Букет чертополохов (гет)

После затяжного воскресного дождя резко похолодало. Вода, что не успела уйти в землю, застыла на поверхности тонкой коркой льда — и все было плохо настолько, что выйти из замка и удержаться на ногах не мог почти никто. Конечно же, директор Блэк мог бы что-то предпринять по этому поводу, но он был слишком занят в своем кабинете, чтобы заметить такую несущественную для него ерунду. В итоге, утренняя дорога в класс закончилась тем, что прямо передо мной, по пути на урок по уходу за магическими существами, на земле растянулась Аделаида Оукс. По жуткому хрустящему звуку от ее падения я поняла, что кому-то сегодня точно понадобится костерост. Рябиновым отваром здесь явно не обойтись.

— Адель, ты можешь подняться? — я подбежала ближе, поскользнувшись и чуть не приземлившись на нее сверху. Мне пришлось схватиться за Ленору, которая стояла рядом, выпучив глаза от испуга.

— Могу, — с полным боли вздохом ответила она. — Но, кажется, я сломала руку.

Я осторожно подняла рукав ее мантии и увидела, как неестественно выступала кость под кожей сразу в нескольких местах. Ленора, завидев неприятную картину, тут же полностью спрятала лицо в ладонях.

— Я отведу ее в больничное крыло, — произнесла я, подхватывая пострадавшую под здоровую руку. — Предупреди профессора Ховин, что я немного опоздаю.

— Держись, Адель, — ее подруга кивнула мне, и шепотом добавила, — я бы и сама отвела ее, но боюсь потерять сознание от этого зрелища.

Я ничего ей не ответила. Ленора меня порядком раздражала — такой эгоистичной неприятной особы я в своем окружении не припоминала. Не знаю, как мы могли с ней мило болтать на дне рождения Уизли, но, подозреваю, виной тому были два бокала бренди в моей крови в тот вечер.

Поскальзываясь, я медленно повела Аделаиду обратно к замку. Около главного входа мы столкнулись с Оминисом — он тоже спешил на первый урок травологии, но, услышав тяжелое дыхание Адель и почувствовав мое присутствие, остановился, придерживая для нас тяжелые двери.

— Что случилось? — он обратился ко мне с беспокойством, возвращаясь внутрь здания. — Вы ранены?

— На улице настоящий каток, — путано пояснила я, продолжая идти вперед, — лучше оставайся в замке, если не хочешь тоже сломать себе что-нибудь.

Я удобнее перехватила Аделаиду за талию, на что она немедленно отозвалась полным боли вздохом.

— Подожди, — спокойно остановил нас Оминис, сканируя обеих своей палочкой, — у нее сломано ребро.

— Я думала, у меня проблемы с рукой, — слабо возразила Адель.

— Одно другого не отменяет. Я могу обезболить тебя заклятием, если хочешь, — предложил он с доброжелательной улыбкой, на что та лишь удивленно кивнула.

— Этого хватит, чтобы спокойно дойти до мадам Блэйни, — удовлетворенно сказал он после того, как дважды прошептал заклятие над ее повреждениями. — Но идите медленно, переломы все еще никуда не делись.

— Спасибо, — ноющая боль у Аделаиды сменилась неуклюжим смущением.

— В следующий раз, надеюсь, вы обе вспомните, что лед вообще-то несложно растопить магией, — он не отказал себе в удовольствии подколоть нас и, легко потрепав меня по плечу, добавил, — увидимся на зельях.

Мы разошлись в разные стороны — я все же решила не оставлять свою спутницу до тех пор, пока не передам ее в руки медсестры. Адель шагала сама довольно уверенно, но периодически бросала на меня странные задумчивые взгляды. Не выдержав, я спросила:

— Что-то не так, Аделаида?

Она порозовела, но все же выдала терзавший ее вопрос.

— Мои глаза мне врут, или к тебе только что прикоснулся Оминис Гонт?

— А что в этом такого?

— За все годы в Хогвартсе такой чести ни одна студентка ни разу не удостоилась. Кроме Энн, конечно, но она ему практически сестра… А многие мечтают! У нас на факультете даже ходит шутка по этому поводу… — она сжала губы, обнажив ямочки на щеках. — Впрочем, неважно.

— Интересно, — я широко улыбнулась, стараясь выведать у нее подробности. — И какие у вас версии на этот счет?

— Сейчас у меня есть только одно предположение, — уходя от ответа, выпалила Аделаида, — пока все думают, что ты завела интрижку с Сэллоу, ситуация в реальности оказывается гораздо более интересной.

