Мрак под куполом цирка (джен)

Утром Алиса, не открывая глаз, со страхом подумала: уж не приснилось ли ей цирковое представление и знакомство с артистами? Сейчас она раскроет глаза и снова увидит постылую институтскую спальню, услышит противные сплетни учениц и резкие окрики классных дам... Но когда девочка открыла глаза, душу еë наполнило огромное счастье: она лежала на покрытых соломой нарах, в фургоне, где уже встряхивали гривами бодрые лошади.

— С добрым утром, и вперëд! — поприветствовал еë мышонок Тимоша, несущий в стойло охапку сена. — Одному мне корм не натаскать.

Алиса с охотой бросилась помогать своему новому другу; из небольшого сеновала на колëсах она вдоволь принесла сена обоим лошадям и отправилась за кулисы. Там Ричард так ловко разделил жареную курицу, что четырëм собакам досталось по одной еë конечности, а ему — целый окорок.

— Жадина! — прорычал Уолтер.

— А вы сходите в магазин и купите, — предложила Алиса.

— Легко говорить! — скривился он. — Сходите и купите! Мистер Мэджингтон сам нам пищу покупает, с помощью специальных работников, разумеется. Только в последнее время он начал забывать о нуждах своих артистов, и нам приходится самим выклянчивать еду у народа, и то трюками и фокусами!

— О-о... — удивилась Алиса, не ожидавшая такой закулисной жизни.

— А у клоунов опять выпивка ни свет, ни заря... — раздражëнно покосилась Дора на мелькающие и хохочущие за шторой силуэты. Заглянув в палаточную комнату, Алиса увидела, что клоуны с дурацкими улыбками на странно желтоватых лицах вырывали друг у друга стеклянный графин, из которого хлестали в себя не по одному глотку.

— Это что у вас за вода? — поинтересовалась Алиса.

— Не вода, а водка! — хитро поддëрнул нарисованными бровями рыжий Патрик. — Мы с Эриком ею подзарядимся, и одной импровизацией шедевр на арене явим!

— На ваших шатающихся ногах? С вашими расплывшимися физиономиями? — сморщилась Алиса и, вздохнув, пробормотала: — Что может быть в цирке отвратительней, чем пьяный клоун?

И, пока они дрались за полуопустошëнный графин, незаметно убрала его со стола и разбила на улице. Но не успела она насладиться совершëнным благодеянием, как из гримëрной Ричарда послышался обезьяний визг, а затем к Алисе бросился и сам Фрателлино.

— Ричард меня на канат! Столкнуть хочет! — несвязно кричал он, дëргая Алису за подол. — Я не хочу! Спрячь!

И, не дожидаясь, пока Алиса сообразит, юркнул за отклеивающуюся от стены афишу. Выскочивший из гримëрной Ричард начал издевательски звать его:

— Синьор Фрателлино! Не скрывайтесь от выступлений! Ваш новый номер нужен публике!

— Он кричал, что вы его с каната столкнуть хотите, хотя я не совсем поняла, правду ли он говорил или молол чепуху...

— Этот итальянский примат речь сопоставлять по-нашему так и не научился! — сердито прорычал пудель. — Зато по-своему говорит в совершенстве! Конечно, будь бы моя воля, я бы один являл народу фокусы. — он с достоинством пригладил свои модно стриженные уши. — Но Мэджингтону, видишь ли, взбрело на ум, чтобы я в ходе фокуса столкнул эту мартышку с каната в свой «магический» цилиндр.

— Смертельный номер! — обиженно согласился Фрателлино. — Лучше на обруче буду летать!

И пустился на арену, где уже вовсю шла репетиция будущего выступления: Вероника выполняла на низко висящем обруче акробатические фигуры, дуэт людей-гимнастов старался удержаться на скачущей лошади, а Уолтер пытался вытащить Софи из круглой дыры ящика.

