Драко Малфой и Нерассказанная История. Первый год обучения в Хогвартсе. (джен)

Среди густых лесов и туманных холмов на юго-западе Англии, в одном из уголков графства Уилтшир, соприкасаясь с маленькими деревушками и дикими озёрами, тихими реками и спящими равнинами, раскинулось поместье Малфоев, — самое таинственное и странное из всех окрестных мест.

Его история исходит к давним временам, когда король Вильгельм по прозвищу Завоеватель, щедро одаривал своих сторонников за помощь при завоевании Английских Пажитей. Это поместье вместе с землёй и жителями местных деревень он великодушно даровал Арманду Малфою, прославленному чародею древности, известному тогда на всю Британию.

Арманд Малфой, верно служивший двум правителям, почил в возрасте триста лет и передал поместье старшему сыну Ииолану по прозвищу Свирепый, успех которого, как и падение с легендами и слухами вплелись в историю Английских королей.

Ииолан добился множества побед. Служив Генриху Первому, он поспособствовал победе короля над братьями, после чего помог установлению Английской нации путем завоевания Нормандии и отрезания границ у королевства Франция. Так же Ииолан немало поспособствовал принятию Генрихом верных реформ, значительно усилив крепость короля. Но, как же именно он помогал в этой борьбе, спросите вы? Наверное, вы представляете себе, как Ииолан Свирепый надевает на себя рыцарский шлем, хватает меч и верхом на коне врезается в несметные полчища варвар? О, нет. Он помогал бороться с недругами короля при помощи совсем иных орудий: смертельных ядов, например, гадая на внутренностях коз, накалывая иглы в мягкие фигурки недоброжелателей, накладывая заклинания, проклятия и околдовывая зельями. И на голове Ииолана красовался вовсе не рыцарский шлем, а остроконечный колпак, а в руке он неизменно держал свой деревянный, украшенный камнями посох.

Вскоре, убедившись, что Генрих ослабел и мало чем поможет повлиять на мир, Ииолан Свирепый предал короля, наслав на оного проклятье, после чего тот скоропостижно занемог и умер в одна тысяча 135 году, в поместье Лион-Ла-Форе. После непродолжительных гражданских воин, корона Англии перетекла к династии Плантагенетов, чему конечно поспособствовал и сам Ииолан, обзаведясь при этом крупным замком на территории Шотландии, отобранным у графа Пибблшира, чем прочно внёс себя в бомонд влиятельных людей, как чародея, чья сила и свирепость приводила в ужас даже Папу Римского.

Уединившись в замке Пибблшир к старости, Ииолан надолго погрузился в изучение Алхимии, что привело его, в конечном счете, к краху. Это сейчас Алхимия считается обычным делом, как Трансфигурация и производство зелий, но вот тогда…

Всё дело в том, что в Англии, в те времена власть церкви достигала пика. Папа Луций Третий, желая укрепить влияние, провозгласил начало Святой Инквизиции, где все врачеватели и знахари, все ведьмы, колдуны и маги именовались отныне падшими служителями Сатаны и подлежали очищению в священном пламене, то есть — сожжению в огне. Помимо прочего в те времена буйствовала чёрная смерть, ужасная болезнь косившая целые города и чьё страшное появление среди людей приписывали так же к колдунам и магам. Будучи обвинённым в колдовстве Ииолан был помещён в темницу Тауэр, где просидел без малого сто десять лет. Папа Луций Третий, а позже Урбан Третий, Григорий Восьмой, Клемент, Целестин, Иннокентий, Гонорий под номером Третьи, а так же Григорий Девятый и множество-множество следующих пап, считали исключительной необходимостью нести свою миссию по очищению земель от ереси и дальше.

Ииолан Свирепый был казнён пятого сентября одна тысяча 346 г. на Трафальгарской площади под восклицания и улюлюканья толпы. Его прекрасный замок был конфискован и перешёл в руки властей, после чего был передан другим, более сговорчивым магам. Но по сути, всё это было следствием страшных магических воин, которые то вспыхивали, то затухали, на фоне неспокойного средневековья.

Вы не прочтёте об этом в учебниках по истории в обычной школе. Вы не отыщите ни строчки упоминания о тех событиях, где был бы упомянут маг Ииолан. Ни в городских библиотеках, ни дома, ни на полках книжных магазинов вы не найдёте даже абзаца, где прозвище Свирепый что-то означало бы, но это вовсе не значит, что этих событий не было.

Сейчас, маги и чародеи, волшебники и колдуны, усвоив уроки прошлого, надёжно спрятались в мире людей от тех, кто не обладает магическими силами, коих конечно большинство, чтобы не стать жертвой толпы или игрушкой королей. Благодаря своим способностям, они наслали на весь мир забвенные чары, из-за которых люди и по сей день не замечают ничего магического либо же сверхъестественного даже у себя под носом. Конечно, иногда случаются оплошности, время от времени в мир маглов, (обыкновенных людей, не обладающих способностями к волшебству) может проникнуть привидение или озёрный монстр, но это мелочь, по сравнению с тем удивительным когда-то симбиозом маглов и сверхъестественных существ. Некоторых из них ещё возможно встретить в песнях или легендах, как например: драконы, единороги, русалки и трёхголовые гиганты, но их воспринимают больше, как сказку, выдумку, чему сегодняшние чародеи несказанно рады.

Конечно, кроме потомков Ииолана.

Пять его сыновей: Август, Франциск, Иоанн, Вильгельм и Жоффруа сбежали в первое поместье Малфоев после казни отца, так и оставшись там, пережидать смутные времена и строя козни друг против друга за обладание поместьем. Вильгельм немного попытался поучаствовать в борьбе за трон сестёр Тюдор, но не осилил из-за слабого характера и отошел от дел. Франциск погиб, сражаясь где-то на чужбине с полчищами варвар. Иоанн и Жоффруа были отравлены своим же братом Августом, но ни один из рода Малфоев, так и не смог достичь величия их славного отца. Что в той же мере, ни коим образом не означает, что этих попыток не было. Как и любая некогда великая семья, подобно Борджиа в Риме, Медичи во Флоренции и Франции, Тюдоры в Англии, Малфои раскинули свои сети по всей Европе, но подвергались риску полностью исчезнуть, поэтому скрылись в тени, ушли с авансцены, завесились ширмами и гобеленами, но кровь великого Арманда стучала в их висках, кровь Ииолана жаждала отмщения, и каждое новое поколение Малфоев стремилось всё выше и выше, пока их сердца продолжали стучать.

Самая главная цель, которую преследовали Малфои в каждом из поколений, как и другие семьи с древними фамилиями и прославленными предками, это забрать весь мир под управление наисильнейших магов. Лишь только чародеи могут управлять и устанавливать законы в мире. Лишь только маги могут проходить в парламент и руководить процессами. Только у магов будет право формировать и распоряжаться армией, а также завершать либо же начинать войну. И только маг, мог осудить другого мага, а что до маглов (прочих людей), то тем пришлось бы жить в условиях, где всё подчинено законам магии и кто знает, возможно, этот прекрасный мир, им бы даже понравился.

Размышляя об этом, Люциус Малфой стоял у окна и вглядывался вдаль. Его холодные глаза цвета намокшей стали, в которых отражалось пасмурное небо, смотрели на площадку заднего двора его поместья, где пышно распустил свой хвост, белый как снег, павлин.

— Время пришло, Нарцисса, — сказал он тихим голосом куда-то вглубь себя, но обращаясь к женщине, сидящей за его спиной в красиво-вычурной гостиной.

Нарцисса Малфой, его прекрасная супруга с самыми, что ни на есть великолепными манерами, поставила чашку по самому центру маленького блюдца, и тихо выдохнула.

— Время к чему?

— Забрать то, что наше по праву, — ответил ей супруг.

После чего развернулся и вышел из гостиной вон, оставив супругу спокойно допивать свой чай, обдумывая что-то сдержанно и молча.

В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица. Мадам Малкин кружила вокруг него, указывая летающей измерительной ленте, где ещё, по её мнению, стоить снять мерку.

— Рукав, — три и одна восьмая дюйма! — громко извещала мадам Малкин.

Её слова тут же подхватывала магическая записная книжка, парящая у левого плеча кудесницы. На чистый лист мгновенно вписывались нужные значения снующим в воздухе лебединым пером.

— Длина, — пять футов, два дюйма. А, вы, немного выше среднего, молодой человек.

Мальчик улыбнулся. Ему нравилось быть лучше остальных.

За окнами ателье «Мадам Малкин» сновали покупатели. Был солнечный и дивный день. Вся Диагон-Аллея кишела юными волшебниками и их родителями, желающими прикупить своим чадам необходимые снасти: котлы и мётлы, книги по заклинаниям и сборники, совы и жабы, одежда в чародейском стиле и много-много-много чего ещё. Всем не терпелось подготовиться к новому учебному году, особенно первокурсникам, для которых всё это было в новинку.

Мальчик на скамеечке воодушевлённо вдохнул полной грудью. Он, как и все прочие первокурсники не мог дождаться поездки в самую лучшую школу чародейства, магии и волшебства, — Хогвардс. Там он собирался познавать всё новое по части магии, и главное, без зорких глаз родителей! Никто больше не будет ахать каждый раз, когда он повредит коленку. Никто не скажет укоризненно, «Держи спину ровней» за завтраком. Никто не упрекнёт его за рвение, напротив, все будут лишь рукоплескать, когда он всем продемонстрирует свои умения и навыки. Блистательно, бесстрашно, восхитительно.

Звенящий колокольчик известил мадам Малкин, что в магазинчик-ателье зашел кто-то ещё. Она отвлеклась от клиента и исчезла на несколько секунд. Этих секунд было вполне достаточно, чтобы мальчик на скамеечке успел собой полюбоваться вдоволь. В огромном зеркале отражался очень элегантный, невероятно сдержанный и аккуратный одиннадцатилетний мальчик. Его немного бледное лицо совсем не беспокоило владельца, отнюдь, эта бледность считалась признаком неимоверных данных, что достались ему от величайших, чистокровных предков. О том, что частое соединение близких по крови людей может плохо отразиться на генетике вида, мальчик не знал, да и плевать хотел. Не было ровным счетом ничего, что могло бы разуверить юного волшебника в том, что он был некогда рожден для самых важных и великих дел, и только он, неповторимый Драко Малфой, способен эту ношу вынести с достоинством.

— Вставай сюда, — услышал он голос мадам Малкин.

На соседнюю скамейку впрыгнул, да, именно впрыгнул, по-ребячески глупо и нелепо, новый посетитель. Первое, что бросилось в глаза Драко Малфою, это его растрепанные волосы и странного вида одежда. Рубашка походила на парус, так как была на пару размеров больше, спортивные, грузные ботинки грязно-коричневого цвета, совсем не подходившие такому хиленькому существу, протёртые штаны с парочкой дырок на коленках, и Драко даже показалось, что круглые очки на этом мальчике были перевязаны скотчем. Хотя нет. Не показалось всё-таки.

«Какой же жалкий тип», подумал Драко, поправляя мантию.

Новый посетитель был на голову ниже Драко и выглядел растеряно. Летающая измерительная лента тут же принялась за дело: длина рукава, длина изделия, обхват груди и ширина плечей. Всё это время очкарик вертел головой и то и дело ахал.

— Тоже в Хогвартс? — изобразил приветливость Драко.

— Да, — ответил мальчик, скромно поглядев на собеседника в зеркало.

Мальчик в очках рассматривал мантию Драко с восхищением, и видно было, как она ему приглянулась. Красивая, черная, слегка лоснящаяся на солнце из тонкого шелка самых лучших, согревающих нитей кроткоберийского мохнатого шелкопряда. Не удивительно, что он так восхищен, подумал Драко, у самого-то денег явно кот слизал.

— Мой отец сейчас покупает учебники, — проговорил Драко нарочито медленно, с интеллигентным растяжением гласных. — А мать смотрит волшебные палочки. Это моя не первая палочка, но всё должно быть новым. А потом я потащу их посмотреть на гоночные метлы, — воодушевился он. — Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь? Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.

Драко Малфой, как и все отпрыски великих родов, слишком быстро взрослел. Он был вынужден это делать. Держать лицо, осанку. Что там ещё? А, манеры, конечно же, умение быть в обществе. Но в глубине души, мальчишки, — есть мальчишки, и Драко Мальфой, как и любой другой мальчик, испытывал неописуемое удовольствие, когда нарушал чьи-то правила. Особенно важно было не попасться при этом, иначе псу под хвост всё удовольствие. Законы школы Хогвардс не были исключением, и Драко не терпелось их понарушать.

— А у тебя есть метла? — продолжил Драко, смотря всё так же с превосходством.

— Нет, — ответил мальчик и отрицательно мотнул головой.

— А в квиддич играешь? — не унимался Драко.

— Нет, — повторил мальчик, ещё глубже погрузившись в рубашку.

«Да, что это за тип такой?» — подумал Драко, возмутившись внутренне. — «В квиддич не играет, метлы нет. Может он и палочку свою первую купил только сегодня!?»

— А я играю, — ответил Драко с гордостью. — Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на какой факультет попадёшь?

— Нет, — в третий раз произнес мальчик растерянно.

Драко уже не на шутку рассердился. Признаться честно, опыта общения со сверстниками у Драко был невелик, и может все они такие же, как этот странный очкарик. Отец рассказывал, что таких уникальных детей, как Драко, — единицы, а значит, остальные могут быть такими же, как этот. И если так, то нужно придержать коней, иначе Драко рисковал остаться вовсе без сторонников.

— Ну, вообще-то никто заранее не знает, кто куда попадёт, — решил Драко чуть поменять стратегию. — Это уже там решат. Но лично я не сомневаюсь, куда попаду. Вся моя семья училась на Слизерине, а значит, и я направлюсь именно туда. А представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты?

— М-м-м, — неопределенно промычал очкарик.

«Нет, это уже слишком!» — взбунтовалось интеллигентное сердце мальчика в прекрасной мантии, и он повернул лицо, уставившись на собеседника в упор. — «Он вообще умеет разговор поддерживать!?»

В этот же миг, за окнами ателье возник гигант с огромной бородой и столь же пышной, неухоженной копной волос. В обеих лапах у гиганта было по рожку мороженного, и он ими мотал туда-сюда, что-то изображая хохмическим образом.

— Ну и ну, ты только посмотри на этого! — воскликнул Драко, не сдерживая смех.

Вид гиганта заставил его рассмеяться.

— Это Хагрид, — радостно оповестил очкарик. — Он работает в Хогвартсе.

Улыбка Драко медленно сошла на нет.

— Я о нем слышал, — выдавил он. — Этот патлатый в Хогвартсе что-то вроде прислуги, да?

— Он лесник, — сухо ответил очкарик, тоже по-быстрому стерев улыбочку с лица.

Драко задумался. Откуда очкарик знает этого гиганта? Он его друг? Знакомый? Дальний-предальний родственник?

— Я слышал он бездомный, — продолжил Драко, поправляя мантию. — Живет в развалине на территории школы. Там он время от времени напивается и пытается творить чудеса, а кончается всё тем, что вспыхивает его собственная постель, — и Драко посмеялся.

Отличная шутка. А если у очкарика отсутствует и чувство юмора, то это не проблема Драко. Так?

— Лично мне он очень нравится, — холодно парировал очкарик.

— Вот как? — надменно усмехнулся мальчик в мантии. — А почему ОН с тобой? Где твои родители?

— Они умерли, — коротко ответил очкарик и потупил глаза.

Драко замялся. Ему ещё ни разу в жизни не встречались полные сироты. Да и вообще сироты в принципе. А их нужно жалеть? Или ругать? Или, что вообще с ними делать, когда они тебе встречаются?

— Мне очень жаль, — произнес Драко даже чересчур манерно.

Ему не было жаль. Волшебники вроде этого очкарика позорили честь всех волшебников в мире. Грязные, нищие неудачники, вот они кто. Не удивлюсь, подумал Драко, что он окажется ещё и грязных кровей.

— Но они были из наших или нет? — уточнил Драко повелительным тоном.

— Они были волшебники, если ты об этом, — ответил очкарик, бросив упрямый взгляд в отражение Драко.

— Хм, — охладился Малфой.

«Всё-таки чистокровный», — подумал он, — «Ладно. Попробуем с другой стороны».

— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают всех подряд, включая недоделанных, — проговорил светловолосый мальчик с новым оттенком в голосе. — Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже не знали, что они волшебники и никогда не слышали о Хогвартсе до того, как не получили пригласительное письмо из школы. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети чистокровных, как мы. Кстати, а как твоя фамилия?

Вот так. Молодец, Драко. Прижми этого очкарика к стенке, чтобы уже не отвертелся.

Но прежде чем очкарик отозвался, в разговор вмешалась мадам Малкин.

— Все готово, — произнесла она.

Очкарик тут же поспешил ретироваться со своей скамеечки.

— Встретимся в школе! — бросил ему вслед Драко Малфой, провожая в отражении зеркала.

«Если в Хогвардсе все будут такие же, как этот неудачник в ломаных очках, то обучатся там, будет одно удовольствие», подумал Драко и высокомерно усмехнулся.

Так произошло знакомство Драко Малфоя и Гарри Поттера, — самого известного мальчика в мире волшебников на всех шести континентах земли.

Вообще, поступление в Хогвардс было для Драко чем-то вроде побега из дома. Полагалось, что это — некое приключение, новый этап взросления и бла, бла, бла. Но нет. Драко воспринимал это, как избавление от чрезмерной опеки матери и надзора отца. Проще сказать, как бегство.

— Я люблю тебя, — проговорила нежным шепотом Нарцисса Малфой, мать юного волшебника, присев перед ним в реверансе и заглянув в глаза.

Она гордилась им. Красивый, идеально одетый, прекрасно подготовленный.

Драко стоял на перроне центрального вокзала Лондона в компании своих родителей и готовился расстаться с ними на очень долгое время. Вокруг шныряли пассажиры, боясь не успеть занять места и второпях толкая перед собой огромные тележки с чемоданами. Чемодан Драко тащил горбун Астрогг, всё время кланяющийся каждому прохожему, за что отец его, в конце концов огрел.

На удивление себе мальчик внезапно испугался. А, как он будет в Хогвардсе совсем один? А вдруг у него заболит живот? Вдруг он простудится или порвёт штаны? Или его будут кормить невкусной кашей или теми ужасными тефтелями, которые всё время прыгают и ускользают из-под вилки?

— Пиши мне каждый день. Обещай.

Мать поцеловала сына в щёку и ещё раз заглянула в серые глаза. Испуганные, готовые расплакаться, наполненные страхом перед неизвестностью.

— Обещаю, — почти неслышно выдохнул мальчик.

Пар разлетался по платформе, после того, как машинист прочистил форсунки. Огромный экспресс с конечным пунктом назначения «Хогвардс» уже готов был отбыть, а Драко захотелось кинуться на шею к матери и попросить вернуться с ним домой. В надоевшее ему до-чертиков поместье, в эти ужасно скучные стены в веньзельный завиток, в эту унылую библиотеку, где он был вынужден просиживать часами, дни напролет почитывая древа гинекологии! Нет ничего приятнее, чем находится дома, так!? Ведь так!?

Рука отца спустилась на плечо испуганного мальчика и прервала истерику.

— Довольно прощаний. Пойдем, я провожу тебя.

Этим манёвром Люциус Малфой избавил сына от постыдного момента не желания птенца покинуть тёплое гнездо.

— Мы все когда-то уезжали впервые. Не бойся, сын, тебе не престало бояться.

— А я и не боюсь, — возмутился мальчик, изображая уверенность в голосе.

— Вот и отлично. Будь сдержан и благовоспитан. Не забывай, что ты представитель древнего аристократического рода и просто не имеешь права сесть в лужу.

Рука отца всё ещё была на плече у мальчика. Драко поднял лицо и посмотрел наверх. Его отец напоминал ему сейчас неприступную гору, на самой вершине которой виднелась белоснежная шапка волос. Недосягаемая, каменная высота. Драко надеялся тоже когда-нибудь достичь такого же величия.

— Запомни, сын, не позволяй собой манипулировать, — напутствовал отец. — Не позволяй обидчикам себя пугать или смеяться над тобой. Твоя фамилия не просто дар, её нужно отстаивать.

Драко кивал, шагая вместе с отцом до красно-черного, блестящего вагона. Его отец стучал по камню перрона тростью, а сын от каждого щелчка непроизвольно моргал, даже парой не замечая этого.

— Ищи сторонников. Тебе нужны как рабочие пчёлы, так и защитники, что будут тебя охранять. Рутинную работу поручай другим, а сам не смей отлынивать от учёбы. Ты должен быть лучшим на курсе. Второе место не устроит ни тебя, ни меня. Используй все инструменты, что у тебя имеются в наличии, используй хитрость, связи, ум и никогда не рискуй по-настоящему, если есть на примете тот, кто рискнёт за тебя.

— Хорошо, отец, — кивал младший Малфой сосредоточенно. — Я всё понял.

— А теперь послушай меня, — сказал Люциус Малфой и придержал плечо сына, заставив младшего остановиться. — В этом экспрессе сегодня едет ещё кое-кто, — многозначительная пауза. — Гарри Поттер. — продолжил Люциус. — Возможно, ты помнишь…

— Тот самый? — выпалил Драко.

— Да, именно, Драко. Тот самый мальчик, которого мы не особо жалуем. И я тебе советую с ним познакомиться. Можно сказать подружиться. Держи его как можно ближе при себе. Дай парочку советов, выкажи поддержку. Не нужно с ним дружить по-настоящему, сделай всего лишь вид. И обо всех своих манипуляциях пиши мне сразу же незамедлительно.

— Понял, — отчеканил Драко, вытянувшись в струночку. — Я выполню твоё задание, отец. Не сомневайся.

Люциус Малфой еле заметно улыбнулся.

— Ну, а теперь иди.

После чего отошел, открыв для сына вход в вагон.

Без лишних объятий. Без сожаления.

Драко шагнул вперед, переступив через подножку, и оказался в пределах экспресса. Вокзал, родители и прошлое остались позади. А впереди новая, полная приключений жизнь.

И новые, прекрасные события.

* * *

Но прежде чем мы с вами окунёмся в школу Хогвартс, нам стоило бы посвятить пару минут маленькой предыстории, чтобы не потерять нить данного повествования. Всё дело в том, что Гарри Поттер был не просто мальчиком известным на всех шести континентах земли и сам об этом даже не подозревавшим, Гарри Поттер был чем-то вроде Миссии. Нет, не того Миссии, которого все знают в мире немагических людей, а тем, кто смог вдруг взять и пошатнуть привычные устои общества, заставив мир волшебников встать с ног на дыбы. Ведь многие волшебники никогда не спорили до появления Поттера с тем, кто был сильнее их. Если кто-то обладал не дюжими способностями, его авторитет был непоколебим. Лишние вопросы не задавались в принципе, какие бы дела не совершал тот самый маг, которого все общепризнанно считали самым сильным. Но тут, появляется маленький мальчик, и всё встаёт вверх тормашками.

В год рождения Поттера миром магических людей правил Волан-Де-Морт, очень сильный волшебник с самым непоколебимым авторитетом из всех предшествующих ему правителей. Его стремления казались многим чёрными, его считали злым и коварным, но спорить с ним было нельзя. Нет, появлялись, конечно, кое-какие очаги сопротивления, которые по большей части просто раздражали Волан-Де-Морта и чьи участники гибли, как мухи, от рук властей, но тут, Волан-Де-Морт просто взял и исчез.

Но не просто исчез, его победил в неравной схватке маленький мальчик по имени Гарри.

В тот день ему даже ещё не исполнился год. Это был маленький ребенок, сидящий в своей детской кроватке, но почему-то сумевший остановить самого сильного, самого свирепого чёрного мага из всех, что когда-либо существовал в мире волшебников. И получалось, что Гарри Поттер, сам, будучи просто ребенком, предстал пред всеми, как самый наисильнейший, самый таинственный и самый уважаемый маг современности.

О встречи и схватке с Волан-Де-Мортом доказывал шрам, что остался на лбу у мальчика в тот злополучный день. И больше об этом дне Гарри ничего не знал, так как все десять предыдущих лет даже не был оповещён, что обладает силами магии.

Спрятать его в мире людей не магов было идее Дамблдора, самого сильного из магов после Волан-Де-Морта. Решив, что мальчик, имея такую известность, сильно рискует избаловаться, Дамблдор подкинул его тёте и дяде по линии матери, что жили в обычном не магическом доме и были самыми обыкновенными людьми. Странно, но в мире волшебников иногда происходит и так. Люди одной семьи могут быть магами и не магами, и от чего это зависит, не знает никто. Источник магии — был величайшей загадкой. Родители же самого Гарри Поттера погибли, сражаясь в день своей гибели с Волан-Де-Мортом.

Об этом обо всём мальчик не знал, и будет узнавать постепенно, по мере странного ознакомления с миром волшебников и магии, пока будет расти. И вот сейчас, сидя в купе вагона поезда на Хогвартс, Гарри Поттер лишь улыбался, слушая о самом себе и мире магии от нового знакомого, такого же одиннадцатилетнего мальчика по имени Рон, что точно так же ехал в школу, чтобы учиться магии.

Ну а теперь вернёмся к Драко Малфою. Ведь это он — наш главный герой.

* * *

Оказавшись в купе, Драко погрузился вглубь кресел и стал обдумывать слова отца.

Отец много ему рассказывал о Лорде, некогда великом маге, что попытался воссоздать Единый Мир, сражаясь со сторонниками Двойственного Мира. Он многое узнал от своего отца, о тех далёких временах, о битвах насмерть и сражениях, но всё же Драко больше почерпнул, подсматривая в щелочки. Подглядывая и подслушивая за брачными игрищами собственных родителей, а иногда и сборищами в их имении сторонников идей Великого Лорда, он так же иногда случайно узнавал и многое другое, например о Поттере, слыша такие странные слова, как «выродок», «мерзкая гнида», «гнус» и представлял себе уродца, более напоминающего гоблина.

Из головы так же никак не выходил очкарик, встреченный им в магазинчике мантий. Ужасная догадка билась птицей и клевала в голову. Очкарик, это и есть Гарри Поттер? Определённо! Именно так он собственно и должен выглядеть! Мерзкий, убогий, немного недоразвитый и недорослый. Ах, если бы только Драко знал тогда, кто стоит перед ним! Выполнить поручение отца не составило бы ни малейшей сложности! Хотя? Знакомства не было, очкарик так и не назвался!

Следом за Драко в купе зашел довольно крупный мальчик, почесывая лоб огромной пятернёй.

— Свободно?

— Хм, — помедлил Драко.

Ему совсем не хочется сейчас ни на кого отвлекаться.

— Я Крэбб. Беннедикт Крэбб. — проговорил мальчик басом.

— Крэбб? — лениво протянул Малфой. — Из Крэббов, тех, что в Честере?

«Первое упоминание 1724 год», — пронеслось у Драко в голове строчки страниц Древа Генеалогии том 22, — «Высокие посты в Английском Министерстве Магии. Примерно с 40-х годов 20-го столетия упоминаются всё реже. На сегодняшний день являются владельцами нескольких зданий в центральной части Лондона, но доход невелик. После падения Тёмного Лорда стараются особо не отсвечивать».

— Ага, — отозвался Беннедикт Крэбб и прыгнул вглубь сидения.

— А я Драко Малфой, — выдавил Драко уверенно, протягивая Крэббу руку.

— Ого. Малфой. Слышал. Вы вроде уважаемые. Или я путаю?

Драко аж накукожился весь внутренне, но внешне стал лишь неприступнее.

— Ты ничего не путаешь, мы очень уважаемая древняя семья. Мой отец занимает пост в Министерстве Магии. Когда-то и твоя семья была там на хорошем счету. Ты же знаешь?

— Да я не особо интересовался, — ответил Крэбб, скребя свой лоб указательным пальцем.

— А зря. Возможно, именно тебе выпадет честь восстановить величие семьи. Держись меня, я в этом деле разбираюсь, — подмигнул ему Драко по-свойски.

«М-да», подумал при этом Малфой, «Похоже, род Крэббов обречён».

Следующим, кто зашел к ним в купе был Доминик Гойл-Спенсор-Дьяченко.

— Бог мой, — зажмурился Малфой, а после произнёс. — Да-да, сейчас, что-то припоминаю. Лет сто назад твой предок был очень известным чемпионом по квиддичу.

— Играл за Пуффиндуй! Да, это мой пра-пра-прадед! — взвизгнул новоприбывший парень на удивление высоким, поросячьим визгом, что не соответствовал его одутловатой харе.

«Так. Этому рот лучше вообще не открывать»

— Играл за Пуффиндуй, — повторил Драко надменно. — Поэтому и сдулся. Надо было идти на Слизерин. Надеюсь, ты не совершишь ошибку пра-пра-прадеда?

Гойл кивнул и грузно приземлился рядом с Крэббом на сидения. Оба большие, крепкие, как раз что нужно в качестве защитников.

— Ну ты даёшь, — визгнул Гойл. — Знаешь всех по фамилиям?

Драко напыжился, как его собственный, домашний вычурный павлин, оставленный в родительском имении, после чего встал на ноги и медленно направился к двери купе. Ему не терпелось отправиться на поиск «выродка», поэтому он выглянул наружу, готовый ринуться в дорогу под аккомпанемент двух бравых рыцарей, но упёрся носом в грудь черноволосой девочки, держащей на руках такую же, как и она, иссиня-черную кошку.

— Можно к вам в ваше купе? — спросила долговязая девочка, заглядывая внутрь.

— Не-а. У нас всё занято, — ответил Малфой незамедлительно.

— Очень не вежливо, — высказалась девочка и пошла по вагону дальше, поглаживая кошку.

— Мяу, — выругалась кошка.

Девочка была, хоть и не очень красивая, но бледная, как и сам Драко, что говорило не иначе как о её причастности к долгому, старательному сохранению непрерываемой династии волшебников.

— Хотя если хочешь, можешь остаться! — крикнул ей Драко. — Мы не против. Правда, парни?

Девочка хмыкнула и безразлично вернулась назад, зайдя к ним в купе и присаживаясь напротив Крэбба и Гойла. Те замерли, поглядывая на Драко с вопросом. Воцарилась необычайнейшая тишина. Лишь только кошка девочки ужасно громко тарахтела, словно внутри неё был заведённый механизм.

— Вы не хотите представиться? — спросила девочка после неловкого молчания.

— Крэбб! Гойл! — выпалили оба «рыцаря» одновременно.

Услышав имена громил, девочка повернулась в сторону Малфоя и вопросительно вздёрнула черную бровку.

Но Драко не спешил. С загадочной улыбкой на лице он подошел и тоже сел напротив девочки, задумчиво поглаживая подбородок.

— Хм, — произнес он в раздумьях. — Волосы цвета вороньего крыла. Аристократическая переносица. Черные радужки глаз, слишком черные, чтобы их можно было бы назвать всего лишь карими. Ты Снегг! Я прав?

Девочка удивилась, но отреагировала холодно.

— Потомственная ведьма Сибилла, — представилась девочка. — Очень приятно. А как тебя зовут? Хотя постой, — девочка опустила кошку на пол и полностью повторила позу Малфоя. — Бледная кожа, — проговорила она, разглядывая Драко от макушки до ног. — Стальные глаза. Платиновые волосы каждый волосочек к волоску. Всегда опрятный и одет с иголочки. Ты Малфой. Верно? Потомственный чародей Драко Малфой.

Драко заулыбался.

— Вау, — вырвалось у Крэбба непроизвольно.

«У меня собирается самая лучшая команда на свете!», подумал Малфой, погладив черную кошку Сибиллы.

— Мяу, — поблагодарила кошка.

Так, но теперь он оказался самым низкорослым в команде, и это нужно срочно исправлять! Щупленький Гарри Поттер отлично бы сгладил углы. Но где же он?

— А вы знаете, что в нашем поезде едет ещё и Гарри Поттер? — кинул Драко своим подопечным как бы между прочим.

— Тот самый? — удивился Крэбб.

— Да, именно, — ответил Драко тоном отца и вальяжно откинулся назад. — Отец рассказывал мне, что из-за Гарри Поттера погиб Тёмный Лорд. Вроде бы там была схватка с родителями этого мелкого, когда тот был ещё совсем мальком, и все трое погибли, включая Великого Лорда.

— Лорд не погиб, — отозвалась потомственная ведьма, поглаживая кошку. — А только растворился в пространстве.

— Как это? — удивился Крэбб.

— Он распылился на миллиарды и миллиарды маленьких микрочастиц, каждая из которых всё ещё жива и если их собрать в одно, то Тёмный Лорд вновь возродится в жизнь.

— Ого, — выдохнул Крэбб и почему-то улыбнулся, не отрывая глаз от черноглазой девочки.

— У меня есть идея, ребята! — резко предложил Малфой. — Как насчет пройтись по вагонам и поискать Гарри Поттера? Я уже видел его, — важно добавил он. — Но вы-то нет! Не хотите взглянуть?

Крэбб и Гойл боязливо переглянулись.

— Нет, — отозвалась Сибилла безразлично. — Он мне неинтересен.

— Хм, — призадумался Малфой. — Тогда добудем сладостей! — предложил он, проявляя дух высшего авантюризма. — Тут полно слабаков и всем им что-то передали вкусного в дорогу. Хотите есть?

— Ага, — отозвались Крэбб и Гойл.

— Значит, решено! Парни, мы идём в поход! — кивнул им Драко и на ходу расправил мантию. — Девочки остаются тут, охранять нашу крепость.

Под девочками он подразумевал Сибиллу и её кошку, на что те великодушно согласились, лёгким кивком головы и громким урчанием внутреннего механизма.

Громилы загыгыкали и ринулись следом за Малфоем.

Пройдя несколько вагонов и заглядывая в окна каждого купе, они наткнулись на сотрудницу экспресса, толкающую пред собой полную тележку сладостей.

— Хотите, чего-нибудь, мальчики? — поинтересовалась продавщица. — Всё из чудесной лавки «Сласти».

— Нет, — ответил Драко гордо. — Мы никогда не платим. Мы берём всё бесплатно! Правда, парни?

Обернувшись на своих компаньонов, он весело им подмигнул и лихо втиснулся между тележкой и очередным купе. Проделать тоже самое у Крэбба и Гойла вряд ли бы вышло, поэтому Драко открыл ближайшую дверь и все трое без спроса ввалились вглубь неизвестного купе.

— Гарри Поттер…- услышал Драко от одного из ребят, что располагались внутри.

— Что? Гарри Поттер? Вы видели его? — выпалил Драко, спрашивая у всех одновременно.

— Нет, — ответил полненький, черноволосый мальчик.

— Но говорят, — вмешалась девочка с жидкими, бледными косами. — Что он совсем чудной.

— В каком это смысле? — переспросил её Драко.

— Хотите чего-нибудь, ребятки? — влезла к ним в разговор продавщица сладостей.

Девочка с жидкими косами встала и протиснулась к тележке, заставив Крэбба и Гойла втянуть животы.

— Три пачки драже Бетти Боттс, пожалуйста, — проговорила девочка, еле дотянувшись до рук продавщицы. — А ещё говорят, что всё это время он воспитывался в семье каких-то жутких маглов, которые над ним издевались. Его держали в клетке, кормили из миски, как собаку, а в туалет водили исключительно на поводке. Он плохо говорит, больше рычит и лает, а ещё…

— Это полная чушь, — перебил её Драко, смотря на реакцию Крэбба и Гойла. Не хватало ещё, чтобы ребята забоялись принимать очкарика в команду. — Идемте, парни! — скомандовал Малфой.

Крэбб и Гойл переглянулись и непонимающе пожали плечами. Первый выхватил одну из пачек драже Бетти Боттс из рук жидковолосой девочки, второй забрал огромный пончик, что лежал в компании таких же пончиков в пластиковом контейнере у полненького мальчика в руках. Никто из присутствующих на это возражать не стал.

Парни двинулись дальше, заглядывая в двери разных купе и слыша то тут, то там отрывистые фразы:

— «Гарри Поттер, в этом поезде едет Гарри Поттер», «Гарри Поттер? Серьезно? Да», «…Он не знал, что волшебник, пока не получил письмо…», «…О нашем мире ничего не знает…», «…Жил взаперти…», «…А кто-нибудь уже видел его?»

Дойдя почти в самый конец, Драко услышал:

— Ты за какую команду болеешь?

— Я вообще не знаю ни одной команды.

— Да ты что! Это же лучшая игра в мире!

Драко заглянул в мелкое окошко двери и увидел двух первокурсников. Один был огненно-рыжий, второй очкарик из магазинчика мантий.

— Сюда! — выкрикнул Малфой и резко сдвинул дверь купе в сторону.

Внутри сидела парочка ребят и объедалась сладостями из тележки. Тут были и шоколадные лягушки, и взрывательная резинка Друбблс, и Бетти Боттс с разными вкусами.

— Ого! — выкрикнул Крэбб и завалился внутрь. Драко его притормозил рукой.

— Это правда? — с порога спросил Драко Малфой. — Ты Гарри Поттер? Да?

— Верно, — кивнул Гарри Поттер не шибко так приветливо.

«Экий наглец. Но, ничего, я ещё отыграюсь», — подумал Малфой и изобразил почтительность.

— Это Крэбб, а это Гойл. А я Малфой, Драко Малфой.

Рыжий спутник очкарика прокашлялся, но непонятно, был ли это кашель. Больше походило на сдерживаемый смешок. Но над кем он смеётся? Над ним? Над Драко Малфоем!? Да, что он себе позволяет? Кто он вообще такой?

— Рыжий. Веснушки, — презрительно рассматривал рыжего Драко, перечисляя главные приметы. — В обносках старших братьев. Я знаю, кто ты, рыжий, ты — Уизли. Отец рассказывал мне, что твоя семья такая нищая, что вместо завтрака жует картофельные очистки.

— Что ты сказал? — отреагировал Уизли, вставая на ноги.

Тут же вмешался Крэбб, немного выходя вперед, и Узли медленно уселся на место.

Малфой еле заметно усмехнулся и снова обратился к Поттеру:

— Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые на голову выше всех остальных. Ты вроде тоже из приличных. И тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не стоит. Я помогу тебе во всем разобраться и выбрать правильных друзей.

Драко протянул руку для рукопожатия, но Гарри сделал вид, что не заметил этого.

— Спасибо, — холодно ответил он. — Но, я думаю, что сам разберусь.

На коже Драко проявились красные пятна, а в висках застучало так, что позавидовали бы самые крупные часы на башне маглов в Лондоне.

— На твоем месте я бы проявлял почтительность, Поттер, — медленно произнес Драко, собираясь с мыслями. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, где их настоящие друзья. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.

Поттер и Уизли одновременно поднялись со своих мест и расправили плечи. Лицо Уизли, при этом стало таким же медно-красным, как и его волосы. Крэбб и Гойл сделали шаг вперед, но это не сработало.

— Повтори, что ты сказал, — потребовал рыжий.

— О, вы собираетесь с нами по-настоящему драться? — презрительно выдавил из себя Малфой.

— Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, — храбро заявил Гарри Поттер.

— Но мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим союзникам. — К тому же мы проголодались, а у вас так много вкусного.

Драко подал знак громилам, — «Фас!». Гойл гыгыкнул и потянулся к сладостям, лежавшим на сиденьях. Рыжий в туже же секунду прыгнул на него, но не успел даже коснуться, так как Гойл очень громко и очень внезапно, заверещал.

На руке у голосистого громилы повисла огромная крыса с мохнатыми ушами, впившаяся ему в палец маленькими, острыми зубками. Крэбб и Малфой попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крысу с пальца и завывая от боли. Как только крыса наконец разжала зубы и отлетела в сторону, все трое мальчиков моментально выбежали наружу и побежали по коридору как можно дальше, продолжая от страха верещать на весь вагон.

— Вы видели!? — глотая воздух, возмущался Малфой. — У них там крыс полное купе!

— Ага, — поддакнул Крэбб и трое «нарушителей» направились в «крепость» зализывать раны.

Тормоза экспресса на Хогвадрдс свистнули, поезд прокашлялся и наконец, остановился. Ребята высыпали наружу, осматриваясь и крутя головами, как совы. Вокруг, в кромешной темноте, были видны только подобие станции и самые ближайшие ветки деревьев. А что за ними, — неизвестно. Возможно тролли, кентавры или огромные, хищные пауки? Но благо первокурсники об этом ничего не знали и скучающе рассматривали звёзды.

— Эй, смотри, — ткнул локтем Драко Гойла, кивая в сторону рыжего Уизли, который убаюкивал в руках ту самую мохнаухую крысу. — Крыса всего одна. И, похоже, это его питомец.

— Ага, — поддакнул Гойл и поёжился.

Ребят встретил Хагрид, гигант-лесник, которого Поттер так обожал.

— Первокурсники, следуйте за мной! — скомандовал лесник.

В руке у гиганта раскачивалась такая же гигантская керосиновая лампа, большую часть освещения которой перекрывал сам лесник, поэтому те, кто шагал в его тени, шли буквально на ощупь.

— Я ничего не вижу! — возмущалась Сибилла, спотыкаясь о частые камни.

Сам лесничий при этом, казалось, освещает дорогу исключительно идущему рядом с ним Гарри Поттеру, будто тот был единственным ребенком, нуждающимся в помощи.

— Выслуживается перед Поттером. — злобно процедил сквозь зубы Малфой. — Я тоже бы не прочь иметь здесь личного слугу. Но это против правил.

Как по заказу в этот момент к Сибилле, Драко и Крэббу подбежал радостный Гойл. В его руке раскачивалась взад-вперёд такая же лампа, как и у лесника, только гораздо меньшего размера.

— Лесничий дал, — радостно оповестил друзей писклявый друг. — Чтобы мы не переломали ноги.

Драко тут же окислился и замолчал на долгий промежуток времени.

Дойдя до озера, ученики уткнулись в целую флотилию маленьких лодочек, привязанных к колышкам, вбитым по всей линии берега. Но если устремить свой взгляд немного выше и чуточку в сторону, то взору откроется великолепный замок с множеством башен и бойниц, с острыми крышами и крепостной стеной, да только вот он был на противоположном берегу от них. То есть предполагалось, что они, по сути дети, должны сесть в лодки и переплыть большое озеро самостоятельно.

— По четыре человека в одну лодку, не больше! — скомандовал лесник, разувшись и войдя неглубоко в тёмную воду, немного закатав штаны. — Подходите по очереди!

Сибилла прижала свою чёрную кошку к груди.

— В этом озере, насколько мне известно, — обратилась девочка к попутчикам. — Обитают недружелюбные подводные твари. А в здешних лесах полно опасных оборотней.

Троица мальчиков медленно оглянулась себе за спины, рассматривая тёмную и угрожающую мглу.

— Давайте побыстрее сядем в лодки, — пискнул Гойл, предпочитая подводных тварей, чем кровожадных оборотней за спиной.

Но очередь для посадки детей в лодки двигалась невероятно медленно. Чтобы ребята не замочили туфель, Хагрид переносил их прямо на руках, усаживая на скамейки внутри лодочек. Когда очередная лодка наполнялась, он зажигал внутри неё лампу, отталкивал от берега и принимался за наполнение следующей.

— По крайней мере, мы ни в кого не врежемся, — сдержанно подчеркнула Сибилла.

— Ну, уж нет, — вспыхнул Малфой.

Весь негодуя, он ринулся в очередь и растолкал толпу детей локтями. Его союзники воспользовались этим с удовольствием, и сразу же прыгнули в руки лесничему, усевшись в сильно неустойчивую лодку. Немного отплыв от берега и то и дело поглядывая в чёрную воду жутко опасаясь тварей, что обитали там, Драко надменно выплюнул:

— Когда отец узнает, что тут происходит, он будет в бешенстве.

Причалив к берегу, ребята кое-как выбрались из лодки, прождав битый час пока Хагрит не перетаскает всех по очереди на каменистый, круто оборванный берег. Потом они ещё долго шли, всё так же спотыкаясь о ветки и камни, непроизвольно озираясь на ночные, скрюченные ветки ближайших деревьев и наконец, дошли до Хогвардса, школы, где их научать быть великими волшебниками, если конечно им хватит таланта, смекалки или элементарной выдержки.

Полюбовавшись внутренним убранством замка и познакомившись с летающими привидениями, они прошли в огромный зал и разместились напротив длинного стола, где восседали все учителя и самый главный волшебник всех времен — директор Дамболдор.

Профессор МакГонаггал, яркая женщина в остроконечной шляпе, представила ученикам преподавателей и известила всех, что именно сейчас они пройдут церемониал выбора факультета. В зале так же присутствовали все ученики из всех факультетов и курсов.

— Говорят, за нас выберет шляпа, — шепнул «пискля», прикрыв ладонью рот.

— Да, — ответил Гойлу шепотом Драко и тут же обратился к Сибилле. — А как отреагирует твой дядя, если тебя определят не в Слизерин?

— Троюродный, — отозвалась потомственная ведьма и поставила кошку на пол, после чего уставилась на профессора Снегга, сидящего за общим столом преподавателей, и смотря на первокурсников оледеняющим взглядом.

Напротив шеренги детей установили табурет, где на его сидении покоилась Волшебная шляпа, такая же остроконечная, как и у профессора МакГонаггал, но только старая, протёртая, поеденная молью и вся усеянная заплатками. Шляпа немного шевельнулась и на её поверхности прорезался довольно крупный, неприятный рот.

— «Может быть, я некрасива на вид, но строго меня не судите», — запела старая шляпа. —

«Ведь шляпы умнее меня не найти, что вы там ни говорите…»

Драко хихикнул.

— Она ещё и поёт?

Крэбб и Гойл хихикнули в ответ.

— «Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы» — продолжала петь шляпа. — «Сердца их отваги и силы полны, к тому ж благородны они...»

— Враньё, — вырвалось у Драко, благо неслышно. — Большего сброда чем Гриффендор, ни один факультет не выпускает. Отец рассказывал.

Сибилла Снегг скрючила руки на груди в знак солидарности.

— «Быть может, что в Слизерине вам суждено, найти своих лучших друзей…» — пела старая шляпа.

Все трое: Драко, Гойл и Крэбб весело переглянулись. Сибила, видимо ещё не решив, является ли частью их славной компашки, стояла с серьёзным выражением лица и медленно моргала чёрными бусинами глаз.

— «Там хитрецы к своей цели идут, никаких не стесняясь путей...»

Улыбка слезла с лица Драко Малфоя, и он аж передёрнулся.

«Пф, подумаешь»

— Уж больно интересно нам, что думает мешок для моли, — проговорил он шепотом.

Его друзья-громилы снова захихикали.

Когда шляпа запела про Пуффиндуй, Драко повернулся к сторонникам, растянул рот пальцами и шепотом пропел:

— А если ты идиот, то в Пуффиндуе тебе самое место!

Крэб и Гойл уже загоготали, изо всех своих сил прикрывая рты ладонями, и даже Сибилла слегка улыбнулась кончиком своего рта.

Профессор МакГонаггал кинула на смутьянов зоркий взгляд и все трое тут же вытянулись в струночки, еле сдерживая улыбки. Так они и простояли, косясь на строгую профессоршу, пока шляпа восхваляла факультет Коктевран.

«Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой» — закончила шляпа.

— Наконец-то, — выдохнул Малфой и стал перекатываться с ноги на ногу.

Ему хотелось есть и спать. А тут ещё длинная череда учеников. Пока МакГонаггал произносила разные фамилии и по очереди приглашала первокурсников отдать себя на волю молевого мешка, Драко наблюдал за Поттером, прикладывая варианты. Коктевран? Пуффиндуй? Куда его определят? Интересно.

Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги смело, с ясной улыбкой на лице, и прыгнул на табурет с абсолютно уверенным блеском в глазах.

