И она ушла (гет)

23 сентября 2005-го.

Год назад я боялась зимы,

без опаски переходила дорогу,

сжигала все за собой мосты

и думала, что оставалась свободной.

Не звала друзей на подмогу,

ходила под руку с тревогой,

говорила часто: «Отдам»,

но не брала слишком много.

Дом мой — моя берлога,

а я была вместо бульдога,

лелеяла ночью больного,

пыталась спасти чужого.

Нравилось, если гнилое,

особенно если мужское,

но чтобы не бытовое,

чтобы очень (с большой) Смысловое.

* * *

Смеюсь. Но дописываю:

Не помню, как это прошло,

наверное возрастное,

но что-то во мне давно

с водяного на огневое,

из войскового в тормозное,

из нефтяного в недорогое,

из гробового, кромешного

в нечто цветное, благое.

24 сентября 2005-го.

Даю всему этому цирку месяц. Решение об увольнении давно принято. Месяц, и на край света, в отпуск, в отдых, во что-то новое и нор-маль-ное.

Ведь вы этого достойны.

Создается маленькое ощущение, что мы меняемся ролями. И уже я готова пожелать ему «долго и счастливо», но не со мной.

25 сентября 2005-го.

— Так ты подумала?

— О чем?

— Играем в шарады, Грейнджер?

— Не стесняйся, выражайся конкретнее.

— О свадьбе, конечно.

— Ты дурак?

29 сентября 2005-го.

Как изменить себя? Стать уступчивой, мягкой и перестать ревновать.

Потому что я вредная, злая и ревнивая.

Я колюсь словами, задеваю за мертвое и вечно обижаю его. Уверена, прочти все, что я тут писала, покажется, что это лишь он доводит до слез.

Но в глубине души я знаю, что виновата. И часто.

Иногда мне кажется, внутри живут две Гермионы. Одна постоянно что-то вытворяет, вторая кричит: «Не смей».

И побеждает всегда первая.

Се ля ви.

1 октября 2005-го.

Да, вероятно, стоит стать спокойнее. Иначе нормальной жизни у нас не выйдет. Семейной, в том числе.

Чемодан так и стоит полузаполненный вещами, одеждой, бумагами. Полупонятный нужен он вообще или нет. Полурешенный, полупринятый.

13 октября 2005-го.

Дрожали руки, стучало по венам. Немного заложило уши. И немного искрилась магия по кончикам волос.

Фамилия, подпись. Фамилия, подпись. Улыбка. Рукопожатие. Нервный взгляд на его руки. Которые не тряслись, никогда не тряслись.

Сколько же уверенности может носить в себе один человек. Мне нужна половина.

Через два месяца — официально — я буду носить его фамилию. Бумаги были переданы.

16 октября 2005-го.

Готовиться к свадьбе — настоящий ад.

17 октября 2005-го.

Но мне ли жаловаться?

23 октября 2005-го.

Вот и все. Это было страшно. Ты ушел. Я осталась одна. Остальное все было неважно. Пустота и тишина. Ни слез, ни эмоций, ни крика.

И каких-то будущих детей. Я, кстати, хотела сына. Кай звучит вроде неплохо.

* * *

Что я? Пустота. Ничего. Тихий шелест.

Иногда я думаю, что кто-то внутри меня уже живет. Даже если девочка, хочу дать мужское имя. И точно современное, без всех этих аристократических замашек.

25 октября 2005-го.

Если сегодня он ушел навсегда, то я больше не хочу в жизни ни другого Драко, ни другого Кая.

Или пройдут года, это отпустит. И будут Кай, просто… просто не от него.

26 октября 2005-го.

Что я наделала? Как обычно, сначала сделаю, затем — привет, самобичевание. И это страшно.

Иногда я думаю о смерти. Как развязываю внутри все, что не в силах распутать днем. Как легко становится больше не слышать всего, что творится в голове.

Потом я думаю о нем, о грузе, который придется таскать с собой. И я не хочу этого ровно так же, как чувствовать столько эмоций одновременно.