— И с чего это я застряла? — надрывалась от усилий болонка. — Я что, опять стала... недостаточно миниатюрной?..

— Говорил же тебе, дорогая, не съедай куриную ногу целиком... — тянул еë Уолтер. Алиса ринулась было помогать ему, но к ней подбежал тот лысый толстяк, что выполнял на представлении роль конферансье.

— Эй, юная леди, я вас что-то не знаю, вы что, наша новая ассистентка, что-ли? — протараторил он и бесцеремонно толкнул еë к остановившейся лошади, на которой мужчина и женщина тщетно пытались удержаться в сложной фигуре. — Контролируй действия мсье Грегуара, который даже без движения лошади с трудом удерживает мадемуазель Мадлен. Не понимаю, что на этого хиляка нашло в последнее время?

— Болезнь на него нашла! — сердито пояснила Мадлен, удерживаясь в стойке на дрожащих мозолистых руках партнëра. — Только он слишком горд, чтобы сказать об этом открыто.

Алиса хотела сказать несчастным акробатам, что-нибудь утешительное, но в этот момент Веронике тоже понадобилась помощь.

— Фрателлино, миленький, не мешай, пожалуйста, — умоляюще сталкивала она обезьяна с обруча, но тот упрямо пытался изображать трюки, в то время, как Ричард бегал внизу и грозно требовал, чтоб Фрателлино влезал на канат и репетировал... Алиса уже просто не знала, кому и как помогать. Грегуар не удержался и упал, уронив Мадлен (к счастью, на лошадь), Софи завопила, что у неë рвëтся платье... Вдруг откуда ни возьмись выскочил Тимоша и запищал на всю арену:

— Приготовьтесь, товарищи! Сам Уильям Мэджингтон идëт сюда!

Шум мгновенно угас. Софи осталась смиренно торчать в дыре ящика, Грегуар и Мадлен тотчас же вскочили на ноги, а Вероника с Фрателлино опустились на пол. Алиса же металась и вся трепетала от волнения. «Сейчас! — дрожала она от приближения долгожданной встречи. — Сейчас я его увижу!» Она расправила платье, чтобы встретить хозяина великого цирка в изящном реверансе. И вот — о, счастье! — увидела! В светлом проëме кулис показался некто стройный, с коротко-стриженными каштановыми волосами, в цилиндре, лиловых перчатках и бордовом сюртуке. Молодой, прекрасный, с зелëными игривыми глазами, он грациозно опирался на трость, похожую на бело-красную леденцовую палочку.

— Ну, что, талантливые мои, — произнëс он мелодичным голосом, — удачно ли проходит ваша репетиция?

— Удачно, вполне удачно, мистер Мэджингтон, — расшаркался перед ним толстяк-конферансье. — Репетируем изо всех сил!

— Изо всех сил, говорите? — хитро прищурил глаз Мэджингтон. — А по-моему, кое-какие препятствия всë же возникли.

Своей двухцветной тростью он коснулся незаметной кнопки на ящике, и тот раздвинулся надвое, освободив Софи. При приближении хозяина, Грегуар стыдливо спрятал свои ладони за спину, но хозяйская трость подцепила их.

— Так изувечить руки? — удивился Вильям Мэджингтон мозолям акробата. — И не уведомить меня об этом?

— Никак не смею беспокоить вас столь незначительными жалобами, — пробормотал он.

— Мсье, не бойтесь выражать мне свои мысли, — успокоил его Вильям. — Я ведь делаю всë, чтобы вы блистали на арене свободно и непринуждëнно. Мои закупщики обязательно приобретут для вас чудодейственную мазь, и вы снова сможете исправно работать.

Грегуар покосился на хозяина, будто бы не поверил ему, а затем что-то возмущëнно зашептал Мадлен. Но этого Алиса уже не видела — она не могла отвести глаз от красавца-импресарио, умного и заботящегося о своей труппе. И тут он обратил внимание на девочку:

— А кто эта юная очаровательная особа?

