Гипотеза границы (гет)

Дорожка парка уводила к небольшому искусственному пруду с кувшинками и рыбками. Когда-то Том любил проводить время в этом уголке спокойствия, приносить сюда книги из семейной библиотеки, приглашать друзей. Казалось, с тех пор прошло всего несколько месяцев, но он будто повзрослел на целую жизнь. Руперт, Гилберт, Реджи… матушка рассказывала, что все они появлялись здесь с расспросами и недоумением, куда так внезапно подевался Том. А теперь их вдруг разделила целая пропасть, о которой он никогда не сможет рассказать, не рискуя прослыть сумасшедшим или нарушить этот проклятый статут и попасть под очередное заклятие памяти. И почему он не поступил в университет, как это сделали Эдгар и Бэйзил? Сейчас наслаждался бы жизнью, а не собирался гоняться по всей стране за этой чертовкой Меропой.

Впрочем, причина его решения шла рядом и спокойно вводила Цедреллу Блэк в курс дела. Глупо было отрицать, Том задержался в Литтл Хэнглтоне из-за Сесилии и поступил бы так снова, если бы ему была дана возможность перенестись назад во времени. Признаться, он не рассчитывал ни на ее понимание, ни на прощение, ни тем более на самоотверженное желание воспитывать его ребенка. Том мог только догадываться, как эту идею воспримут его родители — они всегда мечтали о внуках, но точно не о том, чтобы их мечта воплотилась таким дьявольски-изощренным способом.

— Мой отец, доктор Дагворт, с большим интересом относится к вашему жениху, Цедрелла, — Сесилия явно старалась быть гостеприимной, но похоже, почти все колдуны отличались на редкость склочным характером.

— Надеюсь, не в качестве пациента, — холодно отрезала Блэк, совершенно не получавшая удовольствия от их прогулки. — Не понимаю, почему понеся такой ущерб от нашего мира, вы все еще упрямо стремитесь искать с ним точки соприкосновения. Не поймите меня неправильно, меня глубоко ужасает поступок этой девицы Гонт, не представляю, как она могла пасть так низко, но вы должны быть рады, что вышли живым из этой истории, Том. Не получив желаемого, она ведь и отравить вас могла, и как угодно проклясть, что смерть показалась бы вам избавлением. У вас есть деньги, семья, такая милая и понимающая невеста. Женитесь и забудьте как страшный сон.

— Пока наш брак с мисс Гонт не признан недействительным, я не могу, не имею права повести к венцу мисс Дагворт, — развел руками Том. — Мы ведь вам обьяснили, брак зарегистрирован в мэрии.

— Какие глупости, — закатила глаза Цедрелла. — Вы не признаете наши титулы, мы не признаем ваши законы. В волшебном мире эти бумажки ничего не стоят. Куда проще и разумнее пробраться в это заведение, вымарать нужную запись, и вуаля, вы счастливый холостяк гуляете на мальчишнике, а вы, Сесилия, выбираете свадебное платье. Минимум магии, никаких нарушений статута, а главное, никакой больше Меропы Гонт.

— Кстати, неплохая мысль, — оживился Септимус. — Так нам не придется уговаривать Меропу, и биография Тома чиста. Вот только книгу с записью о браке придется вынести, а потом вернуть на место, ведь мы не можем колдовать возле магглов.

— Вы забываете о главном, — напомнил им Том. — Ребенок.

— А зачем он вам? — с удивлением взглянула на него Цедрелла. — Так не терпится стать отцом? И каждый раз, глядя на него, вспоминать душку Меропу?

— Это мой сын, — возразил Том. — Или дочь. Каким бы ни был ребенок, я несу за него ответственность перед Богом.

— Ну так можете за него помолиться, — фыркнула Цедрелла. — Вы ведь понимаете, что скорее всего он унаследует дар. Будет таким же, как его мать. И вам придется жить с его выбросами магии. А еще со змеиным языком, все знают, что это фамильная способность Гонтов. Он будет расти рядом с вашими будущими детьми. Пугать их, чувствовать себя странным. Соседи станут косо смотреть, в городе пойдут слухи. В одиннадцать лет его пригласят в Хогвартс, так что вы будете видеть его только на каникулах. В школе его станут дразнить грязнокровкой, потому что в глазах магов он грязнокровка и есть, но об этих проблемах он вам, конечно, не расскажет, вы ведь не из его мира и не поймете. Однажды он услышит все эти легенды о величии Слизерина, о наследии, и захочет познакомиться со своей второй семьей, и тут уж сам Мерлин не предсказал бы, чем дело кончится. Ну как, Том, ваша идея по-прежнему кажется удачной? Этого хотел бы от вас ваш Бог?

