Мальчик-Который-Слишком-Осторожен (джен)

На следующее утро ухмыляющийся Терри Бут попотчевал его изрядно приукрашенной историей о том, как Гарри Поттер героически нес на себе потерявшую сознание Падму, при этом успевая на бегу отбиваться от зеркальных монстров, что преследовали их по пятам.

— И когда он из последних сил дотащил спасенную деву до больничного крыла, он истекал кровью из тысячи ран, оставленных стеклянными осколками, — закончил Терри свою сагу. Балагуру тут же пришлось уворачиваться от диванной подушки, запущенной в него Лайзой. Их одноклассница не видела в случившемся с Падмой повода для шуток.

После завтрака Гарри счел нужным навестить Падму в лазарете, чтобы просветить ее по поводу новых слухов.

— И что, находятся слабоумные, которые в такое поверят…? Хотя можешь не отвечать. Моя сестричка первая понесется распространять по Хогвартсу этот бред, — Падма устало прикрыла глаза. — Я проклинаю тот день, когда она подружилась с Лавандой!

— Было бы лучше, подружись она с Грейнджер?

Ни для кого в Хогвартсе не было секретом, что лохматая гриффиндорка так и не обзавелась друзьями на своем факультете. Безапелляционность суждений в сочетании со стремлением выслужиться перед учителями сделали свое дело. Но последний гвоздь в собственный гроб Грейнджер заколотила, когда сдала Томаса и Финнегана. Никто не знал точно, в чем они провинились — то ли решили устроить ночью дуэль, то ли сунулись в запретный коридор на третьем этаже. Грейнджер тут же настучала на них Макгоннагал. Нарушителей, конечно, наказали — отработками с Филчем и потерей баллов. Но Грейнджер после этого случая оказалась в полной изоляции.

И даже когда в школу ворвался тролль и старосты в экстренном порядке разводили учеников по гостиным, о ней никто не вспомнил. Гермиона так и прорыдала весь вечер, запершись в туалете, и не подозревая, какая опасность ей угрожала.

А ведь если бы тролль не наткнулся на меня, он бы непременно набрел на Грейнджер. Получается, я ее спас, сам о том не зная. Только бы Терри не сообразил! Мне и прошлых его шуток на тему спасения прекрасных дев более чем хватило.

* * *

После рождественских каникул жизнь пошла своим чередом.

Слизеринцы выиграли у Когтеврана с минимальным преимуществом. Гарри опять не явился на матч; он штудировал старый самоучитель «Прикладные руны в быту». К сожалению, он снова уперся в тупик; даже чтобы нанести на нож самую простую руну Остроты, требовались инструменты, которых у него не было. Кроме того, автор самоучителя приводил наглядные примеры того, что случалось с волшебниками, рискнувшими активировать руны, не обладая достаточной магической силой.

Создание рунного клинка, как в книгах про Гарольда-Варвара, откладывалось на неопределенный срок.

* * *

После того, как на очередном уроке зелий Снейп «нечаянно» разбил флакон с готовым зельем и влепил ему ноль, Гарри понял, что больше игнорировать такое хамство нельзя. Зельеварение было слишком важным предметом; из-за некомпетентности и предвзятости учителя оно превращалось в потерю времени.

Гарри уже знал, что жаловаться на Снейпа было бесполезно. Директору по какой-то причине был нужен в качестве преподавателя именно он, поэтому все жалобы, даже от других преподавателей, ложились под сукно. К счастью, оставался еще план «Б» — поднять волну протестов, которую невозможно будет проигнорировать.

Проще всего было с гриффиндорцами. Они заводились с пол-оборота, и им были не нужны дополнительные причины, чтобы ненавидеть Снейпа. Неожиданно для всех вперед вылез Рон Уизли, озвучивший свои подозрения, кто именно протащил в школу тролля. Гермиона, робко попытавшаяся выступить в защиту «не Снейпа, а профессора Снейпа», была дружно зашикана.

Немного сложнее было с когтевранцами. Гарри решил сделать ход конем; он списался с несколькими выпускниками факультета, получившими «Превосходно» по Зельеварению, и поинтересовался о методах ведения уроков у профессора Слагхорна. Те охотно ответили; все же имя Мальчика-Который-Выжил кое на что годилось. Гарри потом зачитал вслух избранные выдержки из писем там, где юные орлята могли его подслушать.

Рвануло не хуже, чем пороховой склад, на который залетел один из фейерверков Фреда и Джорджа. Когтевранцы не так зациклены на кубке школы, как остальные факультеты. Но намекни им только, что они недополучают знаний...

Ну а миролюбивые пуффендуйцы, как выяснилось, давно точили зуб на Снейпа. Барсучатам просто не хватало вожака, чтобы озвучить свои многочисленные претензии.

Произошло то, о чем каждый год вещала Шляпа. Факультеты объединились.

* * *

Вначале Снейп не обращал внимания на волнения среди студентов, считая их очередной бурей в стакане воды, которая скоро закончится.

