордостью и обидчивостью. Их когти на передних ногах были длиной в полфута и чаще всего использовались как оружие против тех, кто был настолько глуп, что их злил.

— Но! Но! Вперед! — оглушительно кричал Хагрид, гремя цепями и направляя упряжку к изгороди, за которой стояли ученики.

Подъехав ближе, Хагрид привязал зверей к частоколу, ученики опасливо попятились.

— Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а!

— Ну как? — Хагрид потер ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе.

— Перво-наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго.

Малфой, Крэбб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались. Наверняка готовятся сорвать урок, с тревогой подумал Гарри.

— Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?

Ученики еще на шаг отступили от изгороди. Даже трое друзей не горели желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, не очень нравилось сидеть на цепи.

— Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий.

Услышав шёпот, Орион оглянулся через плечо и увидел, что Драко вполголоса разговаривает со своими приятелями, Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом. Это было просто напрашиванием на неприятности. Драко не любил Хагрида, это было очевидно, однако не обращать на это внимания сейчас — значит напрашиваться на неприятности.

Все отступили на шаг назад, кроме Ориона. По сравнению с тем, что он видел в прошлом, гиппогриф был проще простого. — Я могу, — сказал он, перелезая через ограду загона.

— Молодец, Орион! — обрадовался Хагрид. — Тогда давай посмотрим, как ты поладишь с Клювокрылом. — Он отвязал одну из цепей и оттащил серого Гиппогрифа подальше от остальных. Снимая кожаный ошейник, Хагрид, казалось, не замечал, что все на другой стороне загона затаили дыхание. — Полегче, Орион. Ты должен поддерживать зрительный контакт, а теперь постарайся не моргать. Гиппогрифы не доверяют тем, кто слишком часто моргает…

Орион кивнул, переводя взгляд на Клювокрыла, и встретился с ним взглядом. Долго глядя друг другу в глаза, Орион подумал, что видит в глазах Клювокрыла что-то странное, но не придал этому значения и поклонился. Напряжение в воздухе было удушающим, все ждали, что что-то произойдёт.

А потом что-то произошло.

Воздух наполнился вздохами, когда Клювокрыл шагнул вперёд и наклонил голову, чтобы понюхать шею Ориона. Орион слышал, как Хагрид осторожно и встревоженно шагнул вперёд, но старался не двигаться. Он понимал, что происходит. Клювокрыл почувствовал зверя внутри. Клювокрыл почувствовал Тень и пытался понять, представляет ли Тень угрозу.

— А, — обеспокоенно сказал Хагрид. — Верно — Орион, отойди-ка, не торопись…

Клювокрыл громко и раздражённо закрякал, глядя на Хагрида, а затем снова перевёл взгляд на Ориона, согнул чешуйчатые передние лапы и опустился в явном поклоне. Орион смог лишь вздохнуть с облегчением. По крайней мере, теперь его секрет мог остаться секретом.

— Молодец, Орион! — с энтузиазмом сказал Хагрид. — Правильно — теперь ты можешь его потрогать! Погладь его по клюву, давай!

Орион сделал, как ему было сказано, и заметил, что Клювокрыл продолжает принюхиваться к нему, словно пытаясь запомнить его запах. Это было странно.

Когда раздались аплодисменты, Хагрид сделал ещё один шаг вперёд. — Думаю, он может позволить вам прокатиться на нём! — с энтузиазмом сказал Хагрид. Орион в тревоге уставился на Хагрида. Он не вызывался добровольцем. Езда на диком животном сильно отличалась от полёта на метле, но Хагрид не обратил на него внимания. — Забирайся туда, прямо за сочленением крыла, — продолжил Хагрид, — и смотри, не выдергивай у него перья, ему это не понравится.

Смирившись со своей судьбой, Орион поставил ногу на крыло Клювокрыла и забрался ему на спину. Клювокрыл встал и снова прокричал что-то Хагриду, что стало его единственным предупреждением перед тем, как двенадцатифутовые крылья раскрылись по обе стороны от Ориона. Он едва успел схватить Клювокрыла за шею, прежде чем они взмыли вверх. Орион инстинктивно закрыл глаза и понадеялся, что полёт будет недолгим. Он знал, что рискует, когда летает на метле, но метлу можно контролировать. Она слушается тебя. Однако Клювокрыл никого не слушал. Жизнь Ориона была в руках Клювокрыла.

Полёт был недолгим — всего один круг по загону, — но, конечно, достаточно долгим. Приземление было трудным. Ориону пришлось приложить немало усилий, чтобы не соскользнуть. Как только ноги Клювокрыла коснулись земли, Орион соскользнул с него под радостные возгласы.

— Отличная работа, Орион! — взревел Хагрид. — Ладно, кто ещё хочет попробовать?

Глаза Ориона расширились от тревоги. Это была плохая идея. Орион быстро схватил Хагрида за рукав и потянул достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание.

— Что-то не так, Орион? — спросил Хагрид, слегка наклонившись.

— Хагрид, Драко не слушал, когда ты всех предупреждал, — быстро сказал Орион. — Не спускай с него глаз.

Глаза Хагрида расширились, и он поспешил к Клювокрылу, где как раз оказались Драко, Винсент и Грегори. Орион нервно наблюдал, как Клювокрыл поклонился Драко, который затем протянул руку и погладил его по клюву. По выражению лица Драко Орион понял, что это лишь вопрос времени…

— Это очень просто, — протянул Драко достаточно громко, чтобы Орион его услышал. — Я знал, что так и будет, если Блэк смог это сделать… Держу пари, ты совсем не опасен, да, ты, огромный уродливый зверь?

— ХВАТИТ! — взревел Хагрид, оттаскивая Драко в тот момент, когда Клювокрыл встал на дыбы, чтобы нанести удар. — Я тебя предупреждал! Убирайся отсюда и не возвращайся, пока не научишься слушать! Будешь неделю отсиживаться у Филча!

Драко уставился на Хагрида со смесью ненависти и смущения на лице. — Когда мой отец…

— Твой отец знает правила! — сердито перебил Хагрид. — Возвращайся в замок! Я расскажу об этом Снейпу!

Не сказав больше ни слова, Драко развернулся и ушёл, а Винсент и Грегори, поколебавшись, последовали за ним. До конца урока никто не проронил ни слова, хотя, судя по всему, остальные слизеринцы хотели что-то сказать. Пэнси Паркинсон едва не трясло от сдерживаемого гнева. Рон же не мог скрыть почти восторженную улыбку. Учитывая семейную вражду между Малфоями и Уизли, Рону всегда нравилось, когда Драко получал по заслугам.

Когда их, наконец, отпустили, слизеринцы отделились от остальных и начали критиковать Хагрида по дороге обратно в замок. Орион знал, что они просто защищали своего однокурсника, но, честно говоря, Драко мог серьёзно пострадать — или даже погибнуть — просто потому, что не следовал указаниям Хагрида. Проблема была в том, что Драко был слишком предвзят, чтобы видеть что-то, кроме того, что он хотел видеть, потому что его отец был точно таким же.

— Ты же не думаешь, что с Хагридом может случиться что-то плохое, правда? — нервно спросила Гермиона, когда они вошли в Большой зал на ужин.

— Если нет, то не из-за недостатка попыток, — сказал Рон. — Малфои заботятся об общественном мнении, и то, что произошло… ну, скажем так, Малфой в итоге выглядел как избалованный ребёнок.

«Всё было бы по-другому, если бы наказание наложил кто-то вроде профессора МакГонагалл, — добавил Невилл. — Я думаю, Малфой ясно дал понять, что думает о Хагриде. Если он считает, что кто-то ниже его, он не станет его слушать».

— И Люциус Малфой не исключение, — сказал Орион, когда они сели. — Поверь мне, ещё не конец.

— Что ж, нельзя сказать, что первый день после лета не был интересным, — сказал Рон, но в ответ получил недоверчивые взгляды окружающих.

В течение следующих пару дней в коридорах только и было слышно, что о том, как Хагрид наказал Драко. Правду быстро превратили в откровенную ложь, в которой Хагрид представал не более чем неотесанным грубияном, злоупотребляющим своей властью. Ходили даже слухи, что Люциус Малфой собирался уволить Хагрида после того, как тот в ярости явился на следующее утро после «инцидента» и потребовал встречи с профессором Дамблдором.

Никто не знал, что было сказано, но выражение лица Люциуса Малфоя позволило всем сделать похожие выводы. У Хагрида были проблемы. К сожалению, дополнительные занятия, домашние задания и ужесточение ограничений не позволяли навестить Хагрида и убедиться, что всё в порядке.

Конечно, Драко всё только усугублял, расхаживая по Хогвартсу с высокомерной ухмылкой на лице. Орион всерьёз хотел вправить ему мозги, и он был не один. Казалось, что все гриффиндорцы только и мечтали, как бы заколдовать Драко так, чтобы его невозможно было узнать. Драко вёл себя как придурок на уроке и заслужил выговор. Если бы это была профессор МакГонагалл, Драко бы пожаловался, но все бы согласились, что Драко заслужил наказание. Сомнения были лишь потому, что многие уже сомневались в способности Хагрида обучать студентов.

Двойные зелья в четверг утром были невыносимы. Поскольку профессор Снейп благоволил своему факультету больше, чем другим, он позволил Драко «спокойно» объяснить своим однокурсникам, что ждёт Хагрида. Поскольку Гриффиндор был факультетом, который профессор Снейп ненавидел, возражать против этого означало бы только получить отработку. У Ориона было ощущение, что это была единственная причина, по которой Драко так себя вёл.

— Отец настаивает на том, что этот болван уйдёт отсюда самое позднее к Йолю, — сказал Драко с ухмылкой Пэнси Паркинсон. — Если повезёт, у нас наконец-то появится компетентный учитель, который будет заботиться о нашей безопасности, а не о том, чтобы калечить чистокровных.

Рон тихо зарычал, крепко сжимая в руке нож. Получив лёгкий толчок от Гайдена, Рон снова принялся нарезать корни ромашки для уменьшающего зелья, которое они готовили. Каждое замечание Драко, казалось, было как нож, царапающий терпение Рона.

— Не обращай на него внимания, — прошептала Гермиона, срезая свои корни. — Он своё получит.

Гайден фыркнул. — Только если кто-нибудь встанет на его защиту, — прошептал он в ответ, сдирая кожицу со стебля.

— Поттер, ты давно видел своего дружка Хагрида? — спросил Драко, оглядываясь через плечо.

Гайден сердито посмотрел на Драко, но промолчал. Орион лишь закатил глаза, прежде чем полностью сосредоточиться на том, чтобы помочь своему напарнику, которым оказался Невилл, поскольку зельеварение всегда было худшим предметом Невилла. Конечно, в основном это было связано с очаровательной личностью профессора Снейпа, но никто не собирался признаваться в этом вслух.

— Ты же знаешь, что это только на благо всем, — продолжил Драко. — Я имею в виду, что с учётом опасности снаружи, зачем добавлять ещё одну здесь?

— Знаете, — тихо перебил Симус Финниган. — Я слышал, что Лестрейндж видели. В «Ежедневном пророке» писали сегодня утром .

— Где? — Быстро спросил Гайден.

— Неподалёку отсюда, — ответил Симус, наклонившись, чтобы взять у Гайдена медные весы. — Её увидел магл, но только на мгновение. Им пришлось изменить воспоминания магла, потому что маглы не должны знать об аппарации. Сначала она подумала, что ей показалось, но всё равно позвонила на горячую линию.

— Не так уж далеко отсюда, — пробормотал Рон, многозначительно глядя на Гайдена. — Она что, сумасшедшая? Зачем ей приходить сюда? Дамблдор здесь.

— Потому что она безумна, — пробормотал в ответ Гайден. — О Петтигрю ничего не было сказано?

Симус покачал головой. — Они думают, что Петтигрю и Лестрейндж разошлись, но Министерство признаёт, что не знает, куда ещё мог пойти Петтигрю. Я имею в виду, все как бы предполагали, что Петтигрю придёт сюда.

— Планируешь поймать его сам, Уизли? — протянул Драко.

Рон с ненавистью посмотрел на Драко. — Нет, я полагал, что команда твоего дяди сделает это, — отрезал он. — Каково это, Малфой — знать, что твою тетю убьют на месте?

Орион поморщился, а ученики вокруг них ахнули. Это был, конечно, удар ниже пояса. Малфои многое сделали (в основном с помощью денег), чтобы восстановить свою репутацию после исчезновения Волан-де-Морта, в том числе отвернулись от семьи Лестрейндж, в которую входила сестра Нарциссы Малфой.

Драко сердито посмотрел на Рона. — Что ты можешь знать, Уизли? — прорычал он. — Твои дяди мертвы.

Рон двинулся, чтобы напасть на Драко, но профессор Снейп остановил его, сказав: «Вы уже должны были добавить ингредиенты. Это зелье нужно варить, прежде чем его можно будет пить, так что уберитесь, пока оно кипит, а потом мы проверим одно из них. Мистер Малфой, я надеюсь, что ваше зелье уже готово, иначе я могу поинтересоваться, почему вы помогаете Поттеру и Уизли с их зельем».

В последний раз, ухмыльнувшись Рону, Драко вернулся к своему зелью. Все старались не попадаться Рону на глаза и наблюдали, как он сердито складывает неиспользованные ингредиенты. Последнее, что им было нужно, — это чтобы Рон сделал какую-нибудь глупость в присутствии профессора Снейпа, который осматривал зелья. Наконец профессор Снейп остановился перед зельем Невилла.

— Все собрались, — сказал профессор Снейп, сверкнув чёрными глазами, и положил на стол тонкую садовую змею, — и смотрите, что будет со змеёй. Если Долгопупсу удалось приготовить уменьшающее зелье, она уменьшится до размеров детёныша. Если, в чём я не сомневаюсь, он сделал что-то не так, змея, скорее всего, будет отравлена.

Невилл почти дрожал от страха, но не из-за возможной участи змеи, а из-за того, какой может быть реакция профессора Снейпа. Слизеринцы же выглядели почти ликующими. Никто не произнёс ни слова, когда профессор Снейп взял змею в левую руку и окунул маленькую ложку в зелёное зелье Невилла. Открыв змеиную пасть, профессор Снейп вылил несколько капель в горло змеи.

Почти сразу же послышался лёгкий хлопок, и змея уменьшилась до размеров длинного червяка. Гриффиндорцы разразились аплодисментами, а слизеринцы выглядели недовольными. Профессор Снейп выглядел откровенно кислым, когда достал из кармана мантии маленькую бутылочку и вылил несколько капель на змею, которая внезапно снова выросла.

— Пять баллов Гриффиндору, — рявкнул профессор Снейп, стирая улыбки с лиц гриффиндорцев. — Блэк, если ты будешь делать за него его работу, это никому не поможет. Урок окончен.

С большим трудом Гайден и Орион вывели Рона из класса, а Гермиона и Невилл последовали за ними. Невилл выглядел совсем зелёным. Вся эта ситуация очень расстроила Ориона. Профессор Снейп выделил Невилла только потому, что знал: Невилл не станет мстить.

— Снейп — просто задира, — сердито пробормотал Гайден, когда они поднимались по ступенькам в вестибюль.

— Пять очков Гриффиндору за то, что зелье было в порядке! — возмущённо добавил Рон. — Орион всегда нам помогает! Почему сейчас это проблема?

Орион мог только пожать плечами, оглянувшись через плечо на Невилла и Гермиону, но Гермионы там не было. Орион незаметно огляделся и наконец, заметил Гермиону, спешащую вверх по лестнице; одной рукой она сжимала сумку, а другой, казалось, что-то засовывала под мантию. Ей действительно нужно быть осторожнее. Слегка замедлив шаг, Орион пропустил Гайдена, Рона и Невилла вперёд. Гермионе не потребовалось много времени, чтобы догнать меня.

— Что я пропустила? — спросила Гермиона, слегка задыхаясь.

Орион уставился на нее, приподняв бровь. — Ты чуть не упустила Рона и Гайдена, осознав, что ты исчезла, — сухо ответил он. — Гермиона, это безумие. Ты…

— О нет! — воскликнула Гермиона, когда шов её сумки разошёлся, и по меньшей мере дюжина больших и тяжёлых книг упала на пол.

Орион вздохнул и достал волшебную палочку. Несколько взмахов палочкой — и её сумка была почищена, а книги уменьшились до более удобного размера. — Гермиона…

— Не начинай, Орион, — перебила Гермиона, быстро убирая все обратно в сумку и вставая. — Ты не понимаешь. Ты вырос в этом мире. Мне нужно узнать как можно больше...

— Тогда забрось магловедение, — парировал Орион. — Ты магглорождённая! Нет необходимости тратить часы школьных занятий на то, что ты уже знаешь! — Гермиона раздраженно фыркнула и повернулась, чтобы войти в Большой зал. Орион быстро схватил ее за руку, чтобы остановить. — Я серьезно, Гермиона. Если ты будешь настаивать на том, чтобы пытаться делать все подряд, ты никогда не раскроешь свой потенциал. Найди в себе талант и сосредоточься на нем.

Гермиона повернулась и с подозрением уставилась на Ориона. — В чём твой талант? — с любопытством спросила она.

— Защита и чары, — тут же ответил Орион. — Это те предметы, которые, как я считаю, не требуют особых усилий для понимания. У Невилла — травология, у Гайдена — трансфигурация, у Роуз — зельеварение, а Рон… ну, Рон, вероятно, преуспел бы в чарах, если бы приложил усилия.

— А что насчет меня? — Нервно спросила Гермиона.

Орион пожал плечами. — Это тебе предстоит выяснить, — серьезно сказал он. — Подумай об этом. Какая область магии поет для тебя? — Под задумчивым взглядом Гермионы Орион отпустил ее руку и прошел мимо нее. — Подумай об этом, хорошо?

* * *

Сказать, что Орион с нетерпением ждал урока Защиты от Тёмных искусств с профессором Люпином, значит, ничего не сказать. Они пришли пораньше и быстро заняли места в первом ряду. Рон чуть ли не подпрыгивал на своём месте, доставая учебники, потому что Гайден, Орион и Невилл рассказали ему всё о своих уроках за лето. Они только начали тихо обсуждать, каким будет первый урок, как в класс вошёл Ремус. Орион не смог сдержать улыбку, когда Ремус подмигнул им, проходя к доске, и поставил свой новый портфель (подарок от команды Сириуса) на учительский стол.

— Добрый день, — приветствовал он учеников. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки.

С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями. Практическое занятие по защите от темных искусств было у них всего один раз, они его хорошо помнили: профессор Локанс принес клетку с шалунами пикси, выпустил их, и они перевернули все в классе вверх дном.

— Ну что, готовы? — спросил Люпин. — Пойдемте со мной.

