Взрывная Карамель (гет)

В восемь утра Гарри собрал всю команду в раздевалке, чтобы ещё раз обсудить заранее придуманную тактику и дать ребятам напутствие. Холодный осенний ветер бил по окнам. Казалось, что ещё немного — и Хогвартс накроет ливнем.

— М-да уж… — протянула Алисия. — Погодка так себе. Я только-только после болезни.

Гарри, не обращая внимания на жалобы девушки, продолжил:

— Противник силён. У них тоже непростая тактика — опираясь на прошлый год. Так что нужно быть предельно осторожными.

Джордж стоял, оперевшись на свой шкафчик. Мысли унесли его куда-то очень далеко от реальности. Вой ветра за окном навевал ещё большую злость, будто погода была его внутренним состоянием. Он должен выиграть у Фабиана — иначе и быть не может. Этот тип — не просто очередная неприятная личность, он — соперник. Во всём.

Через час матч уже был в самом разгаре. Порывы ветра сносили листья с деревьев, разбрасывая их по полю. Трибуны ревели. Гвендолин плотнее закуталась в алый с золотом шарф и натянула шапку на уши. Тут и там слышались ободряющие кричалки. Услышав их, девушка решила присоединиться:

— Вперёд, Гриффиндор! Вперёд, Гриффиндор!

Джордж, пролетающий мимо трибун, успел бросить на подругу благодарственный взгляд. Он знал, что она придёт, но всё же с тревогой искал уже знакомую улыбку. Небо налилось свинцом, а в воздухе пахло дождём и напряжением. Парень с острым, как лезвие, взглядом петлял между игроками. Метла слушалась его безупречно.

Вдруг откуда-то сбоку вылетел Фабиан Келли — на секунду их плечи почти соприкоснулись.

— Осторожно, Уизли! Я не привык тормозить.

Келли сказал это так небрежно, что у Джорджа начало сносить крышу от гнева.

— А я не привык терять равновесие, — Джордж ускорился и снова оказался впереди.

Неизвестно откуда появился бладжер и с невероятной скоростью устремился в сторону Гарри. Джордж, будто по инстинкту, поднырнул под Кэти и отбил мяч в сторону. В ту же секунду что-то тяжёлое ударилось о метлу парня. Фабиан подсёк его снизу, заставляя терять высоту.

— Хорошо сыграно, — усмехнулся Келли, не сбавляя скорости.

Гвен, сидя на трибунах, невольно подскочила на месте. Её взгляд устремился на Уизли. Сердце бешено заколотилось:

«Только держись, пожалуйста…»

Джордж сумел выровнять метлу, и зубы его сжались настолько сильно, что послышался треск. Его не просто подрезали — его провоцируют. Мгновение — и парень срывается с места вслед за обидчиком, ни на секунду не отпуская его из поля зрения. Шум на трибунах, игра, голоса команды — становятся лишь фоном. Парни сталкиваются вновь. Не нарочно, но и не случайно. Их метлы соприкасаются в воздухе, и искры гнева пробегают между ними. Джордж снова чувствует это напряжение, как и каждый долбаный матч с Когтевраном.

— У тебя всегда такая рожа, когда проигрываешь, Уизли? — Фабиан ухмыльнулся.

— О, скоро ты узнаешь, как я выгляжу, когда выигрываю.

Мгновение. Джордж резко подлетает выше, разворачивается и отбивает бладжер. Мяч летит точно в сторону Когтеврана, заставляя игроков разлететься в стороны. Трибуны снова ревут. С другой стороны поля послышался голос Фреда:

— Может, хватит устраивать петушиные бои!?

Но ни Джордж, ни Фабиан на это замечание не отреагировали. Между ними — самая настоящая война. Без слов. Без планов. Без договорённостей. Просто неприязнь. Горячая и очень старая. Фабиан попытался перехватить мяч, чтобы направить его в сторону Гриффиндора, но Джордж снова его опередил. Метла визжит под нагрузкой, а сердце колотится в груди. В этот момент Анджелина забивает очередной гол. Трибуны взрываются аплодисментами, а Фабиан с лицом чернее тучи разворачивается, возвращаясь к команде. Джордж не удержался и с усмешкой кинул ему вслед:

— Смотри, не влети в кого-нибудь снова.