Он понял, что ошибся, когда пятые курсы Пуффендуя и Когтеврана в полном составе не явились на урок. То же самое произошло с третьим и четвертым курсами. Он снял с каждого курса по пятьдесят баллов и отправил прогульщиков на отработку. К его неприятному удивлению, на отработки никто не явился.

Флитвик, которого он отловил, чтобы потребовать объяснений, лишь недобро улыбнулся:

— Я разрешил своему факультету не посещать занятия в связи с отсутствием в Хогвартсе учителя зельеварения. Насколько мне известно, Помона поступила так же.

— Если это шутка...

— Шутка, вот только совсем не смешная. «Минус пятнадцать баллов за слишком громкое дыхание»? «Минус десять баллов за то, что ответил на вопрос слишком подробно»? — процитировал Флитвик. — Знаешь, где я это взял? В Большой Книге Дисциплины. В нее автоматически заносятся все проступки студентов, каждый случай снятия баллов, каждая отработка. Я годами в нее не заглядывал, и знаешь, почему? Кто-то спрятал Книгу мощнейшими чарами отвлечения внимания. И если бы не устроенный мистером Поттером скандал, я мог бы так и не вспомнить о ее существовании.

Вот это стало по-настоящему неприятным сюрпризом для зельевара. Если показания свидетелей, особенно несовершеннолетних, можно было оспорить, то с Книгой ничего не поделаешь.

— И еще одно, Северус. Я не могу помешать тебе снимать баллы, но если ты начнешь гоняться за моими орлятами и назначать им незаслуженные отработки, то скоро узнаешь, что не только Пожиратели Смерти умеют причинять боль.

Снейп рефлекторно потянулся за палочкой, но остановился, зная, что ветеран-дуэлянт успеет выхватить ее раньше.

* * *

Минерва Макгоннагал была в ярости:

— Возмутительно! Никогда за все то время, что я проработала в Хогвартсе…

Филиус и Помона отвели Минерву в сторону, после чего Филиус поставил мощнейшую защиту от прослушки. А Помона довольно прозрачно намекнула шотландке, что если она и дальше будет соблюдать пресловутый нейтралитет, то окончательно похоронит свою репутацию, как декан Гриффиндора.

— Ты любишь говорить о своих львятах, так начни уже защищать их.

— Лучше поздно, чем никогда, — вторил деканше барсуков Флитвик.

Минерва не могла поверить тому, что слышит от давних друзей и коллег; неужели она настолько запустила свой факультет?

Помона раскрыла Большую Книгу Дисциплины:

— Посмотри сама, если нам не веришь. Выбери «Северус Снейп» и последний год.

Минерве хватило записей за первую неделю сентября. Ее ноздри расширились от гнева, и замдекана зашипела, как настоящая кошка.

Ни одной женщине не нравится, когда из нее делают дуру. Особенно если эта женщина — могущественная ведьма.

* * *

Неприятности Снейпа не ограничились бойкотом со стороны учеников Хогвартса. На всю Магическую Британию прогремел ядовитый фельетон Риты Скитер с красноречивым заголовком — «Чему может научить наших детей Пожиратель Смерти?»

Потом двое проверенных поставщиков Снейпа, из Испании и Франции, разорвали с ним контракты. Оба сослались на редко используемый параграф, позволяющий решить вопрос о разрыве контракта в одностороннем порядке, если экстремистские политические или религиозные убеждения клиента могут подорвать их репутацию.

«Это касается не только бывших последователей Гриндевальда, но и сторонников мага, известного в Британии как Тот-Кого-Нельзя-Называть», высказался в прощальном письме поставщик-француз.

Только тогда Снейп начал осознавать, до какой степени он недооценил мальчишку Поттера. Одной статьи в «Пророке» недостаточно, чтобы вызвать такой международный резонанс.

И вместо того, чтобы задуматься над собственным поведением, он не нашел ничего лучшего, как броситься за помощью к Дамблдору.

* * *

— Гарри, мальчик мой, так дальше продолжаться не может. Ты должен прекратить свою войну с профессором Снейпом.

— Господин директор, — сказал Гарри настолько официальным тоном, что Перси Уизли съел бы собственный красно-золотой галстук от зависти, — я не хочу ни с кем воевать. Я просто хочу получить достойное образование за те деньги, которые мне завещали мои покойные родители.

— Профессор Снейп может показаться строгим, но…

— Я поспрашивал старшеклассников, и оказалось, что Напиток Живой Смерти проходят только на шестом курсе. Вам не кажется, что спрашивать о нем на первом же уроке — это перебор? А потом я каким-то мистическим образом оказался виноват в том, что Захария Смит расплавил свой котел. Я могу привести другие примеры; в Большой Книге Дисциплины их достаточно, — переведя дыхание, Гарри продолжил: — Но его недостатки в роли учителя меркнут по сравнению с тем фактом, что мистер Снейп — преступник.