Орион и Гайден первыми вышли из класса вслед за Ремусом. Они прошли по пустынному коридору и завернули за угол, где столкнулись лицом к лицу с Пивзом-Полтергейстом, который парил в воздухе вверх ногами и засовывал жевательную резинку в ближайшую замочную скважину. Пивз, наконец, поднял взгляд, когда Ремус оказался в двух футах от него, затем пошевелил своими кривыми ногами и запел.

Заметив Люпина, полтергейст задергал ногами в воздухе и заорал:

— Глупый Люпин, глупый Люпин, глупый Люпин...

Пивз был известный грубиян и дразнила, но учителей вообще-то побаивался. Ученики поглядели на Люпина, как он отнесется к выходке Пивза. Люпин улыбался.

— Я бы на твоем месте отлепил жвачку с замочной скважины, Пивз, — приветливо сказал он. — Мистер Филч весьма огорчится, ведь там его щетки.

Филч, школьный завхоз со скверным характером, тоже учился когда-то в школе «Хогвартс», но волшебник из него не вышел, и Филч из зависти вечно воевал со студентами, перепадало и Пивзу. Пивз, однако, пропустил слова Люпина мимо ушей, издав губами непристойный звук.

Профессор Люпин вздохнул и вынул волшебную палочку.

— На этот случай есть одно полезное заклинание, — сказал он ученикам через плечо. — Смотрите внимательно.

Он быстро вытянул руку на уровне плеч, навел палочку на Пивза и произнес:

— Ваддивази!

Жвачка пулей выскочила из замочной скважины и прямо Пивзу в левую ноздрю, Пивз перекувырнулся и, бранясь, умчался прочь.

— Здорово, сэр! — в восторге воскликнул Дин Томас.

— Спасибо, Дин. — Люпин спрятал волшебную палочку. — Ну что, идем дальше?

Люпин сразу вырос во мнении учеников, и они с уважением поглядывали на него и на поношенную одежду. Пройдя следующий коридор, Люпин, остановился перед учительской.

— Ну, вот мы и пришли. Заходите. — И он открыл дверь.

В отделанной деревянными панелями просторной учительской стояло много старых разномастных кресел. В одном из них у камина сидел профессор Снейп. Он обернулся на шум и криво улыбнулся, блеснув глазами. Профессор Люпин вошел последний, и хотел было закрыть за собой дверь, но Снейп остановил его:

— Постойте, Люпин, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных.

Снейп поднялся и широким шагом прошествовал мимо учеников, его мантия развевалась, словно черный парус на ветру. В дверях он остановился, круто развернулся и с усмешкой сказал:

— Хочу вас предупредить, Люпин, в этом классе учится Невилл Долгопупс. Так вот, советую ничего ответственного ему не поручать, он не справится, если только мисс Грейнджер не нашепчет ему на ухо, что и как делать.

Невилл покраснел. Гарри исподлобья глянул на Снейпа: мало ему унижать Невилла на своих уроках, так он науськивает на него и других учителей.

Профессор Люпин удивленно поднял брови:

— А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием.

Невилл побурел, как свекла. Снейп презрительно скривился, вышел и громко хлопнул дверью.

— Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий.

Люпин подошел к гардеробу, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись.

— Там всего на всего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего.

Большинство все-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Невилл с ужасом глядел на профессора Люпина. Симус Финниган не сводил опасливого взгляда с дверцы: только бы не открылась.

— Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?

Гермиона и Орион одновременно подняли руки, но Гермиона заговорила первой — Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится.

— Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Гермиону Люпин, и та зарделась. — Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете.

Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал.

— А это значит, — продолжал профессор, не обращая на Невилла внимания, — что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?

Гермиона вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы ее вызвали. Это сбивало с толку, но Гарри все же решился ответить:

— Ну-у... нас здесь много. Гермиона огорченно опустила руку.

— Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем, втроем, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек Повторяйте за мной: ридикулус!

— Ридикулус! — хором воскликнули ученики.

— Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут-то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда.

Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шел, как на эшафот.

— Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?

Невилл невнятно что-то пробормотал.

— Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал. Невилл умоляюще оглянулся в сторону товарищей и шепотом произнес:

— Профессора Снейпа.

Все дружно засмеялись. Невилл виновато улыбнулся. Профессор Люпин задумался.

— Так-так… профессора Снейпа... ты ведь, Невилл, кажется, живешь у бабушки?

— Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.

— Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин. — Скажи, во что обычно одета твоя бабушка?

Невилл удивился, но ответил:

— Ну... всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное платье, зеленое... иногда лисий палантин...

— И конечно, сумочка, — подсказал профессор.

— Да, большая красная.

— А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе все, что носит бабушка. Вообразил?

— Да-а, — неуверенно ответил Невилл: что-то будет дальше?

— Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снейпа. Ты нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину одежду и громко скажешь: «Ридикулус!» Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом грифа, зеленое платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.

Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.

— Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище превратить в посмешище.

В комнате воцарилась тишина, пока Орион пытался придумать, как сделать так, чтобы смерть отца выглядела забавно. «Разве что папа притворялся… или, может быть, я его разыгрываю… или, может быть…»

Боггарт в замешательстве остановился, и Ремус крикнул: — Парвати! Давай!

Парвати шагнула вперёд с решительным выражением лица. Лестрейндж обернулся к ней лишь на мгновение, прежде чем раздался ещё один треск, и Лестрейндж превратился в окровавленную, забинтованную мумию. Её невидящее лицо повернулось к Парвати, и она начала медленно приближаться к ней, волоча ноги.

— Ридикулус! — закричала Парвати.

Бинт развязался у ног мумии, из-за чего она запуталась и упала лицом вниз.

— Симус! — Крикнул Ремус.

Симус поспешил мимо Парвати.

Треск! Мумия превратилась в женщину с длинными чёрными волосами и костлявым лицом с зелёным оттенком. Это была банши. Она открыла рот, и комнату наполнил неземной воющий крик, от которого волосы на голове Ориона встали дыбом.

— Ридикулус! — крикнул Симус, и банши издала хриплый звук, схватившись за горло. Она потеряла голос.

— Орион! — Крикнул Ремус.

Треск! Как и предсказывал Орион, банши превратилась в бледного и окровавленного Сириуса Блэка. Орион не колебался. Он быстро поднял палочку и крикнул: — Ридикулус! — Мёртвый Сириус тут же повис вниз головой, держась за лодыжку.

— Орион Блэк! — раздражённо рявкнул Сириус, но его почти полностью заглушил смех.

Треск! Сириус Блэк превратился в крысу, которая бегала по кругу за своим хвостом, а затем — треск! — крыса превратилась в гремучую змею, которая извивалась и корчилась, прежде чем — треск! — превратиться в одно кровавое глазное яблоко.

— Он в замешательстве! — крикнул Ремус. — Мы почти добрались! Дин!

Дин поспешил вперёд, и — хлоп! — глазное яблоко превратилось в отрубленную руку, которая перевернулась и поползла по полу, как краб. — Ридикулус! — закричал он, и рука попала в мышеловку.

— Отлично! — воскликнул Ремус. — Рон, ты следующий!

Рон прыгнул вперёд, и — хлоп! — появился гигантский паук ростом в два метра, покрытый шерстью, из-за которого несколько человек закричали. Паук двинулся на Рона, угрожающе щёлкая клешнями. — Ридикулус! — взревел Рон, и ноги паука исчезли, из-за чего он покатился по земле. Лаванда Браун взвизгнула и убежала с его пути, а он остановился у ног Гайдена. Гайден поднял свою палочку, но Ремус заслонил его.

— Сюда! — Крикнул Ремус.

Треск! Паук без ног исчез, и на его месте появился серебристо-белый шар, зависший в воздухе перед Ремусом. Орион сдержал возглас. Он знал, что это на самом деле. Это была полная луна. Это становилось опасным. Прошла всего неделя…

— Ридикулус! — лениво произнёс Ремус. Бах! — Невилл, добей его!

Невилл поспешил вперёд, и — хлоп! — Лестрейндж вернулась. Невилл не стал терять времени. — Ридикулус! — крикнул он, и Лестрейндж снова упала на спину. Невилл торжествующе воскликнул — Ха! — и боггарт взорвался, рассыпавшись на тысячи крошечных облачков дыма, прежде чем полностью исчезнуть.

— Отлично! — воскликнул Ремус, и класс разразился аплодисментами. — Отлично, Невилл. Что ж, все молодцы… Дайте-ка подумать… пять очков Гриффиндору за каждого, кто справился с боггартом, — десять за Невилла, потому что он сделал это дважды, и по пять за Гермиону и Гайдена.

— Но я ничего не сделал, — возразил Гайден.

— Вы с Гермионой правильно ответили на мои вопросы в начале урока, Гайден, — сказал Ремус с улыбкой. — Хорошо, все, отличный урок. Домашнее задание: пожалуйста, прочитайте главу о боггартах и кратко изложите её содержание для меня… сдать в понедельник. На этом всё.

Все вышли из учительской в приподнятом настроении. Ну, все, кроме Гайдена и Ориона, знали почему. Гайден всегда считал, что ему нужно проявить себя, и Ремус намеренно встал у него на пути. Ремус пытался защитить Гайдена, но Гайден не видел этого. Гайден думал, что Ремус считает его слишком слабым, чтобы справиться с этим.

— Ты видел, как я забрал эту банши? — крикнул Симус.

— И рука! — сказал Дин, размахивая своей рукой.

— И моя мамочка!

— Интересно, почему профессор Люпин боится хрустальных шаров, — задумчиво сказала Лаванда.

— Это был лучший урок Защиты от Тёмных искусств, который у нас когда-либо был, не так ли? — взволнованно сказал Рон, когда они возвращались в класс за своими сумками.

— Ну, мы знали, что профессор Люпин будет хорошим учителем, — сказала Гермиона, как ни в чем не бывало. "Он много лет обучал Ориона. Но я хотел бы иметь дело с Домовым ...

— А что бы ты сделала? — хихикая, спросил Рон. — Домашнее задание, за которое ты получила только девять баллов из десяти?

Впервые за долгое время никто не жаловался на уроки Защиты от Тёмных искусств. На самом деле, многие ученики пятого и седьмого курсов обратились к Ремусу с просьбой позаниматься с ними дополнительно, чтобы подготовиться к экзаменам в конце года. Ремус был убеждённым сторонником практического обучения, благодаря чему каждое занятие превращалось в приключение. Ученики третьего курса перешли от боггартов к изучению красношапочников и каппасов. На третьем курсе Защиты основное внимание уделялось существам, но Ремус всегда старался сделать занятия увлекательными.

Если урок Защиты был настоящей радостью, то Зельеварение напротив, превратилось в настоящий кошмар. Профессор Снейп стал чрезвычайно мстительным после урока с Ремусом. У Ориона было ощущение, что профессор Дамблдор узнал об этом и поговорил с обоими профессорами, потому что теперь они полностью избегали друг друга. Профессор Снейп не из тех, кто отступает перед лицом опасности, особенно если это связано с Мародёрами.

Орион не был наивным. Он знал, что его отец был шутником в молодости. Он знал, что профессора Снейпа неоднократно разыгрывали и подставляли, потому что он был лёгкой мишенью: одиночка, которому некому было прийти на помощь. Большинство людей сказали бы, что мальчики есть мальчики, но проблема была в том, что профессор Снейп никогда не забывал о своём детстве. Он использовал это как оружие против всех, кто был хоть как-то связан с Мародёрами.

Помимо отношения профессора Снейпа, «инцидент» на «Уходе за магическими существами» не пропал. Люциус Малфой отказался подчиниться решению профессора Дамблдора и обратился в Министерство. Министерство мало что могло сделать, но ходили слухи, что работа Хагрида может оказаться под угрозой. Этого было достаточно, чтобы полностью подорвать доверие Хагрида. Теперь на уроках в классе они учились ухаживать за дождевыми червями.

Грубо говоря, это была чрезвычайно скучная задача.

С наступлением октября начались тренировки по квиддичу. Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, снова настоял на том, чтобы его «запасной ловец» присутствовал на всех тренировках. Как бы Ориону ни хотелось это признавать, квиддич был тем, без чего он предпочёл бы обойтись. Учебная нагрузка, безусловно, возросла по сравнению с предыдущими годами. Древние руны, безусловно, были сложным предметом, требующим большого внимания, и, кроме того, Орион помогал Роуз с уроками всякий раз, когда ей это было нужно…

...не то чтобы Орион возражал, и он был не один. Гермиона и Невилл предлагали Роуз свою помощь, когда могли, но у Гермионы было мало свободного времени, а Невилл не был уверен ни в одном предмете, кроме травологии. Это было немного, но, по крайней мере, Роуз знала, что она не одна.

Вернувшись поздно вечером с тренировки по квиддичу в середине октября, Орион больше всего на свете хотел рухнуть на кровать, но эта мысль резко оборвалась, как только он вошёл в гостиную Гриффиндора и увидел выражения лиц своих друзей. Все трое выглядели так, будто разрывались между волнением и нервозностью.

— Что случилось? — осторожно спросил Орион, стоя рядом с Гайденом.

— Объявили о первых выходных в Хогсмиде, — сказал Невилл, указывая на объявление, появившееся на старой потрёпанной доске объявлений. — Это на Хэллоуин.

— Отлично, — сказал Фред, проходя через портретный проход. — Мне нужно зайти в Зонко. У меня почти закончились вонючие бомбочки.

Гайден плюхнулся на стул рядом с Роном, слегка надувшись. Орион отреагировал чуть более сдержанно. Ему не нравилось, что он будет отсутствовать, но, возможно, день с Ремусом компенсирует это.

— Ты ведь знаешь, что это только для твоей защиты, Гайден? — осторожно спросила Гермиона.

Гайден вздохнул. — Я знаю, — пробормотал он. — Просто это так несправедливо.

— Знаете, нам необязательно туда идти, — предложил Невилл, вызвав удивлённые взгляды Рона и Гермионы. — Я имею в виду, что мы ещё не раз побываем в Хогсмиде.

Орион вмешался, прежде чем Гайден сказал что-то, чего не нужно: — Всё в порядке, Невилл. Вы, ребята, идите, повеселитесь и принесите нам что-нибудь. Я уверен, что мы сможем развлечься сами,… не так ли, Гайден?

Гайден перехватил взгляд Ориона и поспешно согласился. Орион открыл рот, чтобы что-то сказать, но его быстро заставил замолчать вид Косолапсуса, прыгающего на колени Гермионы с мёртвым пауком во рту. Не желая больше ничего видеть, Орион быстро попрощался, радуясь, что уже закончил уроки. Он никогда особо не любил кошек — и их повадки. Возможно, это было связано с тем, что большую часть своей жизни он провёл в окружении собак — ну, мрачный анимаг-собака и оборотень, по сути, тоже были собаками… верно?

* * *

На следующий день Гайден, очевидно, всё ещё был немного подавлен из-за Хогсмида. Он почти ни с кем не разговаривал на травологии и отставал от них по дороге на трансфигурацию. Орион всерьёз подумывал о том, чтобы вправить ему мозги и расставить приоритеты. Твоя жизнь, безусловно, важнее нескольких часов в Хогсмиде.

Все остановились у кабинета трансфигурации, увидев Лаванду Браун в слезах. Парвати обнимала её, что-то объясняя Симусу и Дину. Судя по их лицам, дело было серьёзным. У Ориона остановилось сердце. Кто умер?

— Что случилось, Лаванда? — с тревогой спросила Гермиона.

— Сегодня утром она получила письмо из дома. Это её кролик Бинки. Его убила лиса, — ответила Парвати

Орион расслабился, но, очевидно, он был единственным, кто это сделал.

— О, — тихо сказала Гермиона. — Прости, Лаванда.

— Я должна была догадаться! — воскликнула Лаванда. — Ты знаешь, какой сегодня день? Шестнадцатое октября! То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября! Помнишь? Она была права, она была права!

Орион едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Не нужно было быть гением, чтобы понять, о чём говорит Лаванда. Это было ещё одно из тех предсказаний, в которые Лаванда явно верила.

— Ты… ты боялась, что Бинки убьёт лиса? — осторожно спросила Гермиона.

Лаванда уставилась на Гермиону заплаканными глазами. — Ну, не обязательно лиса, но я, очевидно, боялась, что он умрёт, не так ли?

— О, — медленно ответила Гермиона. — Бинки был старым кроликом?

— Н-нет! — воскликнула Лаванда, и Парвати крепче обняла её за плечи. — О…он был всего лишь ребёнком!

Орион понимал, к чему это клонится, и хотел остановить Гермиону, прежде чем…

— Но тогда почему ты боишься его смерти? — спросила Гермиона.

— Она сказала что-то в этом роде.

Гермиона проигнорировала взгляд, который Парвати бросила на нее. — Ну, посмотри на это логически, — сказала Гермиона, поворачиваясь к остальной группе. — Я имею в виду, Бинки ведь даже не умер сегодня, не так ли? Лаванда только сегодня узнала новость — Лаванда начала громко всхлипывать. — И она не могла этого бояться, потому что это стало настоящим шоком...

— Гермиона! — прорычал Орион, хватая её за руку. — Сейчас не время для логических споров! Позволь Лаванде спокойно погоревать.

Гермиона взглянула на Лаванду и поморщилась, когда профессор МакГонагалл открыла дверь в класс. Один за другим они вошли в класс. Оглянувшись через плечо, Орион с удивлением увидел, что Гайден смертельно бледен. У него не было времени расспрашивать Гайдена, потому что профессор МакГонагалл сразу же начала урок. Лаванда весь урок плакала, а Гермиона была явно чем-то озабочена.

* * *

Когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока, профессор МакГонагалл обратилась к классу, собравшемуся уходить. — Одну минуту, пожалуйста! Поскольку вы все учитесь на моём факультете, вы должны передать мне разрешения на посещение Хогсмида до Хэллоуина. Без разрешения — никакого посещения деревни!

Гайден нахмурился и быстрым шагом вышел из класса. Орион, Невилл, Гермиона и Рон лишь обменялись нерешительными взглядами. Внезапно никто из них не стал с нетерпением ждать Хэллоуина.

* * *

Когда, наконец, наступило утро Хэллоуина, Орион, Гайден и Роуз присоединились к Невиллу, Рону и Гермионе за завтраком, а затем попрощались с ними в вестибюле, где остальные участники Хогсмида ждали, когда их вычеркнут из длинного списка, который Филч держал в руках. Ну, Орион и Роуз попрощались. Гайден просто помахал рукой.

Прежде чем Гайден успел возразить, Орион провёл их на третий этаж, в кабинет Ремуса. Он постучал в приоткрытую дверь и подождал, пока она полностью откроется, и увидел Ремуса, который выглядел слегка уставшим, но счастливым.

— Ори, Гайден, Роуз! — воскликнул Ремус, отступая в сторону, чтобы пропустить трёх гриффиндорцев. — Вот так сюрприз. Я ожидал только Ориона. Я так понимаю, все остальные уже ушли в Хогсмид.

Гайден издал стон и рухнул в ближайшее кресло.