— Скорее, более скучной, — мы остановились у входа в больничное крыло и постучались в дверь. — Мы просто хорошие друзья. С каждым из них.

— Конечно, — закивала Адель, отворачиваясь в другую сторону. Она мне не поверила.

“Интересно, хоть кто-нибудь в этом замке еще не считает, что я коварно соблазнила половину старшекурсников из Слизерина?”, — раздраженно подумала я, но переубеждать свою собеседницу не спешила.

Мадам Блэйни и встретила нас встревоженным взглядом и ворчливым бормотанием о том, что мы уже третьи, кто сломал себе что-то за это утро.

— Но ни у кого из них не было настолько серьезных травм, — добавила она, внимательно осматривая руку и бок Аделаиды на кушетке. — Вы очень хорошо держитесь, мисс Оукс. Учитывая, сколько боли вы должны сейчас испытывать.

— Она под Обезболивающим заклятием, — вставила я прежде, чем пациентка успела сказать это сама.

— Неожиданно, — медсестра в изумлении обратилась ко мне. — Это продвинутая целительная магия, даже я ей не владею. Кто наложил заклятие? Вы?

— Нет… — я была озадачена ее суровым видом, и не знала, стоит ли выдавать Оминиса. — Один весьма талантливый студент.

Мадам Блэйни улыбнулась и закачала головой, доставая палочку и прикасаясь ею к замочной скважине шкафчика с медицинскими зельями напротив кушетки. Она прошептала пароль, и металлическая дверца с лязгом открылась. Достав большую бутылку костероста, медсестра щедро плеснула в стакан и подала Аделаиде. После, убирая зелье обратно под замок, она сказала:

— Если не хотите, можете не говорить. Просто передайте этому весьма талантливому студенту: если вдруг он захочет развиваться в сфере магической медицины, то пусть подойдет ко мне. Я свяжу его с нужными людьми.

— Благодарю вас, мадам Блэйни, — я сделала некое подобие книксена в качестве благодарности и показала взглядом Адель, чтобы та пока что молчала о том, кто ей помог. — Я могу идти на урок?

— Разумеется, — согласилась медсестра, — но мисс Оукс придется ближайшие несколько часов провести здесь.

— Спасибо, — благодарно пожала мне ладонь Аделаида здоровой рукой, с подозрением косясь на почти полный стакан костероста. — Надеюсь, я быстро приду в норму.

— Маглы лечат такие переломы месяцами, — постаралась успокоить ее я, — а ты к вечеру уже забудешь об этом. Так что все будет хорошо.

* * *

В остальном, утренние занятия прошли тихо. Я не столкнулась больше ни с Оминисом, ни с Себастьяном — наши расписания в этот день совпадали только на послеобеденном уроке зельеварения.

Я даже сумела полностью погрузиться в учебные дела, позабыв на какое-то время и о вчерашней ссоре, и о моем убийственном приключении парой дней ранее. Впрочем, я все равно знала, что проблемы никуда не уходят — даже, если делать вид, будто их не замечаешь.

Но по пути на урок зелий я искренне раздумывала о том, чтобы сделать вид, будто ничего такого не произошло. Однако, завидев демонстративно отвернувшегося от меня Себастьяна, я не смогла пересилить себя. Не желая сегодня работать за одним столом вместе с ним, я прошла через весь класс и обосновалась в дальнем углу, рядом с Имельдой.

«Пусть и дальше воротит нос, — подумала я раздраженно, — лишнее напоминание для меня не говорить с ним, пока не попросит прощения».

Не прошло и минуты, как в дверях показался Оминис, и, даже не остановившись около Себастьяна, присоединился ко мне. Имельда заинтригованно стреляла глазами в каждого из нас по очереди, едва сдерживаясь от соблазна начать задавать вопросы. Но долго она не страдала — всех отвлек профессор Шарп, эффектно появившись в классе с левитирующим плотно закрытым котлом перед собой. Он водрузил его на свой стол и открыл крышку. Помещение тут же затянула легкая дымка с запахом шоколада, кожи и чего-то очень знакомого, что я никак не могла определить. Если бы меня попросили описать это, я бы назвала его ароматом лета.

Студенты застыли — они догадывались, что за зелье стояло перед ними. Все внимание было приковано к котлу, пока преподаватель не закрыл его вновь.

— Кто может назвать мне тему сегодняшнего урока? — спросил Шарп, посмеиваясь с большей части учеников, что мечтательно уставились в потолок.

