Как приручить Локи, или Инструкция по применению бога в условиях собственной квартиры (гет)

Ночь опустилась на город, наполнив квартиру тихой обманчивой тишиной. Но эта тишина была лишь иллюзией покоя. За закрытыми дверями спальни царил хаос. В душе хрупкой женщины разворачивалась трагедия, о которой никто не подозревал.

Наташе снова снился кошмар.

Она металась в постели, словно скованная невидимыми нитями. Её лицо исказилось от ужаса, словно маска, застывшая в гримасе боли. Пот градом катился по вискам, склеивая пряди волос. Она сжимала простыни, словно пытаясь удержаться от падения в бездну.

Её губы шептали что-то неразборчивое, обрывки фраз на русском языке. Сквозь сон прорывался сдавленный стон, полный отчаяния. Она звала кого-то... или что-то... из глубин своего прошлого.

Локи, читавший на диване в гостиной, задремал. Но внезапно его накрыло странное ощущение, будто в воздухе витает напряжение, а по коже пробегает электрический разряд. Он почувствовал уже знакомый страх и чужую боль, словно удар под дых. И ещё он ощутил… тьму, исходящую из спальни Наташи как клубы ядовитого дыма. Что-то происходило. Что-то очень неладное.

Он вскочил с дивана словно ужаленный и бросился в спальню. Наташа лежала на постели, словно объятая пламенем, но пламя было невидимым и сжигало её изнутри. Её тело сотрясали конвульсии, дыхание прерывистыми хрипами вырывалось из горла, а глаза были плотно закрыты, но под веками плясали тени, словно там разыгрывалось собственное кошмарное представление.

Локи знал, что происходит. Он уже видел это раньше. Несколько раз за те дни, что они провели под одной крышей, он становился невольным свидетелем её ночных мучений — Наташа снова возвращалась во сне в Красную комнату. В свой персональный ад, в лабиринт воспоминаний, из которого, казалось, не было выхода. И обычно она справлялась сама. Скрипя зубами, подавляя крики, заставляя себя вернуться в реальность. Но в этот раз… В этот раз он чувствовал, что она погрузилась слишком глубоко.

— Романова! — позвал он, наклоняясь к ней. Его голос звучал мягче, чем обычно, почти… бережно. Он осторожно коснулся её плеча, пытаясь привлечь внимание, вырвать из цепких лап кошмара. Но она не реагировала. А это озгачало только одно — её разум был слишком далеко. Слишком глубоко в омуте прошлого.

Он видел, как лицо Наташи искажается от боли, как вздрагивают веки закрытых глаз, как судорожно сжимаются кулаки. Обычно он отворачивался, делая вид, что ничего не замечает. Но сегодня… Сегодня что-то изменилось. Он не мог просто стоять и смотреть.

Не колеблясь ни секунды, Локи принял решение. Кончиками пальцев он невесомо коснулся её лба, ощущая обжигающий жар исходящего горя. Обычно Локи использовал магию для обмана и манипуляций. Но сейчас… Сейчас он сосредоточился, призывая силу, которая дремала в нём, готовую прийти на помощь. И в этот раз она была направлена не на разрушение, а на созидание. Не на обман, а на защиту. На исцеление.

Он впервые использовал свою силу таким образом. Впервые направлял её не на себя, а на другого. И это было… странно. Непривычно. Но почему-то… правильно.

Он понимал, что должен войти в её разум. Пройти сквозь кошмары, как пробивался сквозь строй солдат Хэлы, готовых разорвать его на части. Защитить Наташу от самой себя. От тех теней, что терзали её изнутри.

Сосредоточившись, отбросив в сторону все сомнения и страхи, как ненужный мусор, он шагнул в её сон. Закрыл глаза — и сделал шаг в бездну.

И оказался в аду.

Красная комната. Зловеще знакомое место, от которого веяло могильным холодом, проникающим до самых костей. Стены, выкрашенные в неестественный кричащий кроваво-красный цвет, словно запекшаяся кровь, покрытая коркой боли и отчаяния. Холодный скользкий кафель под ногами, заставляющий невольно вздрагивать и чувствовать отвращение. Едкий, тошнотворный запах крови и пота, въевшийся в каждую щель, в каждую трещину этого проклятого места. Запах страха. Запах смерти. Запах безнадёжности.