— А, — понимающе сказал Ремус. — Понятно. Знаешь, Гайден, сейчас тебе, может, и трудно это понять, но твои родители хотят только твоего благополучия. Они не понаслышке знают, на что способны Пожиратели смерти.

Гайден упрямо сложил руки на груди. — Но кто бы стал нападать на Хогсмид, когда там полно людей? — возразил он.

Ремус вздохнул. — Полагаю, кто-то хотел причинить как можно больше вреда, — честно сказал он, а затем переключил внимание на Роуз. — Как насчёт того, чтобы помочь мне с Гриндилоу, которого я только что получил для следующего урока Гайдена и Ориона?

Роуз нетерпеливо кивнула и последовала за Ремусом в его кабинет, а Орион и Гайден — за ней. В углу стоял очень большой аквариум с водой, а внутри него — болезненно-зелёное существо с острыми маленькими рожками. Оно прижималось лицом к стеклу, корчило рожицы и сгибало длинные тонкие пальцы.

— Водяной черт, — пояснил Люпин, внимательно его разглядывая. — С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие. Давайте пока прикроем его. — Вместе Ремус и Роуз накрыли резервуар большой светлой простыней. — Кто-нибудь хочет чаю? — спросил он, подходя к своему столу. — Я как раз собирался его заварить.

Орион и Роза кивнули.

Ремус достал свой чайник и постучал по нему волшебной палочкой, отчего из носика внезапно повалил пар. Он осторожно достал четыре кружки и наполнил их дымящейся водой. — Присаживайтесь, — мягко сказал он. — У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели.

— Все об этом знают? — тихо спросил Гайден, садясь между Орионом и Роуз.

Ремус с сочувствием посмотрел на Гайдена. — Я слышал об этом от профессора Макгонагалл, — признался он, садясь за свой стол. — Она знала, что ты провел часть лета в поместье Блэков, и решила, что если ты с кем-нибудь и поговоришь, то только со мной. Мне любопытно. Какой символ расстроил тебя больше всего? Собака или Близнецы?

— Близнецы, — тут же ответила Роуз, заслужив раздражённый взгляд Гайдена. — Что? Я знаю тебя, Гайден. Ты пытаешься это скрыть, но ты уже много лет винишь себя в смерти Гарри.

— Если бы я только уделял ему больше внимания, — слабо произнёс Гайден, опустив взгляд. — Если бы я был осторожнее…

В мгновение ока Ремус вскочил со своего места и оказался рядом с Гайденом. — Гайден, ничто из того, что ты сделал, не стало причиной смерти Гарри, — уверенно сказал он. — В этом не было ничьей вины.

— Но папа винил тебя, не так ли? — тихо возразил Гайден. — Вот почему вы с Сириусом перестали приходить к нам.

Ремус внезапно почувствовал себя очень неуютно. — Я не тот, с кем тебе стоит об этом говорить…

— … но я знаю, что ты скажешь мне правду! — воскликнул Гайден, вскакивая на ноги. — Мама с папой просто скажут, что мы поговорим об этом, когда я стану старше. Мне тринадцать! Насколько старше я должен стать?!

Ремус вздохнул, прежде чем вернуться в свое кресло за письменным столом. — Я не буду рассказывать тебе всю историю, Гайден, — мягко сказал он. — Это зависит от твоих родителей. Однако я отвечу на твой вопрос, поскольку и ты, и Роза заслуживаете знать, почему мы с Сириусом внезапно исчезли из вашей жизни. Да, твои родители винили нас в том, что случилось с Гарри, просто потому, что они чувствовали, что в тот момент им нужно было кого-то обвинить. Несколько недель спустя они попытались извиниться, но ущерб уже был нанесён. Вскоре после этого ваши родители перестали появляться на публике и остались в поместье Поттеров. Думаю, можно сказать, что мы все были слишком упрямыми и гордыми — типичные гриффиндорцы. Самая большая проблема заключалась в том, что больше всего пострадали вы с Розой. Что касается меня, я могу только извиниться.

Гайден перевёл взгляд на Ориона, прежде чем снова сесть, и его плечи поникли от смирения. Орион должен был признать, что Гайден очень хорошо преподнёс это откровение, но Ремус мог бы сформулировать его и по-другому. «Мы все в этом виноваты» было гораздо легче принять, чем «твои родители причинили нам больше боли, чем ты можешь себе представить, и ты не можешь понять, почему мы не можем их простить».

— Что ж, — наконец сказал Ремус, — хватит об этом. Орион, кажется, ты говорил, что хотел кое-что обсудить, когда мы разговаривали вчера.

Орион кивнул. — Я подумал, не могли бы вы меня поучить, — с надеждой сказал он.

Ремус одарил Ориона понимающей улыбкой. — Серьёзно, я думал, что ты отлично справляешься с заданиями на уроках, хотя и немного отстаёшь с домашними заданиями. Я знаю, как ты занят, Ори. Не думаю, что сейчас подходящее время для того, чтобы взваливать на тебя ещё больше работы.

— Это всего лишь практика! — возразил Орион. — Я всё прочитал. Мне просто нужно попрактиковаться, и, может быть, помощь с заклинаниями.

Ремус перестал улыбаться. — Ты пробовал сам? — быстро спросил он. Орион покачал головой, и Ремус облегчённо вздохнул. — Хорошо. Что ж, полагаю, мы могли бы что-нибудь придумать. Я правильно понимаю, что ты не будешь приходить на эти уроки один?

Орион быстро взглянул на Гайдена и увидел в ответ его растерянный взгляд. — О чём вы двое говорите? — спросил Гайден.

— Уроки Патронуса, Гайден, — ответил Ремус. — Кажется, мы обсуждали эту тему этим летом, когда узнали, что школу охраняют дементоры.

Глаза Гайдена расширились, когда он перевёл взгляд с Ремуса на Ориона и обратно на Ремуса. — Но я думал, ты сказал, что это слишком сложно для нас.

— Так и есть, — просто ответил Ремус. — Я до сих пор так считаю, но Орион иногда бывает таким же упрямым, как его отец. Я готов наблюдать за его попытками и твоими тоже, если ты хочешь попробовать.

— Можно? — с надеждой спросила Роза.

Ремус улыбнулся, делая глоток чая. — Это заклинание очень продвинутое, даже для Ориона и Гайдена, Роуз, — мягко сказал он. — Взрослым ведьмам и волшебникам трудно справиться с этим заклинанием. Ты можешь прийти и посмотреть, если хочешь, но я не думаю, что ты еще готова попробовать вызвать Патронуса

Роуз скрестила руки на груди и нахмурилась, удивительно напоминая Гайден всего несколько минут назад.

— Э-э-э… Ремус… я имею в виду, профессор, — смущённо сказал Гайден.

— Ты можешь называть меня Ремусом наедине, Гайден, — предложил Ремус.

— Э-э-э… верно… Ремус… я хотел спросить… помнишь тот день, когда мы сражались с боггартом? — спросил Гайден.

— Да, — медленно произнес Ремус.

— Почему ты не позволил мне сразиться с ним? — быстро спросил Гайден.

Ремус мгновение смотрел на Гайдена, прежде чем ответить. — Я думал, что это очевидно, — серьёзно сказал он. — Я предположил, что если боггарт столкнётся с тобой, то примет облик либо Лорда Волан-де-Морта, либо Гарри. Если бы это был первый вариант, я бы не хотел, чтобы Лорд Волан-де-Морт материализовался в учительской, а второй — ну, я хотел избавить тебя от этого.

Взгляд Гайдена снова опустился. — Я не думал о Волан-де-Морте, — честно признался он. — Я думал о Дементоре в поезде и о том, что оказался в обмороке, не слыша ничего, кроме пронзительного смеха.

— Понятно, — задумчиво сказал Ремус. — Значит, я правильно понял, что ты боишься страха?

Гайден на мгновение заколебался, прежде чем кивнуть. — Я должен был защитить Роуз, но это сделал Орион, — признал он. — Дементоры на него вообще не повлияли.

— Ох, ну, это не обязательно так, Гайден, — неловко сказал Ремус. — Никто не может полностью противостоять воздействию Дементора — даже с помощью чар Патронуса в качестве ответа. Орион не был таким восприимчивым, как ты, потому что он не сталкивался с теми ужасами, которые пережил ты, и из-за своего обучения окклюменции.- Заметив смущенные взгляды Гайден и Роуз, он продолжил. — Это психологическая защита, которой мало кто может полностью овладеть. Большинство чистокровных семей проверяют своих детей в раннем возрасте. Если ребёнок проявляет способности, его обучают до того, как разовьются более сложные мыслительные процессы и гормоны.

— Значит, папа, наверное, проверял нас? — с любопытством спросила Роуз.

Ремус беспомощно пожал плечами. — Честно говоря, я не знаю. Я знаю, что Джеймс никогда не проходил обучение и никогда не питал любви к чистокровным обычаям. — Стук в дверь быстро прервал разговор. — Войдите! — крикнул Ремус.

Дверь открылась, и на пороге появился профессор Снейп. В руках он держал кубок, от которого слегка пахло дымом. Никто не произнёс ни слова, когда профессор Снейп вошёл и резко остановился при виде Ориона, Гайдена и Роуз.

— А, Северус, — сказал Ремус с улыбкой. — Большое спасибо. Не мог бы ты оставить это здесь, на столе?

Профессор Снейп медленно подошёл и поставил дымящийся кубок на стол, переводя взгляд с Ориона на Гайдена и Роуз.

— Мы просто обсуждали некоторые чистокровные обычаи, — любезно сказал Ремус. — Возможно, вы могли бы нам помочь. Почему у некоторых людей никогда не развивается талант к окклюменции?

Профессор Снейп удивленно уставился на Ремуса. — Довольно сложная тема для таких маленьких детей, Люпин, — сказал он. — Тебе следует выпить это сразу.

— Да, да, хорошо, — сказал Ремус, взявшись за кубок. — Гайден спрашивал, почему дементоры повлияли на него сильнее, чем на Ориона. Я предположил, что отчасти это связано с тем, что Орион обучался окклюменции.

Профессор Снейп колебался лишь мгновение. — Это возможно, — признал он. — Окклюменция действительно защищает разум от внешнего проникновения, которое может служить щитом от способности дементора извлекать "приятные воспоминания". Конечно, единственный способ по-настоящему узнать это — заставить Блэка встретиться лицом к лицу с Дементором и опустить его щиты ...

— … чего не произойдёт, — перебил Ремус. — Спасибо, Северус. Это была всего лишь теория.

Профессор Снейп пристально посмотрел на Ремуса, прежде чем заговорить. — Я сварил целый котёл, если вам нужно больше.

— Наверное, мне стоит снова принять их завтра, — сказал Ремус. — Ещё раз спасибо, Северус.

Профессор Снейп не ответил. Он просто развернулся и вышел из комнаты. Орион не мог скрыть отвращения на лице. Он знал, что это за зелье и какой у него ужасный вкус. Ремус никогда не скрывал от него этот факт.

Ремус улыбнулся Гайдену и поднялся. — Профессор Снейп очень любезно приготовил для меня зелье, — сказал он. — Я никогда особо не умел варить зелья, а это особенно сложное. — Он взял кубок и понюхал его. — Жаль, что сахар делает его бесполезным.

— Но почему…

— Я немного плохо себя чувствую, Гайден, — мягко сказал Ремус и сделал глоток из кубка. — Это зелье — единственное, что мне помогает. Мне очень повезло, что я работаю вместе с профессором Снейпом; не так много волшебников способны его приготовить.

Это было преуменьшением. Аконитовое зелье, вероятно, было самым сложным зельем, которое когда-либо видел Орион, и для его приготовления нужно было соблюсти все условия.

— Но как ты можешь быть уверен? — спросил Гайден, пока Ремус делал ещё один глоток. — Некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателя Защиты.

Ремус осушил кубок и содрогнулся, скорчив гримасу. — Отвратительно, — сказал он. — Гайден, тебе не о чем беспокоиться. Северус может захотеть занять моё место, но именно профессор Дамблдор назначает на должности. Что ж, мне пора возвращаться к работе, а вам троим, кажется, нужно закончить уроки, не так ли?

Орион, Гайден и Роуз встали и поставили на стол свои пустые чашки. Попрощавшись, Роуз и Гайден вышли из комнаты. Орион, однако, замешкался.

— Что-то не так, Ори? — мягко спросил Ремус.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. — Я думал, ты собираешься рассказать им правду, — тихо сказал он. — Ты сказал…

— да, я так и сделал, — перебил Ремус. — Я знаю, что им можно доверять, Ори, но … после того, о чём мы только что говорили, … ты правда считаешь, что будет разумно рассказать им о моём состоянии? У Гайдена сейчас и так забот хватает. Я расскажу им, когда придёт время.

Орион не мог с этим поспорить. — Я просто не хочу, чтобы они неправильно поняли, — признался он. — Гайден действительно доверяет тебе, Лунатик.

— Я знаю, Тень, — задумчиво сказал Ремус. — Часть меня благодарна, но другая часть более чем обеспокоена. Ему следовало бы больше доверять своим родителям.

— Как ты можешь верить тому, кто тебе не доверяет? — возразил Орион.

У Ремуса не нашлось, что на это ответить.

* * *

— Вот, держи, — сказал Рон, высыпая несколько ярких конфет на колени Гайдену. — Мы взяли столько, сколько смогли унести.

Солнце только начало садиться, когда Невилл, Гермиона и Рон вернулись — раскрасневшиеся от холодного ветра, но выглядевшие так, будто отлично провели время.

— Спасибо, — сказал Гайден, взяв пакетик с маленькими имбирными пряниками. — Как там в Хогсмиде? Куда ты ходил?

Невилл, Гермиона и Рон заговорили все разом, и было трудно понять, что они говорят. Насколько Орион мог судить, они попали в «Дервиша и Банджаса», «Зонко», «Три метлы», на почту и в «Сладкое королевство».

— Чем вы занимались? — наконец спросила Гермиона. — Вы выполнили какую-нибудь работу?

Гайден вздохнул. — Да, Гермиона, — сказал он скучающим тоном. — Мы закончили трансфигурацию и зелья. О, и еще мы сегодня утром пили чай с Ремусом.

Гермиона нетерпеливо подалась вперёд. — Правда? Что он сказал? — спросила она.

Гайден беспечно пожал плечами. — Просто так, — сказал он, — но потом Снейп вошёл с кубком, наполненным какой-то странной жидкостью, и Ремус действительно её выпил! Без лишних вопросов!

— Люпин выпил это? — ахнул Рон. — Он что, сумасшедший?

— Нет, это не так, — быстро ответил Орион. — Он плохо себя чувствует и нуждается в зелье. Просто оставь его в покое.

Между ними повисла неловкая тишина, пока Гермиона не заговорила: «Нам лучше спуститься, знаешь ли, пир начнётся через пять минут».

Они поспешили через портретную дыру в толпу, Орион и Невилл немного отстали. — Снейп ещё что-нибудь говорил? — прошептал Невилл.

Орион покачал головой. — Я мог сказать, что он хотел этого, особенно когда увидел Роуз, — прошептал он в ответ. — Он никогда не скрывал своей неприязни к Гайдену, но Роуз ... ну, Роуз настаивает, что он не так уж плох.

— Не так уж плохо? — в шоке спросил Невилл. — Снейп ненавидит всех гриффиндорцев!

Орион беспомощно пожал плечами. — Я сам этого не понимаю, — признался он. — В любом случае, я знаю, что профессор Снейп не одобряет пребывание Ремуса здесь с его состоянием, но это было дедушкино решение. Профессор Снейп слишком уважает дедушку, чтобы открыто бросать ему вызов.

— Значит, секрет Ремуса в безопасности, да? — с надеждой спросил Невилл.

— Но Гайден, — заговорила Гермиона, понизив голос и нервно оглядываясь по сторонам, — если бы он пытался отравить профессора Люпина, он бы не стал делать это на глазах у тебя, Ориона и Роуз.

— Может быть, — проворчал Гайден, когда они дошли до вестибюля и вошли в Большой зал. — Я просто ему не доверяю.

* * *

Большой зал был украшен сотнями тыкв, наполненных свечами, облаком порхающих живых летучих мышей и горящими оранжевыми лентами, которые лениво плыли по грозовому потолку, словно сверкающие водяные змеи. Еда была восхитительной. Казалось, все наслаждались пиром, даже Ремус, несмотря на приближающееся полнолуние.

Пир закончился развлечением, которое устроили призраки Хогвартса, выпрыгивающие из стен и столов, чтобы полетать строем. Почти Безголовый Ник даже воспроизвёл своё неудачное обезглавливание, но вскоре пришло время, ложиться спать. Ученики разошлись по своим башням, Орион и Невилл последовали за Гайденом, Роном, Гермионой и остальными гриффиндорцами по обычному пути в башню Гриффиндора.

Орион больше всего на свете хотел отправиться спать, но у портрета Толстухи, похоже, собралась толпа. Он попытался заглянуть поверх голов, но не смог понять, в чём дело.

— Почему никто не идёт? — спросил Рон, тоже пытаясь разглядеть портрет.

— Пропустите меня, пожалуйста, — объявил Перси, проталкиваясь сквозь толпу. — Что здесь происходит? Вы же не могли все забыть пароль — извините, я староста… — Последовала короткая пауза, а затем: — Кто-нибудь, позовите профессора Дамблдора. Быстро!

— Что происходит? — спросила Джинни, подойдя к Невиллу.

— Гайден? — спросила Роуз, присоединившись к ним. — Что происходит?

Гайден быстро повернулся и схватил Роуз за руку. — Я не знаю, — тихо сказал он. — Оставайся здесь, хорошо?

Роуз нервно кивнула и осталась рядом с Гайденом как раз в тот момент, когда профессор Дамблдор подошёл к портрету. Все расступились, чтобы пропустить его, а Орион осторожно подошёл ближе, чтобы посмотреть, в чём дело. Ему не нужно было далеко ходить. Толстуха исчезла со своего портрета, который был жестоко изуродован. Полоски холста валялись на полу, а некоторые части были полностью оторваны.

Профессор Дамблдор обернулся, и их взгляды встретились. Орион узнал этот взгляд и мгновенно побледнел. Нет. Этого не может быть — это невозможно.

— Нам нужно найти её, — наконец сказал профессор Дамблдор. — Профессор МакГонагалл, пожалуйста, немедленно идите к мистеру Филчу и скажите ему, чтобы он обыскал все картины в замке в поисках Толстой Леди.

Оглянувшись через плечо, Орион заметил, что профессора МакГонагалл и Снейп прибыли вместе с Ремусом.

— Вам повезёт! — с хихиканьем сказал Пивз, объявляя о своём присутствии. Он парил над толпой, явно радуясь хаосу, царившему внизу.

— Что ты имеешь в виду, Пивз? — спокойно спросил профессор Дамблдор.