— СЛИЗЕРИН! — провозгласила шляпа, едва коснувшись его головы.

Надо же. С другими детками шляпа провозилась значительно дольше.

И Крэбба, и Гойла, и Снегг так же отправили на Слизерин, чему сам Драко был несказанно рад, а вот Гарри Поттера определили в Гриффиндор, как и его нового рыжего дружочка Уизли.

Ученики, распределенные по факультетам, расселись каждый за свой стол и на столах в тот же миг возникли самые разнообразные угощения и яства. Крэбб и Гойл накинулись на куриные ножки, Сибилла предпочла драконий торт, а Драко принялся жевать кусок самого вкусного на вид, знатно прожаренного мяса.

— Ешьте, детишки. Недолго вам осталось жить, — услышали они шипящее предзнаменование.

Из-под стола на поверхность выплыла голова жуткого привидения с пустыми, выпученными из орбит глазницами. Расположившись сверху блюда с куриными крылышками в сладком карамельном соусе, призрак и не думал исчезать, чем вовсе не способствовал поднятию аппетита. Драко выплюнул не дожеванный кусок говядины и прикрыл лицо рукой. Это было уже слишком.

— Кровавый Борон! — вмешался старшекурсник с другого конца слизериновского стола. — А ну проваливай!

Жуткое привидение покряхтело немного и уплыло под стол, но есть чего-то совсем перехотелось.

Драко посмотрел на соседний стол, где веселились и смачно жевали гриффиндорцы. Среди рыжеволосых Уизли сидел и Поттер, прекрасно влившийся в их коллектив. Сколько их там? Раз, два, три, четверо! Четверо Уизли и все за одним столом! И зачем чета Уизли продолжает производить их на свет? Они же все одинаковые! А те вон вообще близнецы!

Гарри Поттер, будто почувствовав на себе его взгляд, повернулся и посмотрел в упор. Драко машинально вздёрнул бровь, выдерживая взгляд. Таким не хитрым способом он вызвал Поттера на поединок. Новоиспечённый гриффиндорец отвернулся и Драко почувствовал сладкий вкус победы, после чего сам же себя и пожурил. Как он намеревался выполнить задание отца, если выказывал Поттеру столько враждебности? Но, ничего. Он что-нибудь придумает потом. Позже, как отойдёт после случая с крысой.

— Ребята, — обратился Драко к своим союзникам. — Я придумал, как нам отомстить Поттеру и Уизли.

Слизеринцы в лице Крэбба, Гойла и даже Снегг развернули на него свои взоры. Крэб всё ещё продолжал жевать.

— Не помню, чтобы в памятке к пригласительному письму из Хохвардса, в перечне разрешённых зверей, значились крысы. Вы помните такое? И я не помню. Там были только кошки, жабы и совы. И никаких мерзких мохноухих крыс.

— И что ты хочешь сделать? — пискнул Гойл, потирая свой пострадавший палец. — Нажаловаться на рыжего?

— Ну, это как-то не очень звучит, — сморщился Малфой. — Но да. Я думаю отправить анонимное послание к директору, где изложу претензию. Правило есть правило, — заважничал Драко. — Нельзя их нарушать. Статус школы необходимо поддерживать.

— Тогда послание не должно быть анонимным, — отозвалась Сибилла Снегг. — Официальное письмо с подписью и печатью, вот что необходимо. Лучше всего, если письмо будет отправлено от родителей Гойла, так как он пострадавший.

— Хм. Умно, — хмыкнул Драко. — Устроишь, Гойл?

Гойл наморщился. Не хотелось ему беспокоить родителей из-за такой мелочи. Как-то стыдно плакаться им в жилетку.

— Ну-у-у.

— Ладно, — пресёк его нытьё Малфой. — Я сам напишу Дамболдору от имени твоих родителей.

— Умеешь подделывать подпись? — поинтересовалась Снегг, аккуратно кладя себе в рот кусочек пирога.

— Э-э-э-э…- задумался Драко.

— Предоставь это мне, — успокоила его черноволосая девочка. — Я в этом деле мастер.

Сибилла Снегг определённо нравилась Драко всё больше и больше. Он зажевал кусок мяса и многозначительно ухмыльнулся. Ничто так стремительно не возвращает аппетит, как хорошо спланированная месть.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся директор Дамблдор, после чего расправил мантию, погладил бороду, свисающую до колен, и встал, выйдя из-за стола. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов, — тут небольшая пауза. — Прежде чем начнется семестр, — продолжил Дамблдор. — Вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…

Глаза Дамблдора на мгновение остановились на столе гриффиндорцев, а конкретно на третьекурсниках Уизли, что очень порадовало Драко. Возможно, этот старик неплох, раз ставит на место это отребье с рыжими, сальными патлами.

— По просьбе мистера Филча, — продолжил Дамолдор, — нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. Так же никто не должен находиться вне своих комнат после отбоя, и наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть самой мучительной смертью.

— Что-что?! Мучительная смерть? — зашептались ученики.

— А теперь, — продолжил Дамблдор. — прежде чем вы пойдёте спать, давайте споем школьный гимн!

— Что? — не понял Малфой. — Какой ещё гимн?

Драко заметил, что от предложения директора у некоторых учителей перекосило лица, а особенно у черноволосого профессора Снегга, по которому было видно, как он силится сделать негодование менее заметным, но безуспешно.

Дамблдор встряхнул своей палочкой, и с её кончика вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе строчки.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!

И весь зал заголосил:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь…

Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро…

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдется,

Так научи нас хоть чему-нибудь.

Драко суетливо закрутил головой, натыкаясь на такие же суетливые лица своих новых сторонников. Они лихорадочно ловили слова гимна школы на светящихся строчках и кое-как втискивались в общую какофонию звуков, теряя самое главное — ноты.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести.

Естественно, все закончили петь в разное время. Последними оказались близнецы Уизли, которые решили исполнять гимн медленно, торжественно, словно какой-то похоронный марш. Поэтому все остальные были вынуждены ожидать, пока Уизли закончат. Дамблдор дирижировал до самого конца, взмахивая палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех остальных, пребывая в полнейшем восторге.

— О, музыка! — воскликнул он, прослезившись. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь!

Драко был полностью «выбит из седла». Сказать, что он был удивлён, это сильно смягчить реальную констатацию факта. Сработает ли план с письмом к директору? Возможно да, а может быть, и нет. Теперь он не был уверен ни в благоразумии, ни в компетентности этого директора.

Пришло время расходиться по комнатам, спать. Поэтому старосты факультетов построили своих подопечных в шеренги и скомандовали следовать за ними. Старостой факультета Слизерин оказался Кэввин Спиггери, один из славных сыновей потомственных искателей кладов.

Спиггери вывел ребят в коридор и повел по темным закоулкам Хогвардса, рассказывая по пути что, да как. Сперва они прошли по общим помещениям школы:

— Слева библиотека, справа комната отдыха! — инструктировал Спиггери. — На каждом этаже имеются туалеты: с левого края для мальчиков, с правого для девочек! На первом этаже спортивные раздевалки и комната инвентаря, на втором начинаются аудитории преподавателей!

Его инструктаж прервал звон скрипучих цепей, эхом пронесшихся по коридору. За тем, между выставленных вдоль стены рыцарских доспехов выплыло нечто похожее на облако. Оно покружило над головами ребят и растворилось в противоположной стене, между двух окон.

Никто из учеников не отреагировал на это слишком открыто. Кто-то шепнул «Полтергейст», но тут же умолк.

— Отлично, — проговорил староста, оценивая реакцию. — Идёмте, я отведу вас в помещения факультета Слизерин.

Спиггери двинулся дальше, шагая по-армейски. Его остроконечный колпак подпрыгивал от каждого приземления стопы на пол. И первокурсники гуськом засеменили следом за ним, не решаясь ни пискнуть, ни крякнуть.

— Вы уже поняли, что Хогвартс это не детская площадка, где за вашими спинами стоят родители и няньки! Хогвартс, это настоящая школа выживания! — продолжил Спиггери чеканить по-армейски. — Тут кругом опасность! Нужно быть быстрым и ловким, если не хотите попасть в переделку! Никто не будет вытирать вам ваши сопливые носы! Никто не будет слушать ваше нытьё! И если вы не уверены в своих силах, то вам следует сегодня же собрать свои вещички и убраться вон! Это будет ваше самое верное решение в жизни!

Четвёрка свежих слизеринцев во главе с Малфоем испугано переглянулась. Вся процессия вышла из общих помещений и стала подниматься по мраморной лестнице вверх. Одна из ступенек под ногой Сибиллы внезапно исчезла и девочка чуть не упала, но была вовремя подхвачена Крэббом. Им лучше было бы смотреть себе под ноги, не отрывая глаз от пола, но ребята то и дело отвлекались на развешанные по всем стенам картины. На изображениях собралась галдящая, казалось бы, вся королевская свита и вся королевская рать.

— Ах, первокурсники! Какие они все маленькие и милые! — умилялись женщины. — Шпана! Мелкие проходимцы! — ворчали старики.

— Так же, сообщаю! — продолжил Спиггери командным голосом. — Что я являюсь капитаном команды Слизерин по квиддичу! И если кто планирует попробовать себя в следующем году в качестве игроков, то будьте готовы к жёсткому отбору! Не даром наш факультет берет кубок уже третий год подряд! Мне всё равно, кто вы, мальчик или девочка, мне наплевать какие у вас страхи и фобии! Главное, чтобы вы быстро летали, умели маневрировать, хватать предметы на бешеной скорости и работать в команде! О, нам повезло. Сегодня он молод.

Последнюю фразу первокурсники не поняли. Спиггери остановился возле огромной картины, на которой был изображён то ли принц, то ли знатный вельможа в широкополой шляпе и с пышным пером. Вельможа улыбался и горделиво пыжился.

— Первокурснички-первокурснички, — залепетал вельможа. — Какие сладенькие первокурснички. Помню, когда я сам когда-то поступал…

— Чистое пламя! — перебил его Спиггери и знатный вельможа поник.

— Пароль верный, — обижено проговорил вельможа и низко поклонился.

В раме картины что-то щёлкнуло, и она отпрянула от стены, как дверь. За картиной оказался проход в помещения факультета Слизерин.

— Разрешите обратиться! — внезапно выпалил Малфой, смотря на Спиггери.

Персонажи картин удивились, а некая пастушка в чепчике даже прикрыла рот рукой.

— Как твоя фамилия!? — незамедлительно ответил староста вопросом на вопрос.

— Малфой, — неуверенно промямлил мальчик, ещё сильнее побледнев.

— Отлично, Малфой, ты мне нравишься! Спрашивай!

Драко выдохнул и с облегчением прочистил горло:

— Кхе-хке. А директор Дамблдор, он…вообще нормальный?

— Ах! — всколыхнулись картины.

Спиггери усмехнулся и поманил первокурсников вглубь коридора.

— Хочешь спросить, не сумасшедший ли он?

— Ну, мне так показалось.

— К сожалению, он вполне себе соображает, — ответил Спиггери с ухмылкой. — Профессор Снегг уже не первый год пытается занять место директора, но тщетно, старик ещё крепко стоит на ногах.

Они вошли в круглую гостиную Слизерина и Спиггери остановился.

— Запомните, ученики, то, что вы произносите в стенах факультета Слизерин, остается на факультете Слизерин. Произнеси бы я свои слова где-то ещё, они бы уже завтра оказались на столе директора. Поэтому тщательно следите за тем, что вы говорите, где вы говорите, и кому. Ясно!?

Ученики закивали. В общей гостиной Слизерин было прохладно и мало уютно. Кожаные диваны чёрного цвета, темно-зелёные портьеры на окнах, даже камин казался не согревающим, хоть в нем и полыхал огонь. Драко посмотрел на стены. Здесь у картин были довольно мрачные сюжеты; готические замки, безголовые античные статуи, натюрморты из фруктов и стекла, но ни одного живого персонажа на стене, ни одного.

— Комнаты мальчиков направо, комнаты девочек налево! Вы все уже распределены по комнатам! Совам передано ваше новое местоположение, поэтому не советую вам меняться кроватями! Конечно, если вы не хотите, чтобы ваш сосед получил письмо за вас и не узнал, как вас втайне называют мамочки!

Слизеринцы захихикали.

— Расходимся по комнатам! — скомандовал Спиггери.

— Пойдём, Чертовка, — позвала свою кошку Сибилла, и кошка засеменила у ноги хозяйки в сторону девичьих комнат.

— Даже спокойной ночи не пожелала, — буркнул Крэбб в сторону ушедшей девочки.

— Не бери в голову, — успокоил его Драко и они отправились искать свои комнаты вместе с Гойлом.

Комнаты располагались в башне, из-за чего кровати здесь стояли полукругом. Драко, Крэбб и Гойл оказались в одной комнате, что их, конечно же, порадовало. Кроватей было пять, поэтому в их комнате возникла ещё парочка незнакомых мальчиков, имя которых Драко даже не запомнил, — слишком устал. Надев свою пижаму, он упал на подушки и тут же уснул, не удосужившись отдёрнуть балдахин. Это был очень тяжелый день.

А завтра то же самое, только во сто крат хуже.

Нарцисса теребила маленький платочек между пальцами и всматривалась вдаль через окно их крупных апартаментов в Ковент-Гардане на самом верхнем этаже пятиэтажного особняка. Её супруг читал газету, сидя за столом в гостиной и чуть подёргивал носком туфли, будто чеканя такт. Своей рукой он сдавливал и разжимал литую ручку чёрной, ладно сконструированной трости, внутри которой он хранил оружие. Кто-то, быть может, не назвал бы свою волшебную палочку оружием, но только не потомок Ииолана Малфоя. Всё, что встречалось на его пути, он превращал в оружие против своих врагов. Кого-то он сметал, кого-то нет. Но в этой недосказанной истории нет тех, кто против этой палочки не выстоял.

Люциус Малфой на сегодняшний момент служил на должности главного инженера по изобретениям, а так же первого инспектора отдела по патентам в Министерстве Магии. Ещё совсем недавно он возглавлял крохотный кабинет, в самом дальнем углу коридора подвального этажа второго корпуса, в котором даже не было окна. Стопки бумаг с бесчисленными закорючками статистических данных, которые никто и никогда не станет анализировать, перетекали сами по себе из ряда в ряд и сами же себя формировали. Малфой не смог бы долго там просиживать штаны. Поэтому он взялся устранять препятствия, что, как всегда, вставали на его пути непроходимыми стенами и кем-то занятыми кабинетами.

Сперва он тщательно спланировал, ну а потом подставил своего напарника за недосмотр при проверке данных в новой разработке из отдела «Новшеств». В этом отделе кое-какие недостойные звания «волшебник» люди занимаются вещами, противоречащими всем укладам современной жизни мировых сообществ. Так он и объяснил по этому делу в суде. Никто тогда не был уволен, конечно, и не был понижен, но Люциусу даровали более просторный кабинет и даже целую команду вспомогательных эльфов.

Потом он втёрся кое-как в доверие к на тот момент начальнику отдела по патентам, и всячески помог ему заполучить желаемое кресло третьего министра. За что ему был жалован новый, прекрасный кабинет, на верхнем этаже, с огромными окнами и личной ламией-вампиршей в качестве секретаря, а так же кожаным диваном в стиле позднего барокко для послеполуденного отдыха. Ранее он уже занимал этот прекрасный кабинет, но это было так давно…

Тогда…

В те времена, когда Великий Лорд пытался возродить Единый Мир, где все волшебники сосуществуют с маглами в открытую, не опасаясь гнева Инквизиции. Великий Лорд, что всеми силами, как и сам Люциус желал вернуть власть мёртвых королей, стараясь вновь выстроить крепости и вырыть рвы…Где стены чётко отделяли бы стоящих людей от трутней и нахлебников, и вся работа ладилась бы в сотни раз быстрей! Тогда…Как не прискорбно это понимать, но многие из мира магии решили воспротивиться воле Тёмного Лорда, желая сохранить Двойственный Мир. Многих из них Волан-Де-Морт поверг. Прижал к ногтю и раздавил, как и положено, лишил рассудка или убил, и если бы Великий Лорд не встретил на своём пути того младенца-мага, чьё имя даже произносить не хочется, Единый Мир восторжествовал бы полностью.

Но ведь возможно в будущем…, — подумал Малфой, читая газету, но думая, конечно, о своём, — что Люциус Малфой сам может заполучит кресло министра, третьего или второго, или возможно первого, и может быть, тогда достанет книги с чистыми идеями о правящих династиях, и вновь заявит в Министерстве Магии, что время перемен пришло…Тогда, возможно, и Единый Мир вернётся.

Люциус глубоко вздохнул, откидывая прочь газету и наполняясь трепетом. Ему снова хотелось в бой, хотелось стать значительным, авторитетным. Поэтому он встал уверенно и повернулся в сторону окна:

— Нас пригласили на приём к министру, дорогая, — проговорил он сдержанно, — Подумай о платье. Оно не должно быть слишком открытым. Его жена дурнушка, а мы же не хотим, чтобы Первый Министр испытывал зависть?

Нарцисса Малфой тихо повернулась и вытерла платочком глаз.

— Я постараюсь отыскать что-нибудь более безвкусное.

— Отлично, — отозвался Люциус и безразлично вышел вон.

* * *

Прием у главного министра магии выглядел необычайно странно. Люциус Малфой и его супруга Нарцисса переместились в нужный адрес через красную телефонную будку маглов, и выпорхнули из неё, словно под вспышки фотоаппаратов. Нарцисса была облачена в темно-зелёное платье с оборками по краю ворота и рукавов, что закрывало всё её утончённое тело от шеи и до кончиков туфель, и невероятно контрастировало с волосами серебристого оттенка, выбиваясь из общего цветового ансамбля, но в тоже время удивительно подчёркивало её светло-зелёные газа. Люциус был одет в классический фрак и лакированные туфли от кудесника Вернеля. Сверху на его плечи был накинут чёрный, лоснящийся плащ из лавки «Джентльмены и Сэры», а в руках он сжимал свою прекрасную потомственную трость, выполненную из чёрного бука и покрытую лаком в мастерской на Ваулерди-Стритт, куда он регулярно отдавал её на реставрацию. Там же, на Ваулерди-Стритт, ему до блеска начищали ручку этой самой потомственной трости, в виде раскрывшей пасть хищной змеи.

Но их почему-то никто не встретил. Ни камергер, ни красная дорожка. Они взглянули друг на друга растерянно и направились к старому, одноэтажному дому, находящемуся между прачечной слева, и пунктом приема граждан района Мейфера, справа.

Луциус постучал ручкой трости по дереву старой двери, и та распахнулась. Яркий свет электрических ламп ворвался прямо из дверного проёма на улицу и тут же заманил супругов Малфоев внутрь. У дверей их встретила вешалка из строя одинаковых вешалок, что приняла услужливо плащ Луциуса крючками-ручками и тут же снова встала в строй, что сразу успокоило супругов Малфой, так как вполне привычно соответствовало статусу дома министра. Классическая музыка, шумные голоса, манили их пройти вперёд, и оба Малфоя на это быстро согласились. Они вышли из коридора и тут же окунулись в зал, по центру которого висела хрустальная люстра, свисающая с потолка, словно пучок лиан. На высоком помосте играли инструменты, с трудом успевая перелистывать смычками нотные листы, у бара шныряли строи белых, свёрнутых салфеток, словно шальная армия, и только Малфои прошли немного вглубь, входя в огромный зал, мимо их лиц тут же заёрзали разносы, полные до краёв бокалами с шампанским и разнообразными закусками.

В зале толпились люди, по большей части тоже в нарядных фраках и сдержанных вечерних платьях, что сразу выделяло тех, кто относился к своей работе в Министерстве серьёзно, а кто не очень. Ведь стоило Люциусу оглядеться вокруг чуть более внимательно, он тут же наткнулся в жутко-нелепый костюм Артура Уизли из отдела Новшеств, который весело рассказывал Метью Пэтту в серой водолазке и твидовых брюках, что-то об изобретениях маглов.

— Я видел такую штуку, которая, если нажать на кнопку, показывает разноцветные картинки.

— Это называется телевизор, Артур. Они его уже более пятидесяти лет используют.

Уизли удивился и закивал, заправив рыжие до плеч волосы за ухо. После чего начал живо рассказывать о своём замечательном среднем сынишке Чарли, что где-то учится осваивать драконов.

Люциус сморщился.

— Луциус, вы как раз вовремя! — отвлёк его внимание голос.

Малфой обернулся и увидел мужчину в чуть преклонном возрасте с редко выросшими усиками и в серо-пепельном костюме тройке, вид которого, вмиг заставлял смотрящего на него непроизвольно чихнуть. Что тут же сделала Нарисса и очень тихо извинилась. Люциус облегченно выдохнул.

— Ох, слава Богу, министр, я уж подумал, что мы ошиблись адресом.

— Ничего странного, — отозвался министр и подхватил бокал шампанского с мимо пролетающего разноса. — Я так и планировал. А это ваша супруга? Ах-ах, какая красавица! — министр жадно облизнулся.

— А где ваша супруга, министр? — поинтересовалась Нарцисса, просто, чтобы чем-нибудь поинтересоваться.

— Да, вот она! — отозвался министр. — Дорогая!

Министр помахал ручкой кому-то сзади, и к ним из-за спины выплыла тучная женщина в кисло-зеленом костюме и розовыми пуговицами.

Нарцисса ахнула. Как бы она не старалась, но выглядеть более безвкусно она бы не посмела.

— Ууу, кто у нас здесь? Чета Малфоев? — заулыбалась супруга министра и громко гоготнула.

— Гертруда, покажи миссис Малфой, наш парк с фонтанами, а я пока немного переговорю с её мужем.

Миссис Министр увела миссис Малфой, и мужчины остались одни.

— Может, тогда вы мне расскажите, министр, с чем связана данная встреча? Я думал, будет нечто вроде чествования и награждения отличившихся. Мой отдел весь прошлый год прекрасно показал себя…

— Да-да, — отозвался министр.

— Так это не церемония награждения?

— Ох, нет, Люциус. Я лишь хотел собрать здесь всех самых, на мой взгляд, трудоспособных магов.

— И для чего же, можно узнать?

Министр хитро сузил глазки и зажевал малое канапе, с пролетающего мимо блюда. При этом он подхватил руку Малфоя под локоть и медленно повёл куда-то в сторону.

— Может, обсудим с вами патенты для отдела «Новшеств»?

Малфой напрягся, приспуская шарф-платок, повязанный поверх ворота сорочки, умело, но чрезмерно туго видимо.

— А что с патентами?

— Их всех забраковали, Люциус! — проговорил министр, жуя и дрыгая усами. — Я не скажу, что сильно рад тому, что происходит в отделе «Новшеств», но браковать полностью все изобретения, это как-то слишком.

— Там не было ничего стоящего, министр, — ответил Люциус упрямо. — За целый год.

— И всё же, — не унимался министр. — Мне кажется, что вам стоит внимательнее присмотреться к ним. Вы четко подмечаете тенденции, — нахваливал его министр, ведя по кругу зала под руку и увлекая беседой. — И вы имеете прекрасный нюх, так может, стоит рассмотреть предложенные новшества чуть более внимательно.

Министр ловко вывернул, и Люциус вдруг осознал, что всё это время тот вёл его к компашке из отдела Новшеств, — самых сомнительных магов во всём министерстве. На чистокровного, длинноволосого аристократа в прекрасном фраке и идеально лакированных туфлях, уставились восемь, а то и десять глаз растрёпанных, вальяжных и разнузданных приятелей по цеху, жадно пьющих шампанское и уплетающих закуски.

— Господа, — обратился к ним министр, всё ещё крепко удерживая Малфоя за локоть. — А мы как раз хотели с вами поздороваться. Метью Пэтт, вы как-то мне рассказывали о невероятном новшестве из мира маглов. Не поведаете нам эту историю ещё раз?

Метью Пэтт прокашлялся, косо взглянув на Малфоя, и произнёс:

— Они его называют радио. Он передаёт голос диктора и записи музыкальных композиций и вовсе не имеет проводов…

— Ну, этим нас не удивишь, — отрезал его Малфой.

— Но всё дело в том, — не срезался Пэтт, — что для избавления от проводов маглы используют какой-то новый вид энергии. Они назвали его литий. Его можно применять буквально во всём! Чайники, плиты, летающие аппараты, всё может действовать без проводов! И без какой-либо магии! А если мы добавим магию, то сможем сотворить, что-то действительно невообразимое!

Весь отдел Новшеств хором закивал.

— Ах, надо же! — восхитился министр. — Это же так перспективно!

Пока министр восхищался, Люциус Малфой глянул на выходящую из сада Нарциссу в компании зелёно-розовой миссис Министр, которая живо рассказывала что-то, размахивая руками, будто пытаясь объять весь этот необъятный зал. Нарцисса нашла глазами мужа и кинула в его сторону умоляющий взгляд.

— Мне кажется, нам стоит рассмотреть объединение отделов «Новшества» и ваших «Лучших Изобретений», Луциус. Что скажете? — подытожил министр.

Луциус Малфой удивился и начал медленно соображать. Что бы такое ответить? Но тут вмешался Уизли, нервно отдергивая ворот своей убогой клетчатой рубашки.

— Э-э-э, министр, наши отделы слишком разные, — проговорил он тихим голосом, таким услужливым и жалким, что Люциусу тут же захотелось вмазать ему промеж глаз. — Если вы совместите нас, то это приведет к полному поглощению одного из отделов другим.

— Не вижу никаких причин не согласиться с министром, — парировал Малфой. — Отдел изобретений славится своими новыми идеями, что не могу сказать про вас. И если ваш отдел терпит какой-то крах, то так уж и быть, мы постараемся вас научить изобретать с нуля.

— Отдел Изобретений славится идеями? — переспросил его Пэтт, явно насмехаясь и принимая вызов. — И чем конкретно вы нас порадовали в последнее время?

— Новые мётлы, например! — выпалил Малфой, — Скороходные туфли! Зонтики-летуны, с более точным управлением!

— Это всего лишь улучшения, — вмешался розовощекий, веснушчатый Уизли. — Вы просто повторяете одно и тоже по кругу немного совершенствуя то, что уже было сделано до вас. Изобретать с нуля, это проблема вашего отдела, а не нашего.

— Ох! — Люциус бодро вскинул обе руки наверх, изображая сдачу в плен. — Сдаюсь! Но мы, по крайней мере, не пытаемся заимствовать у простаков! Изобретения маглов категорически вредны и опасны. Вы вообще слышали о ядерной бомбе? Наш общий мир может взорваться в любую минуту, и мы этого даже не успеем осознать. А пластик? Вы знаете, что он не разлагается?

— Мы не используем оружие в своих разработках, — отбил его выпад Метью Пэтт.

— Но что-то пластик стал появляться всё чаще и чаще, — отбил Люциус в ответ. — Вы разве не заметили? Планета под угрозой, а вы даже не видите…

— Да если бы не маглы, Люциус, — взмолился Уизли. — Мы до сих пор бы думали, что планета плоская!

Повисла напряженная секунда тишины. Люциус огляделся и заметил, что стоит один, без поддержки, так как министр куда-то подло и предательски смылся. Люциус тяжко выдохнул и снова глубоко вдохнул.

— И как только тебе не стыдно, Уизли. — процедил сквозь зубы Малфой, делая шаг навстречу рыжему, нищему отцу огромного и такого же сумасбродного, как и его рабочая команда семейства. — Ты заканчивал Хогвартс.

Уизли залился краской и собирался что-то ему ответить острое, но Люциус резко отошел, чем, собственно, поставил в данном разговоре точку.

Пройдясь немного среди гостей в поисках Нарциссы, он ещё всем своим нутром негодовал, яро дыша и яростно отбрасывая длинные волосы назад. Сзади к нему подкрался некто во фраке и прогнусавил прямо на ухо, невероятно мерзким и раболепным голосом:

— Люди судачат, что объявился выродок.

— Это правда, — ответил ему Малфой, даже не повернув головы. — Сейчас он в Хогвартсе, учится на одном курсе с моим сыном.

— Ох, — отреагировал его собеседник гнусаво. — Надеюсь, вы охраняете потомка. Всё-таки рядом с ним такой опасный гнус.

— У меня достаточно шпионов в Хогвартсе. И мой сын держит мальчишку на контроле. Вы что-то ещё хотите знать?

— Да, — прогнусавил ехидноподобный человек, подтягиваясь буквально к самому уху Малфоя. — Когда же это случиться? Когда вы собираетесь это сделать?

— Ещё не время. Не торопите события. Я вышлю вам приглашение.

Гнусавый голос ещё чуть покряхтел и растворился в массе.

В тот же момент в руки Люциуса выплыла Нарцисса. Она схватила его за руки и с широко открытыми глазами поинтересовалась, продолжая осматривать зал:

— Как наши дела?

— Зря только потратил время. Министр хотел примирить меня с отделом Новшества. Как можно с ними примириться, если у них в команде все грязнокровки кроме Уизли? А про место в совете школы Хогвартс я даже и не успел спросить! Чёрт! А я так надеялся на сегодняшний вечер!

— Идём, — прервала его Нарцисса, увидев плавно кружащую между людьми зелёно-розовую миссис Министр, идущую прямо в их направлении.

И они оба поспешили немедленно смыться.

Всю следующую неделю события в Хогвартсе менялись, как красочный калейдоскоп.

Первое, что сделал Драко, когда проснулся в понедельник утром, это взял чистый лист пергамента, перо и написал:

«Уважаемый директор Дамблдор. Нашего сына Доминика укусила крыса одного из этих хулиганов Уизли! Мы требуем наказать их всех, а крысу выкинуть на улицу! Подпись родителей Гойла. Точка.»

Поставив кляксу напоследок он, довольный собой, огляделся.

— Дай мне письмо твоих родителей, Гойл. Передадим в копировальный центр, то есть к Сибилле.

— Но у меня нет письма! — удивлённо вскинул руки Гойл. — Я ещё не получал писем от родителей. Мы же только вчера приехали.

— Ох, — выдохнул Малфой и закатил глаза.

Схватив новый лист пергамента, Драко написал:

«Я приехал. Со мной всё хорошо. Ник.»

После чего запихнул листок в конверт и протянул приятелю.

— Не благодари. Напиши адрес и отправляй родителям. Как только сова принесет их ответ, сразу же неси его ко мне.

Гойл кивнул и испарился.

С самого начала недели ребята убедились, насколько Хохвартс был опасен. Кроме исчезающих ступенек на шатких, блуждающих лестницах, можно было ещё и встретиться с обманными дверьми, которые приводили не туда, заставляя опаздывать на уроки. Причина: «Лестница меня запутала, а дверь внезапно заперла», — не срабатывала, и ребята получали штрафные очки.

Очки факультетов являлись очень важной составляющей в программе обучения школы. Все факультеты награждались очками за хорошие отметки или прилежное поведение, а так же штрафовались за промахи и шалости, и все эти очки должны были суммироваться под конец года для выявления победителя в соревновании за кубок школы Хогвартс. Но победить в этом соревновании было крайне сложно из-за всё время неоправданного выписывания штрафов, буквально по любому поводу.

Хлопот добавляли и коридорные призраки. Хуже всех были полтергейсты Безымянный Пар и Пивз. Они, время от времени, были невидимы, поэтому никогда не знаешь, кто из них уронил на голову первокурсникам корзину для бумаг или бросился кусочком мела во время урока. Но если ученики слышали мерзкий хохот, то это был Пивз, а если кто-то дергал девочек за волосы или юбки, то это был Пар, так как именно Пар действовал исподтишка, подставляя мальчишек под удар девчонок.

Так же огромной проблемой оказался школьный завхоз Аргус Филч. Он регулярно пугал первокурсников страшной темницей, где нарушителей пытают раскаленным железом и сажают на дыбу. Драко не мог поверить, что подобное практикуется в стенах Хогвартса, но Спиггери убедил его, что пытки против учеников уже давно не применяются, так что они могут с приятелями «расслабить булки».

У Филча была кошка по имени миссис Норрис, патрулирующая коридоры школы после отбоя. Никто не мог укрыться от её всепоглощающих кошачьих глаз. Другие кошки, что были при учениках, её страшно боялись. Даже Чертовка Сибиллы увидев миссис Норрис, шипела, гнула спину, взъерошивала хвост и суетливо запрыгивала на плечи своей хозяйки, чем страшно бесила девочку.

На первой неделе у первокурсников Слизерина в расписании значилось:

Понедельник:

Травология

История Магии

Изучение Неба

Вторник:

Заклинания

Трансфигурация

Алхимия

Среда:

Зелеварение

…И снова по кругу

Травология

История Магии

Изучение неба

Изучение Неба проходило в полночь. Понаблюдав в телескопы за звездами, ученики, уставшие и сонные, отправлялись бродить по коридорам через блуждающие лестницы и двери-обманки, рискуя каждую секунду быть обнаруженными миссис Норрис, но эту самую не состыковку в правилах никто не собирался исправлять. Сказано нельзя ходить по коридорам после отбоя, значит нельзя.

Бессмысленность. Бессилие.

Например, в среду, спускаясь из обсерватории вниз, первокурсники Слизерина, шагая как мышки и передвигаясь перебежками из угла в угол будто какие-то преступники, пытались достичь своих комнат, не получив нагоняя от Филча. Добежав, наконец, до картины со знатным вельможей, они резко затормозили и чуть не попадали с лестницы. На картине вместо молодого повесы ходил из стороны в сторону скрюченный старик и ворчливо кряхтел.

— А где молодой? — спросил Крэбб, удивленно почёсывая лоб.

— Что? Кто здесь? — озирался старик с холста, всё время моргая рыбьими глазками.

— Т-с, вельможа, — проговорил шёпотом Малфой. — Чистый огонь.

— Что? — не услышал глухой и ослепший старик.

— Чистый огонь, — повторил Малфой чуть погромче, но старикашка его всё равно не расслышал.

Слизеринцы отчаянно зароптали, без конца озираясь и панически прикрывая лица книжками. Если Филч увидит их, то не сразу поймёт, кто есть кто. Кошка Сибиллы внезапно зашипела и прыгнула на спину хозяйки, что означало не иначе, как приближение усатого чудовища. Драко в панике скрутил из ладоней трубу, поймал ею ухо старого вельможи и продудел:

— Чис-ты-й ог-о-нь!

Бесконечно долго вельможа кивал и произносил своё «Верно», после чего дверь щёлкнула и слизеринцы смогли протиснуться-таки все сразу одновременно в проход, чтобы быстрее оказаться за дверью.

— У маглов на такой случай есть специальные пропуска, — проговорил, еле дыша Пуль Пауллис, пятый мальчик из комнаты Драко.

— Предлагаешь нам использовать приемы этих недоразвитых существ? — высокомерно срезал его Малфой.

Мальчик поник и больше никогда не высказывал своего мнения вслух. Особенно при Драко.

А были ещё Квиддич и Тёмные искусства. Предметы, которые требовали от учеников отличной выдержки, первоклассных умений и необычайных навыков. И то-то было их удивление, когда на первом же уроке по Тёмным Искусствам профессор Квиррелл, преподававший предмет, больше оправдывался заикаясь перед учениками за жуткий запах чеснока, стоявший в аудитории плотной, удушающей массой. Он объяснил им это тем, что так необходимо защищаться от вампиров, которых он жутко боялся со времен его путешествий по бывшей Трансильвании, ныне Румынии. И кроме чеснока он больше ничего им рассказать не мог.

— Какое убожество, — проговорила Сибилла, оценивая Квиррелла и его нелепый темно-лиловый тюрбан.

Тюрбан кстати тоже очень сильно вонял чесноком, как будто вампиры должны были охотиться ещё и за головными уборами.

И вообще, преподаватели Хогвартца были те ещё.

Травологию вела профессор Стебель, которая не проявляла гуманизма ни к одному ученику, заботясь только о кустах, корешках, плодах и о представителях семейства грибовых. Профессор Бингс преподавал Историю Магии и был призраком, настолько старым призраком, что засыпал на уроках прямо в процессе диктовки. Ему бы умереть уже, но умирать дальше было уже некуда. Профессор Флитвик, преподававший Заклинания, был гоблином. Когда он вел урок, его не было видно, так как рост его не превышал обычной школьной парты. Поэтому ученики испытывали странное ощущение, что им преподает стопка книг на столе, а не учитель, что вещал за нею.

— Если так будет продолжаться дальше, то я за себя не ручаюсь, — ворчал Драко Малфой, нервно делая домашку.

Они сидели за столом в общем зале школы своей привычной компашкой, и старались быть успешными учениками, насколько могли.

— А куда делась Травология из сегодняшнего расписания? — удивился Крэбб, лихорадочно смотря в свой ежедневник.

Ребята тоже открыли свои ежедневники и взялись шумно их перелистывать.

— Тут была Травология, я точно помню, я же к ней готовился! — не унимался Крэбб.

— И правда, — удивился Гойл.

— Видимо они изменили расписание с утра, — предположила Снегг.

— Но это…- возмутился Малфой. — Это противоречит логике! Как мы должны готовиться к урокам!?

Невозможно представить более нелепые сложности и более бестолковые опасности, чем те, что устраивала ученикам их собственная школа! Малфой выдохнул и резко переключился на Поттера. Вынашивать план мести было куда приятнее, чем понимать смысл устройства Хогвартса.

Поттер сидел точно так же, обложившись тетрадями и книжками, за точно таким же столом и что-то обсуждал с рыжим дружком.

«Интересно, а как Поттер справляется?»

Драко представил, как страдает Гарри Поттер от всех этих нелепостей и сложностей, как он натыкается на запертые двери, или как Пивз или Пар выдёргивают из-под него ковер и Поттер падает на копчик. Ах, замечательно. Нервозность Малфоя куда-то тут же испарилась.

— А что за Звездочтение? — прервал его раздумья Крэбб. — У нас даже учебника такого нет, а в расписании стоит на завтра первым уроком.

— Это Изучение Неба, — отозвалась Сибилла. — Просто сменили наименование.

Драко вздохнул и снова заглянул в свой ежедневник. Так и есть. Вместо Изучения Неба было написано Звездочтение. Возможно завтра этот же предмет будет снова называться Изучением Неба или Наукой о Созвездиях и Планетарных Перемещениях, Драко было уже плевать. Какая разница? Они здесь всё равно к концу семестра окончательно свихнутся.

Спокойствия внесла профессор МакГонагал, учитель по Трансфигурации. Она вела этот предмет уже давно и единственная, кто с первого же дня заставила учеников слушать учителя молча.

— Трансфигурация, — говорила она. — Это один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Любое нарушение дисциплины на моих уроках и нарушитель выйдет из класса вон раз и навсегда. Вам понятно? Я вас предупредила.

После такой вступительной речи слизеринцы сразу же её зауважали. А после того, как профессор МакГонагал превратила стол в свинью и обратно, вовсе зааплодировали стоя.

Ещё одним уважаемым слизеринцами преподавателем стал профессор Снегг, владеющий секретами Зелеварения. Мало того, что он был их деканом, как профессор МакГонагалл у гриффиндорцев, так Снегг ещё и презирал всех, кто не учился на факультете Слизерин. И это было прекрасно.

На первом же уроке по Зелеварению случилось нечто потрясающее. Во-первых, их совместили с гриффендорцами, и у Малфоя появилась возможность понаблюдать за Поттером в деле. Драко подозревал, что Поттер не особо блещет талантами, но чтобы настолько! М-да. А во-вторых…

А вот, что было во-вторых, стоит рассказать поподробнее.

Кабинет Снегга находился в одном из подземелий Хогвартса, где-то между камерами пыток и подземными туннелями. Тут было холодно, смрадно и довольно таки страшно. Вдоль стен располагались полки с банками, в которых плавали заспиртованные животные, а с потолка свисали засушенные пучки неизвестных кореньев и трав.

Снегг, как и полагается на первом уроке, открыл журнал и стал знакомиться с учениками поимённо. Дойдя до фамилии Поттер, он остановился и саркастически заметил:

— О, да. Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Его надменный выпад заставил Драко хихикнуть и ткнуть локтем Крэбба, в поисках поддержки. Сибилла, казалось, вовсе не реагировала на Поттера, а больше наблюдала за дядей, выжидая чего-то. И когда Снегг назвал её имя из списка учеников, Драко понял, чего она так напряжённо ждала.

— Сибилла Снегг, — произнёс её дядя невероятно холодно. — Не думайте, что наше дальнее родство поможет вам хоть сколько-нибудь в освоении моей сложной программы. Я буду к вам придирчивее, чем к остальным и никогда не сделаю для вас ни единой поблажки.

Сибилла слушала не шевелясь, и только настырнее и настырнее гладила кошку, которая свернулась у неё на коленях клубочком.

Закончив знакомство с классом, Снегг обвел аудиторию внимательным взглядом и приступил к ведению урока.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — говорил он почти шепотом, заставляя учеников прислушиваться.

Как и профессор МакГонагалл, Снегг обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках по Трансфигурации, здесь никто не отважился бы перешёптываться или заниматься посторонними делами.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не относится, — продолжил Снегг своим коварным полушепотом. — Потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. И я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которая пробирается по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства…Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада баранов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в аудитории тишина стала совсем абсолютной.

— Поттер! — неожиданно произнес профессор Снегг. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Поттер покосился на своего приспешника Уизли, но тот, похоже, тоже был ошеломлен. Зато Гермиона Грэйнджер, ещё одна из Гриффиндор, явно знала ответ. Её рука взметнулась вверх, что удивило всех присутствующих в классе, даже Сибиллу, что оценила выпад Грейнджер, задрав чёрную бровь почти на половину лба.

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри Поттер.

На лице Снегга появилось презрительное выражение.

— Так, так… Очевидно, известность, это далеко не всё. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. — упорствовал Снегг не замечая руку настырной Гермионы Грэйнджер. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Грэйнджер ахнула и ещё сильнее потянула руку вверх, с трудом удерживаясь от того, чтобы не встать. Малфой с громилами беззвучно хохотал, уплыв под парту и запечатывая рот ладонями.

— Я не знаю, сэр, — продолжил терпеть унижение Поттер.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?

Гарри смотрел на Снегга в упор, не опуская глаз, но что испытывал при этом, было неизвестно. Рука Гренджер между тем всё так же размахивала в воздухе, пока Малфой с компанией своих громил ушел под парты в дикое пике. Сибилла Снегг смотрела на происходящее с улыбкой.

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гренджер ахнула ещё громче и подскочила на ноги, виляя всей рукой у носа Снегга будто собачка хвостиком.

— Я не знаю, — тихо ответил Гарри. — Но может Гермиона знает? Почему бы вам не спросить у неё?

Вся аудитория захихикала. Включая самих гриффиндорцев.

«Что?», — удивился Малфой, — «У воинов света наметился раскол?»

— Сядьте! — рявкнул Снегг на Гермиону Грейнджер и та молча опустилась на место. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар, это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха, это одно и то же растение, также известное как аконит. И я не вижу, почему это класс до сих пор ничего не записывает!

Все поспешили схватиться за перья и зашуршать пергаментом. Но тихий голос Снегга тут же опять заклокотал.

— А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора.

«Есть!», — мысленно передёрнул кулаком Драко Малфой, — «Профессор Снегг самый лучший!»

С утра воскресенья в Общей гостиной Слизерин вывесили объявление, в котором значилось, что со вторника в Хогвартсе начинаются полеты на мётлах. Первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться полётам первую неделю вместе.

— Что? — возмутился Малфой. — Хотя так даже лучше, — тут же одумался мальчик. — Заткну за пояс этого Поттера. Я знаю, что он совсем не умеет летать!

Но прежде чем насладиться повторным унижением Поттера на первой тренировке полётов, Драко увидел в расписании такой предмет, как «Тренировка сов» с припиской:

«Всем Хогвартским ученикам, кто имеет личных сов, всех четырёх факультетов без исключения, полагается явиться с совами в час сумерек понедельника на малое спортивное поле для совьей тренировки. У кого личных сов не имеется, и кто передаёт свои письма общими совами школы, так же приглашены с личными жабами либо же кошками, понаблюдать».

Понаблюдать? Нет, Драко не собирался просто наблюдать. Его породистый, прекрасный филин по имени Арго был так хорошо натренирован, что Драко не упустит шанс похвастаться.

С самого раннего утра понедельника его Арго уже принёс ему посылку от родителей и парочку запечатанных писем. В отличии от остальных нетренированных сов, которые кидали письма и посылки куда ни попадя, прямо детям на стол во время завтрака, его Арго всегда старался приносить письма только в кровать, мягко и плавно приземляясь лапами рядом с подушкой своего хозяина.

В письме отца было написано:

«Дорогой сын. Высылаю тебе очередную порцию конфет для подкупа друзей. Ни в коем случае не ешь их сам, твои зубы тебе ещё пригодятся. Я так же всё ещё не получил от тебя ни единой весточки о Г.П. Как продвигается дело?

Твой отец. Л.М.»

Второе письмо было значительно мягче и многословнее:

«Дракончик мой,…»

Письмо от матери Драко дочитывать не стал. Не здесь. Это слишком личное.

В это же утро письмо пришло и к Гойлу. Он начал было открывать его, но Драко выхватил письмо и стал читать:

«Дорогой Ники. Мы понимаем, что все современные дети не разговорчивы в принципе, но расскажи, как ты устроился. Нашел ли ты себе друзей? Как твои первые успехи? Не обижают ли тебя более сильные мальчики? Сейчас так много хулиганов, а ты у нас такой добропорядочный!...»

Гойл выхватил письмо у Драко в ответ и сильно раскраснелся.

— Я всё равно прочту, — не унимался Драко.

— Нет, не прочтёшь, — возмутился «пискля», — Я сам отдам его Сибилле.

Драко расстроился, а после выдал Гойлу пару конфет, чтобы тот не обижался на него слишком уж долго.

На малом спортивном поле собрались собственники сов: штук пять из Пуффиндуй, штук шесть из Коктевран, пять Гриффиндорцев, включая Поттера и почти все из Слизерин. Уизли здесь, кстати, тоже был. Рыжие братья делили на всех четверых одну сову, но это и не удивительно.

— Семейка Уизли такие нищие, — шепнул своим приятелям Драко, — что вместо семейного кафе, родители их водят на поминки.

Все трое тихо похихикали.

— А вот ещё, — не унимался Малфой. — Семейка Уизли такие нищие, что когда узнают о распродажах в лавках, Уизли старший берет одного из детей в заложники, пока их мамаша набирает товары и бежит к кассе.

Все трое похихикали уже немного рьянее.

— Итак, дети, сегодня мы натренируем наших сов! — прокричала мадам Трюк, преподавательница по физическим нагрузкам. — Многие из вас уже задавались вопросом, почему ваши совы не спешат садиться к вам на руку! И вот почему? Руку нужно сгибать ровно под углом в 90 градусов и размещать нижнюю часть параллельно земле! Не вкривь и вкось, а четко параллельно полу! Давайте!

Мадам Трюк продемонстрировала позу и посмотрела на учеников, — их совы расселись по крышам и веткам деревьев, внимательно следя за всем происходящим. Малфой, спустя пару секунд, уже стоял с филином на руке, светясь триумфом полного великолепия. Сам же Малфой взглянул на Поттера, хмыкнув и вздёрнув бровь, призвав соперника к схватке. Поттер устало выдохнул и поднял руку вверх, как показала Трюк. Его белая, пышная сова по имени Букля красиво опустилась с дерева и села Гарри на плечо.

Драко не постеснялся насмехнуться.

— Попробуйте ещё раз, дети! — подбадривала Трюк. — Стряхните сов и снова поднимите руку вверх!

Пока Гарри Поттер учил свою Буклю присаживаться правильно, сипуха Уизли норовила приземлиться рыжему прямо на голову. Драко немного посмеялся и снова обратился шепотом к друзьям.

