Величайшая древняя магия (гет)

— Это было неожиданно, — вилка Себастьяна замерла на полпути ко рту, и он с удивлением посмотрел на Шарлотту.

— И да, и нет. На самом деле, мне кажется, профессор Фиг каким-то образом предчувствовал... Блэк мимолётом обмолвился после зимних каникул, что школа ищет нового теоретика, но я не придала этому значения тогда. А бумаги из Гринготтса датированы мартом. Знаешь, он будто...

— Всё подготовил к уходу.

— Да. Он знал, что это его последний год.

Шарлотта залпом опустошила кружку, стараясь унять предательское жжение в глазах и носу. Потеря человека, который стал и проводником, и наставником в новом для неё мире, отзывалась глухой болью где-то под рёбрами.

— И всё же, почему он оставил дом тебе?

— Потому что я бездомная? — мрачно хмыкнула подруга. — Выбирая волшебный мир, я навсегда покинула магловский, и профессор Фиг знал об этом. Здесь же у меня нет ничего, кроме совы и чемодана, вмещающего все мои пожитки. Прямых наследников у него не было, а я... Я помогла отомстить за смерть Мириам. Помогла сделать труд всей её жизни не напрасным. А Мириам он любил и ценил больше всего на свете.

Себастьян коснулся тёплых пальцев Шарлотты и сжал их.

— Я уверен, тебя он тоже очень ценил. И любил.

Она с шумом втянула воздух и принялась быстро-быстро моргать, блуждая взглядом по верхнему ярусу "Трёх мётел".

— Эх, Сэллоу, — улыбка вышла немного кривой. — А обещал, что больше не буду плакать рядом с тобой.

— Несправедливо! — картинно возмутился парень. — Я пытался тебя поддержать!

— Тогда принеси ещё сливочного пива.

Себастьян сорвался с места и, ловко лавируя среди вечерних завсегдатаев трактира, в мгновение ока достиг барной стойки. "Чувствуется опыт", — усмехнулась Шарлотта, и едва успела вытереть всё же сбежавшую слезу тыльной стороной ладони, как он водрузил на стол новые кружки с ароматным напитком, присыпанным корицей.

— Итак, ты теперь полноправная хозяйка собственного дома! Он большой? Где находится? — поспешил сменить тему Себастьян, плюхаясь на скаймейку.

— В Йоркшире, к северу от Рипона. Кухня, гостиная и кабинет, наверху две комнаты и мансарда, в которой работала Мириам. Там собрано столько материалов о древней магии, просто невероятная коллекция! — глаза подруги загорелись. — Профессор Фиг знал, что для меня это станет настоящим сокровищем. Даже Оминис заинтересовался этой темой, читает днями напролёт.

В груди Себастьяна неприятно кольнуло.

— Как он там оказался? — немного резковато спросил он и тут же спохватился, придав лицу выражение крайне доброжелательного любопытства. — Я имею в виду, как тебе удалось...

— Вытащить его? — понимающе подхватила Шарлотта, не заметив перемены в голосе друга. — Я отправила официальное приглашение, но его отец ответил не очень вежливым отказом. Спустя неделю Оминис прислал сову с просьбой вызволить его из родового гнезда. Благодаря ежегодным каникулам в Фелдкрофте он уже и забыл, насколько невыносимо находиться рядом со своей семейкой со всеми их милыми увлечениями. Поскольку ты был невероятно занят, игнорируя нас второй месяц, — она иронично отсалютовала другу кружкой, — он написал единственному человеку, способному на откровенную авантюру. Мне.

— И как ты это сделала?

— Дом окружён защитными заклинаниями, так что я ждала его под дезиллюминационным чарами на рассвете у дальних ворот. Едва он пересёк границу, наложила чары и на него. Оставалось пройти к опушке леса, где нас ждал фестрал.

— Так просто? — скептически спросил Себастьян, стараясь выбросить из головы картину с Оминисом, прижимающем к себе Шарлотту всю дорогу от Дамфриса до Йорка под равномерные махи кожистых крыльев.