Ухмылка Пивза слегка поблекла. — Стыдно, ваше превосходительство, сэр, — сказал он елейным голосом. — Не хочет, чтобы ее видели. Она в ужасном состоянии. Видел, как она бежала по ландшафту на четвертом этаже, сэр, лавируя между деревьями. Кричала что-то ужасное. Бедняжка — В его голосе не было никакого сочувствия.

— Она сказала, кто это сделал? — тихо спросил профессор Дамблдор.

— О да, профессор, — с готовностью согласился Пивз. — Видите ли, она очень разозлилась, когда ее не впустили. — Пивз перевернулся и ухмыльнулся Дамблдору. — Скверный у нее характер, у этой Беллатрисы Блэк.

— Нет! — в ужасе прошептал Орион, отступая назад. — Нет, это не она, её не может здесь быть!

Руки обняли его, напоминая, что он не один. Ориону не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто это. Ремус был единственным человеком в Хогвартсе, который знал, что на самом деле Орион думает о своей «семье». В конце концов, Сириус никогда не лгал Ориону… в том числе о том, какой стервой на самом деле была кузина Сириуса. Мысль о том, что Беллатриса Лестрейндж могла сделать в стенах Хогвартса, имея в своём распоряжении столько детей…

— Директор, — заговорил Ремус, — с вашего разрешения я бы хотел отвести Ориона, Гайдена, Роуз и Невилла в безопасное место. Мне также следует связаться с Сириусом…

— Конечно, — сказал профессор Дамблдор, прежде чем перевести взгляд на остальных. — Ученики, пожалуйста, возвращайтесь в Большой зал. Замок нужно обыскать. Мы позаботимся о том, чтобы вы были в полной безопасности, пока это происходит. А теперь идите.

Ремус повернулся, чтобы увести Ориона, Невилла, Гайдена и Роуз, но его остановили Рон и Гермиона.

— Пожалуйста, сэр, — быстро попросила Гермиона. — Позвольте нам пойти с вами. Мы не будем доставлять вам хлопот, обещаю.

Ремус на мгновение оглянулся через плечо на профессора Дамблдора, прежде чем снова обратить внимание на Гермиону. — Хорошо, но ты должна следовать моим указаниям, независимо от того, согласна ты с ними или нет, понимаешь?

Рон, Гермиона и Джинни кивнули. Пока они шли в покои Ремуса, никто не проронил ни слова. В коридорах было слышно, как переговариваются ученики, но они никого не видели. Как только они вошли, Ремус быстро оглядел все комнаты, прежде чем подойти к камину и взять с полки маленькое зеркало.

— Сириус Блэк, — сказал Ремус зеркалу.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем знакомый голос ответил: — Ремус, сейчас не время…

— Сириус, произошла утечка, — перебил Ремус. — Лестрейндж заметили — в Хогвартсе.

Сириус выругался, и Гермиона ахнула. — Ори…

— Всё в порядке, — быстро сказал Ремус. — Он здесь с Невиллом, Гайденом и Роуз. Я открою камин на несколько минут, чтобы ваша команда могла пройти.

— Мы будем здесь через две минуты, — сказал Сириус. — Заприте всё.

Ремус закатил глаза, прежде чем поставить зеркало обратно на каминную полку. Затем он сосредоточился на семи гриффиндорцах. — У всех есть волшебные палочки? — спросил он и посмотрел, как они все достают свои палочки. — Хорошо. Держите их наготове. Никто не сможет войти без пароля. Я расширю свободные комнаты, чтобы вы все поместились.

Орион прикусил нижнюю губу, когда Ремус вышел из гостиной. Он чуть не подпрыгнул, когда маленькая рука схватила его за руку. Повернув голову, Орион улыбнулся Роуз и ободряюще сжал её руку. Он знал, что он сильнее, но это было тяжело. Истории о «кузине Белле» на самом деле вызывали у Ориона кошмары, когда он был младше. Но я больше не маленький мальчик. Я могу защитить себя.

Камин ожил как раз в тот момент, когда Ремус вернулся. Гриффиндорцы быстро попятились, а Ремус бросился вперёд. Это было единственное предупреждение, которое получили гриффиндорцы, прежде чем несколько фигур шагнули в камин и бросились к Ориону, Невиллу, Гайдену и Роуз. Ощущение знакомых рук, обнимающих его и крепко держащих, казалось, смыло все тревоги и страхи, которые испытывал Орион. Теперь он был в безопасности. Сириус был здесь.

— Остальные ученики находятся в Большом зале, — быстро сказал Ремус. — Я сказал Дамблдору, что свяжусь с вами. Я подумал, что вы захотите проконтролировать поиски.

В ответ Сириус опустился на одно колено перед Орионом. — Мне нужно, чтобы ты был сильным, малыш, — серьезно сказал он, встретившись взглядом с Орионом. — Больше не бойся ее. Помни, что я тебе говорил. Она ожидает, что ты будешь ничем иным, как обычным ребенком. Мы оба знали, что это неправда, верно?

Орион глубоко вздохнул и кивнул. Сириус был прав. В данный момент у него было преимущество перед Беллатриссой Лестрейндж, и ему нужно было сосредоточиться на этом. Оглядевшись, Орион заметил, как много людей прибыло. Там была вся команда Сириуса, а также миссис Лонгботтом и миссис Поттер.

— Я расширил свободную комнату, чтобы дети могли оставаться там, на ночь, — продолжил Ремус. — Я могу остаться с ними…

— … нам нужно, чтобы ты был с нами, Ремус, — прервал Сириус, вставая. — Ты знаешь замок лучше, чем кто-либо другой. Нам придется разделиться на команды. Джеймс и Фрэнк могут начать с башни Гриффиндора и спуститься вниз, Ремус и Кингсли могут обыскать территорию, а мы с Эвелин начнем с первого этажа и поднимемся наверх. — Сириус заколебался, когда его взгляд остановился на миссис Поттер и миссис Лонгботтом. — Вы останетесь...

— Не беспокойся об этом, Сириус, — заговорила миссис Лонгботтом. — Мы о них позаботимся.

Сириус ободряюще сжал плечо Ориона, прежде чем выйти из комнаты. Ремус повторил его жест, проходя мимо. Никто не проронил ни слова, пока команда Сириуса покидала комнату, а миссис Лонгботтом запирала вход, а миссис Поттер — камин.

Взмахом волшебной палочки миссис Лонгботтом превратила их одежду в пижамы. — Я думаю, вам семерым следует лечь спать, — сказала она, пряча палочку в карман мантии. — Мы будем стоять на страже.

— Но, мам, — запротестовал Невилл.

— Ложись спать, Невилл, — настаивала миссис Лонгботтом. — Сейчас же!

Орион и Невилл первыми забежали в свободную спальню, где увидели три двухъярусные кровати и односпальную кровать напротив них, придвинутую к стене, чтобы оставалось достаточно места для прохода. Роуз и Джинни подошли к дальним двухъярусным кроватям, Гайден и Рон выбрали среднюю пару, а Гермиона рухнула на односпальную кровать, оставив Ориону и Невиллу кровати, ближайшие к двери.

— Как думаешь, она всё ещё в замке? — с тревогой прошептала Гермиона, забираясь под одеяло.

— Дамблдор, очевидно, думает, что она тут, — ответил Рон, забираясь на верхнюю койку. — Хотя я не слишком уверен насчет мистера Блэка. Зачем ему поручать профессору Люпину, проверять территорию?

Орион вздохнул, скользнув под свои одеяла на нижней койке, в то время как Невилл забрался на верхнюю койку. — На случай, если она уже сбежала, — сказал он. — Ремус и Кингсли — лучшие следопыты в команде. Если она сбежала, они смогут выяснить, куда.

— Знаешь, ей очень повезло, что она выбрала именно эту ночь, — добавила Гермиона. — Ту единственную ночь, когда мы не были в башне…

— Если только она не хотела спрятаться до нашего возвращения и схватить… э-э… кого-нибудь, — возразил Невилл. — Лестрейндж может быть сумасшедшей, но она не дура. Должна быть причина, по которой она выбрала именно эту ночь.

— Но как она могла попытаться попасть в башню Гриффиндора? — спросил Гайден. — Как она вообще могла подумать, что сможет войти без пароля?

— Как она вообще попала в замок? — тихо спросила Роуз с нижней койки.

— Наверное, один из потайных ходов, — предположил Орион. — Может, одна из защитных чар не сработала.

— Но разве профессор Дамблдор не узнал бы, если бы это произошло? — Быстро спросила Гермиона. — Что-то здесь не так. Почему она пришла сюда из всех мест? Из того, что я читала, она была одной из приверженцев Сами-Знаете-Кого, самой опасной и самой преданной. Разве она не отправилась бы его искать?

Повисла неловкая тишина, пока Орион не заговорил. — Если только она не считала, что кто-то из присутствующих знает, где он. Мы с Гайденом были последними, кто видел Волан-де-Морта в каком-либо обличье.

Больше никто ничего не сказал, хотя было очевидно, что никому не хочется ложиться спать. Орион попытался прислушаться к тихому разговору миссис Лонгботтом и миссис Поттер, но они, похоже, предусмотрели такую возможность и понизили голоса до такой степени, что ни один человек не смог бы их услышать. Жаль, что Тень не может появиться.

Прежде чем Орион успел что-то сообразить, звук открывающейся двери заставил его проснуться. Не было слышно ни звука, хотя Орион знал, что проснулся не только он. Звук нервного дыхания был безошибочно узнаваем.

— Есть новости, Джеймс? — тихо спросила миссис Поттер.

— Ничего, — устало ответил мистер Поттер. — Мы обыскали все возможные проходы и кратчайшие пути. От неё нет никаких вестей. Ремус взял её след в лесу. Дамблдор заявляет, что она сбежала.

— Но вы в это не верите? — заключила миссис Лонгботтом.

Послышался вздох, прежде чем мистер Поттер ответил. — В этом просто нет смысла, — признал он. — Зачем ей приходить сюда именно этой ночью? Почему в Гриффиндорскую башню? Каждый, кто когда-либо посещал Хогвартс, знает, как трудно проникнуть в общежитие без пароля.

— Трудно, но не невозможно, — заключила миссис Лонгботтом. — Нашли ли Толстую Леди?

— Пряталась на карте Аргайлшира на втором этаже, — процедил мистер Поттер. — Сириус нашёл её. Ей потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, но когда она… Я никогда не видел Сириуса таким разъярённым.

— Почему? — тут же спросила миссис Поттер. — Что она сказала?

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем звук шевелящейся ткани достиг их ушей. Очевидно, мистер Поттер только что сел. — Толстая леди сказала, что Беллатриса была в бешенстве, — тихо сказал он. — Она продолжала повторять "он будет моим" снова и снова. Сириус думает… ну… он верит, что целью был Орион .

— Что? — в ужасе ахнула миссис Поттер. — Но Ори…

— Беллатриса всегда хотела сына, чтобы подарить его Волан-де-Морту, — прорычал мистер Поттер. — Учитывая состояние, в котором сейчас находится Волан-де-Морт, нет никаких сомнений в том, что для того, чтобы сделать его… ну… снова человеком, потребуется какая-то тёмная магия.

— и темная магия обычно требует жертвоприношений, — заключила миссис Лонгботтом. — У вас есть какие-нибудь доказательства или это просто Сириус выдвигает теории?

Послышалось фырканье. — Если бы у нас были какие-либо реальные доказательства, Ориона бы уже забрали из Хогвартса, — сказал мистер Поттер, как ни в чем не бывало. — Сириус сейчас в Министерстве, отчитывается. Я думаю, он может попросить, чтобы один из нас постоянно оставался в Хогвартсе.

— Что говорит Дамблдор? — спросила миссис Поттер.

Еще одно фырканье. — Дамблдор не собирается ничего говорить против Сириуса, — сухо сказал мистер Поттер. — Я думаю, он предпочел бы, чтобы здесь была команда авроров, а не дементоры, и я согласен. Школа, полная подростков, — последнее место, куда можно поместить дементоров. Я удивлен, что они так долго держались в стороне.

— Джеймс…

— Поверь мне, Лили, — перебил мистер Поттер. — Ничего хорошего не выйдет, если дементоры будут в Хогвартсе.

Раздался стук, прежде чем портретный вход открылся и снова закрылся. — Я думал, ты уже здесь, Джеймс, — тихо сказал Ремус, когда послышались шаги, приближающиеся к свободной спальне. — Какие-то проблемы с детьми?

— Я думаю, что Гайден и Рон заснули последними чуть больше часа назад, — ответила миссис Поттер. — Орион уже спал, когда я их проверила.

— Что ж, у него была насыщенная ночь, — признал Ремус. — Клянусь, в следующий раз, когда я его увижу, я его прокляну. Я знал, что истории, которые он рассказывал Ориону в детстве, вернутся и ударят по нам.

— Ты не можешь винить его, Ремус, — сочувственно сказала миссис Лонгботтом. — Орион не понимал семью Блэков. Сириус просто был честен с ним.

— В шесть лет? — возразил Рем. — Есть более подходящие способы сказать ребёнку, что его родственники — маньяки-убийцы.

— Правда? — парировала миссис Лонгботтом. — Тогда поделись ими.

Тишина наполнила комнату, прежде чем раздался громкий вздох. — Полагаю, ты права, — признал Ремус. — Мне просто было невыносимо видеть Ориона в таком состоянии.

Орион крепко вцепился в одеяло, заставляя себя не двигаться. Как он должен был реагировать, особенно в свете того, что только что рассказал мистер Поттер? Помните, он ждёт нормального ребёнка. «Я не нормальный. Папа и Лунатик усердно трудились, чтобы я мог защитить себя — и я буду это делать, несмотря ни на что!»

— С остальными учениками всё в порядке? — спросила миссис Поттер после минутного молчания.

— Сегодня они останутся в Большом зале, — со вздохом сказал Ремус. — Вот почему я опоздал. Я пошёл проверить их и столкнулся с Седриком. Клянусь, я думал, что у этого парня случится паническая атака. Очевидно, назревало восстание, потому что никто не хотел говорить, где Орион.

— Хаффлпаффцы? — в замешательстве спросила миссис Поттер.

— Надеюсь, тебе удалось положить этому конец, Ремус, — сказала миссис Лонгботтом с ноткой веселья в голосе. — Я не понаслышке знаю, как далеко этот мальчик готов зайти, чтобы защитить своего «младшего брата».

— Алиса, это случилось, когда Седрику было одиннадцать, — раздражённо сказал Ремус. — Ты не можешь его винить…

— Я не знаю, — быстро сказала миссис Лонгботтом. — Я подумала, что это мило. Вы знаете, сколько шума поднял этот мальчик, чтобы Дамблдор связался со мной посреди ночи? Седрик всегда присматривал за Орионом. Я бы подумала, что в этом году вы цените это больше всего на свете.

— О, я знаю, — серьёзно сказал Ремус. — Ему помогает то, что за ним присматривает староста. Я просто надеюсь, что Седрик не будет слишком сильно опекать его после случившегося.

— Полагаю, это зависит от того, что решат Фадж и Скримджер, — предположил мистер Поттер. — Я почти решился сам отправиться в Министерство. Если она однажды попадёт сюда...

— А что, если я останусь здесь? — предложила миссис Поттер. — Я могла бы быть помощницей Филиуса, Минервы или даже Ремуса.

— Лили…

— Я могла бы быть здесь более полезной, Джеймс, — настаивала миссис Поттер. — Мы сделали всё возможное, чтобы узнать о Питере и Беллатрисе. К тому же, если я буду рядом с детьми…

— Лили, ни один подросток не хочет, чтобы над ним нависал родитель, и ты должна быть абсолютно беспристрастной, — перебил Ремус. — Ты не представляешь, как мне трудно не выделять Ориона, Гайдена, Невилла и Роуз в классе.

Долгое время в комнате царила тишина, но никто не двигался. Орион знал, что все в комнате прислушиваются к разговору, и удивился, что Ремус этого не заметил. Если только он не заметил и позволяет нам слышать. Орион не мог этого представить. Обычно Ремус не стеснялся говорить с Орионом открыто, но был более сдержанным, когда дело касалось чужих детей. Это была одна из причин, по которой он не решался слишком много рассказывать Гайдену и Роуз о прошлом.

Орион вздохнул и перевернулся на другой бок, уткнувшись лицом в подушку. Он ненавидел то, что всё было так сложно. В глубине души Орион знал, что обеим семьям нужно сесть и просто всё обсудить, чтобы больше не было никаких секретов, но в глубине души он боялся того, что может открыться. Не то чтобы он думал, что отец ему лгал. Просто было так много того, о чём никогда не говорили.

Почему ничего не может быть просто нормальным?

* * *

В течение следующих нескольких дней о проникновении Беллатрисы Лестрейндж говорили все в школе. Орион мгновенно стал знаменитостью, когда стало известно, что Пивз назвал её Блэк. Все хотели знать, что Орион знает о своей родственнице, хотя она была в тюрьме ещё до того, как его усыновили. В конце концов, Орион так разозлился, что рявкнул на группу второкурсников Рейвенкло, что они могут спросить у племянника Беллатрисы, Драко Малфоя.

Вдобавок ко всему профессор Дамблдор утвердил назначение Лили Поттер на должность ассистента профессора Флитвика и присутствие авроров, патрулирующих Хогвартс. Там постоянно будут находиться три аврора, а их командиром станет член команды Сириуса. Насколько понял Орион, этот факт вызвал немало проблем в Министерстве. Никто не сомневался в Сириусе. В конце концов, он был одним из самых заслуженных авроров на действительной службе. Однако некоторые члены команды Сириуса не вызывали такого восхищения, как Джеймс Поттер и Эвелин Смит.

Честно говоря, Орион ожидал этого раньше. Эвелин была довольно молода, и тот факт, что она раньше встречалась с Сириусом, был серьёзным ударом по её репутации. Те, кто знал Сириуса, понимали, что он никому не отдавал предпочтения, когда дело касалось его работы, однако многие этого не знали. Позиция Джеймса Поттера, которую поддерживали несколько месяцев назад, теперь подвергалась сомнению, потому что многие считали, что Джеймс Поттер не имел права командовать настоящими аврорами.

Излишне говорить, что это был ещё один стресс, в котором Сириус сейчас не нуждался.

Разорванный холст «Толстушки» сняли со стены и заменили портретом сэра Кадогана и его толстого серого пони с седьмого этажа. Это было не самое желанное изменение, но выбора особо не было, пока не восстановили портрет «Толстушки». Хуже всего было то, что сэр Кадоган менял пароль, по меньшей мере, дважды в день.

— Он полный псих, — сердито пожаловался Симус, Перси. — Неужели мы не можем найти кого-нибудь другого?

— Ни одна из других картин не хчет, — сказал Перси со смиренным вздохом. — Они все напуганы тем, что случилось с Толстой леди. Сэр Кадоган был единственным, у кого хватило смелости пойти добровольцем.

— Или достаточно сумасшедший, — пробормотал Невилл, чем вызвал неловкий смех у всех, кто его слышал.

