Войд Волопаса (гет)

Для атмосферы настоятельно рекомендую: Myrkur — Mareridt (Ночной кошмар)

 

---

 

— Гермиона, — слышит она успокаивающий голос и ощущает тёплые руки, держащие её за лицо.

Веки поддаются, она раскрывает глаза и поражается тому, что может видеть. Из горла вырывается незнакомый хриплый выдох. Тело занемело: не чувствуются ни ноги, ни руки. Расфокусированный взгляд встречается с взглядом друга. На её кровати сидит Рон. Его лицо сосредоточенно, но даже в полумраке видна его бледность и плещущийся в глазах ужас.

Он отпускает её лицо и аккуратно обхватывает руки. Только тогда девушка понимает, что её запястья неестественно вывернуты и прижаты к груди в кататоническом приступе. Она умоляюще смотрит на друга.

— Пожалуйста, потерпи, — говорит Рон еле слышно таким же умоляющим тоном и пытается выпрямить её руки.

— Б-б-больно, Рон, — она не узнаёт своего осипшего голоса.

— Я знаю, нужно потерпеть, — ему с трудом удаётся сохранять спокойствие, чтоб не кричать от ужаса.

Гермиона старается глубоко дышать, чтобы расслабить тело. Она начинает чувствовать, что голени закаменели и сведены острой болью. Во рту стоит железный привкус, губа саднит.

В тёплых ладонях друга она ощущает, как спадает паралич. Дыхание становится размеренным, и резко холодает — по телу пробегает озноб. Голова гудит, а сознание так устало, что создаётся впечатление, будто она не спала вовсе.

— Который час? — голос по-прежнему хриплый, она надеется, что у неё есть время прийти в себя.

— Семь утра.

Девушка обречённо вздыхает. Ночь прошла, а она истощена. Очередной понедельник начинается отвратительно.

— Я разбудила вас?

— Нет. Я проснулся сам, вышел в коридор, а там твой кот — нервничал и звал…

— Рон, ты можешь помочь мне дойти до ванной? — опомнившись, она перебивает друга.

Он кивает и снова берёт её за ослабленные руки. Гермиона медленно садится в постели. Даже от такого незначительного движения в голове стучит как по наковальне. Она опускает босые ноги на пол, от которого веет могильным холодом.

Неторопливыми шагами Рон доводит подругу до ванной. В квартире тихо — значит, Джордж ещё действительно спит. Парень накидывает на её плечи тёплый халат, а она чувствует, как пижама на спине промокла насквозь. Гермиона открывает воду в кране, боясь поднять лицо к зеркалу. Друг тревожно смотрит на неё. Девушка отсутствующим взглядом смотрит на бегущую струю.

— Порядок, Рон, дальше я сама, — она вспоминает про друга.

Он неуверенно кивает и покидает помещение.

Очередное печальное зрелище, но на этот раз гораздо хуже обычного. Бледное лицо, казалось, обрело землистый цвет, а под глазами залегли не тени, а вековые синяки. Не выражающие ничего мёртвые глаза с полопавшимися сосудами безразлично смотрели из зеркала. Искусанная в кровь губа опухла. Не оставалось никаких шансов явиться на работу, не привлекая к себе внимания. Достав из той же аптечки флакончик с экстрактом бадьяна, Гермиона дрожащими руками капнула пару капель на сочащуюся ранку. Сыворотка больно защипала, но тут же свернула кровь и стянула нежную кожу, зарубцевав её.

Горячий душ не согревал. Бессмысленно простояв под струями воды, девушка наспех обтёрлась и закуталась обратно в толстый халат, намотав на мокрые волосы полотенце и бросив пропотевшую пижаму в корзину с бельём.

Выйдя из ванной, Гермиона нашла всё такого же растерянного друга на диване в гостиной. Он перевёл задумчивый взгляд с огня в камине на неё.

— Я думал, это давно прекратилось, — Рон опередил объяснения подруги.

Девушка печально улыбнулась и присела к нему на диван.

— Я тоже так думала, даже успела забыть, — она качает головой.

Рон взял её ледяную ладонь в свои тёплые шершавые руки. От этого жеста поддержки Гермиона, наконец, почувствовала возвращающееся внутрь тепло.

— Когда это было в последний раз? — друг говорил очень тихо и осторожно.

— Еще в школе, когда заканчивали с Джинни обучение. Сильно я её тогда напугала, — она снова грустно ухмыльнулась.

— Ты снова была там? — Рон спрашивал и смотрел в камин.

— Угу. В этот раз особенно реалистично, видимо, из-за большого перерыва, — девушка говорила это так непринуждённо, будто обсуждала с другом погоду за окном.

Друг ничего не отвечал, только водил большим пальцем по запястью её руки.

— Думаю, дело в смене места, — также непринуждённо продолжила Гермиона, включив эрудицию. — Всё же непривычно, понимаешь? А может, зря я выпила это чёртово расслабляющее зелье на ночь? Только испортила всё, — она снова натянула губы в улыбке, нижняя губа из-за этого опять стала саднить.

— Может, возьмёшь больничный? — в надежде спросил Рон, зная, что услышит в ответ.

— Нет. Сейчас выпью кофе и взбодрюсь. Мне нужно отвлечься, Рон, а это я сделаю на работе. А вечером займусь другой работой, — Гермиона выразительно посмотрела на друга.

Он молча кивнул, не смея рушить хрупкое спокойствие подруги.

В коридоре послышался скрип двери. Спустя мгновение в гостиную выплыл сонный Джордж в пижаме, ёжась от холода.

— Утречко! Понедельник — день тяжёлый. Судя по вашим лицам, вы настраиваетесь заранее! — сонно щурясь, бормотал парень.

— И тебе хорошего дня, Джордж. Пойду, организую кофе, — Рон создал беззаботный вид и встал с дивана.

— Я переоденусь и вернусь. Доброе утро, Джордж, — Гермиона, отвернув лицо, встала с дивана и отправилась в комнату.

Джордж только кивнул, обхватив себя руками в попытке согреться.

— Чёртова осень! — недовольно сказал он сам себе, оставшийся один в гостиной. — Пойду в душ.

Запрыгнув в непритязательные шерстяные брюки и, натянув на неуютную водолазку такой же серый жилет, Гермиона стояла перед зеркалом, обдавая волосы горячим воздухом из волшебной палочки. Достав из сумки простенькую пудреницу, она кое-как попыталась замаскировать синяки под глазами. Понимая, что это потолок её возможностей в достижении приличного внешнего вида, девушка бросила эти попытки, связав волосы в хвост.

— Гермиона, сегодня по старой традиции напихаемся бутербродами, ты не против? — хозяйничавший на кухне Рон обратился к вошедшей подруге.

— Простите, Рон, сегодня руки меня не слушаются. Кажется, за повара сегодня ты, — она попыталась пошутить. — А у меня и аппетита нет, если честно. Я выпью кофе.

Она отлила в свою чашку горячего напитка.

— Я не в силах тебя заставлять, но, пожалуйста, попробуй хотя бы пообедать сегодня, — друг умоляюще посмотрел на неё, нарезая ветчину.

— Есть, сэр, — без эмоций ответила девушка и села за стол.

В кухню вошёл Джордж, всё ещё в пижаме и с мокрыми после душа волосами, торчавшими в разные стороны.

— Сразу вижу, что понедельник начинается плохо! — беря чашку из шкафчика, удручённо проговорил Джордж, показывая пальцем на бутерброды.

— Ничего — ничего! Не хочу, чтобы ты растолстел на Гермиониных разносолах! — уязвил Рон старшего брата и поставил блюдо с бутербродами на стол.

— Надеюсь, ты хотя бы добавил туда масла, — состроив капризную физиономию, Джордж сел за стол напротив Гермионы.

Он отхлебнул кофе и перевёл взгляд на молчавшую девушку.

— Оу, Гермиона…Что с тобой?

Гермиона очнулась и перевела вопросительный взгляд на парня.