Она фыркнула и сложила руки на груди.

— А ты бы как сделал?

— Помнится, у тебя был ручной дромарог... Очень опасный, шумный, сильный, а главное — быстрый...

Шарлотта расхохоталась так, что на них обернулись с соседних столиков.

— Эта идея могла прийти только в твою безумную голову, Сэллоу! Впрочем, я бы посмотрела на разъярённых Гонтов, пытающихся встать на пути дромарога, — она издала короткий смешок и покачала головой, делая солидный глоток.

На щеках девушки алел румянец, глаза искрились весельем, и Себастьян улыбался в ответ, стараясь не слишком откровенно любоваться.

Остаток вечера Шарлотта рассказывала забавные истории о приведении дома в порядок и налаживании быта на новом месте, тихих вечерах у камина за чтением вслух и играми в шахматы и плюй-камни, выдворении наглых садовых гномов, которые оккупировали заросли дикой вишни, и про огромный сапог, что поймал Оминис на своей первой в жизни рыбалке (и который неожиданно ему подошёл, заставив их кататься от хохота по траве), а Себастьян пытался разобраться в собственных чувствах.

В глубине души он знал, что не удивлён. Он и раньше наблюдал особую связь между друзьями, а единодушие в вопросах тёмной магии, с которым они пытались отговорить его от задуманного, уже тогда вызывало скрежет в зубах.

Было непросто признаться самому себе, что Гонт подходит Шарлотте намного больше. Проницательный, собранный и продуманный Оминис всегда казался куда взрослее вспыльчивого и непоследовательного Себастьяна, и после всех страшных и трагических событий года стремление Шарлотты к спокойной и стабильной жизни было ожидаемым.

Себастьян прокручивал в голове последние пару месяцев и готов был сорваться на стон. Пока он наказывал себя одиночеством, убеждая, что нужно держать друзей на расстоянии, эти двое весьма предсказуемо сблизились. Мерлин, да он ведь своими глазами видел, как девушка завязывала Гонту галстук, хотя тот раньше никому не позволял подобное. А в мае они под руку шли в Большой Зал... Себастьян не придал этому значения тогда, ведь Шарлотта накануне вернулась из Мунго, и Оминис вполне мог просто ей помогать...

Но теперь, в свете того, что Себастьян сам толкнул её в объятия друга, вспоминать об этом было особенно паршиво.

Или... всё же нет? Что, если это началось раньше?

В голове проносился калейдоскоп воспоминаний, и каждое, словно фрагмент витража, вставало на своё место, выстраивая целую картину.

Шарлотта и Оминис за одним столом в библиотеке едва слышно обмениваются репликами, делая домашнее задание, пока Себастьян листает книги о тёмных проклятиях.

Шарлотта и Оминис, близко склонив головы друг к другу, обсуждают условия проникновения в Скрипторий, сдавшись под натиском Себастьяна.

Шарлотта и Оминис, раскраневшиеся от мороза и сливочного пива, облепленные снегом, вваливаются в двери Большого Зала на Рождество, возвращаясь из Хогсмида с подарками для Анны и Себастьяна, отбывающего очередное наказание от Пергамм.

Шарлотта и Оминис, взявшиеся за совместный проект по травологии, проводящие много часов наедине в теплицах, пока Себастьян пропадает в поисках катакомб, упомянутых в дневнике Слизерина.

Шарлотта и Оминис, играющие в шахматы во дворе Трансфигурации во время Пасхальных каникул.

Шарлотта и Оминис... Который всегда рядом, спокойный и рассудительный, который не срывается на ней, не манипулирует, не подвергает опасности, не оскорбляет, не втягивает в сомнительные дела...

"Мерлин! О чём я только думал, пытаясь её поцеловать!"

Он закрыл лицо руками, с силой надавив на глазные яблоки, и всё же едва слышно простонал.

