Пора прощаться (джен)

Виктория вместе со своим мужчиной вышла в море ночью и встретила рассвет в мерно покачивающейся на волнах лодке. На Нагаре в это время непривычно холодно, но стоило ярко-красной звезде только показаться на горизонте, как появилось ощущение приближающегося огненного шара, а то и печки, в которую попадут все без исключения жители Нагары ближе к полудню, как бы они ни пытались от жары скрыться.

Вот вроде бы райский мир, но Виктория даже думать не хотела, как живётся здесь в душных городах-ульях. Её вполне устраивал рыбацкий быт на краю земли.

Обитатели моря тоже не радовались лучам звезды, разогревающим поверхность воды чуть ли не до состояния парного молока. Если они и поднимались, то только ночью.

Виктория достала из ведра маленькую членистоногую тварь, а потом насадила её на крючок, который протолкнула между секциями мягкого панциря. Виктория размахнулась и запустила наживку как можно дальше от лодки. Сразу ничего никогда не клюёт, а потому Виктория закрепила удилище на корме точно так же, как это сделал её мужчина на носу.

Она познакомилась с Хэем на пляже. Казалось бы — сухой и седой мужичок, совершенно ничем не примечательный, ещё и ниже на полголовы. Но они сразу всё друг о друге поняли. Виктория к тому времени сменила боевые протезы на гражданские, а бронированную полумаску на кое-что более утончённое, но даже так отметин на теле достаточно, чтобы правильные выводы сделали даже те, кто с войной никак не связан.

Хэй, в свою очередь, ни разу не кадровый военный, но угодил в ополчение в самый разгар нашествия орков в конце прошлого тысячелетия и провёл в джунглях несколько лет. Несколько чертовски долгих и мучительных лет. Лихорадка, дизентерия, отравляющие вещества, которые не очень-то хорошо работали против зеленокожих, но которые косили людей не так чтобы сильно хуже. Хэй видел множество смертей, убивал сам. После войны жил уединённо, почти ни с кем не общался, но вот встретился с Викторией и…

Через пару часов они выбросили оставшуюся наживку за борт. Улов не сказать, что богатый, но хватит не только перекусить, но и обменять кое-что на пресную воду и овощи. Можно возвращаться.

Если бы кто-нибудь сказал Виктории, как именно она будет жить на Нагаре, она бы рассмеялась. Воительница, генерал, триумфатор обороны Белами-Ки, ныне Виктория довольствовалась ловлей, чисткой и приготовлением рыбы. Владелица многочисленных счетов в банках Нагары чинила снасти, латала одежду, поддерживала уют в доме. И больше ничего не надо…

Хотя скоро могло и понадобиться — Виктория прикоснулась к животу.

Срок смешной, а вот грядущее событие немного пугающее. Ей было непросто представить себя даже в роли подруги, не то чтобы матери! Всех мужчин в жизни можно пересчитать по пальцам одной руки, и только Хэй задержался дольше обычного.

Виктория поймала тёплый взгляд и подарила Хэю улыбку. Тот ответил тем же, а потом принялся готовить лодку к возвращению в родную гавань. Сюда добирались на вёслах, обратно начался прилив, и Хэй ко всему прочему развернул парус. К их маленькому острову, где меж двух обросших мхом скал располагалась хижина, долетели быстро.

Однако особой радости Виктория не почувствовала, потому что увидела нечто неожиданное — моторную лодку неподалёку от берега. Виктория обхватила руками борта, переглянулась с Хэем, — там не пьяная компания туристов. Гостей двое, они занимали шезлонги. Не пили, даже не разговаривали друг с другом, хотя на таком расстоянии это сложно понять.

— Твои знакомые? — спросил Хэй.

— Надеюсь, нет. Я никого не жду.

Хэй спрыгнул в воду, а потом тащил лодку до тех пор, пока она не засела в песке. Он уже направился к незваным гостям, закрывая Викторию, но та придержала его за плечо. Они вышли к незнакомцам вместе.

Гости — мужчины лет двадцатипяти-тридцати. Оба в гражданской одежде — панамах, рубашках нараспашку, шортах — даже без обуви. Оба — подтянутые и крепкие. Виктория подготовила достаточно солдат, чтобы узнать в гостях ещё парочку. Из особых примет — татуировка якоря на фоне звезды на предплечье одного бойца, рубцы от пуль и колючей проволоки на ногах другого. Первый — пустотный абордажник имперского военного флота, второй с высокой вероятностью — гвардеец.

Абордажник помахал рукой, улыбнулся и проговорил, глядя на Викторию:

— Лейтенант Рёд?

— Генерал Рёд, — тихо проговорила Виктория.

— Именно что лейтенант, — присоединился к разговору гвардеец, — 14-й особого назначения. СПО Мордвиги-Прайм.

Каждое слово как заколоченный гвоздь в крышку гроба. Хэй подступил ближе к своей женщине, так как та едва не позеленела. Виктория выставила ладонь навстречу, а потом вновь посмотрела на гостей и сказала:

— Это была ошибка. Я искупила её кровью.

Гости больше не улыбались. Абордажник проговорил:

— Не вам решать. Предательство — самый страшный грех.

— И мы здесь, — подхватил гвардеец, — чтобы покарать вас за него… или предложить искупле…

Далее Виктория не слушала, вместо слов лишь звон в ушах. Она закрыла лицо руками и пришла в себя на шезлонге, куда её усадил Хэй. Гости стояли рядом, ждали, не пытаясь что-то объяснять или ставить условия. Виктория поняла, что, скорее всего, выглядит не как человек, готовый слушать.

Руки дрожали, голос тоже. Понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

Та жизнь осталась в далёком прошлом — так Виктория считала всего несколько минут назад. Теперь прошлая жизнь напомнила о себе так, что на ногах не устоять.

— Закон суров, но он закон, — проговорил, наконец, абордажник. — Наш господин — великий инквизитор Адриан Тарасона — собирает новые полки штурмовиков и хотел бы видеть вас среди офицеров. Служите ему и получите искупление.

— Я беременна, — сказала Виктория, уже зная, что этот аргумент не сработает.

— Значит, ваша семья будет путешествовать с вами, — отозвался гвардеец. — Хороший стимул.

Происходящее казалось дурным сном, но Виктория никак не могла проснуться.

— У вас неделя на сборы, — проговорил абордажник. — Не пытайтесь сбежать, мы всё равно вас найдём. — Он добавил после короткой паузы: — И тогда уже не будем ничего предлагать.

Гвардеец же бросил напоследок:

— Возвращаться к Хокбергу тоже не советую. Он вас не спасёт.

Гости переглянулись и отправились к моторной лодке.

Виктория беззвучно плакала, а Хэй опустился перед ней на колени и обнял. Он сказал чуть погодя:

— Вики, я тебя не брошу. Ни в этой жизни, ни в следующей, никакие инквизиционные ублюдки меня не остановят.

Виктория всхлипнула, а потом обнялась с Хэем.