— Мы не можем варить Амортенцию без лицензии, — сказала Натсай, в сомнениях потирая затылок. — Значит, антидот к ней?

— Пять баллов Гриффиндору, мисс Онай, — довольно объявил профессор. — Действительно, для того, чтобы сварить само любовное зелье, нужно разрешение от Министерства магии. К счастью, нужно — потому что лично я не вижу никакой разницы между ним и заклятием Империус, если хотите знать.

— А зачем же вы тогда его сварили, профессор? — с любопытством вставил Гаррет.

— Министерство заказало партию для одного из секретных отделов, мистер Уизли, — ответил учитель с легким негодованием. — Их штатные зельевары не справляются с объемами производства.

— Но это же просто любовь, что в ней такого опасного? — спросил Леандер под демонстративное фырканье Имельды.

— Вы просто не видели, на что толкает такая любовь, мистер Пруэтт, — проницательно заметил преподаватель. — Что ж, полный рецепт антидота находится в учебнике на странице восемьдесят шесть. У вас всех есть два часа, чтобы осчастливить меня образцом вашего зелья. Если будут вопросы — я у себя в кабинете, заканчиваю проверять ваши работы с прошлой недели.

Так же стремительно, как и вошел, профессор Шарп удалился, не забыв левитировать за собой котел с Амортенцией под недовольный стон Гаррета. Уизли явно планировал утащить с собой хотя бы немного.

— Ну что, начнем? — неловко сказала я, открывая учебник. В мыслях скребли кошки, — после всех событий я уже успела забыть о списанной работе, которую учитель прямо сейчас будет проверять.

— Ненавижу зелья, — обреченно вздохнул Оминис по правую руку от меня. — Как я могу сварить хоть что-то нормальное, если не способен отличить глаза тритона от жабьей икры?

— Будешь отказываться от зельеварения на шестом курсе? — взвешивая первые ингредиенты из списка, спросила я.

— Нет уж, — он категорично замотал головой, — мне не пробиться в медицину без зелий.

— Ты такое творишь одной лишь палочкой, что о зельях никто и не спросит, — я захихикала, уловив боковым зрением вопросительный взгляд нашей соседки по столу. Понизив голос до шепота, я добавила: — Кстати, мадам Блэйни сегодня была поражена твоим талантом. Но, на всякий случай, я не называла ей твое имя прямо.

— Спасибо, — Оминис благодарно улыбнулся и тоже очень тихо ответил: — иначе пришлось бы объяснять, как я выучил заклятия, описанные только в закрытой коллекции библиотеки Святого Мунго.

— Я так смотрю, — мне пришлось продолжить шептать ему на ухо, — разорение библиотек — ваша общая с Себастьяном черта?

— Меня там не было, — почти не шевеля губами, пояснил Оминис. — Но был мой старший брат Марволо. Нужная книга досталась мне благодаря его страстной любовной истории с одной медсестрой…

— Вот это новость! — произнесла я так громко, что Натсай испуганно на меня обернулась.

— Ему крепко тогда попало, — добавил Оминис едва слышно. — Не за книгу, а за медсестру. Отец узнал и быстро прекратил эти отношения. Кричал, что в семье Гонтов никогда не примут “безродную полукровку”.

— Ваша семья полна загадок, — вздохнула я, стараясь наполнить голос максимальной дозой сочувствия.

— Да уж, только с тех пор у Марволо совсем слетела крыша, — грустно сказал Оминис, отбирая с полки баночки с ингредиентами. — При том, что он и до этого был не особенно в себе. Да и я, в итоге, зря потратил столько сил. На Энн не подействовало ни одно из заклятий, которые я освоил.

— Мы обязательно придумаем, как ей помочь, — заверила я его и бросила быстрый взгляд на Себа, который не проявлял интереса ни к чему вокруг. Сосредоточенно, почти что механически он выполнял все действия по инструкции — очевидно, хотел завершить работу как можно скорее.

Я подняла рукава мантии повыше, разожгла огонь под своим котлом и приступила к работе, изредка переговариваясь то с Оминисом, то с Имельдой. На Сэллоу я больше ни разу не посмотрела.

Ожидаемо, Себастьян был первым, кто справился с заданием. Он закупорил флакон с образцом своего зелья и скрылся за стеной отдельного кабинета Шарпа. Как только дверь захлопнулась, за столом гриффиндорцев послышался активный шепот.