Но дальше все равно думаю, как легко подстроить смерть на работе. Соберут по кускам и даже скорее всего что-то хорошее и глубокое скажут на прощание.

Потом мысли о родителях.

И как же этот чертов Кай, которого даже нет?

27 октября 2005-го.

— Тебя подождать?

— Отчет горит.

— Тебя подождать?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

28 октября 2005-го.

У него были ледяные глаза и еще более ледяной голос.

Наверно если бы меня попросили описать его, это было бы идеальной комбинацией, почти всегда про него. За исключением моментов, когда мы были наедине.

Ледяные глаза и ледяной голос.

Как раньше, весной.

13 ноября 2005-го.

— Это в последний раз, Грейнджер.

— Ты знаешь, я не могу обещать этого.

— Всегда такая упрямая!

— Да причем здесь упрямство, Малфой? Я не могу обещать измениться или стать идеальной, или более подходящей. Я могу лишь пообещать всегда стараться стремиться быть и сдержанной, и терпеливой, и понимающей. Но…

— Я и не просил о большем.

— Эээ…

— Стараться — это мне подходит.

— Подходит?

— Более чем.

1 декабря 2005-го.

Стала раздражительной, злой, настроение портится быстро, болезненно переношу даже незначительные шутки в свою сторону. И кроме Драко никого не хочу видеть.

Конец года всегда должен быть таким? Изнуряющим.

Не могу думать ни о чем, кроме работы, а надо бы подумать, в чем появиться на собственной свадьбе.

Было бы неплохо в платье.

Прихожу на работу и сразу стараюсь теряться. Ухожу куда-то одна, и это меня вполне устраивает. Не переношу, когда мельтешат и вечно жестикулируют. Терпеть не могу некоторых людей, не нравится, когда что-то делают нарочно назло. Или если трогают вещи без спроса.

Малфой говорит, что это все досталось мне от него. Смеется.

— И каждый раз, когда я слышу все это, кажется, люблю только больше.

— Но это же просто невозможно! Чувствовать столько злобы.

— Это нормально, когда не называешь границы злобой.

— Это не границы!

— А я называю это так. И ни разу не жалуюсь за всю жизнь.

10 декабря 2005-го.

Я же не беременна? Еще рано.

Еще надо сначала привыкнуть быть женой.

8 марта 2006-го.

Когда ты там вернешься? До ужаса скучаю.

Иногда пересчитываю дни. Буквально.

Еще ночь, день, ночь, день, ночь, день, ночь и день. И ты приедешь домой.

Примечания:

Вторая часть от лица Драко: https://ficbook.net/readfic/0194b95e-ee62-766b-aa9f-faea5e147ccb

* * *

как будто все.

ни строчки больше (хоть половину я и убрала, и переписала, и дополнила, и тп). но дневник обрывается записью о мысли про беременность. и потом маленькими предложениями в марте следующего года

и я сижу, в который раз перечитывая, и жду, что появится что-то новое

имя ребенка взяла не фанонное. и маленькое объяснение этому. в дневнике ба постоянно пишет про сына Женьку. так вот… Женька был, то есть была — моя мама. которая родилась позже (то есть бабушкины мысли не подтвердились)

и мне жутко хотелось найти какой-то прик имя-унисекс. Но как-то все не подходило, и в силу вселенной оставить Женька я не могла. Кай — немного удовлетворило зверя внутри меня

я писала в описании, но повторю еще тут. мне важно это напомнить, уточнить:эта история о том, что иногда страдания не заканчиваются лишь страданием и ростом. иногда они заканчиваются счастьем. Это всем вам и мне тоже клич надежды

и если вам кажется, что тут про тряпку… последний человек, которого я бы так назвала, была моя ба. это настоящий тыл, крепчайшее плечо и опора. и всякий раз перечитывая дневник, я жутко удивляюсь, что она могла быть просто хрупкой девочкой, в которого влюбилась однажды