Встретившись взглядом с Вильямом, Алиса вспомнила наконец про реверанс и присела чуть ли не до полу.

— А я и сам еë первый раз вижу, — развëл руками конферансье. — Вы, наверное, уж и сами не помните, как заказывали еë себе в качестве прислуги или артистки.

— Нет, для прислуги такая красавица никак не годится... — внимательно рассмотрел Алису Вильям. — Из неë отличная эквилибристка бы вышла... Или хорошенькая кукла для наших фокусов...

Алиса почтительно улыбалась и не находила слов от смущения.

— Мистер Мэджингтон, прошу покорнейше простить за моë незваное явление сюда... — наконец проговорила она. — Но я чувствовала, что вы необыкновенный человек, и сделаете мне большую милость, оставив в своëм цирке. Я, видите ли, из института сбежала, и решила взглянуть на невероятное шоу хоть одним глазком.

Услышав такое заявление, импресарио лишь загадочно улыбнулся, зато конферансье наоборот, возмущëнно всплеснул руками:

— А-а! То-то вижу, одежда на ней очень уж институтскую форму напоминает! Да если каждый будет тайком заглядывать в нашу цирковую жизнь, то какой смысл тогда всë это варьете придумывать?! Прикажете гнать еë вон?

Вильям Мэджингтон снова пристально посмотрел на Алису, и та замерла: от решения этого прекрасного и уважаемого человека зависела еë судьба! Насторожились в ожидании его ответа и другие артисты.

— Нет, — серьëзно сказал он. — Гнать еë я ни за что не стану. Продолжайте репетировать. Через неделю нам предстоит феерия...

Удивлëнно перешëптываясь, артисты разошлись по арене, а мистер Мэджингтон ласково взял Алису за плечо:

— Пойдëм ко мне. Ты, наверное, голодна?

Только сейчас она вспомнила, что ничего не ела ещë с ночи побега.

— Голодна... Очень, — кивнула девочка, доверясь этому человеку, которому было просто невозможно не верить. Его комната была хитрым образом устроена в особом месте под шатром цирка, из-за чего потолок еë под углом опускался к полу. Но убранство комнаты особенно восхитило Алису: узорный персидский ковëр, высокое трюмо с подсветкой и резной шкаф — подобную роскошь она видела только в институтской квартире директрисы. На круглом столе стояла тарелка с клубникой, в которую мистер Мэджингтон добавил крема-брюле из особого тюбика — давно Алису не баловали такими сладостями! Пока же она лакомилась, Вильям смешивал содержимое флаконов, стоящих на трюмо, сыпал в них что-то блестящее и спрашивал:

— Ты, значит, ради лицезрения моего шоу институт покинула?

— Не только. Я уже давно таила в себе желание покинуть место тирании, тоски и мучений.

— Вот как... Что ж, тем лучше. Вот увидишь, какая славная жизнь у тебя в моëм цирке начнëтся! Советую тебе надеть кое-что понарядней, а то вид у тебя такой, будто из института сбежала!

Он хихикнул, прикрыв губы ладонью, и поскорей достал из резного шкафа бело-голубое, расшитое кружевом и бисером платье, к которому прилагались синие туфельки на небольшом каблуке. Поражëнная Алиса приняла подарок не сразу.

— Если такое кто-то и надевал, то только по праздникам! — в восхищении проговорила она.

— Ступай к гимнастке Веронике, дитя моë, — велел Вильям Мэджингтон. — Уж она-то сделает тебя цирковой дивой!

Поблагодарив импресарио, счастливая Алиса отыскала гримëрную Вероники и сменила свои форменные лохмотья на цирковой наряд. Вряд ли бы Дороти Вокс, Кора Рош и даже Ева Бëрн узнали бы прежнюю замкнутую злючку в этой премилой красавице кукольной внешности. А тут и Вероника с репетиции вернулась.