— Леандер, успокойся… — услышала я отчаянный хрип Гаррета, когда Пруэтт окликнул меня из-за спины, произнося мое имя таким тоном, словно это было ругательством.

— Что? — я обернулась, отметив, что в глазах его плясали недобрые огоньки.

— Может быть, тебе нужна помощь? Мы могли бы помирить вас с Сэллоу. Или он был настолько безнадежен той ночью?

— Леандер, закрой рот! — неожиданно рявкнула на него Имельда. — Что ты себе позволяешь?

— Похоже, тебя не тот факультет определили, — злобно бросил он мне, глядя на моих слизеринских соседей по столу.

— Тебе же сказали заткнуться, Пруэтт, — совершенно хладнокровным, но угрожающим голосом произнес Оминис. — Жаль, что тебе не дошло с первого раза.

Оминис с необычной ловкостью взмахнул палочкой, и я ощутила, как из-за моего плеча легким порывом воздуха пронеслось заклятие. Оно поразило Леандера точно в лоб, из-за чего тот беспомощно осел на стуле и начал пускать слюни себе на воротник мантии.

По неудачному совпадению, в этот же момент в класс вошел профессор Шарп, а следом за ним и Себастьян. Они что-то увлеченно обсуждали.

— Мы почти не работали вместе, — развел руками профессор. — Но я читал его публикации, и там определенно было что-то на эту тему. Вы можете попросить подшивку в библиотеке…

С этими словами, Шарп осекся, заметив беспорядок в классе. Лицо Себа на мгновение утратило безразличное сосредоточенное выражение, и он с беспокойством встретился со мной взглядом. Затем, оценив, что мы с Оминисом в порядке, он отвернулся и едва заметно выскользнул из подземелья по своим делам, оставив всех остальных озадаченно наблюдать за Леандером, глупо хихикающим и с остервенением ковыряющимся в носу.

— Не желаете прояснить ситуацию, мистер Гонт? — по-видимому, Шарп мгновенно оценил происходящее и знал заклинание, которым Оминис атаковал одноклассника, а потому не счел нужным мчаться в больничное крыло немедленно.

— Мистер Пруэтт демонстрировал всем свои выдающиеся интеллектуальные способности, сэр, — начал Оминис под сдавленный смешок Имельды, — и оскорбил студентку.

— И вы считаете, что Желейноголовый сглаз — это достойное наказание?

— Да вы сами взгляните на него, профессор, — Оминис все еще сжимал кулаки от гнева. — Ничего же не поменялось. Как было желе вместо мозга, так и осталось.

Все молчали, словно громом пораженные, — Оминис Гонт никогда не позволял себе таких грубостей на публике.

— Не думал, что когда-либо скажу это, — вздохнул преподаватель, — но после пятничного урока вам придется отбывать наказание, мистер Гонт.

— Я понял вас, профессор. — он сдержанно кивнул, тяжело дыша.

— Время истекло, — обратился Шарп ко всему классу, — Мистер Уизли, вы не могли бы подготовить для моей оценки образец зелья мистера Пруэтта? А вы, мисс Онай, отведите его к медсестре. У нее точно есть в запасе необходимое зелье для такого случая… Только смотрите, чтобы он не свалился с лестницы по пути.

Натсай кивнула и потащила Леандера прочь из подземелий, пока все остальные готовили флаконы со своими зельями для оценки. Я была последней, кто подошел к профессорскому столу. Подняв на меня глаза, Шарп жестом попросил задержаться. Он заглянул мне за спину, и, убедившись, что все покинули класс, сказал:

— Я прочел вашу письменную работу.

Я съежилась, как беззащитный слизняк, и тихо пробормотала:

— Предполагаю, меня тоже ждет наказание в пятницу, профессор?

Он улыбнулся, и через глубокие шрамы на его лице я почему-то разглядела заговорщический взгляд хитрого подростка.

— Изначально я думал ограничиться предупреждением, но, если так… Наверное, вам пойдет на пользу разделить некоторое количество воспитательного труда с мистером Гонтом, — преподаватель закачал головой с ироничной полуулыбкой. — И интеллектуального тоже. Вы оба должны к пятнице написать мне по двадцать дюймов об успокоительных зельях. В свете сегодняшних событий, вашему другу это особенно не помешает.

— Конечно, профессор, — я жалела, что не заставила себя вовремя промолчать.

— Но я принимаю только самостоятельно написанные работы, — отметил Шарп напоследок. — Это напоминание уже адресовано лично вам. Можете идти.