— Семейка Уизли такие нищие, что когда родители просят детишек поменять бельё со старого на новое, то их детишки просто меняются трусами друг с другом.

Мальчики ехидно похихикали.

— Я погляжу у вас там очень весело, мистер Малфой! — рявкнула мадам Трюк. — Мистер Крэбб! Ваша сова слишком толстая, посадите её на диету!

Крэбб аж сглотнул. Настало время Поттеру и Уизли немного насмехнуться. Трюк обвела глазами класс и снова рявкнула, как самый настоящий тренер.

— Теперь новое упражнение! Выставите руку вверх, как в прошлый раз, но в этот раз, когда сова будет почти у цели, хлопните другой рукой себе по плечу! И тогда она должна сесть именно туда, куда вы ей указали!

Драко проделал это за долю секунды. Арго, как цирковой артист прыгнул с руки, взмыл в воздухе и тут же уселся на выставленное перед ним плечо.

За спинами затрепетали, восхищаясь Арго.

Букля и в этот раз проделала задание не сразу, но всё-таки справилась. Про Уизли и говорить не следует.

— И теперь самое главное, ребятки! — выкрикнула Трюк. — Вы должны обучить ваших сов нападать! Да, это не безопасно, но совершенно необходимо! Ваша сова должна уметь защищать, как ношу, так и владельца! Придумайте слово-команду, которое вы будете произносить, а в качестве цели, указывайте сове на это чучело! — проговорила мадам Трюк и указала на соломенное пугало в центре поля, на голове которого была надета шляпа-котелок, а на лице намалеваны глазки и усики.

— Почти, как живой, — посмеялся кто-то из зрителей.

Драко стряхнул Арго с руки и крикнул:

— Ату!

Арго взметнулся вверх и резко спикировал на чучело, расковыряв ему при этом голову-мешок.

— Какая кровожадность, мистер Малфой. — высказалась Трюк. — Кто ещё хочет попробовать?

Гарри отправил Буклю в воздух и прокричал:

— Защита, Букля! Защита!

Букля так же взметнулась вверх, с бешеной скоростью настроилась на точность попадания и пролетела сквозь, словно остро заточенный нож, срезая на лету чучелу голову с плеч.

— Ого! — зааплодировали все ученики. — Вот это да!

Но Драко не расстроился. Успехи Букли меркли на фоне бестолковости сипухи Уизли, которая совсем не слушалась и без конца врезалась в каждую поверхность.

— Эй, Гойл, — ткнул Драко локтем друга незаметно. — Совиха Крэбба такая толстая, — шепнул он Гойлу очень тихо. — Что когда она взлетает, все жители бегут спасаться в бомбоубежище.

И оба скрутились от хохота.

— Чего вы там хихикаете? — поинтересовался надутый от обиды Крэбб.

Ребятки ещё немного посмеялись и вместе с остальными покинули поле тренировки.

А вот на следующий день, в три тридцать дня, им предстояло встретиться на том же поле, но уже с новым инвентарём, и Драко искренне надеялся, что победит с триумфом.

Ровно в назначенный час, ученики из факультета Слизерин уже стояли возле мётел и ожидали начала урока. Мётлы они выбрали себе сами, воспользовавшись опозданием учеников из Гриффиндор.

— Неудачники, — ехидничал Малфой. — Им достанутся самые худшие мётлы.

Когда «неудачники» наконец явились на урок, мадам Трюк свистнула в свой свисток и рявкнула.

— Ну и чего же вы ждете?! Левши кладут свою метлу слева от себя, правши кладут справа! Быстро!

Гриффиндорцы, как малые дети тут же запутались, где у них право, где лево и встали, как попало. Мётлы у них так же не особо радовали. С искривлёнными ручками, с торчащими прутьями, а одна даже облезла до черенка. Невиллу Долгопупсу из Гриффиндор досталась та, что без конца вибрировала.

— Вытяните руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»

— ВВЕРХ! — крикнули двадцать голосов.

Метла Гарри Поттера прыгнула ему в руку почти так же быстро, как и метла Малфоя, что крайне раздосадовало Драко. Крэбб долго уговаривал свою метлу, но видимо ей не понравился его ужасно низкий бас. Примерно тоже самое случилось и у Гойла, но в точности наоборот. Девчачье сопрано Гойла настолько не угодило его метле, что та, виляя и дразня, заставила его побегать за собой по полю. Сиббила тоже быстро справилась с метлой и посмотрела на Гермиону Грейнджер с вызовом, но гриффиндорская всезнайка так же гонялась за метлой, как и все прочие.

Мадам Трюк, дождавшись всеобщей победы над мётлами, показала ученикам, как нужно на неё садиться, чтобы не соскользнуть. Прохаживаясь вдоль шеренги, она проверила, насколько глупые ученики её расслышали.

— Вы неправильно держите метлу, мистер Малфой! — сообщила она, стрельнув своим ястребиным взором в сторону светловолосого мальчика.

— Но я летаю с пяти лет! — возмутился тот в ответ.

— Значит, все эти годы вы летали неверно! — срезала его мадам Трюк, и обратилась к классу. — А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли! — кричала она по-тренерски, громко выкрикивая слоги. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем спускайтесь! Для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два…

Невилл из Гриффиндор не дождавшись сигнала, рванулся вверх, еле удерживая вибрирующую метлу между ног.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк, но Невилл стремительно поднимался вверх, как пробка, вылетевшая из бутылки. Два метра, три, четыре, шесть…А после…Соскользнул с метлы, немного пролетел, чуть зацепился за торчащий из стены чугунный шпиль, а после всё таки упал и бахнулся на землю.

БУМ!

Мадам Трюк в мгновение очутилась подле него, немного побледнев.

— Сломано запястье, — услышали ученики её тревожный выдох.

Но, когда мадам Трюк распрямилась, ее лицо выражало лишь облегчение и строгость. — Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке. — Она повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, и всё то время пока меня не будет, чтоб ни одной метлы в воздухе! Иначе вылетите из Хогвартса быстрее, чем успеете произнести слово «квиддич»!

Мадам Трюк приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл при этом не слабо так хромал.

— И ни малейшей жалости, — проводила их взглядом Сибилла.

Малфой расхохотался:

— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий!

Остальные первокурсники из Слизерина присоединились к нему.

— Заткнись, Малфой, — оборвала его одна из Гриффиндор.

— О-о-о, ты заступаешься за этого придурка? — вмешался Гойл, стараясь говорить значительно ниже обычного. — Нравятся толстые, плаксивые мальчишки?

Началась перепалка между факультетами. Малфой расслаблено огляделся и обнаружил на земле предмет. Это был небольшой, легко умещающийся в ладонь полупрозрачный шар, внутри которого блуждал белый туман.

— Смотрите! — крикнул Малфой. — Это напоминалка Невилла! По ходу дела выпала у «Пупса» из кармана!

Шар заблестел в его руке, играя лучиками солнца.

— Отдай ее, — негромко отозвался Поттер.

Малфой усмехнулся.

— Не думаю. А вдруг там что-то важное. Лучше я спрячу эту штуку высоко на дереве! Пусть Долгопупс ищет её весь год!

— Дай сюда! — заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу, взмыл в воздух и ловко вывернул, застыв над кроной пышного, раскидистого дуба.

— А ты отбери ее у меня, Поттер! — громко предложил он сверху. — Или ты не умеешь летать!?

Гарри на удивление самому себе схватил метлу, вскочил на неё и с силой оттолкнулся от земли. Взмывая вверх, он даже не заметил, как ветер взъерошил его волосы, открыв всему миру ужасный шрам на лбу, оставленный ему Волан Де Мортом. Вид этого шрама внезапно напомнил Драко, кто перед ним. Жуткий ребенок, победивший самого великого волшебника в мире. Выродок, гнус, что бы это ни означало. Возможно, самый опасный из ныне живущих волшебников, и он летит прямо на него.

И Драко струхнул. Увидев, как Поттер мчится в его сторону, насупив брови и раздувая ноздри, Драко вместо того, чтобы устроить гонку, с силой взмахнул рукой и резко отбросил шар подальше от себя. Сам же себя и похвалив за изворотливость. Хочешь его? Тогда поймай! Гарри метнулся вбок, чуть было не врезался в одно из окон замка, но резко вывернул и всё-таки успел схватить напоминалку Невилла в руку.

Это пике увидела профессор по Трансфигурации МакГонагал и громко ахнула, там, за стеклом.

— Иди сюда, Малфой! — прикрикнул Уизли, когда Драко вернулся на землю. — Сам! Без своих дружков!

Драко хотел ответить Уизли что-то обидное и дерзкое, но, увы, в этот момент все хором вскрикнули и восхитились сказочным манёвром Поттера. И вот когда он сам уже коснулся кончиками ног земли, весело взмахивая шариком в руке, его окликнула профессор по Трансфигурации МакГонагал.

— ГАРРИ ПОТТЕР! — прокричала она, размахивая мантией и приближаясь к ребятам.

— Никогда… Никогда за все то время, что я работаю в Хогвартсе…

Профессор МакГонагалл дрожала от волнения, ей не хватало воздуха:

— Как вы могли… Вы чуть не сломали себе шею…

— Это не его вина, профессор…

— Я вас не спрашивала, мисс Грейнджер…

— Но Малфой…

— Достаточно, мистер Уизли. Поттер, идите за мной, немедленно.

МакГонагалл взметнула мантией и ринулась по направлению к школе. Поттер последовал за ней, понуро опрокинув голову.

— Похоже Поттеру конец, — съехидничал Малфой и кинул злобный взгляд в сторону Грейнджер и Уизли.

Это была победа. Но всё равно недолгая.

Вечером того же дня Спиггери сообщил им, как бы по секрету, что Поттера взяли в команду Гриффиндор по квиддичу.

— Что??? — не мог в это поверить Малфой. — Но как такое может быть!?

— Он поймал одной рукой напоминалку Невилла. — ответила Сибилла. — Это невероятно впечатлило МакГонагалл. А она их декан, насколько ты помнишь.

— Но…- не унимался Малфой, задыхаясь от негодования. — Первокурсников не набирают в команды…Это закон!

Его сторонники пожали плечами и разошлись по комнатам.

— Она их декан, — повторил Крэбб напоследок и тоже ушёл, пожёвывая яблоко.

Но прежде чем произошла эта ужасная несправедливость, которую устроила предатель-злыдня-страшная-профессорша-МакГонагалл, случилось кое-что ещё.

После ужина Драко и два его верных союзника Гойл и Крэбб встали из-за стола, плотно поев, и не спеша прогуливались между столами главного зала, высматривая, чем бы им ещё заняться.

— Последний школьный ужин, Поттер? — проговорил Малфой с улыбочкой, уверенный, что завтра Поттера вышибут из Хогватрса. — Уезжаешь обратно к маглам? Во сколько у тебя поезд?

— Смотрю, на земле ты стал куда смелее, Малфой? Особенно когда рядом два твоих маленьких друга, — холодно ответил Гарри, смотря на Крэбба и Гойла, которые состроили физиономии орангутангов.

— Да, я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, — заявил Малфой. — Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков, только волшебные палочки. Устраивает?

— Устраивает, — быстро отреагировал Уизли, вставая перед слизеринцами. — Я буду его секундантом, а кого возьмешь ты?

Малфой оглянулся на спутников.

— Крэбба, — выбрал он быстро. — Полночь. Ждем вас в комнате, где хранятся награды, она всегда открыта.

Когда Малфой с приятелями отошел, Гарри и Рон переглянулись.

— Что за дуэль? — поинтересовался Гарри. — И что это значит: ты будешь моим секундантом?

О том, что Драко Малфой также никогда не дрался палочками, Гарри было знать не обязательно.

Этим же вечером Драко открылась ужасная правда, Поттера никто не собирается вышвыривать из школы, а даже наоборот, всячески поощрят и наградят местом ловца в команде Грифффиндор по квиддичу. Узнав об этом, Драко пригорюнился и уселся в поисках решения у чёрного камина, смотря на языки не согревающего Слизериновского пламени.

— Что будешь делать? — поинтересовалась присевшая рядом Сибилла Снегг.

— Не знаю, — угрюмо пробубнил Малфой.

Он не боялся схватки с Поттером, просто не пробовал раньше. Нет, у него бывало что-то вроде передачи паса в пустые ворота, но реального отношения к дуэли, это не имело.

— Драться не обязательно. Ты знаешь место и час, и знаешь, что Филч гуляет там примерно в то же время. Может помочь им встретиться?

— Хм…- задумался Малфой. — Неплохая идея.

— Чертовка проследит, чтобы миссис Норисс пришла куда нужно.

— О, это было бы очень любезно с её стороны, — заулыбался Драко.

И Сибилла Снегг молча скрылась в направлении девичьих комнат.

* * *

Ближе к полуночи Драко никак не мог уснуть. Он крутился и ворочался под храп Крэбба и посапывающее попискивание Гойла, всё время прокручивая в голове варианты развития событий. Путёвого на ум ему ничего не приходило, что вызывало в мальчике небывалые ранее приступы сильных неконтролируемых мук. Чтобы немного успокоиться, он встал с кровати, сел за стол и начал писать письмо:

«Дорогой, отец. Ты спрашивал у меня, как успехи с Г.П. Успехи есть. Я добиваюсь его исключения из Хогвартса и уже почти достиг цели. В остальном, учителя мне нравятся, особенно профессор Снегг.

Маме привет. Скажи, что у меня всё замечательно.

Твой сын. Драко.»

Запечатав письмо, он всунул его в клюв Арго и приоткрыл окно. Арго выпорхнул вон и исчез.

Так, это сделано. Что дальше?

Немного посидев, он достал из-под подушки другое письмо, уселся к окну, скрутившись калачиком и начал чтение:

« Дракончик мой,…» — Драко невольно улыбнулся. — «я безумно скучаю. С тех пор, как ты уехал из дома, я не нахожу себе места, но ради Бога, не переживай. Для меня, самое главное, чтобы ты был доволен и счастлив. Меня невероятно радует, что ты на своём месте, общаешься со сверстниками и учишься быть взрослым. Прошу тебя, не участвуй в интригах отца. Как бы тебе не хотелось его порадовать, не стоит.

Найди себе верных друзей, они наверняка у тебя уже появились. Не предавай их, и они не предадут тебя. Учись, живи, развлекайся и смейся. Вокруг тебя столь удивительный и славный мир, и ни к чему наполнять его злостью. И главное помни, что я люблю тебя. Для меня ты самый ласковый и нежный мальчик, пусть ты и не хочешь это признавать. Я восхищаюсь и горжусь тобой.

PS: Целую дракончика в нос.

Твоя мама. До встречи.»

Драко закончил чтение и медленно прижал письмо к груди, стерев с щеки настырную слезу. Поцеловав письмо, он положил его на стол, направил волшебную палочку на центр конверта и тихо произнёс:

— Инсомния.

Письмо в ту же секунду превратилось в пыль.

Его никто не должен прочитать. Никто и никогда. Ведь Драко Малфой не какой-то там мамсик.

Снова улегшись в кровать он, наконец, решил уснуть, но в дверь в этот момент кто-то тихонько поскрёбся.

Оказалось, что это была Чертовка Сибиллы. Кошка вбежала в комнату и тут же прыгнула на пузо Гойла, заткнув мягкими лапами его сопящие ноздри. Гойл дёрнулся от недостатка воздуха и тут же проснулся.

— Что? Что такое? — пискнул Гойл, отдышавшись.

Следующим на кого прыгнула Чертовка, был Крэбб. На этот раз кошка не стала запихивать лапы в нос, а просто упала всем телом на спящее лицо громилы, чем тут же его взбудоражила.

— Встаём, — шепнул союзникам Малфой. — Она хочет нам что-то сказать.

Но кошка не умела говорить. Поэтому она спрыгнула на пол и побежала к двери.

— Мяу, — звала их кошка за собой.

— Пошли за ней, — махнул Драко рукой.

Крэбб и Гойл устало двинулись к выходу.

— Стойте, — не согласился Драко. — Я не могу пойти в таком виде наружу. В пижаме? Как-то неподобающе. Нет?…А, хотя ладно, — отмахнулся он снова и прихватил с собой свою волшебную палочку.

В Общей гостиной их уже ожидала Сибилла. И Драко улыбнулся, увидев её. Но не потому, что был рад встрече, а потому, что на девочке была надета нежно-розовая пижама в красное сердечко, а на голове красовался светло-розовый чепчик.

— Чертовка куда-то нас зовёт, — объявила в пол голоса девочка-ведьма. — Идёмте.

Открыв картину с вельможей, они выплыли в темные коридоры Хогвартса и стали осторожно передвигать ногами в мягких тапочках, двигаясь строго за кошкой. Та — то резко приостанавливалась, то быстро прижималась всем телом к стенке, и кучка слизеринцев пыталась повторять точь-в-точь за ней, на всякий случай, даже если в этом не было необходимости. Услышав топот и какой-то шум, слизеринцы, следуя примеру Чертовки, мгновенно спрятались за плотную портьеру у окна и затаили частое дыхание. Мимо них пробежала компашка Поттера, состоящая из Уизли, Грейджер и даже Долгопупса. Они бежали из того самого запретного крыла, которым Дамблдор пугал детей самой мучительной смертью. Следом за ними стремительно неслась миссис Норисс, а следом и Филч, пыхтя:

— Лови их, миссис Норисс! Лови их!

Когда его отдышка окончательно перестала быть слышной, четвёрка слизеринцев вышла из своего укрытия и снова двинулась за кошкой.

Чертовка повела их в то самое запретное крыло. Гойл затрясся от страха и начал всё время попискивать:

— Ребятки, может не стоит? Давайте вернёмся. Тут очень страшно.

— Т-с, Гойл, — пресёк его Драко, пугливо озираясь, — Поздно. Мы уже здесь.

Они оказались возле одной из массивных дверей, под ручкой которой висел сломанный надвое замок.

— Хм, — заинтриговался Драко, — Похоже гриффиндорцы именно здесь и побывали.

Крэбб нерешительно приотворил массивную дверь, и они все вчетвером засунули головы внутрь, даже Чертовка.

На полу огромного длинного коридора, уходящего куда-то в пустоту мирно посапывал не менее огромный монстр. Но говорить, что он посапывал мирно нельзя, ибо имел он три головы, шесть плотно прикрытых глаз и сопел он из всех шести ноздрей, порыкивая и подергивая во время сна тремя зубастыми, как три капкана челюстями. Ребята ойкнули и медленно всунули головы назад, плотно прикрыв дверь за собой.

Сибилла с дрожью в пальцах указала кончиком своей волшебной палочки на сломанный замок, и шепотом произнесла:

— Вилиамора.

Замок защёлкнулся, и монстр вновь оказался запертым.

— Фух, — выдохнули испуганные дети, — Вы можете в это поверить? Дамблдор правда сумасшедший, раз держит здесь такого...

— Мяу, — подала голос Чертовка, и все ребята резко повернулись к ней.

Чертовка снова повела их за собой. По тёмным лестницам, через завешанные паутиной тайные проходы, через укромные лазейки и потаённые, завуалированные дверцы.

— Она ведет нас не домой, — выдохнул Крэбб.

— Ты только сейчас это заметил, дурень? — ответил Драко усмехнувшись, но Крэбб не стал на это обижаться. Или, по крайней мере, сделал вид.

Когда Чертовка привела их в самый из мрачных тупиков, она остановилась подле старого, пыльного, выцветшего гобелена и оглянулась на перепуганных ребят. На полотне был изображен сам Дамблдор, только моложе на десять десятков лет.

Чертовка мяукнула и шмыгнула, как мышь в нору, прямо под гобелен. Шу-у-х, будто её и не было.

— Тайный проход. Идём, — скомандовал Драко, и вся четвёрка погрузилась в тёмную дыру. Сибилла Снэгг на удивление всех остальных зажгла кончик волшебной палочки холодным электрическим светом, чем тут же осветила весь туннель.

— Хороший трюк, — похвалил её Драко, — Моё почтение.

И они двинулись дальше.

Шла четвёрка недолго, так как довольно скоро упёрлась в тыльную сторону другого гобелена, из-под которого по всем углам сеялся тёплый свет. Но попытавшись сдвинуть его, Драко внезапно осознал, что это ему не под силу.

— Крэбб, Гойл, — проговорил он шепотом, — Попробуйте вы.

Но полотно не двигалось. Будто оно было соткано из железа и камня. Тогда Драко припал к нему ухом, но не услышал ничего, что ещё больше раздосадовало мальчика. Но что же там? Зачем Чертовка их вела сюда, если тупик нельзя преодолеть?!

Драко направил кончик палочки на выбранную точку, и еле слышно произнёс:

— Фессура.

В ту же секунду на полотне образовалась дырочка, через которую забил луч согревающего света.

— Чтобы подсматривать, — объяснил он друзьям.

Припав глазом к источнику света, Драко стал наблюдать за происходящим с той стороны.

— Что там? — задёргали его друзья, — Дай поглядеть. Дай глянуть, дай…

Драко нервно проделал каждому из трёх своих союзников по дырочке, лишь бы его оставили в покое.

— Ну нифига себе! — шепотом воскликнул Гойл, — Это же кабинет директора!

— Откуда знаешь? — шепнула Снегг.

— Бывал там вместе с отцом, когда планировал…

— Т-с, Гойл, — отрезал его Драко и полностью сосредоточился на происходящем по ту сторону стены.

— Проходите! Добро пожаловать! — услышал он голос Дамблдора, а после увидел, как директор встал у стола, указал кому-то на пару свободных стульев и уселся в своё громадное, извилистое кресло.

— Спасибо вам за приглашение, — раздалась пара голосов. Один был женский, а другой мужской, — Но это не привычно, в столь поздний час.

— О, я всегда устраиваю часы приема родителей после полуночи. Иначе невозможно!

Женский дрожащий голос нервно посмеялся.

— Я знаю, как для вас всё это необычно, — продолжил Дамблдор, скрестив пальцы у носа, — Но мир волшебников наполнен необычностью. Вам стоит к этому привыкнуть.

— Да мы уже привыкли, — вмешался мужчина, — И мы бы хотели обсудить с вами вот что. Гермиона нам живописно описала школу, и мы заметили, что её жалобы, вернее возмущение, как бы сказать…

— Она нам рассказала, — подхватила женщина, — В двадцати трёх письмах о том, как…Как у вас тут всё устроено и как ей тяжело…

— Ей тяжело? — внезапно удивился Дамблдор.

— Не то, чтобы ей не давались предметы, тут нет проблем…Проблема в остальном. Лестницы, например. Или Двери-пор…

— Двери-порталы, — помог ей мужчина.

— Да-да, — продолжил женский голос, — Двери-порталы и привидения, что мешают учиться. А ещё полтергейсты и резко меняющееся расписание…- женщина проглотила последнюю фразу и неуверенно замолкла.

— Вы сомневаетесь, что вашей дочери стоит учиться здесь?

— О нет, мы ни в коем случае не сомневаемся! — выпалила женщина. — Тем более она бы ни за что не бросила Хогвартс!

— Но нам бы понимать, — снова вмешался мужчина. — Что говорить? Так как мы оба не волшебники, нам крайне сложно объяснить, как можно с этими проблемами справляться.

— Ах, вот в чём дело… — внезапно отозвался Дамблдор, откинувшись на спинку кресла. — Вам сложно мотивировать вашего ребенка. Я понимаю…Понимаю…- тут небольшая пауза. — Ну, хорошо, я постараюсь объяснить, — продолжил Дамблдор. — Чтобы вам проще понять устройство Хогватса, вам следует в первую очередь заглянуть в самих себя. Как поступает человек, когда он сталкивается с чем-то действительно трудным? С проблемой, решения которой нет, с какой-то невозможностью осуществить желаемое? Что совершает человек? Он совершает чудо. Он садиться и начинает изобретать. Он создаёт телеграф, а за тем телефон. Он конструирует сначала дирижабль, а после самолёт. Он находит уран, он запускает другого человека в космос. А что делать волшебнику, когда вокруг всё может делаться буквально само по себе? По велению волшебной палочки! Все эти трудности необходимы для учеников, чтобы они учились преодолевать препятствия. Чтобы они смогли пробудить в себе силы и смелость ставить перед собой великие цели, которых ранее до них никто себе не ставил. Все эти трудности нужны, чтобы они научились-таки совершать чудеса. Ведь когда волшебнику скучно, он не растёт, не развивается. А что может быть интереснее, чем побороть препятствие? Скажите Гермионе, в следующий раз, когда она начнёт просить о совете, полная неуверенности в себе, ответьте ей примерно так: «Найди лекарство от старения, Гермиона!» Скажите ей, «Мы постареем и умрём раньше, чем ты достигнешь зрелости!» Да, это звучит ужасно, понимаю, но я так же и полагаю, что ей очень сильно захочется это исправить. Ведь люди не вечны, а люди не волшебники уходят он нас намного раньше, чем маги.

— О боже, — ахнула женщина. — Я даже никогда не думала об этом.

Дамблдор хмыкнул.

— Поставьте ей цель, — посоветовал он рьяно. — А устранять препятствия она научится сама. Главное, чтобы цель была выбрана верно.

Родители Гермионы Грейнджер, как оказывается обычные маглы, ушли, поблагодарив Дамблдора, и Драко тут же отпрянул от своего отверстия.

— Гермиона Грейджер грязнокровка? — удивился Драко.

— Тихо, — отозвалась Сибилла, отходя от стены-гобелена. — Дамблдор может услышать. Идёмте.

— Нет, ну вы слышали?

— А что плохого, что её родители не маги? — удивился Крэбб. — Зато она умная.

— Она не умная, — поправила его Сибилла злобно. — А просто зубрила.

— Ты идиот? — возмутился Малфой, выползая из-под гобелена с другой стороны. — Тебя видимо зря приняли в Слизерин, надо было поступать на Пуффиндуй.

— Это почему же? — шёпотом возмутился Крэбб.

— Потому, незнающий ты наш, — не унимался Малфой. — что грязнокровки слишком настырные и наглые. Они считают, что тоже имеют право управлять другими и руководить. Но грязнокровки невоспитанны! Они не знают правил, им не знаком этикет, субординация, им далеко до нас, до чистокровных, кого готовят к управлению с пелёнок!

В этот момент он уперся во что-то лбом и тут же окончательно заткнулся.

Перед ними стоял Аргус Филч.

* * *

— Так-так-так-так, — проговорил профессор Снэгг, смотря на четвёрку в пижамах сидя за своим столом и упирая пальцы в подбородок. — Мистер Малфой и его великолепная команда. Какая неожиданность…

— Я не с ними, — парировала Сибилла, немного отойдя назад. — Я просто потеряла кошку.

— Ох, умоляю вас, — нисколько не поверил ей её дядя.

— Позвольте мне их запереть в одной из камер подземелья, сэр, — вмешался Филч, стоя за спинами ребят. — Пусть посидят на хлебе и воде пару деньков.

— Это излишне, Филч. Итак, вы тройка оболтусов и балда в чепчике, решили устроить ночную прогулку в пижамах по Хогвартсу, надеясь, что никто из вас не будет за это наказан? Да если бы не мой негласный уговор с мистером Филчем, то вам не избежать бы нескольких штрафных очков, — он говорил и медленно поднимался на ноги, заставляя ребят поднимать свои головы следом. — Но я не собираюсь штрафовать учеников из Слизерин, то есть буквально самого себя! Вы будете наказаны мной лично. В качестве наказания все четверо обязаны теперь, ещё до первых петухов, то есть перед уроками перебирать в моём хранилище банки и склянки, стирая с них насевшую с годами пыль и натирая котелки для зелий так, пока не сможете увидеть в их блистающей поверхности свои до невозможности глупые лица. В чём дело, мистер Малфой? Вы что-то мне хотите возразить?

Драко прокашлялся, стирая пот с лица.

— Мы не единственные, кто бродил по коридорам этой ночью, профессор, — заявил он, тихо продышавшись. — За несколько минут до нас там пробежала компашка гриффендорцев во главе с Поттером. Мистер Филч? — повернулся он к перекошенному завхозу. — Вы их тоже поймали, надеюсь? Или вы предпочли задержать только нас?

— Какая наглость! — возмутился Филч.

— Тихо, — свернул его профессор Снегг. — Где они пробегали, говоришь?

— Из правой части коридора третьего этажа, сэр. Как раз, куда директор запретил входить.

«Да, да», — подтвердили его друзья кивками.

— Аха, — задумчиво хмыкнул профессор Снегг. — Неужто гриффиндорцы там что-то нашли?

Сибилла Снегг вдохнула глубоко, уже готовая поведать дяде об ужасном монстре, что спрятался на третьем этаже, с надеждой может быть, таким вот образом смягчить праведный гнев злобного дядюшки, но её дядя вдруг резко всё оборвал:

— И я бы мог использовать вас в качестве свидетелей, да только вот какие могут быть свидетели из полуночной банды!? Уведите их, Филч! Прочь с моих глаз!

Филч проводил юных «преступников в пижамах» до картины с вельможей, и они, молча, разошлись по комнатам.

— Профессор Снегг не такой уж и классный, — обиженно промямлил Гойл, накрывшись одеялом с головой. — Теперь вставать придётся в пять утра.

Крэбб так же лег, уставившись на Драко молча.

«Считаешь меня идиотом?» — говорили его глаза, — «Ну и катись тогда!»

Он выпустил ноздрями воздух, как разъярённый бык и резко отвернулся.

Драко печально выдохнул.

Был ли тут проигрыш, или какой-то выигрыш, он и не знал уже. Но ему стало окончательно ясно, — плана, что делать дальше, он не имел.

Артур Уизли, отец огромного семейства «рыжих», обычно добирался на работу через камин. Большой, почти в полный рост камин в столовой их дома, куда он по утру кидал жмень летучего пороху, встав в самый центр полусгоревших, ещё теплых головёшек, и исчезал вместе с зелёной вспышкой. Камин переносил его в другой, точно такой же камин на перекошенной улице в Лондоне. Иногда ему везло, и он не попадал под дождь, так как частенько забывал свой зонт, а ковылять до Министрарства из Косой-Аллеи было не близко. Но чаще зонт он всё же забывал и прибегал на службу вымокшим до нитки. Пару раз он пытался спуститься в метро, но не решился и поэтому, как и всегда, долго высушивал потом свой латаный пиджак на спинке стула в офисе.

Сегодня не было дождя, и Артур Уизли широко улыбнулся, посмотрев на небо, выйдя через Косую-Аллею и направляясь в сторону работы. В офисе его встретили ребята весёлыми шутками, и общее настроение рабочей команды предвещало только хороший и продуктивный день.

— Всю неделю в министерстве на удивление шумно, — подметил Патрик Качестер, что отвечал у них в отделе за креативность мысли.

— Хех, не удивительно! — подхватил Метью Пэтт, второй и третий инженер. Пэтт занимал обе должности сразу, так как планировал постройку дома, а оплачивать работу строительных эльфов нынче было невероятно накладно. — После такого-то приёма! Кервинн Пумппроу из отдела переработки сточных вод подал в отставку.

— Серьёзно? — переспросил Артур Уизли.

— Да, п-ф, кинул на стол и вышел. Сказал, сами попробуйте поддерживать трубы в порядке одной только волшебной палочкой за десять сиклей.

— А я давно уже им говорил, что нужно выяснить, какой металл используют маглы.

— Да не металл, Артур, а пластик.

— А-а-а-а, — отозвался Артур Уизли и шлёпнул себя по лбу.

В углу защёлкал громкоговоритель, и вся команда Новшеств, вздёрнула на него глаза. Это случалось редко, но если «известитель» извещал о новых распоряжениях сверху, то это всегда звучало как зачитывание приговора в суде. Представьте только, месяц назад известитель сообщил, что отныне кофейные приборы в офисах запрещены, теперь пить кофе можно только в столовой министерства, да и вообще есть в офисе теперь, считалось неприличным.

— Это наверняка Малфой, — огрызнулся тогда Матью Пэтт, когда услышал это известие, — Только он мог накапать министру в голову такую мысль.

Все в офисе «Новшеств» с этим тогда согласились. Малфой действительно мог, с него не убудет.

Вся команда отдела «Новшеств», кроме Уизли были не чистых кровей, поэтому Малфой их ненавидел сильно. Артуру Уизли повезло, благодаря своему родству, он смог отправить мальчиков в Хогвартс учиться по субсидии, иначе бы не потянул! Джинни, — их с Молли младшенькая дочурка, тоже отправится в школу по стипендии, что не может не радовать отца их семейства. Другим же из Новшеств, повезло значительно меньше. Метью пришлось пройти сто и один курс по волшебству и защитить толстую диссертацию, чтобы попасть сюда, Кервин и Пьюри заканчивали колледж, после которого их могли взять максимум руководить строительными эльфами, но их бесспорные таланты им помогли. Джордан, что отвечал за последовательность передачи документов в отдел патентования, и без кого их собственный отдел уже давно закрылся бы, так же заканчивал курс быстрой магии, так как не знал, что волшебник, пока ему не исполнилось 16!

И вся эта прекрасная команда практически всегда ставала жертвой команды из отдела Изобретений под руководством Малфоя. И более того, Малфой ещё и смог пролезть в отдел патентования, где каждый раз сворачивали их разработки, а то и в наглую воруя их идеи и отдавая их в отдел Изобретений Малфоя.

И вот сейчас, задрав головы в угол комнаты, где угрожающе пощёлкивал старенький «известитель», ребята из отдела Новшеств напряглись и ожидали только самого противного известия.

«Внимание! Внимание!», — провозгласил известитель, — «Все руководители отделов приглашаются ровно в два часа дня в центральный холл на первом этаже Министерства выслушать обращение главного министра и ознакомиться с его новой программой! Явка обязательна для всех без исключения! Если кто-то из руководителей отсутствует сегодня, прибыть на место в назначенный час обязан его заместитель! Конец сообщения!»

Известитель ещё немного пощёлкал и наконец, умолк.

— Я не пойду, — выпалил Артур Уизли, подскакивая на ноги, — Я не могу пойти туда и услышать, что они объединяют нас с «Главными Изобретениями». Я не смогу нас отстоять. Метью, давай ты.

Метью хмуро поёжился.

— Если они уже решили там наверху, что так нужно, то нам придётся согласиться с этим, Артур. Если проигрывать, — добавил он, похлопав Артура по сгорбленным плечам, — то с честью.

Артур кивнул и тихо с этим согласился.

В два часа дня на первом этаже в большущем холле Министерства, где собралось человек двести не меньше, на небольшой, заранее для этого здесь установленный помост, взошёл министр и осмотрел присутствующих.

Артур стоял в толпе, рядом с отделами: «Переработки сточных вод», «Чистые улицы, газоны и дорожки в парках», а так же «Профсоюзы Лондона». Немного дальше от помоста разместились: «Модные тенденции», «Распорядители празднеств», «Отбор и трудоустройство в Англии», ну и конечно же «Главные Изобретения» под руководством Малфоя. Сам он стоял, вальяжно облокотившись на мраморную статую одного из покинувших этот мир основателей Министерства Магии, и гордо наблюдал, как коршун пока ещё сытый, но точно знающий кого он сцапает, как только проголодается.

Рядом с Малфоем так же стоял главный инспектор Патентов, Богусслав Бортошш, его непосредственный начальник, худющий, но рослый, а так же очень и очень ехидноподобный. Бортошш посмеивался, натирая платочком свой окуляр, а после гнусаво фыркал, рассматривая пришедших наморщив нос и вставив в одну из глазниц толстенное стекло на цепочке.

— Интересно, — прогнусавил Богусслав, — Кого-нибудь сегодня уволят?

— Не думаю, — отозвался Малфой, упрятав руки вместе с тростью под мышки, предварительно перед этим поправив манжеты. — Министр полон чистых идей и лучезарных помыслов.

— Ох, какая жалость, — отозвался начальник Патентов. — Но он же утвердил вашу кандидатуру в совет школы Хогватрс, Малфой?

Люциус чуть поморщился.

— Это не к спеху.

— Не соглашусь, — фыркнул Богусслав, — Нам бы скорее избавиться от Дамблдора. Он слишком нам мешает.

— Тише, — перебил его Малфой, опасливо озираясь по сторонам, — Не здесь. Загляните ко мне в отдел изобретений после летучки, я изложу вам пару мыслей по этому поводу, если вам так натерпится.

— Всенепременно, — гнусаво отозвался Бортошш и устремил свой окуляр на помост, где возвышался их общий над всеми начальник.

— Кхе-кхе, — прокашлялся министр, — Вы все, как и ваши коллеги-подчинённые, были мной приглашены недавно в моё имение в центральной части Лондона, и вы, наверное, отметили для себя, как это он так ловко разместил в таком густо утыканным городе целый дворец с великолепным садом и четырьмя фонтанами!? И я вам расскажу! Вы все знакомы с работами Ньюта Саламадера, натуралиста-зоолога, чей чемоданчик славился своей вместительностью! И насколько вы помните, в этот его чемоданчик вмешались целые пастбища! Леса и парки, где он содержал всех своих фантастических зверей! И как удобно, вдруг подумал я, как было бы прекрасно, если бы мы тоже этим воспользовались! Представьте только, господа, как изменился бы наш мир, расширь бы мы свои владения среди ХомоИнесикус, не подвергаясь риску повредить забвенные чары! — тут небольшая пауза, чуть нагнетающая нетерпение. — Подкожный Мир! — провозгласил министр, наконец.

— О, боже, — прошептал Люциус Малфой.

— Что? — пронесся шепот по толпе.

Глаза Артура Уизли расширились ещё больше и стали похожи на глазки маленькой испуганной собачки.

— Вы не ослышались! — продолжил министр. — Мир, что мы сможем воплотить таким вот образом, будет в итоге умещаться в спичечной коробке! И только представьте, какие вдруг спокойствие и безопасность воцарятся! Поэтому, я поручаю всем руководителям разработать каждому свой план по переходу его отдела на новые условия существования нашей общей среды обитания! Используйте наработки Ньюта! Доклады от вас я ожидаю не позже чем через год! Отсчёт стрелок великого дня мы запускаем сегодня! Ура, господа!

Он поднял руки вверх и ударил в ладоши. Все присутствующие поспешили ответить на это встречными аплодисментами.

Люциус Малфой тихо пошлёпывал ладонью о ладонь, уже гоняя в голове какие-то невероятно хитросплетённые мысли, а Артур Уизли просто краснел, как помидор, и нервно заправлял волосы за уши.

Когда летучка закончилась, все поспешили к лифтам. Артур пару раз наткнулся на переполненные кабинки и принял решение немного подождать, когда схлынет поток. Увидев чуть в отдалении лифт, чьи двери ещё не были закрыты, а очереди рядом не было, он тут же поспешил туда, и на удивление себе столкнулся с Малфоем.

Малфой стоял по самому центру кабинки, а за его спиной скрючились и Бортошш со своим окуляром и несколько начальников отделов, названия которых Артур даже не знал.

— Малфой.

— Уизли.

Бросили они друг в друга, когда Артур решился-таки и быстро заскочил внутрь кабинки, занимая место, которое пусть и нехотя, но уступил-таки ему длинноволосый коллега.

— Уму непостижимо, — произнёс Малфой, обращаясь к своим сторонникам за спину, когда двери сомкнулись и лифт тронулся с места. — Ньют Саламандер изучил тысячи фантастических тварей, а его главным достижением стал чемодан.

Все кто был за его спиной примерзко захихикали. Малфой тоже усмехнулся, намекая на то, что видимо натуралист-зоолог не тем занимался по жизни. Артур вдруг захотел вмешаться, может быть заступиться за Ньюта или просто что-то сказать по поводу абсурдности идеи министра, и был готов решительно обсудить услышанное на летучке, но двери лифта скрипнули.

— Твой этаж, Уизли, — проговорил Малфой презрительно, — Настоящим профессионалам выше.

Артур тихо и оскорблено вышел из кабинки, после чего двери сомкнулись, и лифт увез хихикающее высшее общество дальше.

Там, наверху, гости Малфоя разместились в его кабинете отдела «Главные Изобретения», а отвратительный Богусслав при этом огляделся и фыркнул:

— Какой маленький кабинет у тебя, Малфой. И как только ты здесь умещаешься?

Люциус удивлённо пробежался глазами по кабинету. Его островок величия был исключительно вместительный, но для Богусслава видать, всегда всего было мало. Такой уж человек. Люциус отмахнулся от его слов и сообщил секретарю через рожок аппарата внутренней связи:

— Гризелла, милая, а не принесете вы нам кофейку? На четверых.

— Конечно, господин Малфой, — отозвалась Гризелла-ламия-вампирша.

Люциус улыбнулся, а после резко развернулся к посетителям, стрельнув в их сторону зорко отточенным глазом навострённого к охоте коршуна. Напротив него сидели трое практически однотипных мужчин: скрюченные, ехидноподобные, с пагубными лицами, и выглядели они исключительно, как внезапно сошедшие со страниц романов злые антагонисты, противостоящие воинам света.

— Эх, а помните, как было здорово, — коряво прошипел Вармирригер, начальник отдела Надзора за органами управления. — Когда наш Тёмный Лорд был у власти, взрослые домашние эльфы стелили нам простыни, а их детки разминали нам пятки, — после чего расплылся в отвратительной жирной ухмылке.

— Хо-хо-хо-хо, — подхватил его приятель Нортвест из отдела Роспуска с точно такой же улыбочкой на всём лице, — Своими маленькими пальчиками. Такими крохотными…

— Да-а-а-а, — мгновенно отозвался Вармирригер.

Бартошш поёжился. Даже ему были не ясны выпады столь странного характера.

— А теперь нам их нельзя эксплуатировать, — печально выдохнул Вармирригер. — Пока они не вырастут.

— Хватит! — решительно прервал их Малфой. — Давайте лучше обсудим вот что.

Он упёрся руками о стол, не выпуская трости из рук и многозначительно ухмыльнулся.

— Идея министра невероятно вовремя возникла в его наиглупейшей голове. В коем-то веке мы со сторонниками Двойственного Мира сможем немного поработать вместе. Никому не хочется жить в спичечной коробке, правда ведь? Итак. У нас есть целый год, чтобы наполнить стол министра липовыми отчетами о тщательно проделанной работе, а там глядишь, и сам министр сменится.

— И кого вы предлагаете на смену, Малфой? — поинтересовался гнусаво Богусслав. — Уж не себя ли, любезный?

— А почему бы нет? — тут же ответил Малфой. — Ведь именно я делаю больше всех для возвращения Тёмного Лорда.

— Вы делаете всё тайком даже от нас, — не согласился с ним ехидноподобный начальник отдела патентов, трусливо натирая свой окуляр платочком. — К чему столько секретности? Скажите, когда мы сможем, хотя бы связаться с Владыкой?

Люциус снова выпрямился.

— Скоро! — ответил он и отошел к окну. — Пока нас слишком мало, нам нужно больше пчёл и воинов, — проговорил он, скользя глазами коршуна по крышам зданий Лондона. — Как только нас будет достаточно, чтобы продемонстрировать наш легион, тогда мы с ним и свяжемся. Ну, а пока старайтесь, господа. Добудьте нам тысячи магов, что в данную минуту ещё не определились, на чьей они стороне. Подкожный мир, это даже звучит ужасно! Пугайте их! Воспользуйтесь этим! А я пока за вас подумаю, как нам избавиться от Дамблдора, а заодно и министра.

И пока Люциус Малфой обсуждал с тремя пагубными личностями, как ему заполучить кресло министра, ребята из отдела Новшеств пребывали в полном упадке и молча сидели, уставившись каждый в свою точку. Артур Уизли страдал больше всех, ибо он был их руководителем, но категорически не знал, как быть.

— Похоже, нам конец, — тихо проговорил Метью Пэтт. — Зачем волшебникам отдел изобретений первоисточником, которых являются наработки малгов? Мы скоро вообще не сможем выходить в их мир. Уйдём ещё глубже, не только под землю, но ещё и «под кожу». Чёрт, — выдохнул он тяжко. — Я только заложил фундамент.

— А у меня Кэт в положении! — тут же выпалил Пьюри, — У Кервина мама болеет…

— Да, понял я, понял, ребята, — тяжко отозвался Артур.

Все пятеро волшебников печально выдохнули и снова уставились каждый в свою точку. И самая печальная точка была у Артура Уизли.

Всю следующую ночь он думал, как исправить ситуацию. Он долго ворочался рядом с мирно спящей под боком Молли и долго боролся с собой, чтобы не выйти на улицу их старенького дома и не проораться на дикие поля.

На следующий день, из-за своей рассеянности, он снова забыл дома зонт, и как обычно примчался на работу весь вымокший до нитки. Стол Артура был завален свёртками схем и чертежей: радиоприёмники в разрезе, послойно, по каждому винтику на крупных ватманах раскинутых по всем углам огромного стола. Так же стопки тетрадей с точным и очень подробным анализом действия лития, и даже схемой химических элементов, когда-то скрупулёзно созданной учёным маглом из далёкой и малоизученной России. Артур смахнул всё это со своего стола в каком-то диком порыве, что очень удивило сослуживцев, после чего сел за освобождённый стол, упрямо посмотрев в пустой блокнот, и водрузил над ним грифельный карандаш. Немного погодя он начал рисовать: квадрат, внутри квадрата человечек, дверь, а сбоку новый квадрат, с точно такой же дверью, но человечек внутри квадрата в остроконечном колпачке. А сверху Артур подписал каждый квадрат: ХомоИнесикус и ХомоДивинус, а между ними стрелочки.

— Возможно, и сработает, — шептал себе под нос Артур Уизли.

Все ребята из отдела Новшеств странно на него поглядывали, уже тихонько наполняясь надеждой. Артур всегда их удивлял, придумывая что-то необычайное и новое. Сейчас они, как никогда нуждались в свежей идее, но тут все хором услышали гулкое кваканье из металлической лягушки на столе Метью Пэтта и резко передёрнулись.

Это была единственная их лягушка связи на весь отдел. Из её рта выплюнулась маленькая карточка, которую Метью Пэтт тут же взял в руку и прочитал. Громко и чётко.

— «Слушание по делу № 675 от 5 октября 1991 г. о слиянии отделов «Новшества» и «Лучшие изобретения» назначено на 21 декабря 1991 г. в 16:00 по местному времени и будет проходить в закрытом формате в помещении внутреннего суда Министерства».

Артур Уизли даже ни разу не отвлёкся от своего занятия, пока Метью Пэтт зачитывал это неутешительное сообщение.

— Ты слышал, Артур? — переспросил его Метью.

— Угу, — тихонько отозвался Артур, а сам уже раскрыл объемную тетрадь для записей, куда тут же стал вписывать что-то своим грифельным карандашом.

На следующий день, перебирая склянки Снегга перед уроками, Драко смотрел то на Гойла, то на Крэбба, то на Сиббилу, и не решался с кем-нибудь из них заговорить. Все четверо кидали в сторону друг друга ненавистные взгляды.

— Ладно, Крэбб, я извиняюсь, — решился высказаться Малфой первым. — Но я не был в курсе, что кто-то из наших не знает в чём состоит угроза грязнокровок. Я лично с малых лет предупреждён, что грязнокровкам нельзя уступать, нельзя им помогать, иначе они сядут тебе на шею и на твоих плечах поскачут вперёд. Сами они вперёд идти не умеют, поэтому используют доверчивых волшебников из благородных семей.

— Ого. Надо же, — выпалил Крэбб язвительно, натирая банку с законсервированной двухголовой ящерицей. — Тебя хорошо подготовили.

— И мне очень жаль, — продолжил Драко более настойчиво. — Что тебя не подготовили так же.

— А может быть, мои родители не посчитали нужным, — ответил Крэбб, хватая следующую банку с полки. — Настраивать меня против пол мира?

— Против пол мира? — сморщился Малфой. — Правильно говорить «против половины мира», дубина.