Помимо ситуации с сэром Кадоганом, Орион внезапно обнаружил, что у него появилось множество учеников, которые взяли на себя обязанность, ходить за ним по пятам, куда бы он ни пошёл, — особенно Седрик. Казалось, что гриффиндорцы и хаффлпаффцы составили расписание, чтобы Орион всегда был под защитой. Ходили даже разговоры о том, что Орион, возможно, на время переедет в общежитие третьего курса хаффлпаффцев. Это может защитить Ориона, но как насчёт остальных?

Как будто всего этого было недостаточно, чтобы у кого-то закружилась голова, Ориону ещё нужно было беспокоиться о том, чтобы помочь Гайдену подготовиться к предстоящему матчу по квиддичу в субботу — под руководством мадам Хуч. Гайден пытался убедить Оливера, что присутствие Ориону не нужно, но Оливер был непреклонен.

— Если ты сможешь победить Ориона, то сможешь победить любого ловца, которого тебе бросит любая команда, — сказал Оливер, Гайдену.

Погода становилась всё хуже и хуже, и Орион начал сомневаться, есть ли смысл в тренировках. В конце концов, они всё равно ничего не видели.

На последней тренировке перед матчем Оливер пришёл в раздевалку с опозданием и выглядел так, будто у него только что умер лучший друг. — Мы не играем со Слизерином! — сердито сказал он. — Флинт только что сообщил. Вместо этого мы играем с Хаффлпаффом.

— Что? — первым спросил Гайден. — Почему?

Оливер вздохнул, запустив пальцы в волосы. — Очевидно, их ловца не будет в Хогвартсе, — сказал он, яростно скрипя зубами. — Он будет в Министерстве давать показания по поводу "нападения гиппогрифа".

Орион фыркнул. — Это смешно, — сказал он. — Показания могут быть перенесены в течение двадцати четырех часов. Они просто не хотят играть в такую погоду.

— Я согласен, — сказал Оливер, сел и посмотрел на Ориона. — Есть ещё кое-что. Мы должны сыграть против Диггори, Орион. Он новый ловец и капитан Хаффлпаффа.

Орион в шоке уставился на Оливера. Седрик никогда не упоминал... — Когда это случилось? — осторожно спросил он.

Оливер взглянул на остальных членов команды Гриффиндора. — Хэллоуин, — неловко сказал он. — Диггори собирался вам рассказать, но потом случился взлом и…

Орион больше не слушал. Развернувшись, он выбежал из раздевалки и помчался к замку так быстро, как только мог, несмотря на сильный ветер и проливной дождь. Он не обращал внимания на крики товарищей по команде, которые пытались его остановить, и сосредоточился на своей цели. В глубине души Ориону было всё равно, что они играют с Хаффлпаффом. Его не расстраивало, что они будут играть против Седрика. Его расстроил тот факт, что Седрик не сказал ему ничего важного, потому что беспокоился об Орионе. Разве так поступают братья… верно?

К тому времени, как Орион добрался до школы, он был замёрзшим, мокрым и уставшим, но был полон решимости найти Седрика. Он понятия не имел, где Седрик, но решил, что лучше всего начать с того места, где он мог найти кого-то, кто, скорее всего, знал, где Седрик, поэтому он поспешил к входу в общежитие Хаффлпаффа со стороны кухни. Его бег замедлился до изнурительной трусцы, но всё равно был достаточно быстрым, чтобы он врезался в кого-то, когда завернул за последний угол.

— Ух ты! — воскликнул низкий голос, когда Орион упал на пол. — Орион! Где огонь?

Подняв глаза, Орион понял, что столкнулся с Гербертом Флитом, вратарём команды Хаффлпаффа по квиддичу. — Седрик, — выдохнул Орион. — Где Седрик?

Герберт мгновение смотрел на Ориона, а затем его глаза расширились от осознания. — О! Э-э… он в общей комнате, — нервно сказал он. — Я… я сейчас его приведу. Подожди.

Орион медленно встал и огляделся. К счастью, в коридоре никого не было, так что никто не видел, что только что произошло, но до комендантского часа было ещё далеко, так что шансы на то, что коридор останется пустым, были ничтожно малы. Мне нужно успокоиться. Мне нужно начать думать, прежде чем…

— Ори? — голос Седрика прервал мысли Ориона. — Ори, что случилось? Где Вуд? Он сказал, что тренировка продлится ещё как минимум час!

— Почему ты мне не сказал? — огрызнулся Орион. — Почему я должен был узнавать об этом от Оливера?

Выражение беспокойства на лице Седрика сменилось чувством вины. — О, значит, ты узнал, — тихо сказал он, медленно приближаясь. — Ну, я хотел сказать тебе, Ори, но у тебя и так было много забот. Я решил, что расскажу тебе после игры, но потом мы узнали об изменениях сегодня днём и… ну… прости, Ори.

Орион долго смотрел на Седрика, прежде чем его взгляд опустился в пол. — Я просто… достаточно того, что тебе приходится присматривать за мной, — сказал он покорным голосом. — Теперь ты даже не можешь сказать мне, когда произойдет то, чего ты ждал четыре года.

Седрик вздохнул и обнял Ориона за плечи. — Я должен был сказать тебе, Ори, — признался он. — Прости. Я просто знаю, что мы шутили по этому поводу до того, как тебя распределили. Мы говорили о том, что будем играть друг против друга или даже в одной команде. Все получилось не совсем так, как мы планировали, не так ли, братишка?

Орион был вынужден согласиться. До сих пор его годы в Хогвартсе складывались не так, как он ожидал. Надежды на веселье и учёбу сменились смертельно опасными приключениями, которые действительно были вопросом жизни и смерти.

— Пойдём, — тихо сказал Седрик, направляя Ориона к лестнице. — Давай вернёмся в башню Гриффиндора, чтобы ты мог снять мокрую одежду. Ты всё ещё собирался навестить профессора Люпина до отбоя?

Орион кивнул, глядя на бушующую за окном бурю. Сегодня вечером не будет возможности наблюдать за первой стадией полнолуния. Конечно, это не избавит Ремуса от боли. Ориону никогда не позволяли наблюдать за превращением, но ему говорили, что боль была мучительной. Может, Ремус позволит мне остаться…

Подойдя к портрету сэра Кадогана, Орион открыл рот, чтобы произнести последний безумный пароль, когда по всему залу разнёсся строгий голос. «Орион Блэк!» — воскликнула профессор МакГонагалл, спеша к ним. «Меня только что посетила вся команда Гриффиндора по квиддичу! О чём ты только думал, уходя…»

— Это моя вина, профессор, — сказал Седрик. — Произошло недоразумение…

— Мистер Диггори! — отругала его профессор МакГонагалл. — Мистер Блэк знает правила! Седрик покраснел от смущения, а профессор МакГонагалл полностью сосредоточилась на Орионе. — Профессор Люпин попросил меня передать, что вы должны оставаться в башне Гриффиндора до конца вечера…

—но…

— … независимо от каких-либо глупых мыслей о том, чтобы попытаться навестить его, — сурово закончила профессор МакГонагалл.

Орион смог только покорно вздохнуть. Они просто хотят обеспечить твою безопасность, и я должен помнить об этом. У Лунатика и Тени будет еще много полнолуний ... и, возможно, Бродяги тоже, когда Беллатриса будет поймана. — Извините, профессор, — наконец сказал Орион. — Я не хотел доставлять столько хлопот.

Лицо профессора Макгонагалл слегка смягчилось. — Я знаю, что новые ограничения могут быть немного ... удушающими, мистер Блэк, — сочувственно сказала она. — Просто дайте этому время. — И с этими словами профессор Макгонагалл повернулась и ушла.

Орион понуро опустил плечи и повернулся к Седрику. — Мне, правда, жаль, Седрик, — тихо сказал он. — Я не знаю, что со мной не так.

Седрик фыркнул. — Ори, добро пожаловать в жизнь подростка, — сухо сказал он. — Послушай, впервые в жизни ты беспомощен, и это сводит тебя с ума. По правде говоря, Ори, ты ведёшь себя как любое животное в клетке.

Теперь настала очередь Ориона фыркнуть. Если бы только Седрик знал. — Спасибо за аналогию, — с ухмылкой сказал Орион. — В будущем я постараюсь контролировать свои желания.

Седрик улыбнулся в ответ и похлопал Ориона по плечу. — Увидимся утром, хорошо?

Орион кивнул и попрощался, прежде чем назвать пароль сэру Кадогану. В последний раз, махнув рукой, Орион исчез в башне Гриффиндора, зная, что, по крайней мере, кто-то понимает его и его причуды… ну… отчасти.

* * *

За день до матча гриффиндорцы и хаффлпаффцы с ужасом думали о предстоящем матче. Ветер громко завывал, а дождь барабанил по окнам. Даже при свете дополнительных факелов и фонарей ученикам приходилось использовать заклинание «Люмос», чтобы хоть что-то разглядеть в коридорах. Команда Слизерина, конечно, выглядела самодовольной из-за своего «невезения», что привело Ориона в ярость. Он не мог поверить, что профессор Дамблдор позволяет этому происходить. Пуффендуйцы не заслуживали того, чтобы их так унижали.

— Ну, посмотри на это с другой стороны, — предложила Гермиона, когда они вошли в кабинет Защиты от Тёмных искусств. — В такую погоду Лестрейндж ни за что не попытается снова проникнуть в замок. Она, должно быть, где-то прячется.

— Мама! — Гайден вскрикнул в шоке.

И действительно, перед учительским столом стояла миссис Поттер.

— Гайден, — мягко предупредила миссис Поттер. — На уроке ты должен называть меня «профессор Поттер».

Гайден просто уставился на него. — Э-э-э… да, но… я думал, ты помогаешь профессору Флитвику, — растерянно сказал он.

Миссис Поттер улыбнулась. — Что ж, профессор Люпин сегодня неважно себя чувствует, поэтому я сказала ему, что проведу его занятия, — сказала она, переведя взгляд на Ориона.

Нервно сглотнув, Орион избегал её взгляда и поспешил на своё обычное место, а Невилл последовал за ним. Орион чувствовал на себе нервный взгляд Невилла и знал, о чём думает его лучший друг. Конечно, с родителями Поттера всё было лучше, но работа над этим всё ещё продолжалась. Всё происходило слишком быстро. Ориону приходилось бороться с «инстинктом бегства», который сейчас рос внутри него. Он не убежит от неё.

Урок, казалось, длился целую вечность. Иногда Орион был уверен, что время идёт вспять, но никогда не показывал этого. Для всех — ну, может быть, кроме Невилла — Орион был обычным учеником, который делал заметки, пока миссис Поттер читала лекцию о хинкипанках. В целом, миссис Поттер была хорошей учительницей. Она старалась поддерживать интерес и вовлеченность класса в лекцию.

Но она не была Ремусом

Когда прозвенел звонок, Орион первым начал собирать вещи, но миссис Поттер остановила его. И что теперь? Как только класс опустел, Орион приготовился к неизбежному.

— Орион, — сказала миссис Поттер с ободряющей улыбкой. — Я хотела узнать, как у тебя дела. Я понимаю, что у тебя была тяжёлая неделя.

Орион недоверчиво уставился на миссис Поттер. Она что, серьёзно? Неужели она действительно ожидала, что он будет разговаривать с ней из всех людей? — Профессор, вы хотите спросить меня о чём-то, связанном с уроком? — напряжённо спросил он.

Миссис Поттер удивлённо посмотрела на Ориона, а затем слегка опустила плечи, и на её лице появилось разочарованное выражение. — Нет, Орион, — мягко сказала она. — Я просто подумала, что если тебе нужно с кем-то поговорить… ну… я здесь, чтобы помочь, Орион.

Орион подавил желание сказать что-нибудь, о чем, как он знал, позже пожалеет. «Успокойся, Тень. Нет необходимости нападать.» — Я в порядке, профессор Поттер, — сказал он так спокойно, как только мог. — Теперь я могу идти? Я уверен, что люди ждут меня.

Миссис Поттер вздохнула и отпустила его. Орион поспешил выйти из комнаты, ничуть не удивившись, увидев, что его ждут Седрик и Невилл. Орион почувствовал облегчение. И Седрик, и Невилл знали, что не стоит расспрашивать о том, что только что произошло, а нужно отвлечь Ориона от размышлений об этом. В тот момент Орион поблагодарил Мерлина за Седрика и Невилла. Он бы ни за что на свете не променял их.

* * *

Когда наступил следующий день, никто не удивился, что погода не улучшилась. Разочарованы, да, но не удивлены. За столами Гриффиндора и Хаффлпаффа царила атмосфера смирения, пока все завтракали. Орион и Гермиона воспользовались возможностью зачаровать очки Гайдена, чтобы они отталкивали воду, хотя Гайден настаивал, что это не поможет. Что ж, надежда умирает последней, верно?

Команда Гриффиндора ушла первой, за ней последовали Хаффлпаффцы. Единственное, чему Орион был рад, так это отсутствию язвительных комментариев Драко, который уже уехал в Министерство. Спасибо Мерлину за маленькие радости. Взглянув на преподавательский стол, Орион уставился на профессора Дамблдора, который выглядел расстроенным и уставшим. Орион мог только представить, через что проходит профессор Дамблдор. Сначала Хагрид, а теперь ещё и взлом. У Люциуса Малфоя, должно быть, выдался выходной.

В самый последний момент Орион, Невилл, Рон и Гермиона, не обращая внимания на погоду, поспешили на поле для квиддича, одевшись настолько тепло, насколько это было возможно. Орион так плотно обмотал шарфом шею и большую часть головы, что ничего не было слышно. Когда они заняли своё обычное место на трибунах, обе команды вышли на поле. Прищурившись, Орион разглядел, как Седрик в лимонно-жёлтой мантии Хаффлпаффа встречается с Оливером в центре стадиона, чтобы пожать друг другу руки, прежде чем они все сядут на метлы и взлетят.

Это было похоже на то, как если бы он смотрел игру с затычками в ушах и в очень грязных солнцезащитных очках. Иногда Орион мог разглядеть пролетающего мимо игрока, но не мог найти Седрика или Гайдена, пока Гайдена чуть не задел бладжер. Как только это произошло, Орион сосредоточился на Гайдене и только на Гайдене, отчаянно надеясь, что Гайден скоро заметит снитч.

Пока обе команды боролись, небо каким-то образом стало ещё темнее, чем было. Внезапно вспыхнул свет, заставив многих закричать, а затем раздался свисток мадам Хуч. Вся толпа наблюдала, как обе команды приземлились, а затем раздались крики.

— Какой счёт?! — закричал Невилл.

— Гриффиндор на пятьдесят очков впереди! — крикнул в ответ Рон.

— Это нелепо! — закричала Гермиона. — Почему они просто не могут перенести игру на другое время!

Логично было бы перенести игру на другое время, но в квиддиче так не принято. Игры проводятся в любую погоду, независимо от возможных травм. Если только вы не Драко Малфой, конечно.

Раздался ещё один свисток, и команды снова поднялись в воздух. Гайден летел прямо над Седриком, который внезапно полетел в противоположном направлении. Раздался раскат грома, за которым сразу же последовала разветвлённая молния, осветившая весь стадион. Орион воспользовался возможностью поискать снитч и обнаружил его, когда тот пытался обогнать Седрика. Гайден заметил его одновременно с ним и полетел за Седриком. У Гайдена была лучшая метла, но между ними было слишком большое расстояние. Гайден набирал скорость, но Седрик приближался. Седрик собирался его догнать...

Внезапно на стадионе воцарилась зловещая тишина. Стало очень холодно, и все задрожали. Орион медленно перевёл взгляд на поле внизу… и увидел это. Под игроками стояло по меньшей мере сотня дементоров. Глаза Ориона расширились от ужаса, он тут же протиснулся сквозь толпу и достал волшебную палочку. Этого не могло быть! Не могло! Только не тогда, когда Гайден был в воздухе!

Орион оглянулся на Гайдена и увидел, что тот сгорбился на метле. Времени не было. Орион направил палочку на Гайдена, который соскользнул с метлы. — Аресто Моментум! — взревел он.

Гайден медленно снижался, но этого было недостаточно. Он всё равно разобьётся! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне! Орион пытался вложить в свою палочку всё больше и больше силы, надеясь вопреки всему, что этого будет достаточно.

Холод внезапно усилился, и Орион обнаружил, что его зрение застилает темнота. Подняв взгляд, Орион мог лишь в ужасе смотреть на дементора в капюшоне, чувствуя, как холод проникает в него, замораживая изнутри. Холодная, разлагающаяся рука обвилась вокруг шеи Ориона, и он внезапно почувствовал себя невесомым. Дышать было невозможно. Орион слышал крики — мужской голос… два голоса, которые казались такими знакомыми.

— Что ты с ним сделал?!

— Это не то, чем кажется!

— Как это может быть не так? Мой сын мёртв! Ты убил его!

Их голоса внезапно заглушил пронзительный смех. Сверкнуло серебро, и Орион больше ничего не помнил.

— Я не могу в это поверить. Зачем им преследовать Ориона?

— Хотел бы я знать, Лили. Всё, что я могу сказать, — это то, что, по крайней мере, Северус заметил, что происходит, и Седрик смог его поймать. Мы были так сосредоточены на защите Гайдена, что почти не успели помочь Ориону.

— Ты что-нибудь слышал о Сириусе?

— Ах, да. Полагаю, министр теперь полностью понимает, что нельзя угрожать отродью Гримма. Он, конечно, отказывается убрать дементоров, но согласен с тем, что ещё одно нарушение — и они будут убраны.

Орион попытался открыть глаза, но они не слушались. Отчасти он был этому рад. Всё его тело болело, в горле пульсировала боль, и он чувствовал себя таким слабым. Любое движение казалось непосильной работой, но почему? Как это произошло?

— Я вижу, что Гайден освобождён, — непринуждённо сказал профессор Дамблдор.

— Он бы всё ещё был здесь, если бы Поппи не потребовала, чтобы он ушёл, — сухо сказала миссис Поттер. — Клянусь, я думала, что начнётся ещё одно восстание с Гайденом, Невиллом и Седриком во главе.

Профессор Дамблдор усмехнулся. — Что ж, Орион, похоже, действительно внушает преданность окружающим, — сказал он. — Я не виню их за беспокойство или за их действия по его защите. Обычно Орион присматривает за всеми остальными. Он не раз рисковал собственной жизнью, чтобы обезопасить Гайдена.

Миссис Поттер вздохнула. — Не нужно напоминать мне, — устало сказала она. — Я знаю, что мы обязаны Ориону и Сириусу больше, чем когда-либо сможем вернуть.

Послышался звук движения, за которым последовало перемещение кровати, что, казалось, вызвало цепную реакцию. Орион почувствовал, как его тело сдвинулось, и он ощутил каждую боль, из-за чего тихо застонал. Все разговоры мгновенно прекратились, что могло означать только одно. Они хотят, чтобы я рассказал о том, что произошло… о том, что я слышал.