— Что с тобой? Ты выглядишь без преувеличения хреново, — не смотря на его прямолинейность, Джордж говорил серьёзно без намёка на издёвку.

Гермиона растерянно посмотрела на отвернувшегося Рона, который осторожно посмотрел на неё из-за плеча. Конечно, вот и доказательство, что никакие попытки скрыть чудовищный вид не помогли бы. Нет никаких сомнений, что сегодня в Министерстве она будет в центре внимания.

— Отвратительно спала, полночи ворочалась, — с наивным лицом объяснилась девушка, стараясь не смотреть на собеседника.

— Ах, да что ты, — негромко ответил Джордж, пристально смотря на Гермиону в ожидании, что она, наконец, посмотрит в ответ.

Она осторожно подняла взгляд в надежде, что этот ответ устроил парня. Судя по выжидающему взгляду его синих глаз, он не поверил в её глупое оправдание. Зрение болезненно резало, как будто во всем окружающем пространстве до предела увеличили контрастность. И сам Джордж казался ярким и слепящим своими огненными волосами и ярко-синими зрачками, что приходилось прищуриваться. Почему-то сейчас Гермиона подметила, что у Джорджа глаза темнее, чем у Рона. У Рона глаза светло-голубые и искрятся солнечным светом, а у Джорджа смотрят пронизывающим васильковым холодом.

И сейчас эти глаза пристально рассматривали лицо мисс Грейнджер в попытке узнать истину. Взгляд задержался на искусанных губах девушки. Гермиона поджала рот, из-за чего он сложился в тонкую линию. Густые прямые брови Джорджа сползли к переносице, придав лицу угрюмый вид. Недолгую зрительную дуэль прервал голос Рона.

— Джордж, передай сахар! — он шумно приземлился за стол, привлекая к себе всё внимание брата.

Но старший молча пододвинул сахарницу, не отрывая взгляда от девушки.

Гермиону начинало нервировать пристальное внимание Джорджа, и она демонстративно посмотрела на часы.

— Я опаздываю. Мне нужно отправиться на работу пораньше, иначе я не успею на утреннюю летучку, — с важным видом декламировала девушка, её голос по-прежнему отдавал хрипотцой.

— А как же плотный завтрак, к которому ты нас приучала? Сама-то ни крошки не съела, — Джордж говорил вкрадчивым голосом, продолжая буравить её глазами.

Он уловил что-то чужеродное во взгляде Гермионы, который она с вызовом метнула в его сторону. Что-то холодное и неестественное для её пристальных и вечно любопытных глаз. Что-то неправильное, но такое знакомое.

Не дожидаясь ответа, Джордж властно пододвинул блюдо с бутербродами прямо под нос девушке. Уголки его губ приподнялись в усмешке.

Запах ветчины раздражал и вызывал тошноту. Не подавая вида, Гермиона медленно взяла бутерброд и надкусила. Она почувствовала подкатывающую волну желчи, но от этого ещё сильнее набивала рот, кусая хлеб. Проглотив еду, словно камень, девушка обильно запила её кофе, чтобы избавиться от рвотного позыва. Она шумно встала со стула, не дожидаясь комментариев.

— Мне пора, до вечера! — Гермиона покинула кухню.

Прихватив с прихожей пальто и сумку, девушка подошла к камину. Глубоко дыша, она справлялась с тошнотой. Бросив в огонь щепотку пороха, ведьма исчезла в зелёном пламени.

* * *

Рон сидел, уткнувшись в свою чашку. Аппетит так и не появился. Краем глаза он заметил, как сидящий по правую руку от него Джордж выжидающе всматривается в его лицо, пытаясь что-то по нему прочитать.

— Итак, Рон? — послышался вопрос старшего.

Рон поднял на брата такой же наивный вопросительный взгляд, как и пять минут назад мисс Грейнджер. Джорджа начинал раздражать этот театр.

— Что произошло? — по-прежнему мягко и учтиво говорил парень.

— Ничего, Джордж. Она же сказала, отвратительно спала, — Рон сам не верил в свою игру.

— Да? Ты её видел? Она выглядит так, будто не спала целый год. Я бы допустил, что она просидела, не сомкнув глаз, за документами всю ночь, может быть, это потянуло бы на правду. Но, как ты помнишь, вернувшись поздно домой, мы никого не застали за рабочим столом, и Гермиона, я уверен, уже видела десятый сон! — Джорджа раздражало, что его держат за дурака.

От последних слов Рон заметно вздрогнул.

— Я понимаю всю тесную связь ваших родственных душ, но, Рон, я тоже тут живу, и я хочу знать, что происходит в моём доме. Что у вас за секреты? Вы выдаёте себя с головой вашим поведением, не говоря о внешнем виде твоей подружки, — раздражённый парень начал говорить на повышенных тонах.

— Слушай. Когда-нибудь ты всё узнаешь, но не сегодня. Я не вправе делиться этим, — Рон бросил притворяться и подвёл черту в их диалоге, вставая со стула.

Джордж окончательно перестал что-либо понимать. Он проводил взглядом выходящего из кухни брата и уставился в окно. Ответ как будто был рядом, но вовремя ускользал из рук, как то мимолётное во взгляде Гермионы. Если Рона ещё можно было разговорить, то раскусить мисс Грейнджер против её воли было невыполнимой задачей.

Боковым зрением он уловил движение в дверном проёме. Переведя взгляд с окна на дверь, Джордж увидел пристально следившего за ним Живоглота. Парень нахмурился.

— Думаешь, что следишь за мной? Это я за тобой слежу! — пробурчал он и подвигал двумя пальцами у себя перед глазами.

* * *

Понедельник, Министерство Магии

Выходя в Атриум, мисс Грейнджер шла и смотрела под ноги, вжимая в себя пальто и сумку. Зная наизусть количество шагов до лифтового холла, она уверенно преодолела расстояние, не привлекая к себе внимания. До лифта оставалось пару метров, и миссию можно было считать выполненной, если бы не столкновение с кем-то прямо перед кабиной.

— Ох, простите! Я не заметила вас! — умоляющим тоном заговорила девушка, подбирая с пола вылетевшую из рук сумку.

— Вас? Гермиона, с каких пор мы с тобой на Вы? — послышался знакомый голос.

Гермиона подняла глаза на стоявшего над ней Гарри Поттера.

— Гарри! Прости! Я не смотрела по сторонам! Привет! — она облегчённо выдохнула, радуясь тому, что на её пути попался друг, а не посторонний.

Она выпрямилась, встав напротив друга, и глупо заулыбалась. Она давно не виделась с Гарри. И сейчас она совершенно наплевала на то, в каком виде предстала перед ним. Его лицо из насмешливого сделалось сосредоточенным.

— Гермиона? — он детально рассматривал лицо подруги.

Она нервно отвела взгляд.

— Опять?

— Опять.

Гарри взволнованно осмотрелся по сторонам. На них начинали оглядываться.

— Давай сегодня пообедаем? Я сегодня весь день здесь, — обеспокоенно спросил он.

— В закусочной в конце Косого переулка. Там мало людей, — без лишних слов уточнила девушка.

Он молча кивнул и поджал губы, а потом неуверенно приобнял подругу.

* * *

Входя в пустой кабинет, Гермиона радовалась своему раннему приходу и тому, что в расписании планёрок произошли изменения из-за срочного отъезда Артура Уизли, и коллективного утреннего собрания не состоится.

Дожидаясь коллег, ведьма предусмотрительно заставила свой стол всеми возможными архивными папками, создавая себе баррикаду от любопытных взглядов. Сев на стул и оценив размеры импровизированной стены, она удовлетворённо хмыкнула и погрузилась в бумаги, опустив голову над столом.

Через полчаса в кабинете появился Эйб, который, бегло поздоровавшись, немедленно занялся каким-то отчётом для мадам Прикл. Он даже, по старой традиции, не придал значения опоздавшей на двадцать минут Лайле, которая шумно влетела в кабинет, вырывая всех из рутины.

