Три дня до заговора (гет)

Рон стоял неподвижно, глядя на серую, скромную плиту. На ней было выгравировано всего несколько слов:

"Лаванда Браун. Храбрая. Честная. До конца."

Цветы перед могилой были свежие. Симус утром принес их.

Она не была одинока.

Сзади раздались шаги. Рон не обернулся — узнал бы этот тихий, немного шаркающий поход даже сквозь метель.

— Она могла промолчать, — сказал Рон, не поворачивая головы. — Могла сбежать. Но осталась. Рассказала всё Скитер.

— Альбус сказал бы что-нибудь мудрое, — отозвался Кингсли, останавливаясь рядом.

Рон слабо усмехнулся.

— Да. Вроде “у каждого выбора есть цена”… или “мужество — это поступок, а не результат”.

Они помолчали.

— Слышал, — проговорил Рон, — у нас новый посланник в Аргентину.

— Да, — кивнул Кингсли. — Людям нельзя убивать веру в героев. Поэтому Скитер и не упомянула его. И миссис Поттер беременна. Пусть рожает в спокойной стране. Рядом с мужем.

Рон скривился.

— Ты думаешь, она знала про всё это? Или ее использовали в темную?

Кингсли задержал дыхание.

— Ты и я знаем: только она могла всё это придумать. Гарри был лицом. Она — мозгом.

Рон промолчал. Смотрел на плиту. На цветы. На то, что уже невозможно изменить.

— Двое моих старых друзей покончили с собой. Артур подал в отставку, — сказал Кингсли, глядя в даль.

— Он всегда верил в Гарри. Как в сына. Шёл за ним, не задавая вопросов.

— Я уволил Робардса. Не заметить заговор прямо у себя под носом — ошибка, за которую платят должностью. И хочу, чтобы ты встал на его место, — сказал Кингсли. — Мне нужен тот, кого система не смогла ни сломать, ни купить.

Рон покачал головой.

— У меня подписано заявление об уходе.

— Я его порвал.

— Уничтожение официальных документов мракоборцев — подсудное дело, министр.

— Арестуешь меня? — с иронией в голосе спросил Кингсли.

Молчание затянулось. Затем Кингсли добавил:

— А когда мисс Гринграсс поправится — она получит пост главы ДМП.

Рон кивнул, опустив глаза на цветы.

— Мисс Гринграсс не сможет занять пост, — сказал он, и едва заметная улыбка коснулась его губ. — С утра она — миссис Уизли.

Кингсли тихо рассмеялся.

— Тогда, может быть, у нас всё ещё есть шанс.

Они стояли молча, пока ветер не утих. Над могилой Лаванды кружился лепесток. Рон наклонился, подобрал его и оставил на плиту, как последнее "спасибо".