Проблема была в том, что Орион не понял, что услышал.

— Орион? — мягко спросил профессор Дамблдор. — Ори, пожалуйста, открой глаза.

Орион издал слабый протестующий звук, прежде чем почувствовал, как что-то прохладное прижалось к его губам. Орион осторожно приоткрыл рот и постарался не поморщиться, когда ему в рот медленно влили жидкость с горьким вкусом. Как только Орион проглотил зелье, он почувствовал, что боль ослабевает. Собравшись с силами, Орион с трудом открыл глаза и увидел мерцающие голубые глаза профессора Дамблдора, обеспокоенные изумрудно-зелёные глаза миссис Поттер и шоколадно-коричневые глаза мадам Помфри, полные облегчения.

— Как ты себя чувствуешь, мой мальчик? — мягко спросил профессор Дамблдор.

Орион мог лишь устало смотреть на профессора Дамблдора, безмолвно умоляя: пожалуйста, дайте мне снова уснуть.

— Я знаю, ты устал, Орион, — продолжил профессор Дамблдор. — Уже очень поздно. Позволь мне "заполнить пробелы", если хочешь, а потом мы дадим тебе отдохнуть. Дементоры вели себя крайне беспокойно. Я считаю, что частично виноват в этом я, поскольку отказался впустить их в школу после взлома. Поскольку им нечем было питаться, большая толпа вокруг квиддичного поля была слишком соблазнительной, чтобы они могли отказаться. Гайден упал с метлы, но благодаря вам и некоторым сотрудникам школы он не получил серьёзных травм. Однако его метла была полностью уничтожена.

Орион мог только вздохнуть. Он был рад, что с Гайденом всё в порядке, но также понимал, что потеря такого ценного предмета, как «Нимбус-2000», вероятно, далась ему нелегко.

— По неизвестным причинам дементоры тогда сосредоточились на тебе, — сказал профессор Дамблдор, нежно сжимая руку Ориона. — К счастью, профессор Снейп и Седрик начали действовать, пока не стало слишком поздно. Боль, которую ты чувствуешь, я полагаю, вызвана заклинанием, наложенным для защиты Гайдена. Довольно сложное заклинание для человека твоего возраста, но, конечно, тебе всегда удавалось работать на опережение. — Профессор Дамблдор улыбнулся Ориону с огоньком в глазах. — Мадам Помфри настаивает на том, что твое горло придёт в норму через несколько дней, так что, боюсь, тебе придётся немного потерпеть. Ты хочешь узнать что-то ещё?

Орион смог лишь издать хриплый писк, которого, казалось, было достаточно. Профессор Дамблдор нежно сжал плечо Ориона, прежде чем пожелать ему спокойной ночи. Мадам Помфри заставила Ориона выпить ещё несколько зелий, прежде чем удалиться в свой кабинет. Миссис Поттер, напротив, не ушла. Орион мог лишь устало наблюдать, как она аккуратно укрывает его одеялом. Его глаза закрылись, когда он почувствовал, как её тёплая рука гладит его лицо. Тьма медленно окутала его, когда что-то мягкое прижалось к его лбу. Это напомнило ему о том, как в детстве отец целовал его на ночь, но это было невозможно. Зачем миссис Поттер это делать?

Снова тихие голоса вернули Ориона в мир сознания, но это были совсем другие голоса. Вместо профессора Дамблдора и миссис Поттер Сириус, Седрик и Невилл тихо обсуждали что-то очень важное,… что бы это ни было. Медленно открыв глаза, чтобы не ослепнуть от яркого солнечного света, Орион сразу заметил, каким уставшим выглядел Сириус. Папа, наверное, не спал всю ночь.

Конечно, Седрик и Невилл выглядели не намного лучше. Разве профессор Дамблдор никому не говорил, что с ним все в порядке? Что ж ... возможно, это говорит слишком о многом. Орион точно не чувствовал себя "в порядке", но он определенно чувствовал себя лучше, чем прошлой ночью. Боль уменьшилась до более терпимого уровня, хотя в горле все еще чувствовалось, будто что-то постоянно царапало его изнутри. Если бы это было только прошлой ночью. Как долго он спал?

— Папа? — Прохрипел Орион.

Мгновенно Сириус, Седрик и Невилл подскочили и обратили свое внимание на Ориона. Сириус пошевелился первым. Он быстро присел на край кровати Ориона и схватил его за руку, когда на его лице появилась улыбка облегчения. Орион знал этот взгляд. Сириус напустил на себя такой вид, чтобы скрыть, что он на самом деле чувствует.

Орион прикусил губу, почувствовав, как защипало глаза. Почему это должно было случиться именно сейчас? Разве и без того было недостаточно событий?

— Папа, прости…

— А вот этого не надо, малыш, — твёрдо сказал Сириус, взял со столика у кровати стакан воды и помог Ориону сделать глоток. — Это не твоя вина. Мы не знаем, почему дементоры целенаправленно напали на тебя, но мы сделаем всё, чтобы это не повторилось. Ремус начнёт с тобой и Гайденом уроки Патронуса, как только сможет, и у него будет занятие с дементорами каждый год, как только у него будет материал. Также будет ещё одна пара авроров, в обязанности, которых входит наблюдение за территорией, особенно когда ученики находятся за пределами школы.

Орион медленно моргнул. Меньше всего ему хотелось стать ещё большим пленником, чем он уже был. — Почему бы им просто не избавиться от дементоров, чтобы вы могли сосредоточиться на поисках Лестрейндж и Петтигрю? — тихо спросил Орион.

Сириус устало вздохнул. — Поверь мне, малыш, я согласен с тобой, но Фадж настаивает на том, что они необходимы, — сказал он в отчаянии. — Мерлин, помоги мне. Этот человек слишком озабочен общественным мнением, вместо того чтобы действительно что-то сделать, чтобы решить проблему.

Орион решил, что лучше не поднимать эту тему. По своему опыту он знал, что не стоит давить на Сириуса, когда тот в таком настроении. Как и Орион, Сириус получал удар за ударом без какого-либо намёка на прогресс. Орион мог только представить, через что сейчас проходит команда. — А что насчёт игры? — спросил он, наконец.

Невилл и Седрик обменялись неловкими взглядами. — Ну, пойми, Ори, — нервно начал Седрик. — Я не знал, что происходит, пока не поймал Снитч. Я оглянулся и увидел, как Гайден падает. Тогда все пошло наперекосяк. Профессора пытались спасти Гайдена и оттолкнуть дементоров патронусами. Один оторвался и направился к тебе — мне никогда не было так страшно. Я думал, он, правда, поцеловал тебя, Ори.

— Мы все это видели, — добавил Невилл. — Он опустил капюшон, прежде чем в него попало что-то серебристое. Он отпустил тебя, и ты упал, но Седрик поймал тебя, прежде чем ты ударился о землю.

— Жаль, что я не заметил этого раньше, — сердито пробормотал Седрик. — После того, как мы отнесли тебя в больничное крыло, я пытался убедить мадам Хуч провести матч-реванш, но она объявила матч завершённым.

— Гайден переживает это лучше, чем я ожидал, — добавил Невилл. — Я думаю, он больше беспокоился о тебе, чем о проигрыше матча. Он не единственный. Профессор Дамблдор в ярости. Я никогда не видел его таким злым. Он часто заходил проведать тебя.

— Ладно, ребята, — наконец заговорил Сириус. — Думаю, на сегодня хватит. По-моему, пора обедать, так что, может, вы пойдёте и расскажете всем, что с Орионом всё в порядке?

Седрик и Невилл немного помедлили, прежде чем неохотно попрощаться и покинуть больничное крыло. Как только дверь закрылась, Орион почувствовал, как его крепко обнимают. Его глаза горели, когда он почувствовал, что Сириус начинает дрожать. Этого было достаточно, чтобы беспокойство Ориона исчезло. Внезапно стало неважно, сколько свобод у них отняли или как за ними постоянно присматривали. Он бы смирился со всем этим, и даже с большим, если бы это означало, что его отец перестанет о нём беспокоиться.

— Что мы будем делать, папа? — спросил Орион, уткнувшись в грудь Сириуса.

Сириус вздохнул и медленно опустил Ориона на кровать. На его лице появилась решительная улыбка. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы пройти через это, Ори, — серьезно сказал он. — Меня не волнует, даже если мне придется взять отпуск и быть рядом с тобой в качестве Бродяги. Я четко изложил свои взгляды Скримджеру и Фаджу. Они знают, что ты на первом месте — твоя безопасность на первом месте, а Дамблдор сейчас этого не обеспечивает.

— Папа…

— Нет, Ори, — настаивал Сириус. — Послушай, я знаю, что у твоего дедушки целая школа детей, о которых он должен заботиться, но он должен присматривать за тобой. Он должен защищать тебя.

Орион уставился на Сириуса, приподняв бровь. — Без обид, папа, но я частично виноват в этом, — признался он. — Я не совсем избежал опасности, как должен был.

Сириус фыркнул. — Я думаю, ты перенял это от меня, — добродушно сказал он. — Кажется, мы оба сталкиваемся со всем с головой. Однако в будущем, я считаю, нам обоим нужно подумать, прежде чем бросаться в опасность. Как насчет того, чтобы заключить сделку?

Орион мог только улыбнуться. — Папа, ты всегда говорил, что сделки заключаются для того, чтобы их нарушать.

— Это когда они заключаются с политиками, — мгновенно возразил Сириус. — Политикам нельзя доверять делать что-либо, если это не приносит им какой-либо выгоды. В любом случае, эта сделка между нами. Как насчет того, чтобы мы оба пообещали быть более осторожными и поговорить с кем—нибудь, когда почувствуем необходимость сделать что-то — ну, опрометчивое? Лунатик здесь, чтобы с тобой поговорить, и я знаю, что Кингсли вбил бы в меня немного здравого смысла, если бы мне это было нужно.

Орион мгновение смотрел на Сириуса, прежде чем заговорить. — Сколько раз он уже это делал?

— Простите? — недоверчиво переспросил Сириус. — Я полностью контролирую ситуацию. Всё идёт… ну… ладно, Кингсли несколько раз помогал, но всего несколько раз! Моя команда полностью мне доверяет.

Орион ухмыльнулся. Сириус иногда вёл себя странно, особенно когда признавал свои ошибки. Однако ухмылка исчезла, когда Орион вспомнил голоса, которые слышал перед тем, как потерял сознание. — Пап? — осторожно спросил он и подождал, пока Сириус кивнёт, чтобы он продолжил. — Тебя… тебя когда-нибудь… обвиняли в убийстве ребёнка?

Последняя фраза была произнесена так тихо и быстро, что Сириусу пришлось напрячься, чтобы расслышать. Однако было очевидно, что он услышал, судя по тому, как внезапно побледнел. — Ори, кто…

— Никто! — настаивал Орион. — Просто, когда дементор схватил меня, я кое-что услышал. Я слышал, как ты с кем-то ругался. Они сказали, что ты убил их сына,… потом я услышал смех.

Сириус вздохнул, прежде чем спрятать лицо в ладонях. После долгого молчания Сириус, наконец, поднял глаза и встретился взглядом с Орионом. — Я всегда был честен с тобой, Ори, даже когда никто другой не соглашался со мной, — сказал он дрожащим голосом. — Я не хочу лгать тебе, поэтому, пожалуйста, просто доверься мне. Я расскажу тебе об этом, когда сочту, что ты будешь готов, хорошо?

Орион не мог найти в себе сил, протестовать. Как он мог? — Конечно, папа, — сказал он с ободряющей улыбкой. — Забудь об этом.

На лице Сириуса появилась улыбка облегчения. — Спасибо, Тень, — искренне сказал он. — Я пойду, проверю Эвелин. Я оставил её за главную на последнюю смену, которая почти закончилась. — Сириус встал и взъерошил волосы Ориона. — Отдохни, хорошо? Наверняка Поппи планирует держать тебя до конца выходных.

Предсказание Сириуса оказалось верным. Мадам Помфри настояла на том, чтобы оставить Ориона в больнице до конца выходных, и использовала все возможные заклинания, чтобы убедиться, что ему становится лучше. Было очень неловко, когда приходили посетители, но, похоже, Орион был единственным, кто так считал. Все были больше заинтересованы в том, чтобы узнать, как обстоят дела со здоровьем Ориона. Самыми частыми посетителями были, конечно, Невилл, Седрик, Гайден, Гермиона и Рон, хотя команда Сириуса всегда успевала заглянуть, когда была в замке

* * *

Когда, наконец, наступил понедельник, Орион не знал, хорошо ли, что его выписали из больничного крыла. Конечно, ему было скучно и тоскливо, но, по крайней мере, у него появилось немного свободного времени. Казалось, что все в школе хотели убедиться, что Орион на самом деле не был поцелован дементором…

...как будто того, что он довольно свободно разговаривает с людьми, недостаточно в качестве доказательства.

Единственным человеком, который не испытывал ни капли сочувствия к тому, что случилось с Орионом, был Драко Малфой. Казалось, для него имело значение только то, что Гриффиндор наконец-то проиграл матч, дав его команде хороший шанс на Кубок по квиддичу. Гайдену доставалось больше всего насмешек, но, как ни странно, он ничего не предпринимал. Гайден сосредоточился на том, чтобы узнать всё, что можно, о заклинании Патронуса.

— Если Министерство не собирается избавляться от дементоров, то я лучше знаю, как от них защищаться, — сказал Гайден, когда взял у Ориона книгу по продвинутым заклинаниям.

* * *

Ремус вернулся к преподаванию, выглядя очень уставшим, с тёмными кругами под глазами, но он был рад вернуться. Как только все расселись, Ремус, не теряя времени, начал урок, и Орион знал почему. Лучше было отвлечь любопытство, прежде чем секреты могли быть случайно раскрыты. На протяжении всей лекции Ремус вёл себя так, будто никогда не болел. Он завладел вниманием всех до самого звонка. Как и все остальные, Орион начал собирать свои вещи, но обнаружил, что они с Гайденом остались.

Когда все остальные ушли, Ремус накрыл коробку с Игрушечным панком тряпкой, прежде чем медленно сесть за свой стол. — Я слышал, что произошло, — мягко сказал он. — Сириус, Джеймс и Лили были довольно непреклонны в том, что я делаю все, что в моих силах, чтобы вы позанимались со мной.

Орион в замешательстве нахмурился. — Я разговаривал с папой…

— Да, но твой отец считает, что ты не договорил, и он знает, что ты обычно воздерживаешься от некоторых тем, которые, по твоему мнению, могут его обеспокоить, — перебил Ремус. — Я с ним согласен. Если тебе от этого станет легче, мы можем начать занятия, как только ко мне вернутся силы.

Орион вздохнул с облегчением. Это было не так уж много, но в тот момент лучше было что-то делать, чем ничего не делать. Научиться защищаться от этих тварей — определённо шаг в правильном направлении.

— Можно я присоединюсь к тебе? — с надеждой спросил Гайден. — Я… я просто не могу допустить, чтобы это снова случилось.

Ремус понимающе улыбнулся. — Тебе всегда рады, Гайден, — сказал он успокаивающе. — Я сожалею о твоей метле. Твой отец сказал, что она был полностью разрушена, когда врезалась в Гремучую Иву.

Гайден угрюмо кивнул. — Папа сказал, что подумает над этим, но я знаю, что серия «Нимбус» стоит дорого, — тихо сказал он.

— Может, это и так, но это не твоя вина, Гайден, — возразил Ремус. — На тебя напали, а не ты сам устроил глупый розыгрыш, как кто-то другой, кого я знаю.

Орион покраснел от смущения. — Мне было девять, и я извинился! — возразил он.

Ремус улыбнулся. — После того, как ты чуть не довел своего отца и меня до сердечного приступа, — добродушно сказал он. — Я просто дразнюсь, Ори. Если бы я мог кого-то винить, это, вероятно, был бы Чарли. Он был тем, кто научил тебя большинству этих трюков. Ремус перевел взгляд на Гайдена, его улыбка слегка поблекла. — Я уверяю тебя, Гайден, все наладится, и постарайся не беспокоиться о дементорах. Они не осмелятся приблизиться к школе, если их не позовут.

Гайден вздохнул. — Я просто хочу, чтобы они не влияли на меня так сильно. Я ненавижу слышать голос Волан-де-Морта — то смеющийся, то кричащий. Как будто я снова там… Я чувствую это. Я чувствую Гарри…

Орион и Ремус обменялись неловкими взглядами. — Гайден…

— Нет! — настаивал Гайден. — Ты не понимаешь! Я не знаю, откуда я это знаю, но я знаю! Я был нужен Гарри! Он хотел, чтобы я его защитил!

Ремус поставил локти на стол и переплел пальцы, не отрывая взгляда от Гайдена. — Ну, Гарри всегда так зависел от тебя, — сказал он наконец. — Я думаю, ты всегда знал это в каком-то аспекте. Ты всегда защищал его, даже когда Гарри делал что-то не так. Поверь мне, Гайден. Я "понимаю". Я понимаю, потому что видел доказательства каждый день в течение пяти лет.

Гайден мгновение смотрел на Ремуса, прежде чем заговорить. — Д… думаешь, Гарри меня простит? — спросил он дрожащим голосом.

Ремус не колебался. — Тебя нечего прощать, Гайден, — настаивал он, медленно вставая и обходя свой стол. — Послушай меня. В том, что случилось с Гарри, нет твоей вины. У тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Ты сделал все, что мог, для своего брата.

Гайден вздохнул и кивнул, хотя было очевидно, что он не до конца убеждён. Это было жестоко, но Орион действительно считал, что всей семье Поттеров нужна профессиональная помощь. У них было больше проблем, чем в «Ежедневном пророке», и никто из них не хотел об этом говорить.

* * *

Хотя казалось, что этот семестр достиг своего апогея, для Ориона и Гайдена всё наладилось. Уроки Патронуса проводились каждое субботнее утро, и боггарт использовался для проецирования самого большого страха Гайдена — дементора. Орион быстро понял, что никакие занятия не помогут ему в применении сложной магии. Ремус сказал, что всё, что нужно, — это мощная позитивная память и сила воли, но, должно быть, дело не только в этом. Орион просто знал, что ему чего-то не хватает, потому что ни одно из воспоминаний, которые он использовал, не создавало никакой защиты.

* * *

Настроение Гайдена заметно улучшилось в конце ноября, когда Когтевран разгромил Хаффлпафф в матче по квиддичу, дав Гриффиндору шанс на Кубок по квиддичу. Оливер снова был одержим идеей сделать всё возможное, чтобы Гриффиндор воспользовался ситуацией, а Орион старался не чувствовать себя предателем своего факультета, поддерживая Седрика. Большинство гриффиндорцев просто не понимали. Впервые у Хаффлпаффа появился реальный шанс попасть на Кубок по квиддичу. Это был их шанс проявить себя, а не остаться незамеченными.