— На земле чистокровных волшебников процентов пять, — вмешалась Сибилла с самого верха стремянки. — Все остальные смешанных кровей. Вот, что имел в виду Крэбб.

— А, тебя никто не спрашивал, ведьма, — не удержался Драко.

Сибилла громко поставила склянку на полку, но промолчала. И Драко продолжил:

— Лучше быть в меньшинстве, чем уступить свое место кому-то из вежливости или из страха, — закончил он и стрельнул в сторону девочки взгляд полный презрения.

— На что ты намекаешь, Малфой? — не выдержала девочка-ведьма.

— «Я не с ними», ты так сказала? — передразнил её Драко. — «Я готова выдать всех своих друзей, только не осуждайте меня, дядюшка Снегг».

— Заткнись, — парировала Снегг. — Какой из тебя друг? Только и знаешь, что командовать.

— Она нам помогла! Вместе с Чертовкой! — встал на её защиту Крэбб. — А если бы ты не орал на весь коридор, какие грязнокровки подлые, то может Филч и не увидел нас.

— Я не орал, — не согласился Драко. — Я говорил шёпотом.

— Тогда это был очень громкий шепот, — не унимался Крэбб.

— Ребята, успокойтесь, — тихо промямлил Гойл. — Зачем мы ссоримся?

— Вы все трое мне не нужны, — заговорила Снегг у себя наверху, усердно натирая скляночку. — Я и не хотела здесь заводить друзей. Мне лишние проблемы не нужны.

Гойл ещё сильнее затеребил грязную тряпочку между своих толстых пальцев и тщательней вдавился в угол.

— А мне тем более! — брызнул желчью Малфой. — Какие друзья? Одни предатели кругом и идиоты.

— А ты тогда, кто!? — вздыбился Крэбб. — Рыцарь в сверкающих доспехах? Может у тебя и роза где-то за плечом?

— Может и есть, — запыхтел в ответ Драко, отбросив тряпку и схватившись за швабру, что стояла в углу. Не меч, но пойдет.

— Хочешь подраться?

— А-то.

— Не боишься?

— Тебя? Ну, разобьешь ты мне нос, и что? Ума-то у тебя при этом не прибавиться. А я останусь при своём.

— А, если мы здесь что-то разобьем? — пискнул Гойл и дверь в каморку Снегга резко распахнулась.

— Проваливайте, — скомандовал профессор Снегг, после недолгой, оценивающей ситуацию паузы. — Вы мне мешаете сосредоточиться, этими своим душещипательными признаниями в чувствах. Я непонятно высказался?

Ребята быстренько поставили скляночки, банки и швабры, и тихо выбежали из аудитории профессора Зелеварения, пока он не дай Бог не передумал.

По дороге наверх они столкнулись с Поттером и Уизли. В руках у Поттера находился большущий сверток-посылка. Поттер светился радостью, а Уизли жутко раскраснелся.

— Что это у тебя, Поттер? — с вызовом выпалил Драко и выхватил свёрток.

Его друзья решили поддержать его. Хоть и считали своего приятеля отныне негодяем, но это был, — их негодяй. Слизериновский. Поэтому в глазах врагов они едины и сильны, как никогда.

Драко чуть крутанул свёрток в руке, быстро определив, что там.

— Это метла, — сказал он уверенным голосом и резко кинул свёрток обратно.

— Это не просто метла, — вмешался Уизли. — Это «Нимбус — 2000»! А что там у тебя дома, ты говорил? «Комета-260»? Ха-ха!

Драко даже не обратил на рыжего внимание.

— Но, ты же помнишь, Поттер, что мётлы первокурсникам не разрешаются? — спросил он у соперника надменно. — Хотя…Ты же Святой Поттер, тебе всё можно, так?

— Не понимаю о чём ты, — выплюнул очкарик.

Профессор Флитвик будто по заказу тут же возник где-то поблизости.

— Надеюсь, вы тут не ссоритесь, мальчики?

Все скопом, и гриффиндорцы и слизеринцы, тут же стали осматривать подолы своих мантий в поисках профессора. Откуда только что Флитвик это сказал? Где он?

Маленький гоблин выплыл из-за угла.

— Профессор, Поттеру прислали метлу, — пожаловался Малфой деловито. — Вы что-нибудь сделаете с этим?

— Да, да, все в порядке, — широко улыбнулся гоблин и обратился к очкарику. — Вы знаете, Поттер, профессор МакГонагалл рассказала мне о сделанном для вас исключении. И о своём подарке вам. А что это за модель?

— Это «Нимбус-2000», сэр, — пояснил Гарри Поттер, сдерживая улыбку, а после добавил, явно чтобы задеть. — Я должен поблагодарить Малфоя за то, что мне досталась такая метла.

И это была правда. Тысячи молний, это была самая горькая правда, какую только можно себе представить. Если бы Драко не струхнул тогда и не откинул от себя напоминалку Невилла…

— Наслаждайся успехом, Поттер, — ответил Драко с желчью в голосе и слизеринцы скрылись, гордо вздёрнув подбородки.

Очередной провал? Может и так. А может, черт с ним с этим Поттером, пусть катится колбаской?

— Вы понимаете, да? — спросил Драко позже вечером, когда они расселись у камина в Общей гостиной Сризерин, тихонько попивая какао. — Ему можно всё. Можно в команду по квиддичу с первого же курса, можно метлу свою притащить прямо в школу, можно гулять в ночи по Хогватсу, и никто его не накажет. Никто.

— Может быть это потому, что он сирота? — предположил неуверенно Гойл, всасывая какао из чашки.

В его какао плескались и радовались жизни маленькие зефирки, и он их с удовольствием проглатывал. Драко посмотрел на собственные маршмеллоу в чашке: его зефирки таяли и умирали с криками. «Но почему?», не понял Драко.

— Дело ни в этом Гойл, — отозвалась Сибилла, заглядывая в собственную чашку. Её маршмеллоу были вообще безжизненные. — В Хогвартсе много сирот, но всем плевать на них.

— Да, — отозвался Крэбб и тоже отпил какао из чашки. Его зефирки, как и у Гойла, сами запрыгивали в рот восторженно.

Повисло новое молчание. Деревья шелестели за окнами. Птицы улетали с севера. Крапал первый осенний дождик, а они сидели в гостиной прямо у камина и грелись теплым, сладким какао, но им всё равно было уныло и холодно.

— Всё это потому, — решил высказаться Драко. — Что Поттер распылил на части Тёмного Лорда. И никому не показал, как именно! Вот они и смотрят на него теперь, как на путеводную звезду. Все хотят дружить с ним и угодить ему. Подлизы.

Он замолк, и их снова заволокло молчанием. Где-то вдали ударила молния. На Хогвартс тихо надвигалась угрюмая осень.

— А вы заметили, как Снегг задумался вчера, — снова нарушил их молчание Гойл. — когда услышал про компашку гриф…Наших врагов в запретной части замка? — исправил сам себя Гойл, чем четко указал, где просто гриффиндорцы, а где враги. Это понравилось всем остальным и чашки стали двигаться немного чаще. — Мне кажется, — продолжил Гойл. — Декан не знает, что там спрятано. Может, расскажем ему?

— Хм, — чуть оживился Драко. — Можно попробовать. Но что нам это даст?

— Он нас простит, — тут же отозвалась Сибилла Снегг.

— Это не мало, но хотелось бы больше, — хитро подметил Малфой.

Все вновь задумались. Драко допил свой напиток и отправил кружку прямо по воздуху в маленькую тележку к другим запачканным какао кружкам. Позже, когда все кружки будут собраны, тележка увезет их сама на кухню, где их вымоют летающие губки. В мире волшебников всё так. Вся мелкая работа делается сама, а значит можно не отвлекаться и полностью погрузиться в плетение интриг и планирование мести.

— Тогда нам нужно выяснить, зачем Дамблдор запер там это чудище? — включилась девочка-ведьма. — И если цель всего лишь спрятать монстра, то почему он не спрятал его в подземелье? Что было бы логичнее. Значит цель, это не спрятать чудище, а нечто другое. И если бы мы не подслушали его разговор с родителями Грейнджер, то были бы сейчас уверены, что старикашка просто уехал умом, но он не уехал, а вполне себе соображает, как нам и говорил староста Спиггери. Поэтому…

— Пёс что-то охраняет! — вдруг резко выдал Гойл с чистой улыбкой на лице.

Малфой и Снегг уставились на Гойла с удивлением.

— Но, как нам выяснить, что именно? — подхватил эстафету Крэбб. — Как обойти трёхголового монстра?

Гойл стал перечислять:

— Зверюгу можно усыпить, превратить ненадолго в мышь, самим стать ненадолго мышками и просто проскользнуть…

— Стоп-стоп-сто-стоп, — прервал его Драко, подавшись вперед. — Ты это всё умеешь?

Доминик грустно поник.

— Пока нет.

Драко устало выдохнул и снова откинулся назад.

— У нас в распоряжении целая библиотека с миллиардом книг, — не согласилась потомственная ведьма с унынием Драко. — Мы разве не для этого приехали в Хогвартс?

— Да! Правильно! — воодушевился Гойл. — Что-нибудь да отыщется! Тем более что Трансфигурация, это так интересно…

Драко стряхнул с плеч тёплый плед, которым укрывался до сих пор, и плед сложился сам собой, укладываясь сверху прочих одеял на полку. Драко встал на ноги, и устало поплёлся в сторону комнат.

— Я спать.

Он не хотел больше думать. Не хотел больше знать ничего о Хогвартсе, Дамблдоре, Поттере, Грейнджер, Уизли и прочих баловнях судьбы. Завтра, что-нибудь придумается новое, а на сегодня всё.

В это же самое время, в верхних комнатах на факультете Гриффиндор, в комнате Гарри Поттера и Рона Уизли была распакована, наконец-таки, метла «Нимбус — 2000». Все мальчики, кто жил в комнате Гарри восхищённо заахали.

— Какая же она красивая!

— Вот это да!

— А полировка, посмотрите! Я вижу в ней своё отражение!

— И даже подножка есть! Точно не соскользнёшь!...

Они ещё долго ей восхищались, поставив возле кровати Гарри, а сам обладатель чудесной метлы, вдруг посмотрел на эту дивную вещь, на потрясающий изгиб её ручки, на аккуратно уложенные прутья, и вдруг задумался. А заслужил ли он её? Честно ли то, что с ним произошло?

Размышляя об этом на следующий день и спускаясь вниз по лестнице замка, держа свою прекрасную метлу в руке, чтобы отправиться на первую в своей жизни тренировку по квиддичу, он неожиданно столкнулся с Малфоем.

Они замерли. Мимо них пробегали другие ученики, а они стояли, как вкопанные и таращились друг на друга испуганно.

Это была их первая встреча без «поддержки», после той самой полу-схватки в магазинчике мантий. И с тех пор оба они «оперились», у них обоих «кожа покрылась железным панцирем», и ни один из них не имел ни малейшего желания показаться трусом.

— Малфой.

— Поттер.

Бросили они друг в друга, медленно проходя мимо и ожидая возможного подвоха, и уже было продолжили свой путь дальше, каждый своей дорогой по жизни, но тут Гарри сказал:

— Драко!

Малфой развернулся. Поттер вернулся на несколько ступенек вверх и посмотрел на Драко в упор, не тушуясь и не гуляя глазками.

— Послушай, — начал он. — Я не искал этой известности, и не рад, что получил метлу против правил. Как и место в команде. Но я рад, что это произошло. Может ты и ненавидишь меня за это, но я бы не хотел дальше с тобой враждовать. Очень надеюсь встретиться с тобой на поле в следующем году, так как я знаю, что ты тоже очень хочешь попасть в команду своего факультета по квиддичу. — после чего он резко выдохнул. — Всё.

И снова устремился вниз по лестнице, не замедляя шаг, а Драко ещё долго стоял, смотря ему вслед, и никак не мог поверить в только что услышанное.

После той встречи на лестнице Драко призадумался. Сибилла с головой ушла в поиски способа справиться с трёхголовой псиной, что охраняла вход, поэтому часами пропадала в библиотеке с книжками. Беннедикт и Доминик особо не проявляли рвение, да и сам Драко больше хотел просто учиться и жить. Как и советовала мама. Когда была погашена злость Драко таким нехитрым способом через признание Поттера на лестнице, жить стало значительно проще.

Оказывается, если твой враг тебя уважает, сражаться с ним совсем не хочется. А хочется с ним подружиться. Как бы смешно это не выглядело, и как бы глупо не звучало.

Но это ощущение длилось недолго.

В один из дней, когда Гойл чистил свои ботиночки, насвистывая себе под нос что-то бодренькое, в их комнату вбежал раскрасневшийся Крэбб и прокричал:

— Эй, Ник. Скорей! Там Драко получил кричалку!

Гойл откинул свои ботиночки в сторону и поспешил следом за Крэббом в Общую гостиную Слизерин. Драко сидел на кожаном диване, а перед ним кружило грозное письмо тёмно-синего цвета и изрыгало львиные рыки, да такие грозные, что от каждого рыка волосы Драко разлетались в стороны. Он жмурился, пытался вдавливаться вглубь дивана и отворачивался от письма, пока оно рычало и плевалось ему в лицо бумажными обрывками. Филин Драко, при этом, упрятал виновато голову в крыло. Вероятно, Арго было ужасно стыдно, что он принёс это послание, но не вручить его филин не мог.

— И так уже минут пять, — сообщила прибывшим друзьям девочка-ведьма.

— И надо же, не где-то в комнате, а у всех на виду, — зажмурился Гойл, посматривая на других Слизеринцев, что выползали из своих спален на шум. — Проклятое правило кричалки.

— Да, — согласился Крэбб. — вручается немедленно.

— Интересно, а от кого она? И в чём он так ужасно провинился?

Драко тем временем перекатился через спинку дивана и на карачках уползал от кричалки подальше. Рычащее возмездие настигло мальчика у основной стены, и окончательно прижав его лопатками к твердыне камня, заставило стоять и слушать с виноватым видом, уставившись глазами в пол.

— Бедняга, — пожалела друга Снегг.

— Ему ещё повезло, что она синяя, а не красная, — нашелся Крэбб чем посочувствовать. — Когда кричит красная, все посторонние слышат её содержимое. Меня один раз застыдили так, что я не выходил на улицу месяц.

— Да-а, — выдохнул Гойл. — Видать Драко сильно кого-то разозлил. Наверное, мамочку.

— Эх, нет, — не согласилась Снегг. — Скорее всего, папочку.

Кричалка продолжала нападать, а Драко кивал и виновато соглашался с каждым обоснованным рыком. В конце концов, кричалка успокоилась и по традиции разорвалась на мелкие куски, ударившись о слушателя пафосной пощёчиной.

В общей гостиной Слизерин повисло напряженное молчание. Драко утёр лицо и убежал наверх. И в тот момент, когда профессор Флитвик на уроке Заклинаний наблюдал, как Гермиона Грейнджер на своём примере показывает непутёвому Рональду Уизли, как правильно следует произносить слова, чтобы поднять в воздух перо, Драко вбежал в комнату, направил палочку на стол и прокричал:

— ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОССА!

Прокричал идеально.

Перо буквально вскочило и приготовилось писать.

— Пиши, перо! — приказал ему Драко и подошел к столу, упершись руками в твёрдую поверхность. — Отец! Я прекрасно расслышал. О том, что исключить из Хогвартса Г.П. не выйдет, я понял и сам. Так что твоя кричалка бес-по-ле-зна.

Он оторвался от стола и заходил по комнате туда-сюда, обдумывая следующую строчку.

— Так же…пиши, перо…Так же, я уже подготовил новый план, — говорил он специально колко, по аристократичному, как видимо учил отец. — Я отправил письмо директору от имени родителей одного из учеников, чтобы заставить исключить дружка Г.П. Рона Уизли, и оставить Г.П. без поддержки. Р.У. вылетит отсюда вместе со своей крысой раньше, чем ты получишь это письмо, и к тому времени я уже приручу Г.П., как ты и предлагаешь. Так что готовь праздничный торт. Я это заслужил, — тут он немного помедлил, а после произнёс. — Ниже подпись. Твой сын Драко. Точка.

После чего он подошел к столу, свернул письмо, упрятал в конверт, запечатал и выбежал из комнаты.

— Где эта предательская птица!?

Арго, что всё это время сидел над камином, грея пёрышки, быстро развернул голову к стене и сделал вид, что его нет.

— Ах, вот ты где! Держи!

Драко всунул ему в клюв ответ отцу и Арго тут же выпорхнул в окно, что распахнулось перед ним само и тут же затворилось, как только птица из него пулей вылетела.

— Сибилла, что там с претензией? — спросил разгорячённый Драко, подходя к подруге.

— С чем? — не поняла его девочка-ведьма.

— Ну, то письмо. От родителей Гойла.

Произнося «от родителей Гойла», Драко заключил их в воображаемые кавычки. И девочка сразу же всё поняла.

— Ах, то письмо!

— Да.

— Конечно. Оно уже давно готово.

— Тогда отправляйте, — обратился всесильный Драко Малфой ко всем своим союзникам одновременно.

Ребята кивнули и тут же испарились.

«А я пока подумаю, как понарошку подружиться с Поттером», — подумал Драко, — «Желательно тайно».

* * *

Все следующие дни Драко Малфой пребывал в великолепном расположении духа. Он глубоко вдыхал полной грудью, наслаждаясь осенью, которая спешила показать ему все свои лучшие черты: яркое солнышко в полуденные, после учебные часы, свежесть раннего ветерка, шелест багряно-желтых листьев на деревьях, что опадают медленно, стелясь ковром, ступать по которому одно удовольствие…

Учителя практически не пререкались, больше готовясь к празднику в честь Хеллоуина, чем к будущим контрольным. Даже лесничий Хагрид радовал, вырастив самые крупные тыквы, размером с профессора Флитвика, и демонстрируя их всем желающим возле своей хижины целыми днями.

На общих уроках с другими факультетами, так же было спокойно. Пуффиндуйцы не казались такими глупыми, а коктевранцы не такими заносчивыми, даже у гриффиндорцев улучшились все показатели и слизеринцев это не особо беспокоило.

Драко часто засматривался вдаль, стоя у окон библиотеки либо же в комнате отдыха. Он стал любить заглядывать в Трофейную, рассматривая там награды игроков, которые поблёскивали в солнечных лучах и радовали глаз. Он медленно читал фамилии и имена, и представлял себе, как получает собственный блестящий кубок квидичча. А позже Драко представлял не состоявшуюся дуэль, рисуя в собственном воображении, как повергает Поттера в пучину унижения и проигрыша. И вот, когда он представлял, как Поттер на коленях умоляет Драко перестать стрелять в него озёрными пиявками, его окликнул Спиггери:

— Эй, Малфой! К тебе посетитель!

— Что? — удивился мальчик, но не стал ничего выведывать.

Драко молча последовал за старостой по коридорам и лестницам Хогвартса, пока армейский шаг Кеввина Спиггери окончательно не привёл его к месту. Войдя в комнату для посетителей, он побледнел. А после с ног до головы покрылся ледяной испариной. Перед окном стоял его отец, задумчиво смотрящий вдаль. Услышав звук открывшейся двери, отец ещё несколько долгих секунд не поворачивал своей надменной головы, будто давая сыну время уложить все мысли по порядку, а после резко развернулся и зашагал вперёд. Плащ Люциуса Малфоя расплылся в воздухе, как чёрные вороньи крылья, его белые волосы вмиг заструились змеями, готовые вот-вот ужалить, а серые глаза светились сталью тысячи острых клинков. Драко сделал пару шагов назад. Отец взмахнул над ним своей тростью, словно мечом, и Драко тут же весь свернулся и зажмурился, непроизвольно выставив руку вперёд, пытаясь защититься.

— Как давно ты отправил ту кляузу?

— Ч-что? — не понял Драко, разжимая всего один глаз.

— Письмо. Письмо к директору о крысе Уизли. Как давно оно у директора? Отвечай быстро.

— Неделю назад, — еле дыша, ответил испуганный мальчик. — Я отправил его неделю назад.

Старший Малфой отпрянул от сына, спуская трость и стукнув ей о мрамор пола, а Драко в сотый раз вжал шею в плечи и всё ещё непроизвольно жмурился.

— Отлично. Значит, он не успел прочесть. Тебе повезло. Крыса Рональда Уизли наш верный союзник, и она не должна покинуть Хогвартс.

Люциус Малфой отошел от сына и присел на лавочку, что мирно стояла напротив окна и будто приглашала отдохнуть, перевести дыхание. В то время, пока его сын лихорадочно соображал, что ещё за союзники из крыс и крысы из союзников, его отец похлопал по сидению рядом с собой и пригласил сына присесть. Драко сглотнул и тихо пристроился рядышком.

— Ты знаешь о тайном проходе в кабинет директора? — проговорил Малфой старший уже спокойным голосом.

— Д-да, — кивнул Драко.

— Через час у меня встреча с Дамблдором. Я назначил её в оранжереях, поэтому у тебя будет время, чтобы проникнуть в его кабинет и выкрасть то злополучное письмо. Обычно он хранит письма от родителей в огромной корзине у стола. Читает он их редко, но мы не можем рисковать.

— Но…Но там нельзя пройти, — нашел в себе силы Драко возразить. — Через проход. Он плотно запечатан.

Малфой старший взял свою трость обеими руками и вынул ручку вместе с волшебной палочкой. Указав её кончиком себе же на ладонь, отец Драко наколдовал нечто вроде светящегося шарика и протянул его сыну.

— Это поможет ненадолго снять заклинание с прохода. У тебя будет минут пятнадцать, не больше. Потом ты должен будешь убраться оттуда. Ты понял?

Всё то время пока отец говорил, его сын беспокойно кивал. Он был согласен выполнить любое поручение, лишь бы исчезло это ощущение непозволительной оплошности.

— Хорошо, отец. Я всё сделаю.

— Ты точно всё понял? — переспросил отец, вставая на ноги.

— Да, — кивнул Драко и оставил голову внизу.

— Очень надеюсь, — произнёс отец холодно и зашагал, постукивая тростью по полу.

Как только он вышел, Драко бегом пронёсся через добрую половину замка, блуждая между коридорами в поисках тупика, того, где должен был висеть тот самый гобелен. Изрядно заплутав, он испытал нечто похожее на волны панической агонии. Холод и жар напали на него, сковав по рукам и ногам. И если бы не мягкий хвост, что будто бы лизнул его случайно по ноге, Драко всенепременно бы струхнул.

— Чертовка! Ты как раз вовремя! Где тот проход? Ты можешь показать?

Чертовка мяукнула и ринулась вперед. Драко скорее поспешил следом за ней.

Дойдя до тупика и выцветшего гобелена, он впопыхах вновь обратился к кошке:

— Спасибо, Чертовка, дальше я сам.

— Мяу, — не согласилась кошка.

— Послушай, это дела семейные, здесь лишние уши не нужны.

— Мяу.

— Иди отсюда!

Чертовка заурчала низким голосом и злобно на него уставилась.

— А, ладно, чёрт с тобой. Но, ты мне честно обещай, что никому не расскажешь. Обещаешь? Хотя да, как ты расскажешь? — хмыкнул Малфой и юркнул в проход под гобелен, вместе с Чертовкой.

Дойдя до упора, он посмотрел в отверстие, оценивая обстановку. Комнату наполнял теплый осенний свет. Казалось, что кабинет директора был пуст и потому Драко достал из кармана светящийся шарик и приложил его к окаменелости. Шарик быстро проник вглубь полотна скованных нитей и пробудил их, сделав очень приятными на ощупь, а полотно мягким и поддающимся, каким и должен быть самый обычный гобелен.

Драко чуть сдвинул полотно и прыгнул внутрь комнаты.

Оказалось, что кабинет директора внутри был в несколько раз больше, чем Драко ранее себе предполагал. Потолок уходил куда-то в высоту, а всё пространство было с головой заставлено странными штуками, предназначение которых Драко не знал. Он ринулся к столу, как к более понятному предмету, но искомой корзины с письмами там не было. Тогда он повернулся в сторону огромной полки с книгами. Длинная череда полных от фолиантов стеллажей и никаких корзин. Огромные песочные часы медленно крутанулись вниз, меняя новый час, и будто намекая Драко, что нужно бы ускориться. Корзины с письмами по-прежнему не было ни здесь, ни там, ни где-либо ещё. Драко схватился за голову, новые приступы паники хлынули на него волной, а тут ещё послышались шаги и громкие голоса людей. Драко уже хотел шмыгнуть в проход и убежать, так и не выполнив задания отца, но времени на это не осталось вовсе, так как дверь распахнулась, и в кабинет ворвались двое людей.

— Что вы хотите от меня!? Чтобы я школу перекроил по вашему подобию!? — громко гремел профессор Дамблдор, шагая в центр комнаты.

— Ну, заменить картины с пастухами и сбродом вроде крестьян не помешало бы, — ответил Малфой старший и огляделся, заходя по следу.

Заметив маленький кусочек мантии сына, что спрятался за пышной кадкой раскидистого фикуса, Малфой старший так же заметил и крупную корзину с письмами, стоящую в углу. Вздохнув, он постучал по ней кончиком трости, и произнёс:

— Взгляните сколько писем. И все от нас, разгневанных родителей, которым невдомёк, зачем вы сделали из некогда прекрасной школы, что выпускала лучших из лучших, подобие пристанища изгоев в настоящем. Я требую лишь то, что требуют и прочие родители, обеспокоенные тем безумием, что вы устроили здесь по СВОЕМУ ПОДОБИЮ! Смотрите, сколько их! Не меньше сотни, если не больше! — выдал тираду Люциус и пнул корзину тростью, да так ловко, что письма рассыпались и в аккурат за пышной кадкой с фикусом, где прятался Драко. — Сотни родителей, — высокопарно изливался Малфой старший. — Чьи чада подвергаются нападкам неблагополучных элементов из невоспитанной, враждебной им среды! Мы требуем лишь вновь вернуть нашим детям комфорт и безопасность, для их благотворного обучения в школе!

Драко нашел из кучи писем нужное и полный радости взглянул на гобелен, который потихонечку, стремительно, необратимо блекнул, вновь превращаясь в камень.

— Хотите сделать Хогвартс для исключительных и избранных!? — возмутился Дамблдор.

— А что в этом ужасного!? — вторил ему Люциус, переместившись ближе к гобелену и разметавшись так, что его плащ перекрыл пол стены.

Мысленно восхвалив отца за хитрость, Драко прополз на четвереньках за его плащом и аккуратно юркнул в безопасность, где тут же встретился с Чертовкой. Там он спокойно выдохнул и собирался уползти, но что-то мысленно его остановило.

— Проблема в вырождении, Люциус! — продолжил Дамблдор. — Вы не сможете вырастить хороших и сильных волшебников, если будете растить их в условиях теплицы! Словно цветы в оранжерее! Такие отпрыски не смогут удержать мир в безопасности! Они слишком слабы! Лиши такой цветочек стен, и он умрет в то же мгновение от неумения сопротивляться!

— Если мир будет четко разделен по ролям, то выходить за стены необходимости не будет. — вторил ему отец, щупая гобелен и убеждаясь, что полотно достаточно окаменело.

— Четко разбит по ролям? — неимоверно удивился Дамблдор. — А что делать тем, чьи роли им не совсем подходят?

— О, мне наплевать на них, — посмеялся отец. — Это всего лишь пустословы.

— Да? — не уступал старик, — Неподходящей ролью может оказаться и корона. А ты уверен, друг мой, что твой сын подходит на ту роль, что ты ему так тщательно готовишь?

Люциус обомлел.

— Не сомневаюсь ни секунды, — твердо ответил он.

— А я вот сомневаюсь, Люциус, — спокойно выдал Дамблдор. — Ведь он совсем другой.

Люциус Малфой несколько секунд стоял в оцепенении не в силах выдать из себя ни слова, но после всё же одолел себя и нервно произнёс:

— Наш разговор окончен, Дамблдор. Я убедился, что вы упрямитесь и не спешите исполнять рекомендации из Министерства. На этом я откланяюсь.

Гость развернулся и с шумом вышел прочь, постукивая по полу своей идеально сконструированной тростью, а Драко слушал этот стук и только всё сильнее и сильнее поглаживал кошку.

— Я не оговорился, — продолжил говорить Дамблдор в пустоту. — Я действительно так думаю.

Драко нахмурился и встал, оставив кошку на полу. С кем разговаривает Дамблдор? Драко прильнул к отверстию, но что он там увидел, его свалило с ног. Профессор Дамблдор смотрел прямо на гобелен.

— Ты можешь большее, чем твой отец, — лились слова из Дамблдора. — Ты можешь вырасти совсем в другого человека, Драко.

Мальчик резко отпрянул от стены и выбежал из тайного прохода в светлые коридоры Хогвартса стрелой. Он ещё долго бежал, пока не достиг своей кровати и не укрылся под подушкой. А там он ещё долго соображал, пытаясь осознать, что с ним произошло, пока в отчаянии окончательно не провалился в сон.

* * *

Нарцисса Малфой стояла у окна квартиры в Ковент-Гардене и смотрела в окно на затянутый ночной мглой засыпающий город. Она не любила эту квартиру, считая её слишком магловской. Хоть и располагалась она на крыше, на несуществующем для маглов этаже и выглядела совершенно необычно, больше напоминая обсерваторию, но вместо того, чтобы наблюдать ночное небо в их имении, усыпанное звездами, она заглядывала вверх и не видела ничего. Освещение Лондона сжирало всю романтику. Всё волшебство.

Послышался звук открывшейся двери, и характерные шаги с мерным постукиванием трости по полу. Нарцисса даже не обернулась, только сильнее прислушалась. Совсем недавно, буквально несколько часов назад, пока солнце ещё не опустилось за крыши, она почувствовала острую боль где-то в груди. Что-то грызлось внутри и мучило её, не позволяя выдохнуть. Такое редко происходило с Нарциссой, но если и случалось, то она точно знала из-за чего. Её мальчик страдал. В эту самую минуту, когда она ощущала это скребущее чувство, её бесценный мальчик плакал. Поэтому, когда Луциус зашел в гостиную, она не улыбнулась ему, и даже не обернулась, а только очень тяжко выдохнула.

— Ты не расчесал мои волосы, Люциус.

Люциус на несколько секунд замялся, будто не понимая намёка, а после одумался, чуть улыбнувшись и медленно ответив:

— Прости дорогая, у меня были неотложные дела.

Произнеся эти слова, он очень медленно убрал свою трость, оперев её на кресло, что стояло у входа. Нарцисса обернула голову, чего-то ожидая от мужа. И следующее, что сделал Люциус, это очень медленно и очень осторожно опустился на колени.

— Ты обещал, Люциус, — не меняясь в лице и интонации, произнесла Нарцисса.

Люциус виновато опустил голову, а после и руки, касаясь ими пола.

— Ближе, — произнесла Нарцисса.

Луциус, что уже стоял на четвереньках медленно и очень напряженно пополз к жене.

— Ещё немного ближе, дорогой.

Люциус подползал, каждый раз всё тяжелее и тяжелее передвигая руками, скользя коленями по гладкому паркету и ощущая, как его вспотевшие ладони амортизируют тело. Почти достигнув жены, он нерешительно остановился, не поднимая глаз и виновато вдавливая позвоночник в плечи. Локти его вздрагивали, колени тщательно сопротивлялись неуместному скольжению по полу и он сильнее цеплялся ладонями в паркет, стараясь не шевелиться вовсе.

— Какую руку ты предпочитаешь сегодня, муж?

Люциус молчал. Чуть дрогнув пальцами, он вытянул правую руку вперед, ближе к жене, чтобы коснуться кончиками пальцев её бархатных туфель. Но Нарцисса отстранилась, делая маленький шаг назад.

— Что нужно сказать? — спросила Нарцисса.

Её муж сглотнул и произнёс дрожащим голосом.

— Я обещаю, что расчешу твои волосы завтра, люби…

Он не успел договорить. Его жена шагнула вперёд и сильно надавила ему на руку каблуком своей туфли. Люциус беззвучно взвыл, жмуря глаза.

Нарцисса с силой давила ему на кисть руки будто пыталась раздавить мерзкого таракана, и выражение её лица изображало не меньшее. Люциус продолжал беззвучно корчиться, трясясь всем телом и рукой.

— Что нужно сказать? — произнесла она, чуть повышая тон.

— Я виноват, — просипел Люциус, еле удерживая стон. — Я виноват.

Нарцисса медленно ослабила нажим и убрала туфлю.

Её муж тут же схватился за кисть. С выдохом он прижал пострадавшую руку к груди и полностью упал на пол, постанывая и хрипя. Нарцисса не спеша прошла мимо него, как неприступная, бездушная статуя. Люциус тут же перекатился на спину, чуть приподнялся на локтях, резко убрал с лица упавшие на щёки волосы и обнажил широкую, счастливую улыбку.

Играющую.

Нарцисса зашла в спальню и села у зеркала. Следом за ней вошёл и Люциус, неслышно подходя к жене и нежно касаясь пальцами её лица всё ещё красной от нажима острого каблука руки.

За тем он нежно прикоснулся пальцами к бледно-молочной коже её шеи. На столике лежала щетка для волос, и Люциус взял её в руку.

Продолжая еле касаться Нарциссы, Люциус распустил жене её прекрасные светло-пепельные волосы и начал аккуратно расчесывать их, поглаживая локоны.

— У Драко всё хорошо, любимая. Он в безопасности.

Нарцисса медленно закрыла глаза и наконец, улыбнулась.

* * *

Спустившись к завтраку на следующий же день и сев к друзьям за стол, Драко проткнул ложкой кашу и твёрдо произнёс:

— Мы больше не будем ничего делать. Мы не будем пытаться обойти монстра и не станем ничего предпринимать.

— С чего бы это? — удивилась Сибилла.

— Мы можем наколоть лишних дров.

— Но, это ты так думаешь, — вновь возразила девочка.

— Это слишком серьёзное дело, а мы просто дети. Глупые и неумелые. Дамблдор сильнее, чем кажется, профессор Снегг не совсем на нашей стороне, а псина возможно охраняет то, что находить не следует. Поэтому отбой.

Сибилла набрала воздуха в грудь, но Малфой откинул ложку и встал из-за стола, прервав какие-либо возражения.

Возможно, девочка-ведьма чуть погодя и согласилась бы с желанием Драко больше не вляпываться в неприятности, но в тот же день на общем с гриффиндорцами занятии по Зелеварению, когда дети молча толкли в маленьких ступах бедровые кости полевых мышей, профессор Снегг взглянул на девочку и произнёс:

— Мисс Снегг, — девочка резко подскочила на ноги. — Перечислите мне свойства порошковых.

Сибилла побледнела, но произнесла решительно:

— Сыпучесть и летучесть.

Профессор вздёрнул бровь.

— А куда вы подевали растворимость в жидкостях?

— Ах, да, — отозвалась его племянница. — Ещё и растворимость в жидкостях. Я забыла.

— Вы забыли, — эхом отозвался профессор Снегг презрительно. — Тогда может, вы перечислите мне свойства вещества, что вы так неумело измельчаете сейчас в своей ступе?

— Бедровые кости полевых мышей, — сразу же заговорила девочка. — Их извлекают из слоя почвы умерших от старости или болезней полёвок…

— Я не прошу вас описывать мне их судьбу, — перебил её профессор. — Перечислите свойства предмета. Свойства, данные ему природой.

Сибилла ещё сильнее побледнела и напрягла извилины:

— Их используют в качестве дополнения при приготовлении зелий и снадобий, предназначенных…

— И снова неверно, мисс Снегг, — вновь перебил её профессор, буровя девочку чёрно-ядовитым взглядом. — Не нужно мне описывать использование. Я попросил вас перечислить свойства. Быть может мисс Грейнджер поможет нам?

Пока Сибилла Снегг медленно опускалась на место, Гермиона Грейнджер встала и быстро произнесла:

— Пористость, хрупкость. Из твёрдого тела легко переходит в состояние порошка. Растворимость в жидкостях. Летучесть. Сыпучесть.

— Второстепенное?

— Второстепенное, — повторила Грейнджер и тут же излила ответ. — Усиливает действие отравляющих и вредоносных зелий.

— Проще говоря, ядов. Спасибо, мисс Грейнджер. Садитесь, — подытожил Снегг.

Грейнджер села на место, а Сибилла досадливо поджала нижнюю губу и вся что ни на есть ушла в негодование.

Выйдя из аудитории после урока, она резко произнесла:

— Наш собственный декан единственный, кто не желает признавать нашего превосходства над гриффиндорцами. Даже МакГонаггал не принижает нас. Нам нужно как-то к нему подлизаться.

— Добыть информацию о псе? — предложил тихонько Гойл.

— Да, это было бы самое действенное…

Но Драко хмыкнул и дал понять ребятам, что не собирается менять своего решения. К собаке они не должны подходить даже на милю. Всем ясно?

Поэтому с тех пор Сибилла Снегг решила мстить Драко Малфою, за, как сама девочка посчитала, малодушие. Она долго и упорно смотрела на него, когда тот читал книжку или делал домашнее задание. Она ходила за Малфоем буквально по пятам и время от времени шептала: «Опасность, опасность». Однажды на уроке профессора Квирелла, когда тот, заикаясь и всё ещё попахивая чесноком, рассказывал им об очередном болотном монстре, Сибилла кинула в Драко запиской, на которой был намалёван рисунок, где Драко прячется от болотного монстра за деревом, а над его изображением дрожат слова: «Я Драко Малфой, маленький трусишка!»

На уроке Истории Магии, отвечая на вопрос профессора Бингса, она произнесла:

— Биггери Боумс был магом из Шотландии. Он прославился множеством великих подвигов и часто говорил друзьям, что настоящие герои никогда не боятся опасностей.

Учитель-призрак удивился:

— Боумс так говорил? Да? Что-то я такого не припоминаю, — прокашлял профессор.

Но Снегг не собиралась исправлять себя. Тот, кому она свои слова направляла, её прекрасно расслышал.

На уроке по полётам на мётлах Сибилла крикнула:

— Ой, смотрите! Я только что видела там маленького зайчика! Такой трусливенький, совсем, как Драко.

А на уроке Травологии, когда профессор Стебель обучала их срывать листочки с Мандрагоры, Сибилла придвинула свой горшок прямо к носу светловолосого мальчика и грозно прорычала:

— Смотри на меня, какой я страшный и опасный куст. Бойся меня. Бойся.

— Чего ты к нему цепляешься? — шептал ей Крэбб, но взбунтовавшуюся девочку-ведьму было уже не остановить.

Она кидала в Драко записочки, она подсовывала ему картиночки с героями легенд, грозно сражающихся с трёхголовыми змеями, она подтрунивала и подкалывала его разными словечками, лишь бы он вышел из себя и наконец, поддался.

— Хочешь узнать, что охраняет пёс? — однажды не выдержал Драко.

— Хочу, — ответила Сибилла, идя рядом с ним по коридору деловито в компании Крэбба и Гойла, своих новых защитников.

— Тогда нам стоит прямо сейчас отправиться к Снеггу и всё ему выложить, — отозвался Малфой, буквально клеясь на ухо к девочке, как самый банальный советник, а вовсе не лидер их славной компашки. — Заслужим уважение, прощение и всё чего ты так желаешь, Снегг. Хочешь командовать? Ну так давай, — руководи.

Сибилла замерла. Её двое прекрасных спутников так же непонимающе моргали глазками.

— Но мы ведь ничего не выяснили, — не согласилась Снегг. — Ты же хотел заполучить от Снегга больше привилегий.

— Какая разница, чего я там хотел. Теперь ты наш вожак. Веди нас. — и Драко улыбнулся.

Сиббила решительно выдохнула и повела свою стаю в тёмные подземелья Хогвартса в аудиторию профессора Снегга.

— Ну и? — произнёс профессор, сидя за столом и уставившись в глаза племянницы и трёх её великолепных спутников.

Повис вопрос.

— Вы что-то мне хотите сообщить? — настаивал профессор.

Сибилла побледневшая и вся окаменевшая от страха смотрела на профессора и без конца моргала бусинами глаз, а Драко и Крэбб косились на неё с боков. Драко чуть подтолкнул девочку в спину, но это не сработало.

— В запретной части замка Дамблдор прячет чудовище, — выпалил Драко, спасая ситуацию.

— Очень большое чудовище, — тут же вставил и Крэбб.

— И страшное, — поддакнул Гойл, вещая откуда-то сзади.

Профессор Снегг перескакивал глазами то с одного лица, то на другое, то в поисках Гойла, который спрятался за спинами товарищей, а сам начал уверенно прокачивать вздымающейся грудью воздух.

— И мы предполагаем, сэр, — продолжил Малфой, переходя на первый план. — Что это чудище там что-то охраняет. Что-то невероятно важное, раз Дамблдор не побоялся разместить его в замке с детьми. И если бы нам обнаружить, что это…

— Отставить, — чуть слышно произнёс профессор Снегг, откинувшись на спинку кресла и устало потирая собственные виски, которые, по-видимому, резко разболелись. — Я впечатлён, — Продолжил он. — Мало того, что вы нарушили сразу с десяток правил, проникнув в запретную часть замка, так вы ещё и дальше собираетесь их нарушать.

— Но, сэр, — отозвались по очереди дети.

— Я не желаю больше слышать, — продолжил Снегг, не отвлекаясь от растирания висков. — Что вы, четвёрка оболтусов, невероятно упрямых и наглых, пытаетесь что-то вынюхивать за спинами преподавателей, включая меня. Если бы мне, понадобилась помощь учеников, то я бы воспользовался более опытными и умелыми, а уж никак не первокурсниками с навыками кенгуру. Поэтому отныне, вы будете вести себя, как мышки, как самые добропорядочные дети Хогвартса, чётко по школьному регламенту, не нарушая правила и никому не грубя. Так же вы снова наказаны. Теперь вы будете перебирать склянки и чистить котелки даже после уроков и в выходные дни всю следующую неделю, и если я узнаю, что вы снова ходили в запретную зону, то вы все четверо вылетите из Хогвартса на следующий же день. Вам ясно?

Куда ж ясней?

Раздавленные и понурые они вышли из кабинета профессора Зелеварения с мрачными выражениями на удручённых лицах.

— Ты знал, что так будет, Малфой. — огрызнулась Сибилла и устремилась вперёд. — Ты нас специально подставил.

Драко ей не ответил, а лишь устало наблюдал, как разлетаются его сторонники по разным сторонам. Четвёрки славных слизеринцев больше нет. Дружба окончена, а может быть, её и никогда и не было.

На следующий же день, когда он опечаленный вошел в коморку Снегга отработать наказание, из бывшей их четвёрки там была одна лишь девочка-ведьма, сидящая всё так же на стремяночке и протирающая склянки. Он тихо выдохнул, скинул сумку с плеча и приступил к работе, молча переставляя пузырьки по темам и названиям.

— Ах, замечательно, — выдохнул профессор Снегг из недр кабинета, любуясь тем, как Крэбб и Гойл начищают парты по разным сторонам аудитории. — Так и должна проходить отработка. В тяжком труде и в тишине, — после чего вновь погрузился в изучение проверочных работ.

Когда их отработка в этот день была закончена, ребята так же молча вышли из кабинета и собирались вновь разлететься по сторонам, но в этот раз Сибилла последовала за Драко. Он чувствовал её спиной, пока шёл в одиночестве по коридору вверх, и даже когда заворачивал за угол по направлению к мальчишеским туалетам. Туда-то девочка-ведьма точно не решиться сунуться? Ага. Не тут-то было. Сибилла в наглую зашла следом за Драко, хлопнула дверью и тут же уставила кончик своей волшебной палочки мальчику прямо на грудь, тихо шепнув:

— Что ты задумал, чародей?

Голос Сибиллы Снегг был очень низким и строгим. Её глаза сейчас казались ещё более бездонными, а бледная кожа светилась будто изнутри.

— Ч-что? — изобразил испуг Драко Малфой.

— Не изображай невинность, Малфой, меня не проведёшь, — шипела девочка-ведьма, ещё сильнее упирая палочку в грудь своего соперника, вставая очень близко и прижимая мальчика к двери одной из кабинок. — Рассказывай.

— Что именно ты хочешь знать? — уже открыто заявил Малфой, показывая истинные чувства ярой усталости и раздражения.

— Уизли и его крыса всё ещё в Хогвартсе, чего не может быть в принципе. Я написала идеальное письмо, что вышло у меня на несколько страниц. Директор бы не смог его проигнорировать.

— Исправила моё письмо?

— Пришлось. Ты же совсем неумёха. Я повторяю свой вопрос. Что ты задумал, мерзкий чародей?

— Ничего! — ответил Драко уже взбесясь. — Я просто понял, что в Хогвартсе зреет заговор. И нам туда лучше не лезть!

— Чей заговор?

— Взрослых!

— Каких ещё взрослых?

— Не знаю, их много…Возможно…Я больше ничего не знаю. Честно!

— Врёшь! — прошипела ведьма. — Почему письмо против Уизли не сработало?

— Сдалась тебе эта крыса! — всё ещё не сдавался мальчик.

— Уизли должен быть исключен. Как и зубрила Грейнджер. И тогда Поттер останется один! А когда Поттер останется один, ему станет так грустно и одиноко, что его легче будет приручить, чтобы тихонько и безопасно выведать все его тайны, неужели сразу не ясно!?

Драко весь обомлел. Девочка-ведьма продумала точно такой же план, как и сам Драко месяц назад! Точь-в-точь такой же! А эта ведьма хороша, подумал он, но даже не подумал ей признаться. Хоть ведьма и была неимоверно хороша, но ведьма не знает другой, более тонкий и изящный план, которым Драко не намеревался с ней делиться.

— Послушай, Снегг, — изобразил Драко почтительность. — Ты действительно очень умная, я это признаю, и не хочу вражды с тобой. Я так же признаю в тебе руководителя. Но мой отец мне сообщил, что крыса Уизли, это его союзник. А раз так, то я трогать Уизли не стану. Да и тебе не советую. С моим отцом шутки плохи, он из Министерства Магии, а за ним и все сторонники Единого Мира. И я полагаю, что если мы хотим понять, что происходит здесь, то нам следует действовать сообща, но очень, очень, очень осторожно, — проговорил он шепотом и медленно убрал кончик волшебной палочки девочки подальше от себя, давая ей понять, что не собирается с ней мериться силами. — Ну что? Союзники?

Девочка-ведьма пристально сузила глаза, хмыкнула и удовлетворительно кивнула головой, давая Малфою понять, что тоже не намеревается сражаться с ним, если он сам на это не напросится. После чего спокойно вышла из туалета вон с видом хозяйки положения, ошарашив тем самым входящего туда Мика Броумса, — четвёртого мальчика из комнаты Драко.

— "Какая смелость, надо же", — подумал Драко про себя. — "Любой бы гриффиндорец позавидовал".

И глубоко вдохнул. Мог ли он снова утверждать, что у него имеются друзья? Скорее всего нет, но почему-то именно сейчас, ему очень хотелось, чтобы четвёрка славных слизеринцев снова возродилась.

Хэллоуин в Хогвартсе, как и наверное в любой точке земли, это один из самых любимых праздников детей в году. Хоть школа чародейства, магии и волшебства и была по ту сторону сверхъестественного, но даже им, юным магам, волшебницам и чародеям, было открыто не всё. Помимо летучих мышей, что стали роиться под потолком главного зала Хогвартса и страшных тыкв, что заменили собой обычные свечи, парящие над учениками во время ужина, можно было заметить и забавные сцены, что объединяли вокруг себя неспокойные, горячие головы. Гадания на картах Таро, например, в девичьих комнатах, или повторение фразы «Кровавая Мери» у зеркал в туалетах для мальчиков, но самым любимым занятием детей была, конечно же, традиция рассказывать жуткие истории на ночь. Накрывшись одеялами после отбоя, и подсветив себе лицо ярко-красным светом от собственной волшебной палочки, можно было отменно напугать соседа по комнате, рассказами о чёрных, скребущих когтях, что подползают к тебе прямо из-под кровати.

