Poetry is what he thought, but did not say (джен)

Ланнистер ушел со своего поста в тот же вечер, ближе к концу праздничного пира, на который Эрику пришлось прийти, несмотря на все его нежелание.

Речь, которую произнес Эрик, была скучной, это правда, но слова Ланнистера были более красочными. Более того, Ланнистер очевидно хотел сбежать за тридевять земель с женой и детьми. Если он был здесь и говорил все эти пустые слова, это означало, что это наверняка было ему нужно. Эрик мог играть по правилам, когда это было необходимо, особенно когда это давало ему такие хорошие возможности в будущем.

Он позволил своим мыслям блуждать, пока его рот пытался сформулировать какие-то связные благодарности после того, как Львиный лорд закончил свою часть.

— …и в качестве моей новой десницы я назначаю мою жену, королеву Элию Таргариен, урожденную Мартелл, — сказал он, снова включив мозг. — Моего ближайшего друга и самого надежного союзника.

Она выглядела одновременно тронутой и пристыженной. Что Эрику нужно было сделать, чтобы показать обоим глупым дорнийцам, что он искренне восхищается их способностями к гениальным интригам? Ему нужно было поженить их друг на друге? Жениться ему на них обоих?

Его разум споткнулся на этой идее, и все последующие мысли сбились в кучу. Что? С чего бы этому послужить наградой? Ага? Суть была в том, чтобы запихнуть немного независимости в их глотки самоуничижительных фанатиков. Откуда вообще возникли эти размышления?

Странно. Ему надо было проводить больше времени за тренировками с Барристаном, если его разум так быстро разлагался.

— Я понимаю, что это нетрадиционно, — продолжил он, оглядывая онемевшую аристократию. Лучше было дать им это понять ради их же блага. — Однако я уже создал несколько прецедентов, которые я считаю ценными и которые необходимо сохранить. Номер один: если я слечу с катушек и начну нарушать мои клятвы, если вы найдете рыцаря, который, как вы думаете, сможет со мной разобраться, вы можете потребовать суда поединком, — послывшавшееся бормотание было депрессивным. — Вы можете говорить об этом, — сказал Эрик, раздраженный. — Это то, что случилось. Король предстал перед судом и был признан непригодным. Если я сделал это с Эйрисом, у меня нет права жаловаться, когда кто-то другой сделает это со мной, — ну. — Если обвинения будут выдвинуты искренне и построены на доказательствах, — добавил он. — Я знаю то, что я поклялся делать, леди и лорды, и вы не поймаете меня с помощью игры слов. Однако вы можете отдать меня под суд, если я начну плохо обращаться с моей женой. Сир Артур Дейн, первый член и основатель Гвардейцев королевы, поклялся защищать ее. Если у меня сорвет крышу, он может победить меня в поединке один на один десять раз из десяти.

И снова перешептывания и шокированные пересуды. Это было ожидаемо. Он дал понять, что существуют ресурсы, если король начнет насиловать королеву. Артур с его полутароручным мечом был чертовски хорошим ресурсом. Что было более важно, он сделал первый шаг к тому, чтобы признать, что Рейлу пытали. Никто не мог даже смотреть на нее, не считая его. Даже дорнийцы. Трусы. Он уверенно встретился с ней взглядом и склонил голову.

— Под основателем Гвардейцев королевы, — задумчиво добавил Эрик, — я имею в виду первого из, я надеюсь, многих. Например, хотя это и только их выбор, я поговорю с моей матерью и узнаю, есть ли рыцарь, с которым ей будет комфортно.

Ее губы изогнулись, и ее взгляд был холодным и твердым, как бриллианты. Значит, может быть, не Белые плащи. Справедливо. Каждый из них вырвал бы свое сердце в качестве демонстрации раскаяния, но эти мосты были давно и полностью сожжены.

— Может, мы найдем тебе дорнийского защитника, — зубасто улыбаясь, сказал он. — Это отлично сработало для меня. Или Тирелла с цветами в волосах. Или, семь адов, мы можем поспрашивать и найти тебе леди-рыцаря, — это было идеей? Может, Рейла предпочтет отправиться в Дорн и проводить там время с симпатичными девушками? Она знала, что это возможный вариант? — Идея, которую я хочу донести, заключается в том, что у меня больше дюжины рыцарей, готовых меня оберегать, и я тренировался сражаться большую часть жизни. Королев тренируют в других дисциплинах. Абсурдно ожидать от них, что вдобавок ко всему они будут еще и защищать себя сталью.

