Похождения Кристины Скороходовой (джен)

Цветов на деревьях аллеи становилось всë меньше и меньше, как и надежды у Кристины. Все парни, с которыми она только была знакома, не удовлетворяли её ожидания. А ведь скоро лето — романтичное время прогулок, далёких поездок и незабываемых впечатлений, — а она до сих пор одна... И это в восемнадцать-то лет! Об этом не то, что говорить — думать обидно. Конечно, разум напоминал девушке, что впереди ещё вся жизнь, что настоящий друг непременно когда-нибудь найдётся, но... Зачем ждать будущего, если можно уже сейчас?! В городе конец мая, жара, все девушки с парнями, где бы ни появились, а она в самом расцвете молодости, и — одинока, одинока... Обидно!..

Найти идеального мужчину у неё уже не было ни тени надежды, но одной оставаться она просто не могла — иначе в её жизни тогда совсем не осталось бы никакого смысла. Поэтому ей пришлось снова найти первого понравившегося на сайте знакомств. На этот раз это был начинающий городской бард, именующий себя Фундуком Петровичем и имеющий аватарку в виде улыбающегося во все зубы ореха. А местом встречи он назначил собственную квартиру.

— Вот она! — воскликнул он, едва Кристина переступила порог. — Привет, малышка! Не удивляйся, что в квартире встретил, будь моя воля, выбрал бы местечко покруче, да ребята договорились новые диски занести. А пока проходи, шуруй, где хошь, бери, что угодно — мне не жалко!

Фундук Петрович сколько развязен в разговоре, столько же и хорош обликом — карие жгучие глаза, чёрные встрëпанные волосы, цепочка на шее, серебряное кольцо на мизинце... Правда немного смутило употребление к едва знакомой девушке слова «малышка», но в глубине души Кристина понимала, что этот парень на свой манер выразил к ней симпатию. А квартира была так же беспорядочна и потрёпанна, как и хозяин: в прихожей был кавардак с одеждой и обувью, книг на пыльных полках было мало, а если и были, то по большей части те, что считались бульварной литературой, стены были завешаны крупными постерами с изображениями любимых рок-групп, и даже на полу громоздились горы дисков с песнями и клипами.

— И ты всë это слушаешь? — изумилась она.

— Слушаю и переслушиваю. И сам играю, что в голову взбредёт.

— Так сыграй что-нибудь, а я оценю. — решила проверить его Кристя.

— Без проблем! Ведь ты теперь моя девушка, а значит, я по праву обязан сбацать тебе свою топовую музычку!

Фундук Петрович стащил со шкафа свою облезлую гитару и принялся что-то бренчать, по-видимому, подражая рок-музыкантам. И его почти чёрные, страстью блестящие глаза, и его по-мальчишески поджарая фигура нравились Кристине всë сильнее. В её жизни были интеллигент и домосед, и каждый из них был хорош по-своему, но такого горячего парня просто невозможно не любить! А он-то на любовь наверняка способен — он, пылкий и открытый во всём!

— Как тебе? — окончив композицию, спросил Фундук. — Это ведь мой новый трек, скопированный с «Металлики» и Моргенштерна.

— Хоть со вкусом у тебя беда, и твоя музыка на любителя, ты сам мне очень даже нравишься. — улыбнулась Кристина.

— Класс! — обрадовался парень. — Я знал, что понравлюсь девушке! Какая же ты всë-таки красотка! Ну, просто конфетка сладенькая!

Кристю хоть и смешили манеры Фундука Петровича, но всë же, смущённая таким нескромным обращением, она поскорее поставила первый попавшийся диск в магнитофон.

— О, это же моё любимое! — ахнул Фундук Петрович, услышав энергичный мотив. — Я тащусь от Джексона!

Но не успели они насладиться зажигательным танцем, как звякнули в дверь. Фундук вскрикнул и кинулся открывать, а на порог ввалились... настоящие плохие парни, как сказал бы любой. Браслеты на запястьях, рты до ушей, и орут на всю ивановскую:

— Здорово, Диман!