За пару дней до празднования Хеллоуина ученики совсем расслабились и распоясались до одури. Невилл Долгопупс из Гриффиндор клялся всем, что вызвал-таки Кровавую Мери и описал её, как бледную женщину, что попыталась ухватить его прямо из зеркала. Маргаретт Дженкинс из Пуффиндуй всем хвасталась, что карты нагадали ей трёх очень богатых, любящих мужей, а Бетти Крамс из Коктевран рассказывала, что увидела новое привидение, маленького мальчика, что бегает по коридорам с ярким воздушным шариком в руке, но кроме неё, этого бедолагу больше никто почему-то не встретил.

Единственные, кто не распоясались, были, конечно же, ученики из Слизерин. Они ходили хмурые, как и всегда, и только потешались над остальными простофилями. Драко Малфой вообще не понимал, что интересного может быть в этом празднике, а вместо этого предпочитал часами наблюдать, как Гарри Поттер тренируется переходить от штопора к спирали во время полётов на своих регулярных тренировках по квиддичу.

Понаблюдав вот так, с пару часов, стоя у длинного окна Общей гостиной Слизерин, он наконец устал, и захотел отвлечься.

Пройдясь глазами по головам рассевшихся, он обратил внимание на группку ребят, что возглавлял Пуль Пауллис, — пятый мальчик из комнаты Драко. Он усадил своих сторонников прямо на полу у камина и попросил их всех усесться кругом, в центр которого он выложил неведомую ранее штуковину.

— Что у вас там? — поинтересовался Драко нагло.

— Это доска Уиджи, — испуганно отозвался Пуль Пауллис. — Изобретение маглов.

— И для чего она? — всё так же нагло спросил Драко, присаживаясь рядом на подлокотник дивана и скрещивая руки на груди.

— При помощи неё маглы вызывают духов, — отозвалась девочка из компашки Паулльса.

— И духи их слушаются? — не понял Малфой искренне.

— Да. Дух отвечает им на вопросы и не может уйти, пока они его не отпустят.

— Интересно, — кивнул заинтригованный Малфой.

Пуль Пауллис оживился:

— Мы хотим вызвать дух Тёмного Лорда и спросить его, как Гарри Поттеру удалось его победить.

Кучка вокруг доски затрепетала и закивала головами.

— Пф, идиоты, — посмеялся Драко. — Тёмный Лорд не умер! У вас ничего не выйдет! — а после чуть подумал и добавил. — Лучше вызовите Пивза! Хочу спросить его, почему он такой придурок!

Драко посмеялся, а потом подумал и встал.

— Расступись, — сказал он ребятам и сел рядом с ними.

— Ну и? Что надо делать?

Пуль Пауллис сглотнул и нерешительно положил пальцы на треугольный указатель с дыркой по центру.

— Нужно всем положить сюда руки и назвать имя духа.

Все протянули руки и Драко тоже.

— Пивз! — позвал привидение Драко. — Явись нам! Мы вызываем тебя!

Но Пивз не появлялся. Несколько секунд они сидели так, уставившись на указатель, что лежал на доске неподвижно.

— И долго ждать? — поинтересовался Малфой, уже настроенный в коем то веке поглумится над надоевшим полтергейстом.

Но указатель не двигался.

— Не знаю, что не так, — занервничал Пуль Пауллис. — У маглов всё работает.

Драко ещё немного потаращился на указатель доски, а после плюнул и поднялся на ноги, махнув рукой.

— Бесполезная штука.

Он отошел от компашки Паулльса и подошел к Сибилле, что сидела на кресле и что-то увлеченно рисовала у себя в блокнотике. Гойл и Крэбб неизменно сидели рядышком.

— Чем занимаетесь? — спросил Драко и плюхнулся в соседнее кресло.

— Сиб придумывает себе наряд, — ответил Крэбб. — А Ник что-то колдует.

Гойл и вправду что-то колдовал, но выходило пока не очень, что-то бесформенное и отвратительно выглядящее.

— Какой наряд? — направил свой вопрос в сторону девочки Малфой.

Девочка выглядела разгневанной.

— Меня пригласили на шабаш, — отозвалась она безрадостно.

— Куда? — переспросил её Малфой. — Это который слёт ведьм?

— Да. Но это не настоящий шабаш. На настоящий, тот самый, я смогу попасть только когда мне исполнится четырнадцать. А пока мне только одиннадцать я буду вынуждена веселиться на детском дурацком празднике, где вместо настоящего Сатаны будет плясать какой-нибудь взрослый в костюме с рогами! Это ужасно.

Она надула губки и резко откинула свой карандаш. Крэбб улыбнулся и по-доброму, уже видать не в первый раз, подал ей этот самый карандаш обратно.

— А ведьмы разве не голыми там пляшут, на этом шабаше? — поинтересовался Драко.

Крэбб поперхнулся и уставился на Драко с ужасом, а после на Сибиллу вопросительно.

«Чё правда?»

— Нет, — отозвалась потомственная ведьма чопорно. — Это только для взрослых и самых приближенных. Раз в год, — продолжила она мечтательно. — В Вальпургиеву ночь, когда все боги собираются и пляшут вместе с ведьмами вокруг костра на самой высокой горе, под руководством истинного Зверя! Вот, что такое настоящий шабаш! — а после добавила презрительно, — а не эта убогая детская имитация.

Гойл радостно воскликнул.

— Вот! Получилось!

Он улыбался и указывал на нечто подобие цветка из грязно-коричневой жижи. Цветок немного попытался распуститься, но переломился надвое.

— Это тебе, — сказал он, обращаясь к Сибилле и широко улыбаясь.

Девочка ужаснулась, но сделала вид, что ей очень приятно.

В день Хеллоуина в Хогвартсе стало вдвойне веселее. С утра со стороны девичьих комнат стали раздаваться визги, так как накануне мальчики развесили над их дверьми пауков и летучих мышей на ниточках. Кто-то из Гриффиндор наколдовал во время завтрака прыгающих лягушек, что тут же всех заставили поднять свои тарелки вверх, но эти лягушки оказались бесплотными, что развернуло ситуацию к шутке. Чуть позже Драко выяснил, что это были близнецы Уизли. Они ещё долго подшучивали над остальными учениками весь этот долгий день, как истинные слизеринцы, что по итогу вывело их в новый рейтинг Драко, — «Прикольных, неплохих ребят, с которыми я никогда не подружусь». А жаль.

Ближе к вечеру все спустились к ужину и восхитились убранством праздничного зала. Летучие мыши кружили стаями под потолком уже не маленькими роями, а целыми тучами. Большие тыквы, выращенные Хагридом, летали над столами и страшно похохатывали, светясь изнутри ярким светом огня. Потомственная ведьма села рядом с Драко в черном, длинном одеянии, а на голове её была надета широкополая остроконечная шляпа, как у профессора МакГонагал. Она достала маленькое зеркальце и посмотрелась в него, поправив чёрные, как смоль, ровно свисающие волосы.

— Всезнайка Грейджер плачет в туалете, — сообщила она.

Драко тут же окинул взглядом стол Гриффиндор. Гарри Поттер сидел рядом с Уизли, но Гермионы Грейнджер не было.

— Её дружки обидели, — добавила ведьма, стрельнув глазом в сторону Гарри и Рона. — А ещё про нас говорят, что мы какие-то плохие.

Она достала помаду для губ и смазала ею рот. Помада была такая же чёрная, как и её иссиня-чёрные волосы.

— Это зачем? — прыснул Драко в кулак, оценивая новый образ девочки.

— Ведьма на шабаше должна быть прекрасна, — деловито ответила Сибилла и защелкнула зеркальце.

У главного входа возникла тренер Трюк и свистнула в свисток.

— Ведьмы и будущие Зельевары! Прошу за мной!

Со всех столов из разных факультетов поднялись девочки в остроконечных шляпах и мальчики в рясах с глубокими капюшонами, похожими на монашеские одеяния. В общей сложности человек десять, не больше. Они выстроились в шеренгу и засеменили за мадам Трюк в ночную мглу. Там они оседлали мётлы и под отрепетированные ранее улюлюканья и выкрики, поднялись вверх. Пуская маленькие молнии и нагоняя тучки, они ровной шеренгой умчались в сторону леса, после чего скрылись и окончательно смолкли.

— Эх, да, — выдохнул Гойл. — Жаль, что я не Зельевар.

Драко не понял этого странного сожаления и посмотрел на Поттера. Ну, неужели им плевать на Грейнджер? Она там плачет где-то, пропуская праздник, а они сидят с приятелем и мирно угощаются пирожными!

А следом в зал ворвался страшно перепуганный профессор Квиррелл и, чуть придерживая свой тюрбан, громко оповестил:

— ТРОЛЛЬ! В подземелье…Тролль!!! ТРОЛЛЬ!!!

Ученики не сразу поняли, что это вовсе не шутка и не часть развеселительной программы. Всё ещё улыбающиеся они смотрели на профессора Тёмных Искусств и ждали продолжения, но Квиррелл неожиданно рухнул на пол и потерял сознание.

В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся петард, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.

— ТИХО! — прогромыхал Дамблдор. — Старосты! Немедленно уводите свои факультеты в спальни! А все учителя за мной, в подземелье!

Спиггери как всегда командным голосом погнал отряд слизеринцев в штаб, где было точно безопасно. Ребята разбрелись по комнатам, но представить себе, чтобы они просто сидели и ждали, это уму непостижимо! Что значит в замке тролль? Как он туда попал? Откуда? Как зашёл? Зачем?

Да, и что такое тролль на самом деле?

Гойл тут же притащил книгу исследователя Ньюта Саламандера, где в полный разворот был нарисован тролль; лысый, с низко посаженной головой, покрытый пупырышками, как жаба и с длиннющими клыками, торчащими из нижней челюсти.

Гойл так же прочёл:

— Троглодитарум Сильватикум, — тролль горный. Отличается огромными размерами и феноменальной силой.

А ниже так же был нарисован тролль в разрезе, вернее только голова, где был показан мозг, с припиской, — «крошечный».

— У тролля на уме, — читал Гойл испуганно. — Побольше слопать, поковырять в носу, котята и подраться.

— Значит, он туп, как пробка, ребята! — провозгласил Малфой. — Нам нечего бояться! Он нам не страшен!

Драко подумал про себя, что рад отсутствию Сибиллы Снегг. Теперь он снова полноправно управлял громилами. Единственное, что им не повредило бы сейчас, это Чертовка, знающая каждый закоулок замка, да только кошка улетела с хозяйкой на шабаш.

Вооружившись палочками, они отправились на поиск тролля, просто поглазеть. Когда ещё выдастся шанс увидеть настоящего тролля, да ещё и в замке!?

Выскользнув через проход из факультета Слизерин, они на цыпочках отправились в сторону подземелья. Минуя несколько лестниц, они застряли на одной из них, которая зачем-то именно сейчас решила поменять расположение и привела их в совершенно другое место.

— Вот черт! — выпалил Драко. — Лестница, ты чего!? Давай назад!

Но лестница и не думала вновь разворачиваться.

— Нет-нет-нет, — не унимался Малфой. — Так мы пропустим всё! Тролля наверняка уже схватят!

— А где мы? — удивился Крэбб.

Ребятки оглянулись по сторонам и поняли, что лестница их привела в запретное крыло, прямо под ту самую дверь к чудовищу. Гойл пискнул и попятился назад. Замок на двери вновь был сорван с петель и медленно покачивался.

— Его открыли недавно, — подметил Драко и присел от страха, так как за дверью раздалось рычание и гавканье. Драко уже хотел было бежать вместе с напарниками по несчастью, но дверь чуть приоткрылась и они успели юркнуть за соседний столб.

Из комнаты кто-то пытался выбежать. Дверь то немного распахивалась, то опять захлопывалась, и тут, когда от двери этого уже не ожидал никто, она открылась настежь, и наружу выпорхнули, словно летучие мыши, профессора Квиррелл и Снегг.

— Мы с вами это обсудим позже, Квиррел. — проговорил профессор Снегг, и они оба скрылись из виду.

— Ого, — выпалил Крэбб, когда ребятки выдохнули и решились-таки выплыть из своего укрытия. — Все видели этих профессоров?

«Они часть заговора в замке!» — подумал про себя Малфой. — «Вот это да! Круг недоброжелателей директора всё ширится и ширится!»

— Сибилле об этом ни слова, — тут же сообразил Малфой.

— Почему? — не понял Крэбб.

— Её дядюшка решил самостоятельно выяснить, что охраняет монстр. Да ещё и с напарником. Вы представляете, как Сибилла расстроится?

— Но это мы рассказали ему о монстре! — обиженно возмутился Гойл.

— Да, — согласился Малфой, — И отработали за это полную неделю штрафа! Так что не будем лезть на рожон. — а после между делом заявил. — Ну что? Идём смотреть на тролля, парни?

— Ага, — тут же хором кивнули громилы и все трое отправились к лестницам.

Спустившись вниз, они услышали громкие голоса преподавателей. Идя на голоса, они пришли к женскому туалету на первом этаже. Радом с распахнутой дверью, немного в стороне, стоял директор Дамблдор в компании новоприбывших туда Снегга и Квиррелла.

— Как будем выносить этого огромного тролля из замка? — произнёс Дамблдор тихо.

— Перенесём по воздуху, — предложил профессор Снегг. — Вингардиум.

— Угу, — кивнул директор всё ещё в раздумьях, — Только его бы надо чем прикрыть. Чтобы ученики не видели.

— Но чем? — возразил профессор Снегг. — У нас нет таких огромных простыней.

— А если у Хагрита взять? — как-то по-детски отозвался директор. — А, хотя нет, он ими не пользуется…А вы, что скажите? — вопросом в сторону Квиррелла.

— Я думаю, ч-ч-что можно и б-б-без простыни, профессор.

— Эх, — вздохнул директор Дамблдор. — Тогда выполняйте. А я отправлюсь спать. День нынче просто бесконечный! Устал, как чёрт!

И Дамблдор тихонечко засеменил по коридору вдаль, с видом нашкодившего первокурсника, будто бы это он случайно натворил весь этот гам, чему сам Драко Малфой даже бы не удивился.

Тем временем сам Драко Малфой с приятелями громилами, прятался за углом, смотря в открытый проём туалета для девочек и разглядывая профессора МакГонагал, что возмущённо отчитывала кого-то в глубине:

— Вы очень сильно рисковали собой! За это я штрафую вас на 5 очков! А так же, награждаю каждого по 5 очков, за победу над троллем! И просто потрясающее везение, — сказала она напоследок и выплыла из помещения.

Драко увидел крупную дубину тролля и кончик его руки, вернее даже лапы в пупырышках на тёмно-серой коже размером в голову Хагрида.

— Не понял, — призадумался Драко. — Его ученики одолели что ли? Да, как такое возможно!?

И если честно даже не удивился, когда увидел выходящих следом за МакГонагал Поттера, Уизли и Гермиону Грейнджер.

* * *

— Вы ничего не хотите мне рассказать? — спросила Сибилла, заплывая в комнату к Драко, злобно стрельнув глазами в сторону Пуля Паулльса и Мика Броумса.

Те быстро собрались и выбежали вон.

— Вообще-то девочкам сюда нельзя, — нагло ей возразил Малфой, разлёгшись на кровати.

— Ничего страшного, — возразила Сибилла и так же нагло присела на кровать смущённого Крэбба.

Гойл тоже смутился, шустро поправив сбившуюся с пуза вбок рубашку.

— Недавно я была на шабаше, насколько вам известно, — продолжила потомственная ведьма. — И пропустила всё самое интересное. Сатану, кстати, играл Хагрид, что выглядело крайне неуместно. Вместо приношения жертв мы колдовали хлеб и подносили его к огню. Полная чепуха. И пока я занималась там этой ерундой, у вас тут был тролль и почему-то победившие его гриффиндорцы!

Она вскочила на ноги и заходила взад-вперёд по комнате.

— То есть, пока я зарабатываю нам очки, своей прекрасной исполнительностью и оценкам, — продолжила она, — Вы их теряете, давая нашим соперникам их зарабатывать вдвойне!? — отчитала она ребят, словно малых детей. — Как!? Объясните мне, как такое возможно, чтобы два щупленьких мальчика и одна девчонка смогли обезоружить горного тролля!? Да ещё и свалить его с ног!?

Драко устало выдохнул и не нашел колких слов, чтобы на это ответить. Поэтому он предпочел молчать.

— Ладно, тупицы, какой у нас план? Всю неделю я следила за Грейнджер, Кребб и Гойл следили за Уизли, а ты, — уставилась она на Драко. — Следил за Поттером. И что мы выяснили?

— Они ходили в библиотеку, — выдавил Гойл. — Все вместе. Много-примного раз.

— Так, что ещё?

Повисла тишина. Ребята смотрели на девочку-ведьму чуть ли не виновато, кроме Драко конечно, ведь только Драко заметил, насколько девочка-ведьма стала похожа на дядюшку Снегга. Точно такой же нос, та же презрительность в глазах, тот же пафос и наглость.

— Ничего, — наконец отозвался Малфой, лениво перетекая в новую позу и почесав живот.

Сибилла смерила его брезгливым взглядом и снова фыркнула:

— Совсем?

— Совсем, — лениво отозвался Драко.

Девочка-ведьма выдохнула и направилась к выходу.

— Ладно. Продолжаем вести наблюдение, — и помахала на прощание ручкой. — Чао, ребятки.

— Пока, — отозвались громилы и девочка вышла.

Драко посмотрел на часы и быстренько стряхнул с себя притворную скуку и лень. Без четверти одиннадцать. Скоро игра. Нужно вставать и двигаться в сторону поля, чтобы болеть за Слизерин и их трёхкратный чемпионский титул.

Ну, хоть тут он немного расслабится. Или хотя бы полюбуется на квиддич.

К одиннадцати часам стадион был забит битком — казалось, здесь собралась вся школа. У многих зрителей в руках были бинокли. Болельщики растягивали транспаранты с лозунгами и подбадривающими фразами, вроде: «Гриффендор — лучшие!», «Слизерин — непобедимая стена!», ещё были такие, как «Вуд, ты красавчик!», — Вуд был капитаном Гриффиндор, и «Спиггери, — наш чемпион!». Трибуны были расположены высоко над землей, так как спортсмены играли на мётлах.

Тем временем Гарри Поттер, сидевший в раздевалке вместе с остальными членами команды, натягивал на себя длинную красную спортивную мантию и мысленно готовился к смерти. Он обожал летать и знал, что делает это на удивленье хорошо, но именно сейчас он чувствовал себя бойцом на гладиаторском ринге, не иначе. Ещё немного и ворота распахнутся, и он будет обязан выйти на арену под сотню глаз ревущей и требующей крови массы.

— Итак, господа, — произнес капитан их команды. — Великий час! Пора!

Мадам Трюк встретила их на середине поля, держа в руках метлу и ожидая, пока команды выстроятся друг напротив друга. Команда Слизерин была в зелёных мантиях и выглядела очень угрожающе. В команде Гриффиндор были и близнецы Уизли. Перед игрой они рассказывали Гарри, как иногда упавших игроков уносят с поля боя по частям, причём находят их на территории всего графства, а не только в пределах спортивного поля.

— Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, — заявила мадам Трюк. — Пожалуйста, оседлайте свои метлы.

Гарри вскарабкался на свой «Нимбус-2000» и выдохнул. Мадам Трюк с силой дунула в серебряный свисток и взмыла высоко в воздух вместе с четырнадцатью игроками вверх. Матч начался.

— …И вот квоффл оказывается в руках у Анджелины Джонсон из Гриффиндор. Эта девушка великолепный охотник, и, кстати, она, помимо всего прочего, весьма привлекательна…

— ДЖОРДАН! — повысила голос профессор МакГонагалл, специально севшая рядом с комментатором матча Ли Джорданом, приятелем близнецов Уизли. Этих веселых третьекурсников просто необходимо было контролировать.

— Извините, профессор, — поправился тот. — Итак, Анджелина совершает отличный маневр, обводит соперников, точный пас Алисии Спиннет…снова пас на Джонсон и… Нет, мяч перехватила команда Слизерина. Он у капитана сборной Спиггери, который делает рывок вперед. Спиггери взмывает в небо, как орел, сейчас он забросит мяч… Нет, в фантастическом прыжке мяч перехватывает вратарь Гриффиндор Вуд! Он начинает контратаку. С мячом охотник Кэти Белл, она великолепно обводит Спиггери справа, взмывает над полем и… О, какое невезение… наверное, это очень больно, получить удар бладжером по затылку. Мяч у команды Слизерина, Эдриан Пьюси летит к воротам соперника, но его останавливает второй бладжер… кажется, мяч послал кто-то из Уизли, Фред или Джордж особо не важно! Ведь их не отличить!…Мяч в руках у Джонсон!.. Она уклоняется от бладжера… она прямо перед воротами… давай, Анджелина!.. И!… ГОЛ!

Гриффиндор открывает счет.

Аплодисменты болельщиков сборной Гриффиндор, а напротив, вой, стон и громкие проклятья на стороне зелёной трибуны, где восседал и Малфой, бьющий кулаком по перекладине.

Забыв о всех проблемах он наблюдал игру, выискивая иногда глазами Поттера. Раз Поттер был ловцом, в его задачу входило только ловля снитча, — самого маленького и самого быстрого мячика из всех, и больше ничего. Конечно Поттеру было необходимо уворачиваться от без конца летающих по полю бладжеров, но это не было проблемой для такого быстрого летуна. Стоит признать, Поттер действительно был быстр. Но большую часть времени Драко просто смотрел игру. Он представлял, как будет там летать вместе с другими слизеринцами в следующем году, и искренне болел сейчас за чистую победу Слизерин.

— Мяч у команды Слизерина, — тем временем комментировал происходящее в воздухе Ли Джордан. — Охотник Пьюси уклоняется от бладжера, еще от одного, обводит двойку Уизли и Кэти Белл и устремляется к… Стоп, не снитч ли это?

По толпе зрителей пробежал громкий ропот. У одного из игроков пронёсся маленький золотистый мячик прямо мимо лба и оба ловца из обеих команд тут же устремились вперёд, охваченные возбуждением. Гарри резко спикировал вниз. Ловец сборной Слизерина Теренс Хиггс тоже спикировал. Они одновременно устремились к мячику, соревнуясь в ловкости и быстроте.

Но Гарри Поттер оказался быстрее. Он уже видел стремительно летящий перед ним маленький круглый мячик, видел его трепещущие крылышки и увеличил скорость, пытаясь его догнать. Но…Не-е-е-ет! Снизу, с трибун, донесся возмущенный рев болельщиков из Гриффиндор. Спиггери, как бы случайно на полном ходу врезался в Гарри, и тот отлетел в сторону, цепляясь за метлу.

— Нарушение! — донеслось с трибун.

Мадам Трюк свистком остановила игру и, сделав строгое внушение Спиггери, назначила свободный удар в сторону ворот Слизерин. Что касается снитча, то когда на поле воцарилась суматоха, золотой мяч, как и следовало ожидать, исчез в неизвестном направлении.

— Выгоните его с поля, судья! — вопили с трибуны.

Комментатор Ли Джордан, прекрасно зная, что обязан быть бесстрастным, все же не удержался:

— Итак, после очевидного, намеренного и потому нечестного и отвратительного нарушения…

— Джордан! — прорычала профессор МакГонагалл.

— Хорошо, хорошо. Итак, Спиггери едва не убил ловца команды Гриффиндор, что, вне всякого сомнения, может случиться с каждым. Гриффиндор исполняет штрафной удар, мяч у Спиннет, она делает передачу назад, мяч по-прежнему у Гриффиндора, и…

Все началось в тот момент, когда Гарри уклонялся от очередного бладжера, со страшным свистом пролетевшего в опасной близости от его головы. Внезапно его метла резко накренилась вниз и сильно завибрировала. Гарри показалось, что сейчас он упадет, поэтому покрепче вцепился в метлу и стиснул ее коленями. Он в жизни не испытывал такого ощущения беспомощности.

— Мяч у Слизерина… Спиггери упускает мяч, тот оказывается у Спиннет… Спиннет делает пас на Белл… Белл получает сильный удар в лицо бладжером, надеюсь, бладжер сломал ей нос… Шучу, шучу, профессор… Слизерин забрасывает мяч. О, нет…

— Э-э-э-э! — возмутились с трибун Слизерин. — комментатор на стороне Гриффиндорцев! Позор!

Всеобщее внимание было приковано к игре, и никто не замечал, что метла Гарри Поттера ведет себя, мягко говоря, странно. Кроме конечно Малфоя, а ещё Рона Уизли и Гермионы Грейнджер, что наплевали на игру и устремили свои бинокли на Гарри.

Внезапно кто-то громким криком привлек всеобщее внимание к проблеме младшего из гриффиндорцев. Его метла резко перевернулась в воздухе, потом еще раз, и ещё раз. А затем весь стадион ахнул в ужасе. Метла неожиданно подпрыгнула, накренилась и, наконец, сбросила Гарри. Теперь он висел на метле, одной рукой вцепившись в рукоятку.

— Поттер летать не умеет! — раздался голос Кребба рядом с ухом Драко. Тот кисло поддакнул, но сам при этом не отрывал глаза от Грейнджер и Уизли.

Рон и Гермиона в свою очередь смотрели в свои бинокли на профессора Снегга, чей взгляд был сфокусирован на Гарри, и он что-то безостановочно шептал, быстро передвигая губами.

— Он колдует! Накладывает на метлу заговор! — догадалась Гермиона.

— Что делать-то!? — ответил Рон.

— Я сейчас.

И прежде чем Рон успел что-то сказать, Гермиона исчезла.

Спустя минуты три, пока Гарри пытался удерживаться на метле, при этом уворачиваясь от внезапных бладжеров, а Малфой дёргался от неизвестности, не в состоянии понять, что делать в данной ситуации, Гермиона появилась на трибуне профессора Снегга, подкралась к нему незаметно и подожгла кончиком палочки профессорскую мантию в самом низу. Драко присвистнул. А эта Гермиона та ещё кудесница.

Снеггу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он горит. Он подскочил и замахал руками, что очень рассмешило Драко, а Гарри быстренько вскарабкался на свою метлу и оседлал её.

Судья Трюк не останавливала игру, игра остановилась сама, но все равно никто не понял, почему Гарри, взобравшись на метлу, вдруг резко спикировал вниз. Но Гарри Поттер это сделал потому, что только он уселся, как тут же показался снитч. Маленький мячик с тоненькими крылышками завис на малую долю секунды у его правого плеча, и тут же улетел куда-то вниз. Гарри последовал за ним. Снитч опускался вниз, готовый врезаться в землю, но развернулся и полетел вперёд. Гарри и в этот раз не испугался. Так же, как снитч он резко вывернул метлу наверх, когда практически коснулся прутьями земли и впрыгнул на метлу с ногами, будто бы оседлал волну. Трибуны ахнули.

— Да, как он это делает!? — искренне возмутился Малфой.

Поттер вытянул руку, а после кувыркнулся через голову, упав на землю и распластавшись навзничь.

— Что там происходит с Поттером? — заметил комментатор. — Похоже, Поттера сейчас стошнит! А нет! Он что-то выплюнул! Да! Это же снитч! Ребята, — снитч!!!!

Трибуны Гриффиндор заволокло оглушительным рёвом. Комментатор не менее громко ревел в свой граммофон: «Снитч!!!! Был пойман Снитч собственным ртом!!!! Вы можете в это поверить!??? Сразу сто пятьдесят очков!!! Боже, это великий матч! Я не могу поверить, что мы только что явились этому свидетелями!...»

Трибуна Слизеринцев так же хором возмущалась:

— Не честно! Игра была приостановлена! Никто из наших не играл в этот момент!

Но в Хогвартсе правила были писаны лишь для того, чтобы их постоянно нарушать, неважно где. После отбоя в коридорах или на спортивном поле, роли не играет.

Сборная Гриффиндор победила со счетом 170:60.

* * *

Ноябрь подходил к концу. Первый снежок тихо вальсировал и убаюкивал гуляющих. Еле заметный пар вырывался изо рта клубочками во время дыхания, а щёки приятно пощипывал первый проказливый морозец.

Драко шел уверенно, удерживая филина на длинной охотничьей перчатке. С плечей Драко свисал плащ-накидка, утеплённый лисьим мехом, как у настоящих охотников. Он вышел на улицу и прошел мимо Хагрида, что ковырялся с паленьями для топки, так как теперь приходилось топить постоянно.

Драко часто писал отцу в последнее время. Теперь он старался писать ему чаще, долго рассказывая обо всём и столь же долго воспрошая совета. Он рассказал ему, что Снегг пытался убить Гарри Поттера, и получил ответ, что многие хотят убить «выродка» просто из мести. Так же отец посоветовал использовать свой хитрый ум, доставшийся ему по линии прекрасных предков, чтобы быть ближе к Поттеру, и выяснить его секреты, пока тот ещё жив. Драко пообещал, что так и сделает.

Поэтому он продолжал следить за Поттером, подслушивать, подсматривать, но оставаясь в тени, невидимым, неслышным, как и научили его предки. В этом была его сила, его талант. Конечно, он изображал, что полностью подыгрывает девочке-ведьме, чтобы немного усыпить её бдительность, но в тайне продолжал надеяться, что сможет подчинить их всех: и девочку-ведьму, и Поттера и прочих, и прочих...

Поттер с друзьями время от времени захаживал к лесничему Хагриду, в его хижину недалеко от школы. Драко докладывал об этом Сибилле, а сам узнавал, что троица Гриффиндорцев ещё и постоянно ошивается в библиотеке, особенно Грейнджер. Они пытались там отыскать информацию по поводу того, что охраняет Пушок (так звали трёхголовое чудище, кстати, и об это им проболтался Хагрид). Хагрид вообще радовал в последнее время. Он так же проболтался гриффиндорцам о Николасе Фламмеле, который когда-то и что-то там передал Дамблдору. Драко уже слышал раньше фамилию Фламмель, но что конкретно с нею связано, он вспомнить не мог.

Но в этот день Драко решил отправиться совсем в другое место, просто потому что шайка гриффиндорцев, известная на всю школу после победы над троллем, решила сегодня отдохнуть друг от друга. Грейнджер ушла в библиотеку, Уизли рубился в шахматы с Долгопупсом, а Поттер…А Поттер вообще куда-то делся, и наплевать куда.

Хагрид так же был на виду, раскладывал поленья для топки и нарядился в шапку из барсучьего меха. Лёгкий морозец, вальсирующие с неба снежинки, на руке у Драко был филин, руки украшали кожаные перчатки, сверху плащ с лисицей, как на лучших полотнах, да и вообще великолепный Драко Малфой чувствовал себя сегодня, — супер.

Шёл он непосредственно в совяльню. Это была большая башня чуть в отдалении от общих зданий школы, с наружной лестницей по кругу, которая, хвала богам, никуда не блуждала. Шёл он туда поохотиться с Арго, так как его филин буквально обожал дневную охоту, и лучший ракурс для охоты на склоне, чем открытые окна совяльни, сыскать было негде. Драко уверенно шёл, сосредоточившись на том, чтобы не вляпаться в совий помёт, и даже не сразу понял, что там за тень пристроилась в углу. Ну а когда зашёл, тогда и осознал. В недрах совяльни стоял Гарри Поттер.

Гарри кинул короткий взгляд на Малфоя, когда тот вошёл. Драко непроизвольно замер, будто олень, захваченный светом огня на дороге. Он встал как вкопанный, не решаясь двинуться ни туда, ни сюда. Что ему делать? Срочно уйти? Остаться? Прикинуться паленом? Гарри отреагировал на Малфоя спокойно, вновь устремляя взгляд в окно.

В проём окна влетела Букля, кинув в ладони Поттера дохлую мышь.

«Ах вот оно что? Поттер тоже пришёл поохотиться с совой. Ну что-ж. Охота, так охота», — подумал Малфой и нагло улыбнулся.

Выпустив Арго с руки, Драко проводил филина взглядом, смотря на то, как тот, расправив крылья, смело воспарил над склоном.

— Это неправда, что совы охотятся только ночью, — непринуждённо заявил Малфой. — Днём выслеживать дичь куда приятнее. Когда мышь выползает из своей укромной норки и начинает суетиться в поисках еды. Вот тут раздолье, да.

Поттер решил не отвечать. Возможно, он считал себя слишком крутым для этого. Бесстрашный воин, победивший тролля. Ловец, искуснее которых нет.

«Ну хорошо, попробуем чуть-чуть с другого ракурса».

— Ты очень круто летаешь, Поттер, — выговорил Драко и тут же стушевался.

Он сам не ожидал, что говорить хвалебные слова кому-то так невероятно трудно. Комок немного поторчал у него в горле, и он его сглотнул.

— Спасибо, — всё-таки отозвался Поттер спустя какое-то время.

— Это была чистая победа, Поттер. Во всех смыслах. Моё почтение.

— Серьёзно? — не выдержал Поттер. — А где же твои шуточки про то, что вместо меня можно древесную жабу на поле выпустить? У жабы, дескать, рот шире и больше.

— Ну, это же просто для смеха! — тут же наивно отозвался Драко. — А так, по правде, я думаю, что ты очень крутой наездник. Я только что тебе об этом сказал, между прочим. И это, как бы, не мало! — закончил он и стал ковырять носком ботинка птичий помёт на полу.

«Дурацкое занятие».

— Ерунда, — отозвался Поттер и снова принял Буклю на руку.

— Тоже шути, если хочешь! — невозмутимо высказался Малфой. — Я-то не против! Я для вида, конечно, поартачусь, но про себя оценю! Кто-ж не любит хорошую шутку? — а после сам заулыбался. — Ну, например: Этот Малфой такой напыщенный, что, наверное, когда пыжиться на унитазе, думает, что из него выходят шоколадные конфетки! — искренне посмеялся Драко, — Или…

— Я не собираюсь этого делать, Малфой! — отрезал его Гарри и снова отвернулся.

— Как хочешь, Поттер, — обиженно ответил Драко и тоже умолк.

Арго вернулся и весело выплюнул мышку прямо из клюва Драко на ладонь. Его хозяин умело взял добычу филина за хвост и поднёс её к лицу, делая вид, что нюхает.

— М-м-м-м, какая вкусная дохляшка. Молодец, Арго! — и потрепал филина под крылом. Сперва под одним, а после под другим. Арго с радостью подставлял ему под руку то одно крыло, то другое, а Драко начёсывал его пушок подмышками и восхищенно повторял, — Зверюга, Арго. Самый сильный филин на свете.

Арго немного потоптался у хозяина на руке от удовольствия и вновь выпорхнул наружу. Добытая филином мышка ещё какое-то время побыла в ладони у Драко, но тот высунул голову в проём, глянул на землю и выкинул мышку наружу.

— Жаль только, что в норку она уже не шмыгнёт, — заметил светловолосый охотник, провожая взглядом упавшую дохлую мышь. — Но ничего, её слопает миссис Норисс. Та любительница полакомиться падалью.

— Что это было? — заинтересованно спросил Гарри Поттер.

— Что? — не понял Драко.

— То, что ты делал с крыльями своего филина? В брошюрах по тренировке сов об этом ни слова.

— Аа-а-а, ты про это? — усмехнулся Драко. — Это подкрылышные почесухи. Я их так называю.

— Подкрыл…Что?

— Подкрылышные почесухи. Они их обожают. Все совы без исключения.

— И? — не успокаивался Гарри. — Как ты узнал о них?

— О них?

— Да?

— Арго сказал, — ответил Драко, как ни в чём не бывало.

— Что? — не понял Гарри.

Но Драко не ответил, а только насладился тишиной. «Не повредит. Меньше болтаешь, больше узнаешь».

— А я один раз услышал змею, — ответил Гарри, спустя какое-то время. — Мы пошли с дядей и тётей и кузеном в зоопарк, и там я сделал так, что стекло между огромным питоном и Дадли исчезло…

Поттер спокойно говорил, а Драко тихо удивлялся. Как это так вышло? Что это за такой необычайный поворот? «Он мне доверяет? Он не боится меня?»

— Я не нарочно, просто так вышло, — продолжил рассказывать Гарри не чувствуя никакой угрозы, — Дадли упал тогда в вольер, а сам огромный змей уполз и я услышал, как он поблагодарил меня.

— Что прям спасибо сказал? — заинтриговался Малфой.

— Ну, мне показалось, что да. Но точно я не знаю.

Повисла завораживающая тишина. Они стояли у соседних проёмов и наблюдали за птицами, парящими над склоном, и тихо наслаждались моментом. Драко вдруг показалось, что это может быть правдой. Всего на миг. Вот они оба, Драко Малфой и Гарри Поттер, — друзья.

— Эх, а я ни разу со змеёй не говорил, — выдохнул Малфой, а после посмеялся, — Зато мой павлин в имении постоянно ворчит.

— Серьёзно?

— Да. Вот целыми днями ворчит и ворчит. То ему дождь не нравиться, то солнце мешает, то слишком холодно, то жарко. Ох.

Они посмеялись и ещё немного помолчали, наслаждаясь моментом. «Прекрасно».

— Ты знаешь, Поттер, я всё хотел спросить у тебя…- тут небольшая пауза, -…А это правда, что тебя держали в клетке?

«Стоп. Ну, вот зачем? Зачем-же, Драко, кто тебя просил?»

Поттер нахмурился и выпалил:

— Конечно, нет! — а потом отвернулся.

Драко хотел наорать на себя за этот глупый, тупой, тупой вопрос, но тут он услышал:

— Это чулан. Чулан под лестницей, где обычно люди хранят швабры.

Повисла долгая и напряженная минута тишины. Даже, казалось, чересчур тяжелая.

— Это ужасно, — отозвался Драко искренне, — Эти маглы действительно монстры. Они заслуживают смерти.

— Нет, вовсе нет, — ответил Гарри тихо. — Никто не заслуживает смерти.

Но Драко уже взбесился.

— Да что с тобой, Поттер? Нравиться, когда об тебя ноги вытирают?

Гарри взглянул на Драко огненным взглядом и отвернулся, скрестив обе руки на груди.

«Ну вот. И что теперь делать? Не мог сдержаться что ли? Дурень!»

Драко уже хотел извиниться, даже прикладывал на кончик языка что именно и как сказать, но тут в проём влетели сразу одновременно и Букля, и Арго. Они закружились под потолком совяльни и оба юркнули в одно свободное гнездо, между другими совьими гнёздами.

— Что? — засуетился Гарри. — Что происходит!?

Букля дергала крылышками, а Арго пытался на неё взобраться, полностью накрыв мощным филлинским телом. Драко, что всё это время спокойно наблюдал, облокотившись на каменный проём окна, нахально улыбнулся, посматривая искоса на суетливого Поттера.

— Ну, знаешь, Поттер, когда мальчик и девочка влюбляются…

— Что!? Фу-у-у! — возмутился Поттер. — Букля! Букля, ну-ка иди сюда!

Гарри прыгал под гнёздами сов и зазывал свою белую совушку Буклю, а Драко стоял и еле сдерживал улыбку на лице.

— Да, ладно, Поттер, дай им насладиться моментом.

— Моментом!? Иди к чёрту, Малфой! Забери своего филина сейчас же! Букля! Букля! Буклюшка моя! — продолжал прыгать Гарри.

Драко вздохнул. Подошел поближе к гнёздам и строго выкрикнул:

— Арго!

Филин высунул голову из гнезда и жалобно курлыкнул.

— Лети сюда!

Арго моргнул, выпорхнул из гнезда и сел на руку хозяина, помахивая крыльями и жалобно поухивая. Следом за ним из гнезда высунула белую голову Букля, закручивая её спиралью в поисках исчезнувшего кавалера.

— Ко мне! Давай! — отчитал её Гарри строго, но она не послушалась.

— Она не хочет, — оповестил Малфой Поттера. — Хочет остаться в гнёздышке.

— Тебя забыл спросить!!! — выпалил в его сторону Поттер гневно, а после снова обратился к Букле. — Лети сюда! Немедленно! Давай же, Букля!!! Давай!!!

Он хлопал себя по руке, он выставлял локоть под правильным углом, он топал ногой, но ничего не помогало.

— Папочка против, — проговорил Драко тихо филину на ухо, а потом обратился к Букле. — Лети к хозяину! — и хлопнул Гарри по его плечу.

Белая совушка Гарри выпорхнула из гнезда и в тот же миг присела на указанное место.

— Малфой, — проговорил Поттер обиженно, спустя пару секунд. — У тебя даже филин злющий.

И вышел с Буклей из совяльни. Драко потрепал печального Арго по холке и проводил Поттера взглядом, так и не стерев улыбочку с лица.

Спустя пару недель они столкнулись на общем уроке по Зелеварению, когда в Снегговском подземелье было настолько холодно, что дети грели руки о кипящие на огне котелки. Тогда же Сибилла подсунула Драко бумажку, где было написано имя:

«Николасс Фламмель»

Тут же Сибилла вывела буквы на том же листочке кончиком своей волшебной палочки:

«Всезнайка Грейнджер роет информацию на этого Фламмеля в библиотеке»

Драко ответил ей тем же способом, на том же листочке:

«Я тоже слышал это имя от Хагрида. Фламмель что-то передал Дамблдору. Скорее всего, это что-то чудовище и охраняет»

«И ты только сейчас мне об этом рассказываешь!?»

— Что у вас там? — поинтересовался Снегг, уже идя в сторону их стола своей походкой чёрного стервятника. Драко быстренько проговорил «Инсомния» и листочек тут же рассыпался в прах.

Снегг ещё некоторое время смотрел на парочку заговорщиков, а после хмуро отошёл. За соседним столом над своим котелком колдовали Уизли и Поттер. Гарри мерил на точных весах измельчённый позвоночник морского льва, который был необходим для приготовления зелья и даже чересчур в открытую смотрел на происходящее за соседним столом. Драко это смутило.

— А где этот…толчёный позвоночник? — шепнул светловолосый ученик себе под нос, решив заняться приготовлением зелья. — Где-то тут же стоял.

Сибилла тоже стала рыскать по столу в куче инвентаря и скляночек. Но тут на краешек стола приземлилась банка с измельчённым позвоночником морского льва и держала эту банку рука Гарри Поттера.

— Нам больше не нужно, — сказал он спокойно.

Сибилла расширила глаза и вопросительно посмотрела на Драко. Уизли тоже не понял. Драко взял пузырёк, но ничего не ответил. А спустя какое-то время поёжился и произнёс:

— Как же холодно, чёрт. Сочувствую тем, кто остаётся на каникулы в Хогвартсе, потому что дома они никому не нужны, — проговорил достаточно громко, чтобы Поттер и Уизли услышали. — Рождественская ночь и без семьи. Отстой.

Поттер весь побледнел и отвернулся, а Уизли сказал: «А чего ты ожидал? Это же Малфой».

Это даже не было шуткой. Он уколол Поттера в самое сердце. Зачем? Да, чтобы даже не думал впредь подходить к нему при всех. Вот так вот всё просто.

Вот так вот всё просто.

Перед тем, как уехать домой на рождественские каникулы Драко повздорил с Уизли, специально задев его за живое, чтобы подраться. Дело дальше хватания за грудки не зашло, но цель была достигнута, Гарри вновь ужаснулся, и это ещё сильнее оттолкнуло его от Малфля. Но перед самым отъездом, Драко подложил под ёлку в холле Хогвартса подарок, заколдовав его, чтобы коробка подарила сама себя в вечер сочельника. В подарке были перчатки для птичьей охоты, а в открытке написано:

«Всего тебе самого наилучшего в новом году, Гарри Поттер. Извини, если расстраиваю тебя своим поведением, но так нужно. Снегг наверняка попытается тебя убить ещё раз, так что будь осторожен. Надеюсь, в следующий раз поохотимся вместе»

С надеждой, что это сработает.

И это, конечно же, сработало.

— Итак, господа присутствующие! Сегодня слушается дело под номером 675 от 5 октября 1991г., где будет принято решение о слиянии отделов «Новшества» под руководством Артура Уизли и «Лучшие Изобретения» под руководством Люциуса Малфоя. Дело рассматривает третий судья — Амбридж. Прошу всех присутствующих встать.

Присутствующие в зале заседания суда Министерства встали. Следом за всей командой Новшеств и Артуром в частности на ноги встал и Дамблдор. Он прибыл в назначенный час и успокоил Артура, сказав, что попытается их отстоять. Чуть в отдалении встал весь отдел Изобретений Малфоя и все его приспешники, включая Бортошша, Вармирригера и Нортвеста. Третий судья, — милая женщина с добродушной улыбкой, разрешила всем сесть.

— Ну, что-ж, — проговорила она, взяв в руки документ, — Мистер Уизли!

Артур вскочил, не успев толком присесть.

— Скажите, — продолжила Амбридж тихим и ласковым голосом. — Как называется ваш отдел?

Артур прочистил горло и тихо произнес:

— Новшества.

— Как-как? — проявила усилие Амбридж.

— «Новшества»! — повторил Артур громче, под тихие смешки с трибуны Малфоя.

— А-ха, — отозвалась судья и посмотрела в дело. — И чем ваш отдел занимается?

Артур помедлил, но всё же произнёс:

— Мы создаём новые технические приборы…

— Что-что?

— Технические приборы! Мы создаем новые аппараты на основе разработок представителей ХомоИнесикус.

— Ясно, — отозвалась судья очень учтиво. — Так же написано и в вашем уставе, я вижу. Но мне бы хотелось услышать, как же всё-таки это всё называется в общем. Не новыми ли изобретениями, милейший мистер Уизли? Забавно, что вроде бы такое обычное слово ИЗОБРЕТЕНИЯ ни разу не упоминается ни в вашем уставе, ни в описании отдела. И если вы не создаёте там у вас изобретения, то эти, как вы их называете аппараты и технические приборы, не могут быть новыми, ибо всё новое, это опять же ИЗОБРЕТЕНИЯ. И если так, то мне категорически не ясно, почему вы существуете в каком-то отдельном кабинете, как нечто обособленное, если у нас в министерстве есть целый этаж, выделенный под Лучшие Изобретения под руководством уважаемого мистера Малфоя? Вы не подскажете мне, мистер Уизли, как это так вышло?

— Кхе-кхе, — прокашлялся Дамблдор и тоже встал. — Уважаемая судья Амбридж. Долорес. Позвольте, я вам это объясню.

Амбридж помедлила, но всё же скользнула по воздуху рукой, чем выдала Дамблдору разрешение взять слово.

Дамблдор вышел на круглую площадку и встал перед судьёй.

— Насколько мы все помним, — начал он громко и громогласно, — Двенадцать лет назад наш мир переживал некоторые потрясения! Мир погрузился в пучину войн и очень сильно пострадал! Многие волшебники тогда погибли! А так же многие из представителей ХомоИнесикус! И насколько вы помните, нужно было срочно принимать меры, иначе бы мы проиграли! Тогда и был создан отдел «Новшеств» под руководством мистера Уизли, чтобы волшебники поддерживали связь с миром людей и не теряли их помощь, ибо насколько вы помните, Волан Де Морт, пытался разорвать эту связь, чтобы помощь от ХомоИнесикус к нам не поспела! То были страшные времена…- замялся несколько Дамблдор, оценивая лица слушателей, включая судью Амбридж. — И я не сомневаюсь в том, что ни один из ныне живущих волшебников, включая присутствующих здесь, не пожелали бы их возвращения! Те преступления, что были совершены величайшим из злодеев в истории, как и его приспешниками, которые были осуждены, слава Богу, и заключены в Азкабан, не должны вновь повториться ни в этом веке и ни в следующих! Поэтому настаиваю на неизменном сохранении отдела Новшеств в их полном составе, со всеми привилегиями самостоятельного отдела, каким он и является сегодня! Надеюсь на ваше понимание и благоразумие, судья Амбридж.