— У меня нет сомнений, что ты защитишь меня, сын мой.

— Ай, — сказал Эрик, пытаясь улыбнуться. — С учетом всего случившегося ты заслужила шанс уравнять поле боя. Верить людям — это хорошо и смело, но иметь дюжину отлично обученных воинов для защиты своих границ — это тоже неплохо, — у леди Ланнистер мог быть список, из которого Рейла могла бы выбрать. Это звучало как что-то, что могло оказаться у нее под рукой, просто на всякий случай. — Подумай об этом. Присмотрись. Мы не спешим.

Возможно, они немного отклонились от главного, подумал он, когда попытался сопоставить имена и лица собравшихся придворных. По крайней мере они находились в обеденном зале, а не в тронном.

— Интересное предложение, — легким тоном сказал принц Доран. Эрик внимательно посмотрел на него, пытаясь найти следы цинизма или плетущейся интриги, но не смог. Что не говорило о том, что этого не было. Мужчина стал де-факто королем Дорна, когда был подростком, и выжил. Если он все правильно помнил, смерть предыдущего принца Дорна не обсуждали в приличном обществе, но она была организована быстро и местными силами, так сказать. — И Ваше Величество планирует избежать противоречащих друг другу клятв тем, что предварительно освободит этого рыцаря от его обетов?

Эм.

— Артур присягнул Элии и только Элии, если вы это имеете в виду. Я ожидаю, что он будет защищать ее от меня. Если принять во внимание историю моей семьи, это практически его главная работа. Так что…

— Я попыталась заверить его, что это излишне, — легким тоном заметила Элия, — но Его Величество может быть упрям в вопросах, касающихся защиты слабых.

Эрик не смог бы подавить фырканье.

— Любой, кто думает, что ты слаба, заслуживает жизни, полной страдания, которое ты обрушишь на голову этого человека, — сказал он. — Это только начало, и я собираюсь продолжить. Рыцари тоже люди, и люди ломаются необычным образом, когда их заставляют выходить за границы того, что они могут вынести. Лично я считаю, что предсказуемость — это приятная черта в людях, которые охраняют мой сон.

Охраняют его сон, о небеса, во что превратилась его жизнь?

Выражение разочарования на секунду промелькнуло на лице Элии, и Эрик оскалился шире. Она раздражалась, когда ее считали слабой, но ей также не нравилось, когда ей напоминали о ее дьявольском характере. Не повезло.

— В любом случае, теперь, когда десница короля названа, она может решить, что делать с Малым Советом, — продолжил он. — И я буду хорошим мальчиком и запишу все, что я знаю об отравлении свинцом, чтобы она не чувствовала искушение вытрясти эту информацию из меня.

Женщина с проницательным взглядом фыркнула. Эрик кивнул ей. Пока что она была единственной, кто принял новый, более расслабленный тон разговора.

— Я не помню, когда король в последний раз так стремился отдать кому-то часть своей власти.

Справедливо.

— Предыдущий человек сграбастал всю власть себе и получил за это меч в сердце, — ответил Эрик. — Я решил, что люди выживают в этом месте благодаря тому, что делают свою смерть более дорогостоящей, чем альтернатива.

* * *

Начать записывать все, что он помнит про свинцовую подагру, было достаточно легко, и Доран, кажется, принял план лечения без обширного медицинского опыта Эрика, который он пока не мог объяснить. Однако его брат, то еще исчадие ада, — это совсем другое дело. Оберин Мартелл вернулся от Ланнистеров в тот день, когда Доран должен был отплывать в Дорн, и он не демонстрировал никакого большого желания покидать Королевскую Гавань.

Что было неплохо, честно говоря. Эрик немного попал в чертов самоподдерживающийся цикл. Он начинал работать над чем-то, осознавал, что никаких необходимых предварительных условий еще не изобрели, и ему приходилось идти побить тренировочный манекен. Затем, обычно поздно ночью, часть его мозга, которая была очень воодушевлена изучением инженерного дела, взвизгивала и не замолкала, пока он не сдавался и не делал шаг назад, чтобы разобраться с этим.

