Вбоквелы для "Молли навсегда" (не вошедшее) (гет)

К ведьме Дорее они добрались только через полчаса, немного поплутав среди холмов за высоким многовековым дубом. Жила старая ведьма на отшибе, подобно Сане. Избушку окружали топи да болота и непроходимые заросли колючих кустарников, вымахавших метров на пять в высоту.

— Как же к ней местные жители добираются? — спрыгнула с метлы Саша на небольшой пятачок перед хлипкой на вид калиткой.

— Скорее всего, — задумчиво ответил Чума. — Перед теми, кого она готова принять, тропинка появляется. Тоже так научишься, если захочешь.

— Лет через двести, — согласно усмехнулась Саша.

Хибара за невысоким заборчиком выглядела маленькой, перекошенной и нежилой. Дворик крошечный, заросший травой по пояс, едва вместившийся на вершину холма. Только Саня уже знала, что ведьминский дом имеет не только защиту подобно крепости с высоченными стенами, но и иллюзии его скрывают надёжно от иных проходимцев.

Постучала вежливо в калитку костяшками пальцев, вроде трухлявая совсем верхняя перекладина, того и гляди осыплется от малейшего прикосновения, но звук вышел звонким и гулким, словно о щит дубовый постучала чем-то деревянным.

Калитка дрогнула и медленно приоткрылась, словно приглашая зайти. Саша вздохнула для храбрости и шагнула внутрь дворика, стараясь шире не открывать и не задеть ни калитку, ни заборчик.

— Здесь подожду, — услышала кота, прежде, чем калитка за ней захлопнулась.

Она почти не удивилась, оглядевшись в ставшем огромным дворе, с широкими ухоженными тропинками, беседкой, затенённой кронами двух дубов, с яблоневым садом за беседкой, и кустами крупной желтой малины возле высокой ограды. Дом ведьмы, хоть и невысок оказался — всего в один этаж, судя по окнам, но высокий, и выглядел теперь тоже иначе. Пусть краска и облупилась кое-где, но дом смотрелся крепким, красная черепица поблёскивала ровными рядами, из трубы вился дымок, на окнах виднелись занавески. Сразу ощущалось, что здесь живут и своё жилище любят. Дверь стояла открытой нараспашку, лёгкую прозрачно-белую ткань, закрывавшую вход, трепал слабый ветерок.

— В беседке я, ведьмочка! — послышался властный женский голос. — Подойди, выпьешь чайку со старой Дариной.

Саня послушно поспешила к беседке, стараясь не удивляться названному имени, куда больше подходившему русской веде. Удивительно было, что голос старушки казался таким молодым и мелодичным. Беседка, увитая плющом, скрывала просторную комнату с круглым столом и тремя стульями с высокими спинками. На столе дымился самовар, стоял большой поднос с фруктами и ягодами, блестели белыми боками пузатые как бочонки две фарфоровые чашки.

Старая веда оказалась высокой статной женщиной лет сорока на вид, никак не больше. Взгляд внимательный, властный. Лицо благородной леди, как и вся она — в темном изящном платье, красиво облегающим фигуру. Она стояла возле подвешенной в углу клетки с крупным попугаем, подсыпала в кормушку корм.

— Присаживайся, — велела веда, а сама внимательно уставилась Саше в глаза. — Молчи пока. Зелёная совсем, как посмотрю. Ритуал над тобой провели издалека — из другого мира, из другого времени, точнее не скажу. По ауре искали, или, чтобы понятнее было, по рисунку души. Душу-то искомую забрали, соседку твою в этом хрупком сосуде, да кое-как от тела её и от твоей души отделили — грубо и с чудовищной силой, иначе у ни бы ничего не получилось, так что винить их нельзя, своё забирали. И осталась у тебя связь с телом в виде тоненькой ниточки, вместо каната, да и рисунок души твоей повредился, где вы с соседкой почти срослись. Слышала ведь, как в простом мире сросшихся близнецов разделяют. Тончайшая филигранная работа хирургов и других специалистов. А представь, если бы их просто разорвали магией небрежно. не выжил бы ни один, скорее всего. Но с душой полегче всё же, там сосудов, мышц и костей не имеется. Лишь призрачная оболочка с тонкими с призрачным же рисунком, цельным и логичным. Если бы дёрнул тебя кто-то ещё в тот момент, вот так же призывая, то и полетела бы в новое тело, да в новую жизнь, а тело твоё осталось бы без души. Впало бы в кому.

— Ужас какой! — пробормотала Саша, у которой в голове роилось очень много вопросов. — Так у меня было две души? Я что-то такое чувствовала.

— С рождения, — покивала ведьма Дарина. — Одна твоя, другая притянулась извне, сильная оказалась, раз смогла прикрепиться к похожей ауре, и слабая в то же время — отобрать твое тело не смогла или не захотела. Ритуал жизни тебе необходим ещё вчера, а если точнее, как раз после пропажи подселенки. Времени прошло много, и я не могу гарантировать, что всё пройдёт гладко. Но сделаю всё возможное.

Александре стало жутковато, про разных попаданок она читала и даже какое-то время мечтала таковой стать. Но не теперь, когда её жизнь только-только стала такой интересной. Вторую душу, о которой она и сама уже догадывалась, было немного жаль — куда она там попала? У неё было очень спокойное и нормальное «второе Я», хотелось бы для неё счастья и всего самого хорошего.

— А что может пойти не так? — настороженно спросила она Дорею-Дарину.

— Да что угодно, — взмахнула рукой красавица веда. — Связи с телом растянулись сильно, истончились, но до сих пор не порвались, как ни удивительно. Тут причину сказать не могу — то ли ритуал, отобравший вторую душу так повлиял, то ли просто случайный эффект получился, то ли высшие силы подшаманили. А может быть кто-то очень давно крепко твою душу к телу привязал узами жизни. Кто-то из наших, из вед или ведьмаков.

— Бабушка у меня, вроде бы, тоже непростая, — улыбнулась Саня. — Может быть она?

— Может, и она, — согласилась веда Дарина. — Тоже видела души, стало быть. Ну так что, проводить ритуал будем? Тебе решать.

— А что может самого плохого случиться? — решила Саша узнать все риски.

Веда мелодично рассмеялась.

— Ничего плохого от ритуала Жизни случиться не может, — наставительно произнесла она, выделив слово «Жизни». — Но сюрпризы могут появиться. Предугадать какие именно — невозможно, либо какой-то дар откроется, либо какие-то блоки исчезнут. И то, и другое лишь на благо, не волнуйся. Связь с телом ещё больше укрепится, хотя она у тебя и без того сильная, только тонкая и растянутая, как я уже говорила. Покидала ведь тело уже не однажды, не так ли?

Саша тяжело вздохнула и покивала.

— Да, так получилось. Я немного боюсь, но на ритуал согласна.

— Ну не бойся, ведьмочка, — посмотрела Дарина по-доброму. — Давай-ка тянуть не будем, раз уж всё решено. В баньку пойдём, там лучше всего такое действо творить.

Банька нашлась сразу за беседкой. Натоплена оказалась, но давно — остывать уже начала, насколько Саня в этом понимала.

— Покамест раздевайся, да на полку нижнюю ложись, лицом вверх, — руководила Дарина, доставая из холщового мешка пузатый глиняный кувшин. Дверь баньки она плотно прикрыла. — Глаза закрой, подсматривать не пытайся. Обмою тебя всего лишь живой водой, да пошепчу добрые пожелания. Самый простой и действенный ритуал, чтобы ты знала.

Пришлось раздеваться и лезть на широкую полку. Улеглась Саша на спину, глаза честно зажмурила. Подумала ещё, что с ведьмаком ей бы было далеко не так комфортно. И не верилось ей, что ведьмак про вторую душу всё вот так бы сходу разглядел, как Дарина. А если бы и разглядел, рассказал бы ей?

