Драко Малфой и Нерассказанная История. Первый год обучения в Хогвартсе. (джен)

Всю следующую неделю события в Хогвартсе менялись, как красочный калейдоскоп.

Первое, что сделал Драко, когда проснулся в понедельник утром, это взял чистый лист пергамента, перо и написал:

«Уважаемый директор Дамблдор. Нашего сына Доминика укусила крыса одного из этих хулиганов Уизли! Мы требуем наказать их всех, а крысу выкинуть на улицу! Подпись родителей Гойла. Точка.»

Поставив кляксу напоследок он, довольный собой, огляделся.

— Дай мне письмо твоих родителей, Гойл. Передадим в копировальный центр, то есть к Сибилле.

— Но у меня нет письма! — удивлённо вскинул руки Гойл. — Я ещё не получал писем от родителей. Мы же только вчера приехали.

— Ох, — выдохнул Малфой и закатил глаза.

Схватив новый лист пергамента, Драко написал:

«Я приехал. Со мной всё хорошо. Ник.»

После чего запихнул листок в конверт и протянул приятелю.

— Не благодари. Напиши адрес и отправляй родителям. Как только сова принесет их ответ, сразу же неси его ко мне.

Гойл кивнул и испарился.

С самого начала недели ребята убедились, насколько Хохвартс был опасен. Кроме исчезающих ступенек на шатких, блуждающих лестницах, можно было ещё и встретиться с обманными дверьми, которые приводили не туда, заставляя опаздывать на уроки. Причина: «Лестница меня запутала, а дверь внезапно заперла», — не срабатывала, и ребята получали штрафные очки.

Очки факультетов являлись очень важной составляющей в программе обучения школы. Все факультеты награждались очками за хорошие отметки или прилежное поведение, а так же штрафовались за промахи и шалости, и все эти очки должны были суммироваться под конец года для выявления победителя в соревновании за кубок школы Хогвартс. Но победить в этом соревновании было крайне сложно из-за всё время неоправданного выписывания штрафов, буквально по любому поводу.

Хлопот добавляли и коридорные призраки. Хуже всех были полтергейсты Безымянный Пар и Пивз. Они, время от времени, были невидимы, поэтому никогда не знаешь, кто из них уронил на голову первокурсникам корзину для бумаг или бросился кусочком мела во время урока. Но если ученики слышали мерзкий хохот, то это был Пивз, а если кто-то дергал девочек за волосы или юбки, то это был Пар, так как именно Пар действовал исподтишка, подставляя мальчишек под удар девчонок.

Так же огромной проблемой оказался школьный завхоз Аргус Филч. Он регулярно пугал первокурсников страшной темницей, где нарушителей пытают раскаленным железом и сажают на дыбу. Драко не мог поверить, что подобное практикуется в стенах Хогвартса, но Спиггери убедил его, что пытки против учеников уже давно не применяются, так что они могут с приятелями «расслабить булки».

У Филча была кошка по имени миссис Норрис, патрулирующая коридоры школы после отбоя. Никто не мог укрыться от её всепоглощающих кошачьих глаз. Другие кошки, что были при учениках, её страшно боялись. Даже Чертовка Сибиллы увидев миссис Норрис, шипела, гнула спину, взъерошивала хвост и суетливо запрыгивала на плечи своей хозяйки, чем страшно бесила девочку.

На первой неделе у первокурсников Слизерина в расписании значилось:

Понедельник:

Травология

История Магии

Изучение Неба

Вторник:

Заклинания

Трансфигурация

Алхимия

Среда:

Зелеварение

…И снова по кругу

Травология

История Магии

Изучение неба

Изучение Неба проходило в полночь. Понаблюдав в телескопы за звездами, ученики, уставшие и сонные, отправлялись бродить по коридорам через блуждающие лестницы и двери-обманки, рискуя каждую секунду быть обнаруженными миссис Норрис, но эту самую не состыковку в правилах никто не собирался исправлять. Сказано нельзя ходить по коридорам после отбоя, значит нельзя.

Бессмысленность. Бессилие.

Например, в среду, спускаясь из обсерватории вниз, первокурсники Слизерина, шагая как мышки и передвигаясь перебежками из угла в угол будто какие-то преступники, пытались достичь своих комнат, не получив нагоняя от Филча. Добежав, наконец, до картины со знатным вельможей, они резко затормозили и чуть не попадали с лестницы. На картине вместо молодого повесы ходил из стороны в сторону скрюченный старик и ворчливо кряхтел.

— А где молодой? — спросил Крэбб, удивленно почёсывая лоб.

— Что? Кто здесь? — озирался старик с холста, всё время моргая рыбьими глазками.

— Т-с, вельможа, — проговорил шёпотом Малфой. — Чистый огонь.

— Что? — не услышал глухой и ослепший старик.

— Чистый огонь, — повторил Малфой чуть погромче, но старикашка его всё равно не расслышал.