Учитывая вышесказанное, маленький демон был одновременно помощью и помехой. С одной стороны, паренек был умным, дерзким и хорошо образованным. Он как губка впитывал каждую идею, которую Эрик бросал в его сторону, и незамедлительно вллетал ее в свое понимание мира. Так как Эрик вообще не был обучен истории науки, иметь умного подопытного для обсуждения мыслей было бесценно. Он еще не нашел способ, как обосновать микробную теорию, но Оберин поглощал все, что касалось человеческой физиологии, что Эрик знал. Затем Эрик начал говорить о линзах и преломлении света, и мальчик почти начал пускать слюни.

С другой стороны, Оберин был раздражающим, нетерпеливым и абсолютно лишенным здравого смысла. Он не перешел никаких черт, за что Эрик пырнул бы его ножом, но он прощупывал абсолютно все границы дозволенного, пытаясь их расширить. Барристан думал, что это самая смешная вещь в мире. Артур был немного более адекватным.

— Ты, маленький идиот, — прорычал Артур после того, как в самый последний момент спас побледневшего Оберина от участи был заколотым. — Король тренированный воин. Ты знаешь это.

— Я… я думал…

Эрик не открыл глаза, глубоко погруженный в дыхательные упражнения.

— Король щедро делится своим временем и многое позволяет семье своей жены, — продолжил Артур. — Это не означает, что ты можешь врываться в его спальню.

— У меня появилась идея, — объяснил паренек. Изначальный приступ паники закончился, и Эрик мог почти слышать, как своенравный маленький упрямец перегруппировывался. — Насчет канализации.

— Я мог убить тебя, — сказал Эрик. — Я не сделал этого, потому что Артур лучше нас обоих. Если бы его не было на посту, я мог бы тебе навредить. Твоя сестра спустила бы с меня шкуру и вывесила бы ее для демонстрации в тронном зале.

— Драматично. Я бы не…

Не что? Не позволил бы это?

— Просто… будь осторожен, — сдался он. — Я вырос рядом с Эйрисом. Люди в моем пространстве всегда будут восприниматься как угроза, если у меня не было времени подготовиться.

Артур сделал это движение, когда поникал на месте и пытался казаться ниже ростом и менее мужчиной. Это, да, было абсолютно бессмысленно, но эта бессмысленность была достаточно абсурдной, чтобы вызвать у него улыбку. Какой милый дурачок.

— А, — Оберин заморгал. Он не особо понимал, но это наверняка было к лучшему. Ему было сколько, девятнадцать? Девятнадцать, и он был воспитан в невероятно тепличных условиях, при всем при том что много путешествовал. — Простите?

— Я пронзил его сердце мечом и понаблюдал за тем, как свет покинул его глаза, — напомнил Эрик. — Так что…

Оберин несколько раз перевел взгляд с него на Артура и наверняка пришел к какому-то выводу. Эрик познакомился с ним несколько дней назад, и он уже знал, что попытаться предсказать, к каким идеям придет его глупый мозг, было обреченной затеей.

— Я понимаю, — сказал он, явно ничего не понимая. — Мне не стоило вас пугать. С учетом вышесказанного, сейчас вы проснулись, и я поговорил с каменщиком о канализационных трубах…

* * *

Война Элии с коррупцией и некомпетентностью шла полным ходом к тому времени, как Эрик (вместе с Оберином) закончил трактат про отравление свинцом и эскиз печатного станка. Стайка писцов, кузнецов и инженеров, которых они собрали для этого проекта, вылетела из дворца, чтобы приступить к своим заданиям, но Эрик провел шесть лет среди подобных им. Они бы чувствовали себя опустошенными, если этим все и закончится. Это отлично ему подходило. Эрик был всего лишь одним человеком, и он уж точно не являлся ученым. Все было бы намного проще, если бы у него было здание, набитое ботаниками, которые с удовольствием бы расширили его краткие заметки.

— То, что нужно этому месту, так это академия, — сказал он Барристану. — Учебное заведение. Как Цитадель, только открытая для всех. И под всеми я имею в виду также женщин и бедняков.

— Запишите это в свой список, — ответил Барристан. — Вместе с новым жилым районом, подземными трубами и спонсируемыми короной домами исцеления.

Ха.

— И с гребаной конституцией, — пробормотал Эрик. — И судебной системой. И парламентом… — что вообще Эрик знал об этих вещах? Он был революционером без врагов, с которыми ему можно было сражаться. Он был врагом, если уж на то пошло. — Для всех этих вещей нужны умные люди, — хм. — И деньги. Как у нас с финансами?