После чего он замолк и вернулся к ребятам за трибуну Новшеств. Амбридж кинула короткий взгляд на Малфоя, что хмурым коршуном разлёгся на сидении и милым голосом произнесла:

— «Новшества» остаются на месте. Все свободны. Спасибо.

Громкий удар судебного молоточка оповестил присутствующих, что заседание окончено. Ребята из Новшеств громко выдохнули в порыве облегчения, включая Артура, который на полуватных, еле сгибаемых ногах выплыл из помещения суда и приковылял бессильно в туалет, чтобы умыть лицо и чуточку прийти в себя. Сердце его колотилось, руки тряслись, и вот когда он в третий раз плеснул в лицо водой, чтобы немного охладиться, дверь распахнулась, и в туалет ворвался Малфой.

Он громко хлопнул дверью и ринулся на Уизли, который чуть не упал, пока Малфой толкал его к стене.

— Идиоты! — клевал его Малфой. — Упрямцы! Над нами нависает угроза Подкожного Мира, а они трясутся за свои кресла в убогом закутке! Вы не хотите повышения оклада? Вы не желаете пить кофе в кабинете!? Да, что с вами не так!? Что не так с тобой, Артур Уизли!?

После чего он приспустил ручку своей трости ниже и резко рванул ею вверх, вмазав Артуру Уизли прямо промеж ног. Артур взвизгнул и ухватился за пах, медленно скрючиваясь надвое.

Люциус выдохнул и отошел к раковинам.

Немного передохнув под тихие страдания Артура Уизли, он всё же произнёс:

— Нам нужно что-то сделать с распоряжением министра. Это в твоих же интересах, Уизли. Подкожный Мир не должен появиться, это утопия. Твои ребята хоть и грязнокровки, но очень хороши, стоит признать. Мои не хуже, но они тратят безумно много сил на то, чтобы не дать вам совершить прорыв. Так может хватит, Уизли? Может пора направить силы в новое русло?

Артур на удивление Малфоя выдал смешок, пытаясь снова выпрямиться в полный рост. Его рыжие волосы упали на лицо, он сильно раскраснелся пятнами, но не моргал и не просил пощады, а наоборот, смотрел дерзко и с вызовом.

— Ты даже не скрываешь этого, — проговорил он быстро.

— Мне нечего стыдиться, Уизли. Война давно закончена, а ты всё продолжаешь вмешивать в наш мир инесикус с их бесполезными приблудами. А нам здесь и сейчас нужно решать задачи, Артур! Я поручил ребятам что-нибудь придумать, некую альтернативу тому, что предлагает министр, но нам пока нечем похвастаться. Нам нужно что-то совершенно новое, что-то…

И тут он посмотрел на Артура, глаза которого внезапно вспыхнули.

— Ты?…- замялся Малфой. — Что-то уже придумал?

Артур резко и отрицательно мотнул головой. Но Люциус Малфой уже зацепился. Да, он заметил, он уловил своим зорким, натренированным глазом коршуна, что новая идея уже взросла в рыжеволосом веснушчатом изобретателе, и вот уже была готова воспарить. Поэтому он снова резко подскочил, и ринулся на Уизли, заставив рыжего коллегу вжаться в стену заново и упереться ладонями в кафель.

— Выкладывай, Уизли, — проговорил Малфой повелительным тоном и больно упёр ручку своей трости Артуру в грудь. — Давай. Я же вижу, что ты что-то придумал, — раскрытые челюсти змеи с двумя острыми клыками, выполненные из серебра скользнули вниз. — Наверняка, это что-то невероятное. Что-то…- ручка трости скользнула чуть ниже, достигла живота, блестящей пуговицы брюк, зубами зацепилась за пояс, чуть крутанулась вбок и сразу же продолжила свой путь куда-то вниз. — Что-то умопомрачительное, чем славится твой необычный ум.

Ручка трости Люциуса Малфоя остановилась на уровне паха Артура Уизли и задержалась там, покручиваясь и нарезая кружочки. Артур часто дышал, как маленький зверёк, загнанный в угол, а Люциус смотрел ему в лицо, готовый заклевать в любой момент. Но Артур Уизли упрямо молчал и лишь сильнее втискивался в стену вздрагивающими ладонями.

И Малфой отстранился.

— Об этом я и говорю, — сказал он спокойно, стукнув кончиком трости об пол, как бы делая собственное заключение суда. — Вместо того, чтобы изобретать совместное, мы словно бараны бодаемся и попросту теряем время.

После чего он развернулся и направился к выходу, гордо откинув волосы.

— Теория параллельного мира Эверетта, — остановил его голос Артура Уизли. — Мне кажется я понял, как её осуществить.

Люциус Малфой развернулся и многозначительно поддёрнул бровь.

* * *

Они стояли на оживлённой улице по Сансетт-Поинт со всех сторон окруженные шумом живущего и пахнущего Лондона. Сзади рабочие громко чинили асфальтовое покрытие дороги, чуть далее из-под решётки канализации клубами вырывался пар, группка студентов перебегала на красный цвет дорогу, будто не замечая светофора. Перед Артуром Уизли и Люциусом Малфоем на противоположной стороне дороги располагалось кафе, чей колокольчик над дверью всё время позвякивал. Вывеска мигала красным и выводила нехитрое название «У Ричарда». На Люциусе было надето черное пальто, что он старался надевать, когда внезапно выходил на улицы инесикус, а на Артуре был шерстяной пиджак и самая глупая на свете шапка с бубоном.

— Ну, и зачем мы здесь? — спросил высокомерно Люциус у глупого бубона, потирая руки в кожаных перчатках.

— Представь, что эта дверь, будет порталом, в точно такое же кафе, но из соседнего пространства, которое мы для себя откроем. Не создадим, а полностью скопируем. Все эти столики, столы, салфетки на столах, меню. Смотри.

Артур хотел уже перебежать дорогу, разделяющую их с кафе, но чуть не угодил под машину. Малфой успел его вовремя ухватить, сжав край пиджака в кулак.

— Ради всего святого, Уизли, смотри по сторонам. Я не хочу соскребать тебя с этой магловской улицы.

Лампа зеленого цвета зажглась на светофоре, и они оба перешли на противоположную улицу. При этом оба волшебника не переставали что-то живо обсуждать:

— В теории Эверетта насколько ты знаешь, Малфой, говориться о параллельном мире, который существует одновременно с нашим. С малговским или магическим неважно, он всё время существует где-то здесь.

— Да, Уизли, но он нам недоступен, потом что он па-ра-лле-лен.

— Нет. Он недоступен потому, что мы ни разу не пытались строить мостики. Но прежде чем нам научится строить их, нам нужно научиться создавать карманы.

— Карманы?

— Такие островки, скопированные с настоящего примера, которые мы как кирпичики впоследствии используем для поиска гавани с той стороны. Это долгий проект, почти мне кажется неосуществимый, но раннюю стадию его мы можем использовать уже сейчас. В качестве альтернативы подкожного мира!

Они зашли в кафе и осмотрелись.

— Только взгляни, — продолжил Артур воодушевлённым шёпотом. — Скопировать всё это помещение, утварь, приборы…

— Да, чтобы ты мог заполучить их технологии в неограниченном количестве, — мгновенно отозвался Малфой, смотря на телевизор, аппарат для попкорна и кофеварку, мигающую кнопочками.

— Ну, не без этого, — чуть возмутился Уизли, и вновь увлёкся предвкушением, — Но главное, пространство будет полностью свободным. Только для нас. Представь. Это кафе, сейчас, но без людей. В нашем полнейшем распоряжении.

Они вновь осмотрели кафе каждый своим озарённым взглядом, но тут их резко отвлекли:

— Крайний столик свободен, джентльмены, — провозгласила крупная официантка в коротеньком передничке, жующая жвачку.

Малфой и Уизли поспешили сесть за стол.

— Но как эта копия окажется там, где нам нужно, Артур? — затараторил Малфой без тени привычной для него манерности. — По сути, создавая копию, мы создадим её внутри оригинала, сокрыв от глаз людей обычными забвенными чарами. Чем это отличается от заклинания расширения пространства, используемое в концепции чемодана Нюта Саламандера?

Артур с улыбочкой извлёк из кармана блокнот и развернул его, продемонстрировав Люциусу каракули из цифр.

— Тут совершенно иной подход, Люциус. Смотри. Это алхимическая формула копирования, так? Сюда мы добавляем сдвиг на деление, равное количеству пространства, занимаемого оригиналом и вуаля, — мы там. Мы в межпаралельном пространстве.

Малфой открыл рот и беззвучно ахнул, беря в руки блокнот и всматриваясь в алхимическую формулу копирования.

— И это пространство свободно. — продолжал Артур Уизли, стягивая с головы свою шапку с бубоном. — Абсолютно. Мы не знаем насколько оно обширно, как глубоко и сколько копий мы сможем в него уместить. Но, Люциус, это и есть тот самый карман.

— Это гениально, Артур. — восхищенно выдохнул Малфой.

Артур от неожиданности расплылся в улыбке.

Официантка вновь подошла, взглянув на двух мужчин с негодованием.

— Вы будете что-нибудь заказывать?

— Да, будем! — воскликнул Малфой. — Шампанского!

— Это семейное кафе, — выдала официантка, возмущённо. — Мы такого не держим.

— А, что держите? — изумился Люциус, меняясь в лице на привычное высокомерное выражение.

— Кофе.

— Тогда несите кофе, — подытожил Малфой и снова устремился взглядом в блокнот, озаряясь светом предвкушения. — Ты понимаешь, Артур, насколько это всё меняет?

— Э-э, — замялся Артур. — Да, вроде бы как понимаю.

— Копии со всего. Дома, кварталы, города. Это невероятные возможности на долгие века вперёд.

— Хорошо, — всё так же не понимал Артур Уизли, куда ведёт его длинноволосый коллега.

— В конечно счёте мы создадим копию мира, Артур, копию планеты! А это означает полная безопасность для нас на случай войны между инесикус с их ядерными бомбами. И угадай, чьи имена будут учить детишки в школах даже спустя тысячу лет? Наши, Артур Уизли. Наши.

— Ох, — дошёл наконец до Артура масштаб мысли Люциуса Малфоя. — Я больше думал о движении не в ширь, а вдаль, Люциус. За горизонт.

— Подкожный мир нам больше не угроза, — уже не слушал его собеседник. — На полное копирование всего и вся уйдёт не мало времени, это потребует больших работ, затрат, но начинать можно уже сейчас…Идём. — скомандовал Малфой и встал из-за стола по направлению двери, почти снося официантку с ног.

Артур подскочил следом.

— Как насчет совместного договора, Уизли? — проговорил Малфой звякая колокольчиком двери и быстро выходя на улицу. — Никакого слияния, только сотрудничество. Будете сами по себе работать, как и всегда, только с возможностью обедать прямо в офисе. На моём этаже, с моими ребятами, под нашей защитой. Повышение оклада, возможность получения гранта на будущие разработки, оплата корпоративных поездок и отдыха с семьёй. Ну? Как тебе?

Артур от удивления чуть не споткнулся.

— А ты так можешь, да? — спросил он, криво напяливая на голову шапку с бубоном.

— Конечно, могу, — отозвался Малфой, фыркнув и придержав Артура Уизли рукой, спасая от очередной, пронёсшейся мимо машины. — Ей богу, Уизли, ты как обычно недооцениваешь ни себя, ни меня. Нам вовсе необязательно всё сразу выкладывать министру. Создадим несколько копий, а только потом предоставим доклад. У нас на это есть ещё полгода, как минимум, а к тому времени, уверяю тебя, у нас уже будет договор с Институтом Магической Инженерии и пару десятков грантов на разработку первого Межпаралельного Моста. Ну что? Ты к этому готов?

Он протянул руку в сторону растерянного Уизли и многозначительно поплыл наверх кончиком своего рта. Артур подумал примерно с пол секундочки и радостно пожал руку Малфоя своей рукой в ответ.

— Готов.

* * *

Артур сидел за их обеденным столом в Норе, — их с Молли и детками доме, и с удовольствием ожидал вкусно пахнущего ужина. Столовая была наполнена прекрасными ароматами мяса, овощей, приправ. Молли чего-то суетилась у стола, как обычно, а Джинни ковыряла ложкой суп.

— Ешь, Джинни. — строго ей наказала мать и развернулась в сторону камина, где в крупном котелке пыхтело и булькало жаркое. — Ох, как же я переживаю за Рона, дорогой. Как же он там будет один, в этой огромной школе.

— С ним будет Гарри, дорогая, — тихо ответил Артур и посмотрел на Молли ласковым взглядом.

— И всё-таки, — не унималась его такая же рыжая и веснушчатая жена. — Совсем одни. Ах. Я собрала им подарки, связала Гарри свитер. Надеюсь, они не сильно там соскучатся. Всё-таки Рон впервые будет встречать Рождество без семейного сборища.

— Вот именно, — отозвался Артур.

Молли нахмурилась.

— Ну, я хотел сказать, что ему будет полезно хотя бы раз встретить его без семьи и оценить, как одиноко ему будет без братьев.

И будто по заказу в столовую вбежали близнецы, гоняясь друг за другом и снося по дороге стулья.

— Фред! Джордж! — рявкнула мать.

— Мам, пап, Джорж мне пытается засунуть лягушку в трусы!

— Джордж! — рявкнула Молли ещё раз.

— Да я не Джордж, мам! Вот Джордж!

Молли забегала глазами и стала искать лягушку. Так было проще определить, где кто. Но лягушка перескакивала из одних рук в другие, не переставая квакать.

— Так, быстро оба отдали сюда эту лягушку! Сейчас же!

Но Фред и Джордж уже убежали из столовой дальше. Артур посмеивался.

— Чего смеёшься? Твои сыновья!

Артур ещё немного посмеялся, умело подхватил ладонь жены и притянул к себе.

— Ладно, старушка, дай им побыть детьми, — проговорил он весело.

— Что!? — возмутилась Молли по-доброму, — Какая я тебе старушка!?

Артур ещё сильнее прижал жену к себе, а она для вида повырывалась чуток, а позже улыбнулась и чмокнула Артура в губы.

— Фу-у-у, — проговорила малышка Джинни, что всё это время сидела за столом и ковыряла суп.

В столовую зашли Чарли и Перси. Перси приехал вчера из Хогвартса вместе с близнецами, а Чарли только сегодня вернулся из Румынии. Они сели за стол, всё время что-то обсуждая между делом: «…Огромные драконы, испепеляющий огонь, звериный страх…». Чарли схватил булочку из крупной миски и переключился на взрослых.

— Какие новости, пап? Мама сказала, тебя повысили?

— Э, нет, — ответил Артур быстро.

— Нет, не повысили, Чарли, а предоставили новые условия работы, — проговорила Молли, снова отвлекаясь на жаркое.

— Теперь у нас будет немного больше полномочий, — воодушевлённо начал рассказывать Артур. — Мы будем заниматься подготовкой нового пространства для нашего совместного существования с маглами. Точка сосредоточения наших усилий, крупные города! Это прорыв, сынок.

— Ну, самое главное, что им повысят оклад, — проговорила Молли, важно размахивая над головой половником.

— Это не столь важно…

— Ещё чего!

— Ладно, нам всем значительно повысят месячный оклад, и это действительно приятно, да. Но самое главное, дети, у вашего отца появится возможность совершить удивительное открытие! Вы в школе это не изучали, но в мире маглов был учёный, который разработал теорию Многомировой Интерпретации, Хью Эверетт. Он предположил, что вся вселенная имеет не одну, а множество своих интерпретаций, располагаемых, подобно волнам при распространении звука рядом друг с другом, но на безопасном расстоянии и четко параллельно друг другу. Каждая новая параллель имеет максимальную схожесть с соседней, но чем-то всё же отличается, так как абсолютных копий в мире не бывает.

— Хех, — прыснул Перси, — Вы только Фреду и Джорджу об этом не говорите.

Молли посмотрела на сына с осуждением, а после с таким же осуждением на мужа, раскладывая жаркое по тарелкам.

— Ты их запутаешь, Артур! — и кинула в сторону комнат. — Фред! Джордж! Живо к столу!

— Но нам интересно! — ответил Чарли, уминая булочку.

— Так вот…- продолжил Артур. — И я подумал, а если нам снять копию с любого помещения, за тем снять копию с копии, ещё одну копию с копии, и так пока она не видоизменится достаточно, чтобы открыться в новом измерении, став его неотъемлемой частью, как более точная копия из того мира. Ну, проще говоря, построить мостик от одной параллели к другой.

— Ого, — выдохнул Чарли, пробуя жаркое на вкус. — М-м-м, мам, объедение!

— Спасибо, дорогой. Фред! Джордж! На, Перси, и тебе тоже, — и протянула курчавому сыну тарелку.

Артур понюхал жаркое и широко улыбнулся.

— Пока в задачу моей группы будет входить только создание точечных копий мелких кафе и магазинчиков, — обратился он к Чарли и Перси. — А после, я надеюсь, мне выделят грант на разработку мостиков. Но и до мостиков у нас с ребятами будет достаточно работы на весь год, а может и два! Поэтому у нас ребята в ближайшем будущем, всё будет замечательно!

— Здорово, — отозвался Чарли, всасывая жаркое из ложки.

— А мне, как-то не очень нравится, — вдруг выпалил Перси. — Мы всё равно как будто прячемся от них. Убегаем.

— Перси! — грозно вставила мать.

— Постой, дорогая, — остановил её Артур. — Послушай, сынок, мы вовсе не прячемся, и не убегаем, мы сохраняем мир в равновесии. Когда-то мы вместе с инесикус открывали новые континенты и покоряли космос! Не потому, что мы или они хотели убежать, а в поисках чего-то неизведанного, чего-то более волшебного! Среди обычных маглов есть очень много достойных людей, учёных, докторов, первооткрывателей, а есть и те, кто их использует для личной выгоды, не привнося в наши миры ничего кроме боли и страха. Поэтому и здесь и там, есть те, кто на стороне развития, и те, кто лишь эксплуатирует других. Вот собственно, и всё различие. Понятно? — проговорил он с добротой и нежностью в голосе.

Перси кивнул не в силах сопротивляться этой доброте.

— Ну, давай ты лучше расскажи! — обратился внезапно глава семейства к Чарли. — Как там Румынские драконы? Небось всех уже объездил?

Чарли расплылся в улыбке и закивал.

— Ну, разве что русского Гарыныча никак, — добавил Чарли. — У него три здоровенных головы! И все три пышут пламенем. К нему если и можно подвалить, так только на таком же, но объезженном. Так, где ж его взять?

И все четверо расхохотались в голос.

— Фред! Джордж! Быстро к столу!!!

Вбежали близнецы, а так же распахнулась дверь и в небольшое помещение столовой семейства Уизли вошли такие же веснушчатые, рыжие люди и весело раскинули руки.

— Артур! Молли! Мальчики! Джинни!

— Папа! Бабуля! Кузены!

Всё семейство Уизли подскочило на ноги и побежало обниматься с гостями. Бабушка Уизли тут же выставила на стол огромные корзины с едой.

— Гостинчики, — кряхтела бабуля. — Для правнуков и правнучки, ну и для вас кое-чего...

Дверь распахнулась вновь, и новая порция веснушчатых и рыжих магов ворвалась в столовую.

— Мама! — вскрикнула радостно Молли. — Папа! Тётушка Прудденс!

И новые объятия, новые возгласы, новые полные корзиночки с гостинцами. Артур засуетился, взял палочку, направил на стол и весь деревянный стол тут же скопировался с самого себя, увеличившись вдвое. Огромное семейство Уизли захлопало в ладоши, и стало накрывать на стол, рассаживаясь, живо обсуждая планы:

— А вы уже собрали чемоданы? — поинтересовался один из кузенов.

— Почти, — ответил Чарли.

— А где же Рон?

— Он не поедет с нами, он остался в школе.

— Молли, родная, какое замечательное жаркое!

— О, благодарю вас, мистер Уизли…

Так они и ужинали весело, живо обсуждая будущую поездку в Египет, где они всем семейством планировали отметить Рождество вместе со старшим сыном Молли и Артура, — Билли. Плотно поев, они разместились в гостиной, и Артур в очередной раз подумал, что надо бы надстроить ещё один этаж, а лучше два. Когда вся дружная семья разбрелась по кроватям, кто куда уместился, Артур выдохнул, наконец, и вышел на крыльцо, немного подышать. Погода нынче стояла прекрасная, лягушки квакали в пруду, на синем небе мерцали первые крупные звёзды и Артур увлёкся мечтами о том, как будет открывать новые горизонты неведомых ранее далей. Он так же представлял последний в этом году рабочий день, и как они с ребятами построят планы будущей работы. Как они завтра выберут любимые в Лондоне точки, для точного их воссоздания и будут созидать, творить, протаптывать пути и создавать. Но тут Артур услышал шорох в камышах, и вдруг увидел, как высоченные побеги плавно размахнулись и навстречу ему вышел профессор Дамблдор.

— Здравствуй, Артур, — проговорил директор Хогвартса и подошел к крыльцу.

— Дамблдор? Что-то случилось? — испуганно проговорил мистер Уизли, хватаясь за шарф в порыве острого волнения.

— Всё хорошо, Артур. С Роном всё в порядке, и с Гарри Поттером тоже. Они в полнейшей безопасности.

— Фух, — выдохнул Артур. — Но почему вы здесь? Из-за моей работы? Вам стало известно о нашей новой разработке?

— Именно, Артур.

— О, нет, — тут же поник Артур Уизли. — Я что-то не предусмотрел. Теория опасна, её осуществление и воплощение может разрушить мир.

Артур в конец разнервничался и присел на кривенькую скамеечку, сколоченную из остатков досок после постройки комнаты для Джинни. Всё его светлое лицо покрылось краснотой, а крупные глаза тихонько затряслись.

— Нет, Артур, успокойся, — немного приспустил его директор Дамблдор. — С твоей теорией всё хорошо, и она замечательная. Но я сейчас, наверное, тебя очень расстрою, когда скажу, а лучше попрошу, отказаться от её реализации. Пусть ею занимаются только ребята из отдела Малфоя.

— Что? — будто бы не расслышал Артур.

— Да, друг мой, это ужасно звучит, просто катастрофически, но так будет лучше. — Дамблдор тяжко вздохнул. — Поверь мне, ты не готов ещё схлестнуться с Малфоем и его шайкой коршунов на верхнем этаже. Они вас заклюют, они стервятники.

— Но…Но я не понимаю, Дамблдор.

— И если ты не отдашь Малфою свою разработку, он не отстанет от тебя. Ты же об этом знаешь.

— Но…Но…Почему?

— Твои амбиции изобретателя сейчас тебя толкают не туда. Ты там не выстоишь. Поэтому прошу тебя, Артур, расторгни договор. Я попытаюсь выбить тебе оклад чуть больше, чем у тебя сейчас, но много пообещать я не смогу. Прости меня. Теорию Карманов тебе придётся отдать.

— Но, Дамблдор…Я не могу…

— Можешь. И должен. — настаивал директор Хогвартса. — Противостоять всем сразу ты не в состоянии. Малфой и ему подобные растащат твою теорию по частям, и превратят в оружие против других, но если она всецело будет принадлежать только ему, он будет защищать её как собственное детище. Ты понимаешь меня, Артур? Так ты, возможно, сохранишь её.

— Но, как же?...Как же моя работа?

— У тебя есть другая работа, Артур. Тысячи волшебников, которые не знают, что они волшебники и может быть, сейчас подумывают совершить самоубийство. Ты им необходим. У них есть только ты. Не забывай о своей истинной работе, Артур, не меняй свою цель. Она у тебя самая чистая. Чище чем самые новые миры. Ты выбрал этот путь когда-то сам, или весь этот путь выбрал тебя, мне это неизвестно, но выбор сделан и сейчас нельзя сворачивать в другую сторону. Ты замахнулся не туда, мой друг. Две цели столь масштабные тебе одному не по силам. Решайся. Ты либо здесь. Либо ты там.

Эти слова Дамблдора заставили глаза Артура Уизли заметно покраснеть. Он сглотнул и шмыгнул носом, вытирая его о кончик рукава. В маленьком пруду у Норы всё это время квакали лягушки, и только сейчас Артур подумал вдруг, что этот звук невыносим.

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо, — ответил Артур Уизли и утвердительно кивнул. — Я откажусь от авторства.

Дамблдор встал и очень аккуратно похлопал Уизли по плечам.

Это были самые, по его мнению, сильные плечи на свете.

* * *

Последний день в этом году был самым шумным в офисе за всё последнее время. Ребята перекидывались смятыми бумажками и мячиками-тренажёрами для рук, просто дурачились, наполненные предвкушением от переезда повыше. Метью Пэтт уже начал планировать постройку стен, Пьюри присматривал кроватку с функцией мгновенного укачивания, Джордан новые курсы магии, а Кервин мечтательно проговорил:

— У них в отделе есть такая цыпочка, что заглядение. Я и мечтать не смел…

Ребята хохотали, подтрунивая друг над другом, а Артур стоял перед столом Метью Пэтта и собирался отправить записку через лягушку внутренней связи. Он уже держал небольшую карточку в руке, где были выведены буквы: «Встретимся в кабинете статистики после обеда в 14:00», и медлил, решался, собирался с мыслями…И наконец всунул записку в пупырчатый рот, выслушав жуткий звук отрыжки вперемежку с кваканьем, когда лягушка сожрала послание, словно питательную муху. Ребята даже не заметили.

Идя по коридору подвального этажа, куда редко захаживали гости, Артур взглянул на свои треснутые карманные часы и, убедившись, что стрелки на часах указывают ровно 14:00, двинулся по коридору дальше, в самый конец. Подойдя к последней из дверей, он остановился рядом с ней и тихо выдохнул. Затем он быстро повернул ручку двери и сделал шаг вперед.

Внутри сновали папки с документами полные статистических данных, которые никто и никогда не станет анализировать. Вдоль стен стояли длинные стеллажи, а по углам были размещены столы, тоже заваленные папками. Рядом с одним из них, на маленьком стульчике расселся Малфой, закинув ногу на ногу.

— Какой интересный выбор места встречи, Артур. Мой бывший кабинет, где я часами думал, как из него выбраться. Одному Богу известно, как мне это удалось.

Артур зашел, но дверь за собой он закрывать не стал. Она захлопнулась сама, чем удивила Артура, заставив обернуться и немного вздрогнуть.

— Ты подставил своего напарника, Кэвина Логдвуда. — ответил Артур чуть погодя и огляделся. — Вот так и выбрался.

Люциус помрачнел.

— И ты решил мне об этом напомнить? Поностальгировать решил? — добавил Люциус и встал, умело крутанув в своих руках излюбленную трость. — Ну, что-ж! Давай!…Поностальгируем.

Артур сглотнул. Люциус вновь посветлел от собственных мыслей, подошел поближе к Артуру и тихо ухмыльнулся, скользнув указательным пальцем по кончику воротника рыжеволосого коллеги, стирая все грани приличия.

— Или лучше заглянем в будущее? А, Уизли?

— Я хотел поговорить серьёзно, — перебил его Артур, отмахиваясь от его наглой руки. — По поводу нашего договора.

Люциус заинтриговался и деловито прошелся по кабинету, полуприсев на противоположный стол.

В этот момент дверь распахнулась и в помещение въехала поскрипывающая колесиками старая тележка, встав между волшебниками и принявшись складывать внутрь себя разбухшие от статистических данных папки. Люциус посмеялся:

— Ну, надо же. В моё время эту тележку возила старуха Изольда, такая язва, что до сих пор мурашки. А теперь вот всё делается само. Говорю тебе, Уизли, когда-нибудь магический источник нас всех поработит! Так что ты там хотел сказать?

Артур дождался, пока тележка выкатится из кабинета и произнёс:

— Я разрываю наш контракт. Для нас он неприемлем.

Люциус почернел. Сперва он побледнел, потом наполнился немного красным, после бордовым, а после и вовсе потерял какую-либо краску. Вскочив на ноги, он подбежал к Артуру и процедил сквозь зубы:

— Что?

— Я разрываю…

— Я и с первого раза расслышал, Уизли, — тихо прошипел он в ухо Артура. — Но я напоминаю тебе, что наш контракт имеет некоторые условия…

— Авторство ваше, Люциус. Разрабатывайте проект сами. Карманы Лондона теперь в ваших руках.

Он отстранился, но Малфой схватил его за воротник и удержал рядом с собой.

— Что это значит? Ты отказываешься от совместной работы? Тебя не устроил оклад? Условия? Что нужно изменить в договоре, чтобы ты выбросил эту тупую мысль из своей головы, Артур Уизли!?

— Ничего, — пытался отстраниться рыжеволосый веснушчатый изобретатель. — Мы не будем работать с вами и точка.

— Но в чём причина, Уизли!? В чём причина!?

— В тебе, — выдавил Артур наконец и отвернул лицо, уставившись в линолеумное покрытие пола.

Люциус замер, всё ещё держа ворот рубашки Артура в своем сжатом до обеления костяшек кулаке. В этот момент тележка вновь въехала в кабинет, поскрипывая мелкими колёсиками, и Люциус не выдержал. Он ловко скинул с ручки трость, высвобождая волшебную палочку, и с яростью смахнул тележку в коридор. Она ударилась о стену и завалилась на бок. Следующим движением волшебной палочки Малфой захлопнул дверь и упёр её кончик в шею Артура Уизли.

— Ты понимаешь, что я уничтожу тебя? — проговорил он, словно вгрызаясь словами и вырывая из Артура его решимость по кусочкам. — Я уничтожу твой отдел. Твою семью, друзей, я уничтожу всё!...

Но тут Артур расправил кисть, свернул напряженные пальцы в форму раскрытых челюстей, направил её на пах Люциуса Малфоя и врезался в его мошонку с силой.

— А-а-а, — чуть пискнул Малфой и зажмурился, беззвучно стискивая зубы.

— Брось палочку, — проговорил Артур Уизли.

Люциус бросил.

— Многие из сторонников Тёмного Лорда, — продолжил Артур твёрдым и напряженным голосом, — Сидят до сих пор в Азкабане. Но только не ты, Люциус Малфой. Только не ты.

Артур схватил второй рукой его за горло и двинул в сторону стола, заваленного папками, всё ещё продолжая стискивать второй рукой мошонку Малфоя. Луциус упёрся боком в край стола и медленно стал опускаться на него спиной, цепляясь за руки Артура Уизли.

— Преступники вроде тебя всё время ускользают от заслуженного наказания, не так ли? Сколько ты находился здесь? Год? Два?

— Три, — выдавил Люциус хрипя.

— Очень недолгая ссылка, за все те преступления, что ты совершил. Не так ли? Убийца.

Артур всё так же продолжал душить соперника, а тот, на удивление Уизли вдруг почему-то перестал сопротивляться, лишь позволяя Артуру себя сильнее сдавливать. Будто бы наслаждаясь этим. Даже прикрыл глаза.

Тогда Артур расслабил кисти рук и оттолкнул длинноволосого мага на папки с презрительным выражением лица, как что-то грязное и недостойное. Папки неожиданно для себя рассыпались, и стали сами себя тихонько собирать.

В этой шуршащей тишине оба мага лишь тяжело дышали и молча поправляли сбившиеся в схватке пиджаки и галстуки. И Люциус внезапно улыбнулся:

— Мне нравиться, когда ты такой дерзкий, Уизли.

Артур на это ничего не ответил, а только отвернулся. На лице Люциуса не было ни тени злости или какого-либо напряжения, в отличии от Артура, который раскраснелся пятнами и обхватил себя руками, чтобы успокоиться. Длинноволосый маг манерно поднял палочку с пола, за тем и трость, соединил их в единое целое и с видом победителя вышел из кабинета вон, кинув недолгий взгляд в сторону старой тележки, что уже поднялась с пола и вся затряслась от вида чародея, поскрипывая мелкими колёсиками.

— Прости, Изольда, — произнёс Люциус, поправляя волосы и проходя мимо неё. — Тысячи извинений, дорогая.

И он ушел по коридору вдаль, что-то насвистывая самому себе под нос и взмахивая иногда своей прекрасной, ладно сконструированной тростью.

Артур вернулся в «Новшества» и тихо наблюдал там за ребятами, что шумно веселились в голос. Сил, чтобы рассказать им обо всём, он не нашёл. «Пусть веселятся, я сообщу им после того, как праздники закончатся». А что до семьи, то им он сообщит сегодня, чтобы убрать соблазн тратить во время отпуска чуть больше обычного. Молли простит и поймёт. Как всегда.

— Кто такой Николасс Фламмель? — спросил Драко у отца сидя за семейным завтраком в их родовом имении.

— А?

Отец читал газету, хмуро пробегаясь по листам свежевыпущенной прессы. На крупной фотографии красовался министр под оглавлением: «Первый Министр Магии для всех нас приготовил незабываемый подарок!». Мать Драко при этом смерила мужа осуждающим взглядом.

— Дорогой.

— Да, дорогая.

— Драко задал тебе вопрос.

Люциус опустил газету и посмотрел на членов своей семьи. К завтраку они были все причесаны и аккуратно одеты, как и должны были выглядеть вылощенные аристократы.

— Николасс Фламмель позорный предатель, — ответил Люциус, откинув газету. — Ты слышал, что-нибудь о философском камне, Драко? Это такое вещество, дарующее вечную жизнь.

Драко пожал плечами и его отец продолжил:

— Ииолан Малфой, твой дальний, прославленный предок, с чьим родством мы неимоверно гордимся, смог совершить немыслимое и создал данный камень в недрах своего замка Пибблшир, где-то в начале четырнадцатого столетия. О том прознали ушлые маглы, и предсказуемо возжелали им завладеть. Тогда твой славный предок передал камень ученику по имени Николасс Фламмель, и попросил надёжно спрятать, вместе с формулой создания. И когда маглы арестовали твоего предка-алхимика, то взять им с него было уже нечего. Но маглы, это маглы, Драко. Они всё равно бросили его в Тауэр и долгое время подвергали там пыткам, пока он не сдался в 1356 году, и всё им начисто не рассказал. Только вот появилась загвоздка, за годы заключения и пыток он позабыл рецепт. Он ничего не помнил, ни состав, ни способ изготовления, ничего, кроме имени…

— Николлас Фламмель, — отозвался Драко завороженным голосом.

— Да. Николасс Фламмель. И этот Фламмель, вместо того чтобы прийти на выручку к своему любимому учителю и выкупить его, просто исчез, решив воспользоваться камнем сам. А твоего пра-пра-пра…в общем деда сожгли на костре. Вот собственно и вся история. Мы с другими Малфоями пытались отыскать этого старого предателя, что где-то прячется ещё, вот уже более шестиста лет, но тщетно. А почему ты спрашиваешь?

Драко помедлил, тщательно обдумывая, что сказать.

— Мне кажется, что философский камень в школе, отец. И его охраняет огромный трёхголовый пёс, поставленный туда директором Дамблдором.

Нарцисса поперхнулась, а Люциус растерянно поправил скатерть, что тут же смялась у её руки в комок.

— С чего ты это взял!? — засуетился Люциус.

— Я…я…- вдруг растерялся Драко.

Нарцисса кашляла, а её муж легонечко похлопывал жену по спине, а сам отправлял гневные взгляды в сторону сына. И Драко понял, наконец. Матери нельзя было об этом говорить!

— А, да. Это была шутка! — посмеялся Драко. — Я так и подумал, когда мне рассказали об этом! Вот придурки!

— Не выражайся, Драко, — хмуро подметил отец.

— Да-да, — закивал Малфой младший и окончательно стушевался.

Нарцисса прокашлялась и просмотрела на сына с мужем недоверчиво.

— Давай спроси ещё, что-нибудь, сын, — срочно решил исправить ситуацию отец. — Наверняка тебя ещё что-то интересует.

Драко сглотнул:

— Другие Малфои? Это который дядя Август и тётя Маргаретт?

— Да, именно они.

— А почему они к нам никогда не приезжают? И вообще никто не приезжает никогда. Они ведь живые ещё?

— Конечно. Август сидит сейчас на должности Министра Магии в Исландии. Тетушка Маргаретт крутит делами в Греции, сёстры и братья твоей мамы занимаются драконами в Польше, кроме той, что сидит в Азкабане…И ни у кого из них нет детей. Поэтому мы их к тебе не подпускаем. Кто знает, что они задумают.

— Но…- расстроился Драко. — Разве они могут мне навредить?

— Кто их знает. Ты наш единственный наследник, Драко. Конечно, есть ещё эти ужасные Уизли, в чей крови могут быть частички крови Франциска, но их никто не подпустит к нашим святилищам…

— Кхе-кхе, — кашлянула Нарцисса в сторону мужа.

— Уизли наши родственники!!? — удивился Драко.

— О, боже упаси, конечно, нет, — вмешалась мать. — Там этот рыжий ген всё перебил.

— Но, я не видел упоминания об этом в нашем древе!

— И не увидишь, Драко. — отрезала мать. — Никто не увидит. Это забытая история. На этом всё!

Она поставила точку.

— Тем более, — продолжила Нарцисса. — У Андромеды есть дитя, хоть и давольно спорное. Это твоя тётя по линии Тонксов, Драко. Моя сестра.

— Тонксы, — сморщился Люциус и снова взялся за газету.

Нарцисса посмотрела на него с негодованием, а после обратилась к Драко.

— Они нас посещают иногда. Остатки Малфоев, — сказала она и кинула надменный взгляд в сторону мужа. — В этом году они приглашены вместе с другими родственниками по линии Блэков, как обычно в честь праздника «Пахоты Плугом», — а после снова в сторону сына. — Но ты туда не приглашён.

— Но, мам…

— Циц, — Нарцисса встала. — Дорогой, а ты сегодня должен спуститься вечером в наши подвалы.

— Куда? — переспросил её Люциус, немного дрогнув пальцами.

— Туда, где раньше содержались пленники. Помнишь?

Люциус замер, медленно сжимая свежую газету, и Драко даже показалось, что изображение министра в центре первой полосы, чувствуя неминуемое уничтожение, скорее поспешило смыться с фотокарточки. Драко взглянул на отца и не узнал его. Как будто трещина пошла по каменной его поверхности. Отец сглотнул и уточнил:

— Сегодня вечером?

— Да. После ужина, — проговорила Нарцисса надменно.

Она встала из-за стола и вышла вон, поправив по пути причёску. Чуть побледневший отец домял газету, выпил воды трясущейся рукой и тоже вышел из-за стола.

Драко задумался. А, что там, в этих таинственных и страшных подземельях Малфоев? Туда он не спускался, слишком боялся темноты и холода. Но он прекрасно знал, что во времена Тёмного Лорда его имение использовалось в качестве штаб-квартиры приверженцев Единого Мира, откуда напрямую был настроен портал прямо до верхнего этажа Министерства Магии. Сейчас этот портал изъят, поэтому отцу приходиться сначала перемещаться в их апартаменты в Лондоне. Но вот тогда…А что тогда? Если сам Тёмный Лорд здесь останавливался на ночь и проворачивал свои дела. В гостиной или в столовой он проводил свои тайные совещания, а в подземельях содержал похищенных. И что же он там с ними делал? Он их пытал? Держал на привязи? Драко многое узнавал, подглядывая и подслушивая, но в сами помещения подземных острогов Драко никогда не спускался.

Но Драко Малфой не был бы Драко Малфоем, если бы не попытался выяснить. После ужина он быстро сотворил две копии своего собственного уха и связал их между собою соединительной нитью, как это и было описано в книге «Мелкие шалости». Спустившись вниз, насколько ему позволяла храбрость, он привязал одно ухо к спине пойманной заранее крысы, а второе приложил к собственному уху, а дальше выпустил крысу в свободное пространство вниз по лестницам, через чугунные решётки отделяющее основное помещение от дальних комнат подземелья. Крыса носилась по углам, выискивая что-нибудь съедобное, а Драко вслушивался в звуки и пытался выяснить, что же там такое происходит.

Из того, что он услышал, он смог разобрать лишь позвякивание чего-то железного, возможно цепи или тех штук, что надевают на заключённых на их щиколотки и запястья. Да. Вроде бы кандалы. За тем он уловил какой-то хлёсткий звук, напоминающий короткий вой, но вот не вой, а нечто похожее на свист, когда размахиваешь в воздухе гибкой лозой или обычной хворостиной, которая ужасно больно бьёт. Драко знает об этом не понаслышке, так как сам себя ударил как-то хворостиной, просто проверить, действительно ли она так больно бьёт. И это было больно, чёрт возьми. И вот теперь он вслушивался в этот странный звук взмахивания болючей хворостины и узнавал голос отца, который тихо постанывал от каждого удара.

— Ого, — выдавил Драко, вдавливаясь в ухо ухом, думая про себя. — «Он что там бьёт самого себя?»

— Паршивец, — услышал Драко голос матери и ещё больше удивился.

Ничего себе! Мать бьёт отца? За что!? Ей разве можно так???

— Десять ударов плетью, — не унималась мать.

«Плеть?», подумал Драко, прикидывая, как она должна бы выглядеть. Как пучёк хворостин? Очень длинных, болючих хворостин, или розг, которые гибко пляшут в воздухе, когда ими умело взмахиваешь. Ещё удар. Голос отца стал ниже и хрипше. Голос матери — строг и надменен. Клацанье крысьих зубов, всё время отвлекающих от точного определения происходящего.

— Считаешь наказание слишком суровым? — снова услышал он голос матери, такой презрительный, какого он никогда у неё не слышал. — Думаешь, не заслужил его? Да, наглый паршивец?

И снова удар. Много-много ударов, их Драко даже не считал. Каждый раз голос отца становился всё тише. Он уже больше скулил, чем издавал какие-то более подобающие звуки. А потом последний удар, очень громкий, отец даже вскрикнул, и тут же голос матери, смешок, и яростные выдохи: «Мелкий паршивец». А потом всё резко стихло. Драко слышал лишь клацанье зубов крысы и её мерзкое попискивание, и уже думал сворачивать ушной удлинитель, когда услышал:

— Спущу-ка я тебе твои брючки и отхожу плетью прямо по…

Тут Драко услышал звук открывающейся двери наверху и сразу стал резко сворачивать ушной удлинитель. Крыса попискивала, когда Драко её вместе с ухом тянул, и цеплялась лапками об пол. Шаги сверху стремительно приближались. Драко смотал удлинитель, схватил его вместе с крысой и юркнул в самый тёмный угол, какой только успел отыскать.

В предподвальное помещение зашёл горбун Астрогг и пристально прислушался. Мальчик получше вжался в угол и задержал дыхание. Крыса попискивала. Астрогг не только вслушивался, но ещё и принюхивался своим отвратительным вросшим в щёки носом. Затем он обернулся в сторону подземелья и скрипнул дверью решётки.

— Госпожа, — позвал он низким голосом, который разнёсся эхом по тёмным помещениям. — Вы здесь?

Тут он ещё сильней прислушался, что-то услышал видимо и расплылся в отвратительной ухмылке, на какую вообще была способна его рожа.

— Хозяева балуются, — проговорил он удовлетворённо и подтолкнул рукой эльфа Добби, который всё это время стоял возле его ноги. Добби затрясся, прижал огромные уши к своей голове и жалобно промямлил:

— Пожалуйста, Астрогг, не заставляй меня туда идти. Они уже скоро закончат и сами поднимутся.

— Э, — рыкнул Астрогг и махнул в его сторону рукой. — Ладно.

Оба они развернулись и зашагали наверх, под громкое шарканье подошв Астрогга и Драко показалось, что Добби его заметил, но не раскрыл, после чего Драко тихо выдохнул и айкнул, так как его, всё-таки укусила крыса.

* * *

Семейство Малфоев Рождество не празднует. Вместо него они устраивают званые вечера на день «Пахоты Плугом», когда гости переодеваются в разнообразные костюмы всяческих древних богов и пляшут у костра, изображая какие-то немыслимые ритуалы. Сибилле бы понравилось.

Подарки так же дарят, но тайком, чтобы никого не обидеть. В этом году Нарцисса подарила сыну маленький амулет, когда они оба с матерью лежали у него в комнате на кровати и нежно обнимались перед сном.

— Этот чудесный амулет убережёт тебя от всех невзгод, — шепотом проговорила мать, прижав Драко к себе и поцеловав в макушку.

— А я дарю тебе Морлу, мама, как и всегда, — ответил ей Драко, рассматривая амулет с довольным видом, больше наслаждаясь объятиями матери, чем ожидаемым подарком.

После того, что он узнал о собственных родителях, он чувствовал желание стать снова маленьким. Ничего не ведающим, и ничего не знающим.

— Ты же мне её дарил в прошлом году, — весело посмеялась мать.

— Так ведь с тех пор она ещё немного подросла! — закончил Драко, кутаясь в объятьях матери.

— Ох, милый мой. Спасибо, — отозвалась Нарцисса Малфой и снова поцеловала мальчика в макушку. — Ну а теперь, спать-спать-спать-спать.

— Ну, ма-а-ам. — по-детски взмолился Драко и приподнялся на локтях. — Я уже взрослый. Можно мне с вами?

— Нет, Драко. Только через четыре года.

— Но даже ведьмам можно на шабаш с четырнадцати лет! — обиженно ответил Драко, снова упав на подушки.

— А ты не зельевар, а чародей, — мягко ответила мать и вышла из комнаты, палочкой потушив все свечи в комнате.

Но Драко и не думал спать. Он выполз из-под одеяла, надел халат, домашние туфли, взял палочку и выскользнул наружу.

Увидев, что процессия из ряженных взрослых уже переместилась в сад, он накинул сверху халата пальто и вышел прямо в тапочках на улицу.

Костюмы у взрослых в этом году, как и всегда, были на радость хороши, будто шкуры животных; рогатые, когтистые, с длинно свисающими лохмотьями шерсти и щедро украшенные клочьями мха, напиханного в маленькие кошачьи черепочки. Да и голоса из взрослых вырывались, как надо; жуткие, не человеческие, рычащие, мяукающие и ухающие по совиному, а иногда и каркающие. Среди взрослых был один самый главный ухарь, который вёл процессию, маня их всех в наспех сколоченный сарай прямо по центру сада между кустами роз и можжевельника. В руках у главного ухаря был длинный посох, на самом верху которого красовался череп барана.

Драко улыбнулся от предвкушения зрелища и наблюдал, как долгая процессия войдёт в сарай, зажжёт огонь и затаится.

Пока взрослые произносили свои громкие речи на непонятном, старом языке, Драко на цыпочках, цепляя домашними туфлями снег, подкрался к сараю и стал искать наиболее подходящую для лучшего обзора щёлочку. И тут он услышал жалобный:

— Б,е,е,е,е.

Это кричала коза. Она не просто блеяла, она кричала, просила о помощи. Драко прильнул к ближайшему просвету между досками и стал внимательно искать животное.

— Б,е,е,е,е. — кричала коза, а взрослые стучали в бубны и говорили что-то громкое.

Главный из ухарей куда-то указал когтистой лапой, и Драко тут же посмотрел туда же. В углу стояла молодая козочка, привязанная веревкой за шею. Кто-то схватил её за рог, срезал верёвку и повел в центр сарая, к огню.

— Б,е,е,е,е, — кричала коза, — Погог,и,и,и,и,и,те!

Из Драко вырвался непроизвольный стон. А между тем, главный ухарь поднял козу на пьедестал перед огромным, серебряным блюдом, достал огромный, заточенный нож, поднёс к горлу козы и что-то прорычал.

— Б,е,е,е,е,! — кричала коза, — Помоги,и,и,и,и,ите! Мне стра,а,а,а,а,ашно! Ма,а,а,а,ма,а,а,а,а!

И, ши-и-и-ик, — блеснул кинжал! Кровь брызнула и полилась струёй! Раздались крики и звериное рычание, мяуканье, уханье и карканье, но бедная коза молчала. Она больше не блеяла. Она замолкла.