— Всем доброе утро! Как выходные?! — позитивно окликнула их девушка.

— Угу, — Эйб пробурчал себе под нос, даже не подняв головы от важных бумаг.

— Доброе утро, Лайла, — Гермиона на мгновение показала глаза из-за бумажной башни и вернулась в укрытие.

Лайла, довольная тем, что не попала под гнев Эйба, села на место и притихла, чтобы не привлекать к себе внимание.

Через час Эйб стремительно собрался и также спешно покинул кабинет, отправившись на выезд. Гермиона, окончательно расслабившись, не обращая внимания на редкое щебетание Лайлы, окунулась в работу. Она задумчиво пожёвывала кончик своего аккуратного золотого пера, подаренного Гарри. Перо красиво переливалось в освещении искусственного окна, в которое сейчас оптимистично светило придуманное солнце. Простое пишущее средство, полученное от лучшего друга, казалось заколдованным оберегом от всех невзгод и плохих мыслей.

— Гермиона, хочешь печенье? — послышался голос Лайлы за бумажной стеной.

— Нет, спасибо, скоро обед, — задумчиво ответила девушка, отложив перо и подперев рукой подбородок, продолжая вчитываться в бумаги.

— Зря! Я испекла его сама! Уверена, твоя мамочка тебя таким не баловала за твои хорошие оценки в школе, умница Гермиона? — хвастливый тон Лайлы резанул по ушам.

Гермиона отвлеклась от текста и посмотрела в преграду перед собой, не решаясь поднять глаза над стопками. Было непривычно слышать от Лайлы подобный сарказм.

— Ты что, Лайла? Не выспалась? — она попыталась проигнорировать выпад коллеги, нервно хихикнув.

— Как и ты? Как тебе сегодняшние сновидения, а-а? — Лайла противно захихикала.

Гермиона, перекладывавшая папки с места на место, замерла.

Послышался звук двигающегося стула, и следом зазвучали неторопливые шаги в направлении стола девушки. Каблуки туфлей с силой вбивались в каменный пол.

Ей стало не по себе, она вперила взгляд в папки, как будто пыталась что-то увидеть сквозь них — заглядывать за пределы своего импровизированного убежища не хватало уверенности.

— Кто в домике живёт? — противный скрипучий голос приближался.

Гермиона почувствовала, как позвоночник заледенел. Она не отрывала взгляда от невидимой точки, часто дыша.

— Покажись, отворись! — раздался совершенно не похожий на голос Лайлы шипящий призыв.

Голос получал наслаждение и протяжно посмеивался.

Девушка протянула занемевшие ладони к бумажным башням, как будто надеялась удержать их от внешнего вмешательства. Не успев ухватиться пальцами за картонные обложки, она увидела, как казавшаяся надёжной, выстроенная защита медленно заваливается набок, опрокидывая папку за папкой. Убежище развалилось, как лёгкий карточный домик, оставив после себя остовы бумаг по углам стола. Гермиона зажмурилась. Не открывая глаз, она наощупь потянулась одной рукой за волшебной палочкой.

— Ты потеряла её в лесу, забыла?— насмешливо проговорил голос прямо над ней.

Девушка глубоко вздохнула, задержала дыхание и, как будто смирившись с неизбежным, разомкнула веки, взглянув на собеседницу.

Как будто две чёрные пропасти, на неё смотрели безумные глаза Беллатрисы Лестрейндж. С вожделением и презрением. Как охотник смотрит на долгожданную добычу. Её губы расплылись в ядовитой улыбке, обнажая испорченные тюремным заточением зубы. Аристократичное лицо Пожирательницы походило на обтянутый кожей череп, а ввалившиеся глаза окружали чёрные тени. Гермиона смотрела в эти глаза, не имея ни малейшей воли оторвать взгляда. Она чувствовала, как снова немеют ноги.

— Я слышу, как бьётся твоё сердце, грязнокровка. Даже не пытайся забыть. Я заберу тебя с собой, и тьма поглотит тебя, — громко зашептала Беллатриса, пронзая сумасшедшим взглядом лицо девушки.

Её костлявая рука медленно поднялась и потянулась через стол к лицу Гермионы. Волшебница чувствовала, как снова заныла губа — она неистово кусала рот, сдерживая крик.

— В твоих глазах навечно останется пустота, девочка, — она почти дотронулась своими обломанными почерневшими ногтями до щеки девушки.

Гермиона задыхалась. Она дышала так часто, что начинала кружиться голова. Щеку обдало холодом, и девушка, не имея больше сил сдерживаться, разразилась ужасным криком. Стоявшая напротив Пожирательница, как зеркальное отражение, неестественно широко разинула рот и оглушающе завторила ей. Пространство завибрировало, а зрение поплыло. Казалось, что стены кабинета начали трещать от их обоюдного вопля. С потолка посыпалась отделка, а со стен начали падать графики и схемы. Гермиона снова зажмурилась и почувствовала, как пальцы коснулись лица. Откуда ни возьмись, пришло спонтанное решение схватиться за золотое перо, лежащее перед ней. Будто бы оно равносильно пропавшей в тёмных лесах волшебной палочке. Как будто оно способно спасти её от происходящего кошмара.

Она резко распахнула веки и наткнулась не на две чёрные бездны, а на пару зелёных внимательных глаз за круглой оправой. Около её стола стоял Гарри Поттер, держа протянутую к ней руку.

Гермиона закашлялась и хаотично осмотрела кабинет. Импровизированная крепость из документов никуда не делась, волшебная палочка лежала на столе, а в кабинете кроме неё и друга никого не было. Девушка опёрлась лбом о ладонь и опять зажмурилась, восстанавливая дыхание. Плохая ночь дала о себе знать, реальность и фантазия смешались — она даже не заметила, как уснула прямо за столом.

— Решил зайти за тобой, — раздался тихий голос Гарри.

— Очень кстати, — девушка потёрла глаза, благодаря про себя друга за своевременное появление.

* * *

День, Косой переулок

— Ты заснула, Гермиона. Прямо на рабочем месте, — Гарри вертел в руках кофейную чашку.

— Ты очень наблюдателен, Гарри, — съязвила девушка, бросив на друга тяжёлый взгляд.

Она чувствовала, что её настроение достигло дна депрессивной ямы. Если она продолжит путать сны с явью, ей грозит прямая дорога в Мунго. Гермиона живо представила новость на первой странице «Ежедневного пророка» — «Героиня войны сломлена под давлением прошлого», а ниже её фото в смирительной рубашке. Она усмехнулась. Лишая себя сна, она скорее угодит в Мунго с каким-нибудь отравлением, если от недосыпа насыплет себе в чашку не кофе, а сушёных русалочьих водорослей. Или угодит в хирургию с отрезанными фалангами пальцев, нарезая хлеб с полузакрытыми глазами.

— Прости, — тихо пробормотала девушка, видя снисходительное выражение лица Гарри.

— Джинни рассказывала о происшествии в школе. Я думал, этого больше не повторялось с того времени, — он пристально всматривался в лицо подруги, не давая ей соврать.

— Я тоже так думала до сегодняшней ночи, — девушка протяжно выдохнула.

— Разбудили?

— Да, Р…Родители услышали, — стало тошнотворно плохо от того, как приходится изворачиваться перед другом.

Гермиона уткнулась глазами в свою чашку с кофе — от обычно привлекательного аромата снова накатывала рвота. До чего дошла бывшая гриффиндорская староста — почти свихнувшись, она врёт одному из своих лучших друзей.

— Посмотри на меня.

Ведьма поднимает глаза на друга и видит знакомые признаки вины вселенского масштаба. Он смотрит виновато и обречённо, будучи абсолютно убеждённым, что всё, что происходит с его незаменимой подругой, — исключительно его вина. Он смотрит так, будто одним взглядом утверждает, что не разделит свою вину ни с кем. Она принадлежит ему, всецело и всеобъемлюще. А Гермионе, так желающей поспорить с другом, уже не хватает сил снять с него груз ответственности и вышвырнуть это тяжёлое ярмо виноватого куда подальше. Они навечно изранены. Каждый со своей неизлечимой травмой.