— Не о том думаешь, — услышала она старую веду, что так молодо выглядит. — Представляй что-то хорошее, ведьмочка. Имя как твоё?

— Александра, — Саша честно представила свой домик, ставший уже родным.

— Умница! — веда погладила её по голове и велела строго: — Теперь молчи!

Дарина запела красивую мелодию без слов и принялась обтирать Сашу мокрой тряпкой по ощущениям, не переставала тянуть песню-не-песню, приятную и слегка убаюкивающую.

Мысли сами собой куда-то уплыли, а Саша дёрнулась и села на полке испуганно. Вот только сразу же сообразила, что тельце её осталось лежать, а веда Дарина продолжает петь своё «А-а-а» и водить мокрой тряпицей по её ногам. Не видела она призрачную Сашу, опять нарушившую границы своего тела?

Спрыгнув с высокой полки, Саша отошла на пару шагов, продолжая с интересом смотреть, как веда мочит тряпку в кувшине и снова и снова ведёт ветошью по коже неподвижного обнажённого тельца. Вот она дошла до солнечного сплетения, шлёпнула по этому месту тряпкой укоризненно. И Саня ощутила, как её с силой притянуло обратно к своему телу и опрокинуло.

Проснулась окончательно, понимая сразу, что ритуал закончился. Шевелиться не получилось, тело всё расслаблено, даже руку поднять не вышло, да и не хотелось — лениво стало и безразлично. Меланхолично заметила, что пения больше не слышно, а её сверху укрывает почти невесомая простыня. Послышались лёгкие шаги — это вернулась Дарина. Саня приоткрыла веки с трудом, встречаясь с задорным взглядом красивой веды.

— Лежи уж, ведьмочка Александра, — произнесла Дарина весело. — Ритуал прошёл успешно, сейчас ты ощущаешь слабость, но скоро пройдёт. Дам выпить живой и мёртвой воды и отпущу. Говорить ты пока не можешь, но я представляю, что тебя беспокоит.

Саша попробовала произнести хоть что-то, но даже язык во рту не ворочался, но страха и дискомфорта не ощутила, так, досадно немножко и всё.

— Итак, — продолжила Дарина. — Связи с телом у тебя, Сашенька, полностью восстановлены. Никто в твоё тельце больше не подселится, да и ты из него больше не выпрыгнешь, связь стала крепкой и короткой. Но не жалей, это к лучшему. Живым лучше оставаться в мире живых и не заигрывать с гранью, то есть с потусторонним миром. Что ещё? Сильнее станешь, к самостоятельному обучению более способна. Сопротивляемость к амурным стрелам возросла на хороший уровень. О ком попало мечтать перестанешь, если таковые имелись. Я про феромоны и прочие непотребства, что некоторые кобели непроизвольно излучают, смущая девичий разум. Но не волнуйся, любить сможешь и сильно, когда встретишь своего мужчину. Не сразу, но разберёшься, как определить, начнёшь постепенно чётко различать «твой» мужчина или «не твой». Жизнь веды длинная, может и не одного мужчину по сердцу встретишь на своём пути. Тоже бывает.

Саня попробовала представить перед мысленным взором князя Макара, не сразу и получилось, словно вспоминать его расхотелось. И как понять «её» этот оборотень или не «её»?

— Почувствуешь своего мужчину, пусть и не сразу, — словно отвечая на её мысли, ответила Дарина. Приподняла её голову и заставила выпить несколько глотков сначала из одной склянки, потом из другой. Вкусные обе, различия не ощутила. — Поймёшь, что без него жизнь-не-жизнь, вот это и будет «оно». Что касается даров твоих, новых не открылось, но это не беда. Какие-то дары у тебя уже были, скрепы с них слетели, какие имелись. Пробуй себя в разном, тогда и почувствуешь, к чему больше тянет и душа лежит. Аура теперь цельная, без прорех, раскрылась и раскрасилась окончательно. Магия твоя утихомирилась, охотникам Кощея тебя уже не поймать своими артефактами проклятыми. Разве что ворожбу какую сильную в обычном мире устроишь, но это под запретом, тогда уж и тех, и наших охотников потревожишь. Не вздумай искушать судьбу. А ещё учись, получи сертификат, как положено. Тогда сможешь жить полной жизнью и людям помогать.

Под её объяснения певучие Саша опять задремала, а когда проснулась снова, ощутила, что немного замёрзла и поспешила сесть на полке. Рядом на табурете лежала её одежда, у выхода на полу сумка притулилась, а с ней рядом метла. Баня, вероятно, остыла окончательно. Поспешно одевшись, Саша поняла с радостью, что снова вполне сносно владеет своим телом. Руки-ноги слушаются замечательно, внутри всё заполнилось ощущением непонятной, но родной силы и уверенности в себе. Хоть прыгай высоко, хоть бегай, хоть взлетай.

Вышла из баньки и поняла, что ночь уже на дворе, но не слишком испугалась. Тропинка от баньки подсвечивалась огоньками, которые бежали к калитке. Похоже, ей вежливо сообщали, что пора и честь знать. Саня не стала горевать, что не попрощалась с Дореей-Дариной, видимо, больше ничего старая веда сказать ей не хочет. Поспешила к калитке, которая сама перед ней распахнулась, вышла на полянку, где к ней сразу бросился кот, про которого она так бездумно позабыла.

— Ну как ты? — беспокойно спросил Чума. — Ритуал прошла?

— Прошла, — улыбнулась Саша и задрала голову. Луна как раз вышла из-за облаков, освещая всё вокруг призрачным светом. — Полетели домой!

Не стала она проверять ступу — после поупражняется. Вспрыгнула на верную «подругу», да взмыла в воздух. Чума в прыжке успел занять своё место, но немножко поворчал над порывистостью некоторых взбалмошных девиц.

— Навигатор настрой, — посоветовал наставник. — Ночь же, луна спрячется, а ты с какой-нибудь птицей столкнёшься, или вовсе ориентиры потеряешь.

— Вот скажи, — вальяжно управляя метлой с уже призванным навигатором, заговорила Саша. — Почему эту веду ты назвал Дореей, а она сама назвалась… Иначе.

— Имя своё тебе назвала? — удивился кот. — Обычно, такие веды кому попало своё истинное имя не говорят. И ты уж не болтай, да и не сможешь. Понравилась ты ей чем-то, Сашенька. Да и не удивительно, хорошая ты девчонка, хоть и бестолковая пока.

— Настроение у меня хорошее, — поделилась она с Чумой. — Словно всё могу, и со всем справлюсь.

— Опасное настроение, — фыркнул Чума. — После ритуала жизни такое бывает. Эйфория называется. Главное, чтобы бед натворить не успела. Так что летим чётко домой, а там уже сразу спать ложись. К утру пройдёт, будем надеяться.

Саша хмыкнула, не видела она ничего опасного в своём замечательном самочувствии. Прибавила скорости метле, совсем немножко. Домой вернуться побыстрее очень хотелось. Там ведь мальчик у неё, сирота. Как-то с ним разбираться предстоит.

Долетели без происшествий, луна ни разу так и не скрылась, так что полёт получился вполне не страшным и комфортным. В дом Саша зашла осторожно, без шума. Боялась разбудить домашних. Но Григорий сразу появился в кухне, едва она зашла.

— Всё тихо-мирно, Саша, — доложил домовой, глядя как Саня оглаживает метлу, прежде чем пристроить у стеночки. — Мальца хорошо попарил в баньке, покормил и спать уложил, всё как ты велела. Комнату ему выделил дальнюю. Кровать там хорошая, постель новую постелил. Спит, как сурок, вздрагивает иногда, но это ничего, оклемается со временем. Успокоительных травок ему заварил особых, до утра не проснётся. Да и тебе пора в кроватку. Сложный день получился. Ты уж давай мне ступу со всеми покупками, разложу по местам. А сама иди отдыхай.