Я смиренно попятилась к двери, но внезапно мой взгляд упал на котел Себастьяна, и я остановилась, не решаясь заговорить. Мне очень хотелось выяснить, о чем он спрашивал Шарпа — но я понимала, что профессор мне, конечно же, не скажет.

— У вас остались какие-то вопросы? — учитель поднял голову и выжидающе смотрел на меня.

Нет, благодарю вас, сэр, — смущенно замотала я головой, стремясь поскорее убраться как можно дальше.

“Сама выпросила себе наказание — ну что за умница?”, — закатила я глаза от досады. Но начать полноценный сеанс самобичевания я не успела, потому что сразу за дверью класса меня встретили двое, которых кто угодно меньше всего ожидал бы увидеть вместе.

— Прости его, новенькая, — взмолился Уизли, пока Оминис стоял рядом, скрестив руки на груди, — Леандер еще с субботы сам не свой. По пути домой он попытался поцеловать Имельду, но получил по лицу. Вот уже два дня ходит злой, как разъяренный гиппогриф. Ему показалось, что вы с ней обсуждали его на уроке.

— Вот именно, что показалось, Гаррет, — отмахнулась я. — Впрочем, мне все равно. Он получил по заслугам.

— Справедливо, — согласился гриффиндорец покорно. — А твой сглаз, Гонт, это было нечто! Думаю, в Дуэльном клубе ты даже от Сэллоу бы мокрого места не оставил!

Оминис усмехнулся — его явно позабавило это сравнение.

— Мне нужно кое-что обсудить с Оминисом лично, — сказала я Гаррету, намекая на необходимость попрощаться.

— О, да, конечно… — растерялся он. — Еще увидимся!

Проводив его взглядом до ближайшего поворота, я обратилась к своему спутнику.

— Оминис, спасибо. Но я и сама могу постоять за себя.

— Конечно. Извини, что вмешался. Кажется, у меня появился новый нелюбимый студент Гриффиндора.

Я не сдержала смешок — Оминису как-то удавалось оставаться трогательно забавным в своей злости.

— Шарп передал небольшое уточнение, — я виновато пробубнила, чтобы не оттягивать момент дальше. — Нам предстоит двойное наказание.

— Тебя из-за этой ситуации тоже наказали?! — его брови непонимающе взлетели вверх.

— Нет, из-за списанной работы. Поэтому он требует с нас еще двадцать дюймов об успокоительных зельях к пятничному уроку.

— Это на двоих? — с надеждой уточнил он.

— С каждого, — хмуро ответила я, сжав губы.

— Ну что ж, — произнес Оминис тихо, пропуская меня вперед по узкому коридору, — тогда встретимся в четверг вечером в библиотеке?

— Только не там! — взмолилась я, вспоминая последние столкновения с мадам Скрибнер. Не хватало еще, чтобы она подумала, будто я бросила Себастьяна и нашла себе новый романтический интерес. — Я принесу нужные книги в Андеркрофт, договорились?

— Ты уверена? — он удобнее перехватил сумку с учебниками, добавив: — Скорее всего, это пространство будет занято Себастьяном.

— Хмм… — я задумалась на секунду, пока не пришло озарение. — Мерлин, как же я раньше не додумалась! Я буду ждать тебя в коридоре 8 этажа, у гобелена с троллями.

— Это по пути в Астрономическую башню? — уточнил он спокойно.

— Именно, — только и ответила я, энергично кивая. — Отличное место, где нам никто не помешает.

— Как скажешь, — он улыбнулся мне своей редкой искренней улыбкой. — Буду ждать тебя там в четверг сразу после ужина.

* * *

Следующие три дня прошли тихо. Я наконец-то полноценно выспалась, доделала почти все домашние задания, и не влипла ни в одну новую неблагополучную историю. Давно не поступало новостей от Хранителей, а Себастьян все еще игнорировал меня, (как и я его, впрочем) — и, наверное, эта пауза шла мне на пользу. В четверг я готовилась встретиться с Оминисом, чтобы поработать вместе над заданием профессора зельеварения. Даже тот факт, что это было наказанием, не омрачал моего настроения.

Когда вечером я выходила из Большого Зала, Оминис все еще был там.

“Вот и прекрасно — приду первой и встречу его у лестницы,” — подумалось мне, пока я медленно поднималась наверх и размышляла о своем. Себастьян так и не появился на ужине сегодня, так что у меня не оставалось сомнений, что он просиживает весь день в Андеркрофте, замышляя очередную вылазку.