— Вы говорите чудовищные вещи, Цедрелла, — Сесилия подняла на нее глаза, полные слез. — Посмотрите на это с другой стороны. Кем он вырастет рядом с такой матерью, вдали от церкви, от семьи, от любви, в полной нищете? Всю жизнь он будет слышать, что отец бросил его беременную мать из-за ее колдовских способностей. Как думаете, что он захочет сделать с нами, едва научившись держать волшебную палочку?

— Так вы хотите держать его рядом, чтобы контролировать? — Цедрелла усмехнулась. — Имеет смысл, но все еще опасно. Невозможно вечно контролировать Адское пламя.

— Мы хотим держать его рядом, чтобы спасти, — встряхнул головой Том. — И дать шанс на лучшую жизнь. Я не просил о его рождении, но теперь он — данность, с которой я должен научиться жить.

Слушать Блэк было тем тяжелее, что в глубине души Том был согласен с каждым ее чертовым словом, словно его внутренняя тень вдруг обрела форму и голос. Чувство долга и здравый смысл тянули его в противоположные стороны, и, сказать по правде, он совсем не был убежден, что сможет полюбить этого малыша, как бы Сесилия ни пыталась заверить его в обратном.

— Если мы хотим получить опеку над малышом, брак с Меропой нужно расторгнуть в установленном законом порядке… — начала было Сесилия и осеклась под насмешливым взглядом Цедреллы. — Что, вы и ему предлагаете сделать фальшивые документы?

— Ну почему же фальшивые, — рассмеялась та. — Самые настоящие. Можем даже записать вас его матерью, а Меропу обвинить в похищении. Но для этого надо подождать… когда он там должен родиться?

Том беспомощно воззрился на Септимуса, который и сам выглядел как рыба, выброшенная волной на берег. Цедрелла презрительно фыркнула.

— Не понимаю, господа, что с вами всеми не так.

Домой она вернулась в назначенный час с Калидорой — по официальной версии, весь день они провели в обществе Харфанга Лонгботтома, счастливого жениха ее старшей сестры, благородно согласившегося предоставить алиби для Цедреллы. Родители были дома, уже ужинали в компании скучающей Чарис.

— Весело провели время? — рассеянно поинтересовался отец. — Вот и славно. Хороший день для хорошей бутылочки вина за ужином.

— Мы что-то празднуем? — удивилась Цедрелла. В последнее время ей нечасто доводилось видеть отца в таком прекрасном расположении духа.

— Мы живы, мы вместе, и у рода Блэк есть надежда на великое будущее, — уклончиво ответил тот. — Чем не повод для праздника?

Септимус добрался до квартиры уже затемно, только чтобы вспомнить, что оставил папку с документами прямо посреди рабочего стола и не вернул ее в архив. Получить новый выговор от дотошного мистера Огдена с самого утра не хотелось, поэтому насыпав корму недовольно мяукающему коту, он снова отправился в министерство.

Вопреки позднему часу в отделе горел свет. Мистер Шаффик, которого обычно было не застать на рабочем месте после обеда, выглянул из кабинета и, увидев Септимуса, довольно улыбнулся.

— Уизли! На ловца и снитч летит! Вы-то мне и нужны. Подите сюда.

Септимус почувствовал, как желудок, завязавшись узлом, рухнул куда-то вниз. Личное приглашение от мистера Шаффика точно не сулило ничего хорошего. За те полгода, что Септимус проработал в отделе, они разговаривали всего трижды, точнее, Септимус, потупившись, молчал, а мистер Шаффик орал. К тому, что четвертый раз наступил именно сегодня, он совершенно не подготовился.

Оказалось, что мистер Шаффик в кабинете не один. Вальяжно раскинувшись в кресле, ему составлял компанию сам главный аврор, Леонард Эйвери, крайне одиозная фигура, слухи о которой ходили довольно зловещие. Немногие решились бы перейти ему дорогу и уж точно не пожелали бы стать причиной его гнева. Только перед ним и не хватало опозориться.