— Да мне и спать пока не хочется, — ответила Саня и сладко зевнула. — Или хочется? Никак не пойму.

— Захочешь, — уверенно отозвался домовой Гришка. — Вот, выпей горячего молочка с травками. Полезное, и тебе сейчас самоё то. И отправляйся к себе.

Саша послушалась, поняла уже, что домовой плохого не посоветует. Осушила кружку в несколько глотков, поблагодарила Григория и пошла в свою спальню, мурлыкая незамысловатый мотивчик.

Жизнь представлялась ей, если не в розовом цвете, то весьма приятной и вдохновляющей. Так и заснула с блаженной улыбкой.

А вот пробудилась уже утром от того, что стало слишком жарко, пропотела почему-то, укутавшись слишком плотно. Постель раскрыла, подумав, что по-хорошему надо бы постелить свежее бельё. Но вспомнила, как её обмывали живой водой, и не стала спешить, раскрыла только, чтобы всё просохло. За окном уже совсем светло, и кажется, что наступило бабье лето. Саня приоткрыла форточку, чтобы проветрить спальню, да так и подпрыгнула от каких-то жутких звуков не то рычания, не то предсмертных воплей.

Бросилась к двери, и только тогда услышала за ней причитания. Хорошая в дому была шумоизоляция.

— Да вставай же, хозяйка! — требовал Григорий, стуча по двери. — Беда у нас случилась! Просыпайся же!

Саша ахнула, накинула на плечи шаль, сунула ноги в тапочки и выбежала в коридор прямо в пижаме.

— Наконец-то! — выдохнул домовой трагично. — Надо что-то делать, Саша. В овражке нашем, что сразу за твоей оградой, непотребство творится. Ума не приложу, что там такое могло произойти.

Саша забежала в кухню и выглянула в окно, из которого можно было рассмотреть за оградой если не сам овражек, то берёзу, что над ним росла. И сразу услышала непонятный стук и рычание Вершина берёзки моталась туда-сюда, словно её раскачивали снизу гигантские руки. За столом клевал носом над тарелкой её новый домочадец, одетый прилично, лохматый, но с чистыми соломенного цвета волосами. Только сейчас было не до мальца.

— Доброе утро, Ваня, — только и сказала она мальчишке. — Что там Григорий? Как думаешь?

— Да нечисть приблудилась, — тяжело вздохнул Гришка. — Тварь какая-то явно безмозглая. Надо бы гнать. И что её привлекло-то?

— Я туда мусор вывозила, — призналась Саня. — В овражек этот. Хотела сжечь, да забыла за всеми делами.

— Из дома мусор? — всплеснул руками Григорий. — Из ведьминского дома в овражек? Саша! Ну кто так делает? Там же защитная магия с вещей слетела уже, а ты даже не знала, что вовсе не мусором было. Что-то тварюшку привлекло из ведьминских вещей, а может и перенесло из дальних топей. А если пойдёт кто-нибудь из деревенских мимо нашего дома, да сгинет в пасти нечисти? Тебя же потом и обвинят.

— Ну, я же не знала! — Саша схватилась за голову, глядя на трясущуюся берёзу и вздрагивая от доносящихся из овражка взрыков. Жрёт он мусор, что ли? — Что теперь делать-то?

Рядом на подоконник вспрыгнул котейка, потёрся о её локоть.

— Наставника позови! — предложил домовой, тоже взглянув на кота. — Ты-то сама не боевик, тварюшку убить не сможешь, навыков нет. Нам бы справиться побыстрее с этой бедой, пока охотники на нечисть не прознали о таком безобразии. Могут штраф большой наложить, а могут и запретить тебе деятельность ведьмовскую лет на пятьдесят. Овражек ведь наш, да и мусор наш, скажут, что специально приманила.

— Чума! — вскрикнула Саня, прийдя в ужас от перспектив. Рассчитывать на протекцию князя Макара или Герыча ей страшно не хотелось. Противно стало вдруг ощущать себя девой в беде для этих двоих. Да и давать им очередной повод сделать её должницей нельзя, просто нельзя — и всё! Сами сдюжат, наверное…

— И что так кричать? — потянулся кот на подоконнике. — Пожар, что ли слу… Ого! Что это там такое?

Надо отдать наставнику должное, проблему он понял быстро из кратких объяснений Гришки, осознал все перспективы самостоятельно и тоже схватился за голову. У кота это вышло презабавно, но Саше было не до смеха.

— Вы арбалет мне купили, — послышался хрипловатый голос забытого всеми мальчишки. — Может я в него из арбалета попаду?

— А у тебя и болты заговорённые, Иван? — язвительно фыркнул Чума. — Откуда стрелять собрался? С края овражка? Да пока место выберешь, окажешься в пасти этой твари. Или ты стрелок первостатейный и с крыши дома в глаз его попадёшь?

— Извините, — буркнул смутившийся сирота, вжав голову в плечи.

— Научится ещё, — встала Саша на защиту мальчишки, внезапно успокоившись. — Ты, Чума, по делу говори. Как нам избавиться от нечисти без помощи князя и охотников? Кто ещё может помочь? Кто вообще с тварюшкой такой может справиться?

— Ведьмак! — в один голос ответили ей мальчик Иван и Чума.

— Вот зря ты с Горским не познакомилась вчера, — продолжил наставник с досадой. — Авось бы понравилась ты ему, могла бы его позвать. Теперь-то и не знаю, как к нему обратишься.

От нового рыка за оградой они все снова невольно вздрогнули.

— А других ведьмаков в округе нет? — спросила Саша безнадёжно. Почему-то ей очень не хотелось обращаться к крутому ведьмаку Горскому. И вроде не проводил над ней ритуал жизни, и обнажённого её тела не видел, а всё равно какой-то осадок остался — мог же.

— Нам не простой ведьмак нужен, — взял себя в лапы Чума, заговорив серьёзно и не так истерично. — А боевой ведьмак-драконоборец. Горский подходит условно, но есть два нюанса. Первое — он не драконоборец, а просто сильный боевик. Второе похуже — Данила Горский, как оказалось, сам инквизитор, только сегодня узнал. Так что не знаю, что хуже — попасть к подчинённым Герыча с таким нарушением или прямиком в лапы Инквизиторов.

— Может к Дорее обратиться? — покусала губы Саша. — Она же знает всех тут в округе. Наверное.

— Постойте! — домовой Гришка переместился на табурет, чтобы быть заметнее и даже руками замахал. — Я когда в деревню ходил, слышал один слушок. Как раз про ведьмака одного непутёвого. Мол, пьёт по чёрному который день в Сыромятном, да девок местных портит. Правду ли говорят, не ведаю, да вроде ведьмак тот не простой, а как раз драконоборец.

— Жуткий он, — подал голос Иван. — Я через Сыромятный как раз шёл в Лебяжий. Ведьмак там в таверне пьёт больше недели, местные пацаны сказали. Но вроде бы не буйный, а меч у него здоровенный и бают, что заговорённый.

— Своими глазами видел его? — оживился Чума.

— Да не, кто ж к такому полезет, — сразу сник парнишка, пряча за светлой чёлкой глаза. — Но точно говорили, что всех постояльцев распугал своим видом. Про девок не слышал, правда.

— Гриша! — тут же оживилась Саня. — У тебя есть протрезвляющее зелье? Чума! Можно как-то скрыть этот овражек на недолгое время? Чтобы чудовище не вырвалось и гулять по округе без нас не отправилось? Далеко этот Сыромятный?

— А ведь могу! — оживился Чума. — Часов на пять могу окружить овражек куполом. Ни внутрь, ни снаружи никто не пройдёт, даже нечисть.

— Зелье есть! — хлопнул себя по бёдрам домовой. — А посёлок тот на север километров пятнадцать отсюда.