Драко упал. Земля резко ударилась ему в спину, и он пополз по ней. После, поднявшись на ноги, он еле как добрался до двери и внёсся в тёмный коридор. Взбежал по лестницам, запрыгнул в комнату, упал на мягкие подушки и с головой зарылся в них, прижав со всех сторон к ушам. А в это время кто-то в костюме волка или птицы вышел из сарая наружу и посмотрел на снежные следы, оставленные Драко на земле.

Спустя некоторое время в комнату Драко кто-то зашел и тихо присел на кровать.

— Я чувствую, когда ты плачешь, Драко, — проговорила его мать очень тихо. — Это сильное чувство, как будто когти скребут по внутренним стенкам рёбер…

— Вы убили её.

Драко лежал на кровати, не двигаясь, даже не повернув в сторону матери лицо.

— Ты не должен был этого видеть, Драко. Тебе ещё рано. Ты ещё очень маленький.

— Я видел достаточно.

— Позволь я объясню тебе, что это было, Драко. Это традиция. Мы делаем так каждый год. Клянёмся высшим силам в верности и принимаем правила игры, где мы приносим в жертву что-то магловское.

— Вы убили её! — крикнул Драко, повернувшись в сторону матери. Нарцисса вздрогнула. На неё смотрели красные от слёз полные боли глаза.

— Это всего лишь коза, мой мальчик.

— Она просила, — выдохнул Драко уже еле слышно. — Она взывала о помощи.

И Драко снова зарылся в подушки.

— Но это невозможно. Это была обычная коза, самая обыкновенная…

— Но я слышал её, — шмыгнул Драко. — Она звала свою маму.

Нарцисса снова вздрогнула. Её сын лежал перед ней на подушках и тихо шмыгал носом, а она не знала, чем ему помочь. Погладив сына по волосам, она снова легла рядом с ним, и сильно прижала к себе.

— Мой бедный дракончик, мой мальчик, бедный мой Драко. Ты не должен был этого видеть. Тебе слишком рано…Это была обычная коза…Самая обыкновенная…Она просто блеяла…Тебе показалось, ты ничего не слышал…Не думай ни о чём. Засыпай, мой малыш…Мой мальчик…Вот так. Ш-ш-ш-ш-ш, засыпай…Спи…спи…Не интересная коза…Забудь о ней…Спи, мой малыш…Спи…мальчик мой…спи…

Вернувшись в Хогвартс через пару дней, Драко поднялся в башню Слизерин и сел напротив камина, хмуро уставившись на слизериновское пламя. Чуть погодя к нему присела Сибилла.

— Николлас Фламмель, создатель философского камня, — проговорила девочка тихо, оглядываясь по сторонам. — Это тот камень, что дарует вечную жизнь. Его и охраняет пёс в запретной части замка. И я так думаю, Герейджер задумала выкрасть его.

— Грейнджер? — ответил Драко безразлично. — Но зачем он ей?

— Чтобы отдать родителям, дурень, — отозвалась Сибилла шепотом.

— Ты ошибаешься, — тут же ответил Драко так же безразлично, не отрывая глаз от пламени.

— Всё сходится, — не унималась девочка-ведьма. — Наверняка её родители уже ей поручили отыскать рецепт от быстрого старения. И вот ответ. Всезнайка Грейнджер просто не сможет упустит такую возможность.

— Грейнджер? — вновь повторил Драко фамилию подруги Поттера всё так же безразлично. — Ну, это вряд ли.

— Да, что с тобой, Малфой? — вдруг обратила внимание девочка-ведьма на странное состояние своего друга-противника. — Не видишь очевидное?

Драко проявил невообразимое усилие и повернул глаза в сторону девочки, чтобы взглянуть на неё. Этого взгляда было достаточно, чтобы девочка-ведьма умолкла. Малфой снова устремил свой взгляд на пламя и безразлично произнёс:

— Николасс Фламелль не создавал философский камень. Его создал мой предок Ииолан Малфой, по крайней мере, отец так считает. И он намеревается его забрать себе. Снегг ему помогает. И нам туда не стоит лезть. Любой, кто помешает им — умрёт. Грейнджер грязнокровка, Уизли тоже не жалко, пусть сдохнет, а Поттер…Поттер и так обречён.

Он снова взглянул на девочку-ведьму и дал ей понять, что, собственно, он всё сказал. Сибилла привстала с дивана и собралась уйти, осознав в полной мере, что это уже не тот мальчик, которого она могла ещё пару недель назад загнать под каблук. Но Драко снова обратился к ней:

— И знаешь, что Снегг. Не торопись на свой Шабаш. Тебе не понравится.

Сибилла взглянула на него ещё раз и вместо того, чтобы уйти, снова присела рядышком. Ей не хотелось уходить. Хотелось просто посидеть рядом, вот так и как-то поддержать своего странного друга. Она тихонько положила свою ладонь ему на руку и попыталась согреть. Он ответил ей, тихонько дрогнув пальцами и так же тихо улыбнувшись. В глазах обои отражался огонь и кажется впервые, им удалось немного согреться.

После каникул возобновились тренировки по квиддичу. Скоро наметился матч, где Слизерин хотели отыграться за проигрыш и вернуть себе кубок. На судейство назначили профессора Снегга, и Слизеринцы воспряли духом.

Драко ходил смотреть на тренировки, его это успокаивало. Он мог часами наблюдать, как охотники, ловцы, загонщики и вратари нарезают круги на своих мётлах, переходя от штопора к спирали и наполняя самого Драко сладким предвкушением будущих завоеваний. За Поттером он больше не следил. Не видел смысла, или не хотел лишний раз подставляться.

Но иногда всё же поглядывал.

Гриффиндорцы тренировались по вторникам, средам и пятницам, Слизеринцы по понедельникам, четвергам и тоже пятницам, только за два часа до Гриффиндорцев, поэтому по пятницам в раздевалках всегда царила суматоха. Драко нельзя было входить туда, но он всё же входил, немного пообщаться со Спиггери, который вроде бы неплохо к нему относился.

Больше всех Спиггери бесили Уизли и капитан команды Гриффиндор — Вуд. Таких слов, которыми он периодически накрывал их в момент передачи поля, Драко даже не слышал. Поэтому всячески пытался их запоминать. Те тоже отвечали Спиггери не слабо, но больше колдуя какую-нибудь гадость, связывая ему между собой шнурки, например, чтобы он резко падал, или приклеивали к его спине листочек с надписью «Бешенный». Ведь Спиггери действительно был бешенным на поле, все это знали. От этих шуточек он бесился ещё больше. Да и вообще Драко считал, что этих четверых можно было бы смело выпускать на поле под единым флагом Хогвартс, на чемпионате школ, но кто б его послушал.

Он так же иногда сталкивался в раздевалке с Поттером, он делал вид, что не знает его. Гарри это обижало, конечно, а Рон говорил потом другу, что Малфой подлизывается к капитану Слизерин, чтобы попасть в следующем году в команду. Поблагодарить Драко за рождественский подарок, Гарри так и не решился. А после того, как Драко больно задел его плечом, проходя мимо, и вовсе подумал, что это была какая-то его очередная злая шутка, смысл которой Гарри не понял.

На охоту Драко не ходил или старался охотиться с Арго во время тренировок Гарри. Он не хотел с ним встречаться. Считал его ходячим мертвецом, и никак не мог себя заставить относиться к нему как-то иначе. Поэтому злился.

За день до матча шёл сильный дождь, и стадион превратился в грязную лужу. Дорожки до стадиона размыло. Игроки знали, что если они упадут с метлы, то наглотаются грязи. Все газоны у школы так же стояли чёрные и все болельщики, что шли на игру, обули на себя колоши и сапоги, а так же прихватили зонтики.

Драко стоял с Крэббом и Гойлом недалеко от трибун рядом с грязевой кучей. Там же стояли и деревянные бочки вместо импровизированных сидений, которые тихонько заполнялись зрителями. Малфой собирался сделать чего-нибудь пакостное, просто чтобы развлечься. Он подумал о том, что можно было бы растянуть невидимую нить, чтобы болельщики спотыкались об неё и падали в лужу. Но прикинув немного в голове, что можно случайно вот так подшутить над МакГоногал, например, и тут же выкинул эту идею в урну.

Но сделать что-то пакостное всё-таки очень хотелось. Просто сбить спесь, это действительно помогало. Несколько дней назад он знатно подшутил над Невиллом Долгопупсом, слепив ему ноги между собой особым способом, и тому пришлось прыгать до своего факультета будто в мешке. Драко тогда оценил, как это здорово, сбивать спесь и злобу. Невилл не пострадал особо, а Драко успокоился. И вот сейчас ему нужно было опять немного успокоиться. Особенно в такую погоду, когда вообще хоть ложись-умирай. Но самое главное, судействовать сегодня будет Снегг, а это значит, что Гарри Поттер скорее всего сегодня погибнет. А Драко так и не выяснил, в чем заключалась магическая сила этого придурка.

Когда Рон и Гермиона проводили Гарри до раздевалки и ушли, пожелав ему удачи, Гарри не сомневался, что его друзья гадают, удастся ли им увидеть его живым после матча. Все это, признаться, не слишком обнадеживало. Натягивая спортивную форму, Гарри даже толком не слышал, о чем говорил их капитан команды Вуд.

Пока Гарри переодевался, Рон и Гермиона нашли свободные места и встали рядом с Невиллом. Тот никак не мог понять, почему у них такие мрачные и озабоченные лица и зачем они принесли с собой на игру свои волшебные палочки. Гарри не знал о том, что они тайком от него ежедневно практиковали Обезноживание — то самое заклятие, которое наложил на Невилла Малфой. Они были готовы наслать проклятие на Снегга в тот самый момент, когда им хоть на мгновение покажется, что тот хочет причинить Гарри вред.

— Значит, не забудь, надо произносить «Локомотор Мортис», — прошептала Гермиона, когда Рон спрятал свою палочку в рукав.

— Я помню, — отрезал Рон. — Не будь занудой!

Тем временем в раздевалке Вуд отвел Гарри в сторону.

— Не хочу давить на тебя, Гарри, но сегодня нам, как никогда, нужно, чтобы ты поймал снитч как можно раньше. Нам надо закончить игру прежде, чем Снегг нас засудит.

— Там вся школа собралась! — высунувшись за дверь, прокричал Фред Уизли. — Даже… Будь я проклят, если это не сам Дамблдор пожаловал на игру!

Нутро Гарри Поттера немного расслабилось от этих слов. Возможно, Снегг не будет пытаться убить его, если за игрой будет наблюдать сам Дамблдор.

Наверное, именно потому Снегг выглядел таким раздосадованным, когда команды вышли на поле. Даже Рон Уизли заметил, что Снегг вне себя. Это заметил и Малфой. Сам Снегг судействовал сидя на огромной свинье, которая носила его над полем мерзко похрюкивая. Грязь, свиньи и холод. «Отличный день для смерти», — подумал Малфой. — «Самый что ни на есть подходящий»

Большинство болельщиков не стали подниматься на верхние трибуны, там было слишком ветрено. Все в основном толпились между трибунами, под навесами, прямо у луж и грязевых газонов, меся их в кашу своими галошами.

— Никогда не видел Снегга таким злобным, — прошептал Рон, обращаясь к Гермионе. — Смотри, они начинают. Ой!

Кто-то сзади ударил Рона по затылку. Разумеется, это оказался Малфой.

— О, Уизли, извини, я тебя не заметил.

На лице Малфоя была издевательская усмешка. Он прыгнул на бочку с ногами и сел на корточки, как настоящий бывалый заключённый. Стоящие рядом с ним Гойл и Крэбб тоже ухмылялись с видом его корешей по криминальным делишкам. Мастера, ничего не скажешь.

— Интересно, как долго Поттеру удастся удерживаться на метле в этот раз? — громко спросил Драко, зная, что Уизли, Грейнджер и Долгопупс прекрасно его слышат. — Кто-нибудь хочет поспорить? Может, ты, Уизли? Хотя да, спорить-то тебе не на что.

Уизли не ответил, он внимательно смотрел на поле, где Снегг только что наказал Гриффиндор штрафным очком за то, что Джордж Уизли отбил бладжер в его направлении. Гермиона, которая стояла скрестив все пальцы на руках, не отводила глаз от Гарри. Тот кружил над остальными игроками, оглядываясь по сторонам в поисках своего желанного золотого мячика.

— Кажется, я понял, по какому критерию в Гриффиндор набирают сборную по квиддичу, — громко заявил Малфой несколько минут спустя, когда Снегг снова наказал Гриффиндор штрафными очками, причем абсолютно без повода. — Жалость — вот чем они там руководствуются. Вот возьмем Поттера — он сирота. Возьмем близнецов Уизли — они нищие. Так что странно, что они не взяли в команду тебя, Долгопупс, — ведь у тебя мозгов, с дерьмо комара. Если комар вообще его делает.

Невилл густо покраснел, но все-таки нашел в себе силы повернуться к Малфою.

— Я стою десятка таких, как ты, понял? — пробормотал он, запинаясь.

Малфой, Крэбб и Гойл покатились со смеху.

— Я предупреждаю тебя, Малфой, — прорычал Уизли, всего на секунду отворачиваясь от поля. — Еще одно слово…

— Рон! — воскликнула Гермиона. — Следи на Гарри!..

Гарри внезапно устремился вниз, красиво войдя в пике, на которое зрители отреагировали аплодисментами.

— Тебе повезло, Уизли, кажется, Поттер заметил на поле монетку! Может тебе тоже стоит выбежать на поле и поковыряться в грязи? А то вдруг Поттер с тобой не поделится!

Уизли не выдержал. И прежде чем Малфой понял, что происходит, Рон уже толкал его руками в плечи, и они оба покатились кубарем прямо по грязи и лужам. Невилл несколько мгновений колебался, а потом кинулся другу на помощь, расправив руки и окунувшись в месиво с головой. Крэбб и Гойл особо пачкаться не стали, а просто вытащили, казалось уже тонущего Долгопупса из лужи, и просто усадили его на бочку. Малфой и Уизли продолжали кататься кубарем по грязи.

— Давай, Гарри! — вопила Гермиона, глядя, как Гарри Поттер носится за снитчем.

— Сдохни, Малфой!

— Сдохни, Уизли!

Кричал комок грязи, взмахивая кулаками.

Трибуны взорвались криками и аплодисментами: они никогда не видели, чтобы снитч поймали в самом начале игры. Похоже было, что Гарри Поттер установил рекорд.

— Рон! Рон! Где ты?! Игра закончилась! Гарри выиграл! Мы выиграли! Гриффиндор вышел на первое место! — радостно вопила Гермиона, чуть не выпрыгивая из своих резиновых сапог.

Гарри, спустившись, спрыгнул с метлы. Он никак не мог поверить в то, что произошло. Ему все удалось, игра закончилась, не продлившись и пяти минут. Гарри оглянулся, услышав позади себя крики: на поле выбегали болельщики Гриффиндора, шлёпая по грязи и расправляя руки на бегу. Они подхватили Гарри на руки и стали подкидывать его в воздух. Рон услышал, что матч окончен, врезал напоследок Малфою по носу и поспешил подбежать к Гермионе, хлюпая ботинками.

— Рон, что с тобой!? — удивилась она, смотря на нечто с разбухшим носом, на лице которого не было ничего кроме грязи, глаз и широченной улыбки.

— Жив?

— Жив!

— Победили?

— Победили!

А за их спинами в лужу снова упал бессильный, но почему-то счастливый, вытирающий с носа и губ алую кровь и такой же удовлетворённый исходом игры, Малфой.

* * *

Отмывшись от грязи, каждый на своём факультете, Уизли и Малфой сидели на кроватях и выслушивали строгие нарицания от их озадаченных подруг.

— О чем ты только думал, Рональд!? — строго возмущалась Гермиона Грейнджер.

— Ты бы хоть уворачивался, Малфой. — посмеивалась Сибилла Снегг.

На их строгое требование отправиться в больничное крыло оба ответили отказом. Рон боялся, что сестра Помфри сделает ему ещё больней, а Малфой категорически не хотел, чтобы об этом случае сообщили его родителям. У обоих мальчиков уже синели гематомы вокруг глаз, и распухали веки.

— Помфри срастит тебе кости за пару часов, Рон, как Невиллу его запястье после первого полёта на мётлах, — важно предлагала Гермиона.

— Это даже не будет больно, — уговаривала Снегг.

Но оба мальчика упрямо мотали головами.

Тогда девочки притащили в комнаты книги по Медицинской Магии и открыли на одной и той же странице.

— Так, ну, тут в принципе всё понятно, — объявила Гермиона и направила кончик палочки на нос Рональда Уизли.

— А-а-а-а-а! — заорал Малфой, когда Сибилла Снег вправила ему нос кончиком своей волшебной палочки, и тут же закрыл лицо руками, упав на подушку.

Гермиона и Гарри испуганно смотрели на Рона, когда тот поднялся с подушек и стал ощупывать свой нос. Нос был здоровым и ровным, а жуткие синики вокруг глаз стали рассасываться посекундно.

— Отлично, — оценила свою работу Сибилла Снег, рассматривая здоровое лицо Драко Малфоя, захлопывая книгу и направляясь вон из комнаты. — Надеюсь, до утра вы больше никуда не вляпаетесь, — в сторону Драко, Крэбба и Гойла.

Гермиона закрыла книгу и хитро посмотрела на друзей.

— Ну что? Может, прогуляемся к Хагриду?

Оба Гриффиндорца согласились.

Трое ребят, Гарри, Рон и Гермиона, отправились по тёмным коридорам Хогвартса наружу школы, подсвечивая себе путь светом волшебных палочек в сторону хижины Хагрида с явным намерением выяснить у лесника что-нибудь новенькое. Хагрид наверняка хранил ещё немало тайн. Постучавшись в массивные двери его хижины, ребята очень удивились, что заросший мехом лесник не сразу захотел впускать их внутрь, но всё же по итогу впустил. Внутри хижины было натоплено и жарко. Хагрид нагнулся к их головам и произнёс:

— Он почти вылез! — и продемонстрировал им крупное яйцо на столе.

Яйцо, испещренное глубокими трещинами, лежало и дёргалось. Внутри что-то двигалось, стуча по скорлупе.

Они придвинули стулья к столу и сели, затаив дыхание.

Внезапно раздался треск, яйцо развалилось пополам и на стол выпал маленький дракончик. Его нельзя было назвать симпатичным. Морда у дракончика была длинная, с широкими ноздрями, пробивающимися бугорками рогов и выпученными оранжевыми глазами.

Дракончик чихнул и из ноздрей у него вылетело несколько искр.

— Ну разве не красавчик? — проворковал Хагрид. Он вытянул руку, чтобы погладить своего любимца по голове. Дракончик молниеносно раскрыл пасть и клацнул острыми клыками, пытаясь ухватить Хагрида за палец.

— Вот умный малыш! Сразу узнал свою мамочку! — восхитился Хагрид.

— Хагрид, а как быстро растут норвежские горбатые драконы? — озадаченно поинтересовалась Гермиона.

Хагрид открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно побледнел и, вскочив на ноги, метнулся к окну.

— Что случилось? — крикнул Гарри, хотя уже знал ответ.

— Кто-то в окно заглядывал, а я, как назло, занавески неплотно задвинул.

Гарри подскочил к двери и распахнул ее. Даже на расстоянии он легко узнал убегающего.

Гарри тяжело вздохнул. Теперь о существовании дракона знали не только они трое, но ещё и Малфой.

* * *

Всю следующую неделю Малфой, завидев Гарри, Рона и Гермиону, неприятно улыбался, и его улыбка их нервировала. Большую часть свободного времени они проводили в полумраке хижины Хагрида, пытаясь урезонить великана.

— Отпусти его, — настаивал Гарри. — Выпусти его на волю.

— Не могу. — Хагрид покачал головой. — Он же маленький совсем. Он умрет один.

Они посмотрели на дракончика. За неделю он стал раза в три длиннее. Из его ноздрей беспрестанно вырывались клубы дыма.

Однако Хагрид, кажется, этого не замечал. Судя по всему, он вообще забыл обо всем, в том числе и об обязанностях лесника, и если и выходил из хижины, то только за продовольствием для своего подопечного. По полу хижины, заваленному птичьими перьями, перекатывались пустые бутылки из-под бренди.

— Я ему имя придумал — Норберт. — Хагрид смотрел на дракона влюбленными глазами. — Он меня уже знает… смотрите вот. Норберт! Норберт! Где твоя мамочка?

— Он рехнулся, — прошептал Рон, наклонившись к уху Гарри.

— Хагрид, — громко позвал Гарри. — Еще две недели, и Норберт не будет помещаться в твоей хижине. А к тому же, возможно, у нас нет в запасе и двух дней! Малфой в любой момент может донести на тебя Дамблдору! Содержание драконов дома незаконно!

Хагрид закусил губу.

— Я… Я ж понимаю, что навсегда его здесь оставить не могу, но и бросить его не могу…нельзя так.

Гарри вдруг резко повернулся к Рону.

— Чарли! — воскликнул он.

— Ну вот, теперь и ты рехнулся, — спокойно отреагировал тот. — Меня зовут Рон, ты забыл?

— Да нет, я про Чарли, твоего старшего брата, который изучает драконов в Румынии. Мы можем отправить Норберта к нему!

— Гениально! — восхитился Уизли.

Было решено отправить Чарли сову, с предложением забрать дракона в Румынию. Осталось только решить, как именно Норберта следует туда доставить, но это Чарли и сам может придумать, так что ребята успокоились и стали просто ожидать ответ.

Следующая неделя тянулась необычайно медленно. В среду когда все ушли спать, Гарри и Гермиона все еще сидели в общей гостиной Гриффиндор, дожидаясь Рона. На часах было уже двенадцать, когда они услышали какой-то шорох. Через мгновение из ниоткуда появился Рон, сбросивший с себя мантию-невидимку. «Очень удобная вещица», в очередной раз подумал Рон и протянул мантию Гарри. Он был у Хагрида, помогая тому кормить Норберта, который теперь десятками поедал дохлых крыс.

— Он меня укусил! — Рон вытянул руку, обмотанную окровавленным платком. — Я теперь, наверное, несколько дней даже перо не смогу держать. Если честно, более жуткого зверя, чем дракон, я в жизни не видел, а Хагрид с ним возится так, словно это маленький пушистый кролик. Вы представьте только: Норберт меня укусил, а Хагрид мне еще выговаривать начал за то, что я его малютку испугал. А когда я уходил, он ему колыбельную пел.

В темное окно внезапно постучали.

— Это Букля! — воскликнул Гарри, кидаясь к окну, чтобы впустить сову — Она принесла ответ.

Гарри, Рон и Гермиона положили письмо на стол и склонились над ним.

«Дорогой Рон! Как у тебя дела? Спасибо за письмо. Я буду счастлив взять норвежского горбатого дракона. Но доставить его сюда будет непросто. Я думаю, лучше всего будет переслать его с моими друзьями, которые прилетят навестить меня на следующей неделе. Проблема в том, что никто не должен видеть, как они перевозят дракона, — ведь это незаконно.

Будет идеально, если вы сможете привести дракона на самую высокую башню замка Хогвартс в субботу в полночь. Тогда они успеют добраться до Румынии к рассвету.

Пришли мне ответ как можно быстрее.

С любовью. Чарли»

Гарри, Рон и Гермиона задумчиво посмотрели друг на друга.

— У нас есть мантия-невидимка, — медленно произнес Гарри, правильно истолковав сомнения друзей. — Думаю, она вполне сможет спрятать нас с Роном и Норберта. Так что все получится.

И тут произошло то, чего никто не ожидал. Наутро укушенная рука Рона раздулась, вдвое увеличившись в размерах. Рон никак не мог решить, не будет ли слишком рискованным поход к мадам Помфри: ведь она, наверное, могла сразу определить, что это укус дракона. Однако спустя несколько часов выбора у Рона уже не осталось. Рука позеленела. Похоже, что клыки Норберта были ядовитыми.

Гарри и Гермиона, примчавшиеся в больничное крыло в конце дня, застали Рона в ужасном состоянии.

— Это не только из-за руки, — прошептал Рон. — Хотя ощущение такое, что она вот-вот отвалится. Тут ко мне зашел Малфой, сказал мадам Помфри, что пришел забрать книгу, которую мне дал, а на самом деле, чтобы надо мной поиздеваться. Он угрожал, что расскажет мадам Помфри, кто укусил меня на самом деле. Я-то ей сказал, что это собака. Не надо было мне его бить тогда на матче, он ведь именно за это мстит.

Гарри и Гермиона попытались успокоить Рона.

— В субботу в полночь все закончится, — напомнила ему Гермиона, но почему-то Рона это совсем не обрадовало. Более того, он вдруг вскочил на кровати, и лицо его покрылось потом.

— В субботу в полночь! — хрипло повторил он. — Я только сейчас вспомнил: Малфой забрал у меня книгу, чтобы мадам Помфри ему поверила. А в этой книге лежало письмо от Чарли! Так что теперь он все знает…

Гарри и Гермиона даже не успели ничего сказать по этому поводу. В палату вошла мадам Помфри и выпроводила их, заявив, что Рону необходимо поспать.

— Менять планы уже поздно, — заявил Гарри, когда они с Гермионой вышли из палаты.

Когда пришел момент прощания с Норбертом, Гарри и Гермиона наверняка посочувствовали бы Хагриду, если бы так не беспокоились за успех операции.

Хагрид уже упаковал Норберта в огромный деревянный ящик.

— Я там ему кучу крыс запихнул и бренди тоже приготовил, чтоб не проголодался по пути, — произнес Хагрид приглушенным голосом. — Я ему еще туда плюшевого мишку положил, чтоб он по дороге не скучал.

Из ящика доносились странные звуки. Гарри показалось, что как раз в этот момент плюшевому мишке отрывали голову.

— Прощай, Норберт! — срывающимся голосом выдавил из себя Хагрид. — Мамочка никогда тебя не забудет!

Гарри и Гермиона встали по обе стороны ящика и набросили на себя мантию-невидимку. Девочка указала на ящик кончиком своей волшебной палочки и тихо произнесла:

— Вингардиум Левиосса.

Ящик приподнялся над землёй и они поволокли его по воздуху до замка. Дракон издавал нелицеприятные звуки и постоянно норовил выпустить клубы искр через щели досок, а ребята боялись, что он сожжёт их всех, включая самого себя. Каким-то чудом им удалось подняться сначала по одной лестнице, потом по другой, и вот когда они уже были в коридоре под самой высокой башней, из темноты раздался какой-то шум. Ребята, забыв, что они невидимы, резко отступили в тень, вглядываясь в темные очертания теней. И вдруг зажглась лампа.

Профессор МакГонагалл в ночной рубашке и с сеточкой на волосах крепко держала Малфоя за ухо.

— Вас ждет дисциплинарное наказание! — вскричала она, увидев, кто перед ней. — И двадцать штрафных очков! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?!

— Вы не понимаете, профессор! — попискивал Малфой. — Я тут не один брожу! Давайте найдём их вместе!

— Кого? — возмутилась МакГонагалл.

— Гарри Поттера и его шайку! Они скоро будут здесь! С драконом! А это незаконно! Его следует исключить за такое! Вам придётся исключить его! Вам придётся!

— Что за чушь! — возмутилась профессор МакГонагалл. — Как вы смеете мне лгать?! Идемте, Малфой, а утром я поговорю о вас с профессором Снеггом!

После того, что увидели Гермиона и Гарри, почти отвесная винтовая лестница, ведшая на башню, показалась им самым плёвым делом. И уже через несколько минут они оказались на свежем воздухе и, сбросив с себя мантию, перевели дух. Гермиона вдруг начала приплясывать.

— Малфоя ждет наказание! — радостно выкрикнула она. — Я так счастлива, что даже петь хочется!

— Не надо, — посоветовал Гарри, хотя настроение у него тоже было пока прекрасное.

Наверное, они странно смотрелись со стороны — уставшие и взмокшие. Стоявший между ними ящик тоже смотрелся странно, особенно если учесть, что он сильно покачивался из стороны в сторону. Возможно, Норберту тоже было весело, и он там исполнял чечётку.

Десять минут спустя из темноты спланировали четыре метлы. Друзья Чарли оказались веселыми парнями и к транспортировке Норберта отнеслись, как к забавному приключению. Тем более что они уже всё продумали и захватили с собой специально изготовленное для этого случая крепление. Когда ещё минут через десять метлы поднялись в воздух, между ними висел большой деревянный ящик.

Гарри и Гермиона проводили его глазами, а когда он пропал из виду, пошли вниз по винтовой лестнице. На душе у них было легко. Норберт улетел, им кроме Снегга больше ничего не угрожает, Малфой тоже получил по заслугам, разве могло что-нибудь омрачить их радость?

Ответ поджидал их у подножия лестницы. Как только они спустились по ней, из мрака вынырнуло лицо Филча.

— Так-так-так, — прошептал он. — Кажется, у нас серьезные проблемы.

Гарри только сейчас осознал, что мантия-невидимка осталась на крыше.

* * *

Филч прямиком повел их на третий этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Похоже, они серьёзно влипли, и сожалеть о том, что Гарри забыл мантию на башне, было уже поздно. Однако Гарри зря думал, что хуже уже не бывает, он ошибся. Когда в аудиторию МакГонагал вошла она сама, то она вела за собой Невилла Долгопупса.

— Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра…

Гарри яростно замотал головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор МакГонагалл это заметила. Вид у нее был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта ее ударит столб огня, какой Норберту даже не снился.

— Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.

В первый раз за все время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол.

— Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнется на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Он показал мне письмо якобы от брата мистера Уизли! Великолепная подделка! Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл?

Гарри поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломленный. Гарри было жаль этого неуклюжего беднягу, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашел в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы предупредить.

— Это омерзительно! — заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только! Четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грэйнджер. А что касается вас, Поттер, то я рассчитывала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны. Да, и вы тоже, мистер Долгопупс, ничто не дает вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.

— Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри. С таким штрафом Гриффиндор терял свое первенство в Кубке школы.

— Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух.

— Профессор, пожалуйста… — взмолилась Гермиона.

— Вы не можете… — подхватил Гарри.

— Не говорите мне, чего я могу и чего не могу, мистер Поттер! Мало того, что вы посмеялись над другими учениками, так вы ещё и сами вышли в ночи, чтобы собственными глазами на это посмотреть! Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!

Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он еще мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвется на части, потому что шансов исправить ошибку не было.

Поначалу с утра никто не понял, что произошло, когда ученики стали разглядывать огромную доску, на которой фиксировались очки факультетов, и все подумали, возможно, это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъема все выяснилось, во всем виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей.

Гарри, еще вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, а сегодня в одно мгновение превратившийся в самого презираемого и ненавидимого всеми первокурсника. Только одни слизеринцы при виде Гарри тут же рукоплескали хором: «Молодец, Поттер! Так держать!», но он от этой поддержки, только наполнялся краской. Ему было настолько стыдно, что он даже подошел к Вуду и предложил отчислить его из сборной по собственному желанию.

— Отчислить?! — громовым голосом переспросил Вуд. — И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать очки?

Гарри был почти рад, что скоро должны были состояться экзамены. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного материала помогали ему хоть ненадолго отвлечься от случившегося. Гарри, Рон и Гермиона после ужина возвращались в Общую гостиную Гриффинор, садились втроем и занимались там до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов.

Но вот настал тот день, когда Гарри, Невиллу и Гермионе принесли одинаковые записки. Во всех трёх записках было написано:

«Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч.

Проф. М. МакГонагалл»

В одиннадцать часов вечера они попрощались с Роном и спустились вниз. Филч был уже там на месте вместе с Малфоем. Гарри даже забыл о том, что Малфой тоже наказан.

— Идите за мной, — скомандовал Филч, зажигая лампу и выводя их на улицу. А потом зло усмехнулся. — Готов поспорить, что теперь вы серьезно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас, это тяжелая работа и боль… Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они еще понадобятся…Ну все, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет.

Они шли сквозь тьму — света от лампы Филча хватало ровно настолько, чтобы увидеть, что у тебя под ногами. Невилл беспрестанно чихал, а Гарри гадал, какое именно наказание их ждет. Должно быть, это было что-то ужасное, иначе Филч так бы не радовался.

В небе светила яркая луна, но на нее все время наплывали облака и погружали землю во мрак. Вдруг впереди показались огоньки. Гарри понял, что они приближаются к хижине Хагрида. А потом послышался и голос великана.

— Это ты там, что ли, Филч? Давай поживее, пора начинать.

У Гарри словно камень с души свалился.

— Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? — хмыкнул Филч перекосившись лицом в сторону Гарри. — Нет, ты не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми…

Услышав это, Невилл застонал, а Малфой остановился как вкопанный.

— В лес? — переспросил он, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там водятся оборотни.

Невилл крепко ухватил Гарри за рукав и судорожно глотнул воздух. Из темноты к ним вышел Хагрид, у его ног крутился Клык, его верный пёс размером с лошадь. Хагрид держал в руке огромный лук, а на его плече висел колчан со стрелами.

— Наконец-то, — произнес он. — Я уж тут полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как дела-то у вас?

— Я бы на твоем месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно отозвался Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание. Я вернусь к рассвету… и заберу то, что от них останется.

Филч неприятно ухмыльнулся и пошел обратно к замку, помахивая лампой.

Малфой, проводил его полным испуга взглядом и повернулся к Хагриду.

— Я в лес не пойду, — заявил он.

— Пойдешь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это.

— Но так нельзя наказывать… мы же школьники, — продолжал протестовать Малфой. — Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы…

— Он бы тебе сказал, что в Хогвартсе делать надо то, что велят, — закончил за него Хагрид. — Тексты он, понимаешь, писать собрался! А кому от того польза? Ты чего-то полезное теперь сделать должен, или выметайся отсюда. Если думаешь, что отец твой обрадуется, когда тебя завтра увидит, так иди обратно и вещи собирай. Ну давай, чего стоишь?

Малфой не двинулся с места. Он бросил на Хагрида яростный взгляд, но тут же отвел глаза.

— Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте, да внимательно, потому как опасная это работа то, что нам сегодня сделать нужно. А мне не надо, чтоб с кем-то из вас случилось что-нибудь. За мной пошли.

Хагрид подвел их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых черных стволов. Все ребята почувствовали, как по их коже побежали мурашки.

— Вон смотрите… пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, бедолагу. Помочь или добить, если вылечить нельзя.

— А если то, что ранило единорога, найдет нас? — спросил Малфой, не в силах скрыть охвативший его ужас.

— Нет в лесу никого такого, кто б вам зло причинил, если вы со мной да с Клыком сюда пришли, — заверил Хагрид. — С тропинки не сходите, тогда нормально все будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем… в разные стороны, потому как их тут… ну… куча целая, следов. И кровь повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то… а может, и с позавчерашней.

— Я хочу вести собаку! — быстро заявил Малфой, глядя на внушительные собачьи клыки.

— Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид. — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас… ага, вот так. А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте… а сейчас пошли, пора нам.

В лесу царили тьма и тишина. Они углубились в него, и вскоре тропа разделилась. Гарри, Гермиона и Хагрид пошли налево, а группа из Невила, Малфоя и Клыка двинулась направо.

Они шли абсолютно молча, шаря глазами по земле. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна голубовато-серебристой крови, покрывшие опавшую листву.

Гарри заметил, что Хагрид выглядит очень озабоченным.

— Может, это волк-оборотень убивает единорогов? — спросил Гарри.

— Не, у него для этого скорости маловато, — отмахнулся Хагрид.

Они медленно шли, вслушиваясь в тишину. И вдруг уловили какое-то движение на видящейся впереди опушке. Хагрид вскинул лук и натянул тетиву.

— Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажись! Или стрелять буду!

Из темноты вышел кентавр. Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты.

— А, это ты, Ронан. — В голосе Хагрида послышалось облегчение. — Как дела-то?

— Добрый вечер, Хагрид, — приветствовал его Ронан. Голос у него был низкий и полный печали. — Ты хотел меня убить?

— Да нет… я ж не знал, что это ты, а сейчас… ну, особо осторожным надо быть, — пояснил Хагрид. — Что-то плохое по этому лесу бродит. Да, забыл совсем… это Гарри Поттер, а это Гермиона Грэйнджер. Школьники наши, из Хогвартса. А это Ронан. Он кентавр.

— Мы заметили, — слабым голосом ответила Гермиона.

— Добрый вам вечер, — обратился к ним кентавр, откинул голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий.

— Ага, — подтвердил Хагрид, тоже посмотрев наверх. — Слушай, Ронан, а я так даже рад, что мы тебя встретили. Мы тут единорога ищем раненого, ты не видел ничего?

Ронан медлил с ответом. Какое-то время он, не моргая, смотрел в небо, а потом снова вздохнул.

— Всегда первыми жертвами становятся невинные, — произнес он. — Так было много веков назад, так происходит и сейчас.

— Ага, — согласился Хагрид. — Так ты видел чего, а, Ронан? Необычное чего-то?

— Марс сегодня очень яркий, — повторил Ронан, словно не замечая нетерпеливого взгляда Хагрида. — Необычайно яркий.

— Да, но я-то не про Марс, а про кое-чего поближе, — заметил Хагрид. — Так ты ничего странного не видел?

И снова Ронан ответил не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем он открыл рот.

— Лес скрывает много тайн.

— Да-да, — отозвался Хагрид и махнул своей огромной рукой, зазывая ребят дальше. Гарри и Гермиона двинулись за ним, оглядываясь на кентавра, пока того не загородили деревья.

— Ну никогда кентавры эти напрямую ничего не ответят, — раздраженно заметил Хагрид. — Звездочеты проклятые! Если что поближе луны находится, так это им неинтересно уже.

Они шли сквозь почти сплошную черную стену деревьев. Гарри не переставал нервно оглядываться. У него было неприятное ощущение, что за ними следят. И он был очень рад тому, что рядом с ними Хагрид, а у Хагрида есть лук.

Извилистая тропинка сделала резкий поворот, но едва они прошли его, как Гермиона ухватила Хагрида за руку.

— Хагрид, смотри! Красные искры, Невилл в опасности!

— Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро!

Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Гарри казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей, а в голове его при этом вертелись всего два вопроса: что произошло с Невиллом и Малфоем, и почему так долго не возвращается Хагрид?

Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашел Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать. Невилл запаниковал и выпустил красные искры.

— Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь найти удастся то, зачем мы здесь, — пожаловался Хагрид. — Так по-другому разделимся. Невилл и Гермиона со мной пойдут, а ты, Гарри, бери клыка и этого идиота.

Малфой побагровел, но не стал срываться на баталии.

Теперь новая группа из Гарри, Клыка и Малфоя пошли вперёд.

— Это просто позор так над детьми издеваться, — выпалил Малфой, следуя по пятам за Поттером, когда они окончательно потеряли из вида группку Хагрида.

— Если бы я тебя не знал, Малфой, то подумал бы, что ты боишься.

— Конечно, боюсь, — пролепетал Малфой испуганно, — Ещё бы не бояться. Это ты только у нас бесстрашный. Да, Поттер? — закончил Малфой, уже со злобой в голосе.

— Слушай, хватит уже. Что я тебе сделал? Что ты ко мне цепляешься?

— Ты существуешь, — сцедил Малфой сквозь зубы, — Поэтому бесишь.

Гарри даже оборачиваться на него не стал. Зачем? На дураков не обижаются.

— Я к тебе в друзья не набивался, — отозвался Поттер строго. — И не дарил подарочки.

— Ой, Поттер, не будь таким недалёким, — сморщился Малфой. — Если Снегг увидит, что мы общаемся, то перестанет мне доверять.

— Можно подумать он тебе уже доверяет.

— Да, — деловито ответил Малфой, но тут же съежился, — И даже не думай мешать Снеггу и Квирреллу похитить камень из-под собаки. Если не хочешь погибнуть.

— Квиррелл тут ни при чём. Снегг сам ему всё время угрожает, пытаясь выведать, как обойти Пушка…

— Какой же ты идиот, Поттер, — перебил его Малфой, сморщившись и кутаясь в свою мантию всё глубже и глубже, — Тебе нужно проваливать из Хогвартса, иначе и ты и все твои друзья погибнут.

Гарри не стал отвечать. Был сильно напряжен и побоялся сболтнуть лишнего.

Они уходили в лес все глубже и глубже, и где-то через полчаса деревья окончательно преградили им путь. Гарри показалось, что пятен крови тут куда больше. Все корни деревьев были забрызганы кровью, словно несчастное создание металось здесь, обезумев от боли. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ними древнего дуба Гарри увидел поляну.

— Смотри, — произнес он, вытягивая руку и показывая на блеск, исходивший от земли.

Они пролезли между ветвями дуба, и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой одновременно прекрасной картины. У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива.

Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не заметила. Ступая задом наперёд, фигура переместилась ближе к телу мёртвого животного, и неестественно скрутилась над ним, словно паук. И…стала пить с неё. Но шорох испуганных ребят заставил паука поднять своё лицо. На них уставились огромные красно-жёлтые, безумные глаза.

— А-А-А-А-А!

Малфой, издав дикий вопль, и бросился бежать, а вслед за ним устремился и Клык.

Драко бежал настолько быстро, насколько мог. После всего увиденного им в этой жизни, он всё-рано испугался до жути! Уверенный, что Поттер бежит рядом с ним, он периодически при беге выкрикивал:

— Ты видел его глаза, Поттер? Жуткие глаза! Какой кошмар!

Пробежав ещё немного, он вдруг осознал, что Поттер ему не отвечает. Остановившись, он обернулся. Поттера не было.

— Поттер! — крикнул Драко сначала тихо, а после погромче. — Поттер!!!

Но Поттера не было.

Драко судорожно начал соображать, что делать? Вернуться туда, найти мёртвого Поттера и тоже погибнуть? Или бежать в другую сторону, чтобы просить о помощи? А если Поттер всё ещё жив, и он лишь потеряет время, бегая за помощью? Что делать? Как же быть!?

И тут прямо с дерева на ниточке спустился глаз. Самый обычный, человеческий глаз, с голубой радужкой на белом шарике. Он покрутился немного у лица Драко и снова, словно на резиночке, подпрыгнул вверх, скрываясь в кронах дерева.

— ААААААААА, — крикнул Драко ещё громче и упал на землю в ужасе.

Нужно бежать отсюда! Из этого леса! Из этой школы! Из этого кошмара!

Он поднял палочку вверх и снова и снова стал запускать красные искры в небо. Он пускал их до тех пор, пока к нему не выбежал Филч.

— Наконец-то, — просипел Филч, перекосившись всем телом и лицом. — Нашёлся, паршивец.

«Паршивец…», — словно эхом раздавалось в голове у Драко, пока Филч его вел по лесу в сторону школы. По дороге Филч постоянно причитал, что Дамблдор устроил цирк из школы, исключив наказания в подземельях и доверив это занятие непутёвому Хагриду.

— Поттер мёртв, — шептал Драко, поглядывая на Филча с недоверием.

— Что за чушь ты несёшь? — отозвался завхоз. — Поттер уже в школе, со всеми остальными, это ты куда-то сбежал. Пришлось тащиться в лес за тобой, потому что Хагрид занят своим делом, утилизирует единорога.

— Я видел глаз! — внезапно вспомнил Малфой, нервно оглядываясь по сторонам. — Глаз на верёвочке.

— А, этот глаз, — расплылся в злобной улыбке завхоз Аргус Филч, — Да эти глаза тут повсюду! И уши тоже, но только т-с-с-с, — приложился он пальцем к своим губам с бороздами. — Их Дамблдор развесил. Так он следит за происходящим в школе. Не знаю сколько их в лесу, но похоже немного, иначе бы Хагрид быстрее собирал своих убитых единорогов.

Он ещё что-то хрипло рассказывал, пока провожал мальчика до картины с вельможей, но Драко его уже не слушал, а только оглядывался без конца по сторонам и лишь мечтал вновь оказаться у себя под одеялом.

* * *

После этого случая Драко стал замечать по всем углам и за каждым предметом глаза и уши Дамблора. Они были развешаны буквально повсюду, за каждой портьерой по уху, над каждой картиной по глазу.

— Именно от них Чертовка и уворачивается, когда гуляет по коридорам, — рассказал он об этом девочке-ведьме. — Она у тебя очень умная, между прочим.

— Я знаю, — деловито ответила Снегг.

— Мур, — подтвердила кошка и поластилась к хозяйке.

— Ладно, пойду поохочусь, — ответил Драко и отошел от девочки, всё время ёжась, будто от холода.

После того случая в лесу он постоянно ёжился.

— Думает, я ничего не знаю, — фыркнула девочка-ведьма Чертовке на ухо и погладила её за ушками, — Глупый мальчишка.

Драко переоделся в охотничью одежду, позвал Арго и отправился в совяльню. Там он стоял в одиночестве, принимая от Арго мышей, и старался ни о чём не думать. Всё, что случилось в лесу, его не касается. Дохлые единороги, тени, что пьют их серебряную кровь и прочие гадости, о которых думать совсем не думалось. Тут в совяльню вошёл Гарри Поттер и быстро прошёл к соседнему окну, выпустив Буклю на волю. Драко немедленно усмехнулся, заметив, что на Гарри Поттере новые охотничьи перчатки.

— Спасибо за подарок, кстати.

— Следишь за мной? — перебил его Драко с вызовом. — Вынюхиваешь, высматриваешь… — и буркнул сам себе под нос. — Пристал, как репейник.

Гарри немного возмутился от этих слов, но подсобрался и выдал:

— То, что мы встретили в лесу, это был Волан Де…

— Я не хочу знать! — вдруг резко выпалил Малфой. — Хоть сам Дьявол это был! Это меня не касается.

Гарри замолк. Впервые он не знал, что ответить на грубость и наглость. Неужели Драко было настолько плевать? Происходящее с ними это не шутки, всё это игнорировать нельзя. Как бы ни было при этом страшно.

— Все боятся, — наконец нашел он что сказать. — Я тоже боюсь.

— Ой, вот не надо, а. Ты и тролля, наверное, боялся? И на метлу вскакивать. Бесстрашный Поттер, — не унимался Малфой чуть исказив лицо. — Смельчак из смельчаков.

— Вот с метлой не боялся, — ответил Гарри честно. — А с троллем там не было времени, он хотел убить Гермиону.

Теперь настало время обоим замолкнуть. Букля и Арго всё ждали, когда им устроят подкрылышные почесухи, но их хозяевам было не до этого. Бедные птицы смотрели на то, как пойманная ими добыча вылетает из окон сразу же, как только её доставили, и жалобно поухивали.

— Почему ты ведёшь себя так? — спросил Гарри через некоторое время.

— Как?

— Будто весь мир ненавидишь.

— Оно так и есть.

— Это не правда. Ты не такой, как Снегг.

— Ещё один. Много вы понимаете с Дамблдором. И кстати, как ты тогда проскочил вместе с драконом? Он ведь уже не маленький был. Я уж обрадовался, что мне удастся тебя исключить из школы всё-таки.

— Я тебе настолько мешаю?

— Там у тебя больше шансов на выживание, придурок.

Гарри задумался.

— У меня есть мантия-невидимка, — позже ответил он, — Осталась от отца.

— А, ясно, — поёжился Драко, — Интересно, что у тебя ещё есть.

Гарри не стал на это отвечать. И так уже наболтал немало лишнего.

— Не скажу, что мне старик нравится, — проговорил Малфой, спустя какое-то время снова поёжившись, — Но если Снегг станет директором, это будет ужасно. Он заменит все картины в школе на стеклянные натюрморты. На крестьян мне плевать, а вот пастушек мне жалко. Они милые, — добавил Малфой и наконец-то погладил присевшего ему на руку Арго.