* * *

Снег наконец-то выпал за две недели до конца семестра, и все с нетерпением ждали предстоящих каникул. Орион был одним из многих, кто не мог дождаться перерыва в учёбе в Хогвартсе… по нескольким причинам. Жизнь в Хогвартсе стала слишком сложной. Давно пора было немного отдохнуть и расслабиться.

Последний в этом семестре поход в Хогсмид неделю спустя оказался благословением, посланным свыше,… по крайней мере, для Ориона. Пока все были в Хогсмиде, Орион провёл день в кабинете Ремуса, работая над своим Патронусом, а Гайден и Роуз сидели в стороне, листая экземпляр журнала по квиддичу Оливера в поисках возможной замены уничтоженному «Нимбусу-2000» Гайдена, и перешёптывались. В глубине души Орион знал, что что-то не так. Гайден и Роуз опоздали и выглядели немного напряжёнными. Орион понятия не имел почему, хотя и собирался загнать Гайдена в угол, чтобы выяснить...

...пока Невилл, Гермиона и Рон не вернулись из Хогсмида и не потребовали немедленно поговорить с Орионом и Гайденом.

— Что происходит? — спросил Гайден, когда они вошли в спальню мальчиков-второкурсников в башне Гриффиндора.

Рон и Гермиона обменялись неуверенными взглядами, прежде чем Гермиона заговорила. — Министр магии сегодня был в Хогсмиде. Мы подслушали его разговор с профессором МакГонагалл, профессором Флитвиком и Хагридом. — Гайден в замешательстве уставился на Гермиону, вынуждая её продолжить. — Они говорили о тебе и твоей семье, Гайден.

Смятение Гайдена переросло в нервозность. — И что насчёт моей семьи? — спросил он.

Гермиона взглянула на Рона, а затем на Невилла, ожидая помощи, но не получила её. — Ну, они говорили о том, что случилось с Петтигрю, — осторожно сказала она, — а потом о том, что случилось с отцом Ориона.

Гайден и Орион понимающе переглянулись. — А кому, какое дело? — спросил Орион.

Невилл фыркнул. — Ты знаешь почему, Ори, — сказал он скучающим тоном. — Фадж сделает все, что угодно, лишь бы выглядеть хорошо. Твой отец создавал много проблем в Министерстве. Выставляя твоего отца в плохом свете, он, вероятно, надеется, что люди не будут так уж поддерживать крестовый поход твоего отца в нашу защиту.

— Я знаю, Невилл, — сухо сказал Орион. — Мой вопрос в том, почему профессор МакГонагалл, профессор Флитвик и Хагрид участвовали в разговоре?

— Они не участвовали! — быстро воскликнула Гермиона. — Они продолжали защищать твоего отца. Министр отказался их слушать. Он продолжал обвинять твоего отца в том, что Поттеры перестали приходить на мероприятия Министерства.

Гайден фыркнул. — Мои родители перестали заставлять меня ходить на эти мероприятия, потому что Гарри умер, — сказал он сердито. — Мама всегда говорила, что, когда они потеряли Гарри, они поняли, что действительно важно — наша безопасность и счастье. Невилл прав. Он потерял контроль над всем расследованием и хочет вернуть власть .

— Гайден! — возмутилась Гермиона. — Это ужасно! Он же министр магии…

— и больше беспокоится о своём положении, чем о своём народе, — перебил Орион. — Коррупция повсюду, Гермиона. Как, по-твоему, многим последователям Волан-де-Морта удалось избежать пожизненного заключения в Азкабане?

Гермиона отвернулась с хмурым выражением лица. Орион понимал, что она чувствует. Волшебный мир порой казался ходячим противоречием. Многие говорили о прогрессе и движении вперёд, но всё ещё верили в древние убеждения, что те, у кого есть деньги, не должны подчиняться тем же правилам, что и все остальные. Те, кто поддерживал Волан-де-Морта во время первой войны, как правило, пользовались этой лазейкой, что усложняло работу Сириуса.

Как кто-то мог обеспечить соблюдение закона, когда его начальство отменило его решение?

— Я поговорю с отцом, — наконец сказал Гайден. — Может, у него и нет былого влияния, но его достаточно, чтобы заставить Фаджа нервничать. Прошлое моей семьи — не его дело, оно не ничьё дело!

— Мы знаем это, Гайден, — быстро сказал Рон. — Мы просто подумали, что ты должен знать, что говорят.

— Ты знаешь, что тебе нужно сделать, — тихо сказал Невилл. — Тебе нужно заставить своих родителей подать жалобу на Фаджа. Мои родители сделали это после того, как на них напали, и Фадж сказал, что мой отец не сможет вернуться на работу. С тех пор Фадж больше ничего не предпринимал.

Ориону пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от комментария, который Гермиона не оценила бы. Мало кто знал, как трудно было Лонгботтомам оправиться после нападения Лестрейнджей и Барти Крауча-младшего. Фрэнк Лонгботтом сделал всё, что было в его силах, чтобы защитить жену и сына, и из-за этого страдал годами. Из-за повреждённых нервов он почти не мог работать на поле, что стоило ему нескольких повышений… повышений, которые в итоге достались Сириусу.

— Это действительно разумно? — с любопытством спросила Гермиона. — Разве не лучше, если министр магии будет другом, а не врагом?

— Я не хочу дружить с человеком, который говорит о тебе за твоей спиной, — твёрдо сказал Гайден. — Поверь мне, Гермиона. Самое разумное, что сделали мои родители, — это отдалились от Фаджа.

Лично Орион был вынужден согласиться. С мальчиком, который жил у него в «друзьях», Фадж был бы совершенно невыносим.

Через два дня Орион не смог сдержать ухмылку, которая расплылась на его лице, когда он проснулся в своей постели в поместье Блэков. Это было сложное решение на время каникул, но Сириус и Ремус согласились, что Ориону нужно немного отдохнуть от Хогвартса. Ремус всё ещё был в Хогвартсе, готовясь к предстоящему полнолунию, а Сириус со своей командой следил за последним подозреваемым, оставив Ориону дом на ближайший час, пока он не должен был отправиться к Седрику. Мистер и миссис Диггори на самом деле были очень рады, что их «второй сын» придет к ним в гости, особенно когда Сириус рассказал им всю историю.

Орион просился вернутся домой ночью. Сириус и Диггори беспокоились о том, что Орион будет один ночью, но Орион настаивал, что Минди и Тоби не позволят чему-либо случиться. Он хотел спать в своей кровати, подальше от всех этих забот. Кроме того, ночью в поместье Блэков обычно был кто-то из команды Сириуса. Он не был бы один.

Помня о своём обещании, данном отцу, Орион рассказал Сириусу о том, что Невилл, Гермиона и Рон подслушали в Хогсмиде. Сказать, что Сириус и мистер Поттер были расстроены, — значит ничего не сказать. Оба (по словам Эвелин, которая прошлой ночью сменила миссис Лонгботтом на посту опеки Ориона) ясно дали понять мадам Боунс и мистеру Скримджеру своё мнение о комментариях министра, пока не были приняты меры.

Корнелиус Фадж сделал официальное предупреждение о клевете, которое, вероятно, было сделано только потому, что речь шла о Сириусе и мистере Поттере. Оскорблять семью величайших знаменитостей после Альбуса Дамблдора было явной ошибкой со стороны министра. Излишне говорить, что Фадж внезапно стал чрезвычайно сговорчивым, в том числе прекратил расследование преподавательских способностей Хагрида.

Орион хотел бы увидеть лицо Драко, когда тот это узнает.

* * *

Дни, проведённые у Диггори, определённо стали для Ориона незабываемыми. Не было никаких тренировок, кроме школьных заданий, которые нужно было выполнять. Миссис Диггори настаивала на том, что Орион должен отдыхать на каникулах, и постоянно следила за этим. В глубине души Орион хотел согласиться, но отдыхать можно по-разному. Приказ вздремнуть каждый день был слишком строгим.

К счастью, комната Седрика была вне зоны досягаемости миссис Диггори, так что Орион и Седрик могли спокойно практиковаться в заклинаниях. Седрик учил Ориона некоторым заклинаниям пятого курса, а Орион учил Седрика основам дуэлей и заклинанию Патронуса. Орион постепенно приближался к созданию собственного Патронуса. С каждым разом из его палочки выходило всё больше и больше серебристого тумана, но это всё равно раздражало.

* * *

Рождественское утро стало долгожданной переменой для Ориона. Вместо того, чтобы проснуться самостоятельно, Орион проснулся от того, что мокрый и шершавый язык Бродяги лизнул его в ухо. Орион не смог сдержаться. Он расхохотался, пытаясь схватить мрачного пса. Это было бесполезное занятие, но было весело пытаться. Простая борьба с Бродягой напомнила Ориону о временах до Хогвартса, когда всё было просто.

Было странно праздновать Рождество без Ремуса, но Сириус настоял на том, что они отметят второе Рождество, когда Ремус станет чуть менее волосатым. Орион не мог не улыбнуться. Выражение лица Сириуса обещало, что второе Рождество пройдёт в шуточной войне, и Орион с нетерпением ждал возможности опробовать несколько заклинаний, которым его научил Седрик.

Тоби и Минди явно постарались на славу, накрыв на стол горы еды. Сначала Орион подумал, что они ждут гостей, но потом вспомнил, что это был первый раз, когда они смогли приготовить что-то для семьи Блэков с тех пор, как Орион уехал в сентябре. Очевидно, они скучали по Ориону больше, чем он думал.

Когда пришло время открывать подарки, Орион заметил, что Сириус, кажется, нервничает, и это было впервые. Обычно Сириус был так рад видеть реакцию Ориона на всё, что он открывал. Младший Блэк внезапно насторожился. — Папа, что случилось? — осторожно спросил Орион.

Сириус вздохнул, прежде чем порыться в подарках Ориона и достать длинный тонкий свёрток. — Я знаю, что ты не просила об этом, но я подумал, что тебе нужно что-то получше, — сказал он, протягивая подарок и снова садясь на диван.

Орион с любопытством посмотрел на отца, прежде чем разорвать обёртку, и ахнул, увидев великолепную, сверкающую метлу. Этого не может быть! Его отец ни за что не потратил бы столько денег на метлу!

— «Молния»? — недоверчиво спросил Орион. — Пап, я даже не являюсь официальным членом команды. Это… это слишком.

— Ори, не надо, — сказал Сириус, присоединяясь к Ориону на полу. — Тебе действительно нужна новая метла, особенно учитывая некоторые из тех смертельных трюков, которые ты любишь проделывать. — Орион мог только смущенно отвести взгляд. — Кроме того, я подумал, что это было бы справедливо. Я помог Джеймсу оплатить новую метлу Гайдена, чтобы компенсировать последние несколько лет отсутствия рядом в качестве его крестного отца.

Взгляд Ориона стал сочувствующим. Он знал, что это до сих пор беспокоит Сириуса — то, что он не может быть рядом со своим крестником.

— Пап, может, тебе стоит поговорить с Гайденом, — предложил он. — Я уверен, он поймёт…

— Я знаю, что он бы так и сделал, малыш, — со вздохом сказал Сириус. — В этом-то и проблема. Ори, ты не представляешь, что бы со мной было, если бы я вдруг потерял твоё доверие. Джеймс и Лили сейчас в такой же ситуации. Ремус и я — мы слишком много говорили…

— Ты был честен! — настаивал Орион. — Пап, ты не виноват в том, что Поттеры столько скрывали от Гайдена и Роуз. Неужели они всерьёз думают, что Гайден и Роуз не будут задавать вопросы о прошлом? О своём брате?

Сириус съежился. — Ори, это не нам решать, — устало сказал он. — Мы оба знаем, что у меня другие методы воспитания детей, чем у Поттеров...

— Спасибо Мерлину за это, — пробормотал Орион, и Сириус улыбнулся.

— Однако, — продолжил Сириус, — мы оба знаем, что многие не согласны с тем, что я был так откровенен с тобой — Фрэнк и Элис входят в эту группу.

Орион фыркнул. — Если бы тетя Элис добилась своего, я был бы информирован, намного меньше чем Гайден, — сухо сказал он. — Она слишком много нянчится со мной.

Сириус уставился на Ориона, приподняв бровь. — Орион, будь милым, — предупредил он. — Элис и Елена — самые близкие тебе люди для матери.

Орион поморщился. Сириус упомянул о материнских наклонностях миссис Диггори. Она часто вела себя хуже, чем миссис Лонгботтом, — в основном потому, что Орион был слишком вежлив, чтобы послать её куда подальше.

— И они это знают, — проворчал Орион. — Пап, в чём дело на самом деле? Ты никогда раньше так не сомневался в себе.

Сириус устало вздохнул. — Поскольку Джеймс был частью команды, мы кое о чем поговорили, — признался он. — Он спрашивал у меня — у меня из всех людей — совета по воспитанию детей! Он продолжает говорить, что хочет того, что у нас есть.

Орион фыркнул, сложив руки на груди. — Это называется «честность», — сухо сказал он. — Лорду Поттеру стоит поискать это слово в словаре.

— Ори», — предупредил Сириус. — Будь добрым

Орион прищурился. — Почему? — прямо спросил он. — Как ты можешь просто игнорировать всё, через что он заставил тебя пройти? Я могу понять, что тебе жаль Гайдена и Роуз. Они ничего не сделали, чтобы заслужить такое, но лорд и леди Поттер? Папа…

— Я никогда не забуду, что случилось, Ори, — перебил Сириус. — Я знаю, что мы никогда больше не будем Мародёрами, но это не значит, что всё должно оставаться как есть. Я совершил много ошибок, когда был моложе, — причинял боль людям, которые на самом деле не заслуживали этого, но… большинство из них смогли меня простить. Было бы лицемерием с моей стороны не сделать то же самое.

Орион разочарованно вздохнул. — Почему ты ведёшь себя как взрослый? — проворчал он.

Сириус ухмыльнулся. — Что ж, это должно было когда-нибудь случиться, не так ли?

Конечно, Сириус повзрослел только до тех пор, пока не началась война розыгрышей, в результате которой почти каждая комната в особняке Блэков превратилась в руины, а оба соперника стали неузнаваемыми. Сириусу и Ориону не потребовалось много времени, чтобы договориться никогда больше не вспоминать о последствиях войны розыгрышей. Это было слишком неловко — особенно учитывая, что Ориону удалось превратить своего отца в розового пуделя.

Неудивительно, что Гайден приехал сразу после захода солнца. Орион бросил один взгляд на взволнованное лицо Поттера, прежде чем извиниться и оставить отца и друга наедине. Это было то, что им было нужно. Гайден не был похож на Ориона. У него не было бесчисленного количества взрослых, с которыми он мог бы поговорить. Орион не мог представить, на что это должно было быть похоже. У него были крёстные родители — Долгопупсы, Ремус, Диггори и даже преподаватели Хогвартса.

Иногда Орион задавался вопросом, что же он такого сделал, чтобы ему так повезло.

* * *

Седрик был не в восторге от новости о том, что у гриффиндорской команды по квиддичу две «Молнии». Орион решил, что будет лучше сообщить эту новость до возвращения в Хогвартс. Это было разумное решение, но из-за него Седрик несколько дней подряд расспрашивал о метле. Орион заверил Седрика, что ему разрешат пробный полёт, но, похоже, терпение и понимание Седрика исчезали, когда дело касалось квиддича.

Лично Орион этого не понимал. Да, он любил этот вид спорта. Ничего подобного не было, но летать без ограничений, которые накладывала игра, было намного лучше. Его отец часто шутил, что если бы он мог выбрать форму анимага, то это была бы какая-нибудь птица, и Орион был с ним согласен. Конечно, в «Тени» не было ничего плохого. Быть «Тенью» было весело, особенно когда Орион мог застать Сириуса врасплох.

* * *

Несколько дней спустя было трудно навестить Ремуса. Они устроили рождественский ужин в покоях Ремуса в Хогвартсе, в основном потому, что Люпин всё ещё восстанавливался. Превращение было трудным из-за того, что, по мнению Ремуса, стая «Лунатика» была так далеко. Ремус неохотно признал, что «Лунатик» привык к тому, что его детёныш так долго был рядом. Это простое откровение заставило Ориона задуматься о том, каково было Ремусу, когда он впервые уехал в Хогвартс.

Не успел Орион опомниться, как пришло время возвращаться в Хогвартс. Команде Сириуса снова поручили охранять поезд, что показалось Ориону немного нелепым. Он не сомневался в способностях своего отца защищать поезд. Просто команда Сириуса была главной в поисках Лестрейндж и Петтигрю. Было много других авроров, которые могли бы провести весь день в поезде. Конечно, Орион знал истинную причину, по которой поручили именно команде Сириуса. Публика любила Сириуса Блэка и была уверена, что их дети в надёжных руках.

Политика.

* * *

Орион, Невилл и Седрик прибыли на вокзал Кингс-Кросс раньше большинства членов команды Сириуса, что позволило им выбрать идеальное купе, но это также означало, что им придётся долго ждать остальных. Седрик выбрал своё обычное купе напротив Ориона и Невилла, прежде чем присоединиться к ним. В середине второй игры прибыли Гайден и Роуз, за ними Гермиона и, наконец, Рон, который сразу же захотел посмотреть на «Молнию» Гайдена.

— Рон! — отругала его Гермиона. — Есть вещи поважнее метлы!

Рон недоверчиво уставился на Гермиону. — Это «Молния»! — воскликнул он, как будто это все объясняло. — Ты что, не понимаешь? Это лучшая метла на чемпионате мира! Профессионалы одобряют ее!

— Рон прав, Гермиона, — добавил Седрик. — Если верить слухам, «Молния» — идеальная метла для любого игрока в квиддич. Представьте, что вы сравниваете первое издание «Истории Хогвартса» с сокращённой версией. Их просто невозможно сравнивать.

Гермиона раздражённо фыркнула. — Это всё равно просто метла, — пробормотала она.

— Даже не пытайся, Гермиона, — заметила Роуз. — Мама тоже никогда не понимала этой одержимости. Она всегда говорила, что мужчины чувствуют необходимость доказывать свою состоятельность, переживая клиническую смерть, вместо того, чтобы использовать свой мозг и понять, что для этого достаточно небольшого романа.

— Эй! — возмутилась мужская часть купе.

— Что? — невинно спросила Роуз. — Я просто повторяю то, что говорит моя мама.

— Мама сходит с ума, когда дело касается квиддича, Роуз, — проворчал Гайден. — Ты же знаешь.

Роуз недоверчиво фыркнула. — Конечно, мама сходит с ума, желая, чтобы ты выжил в игре, — сухо сказала она. "- Давай посмотрим правде в глаза, Гайден. У тебя точно не самый лучший послужной список, когда дело доходит до выхода из игр целым и невредимым.

Гайден раздраженно вскинул руки в воздух. — Я сдаюсь, — объявил он. — Мама настроила тебя против меня!

