Имя на снегу (джен)

Снег выпал заново — будто прежнего не было. Стер всё: следы, пятна, путь. Но не память. Память хранилась в вещах. В глазах старухи Сланы, что вышила платки. В зубе, обмотанном волосом. В книге, что пахла плесенью и солью. В голосе той девочки, что не боялась сказать: «Гретта исчезла». И в шаге Велиана, тяжёлом, но уверенном, когда он направился к башне мага не за ответами, а за правом спросить.

Аурет встретил его у двери. Не как врага — как гостя.

— Ты пришёл.

— Да.

— Без меча?

— Пока.

— Значит, ты думаешь. Это хорошо.

Они вошли.

Внутри было тепло. Как всегда. Пахло миртом. На полке — сушёные цветы. На столе — воск. На стенах — книги, пергамент, кости. И у очага — детские сандалии. Чистые. Поставленные в ряд.

— Чай? — спросил Аурет.

— Нет.

— Тогда говори.

Велиан присел.

— Я был у круга.

— Да.

— Я видел кровь.

— Каплю.

— Я видел символ.

— Старый.

— Я видел, как исчезают дети.

— Не исчезают. Преображаются.

— Без воли?

— Без боли.

Молчание было долгим. Как стена. Как щит. Как выбор.

— Ты ведьмак, — сказал Аурет. — Тебе приказали забыть, кто ты. Тебя сделали машиной. Ты — оружие. Но ты не убиваешь по зову сердца. Ты — результат.

— Да.

— Я — тоже.

Огонь потрескивал. Тени ползли по стенам, как мысли.

— Я видел страдания. Детские. Материнские. Отцовские. Видел, как память ломает. Как боль распухает под кожей. Я решил избавлять.

— Ценой чего?

— Связи. Той, что ранит. Что держит. Я не разрушаю. Я освобождаю.

— От личности.

— От раны.

Велиан достал один из платков. Обгорелый край. Имя — Гретта.

— А это?

— Это… память.

— А ты называешь её — бременем.

— Ты думаешь, они лучше, когда помнят, как отец их бил? Как мать молчала? Как брат не вернулся? Я даю им… покой.

— Без себя?

— Себя они найдут. Если захотят. Но уже не с болью. Я… начинаю заново.

— А ты? — тихо спросил ведьмак. — Себя ты тоже забыл?

Аурет замер.

— Я — был другим.

— Ты стер?

— Я… переродился.

— Через детей?

— Через возможность.

Они сидели долго. Никто не поднимал меч. Но стены трещалиот слов.

— Ты убил?

— Нет.

— Ты изменил?

— Да.

— Ты спас?

— Я… надеюсь.

— Тогда скажи мне одно, маг, — сказал Велиан. — Если бы ты нашёл мальчика. Своего. Потерянного. И он бы не узнал тебя — ты бы улыбнулся?

Молчание. Долгое. Огонь угас.

— Я не знаю, — выдохнул Аурет. — Я… забыл.

Велиан встал.

— Тогда ты сам — стал сосудом.

— Кем?

— Тем, кого заполняет чужая боль. Чтобы не чувствовать свою.

— И что теперь?

— Я не убью тебя.

— Почему?

— Потому что им нужны слова.А не кровь.

— Им? Кому?

— Тем, кто ещё не перестал помнить.

Он вышел. Снег падал. На ладонь — лёг. И растаял. Как прошлое.Но не исчез. Потому что внутри него — имя.