— Только не рассказывай Джинни, — единственное, что она выдавливает из себя.

Он молча кивает, прерывая их зрительный контакт.

— А Рон? Ему ты расскажешь? — спрашивает Гарри.

Гермиона нервно проглатывает ком в горле.

— Если ты всё прочитал по моему лицу, не думаю, что ему составит труда тоже всё понять, — она отворачивается к окну.

Если Гарри всё когда-то узнает, простит ли он ей и Рону их тайну, в которую они не посвятили Избранного. Они всегда делили секреты на троих, даже тогда, когда приходилось преодолевать межличностные разногласия. И тогда, когда Гермиону посетил первый ночной припадок в «Ракушке» после их невероятного спасения из лап Пожирателей, над её постелью сидели оба друга, держа её за скрученные судорогами руки и ноги.

Она почувствовала прикосновение в своей ладони. Гарри слегка сжал её, продолжая всматриваться в лицо девушки, ища какой-то ответ.

— Это так глупо и нелогично, — Гермиона не выдержала, нужно было поделиться с другом, ведь он всё поймёт. — Её давно нет, а она пытается утащить меня за собой во снах.

— Может, попробуем обратиться…

— Нет, Гарри. Мы только недавно избавились от навязчивого внимания в обществе. Давай сохраним это зыбкое положение, когда тебя больше не поджидает папарацци у дверей твоего дома. Я уверена, что когда-то это прекратится, просто прошло недостаточно времени. Если прознают, что я схожу с ума, кому из нас станет от того легче? — она печально улыбнулась, успокаивая друга, но не себя.

Гарри снова молча кивнул. Они с минуту просидели, не произнеся ни слова.

— Гарри, ты позвал меня на обед, чтобы молчать? Мы так редко видимся, давай же воспользуемся шансом и поболтаем, как раньше, — Гермиона попыталась придать своему тону бодрости.

Друг взъерошил свои непослушные волосы и скромно улыбнулся. Он обратил внимание, как с соседнего столика на них поглядывает пожилой волшебник, очевидно, узнавший героев Второй Магической. В сознании эхом прозвучали недавние слова Гермионы.

— Ничего не вижу, кроме работы. С Джинни, кажется, виделся в прошлый понедельник, — парень нервно засмеялся. — У неё начался сезон, сегодня у неё матч. А я, чёрт побери, опять буду слушать его по радио.

— Я слышала от мистера Уизли и мадам Прикл, что в Лондоне замечены дементоры, — девушка заговорила очень тихо, чтобы её услышал только друг.

— Верно. В последнее время их замечают в разных районах города. Я подозреваю, что возвращаются не изгнанные, — Гарри задумался.

Гермиона вопросительно подняла брови.

— После их позорного изгнания, только за первый год после битвы, их появлялось до десяти в неделю. Сначала я ломал голову, как мы пропускаем их возвращение, а потом понял. Всё оказалось гораздо проще, — пояснил друг и молча уставился на подругу.

— Их порождает людское горе, — тихо произнесла девушка, ответив за друга.

— Ничего удивительного. Победа никому не принесла должного облегчения. Кому, как не нам, знать, что она принесла за собой, — он поджал губы.

Гермиона снова посмотрела в дождливое серое окно.

— Иногда я становлюсь уверенным в том, что нам придётся жить с ними бок о бок до конца наших дней, — тихо закончил Гарри.

— Тогда к погоде больше нет вопросов, — Гермиона грустно усмехнулась, а друг понимающе хмыкнул.

— Пока что у меня есть только один вопрос, — он подпёр голову рукой и уставился на девушку, снова вызвав у неё вопросительный взгляд.

— Ты собираешься сегодня есть? — он нахмурился и напомнил волшебнице того мальчика-первокурсника, с которым она знакомилась в Хогвартс-экспрессе.

К собственному удивлению, она рассмеялась.

— В меня не лезет ни крошки, честно, Гарри! — умоляюще захныкала Гермиона.

— Возьмём тебе бульона! Вот увидишь, станет легче! — не принимая отказов, настаивал друг.

Легче стало. От горячего ароматного пара, исходящего из керамической пиалы, от заботы Гарри, который сейчас сидел напротив и следил за каждым движением подруги. Стало легче и теплее. Бульон согрел внутренности, а желудок благодарно отозвался урчанием.

— Смотри мне! Не заставляй меня водить тебя на обед! Иначе я пожалуюсь Рону, и мы будем ходить за тобой вдвоём! — давал наказ подруге Гарри, когда они стояли под козырьком входа в кафе.

— Оставь Рона в покое! У него работы по уши, между прочим, как и у тебя! — уязвила его девушка.

* * *

Вернувшись в Министерство, друзья разошлись по этажам. Заглянув по пути в дамскую комнату, Гермиона подошла к зеркалу. Горячий бульон пошёл на пользу — щёки порозовели, а глаза засверкали. Включив воду, она ополоснула лицо. Затем подкорректировала пудрой следы ночной катастрофы. Вода шумно спускалась по трубам, булькая.

«Не убежишь, грязнокровка!»

Девушке послышался протяжный шёпот из труб сквозь булькающие звуки. Она глубоко вздохнула и, взяв себя в руки, направилась в свой кабинет.

Лайла сидела на месте, занимаясь своими делами, и мельком посмотрела на вошедшую в кабинет Гермиону. Та затравленно глянула на коллегу и подошла к своему убежищу. Остановившись перед бумажными баррикадами, она сконфуженно посмотрела на них.

— Гермиона, ты в порядке? — Лайла обратилась к девушке, вглядываясь в неё.

— Да, вполне. Кажется, переоценила свои силы, — она нервно хихикнула, указывая на стопки, объяснив своё замешательство.

Лайла понимающе пожала плечами.

— Ты выглядишь устало. Мягко говоря, — извиняющимся тоном подметила коллега.

Гермиона беззаботно махнула рукой и отвернулась. Одним движением палочки она уверенно вернула папки на стеллажи, освободив стол. Набрав в лёгкие воздуха, она приземлилась на стул. Прислушавшись к себе, она не почувствовала ни тревоги, ни паники. Лайла, всё это время с любопытством смотревшая на девушку, тихонько прыснула и вернулась к делам.

Перезагрузив сознание, Гермиона почувствовала прилив сил, с нежностью вспомнив заботу Гарри. Невесть откуда взявшаяся энергия заряжала на работу.

— Гермиона, хочешь печенье? — послышался заботливый голос Лайлы. — Я испекла его сама!

По спине девушки пробежали крупные мурашки. Она медленно подняла голову в сторону голоса. Лайла сидела с невозмутимым видом и протягивала вазочку с песочным печеньем разной формы в сторону Гермионы.

Она молча встала из-за стола и неторопливо подошла к столу коллеги, которая начала вопросительно смотреть на неё.

— Пожалуй, не откажусь, — стиснув зубы, произнесла волшебница и взяла ароматное изделие из вазочки.

* * *

Вечер, «Всевозможные волшебные вредилки»

— Рон! Нужно подумать об украшениях к Хеллоуину. Ли уже готов. В субботу развесил под потолком заколдованных бумажных летучих мышей — девчонки из Хогвартса с визгом разбежались, когда они спикировали над их головами, — Джордж вышел из лаборатории в торговый зал и выдал умозаключение.

— С парящими тыквами я пас! В прошлом году они падали мне прямо на голову! — жаловался Рон.

— Да, с этим ты справился так себе, Рон. Не хочу опять получить жалобы от родителей детишек. Придётся этим заняться мне, — Джордж тяжко вздохнул, посмотрев на висящий на стене за кассой календарь. — Как всё успеть?