Слизеринцы отчаянно зароптали, без конца озираясь и панически прикрывая лица книжками. Если Филч увидит их, то не сразу поймёт, кто есть кто. Кошка Сибиллы внезапно зашипела и прыгнула на спину хозяйки, что означало не иначе, как приближение усатого чудовища. Драко в панике скрутил из ладоней трубу, поймал ею ухо старого вельможи и продудел:

— Чис-ты-й ог-о-нь!

Бесконечно долго вельможа кивал и произносил своё «Верно», после чего дверь щёлкнула и слизеринцы смогли протиснуться-таки все сразу одновременно в проход, чтобы быстрее оказаться за дверью.

— У маглов на такой случай есть специальные пропуска, — проговорил, еле дыша Пуль Пауллис, пятый мальчик из комнаты Драко.

— Предлагаешь нам использовать приемы этих недоразвитых существ? — высокомерно срезал его Малфой.

Мальчик поник и больше никогда не высказывал своего мнения вслух. Особенно при Драко.

А были ещё Квиддич и Тёмные искусства. Предметы, которые требовали от учеников отличной выдержки, первоклассных умений и необычайных навыков. И то-то было их удивление, когда на первом же уроке по Тёмным Искусствам профессор Квиррелл, преподававший предмет, больше оправдывался заикаясь перед учениками за жуткий запах чеснока, стоявший в аудитории плотной, удушающей массой. Он объяснил им это тем, что так необходимо защищаться от вампиров, которых он жутко боялся со времен его путешествий по бывшей Трансильвании, ныне Румынии. И кроме чеснока он больше ничего им рассказать не мог.

— Какое убожество, — проговорила Сибилла, оценивая Квиррелла и его нелепый темно-лиловый тюрбан.

Тюрбан кстати тоже очень сильно вонял чесноком, как будто вампиры должны были охотиться ещё и за головными уборами.

И вообще, преподаватели Хогвартца были те ещё.

Травологию вела профессор Стебель, которая не проявляла гуманизма ни к одному ученику, заботясь только о кустах, корешках, плодах и о представителях семейства грибовых. Профессор Бингс преподавал Историю Магии и был призраком, настолько старым призраком, что засыпал на уроках прямо в процессе диктовки. Ему бы умереть уже, но умирать дальше было уже некуда. Профессор Флитвик, преподававший Заклинания, был гоблином. Когда он вел урок, его не было видно, так как рост его не превышал обычной школьной парты. Поэтому ученики испытывали странное ощущение, что им преподает стопка книг на столе, а не учитель, что вещал за нею.

— Если так будет продолжаться дальше, то я за себя не ручаюсь, — ворчал Драко Малфой, нервно делая домашку.

Они сидели за столом в общем зале школы своей привычной компашкой, и старались быть успешными учениками, насколько могли.

— А куда делась Травология из сегодняшнего расписания? — удивился Крэбб, лихорадочно смотря в свой ежедневник.

Ребята тоже открыли свои ежедневники и взялись шумно их перелистывать.

— Тут была Травология, я точно помню, я же к ней готовился! — не унимался Крэбб.

— И правда, — удивился Гойл.

— Видимо они изменили расписание с утра, — предположила Снегг.

— Но это…- возмутился Малфой. — Это противоречит логике! Как мы должны готовиться к урокам!?

Невозможно представить более нелепые сложности и более бестолковые опасности, чем те, что устраивала ученикам их собственная школа! Малфой выдохнул и резко переключился на Поттера. Вынашивать план мести было куда приятнее, чем понимать смысл устройства Хогвартса.

Поттер сидел точно так же, обложившись тетрадями и книжками, за точно таким же столом и что-то обсуждал с рыжим дружком.

«Интересно, а как Поттер справляется?»

Драко представил, как страдает Гарри Поттер от всех этих нелепостей и сложностей, как он натыкается на запертые двери, или как Пивз или Пар выдёргивают из-под него ковер и Поттер падает на копчик. Ах, замечательно. Нервозность Малфоя куда-то тут же испарилась.

— А что за Звездочтение? — прервал его раздумья Крэбб. — У нас даже учебника такого нет, а в расписании стоит на завтра первым уроком.

— Это Изучение Неба, — отозвалась Сибилла. — Просто сменили наименование.

Драко вздохнул и снова заглянул в свой ежедневник. Так и есть. Вместо Изучения Неба было написано Звездочтение. Возможно завтра этот же предмет будет снова называться Изучением Неба или Наукой о Созвездиях и Планетарных Перемещениях, Драко было уже плевать. Какая разница? Они здесь всё равно к концу семестра окончательно свихнутся.

Спокойствия внесла профессор МакГонагал, учитель по Трансфигурации. Она вела этот предмет уже давно и единственная, кто с первого же дня заставила учеников слушать учителя молча.