— Хай, братан!

— Ну, чë там с песнями?

— С песнями — настоящий трэш, — совершенно естественно отвечал Фундук, — а с музыкой — вроде бы норм. К тому же своей новинкой смог охмурить кое-какую девчонку!

— Вон ту маленькую леди, что-ли? — спросил бритоголовый в чёрной толстовке, заметив Кристину. После такого лестного комплимента смущение её прошло, и она смело заявила:

— Да, знайте, что ваш Диман дружит теперь не только с вами!

— А милашка с характером оказалась!

— А вы что думали? Каждый должен вторую половинку иметь! — всë так же непринуждённо прищурилась Кристя.

— Какую половинку? — не понял бородатый с татуированными руками.

— А, она имеет в виду партнёршу! — догадался маленький с длинной чёлкой.

— Слушай, девчонка, ты как-то непонятно выражаешься... — неодобрительно покачал своей лысой головой одетый в толстовку.

— Ха! — возмутилась их низкому интеллекту Кристина. — Да это вы непонятно выражаетесь!

К счастью, Фундук Петрович вовремя предложил дружкам:

— Хорош, пацаны, языком чесать, махнём лучше в «Шишку», а?

И дружки, привыкшие ко всему, что у них называлось тусовкой, охотно согласились. Бар «Шишка» находился в центре города, и всю дорогу туда на автобусе Фундук с товарищами ехали, совершенно не замечая пассажиров. Парни, облокотившись на поручни и развалившись на сидениях, вели самую непринуждённую беседу с использованием так называемого «современного слэнга», как будто находились не в общественном транспорте, а в подворотне. Кристине никогда от таких разговоров приятно не было, а уж от компании её друга — тем более. Если ей приходилось находиться в таких обществах, то она несомненно скучала и знала, что среди таких людей всегда будет лишней, и ей казалось недопустимым иметь друга с такими наклонностями.

— Знаешь, я категорически против твоего чисто уличного диалекта, — заявила Кристина Фундуку, — поэтому изволь заменять эти дурацкие словечки на вполне традиционные и привычные обозначения.

— Фу, Кристь, даже башка загудела от твоей нотации! — фыркнул Фундук, по-видимому, нисколько не внявший её просьбе. — Для меня ведь это самые нормальные слова, их из моего разговора не выкинуть.

Кристя уже было подумала, что ей в очередной раз попался несоответствующий парень, но вовремя вспомнила, что этот дворовый бард — последняя её надежда на крепкие и тёплые отношения. Поэтому она очень вежливо попросила:

— Понимаю, Дмитрий, у каждого свои выражения, но сейчас мы приедем в культурное место — центр города, поэтому будь приличней со словами, хорошо?..

— Хорошо, раз тебе так угодно.

— Ну, вот и отлично. А теперь выведи меня из автобуса, как джентльмен.

— Не вопрос!

Фундук Петрович с достоинством настоящего интеллигента вывел девушку на остановку длинной пешеходной улицы. Следом выскочили трое дружков, оживлëнно рыскающие вокруг глазами. Пешеходная улица всегда полна народу — на то она и пешеходная. Одни просто отдыхали на скамьях, поедая только что купленное мороженое, вторые прогуливались и фотографировались, а третьи спешили в зазывающие музыкой и мясным ароматом кафе.

— А вы такие концерты даёте? — поинтересовалась Кристя, заметив уличных музыкантов.

— Даём, тем и зарабатываем. — ответил Фундук. — А когда ни музыка, ни тексты в башку не лезут, тусуемся во дворах.

— Или в барах, если повезёт. — поддакнул маленький с чёлкой. — Тусовка в баре — это уже целое событие!