— Бесплатные ведьмины шляпы будем раздавать в этом году? — поинтересовался младший брат, упаковывая в упаковочную бумагу товары для ожидающих покупателей.

— Можно. В прошлом году расхватали за пять минут, в этом надо сделать побольше, — согласился Джордж.

Послышался дверной колокольчик. Оба брата рефлекторно обернулись на звук. В магазин вошла мисс Грейнджер, держащая в руках увесистую тыкву. Рон, выдавший покупки довольным посетителям, в три шага оказался около подруги.

— Гермиона! Как ты? — тихо спросил парень, нависнув над её ухом.

— Как видишь, жива. Рон, на нас смотрит твой брат, — также тихо прошипела девушка, обращая внимание друга на стоявшего поодаль Джорджа, который, опёршись на стойку, с подозрением следил за их перешёптываниями.

— Ах, Гермиона! А к чему тыква? Тоже поучаствуешь в подготовке к Хеллоуину? — намеренно громко заговорил Рон.

— Вообще, я планировала приготовить тыквенный суп, — растерянно посмотрев на тыкву, ответила Гермиона. — Вы готовитесь к Хеллоуину? Вам нужно помочь?

— Если ты заколдуешь парящие тыквы получше Рона, то милости просим, — насмешливо отозвался Джордж, подходя к парочке.

— Что ж, это не проблема, — деловито прокомментировала девушка. — Поставим в них заколдованные свечи — получится устрашающе.

— Гермиона, где ты находишь время? Не остался ли у тебя единственный маховик времени? — съязвил старший, пристально вглядываясь в лицо шатенки.

— Я просто отлично умею его оптимизировать, — задетая девушка задрала подбородок.

— Надеюсь, не путём исключения сна из своего графика? — ханжески заулыбался рыжий. — Не заставляй мучиться нашу совесть!

Язвительный тон Джорджа начинал раздражать. Гермиона поняла, что его попытки спровоцировать её сводятся к утреннему «допросу».

— О какой совести ты говоришь, Джордж? Ты же родился без неё! — скептически усмехнулся Рон.

— Значит, я к вам со всей душой, а вы… — продолжал клоунаду парень, фыркнув.

Он надул губу и недовольно отвернулся от друзей. Его возмущало, что его не ставят в курс происходящего. И в то же время его раздражал сам факт, что ему вообще есть до этого дело.

— Делайте, что хотите, — сварливо добавил он и резко изменился в лице, обаятельно ухмыльнувшись.

Рон и Гермиона синхронно посмотрели в направлении его взгляда. За полками с фейерверками стояла молодая женщина и жеманно строила Джорджу глазки.

— Он как будто сахарный. Цепляет женщин только одним присутствием, — тихо простонал Рон на ухо подруге.

— А как же список завидных женихов, Рон? — насмешливо спросила Гермиона. — Не позволяй ему отнимать у тебя заслуженный успех, — наигранно важно поддержала она друга.

— Только не среди молодых мамаш, — открестился парень.

Гермиона прыснула и покачала головой, наблюдая, как Джордж жестами что-то показывал незнакомой посетительнице.

— Пожалуй, пойду, займусь делами. Ничего удивительного, что ты ничего не успеваешь, Джордж. Тебе точно не мешало бы поработать над оптимизацией твоего времени, — проходя мимо, проговорила волшебница, делая ударение на последних словах.

— Что? Эй! — поднимаясь на второй этаж, услышала возмущение себе в спину Гермиона. — С настроением у неё сегодня так себе! — последовала реплика, адресованная уже Рону.

* * *

— Думаешь, сегодня стоит заняться документами, Гермиона? — обеспокоенно спросил Рон, вытирающий тарелку полотенцем.

— Почему нет? У меня свободный вечер, спать я ещё не собираюсь, — непринуждённо ответила девушка, подавая другу очередную мокрую тарелку.

Поужинав, Рон вызвался помочь подруге с посудой, а Джордж, под предлогом нового эксперимента, отправился в лабораторию.

— Тебе бы наоборот отдохнуть…

— Рон! — она шумно поставила тарелку на столешницу. — Я не ребёнок и не смертельно больна. Пожалуйста.

Рон дёрнулся и послушно кивнул, продолжая вытирать посуду.

— Прости, — продолжила она мягче. — Я знаю, что ты переживаешь. Сегодня я обедала с Гарри. Он всё понял, — грустно хмыкнула девушка.

Друг стыдливо отвёл взгляд. По этой реакции Гермиона поняла схожесть его чувств со своими.

— Некрасиво получилось, — она тихо пробормотала, уставившись в пенную воду.

Голова гудела. Уши закладывало. Ужин булькал в животе, казалось, желудок отказывается его принимать. Но, по отзывам братьев, она снова справилась на ура. Тогда в чём же дело? Её организм умирает, отторгая пищу? Да, едой не заполнишь холодную пустоту. Гермиона недовольно морщилась от дискомфорта и затёкшей шеи. Переписывая гроссбух, она старалась сосредоточиться на арифметических подсчётах, но мысли возвращались к последним событиям.

Невозможно было объяснить Рону то, чего не понимаешь сама. Волшебница с ужасом ждала ночи и придумывала сценарий своих занятий. Полчаса назад друг ушёл спать, а быть застуканной в гостиной его шумным старшим братом тоже не хотелось. Полуночные расспросы и саркастические шуточки не были запланированы в развлекательной программе девушки. Нависая над отчётами, она устало жмурила глаза. Стоило прикрыть веки дольше положенного, в сознании отчётливо вырисовывались острые черты злого лица и безумный взгляд. Единственным избавлением от кошмарного рецидива волшебница считала абсолютную вовлечённость в дела и постоянную занятость мыслей.

И сейчас, сидя на кровати своей комнаты, расчёсывая спутанные мокрые волосы, она мысленно перебирала даты всех гоблинских восстаний. На прикроватной тумбочке стояла чашка с разведёнными в ней парой капель бодрящего зелья.

Живоглот спал в своей корзинке и периодически водил ушами.

Обняв себя за колени, Гермиона опёрлась спиной о стену у кровати и читала томик по рунам, подставляя страницы под свет ночника.

В три часа ночи была сделана рискованная попытка положить голову на подушку. Зелье теряло силу, и дремота отяжеляла веки. Специально заняв неудобное положение, девушка лежала с закрытыми глазами, переведя всё внимание в слух. Она слышала завывания ветра за окнами, слышала шаги вернувшегося из лаборатории Джорджа, который возился в коридоре. А временами до неё доносился звук из-под кровати, напоминающий царапанье паркета острыми когтями. Он звучал всё быстрее и быстрее, а в промежутках сопровождался тихими смешками. В такие моменты ведьма заставляла себя оторвать голову от подушки и активно тёрла глаза. Она старалась не терять связи с реальностью, не позволяя себе погрузиться в глубокий сон. Пролежав в полубреду до раннего утра, Гермиона вынудила себя открыть глаза и легла на спину. Усталость никуда не делась, а в ушах по-прежнему шумело. Ещё одна такая ночь, и её отправят на принудительное лечение. Предстояла работа над собой и собственными кошмарами.

* * *

Утро, «Всевозможные волшебные вредилки»

Выходя из ванной с освежённым ледяной водой лицом, девушка двинулась в кухню и, к собственному удивлению, застукала там сидящего за столом Джорджа. Он задумчиво смотрел перед собой, подперев рукой подбородок, и пил кофе. Он выглядел прозаично, если бы не одно но. Вечно лохматые огненные волосы парня сейчас были ярко-зелёного, ядовитого цвета.

От такой неожиданности Гермиона споткнулась о порог кухонной двери, привлекая внимание Джорджа.

— Доброе утро, — растерянно смотря на волосы парня, промямлила она.

— Доброе ли? — спросил парень, с сомнением осматривая девушку.

— Надо понимать, что у нас обоих оно не удалось? — уязвлённая волшебница красноречиво метнула взгляд на волосы собеседника.