— Ооо да, я тоже валюсь с ног, — зевнула в ответ подруга, расценив этот жест по-своему.

— Заночуешь здесь или дома? — не отнимая рук от лица, проговорил Себастьян. — Аппарировать в таком состоянии опасно, но можно воспользоваться летучим порохом. Хотя меня от путешествий по каминной сети после сливочного пива выворачивает.

— Мой камин не подключён к сети. Я ж несовершеннолетняя, — развела руками Шарлотта в ответ на вопросительный взгляд, появившийся между пальцами на лице друга.

— Лететь тем более не стоит. Свободных номеров нет, но я уверен, что у Сироны для тебя найдётся место.

Девушка содрогнулась всем телом, вспоминая диван в кабинете Сироны на третьем этаже, который однажды заливала кровью в течение нескольких часов, мучась кошмарами после похищения Руквудом. Вряд ли ей удастся сомкнуть глаза, оказавшись на нём снова.

— Или можешь спать у меня, — Себастьян отнял ладони от лица и тут же пожалел об этом, чувствуя, как краснеет до корней волос. — Имею в виду, на кровати, а сам я лягу на пол. Там есть несколько одеял и подушек.

Шарлотта сладко потянулась и прищурилась, размышляя.

— Думаю, это подходящий вариант.

Поднимаясь за ней наверх, Себастьян поймал до тошноты понимающий взгляд Сироны и энергично помотал головой, пытаясь развеять домыслы трактирщицы. Мерлин свидетель, не в таком положении он мечтал впервые заночевать с девушкой.

Едва коснувшись головой подушки, Шарлотта мгновенно отключилась. Сказался и долгий перелёт, и эмоциональный накал этого дня, и несколько тысяч шагов, после которых было умопомрачительно приятно вытянуть ноги.

К Себастьяну сон не шёл. Сознание было ясным как никогда за... месяц? Год? Признаться, он и не помнил, когда последний раз в его голове был такой порядок.

Впервые он отчётливо осознавал, что будет делать.

Он помирится с друзьями.

Он не будет мешать им. Мерлин свидетель, они заслужили своё счастье.

Он вернётся в Хогвартс и закончит его.

Он продаст дом в Фелдкрофте и купит другой, подальше от этих мест.

Он продолжит писать Анне, но в этих письмах больше не будет мольбы о прощении и сумасшедших идей об её исцелении.

Нет.

Он будет писать о том, как сильно любит её. Как ценит то время, что они были друг у друга. О том, как все эти годы она была его единственной семьёй, и только теперь он по-настоящему чувствует себя сиротой, находясь вдали от неё. О том, как скучает. И как хочет увидеть её... Напоследок. Как для него важно успеть попрощаться. Обняться, как в детстве... Вдвоём против целого мира...

Прежде, чем этот мир заберёт её.

Тихий всхип прорвался через стиснутые зубы, и Себастьян быстро прижал одеяло к лицу в надежде его погасить.

— Ты не спишь? — обеспокоенно подняла голову Шарлотта, выныривая из чуткого сна.

— Нет, — раздался глухой голос из-под толщи одеяла.

— Себастьян, я с тобой не поделилась кое-чем. Ох, Мерлин, ты меня убьёшь за то, что не сказала сразу...

— Не смешно, — буркнул он, чувствуя, как в голове с чудовищной скоростью завертелись шестерёнки, выдавая один кошмар за другим. Она не вернётся в Хогвартс? Они с Оминисом поженятся? Она ждёт ребёнка? Анна...? Бред, он бы почувствовал, не может быть... Нет...

— Это был Руквуд. Это он проклял Анну.

Шестерёнки с протяжным скрипом остановились. Себастьян сел на подушках, испытующе глядя на девушку.

— Чт.. Откуда ты знаешь?

Шарлотта сползла с кровати и села напротив, подобрав колени под себя.