Когда я достигла площадки восьмого этажа, то, к своему удивлению, заметила Оминиса, уже ожидающего по центру коридора. Он стоял ко мне спиной, а лицо его было развернуто к нелепому гобелену с троллями, танцующими балет. Видеть изображение он, очевидно, не мог, но мне все равно удалось прочесть в его профиле замешательство, как будто он с трудом пытался объяснить себе необходимость подобного сюжета в искусстве.

— Прекрасно, ты уже здесь, — он мгновенно обернулся, стоило мне сделать еще два шага в его направлении.

— Как ты так быстро здесь оказался? — я округлила глаза, недоумевая.

— Очевидно, я знаю больше тайных ходов в замке, чем многие, — Оминиса забавляла моя растерянность. — Ну что ж, каковы дальнейшие планы?

— А вот и наша личная учебная комната, — ответила на это я, увидев широкую резную дверь, образовавшуюся в стене тотчас после того, как я об этом подумала.

Не говоря больше ни слова, я взяла Оминиса под руку и повлекла за собой. Он послушно и доверчиво шел, как в тот недавний вечер вдвоем на башне, когда мы крались к кухням по ночным коридорам.

Мы нырнули сквозь дверной проем, и я сразу почувствовала, что Выручай-комната меня не подвела. Она выглядела удачной смесью библиотеки и общей гостиной — просторное, неожиданно светлое и уютное помещение действительно вызывало желание неспешно заняться учебными делами в комфорте и тишине. Мягкие кресла и круглые столы перемежались высокими книжными полками, а у дальней стены задорно трещал камин. Это зрелище на секунду напомнило мне частную комнату из Трех Метел, и мои щеки тут же покрылись пунцовыми пятнами. Я подумала о том, что Оминис никогда бы не напился до беспамятства, и не стал бы низко и дешево флиртовать со мной. И он уж точно не стал бы подвергать мою жизнь опасности в угоду своим безумным порывам.

Пока я размышляла об отличиях моих лучших друзей, Оминис сделал небольшой круг по комнате и уверенно выбрал стол у самого камина, бросив сумку на пол и ожидая, когда я присоединюсь. Я достала несколько книг с полки справа от меня — конечно же, все они были об успокоительных зельях. По-другому здесь и быть не могло. Подхватив целую стопку разномастной литературы, я поспешила присоединиться к моему спутнику. Как только я приземлилась в кресло и начала раскладывать на столе книги, он мягко опустился рядом.

— Я слышал об этом месте от тети однажды, — Оминис завороженно сканировал палочкой потолок, разглядывая там что-то, недоступное моему взору. — И даже пытался найти раньше… Но оно никогда не появлялось для меня прежде.

— Выручай-комната обычно не покажется, если кто-то уже есть внутри, — я отметила осторожно, наслаждаясь его детским восторгом. — Признаться честно, я обычно провожу здесь слишком много времени.

— Теперь понятно, кто во всем виноват, — Оминис усмехнулся и начал бесцельно листать одну из книг. — Хотя, Себастьяну эту комнату показывать, пожалуй, не стоит.

Мне тут же представилось, что наш дорогой друг сделал бы из этого пространства, если бы мог, и в душе согласилась с Оминисом.

Я перебросила волосы за спину, чтобы они не мешали при чтении, и достала из сумки свой учебник по зельеварению. Оминис встретил мое движение полуулыбкой и задумчиво произнес:

— Магнолии…

Я застыла, вопросительно глядя на него и ожидая объяснений.

— Твои духи, — забавно наклонив голову, пояснил Оминис, — в этом году почти все девушки в школе пахнут фиалками. Ты — единственная, за кем я всегда улавливаю аромат магнолии. Так я узнаю тебя даже в толпе.

— Наконец-то тайна раскрыта, — я отложила книгу, заинтересовавшись темой. — Не думала, что меня когда-нибудь выдаст обыкновенный магловский парфюм.

— Дай угадаю, — почти самодовольно сказал он, — это что-то из коллекции ароматов Болдвин и Ко?

У меня запершило в горле от неожиданности.

— Откуда ты можешь это знать?

— Мои духи тоже оттуда. “Скошенная трава”, кажется, — Оминис забросил ногу на ногу, наслаждаясь моим удивлением, — мне подарила их супруга парфюмера, профессор Болдвин. Она преподает у нас магловедение. Да и, в целом, их продукция довольно известна у волшебников.

— Ты изучаешь магловедение? — изумлению в моих глазах не было предела.