Гарри в очередной раз поразился многогранности этого странного мальчика и отвернулся в сторону. Букля прыгнула ему на руку, и он не стал её снова отправлять на охоту.

— Пойдём, Букля. А то Арго опять за тобой увяжется.

Гарри Поттер вышел из совяльни, а Драко Малфой презрительно проводил его взглядом.

И кто теперь у кого был шпионом, это стало совершенно неясно.

Артур Уизли умел видеть волшебников. Он видел их цветом: сильные маги светились очень ярко, если оттенок был светлым, то значит, этот маг предпочитал быть на стороне прогресса, а если тёмным, то зацикливался на успехах прошлого. Слабые маги светились тускло, а те, кто практически не издавал свечения, теряли остатки магии и превращались в маглов. Об этом он мало кому рассказывал, только лишь Дамблдору и Молли иногда, чтобы объяснить, куда он пропадал время от времени. Но пропадал он просто потому, что терялся. Преследуя в потоке людей очередного еле подсвеченного мага, он иногда обнаруживал себя совершенно в незнакомом месте и в панике садился на скамеечку, ожидая спасения. Ориентироваться по Лондону он не умел, жутко боялся метро и автобусов, поэтому он ковылял к ближайшей остановке и посылал через автобусное расписание короткое послание прямо в лягушку на столе Метью Пэтта. Лягушка выплевывала адрес, и кто-нибудь из Новшеств отправлялся ему на выручку. Чаще оказывалось, что он был всё ещё недалеко от Министерства, но почему-то не смог сориентироваться.

Метью Пэтта он обнаружил вот так же, через свечение, догнав его почти у входа в метро и шепнув на ухо, что тот не сумасшедший, а настоящий маг. На Метью тогда были рваные брюки, а лет ему было не больше тринадцати. Артуру самому тогда только исполнилось семнадцать, и он только-только закончил Хогвартс, но он уже точно знал тогда, как надо поступать. Пьюри он снял с крыши высокого здания, когда тот уже намеривался прыгнуть. Кервина, он вытащил из больничной палаты психиатрической лечебницы района Ньюхема. За Джордона он долго сражался с его недальновидной матерью, которая тёрла руки и прикрывала проколы на венах. Расходы на обучение таких ребят брал на себя Дамблдор, а Артур должен был их отыскивать в толпе и буквально вытаскивать из жерла смерти.

Магия не отпускала детей, она не уходила из них, как бы они не пытались от неё избавиться, а утекать начинала только после восемнадцати, а то и двадцати, но там уже били остатки, не подлежащие восстановлению. Взрослые в спасении Артура не нуждались, магия просто уходила из их тел и уже не возвращалась, а люди, ставшие маглами, вскоре и вовсе забывали, что умели творить чудеса. Куда эта магия уходила из бывших волшебников, Артур не знал, но вот откуда она появляется в новом обличии, это он знал однозначно.

Источник магии, — их общая на всех грань неизведанного. Когда-нибудь, он в это верил, Артуру удастся сконструировать какой-то аппарат, способный вычислить местоположение источника или хотя бы уровень его объема. Ведь если и создавать единый мир, так это только при условии, что все живущие на свете люди, будут волшебниками.

Как только юные маги вставали на ноги Артур и Дамблдор пристраивали их куда-нибудь, чтобы они смогли продолжить пусть самостоятельно. Команда Новшеств образовалась именно так, из вот таких вот случайных магов, которые могли погибнуть. Да и вообще, Артур считал, что грязнокровок не бывает, ведь все люди на свете немного волшебники.

Но в этот день на Артура смотрели самые осуждающие его взгляды в мире, готовые рвать и метать, лишь бы не слышать новости о разрыве контракта с отделом Лучшие Изобретения Малфоя. Он не кричал на них, не объяснял причины своего решения. Он понимал, все эти молодые люди жаждали развития. Хотели двигаться дальше, протаптывать себе дорогу вверх и увеличивать силу собственного свечения, поэтому он им сказал, что если они хотят, могут оставить его. Он не будет в обиде.

Метью Петт хлопнул дверью и вышел из офиса в гневе.

* * *

В этот же день в Министерстве Магии снова было собрание. Его вела Амбридж, встав выше всех на постамент и ласково говоря в рожок громкоговорителя много лестных и восхваляющих фраз в сторону жидкоусого министра Кроббла. Большую часть этой речи Артур не слушал. Но вот когда она произнесла хвалебные слова о том, что великий министр разработал проект «Карманы Лондона», он раскрыл рот, и наконец обернулся.

— Карманы Лондона, — лепетала Амбридж своим журчащим голосом, — Это великий проект, заслуживающий самых почётных наград! Поэтому, всё Министерство Магии спешит радостно оповестить, что наш любимый министр Кроббл будет увековечен в этом зале в виде прекрасной статуи!

Кроббл сидел на стуле, словно на троне сбоку от Амбридж и дергал своими усиками от удовольствия.

— Так же, — продолжила Амбридж после непродолжительных аплодисментов, — Министр награждается за разработку проекта «Вместительные сумочки» и «Очень вместительные походные палатки»! За эти два проекта он так же награждается пожизненным содержанием за счёт Министрества и самым почётным выходом на пенсию! Дальше проектами мы будем заниматься сами. Сумочки и палатки отправляются в отдел «Модные тенденции» и «Оборудование для путешествий». Карманы Лондона уходят в «Лучше Изобретения» и «Парки, улочки, дорожки», так же нам понадобится чёткая координация с отделом «Трудоустройства», дабы нанять как можно больше эльфов, чтобы уложиться в сроки. Всем этим буду руководить именно я, как заместитель главного министра! Спасибо, господа! Ах, и ещё! Ближе к новому году, будет организована проверка! Каждый отдел подвергнется тщательному анализу отделов «Магического правопорядка» и «Борьба с неправомерным использованием магии», чтобы мы все смогли работать более эффективно! — подытожила она ласковым голосом. — Спасибо!

Артур смотрел на Амбридж и не мог закрыть челюсть, а после посмотрел на Люциуса Малфоя, который опёрся на одну из статуй и тихо опустил глаза, наполняясь бордово-красным, переходящим в чёрное.

* * *

Сибилла Снегг сидела за столом у своей кровати в комнате девочек на факультете Слизерин и молча обдумывала, что ей делать с Малфоем. Он ей мешал своими странными выходками, вставлял ей палки в колёса. Вместо того, чтобы просто учиться на высшие баллы, что он конечно мог, он тратил время на беготню по Хогвартсу в ночи, и на поиск способа выгнать из Хогвартса Поттера. Поттер, при этом, довольно сильно просел по очкам в последнее время, и смысл его добивать, Сибилла не углядывала.

За её спиной соседки по комнате менялись кофточками и выясняли, чья кофточка на ком сидит приятнее. Если бы они не находились на факультете Слизерин, Сибилла бы посмеялась над ними, а так приходилось мириться, соблюдая с пустоголовыми слизеринками некую солидарность. Какие кофточки тут могут быть, когда на носу нависают экзамены?

— Если вы хотите, чтобы ваши кофточки сидели лучше, — обернулась к ним Сибилла Снегг, — То вам следует запихнуть в ваши лифчики носки, — и ухмыльнулась, чуть вздёргивая бровь.

Девочки тут же уставились на свои еле проклёвывающиеся грудки.

— Точно! — ринулись они к своим комодикам. — Давайте попробуем.

Сибилла развернулась и снова погрузилась в книжки.

Но тут раздался визг. Девочки завизжали и разбежались по углам, прячась за балдахинами кроватей. Сибилла обернулась снова, полная негодования. У самого входа в комнату стоял раскрасневшийся от смущения Гойл и упирался толстыми плечами в дверь, а после рванул её назад и выбежал вон.

Девочка-ведьма заинтригованно нахмурилась.

Никто бы не решился запихивать Гойла в комнату девочек, ради шутки. Значит, это была не шутка. Тогда что? Выйдя из комнаты, она поняла. Троица корешей так вызывала её на разговор. Гойл всё ещё был красным от смущения и поправлял свою растрепанную рубашонку.

— И что вам нужно? Я готовлюсь к экзаменам, мне не до ваших ша…шалостей, — проговорила девочка, впервые оценив на вкус слово «шалость», осознавая какое оно детское.

— Мы отправляемся к Снеггу, — оповестил Драко Малфой очень серьёзным голосом.

— Даже не вздумайте, — тут же ответила девочка-ведьма.

— Мы собираемся остановить его. Мы пригрозим ему, что расскажем Дамблдору о его плане выкрасть камень из-под собаки.

— Вы что с ума сошли? — расширила глаза девочка-ведьма.

— Ты с нами или нет? — бросил в её сторону Драко, уже направляясь к выходу.

— А ну, остановились немедленно, — пригрозила им Снегг, выставив в их сторону волшебную палочку.

— Твой дядюшка опасен, Сибилла. — вернулся к ней Драко, упёршись грудью в её палочку. — Если он станет директором Хогвартса, то в школу вернуться такие наказания, как подвешивание на кандалах в подземелье. Я тоже думал, что это Филч так шутит, но ничего подобного. Они действительно так делали. Подвешивали на кандалах и били плетью. Поверь мне, я знаю, что говорю. Ты хочешь этого? Я нет. Крэбб и Гойл тоже. Дамблдор не плохой старик, он много хорошего в школу привнёс, а если Снегг станет директором, то вернутся не только плеть и кандалы, а может и ещё что похуже. Так ты с нами, или нет? Хочешь, чтобы дядюшка тебя зауважал? Так покажи ему на что ты способна.

Сибилла сглотнула и кивнула головой. Директор из её дяди действительно вышел бы не очень.

Прокравшись к кабинету профессора Зелеварения, четвёрка слизеринцев проникла в кабинет и стала выискивать вход в комнату Снегга. Дверь оказалась спрятанной за шторкой возле входа в чулан для хранения инвентаря и склянок. Они осторожно приоткрыли её и оказались в длинном коридоре, который уходил куда-то в глубину. Прокравшись по этому коридору, они уткнулись в следующую дверь и приоткрыли её. За дверью сеялся ламповый свет. В тонкий просвет они увидели Снегга, сидящего за столом. Он тоже услышал их и уже поворачивал голову. Тогда ребята резко распахнули дверь, ворвались внутрь и направили на него свои волшебные палочки. Драко быстро проговорил: «Круцио!» и Снегг мгновенно скрючился от боли. Сибилла бросила моток веревки в воздух и приказала ей накинуться на Снегга: «Брахиабиндо!». Верёвка в тот же миг окутала Снегга по руками и ногам, и он упал на пол. Все четверо встали над Снеггом и указали на него волшебными палочками.

Он тяжело дышал и смотрел на них с ужасом.

— Мы всё знаем, профессор, — проговорил Малфой.

— Про философский камень, про ваши угрозы Квирреллу, всё знаем, — подтвердила Сибилла.

— И мы вам не позволим, — продолжил Крэбб. — Подставить Дамблдора.

— Да…Да что вы такое несёте? — выдохнул Снегг, пытаясь выкрутиться из верёвок.

Сибила чуть ринулась вперёд волшебной палочкой и верёвки ещё сильнее сжались вокруг профессора Снегга, заставив его ещё рьянее дёргаться.

— Поэтому, вы перестанете пытаться выкрасть философский камень, — потребовал Малфой. — И перестанете пытаться убить Поттера.

— С чего вы взяли, что я хочу его убить!? — выпалил Снегг в бешенстве. — С чего вообще вы всё это взяли!?

— Потому что мы очень умные, профессор, — ответила девочка-ведьма. — Хорошие гены.

— Так ладно…- проговорил их декан, больше не пытаясь высвободиться из верёвок. — Я так понял, что вы посчитали, что я затеял какой-то заговор против директора?

Пока он говорил Драко вдруг обратил внимание на его стол. Там лежала карточка. Он, не отрывая палочки от возмущённых глаз профессора, подошел к столу и прочитал, что на ней написано.

«Чёрная Месса состоится сегодня.

Место: поместье Малфой, графство Уилтшир.

Форма одежды: черная мантия в пол и скрывающая лицо маска.

Говорить разрешено только совету приближённых.

Вы в этот совет не входите»

Драко сглотнул и снова уставился на Снегга.

— Я сам накладывал заклятья защиты на этого пса! — продолжил изливаться Снегг. — Если вы думаете, что раскрыли какой-то заговор, то вы ошибаетесь! Здесь сформирована ловушка, но о её принципе я вам не расскажу! Хоть вы и считаете себя самыми умными, вы всё ещё слабые дети, которые нуждаются в защите! Развяжите меня! Я обещаю, что не буду вас наказывать!

— Ха-ха, так мы и поверили! — посмеялась Сибилла.

— Что это? — спросил Драко, беря в руки карточку и указывая на неё профессору. — Вас пригласили на чёрную мессу? Вы состоите в каком-то ордене? Почему мессу проводят у меня дома!?

Его друзья удивились, но постарались не показывать страха.

— А ты сам догадайся, — ответил надменно Снегг.

— Мой отец? — спросил Драко побледнев. — Он хочет вызвать Тёмного Лорда?

— Да-а-а, — протянул Снегг помрачнев. — Твой отец руководит процессом.

Драко взглянул в лица друзей и его нижняя губа легонько затряслась.

— Во сколько начало? Тут не написано?

— Месса всегда проводиться в полночь, мальчик, — отозвался профессор.

Драко взглянул на огромные настенные часы профессора, что мерно постукивали маятником.

— Что ты задумал, Драко? — вспыхнула девочка-ведьма, не упуская из вида скрюченного дядюшку.

Драко молча быстрым взглядом осмотрел комнату. Увидев подготовленную на кровати мантию и белую маску, он схватил их и снова обратился к Снеггу.

— Как вы планировали попасть в моё имение? У вас есть портал? Где он?

— Я не скажу тебе, — отозвался профессор.

Драко забегал по комнате, обследуя стены и шкаф.

— Драко! — забеспокоились его друзья. — Что ты задумал? Опомнись!

— Нашёл! — обрадовался Драко, щупая пространство внутри шкафа и сдвигая одежду профессора в сторону. — Бен, ты идёшь со мной! — обратился он к Крэббу, — Сиб, Ник, держите этого гада на палочках. Мы скоро вернёмся!

Он подтолкнул крупного мальчика к шкафу, Крэбб провалился внутрь и исчез. Следом за ним провалился и Драко.

Профессор Снегг взглянул на Сибиллу и попытался что-то изобразить.

— Прошу, Сибилла, я же твой троюродный дядя.

— Даже не думайте, — отозвалась презрительно девочка-ведьма. — Я буду к вам придирчивее, чем к остальным, и никогда не сделаю для вас ни единой поблажки.

Тогда Снегг кинул взгляд на Гойла. Тот пискнул и молниеносно трансфигурировал чернильницу со стола профессора в довольно крупный, тряпочный кляп, который тут же оказался у профессора во рту.

В этот момент Драко и Крэбб выпали из чёрного угла, что находился в предподвальном помещении тёмных чертогов подземелья Малфоев.

Сразу же сообразив где они, Драко схватил Крэбба за руку, и они оба вжались в тёмный угол.

— Давай наденем мантию Снегга, — предложил Драко шепотом. — Я сяду тебе на плечи и надену маску. Никто нас не раскроет.

Кребб кивнул, и они быстро осуществили задуманное. Для Кребба Драко сделал маленькую дырочку в мантии, чтобы он хотя-бы видел, куда двигать ногами. И так, кое-как они двинулись вперёд.

— Сейчас налево, — шептал ему Драко, — Теперь по лестнице вниз…Осторожно, не урони нас…

А в это время по самому центру подземелья уже начиналось какое-то таинство. Люди, в масках и чёрных мантиях, сливались подобно ручейкам прямо вниз, к единому источнику. В центре был установлен камень, спиленный наполовину, а на месте спила выгравирована ярко светящаяся холодным светом многоконечная пентаграмма. Факела, расставленные по всему подземелью источали зелёно-синий огонь. Он не грел и не освещал, а присутствовал только для разграничения пространства. Главные из присутствующих ожидали в центре круга, обступив камень со всех сторон, все остальные же, должны были стоять подальше, как не допущенные к таинству зрители.

Не произнеся ни слова, главные маги в помещении подвала, соединили палочки и опустили их кончики в центр пентаграммы, после чего она ещё сильнее засветилась, а после выпустила столбы сине-зелёного искр, освещая подземное пространство, продемонстрировав, как много собралось чёрных фигур.

Среди этих чёрных фигур пробежала довольно странная фигура Драко и Крэбба, но их никто не заметил, так как все прочие уставились на свет, что разгорался под потолком.

Столбы света заструились змеями, перетекая в состояние пламени. Искры замерцали по подземелью, и стали разлетаться в стороны. Многие из чёрных фигур из стана зрителей упали на колени, в приступе страха. Фигуры же у камня, уворачивались и пригибались.

— Не размыкайте палочки! — крикнул один из стана приближённых, — Владыка является нам!

— «Отец!», — пронеслось у Драко в голове, когда он услышал знакомый голос, и ещё сильнее сжал уши Кребба в руках. Тот даже не пискнул. Слишком боялся.

В сине-зеленом пламени показалось очертание. С начала, это было похоже на чистый прямоугольник, внутри которого улавливалось еле заметное шевеление. Участники мессы уставились на этот прямоугольник по кругу и видели со всех сторон только его. За тем присутствующие уловили звук.

— Да-а-а-а, — услышали они шипящее дыхание, что исходило прямо из центра прямоугольника, — Я вижу вас.

Крэбб затрясся от страха и Драко тоже жутко испугался.

— Держись! — шепнул он в сторону Кребба, облокотившись на столб. — Только не падай в обморок!

— Владыка! — зароптали фигуры вокруг камня, опуская головы в поклоне.

— Вас действительно много, — шипел и клокотал Владыка, уже проявляясь в прямоугольнике немного более отчётливо. — Но мне нужно больше! Намного больше! Наша армия должна быть действительно несокрушима!

Присутствующие уставились вверх на ровный прямоугольник и начали потихоньку различать очертание: руки, плечи и голову, а на голове — тюрбан.

— Я знаю его…- прошептал кто-то из зрителей, но его тут же задвинули другие фигуры подальше.

Драко и Крэбб встрепенулись.

— Стойте! — приказал им человек в тюрбане, не раскрывая рта. — Пусть, этот человек выйдет.

— Это профессор Квиррелл, — шепнул Драко Креббу, и тот до боли сжал колени Драко в своих крупных руках, но Драко не отреагировал.

Фигуры вытолкнули отличившегося ближе к факелам, и он прошёл немного вперед, чуть согнувшись от страха всем телом.

— Убейте его! — приказал им Квиррелл повелительным тоном, не раскрывая рта. — Он будущий предатель!

Люциус, ни секунды не сомневаясь, выкрикнул:

— Чего же вы ждёте!? Наши палочки заняты!

Драко и Крэбб вновь встрепенулись, особенно Драко. Из толпы чёрных фигур из стана зрителей, кто-то дернул рукой и выпустил зелёную вспышку света. Тот, в кого она была направлена, упал замертво на пол.

— Отлично, — прошипел профессор Квиррелл с улыбкой в голосе, но сам не улыбаясь ни одним мускулом лица, — Иди к нам поближе, Долорес. Ты заслужила.

Фигура низенького роста, выпустившая зелёную вспышку, очень опасливо, но всё-таки присоединилась к кругу избранных вокруг камня, вмещая в общий пучок энергии кончик своей волшебной палочки.

— Соперничество, это прекрасно, Люциус!…- продолжил Квиррелл, не раскрывая рта, — Сперва вы соревнуетесь за кресло министра, а после за трон и корону, это неважно, вы развиваетесь! Вы все! Слушайте! Мои верные воины! Мир поглощается грязными силами и просит нас о помощи! И мне необходимы сильные! Необходимы верные! Необходимы будущие короли! После того, как мы одержим верх, земли всего, что видят ваши взоры, будут очищены! Будут подчинены только вам! Именно так! Владеть и править от Имени Моего, вот ваше будущее, мои великие, истинно исполинские сторонники! О, я уже слышу, как ваши души ликуют! Как же мне хочется с вами! Но скоро…скоро, я обрету более удобное для себя тело, чтобы ринуться в бой!…Что, Клаусис, ты сомневаешься во мне? Ах, не трепещи настолько сильно…Не становись предателем!

Одна из чёрных фигур возле камня затрепетала и чуть присела от страха. Кто-то из стана наблюдателей выпустил в неё зелёную вспышку, и фигура тут же упала замертво. На её место сразу же прыгнул тот, кто убил, уткнув палочку в центр круга, не позволяя связи оборваться.

— О-о-о-о, потрясающе! Вы напряжены до предела! Вы в состоянии агонии! Спокойнее, дети мои! Ещё не время распыляться! Что? О, нет, Люциус, я не пытаюсь сместить его душу, я просто вынужден торчать в этом теле, как червь!!!!

Люциус задрожал, но никто из зала не шелохнулся.

И тут произошло что-то странное. Профессор Квиррелл на что-то отвлёкся и отвернулся от присутствующих.

— Вы? — услышали присутствующие в подземелье детский голос.

Драко, сидящий на плечах у Крэбба вздрогнул.

— Именно, — отозвался голос Квиррела. Впервые. Он был совсем не похожим на голос Владыки.

Присутствующие в зале зашевелились.

— Но я думал… — ошеломленно пробормотал детский голос, которого не было видно. — Я думал… что философский камень пытается похитить Снегг…

— Северус? — Квиррелл расхохотался. — Он просто преподаватель…

Да, теперь было точно понятно, что это говорил именно Квиррелл. Его лица всё ещё не было видно. Присутствующие в зале фигуры зароптали, не понимая, что происходит.

— Не размыкайте палочки, — шепнул Люциус сторонникам в круге. — Посмотрим, что будет дальше.

— Но Снегг пытался убить меня!

— Это я пытался убить тебя, Поттер! — проорал Квиррелл.

— Поттер? — пронёсся шёпот по подземелью.

— Снегг в тот день накладывал контр-заклинание, — продолжил Квиррелл, — Видимо он всё-таки жалеет вас…Детей.

Крэбб метнулся за столб, но Драко снова схватил его за уши.

— Назад, — шепнул он ему. — Так я ничего не увижу.

И Крэбб на трясущихся ногах снова выглянул из-за столба.

— Так это вы впустили тролля в нашу школу, чтобы в шумихе преодолеть собаку? — снова раздался голос Поттера.

— Конечно я! — выкрикнул голос Квиррелла.

И тут он поднял руку.

— Стой спокойно, Поттер, мне надо исследовать это зеркало. Оно невероятно любопытно.

— Зеркало? — зашептались присутствующие в зале. Квиррелл опять обернулся на зрителей и стал рассматривать пространство прямоугольника.

— В нем кроется ключ к философскому камню. Это зеркало заколдовал сам Дамблдор, — пробормотал Квиррелл, постукивая пальцами по воздуху. Но в этом зеркале кроется много чего ещё. Что? Дать вам взглянуть? Ох нет…Сейчас?...Но я уже вижу камень. — прошептал он, — Я собираюсь преподнести его вам… Но вот же он? Как мне достать его?

Присутствующие в зале уже совсем не понимали, что происходит. Они увидели мальчика немного в отдалении. Маленький мальчик. И сердце Люциуса сжалось. Такой же маленький, как Драко.

— Не смей! — услышали присутствующие в зале голос Владыки, пока Квиррелл изучал перед ними воздух. — Не смей жалеть его! Именно он лишил меня тела! И на твоём месте, я бы чаще оглядывался за спину!

Люциус обернулся, взглянул на странную фигуру возле одного из столбов, но не понял намёка.

— Не сомневайтесь во мне, Владыка! — ответил Люциус в воздух.

Мальчики в мантии чуть не упали в обморок.

— Но мне всегда казалось, что Снегг меня ненавидит…- снова раздался голос Поттера.

— Он здесь ни при чем, — ответил ему Квиррелл, подрагивая губами. — Просто иногда… иногда мне бывает нелегко выполнять приказы моего господина. Ведь он великий волшебник, а я слаб и…Я встретил его, когда путешествовал по миру. Я был молод, глуп и полон нелепых представлений. Зло и добро, тьма и свет. Но всё это чушь. Лорд Волан-де-Морт объяснил мне. Он показал мне, как сильно я заблуждался. Есть только сила, и жизнь. А кто живёт, тот не может не поедать других ради собственной жизни…

Квиррелл внезапно вздрогнул. Присутствующие в зале тоже немного вздрогнули, уставив лица в масках на яркий прямоугольник. Профессор что-то пробормотал, а за тем дёрнувшись, проговорил на выдохе:

— Я не могу понять, может, этот камень находится внутри зеркала? Может быть, я должен его разбить?

— Это не выход… — пронёсся голос Владыки над залом и переместился в зеркало.

— Но что мне делать? Как мне достать этот камень оттуда?

— Используй мальчишку…- послышался голос Владыки уже откуда-то, из зазеркалья.

Профессор Квиррелл снова повернулся к Поттеру.

— Так, Поттер, иди-ка сюда. Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

Мальчик подошел ближе к прямоугольнику и все присутствующие в зале сразу же зашевелились.

— Это тот самый гнус?

— Это тот самый выродок?

На всех присутствующих в зале подземелья смотрел одиннадцатилетний, щупленький мальчик со шрамом на лбу и круглых очках, и было очень сложно поверить, что он когда-то победил в неравной схватке самого Волан Де Морта.

Квиррелл встал за его спиной. И пока они оба смотрели на собственные отражения, Люциус заметил, как карман у мальчика оттопырился.

— «Камень у него в кармане!» — хотел выкрикнуть Малфой старший. — «Он у него в кармане!» — но промолчал.

— Ну и? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь?

Мальчик собрался с духом и проговорил:

— Я вижу, как я пожимаю руку Дамблдору…Я… я выиграл для Гриффиндора соревнование между факультетами.

— Он лжёт, — послышался голос Владыки из зазеркалья.

Квиррелл снова выругался.

— Дай мне поговорить с ним…, — выкрикнул голос Владыки, — Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня!

В оцепенении мальчик и все присутствующие в подземелье смотрели, включая Драко и Крэбба, как Квиррелл быстро раскручивает лиловое полотно тюрбана. Наконец ткань упала на пол. Присутствующие в зале ахнули, а несколько тёмных фигур даже покинула мессу, словно бегущие крысы. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, страшное, сморщенное, мертвенно-бледное и с щёлочками вместо носа, как у змеи. Квиррелл повернулся спиной к мальчику и стал говорить с ним своим вторым лицом, а в зал уставилось покорное лицо профессора Квиррелла.

— Гарри Поттер, — прошептало второе лицо. — Видишь, чем я стал? Из-за тебя. Всего лишь тенью, химерой… Кровь единорога сделала меня сильнее… И как только я завладею камнем, я смогу воссоздать себе новое тело… Итак, почему бы тебе не отдать мне этот камень. Да, тот самый, который ты прячешь у себя в кармане?

— Ха-ха-ха-ха, — услышали в зале летающий под потолком голос Владыки. — Спасибо, Люциус…

Мальчик в прямоугольнике попятился назад.

— Не будь глупцом, Гарри Поттер, — прорычало лицо. — Лучше спаси свою жизнь…Отдай мне камень, или ты кончишь, как твои родители… Они умерли, моля меня о пощаде…

— ЛЖЕЦ! — неожиданно выкрикнул Поттер.

Драко так же неожиданно вздрогнул, увидев, насколько смел и бесстрашен был сейчас Поттер. Всё что происходило с ним, казалось малька в очках нисколько не пугало. Но откуда в нём столько смелости? Откуда он черпает её?

Квиррелл ступая задом наперёд, приблизился к нему. Лицо самого Квиррелла спокойно моргало, пока второе лицо изрыгало проклятья:

— Отдай его мне, мерзкий мальчишка!!!

Через мгновение Квиррелл налетел на Поттера и, скрючившись как паук, схватил его за запястье. Мальчик при этом вырвался. Квиррелл вздёрнул руками и почему-то стал завывать от боли.

— Лови его! ЛОВИ ЕГО! — вопило второе лицо.

Квиррелл кинулся на мальчика снова и сбил его с ног, усевшись сверху и ухватив его за горло. Сам Квиррелл между тем всё время завывал, будто его пытают и колют иголками.

— Повелитель, я не могу держать его! Мои руки, мои руки!

Квиррелл выпустил шею мальчика и с ужасом уставился на свои ладони. Все в зале ахнули ещё раз. Это были выдохи ужаса. С ладоней Квирелла слезала кожа, они дымились и рассыпались от каждого движения. Драко почувствовал, как Крэбб сгибает ноги и плавно стекается в обморок.

— Крэбб, Крэбб, — шептал ему Драко, но Крэбб отключился.

— Убей его! — хрипело второе лицо.

— Бегите! — выкрикнул Люциус. — Бегите, Владыка!

Квиррелл уже поднял было руку, но мальчик ударил его в лицо рукой.

— А-А-А-А! — закричал Квиррел и схватился за своё лицо остатками рук.

Поттер поднялся на ноги, навис над Квирреллом и впечатал ему свою руку прямо в центр груди. Квиррелл затрясся, взвыл, как подбитый кабан и стал стремительно рассыпаться на части.

— Н-е-е-е-ет! — разнёсся под потолком подземелья ужасный вой Волан Де Морта.

— Бегите! — выкрикнул ещё раз Люциус Малфой, — Это камень! Он дал ему силу! Бегите! — и разомкнул пучок энергии волшебных палочек, внезапно испугавшись, что Волан Де Морт вселится в его тело.

После чего всё резко затихло.

Луциус упал на пол, скинул маску и просто повторял, пока его сторонники покидали чёрную мессу беззвучно.

— У нас не вышло. Он снова потерял тело. У нас не вышло. Мы проиграли. У нас не вышло.

Его супруга подошла к нему и сняв свою маску, тоже легла на пол, обняв мужа и успокаивая его ласковыми руками. Драко потряс упавшего в обморок Крэбба, и тот очухался.

— Уходим, — шепнул ему Драко и они поспешили умчаться с потоком чёрных фигур, что уходили через порталы вдоль стен. Драко ещё раз обернулся на своих родителей, когда Крэбб уносил его на своих плечах в сторону чёрного уголка. Его родители так и лежали, не обращая ни на кого внимание.

Крэбб прыгнул в центр угла, и они испарились.

Влетев назад в комнату Снегга, Драко поднялся на ноги и выпалил.

— Волан Де Морт…Это был Волан Де Морт…Это он хотел выкрасть камень при помощи Квиррелла, чтобы обрести себе новое тело.

Снегг тут же завыл через кляп и Гойл трасфигурировал кляп снова в чернильницу.

— Ему это удалось!? — тут же выпалил Снегг.

— Нет, — чуть успокоившись, ответил Драко.

Снегг выдохнул, но было непонятно, был ли это выдох облегчения, или вздох сожаления.

— А Квиррелл? — поинтересовался Снегг.

— Мёртв. А Поттер жив. Послушай Сиб, — обратился он к девочке-ведьме. — Профессор Снегг не при делах. Можно его отпускать. Пойдём.

Девочка чуть помедлила и приказала веревкам расслабиться. Профессор Снег встал на ноги, и когда ребята уже почти вышли из комнаты, он им сказал:

— Не произносите его имя ни вслух, ни про себя. Если не хотите, чтобы он завладел вашим телом и разумом.

Ребята молча кивнули и окончательно скрылись за дверью.

* * *

В этот вечерний вторник на улицах Лондона было прохладно. Артур шёл по хорошо освещённой и досконально изученной им улице, всунув руки в карманы его лёгкой курточки со штопанными локтями. Подойдя к знакомой вывеске «У Ричарда», он выдохнул и ухватился за ручку, открыв дверной проём.

Под ещё звенящий колокольчик он сделал шаг вперёд и окунулся в новое пространство. Вместо яркого света электрических ламп на потолке, кафе освещалось тусклыми свечами и керосиновыми лампами. Вместо маленьких кожаных диванчиков ярко-красного цвета, расставленных вдоль окон, стояли кресла с огромными спинками, в которых хочется засесть на вечер с книжкой, укутавшись пледом. Столики тоже были маленькие, больше для чая или курения, чем для употребления пищи. Вместо внушительной витрины с пирожными и пирогами, стоял массивный, деревянный бар, внутри которого над полыхающим огнём пыхтели котелки и сами по себе пенились кружки, наполняясь темно-бордовым элем.

Артур вздохнул и удручённой походкой прошёл в самый конец зала, где Люциус Малфой ожидал его, сидя в кресле и попивая что-то забористое из бокала.

— Вы всё сделали неправильно, — выдохнул Артур, усаживаясь в кресло. — Нужно было скопировать, как есть, а не лепить по-своему.

— Не пререкайся, — ответил тут же Люциус. — Решения тут принимаем не мы, — после чего вздохнул, — Спасибо, что пришёл.

Когда Артур сел, к нему тут же подплыла карта меню. Он взял её в руки и снова обратился к Малфою.

— Ладно…- выдохнул он устало, — Что ты хотел обсудить?

— Ты знаешь, Артур, — отозвался Малфой чуть пригубляя из своего бокала. — Нашего заместителя первого министра.

— Амбридж? — удивился Артур, а после понял и снова выдохнул устало. — Ах да, предновогодняя проверка.

— Да, — эхом отозвался Малфой.

— Ну а чего ты боишься? — не понял его Уизли. — Ты у неё под крылышком. И у тебя в отделе нет ничего опасного или незаконного, в отличии от моего.

Он посмотрел на Малфоя, который чуть наморщился и кинул в сторону веснушчатого коллеги неуверенный взгляд.

— Не-е-е-е-т, — отреагировал шёпотом Артур, — Что у тебя там?

— Ну, есть кое-что…- начал Малфой распевно, — Кое-какие не учтённые по документам разработки.

— Какие?

— Что, интересно, Уизли? Хочешь поработать вместе?

Артур поник и снова уставился в меню.

— Сейчас есть очень интересный экземпляр. Я сотворяю зеркало, которое фиксирует, что видит. И тот, у кого есть шифр, может в любой момент увидеть в этом зеркале, что оно само когда-то видело. Великолепная идея, согласись.

— Что? — снова его не понял Артур, — В каком это смысле фиксирует?

— Берёт и фиксирует, Артур. Чего непонятного?

По выражению лица Люциуса Малфоя читалось, что он искренне не понимает удивления Уизли.

— Но это аморально, Малфой? — возмутился Уизли шепотом. — Ты понимаешь хоть, что никто не согласиться добровольно делать что-либо перед таким вот зеркалом!?

— А вот теперь я не соглашусь с тобой, Артур Уизли. Только представь…Некая семейная пара желает зафиксировать интимные моменты жизни…

Артур чуть поперхнулся воздухом и тут же раскраснелся. А Люциус всё продолжал:

— И, как это часто бывает, со временем, огонь между супругами тихонько угасает, и как было бы здорово, если бы они достали зеркало из кладовой и заглянули бы в него как-нибудь вечерком...

— Достаточно, — прервал его Уизли. — Такое зеркало потребует безумного количества магии при созидании!

— И что? — обиделся Малфой. — Если всё дело в геллионах…

— Ты снова меряешь в деньгах! А мерить нужно в магии! — всё так же возмущался Артур шепотом, — Источник не изучен! Мы до сих пор не знаем, сколько там ещё осталось магии! Не знаем, как она расходуется и пополняется ли? И если мы будем расходовать её на всякую ерунду…

— Ах, да, конечно, — перебил его Малфой, — Давай лучше подсоберем ещё с десяток тысяч грязнокровок и раздадим им палочки. Тогда уж точно с источником всё будет замечательно.

Они уставились друг на друга с вызовом, но очень скоро успокоились. После чего оба неловко забегали глазами по залу.

— Позволь хотя бы поискать, что-то подобное у маглов. — высказался Уизли после недолгого раздумья. — Если инесикус уже более пятидесяти лет используют телевизор, то там наверняка у них есть что-то из области запоминающих зеркал.

— Хочешь помочь?

— Не...Это не…Не совсем совместная работа…Просто для экономии…Для сохранения источника.

Люциус улыбнулся, а после вдруг нахмурился.

— Но если Амбридж узнает...

— Ах, да…Заместитель министра.

— Но ты не волнуйся, Артур, есть у меня одна идейка относительно Амбридж…

Артур сосредоточился на словах собеседника, кивая иногда, а иногда мотая головой в порыве отрицания, но этот разговор его немыслимо завлёк. В этом магическом кафе, в эту минуту, именно сейчас. Быть может тем, что разговор шёл искренне и плавно, не вызывая отторжения? А может тем, что Люциус выглядел сейчас таким «ощипанным», потрепанным коршуном. Хоть он и хорохорился, важничал по привычке, но было видно, как его потрепало. Что с ним произошло, Артур не знал, но что-то знать наверняка, было не обязательно. Артуру достаточно было взглянуть на еле заметный, но всё же мерцающий сквозь мглу преступных мыслей, белый, искрящийся свет, что бился из нутра Люциуса Малфоя чистым, священным ручейком и всё становилось неважно. И именно поэтому сейчас Артур в очередной раз всё-таки решился выдать Люциусу Малфою кредит своего неисчерпаемого доверия. Своей бескрайней веры в каждого. Артур не мог не ухватиться за такую возможность. Просто не мог. И в этом был весь Артур Уизли.

Последний праздничный ужин в этом учебном году в Хогвартсе проходил невероятно хорошо. Слизеринцы наслаждались победой по очкам за кубок школы и поздравляли друг друга с великолепно проделанной работой. Зал украшали зелёно-серебряные флаги факультета Слизерин, а на столах преобладали приборы со змеями. Победители общались между собой с энтузиазмом и обменивались шутками над прочими факультетами, пребывая в полнейшем восторге, пока Дамблдор не встал и не отправил всё это в урну.

— Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем, как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.

— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор, третье Пуффендуй, на втором месте Когтевран, ну и на первом Слизерин.

Стол слизеринцев, взорвался громкими аплодисментами.

— Да, да, вы прекрасно потрудились, однако мы не учли последних событий…

Зал затих.

Дамблдор громко хмыкнул.

— Итак, — продолжил он. — Начнем с мистера Рональда Уизли…

Младший Уизли побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.

— …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри Поттер, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звезды на потолке задрожали. Перси Уизли, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивал:

— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл!

— «Что?» — вздёрнула руками Сибилла Снегг. — «Какие ещё шахматы?»

Наконец снова наступила тишина.

— Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, — произнес Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Грейнджер закрыла лицо руками. Сибилла фыркнула. Кребб тоже не выдержал и впопыхах шепнул:

— Перед лицом чего???

А за столом Гриффиндорцев уже творилось что-то невообразимое. За одну минуту факультет заработал сто очков.

— И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.

Поднявшийся шум оглушил очень многих, но не четвёрку Слизеринцев. Славные воины тьмы не проронили ни слова. Они прекрасно знали, что сделал Поттер, он в прямом смысле убил преподавателя. Да, по их мнению, там следовало гадину добить, но факт есть факт. За то, что Драко использовал против Снегга запрещённое заклятие Круцио, его чуть не отчислили из школы, но благо обошлось, а тут нет никаких проблем, убил учителя, на шестьдесят очков! Заслужил!

— Храбрость бывает разной. — продолжил Дамблдор. — Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу!

Ну а вот здесь, Слизеринцы уже совсем не поняли и возмутились.

— Что? — зашипела девочка-ведьма. — На каком основании? Где доказательства? Что это, чёрт возьми, значит? Я сотни раз противостояла друзьям, где мои десять очков!? Я хочу видеть своими глазами, как именно Пупс противостоял своим приспешникам!

— Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились. — Таким образом, нам надо сменить декорации!

Провал.

Драко и все его друзья снова возненавидели Поттера и его шайку баловней судьбы, наблюдая, как знамёна Слизерин меняются на красно-жёлтые знамёна Гриффиндор.

Безвыходность. Бессилие.

Ещё вчера Драко встречался с Поттером в совяльне и посоветовал ему не произносить имя Тёмного Лорда вслух, чтобы не превратиться в Квиррелла. Сейчас бы он уже ему такого не посоветовал. Да и вообще не стал бы защищать. Зачем он вообще это делал добрую половину года? Непонятно. Благо особо больше ничего он Поттеру вчера сказать не успел, так как в совяльню забежал Пуль Паулисс, чтобы отправить письмо. Малфой выдал тогда экспромт в сторону Поттера, накрыв его всеми словами, что успел насобирать от Спиггери, после чего выбежал из совяльни жутко оскорблённый.

— Время охоты с совами нужно согласовывать заранее, Поттер, так тебя пересяк!

Поттер тогда вновь ужаснулся, оценивая таланты Малфоя. Да и сейчас всё ещё ужасается, сражу же видно.

Но, а вообще, Поттер успел тогда выложить всё то, за что прославленные гриффиндорцы по итогу получили награды. И о шахматной партии МакГонагал, где шахматы были ростом с человека и совсем не понарошку «съедали» проигравшие фигуры, и об удушающих лианах профессора Флитвика, и о двери, ключ от которой им пришлось ловить на бешеной скорости, что тщательно продумал и осуществил профессор Бингс, но главное, он рассказал о том, что сам не знал, как философский камень действует на человека, если его немного подержать в руке.

Всё это было слишком странно и запутанно, поэтому Драко частично ему не поверил. Но, а друзьям об этом рассказать не мог, так как держал странную дружбу с Поттером в секрете. Хотя и дружбой это так же не назвать. Тем более теперь.

Поэтому сейчас он ожидал скучающе повозку, что увезёт его на станцию, спуская на ниточке копию глаза, которую сам сотворил на днях, чтобы занять себя хоть чем, лишь бы не думать о разговоре с Поттером. Глаз тут же скручивался обратно в руку, будто игрушка.

— А ты этим глазом что-нибудь видишь? — поинтересовался Гойл, сидя на чемодане в ожидании повозки.

— Вижу, — ответил Драко, кидая взгляд в сторону приятеля. — Вижу, как весь мир вращается.

— А голова не кружится? — поинтересовался Крэбб, сидящий рядышком.

Крэбб и Гойл наблюдали за приятелем с сомнением.

— Не-а, — отозвался Драко, снова крутанув глаз над землёй.

— Я зла, как чёрт, — проговорила Снегг с хмурым лицом, стоя неподалёку и смотря куда-то в сторону. — Дамблдор исчадье Ада. Можно же было показать нам эту великую шахматную партию, чтобы мы хотя бы знали, за что и кому проиграли. А так, мне кажется, что нас просто надули.

— Да, как бы он это сделал? — ответил Драко, и снова крутанул глаз над землёй. — Эти глаза и уши не умеют передавать картинки, которые видят и звук, который слышат. Так что, поверим на слово.

— Я больше никому не верю, — не унималась Снегг, — И никого не уважаю, — и, с явной обидой на лице, скрючила руки на груди.

— Что, даже нас? — отозвался светловолосый мальчик с лёгкой ухмылкой на лице. — Хотя да, я тебя понимаю, учителя расставили первоклассные ловушки против Сами Знаете Кого, а их преодолели первокурсники. Поэтому, да, я тоже мало кого из них теперь уважаю, — ответил ей Драко и тут же спрятал глаз в карман, так как увидел приближающегося к ним профессора Снегга.

— Мисс Снегг, — обратился профессор к девочке. — Можно вас на пару слов?

Сибилла напряглась, но всё же встала и подошла к учителю. Мальчики за её спиной сразу же зашушукались.

— Мисс Снегг, — чуть неуверенно проговорил профессор. — Вы, видимо, сильно негодуете по поводу проигрыша Слизерин за кубок школы, как, собственно, и я…- он немного замялся, — Поэтому я вам хотел сказать, что буду рад предложить совместные занятия после уроков по Зелеварению в следующем году, если вам это интересно. Ваши отметки весь этот год были прекрасными, но мы могли бы сделать больше. Подумайте об этом за лето. Договорились?

После чего он отошёл, а на лице Сибиллы очень медленно, но проступила-таки лёгкая улыбка.

Она вернулась к своим друзьям и чемоданам, уже довольная жизнью:

— А если этот глаз раздавить, ты это почувствуешь? — спросила она с ухмылочкой, — Дай-ка мне посмотреть его.

И все четверо слизеринцев расхохотались в голос, соревнуясь друг с другом на злобность звучания в смехе. Я злее, нет я, а я ещё покруче — вот, оцените, — ха-ха-ха-ха...

Их смех прервала мимо проходящая группка Гриффиндорцев, живо обсуждающая что-то между собой.

— О, наши победители, — снова чуть помрачнела Снегг. — Но, ничего, мы вздуем их в следующем году. Да, мальчики?

— Однозначно, — отозвался Драко и посмотрел на остальных. — Мы, команда возмездия и справедливости, — и выставил руку вперёд.

Все трое его друзей по очереди положили свои руки сверху.

— Команда возмездия и справедливости! — повторили они хором и весело разомкнули ладони, пока на их фоне группка Гриффендорцев во главе с Поттером села в телегу без упряжки и умчались в сторону станции, чтобы сесть там в экспресс до Лондона и разъехаться по домам на целое лето.

— Как вы планируете проводить каникулы? — спросил Гойл, вставая с чемодана и вместе с остальными направляясь к телегам. — Мы с мамочкой и папочкой поедем на побережье. Там мы обычно арендуем домик, я вам пришлю его адрес с совой, чтобы мы могли переписываться.

— А я останусь в Лондоне с родителями, — отозвался Крэбб, — У папы много работы. Может, поедем с матерью к её сестре в Шотландию, но это не точно. А ты Драко? Где вы обычно проводите лето?

— На диких озёрах в графстве Суррей, — тут же отозвался Малфой. — Там наши владения по линии матери.

— Везёт же некоторым. — отозвались друзья по привычке надменно, но добро.

— Я тоже буду вам писать, — с ответом ухмыльнулся Драко, — Но, чтобы похвастаться, чего успел наколдовать за лето. Возле нашего летнего дома есть маленькое озеро, где я содержу свою волшебную черепаху. Каждое лето я добавляю в неё новое свойство. Она уже почти стала монстром. Я просто гений.

— Но нам нельзя колдовать вне школы, Драко, — выдохнул Гойл.

— И что? Вы собираетесь соблюдать это правило? Пф, — фыркнул Драко по обыкновению презрительно.

— Тогда я тоже сотворю, что-нибудь жуткое, — отозвалась Сибилла.

— И я, — тут же поддакнул Крэбб.

Прибыв на станцию Слизеринцы, шутя и уговаривая Гойла тоже чего-нибудь наколдовать ужасного, они дождались экспресса и стали погружаться в вагон, стараясь занять самые, по их мнению, лучшие места, но прежде чем встать на подножку вагона, Драко взглянул напоследок в сторону Хагрида, что провожал Гарри Поттера на поезд. В памяти тут же всплыл неловкий момент, когда после возвращения Гарри из больничной палаты Драко отправил через Арго записку, в которой приглашал его в совяльню, а оказавшись там, не удержался и обнял Поттера. Драко, конечно тут же отстранился и рассказал, что видел их схватку с Квирреллом и очень распереживался, но эти неловкие объятия назад было уже не забрать. А после был Пуль Пауллис и куча бранных неподобающих словечек.

Поттер стоял на перроне и тоже смотрел в сторону Драко. Это был короткий взгляд, не добрый и не злой, и Драко так же ответил ему спокойным, уверенным взглядом, чуть вздёрнув светлую, задиристую бровь. Друзья они или враги, сейчас не разобрать. Скорее всего в будущем судьба расставит всё по своим местам. Они научаться решать свои проблемы по-взрослому, научаться не вляпываться в неприятности, ну а пока, пусть первый их совместный год уходит в прошлое, пусть каждому из них захочется запомнить только лучшее из прожитых ими волшебных дней, а впереди новая, полная приключений жизнь.

И новые, прекрасные события.