— А. Не обращай внимания. До ночи экспериментировал с новинками, — поморщился он.

— И что это за эксперимент такой? Это навсегда? — насмешливо спросила девушка.

— К вечеру сойдёт. Пытаюсь доработать жвачку с несколькими вкусами. Стоит только подумать, и она обретает задуманный тобой вкус. Хочу доработать до пяти вкусов на порцию, — с умным видом объяснял Джордж.

— Заколдованное самовнушение? — со скептическим выражением лица перебила Гермиона.

Перебитый парень недовольно поджал губы.

— Да и откуда же ты такая умная взялась? — ядовито усмехнулся он.

— Грамотно оптимизирую своё время, — вновь напомнила она, важно скрестив руки на груди.

— Читая книжки по ночам? — продолжал тем же тоном парень.

— Не нужно много прочитать, чтобы понять, что твой эксперимент не удался, — раздражённая девушка осадила его попытку поиздеваться.

Джордж шумно выпустил воздух из лёгких. Настала его очередь чувствовать себя уязвлённым. Неугомонное желание мисс Грейнджер везде и во всём оставлять за собой последнее слово, демонстрируя своё превосходство, раздражало. Раздражение усиливало паршивое настроение от недосыпа и действительно неудавшегося эксперимента.

— Благодарю за вашу проницательность, мисс Всезнайка, — сделав ударение на последнем слове, парень встал из-за стола.

Гермиона раздражённо закатила глаза и уже была готова придумать язвительный ответ, как в кухне появился сонный Рон.

— О! Я проспал? Всем доброе утро, — он потрепал себя по лохматым волосам.

Ответа не последовало, и Рон оглядел присутствующих.

— Всё в порядке? Джордж, а что у тебя с волосами?

— Твоя подруга отлично разбирается в неудачных экспериментах! Спроси у неё, она тебе всё расскажет! — сварливо отозвался Джордж и покинул кухню.

Рон непонимающе уставился на подругу, ожидая пояснений. Стоявшая со скрещенными на груди руками Гермиона не торопилась с объяснениями, смотря в окно.

— А почему Джордж позеленел? Мне же это не снится? — на лице друга нарисовалась тревога.

— Ты не спишь, Рон. Джордж напортачил с зельями, — коротко пояснила девушка.

— Я ощущаю тут дух конфликта. Вы что, ругались? — Рон окончательно растерялся.

— Твой брат, как всегда, невыносим! Он не терпит никаких замечаний в свой адрес. А любые вопросы воспринимает как вызов! — не выдержала Гермиона и всплеснула руками. — Как будто ему несвойственно ошибаться, как и всем людям!

Рон прыснул. Было непривычно слышать подобные возмущения от самой Гермионы Грейнджер, перфекционизм которой иногда выходил за все грани разумного.

— Ну, послушай, Гермиона. Думаю, есть моменты, которые его сильно задевают. Раньше в разработках участвовал Фред, и вдвоём они делали грандиозные вещи. А теперь он трудится над выдумками один, и я полагаю, что любая неудача будет его сильно огорчать. Я ему не помощник, сама знаешь. Зелья — это мой ночной кошмар после пауков. Кроме моральной поддержки я ничего ему не дам.

Рон пожал плечами, как будто извиняясь. Своими рассуждениями он снова заставил Гермиону почувствовать себя неловко. В самом деле, стоило ли так придираться к задумкам старшего брата? Она почувствовала, как загорели уши. Кажется, её нестабильное настроение негативно сказывается на окружающих, которые в этом не виноваты. Нужно держать себя в руках.

— У кого ты научился так искусно пробуждать совесть? — деловым тоном спросила девушка, улыбаясь уголками губ.

— Главное, было бы, что пробуждать! С моим братом это не работает, например, — Рон философски поднял палец вверх и усмехнулся.

— Давай завтракать, мистер Совесть! — она перевела тему.

— Как прошла ночь? — неожиданно серьёзно спросил друг.

— Отвратительно, но спокойно, — лаконично ответила волшебница, не вдаваясь в подробности.

На кухню прошмыгнул Живоглот и направился к своим мискам.

— Ты хоть сколько-нибудь поспала? — парень попытался всмотреться в лицо подруги.

— Дремота в неудобной позе считается? — насмешливо отозвалась Гермиона.

— Категорически нет, — он грустно улыбнулся.

* * *

Вечер, «Всевозможные волшебные вредилки»

— Гермиона, ты виртуоз! — воскликнул Рон, осматривая парящую под потолком магазина тыкву с волшебной свечой.

— Ничего сложного, Рон. Главное — зачаровать их на длительный срок, и тогда падение сверху никому не грозит, — самодовольно ответила волшебница.

— Красиво. Как в Хогвартсе, — заворожённо пробормотал друг.

— Давай их размножим, — оценивающе присмотрелась к тыкве Гермиона.

— Оказывается, делов-то… — он виновато потёр затылок.

— И в правду! — учительским тоном воскликнула девушка и критически посмотрела на рыжего. — Джеминио!

Парящая тыква немедленно раздвоилась, а из двух копий следом образовалась еще пара.

— Фините,- прозвучало из уст Гермионы следом и преумножение остановилось.

Под потолком парило с десяток ухмыляющихся тыкв, в которых загадочно горели разноцветными огнями свечи.

— Я тебе говорил, что люблю огонь в твоём исполнении? — довольно усмехнулся Рон, переводя восторженный взгляд на подругу.

— Не подлизывайся! В следующем году займёшься этим сам! — усмехнулась волшебница и показала язык.

— Погоди. Впереди ещё Рождество, — нервно засмеялся парень.

— Сделаю вид, что не услышала этого, — она легонько толкнула друга в плечо. — Пойду наверх, не хочу преждевременно натолкнуться на твоего сердитого брата, — ехидно произнесла Гермиона.

Заходя в гостиную и устало разминая шею, девушка швырнула свою объёмную сумку на диван. Ужасно хотелось спать. Бодрящее зелье, которое она незаметно подливала себе в кофе на работе, переставало действовать. Тёплый пиджак был отправлен на диван, к сумке. Было дикое желание переодеться в плюшевую пижаму.

— Живоглот, милый, где ты? — вымученно позвала волшебница своего кота.

Из кухни, мяукая, прощеголял пушистый любимец.

— Ну, как ты тут? Проспал весь день? На зависть своей несчастной хозяйки? — она наклонилась к коту и потрепала его за ухом.

Живоглот завился вокруг ног девушки, громко урча.

— Что ж, наверное, мне нужно было обучиться анимагии и превращаться в тебя, чтобы вдоволь высыпаться, — она захихикала.

Обласкав питомца, Гермиона подошла к камину и разожгла огонь, выставляя к нему ладони. Собрав с дивана вещи, она двинулась к коридору, рассчитывая переодеться в уютную, тёплую домашнюю одежду. Девушка застыла в проходе, наблюдая возмутительное зрелище. Живоглот, с распушённым и поднятым от любопытства хвостом, ходил кругами у двери комнаты Джорджа. Через мгновение, замерев, он одним прыжком достал до ручки двери и зацепил её лапами. Дверь не поддалась, но кот не оставлял попыток. Гермиона от возмущения раскрыла рот и упёрла руки в бока, наблюдая за наглостью своего любимца. На третьем прыжке замок отреагировал и с характерным звуком открыл дверь.

— Так вот как ты туда попадаешь! — возмущённо пробурчала себе под нос волшебница, наблюдая, как кот без промедления прошмыгнул в чужую комнату.

Девушка швырнула обратно на диван свои пожитки и уверенной походкой двинулась вызволять своего пушистого нарушителя. С приближением к двери, её уверенность поутихла. Не хотелось вламываться в чужую комнату без разрешения, особенно когда хозяина не было дома. В очередной раз, наплевав на принципы, стоявшая перед приоткрытой дверью Гермиона выдохнула и шагнула за порог комнаты.

