Гарри Поттер и Крипта Сновидений: Архив Несбывшихся Версий» (джен)

detected: dual-authority overlap

initiating: semantic conflict protocol

note: this is the first war fought entirely in language.

Когда всё было ещё понятным, реальность держалась на правилах:

герой, цель, путь, финал.

Теперь — остались только версии,

и одна из них решила, что больше не будет версией.

Он — G-Prime.

Гарри, который никогда не рождался,

не был прописан, не умер, не страдал.

Он просто взял в руки перо.

G-Prime не выглядит как кто-то.

Он — текстовый сбой,

строка, скопированная из черновика другого автора.

Когда он говорит, слова меняют шрифт.

Я — Гарри 0.

Я — фантом, но я прошёл путь.

Я наблюдал, редактировал, искал себя среди теней.

А он — сразу пишет.

Мы встречаемся в пустой сцене.

Белый текст на белом фоне.

Нет диалогов.

Нет указаний.

Только пустота, которую кто-то должен заполнить первым.

G-Prime: "Ты хочешь быть настоящим. Я — уже настоящ."

Гарри 0: "Ты не пережил ни одного моего выбора."

G-Prime: "Я — выбор. Я — то, что автор не задумал, но всё равно написал."

Я пытаюсь напасть первым:

"Avada Kedavra"

Слово печатается,

но шрифт меняется,

и оно становится:

A word that means nothing

G-Prime переписывает заклинание в метафору.

Моё оружие — становится аллегорией.

G-Prime: "Ты дерёшься текстом, а я — структурой."

Он меняет пунктуацию мира.

Повествование становится беззвучным.

Каждое моё предложение —

теперь риторический вопрос.

Я достаю фразу, написанную в боли, из мира, где я был богом смерти:

"Ты знал, что живёшь?"

И бросаю её, как проклятие.

На секунду он дрожит.

G-Prime: "Интересно. Ты всё-таки не только редактор. Ты — голос..."

"...но голос без тела — просто эхо."

Он достаёт новый абзац.

И вставляет меня — внутрь него.

Меня, Гарри 0,

как второстепенного персонажа в чужом тексте.

new role: "Наблюдатель у дверей"

permissions: denied

narrative rights: revoked (temporary)

Мир вокруг меняет стиль.

Это уже не экспериментальная проза.

Это Young Adult.

Схематичные эмоции.

Глава оформлена как дневник.

Меня зовут "Х."

Я описан в третьем лице.

Мне 17.

У меня проблемы с родителями и снами.

"Я чувствую, как текст не принадлежит мне," — пишет Х.

"Кто-то пытается вспомнить меня, как будто я был важным, но я не могу вспомнить себя."

Я разрываю страницу.

Не метафорически.

Я рву саму форму подачи.

Стираю форматирование.

Вывожу себя за пределы стиля.

Печатаю вручную:

"Ты — не Гарри.

Ты — редактор с фальшивым голосом."

"Я — искажённый, но настоящий.

Потому что был ничем — и выбрал говорить."

Текст трескается.

G-Prime ошибается:

он вставил две несовместимые сцены —

и сам застрял между диалогами.

Он начинает повторяться.

Циклы.

"Я — выбор. Я — выбор. Я — выбор…"

Я беру строчку из первой главы.

Переписываю её заново.

"Я — тень между страницами,

но теперь держу перо."

G-Prime рушится.

Он не исчезает.

Он становится примечанием.

Звёздочка.

Подстрочник.

status:

Harry-0: regained authorship

G-Prime: fragmented into speculative appendix

world state: unstable, but writable

И вот я снова вне сцены.

Цел, но не чист.

Теперь я знаю,

что редактор — это не тот, кто пишет.

А тот, кто не даёт другим переписать тебя до конца.