— Так и сделаем! — Саня схватила со стола пирожок, поспешно жуя. — Чума, ставь купол! Григорий, неси зелье. И повозку запрягите. Ваня, со мной поедешь. Я — одеваться.

Она ринулась в спальню, на ходу стаскивая пижаму. Оделась в рекордные сроки в свой местный походный костюм, умылась, причесалась. Вышла в кухню уже с сумкой, но на совесть голодная. Рык за окном больше не пугал — видимо, купол Чумы отрезал звуки.

— Здесь я, — вскочил на табурет кот. — Купол поставил, но тварь там гадкая, может его и снять невзначай. Так что лучше вам поспешить. А я буду купол обновлять, если понадобится. Сашка, сможешь ведьмака сама уговорить помочь нам?

— Денег ему предложу, — тяжело вздохнула Саша, хватая ещё парочку пирожков и отпивая сок прямо из кувшина. — Ну или ещё что. Справлюсь!

Домовой тут же появился с целой корзиной разной снеди.

— Держи, Санечка, — сунул ей в руки корзину. — В дороге поешь, а может и ведьмака того накормишь. Мясо ему дашь, там буженины большой кусок в фольге завёрнут. Там и квасок есть, и чай в термосе, и зелье трезвящее в зелёной бутыли. А мне лучше в доме оставаться, пока такое вокруг творится. Ну, с Богом! Иван тебя уже в повозке ждёт. Навигатор включи, точно не заплутаешь.

Саша не ощущала той уверенности, которую показать хотела. Страшновато ей было — а ну как ведьмак откажется, или ушёл уже из поселка, или Саня не сможет его уговорить? Но упаднические мысли она сразу отмела, на месте будет разбираться.

Иван уже ждал её в повозке. Мальчишка держал в руках поводья, домовой распахнул для них ворота.

— Управлять умеешь? — коротко спросила Саша, забираясь в повозку и садясь рядом с Иваном.

— Умею, — буркнул тот довольно уверенно.

— А меня не боишься больше?

— Нет, — ответил недовольно. — Что я, маленький — в сказки верить?

— Ну, смотри, — хмыкнула Саня недоверчиво. — Дорогу по навигатору смотреть будем.

— Я карту посмотрел, — оживился Иван. — Знаю, как туда ехать, в Сыромятный.

— А где взял карту? — поразилась Саша и схватилась за поручи, когда повозка дёрнулась и покатилась за их каурой лошадкой. Иван действительно легко справлялся с управлением, и они без приключений выехали на просёлочную дорогу.

— Григорий на стенке повесил в моей комнате, — ответил Иван. — Сказал, что на ярмарке куплено. И изучать мне велел.

Саша покосилась на мальчишку с интересом, пробуя квас из бутылки прямо из горлышка. Но решила, что по душам они попозже поговорят, не до того сейчас. Вот разберутся с ЧП, тогда уж… Главное, что ошейника на шее Ивана больше не видно, да и поводка нет, видимо, домовой как-то снял. Держать сироту силком она всё равно не станет — захочет сбежать, так пусть. Хоть чем-то помогла, одежда у него приличная теперь. А если останется, так и подумает, как поладить.

Наладив навигатор и повесив его впереди в воздухе, Саня принялась размышлять, жуя закуски из корзины, как найти подход к человеку в запое. И как его заставить выпить трезвящее зелье. Пусть он ведьмак, но вряд ли пьянчуги отличаются чем-то в разных расах. Только бы пил до сих пор и никуда не ушёл.

До Сыромятного они доехали в необременительном молчании на небольшой скорости минут за сорок. Ворота посёлка уже открылись, по улице бегали детишки, сновали деловитые куры, гонял их маленький очень цветастый петух. Женщина с вёдрами на коромысле покосилась на них с любопытством.

Иван уверенно направил лошадку к дальней части улицы к деревянному строению, больше похожему на сарай, чем на таверну. Впрочем, имелась вывеска: «Пивная». Без особых изысков, но конкретная.

— Подожди меня здесь, — попросила мальчишку, когда он остановил повозку.

— С вами пойду! — упрямо буркнул Иван. — Никто вашу повозку не тронет. Григорий так сказал.

Саня пожала плечами, спрыгнула на землю и решительно направилась в пивную через скрипнувшую дверь с колокольчиком. Протрезвляющее зелье она переложила в сумку из корзины, но как его споить пьяному ведьмаку пока не придумала. В полутёмном помещении пришлось замереть ненадолго, оглядываясь. Столики в большинстве своём пустовали, казались засаленными и неухоженными. Под ногами грязная солома, разбросанная по деревянному полу. За стойкой здоровенный тип с мрачным взглядом протирает стойку сомнительной тряпкой. За ближним столиком два мужичка неопределённого возраста с кружками пива а вот за дальним, у самой стены похрапывал, уронив голову на стол, ещё какой-то мужик.

Саша поглядела вопросительно на Ивана, тот неуверенно кивнул. Тоже не совсем понял, ведьмак это или другой пропойца.

Она подошла к стойке и положила на прилавок перед барменом серебряную монету.

— Я ведьмака ищу, — пояснила негромко. — Говорят, его здесь видели.

Бармен криво улыбнулся, монету ловко куда-то скинул к себе за прилавок.

— А чего его искать, ирода? — прогудел неодобрительно. — Вон, сидит, дрыхнет. Вторую неделю пьёт, не просыхая, а взгляд трезвый и страшный. Вот это здоровье у мужика! Народ распугивает, только и жизни, когда уснёт ненадолго. Да зачем он такой хорошенькой госпоже.

— Нужен, — коротко ответила Саша. — Задолжал он вам сколько-то или оплатил свою выпивку?

— Почти золотой пропил, — ощерился бармен, поглядев на неё алчно. — Да за поломанную мебель, да другую побитую утварь все два золотых наберутся. Готовы оплатить?

Саша улыбнулась насмешливо, упёрла руку в бок, как учил Чума. Смотрела в алчные глаза бармена, не мигая, и ощущала ожившую метлу в своей руке. Сама появилась возле неё, переместившись из дома, или Саша её по инерции с собой прихватила, теперь и не скажешь.

Бармен закашлялся и выдавил сдавленно:

— Две сребрушки ведьмак не доплатил, госпожа ведьмочка.

Саня положила на прилавок три серебряных монеты.

— И кубок ещё дайте, — потребовала спокойно. — Чего он там пьёт?

Бармен сгреб монеты, молча поставил на прилавок кубок и наполнил его какой-то мутной сивухой из большой бутыли. Подхватив кубок и стараясь не морщиться брезгливо, Саша понесла его к дальнему столику, слыша, как Иван идёт за ней следом.

За стол ведьмака она уселась с внутренним трепетом. Крупногабаритным оказался пьянчуга. Эдак она его не дотащит, если просто вырубить и погрузить на повозку. Значит, протрезвлять лучше на месте.

Неопрятный ведьмак, от которого несло сонмом неприятных запахов, вызывал гадливость. Пришло в голову, что он мог и под себя ходить, как те же бомжи, пока пребывал в запое. Однако, на скамье рядом с ним лежал здоровенный меч в ножнах, что как бы намекало, что этот ведьмак ей очень и очень нужен. Пожалела, что у неё нет волшебной палочки, как в английской сказке, чтобы разбудить его заклинанием.

Ведьмак всхрапнул жутковато, отчего Саша вздрогнула и слегка отшатнулась. Но делать нечего, надо было будить. Ваня стоял за её спиной и тихонько вздыхал. Не помощник в таком деле явно. Мысленно встряхнувшись, Саша протянула руку, чтобы коснуться его плеча. И чуть не вскрикнула, когда её запястье стиснули стальными пальцами.

Ведьмак очень медленно распрямился и она увидела сероватое заросшее щетиной худощавое небритое лицо, частично скрытое грязными волосами. Подняв тяжёлые веки, мужчина вперился в неё совершенно трезвым жутковатым взглядом — прав был бармен. Саша попробовала вырвать руку, но потерпела неудачу.

