Мой Саурон (гет)

— Доброе утро, — удивлённо проговорила Анна, выйдя из домика. Майрон только бросил на неё колючий взгляд. Майа жевал яблоко, снимая горячий чайник с огня. Во владыке Мордора снова что-то изменилось. "Симпатичный," — подумала Анна, следя за действиями майа.

— Глаза, точно, — сказала вслух девушка, двинувшись к Майрону, — Почти, как у обычного человека.

Действительно, глаза майа словно потухли, зрачки обрели сплошной чёрный цвет, какой обретает сгоревшая древесина. Только кожа оставалась несколько нездорового землистого оттенка.

— Чай? — Майрон, проигнорировав слова Анны, разлил янтарную жидкость по кружкам.

— Спасибо, — отвечала девушка, забирая кружку, — Не буду спрашивать, что случилось, но о яблоке не могу не спросить, это моя гордость...

— Вполне, — перебил её майа.

От внезапного порыва ветра Анна отшатнулась, а волосы застлали лицо. При этом она героически удержала кружку.

— Я купила этот дом за бесценок, — проговорила она, сдувая волосы с лица, — Расположение идеальное, источник бьёт из горы. Предыдущие хозяева не выдержали порывов ветра. Они иногда и правда сносят, вещи слетают с верёвки, с лавки, пепел может разлететься.

— Я заметил, это можно исправить, — спокойно отвечал Властелин Колец, отпивая чай, — Ветер дует с открытой части, а с другой горный выступ этого не даёт. Есть идеи.

— Ты всегда одна? — спрашивал майа, когда они с Анной шли вдоль косогорья к большой поляне у озера.

— Нет, у меня и подруги были в деревне, — отвечала Анна, — Просто они повыходили замуж, две вообще уехали. Так уж складывается, — девушка расстелила плед на траве и расположилась на нём. Майрон последовал её примеру.

— Тебе ведь лет сто.

— 93, — шутливо обиделась Анна. На мгновение она задумалась, будто решая, рассказывать или нет, затем продолжила, — Я не знала моих родителей, росла в приёмной семье у маминой родственницы. Там не было плохо, но и мне не позволяли отдавать меньше, чем я получала от семьи. В какой-то момент отец... Ну, который...

— Я понял.

— Сошёл с ума, стал запирать меня, попрекать тем, что мне всё дали, а я им не родная. Я вышла замуж — меня буквально вытащил оттуда мой ныне покойный муж. Он был прекрасным добрым человеком. Мандолина — это всё, что от него осталось, он научил меня играть. Его семья заменила мне родителей, я и не знала, каково это. Муж умер от болезни, они от старости. Это была страшная трагедия для меня. В какой-то момент многие стали задаваться вопросом, почему я не старею. Я ведь не эльф. Потом стали говорить, что я, возможно, происхожу от нуменорцев. Из тех, что остались. Мне всё равно, если честно. Быть бессмертной я бы не хотела. Ты сказал, что я одинока. Вот и причина. Терять близких очень трудно, проще оставаться одной.

Анна, помолчав, улеглась на плед, уставившись в небо, по которому плыли весенние облака. Со стороны Мордора так и нависали густые тучи. Майрон так же улёгся на плед рядом с Анной.

— Какой он, Эру Всемогущий? — спрашивала девушка.

— Строгий, — отозвался майа, — Ничего не объясняет.

— Яблоко от яблони, — выдохнула Анна, на что майа горько улыбнулся.

Анна смотрела на небо, а Майрон видел там пространство, из которого когда-то пришёл. Там Всеотец. "А если он, всё же, следит за Ардой?" Майа невольно закрыл глаза, на мгновение представив себе, что это так и есть.

— Мы должны попасть в "Телегу", — проговорила девушка, когда они с майа шли вниз по главной улице деревни.

— Это?... — Майрон вопросительно посмотрел на Анну.

— "Старая телега" — местный трактир в конце улицы, там всегда много народу, каждый вечер поют и играют, иногда и я. Но, видимо, не в ближайшее время, — девушка посмотрела на свои стёртые пальцы.

Как обычно, трактир был заполнен местной публикой, на своеобразной сцене никого не было. Анна подошла к стойке, где хлопотала хозяйка.

— Вечер добрый, — проговорила Анна, пристраиваясь на стул.

— Анна, — улыбнулась женщина, — Что будешь?

— Можно два "Охотника"?

Хозяйка поставила перед девушкой две маленькие тары прозрачной багряной жидкости, только бросив беглый взгляд на Майрона.

— Странно, даже не спросила..., — Анна поставила вторую тару перед майа.

— Они меня видят, но, скажем так, не замечают, — пояснил майа, — "Охотник", значит.

— Пробовал? — Анна с нескрываемым удовольствием вдохнула травяной аромат напитка.

— Было дело. Очень давно, — Майрон опрокинул тару одним махом, после чего поймал укоризненный взгляд девушки, — Что?

— Его нельзя так пить, там же раскрывается букет, — проговорила Анна, отпив немного, — Вот они, начинается, — девушка перевела взгляд на "сцену", когда на ней показалась компания местных музыкантов.

Да, в пении эти ребята искусными не были, но сколько в этом было жизни. Все в этом трактире, как один, в едином порыве пели. Кто-то просто довольно грыз мясо с огня, запивая пивом, кто-то надувался напитками в компании. Кто-то уже начинал пускаться с пляс. Майрон ощутил происходящее, будто сам находился внутри этой единой волны. И это было странно, приятно, незнакомо. Майа посмотрел на Анну — казалось, что она уже и не помнила о том, что пережила совсем недавно в Мордоре, не помнила и о том, с кем пришла сюда.

Когда музыканты обессилели от повышения градуса веселья, заиграл только скрипач. Что-то задумчивое, протяжное, даже немного печальное. Анна сошла со своего места в медленном танце под сольную скрипку. Казалось, что каждое её движение было словом, посланием Майрону. В какой-то момент Анна взяла майа за руку и повлекла за собой. Почти всё свободное пространство трактира было занято, развернуться стало особо негде, и девушка уже оказалась вплотную с майа. Она поймала себя на том, что прямо уставилась на него, пытаясь разгадать этот нечитаемый взгляд.

— Уже поздно, — вдруг сказал Майрон, глядя на Анну. Та словно резко очнулась ото сна.

— Точно, придётся идти совсем в темноте, — с этими словами девушка двинулась к выходу.

Месяц, хоть и слабо, но озарял дорогу. Анна ни о чем не спрашивала майа. "Может быть, идея с танцем была лишней?" Да ещё стало стыдно за то, что совсем забылась под конец. Майрон впервые за много тысяч лет ни о чем не думал — слишком много нового за последние часы.

Этой ночью сквозь рваный сон майа чувствовал неистовый зов Кольца. Оно будто о чём-то догадывалось, вызывало ломку, тянуло обратно во мрак. Впервые за много тысяч лет Майрон спал.