— Трансфигурация, — говорила она. — Это один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Любое нарушение дисциплины на моих уроках и нарушитель выйдет из класса вон раз и навсегда. Вам понятно? Я вас предупредила.

После такой вступительной речи слизеринцы сразу же её зауважали. А после того, как профессор МакГонагал превратила стол в свинью и обратно, вовсе зааплодировали стоя.

Ещё одним уважаемым слизеринцами преподавателем стал профессор Снегг, владеющий секретами Зелеварения. Мало того, что он был их деканом, как профессор МакГонагалл у гриффиндорцев, так Снегг ещё и презирал всех, кто не учился на факультете Слизерин. И это было прекрасно.

На первом же уроке по Зелеварению случилось нечто потрясающее. Во-первых, их совместили с гриффендорцами, и у Малфоя появилась возможность понаблюдать за Поттером в деле. Драко подозревал, что Поттер не особо блещет талантами, но чтобы настолько! М-да. А во-вторых…

А вот, что было во-вторых, стоит рассказать поподробнее.

Кабинет Снегга находился в одном из подземелий Хогвартса, где-то между камерами пыток и подземными туннелями. Тут было холодно, смрадно и довольно таки страшно. Вдоль стен располагались полки с банками, в которых плавали заспиртованные животные, а с потолка свисали засушенные пучки неизвестных кореньев и трав.

Снегг, как и полагается на первом уроке, открыл журнал и стал знакомиться с учениками поимённо. Дойдя до фамилии Поттер, он остановился и саркастически заметил:

— О, да. Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Его надменный выпад заставил Драко хихикнуть и ткнуть локтем Крэбба, в поисках поддержки. Сибилла, казалось, вовсе не реагировала на Поттера, а больше наблюдала за дядей, выжидая чего-то. И когда Снегг назвал её имя из списка учеников, Драко понял, чего она так напряжённо ждала.

— Сибилла Снегг, — произнёс её дядя невероятно холодно. — Не думайте, что наше дальнее родство поможет вам хоть сколько-нибудь в освоении моей сложной программы. Я буду к вам придирчивее, чем к остальным и никогда не сделаю для вас ни единой поблажки.

Сибилла слушала не шевелясь, и только настырнее и настырнее гладила кошку, которая свернулась у неё на коленях клубочком.

Закончив знакомство с классом, Снегг обвел аудиторию внимательным взглядом и приступил к ведению урока.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — говорил он почти шепотом, заставляя учеников прислушиваться.

Как и профессор МакГонагалл, Снегг обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках по Трансфигурации, здесь никто не отважился бы перешёптываться или заниматься посторонними делами.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не относится, — продолжил Снегг своим коварным полушепотом. — Потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. И я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которая пробирается по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства…Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада баранов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в аудитории тишина стала совсем абсолютной.

— Поттер! — неожиданно произнес профессор Снегг. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Поттер покосился на своего приспешника Уизли, но тот, похоже, тоже был ошеломлен. Зато Гермиона Грэйнджер, ещё одна из Гриффиндор, явно знала ответ. Её рука взметнулась вверх, что удивило всех присутствующих в классе, даже Сибиллу, что оценила выпад Грейнджер, задрав чёрную бровь почти на половину лба.

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри Поттер.

На лице Снегга появилось презрительное выражение.

— Так, так… Очевидно, известность, это далеко не всё. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. — упорствовал Снегг не замечая руку настырной Гермионы Грэйнджер. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Грэйнджер ахнула и ещё сильнее потянула руку вверх, с трудом удерживаясь от того, чтобы не встать. Малфой с громилами беззвучно хохотал, уплыв под парту и запечатывая рот ладонями.

— Я не знаю, сэр, — продолжил терпеть унижение Поттер.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?

Гарри смотрел на Снегга в упор, не опуская глаз, но что испытывал при этом, было неизвестно. Рука Гренджер между тем всё так же размахивала в воздухе, пока Малфой с компанией своих громил ушел под парты в дикое пике. Сибилла Снегг смотрела на происходящее с улыбкой.

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гренджер ахнула ещё громче и подскочила на ноги, виляя всей рукой у носа Снегга будто собачка хвостиком.

— Я не знаю, — тихо ответил Гарри. — Но может Гермиона знает? Почему бы вам не спросить у неё?

Вся аудитория захихикала. Включая самих гриффиндорцев.

«Что?», — удивился Малфой, — «У воинов света наметился раскол?»

— Сядьте! — рявкнул Снегг на Гермиону Грейнджер и та молча опустилась на место. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар, это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха, это одно и то же растение, также известное как аконит. И я не вижу, почему это класс до сих пор ничего не записывает!

Все поспешили схватиться за перья и зашуршать пергаментом. Но тихий голос Снегга тут же опять заклокотал.

— А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора.

«Есть!», — мысленно передёрнул кулаком Драко Малфой, — «Профессор Снегг самый лучший!»