В конце улицы звучал нагловатой музыкой и заманчиво благоухал фирменными блюдами бар «Шишка». В нём царил полумрак и кальянный дым, кирпичные стены были окрашены в чёрный и голубой, а за столами располагались люди, совсем не вызывающие доверия... В одиночку любопытная Кристина, конечно, взглянула бы на развлечения людей низкого уровня, но своего парня и защитника в таком месте она просто представить не могла!

— Дмитрий, тебе не кажется, что ваша «Шишка» — притон одних дураков? — с негодованием спросила она.

— Вполне нормальное заведение, не первый раз ходим. — удивился Фундук Петрович. — И вообще, здесь бар, а не ресторан. Не интеллигенты же мы какие-нибудь вылизанные!

И Кристина вынуждена была признать, что таким парням только бары и подойдут. А Фундук Петрович и его дружки заняли столик почему-то в самом глухом углу бара. Паренёк с длинной чёлкой принёс жареный окорок, кувшин пунша с ромом и бокалы на всех, а бородатый крикнул:

— Хэй, Диман, «Никельблэк» застучала!

— О, ваще улёт! — подскочил Фундук, услышав композицию одной из своих любимых групп. — За целый день столько музычки и драйва!

Вдруг, совершенно не отдавая себе отчёта, он схватил за руки Кристину и заплясал с ней посередь бара... Девушка была смущена до глубины души: повлёк в пляс, не спрашивая, при всех!

— Как ты смеешь?! — вскричала она, вырвавшись из рук Фундука.

— А чë такого? — искренне поразился он, ничуть не переживая, что посетители смеются. Кристина, задыхаясь от возмущения, отвернулась и не стала отвечать — не было смысла. Как бы не пыталась она удержаться в дружбе с этим красавцем, но его манеры и стиль жизни нравились ей всë меньше и меньше. Да он и оправдывался недолго — в минуту забыв своё невежество, он плюхнулся на диван рядом с дружками и принялся за окорок и пунш. Кристина стояла в стороне, скаля от отвращения зубы — сидеть с этими бродягами она не желала. К тому же им и целого кувшина пунша оказалось мало! Фундук Петрович послал мелкого паренька за новым, и всë-таки спросил Кристю как свою девушку:

— А чего ты одна-то простаиваешь? Пошамай с нами что-нибудь!

— Благодарю покорно, аппетита нет! — отказалась она и взмолилась: — И если ты меня любишь, то пожалуйста, выражайся не как бродяга с пивного двора, а как нормальный человек, потому что таким ты мне нравишься больше!

А Фундук Петрович, вместо того, чтобы задуматься над своими дурными взглядами и манерами, сделал негодующее лицо:

— А разве человек не должен нравиться таким, какой он есть? Я вот считаю себя совершенно нормальным — каждый вкатывается в жизнь по-своему! Может, мне и нравится быть бродягой? Может, меня таким природа слепила?..

Кристина пришла в отчаяние. Она поняла, что этот парень, как и большинство современной молодёжи, неисправим, но вместе с этим мерзким красавчиком, уходил и последний шанс на находку истинного друга... А мелкий паренёк, несущий в это время очередной кувшин пунша, чересчур расшатался от похмелья, и вдруг грохнулся, уничтожив и посуду, и напиток. В миг пришедший в ярость Фундук набросился на товарища и разразился таким градом ругательных слов, что Кристина уже не могла опровергнуть его неисправимость... Вне себя от ужаса и горя, выскочила она из бара, и, как безумная, понеслась по улице. Вбежав безлюдный двор, окутанный вечерним мраком, она бросилась на клумбу... Страшны были её рыдания, разорвавшие безмолвие душной городской ночи... Бедная девушка билась на траве и скребла ногтями землю, не в силах пережить всю несправедливость жизни, не дающую раскрыться истинной любви человеческой души... Последняя надежда на благородного мужчину сгинула, как былинка в пламени... Такое простое и лёгкое счастье, какое было в прошлом, стало откровенно невозможным.