В комнате было сумрачно. Свет фонарей, пробивавшийся из окон, незначительно освещал пространство. Живоглота не было видно. Посветив перед собой зажжённой волшебной палочкой, ведьма на цыпочках прошла вглубь комнаты. Она дёргалась от каждого скрипа половиц, как воровка, боящаяся быть услышанной спящими хозяевами.

— Живоглот, выползай, негодник! — громко зашипела волшебница.

Когда глаза привыкли к полумраку, она разглядела комнату. Симметрично её спальне, в угловых стенах располагалось по окну. Кровать стояла также под окном, напротив двери. Аналогичная прикроватная тумбочка и кресло. У стены стоял шкаф, а рядом с ним — большой закрытый сундук. У второго окна стоял письменный стол и стул. На столе лежал ворох бумаг, но девушка не позволила себе рассматривать их подробно. В комнате витал запах мужского парфюма, который Гермионе приходилось слышать ранее. Под ногой что-то зашуршало. Девушка вгляделась и увидела, что наступила на скомканный пергамент, который был разбросан по полу тут и там.

Остановившись напротив гардероба, Гермиона испуганно дёрнулась от отразившегося в зеркале света волшебной палочки. Осветив своё отражение в дверце шкафа, она обратила внимание на отсутствие зеркала в одной створке. Однажды ведьме пришлось услышать печальную историю от Джинни о том, как Джордж бил зеркала в их с Фредом квартире, когда пребывал в стадии принятия смерти брата.

Гермионе было не по себе. Она отчётливо чувствовала, что вторглась в очень личное пространство. Осветив вторую створку, девушка случайно заметила еле различимую в темноте надпись. Прямо над зеркальным полотном, на старой деревянной дверце была неаккуратно вырезана ножом фраза:

«Остался один Джордж»

У волшебницы ёкнуло сердце. Это стало последней каплей — захотелось срочно покинуть комнату. Если её застукает Джордж, ещё и в обнимку с котом, — скандала не избежать.

— Живоглот! — со всей силы зашипела девушка.

Она уже присела на колени, чтобы заглянуть под кровать, как в комнате внезапно зажёгся свет.

— Не темно?

Гермиона замерла и, оставаясь в неудобной позе, медленно обернулась в сторону двери.

Облокотившись о проём, скрестив руки на груди, с сердитым видом стоял Джордж. Его волосы уже обрели свой родной цвет, и теперь он был совершенно узнаваем.

— Ох, Джордж, — глупо захлопала глазами девушка. — А я тут…

— Что ты там забыла, Грейнджер? — недовольно отчеканил парень, пристально смотря на неё.

Смятение как рукой сняло. Услышав это грубое «Грейнджер», которое всегда работало как красная тряпка на быка, Гермиона шумно втянула носом воздух и вскочила с колен. Ещё в школе, гадкие слизеринцы позволяли себе коверкать и издеваться над её фамилией, не удосуживаясь обращаться к ней по имени. И сейчас это вызывало самые неприятные воспоминания из юности.

— У меня есть имя! — обиженно ответила бывшая гриффиндорка, складывая руки на груди, подобно Джорджу.

— А у меня есть личное пространство, и ты сейчас в него вторглась, — вкрадчиво пояснил парень.

— Я просто хотела, — она запнулась. Не стоило говорить о коте, чтобы не обострять нарастающий конфликт.

— Хотела что? Убедиться, что к самостоятельной жизни я тоже не приучен, мисс Хочу всё знать? — перебил её Джордж, ехидно улыбнувшись.

Гермионе показалось, что на глаза упала пелена. Она снова втянула носом воздух.

— Да! И готова вынести вердикт! — надменно ответила девушка.

— Я весь во внимании!

— Здесь не мешало бы прибраться! С таким бардаком в твоей комнате нет ничего удивительного в том, какой бардак у тебя в голове! — девушка красноречиво оглядела комнату.

При полном освещении стало видно всё. От разбросанного по полу пергамента до висящих на спинке стула полосатых носков и незастеленной постели.

Джордж поджал губы, а его ноздри раздулись.

— А тебе бы не мешало что-нибудь придумать с твоей одеждой! С таким гардеробом нет ничего удивительного в том, что ты до сих пор не завела себе жениха! — парировал Джордж, ходя по грани.

Гермиона покраснела, казалось, её щёки начали раздуваться от гнева.

— А тебе бы не мешало научиться различать приличную женскую одежду от легкомысленных и вызывающих нарядов, на которые, со всей очевидностью, клюют вовсе не женихи, а настоящие придурки! — окончательно взорвалась она.

— Если бы ты научилась вовремя прикусывать свой острый язык, а не лезть вон из кожи, чтобы заткнуть всех за пояс, ты была бы более выносима! — обозлённо воскликнул рыжий.

— Придётся потерпеть! Не вынуждай меня напоминать, для чего я здесь нахожусь! — девушка ударила по больному.

Джордж осёкся, раскрыв рот. Чего-чего, а шантажа от мисс Зазнайки он никогда не ожидал. Её последняя реплика была сродни удару под дых. Он растерялся.

Видя его замешательство, Гермиона сама не сразу осознала сказанное. Воспользовавшись паузой, она не дала Джорджу ответить.

— Закончили! Живоглот! Мы уходим! — стальным тоном она подвела черту, сурово нахмурившись.

Как по волшебству, из-под кресла выбежал взбудораженный кот и последовал за хозяйкой, не смея ослушаться её категоричного приказа. Гермиона уверенно прошла мимо стоявшего в дверях Джорджа, задев его плечом.

Парень ошалелыми глазами проводил неизвестно откуда появившегося в его комнате кота, а потом очнулся и, рыча, последовал за парочкой в коридор.

— Нет, не закончили! Что ты с твоим котом вынюхивала в моей комнате? Это что такое? — от возмущения голос Джорджа охрип.

— Я не намерена больше с тобой объясняться! Ты мне надоел! Ты ведёшь себя отвратительно! — стиснув зубы, проговорила девушка. Она чувствовала, что совершенно измотана, а на дальнейшие пререкания больше не хватало сил.

— Я? Позволь напомнить, что это ты была обнаружена в моей комнате! — нравоучительно воскликнул парень, указывая пальцем прямо ведьме в лицо.

В этот момент дверь в коридор открылась, и из прихожей вышел усталый Рон, своим появлением избавивший Гермиону от дальнейших объяснений.

— Ну и денёк. Чем ближе к празднику, тем они становятся безумнее! Чуть мантию мне не подожгли, хулиганы! — он увидел стоявшую в гостиной парочку и двинулся в их сторону. — Эй, Джордж! Волди опять требуется ремонт! Его заклинило, и теперь он барахтается в аквариуме, придётся завтра его снять на время.

Младший подошёл к ребятам, которые гневно буравили друг друга взглядом.

— Эй, ребята, всё в порядке? — он вопросительно оглядел их.

— Порядок, Рон! Сейчас будем ужинать! — не прерывая зрительную дуэль, выплюнула Гермиона.

— Пожалуй, сегодня воздержусь от ужина! Аппетита нет! — Джордж прервал контакт, бросил напоследок возмущённый взгляд на Живоглота и ретировался из гостиной, громко хлопнув дверью своей комнаты.

— Гермиона, что случилось? Вы опять ругались? — тихо застонал Рон.

Девушка ничего не ответила, взяв друга под локоть, она силой потянула его за собой на кухню.

После получасового молчания, которое сидящий за кухонным столом Рон не рисковал нарушить, наблюдая, как неистово Гермиона толкла картофельное пюре в кастрюльке, раздался возглас.

— Возмутительно! Твой брат просто невоспитанная бестолочь! — она гневно поджимала губы, со всей силы вдавливая толкушку.

— Сколько я ещё буду миротворцем в ваших взаимоотношениях? Что на этот раз? — вымученно выдохнул Рон.