* * *

Как оказалось, с финансами у них было не очень хорошо. Выбранный Элией мастер над монетой, Джон Аррен, не был согласен.

— Воу, значит, Ланнистер сильно помог нам деньгами, — сказал Эрик, заморгав. — Ничуть не подозрительно.

— Лорд Ланнистер проделал отличную работу, учитывая то, что он сам не был мастером над монетой, — медленно сказал Аррен. Он был своего рода другом Барристана, что означало, что он не был в таком ужасе от Эрика, как остальные, но он испытывал трудности с концепцией, что можно дать совет королю и что король его выслушает. — Финансы короны по большей части в порядке.

Эрик фыркнул:

— Ага, я не особо во всем этом разбираюсь, но я прочитал достаточно текстов из Эссоса, чтобы знать о Железном банке. То, что другой дом заплатил наш долг, нас не красит.

И Эрик также планировал потратить много денег.

— Лорд Ланнистер простил долг, — заметила Элия. — Это оформлено письменно.

Ага.

— Опять же, подозрительно. Но ладно, нам пока еще не полный пиздец, — а теперь, как с этим разобраться? — Образовательные инициативы должны быть воплощены в первую очередь, — сказал он, медленно выстукивая ритм по дереву. — Я могу открыть Цитадель…

В комнате воцарилась тишина. Мертвая тишина. Эрик подавил ухмылку. Видимо, он на что-то наткнулся.

— Да?

— Цитадель в значительной степени независима, — пояснила Элия. Эрику не понравилась осторожность ее тона. — Она финансируется налогами из Староместа и от лордов, на которых работают мейстеры. Корона пока что не вмешивалась.

Эрик моргнул и кивнул.

— Конечно, я не… — о. — Не волнуйтесь, я не хочу связываться с ними. Я просто хочу распространять знания более эффективно.

Барристан выдохнул смешок и развеял напряженную атмосферу:

— Цитадель могущественная независимая организация. Я не очень хорошо понимаю ваши безумные бормотания, но я бы подумал, что вы хотите, чтобы их было больше, а не меньше.

Ха.

— Справедливо, — вздохнул он. — Это не решает мою проблему, вы понимаете?

— Если хотите школу, постройте школу, — заявил Барристан. — Вы король.

Верно, да, только…

— Я не хочу похерить бюджет Элии, — сказал Эрик. — Это место — это полный бардак, и я буду ломать многих людей через колено, чтобы очень быстро поменять очень много вещей. Было бы лучше, чтобы у десницы был запас денег, чтобы успокоить их хрупкие эго.

Он моргнул, шокированный тем, что только что сказал. С чего бы ему волноваться о раненых эго? Они будут делать то, что им скажут… он нахмурился. Это было именно тем, что сказал бы колонизатор.

— Это вдумчиво с твоей стороны, любимый, — заметила Элия, — но я вынуждена согласиться с сиром Барристаном. Ты король.

Ага, ага.

— Нам надо будет реформировать нашу налоговую политику, — вздохнул Эрик. — И улучшить торговую. Однако у меня есть Драконий Камень, так? Он принадлежит мне, а не короне? — он моргнул. — А также Рейле и Элии, я полагаю.

Барристан издал удрученный звук:

— Вы не можете продать ваш родовой замок, Рейгар, ради всех богов.

— Я абсолютно могу. — заявил Эрик. — Нахуй моих предков. Они были паршивыми поработителями, и единственное хорошее, что они сделали для общества, — это умерли.

Несколько Белых плащей закашлялись, чтобы скрыть смешки, и он рассеянно им улыбнулся. Молодцы. Они входили в новый ритм, в отличие от всех остальных полуобморочных дураков.

— Кому вы вообще собираетесь его продать? — продолжил Барристан. — Никакой лорд не сможет себе позволить этот замок, и было бы риском безопасности продавать его другому королевству.

Это было хорошим аргументом. Он не мог продать его никакому лорду, но он также не мог продать его королевству. Что оставляло… Железный банк. Хм. И они как раз говорил о нем на днях.