— Что тебе, девочка? — прохрипел ведьмак. Увидел возле неё кубок, прихватил свободной рукой и в несколько глотков опорожнил. Кадык на сероватой шее неприятно дёргался в такт глотанию. Ведьмак грохнул кубком по столу и снова как-то брезгливо осмотрел Сашу. — Долго мне ждать? Или развлечь хочешь? Так ты мне без надобности. Я предпочитаю пышечек, детка, а не таких худосочных цыплят.

— Чудовище надо убить, — выдохнула Саша, стараясь не морщиться — и рука болела в стальной хватке этого гада, и воняло от ведьмака немилосердно всякой дрянью, и смотреть в его небритое лицо было отвратно. А трезвый взгляд откровенно пугал, заставлял отводить то и дело коситься в сторону, а волосы ощутимо шевелились на её затылке. — Золотом заплачу.

— Ты не по адресу, — дыхнул на неё алкогольными парами ведьмак. — Охотников на нечисть вызови. И платить не придётся.

— Мне нужен ведьмак-драконоборец и прямо сейчас, — ровным голосом сообщила алкоголику Саша. — Сто золотых устроит?

— За сто золотых я, так и быть, тебя трахну, — ответил грубиян неприятно скалясь и показывая удивительно ровные, но грязно-желтые зубы. — Обычно я за это денег не беру, ну так и объекты выбираю поаппетитней. Сделаю исключение.

— Вы совершенно отвратительны, — призналась она так же ровно. Проще всего было встать и уйти, плюнуть уже на гада, напросится в друзья к Горскому. Если бы этот ведьмак за руку ещё её не держал. — Двести золотых, протрезвляющее зелье, банька с умелым домовым и плотный обед. Но всё это после того, как уничтожите ту гадкую тварь, от которой берёза шатается, как пьяная. Зелье могу дать сразу.

Она замерла, подумав, что сравнение не слишком удачное. А ведьмак скалиться перестал, задумался, скосил взгляд за её спину, снова поглядел в её глаза, пугая диким взглядом.

— Упрямая, да? — выдохнул пропойца хрипло, Саня едва успела задержать дыхание. — Тысяча золотых. И оплати бармену, что я там задолжал.

Сашу покоробила названная сумма, но штраф от охотников на нечисть мог быть гораздо больше, как подсказывала интуиция. И это не говоря уже о пятидесяти годах запрета на практику.

— Согласна, — ответила, подавив тяжелый вздох. Деньги таяли слишком быстро, а она ещё не придумала, как их зарабатывать.

— Ещё выспаться после баньки в нормальной постели, — добавил условие ведьмак. — Гостиница не пойдёт.

— Будет вам постель! — скрипя сердце, согласилась Саша.

— В чистой комнате, — не унимался пьяный драконоборец.

— Идти можете? — спросила Саша, ощутив, что её руку отпустили. Потёрла невольно покрасневшее запястье. — Повозка за дверью, ваш долг я уже оплатила. Будет вам постель в моём доме в хорошей комнате.

— Обманешь хоть в чём-то, так тварь котёночком покажется, — равнодушно сообщил этот гад.

Ведьмак поднялся из-за стола, оказавшись весьма высоким, подхватил со скамьи меч, долго пристёгивал его к кожаной перевязи. Пошатнулся, попытавшись сделать шаг. Саша смотрела с ужасом — и вот это против жуткой твари? Но деваться было некуда.

— Зелье! — потребовал сквозь зубы ведьмак, протянув руку. Выше запястья Саня заметила на его руке повязку из грязной ткани с подозрительными пятнами, похожими на засохшую кровь. Да и костяшки на обеих руках были сбиты — дрался, вероятно, совсем недавно.

Сдерживая подступившее к горлу отвращение, Саня вытянула из сумки бутыль, вложила в его руку.

Ведьмак, покачиваясь, рассмотрел бутыль на свет, зубами вытащил пробку, сплюнув её в сторону и принюхался к содержимому. Нахмурился и в несколько глотков опорожнил всю бутыль, отшвырнул её в сторону, та со звоном осыпалась на пол. Постоял этот индивид, прикрыв глаза, рыкнул не хуже той твари, и потопал на выход.

Саша поспешила за ним, удивляясь такой прыти. При свете дня ведьмак выглядел ещё хуже, чем в полумраке. Одежда из коричневой кожи вся в заплатах и грязных пятнах. Засаленный плащ пропах чем-то кислым и тоже чистоты давно не знал.

Не спрашивая, ведьмак запрыгнул в кузов, растянулся во весть рост, благо длина возка позволяла, завернулся в плащ, подложив под лохматую голову согнутую в локте руку.

— Как вас зовут? — опомнилась Саша, предполагая, что ведьмак вот-вот отключится.

— Ёрш! — прохрипел он в ответ. — Разбудите, когда доедем до чудовища.

И почти сразу выразительно засопел.

Саня переглянулась с мальчишкой, подозревая, что у неё такой же ошарашенный и недоверчивый вид. И имя какое-то странное. Хотя, может, и не имя, а прозвище. Вот ни на секунду не верилось ей до сих пор, что этот пропойца справится с чудовищем.

— Поехали! — велела подростку одними губами.

Иван дёрнул поводья, понукая лошадь, и скоро они уже катили в обратную сторону. Саша только благодарила мысленно ветерок, дувший в лицо, отчего почти не ощущалось вони от их жалкой живой поклажи. Одно радовало, что уже скоро они с этим субъектом распрощаются.

Иногда в пути ведьмак всхрапывал, пугая лошадь и Сашу. Иван держался не в пример спокойнее.

Домовой открыл им ворота, едва подъехали. Саня расширила глаза, показывая, что всё было непросто.

— Разбудить его нужно, — пояснила шепотом, спрыгивая на землю. — Зелье он выпил. Совершенно кошмарный тип. Хочет потом баньку, еду и кровать на ночь в чистой комнате. Зовут его Ёрш, если не соврал.

— Свободных комнат нет, — огладил бороду Гришка задумчиво. — Разве что в свою спальню пустишь, а я тебе какой-нибудь топчан в кабинет поставлю.

— Топчан из гостиной можно перенести, — прикинула Саня. И мстительно добавила: — Ты только не меняй мое постельное для него — много чести. Потом выбросим или сожжём в камине.

Она не привередливая, а ведьмак требовал именно удобную кровать и чистую комнату, про постель ни слова не сказал. Но положить его в гостиной она точно не могла — они же там все ходят, а в кабинет вообще никого не пускала. В Ванину комнату тем более нельзя, мальчишка только привыкать начинает к дому. Ничего, проветрит после ведьмака спальню, перемоет всё. Постельное сожжет, а то и матрас сменит.

Ведьмак сам проснулся, когда въехали во двор. Поднял голову, осмотрелся, уставился на купол за оградой, маслянисто поблёскивающий в воздухе. Вот он закачался и лопнул, отчего окрестности тут же огласил жуткий рёв твари. Берёзка встряхнулась и куда-то рухнула с треском.

Саня и глазом моргнуть не успела, как ведьмак уже стоял на земле, сжимая в правой руке обнажённый меч, плащ хитрым образом он навертел на левую руку. Вот он достал из-за пояса мелкую склянку, глотнул и передернулся весь. И глаза стали жёлтыми с вертикальным зрачком, а мускулы под рубашкой словно набухли, трансформируясь.

Сорвавшись с места, в несколько прыжков ведьмак преодолел ограду и взлетел над овражком. Саня зажмурилась и вся сжалась, не желая ни видеть, ни даже представлять, что там происходит. Ещё бы уши зажать, чтобы не слышать визг, треск, рык и прочие жуткие звуки. Только руки они сжала в кулаки и поднять их была не в силах. Вообще шевелиться не получалось.