— Мистер Поттер! Это уже слишком!

Проигнорировав возмущенный возглас, Гарри упрямо продолжал:

— Принадлежность мистера Снейпа к террористической группировке «Пожиратели Смерти» — это установленный факт. Учитывая, что моя семья была уничтожена их главарем, у меня нет никакого желания дожидаться, когда профессор Снейп примется за старое.

Снейп выглядел не лучшим образом. Его лицо исказилось в тщетной борьбе с заклинанием молчания, и он готов был задушить Гарри голыми руками, несмотря на присутствие других деканов и директора. И только Флитвик, небрежно поигрывающий палочкой, вынуждал бледного от ярости зельевара держаться в рамках.

— Если эта ситуация в ближайшее время не исправится, я вынужден буду искать альтернативные варианты для получения образования.

Дамблдор, наконец-то ощутив твердую почву под ногами, возразил:

— Гарри, я твой магический опекун. И ты не можешь сменить школу без моего одобрения.

— Не совсем так, сэр, — и снова эта безукоризненная вежливость. — Я уже проконсультировался с юристом. Хотите знать его мнение по этому поводу? «В течение последних десяти лет Альбус Дамблдор, считаясь магическим опекуном Гарри Поттера, не исполнял свои обязанности, что легко доказать. Таким образом, даже если бы он оформил опекунство официально, что сделано не было, налицо злостное игнорирование обязанностей опекуна».

Гарри предпочел бы придержать эту карту подальше, но Дамблдор его вынудил.

— Господин директор, у вас было одиннадцать лет, чтобы оформить опекунство официально, а теперь уже поздно.

* * *

— Хватит, Северус!

Гарри Поттер давным-давно удалился, ушли и остальные трое деканов, а Снейп никак не мог закончить шипящий монолог на тему умственных способностей мальчишки Поттера и его безмерной наглости.

Гарри ни разу за время разговора не повысил голос, но по существу поставил им ультиматум, и все об этом знали. «Злостное нарушение обязанностей опекуна» — это черная метка в личном деле. На ее основании совет попечителей легко может поставить вопрос о служебном соответствии. И директору, будь он хоть трижды кавалером Ордена Мерлина, придется давать объяснения.

«Я предпочел бы не обнародовать эту информацию, чтобы не привлекать лишнего внимания к себе», сказал Гарри напоследок. «Но если альтернативой будет семь лет терпеть издевательства самодура и магического нациста…»

— Все эти годы я давал тебе больше чем достаточно свободы действий. Я позволял тебе некоторую... необъективность по отношению к твоему факультету, потому что понимал, насколько дурная репутация сложилась у него после войны. Но я рассчитывал, что тебе хватит здравого смысла не злоупотреблять этим. Видимо, я ошибся.

Фоукс, сидевший на спинке директорского кресла, издал насмешливую трель.

— Северус, ты на испытательном сроке до конца года. Ты превратил систему начисления баллов в фарс; это должно прекратиться. В твоем классе на постоянной основе установят мониторинговые чары. Готовые зелья будут случайным образом подвергаться проверке, чтобы убедиться, что ты не даешь разные оценки за зелья одинакового качества, и не указываешь на ошибки там, где их нет, — голубые глаза старого мага прожигали его насквозь. — А если ты окажешься не в состоянии выполнить даже такое простое распоряжение, я лично выпровожу тебя из замка, и предоставлю твоим старым друзьям возможность выпотрошить тебя, как предателя.

За эти годы Снейпу приходилось видеть разного Дамблдора. Видел шутовскую маску, которую директор особенно любил надевать, когда имел дело с расфуфыренными индюками из министерства магии. Видел Дамблдора, проливающего крокодиловы слезы по поводу какой-нибудь несправедливости, которую мог запросто исправить, если бы только соизволил оторвать зад от кресла. Видел «доброго дедушку», приторно-сахарного до омерзения. Видел «рассеянного профессора», изображавшим вежливое внимание, хотя его мысли были в тысяче миль от Хогвартса. Но таким… Таким Снейп видел Дамблдора только один раз. В ту злополучную ночь, когда он второй раз продал свою душу.

Снейп знал, что старый маг не шутит и не блефует. Дамблдор действительно способен бросить его на съедение волкам.

* * *

Только один преподаватель Хогвартса был доволен разразившимся скандалом. Это был Квиринус Квиррел.

Поттер, сам того не ведая, сыграл ему на руку. Кампания, устроенная им против Снейпа, держала назойливого зельевара в постоянном напряжении, и совершенно не оставляла ему времени на слежку за тем, что спрятано в Запретном Коридоре.

Было очень смешно смотреть на то, как Снейп корчится, словно червяк, насаженный на крючок. Сам виноват. Он забыл главный принцип Слизерина — «Не попадайся!»

Еще немного — и можно переходить к заключительной фазе плана. Но сначала — подбросить тупому увальню-леснику заготовленный подарочек.