— Мы сражались... Когда он похитил меня из Хогсмида. Он швырнул ту фразу мне в лицо, уже поднимая палочку, чтобы убить. "Детей должно быть видно, но не слышно", помнишь?

— Как забыть...

— И я... Я так разозлилась, просто в ярости была. Чувствовала, что древняя магия выходит из под контроля, и... Его просто разорвало на клочки, как того тролля. Весь внутренний двор замка Руквудов разворотило. Ничего не осталось.

— Тогда тебя тоже задело взрывом, — нахмурился Себастьян.

Она усмехнулась.

— Ещё как задело. Еле унесла ноги, благо камин у них действовал. Завалилась сюда. Сирона выхаживала всю ночь.

— Я не знал... — Себастьян уткнулся подбородком в колени и снизу вверх посмотрел на Шарлотту. — Прости...

— Проехали, — махнула рукой она. — Я про другое. Руквуд был не настолько сильным волшебником, чтобы чары, наложенные им, действовали после его смерти.

Себастьян встрепенулся.

— Ты хочешь сказать...

— Да, — девушка улыбнулась. — Анне лучше. С каждой неделей.

Что-то, похожее на вой, вырвалось из глотки парня, прежде чем он зарылся лицом в одеяло. Оттуда донеслись тихие подвывания.

— Что ж... Я, в отличие от тебя, не обещала, что больше не буду заставлять тебя плакать, — попыталась пошутить Шарлотта.

— Ты невероятна, — сдавленно донеслось из недр одеяла.

Она хихикнула и ткнула его в плечо.

— Тебе там воздуха хватает?

— Не особо.

— Как насчёт выбраться на улицу?

Себастьян повозился с одеялом и вынырнул, раскрасневшийся и растрёпанный, как никогда.

— Пойдём. Всё равно сна ни в одном глазу теперь.

Они на цыпочках спустились в коридор. На верхних этажах трактира царила тишина, но из главного зала всё ещё доносилась музыка, с трудом перебивающая голоса разгулявшихся гостей.

— Давай через боковую дверь, — шепнул Себастьян. — Покажу тебе своё любимое местечко.

Он отворил неприметный вход для персонала и, пропустив девушку вперёд, вышел навстречу объятиям ночного Хогсмида.

На главной улице деревушки горели облепленные мотыльками фонари, вокруг яркой вывески "Круголётки" летал зачарованный золотой снитч, а воздух пронизывали сладкие нотки гортензии, цветущей вдоль мостовой. Шарлотта сделала шаг туда, но Себастьян поймал её за локоть.

— Давай поднимемся к колодцу. Оттуда по тропинке на холм, и до моего места будет рукой подать.

— Я не помню там никакой тропинки...

— Доверься мне.

Свежий воздух выветрил последние остатки сливочного пива, и друзья с упоением наслаждались тёплой летней ночью — настоящим подарком судьбы после дождливого месяца. Пробираясь через заросли, скрывающие тропинку, Шарлотта то и дело спотыкалась, и Себастьян со странным выражением лица взял её за руку, тут же отвернувшись и устремившись вверх.

Подъём закончился, и девушка с любопытством огляделась, оказавшись на каменистой поверхности небольшой площадки, отгороженной от земляного вала изящной баллюстрадой. Кованая скамейка призывно белела в лунном свете, и девушка сделала несколько шагов к ней, уверенная, что это то самое место, но Себастьян, не задерживаясь, устремился дальше.

Миновав салон мадам Снеллинг, они поднялись к началу улицы. Шарлотта с недоумением посмотрела на друга.

— Готова? — подмигнул он и, подтянувшись, забрался на платформу позади магазина "Клюв и Хохолок". — Давай руку.

— Ты невозможен, — хмыкнула девушка, поднимаясь к нему. — Там была такая красивая скамейка, а ты ведёшь меня на задворки магазина.

Себастьян закатил глаза и зашагал вперёд, протискивась между бочек и пустых клеток.

— Скажем так, скамейка была в первом ряду. А это — VIP места.