— Справляется с переменным успехом, — появился на её плече невесомый Чума. — Больно резвая тварь, но и ведьмак не промах — вертится, что твоя юла. Сразу видно профессионала. А судя по скляночке и желтым глазам, нам попался драконоборец с рангом повыше остальных. Тебе бы с ним подружиться — полезное знакомство для любой ведьмы, но чую, что ты уже к нему неравнодушна со знаком «минус».

— Отвратительный тип, — слабым голосом подтвердила Саша. — Кошмарный. И запросил тысячу золотых…

— Пожалел тебя, наверное, — задумчиво высказался Чума, морщась от громких звуков битвы, чавкающих, воющих и рычащих. — За такую тварюшку обычно вообще не берутся, либо просят не меньше двухсот тысяч золотых.

— Сколько? — округлила она глаза.

— Двести тысяч, а то и триста, — усмехнулся кот. — Но дашь ему тысячу, как договорились. Сам виноват, что продешевил, но слово они своё держат.

— Так он же не знал, какая тварь, — резонно возразила Саша и поёжилась от названной суммы. — А какая, кстати?

— Нечто огромное, многоголовое со змеинным телом и паучьими лапами, — философским тоном ответил Чума. — Не гидра, конечно, рангом попроще, но тоже весьма вредная склизкая тварь с ядовитой слюной и слизью. И на лапах смертельно-опасные шипы и жала. Прожорливая дрянь, рычать умеет и рвать зубами, но головы новые не отрастают на место отрубленных, по крайней мере — быстро. А название для всех гадов не придумаешь. Может, впервые к нам в мир прорвалась. И надо надеяться, наплодить никого не успела. Мне уже сильно интересно, что за мусор ты в тот овражек скинула.

— Всякое барахло, — буркнула Саша тоскливо. — Кто же знал, что выносить его из-под защиты нельзя.

Очередной жуткий вопль твари заставил Сашу поёжиться и снова распахнуть глаза, и сразу всё вокруг внезапно стихло. После нескольких мгновений тишины над овражком взметнулся широкий столб синего пламени, выше вершин деревьев. Но тут же огонь опал, как не было. Ни дыма от него, ни запаха не осталось.

— Ого! — уважительно воскликнул Чума. — Как это мило с его стороны — все доказательства и возможное потомство уничтожил разом. Тебе забот меньше, и о «барахле» ведьминском можно забыть. Чего там было, того уже нет.

Ведьмак появился на тропе, ведущей от овражка к калитке. Весь в какой-то слизкой гадости и крови, спутанные волосы почти закрыли лицо. Шёл неровно, а у калитки вовсе замер, словно на стену налетел, поглядел на Саню поверх калитки изумлённо, как ей показалось. Молчал и хмурился, и как будто злился. Наконец встряхнулся и поглядел ей в глаза своими изменёнными желтыми — жуткое зрелище.

— Пропустишь, ведьмочка? — вопросил хрипло, словно она могла не пустить. Обещала ведь баньку и прочее.

Пришлось подойти и лично распахнуть перед желтоглазым борцом с нежитью калитку. Ёрш прошёл во двор, огляделся и целенаправленно потопал к баньке, из трубы которой уже валил белый дым. Ни разу больше на обитателей ведьминского домика не взглянул.

— Похоже, не ожидал он, что ты ведьма, — шепнул ей Чума, веселясь. — Чутьё от спиртного притупилось у нашего драконоборца, не иначе. Ничего, сейчас Григорий его попарит от души, целебными мазями обработает раны, на человека будет похож.

— А мази откуда? — удивилась Саша, чтобы хоть что-то спросить — на душе кошки скреблись почему-то. Муторно и пакостно стало. Вроде и не с чего, а вроде как обманом заманила ведьмака на битву с чем-то более страшным, чем он рассчитывал.

— Остались от прежней хозяйки, — ответил Чума. — Цельная аптечка под стазисом в погребе нашлась. Что ей каких-то сто или двести лет, всё целёхонькое и действенное. Как обучишься, станешь сама пополнять аптечку, ну да это ещё не скоро. И пока необходимости нет.

— И то хорошо! — согласилась с ним Саня. — Интересно, как его на самом деле зовут? Представился, как Ёрш.

Кот закашлялся вытаращив глаза.

— Ведьмак Ёрш? — прохрипел сдавленно. — Ты не ошиблась?

— Нет! — отрезала сердито. Знать не желала, чем знаменит этот Ёрш.

Саня судорожно вздохнула, взмахнув руками, и развернулась, чтобы идти в дом. Неприятным гостем, хоть и спасшим их от штрафов и нареканий, заниматься не хотелось. Пусть уж Григорий сам обслужит, золото тоже может выдать самостоятельно.

Саша поспешила в спальню, чтобы забрать необходимые вещи в кабинет. Подумав, выгребла всё из шкафа и всех ящиков. Перетаскала в кабинет охапками, оставила только кое-как заправленную постель и пустые полки в шкафу. А покрывало любимое забрала, перестирывать его непросто и незачем гадкому гостю оставлять.

На тумбочку положила два мешочка с пятьюстами золотых в каждом. Сколько бы ни стоила его работа реально, договорились они чётко. Решила сама топчан из гостиной перетащить в кабинет. Но тут появился мальчишка.

— Давайте, помогу, — предложил неуверенно.

Саша вздохнула и опустила руки.

— Только в кабинет заходить нельзя, — предупредила маятно. — Ты до двери дотащи, а я уж внутри сама приму.

Ничего, справились потихоньку. Иван дотащил топчан до кабинета и помог перенести его через порожек, оставаясь снаружи. И любопытного взгляда внутрь не бросил. Сразу отошёл, направляясь к выходу из дома.

Саша внутри кабинета сама дотолкала топчан в тёплый угол, застелила пушистым покрывалом и только тогда выдохнула мрачно. Чувствовала, что пока неприятный гость остаётся в доме, не сможет нормально дышать. На бомжа он был похож, если откровенно, даром что боевик с мечом. И сомневалась она, что банька может что-то исправить. Разве что отвратительный запах исчезнет. Но в спальне она все равно проведёт генеральную уборку. А может, кровать сменит, закажет новую с доставкой из какого-нибудь мебельного.

Закрывшись в кабинете, Саша достала планшет, сидя на топчане, прошерстила магическую сеть насчет доставки мебели. Кроватей нашла немало, и все интересные такие, большие и маленькие, разные. Выбрала себе двуспальную модель с резными спинками и ножками-лапами с толстым средней мягкости матрацем. Обошлась модель в пятьсот золотых, и пришлось оплатить срочную доставку. Обещали доставить в почтовое отделение в селе Корсун завтра к полудню. А туда уже они с Григорием или с Иваном на повозке съездят и заберут.

На топчане она пригрелась и задремала, прикрыв себя краем широкого пледа. Подумалось ещё, чтобы оставить здесь топчан навсегда, а в гостиную прикупить новый диванчик. Но это когда-нибудь потом, когда дом будет снова принадлежать только им, а чем-то знаменитый ведьмак Ёрш уберётся восвояси.

Проснулась она только вечером, сказалась, видать, моральная усталость — не каждый день под оградой жуткие страшилы появляются в пять утра, не каждый день приходится общаться с неприятными личностями.

К её удовольствию, на кухне чужих не было, только Иван сидел с тарелкой жаркого, да кот умывался на подоконнике.

— Приятного аппетита! — Саша невольно потянулась, разминая плечи. Не таким удобным оказался топчан из гостиной для сна. Вот полежать с книжкой — это одно, а спать на таком проблематично, особо не расслабишься.

Иван поднял на неё взгляд, кивнул, проглотил что-то и только потом ответил:

— Спасибо!

Вежливый какой — оценила Саша, присаживаясь на скамью напротив мальчика. Домовой Гришка тут же появился и поставил перед ней тарелки с жареными кусочками мяса и белым соусом.