— Проходите, Уизли, присаживайтесь, ни в чем себе не отказывайте, — Шаффик гостеприимно указал на стол, где были поданы ароматно благоухающий кофе и выпечка. — Вы сегодня припозднились. Над каким делом работаете?

— Это дело о пылесосе, сэр, — бойко начал Септимус, но тут же стушевался под двумя оценивающими взглядами. — Это такой аппарат, который магглы используют для уборки помещений. Дорогая вещь, к слову. Маггл, владелец гостиницы в небольшом городе в Глостершире, пожаловался, что прибор начал… эээ… проявлять волю. Сам включался по ночам, передвигался по коридорам и, простите, нападал на постояльцев. Одному зажал ногу, другому затянул брючину, а одной пожилой даме пытался засосать парик.

С каждым следующим словом Септимусу казалось, что он сам себя закапывает, рассказывая о таком абсурдном деле, и от того он начал говорить еще быстрее и сбивчивее:

— Я сперва подумал, что это может быть дух или артефакт, но оказалось, что раньше прибор принадлежал волшебнику, который попытался его усовершенствовать, не преуспел, бросил это дело, а пылесос сменил несколько владельцев, пока не оказался в гостинице. Вот тут-то и вызвали нас…

— Даже странно, что не нас, — не удержался от замечания Эйвери, явно не желавший узнать, как именно Септимус расправился со взбесившимся пылесосом. — Так дело не пойдет, Фред. У вас тут такие таланты чахнут за совершенно бестолковыми делами.

— Собственно, поэтому я и пригласил вас сюда, Уизли, — смерил его тяжелым взглядом Фредегар Шаффик. — Это ведь вы ассистировали Бобу в деле Гонтов?

— Я, — напрягся Септимус. — Но я могу все обьяснить…

— О нет, только за сегодня я наслушался о Гонтах на долгие годы вперед, — поспешил возразить главный аврор. — Раз посвящать вас в тонкости проблемы не надо, будете помогать мне. У нас нехватка людей, а у Фреда вы явно ворон считаете.

— Прошу простить, — удивился Септимус. — Так это аврорат теперь занимается делом Гонтов? Но ведь они уже арестованы.

— Арестованы, да не все, — покачал головой Эйвери. — У Марволо Гонта была дочь по имени Меропа. Мы ее ищем. Пока неофициально. Есть основания подозревать, что она помогала отцу и брату в делах этой их подпольной зельеварни.

— Вы ее арестуете? — вздрогнул Септимус. Вмешательство Эйвери крайне осложняло их задачу. Если беременность Меропы станет общеизвестным фактом, вряд ли Тому позволят спокойно забрать ребенка. С другой стороны, теперь они могли занимать поисками открыто и использованием всех ресурсов аврората. Не говоря уже о том, что впервые мистер Шаффик вызвал его для того, чтобы повысить… До сих пор в самых смелых мечтах он не видел себя в аврорате.

— Мы ее допросим, — кивнул Эйвери. — А потом уже решим, как с ней поступить. И вот что еще, Уизли. Ход этого дела находится под прямым контролем крайне высокопоставленных персон. Поэтому из этого кабинета вы не выйдете без клятвы о неразглашении.

Отступать было некуда. Септимус растерянно оглянулся на мистера Шаффика и безнадежно кивнул.

Тем временем, мистер Риддл, качая головой, наблюдал за тем, как его сын собирает небольшой дорожный саквояж.

— Я уверяю, отец, это только туда и обратно.

— Почему именно ты из всех людей на свете должен этим заниматься? — огорченно произнес мистер Риддл. — Разве сыщики перестали брать деньги за свои услуги? Или этот ваш сомнительный мистер Уизли вдруг позабыл, что заниматься такими случаями, как девица Гонт, и есть его работа?

— Сыщикам не расскажешь, что мы имеем дело с колдуньей, — возразил Том. — А Септимус присоединится ко мне в Шрусбери. Ты и сам понимаешь, мы не можем надеяться только на магию. Меропа ничего не знает о нашем мире, значит, непременно оставит следы. Может быть, она все еще там, а может быть, уже уехала. Мы попытаемся узнать, куда.

Мистер Риддл только скептически вздохнул. Все-таки он был прав, давно следовало им всем обьединиться и выставить этих Гонтов с их земель. И вот поди же, сколько от них в результате неприятностей…