Наташа была здесь. Снова. Маленькая беззащитная девочка с тонкими запястьями, прикованная к старому, обшарпанному стулу словно к кресту. Она смотрела на Локи огромными, полными ужаса и мольбы о помощи глазами, словно тонущий человек, отчаянно хватающийся за соломинку в надежде на спасение. Вокруг неё мелькали зловещие тени, расплывчатые фигуры людей в масках, отдающие сухие безжалостные приказы на незнакомом языке, словно демоны, шепчущие проклятия. Инструменты пыток зловеще поблескивали в тусклом свете, отражая блики адского пламени.

Локи ощутил, как его душу обжигает ледяной холод ненависти. Не к себе. Не к ней. А к ним. К тем, кто сотворил это зло. Кто вырвал её из нормальной жизни и превратил в оружие. Кто лишил детства, будущего, души. Он стиснул зубы, подавляя клокочущий в груди гнев, который грозил вырваться наружу и уничтожить всё вокруг. Ему нельзя было поддаваться эмоциям. Он должен был оставаться хладнокровным. Он должен был помочь ей. Защитить. Спасти.

Вокруг маленькой Наташи завертелась безумная карусель боли. Звуки выстрелов сливались с отчаянными криками, скрежет металла — с хлёсткими ударами плетью. Искажённые лица, лишённые даже намёка на сострадание, с садистским наслаждением наблюдающие за чужими страданиями, словно вампиры, пьющие чужую боль. Локи почти физически ощущал, как маленькое сердце Наташи разбивается на миллион осколков, как рушится её мир, как умирает надежда, погребённая под тоннами отчаяния.

— Нет! — закричал Локи, не в силах больше выносить это зрелище. Его голос, пропитанный яростью и отчаянием, разорвал тишину кошмара, эхом пронесясь по комнате, словно удар грома, сотрясая стены, сводя с ума от ужаса. — Я не позволю!

В голове у него мелькнула мысль, что он никогда в своей жизни так не кричал. Ни в одном из своих многочисленных конфликтов, ни в одной из своих интриг.

Он бросился к Наташе, отшвыривая прочь тени, уничтожая расплывчатые образы мучителей одним лишь взмахом руки. Его магия, обычно используемая для обмана и манипуляций, вспыхивала ярким зелёным пламенем, пожирая воспоминания о боли и страхе, словно беспощадный палач, казнящий её демонов. Он сражался с каждым кошмаром, с каждым чудовищем, что преследовало Наташу, как будто он сам был её личным ангелом-хранителем, защищающим от тьмы.

В этот момент он был не богом обмана, не злодеем, стремящимся к власти. Он был защитником. Её щитом. Её последним рубежом. Он сражался за неё, за её душу, за её спасение, словно это было его единственным предназначением. Его сердце сжималось от жалости и гнева, выплескивающихся наружу.

Добравшись до Наташи, Локи обнял её, прижимая к себе хрупкое дрожащее тельце, пытаясь согреть своим теплом, передать ей свою силу и успокоить дрожь. Он всё ещё чувствовал запах её страха, въевшийся в волосы.

— Все хорошо, Романова, — успокаивающе прошептал он, гладя её по голове. — Ты в безопасности. Я здесь. Я не позволю никому причинить тебе боль. Это закончилось.

А потом, словно опытный хирург, он принялся убирать всё, что могло причинить ей боль: стирал из памяти самые страшные воспоминания, заменяя их образами света и надежды, словно создавал новый, чистый холст для её души. Закончив, он бережно поднял маленькую Наташу на руки, словно хрупкую фарфоровую куклу, и понес прочь из этого жуткого места, из этого ада, созданного чужой жестокостью.

Он вывел её из тёмного лабиринта, полного боли и страха, в место, где царили тишина и покой, где не было ни боли, ни страха. Будучи мастером иллюзий он с лёгкостью создал для неё островок безопасности в её собственном разуме. Где светило ласковое солнце, согревающее душу, где пели птицы, напоминая о свободе, где росла мягкая трава, щекочущая кожу. Где были лишь он и она. Вдвоём против всего мира.

Наташа, словно потерявшийся ребенок, доверчиво прижалась к нему, обхватив руками и дрожа всем телом, как осенний лист на ветру.

— Где мы? — прошептала она, с трудом разлепляя слипшиеся веки, словно просыпаясь после долгой мучительной болезни.