На трибунах царило веселье и шум. Кто-то во всё горло распевал гимны в честь Гриффиндора, кто-то размахивал флагами и шарфами, заливаясь победным криком, а кто-то хлопал в ладоши просто из приличия — без настоящего энтузиазма. Эмили, сияя от восторга, дёрнула Гвен за руку:

— Поскорее бы Гарри поймал снитч! Разрыв уже сорок очков!

Гвен улыбнулась в ответ, но внутри всё было далеко не так радужно. Она старалась радоваться — честно. И ведь была счастлива за команду, за друзей... Но что-то гложило её, словно заноза под кожей. Эта глупая, напряжённая вражда между Джорджем Фабианом. Она не понимала её и не могла просто отмахнуться. Она знала обоих с детства — двух добрых, искренних парней. С чего вдруг всё это? Почему теперь, вместо улыбок, в их взглядах читается холод? А у Джорджа — нечто, что ранило её сильнее всего.

Он был зол. По-настоящему. Таким она его не видела никогда.

Из этих тревожных мыслей её вырвал голос Ли Джордана, звучащий, как барабанный бой на поле битвы:

— Гарри Поттер преследует золотой снитч! Давай, Гарри! Ну-у-у! Чёрт!.. А... Эм, хотел сказать — вот досада! Гарри упустил заветный мяч! Новый вратарь Гриффиндора, к слову, держится отлично — так держать! О! Гарри снова рванул вниз. На «Молнии» за ним просто не угнаться! Кстати, эта метла сейчас считается самой быстрой в мире. Её идеально откалиброванное...

— Джордан! — резко оборвала его профессор Макгонагалл. Трибуны дружно захихикали.

— Простите, профессор! О! Что-то явно происходит! Да! Да-а! Гарри Поттер поймал снитч и приносит сто пятьдесят очков!

Вся трибуна взорвалась, словно гремучая смесь. Люди вскочили на ноги, закричали, запрыгали, обнимались, как будто не победу в квиддиче праздновали, а конец войны. Гвен с Эмили прыгали вместе со всеми.

С самой широкой улыбкой, которая только была в её арсенале она уставилась на поле. Вся в надежде. В ожидании. Джордж спускался на землю вместе с командой. Он заметил её. Замер. Поднял руку, и... в этот момент Алисия, будто с небес, свалилась ему на плечи.

Она визгливо обняла его за шею, крепко прижалась, не давая даже вздохнуть. И Гвен — как по команде — застыла. Будто ледяная волна накрыла её с головой. Она смотрела, как Джордж отстраняет Алисию, но его взгляд уже был не для неё. Он вновь всматривался в трибуны, искал... Но Гвен уже исчезла. Растворилась среди сотен других лиц, опустилась на скамью, прижав колени к груди, будто пытаясь спрятаться в самой себе.

Она не плакала. Просто смотрела в никуда, чувствуя, как внутри с грохотом рушится ожидание чего-то, чего она, может быть, и не имела права ждать.

Фред и Анджелина навалились на Джорджа с криками:

— Ну и герой! — кричала Джонсон.

А он всё смотрел на трибуны, выискивая в толпе ту, которую, возможно, обидел. Её там не было. Только серые силуэты ликующей толпы.

Эмили тихо села рядом, её улыбка угасла.

— Эй... ты в порядке?

Гвен подняла на неё глаза. Красные, блестящие, как у человека, который держит слёзы изо всех сил. И выдавила улыбку — кривую, слишком старательную, чтобы быть настоящей.

Джордж вышел из раздевалки — растрёпанный, усталый, но по-прежнему на взводе от адреналина. Победа билась в висках вместе с остатками боли — от ударов, от напряжения, от чего-то ещё, что застряло в груди и не отпускало. Пот стекал по лицу, руки ныли от сильных ударов битой.

Коридор утопал в полумраке. Гул трибун давно стих, но воздух дрожал, будто игра всё ещё продолжалась — где-то внутри.

Позади раздались шаги. И голос, натянутый, как струна.

— Красиво сыграно. Решил устроить шоу из-за старой обиды?

Фабиан вышел из тени, облокотился о стену, скрестив руки на груди. Его голос звучал спокойно, но в глазах бушевало то, что могло бы сжечь поле для Квиддича до основания.

— Не обижайся, что проиграл, — бросил Джордж, даже не остановившись. — Это просто спорт. Я умею побеждать. Ты — нет.