— О, да тебе, я вижу, мистер Мэджингтон позволил тебе одеться в моë новое платье!

— А ты его уже надевала?

— Ни разу. Правда мистер Мэджингтон говорил, что портные шьют для меня новый наряд и даже показывал его мне, но мне не особенно нравится голубой цвет в одежде...

— А я как раз мечтала хотя бы о чëм-нибудь голубом в моих платьях. А тут — целый наряд, как у сказочной принцессы!

— А я тебе ещë и причëску прелестную сделаю — просто глаз не отвести!

Вероника распустила верëвкой болтающуюся косу Алисы, растрепала еë белокурые локоны и вплела в них синий бант.

— Ну вот, теперь ты точно одна из нас! — залюбовалась Вероника новым обликом подруги.

— Не совсем, — смущëнно улыбнулась та. — Я ведь не являюсь столь же талантливой как вы. Ваших поразительных умений мне точно не постичь.

— Всë равно ты что-нибудь да постигнешь, — настойчиво заверила еë акробатка и вывела еë из гримëрной. — Вон сколько у нас реквизита — глядишь, и для тебя принадлежность найдëтся.

Кругом громоздились ящики с круглыми отверстиями и мячи всех размеров и цветов радуги, сверкали лакированные обручи, покрытые блëстками цилиндры и плащи, а со двора раздавался стук топоров.

— Новое оборудование готовят, — сообщила Вероника, выглядывая на улицу.

— Эти строители — работники Мэджингтона? — указала Алиса на рабочих, что строгали, забивали гвозди, паяли и закручивали гайки.

— Нет, это наëмники из мастерской, в которую Мэджингтон реквизит заказывает. Они работают прямо возле цирка, чтобы импресарио мог видеть процесс создания этих важнейших вещей. Вот например, этот огромный шар из бронированного стекла будет самым впечатляющим номером будущей программы: наши артисты-медведи будут ездить на мотоциклах по его стенам.

— Зачем подвергать артистов таким опасностям? — заволновалась Алиса. — Неужели Мэджингтон придумывает все эти номера сам?

— А как же!

— Странно, что у такого безупречного человека столь дикая фантазия... А ведь твой прыжок в обруч тебя чуть не убил!

— Зато как поражалась публика моей ловкости!

— Скорее пугалась ужасам. Бесспорно, я понимаю, что вы, циркачи, полагаетесь исключительно на свою ловкость и силу, но ведь во время таких смертельных номеров это может и не сработать. Так не лучше ли тебе уговорить мистера Мэджингтона не подвергать тебя и других столь страшному риску?

— Алиса, — серьëзно посмотрела на подругу Вероника, — выступление в цирке — это всегда труд и опасность. Тем не менее, такая жизнь полюбилась мне, и я не стану беспокоить своего господина несуществующими страхами. Наше дело — радовать его своими успехами, ведь они ещë более прославляют его цирк.

— И с чего это ты так беспрекословно подчиняешься импресарио с безумными идеями? — недоумевала Алиса. — Он тебе, что-ли, отец?

— Не знаю... Должно быть, отец, — задумчиво ответила Вероника, будто не была в этом уверена. Алиса бесцельно побрела по кулисам. Беспокойные мысли вились над ней... «И она ещë сомневается! — с тревогой думала она. — И она даже толком не знает, кто ей Мэджингтон! Ну, конечно! Эта девочка такая же, как я, сирота, живущая в цирке из милости. И конечно, рискующая из-за своего безвольного характера стать жертвой странной фантазии собственного благодетеля. А вот и репетиция на манеже. Как они стараются! Как необходима чëткая последовательность, как важна каждая мелочь! И сумеют ли они на будущем представлении проделать всë это без малейшей оплошности? Ведь неизвестно, какие сумасшедшие идеи придут на ум этому импресарио... Какой же он странный... Странный, но... прекрасный...»