— Ну должен же я посещать какой-то предмет вместо астрономии, — объяснил Оминис, взмахнув ладонью перед своими глазами и напоминая о своей особенности, — впрочем, моя дорогие родственники не в курсе. Для всеобщего спокойствия.

— Это здорово, — восхитилась я, — нам всем неплохо бы помнить, насколько сильно отличается немагический мир от волшебного.

— На самом деле, разницы не так уж много, — произнес он задумчиво. — Разве что, маглы размахивают ружьями вместо палочек, чтобы решать свои проблемы. Ну и еще они — жуткие моралисты.

— С этим не поспоришь…

— Счастье, что мы не учимся в магловском колледже, — продолжил Оминис с легкой иронией, — в таком случае, после ночи с Себастьяном вас обоих бы выгнали, а тебя бы еще и заклеймили на всю жизнь.

В его голосе послышалась… горечь? Кажется, мой последний поход в Хогсмид все же был неприятен Оминису.

— Нам действительно повезло, что мы учимся в Хогвартсе, — я согласилась спокойно. — Надеюсь, тебя не слишком огорчила болтовня Пруэтта.

— Нет, конечно, — он ответил чуть быстрее, чем следовало бы, — но вся эта липовая романтическая история мне уже немного надоела.

— Как я тебя понимаю, — бросила я, непроизвольно сжав кулаки. — Если что, в Хаффлпаффе уже придумали новую, на этот раз про нас с тобой.

— Ну наконец-то, — рассмеялся Оминис с облегчением. — Хотя бы что-то новенькое в этой однообразной школьной жизни.

Мы принялись доставать перья и чернила, и, пока я разворачивала свой пергамент, Оминис осторожно отметил:

— Я встретился с Себастьяном в нашей гостиной перед ужином, и он даже не спросил, почему нас наказали. Наш дорогой друг чем-то снова сильно увлечен.

— Я попробую поговорить с ним на днях, — ответила я серьезно. — Вынуждена согласиться, что нам обоим лучше быть в курсе того, что творится у Себастьяна в голове.

— Спасибо, — он вновь сложил губы в улыбке, напомнив мне милую детскую игрушку. — Он нуждается в нас, и мы должны быть рядом, пока не стало слишком поздно.

— Полностью согласна, — кивнула я, выбирая тяжёлый фолиант из груды книг. — Ладно, теперь пора действительно заняться учёбой.

Мы приступили к занятиям, и я впервые обратила внимание, как Оминис читает с помощью палочки. Он шептал над одной из книг, едва разжимая губы, пока я украдкой наблюдала за происходящим. Не выдержав, я поинтересовалась:

— Ты совсем ничего не пишешь… Как ты запомнишь столько информации?

— Я отмечаю нужные абзацы, — Оминис с радостью отвлекся на мой вопрос, — это “вижу” только я, так что книги от меня не страдают. А позже, опираясь на заметки, диктую перу свои мысли по поводу прочитанного.

— Ладно, — я смущенно подняла свою книгу перед собой, — тогда не буду тебе мешать.

— Все хорошо, — он сладко зевнул, прикрыв лицо ладонью, и зарылся дальше в свой учебник.

В комнате было слишком тепло от камина, и Оминис расстегнул несколько пуговиц на своем жилете, сосредоточенно вычитывая абзацы. Он наклонился над книгой, и я увидела, как что-то блеснуло на изнанке. Я не собиралась спрашивать об этом, сонно уставившись на блестящий металл, но Оминис удивительно быстро почувствовал, что я отвлечена от учебы.

— Все в порядке? — спросил он осторожно, выпрямляя спину и разворачиваясь ко мне.

— Эти успокоительные зелья меня порядком усыпляют, — произнесла я, и внезапно призналась: — я заметила на тебе какое-то украшение, и оно заинтересовало меня.

— Ты об этом? — он отвернул край жилета, и я увидела маленькую бронзовую брошь, приколотую к внутренней стороне. Она была очень простой, но сверкала на свету так ярко, что трудно было отвести взгляд.

— Это принадлежало твоей матери, не так ли? — просто спросила я.

— Ты очень проницательна, — Оминис слегка помрачнел, застегивая жилет обратно. — Это та самая единственная вещь, которую мне удалось сохранить. В суматохе событий я совсем забыл снять ее вчера вечером.

— Боишься потерять? — заметила я осторожно.

— Очень, — он кивнул, сжавшись в кресле от этой мысли. — Это единственное доказательство того, что она существовала.