— Это не спорт, когда ты целишься бладжером в моего охотника.

— А если бы я не отбил — твой же бладжер снёс бы Анджелину. Или тебе на неё тоже плевать?

Джордж резко остановился и обернулся. Их взгляды столкнулись. Это была не просто вражда. В этом взгляде кипела история — давняя, глухая, не проговорённая.

— Ты всегда так? — произнёс Фабиан тихо, но сдавленно. — Прячешь злость за шутками, а потом ударяешь по-настоящему?

— А ты всё такой же. Высокомерный. Ходишь, будто знаешь, как правильно. Только вот никто не просил твоих правил. Особенно я.

— Может, потому, что ты не умеешь проигрывать? Ни на поле. Ни в жизни.

Он осёкся. На секунду. Но этого хватило. Джордж сделал шаг ближе. Его лицо стало жёстким.

— Осторожней, когтевранец. Ты играешь не в свою игру.

— Я играю честно. А ты — только на публику.

— Лезь лучше в книги, Фаби, — усмехнулся Джордж. — На поле тебе делать нечего.

Фабиан шагнул вперёд — и тут между ними встал Фред. Молниеносно, как будто ждал этого момента.

— Ну-ну. Достаточно. Вы оба ведёте себя, как идиоты, — сказал он резко. — Один с бладжером, второй с комплексом. Может, отложите свои старые счёты до тех пор, пока не начнёте драться ради чего-то важного?

Фабиан молча посмотрел на него, затем — на Джорджа. Глаза у него были тёмные, почти чёрные.

— Наслаждайтесь своей победой, Уизли, — бросил он, отворачиваясь. — Пока есть кому хлопать.

Он ушёл. Гулко. Сухо. Без оглядки.

Фред и Джордж остались в темноте. На секунду — тишина. И только потом Джордж выдохнул.

— Он…

— …бесит, — закончил Фред. — Как язва на обратной стороне колена.

— Это было не про матч, — тихо сказал Джордж. — Он почти сказал это.

Фред посмотрел на него внимательно. Долго. Потом кивнул:

— Ну и чёрт с ним. Пошли. Огневиски, фанатки и всё такое.

— Только не Алисия, прошу.

Они рассмеялись — устало, почти по привычке, и направились прочь, оставляя позади холод и гнев, который ещё долго будет висеть в воздухе.

* * *

В гостиной стоял невообразимый шум: музыка на полную катушку, смех, звон стеклянных бутылок с огневиски, заранее доставленных близнецами из Хогсмида — Гриффиндор праздновал победу. Хоть матч был товарищеским, а не за Кубок школы, Львов это, как обычно, не останавливало. Веселье было на грани стихийного бедствия.

Гвен лежала на кровати, устремив взгляд в потолок с видом трагической героини второго акта. В голове — хаос. Мысли бегали кругами, как пикси под кофеином. Одна особенно упорно требовала внимания:

«Как теперь с ним общаться? Он ведь убрал её руки… но почему? Почему я так реагирую? Почему не продолжила просто улыбаться и махать, как мисс спокойствие и "пофиг"? Он подумает, что я какая-то ревнивая дура. Обижаюсь на пустяки. Хотя это, может, и правда так… Но я же не виновата, что меня от одной Спиннет уже нервный тик бьёт».

— Ты как? — Эмили тихо вошла в комнату и уселась на край кровати. — Внизу весело, слышишь? Там уже кто-то устроил танцы с тортом. И, между прочим, один рыжий очень заметно тебя выискивает.

Подруга лукаво улыбнулась и, не теряя момента, дёрнула Гвен за ногу.

Гвен фыркнула и нехотя приподнялась на локтях.

— Мне так стыдно… Я даже не подошла после матча, чтобы поздравить. — Она поджала губы. — И да, меня жутко бесит Алисия. Она же, честное слово, как декоративная плюшевая сова — вечно висит на нём. А меня от этого уже начинает дёргать глаз.

— Забей на Алисию! — отмахнулась Эмили. — Он её от себя отдирает, как жвачку с мантии. Ты бы видела, как он от неё ускользает! Скоро начнёт использовать дымовые шашки.

— И что я скажу? «Привет, я разозлилась из-за мелочи, включила драму и сбежала в комнату, как призрак сопливого Пуффендуйца»?