За гигантской клеткой, в которой с удобством разместился бы взрослый гиппогриф, оказалась скрытая от глаз уютная ниша. Платформа в этом месте нависала аккурат над серединой реки, и казалось, будто она плывёт вдаль, стараясь угнаться за дорожкой лунного света. Здесь не было слышно голосов припозднившихся гуляк и треска фонарей, шум воды отрезал все уличные звуки, оставляя своих тайных гостей наедине с бурлящей рекой и куполом звёздного неба над головой.

— Здесь... прекрасно, — завороженно выдохнула Шарлотта. — Как ты нашёл это место?

Себастьян подошёл к краю и носком ботинка сбросил маленький камешек вниз. Проследив за тем, как он исчезает в водовороте, повернулся к девушке.

— Бродил. Когда не спалось, выходил из трактира и шатался по улицам, пока не чувствовал усталость. Часто засыпал здесь.

Брови Шарлотты взметнулись вверх.

— Здесь? На земле?

— Не совсем. Сейчас... — он вытащил из под навеса мешок, набитый соломой, и прислонил его к большой бочке, стоящей у стены.

— Вот, — с довольным видом Себастьян плюхнулся на мешок и поёрзал, устраиваясь. — Между прочим, очень удобно.

Фыркнув, Шарлотта присела на край мешка и посмотрела наверх.

— Небо сегодня невероятно чистое. Мне кажется, я впервые за лето вижу звёзды.

Себастьян поднял голову вслед за ней, всматриваясь в знакомые созвездия.

— И я... Хотя нет. Я точно видел звёзды, когда приложился о дверной косяк в подсобке Пепина на прошлой неделе...

— Сэллоу, ты... — прыснула девушка и покачала головой.

— Что?

— Совершенно не умеешь беречь атмосферу момента.

Парень усмехнулся и откинулся затылком на бочку.

Он выглядел расслабленным и умиротворённым. В лунном свете его веснушки практически не были заметны, и Шарлотта улыбнулась, отмечая его невероятное сходство с Анной. Особенно сейчас, когда та начала поправляться. Если темпы выздоровления близняшки останутся столь же высокими, то в сентябре Анна вернётся в Хогвартс. Это, бесспорно, станет радостным событием, но... Как это скажется на их дружбе? Весь год Шарлотте казалось, что она занимает место Анны, будучи вовлечённой в тайну крипты и школьные проделки Себастьяна. Будет ли ей место в их тандеме, когда брат и сестра воссоединятся после долгой разлуки?

Девушка вздрогнула и плотнее запахнулась в мантию, отгоняя непрошенные мысли. Не стоит позволять им нарушать волшебство момента.

— Замёрзла? — подался вперёд Себастьян.

— Да, немного.

— Согревающие чары?

— Да... — что-то мелькнуло в глазах Шарлотты, и её губы расплылись в озорной улыбке. — Или нет.

— Нет? Что ты задумала? — нахмурился парень.

— Сейчас... Подвинься... — она перебралась на середину мешка и, повернувшись, удобно расположилась между ног Себастьяна, облокотившись спиной о его грудь. — Вот так отлично.

— Согласен, — ухмыльнулся он, обвивая девушку руками.

— Помнишь, мы так согревались у костра после того, как упали в реку, скрываясь от гоблинов?

— Конечно.

— Это было в октябре... Как сейчас помню, вода была кошмарно ледяная, — Шарлотта поёжилась, и Себастьян крепче прижал её к себе.

— Помню, как по возвращении в Хогвартс ты приняла бодроперцовое зелье, и мне казалось, что у тебя на голове пожар.

— Никто не предупрежал меня, что если принять больше, чем одну ложку, из ушей повалит дым! — возмутилась она, приподняв голову.

— Это было слишком забавное зрелище, чтобы лишать себя его, — Себастьян рассмеялся и тут же получил тычок в ребро. — Больно же!

