Призрачные путы (гет)

Антонин Долохов

Оказывается, она ещё и припадочная. Вот так подарок! Ночью Антонин привёл её в чувства парой оплеух, чтобы спать не мешала. А когда она снова уснула на полу, перенёс на кровать, отчего опять открылась рана. Думал, не уснёт, ожидая очередной припадок, но девчонка спала спокойно, и вскоре его тоже сморил сон.

Проснулся Антонин оттого, что Полумна пихнула его локтем, выворачиваясь из-под его руки. Долохов перекатился на спину, а девчонка так и не проснулась. Ненавязчивый запах мыла от её волос смешивался с запахом свежей крови, пропитавшей бинты. Конечно, самое время принюхиваться. Антонин перекинул всё одеяло на Полумну и поплёлся в ванную. Придушить бы ведьму, да и дело с концом. Вот только поможет ли это ему? Развеется ли проклятие с её смертью или так и останется сопровождать Антонина до конца его дней?

Бинты отошли от раны легко. Было ли дело в свежей крови или обильно наложенном бальзаме, но Долохов с ними почти не возился. Ему даже показалось, что рана стала меньше, да и боль была вполне терпимой. Можно выпить только восстанавливающее зелье, а обезболивающее приберечь на всякий случай.

Принимать душ и одновременно пытаться не намочить рану — то ещё приключение, но вполне осуществимое. Пусть теперь девчонка его перевязывает, ей это удаётся делать почти профессионально.

Когда он вышел из ванной, Полумна уже не спала. Сидела на кровати, разглядывая кровоточащую ладонь. А с потолочной балки на неё недовольно стрекотала белкокрыса. Неужели её зверушка оказалась не такой уж и ручной? Это даже заставило его усмехнуться: нечего пытаться приручить того, кто приручённым быть не хочет. Бросив рядом с девчонкой бинты, Долохов подождал, пока она перевяжет свою ладонь и поможет ему.

Девчонка перевязывать его не спешила. Хмурилась, разглядывая рану, касалась кончиками пальцев, гладила здоровую кожу, подносила руки максимально близко к повреждённому участку. Потом делала шаг назад, закусывала губу и морщилась.

— Что, нравлюсь?

Полумна вскинулась, и на короткое мгновение в её глазах промелькнул испуг, а может, показалось, поскольку взгляд сразу стал злым и колючим. Ага. Хоть трястись не будет как осиновый лист. Злость гораздо предпочтительнее страха.

— Рана болит? — она наконец взялась за бинты и целебный бальзам.

— Терпимо, — пробормотал Долохов и слегка вздрогнул, почувствовав прикосновения её пальцев. На удивление Полумна даже не замерла, а только сильнее надавила. Это что, мелкая месть? Если её сейчас припугнуть, будет ли толк, или она забьётся в истерике? А может, застынет в оцепенении, как зверушка перед смертью? Сломанные люди ведут себя порой непредсказуемо. Стоит ли рисковать? — Терпимее обычного.

Полумна приложила к ране бинт и почти прижалась к Долохов, перехватывая свёрток другой рукой. Это даже отвлекало. В какой-то момент её мягкая грудь прильнула к его грудной клетке…

— Руки не опускай, — злое шипение вернуло Антонина в действительность. А сама она будто дразнила, прислоняясь и отступая, пока бинт не закончился. Её щёки заалели, и Долохов усмехнулся про себя. Она закрепила уголок бинта и, развернувшись, сбежала в ванную. А Антонин, насвистывая задорную мелодию, разжёг плитку и принялся готовить завтрак.

Возможно, она и утром бы ушла к камину, но, зло сверкнув глазами в его сторону, уселась на соседний табурет и подвинула к себе тарелку. «Совсем ручная», — вновь усмехнулся про себя Долохов, но промолчал, то и дело ловя её злые взгляды.

— Я хочу на улицу, — заявила девчонка, закончив завтрак, который разделила со своей белкокрысой. Только для магического зверья он ещё не готовил. Посмотрите на неё, как осмелела. Будто и не в плену вовсе, а так, на загородном отдыхе.

— А может, тебе ещё палочку вернуть?

— Не помешало бы, но начнём с прогулки, — заявила Полумна, глядя ему прямо в глаза. — Мне лучше думается на улице.

— Хорошо, — удивительно легко согласился Долохов и недобро ухмыльнулся. — Будет тебе прогулка.

Полумна Лавгуд

Долохов с мерзкой улыбочкой накинул очередную петлю на её руки и затянул узел. Следующий виток верёвки захлестнул шею. Полумна делала вид, что не обращает внимания. Пусть её эмоции не доставят ему удовольствия, а попасть на улицу ей было просто необходимо. Ощущение замкнутого пространства давило, доставало на поверхность затаённые страхи, воскрешало воспоминания.

Луна опустила взгляд на свои руки. Верёвка не пережимала запястья, но держала крепко. Как там учили в Ордене? Нужно напрячь мышцы, чтобы потом суметь освободится. С её тонкими запястьями, пожалуй, всё, чего она смогла этим добиться — какая-то пара жалких миллиметров. Сегодня бежать она не планировала, только если не представиться совсем уж счастливый случай. Нет, она не сошла с ума, проникнувшись к своему похитителю тёплыми чувствами. Но сегодня впервые она почувствовала магию в ране Долохова. И это её заинтересовало. Нити на ране светились. Вне раны они тоже были, но на повреждённом участке они словно свивались в тонкие верёвочки и переплетались друг с другом. Однако странным было другое. В этих самых верёвочках чувствовались силы трёх волшебников.

Туман, который Луна наблюдала из окна на протяжении вот уже двух дней, окутывал их плотным покрывалом, неподалёку слышался шум воды. Она закрыла глаза и попыталась отрешиться от всего происходящего. Но верёвка тут же напомнила, что прогулка, скорее всего, не будет приятной, и она медленно поплелась за Долоховым, который то и дело натягивал «поводок». Его раздражение и недовольство она чувствовала хорошо. А ещё нетерпение. Оно и понятно — ей бы тоже хотелось бы избавиться от подобного проклятия.

Шум воды становился громче, а туман плотнее, Луна уже с трудом различала спину мужчины. Всё в этом тумане исказилось. Очередной рывок заставил её сделать несколько быстрых шагов, Трикси, увязавшийся с ней, заверещал, ловко спрыгнув с головы на плечо, пробежался по вытянутым вперёд рукам и скрылся в тумане.

— Проклятье! — зарычал туман и добавил ещё парочку ругательств.

— Нет! — вдруг воскликнула Луна и побежала вперёд, чтобы через несколько шагов почувствовать, как земля ушла из-под ног. В последний момент за предплечье чуть выше верёвки её схватил Антонин, но это не спасло от падения. Мгновение, и рука исчезла, а верёвка больше не натянулась.

— Эманципаре!

Тонкий луч заклинания полетел прямо в неё, подсвечивая туман призрачным всполохом. Верёвка исчезла, и Луна, взмахнув руками, упала в воду, тут же скрывшись с головой в неожиданно сильном потоке.