Эмили прыснула со смеху и начала тискать подругу, как котёнка.

— Ничего не знаю! Поднимайся! Пойдём, тебе срочно нужно выпить чего-нибудь крепкого и начать делать вид, что ты потрясающе выше всего этого. А Спиннет пусть танцует хоть с метлой.

Эмили ловко выскользнула из комнаты, оставив Гвен в окружении мятых подушек и раздумий. Через пару минут девушка вдохнула поглубже, подправила макияж, распустила волосы и направилась на шум толпы — веселиться, ревновать с достоинством и, может быть, чуть-чуть блеснуть сарказмом.

Шум на лестнице усиливался с каждым шагом. Гвен спускалась вниз медленно, с той сосредоточенностью, с какой идут на экзамен — или в отдел магических происшествий. Её шаги почти тонули в гул голосов, музыки и смеха, вырывающихся из гостиной.

Праздник после матча удался — в этом не было сомнений. Гриффиндор праздновал победу так, как умеет только он: громко, отчаянно и с полным пренебрежением к здравому смыслу.

В гостиной царил хаос, но, как ни странно, в нём прослеживалась система. Кто-то пел — громко и с душой, будто от этого зависел исход войны. Один из третьекурсников колдовал под лестницей (по запаху — что-то подозрительное), Гарри с Джинни уединились в углу и, похоже, общались на собственном, полушёпотном языке. Рядом Анджелина и Фред спорили с такой страстью, будто решали не меньше, чем судьбу мира. Или хотя бы победителя в споре: «тыквенное или сливочное пиво».

Гвен, сама того не замечая, искала взглядом Джорджа. И нашла — он стоял у камина, опершись на стену, будто проверяя, выдержит ли она его вес. В одной руке — бутылка огневиски, в другой — пустота. В лице — знакомая отстранённость: он физически здесь, но мыслями где-то под пледом, с бутербродом и в полной тишине.

— Ого, смотри-ка, появилась, — сказал Джордж, заметив её. — Я уж начал думать, что ты сбежала в Запретный лес питаться мхом.

— Было искушение, — хмыкнула Гвен, подходя ближе.

— Хотел тебя найти. Но… — он кивнул в сторону, где Алисия уже с четвёртым подряд партнёром играла в «бутылочку», — пришлось отвоёвывать личное пространство.

— Ты хорошо держался, — заметила Гвен с легкой улыбкой. — Я бы вручила тебе приз за манёвры. Настоящий чемпион по уклонению от девушек.

— Спасибо, я записан в клуб выживания. Мы собираемся по пятницам и обсуждаем, как избежать неловких разговоров и непрошеных объятий.

— Так вы с ней всё-таки…?

— Нет, — просто ответил он. — Мы не встречаемся. Но, похоже, она считает иначе.

На мгновение между ними повисла тишина. И в этот момент, словно по сигналу, рядом появился Фред — слегка покачиваясь, но с абсолютно серьёзным лицом.

— Срочно нужен, брат. Мы тут с Джонсон спорим, кто был лучшим ловцом в восьмидесятых. Ты — присяжный, судья и запасной арбитр.

— У меня есть выбор? — с лёгкой тоской спросил Джордж, бросив на Гвен извиняющийся взгляд.

— Ни малейшего, — подтвердил Фред и утянул его обратно в гущу веселья.

Гвен осталась одна, но не расстроилась. Она подхватила чей-то забытый стакан с огневиски (на вечеринках Гриффиндора это считалось нормой), сделала глоток и направилась к танцующим. Раз уж пришла — сто́ит воспользоваться моментом.

Вернулись в спальню уже под утро. Кто-то спал, кто-то продолжал спорить, у кого-то в руках всё ещё была бутылка. Гвен переоделась наощупь, не глядя в зеркало. Прежде чем лечь, незаметно подкинула в тумбу Эмили письмо — то самое, что Сэм отдал ей пару дней назад.

А потом просто рухнула на кровать, закинула руку за голову и уставилась в потолок. Мысли путались, обрывки событий прокручивались в голове, как ускоренная съёмка: матч, Алисия на шее Джорджа, странная ревность, эта нелепая, но тёплая вечеринка…

Гвен уснула с лёгкой улыбкой. Это было сумбурно. Немного странно. Но определённо — незабываемо.