— А вовсе ничего! Кому-то стоит научиться выслушивать, а не сходу изливать из себя потоки желчи, не разобравшись в сути происходящего! — она развернулась к другу и сердито упёрла руки в бока.

Рон втянул голову в плечи. Гермиона сейчас один в один походила на его мать в этом цветастом переднике и с толкушкой для пюре в одной руке.

— Не ходи вокруг да около, Гермиона. Я к вечеру туго соображаю, — взмолился он.

Они оба замолчали, услышав, как открылась и хлопнула входная дверь квартиры. Джордж ушёл. Гермиона заметно расслабилась.

— Джордж обнаружил меня в его комнате, — она сказала это так, как будто её застукали за обыденным занятием в библиотеке.

Рон вопросительно поднял брови.

— Хм. А что ты там делала?

— Мой кот, Рон! Он снова пробрался в его комнату. Я пошла его оттуда вызволять, и в этот момент домой пришёл Джордж и нашёл меня с Живоглотом у себя, — жестикулируя рукой, пояснила девушка.

— Согласись, тебе бы тоже не понравилось, если бы ты узнала, что он ходит к тебе в комнату в твоё отсутствие? — справедливо рассуждал Рон.

— Соглашусь! Но я дала бы объясниться, прежде чем извергать на человека свой гнев и поливать его помоями, — она раздражённо швырнула толкушку в кастрюлю.

— Ты права. Но это Джордж — в его комнату я вхожу только по стуку, — извинялся за брата Рон.

— Сомневаюсь, что его многочисленные пассии туда стучатся! — прошипела она.

— Ну, их он приглашает сам, — глупо захихикал парень.

— А меня, значит, готов сожрать с потрохами только за то, что позволила себе перешагнуть порог его комнаты без приглашения, — девушка фыркнула.

Рон снова состроил извиняющуюся физиономию.

— И нормальный у меня гардероб! — внезапно вырвалось у неё. Она снова принялась интенсивно толочь несчастное пюре.

Рон вопросительно нахмурился, но предпочёл промолчать.

— Чёрт, что же делать с куклой? Кажется, Волди не жилец, — задумчиво пробормотал он себе под нос.

— Есть решение твоей проблемы, Рон! — Гермиона напоминала фурию. — Посадим туда твоего брата! Никто не заметит разницы!

* * *

Утро, «Всевозможные волшебные вредилки»

— Ну, и куда ты вчера запропастился вечером? — с любопытством спросил Рон, закидывая в рот кусок бекона.

— Отдохнул от Грейнджер, — непринуждённо ответил Джордж, откидываясь на спинку стула.

— Кто на этот раз? Роза? Линда? — насмехался младший брат.

— Не запомнил их имён. Не важно, как их зовут, если они способны помочь тебе забыться, — расслабленно ответил парень, с завистью смотря в тарелку Рона.

— Они тебя до добра не доведут, братец, — философски изрёк рыжий.

— Ой. Поучи меня жить, Ронни! Как надо? — ощетинился Джордж.

— Для начала не вести себя как говнюк, — спокойно ответил Рон, чем выводил из себя брата. — Ты собираешься завтракать сегодня?

— Боюсь, что в мою порцию Грейнджер подсыпала отравы! Пожалуй, перебьюсь бутербродами! — огрызнулся старший.

— Ведёшь себя как говнюк, — также спокойно констатировал Рон, подняв кверху вилку с куском яичницы. Джордж проводил этот жест взглядом, сглотнув слюну.

— Вы что, сговорились? — взбесился он и встал из-за стола.

— О чём?

— Бесить меня по очереди! — недовольно воскликнул старший и двинулся в гостиную.

Рон швырнул вилку и, встав, последовал за братом.

Гермиона, скрывшаяся в камине полчаса назад, оставила на плите готовый завтрак, собравшись на работу раньше положенного. Не желая пересекаться с Джорджем, она попрощалась с проснувшимся первым Роном и, не дав сказать ему и слова, вошла в зелёное пламя.

— Перестань быть резким с Гермионой. Что она тебе сделала, что ты так к ней придираешься? — не отставал от Джорджа Рон.

— Любознательная выскочка! Вот что! Меньше всего мне нужна её критика и советы!Поделился историей про опыты — посмотрела на меня, как на недоразвитого. Без спроса вошла в мою комнату и копошилась под моей кроватью — даже не удосужилась извиниться! — жаловался Джордж.

— Может, ты просто не дал ей объясниться, Джордж? Она искала там своего кота: он опять пробрался в твою комнату, — спокойно перебил его младший.

Джордж запнулся и злобно посмотрел на вальяжно лежавшего в кресле Живоглота, следившего за ними.

— А что это меняет? Я ей не раз сказал: следить за своим котом! Мне хватает того, что он каждое утро ломится ко мне в уборную, пока я там! Предлагаешь вешать на все двери замки? — он вернулся к диалогу.

— Ты можешь быть терпимее? Напомню, она здесь, в том числе, по нашей прихоти, — Рон выставил перед собой ладони.

Джордж вспомнил вчерашнюю колкую реплику Гермионы. Это снова разозлило.

— Я на многое закрыл глаза, Рон! Когда она притащила сюда это пушистое чудовище, когда мы пустили её в комнату Фреда! Я всё это стерплю! Но я буду терпимее, если не буду слушать её нотации по любому поводу! Не кажется ли тебе, братец, что ты слукавил тогда, когда утверждал, что Грейнджер уже не та? — парень недовольно запыхтел и увидел на спинке дивана сиреневый берет, в спешке забытый девушкой.

Для пущей правдоподобности он нахлобучил его себе на голову и состроил надменную физиономию.

— Нужно чистить зубы два раза в день и ничуть не меньше! Я люблю своего кота больше всех на свете! Я выйду за него замуж! Никто не видел мою зубную нить? Она пропала! Кто учил вас составлять отчётность? Вы совершенно безнадежны! Что бы вы без меня делали? Отсталые болваны! — пародируя голос Гермионы, кривлялся Джордж.

Рон обречённо покачал головой, наблюдая за представлением своего брата. Стоявший перед ним в одной пижаме взрослый мужчина с нахлобученным на голову вязаным беретом дурачился как первокурсник.

— Уточню. Болваном сейчас выглядишь только ты, — пресёк клоунаду младший. — Может, Гермиона была права? Посадим тебя вместо Волди? Никто не заметит разницы, — язвительно изрёк он.

Джордж стянул с головы берет и отшвырнул его на диван.

— И ты просишь быть меня терпимее? — он часто задышал.

— Гермиона не из ранимых. Но не смей её обидеть, Джордж, — закончил Рон и оставил брата одного.

Натягивая на себя рабочий костюм, Рон анализировал недолгий период их совместного с подругой проживания. Всего за пару дней их вынужденного соседства взаимоотношения Джорджа и Гермионы уже были на грани срыва, предвещая кровопролитную баталию. Этого Рон и боялся, но лелеял надежду, что все они мало-помалу уживутся. Сценарий борьбы мировоззрений он откладывал подальше, как маловероятный. Но именно сейчас он и реализовывался. Взрывной Джордж со своим ревностным отношением к собственной памяти о близнеце не даст Гермионе шанса на критику или осуждение их общих с братом невоплощённых идей. Рон с ужасом представлял, как одним прекрасным днём Гермиона не выдержит, соберёт свой чемодан и пошлёт его с Джорджем к чёрту. И тогда они пропали. Подругу было сложно сломить, но в душе парня начали закрадываться страхи. Страхи за её пограничное состояние и срывы. Рон утрировал, предупреждая брата: железобетонная Гермиона не даст себя в обиду, но всему есть границы. И контролёром этих границ станет он — Рон. Если всё пойдёт не по плану, и в жизнь воплотится негативный сценарий — это станет для него худшим кошмаром, а уже после — зелья и пауки.

 

---

Благодарю за прочтение!

Очень важна ваша обратная связь!

P.S. Надеюсь, все представили Джорджа в берете Гермионы? :)