— И вот что странно, — как ни в чём не бывало продолжила Шарлотта. — Я тогда не знала о согревающих чарах.

— Это как раз не странно. Ты многого не знала на тот момент, невозможно было восполнить все пробелы за месяц. Я бы сказал, что и за год невозможно, но с этим ты справилась.

— Но ты знал, — она пропустила похвалу мимо ушей.

— Что?

— О согревающих чарах.

— Знал, — подтвердил Себастьян, всё ещё не понимая, к чему она клонит.

— Тогда какого обвислого Мерлина, Сэллоу, мы в обнимку дрожали у костра вместо того, чтобы просто их наложить?

Парень вздрогнул, будто его окатили ледяной водой.

Повисло тревожное молчание.

Казалось, из мира выкачали весь воздух, даже бурная река под ними внезапно продолжила свой путь без единого звука.

С тяжёлым вздохом Себастьян положил подбородок на макушку девушки, радуясь хотя бы тому, что она не видит его лица.

— Потому что я хотел тебя обнять.

Шарлотта закрыла глаза, медленно выдыхая.

— Вот и я так же.

Мысли в голове Себастьяна бешено закружились, подобное стае пикси.

Он правильно понял?

Шарлотта только что...

Она...

Призналась ему в чувствах?

Что, если неправильно понял, и сейчас поведёт себя как идиот?

Мерлин! Что, если он уже ведёт себя, как идиот?!

— Себастьян, я практически слышу, как в твоей голове сейчас грохочет Бомбарда. Будь добр, скажи что-нибудь.

— А как же Оминис? — сглотнув, озвучил он первое, что пришло на ум среди безумного мельтешения крыльев.

— Оминис? — Шарлотта резко развернулась, едва удержав равновесие, и с недоумением воззрилась на парня. — А с ним-то что?

— Ну, вы... У вас... — начал Себастьян и осёкся.

В её глазах застыл немой вопрос, брови удивлённо поползли вверх.

— У тебя волосы пахнут... им, — пробормотал парень и окончательно стушевался.

Секунду ничего не происходило.

А затем Шарлотта расхохоталась так, что он поспешил вцепиться в неё, чтобы ненароком не свалилась с платформы.

— Сэллоу... Ох, держи меня... Это бесподобно... Оминис перебрался к-ко мне со всеми своими склянками для ухода за в-волосами, — икая, проговорила и зашлась в новом приступе смеха. — Вот я и пользуюсь ими без зазрения совести, раз уж он живёт у меня...

— То есть... Ничего нет?

— Ничего нет, — всё ещё посмеиваясь, подняла на него глаза Шарлотта. — И в мыслях не было.

Себастьян неверяще уставился на неё, и девушка закатила глаза.

— Меееееерлин... Несмотря на свою внимательность к деталям, ты удивительнейшим образом порой упускаешь очевидное.

— Просвети меня, — фыркнул он.

Шарлотта глубоко вздохнула и на несколько секунд сомкнула веки, чувствуя, как сердце гулко бьётся о рёбра, сбиваясь с ритма. Досчитав до восьми, она подняла на парня пронзительный взгляд.

— Я всегда шла за тобой, Себастьян. Куда бы ты меня ни вёл. Я верила в тебя, даже когда никто уже не верил. Я помогала тебе искать лекарство для Анны, когда все опустили руки. Именно я уговорила её и Оминиса не выдавать тебя Министерству, я в поисках тебя прочесала всё побережье, и... — она мягко коснулась его ладони. — И как ты думаешь, почему?

Его глаза расширились. Взгляд в смятении блуждал по её лицу, скользил с высоких скул к губам, на мгновение задерживаясь на них, и тут же возвращался к глазам, утопая в их искренности, переполняясь вопросами и не находя ответов.

Получается... Всё это время...

Позволит ли она ему поцеловать её на этот раз?

Или оттолкнёт, сказав, что он опоздал?

Или...

Ай, да чёрт с ним!