— Ты прав, — согласился Эрик. — Никакой лорд не может купить его, и я не могу допустить, чтобы иностранные силы владели островом в двух шагах от моего дома. Метафорически, — как можно организовать встречу с Железным банком? Может, они не будут заинтересованы в замке ужасных, никчемных поработителей? — Я все еще не восторге от этой ситуации с Цитаделью, кстати. Тут что-то нечисто. Невозможно, чтобы существовала такая старая и могущественная организация и так много необразованных людей.

* * *

Он увлеченно разговаривал с Оберином (кричал на него о меритократии и о том, как унаследование власти неизбежно приведет к некомпетентности и недовольству), когда его нашла Элия.

— Рейгар, делегация с Севера прибыла, чтобы принести присягу, — сказала ему она, явно разумом витая где-то в облаках, не отрывая взгляда от недавно напечатанного трактата о свинце. — Тебе наверняка стоит знать, что я возьму одного из них в совет.

Эрик фыркнул, но достаточно послушно выпрямился. Элия никогда не докучала ему, если это не было важно.

— Что-то, что мне стоит знать?

— Грубоватые большие северяне, — начала она, сделав отметку на бумаге. На ней уже было много отметок, да благословят боги эту трудолюбивую женщину. — Эддард (второй сын Старка) и Роберт (лорд Баратеон) воспитываются в Долине, и ходят слухи о помолвке с Талли. Тут намечается какой-то союз, и я хочу заранее не допустить его.

Ай.

— Это звучит как совсем не мое дело, — заметил он. — Так что я буду односложно ворчать в ответ и не буду лезть тебе под ноги.

— Хорошо. Оби, мне написала Серсея. Я знаю, что докучать моего мужа — это огромное удовольствие, но никто еще не готов, чтобы Джейме стал лордом Ланнистером.

Оберин вздохнул, даже не пытаясь скрыть улыбки.

— У Серсеи определенные взгляды на то, что женщин не обучают боевым искусствам, — объяснил Эрику он. — Через несколько лет очень мало кто сможет победить ее в поединке с копьем.

Эрик моргнул и издал задумчивый звук, все еще выбитый из колеи тем, как Элия мимоходом назвала его «мой муж».

— Она молодец, — сказал он, пытаясь вспомнить малышку львицу. — Она крохотная, но это может быть преимуществом. Знаешь, можешь поговорить с Форелем, если захочешь. Здесь он умирает со скуки, а я могу проводить с ним только пару часов в день.

* * *

Организовать встречу с Железным банком было проще, чем Эрик думал. Ему просто надо было поговорить с одним из множившихся клерков, которые потоком проходили через его офис. И по совпадению банк уже послал несколько запросов, чтобы с ним встретиться, как в качестве короля, так и в качестве нового лорда дома Таргариенов.

— Ты, Леона, — сказал Эрик внимательной девочке с хорошими способностями к математике, которую Оберин выудил из какого-то торгового каравана. — Твоей работой будет сортировать мою почту, выбирать самые важные сообщения и находить меня вне зависимости от того, что происходит. Среди главных сообщений, которые мне нельзя игнорировать, будут любые приглашения от Железного банка.

Он надеялся, что Эйрис не погряз в каких-то ужасных долгах.

* * *

Шесть часов и двенадцать шокированных Белых плащей спустя, Эрик решил, что все прошло лучше, чем ожидалось. Помогало то, что ему было намного более комфортно разговаривать с работниками банка, чем с любыми аристократами, которых он до этого встречал. Банкиры везде банкиры, и в этом мире все было таким отсталым, что проект по искоренению ростков капитализма был где-то внизу его списка.

— Значит, мы пришли к соглашению, — кивнул Эрик.

— Банк будет обладать правами владения на замок и правами гостя в том, что касается острова, — сказала банкир Серафина Мирра. — У банка нет права на добычу полезных ископаемых, и содержимое замка должно быть аккуратно упаковано и отправлено на склад, который мы построим в Королевской Гавани. По документам склад и содержимое будут принадлежать королеве Рейле и королеве Элии.

— И никакого рабства. Вы можете следовать своим законам, как хотите (это будет по сути автономная территория), но никакого рабства.

— Конечно, конечно, — подтвердила она, смягчив свой тон до более умиротворяющего. — И банк профинансирует строительство и содержание новой Академии в Королевской Гавани, а также выделит пособие для королевы Рейлы и ее сына, если им это потребуется.

Звучало справедливо?

— И Железный банк простит нам нашу неспособность платить по ранее взятым обязательствам, — добавил Эрик.