Роуз скрестила руки на груди. — Не слишком ли много ты взял на себя, а? — спросила она с ухмылкой. — Я всегда знала, что ты толстокожий, мой дорогой брат. Просто я не думала, что настолько.

— Роза, — предупредил Орион, заметив сжатые кулаки Гайдена. — Мы все понимаем, о чем речь. Некоторые люди не понимают, как квиддич может быть навязчивой идеей — твоя мама была одной из них. — Лично он был согласен, но не собирался признавать это сейчас. — У всех нас разные хобби и интересы. Будет лучше, если мы примем различия друг друга, а не будем разрывать их на части.

Все ошеломлённо уставились на Ориона, прежде чем Седрик шмыгнул носом и смахнул воображаемую слезу. — Мой младший брат уже совсем взрослый, — сказал он сдавленным голосом и поднялся на ноги. — Я лучше пойду в своё купе. Ведите себя хорошо, слышите меня?

Орион фыркнул, прощаясь с Седриком. — Глупый старший брат, — пробормотал он. — Не могу жить с ними и не могу обвинять их во всем без них.

Роуз рассмеялась. — Разве это не правда? — сказала она с ухмылкой. — Я когда-нибудь рассказывала тебе, как мне удалось подставить Гайдена за то, что он вломился в кабинет отца?

— Роуз! — сердито возразил Гайден, и Роуз с Орионом рассмеялись.

Остальная часть поездки в поезде прошла в суматохе игр и шуток. Было несколько посетителей, которые каким-то образом узнали о рождественском подарке Гайдена, и Оливер был одним из них. Гайдену пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Оливера не смотреть на метлу до первой тренировки по квиддичу. Честно говоря, подумал Орион. Не то чтобы Оливер уже не знал о метле всё.

Когда поезд наконец прибыл на станцию Хогсмид, Орион, как и все остальные, с нетерпением ждал возможности сойти с поезда. Дул сильный ветер, и холодная зимняя ночь казалась ещё холоднее. Казалось, что выход из поезда и посадка в безлошадные экипажи заняли целую вечность. Ориону пришлось применить несколько согревающих заклинаний, чтобы убедиться, что он всё ещё чувствует пальцы на руках и ногах. К тому времени, как они наконец добрались до Хогвартса, все дрожали в своих плащах.

* * *

На ужине все четыре факультета обсуждали замену метлы Гайдена. Игроки из команд Хаффлпаффа и Когтеврана даже спросили, можно ли им прийти на следующую тренировку Гриффиндора, чтобы посмотреть. Гайден покраснел от смущения, а Орион обрадовался, что никто, кроме Седрика и Невилла, не знает о его обновлении. В тот момент ему совсем не нужны были слухи и обвинения.

* * *

На следующий день занятия возобновились, и было много отвлекающих факторов. Хагрид был полон энергии и на протяжении всего урока сообщал всем, что ему разрешили преподавать так, как он хочет. Это заставляло всех сильно нервничать, пока Хагрид не привёл их к костру, полному саламандр, чтобы они могли согреться холодным январским утром. Их задачей было собирать сухие ветки и листья, чтобы поддерживать огонь, пока Хагрид читал лекцию.

На следующем свободном уроке Орион смог приступить к дополнительному заданию Ремуса по материалу пятого курса, пока все остальные были на Прорицаниях. Орион был благодарен за то, что не записался на этот предмет, но выражение лица Гайдена, когда они встретились на Защите от Тёмных искусств, было, пожалуй, самым значительным. Орион не думал, что сможет смириться с учителем, который находит удовольствие в предсказании смерти.

После урока Ремус задержал Ориона и Гайдена и сказал, что сможет проводить с ними занятия по вызову «Патронуса» два раза в неделю. Гайдена это обрадовало, так как он пока не добился особых успехов. Орион мог думать только о жалких серебристых нитях, которые он создавал в прошлом. Почему это было так сложно? Почему в первый раз, когда ему нужно было освоить что-то, он не смог?

Однако, когда они встретились с Невиллом, Роном и Гермионой в Большом зале на ужине, разговор был не из тех, которые Орион хотел бы услышать.

— Он всё ещё выглядит больным, не так ли? — спросил Рон, когда Орион и Гайден сели. — Как думаешь, что с ним не так?

Орион и Невилл обменялись неловкими взглядами, чего не могла не заметить Гермиона. — Ты ведь знаешь, да? — прошептала она уголком рта.

Орион бросил быстрый взгляд на Рона и Гайдена, прежде чем слегка кивнуть. — Он мой дядя, Гермиона, — прошептал он в ответ. — Просто ничего не говори. Не все принимают их за тех людей, которыми они являются на самом деле.

Взгляд Гермионы стал сочувствующим, и она кивнула. Орион знал, что вопросы последуют позже, и он также знал, что Ремусу нужно будет поговорить с Гайденом и Роуз в ближайшее время. Их доверие и так было хрупким. Последнее, что им было нужно, — это чтобы кто-то, кому они доверяли, его подорвал.

Занятия в четверг вечером прошли так же, как и предыдущие, с одной лишь разницей. Гайден, казалось, старался усерднее, чем раньше. Орион изо всех сил сосредоточился на своей работе, но, похоже, не продвигался ни на шаг. Его решимость постепенно перерастала в разочарование, особенно когда серебристый туман Гайдена начал увеличиваться в размерах. Что же он делал не так? Он так усердно работал, провёл все исследования и даже потратил несколько часов своего свободного времени на тренировки.

— Ладно, мальчики, — позвал Ремус. — Думаю, на сегодня хватит. Мне нужно отвести вас двоих в башню Гриффиндора до отбоя.

Орион удручённо опустил палочку и последовал за Ремусом и Гайденом в башню Гриффиндора. Ещё один урок безрезультатно. Может, мне стоит просто сдаться на время? Может, я просто не готов к этому, но как такое может быть? Гайден добивается успехов. Почему я не могу?

Они быстро добрались до портрета Толстой Леди — слишком быстро. Орион изобразил на лице улыбку, чтобы пожелать Рему спокойной ночи, но почувствовал, как его плечо сжимает чья-то рука.

— Спокойной ночи, — сказалл Гайдену Ремус. — Мне нужно поговорить с Орионом.

Гайден неуверенно перевёл взгляд с Ремуса на Ориона, затем пожал плечами, назвал пароль Толстой Леди и исчез в башне Гриффиндора. Орион воспользовался возможностью и осторожно взглянул на Ремуса. Он что-то сделал не так? Было ли какое-то послание от Сириуса?

— Ори, я не мог не заметить, какие трудности возникли у тебя сегодня вечером, — мягко сказал Ремус. — Есть что-то, о чем ты хотел бы поговорить?

Орион не смог сдержать гримасу отвращения. Он надеялся, что Ремус был слишком занят, тренируя Гайдена, чтобы заметить это.

— Ничего страшного, — настаивал он. — Просто мне трудно не схватывать что-то сразу, как обычно.

Ремус понимающе улыбнулся. — Ори, ты когда-нибудь задумывался, почему у тебя ничего не получается? — он предложил. — Уверенность в себе — один из самых важных факторов при произнесении заклинаний. Сколько раз ты говорил Невиллу одно и то же?

Орион упрямо покачал головой. Это было что-то другое. Так и должно было быть. — Не волнуйся об этом, — тихо сказал он Ремусу. — Я разберусь.

Ремус вздохнул и взъерошил волосы Ориона. — Я знаю, что так и будет, малыш, — сказал он с улыбкой. — Ты всегда так делаешь.

Орион пожал плечами, когда ему в голову пришла другая мысль. — Тебе не кажется, что тебе следует рассказать Гайдену и Роуз...

— ...когда придет время, Ори, — прервал его Ремус. — Они не знают меня так долго, как ты. Твой отец тоже не говорил им постоянно, что я не более чем безобидный щенок.

Орион ухмыльнулся. Он помнил это слишком отчетливо. После того, как он впервые увидел Лунатика, Сириус успокоил его, сказав, что Лунатик совсем не страшный. К сожалению, это было в конце периода полнолуния, поэтому Орион выпросил месяц, чтобы повидаться с большим щенком Лунатиком. Ремус был, мягко говоря, недоволен Сириусом.

— Они не отвернутся от тебя, Лунатик, — уверенно сказал Орион. — Пожалуйста, пожалуйста, серьезно подумай об этом. Было бы лучше, если бы они услышали это от тебя.

Ремус устало вздохнул. — Хорошо, я подумаю об этом, — сказал он, прежде чем мягко подтолкнуть Ориона к портрету Толстой леди. — Иди, пока Гайден не вышел проведать тебя.

Ориону пришлось улыбнуться, когда он пожелал Ремусу спокойной ночи. Он мог только представить, что произошло бы, если бы Гайден подслушал их разговор. Что ж, это, безусловно, все прояснило бы. Если бы только это было так просто.

* * *

Всего несколько дней спустя Слизерин с трудом одолел Когтевранцев в первом матче по квиддичу в новом семестре. Хорошие новости для Гриффиндора, пока Оливер не объявил, что увеличивает количество тренировок до пяти в неделю. Именно тогда Орион, наконец, решился. Из-за уроков с Патронусом, огромного количества домашней работы и дополнительных заданий от Ремуса Орион не мог оправдать свои занятия квиддичем, хотя он даже не был полноправным членом команды. У него были свои приоритеты, от чего Оливер был не в восторге.

Конечно, если кто и должен был расставлять приоритеты, так это Гермиона. Каждый вечер она сидела в углу общей комнаты за несколькими столами, заваленными книгами, таблицами по арифмантике, словарями рун, схемами, на которых магглы поднимали тяжелые предметы, и множеством обширных заметок. Орион пытался помочь, когда мог, но Гермиона была такой вспыльчивой, что даже самое простое предложение воспринималось как критика. Это не было большим сюрпризом. Орион чувствовал напряжение Гермионы, когда она использовала Механизм поворота времени для заклинаний и древних рун. Он не мог себе представить, что чувствовала Гермиона.

— Привет, Гайден, — пробормотал Рон однажды вечером, все еще сосредоточенный на своем эссе о неразличимых ядах, когда Гайден вернулся с тренировки по квиддичу. — Как все прошло?

Гайден плюхнулся на ближайший стул, явно обессиленный. — Вуд вышел из-под контроля, — простонал он. — Он хочет перестроить все вокруг наших "Молний".

Орион удивленно взглянул на Гайдена. — О чем ты говоришь? — он спросил. — Я замена — твоя замена. Мы бы не будем одновременно на поле.

Гайден выглядел немного смущенным. — Да, насчет этого, — неловко сказал он. — Вуд собирается поговорить с тобой о том, чтобы ты чаще менял позиции — он считает, что это может быть преимуществом

— Ни за что! — Напряженно сказал Орион. — Я не собираюсь занимать ничье место. Кроме того, я уже пообещал Седрику, что он сможет им воспользоваться. — Рон в ужасе уставился на Ориона. — Н-но он же участник матчей! — возразил он.

Орион сердито посмотрел на Рона. — Он мой брат! — выпалил он. — После всего, что Седрик сделал для меня в этом году, одолжить ему мою метлу — не такая уж большая проблема.

Рон нахмурился и отвернулся. На какое-то время воцарилась тишина, прежде чем Рон снова заговорил. — Ну и как она это делает? — спросил он, кивнув в сторону Гермионы.

Орион, Невилл и Гайден взглянули на Гермиону, едва заметную за высокой стопкой книг. Затем Невилл перевёл свой смущённый взгляд на Ориона. Этого было достаточно, чтобы Орион понял, что Невилл догадался. Это не стало большим сюрпризом. Поскольку оба его родителя работали в Министерстве, Невилл знал о нём достаточно, чтобы понимать, какие способности есть у некоторых отделов, например, у Отдела тайн.

— Что делает? — в замешательстве спросил Гайден. — Как ей удаётся сохранять рассудок, выполняя всю эту школьную работу?

Рон фыркнул. — Ну, это ещё вопрос, — пробормотал он себе под нос, прежде чем заговорить. — Я имею в виду, что она ходит на все занятия, Гайден. Она никогда не пропускала ни одного занятия и… ну, это просто невозможно! Арифмантика, уход за магическими существами и маггловедение одновременно с прорицанием!

Гайден устало пожал плечами. — Какая разница, Рон? — спросил он, медленно поднимаясь. — Мне нужно начать писать это эссе. Насколько всё плохо?

Рон открыл рот, но Невилл опередил его. — Это не так уж плохо, — сказал он с улыбкой, схватив старую книгу в черной обложке и показывая ее Гайдену. — Помогает то, что у Ориона было это. Это книга о ядах.

— Что-о-о, ты не говорил, что у тебя есть книга о ядах! — возмущённо воскликнул Рон.

Орион ухмыльнулся. — Ты не спрашивал, — просто сказал он. — Я предложил помощь, а ты ответил, что сам справишься.

Рон мог лишь тихо ворчать себе под нос, возвращаясь к своему эссе. По крайней мере, любопытство Рона было удовлетворено — пока что.

* * *

Не успел никто опомниться, как наступил февраль, а холода так и не отступили. Матч с Когтевраном приближался, вынуждая Ориона посещать больше тренировок, чтобы бросить вызов Гайдену. Оливер был не в восторге от того, что Орион одолжил свою метлу Седрику, но понимал почему — из личных соображений. Большинство старшеклассников знали, что Седрик и Орион были ближе, чем большинство кровных братьев. Однако это не мешало Оливеру бормотать что-то о «барьерах между соперниками» — что бы это ни значило.

Несмотря на то, что Орион не решался поверить в то, что Ремус предложил использовать чары Патронуса, он решил, что стоит попробовать. В конце концов, до сих пор ничего из того, что он делал, не работало. Гайден тоже, казалось, остановился в развитии, сумев создать лишь размытую серебристую тень. Было легко понять, почему многие сдались, пытаясь овладеть этим заклинанием. Отсутствие какого-либо прогресса было так разочаровывающе.

— Вы оба слишком многого ожидаете, — мягко сказал Ремус. — Для тринадцатилетних волшебников даже размытый Патронус — это огромное достижение, да, даже для тебя, Ори. Ты лучше других знаешь, что некоторые области и заклинания в этих областях даются одним легче, чем другим.

— Но чары — моя сильная сторона, — возразил Орион. — Должно быть, я что-то делаю не так. Должно быть какое-то логическое…

Ремус расхохотался. — О, Ори, — сказал он, как только успокоился. — Иногда ты говоришь так похоже на меня. С твоим отцом случился бы припадок, если бы он услышал слово "логичный" из твоих уст.

Орион не смог сдержать улыбку. — Ну же, — добродушно сказал он. — Папа с годами стал лучше. Ему пришлось это сделать.

Ремус фыркнул. — Верно, — сухо сказал он, доставая три бутылки из своего портфеля. — Это только потому, что "дядя Эл" пригрозил проклясть его до неузнаваемости, если он не будет действовать профессионально. — Он раздал бутылки. — Вот, вы двое заслужили выпить — что-нибудь из "Трех метел". Я не уверен, пробовал ли ты это раньше, Гайден.

Гайден открыл бутылку и осторожно сделал глоток. — О! «Сливочное пиво»! — сказал он с энтузиазмом. — Мама и папа разрешают мне пить его каждое Рождество — ну, по крайней мере мама. Папа дает мне немного выпить, когда мама не смотрит.

Ремус ухмыльнулся. — Похоже на твоего отца, — признал он. — Ему всегда удавалось найти способ обойти правила. Ты с ними давно разговаривал?

Гайден выглядел немного смущённым. — Не совсем, — признался он. — Папа вечно занят, а мама… я не знаю, как это объяснить.

Взгляд Ремуса стал сочувственным. — Гайден, тебе действительно следует воспользоваться тем, что твоя мать здесь, — мягко сказал он. — Орион находится в такой же ситуации, но ему удается поговорить со мной, когда он может.

— Это другое, — слабо возразил Гайден. — Я… я просто не могу говорить с мамой о том, что у меня на уме.

Ремус и Орион обменялись настороженными взглядами. — Ну, — осторожно сказал Ремус. — Я могу вам чем-то помочь?

Гайден нервно прикусил нижнюю губу, прежде чем взглянуть на Ориона. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Гайден думал о чём-то личном или смущающем.

— Э-э, я мог бы выйти на минутку — предложил Орион, осторожно делая шаг к двери.

— Нет! — Гайден быстро запротестовал. — Возможно, на меня не будут кричать, если ты останешься. — Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. — Послушай, перед Рождеством Фред и Джордж подарили мне кое-что, чтобы взбодрить меня. Сначала это было похоже на какой-то старый пергамент, но на самом деле это была действительно странная карта, на которой можно было увидеть каждого в Хогвартсе.

Глаза Ремуса расширились. «Карта Мародёров!» — выдохнул он. — Она у тебя?

Гайден в шоке уставился на Ремуса. — Т-ты знаешь об этом?

Ремус рассмеялся. — Знаю об этом? Я помогал её создавать, — сказал он. — Я — Лунатик.

Глаза Гайдена расширились от удивления. — Лунатик? — спросил он шепотом. — Значит, ты знаешь остальных?

— Конечно, — понимающе сказал Ремус и нахмурился. — Хотя я удивлён, что ты не знаешь об одном из них. Твой отец рассказывал тебе что-нибудь о своём пребывании здесь, в Хогвартсе?

Гайден пожал плечами. — Немного. Он всегда говорил, что не хочет, чтобы я чувствовал себя так, будто должен что-то доказывать.

Ремус фыркнул. — Полагаю, это не моё дело…

— О, только не это! — раздражённо перебил Гайден. — Пожалуйста, просто скажи мне!

Ремус провёл рукой по волосам. — Что ж, полагаю, это не повредит. Ты знаешь, что мы с Сириусом дружили с твоим отцом в школе, а ещё с Питером Петтигрю. Мы немало набедокурили за время учёбы. Полагаю, нас можно сравнить с близнецами Уизли. Отец Ориона — «Бродяга», твой отец — «Сохатый», а Питер Петтигрю — «Хвост».

Глаза Гайдена расширились. — Значит, папа был шутником, — тихо сказал он. — Но, мама, как они сошлись!

Ремус рассмеялся. — Именно про это же мы с Сириусом подумали, когда она, наконец, согласилась встречаться с твоим отцом, — признался он. — Поговори со своими родителями, Гайден. Начни задавать им вопросы. У меня такое чувство, что они так беспокоятся о настоящем, что даже не понимают, что ничего не рассказали тебе о прошлом.

Орион мог лишь сочувственно смотреть на Гайдена. Он должен был признать, что чем больше он узнавал о Гайдене, тем больше радовался тому, что у него есть Сириус Блэк в качестве отца. Он не мог представить, что живёт в доме, где секреты — обычное дело. Конечно, Сириус не рассказывал Ориону абсолютно всё о прошлом, но по сравнению с Поттерами он был как открытая книга.

Разве они не знали, что своим молчанием причиняют детям больше вреда, чем если бы слишком много рассказывали?

---

С Новым 2025 Годом и Рождеством