— Что там ведьмак Ёрш? — спросила она, оценив нежный вкус жаркого. Мясо оказалось сочным и остреньким, таяло во рту, легко жевалось, а соус придавал приятный сливочный вкус.

— Спит, — ответил Иван, бросив взгляд в сторону Сашиной спальни.

— Поел после баньки, — дополнил домовой. — Досталось ему от твари, но ничего серьёзного. К утру станет как новенький, благодаря нашим мазям и зельям.

— Говорил что-нибудь? — меланхолично спросила Саша. Вроде не хотела о нём ничего слышать, но язык вперёд мыслей успевал.

— Спросил только, чья комната, — доложил домовой Гришка, ставя перед ней чашку с чаем.

Перед Иваном домовой поставил молоко, по виду горячее и с маслом. Мальчишка не возмутился, напротив, отпил, опустив густые ресницы, прижмурился от удовольствия, сделав глоток. Закусывая куском ржаного хлеба, с напитком расправился в два счёта. Поглядел на Григория, получил добавку горячего питья и улыбнулся краешками губ.

— Сказали, чья комната? — продолжила вопросы Саша, меланхолично поедая мясо маленькими порциями.

— Скривился, когда понял, что ваша, — выдал Ваня, слизав молоко с верхней губы. — Застыл на пороге, но потом зашёл и дверь закрыл.

— Спит, как нормальный человек, — усмехнулся домовой. — В подушку носом и укрывшись одеялом. Я уж одёжу его почистил и постирал, да заштопал, где надобно. Как подсохнет часа через два, так в комнату отнесу.

— Голый, что ли, ходил после бани? — невольно хохотнула Саша, ощутив даже внутреннее удовлетворение. Вроде бы против всё внутри восставало, чтобы за гостем так ухаживали, но от мысли, что его жуткая одежда стала чистой, невольно порадовалась.

— В простыне, — пояснил Иван, тоже слабо улыбнувшись. — Не такой страшный стал после бани, даже побрился. Только тело всё в синих картинках и в шрамах. Даже на руках. Ужас.

— Татуировками те картинки называются, — поправил более продвинутый домовой. — И все непростые, какие-то для усиления резерва, какие-то ритуальные. но есть и для красоты, наверное. А шрамы — хорошего лекаря ему бы, исцелять других может, но не себя самого. Обычное дело у ведьмаков.

— Мяса много съел, — как-то восхищённо заметил Иван. — И ту буженину, что с собой в корзине брали, и ещё много разного.

— Потратился сильно, — пояснил домовой. — Мясом и сном лучше всего у такого бойца магия восполнятся.

Саше не хотелось сочувствовать грубому бойцу, но немножко всё-таки прониклась.

— Надо было ему халат, что-ли, дать, — задумчиво сказала она. — У меня тот белый махровый большой очень, я его и не надевала ни разу.

— Я ему предлагал кое-что из одежды, что от мужнины прежней хозяйки осталась, — покачал головой Григорий. — И ведь всё чистое, хоть и ношеное. Так не взял, может, побрезговал или ещё что. Попросил привести в порядок его одежду да простыню выдать, какую не жалко. А для сна, мол, одежда ему не нужна.

— Говорил, когда уйдёт? — Саня уже расслабилась, радовалась, что гость спит и ужинать спокойно им не мешает.

— Нет, не сказал, — Ваня потянулся за плюшкой неуверенно. Наелся уже, видимо, а глазами ещё бы съел. — Велел только, чтобы его не будили, пока сам не проснётся. Можно мне булочку в комнату взять?

— Нельзя, — пресекла Саня на корню такое баловство. — Захочешь, выйдешь на кухню и съешь с соком хотя бы, как человек. Или с молоком. Хоть ночью, хоть днём. А в комнате незачем крошки разводить.

Ваня руку от плюшки отдёрнул и явно загрустил. Саня пожалела, что была резка с мальчиком — сколько он там голодал, пока бродяжничал. Но лучше будет, если сразу приучить его к порядку.

— Ладно, — вздохнул маятно. — Я коня тогда проведаю. Можно?

— Можешь даже покататься верхом, — расщедрилась Саня. — Если умеешь. Только недолго и недалеко, вечер уже.

— Я до деревни и обратно, — загорелись глаза у мальчишки. Не думал, что ли, что за ворота выпускать будут?

— Хорошее дело, — одобрила Саша, гадая, не рано ли доверять мальчику. — Завтра вот съездим в Корсун вместе на повозке. Я себе кровать новую заказала, на почту доставят к полудню. У тебя-то узкая очень в комнате кровать, сможешь мою себе забрать.

— Ладно, — оживился Иван. — А диванчик можно тоже оставлю? На нём читать удобно.

— Конечно, оставляй, — согласилась Саша, обрадовавшись, что подопечный читать любит. Она и не подумала, что у парня нет нормальной кровати, а только диванчик. А ведь он растёт, да и сама сегодня убедилась, что на том же топчане спать — сущее мучение. — В деревне-то, наверное, спать рано ложатся, ворота закрывают.

— Обычно через таверну, что у тракта, пройти можно, — заметил Иван. — Могу что-то из продуктов купить — некоторые фермеры и ночью что-то продать могут.

— Это к Грише, — отмахнулась Саня. — Деньги на хозяйство тоже у Григория. Будет славно, если ты, Иван, будешь помогать с покупками продуктов и по хозяйству.

— Пойдём в подсобку, — тут же оживился домовой. — Там у меня список, чего не хватает. Оседлать коня сам сумеешь?

Ответа Саша уже не услышала за дверью подсобки — шумоизоляция в доме везде была всем на зависть, стоит лишь дверь прикрыть. Не то, что в квартире, где слышно, как у соседей сверху что-то упало или как за стенкой активно занимаются любовью. Здесь же красота, чуть приоткроешь форточку для доступа свежего воздуха — только звуки леса слышно и песни ветра. Душой отдыхаешь.

Допив чай, Саша набросила шаль на плечи и пошла на крылечко посидеть или немного пройтись по саду. Тот приобретал всё большую ухоженность. Можно даже представить ненадолго, что никакого гостя в доме нет. В саду её и нашёл Чума, добежав и привычно запрыгнув на плечо Сани своей невесомой тушкой.

— Покрутился у своих, — доложил Чума деловито. — Про тварюшку рассказывать не стал, незачем такие подробности распространять даже в нашей конторе. Да и ты помалкивай, опасно, если дойдёт до властей. А вот настоящее имя нашего ведьмака Ёрша я выяснил. Оказалось, зовут нашего избавителя Николай Касьянов, прозвище Ёрш ещё с детства, и как я уже говорил — легендарная личность. В своё время немало подвигов совершил. Действительно драконоборец особого статуса, с парой-тройкой орденов от великого князя. И герой-одиночка, к тому же — предпочитает работать один без напарников. Драконы, конечно, почти повымерли уже, но иногда дикие и залётные откуда-то появляются. Разных жутких тварей куда побольше встречается. Вот тогда и зовут Касьянова или ещё кого из его братии, которых по пальцам одной руки пересчитать. По всей магической России лишь четверо драконоборцев ещё где-то бродят, но Ёрш среди них самый крутой. И конечно, они не только по нашим чудовищам спецы, порой из других миров твари жуткие прорываются в наш мир. Вот для таких героических парней работа. Непостоянная, но прибыльная. Даже охотники на нечисть к ним, бывает, обращаются. Но крайне редко, там взаимная неприязнь.

— Непрезентабельно выглядит эта легендарная личность, — поморщилась Саша, вспоминая встречу в таверне. — Да ещё пьёт по чёрному.

— Не осуждай! — пожурил Чума. — Что-то у него случилось в жизни жуткое в середине сентября примерно. Каждый год он до начала ноября вне зоны доступа. Просто так, Саня, такие мужики не пьют, поверь мне. Зато в остальной год, как наши сплетничали, капли в рот не берёт.