Он говорил совершенно спокойно, но я чувствовала, как волнительно ему было обсуждать эту тему.

— Какой она была? — я тихо прошептала, стараясь быть максимально тактичной. — Твоя мама.

— Когда-то давно, когда мы вместе гуляли в Косом переулке, — Оминис нахмурился, вспоминая детство, — люди говорили нам, будто бы я был ее копией… Мне очень хотелось бы, чтобы так было не только во внешности.

— Разумеется, не только! — я подтвердила, а затем глупо добавила: — Хотя, по поводу одной только твоей внешности многие в школе уже сходят с ума.

— Что ж, спасибо моей устрашающей фамилии, которая держит их всех от меня подальше, — Оминис сдержанно усмехнулся. — И все же… Она проехала всю Европу с Запада на Восток, чтобы найти мне волшебную палочку. Отцу было абсолютно наплевать.

— Не каждому человеку удается испытать безусловную любовь, — сказала я, убавляя огонь в камине. — И мне радостно, что она была в твоей жизни, пусть и недолго. Уверена, что когда-нибудь появится вновь, пусть и в другом воплощении.

— Безусловная любовь… — задумчиво повторил он. — Мне нравится, как это звучит.

После паузы мы продолжили активно работать. Оминис очень тихо диктовал своему перу, но мне это совсем не мешало. Выписывая ключевые моменты из последней книги, я обратила внимание, что звуки на фоне сменились на утробное мерное сопение. Отложив справочник, я увидела, как Оминис мирно уснул на раскрытом учебнике по зельеварению. Его рот был слегка приоткрыт, а глаза под закрытыми веками быстро двигались из стороны в сторону.

“Интересно, какие он видит сны?” — подумала я, умиляясь тому, как забавно он сложил кулак под щекой.

Я тихо собрала книги в стопку, и, пересчитав все, обнаружила, что Оминис уснул на моем личном учебнике. Видимо, взял со стола по ошибке вместо другой книги.

Я поднялась и подошла ближе к нему, заглянув за плечо. Учебник был раскрыт на странице 154, которая служила ему подушкой.

— Оминис, — я легко потрясла его за руку, — может быть, нам пора уже закругляться?

Он так резко поднял голову, поднимаясь со стола, что чуть не ударился о мой подбородок.

— Я так и знал, что отключусь, — с досадой произнес он, — прости.

— Ты уснул на моем учебнике. Если он тебе нужен…

— Серьезно? — он направил палочку на книгу перед собой и неловко поежился. — Извини, я взял его случайно. Даже не помню, когда.

Он захлопнул учебник и протянул мне. Я сразу же спрятала его в сумку.

— Пошли отдыхать, — повторила я, — думаю, мы достаточно уже написали.

— Как скажешь, — протянул Оминис и вновь зевнул так заразительно, что я просто не смогла не повторить за ним.

Перед сном, у себя в комнате, меня никак не покидали мысли о прошедшем вечере. В потоке раздумий, я неожиданно вспомнила момент, когда профессор Шарп открыл котел с Амортенцией на уроке несколько дней назад. Я знала, что зелье должно пахнуть тем, что я больше всего люблю, но мне никак не удавалось полностью осознать свои ощущения.

Однако, спустя несколько минут мучительных размышлений, меня осенило. Я отодвинула полог кровати и голыми ногами зашлепала по ледяному каменному полу. У окна я достала из сумки свой учебник по зельеварению и вернулась в постель. Дрожащими пальцами открыла его на странице 154, приблизила к лицу и вдохнула полной грудью. Я сразу же почувствовала аромат духов, плотно впечатавшийся в бумагу. Он был таким же ненанавязчивым и элегантным, как и его обладатель.

“Так вот, что это было, — я закусила губу в смятении, — скошенная трава.”

Я не успела оценить свое замешательство, потому что в окно спальни настойчиво постучали. Это была черная сова Себастьяна — ее было легко узнать. Открепив свиток от совиной лапы и разворачивая его, я самонадеянно рассчитывала на письмо с сердечными извинениями, однако все, что я увидела там — всего несколько слов:

“Я нашел новую зацепку и отправляюсь в путь сегодня ночью. Если захочешь присоединиться — ты знаешь, где меня искать.

С.”

Я оглянулась — все мои соседки уже были в постелях, спрятавшись за длинными пологами. Конечно, я все еще была в обиде, но не могла оставить Себастьяна одного. Тяжело вздохнув, я переоделась, привычным движением набросила Дезилюминационные чары и пошагала прямиком в Андеркрофт.