Чувствуя, как бешено стучит сердце, отдаваясь гулом в висках, Себастьян наклонился и невесомо коснулся её губ, на секунду замирая. Это казалось выдуманным, нереальным, словно сотканным из обрывков снов. Шарлотта резко выдохнула, приоткрывая рот, и Себастьян осторожно провёл языком по нижней губе, каждое мгновение ожидая, что сон прервётся. Но вот девушка подалась вперёд, углубляя поцелуй, и он отчаянно ворвался внутрь, проводя языком по губам, пробуя их на вкус, исследуя нёбо и впитывая глухой стон, пустивший разряд электричества по позвоночнику.

Она отвечала жадно, с надрывом, хаотично гладила по плечам, притягивая его к себе, прижимаясь всем своим существом. Кончиками пальцев ласкала шею, пуская по телу сотни мурашек, едва слышно постанывая и растворяясь в настоящем.

— Я флиртовал с тобой, — хрипло спросил он, с влажным звуком разрывая поцелуй и тут же припадая губами к ямочке над ключицей, что сводила его с ума с сентября, — но ты не отвечала мне. Почему?

Шарлотта запустила пальцы в растрёпанные волосы, и Себастьян почувствовал, как его голову тянут назад, заставляя поднять взгляд. Губы девушки раскраснелись от поцелуя, тонкие брови иронично взметнулись вверх.

— Сэллоу, ты флиртовал с половиной Хогвартса, включая портреты и профессора Шарпа. Как я должна была понять, что флирт со мной означает что-то большее? Честно говоря, это чертовски выбивало из колеи...

— Ты смущалась, — осенило его. — Смущалась по-настоящему! — На долю секунды в глазах мелькнула радость понимания, а затем плечи тут же поникли.

Себастьян со вздохом прислонился лбом к её лбу.

— Слепота Оминиса не идёт ни в какое сравнение с моей.

— Да, он тоже так сказал.

— Передай ему, что он прав.

— Оставлю эту привилегию тебе.

— Ты хочешь...

— Ты ведь приедешь к нам? — она отстранилась и настороженно на него посмотрела.

Несколько секунд парень любовался румянцем на её щеках, а затем расплылся в широкой улыбке.

— Будь уверена, теперь я тебя не оставлю.

Шарлотта порывисто обняла его, щекоча шею вздохом облегчения.

— Да и нужно выловить из воды второй сапог. А то как же там бедный Оминис, в одном-то...

— Сэллоу!..

Он с хохотом откинулся на бочку, заставляя девушку практически распластаться на себе. Луна посеребрила её волосы, растрепавшиеся на ветру, и Себастьян нежно заправил за ухо длинный локон.

— Я только что вспомнил. Ты ведь всё сказала мне ещё в Фелдкрофте.

— Что сказала?

— Величайшая древняя магия.

Шарлотта с удивлением на него посмотрела.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, ты в своё время завалила крипту свитками и книгами о древней магии, а мои родители, как ты знаешь, были преподавателями и привили мне любовь к чтению...

— Мерлиновы подштанники, — девушка покраснела и спрятала лицо у него на груди. — Я об этом не подумала...

— Всё в порядке, — он мягко поднял её подбородок и открыто посмотрел в глаза. — Я тоже это чувствую.

Лунный свет заливал маленькую площадку у задней стены магазина, нависшую над бурлящей рекой, но не мог поспорить с солнечным сиянием, окутавшим запястья подростков. Цитрины наполнялись волшебством момента, тихой радостью и внезапным счастьем пылающих юных сердец, что стучали в унисон, высвобождая особую магию.

Магию столь древнюю, что стояла у истоков всего. Могущественную и созидающую, способную творить жизнь и исцелять души, защищать тех, кто нам дорог, противостоять самым коварным тёмным силам и неизменно, раз за разом, приводить мир в равновесие.

Камни сияли, излучая величайшую древнюю магию — любовь.

Впрочем, увлечённые друг другом Себастьян и Шарлотта этого не видели.