— В твоём сознании, — ответил Локи, с нежностью глядя на неё. В его глазах отражалась непривычная мягкость. — Здесь ты в безопасности. Здесь никто не сможет тебя обидеть. Я не позволю.

И он снова прижал её к себе, стараясь передать свою силу, чтобы она больше не боялась, чтобы почувствовала его защиту, его присутствие. Локи и сам не понял, как начал рассказывать ей истории. О блистательном Асгарде, о далёких звёздах, о невероятной магии и о бескрайних просторах Вселенной, где нет места боли и страху. Он говорил тихо и спокойно, словно читал колыбельную, пока Наташа, наконец, не успокоилась и не заснула в его руках, прижавшись к нему словно к спасительному якорю, удерживающему от падения в бездну.

А сам Локи, вынырнув из её сна лишь под утро, уставший от напряжения и переполнявших его эмоций, невольно обнял Наташу уже в реальности, прижав к себе, словно пытаясь защитить от всех бед мира. Она, словно узнав его объятия, тут же уткнулась лицом ему в плечо и вскоре заснула, тихо посапывая.

* * *

Утром Наташа проснулась в объятиях Локи.

Но что было странно, она чувствовала себя отдохнувшей и спокойной, словно после долгого и трудного путешествия наконец добралась до дома. Кошмар, мучивший её годами, отступил, как будто его и не было. Или, по крайней мере, притих, затаившись в тени.

А Локи... Локи смотрел на неё. В его взгляде читалось что-то новое. Что-то, чего раньше она не видела. Мягкость? Забота? Но он быстро взял себя в руки, и его лицо вновь приобрело привычное выражение ироничного безразличия.

— Доброе утро, Романова, — поприветсивовал её он, но его голос звучал тише и нежнее, чем обычно. — Как спалось?

— Неплохо, — ответила Наташа, с удивлением отмечая, что действительно хорошо выспалась. — Я так спокойно давно не спала.

Она слегка нахмурилась, словно пытаясь поймать ускользающую мысль и силясь вспомнить, как же оказалась в его руках. В голове мелькали обрывки снов, красные стены, тени, шёпот, чьё-то прикосновение…

— Что ты… — начала она, но Локи, заметно смутившись, быстро перебил её, отстраняясь. Он резко встал с кровати, словно его укололи.

— Ты ворочалась, — сказал он, избегая её взгляда. Он смотрел в окно, на рассветное небо. — Я просто пытался… успокоить тебя. Чтобы ты не разбудила весь дом. И меня.

Наташа посмотрела на него с сомнением. Она чувствовала, что он лжёт. Что скрывает что-то важное. Но она не стала спорить. Не сейчас. Она не хотела разрушать эту хрупкую атмосферу.

Она посмотрела ему в глаза и на мгновение увидела отблеск того ада, в котором она побывала. И того, кто вытащил её оттуда. Того, кто смог ей помочь. Настоящего Локи, скрытого под маской цинизма и равнодушия.

— Спасибо, — сказала она тихо, с искренней благодарностью, которую он редко видел в её глазах. В её голосе звучала нежность.

Локи пожал плечами, отводя взгляд. Он всегда ненавидел благодарности. Они делали его уязвимым.

— Не за что, — ответил он, стараясь придать своему голосу небрежный тон. — Я всегда рад… помочь. Если это в моих интересах, конечно. — Он криво усмехнулся, пытаясь скрыть смущение.

Наташа встала с кровати и пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Перед тем, как закрыть дверь, она обернулась и посмотрела на Локи.

Он сидел на кровати, держа в руках книгу, но не читал. Он смотрел в одну точку, пытаясь выглядеть спокойным и невозмутимым, как обычно. Но она видела, как он нервничает. Она видела в его глазах… заботу. И, возможно… страх.

— Спасибо, Локи... За всё.

Затем она закрыла дверь. Локи отложил книгу. Он до сих пор чувствовал её дыхание на своей шее, лёгкий аромат её волос. Он знал, что она всё помнит. Но он был рад, что смог ей помочь. По-настоящему помочь. Потому что, несмотря на все его недостатки, на его стремление к власти и хаосу, в его сердце поселилось чувство, которое он не мог отрицать.

И он сделает всё, чтобы защитить её. Даже от её собственных кошмаров. Даже если для этого ему придётся отказаться от своей магии. Или даже от себя самого. Хотя он никогда бы в этом не признался.