— А, вот только вы здесь лишь в качестве главы дома Таргариенов, мой лорд, — уточнила Мирра. — Но я могу сказать, что банк очень рад работать над этим проектом с домом Таргариенов: какие бы неприятности ни произошли в прошлом, они должны и остаться в прошлом.

И почему он не был удивлен?

— Конечно. У нас у всех есть право отказа, если одна сторона нарушит дух договора, — напомнил он. — Как, например, если вы построите одноэтажную лачугу в Блошином Конце.

— Совершенно верно, мой лорд, — поторопилась заверить она. — Я конечно же отложу подписание контрактов, пока группа архитекторов не встретится с вами с вариантами дизайна.

Он кивнул:

— Хороший план. Мне нужно что-то большое и внушительное. Одна из моих целей — сделать что-то с Цитаделью. Мне нужна школа, которая будет как минимум такой же внушительной, какая и у них, если не больше.

— Так случилось, что у банка есть контакты в Эссосе, и мы можем договориться о выгодных сделках для строительных материалов и подобного, — сказала банкир с блеском в глазах. — Мы будем очень рады снова вступить в тесное сотрудничество с домом Таргариенов.

Банкиры. Одинаковы во всех мирах. Но опять же, что он терял? Если бы он не продал Драконий Камень, ему пришлось бы его взорвать. Это, скорее всего, было более по-взрослому. Более бережливо, честно говоря.

— Отлично. Тогда мы в деле.

* * *

— Внимание, — объявил Эрик пару дней спустя, как только Серафина Мирра притащила группу измученных архитекторов, чтобы объяснить, как они сровняют с землей то, что было Блошиным Концом, и построят великолепный обширный комплекс зданий, а также добавят зачатки канализации в качестве бонуса. Во время дальнейших переговоров с Железным банком Эрик продал права собственности на остров (не считая прав на добычу полезных ископаемых, он не был идиотом) взамен на то, чтобы в новом районе города уже могли поселиться переселенцы.

— Проект «Академия» запущен.

Перо Элии сломалось у нее в руке, и Эрик сделал шаг назад просто на всякий случай. Она выглядела искренне шокированной.

— Ты была здесь, когда я говорил об этом, — немного вызывающе напомнил он. — Я знаю, что ты была.

— Я была, да, — медленно сказала она. — Я думала, что ты говоришь абстрактно. Обсуждаешь планы на далекое будущее.

Ха.

— В этом была твоя ошибка, — усмехнулся Эрик. — Я пытаюсь действовать быстро, когда могу.

— Я понимаю, — Элия сделала глубокий выверенный вдох. — Могу ли я поинтересоваться о цене? В нашем бюджете небольшой профицит, так что мы могли бы… возможно…

Оу.

— Нет, нет, — замахал он руками. — Это не твоя проблема. Я продал Драконий Камень Железному банку. Они сровняют Блошиный Конец с землей, построят мою академию и добавят новый район города, в котором будут жить люди.

— Ты действительно пошел на это, — она закрыла глаза. — Ты продал свой… Ты продал свой семейный дом.

— Остров, который мы украли, и замок, построенный на крови и костях рабов, — фыркнул он. — Пусть они его забирают. И, прежде чем ты выцарапаешь мне глаза, я включил в контракт пособие для Рейлы и Визериса. Ты Мартелл, у тебя есть собственные финансовые ресурсы, но они…

— Замолчи, — сказала Элия, поднялась и уткнулась лицом ему в грудь. — Ты сводишь меня с ума. Самый… Ты продал свой замок, чтобы построить дома для бездомных и школу для неграмотных. Ты… Из-за тебя мне хочется рвать на себе волосы. Ты не можешь вернуться к тому, чтобы быть звериным и диким?

Эм-м-м. Он беспомощно посмотрел на Артура. Он Гвардеец королевы, и охранять королеву от безумия звучало как что-то, что должно было бы входить в его обязанности.

— Ничем не могу помочь, — сказал Артур. — Я согласен с ней. Было и так плохо, когда вы притворялись кровожадным животным. Теперь вы еще и поэт, целитель и ученый. От этого у меня слабость в коленях, только я также предал вас, так что я даже не могу вздыхать по вам со спокойной совестью. Это проблема.

Что это было за новое безумие? Эрик перевел взгляд с Элии на Артура и обратно и обнаружил, что не мог найти ни единого слова.