— А ты его не оправдывай, — не хотелось Сане жалеть этого гостя. Как вспомнит его пренебрежительный тон, когда предложил трахнуть её за сто золотых. Фу таким быть с незнакомой девушкой. — Может Ёрш и герой, но натуральный гопник и грубиян.

— От пьяного мужика ты вообще мало хорошего услышишь, — фыркнул Чума. — Нам просто не повезло, что тебе пришлось с ним разговаривать в такой момент. Но ты молодец, справилась. Купол мой эта тварь трижды прорывала, я уж думал, вырвется из принципа. Вовремя вы подъехали.

— Что у трезвого на уме…

— Нет-нет, — хмыкнул Чума, оборвав её на полуслове. — У пьяного фантазии совсем другие возникают, в трезвом состоянии такое просто в голову не придёт. Примерно как в анекдоте. Рассказать? Старый, но отлично освещает данный вопрос.

— Ну, давай, — согласилась Саня. Она анекдоты рассказывать не умела, забывала напрочь сразу же как прочла. И восхищалась теми, у кого получалось.

— Ну слушай, — потёр лапки Чума. — Накурился один чувак травки, до изумления. И вдруг ему в голову приходит гениальная идея. Такая гениальная, что он готов прыгать от счастья. Утром проспался, стал вспоминать, но не смог. Весь день ломал голову, не вспомнить. Другу пожаловался, а тот и посоветовал, мол, накурись снова, но приготовь заранее блокнот и карандаш. Чувак приготовил. Чувак накурился до изумления. Чуваку приходит в голову всё та же невероятно-крутая идея. Он хватает блокнот и трясущимися руками её записывает. Падает на диван и засыпает удовлетворённый.

— И? — Саня уже начала хихикать, догадываясь, что идея у чувака была аховая.

— И просыпается чувак на следующее утро с предвкушением. Бежит к столу, открывает дрожащими руками блокнот и с большим трудом читает собственные каракули: «Банан большой, а кожура ещё больше».

Не удержавшись, Саша рассмеялась в голос. Даже потискала котейку от души.

— И что? — спросила, успокоившись. — У пьяных так же?

— Суть ты уловила, — покивал Чума. — Тёмная сторона вылезает в таком состоянии во всей красе, если так более понятно, а темная сторона есть у каждого. И у ведьмака Ёрша тоже.

— Хватит о нём, — взмолилась Саша. — Лучше скажи, а не могли в деревне услышать рёв этой твари?

— Да нет, не могли, и не услышали, — успокоил её наставник. — Это уж Григорию видней, как-то домовой отсёк звуки от твоего овражка. Хоть он снаружи от твоей оградки, но к твоим владениям относится. Ёрш тоже болтать не станет, молчаливая братия все, как один, попусту не треплются и о подвигах своих никому не рассказывают. Так что всё шито-крыто. Можно выдохнуть.

— Видимо, что-то ценное я с мусором выкинула, — взгрустнулось Саше. — Теперь и не узнаешь.

— Ага, — фыркнул Чума пренебрежительно. — Очень ценное и очень запрещённое, как оказалось. На хорошую вещь такую жуткую тварь не приманишь. Правильно, что избавилась, но не правильно, что вовремя не спалила. Впору спасибо надо сказать герою, что спалил всё к чертовой бабушке.

Саша куталась в шаль и всё-таки грустила. Не всё так гладко в её сказке оказалось. Вот вроде всё у неё неплохо, даже ритуал жизни провела, а тут такая напасть случилась. И если бы не нашлось пьющего горькую ведьмака Ёрша в соседнем посёлке, как бы они справились? Стыдно стало за свои мысли об избавителе. Тоже ведь можно сказать, что её темная сторона его осуждала. А она позволила себе гадости думать, хоть и не напивалась ни разу.

— Спать пора ложиться, — заметил её вид наставник. — Хоть в зеркало загляни перед сном, может, поднимет тебе настроение. После ритуала ты ещё больше похорошела. Да и то, не бывает некрасивых ведьмочек, бывают некрасивые ведьмаки. Ты и Ёрш — классическое подтверждение этой поговорки. Или, может, ты, Сашенька, по князю грустишь?

Саша даже грустить перестала, так удивилась. Вот о князе она сегодня ни разу не подумала. Да даже и вчера после ритуала не вспоминала почти. Как отрезало все волнения и сомнения по поводу князя Макара. Может, от того на душе у неё так пусто стало, так зябко и одиноко? Как там Дарина говорила — найдёт Саша ещё своего мужчину. О будущем говорила, словно в прошлом у Сани «своего» быть не могло. А ещё — что жить без этого мужчины не сможет. А она без князя прекрасно себе поживает, и век бы его ещё не видела.

Заснуть на неудобном топчане в эту ночь долго не удавалось. Но не жалела, что уступила кровать ведьмаку Ёршу. Судя по всему, и без того немало денег сэкономили, раз его расценки так высоки, как говорит Чума. А Саня была склонна доверять наставнику в таких вопросах. Она-то точно о магическом мире знает в сто крат меньше. Да почти ничего не знает. И эти мысли будоражили и беспокоили.

И то, что Ёрш, который ещё Николай Касьянов, за стенкой ночует, ей тоже покоя не добавляло. Запоров в доме нет на дверях, а ну как ночью ведьмак в кабинет зайдёт, хоть она и не в его вкусе? Защита ведьминская от ведьмаков помогает или нет?

Саша не поленилась, вскочила с топчана, на котором лежала одетая. Затеплила на столе свечу и встала перед книгой.

— Как защитить себя от ведьмака? — спросила чётко.

Страницы зашуршали, перелистываясь с бешенной скоростью. И вот книга открылась на картинке с изображением мужчины в одной набедренной повязке. Схематическое изображение, чёрно-белое, но вполне художественное. На руках и торсе данного мужчины виднелись татуировки. На бёдрах и икрах тоже были. Вот лицо и кисти рук чистые, волосы нарисованного ведьмака убраны в низкий хвост. Подбородок выбрит или просто показали молодого ведьмака.

Саша вгляделась в текст.

«Стоит ли ведьмочке опасаться братьев своих, ведьмаков?» — гласило название. Статья была совершенно небольшой и не слишком приятной, что Саня уяснила из неё, так это то, что в любой расе есть плохие парни и хорошие, не сами по себе, а по поступкам. Потому что хорошее и плохое уживается у каждого в душе, будь то ведьмак, человек, маг или оборотень. Одни не позволяют плохому над собой властвовать, другие позволяют. И смотреть ведьмочкам рекомендовалось на дела, а не на расу или национальность мужчины. О защите и вовсе имелось лишь пара предложений в конце. Мол, обижать ведьму в принципе опасно, можно и с жизнью проститься, сама ведьма и простить может, но карма в итоге настигнет — если коротко. А ведьмаки, априори, о ведьмах больше всех прочих всё знают и ведьмочек предпочитают стороной обходить, даже дружбы не заводя, во избежание.

А ещё в примечании имелась запись: «Дом ведьмы — её крепость, не пускайте в дом мужчин, не открывайте им калитку — и беспокоиться будет не о чем».

А она пустила. И Герыча, и вот Касьянова теперь. Последнего ещё ночевать оставила. А ещё подопечного себе завела, тоже ведь мужчина в будущем. Пока-то мальчишка, но куда его ещё девать?

Слабая надежда, что Касьянов её не тронет, всё-таки в мозгу задержалась. Не безголовый ведь этот Ёрш. И она ему не понравилась. Пухленькие нравились неумытому гаду! Ещё бы он в том виде понравился тем пухленьким!

Мстительно решив, что даже пухленькие не пустили бы к себе в койку такого грязнулю, Саша наконец угомонилась и уснула, с трудом определив, в какой позе комфортнее устроиться на опостылевшем топчане.